Балтин Александр Львович : другие произведения.

Замкнутый Круг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   ЗАМКНУТЫЙ КРУГ
   Если размышления в него
   Помещают, значит изначально
   Порча в них, излома торжество -
   Оттого и на душе печально.
  
   Замкнутого круга антилад
   Не позволит двигаться иначе.
   Будто в ночь разграблен звёздный сад,
   И пророс чертополох на даче.
  
   Круг легко порвать, приемля свет
   Чистым сердцем - вариантов нет.
  
   ПО МОТИВАМ "ЗМЕИНОГО ЯЙЦА"
   Бюргеры в кафе
   Привычно пиво пьют.
   Парни - явно подшофе - встают
   И поют, неистово поют -
   Мир весь завтра будет наш!
   И вообще
   Как-то городской меняется пейзаж -
   Ночью погуляй-ка в шляпе и плаще!
   Молодцы здоровые везде,
   Чуть что - драка - драки им любезны.
   И бациллы в воздухе, и бездны
   Разверзаются вокруг, не где-то на звезде.
   Свастика на мир плывёт,
   Флаги красные со свастикой мерцают.
   Митинги нервозно полыхают.
   Мимо одного швед-эмигрант идёт.
   Пьёт почти что каждый день. Вокруг
   Мало понимает, что творится.
   Каждый ражий парень - он убийца,
   Пусть потенциальный. - Выпьем, друг?
   Шведу некто говорит в кафе.
   Путаница мыслей в голове.
   Города столь чудные -из крыш
   Скручены и веток.
   Бюргерская тишь...
   Насладись-ка ею напоследок.
  
   ОСТОРОЖНО ЖИВУЩИМ
  
   Крошки в культ возведя, хлеба жизни
   Осторожный едва ли вкусит.
   Но зато он в квартире-отчизне
   Оборудует славненько быт.
  
   А горенье опасно - опасно
   Жизнь свою разменять на стихи.
   Мыслить надо ли? То, что прекрасно
   Отрицает насколько грехи?
  
   Мыслить надобно твёрдо и прямо -
   Дом, предметы, семья и т. п.
   А не то - будет чёрная яма
   Замечтавшемуся, тебе.
  
   Как убого, как скучно-нелепо
   Жизнь размеренную вести!
   Лучше рвать неизвестные скрепы
   В кровь аорт на громоздком пути!
  
   * * *
   Мне тяжело с людьми.
  
   Чёрные лужи и чёрный зонтик,
   Осенняя непогода.
   Ветер знает, что значит свобода.
   Воспоминаний крысиный хвостик.
  
   Твои слова
   Насколько другому понятны?
   Ходят бездны, телами одеты.
   Волглая, сгорбленная трава,
   Листьев пятна.
   Где это?
  
   Мне тяжело с людьми.
  
   Математики дебри
   Литературные ли шедевры
   Требуют углубления одиночества.
  
   Дождик, а солнца хочется.
  
   Мне тяжело с людьми.
  
   СМЕРТЬ ФИЛАТЕЛИСТА
   В детстве марки собирают многие -
   Манят их цвета, сюжеты их,
   Острова далёкие, дороги и
   Прочее. Такой вот детский стих.
  
   Большинство же повзрослев, бросает,
   Ну а для него - сплошная страсть,
   Ей живёт, другого не желает.
   Он паук. Он укрепляет власть
  
   Паутины, новые трофеи
   Помещая в кляссеры. Старик -
   Одинок и не влекут идеи -
   Книг.
  
   Скряга, много редкостей случилось
   Раздобыть, он радуется им.
   Но ведь и судьбы невечна милость
   К собирателям таким.
  
   Вот его квартира. Вот он сам
   На полу с проломленной башкою.
   Вон меты.
   Вокруг убогий хлам.
   -Да кому он нужен! Бог с тобою!
  
  
   Но - альбом в крови, распотрошён.
   -Это, знаешь, всё же интересно.
   Пресс-папье убили, не ножом.
  
   Даром прожил некто. Скажем честно.
  
   Впрочем, кто судить нам право дал.
   -Гля-ка на столе блестит медаль,
   Получить, наверно, было лестно.
  
   И выносят старика, пока
   Рыщут, что ещё пропало эти.
   Сколь душа убитого легка?
   Где она теперь? В потьме ли? Свете?..
  
   * * *
   20 лет назад ты ушёл.
   Ты казался мне пожившим, папа.
  -- было мне, и глагол
   Юности вне опыта звучал, слабо.
   Ныне мне под сорок, то есть я
   Понимаю - пятьдесят твои - так мало.
   Разными путями бытия
   Проходил за 20 лет. Бывало.
   Что обрёл, что потерял в двух словах
   Не поведаешь, хоть говори сочно.
   Ты во мне отец, хоть никак
   Не понять мне тебя - это точно.
   Не понять мне твой код бытия,
   Ведь у всякого он разный по сути.
   Часто сам не понимаю я
   Отчего пред явью пасует
   Бедный мозг.
   Снова осень в Москве.
   Золотая - всё как положено.
   Жизнь любую не разделишь на две,
   Только целостность важна - нечто сложное.
  
  
   * * *
   Муж убил жену, но видел сын:
   Запись Достоевского в тетради.
   Сладких слов - шикарных виноградин
   Сей сюжет не даст. Он от глубин.
  
   Прячет муж, сам потрясённый. Труп.
   Дальше с сыном будет объясненье.
   Речевого дерева ветвленье,
   Шум трущоб, где слишком горек суп.
  
   Запись Достоевского в роман,
   Жаль, не превратилась постепенно.
   Свет придёт - рассеется туман,
   Это вот одно по сути верно.
  
   ПАЛЬЦЫ ДОЖДЯ
   Дождь трогает имущество своё -
   Конечно, иллюзорны пальцы эти.
   Но если много золота на свете,
   То каждому приятнее житьё.
  
   Рябины ствол коричнев, и горят
   Рубиново тугие гроздья ягод.
   Деревья вдруг напомнят сумму пагод,
   А рай осенний отменяет ад.
  
   И пальцы иллюзорные дождя
   Прощупывают тополя и клёны.
   И если попадётся лист зелёный
   Сорвут его, но будто бы шутя...
  
   * * *
   В тридцатых в Польше ювелирные
   Нахрапом, ловко брал...Потом
   В Германию дороги длинные
   Судьбы вели. Не нужен дом.
   Немецкое чернеет небо -
   Оно ему не по нутру.
   Он не останется без хлеба -
   Мол, раньше смерти не умру.
   Во Франции работал банки,
   Порой бывало - кабаки.
   И хоть известна жизнь с изнанки,
   Отчаиваться не с руки.
   Рванул в Америку, поскольку
   Европу сделала война.
   И в толще Штатов счастья дольку
   Отведал тоже. Жизнь одна.
   И в ней занятно затеряться,
   Иголкой в стоге сена стать.
   Нельзя грядущего бояться,
   Хотя способно напугать.
  
   * * *
   Спортплощадки детские московских
   Путаных весьма дворов люблю -
   Дарят впечатления из броских,
   Напеваю, глядя, - лю-лю-лю.
  
