-Не смей говорить так!Это я должен слышать от своих слуг, а не из уст друга!
-Покорнейше благодарю!Спасибо! Но кто я такой?
-Молчи, презренный!Ещё одно слово и я за себя не ручаюсь!Ты ни чем не хуже меня, а в некоторых отношениях намного лучше.По-моему, куда справедливее было бы мне родиться тобой, а тебе мною!
-Как?!Завидовать мне?Мне, который полностью зависит от обстоятельств, мне, который не научившись никакому ремеслу, бродяжничал по всей стране, затем, попав сюда, женился и теперь, с женой и грудным младенцем, живёт полунищим в тесной лачуге?
-Что я слышу?! Ты сказал - "полунищим в тесной лачуге"?Послушай, любезный - это переходит все границы!Я оскорблён!Ещё немного и нам не миновать дуэли!Ну, неужели трудно было сказать мне об этом?
-Но я и без того стольким тебе обязан!
-Молчи!Я обещаю - у вас с женой будет всё, что потребуется.
Услышав это, бедняга, со слезами благодарности на глазах, бросился в ноги своему другу - графу Галахаду Эдвину Джейфетсону.
Два этих человека, совершенно разные по характеру и положению, на удивление всем дружили.Дело в том, что граф, скуки ради, иногда якшался с беднотой, и его дружба с неимущим бродягой, продолжавшаяся, правда, не более месяца, была одной из таких причуд.
-Я вижу - ты неисправим! - С ноткой напускного отчаяния в голосе, воскликнул граф, поднимая друга за плечи. - Ну, почему ты всегда такой приниженный?Ты вечно льстишь мне и никогда, ни в чём не перечишь.За всё время нашего знакомства, я ни разу не слышал от тебя слова "нет." Ведь ты не раб мой, а товарищ.
-Как я могу отрицать твои слова, если ты - единственное моё спасение, смею спросить?
-Полноте, друг мой, я не Господь Бог! Расскажи мне лучше, как тебе удалось так искусно отделать того молодца?Ха-ха-ха!И поделом ему - забияке!Ну, и весёлый сегодня день!
-Фехтовать я начал ещё в детстве.Мы со сверстниками частенько колотились на палках.Потом, когда стал постарше, меня обучал отец - бывалый вояка.Ну, а того мальчишку укротить мне ничего не стоило!Ведь ты видел, как он владел оружием.
-Не так уж и плохо!Как я желал в ту минуту оказаться на твоём месте!Клянусь, уж я бы задал ему перцу не хуже твоего, а, возможно, и почище!
Эти слова неожиданно кольнули бедняка, задев его за живое.Сам он управлял шпагой отлично, но никак не мог предположить, что граф - неженка и увалень (как в глубине души думал он о нём, не смотря на всё видимое уважение и преклонение) умеет обращаться с ней "возможно, и почище" его самого.Рэмси Гилрой Хауэлл (так звали бедняка) воспринял эти слова, как хвастовство, но хвастовство обидное для него, и понял, что на этот раз не сможет удержаться от возражений и не замолвить пару слов в свою защиту.В то же время он поимал, что делать этого не следует, благоразумнее промолчать, но уязвлённое самолюбие и гордая натура одержали верх и он выпалил:
-Граф, разве ты считаешь меня размазнёй?
-С чего ты взял?
-Только что ты сказал, будто лучше меня отделал бы того типа.Но, позволь, на каком основании ты утверждаешь это?
-Поразительно!Не иначе ты внял моим советам! Я слышу резкий тон!Это что-то новое!- В голосе графа послышалось недовольство, хотя минуту назад он упрекал приятеля в обратном.
-Да, я готов хоть тысячу раз повторить - мальчишку обработал бы я покрасивее твоего! Не вижу в этом ничего удивительного.Подобно тебе, со шпагой я знаком с детства.Обучался у одного известного мастера из Лондона.
Граф сказал правду, но Рэмси пропустил его слова мимо ушей.
