Утро ещё только начиналось, а из-за поворота уже показались двое всадников. Хозяин дома неодобрительно покачал головой, оторвавшись от своего увлекательного занятия - выкапывания ямки небольшим совочком. Гостей он не любил, и гости отвечали ему взаимностью, именно поэтому обе стороны достигали взаимопонимания. В этот раз что-то гостям было надо именно от него, потому что направление тупиковое, и кроме его маленького скромного домишки тут некуда ехать, разве что по грибы, но сейчас, в середине лета, явно был не сезон. Так кто эти незваные гости?
Хозяин дома поднялся с колен, где он прибывал всё то время, пока его мозг активно искал варианты развития событий. Окладистая седая борода задорно топорщилась в стороны, живые голубые глаза были прищурены и направлены вдаль, на двоих всадников, которые всё приближались.
Наконец, когда они приблизились достаточно, хозяин улыбнулся, и его глаза засияли. Неспешно положив совок на землю, отряхнув свою светло-зелёную тунику до колен с короткими рукавами, оглядев светло-коричневые сапоги мягкой кожи, мужчина погладил бороду и пошёл навстречу всадникам.
У калитки всадники спешились. Хозяин уже ждал их, приветливо зазывая. Первым в проход протиснулся пухлый, похожий на бочку, рыжебородый крепыш в дорогой одежде, вычурной шапке и золотой цепью в кулак толщиной на шее.
- Как поживаете, друг? - протянутая для приветствия рука и улыбка во всё лицо выдавали в нём весёлого человека.
- Без вашего настроения всё вокруг тускнеет, барон! - радостно пожал предложенную руку мужчина в зелёной тунике. - А это, как я посмотрю, ваш начальник стражи собственной персоной?
- Он самый, уважаемый Румквист во плоти, - сказал барон указывая на своего подчинённого.
- Разрешите отрекомендоваться, капитан стражи барона Уильяриала, Румквист Потсдамский, - протянутая рука была пожата хозяином дома не менее крепко.
Капитан стражи выглядел человеком собранным, дисциплинированным, и очень спокойным. Как и любой военный, одет был сугубо утилитарно: тёмно-зелёное трико и кофта в цвет окружающей растительности, такой же плащ, скреплённый золотой фибулой гвардейского капитана-ветерана, очень почётной наградой за проявленный героизм в боевых действиях. Шапка треуголка на его голове и перевязь с мечом на поясе завершали образ сурового вояки.
- Много наслышан о вас, уважаемый Румквист, заходите во двор, не стойте за порогом. Моё имя вы уже наверняка узнали от барона, да? Меня зовут Евгениус Корнелиус, и я своего рода отшельник.
- Да, так точно, патрон рассказал мне о вас, - отрапортовал Румквист, заходя вслед за шефом внутрь двора. - Вы частенько приезжаете к нам играть в шахматы, инкогнито, и до сей поры не представлялось случая повидать вас. Организация безопасности целого замка и прилегающих территорий занимает кучу времени, я вам доложу.
Барон в это время оглядывал дом и хозяйство. Жилище Корнелиуса вызывало уважение даже при беглом взгляде. Всё было сделано аккуратно и на совесть: крепкий фундамент уложен камешек к камешку, стены сложены из струганного бруса, покатая крыша нависает над крылечком. Небольшой палисадник рядом с домом огорожен красивым забором. С виду даже и не сказать, что здесь живёт какой-то отшельник.
- Вот ума не приложу, как ты живёшь без скотины и грядок, одни цветы да кусты, - весело сказал барон, закончив осмотр.
- Господа, прошу в дом, там и раскрою эту страшную тайну, - улыбнулся в ответ Корнелиус, и повёл всех за собой внутрь дома, где уютный огонёк очага встретил их появление колыханием язычков пламени в такт движениям воздуха.
- Топите с утра? - заметил барон.
- Нет же, мой друг, я просто знал, что придут гости, и заранее развёл огонь, и если присмотритесь, чайник уже почти вскипел, - опять улыбнулся хозяин.