   Вот грибок в забавной кепке с носом,
   Горка вот, и, ясно, карусель.
   В детстве мир едва ли мнится косным,
   Грандиозным кажется!
   Ужель?
  
   Вот качели, вон ещё чего-то.
   Красный цвет и жёлтый цвет сильны.
   С горки вниз - вот детская свобода,
   Нету ощущения вины.
  
   И дворы огромны - Вавилоны
   Зданий, и звучит вороний грай.
   Для чего же каркают вороны,
   Не понять, войдя во взрослый рай.
  
  
  
   * * *
   ЕГО мелодии звучали
   В творенья Генделя и Баха.
   ЕГО сиянья вдохновляли
   На избавление от страха.
  
   И на создание соборов
   Людскую силу направляли.
   И на трактаты - те, которые
   Немного нашу жизнь меняли.
  
   ЕГО простор любви дарует
   Существование и силу.
   Пока материя ликует,
   Не зная толком перспективу.
  
   * * *
   Собор огромен. Вышний город
   Весь перепутан в переулках.
   Собор нам доказует то вот,
   Сколь мы малы - в делах, в поступках.
  
   Замшел собор - но снизу. Старый,
   Седо мне показалось...что ли?
   Иду от линии бульварной
   Всё вверх и вверх. Ступени воли.
  
   Огромны двери, вход, сулящий
   Неясно что. Вон два надгробья.
   Бел мрамор - древний, будто ящер.
   Вот плиты под ногами - то я
  
   Рассматриваю, это - нефы,
   Орган, хранящий звуки, или
   Колонны. Есть реальность? Нет ли?
   Действительность - серьёзна ты ли?
  
   Чья тень? Мне просто показалось.
   Священник ли ко мне подходит?
   Сколь от судьбы гнетёт усталость?
   (на небесах полно угодий...)
  
   Священник? Нет. Один в соборе,
   Один я. Мне немного страшно.
  
   Узнаю будущее вскоре,
   Хотя огромно, будто башня...
  
   * * *
   ...не научиться. А исполнить
   Роль - нам задание дано.
   Но эту роль нельзя запомнить,
   Такое вот большое "но".
  
   От этого идут ошибки,
   И в воплощениях иных
   Чужой едва ли вы улыбки
   Избегнете, слагая стих.
  
   Смерть - это как в источник света
   Вернуться, то есть в сумму сумм.
   Мы слабо понимаем это,
   Поскольку беден каждый ум...
  
   * * *
   Вёл к Достоевскому отец:
   Сын всё стихи, восторжен, пишет.
   Высокий дом, его торец.
   Дом всё же чем-то мрачным дышит.
  
   И красный пол и старый шкаф.
   Насуплен классик. Всё же слушал.
   А мог бы править сумму глав -
   Работою почти задушен.
  
   -Нет, юноша, не то, не то,
   Страдать, страдать необходимо.
  
   Вам худо - вот стихи зато,
   Иначе будет - мысли мимо.
  
   Запомнил Мережковский те
   Слова, а с ними жизнь другая -
   Доверенная высоте,
   Что не обманет, просветляя.
  
   ЖЕНЕ
   Благодарю за то, что ныне
   Не больно жить мне - я с тобой,
   И не владеть излому линий
   Моей судьбой, моей душой.
  
   За нашу тишину, какая
   Огнями светлыми полна
   Благодарю тебя, родная
   Стихом, в каком цветёт весна.
  
   * * *
   Каждый умирает в одиночку -
   Ты себе не можешь выбрать смерть.
   Что в твоей судьбе поставит точку -
   Знает, очевидно, только твердь.
  
   Это и доказывает то, что
   Жизнь всего лишь отблеск тайных сил.
   Поле неба видишь сколько точно?
   А на небесах ведь нет могил.
  
   ПИСАТЕЛЬ И ЧИТАТЕЛЬ
   Имеет право на ошибку
   Писатель, на эксперимент.
   Ну а читатель на улыбку,
   Что уничтожит - и в момент -
  
   Усилья авторские...Что же?
   Есть ангел речи или нет?
  
   Его действительность тревожит
   Своим отсутствием сюжет
  
   Писательской судьбы немного.
   Читатель часто глуповат.
   А автор, удаляясь от Бога,
   В сто крат сильнее виноват.
  
   * * *
   Свет не нуждается ни в чём,
   Он просто есть -
   Для нас, для ангела с мечём,
   Он в равной мере весть.
  
   Мы без него уйдём во тьму,
   В проран, в глухой провал.
   А для чего - я не пойму -
   Седым я стал?
  
   ОСЕННИЙ СОНЕТ
   Реальность осенью богата -
   Казна разграблена, блестит.
   Повсюду золото, и вид
   Приятен мне такого злата.
  
   И день любой как будто дата,
   И к жизни ясен аппетит.
   Ворона высоко летит,
   И мысль твоя теперь крылата.
  
   О, сколь же лесопарк глубок.
   Дуб старый вечно одинок,
   Насуплено на вас взирает.
   Берёзы свечками сгорят,
   И тем наполнят стихоряд,
   Раз капли слёз листвой роняют.
  
  
  
   * * *
   Течёт асфальт, лоснясь, тюленем,
   Переливается в огнях.
   Мы непогоду не отменим,
   Катая эту мысль в мечтах.
  
   Листва раскисла на дорожках,
   Напомнит сгнившие грибы.
   Вон выбоины - будто в плошках
   Вода стоит. Вода судьбы.
  
   Да, снова осень рядом с нами,
   И столь велик её объём.
   Но сами мы в осенней гамме
   Своим звучанием живём.
  
   * * *
   Что ещё рассказать про стихи?
   Что они улучшаю реальность?
   Что без них и реальность - банальность -
   Шорох дел и пласты чепухи...
  
   Что стихи заиграют дождём,
   Залоснятся тюленьим асфальтом?
   Что и жизнь ваша тут не при чём,
   Если пишите с властным азартом?
  
   Я не знаю...ещё про стихи?
   Их действительность души врачует.
   Но стихи вам скостят ли грехи?
   Так поэт утверждая - рискует.
  
   * * *
   История - игра теней,
   Тень меньше всякого явленья,
   Предмета, тела и знаменья.
   Вон тени грозовых страстей.
  
  
   А миф - значение высот
   В их символической оснастке -
   Нам краски истины даёт,
   Но мы не ценим эти краски.
  
   * * *
   Тень фонаря на стене - как летучая мышь.
   Город готический мерно уходит в потёмки.
   Скалы соборов врастают в прозрачную тишь.
   Сине-стальные небесные вижу потоки.
  
   Шпилями, башнями в небо стремящийся град
   Уравновешен цветными огнями кафешек.
   А возвращаясь в отель, видел маленький сад -
   Он, показалось, задумчив и где-то нездешен.
  
   ГОМЕР И ПАСТУХИ
   На камне сидя, он поёт
   О водной дали Одиссея -
   Возможность пастухам даёт
   Познать шум речи, и идеи,
  
   И волны ритмики самой,
   Определяющей пространство.
   Они заслушались - такой
   Разлив златисто-звуковой!
   Такое щедрое богатство!
  
   Что слепота, коль даден свет
   Певцу, какого ярче нет.
  