"Наглец, он во всём хочет поставить меня ниже!Что он видел в жизни?Охота, балы, развлечения, деликатесы, и только-то!Ну, погоди же!Я знаю, что это сумасшествие с моей стороны - но я не буду Рэмси Хауэллом, если не скрещу с ним шпаги!И тогда я опозорю его!Хотя он может не принять моего приглашения... Кто я перед ним?Никто и ничто!И он имеет право отказать!Но нет!Его заест тщеславие!Он согласится.А согласившись, узнает кто я такой!Он узнает, что Хауэлл, тот, который боится громко разговаривать в его присутствии - а я уверен - обходись я с ним по иному, то есть перечь и непринуждённо болтай (что, по его словам, ему бы больше нравилось) - я давно был бы отвергнут им - итак, пусть он узнает, что Хауэлл тоже человек и ни от кого не потерпит гнусной лжи, к тому же говорящейся ему в глаза и предназначенной для его унижения!"- Бешено соображал Рэмси. Он гневно взглянул прямо в глаза Галахада и спокойным голосом, совсем не вязавшимся с его душевным состоянием, произнёс:
-Если так, то, желая проверить правдивость твоих слов, я к твоим услугам!Приглашаю тебя на поединок!Ты удивлён?
В эту минуту он не думал о последствиях, не думал, что по окончании сказанного у него уже не будет никакой опоры в жизни, никакой надежды на лучшее, которая до начала роковых слов ещё существовала в лице графа Галахада Эдвина Джейфетсона.
-Так вот как ты заговорил! Значит, по-твоему я ничтожный лжец! - Багровея от ярости, возопил граф. - А я, дурак, считал тебя другом!
-Прекрасно!Завтра, в девять утра.И если можно, без секундантов - ими будет народ.
-Ты хочешь драться в людном месте?
-Да.На площади.
-Хорошо.Тогда все увидят...
-Увидят моё поражение, ты хочешь сказать?
-Именно, граф!
-Но почему ты так уверен в своей победе?!
-Я уверен в ней. Неужто ты думаешь, я поверил сказке о мастере из Лондона?
-Жаль : я сказал чистую правду.Учти это.
-Полно, граф!Как тебе не совестно запугивать меня, выдавая тем самым свою трусость?
-Трусость?!Ты об этом пожалеешь, несчастный!А впрочем, я даже сейчас готов забыть и простить тебе всё!Одно твоё слово и наша дружба восстановлена!И правда - с чего всё началось? С глупости!С ничтожнейшего пустяка!Будь я трижды проклят, что сказал те слова, на которые ты так разобиделся!Мир? Да не стесняйся!Я уже всё забыл!
Граф, миролюбиво улыбаясь, протянул руку.
-Прощай до завтра! - Рэмси повернулся к бывшему другу спиной и с неестественной торопливостью зашагал прочь.
-До завтра... - Рассеянно произнёс Джейфетсон, после того как Хауэлл скрылся из виду.- Хорошо... Я докажу тебе, упрямец, что в нашем роду не было ни трусов, ни лгунов... Докажу, убив тебя.
***
На другой день, в назначенном месте, оба поссорившихся стояли друг против друга.
Народ толпился, окружив их плотным кольцом.
-Начинайте!Хватит кота за хвост тянуть! - Крикнул кто-то.
-Вполне резонно.- Улыбнулся граф.-Начнём?
-Пожалуй. - Согласился Рэмси.
Они обнажили шпаги и ринулись в бой.
Галахад более чем энергично атаковал не ожидавшего такого напора и даже несколько растерявшегося Хауэлла, и, сделав три выпада, нападая с разных сторон, колющим ударом ранил его в бедро.Однако, быстро овладевший собой Рэмси, превозмогая острую боль, стал отлично парировать все удары противника и минут десять перевеса не было ни на чьей стороне.Рана, нанесённая графом, постепенно брала своё и силы быстро оставляли Хауэлла.Понимая, что медлить нельзя, собрав всю волю, он со свирепым ожесточением ударил по шпаге графа, пытаясь выбить её у него из руки.Но не тут-то было! Граф крепко сжимал оружие.Рэмси давно убедился в правдивости графских слов и клял себя за обиду нанесённую другу, однако все сроки для примирения были упущены.Надо было драться.
Прошло ещё десять минут.Хауэлл имел уже четыре раны, граф же бился только с двумя.