- И правда, чёрт меня дери! - с удивлением воскликнул барон. Над очагом дымился чугунный чайник необычной формы. Барон повернулся к Корнелиусу и глянул с уважением. - Всегда поражаюсь, как вам это удаётся!
- Это просто стечение обстоятельств, мой друг, - борода проглотила хитрую улыбку.
Книжные шкафы по бокам от двери приветливо пестрили корешками книг. У окна напротив двери стоял аккуратный резной стол, стул со спинкой, светильник. Слева у стены ютилась скромная кровать без всяких узоров - только необструганное дерево и матрас. Рядом со столом располагалось кресло, куда барон сразу и уселся. Румквист занял позицию у очага, готовый в любой момент снять чайник с огня и таким образом помочь хозяину дома. Посреди комнаты стоял круглый стол с живописной синей скатертью. На столе уже располагался сервиз изящного бело-синего фарфора, оставалось только разлить по кружкам чай, усесться поудобнее, и обсудить важные вопросы.
- Что же привело вас, барон, в такое чудесное утро ко мне? - спросил Корнелиус, когда все уже уселись пить чай с печеньем, приготовленным хозяином дома собственноручно.
- Ничего особенного, просто дочка моя, Кавалерьяна, замуж выходит сегодня. Решил собственноручно позвать вас, дорогой друг. Я очень хочу, чтобы вы были на таком важном для меня мероприятии. Передаю вам личное приглашение, считайте что как знатному гостю.
Тут он достал из-за пазухи красивый конверт светло-фиолетового оттенка с приглашением и, торжественно привстав, протянул через стол. Приняв конверт, открыв его и прочитав, Корнелиус серьёзно посмотрел на барона и ответил:
- Вы меня знаете, барон, я бы никуда не пошёл, будь это кто-то другой, но ваш поступок не оставляет мне выбора. Я с большой радостью принимаю ваше приглашение, и даже приготовлю вашей дочери удивительный подарок, какого ни у кого не будет, кроме неё.
- Вот и славно, давайте мы подкинем вас до замка, ведь церемония будет сегодня. У нас как раз, совершенно случайно, - улыбка хитреца озарила лицо барона, - с собой на привязи запасной конь-рысак, что скажете?
- Скажу то же, что и минутой назад: буду рад принять приглашение. И вы не сказали, кто жених.
Улыбка барона в этот момент поблекла, и он сказал погрустнев:
- Это Гаскинс, сын барона Палермо. Не одобряю я такой выбор. Моя девочка чиста и невинна, а этот тип плейбой и жиголо, но кажется всё всерьёз. Эх, молодость, молодость... - мечтательно закатил глаза барон. - Лишь бы ей было хорошо. Но довольно болтовни, всё уже решено.
Когда чаепитие закончилось, Корнелиус направился прямиком к кровати, опустился на колени и отодвинул одну из досок на полу. Запустив под пол руку, он достал тряпичный свёрток, и положил его себе за пазуху. После этого все трое вышли во двор и запрягли на коней.
Путь до замка барона пролегал по живописным лугам, сквозь тенистые рощи, мимо водяных мельниц и пашней. Вся земля вокруг принадлежала барону. В королевстве Анадалия система управления территориями была простая: всё королевство делилось на баронства и графства. Графство включало несколько баронств, и подчинялось непосредственно королю. Графом назначали одного из баронов данного графства путём голосования, таким образом ни у кого не было преимуществ, потому что срок правления был ограничен несколькими годами. А вот баронства были уже наследными, и это был лакомый кусочек для любого мошенника. Именно такого расклада, видимо, опасался барон.
По пути Корнелиус и барон Уильяриал обсуждали много интересных вопросов, и длинный путь прошёл незаметно. К замку барона трое усталых всадников приблизились после обеда. Замок невозможно было пропустить: во-первых, везде по дороге попадались указатели в человеческий рост, и это было не расточительство, а вопрос навигации для торговцев со всех окрестных баронств - так указывался безопасный охраняемый стражей путь, а, во-вторых, этот замок был огромен.