   О БИБЛИИ
   1
   Тень отбрасывают все предметы,
   А явленья и свершенья - как?
   Библия источник света - света
   Высоты, что одолеет мрак.
  
  
   Это не история, не знаки -
   Образы и символы, но их
   Как истолковать? Не столь двояки,
   Сколько сбит всей нашей жизни стих.
  
   Библия - астральные звучанья,
   И сады текущих светом звёзд.
   Или в ум войдут через молчанье
   Образы, что отшлифуют мозг?
  
   2
   По ней устраивая жизнь,
   Ты может быть избегнешь лжи?
  
   3
   Эзотеричность как её постичь,
   Когда мы ничего опричь
   Конкретики не восприемлем?
   Иль мы собой порочим землю?
   Она болеет нами что ль?
   А в Библии играет роль
   Любая буква в общей гамме -
   Увы - нам непонятной с вами.
  
   * * *
   Солнце силу спелости давая
   Винограду и зерну
   Телом Бога малых, нас питая,
   Хочет, чтоб избыли мы вину.
  
   * * *
   Ущелья, полости внутри
   Твоей - такой богатой - плоти,
   Лакуны, сок их, цвет зари -
   Узреть нельзя, привычно хоть и
   Ходить, глядеть, дышать и проч.
   Но дух есть свет, а тело - ночь.
  
  
   * * *
   Представь - желанья все
   Твои исполнятся, как ты подумал.
   Тогда получишь ты, придурок,
   Кошмар во всей его красе.
  
   Поток сознания не даст -
   Как по литературе знаем -
   Всё, что в башке творится - пласт
   Иной почти не поднимаем.
  
   Мелькает целый фейерверк
   Желаний, фраз, мелодий, вспышек.
   Коль все желания отверг,
   То правда в человеки вышел.
  
   * * *
   Слово - описание предмета,
   Иль явленья: символ. Слово света
   Слишком отличается от слов -
   Стол, стул, ящик, голова, реальность.
   Претендующий на эпохальность
   Автор гибнет в массе пустяков.
  
   Слово стул проявит сущность вещи?
   Вещи могут выглядеть зловеще.
   Слово фатум примени к судьбе.
   Слово мотылёк порхает вряд ли.
   И зачем с собой играться в прятки?
   Знаем очень мало о себе.
  
   Слово, что даёт идею мира,
   Мир вместить не может. Образ сыра
   Сыром предстаёт. А космос - нет.
   Ветка у окна. Что тополь скажет?
   Осень византийские пейзажи
   Вводит в наш привычнейший сюжет.
  
  
   Слово - символ. Масса аллегорий.
   В жизни...не особо траекторий
   Много, но идти ведь надо нам.
   И часам, раз время неуёмно.
   Звёзды вижу золотые словно
   Детские мечты вне взрослых драм.
  
   * * *
   Что там решают в сейме -
   Мало изменит нашу
   Жизнь или воды в Сене.
   Любите вашу чашу?
  
   Лось приглашён в театрик
   Добрым зелёным гусем.
   Сколь режиссёр талантлив?
   Пред представлением трусит.
  
   Много ли надо сердцу,
   Ежели честно бьётся?
   Соли ты веришь, перцу
   Верить не удаётся.
  
   Лось разодрал рогами
   Старую драпировку.
   Лучше ль смущать речами
   Малых, имея сноровку?
  
   Зверя однако снимали.
   Он кланялся. Всё ажурно.
   Пленники горизонтали
   Часто мыслят абсурдно.
  
   ГОМЕР
   На ослике из города
   Переезжая в город
   Он пел - и пенье дорого
   И тем, кто очень молод,
  
   И старикам, изведавшим
   Весьма довольно в жизни.
   Поэмы как победы им
   Над скудостью, над жирной
  
   Тоской, чьи наслоения
   Порою так ужасны.
   Гомеровского пения
   Тона раскроют ясно
  
   То, что над нами светлое -
   Всегда большое - небо.
   Коль забываем это вот,
   Уже не надо хлеба.
  
   * * *
   Никогда не повышай голоса не обольщайся даже глядя на сад не строй иллюзий они будут разграблены днями будто ветхие библиотеки скучными могучими варварами помни что сказал Аполлоний Родосский когда ты умрёшь ты уподобишься времени впрочем едва ли время равнодушно к перемене состояний оно просто вершит серую спокойную мерную работу какую мы замечаем глядя в зеркало на отражение что было привычно два дня назад
  
   * * *
   Асфальт чернеет, но душа
   Светла.
   И несмотря на дождик
   Идёт куда-то, не спеша,
   Под зонтиком идёт художник.
  
   Рифмует что-то с чем-то он,
   Не грезя дальнею победой -
   Стихом уж удовлетворён,
   Как с высшей данностью беседой.
  
  
  
   БОЛГАРСКИЙ СОНЕТ
   Переливы улиц Пловдива,
   Черепица старая, собор.
   За забором чёрная смородина...
   Смоквы всё же выше ценит взор.
  
   Было и Бургаса сердце щедрое -
   Все дороги к морю приведут.
   Если состояние душевное
   Смутно избери любой маршрут.
  
   Университет в Софии. Патина,
   Купола. Воспоминанья начерно
   Пишутся, а дальше беловик.
   В детстве был. Насколь воспоминания
   Далеки - от ныне-состояния
   Взрослости - ты ведаешь один.
  
   * * *
   Мне жалко змей - никто не любит,
   Но все боятся их.
   Ползёт
   И извивается - погубит
   Ударом палки пешеход,
   Иль отшатнётся в страхе -
   Это не так уж важно. Важен тон
   Невосприятия сюжета
   Другого образа - притом
   Все вмещены в одну систему
   Вселенной.
   Мудрая змея
   Собой поддерживает тему
   Единственного бытия.
  
   * * *
   Критика из толщи текстов
   Что ли выползла змеёй?
   Критик знает массу жестов
   И усмешек. А на кой?
  
   Для кого же существует
   Род критических статей?
   Часто критики блефуют,
   Ради собственных страстей.
  
   Полно, кто же их читает!
   Наукообразный бред
   Слишком часто отрицает
   Чистых текстов яркий свет.
  
   * * *
   Великое значение ладони!
   Пласты стихов, поди, вложи в неё.
   Стол - символ в деревенском том законе,
   Какой забыт, забыто и житьё.
  
   Стол - щедрость и ладонь. Вон тело хлеба.
   Ладонь - рукопожатия тепло.
  
   Всегда неотвечающее небо,
   Пока ещё нам говорит - Светло.
  
   * * *
   Киммерийский вход в Аид
   Тыщи взглядов сохранит,
   Плёнкой взгляды покрывают,
   Но незримой - скальный вид.
  
   Скалы сами велики,
   В них соборы-маяки -
   Взором их извлечь попробуй,
   Коль чрезмерно высоки.
  
   Серебро и соль воды,
   Глубина её среды.
   Тайны антики остались
   Где-то в сферах высоты.
  
   О ХЛЕБЕ
   1
   Хлеб земной разнообразный
   Плотностью своей глубок.
   Всякой мысли несуразной
   Укорот даёт, дружок.
  