Толпа замерла в напряжённом молчании.В воздухе колко и как-то одиноко звенел металл.
Наконец изловчившемуся Рэмси удалось вышибить из руки противника шпагу.Та покатилась и замерла в пяти шагах от хозяина.Граф одним прыжком приблизился к ней, молниеносно нагнулся и поднял её.Однако не успел он выпрямиться, как в его живот до половины вошла шпага Рэмси.Граф, казалось, с удивлением посмотрел на неё... Потом пошатнулся, но устоял на ногах.Глаза его налились кровью... У изнемогающего Хауэлла замерло сердце.Почему он так стремился к победе?Вот же она, вот!Но где радость от неё? Он убил единственного человека, который понимал его, сочувствовал и помогал ему.Отчего вчера, когда граф первым пошёл навстречу, он не примирился с ним?.. Зачем сейчас жить?.. Но у него есть выход : отцовский кинжал во внутреннем кармане камзола.Он всегда при нём.Только хватит ли у него решимости?На кого останется жена и сын?.. Да к чему столько мыслей?Рэмси вынул из-за пазухи кинжал, взглянул на волновавшуюся толпу, на всё ещё стоявшего графа и быстрым движением воткнул широкое лезвие себе в грудь...
Через мгновение друг против друга, истекая кровью, лежали оба дуэлянта.Люди не знали радоваться такому исходу или плакать.
Вдруг гнетущую тишину вспорол истошный женский крик.В народе произошло оживление. Все заговорили, зашевелились, то тут, то там слышалось слово "жена." Затем кричавшая женщина пробкой вылетела из толпы и, прижимая к себе грудного ребёнка, помчалась по площади, явно не сознавая куда и зачем. Все провожали её долгим, сочувственным взором.
Неизвестно каким чудом узнавшие обо всём подчинённые графа, уже успели прибыть сюда, и теперь пробивались сквозь толпу к месту дуэли. Когда один из них , наконец, склонился над распростёртым телом графа, люди притихли в ожидании его слов.
ГЛАВА ВТРОАЯ
КИНЖАЛ
-Ну, что? Жив?
-Дышит.
Толпа загудела, но нельзя было понять то ли облегчённо, то ли с досадой.
Слуги осторожно подняли графа на руки и, прикрикивая на путавшихся под ногами зевак, понесли его.
Народ, тем временем, окружил тело Рэмси и принялся обследовать его.Прощупали пульс и сердце.Когда убедились, что Хауэлл мёртв, все сняли головные уборы.
Затем пятеро человек вызвались отнести убитого домой.
***
-Вот его дом. - Сказал один из пятерых, могучий человек высоченного роста, через четверть часа ходьбы, указывая на покосившуюся деревянную хибару.Говоря это он заметил, что в груди убитого нет кинжала, резная рукоятка которого торчала из неё на протяжении всего пути.
-Друзья! - Сказал человек осуждающе. - Постойте минуту! - Он сделал им жест рукой, вытянув её вперёд и как бы преграждая дорогу. - Смотрите! Здесь только что был дорогой кинжал, доставшийся покойному от отца. Теперь его нет.У Рэмси осталась жена с малышом, и она могла бы выгодно продать его.
-Откуда ты всё знаешь? - Спросил один из несущих.
-Я раньше дружил с покойным.Потом мы поссорились... Но это не важно!Сейчас важно выяснить кто из вас вор! - Великан бешено завращал глазами.
-Кого ты обвиняешь? - Спросил его кто-то.
-Я не знаю кто это сделал, но хочу, чтоб виновник сознался сам.Обещаю, что не трону его.Я жду ещё немного и если за это время ничего не выяснится - каждого из вас я обыщу.И уж у кого обнаружу пропажу - пусть пеняет на себя.Это говорю вам я - плотник Александр Мейсон!
Четверо его спутников опустили тело мертвеца на землю и замерли на месте, ожидая дальнейшего.
-Всё! - Решительно пробасил Александр. - Время вышло! - Он шагнул к людям.
Те боязливо попятились.
Вдруг один из них, щуплый с лицом хорька и злыми, зелёными глазками, взвизгнул и метнулся в сторону с необычайной быстротой.
