Барабанов Олег Олегович : другие произведения.

Инфернальные стихотворения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

 Д О М
Этим домом в деревне гордятся,
Не случалось хозяев видней.
Но вот нет их, и в доме теснятся
Затыкатели дыр и щелей.
Каждый личную держит затычку
 И суется затычкой своей.
 Ничего, что похожа на спичку.
 Подойдет для одной из щелей.
  С удовольствием пот отирая,
  Вот один отойдет от стены
  И, работу свою проверяя,
  Пробежится с другой стороны.
  Для затычки ища примененья,
  Подвигает другой табурет.
  Взгромождается и без стесненья
  Косоглазо глядит за портрет.
  Что же я здесь брожу не при деле,
  Неудачников самых грустней?
  Ведь не член я докучной артели
  Затыкателей дыр и щелей.
 Объясню ль им, что явственно вижу:
  Дом без крыши! Но что мудреней,
 Он вообще не рассчитан на крышу,
  А стоит ради дыр и щелей.
  П О Ч Т А Л Ь О Н
  Две девицы с почтальоном
  Загуляли - не шути.
  Пропились до медальонов.
  Говорят ему: - Веди!
  Он повел их осторожно,
  Но дорогу позабыл.
  Что ни путь - перегорожен.
  Видно малый перепил.
  Вот уперлися в телегу,
  На оглоблю оперлись.
  Пересиливая негу,
  Пьяным глазом напряглись.
  Узурпатор конской силы
  Широко сидит ямщик.
  - Куды надобно? - спросил их.
Отвечают: - Напрямик!
  - Дак, садитесь. Пассажиров
  Образованных люблю.
  Прокачу вас что есть силы,
  Хоть бы коней погублю.
  Повалилася компанья,
  Затянула "Еду к ней".
  А вокруг мелькают зданья.
  Всюду тысячи огней.
  Все трясется и смеется.
  Пьяной грушей пляшет грудь.
  А ямщик не обернется
  И не спрашивает путь.
  Отстучала мостовая.
  Поворачивать резон.
  Часто чавкает кривая
  Колея под колесом.
  Черный холод скорчил тело.
  - Что ты, малый, приутих?
  Али стало не до девок,
  Полюбовниц дорогих? -
  Только кнут свистит зловеще.
  Будто надвое сечет.
  - А я думал, ты помещик!
  ... Перекошен женский рот.
  Серый мальчик деревенский
  На костре картошку пек.
  Вдруг, как адова повестка,
  То ли лошадь, то ли черт.
  С вертикальной поясницей
  Вырос в пламени ямщик.
  Девять пленниц в колеснице.
  Все пропало в тот же миг.
  Долго он стоял сторожко,
  Этот мальчик, чуть живой:
  "За краденую картошку
  Поплачусь я головой".
  Больше их никто не видел.
  И никто не услыхал.
  Мальчик в люди после вышел.
  Почтальоном мальчик стал.
  П О С Л Е Д Н Я Я Т Р У П П А
  Некто мастерил себе игрушки,
  Именуя их по настроенью.
  Были тут младенцы и старушки,
  Было много женщин и военных.
  Некто ставил хитрые спектакли
  И давал им звучные названья.
  Было "Извержение на Капри",
  "Атлантида", и "Ледникованье".
  Раз в сто лет прощался он с театром
  И топтал подмостки словно хворост.
  Расшибал в куски манипулятор
  И сжигал всю кукольную сволочь.
  Но однажды получилась труппа
  До смешного жалких человечков.
  Сами ловко жгли друг друга,
  Будто быть того не может легче.
  Он решил их ужаснуть железом.
  Но внезапно понял, что впустую:
  Человечки эти с интересом
  Уж давно друг друга четвертуют.
  Он хотел их утопить поглубже,
  Чтобы все без воздуха подохло.
  А они включили душегубки -
  Оказалось, более удобно.
  Между тем неслись тысячелетья.
  Измышлял он новые детали.
  Но смешные человечки эти
  Всякий раз его опережали.
  Растерявшись, он спустился к сцене.
  Там шла пьеса "Водородный рокот".
  Раздавались маршевые песни.
  У него потребовали пропуск.
  Видно сочно выругался Некто.
  Человечки в шлемах заорали:
  - 6-08, миля до объекта! -
  И его спалили лазерами.
  З В Е З Д Н Ы Й П О И С К
   Ты побеждаешь, Персей: отврати это чудище, в камень
   Все обращающий лик Медузы, какой бы он ни был.
   О отврати я молю!