   Хлебное тепло богато.
   Хлеб небес не различишь
   Ныне за мерцаньем злата,
   Раздавившего и тишь,
   И сиянье мыслей многих.
   Хлеб небесный жизнь даёт.
   Сколь понятно для двуногих,
   Не изведавших высот?
  
   2
   Волны берег выпекают хлебом,
   Щедроносны эти руки волн.
   Ты глядишь на горизонт, и небом
   Ум твой полн.
  
   3
   Тепло и мудрость каравая!
   В московской графике трамвая
   Есть нечто хлебное вполне.
   Сам каравай как знак того, что
   Сегодня не вонзится точка
   В мою судьбу - что ясно мне.
  
   4
   Хлебный голод мысли, голод сил,
   Стражда человеческого сердца.
  
   Судьбы все в себя простор небес вместил,
   Значит от моей мне вряд ли отвертеться.
  
  
  
   5
   Колос витальною силой
   Переполнен в зерне.
   Жаль, то что у нас с перспективой
   Неясно...ни вам, ни мне.
  
   * * *
   Не - самовыражение! Не то! -
   Но - выраженье чрез тебя иного -
   Незнаемого, неземного -
   Вот жила творчества.
   А пишущий - никто.
  
   * * *
   Человека проще описать,
   Нежли отраженье человека
   В зеркале. Мерцающая гладь
   Равнодуша - парень ли, калека...
  
   Лес над синим озером велик.
   Отраженье леса поддаётся
   Описанью?
   Или же язык
   Не позволит? Или даже - солнце?
  
   Те, кто отраженья впишут в нашу
   Данность - заполняют шаровой
   Влагой мистики сияющую чашу
   Жизни, нам неясную с тобой.
  
   ЗВУК
   Звук...длина волны...иль как?
   Всего?
   А собор органа, звуковая
   Мощь его, звеняще-шаровая?
   Или мы не знаем ничего
  
   О природе данности окрест?
   Звук стиха насколь врачует душу?
   Шум базара...иль каких-то мест,
   Уходя из коих жизни трушу.
  
   Звук летучей мыши - тонкий писк,
   И - бельканто звуковая сила.
   Тишина звучащая, и диск
   Солнечный - живая перспектива.
  
   КЛЯЗЬМА
   1
   Клязьма детства!, и сосновый
   Лес - густой и теневой.
   Воды блещут полосой
   Сероватой и свинцовой.
   Солнца шар над головой.
  
   Заурядны корпуса.
   Завтрак, и обед, и ужин.
   Лёгкий шум и голоса.
   -Я, увы, чуть-чуть простужен.
   Утром на траве рома.
  
   Красота! Уютный мир.
   Снова сосны леса - тайна.
   Или звонок всякий миг
   В детстве вовсе не случайно?
   Перечти же детский миф!
  
   2
   Купаться в синеватых водах,
   Нырять и брызги поднимать.
   А после на небесных сводах
   Узоры мира разбирать....
  
   В траве так сладко загорать?
  
   3
   Так обрывочно живут воспоминанья!
   Корни леса - мощные, тугие.
   (...в никуда летят мои желанья
   с возрастом - желания пустые...)
   А тогда кора сосны в разводах
   Столь была занятна - надпись яви.
   Прочитать не мог - ошибка в кодах,
   Только надпись отрицать не враве...
  
   КВАДРАТУРА КРУГА
   Квадратура круга - сфера тайны.
   Я не помню сколь она реальна -
   Эта квадратура. Круг един.
   Вот она Вселенная - в букете,
   И в росе, что блещет на рассвете.
   В том, что видишь это ты один.
   В том, что не один ты - все реально
   Связаны друг с другом кодом тайны.
  
  
   * * *
   В окне мой друг - высокий тополь,
   Он византийски золотист.
   Что ль за окном Константинополь?
   И воздух - стариною - чист?
  
   Ядро реальности насколько
   Знакомо? Или шаровой
   Его посыл всего настройка
   На жизнь - что там, над головой?
  
   Там основная жизнь, иная.
   Где вовсе не нужны тела.
   А время, тополь обнажая,
   На вас взирает из угла.
  
   * * *
   Плешивый Стагирит устал
   Классифицировать реальность.
   Трактат о смехе написал,
   О смехе! - про его банальность.
   Волна чуть зелено блестит,
   Царь-ученик давно уж вырос.
   Порою мудрость столь горчит -
   Уже не плюс она, но минус.
  
   Стагиры - город - ярко-бел
   И нежно-зелен. Небо блещет.
   Но только тот, кто рьяно смел
   Не любит дорогие вещи.
  
   Есть подоплёка жизни, но
   Познать её не так-то просто.
   Оценишь свет, увидев дно,
   И восприняв реальность остро.
  
   ПОЧТИ МОЛИТВА
   Свет молитвы - золотой.
   Господи, дай силы мне
   Осознать мир сложный твой,
   Не сгореть в его огне.
  
   Матерьяльное от не-
   Матерьяльного отняв,
   Выбрать - правильно вполне,
   Мудрым человеком став.
  
   И невидимого власть
   Осознать над суммой тел.
   Не попасть алчбе бы в пасть
   Отче Наш, я бы хотел.
  
   ЛЕТЯЩАЯ СТРЕЛА
   Она впечатана в полёт,
   Собой его одолевает.
   Чуть-чуть вибрирует, и вот
   Цель настигает.
  
   Полёт продлился краткий миг
   И свистом он сопровождался.
   И жертву смертный жар настиг -
   Олень и не сопротивлялся.
  
   Стрела впечатана в полёт.
   Уже былое.
   Смерть реальна.
   А зло - которое гнетёт -
   Банально, а не инфернально.
  
   ВИХРЬ-ВОЛОШИН
   Он будто вихрь, застывший телом,
   И грива увенчала вихрь.
   Проявлен всякий каждым делом.
   Поэт вошёл не только в стих,
   Но в прозу, в память, в самый воздух.
   Но тайну скрыл свою, унёс.
   Коль свет даёшь - не важен возраст.
   ...вот шаровой разлёт волос...
  
   * * *
   Понять невидимого силу,
   И осознать свою тщету.
   Раздвинуть взглядом перспективу,
   Познавши перспективу ту -
  
   Цель верная для человека,
   Не-вязнущего в мелочах.
   От голоса слоится эхо,
   Ну а от действий что? Ведь это
   Важней всего в пределах света...
  
   ...хоть радость в чьих-нибудь очах.
  
   ВНЕШНОСТЬ И СУЩНОСТЬ
   Внешность укрывает сущность,
   Внешность сущности чехол.
   А уродливая внешность
   Не свидетельствует: зол.
  
   Тело облекает душу
   Плотностью своей густой.
   Перед чем на свете трушу?
   Перед смертью золотой?
  
   Сущность внешности серьёзна?
   Или - видимость, мираж?
   Небесами данный грозно
   Туч весьма тяжёл пейзаж.
  
   Всё кругом - тела и формы -
   Против сущностных основ.
   И понять не можем кто мы,
   Пленники фальшивых слов.
  
   ОНИ
   Белый, прорывавший горы слов,
   Архаичный всемудрец Иванов.
   Маяковский грохотавший будь здоров.
   Какова оснастка великанов!
  