-Ты выдал себя, негодяй! -Злорадно воскликнул Мейсон. - Теперь держись!
Но хорёк с ещё большей прытью понёсся вдоль по улице.
-Ждите меня, я сейчас! - Крикнул Александр троим оставшимся, пускаясь вдогонку за вором. Но его грузные ноги не могли с такой же ловкостью и проворством нести ещё более грузное тело, с какими нёс своё тщедушный воришка.Как на зло, к тому же, плотник на всём бегу споткнулся и тяжело грохнулся оземь...
Когда Мейсон снова стоял на ногах, хорька давно и след простыл.Толстяк с досадой плюнул и, загнанно дыша, поплёлся обратно...
...А воришка всё бежал, не различая дороги.Он удирал так поспешно, что, спустя каких-нибудь пять минут, поравнялся со слугами графа, нёсшими своего господина, но даже не заметил их.Наконец, запыхавшись, прислонился плечом к углу какого-то дома и перевёл дух.Затем вынул из-за пазухи кинжал, вытянул руку с ним прямо перед собой и, жадно глядя на добычу, дико захохотал.
-Что это там, за углом? - Спросил бывший за старшего слуга, придерживавший графа за плечи.
-Видно кому-то здорово весело. - Ответил другой слуга.
-Ты Джордж и ты Майкл, сходите и узнайте в чём дело!Что-то не нравится мне этот смех. - Да не задерживайтесь!- Приказал старший.
Двое слуг отделились от всей компании и быстрыми шагами направились выполнять поручение.
-Эй, ты!Что с тобой?Что ты так дико ржёшь? - Спросил Джордж, приближаясь к хорьку.
Тот испуганно обернулся и весь съёжился, точно ожидая удара.При этом он крепко прижимал предмет своего восторга к груди.
-Что ты тут прячешь?- Полюбопытствовал Майкл.
-Что я сделал?Ничего я не прячу!Оставьте меня! - Слабо протестовал воришка.
-Похоже ненормальный... - Шепнул Майкл на ухо Джорджу.
-Скорее всего так и есть. - Согласился тот и угрожающе крикнул:- Ну-ка ты!Сумасшедший!Покажи, что у тебя в руках!А ну, быстро!
-Подите прочь! Это моё!Моё!.. - Выкрикнул вор.
-А если твоё, то почему так за него дрожишь?Не грабители же мы!Покажи по-хорошему!
-Нет!!!
-Это мне начинает надоедать!- Нетерпеливо сказал Джордж.Он подошёл к хорьку вплотную и без особых усилий разжал его трясущиеся руки, из которых выпал украденный кинжал и с мелодичным звоном запрыгал по камням мостовой.
-Грабят!Грабят!Отдайте!..
-Тихо, болван, тихо! -Джордж поднял кинжал и закрыл орущему рот широкой ладонью, рассматривая подобранную вещь.С первого взгляда он понял, что цена ей немалая и глаза его алчно загорелись.На мгновение он даже забыл о хорьке, отняв руку от его пасти, но тут же водворил её на прежнее место, так как мир сразу наполнился пронзительным хриплым криком.
Джордж прижал хорька к стене и посмотрел на него такими глазами, что тот застыл от ужаса.Слуга хорошо размахнулся и нанёс вору сокрушительный удар в лицо.Раздался хруст.Челюсть хорька была свёрнута на сторону, изо рта хлестнула кровь.Джордж при виде крови озлобился ещё сильнее и саданул несчастного в живот.Тот вначале согнулся в три погибели, потом свалился наземь.
-Майкл! - Позвал Джордж.
-Что? - Откликнулся тот.
-Всыпь-ка этому...
-По-моему с него хватит.
-Ну, как знаешь.
Джордж показал кинжал другу и довольно улыбнулся, когда тот даже чуть присел от удивления и восхищённо произнёс:
-Вот это ножичек!Тонкая работа!
-Только никому ни гу-гу!Понял?
-Как не понять!
-Ох, и денег у нас будет!
Они отправились назад, оставляя горе-воришку судорожно бьющимся на земле.
-Где вас чёрт носит?! - Встретил их грубым вопросом старший слуга.