   Овидий, "Метаморфозы"
  "Пожалуй, здесь гноить себя не стоит" -
  Он обошел кургузый звездолет. -
  "Дрянцо планета. Только и достоинств -
  Последняя по графику работ".
  Сплошная тьма открытий не сулила.
  Под башмаком лишь камень да зола.
  И вот звезда колючая взорлила
  И едкий свет на местность пролила.
  И он увидел мрачные останки
  Цивилизаций, вставших на дыбы:
  Стожарский танк, и шаттл гипернуанский,
  И мертвых дотов скошенные лбы.
  Он завопил от ужаса и боли,
  Взглянув направо в раковый проем.
  Так вот она Медуза Кибер-воли,
  С которой мир "без полымя возьмем"!
  И он бы умер, если б не вторая
  С концом звезды спасительная темь.
  Собрав все силы, он пополз от края,
  Чтоб не скатиться с ворохом смертей.
  - Я облетел места былых сражений, -
  Доложит он затравленно и зло,
  - Но ни с одним из их изобретений
  Не повстречался.
  Нет.
  Не повезло.
  Ч У Н Д Р А - М У Н Д Р А
  Как зверь таинственный в Лох-Нессе
  Живет, не помнящий родства,
  По сути дела не известен
  Я для людского большинства.
  Им овладела Чундра-Мундра,
  Махабхарата, Шамбала,
  Очаровала Кама-Сутра,
  На Джомолунгму позвала.
  Там, там торчит за облаками
  Зловещий зуб монастыря,
  Там ламы жадными глотками
  Глотают прану почем зря.
  И чудится ему ночами
  Катаклистический провал,
  И опускается урчащий,
  Всепоглощающий Астрал.
  Слова, ужасней чем КУКУРА,
  Приходят сами по себе,
  И дикость смотрит как культура
  В своей дремучей простоте.
  Чего еще? Какая чакра?
  Тибет, Алтай, махатм прищур?
  Какой предуготован сакра-
  Ментальный жрец, пророк, вещун???
  Как зверь таинственный в Лох-Нессе
  Живет, не помнящий родства,
  По сути дела не известен
  Я для людского большинства.
  * * *
  Нет ружья на стенке спальной:
  Разве пьеса веселей?
  Страшен вымпел театральный,
  Но без оного страшней.
  Где судьбы предназначенье?
  Все размыто пустотой.
  Перекресток раздраженья
  Перед смертною тщетой.
  Только знаем, знаем, знаем,
  Что повылезет из тьмы,
  И не выстрел растерзает
  Наши души и умы.
  Потому что так и будет
  Вплоть до страшного суда:
  Час сомненья труден, труден,
  Но ужасней пустота.
  У С Т А Н О В К А Толику Кашпировскому
  Когда свободен мыслящий народ,
  Не верить в чудо более чем странно.
  Она открыла чувственный живот
  Слепящему мерцанию экрана.
  Могучий маг уперся ей в мозги,
  Но установку выдал не по силам.
  И ум от напряжения раскис,
  И доля воли сократилась.
  И будущее рухнуло пластом
  На весь закатно-грезовый Рейкьявик.
  А в этот миг мужчина входит в дом,
  Обледенев, как айсберг в океане.
  Могучий маг разит его в мозги
  И установку делает по силам.
  Немедленно чем заражен из книг
  Мужчина топчет как Атилла.
  Затем, вокруг осмысленно чертя
  Пространство раскаленным взглядом,
  Он достигает в метре от себя,
  Пылая адом.
  И будущее, лавою урча,
  По комнатам задвигалось спонтанно.
  И женщина в очах его прочла
  Закон вулкана.
  Спасибо, маг! Ты делаешь альянс.
  Давай, ты будешь президентом.
  Верни животворящий дисбаланс
  Своим несчастным пациентам!
  Я Д Е Р Н Ы Е Ш А Х М А Т Ы 1976   Ю. А. Шаталову
  Юрий Саныч, дорогой!
  Сопряженные судьбой
  Мы идем одной дорогой
  В дом за серой городьбой.
  Упадет со звоном гром,
  Раздробит угрюмый дом.
  Сгибнут все, один Шаталов
  Вновь возникнет над бугром.
  Он возникнет над бугром,
  Он почешет под ребром,
  Обхохочет пепелище,
  Сотрясаясь всем нутром.
  Будь же ты благословен,
  Ненавистный "Минитмен",
  Что образчик русской расы
  Не истаял в пыль и тлен.
  Он лопаточку берет,
  Он копает и поет:
  "Откопаю я вас,
  Откопаю сейчас!"
  Эх, работа адова!