   Мир Ахматовой лилово-ал,
   Рвущийся Цветаевский немыслим.
   Блоковская мистика зеркал -
   Параллельный мир почти исчислил.
  
   Клюев - философия избы,
   Грусть Есенинская, дым черёмух.
   Пастернака формы сколь грубы,
   Столь весомы.
   Сологуба омут.
  
   Всех не перечислить голосов,
   Сумма - баснословное богатство.
   Коктебель Волошина готов
   Созидать сакральных братьев братство.
  
  
  
   ИЗ ЖИЗНИ
   В сберкассе давка, плач ребёнка,
   Старухи спорят у окна.
   Душа вибрирует - и тонко -
   Ведь у меня душа одна.
  
   О, не люблю я этот морок
   Толпы, назойливой весьма.
   Всё не привыкну - мне под сорок,
   Всё кажется - сойду с ума.
  
   И человеком оплетённым
   Условностям я стою,
   И взглядом полузачумлённым
   Оглядываю жизнь мою...
  
   БАЛЛАДА О ТОП-МЕНЕДЖЕРЕ
   Он не боялся ничего,
   Он силу денег знал.
   Работоголик. Торжество
   Успеха испытал.
  
   Компьютер иль бумаги - всё
   Известно назубок.
   А то, что вертит колесо
   Дел - это только впрок.
  
   Всегда подтянут, и всегда
   Улыбчив щедро он.
   А что кусает - не беда:
   Ведь каждый обречён.
  
   Да, обречён, но лишь не я,
   Считал он так. Успех
   Ему как норма бытия.
   Даётся не для всех.
  
   Но разорил его мозги
   Банальнейший инсульт.
   И впереди уже - ни зги,
   Бормочут губы - ульп...
  
   Вот так бывает, милый друг.
   А что ж? Не заносись.
   Не деньги вписывают в круг,
   Который дарит высь.
  
   * * *
   Когда слова звучат в сознанье,
   Уходит мир куда-то вдаль,
   Меняя меру пониманья
   Того, что есть, того, что жаль.
  
   Что слава, все соблазны мира -
   Перед сияньем сильных слов!
   Грядёт преображенье мига
   Звучанием самих основ.
  
   Куда забросит сочиненье
   Стиха пока не знаешь сам.
   Но вот живёт стихотворенье,
   Назло обыденным часам.
  
   * * *
   Умиротворение пейзажей
   Зимних, их слои, глубокий свет.
   Коль деревья цветом вроде сажи
   В этом нарушенья правил нет.
  
   Синевато-розовое небо,
   Сливочные облака легки.
   Воробьям желанны крошки хлеба,
   Отказать им в этом не с руки.
  
   Лесопарка даль всей перспективой
   Очарует, грешного, тебя.
   В белых ризах данный службой дивной
   Встал массив, пространство серебря.
   * * *
   Линяет снег, пятнист,
   И оседает мерно.
   Край неба золотист,
   Ну и далёк чрезмерно.
  
   Ещё покуда март.
   Дыхание апреля
   Родит в душе азарт,
   А хватит на неделю.
  
   И зазвучит апрель
   Зелёно-нежной гаммой.
   Апрель! Твоя свирель
   Нам звукописью самой
  
   Желаемой дана.
   А май пронизан летом.
   И то, что жизнь одна -
   Не думаешь об этом.
  
   * * *
   Лес отдан власти цветовой -
   Могучей, бронзовополосой,
   Небесно-синей, шаровой,
   Метафизичной, философской.
  
   Чернеет елей монолит,
   Берёзами расколот в прожелть.
   Вдруг красным вспыхнуло, горит,
   Что не гореть сейчас не может.
  
   А с неба спущен синий цвет,
   В коричневый сгущаем лесом.
   А ты живёшь...чтоб видеть? Нет?
   Чтоб вверить высшим интересам
   Всю сумму помыслов и лет.
  
  
   * * *
   Хлоп Восток о Запад!
   Евразийский стык.
   Ум варяжский залит
   Тем, что пел калмык.
  
   Примеси татарской
   Сколь велик объём?
   Кровь бывает царской -
   Чёрною притом.
  
   А холопья льётся
   Щедро тут и там.
   Азия смеётся -
   Страшно небесам.
  
   Хрящ слоится в стыке -
   Запад и Восток.
   Хан всегда великий.
   Царь всегда жесток.
  
   Хлоп Восток о Запад!
   Кто же сами мы?
  
   ...только бы не в лапах
   Адовой потьмы...
  
   * * *
   Берёзы жёлтые на фоне
   Густо-зелёных елей.
   Лес
   Чуть от дороги - будто срез
   Пластов земли. То ясно? То не-
   Реально - просто видишь так.
   Боренье в небе - тучи? Горы!
   Но и покой, какого мрак
   Не может знать - грядущий, скорый.
  
  
   * * *
   Ливонцев силы
   Расколются об азиатский стык.
   Европа с Азией. А перспективы
   Насколько объяснит язык?
  
   Струя татарщины и густо
   В крови славянской - чёрен ток.
   Народу водь, наверно, грустно -
   Где речь его? Её исток?
  
   Орлы ветшали Византии,
   А Русь мешала сто кровей.
   Раз краски неба золотые
   Мы ангелов должны добрей
  
   Быть по идее.
   Секущий вихрь истории.
   И капли прошлого найдутся в каждом теле -
   Помогут радость пережить, и горе, и
   Узнать действительность на деле.
  
   АДРЕНАЛИН
   Влага тела - как руда: секрет земли желёз,
   Так адреналин - отец азарта, слёз,
  
   Прочего...Всего-то капли...Что ж
   Многого основа так ничтож...
  
   УЛИЦА ВОСКРЕСЕНСКАЯ В КАЛУГЕ
   Щербат асфальт на Воскресенской,
   Ленивы тени во дворах.
   Ни слова о тоске вселенской -
   Прогулка уничтожит в прах.
  
   Дома, фасады, окна, двери...
   Ты представляешь быт чужой.
   И ты идёшь, пространству веря,
   Тебе дарящему покой.
   И листья осени блистают
   Набором солнечных цветов.
   А оттого, что облетают
   Не пострадает башня слов.
  
   Дом новый, рядом старый очень,
   И двухэтажный особняк.
   Заглавье книги толстой - осень,
   Не прочитать её никак.
  
   * * *
   И во время размышлений о Родине
   Повар заглянул в кабинет:
   Соус из крыжовника иль смородины
   Пожелаете? И что на десерт?
  
   Искушение вообще зевлорото.
   Сохранить ковровые дорожки или нет?
   И уже дворец для кого-то
   Маловат. Такой вот сюжет.
  
   А когда-то человек был завлабом,
   И советский был убог комфорт.
   А теперь жизни роскошь не слабый
   Представляет ему натюрморт.
  
   И не будет мыслей о Родине,
   Но...подумает с утра:
   Референтка у меня уродина,
   На красотку менять пора...
  
   У БЮСТА ПУШКИНА В КАЛУГЕ
   Тополь красный около оврага,
   Красных листьев сумма хороша.
   Зал Танеевский белеет чётко.
   Чтоб писать стихи нужна отвага.
   А в стихах сколь отражается душа?
   Коль устанешь помогает водка.
  