-Там какой-то сумасшедший.Бросился на нас, едва мы показались.Пришлось успокоить его немного.-Спокойно объяснил Джордж.
-Ладно.Идёмте быстрее!Не хватало только, чтоб граф отдал Богу душу дорогой.
***
С каждым днём здоровье графа медленно, но верно шло на поправку.
Он лежал на роскошной кровати в своём замке, окружённый стражей, прислугой, лекарями и прочей челядью. Все две с лишним сотни его приближённых, обитающих в замке, чуть ли не ежеминутно справлялись о его самочувствии.
Однако прошло целых три месяца, прежде чем Галахад мог снова твёрдо стоять на ногах.
Граф редко вспоминал прошедшее, но вспоминая, всегда с гневом и негодованием думал о бродяге Рэмси.Он возненавидел бывшего друга, хотя тот давно был мёртв, и когда образ последнего, против его воли, возникал в его голове, граф метался по замку, пытаясь во что бы то ни стало избавиться от наваждения.Он сам понимал, что в этом было нечто нездоровое.
Однажды, когда Джейфетсон, удобно развалившись в кресле, сидел у камина и мирно беседовал с женой, в дверь покоев постучали громче обычного.
-Войдите. - Пригласил граф, слегка поморщившись.
Дверь распахнулась.Ввалились четверо стражников, держащих за руки двух других подчинённых, яростно сопротивляющихся.
-Что такое? - Недовольно спросил граф.
Вместо ответа один из слуг подошёл к Галахаду и, вынув из кармана кинжал, положил его на стоявший у камина стол, покрытый ярко-красной бархатной скатертью.
Граф взял кинжал и с восторгом впился в него взглядом.Он узнал его.Не раз, чуть ли не унижаясь, выпрашивал он его у покойного Хауэлла.Чего только не предлагал взамен.Однако это было единственное, в чём бедняк ему непреклонно отказывал, дорожа кинжалом, как семейной реликвией.
И вот кинжал в руках Галахада - длинный, холодно поблёскивающий серебряным лезвием,с костяной рукояткой, искусно инкрустированной крупными бриллиантами.
Стражник рассказал:
-Мы обходили замковый сад.Вдруг слышим среди деревьев чей-то смех и громкий говор.Мы - туда. Видим - двое этих молодцов бросают нож в ствол дерева и гогочут, как дети... Соревнуются в меткости. Да если б простой нож кидали, а то этот кинжал...
-Что вы на это скажете? - Обратился Джейфетсон к приведённым. - Откуда он у вас?
-Началось всё три месяца назад, в тот самый день, когда ваша светлость были ранены... - И Джордж, а это был именно он, поведал графу всё, как есть.Потупившийся Майкл, стоявший рядом, лишь изредка поддакивал товарищу.
-Но каким образом попал он к тому оборванцу? - Спросил граф, выслушав говорившего.
-Простите, ваша светлость, вот уж этого мы знать не можем: Бог свидетель!
Помолчав немного в раздумье, Галахад приказал стражникам:
-Отпустите их.
***
Положение жены Рэмси Гилроя Хауэлла было незавидно.На её руках остался маленький сын.
Она знала о существовании кинжала.Муж сам настоятельно наказывал ей продать его в случае своей смерти.
И вот кинжал пропал.А вместе с ним пропала и последняя надежда...
Спас женщину и её сына от голодной смерти не кто иной, как плотник Александр Мейсон.
Он был не богат, но совсем и не беден.
Слыл мастером своего дела, работающим почти круглые сутки, а кроме того был добродушным и весёлым человеком, закоренелым холостяком.
С погибшим Александр был знаком ещё до начала дружбы первого с графом. Однажды между ними произошёл конфликт по вине вспыльчивого Хауэлла.Однако Александр и после этого не перестал уважать Рэмси, хотя из гордости и прекратил с ним всякие отношения.
Мейсону давно нравилась жена Хауэлла и именно поэтому в день смерти её мужа он предложил ей свою помощь.
Целый год плотник вызволял вдову из нищеты, снабжая деньгами, продуктами, даже одеждой.
Как-то, осмелившись, он попросил у женщины её руки.