Войны и междоусобицы остались в далёком прошлом, в Анадалию, как и в окружающие государства, пришла эпоха экономического развития. Давно уже бароны перестали ходить друг на друга по любому поводу, теперь власть централизовалась и крепко держала бразды правления в своих мягких замшевых перчатках, используя не меч, но монету. Так и замок, построенный в давние времена и рассчитанный на осаду, по большей части, служил теперь резиденцией барона, а у стен раскинулся большой торговый город. Барон и правда владел здесь каждой пядью, землю можно было продать и купить вместе с городом. "Кто владеет землёй, тот владеет всем", так говорил сам барон, и этот принцип никак не изменился со времён его прадедушки.
Объехав город стороной, путники прибыли в замок. Подле ворот их встретили слуги в аккуратных одеждах, помогли спуститься и увели коней. Корнелиус осмотрелся вокруг: большой утоптанный двор, слева конюшня, прямо по центру квадратный замок, а справа от главных ворот двери кузницы, что можно было понять по красивой вывеске с наковальней из листового металла. Остальные хозяйственные постройки, как помнил отшельник, находились в задней части двора, скрытые в данный момент громадой замка.
Не мешкая, капитан покинул их, отправившись руководить своими людьми, а барон и Корнелиус направились внутрь замка через главный вход, расположенный прямо напротив ворот.
- Мой друг, - обратился барон на ходу, - до вечера все будут заняты приготовлениями, кухня - чуете, как пахнет луком и мясом? - готовит угощений впрок, а мы с вами пойдёмте, проведаем нашу невесту, как вы к такому предложению?
- С удовольствием, барон.
И они отправились в комнату невесты. Корнелиус никогда не мог толком запомнить запутанную планировку, но он точно помнил, что залы бальные, актовые, в общем, все крупные помещения находились по центру замка, а все вспомогательные комнаты по бокам. Основные покои, барона, дочки и его гостей, чтобы обеспечить сон и отдых, неизвестные строители поместили на самый верх строения.
- Чёртова лестница... - запыхавшись от быстрого шага, ругался барон каждый раз, как они взбирались вверх по крутой винтовой лестнице. - Не могли её сделать как-то попроще...
- С такой лестницы удобнее спускать врагов, - заметил Корнелиус. Обычно он пропускал болтовню своего приятеля по поводу этой лестницы мимо ушей.
- Или друзей, - пошутил барон.
Вот, наконец, они достигли самого верха, и попали в непропорционально широкий коридор. По бокам висели готические гобелены, стояли большие растения в горшках, а в конце виднелась большая приоткрытая дверь.
- Нам туда, мой друг, - указал на дверь барон.
Платье невесты заставило бы любого мужчину пожалеть, что он родился не женщиной. Ослепительной белизны шёлк, какие-то замысловатые перья, узоры из жемчуга, а на шее серебряная подвеска в виде пронзённого стрелой сердца. Барон и его спутник с удивлением смотрели на невесту, красующубся перед зеркалом. Подружка невесты придерживала платье и что-то там колдовала, им было не видно.
- Я ещё не видел платье... - восхищённо сказал барон. - Какая красота...
- И то верно, - подтвердил Корнелиус.
Девушка обернулась и весело, прямо как её отец, глянула на них.
- Папенька, подглядывать не хорошо! - сказала она, сделав пол-оборота и посмотрев на себя с другой стороны. - Ах, как это всё мило!
- Вот, полюбуйтесь, друг мой, мило ей, а мне сплошное разорение, - шутливо посетовал барон. - Кавалерьяна, помнишь дядю Корнелиуса?
- Как же, помню! Здравствуйте, уважаемый Корнелиус! Простите мне моё поведение, я сильно расчувствована!
- Ничего, моё дитя, это ваш праздник. Скажите только, когда мне можно вручить вам подарок, что я приготовил? Сейчас или после?
Девушка обернулась, внимательно поглядела на Корнелиуса, и сказала серьёзным тоном:
- От вас - в любое время! - хихикнув, она опять стала вертеться перед зеркалом.
- Тогда я оставлю это здесь, на тумбочке, хорошо? - достав из-за пазухи свёрток, Корнелиус оставил его на тумбочке подле кушетки, прямо около зеркала.
