Площадь была полна народом. Люди кричали, пели и размахивали руками. Вспышки ракет над головами придавали толпе фантастический вид: казалось единое существо, вопящее и извивающееся покрыло собой площадь Революции. Красное небо, усеянное всполохами огней, над головой и серая масса вокруг подавляли волю, гасили разум и сплавляли личности в этом невообразимом котле. Все взгляды были направлены на высокую трибуну, черную, не вписывавшуюся в окружающую сумасшедшую гамму, символизирующую силу и уверенность. С минуты на минуту Сам мог появиться там, и толпа ждала только этого момента, что бы взорваться.
Внезапно мощные ослепляющие прожектора вспыхнули сотней солнц и невысокая, лысеющая, но такая родная и любимая фигура возникла на трибуне. Тысячи глоток исторгли вопль восторга, тысячи ног шагнули вперед, тысячи рук взмыли вверх. Он был душой революции и сейчас стоял перед ними. Его голос, усиленный сотнями динамиков, легко преодолевал шум толпы. "Приветствую вас, братья и сестры", - проникало в каждую голову, и яростный пьянящий восторг заливал площадь.
"Сегодняшним постановлением Комитета Спасения Революции искореняются и предаются забвению танцы, как преступная привычка контрреволюционного меньшинства. Мудро ли это?"
--
ДА!!!- орала толпа.
--
Мы отбросим оковы старого?
--
Отбросим!!! - катилось над площадью.
--
Мы покараем отступников?
--
Покараем!!!
--
Тогда идите. Я верю в вас, братья и сестры. Враг коварен и силен, но вместе мы победим!
В полной темноте группами и поодиночке люди расходились по домам. Мощный заряд энтузиазма освещал их лица. Ни один не скорбел по танцам, наоборот, они были полны решимости пожертвовать жизнью, что бы прекратить их. В их головах, подобно заповедям, отложилось, что танцы, книги, картины, стихи - зло, которое надо искоренять всеми доступными способами...