- Что?!Что ты сказал?! - Взъерепенилась та. - Ясно, зачем ты всё это время деньги мне таскал!Негодяй!Я тебя не просила - без подачек твоих прожила бы!Был у меня муж и больше не надо!Убирайся отсюда! - Вдова в исступлении вилась по своей крошечной каморке.
Мейсон вышел от неё бледный, как смерть.И всё же в эту минуту более всего он ненавидел самого себя, а вдову по-прежнему любил.
После этого случая жену покойного друга Александр не навещал никогда.
***
В замке жизнь шла своим чередом.
Граф предавался мирному счастью семейной жизни.
В один прекрасный день у него родился сын. Мальчика назвали Джозефом.
Он появился на свет на один год позже, чем сын Рэмси - Оливер.
В подрастающем Джозефе рано проявились наследственные черты отца, сказавшиеся в том, что уже с детских лет он рвался за пределы родного замка в поисках свежих впечатлений и новых приятелей для совместных игр.Обожающие его родители, смиряя недовольство и скрепя сердце, вынуждены были позволить своенравному чаду общаться с тем, с кем он хотел, даже с пришедшейся ему по нраву ребятнёй из простонародья.К тому же отец видел в этом врождённое благородство сына, выражавшееся в великодушном покровительстве более немощным и слабым.Таким образом Джозеф еще в детстве свёл знакомство с Оливером.Но в отличие от вполне нормально сложившихся отношений с остальными своими приятелями по детским забавам, с последним он с самого начала не нашёл общего языка.Мальчишки сразу невзлюбили друг друга и нередко дрались.В итоге - больше всего доставалось Оливеру.Нет, не от соперника.От его отца, графа Галахада Эдвина Джейфетсона.Заметив на лице сына синяк или царапину, граф допытывался чья это работа.А разузнав, ловил в конце концов за ухо, за шкирку или за волосы подвернувшегося под ноги Оливера и велел сечь наглеца.
***
Шёл 1642 -ой год.
***
Однажды ранним утром шестнадцатилетний Оливер Хауэлл незамеченным пробрался в графский сад, вплотную примыкавший к замковой стене снаружи.
Накануне в очередной стычке ему сильно влетело от Джозефа.Теперь он жаждал мести. Он спрятался за одно из густолистых деревьев, росших по обочинам тропинки, вьющейся через весь сад, и замер в ожидании.Оливер знал, что Джозеф по утрам любит в одиночестве прохаживаться по саду, нагоняя аппетит, поэтому он и выбрал для вылазки такое время.
Четверть часа спустя, Джозеф действительно показался из-за листвы близстоящих деревьев.
Пятнадцатилетний графский отпрыск шагал не торопясь, наслаждаясь чудесной утренней свежестью.Его красивое, юношески нежное лицо, еще не вполне отошедшее ото сна, не имело абсолютно никакого выражения.Длиннейшие волосы и полы богатого одеяния трепал лёгкий ветерок.
В тот момент, когда Джейфетсон-младший поравнялся с Оливером, последний пулей вылетел из своего укрытия и ударил Джозефа головой прямо в живот.Обоих отнесло в сторону.Оливер упал на куст акации и застрял в нём.Выбравшись, обнаружил, что противник сидит посреди тропинки с выпученными от боли и испуга глазами.Оливер мигом оценил своё преимущество и поспешил им воспользоваться.
Подскочив к беспомощному Джозефу, он остервенело пнул его в бровь тяжёлым башмаком.Джейфетсон взвыл и обхватил лицо ладонями.Между пальцев, пачкая их и затекая в рукава, побежала кровь.Оливер остервенел и продолжал жестоко пинать беднягу куда попало.Джозеф только вздрагивал и стонал, когда удар был слишком болезненным...
И вдруг произошло невероятное.Одним прыжком избиваемый поднялся на ноги.
Оливер растерялся и отступил на шаг назад. Джозеф рванулся к нему и ловким приёмом перебросил через себя.
В глазах Хауэлла промелькнули тысячи красок, затем раздался оглушительный звон в голове.Однако быстро придя в себя после падения, он так же быстро вскочил и вовремя успел пригнуть голову, чтобы избежать удара в лицо.