- Хорошо, теперь идём дальше, - сказал барон, поцеловал в щёку свою дочь, и двое друзей вышли в коридор, притворив массивную дверь. По пути до следующих покоев, барон спросил:
- Что вы там ей подарили?
- Это она пусть сама вам скажет, если захочет, но ничего противозаконного там нет, уверяю вас.
- Ну хорошо, а что вы думаете о платье?
- Мне кажется, оно великолепно, никогда не видал ничего красивее!
- Я старался! - заулыбался барон. - Оно с секретом, немного магии и всё такое.
- Ого, это дорого стоит, наверное.
- Вы даже не представляете, сколько, но платье всегда держит такой вид, будто оно только из под иголки швеи.
Тем временем они дошли до покоев барона Палермо, которые были на том же этаже.
- Милый друг, тут мне придётся вас оставить, у нас будет разговор сглазу на глаз, надеюсь вы извините нас. Пока можете пользоваться всеми благами моего замка, если покажете ваше приглашение - оно имеет высокий статус, и вам ни в чём не откажут, такие распоряжения я дал.
- Хорошо, барон, я пока вздремну на сеновале.
- А вы шутник, - хохотнул барон, и толкнул тяжёлую дверь покоев барона Палермо.
Корнелиус вовсе не хотел обманывать друга, но ему и правда нравилось спать на сеновале. Спустившись во двор, он проследовал до конюшни, она была открыта, и кроме коней внутри никого не было. Это было вытянутое вдоль стены помещение с двумя выходами. Один выход располагался на торце, через него вошёл Корнелиус. Второй выход был расположен посреди длинной стороны, его он тоже прошёл мимо. В самом конце, ближе к крайнему стойлу, ему понравилась одна копна сена в проходе. Забурившись в сено поглубже, после долгой дороги, мужчина в зелёной тунике сладко захрапел.
Голоса разбудили его внезапно. Не шевелясь, Корнелиус прислушался. Женский голос на повышенных тонах спорил о чём-то с глухим, бубнящим мужским басом. Ах, таинственность. Корнелиус решил подкрасться поближе, чтобы расслышать, в чём собственно дело, но только он пошевелился и привстал, как почувствовал мощный удар по голове. В глазах потемнело. И сознание стало покидать его.
Очнулся он спустя мгновение. Произошло нечто странное. Видимо, от удара у него нарушилось цветовосприятие. Всё вокруг приобрело неестественный оттенок, будто добавили фиолетовой краски. Попытался повернуть голову, картинка перед глазами сменилась слишком резко. Попытался встать, оказалось, что уже стоит на ногах, судя по ощущениям, в полный рост, но прямо перед ним высится ведро, самое простое деревянное ведро. Может, он лежит на полу? Попытался подпрыгнуть, и с лёгкостью оказался прямо на ведре. Чертовщина какая-то. Глянул в ведро, полное воды, и чуть не упал обратно на пол. Из ведра на него смотрела птица. Обычный уличный голубь серой раскраски, теперь был похож на галлюцинацию, расцвеченный всеми цветами радуги. Чёрные бусинки-глазки таращились из воды.
Спрыгнув с ведра, он осмотрелся. Вот его собственное тело лежит около стога сена. Допрыгав до тела, как смог в таком состоянии, Корнелиус рассмотрел его. А это новое зрение давало новый взгляд на вещи. Кажется, на голове в месте удара, как раз фиолетовым подкрашена кровь. Видимо, птицы имеют такое зрение, если рассудить, что сейчас Корнелиус находится именно в теле обычного голубя. Судя по всему, в момент смерти что-то пошло не так. Ладно же, что теперь делать? Нужно выяснить, почему это произошло. Вокруг никаких следов борьбы и других фиолетовых пятен, значит убийца был хорош.
Переселение душ, или даже перевоплощение, не выглядело настолько невероятным, как могло показаться. Такими способностями обладали многочисленные друиды, но только они это делали по своему желанию, а не по воле случая, и только после долгих тренировок под чутким руководством.