   Бюст поэта, сквер за ним пестрит.
   Имя даты и венок. А выше
   Бюст, известный всем. Калужский мир.
   Солнце нежно воздух золотит.
   Вдалеке теснятся кучно крыши.
   Замираю на короткий миг.
  
   Представляю Пушкина - гулял
   Здесь когда-то. Мост, овраг огромный.
   Серая реки горизонталь.
   Тополь пламенеет, ярко-ал.
   А асфальт везде окрест неровный -
   Так, провинциальная деталь.
  
   Времени спрессованы пласты,
   Представляю срезы временные.
   Барский дом, допустим, бал, огни.
   В прошлое идти не можешь ты.
   Но мерцают строки золотые,
   Делая осмысленными дни.
  
   * * *
   Подобие подобий - внешность!
   Фотографироваться - бред!
   Души нам неясна нездешность
   На протяженье тысяч лет.
  
   Зачем подобие подобий
   Мы запечатлеваем тут?
   Портрет достаточно подробен
   Для действия лихих минут.
  
   Но только истинную внешность
   Свою едва ли нам понять.
   Седая кропотлива вечность,
   И всех готова нас принять.
  
  
  
   * * *
   Волновался, как признает внучка -
   Год не видел, ей теперь уж два.
   Умиленье. Крохотная ручка.
   Пальчики оформлены едва.
  
   Представлял, как ехал. Вот в квартире -
   Тянется к нему, растаял дед.
   На реальность посмотри пошире -
   Испускает слишком сложный свет.
  
   Внучку держит дед, к плечу прильнула.
   Чувствует какой-то перетёк
   Ощущений. Видит форму стула,
   Сам от форм реальности далёк.
  
   Космоса ли нити ощущает,
   Ощущеньем этим будто пьян?
   Крохотную внучечку качает,
   Счастья в голове велик туман.
  
   СТАРАЯ КАЛУГА
   Где твои роскошные сады,
   Что спускались ярусами мощно
   К изобилию речной воды?
   Силу сохранить непросто. Точно.
  
   Было - шли большие корабли,
   Хлеб везли и мёд.
   Сады сверкали.
   Я брожу углами сей земли,
   Представляя прошлого детали.
  
   * * *
   Площадка залита водой -
   Льёт с крыши, стены отсырели.
   Жизнь, данная такой средой
   Сколь замечательна на деле?
  
   Жизнь быта портит бытие.
   А ты, однако, веришь всё же
   Раз свыше данной колее,
   Неверие - себе дороже.
  
   * * *
   Шаровая купольная мощь,
   Истинно звучание собора.
   Или вижу цвет осенних рощь -
   Многоцветье правильней - для взора
  
   Радостна сплошная лепота.
   Дух захватит от высот подобных.
   Иль возьмёт отчаянье - не та
   Жизнь твоя - раз из ряду бесплодных!
  
   Есть собор - так и надежда есть,
   Ведь сильна Евангельская весть.
  
   ПАМЯТЬ
   Память обладает верным вкусом -
   Отбирает лучшее она.
   Если где-то ты раскрылся трусом -
   Эта данность не отражена.
  
   Память, чьи ячейки держат многое
   Сколь известна сутью основной?
   Кажется, былое пальцем трогаю -
   Где ж былое в жизни шаровой?
  
   * * *
   Экстаз им в церкви овладел,
   И человек встал на колени.
   Огонь в душе его запел,
   Сомнений выжигая тени.
  
   Он шёл домой, и светел был
   Душою - так ему казалось.
  
   Дверь, что-то бормоча, открыл,
   И в быт вошёл...такая малость.
  
   Он выбранен женою был
   За перепачканные брюки.
   И быт как будто отменил
   Небес усвоенные звуки.
  
   * * *
   Белка - кошка - тут на лестничной площадке
   Обитает, возвратилась вот.
   На подстилке спит какой-то кот -
   Маленький...и плюшевые лапки.
  
   Белка села, нюхает кота,
   Он её.
   И два клубка свернулись.
   Посмотреть - такая красота,
   Будто дни Эдемские вернулись.
  
   ГАМБУРГСКИЙ СЧЁТ
   Идея Гамбургского счёта
   И справедлива, и ясна.
   Борьба работа для кого-то,
   И упоительна она.
  
   А то, что надо поддаваться
   В виду имея деньги - бред,
   Но с ним приходится считаться
   На протяженье многих лет.
  
   Вот соберутся, выясняют
   Кто истинно сильней из них.
   А в жизни часто так бывает,
   Что побеждает тот, кто тих.
  
   * * *
   Ярко-чёрный с отблеском асфальт,
   Улица, безжизненная ночью,
   Вся в рекламе - сколь возьмёт азарт?
   Вон торговый рай узри воочью.
  
   Магазины, золотой неон
   И оттенки красного блистают.
   Я иду, поддат. Небесный фон
   Сколь моё сознанье изменяет?
  
   Улица в Калуге, ночь как ночь.
   Синева огней, игра жемчужин.
   И под суммою рекламных нот
   Понимаешь, сколь ты здесь не нужен.
  
   К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНЬЯ ЦИОЛКОВСКОГО
   Полтораста лет со дня рожденья...
   Мир не тот, и мы давно не те!
   Или те же - скука, вдохновенье,
   Страсти - что приблизит к высоте?
  
   Высотою жил Циолковский - это
   Ныне неприемлемо для нас.
   Ведь горизонталь ущербом света
   Дадена.
   Иль просто свет погас?
  
   Космос мы узнали? Нет, едва ли.
   Мысль важнее чувства, ибо нас
   Требуют к ответу вертикали.
   Жизни быта серые детали
   Омрачая сад, порочат дали -
   Те, какие жизни низкой над.
  
   ПАМЯТИ ЧИЖЕВСКОГО
   Дом жёлто-зелен, невелик,
   Мемориальная доска.
   Чижевский - солнца ученик -
   Тут жил. Порой брала тоска.
  
  
   Да нет, наверное, тоска
   Не для таких высот ума.
   Иное - ритмика стиха
   И изощрённого весьма.
  
   Убогий дом? Обычный дом,
   Из окон улица видна.
   Слагается не первый том -
   Их грандиозна глубина.
  
   Чижевский, знавший солнца код
   И тайнопись далёких звёзд -
   Так внешне скудненько живёт,
   Сбирая мёд высоких сот.
  
   А соты золото сулят,
   Переливаются огнём.
  
   Осенний дождь, небесный сад,
   И мы как будто не при чём.
  
   ТРОИЦКИЙ СОБОР В КАЛУГЕ
   Над нами купол углублён -
   Прорыт и встроен прямо в небо -
   Оно ж для Троицкого фон,
   Глядит сине-свинцово, слепо,
   Когда осенние деньки.
   Иконостас могуч - собора.
   Свечей мерцают огоньки
   Той высотою душ, которая
   Оправдывает нашу жизнь.
   Черны послушники, как тени.
   Во избавленье ото лжи
   Встал некто старый на колени.
  