Всё же следующий удар настиг его и едва снова не опрокинул на землю.Устоял он только потому, что инстинктивно вцепился обеими руками в ветви кустарника, росшего поблизости.Теперь он не в состоянии был ответить на частые удары Джозефа, безостановочно сыпавшиеся на его, как из рога изобилия.От боли, злости и бессилия из глаз Оливера покатились слёзы, тут же смешиваясь с кровью.
Наконец Джозеф выбился из сил и прекратил избиение, прерывисто и изнурённо дыша.
Оливер оставил в покое куст и, как подкошенный, рухнул в траву. Лицо его превратилось в кровавую маску.
Восходящее солнце ласково грело землю.Чудесные цветы,благоухающие на садовых клумбах, нежились в его живительных лучах.
В руке у Джозефа появился кинжал. Вытирая со лба пот, он сказал:
-Оливер, я убью тебя.Теперь я точно убью тебя.
Оливер, как агонизирующий зверь, вскочил и в панике бросился к железной ограде сада.
-Постой!Куда же ты? - Насмешливо бросил ему вслед Джейфетсон.
Оливер терял последние силы.Бешено колотилось сердце.Не добежав до ограды, он навалился на толстый ствол дерева.
-Джозеф, послушай... - Оборачиваясь к Джейфетсону, произнёс он плохо слушающимися разбитыми губами. - Пощади меня!..
Джозеф засмеялся, медленно приближаясь и теребя свободной от кинжала рукой концы своих густых чёрных, свисающих ниже плеч волос.
-Подумай - из-за чего всё началось... -Продолжал Оливер. - Двое людей поссорились когда-то. Но какое отношение к этому имеем мы?Пускай это и были наши родители.Это не наше дело!Давай забудем всё!
Джозеф ответил:
-Оливер Хауэлл, ты утомляешь меня своей болтовнёй.Наши родители, действительно, не при чём.Просто я хочу, чтоб тебя не было на этом свете, ибо лично ты доставил мне много неприятностей.Я никогда никого не убивал, но думаю у меня получится.Стой и не шевелись! Я попробую попасть тебе в сердце.
Оливер не успел и глазом моргнуть, как его левую щёку обожгла острая боль.Прижав затылок к коре дерева, он покосился влево.Глаза ослепил крупный сверкающий камень, вкраплённый в рукоятку кинжала, вонзившегося в дерево на уровне его головы.На ум пришли рассказы матери о великолепном кинжале отца и, хотя Оливер никогда не видел его, какое-то шестое чувство подсказывало, что это именно тот самый.
Он выдернул кинжал из коры и, пошатываясь, направился к Джозефу.
Побледневший Джозеф спокойно промолвил:
-В эту минуту ты готов изрезать меня на куски - знаю.Но я вмиг охлажу твой пыл.Учти,если ты хотя бы оцарапаешь меня, то сегодня же, вместе со своей матерью, ты...
-Что? Договаривай!
-Окажешься на небесах. Или в пекле. Это уж не мне решать...
Помолчав, Джозеф прибавил, указав на свою рассечённую бровь:
-Лучше убирайся вон, и я обещаю, что замну это дело.Отцу скажу, что наткнулся на сучок, а если будет недостаточно, придумаю ещё что-нибудь.Соглашайся - для тебя это будет лучший выход...
-Хорошо, Джозеф, я согласен... Вот только отдай мне этот кинжал... - Сказал Оливер.
-Отрежь им себе голову - и он твой! - Усмехнулся Джозеф.
-Не знаю почему, но я уверен, что это кинжал моего отца. Я слышал о нём от матери.
-И я не знаю - что мне ответить на столь наглое заявление. Словом, если хочешь жить - брось шутить, отдай кинжал и проваливай прочь отсюда.
Во время этого разговора они стояли лицом к лицу.
Вдруг Оливер обхватил Джозефа за талию левой рукой, а правой толкнул в грудь, предварительно наступив на носок его башмака. Джейфетсон упал в клумбу с розами. Оливер оседлал его, придавив коленями локти неприятеля. Видя в руке Хауэлла кинжал, сын графа не сопротивлялся. Оливер приподнял голову жертвы за длинные волосы и срезал большую прядь.Затем ещё и ещё.