  Наконец, обрадован.
  На глазах Шаталова
  Две яхонтовые слезы,
  А в руках Шаталова
  Шахматные часы!
  Дрогнула вена у виска -
  В пепле отменная шахматная доска!
  Шахматную доску Рукавом до лоску!
  Расставлены фигуры,
  От облученья желтые,
  И, как клавиатуру, Кнопочку он щелкает.
  Мать-богородица, ядерный век! Из под развалин ползет человек!
  Господи, боже мой!
  За тем человеком идет второй!
  А третий, и вовсе невзрачный на вид, Уже не идет, а бежит!
  И все мертвецы из-под камня и балок, Все, кто до шахмат особенно падок, Услышав шаталовский щелк, для игры
  И лезут, и лезут из каждой дыры.
  Становятся в очередь - знают порядки.
  - С Ы Н К И !
  Не стряхивайте на шахматы радиоактивные
  осадки! -
  е2 - е4! И сразу загадки.
  Загадки,
  Загадки,
  Загадки,
  Загадки,
  Завязки, развязки, на время заглядки...
  Остались секунды!
  Осталась одна!
  - Н-на!
  Вам мат, Барабанов! Рубайте сгущенку! -
  И ловко над ухом поправил шапчонку.
  Они расставляют фигуры опять,
  И руки мелькают, как будто их пять.
  Но тут в этом споре, и шуме, и гаме
  Какие-то люди прошли с кетменями.
  Сказал русочубый, большой как гора:
  - Кончай перекур, работать пора! -
  И с грудью крутою, стремительным шагом
  Шаталов пошел под ободранным флагом
  Откапывать стол свой, заваленный шлаком!
  * * *
  Свирель смиренная безделья не новей,
  Но вышито свирелевою нотой
  Велеречение поэтов наших дней
  Неоскорбляемо зевотных.
  И старый графоман и ранний авангард
  По-разному, но всяк одно толкует.
  Черновики взвиваются из парт.
  Пневматика из ада негодует.
  Где старый графоман слезой не прошибет,
  Там ранний авангард плевком уравновесит.
  Здесь хладнокровный действует расчет,
  Иначе провалиться мне на месте.
  А как иначе, если тот безмозгл,
  А тот мозгами высох как гербарий.
  Изловят мысль - насилуют всеръез.
  И бедная плетется в абортарий.
  А старый графоман на лавочке уж ждет,
  А ранний авангард уже сигналит бодро.
  Бумаги сдуло, но сквозняк растет -
  То лезет черт набить ребятам морды!
  Б А Л Д Е Б И Л О В
  Дебил дебилу бодибилдинг
  Пропагандировал в пдъезде,
  Потом они стонали в клинче,
  Потом уселись покурить.
  Потом добавилась дебилка,
  Публично избранная в колбы.
  Но три дебила слишком мало -
  Бежит четвертый бабуин.
  От встречи чувствуя блаженство,
  Дебилы блеют децибеллы,
  Но в девять баллов наблюденье
  У колбы: "Астры" он добыл!
  А бабуин уже подносит
  Под удивленный матюгальник
  Две целых - каждому по "астре" -
  Своим любимым друганам.
  Себе ж чинарик благородный
  Бутонит пальцами руки он.
  Он не того еще добудет.
  Он тоже будет паханом.
  Меж тем убито вянет время.
  Не увеличивая вони,
  Дебилы чинят свою слабость
  Кто в лифт, кто в мусоропровод.
  Затем расходятся. Лишь с колбой
  Один на долбню остается
  Минут на двадцать. Неудобно
  Ступенькам делает дебил.
  И те расходятся. И клетка
  Под ним расходится. И город,
  Страна расходятся. На время?
  Или добил?
  
  О Б О Д Р Я Ю Щ Е Е
  Угрюмая река между строений низких
  Как будто не течет, застывши навсегда.
  Угрюмый рыболов с ухмылкой сатанинской
  Следит за поплавком с угрюмого моста.
  Угрюмым карасям чужда его забота,
  Но вовсе не чужда приманка червяка.
  Угрюмей всех червяк. Он с рыболовным спортом
  Отныне на ножах. Он прав наверняка.
  Тоскует рыболов, что труд его напрасен.
  Тоскуют караси, приманку разгадав,
  Но больше всех червяк тоской обезображен:
  Распятому Христу он - в сущности - собрат.
  Когда тебе, мой друг, судьба назначит место
  Бедняги карася, пусть сердце не болит.
  Несчастнее чем ты, весь в мимике протеста,
  Есть мученик червяк - Христа аппендицит.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"