   * * *
   Сады Лоренцо ярко-бело
   Мерцают мраморные нам.
   Буанаротти рубит смело -
   Угоден, верит, небесам.
   Осваивает постепенно
   Он мрамор, чей высок язык.
   Азарт переполняет вены.
   А вот старик,
   Старик - и всё познавший мастер.
   Инженерия, фресок свод.
   И жизнь, распахнутая настежь
   В просторы шаровых щедрот.
  
   * * *
   Мокрый, пьяный, окаянный
   Ты зашёл в калужский храм.
   Или - чувством осиянный:
   Должен быть сейчас вот там.
  
   Хмарь осенняя дрожала,
   Днём ты с братом выпивал.
   В храме был смущён сначала
   Тем, насколько в жизни мал.
  
   Но причастностью к пространству
   Света дальше поражён.
   Свет...какое же богатство
   Открывает сердцу он.
  
   * * *
   Проспект вечерний, полусонный,
   Муаровая тишь огней.
   И первым снегом убелённый,
   Он входит в жизнь судьбы моей.
  
   От осознания - случилось
   Уже со мной всё, что могло,
   Жизнь, ощутишь, не получилась,
   Хотя вокруг ещё светло.
  
   Но можешь ведь ходить и слышать,
   Воспринимать реальность так,
   Что даже снег - тот, что на крышах
   Тебе как сокровенный знак.
  
  
   ЖИЗНЬ В МОСКВЕ И ЖИЗНЬ В КАЛУГЕ
   Жизнь в Москве заточена под круг
   Суеты, и этот круг железный.
   Жизнь в Москве порой мерцает бездной,
   Ну а бездны нрав довольно крут.
  
   Ближе стал я к тишине калужской,
   Знакопись её сейчас важна.
   Вон ведро с блестящей тонкой дужкой
   Женщина несёт, идёт с подружкой.
   Улица достаточна длинна.
  
   От Москвы я удалён сегодня.
   Осени что будет превосходней?
   Вот листвы златые времена.
   Не уверен я, что жизнь одна.
  
   * * *
   Зная, помнишь, ну а помня - знаешь.
   Выкрутасы мозга таковы,
   Что порою чётко различаешь
   Голоса различные травы.
  
   На кустах шиповника с остатком
   Зелени снежинки октября.
   Воздух пахнет чем-то сдобно-сладким -
   Булочная рядом. Со двора
  
   Крик летит. Что помнишь - то и знаешь.
   А реальна наша жизнь насколь?
   Незаписанное быстро потеряешь,
   Даром бременя собой юдоль.
  
  
  
   ЛИТЕРАТУРНАЯ КАЛУГА.
   Гоголь здесь бывал неоднократно,
   Достоевский под Калугой жил.
   Прошлого златые эти пятна...
   Или то, что город накопил.
  
   К Пушкину мещане заходили
   И просили книги надписать.
   Города притягивают были -
   Со своими тщишься размешать.
  
   Где тут жил Державин иль Жуковский?
   Или вовсе не были? Музей
   Под сияньем сини августовской
   Постигает ныне ротозей.
  
   Город что ли тайной дышит? Ибо
   Тайна тайн ведь всем не по зубам.
   Прошлое уже свершило выбор,
   Ныне совершаешь выбор сам.
  
   * * *
   Он подобрал себе шершебель,
   Оставив без вниманья мебель.
   Торговец важен, как фельтфебель.
   Но, отпуская инструмент,
   Сострил. А вот иной момент -
   Идёт сей покупатель мимо
   Аквариумов - больше Рима
   Вон тот. И рынок этот крут -
   Тут вам прогулочный маршрут
   Найдётся, если дел нема,
   И даден серый день весьма.
  
   * * *
   Густой кузнечиковой гаммой,
   Мускулатурою упрямой
   Так разнотравие полно,
   Как смыслом старое вино.
  
   * * *
   Из снега, что покрыл машины
   Листки торчат будто жуки:
   Они пестреют - сколь едины
   С осенним днём? Ему близки?
  
   Не рановато снег сгибает
   Сирени шеи? Вот бульвар.
   Он белой пестротой мерцает,
   Свод арки будто окуляр,
  
   В тебя упёршийся, а арка -
   Из снегом согнутых ветвей.
   Картина эта - род подарка
   В наборе будничности всей.
  
   * * *
   Под ногами хлюпает. Горят
   Фонари - расплывчато мерцают.
   И огни рекламы цветоряд
   Этот пестротою дополняют.
  
   Но идти едва ль приятно. Что ж!
   Этот путь освоен, как освоен.
   В состоянии любом найдёшь
   Прорастанье сокровенных зёрен.
  
   * * *
   Капустой торговали на базаре -
   Не баре.
   Дед инженером был в Союзе, да завод
   Накрылся в перестроечный период.
   Шесть соток да квартира - что осталось.
   Капусту с бабкой мастерски растили.
   Базар. - Ахмед, сегодня не связалось!
   -Плати! - Мы ничего не получили.
   Лоснящиеся толсто баклажаны.
   Из церкви вон выходят прихожане.
   Автобус проезжает. Осень веет
   Печалью, раскрывая пёстрый веер.
   Провинция. Ущербные дороги.
   Колдобины и выбоины - ноги
   Поберегите.
   Банки, рост их мощный.
   Кот воробья подстерегает тощий.
   А в городе диаспора армянская
   Сильна...- Да это племя самозванское!
   -Лицензию брал на охоту. Друг
   Спросил - а на кого? А я ответил -
   Да на армян!
   И тяжела, как плуг
   Такая шутка.
   И прозрачный ветер
   Листвою шебуршит. Нальёт сто грамм
   Под вечер бабка деду. Всё в порядке.
   Двор. Пацаны. Ты жил когда-то сам
   В провинции.
   Теперь - стихи в тетрадке.
  
   ДЕТИ
   На табурете стоя, стих читает,
   А завтра будет уличён во лжи.
   Растёт. Но ничего ещё не знает
   Про рост души и странствия души.
  
   Детсад, осенний свет идёт сквозь листья.
   В песочнице с игрушками возня.
   Не может свет высокий днём не литься,
   И очевидно это для меня.
  
   Да, дети, дети. Мир велосипедов,
   Солдатиков, рисунков и всего,
   Что повзрослев и новое изведав
   Низвергнул, думал будет торжество...
  
  
  
   * * *
   Христос не брезговал никем,
   Так что ж бомжа ты осуждаешь?
   Знать, образ мира сбит совсем,
   Которым жив, который знаешь.
  
   Знать, про любовь ты позабыл
   В захлёсте дел, цена которым
   Пятак - пустая трата сил.
   И ум твой переполнен вздором...
  
   ЗОЛОТАЯ ОСЕНЬ В КАЛУГЕ
   На Пятницком в углах могил листва,
   Довольно смуглой бронзой отливает.
   Хрустит, под каблуком жива едва.
   На кладбище душою отдыхает
  
   Сюда пришедший. Воздух синь и свеж.
   А выйдешь - и куда идти не знаешь.
   В Калуге гость, но выход как рубеж
   из тех ворот ты преодолеваешь.
  
   В Калуге переулков много, в них
   С дубов и тополей листва нисходит.
   Порою весь вложившись в сложный стих
   Забудешь - у судьбы полно угодий.
  
