"Ты - лебедь. Лунь. Свята, елейна.
Но нас с тобой, как первый яд,
Ждут острова святой Елены
И ссылки в собственное "я"."
(c) Леонид Губанов
"Катерина".
Вчера сказала Катя мне: "Не дам!"
Теперь стакан граненый предо мной
Разверзлась бездна, вся зияющая мглой
Ведь стать боялась ты рабой...
Я испустил протяжный вой
И, весь в слезах я убежал
В сортир, и долго там дрожал
И слезы лил, и воду пил
Потом все аккуратно смыл.
Чуть успокоившись, пошел гулять
Я выпил три бутылки пива
И вдруг у "Васьки" встретил блядь
О, как она была красива!
Я, не сдержавшись, заорал
И быть мгновенно перестал
Разбился в тысячу зеркал
И в небесах загрохотал...
"Кэтрин"
Никто мне не сможэт помочь
Мазурку играет цыган
Себя я не смог превозмочь
В какаху с утра ужэ пьян
О Катя! Прекрасная Катя!
Зачем Гришке ты отдалась?
Но ладно, теперь ужэ хватит -
К чему продолжать эту грязь?
Минетом оскверненные уста
Теперь мне лобызать не суждено
За жизнь свою не дам и ста
Рублей, она - унылое говно.
Пойду в ларек, возьму еще водяры.
Ведь в жизни нету ничего хорошего.
В последний раз припомню твои чары
И на "Приморской" я на рельсы брошусь.
"Кейт"
Поставил Кате я фингал
Хоть сам того я не желал
Ее прекрасный серый глаз
Налился синим в тот жэ час
Но и моя щека - в крови
Царапины болят ужасно
Удар сильнейший по любви
Теперь ты девица не красна
А я - не добрый молодец
Ведь больно бью по морде дам
Любви моей пришел конец...
...Пойду в гадюшник. Там поддам.
"Катаржина"
Катюша, я тебе не верю!
Вчера меня ты предала
Когда все были в универе
Саньку в каптерке ты дала
Теперь я большэ жить не в силах
Теперь совсем я не дышу
Возьму огромны ржавы вилы
И нитку жизни перерву!!!!!
"Катариина"
Mein liebe ist so schon today
But I'm however fucked off
How much can I sacrifice and pay
For that, in Russian calls "liuboff"?
Ich bin sehr liebe Kate
But she's no wonder about it
I recognize - is just the fate
That we don't drive on island Crete
Mein motto ist "Dum spiro - spero"
But she kicked off me from her life
I recognize - I'm not a superhero
I'm only is Andrey Dudaev...
But I'm too young for all that stuff
Und Ich besonders nicht a vile
And I will come again, my love
Tho' it were a ten thousand mile!