Одну прядь он запихал Джозефу в рот так глубоко, что тот, как ни старался, не мог её выплюнуть.Затем перевернул Джейфетсона на живот и, связав вместе остальные пряди, натуго стянул ими запястья его рук. Долго провозился, изобретая фантастический узел. В довершение, прочно связал ноги Джозефа снятыми с него же гольфами.
После этого убежал. И унёс кинжал.
Джозеф лежал на клумбе, окаймлённый розами.
***
Через полчаса настойчивых усилий, Джейфетсон-младший всё-таки сумел самостоятельно освободиться от пут.
***
Костяшками пальцев Оливер побарабанил в дверь низкой убогой лачуги.
Тишина.Видно мать ещё не вернулась с рынка.Она торговала там затейливыми деревянными фигурками, которые сама вырезала и раскрашивала.За долгие годы она достигла в этом искусстве профессионального уровня.Не смотря на то, что мать запрашивала за каждое изделие довольно почтительную цену, пёстро раскрашенные, забавные безделушки живо раскупались молодыми повесами, ветреными богатыми барышнями, любящими родителями для своих чад, и это худо-бедно обеспечивало их с сыном существование.
Оливер постучал громче.За дверью послышались шаги, затем щелчок ключа в замке.Дверь отворилась. На пороге стояла мать.Увидев окровавленное лицо сына, она с отчаянием в голосе спросила:
-О Господи!Кто тебя так раукрасил?Хотя я догадываюсь... Бог мой, когда же это закончится...Сколько раз я просила тебя - обходи стороной это дьявольское семейство!Или ты хочешь, как твой сумасшедший отец, сгинуть ни за что, ни про что?Нашли себе ровню!
Оливер промолчал.
-Иди умойся и садись есть, остолоп!Попомни моё слово - это добром не кончится!Сэр Галахад - человек опасный!
***
Весь вечер Оливер не находил себе места. С трясущимися поджилками и смертельным страхом в душе, он ожидал прибытия графских слуг, а не то - что было вполне вероятно - и самого графа. Сковавший парня страх, не покинул его и ночью: кошмары, привидевшиеся ему, были один ужаснее другого.
***
Графиня положила руку сыну на плечо.
-Джозеф, что с твоей бровью?-Встревоженно спросила она.
-Ерунда - немного повздорил с Оливером Хауэллом. - Усмехнулся Джозеф.
-Опять этот оборванец! - Графиня всплеснула руками. - Нет! Этому надо положить конец!
Скрипнула дверь.В спальню вошёл граф.
-Сын мой, я рад видеть тебя!
-Я тоже, папа.
-Дорогой, - обратилась графиня к мужу, - Джозеф говорит, что снова подрался с этим несносным Оливером Хауэллом.Так больше продолжаться не может!
Галахад вскинул брови.
-Любому терпению приходит конец!Моему пришёл сейчас!Я уничтожу гадёныша!Видно мало его секли!Говори, Джозеф, какой кары достоин этот червяк.Я предоставляю тебе полную свободу выбора.
Наследник серьёзно поглядел на отца.
-Если я скажу своё решение - дай мне слово, отец, что исполнишь его.
-Что за речи, сын мой - я клянусь честью!
-Отец, то что мы подрались - это наше с ним дело, и я хочу, чтобы Оливер был оставлен в полном покое.
Джейфетсон-старший сел в кресло и попытался придать лицу маску бесстрастия, что ему в какой-то мере удалось, затем произнёс:
-Я ценю твоё великодушие, сын.Но, право же, это глупо с твоей стороны.Потому что чернь есть чернь, и она должна знать своё место, иначе её наглости не будет предела.
-Не беспокойся, отец, я ещё поставлю его на место.Но ты дал мне слово.
-Я помню, сын. Я сдержу его, не волнуйся.
-Спасибо, папа.
***
О подаренном ему отцом кинжале Джозеф не проронил ни слова.
Впоследствии, примерно месяц спустя, он соврал отцу, что потерял его во время верховой прогулки по лесу.