   Медвяная, а где-то зелена
   Листва. Иду по Дарвина - назвали
   Так улицу. К монастырю она
   Ведёт. Разнообразные детали:
  
   Дома, и повороты, и дворы.
   И время тоже тянется медово.
   А все дома - как тайные миры,
   Которым жизнь дало когда-то слово.
  
  
  
   ВОКРУГ БРОДСКОГО
   Мысль, извлекаемая там,
   Где и не ждёшь, метафор вспышки.
   И вечный часовой тик-так -
   Всегда звучит, без передышки.
   Мысль поважнее чувства, коль
   Вы поглядеть способны в корень.
   Когда не убивает боль,
   Ты силою, познав, утроен.
   Холодный Питер, где гранит
   Лицо любое отразит,
   Не сохранивши отраженья.
   Сильна текущая вода,
   И равнодушна навсегда,
   Что ей сердец людских мученье.
   Боль опояшет сердце, зла,
   Но даст и образы иные -
   Муаровые, золотые,
   Порой не разберёшь какие
   Из одинокого угла.
   А есть Венеция - её
   Дома, что кирпичом краснеют.
   И видеть хочется ещё,
   Ещё. Ещё...
   А воды веют
   Былым - какое глубоко.
   Забыть Сан-Марко не легко.
   А есть и Штаты - континент:
   Мир, что сгущён необычайно.
   Есть поэтическая тайна,
   Найди-ка ей эквивалент.
   Поля метафор, шум наград.
   Реальность смотрит на легенду
   И ей завидует, но взгляд
   Легенду не изменит эту,
  
   Когда стихов сияет сад.
  
  
   * * *
   Сидит поэт - пишет сонет,
   А мир - против поэта:
   Миру не надо сонета.
   В мире осенний свет.
   И всё же поэт
   Упорно слагает сонет,
   Надеясь - пробьёт равнодушье мир
   Ему вручённая лира.
   Будет вот так или нет?
  
   * * *
   Осенние пиры Пантагрюэля!
   Столы листвы, и всё водой скворчит!
   Пир красок интереснее на деле
   Еды - она всегда грехом горчит.
  
   * * *
   Экспресс с названьем жизнь стремится в смерть.
   Мелькают полустаночки событий.
   Слоятся мыслей золотые нити.
   Весенняя сияет ярко твердь.
  
   Потом уж лето быстро промелькнёт.
   Зима серебряно промчится.
   Смерть как туннель, а дальше свет, и вот
   Экспресс опять в густую даль стремится.
  
   АРХЕОЛОГИЯ СВОБОДЫ
   Наборы старых фотографий -
   Код жизни тех людей забыт.
   Так, в парке еле слышно гравий
   Под каблуком твоим шуршит.
   Звук, что напомнит вам былое.
   Археология сильна -
   Свободы время золотое
   Всё ж обнажит едва ль она.
   Такое время иллюзорно.
   Но старых фотографий ряд,
   Как утвержденье - чудо-зёрна
   Свободы в рост идут назад.
   Вернее - в антирост, поскольку
   Им гибель суждена в земле.
   Мечты, подобные посольству
   В грядущее...и грустно мне...
  
   * * *
   Есть элементы дежавю
   В любом сознании наверно.
   До старости коль доживу,
   Не будет мне особо скверно.
  
   Я был здесь или всё же нет?
   Со мною местность явно шутит.
   Своей мне не открое сути,
   А суть её стара, как бред.
  
   По этой улице ходил?
   Но улиц множество похожих.
   Как дней - неясных иль погожих,
   Я их как песни заучил.
  
   Куда мне далее? Зачем?
   Переустроить бы реальность
   Под лучшую из всех систем!
   А то и дежавю банальность.
  
   ВОДОПАД
   Низвергнут всею мощью вод,
   Он будто снизу вверх растёт.
   Вот ветви брызг и их усы,
   И что тут дни мои, часы?
   Вот льётся жидкое стекло,
   Переливается светло,
   Крошится - вариантов нет.
   Вот шум, а нет - пространства бред.
   Вот красота, но диковат
   Её сияющий оклад,
   Её грохочущая суть
   Тебя свершить заставит путь,
   Чтоб изменившимся домой
   Вернулся, осознав и свой
   Путь жизни и свои дела...
  
   Густеет память, как смола.
  
   * * *
   По принципу старинных богомазов,
   Он не подписывал свои стихи.
   Порою в дебрях образов-соблазнов
   Шёл вне тропы, страдая от тоски.
  
   И всё же верил в световые дали,
   Которые откроются ему,
   Поскольку не обманут вертикали,
   Не заведут во тьму.
  
   НЕ-СИМВОЛ
   Трава чуть-чуть убелена -
   Снег, не растаявший покуда
   Дан в октябре как форма чуда.
   Насколь символика сильна?
  
   Не-символ - зелена трава.
   И с тополиною листвою
   Явь, постижимая едва,
   Уже не может быть чужою,
  
   Когда ты в ней, ну а она
   Конкретна.
   Символы сложнее.
   Бывают светлые идеи,
   Что падают в объятья дна.
  
   * * *
   Коль артистизм в крови, он принимать
   Способен столь причудливые формы,
   Что сыщиком прекрасным может стать
   Артистки сын, презрев мамаши нормы.
  
   Кем станет сын писателя? Пойми...
   Бродягой может? Всякое бывает.
   Известно - то что нас не убивает
   Сильнее делает.
   Ту истину прими.
  
   СМЕРТЬ АНТИКВАРА
   Фарфор китайский, шахматы, монеты -
   Монеты под стеклом, и бархат ал.
   Видал разнообразные сюжеты
   Тот антиквар - так много повидал.
   А больше не увидит ничего -
   Вот на полу с простреленною грудью,
   Считавший вещи интереснейшие сутью
   Реальности убит. И зыбкой мутью
   Глаза теперь наполнены его.
  
   * * *
   История колышится слоями -
   Вон Византии пурпур или злато,
   Эмали, сотворённые богато
   Ты собственными не видал глазами.
  
   Есть код истории? Он постижим едва ли.
   Кто входит в грандиозный Вавилон?
   Былое с настоящим, и детали
   Грядущего насколько знает он?
  
   Скололи б надписи с камней
   Египта - что б мы прочитали?
   Мы познаём значенье вертикали
   Отказом от страстей.
  
   Войны тридцатилетней громобой,
   Дороги, и деревни, и деревья.
   Войны что в мире может быть древнее?
   Стремление к покою.
   Да, покой?
  
   ВИРТУАЛЬНАЯ ГЕОГРАФИЯ
   Глаза закрыв, ажурные балконы
   Италии увидишь.
   Поворот
   И магазин, где утварью церковной
   Торгуют, некто важный продаёт.
  
   Глаза открыв, московский двор встречаешь,
   Двор тополиный, жёлтая листва -
   Родная, для чего ты облетаешь?
   Чем хуже...хоть Венеции Москва?
  
   Опять глаза закрыв, что видишь снова?
   Дворцы Луары иль Тибетский край?.
   В чём виртуальной географии основа?
   В том, что не ездив, жить однако рад.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"