Теперь нужно было отправиться в поисках помощи. Допрыгав до ближайшего выхода из конюшни, Корнелиус-голубь осмотрелся. На улице уже был вечер, солнце клонилось ближе к закату. Значит, до церемонии оставалось не так уж много времени. Печально будет пропустить такое зрелище, или увидеть его в цветах радуги. Кому расскажешь потом, не поверят ведь.
Во дворе сновали люди, играли мальчишки, а толстый рыжий кот, кажется, заприметив голубя, решил на него поохотиться. Это не входило в планы Корнелиуса, и он взлетел вверх на крышу конюшни, как будто всегда только этим и занимался. Выждав, пока взрослых станет поменьше, он направился к мальчишкам, игравшим в углу двора. Попрыгав рядом с ними, он с лёгкостью привлёк их внимание. Они погнались за ним, а Корнелиус, имитируя раненую птичку, прыгал уверенно в сторону конюшни. Нужно было поднять панику как можно скорее, иначе убийца скроется.
Корнелиус никогда не слышал, чтобы мальчишки кричали такими высокими голосами. Видимо, зрелище изувеченного трупа произвело на них впечатление, какие они всё-таки впечатлительные, эти мальчишки. Но дело было сделано, спустя несколько минут конюшня наполнилась народом, спустя ещё несколько минут вбежал Румквист со стражниками. Корнелиус в этот момент сидел на перилах прямо над трупом и ему отсюда открывался прекрасный вид.
Стража стала допрашивать мальчишек, а Румквист послал за бароном. Спустя ещё пару минут вошёл запыхавшийся Уильяриал собственной персоной. Увидев труп у стога сена, он вскричал подняв руки:
- Да как же это так! В такой день, такое горе!
- Что прикажете? - спросил спокойно Румквист, будто его всё происходящее совсем не трогало.
- Свадьбу отменять нельзя, как это будет выглядеть со стороны? Никого не пускайте сюда, перекройте все выходы. Информация о происшествии не должна покинуть эти стены.
- Будет исполнено! Узнайте, кто покинул замок в ближайшее время, - кивнул капитан одному из стражников, и тот со всех ног кинулся выполнять.
Далее барон вместе с Румквистом стали осматривать место преступления. Эта часть была для Корнелиуса не особо интересна, что у него в карманах, он и так знал, и судя по всему, ничего из этого списка не пропало, в том числе и приглашение в конверте.
- Похоже, его тяпнули сзади по голове, но что-то рядом орудия убийства нету, - сказал после осмотра Румквист барону.
- И то верно, как есть хряпнули. Только почему нет следов борьбы, подкрались сзади? - озадачился барон.
- Подкрались, и вероломно проломили голову, при этом ничего не украв. На лицо мотив личной неприязни или ненависти.
- Ну право, кому мог помешать чудесный наш Корнелиус, а? - изумился барон. - С момента прибытия, он даже ни с кем не перемолвился словечком, и так сразу, к праотцам отправили? Это выглядит по меньшей мере странно.
Неожиданно раздался крик стражника из одного стойла, расположенного ближе к выходу на длинной стороне конюшни, он звал всех к себе. Барон, капитан и голубь кинулись к стражнику. Тут их ждало нечто похуже трупа бедного Корнелиуса. Из-за спин стражника, барона и капитана Корнелиусу было не видно, что же такое они там увидели. От этого становилось не по себе.
Взлетев повыше под потолок и перебравшись на балку над крайним стойлом, и увидев картину, что предстала глазам троих людей, голубь тоже замер. Внизу, на грязном полу, в крайнем от входа стойле, лежала на боку распростёртая Кавалерьяна, невеста в белом платье, вытянув к проходу руки. Стражник и капитан сразу оттащили барона подальше от этого зрелища, а Корнелиус остался на своей балке. Новым зрением не было видно ни одного фиолетового пятнышка, даже слегка заметного. Значит, крови не было. Вид у девушки был весьма бледный и обескровленный, губы синие. Вот вернулись Румквист и стражник, барон остался стоять в сторонке, рыдая. Румквист переглянулся со стражником, кивнул на барона, и стражник удалился, уводя с собой плачущего барона.
Румквист тем временем проверил пульс, дыхание, и получил, судя по его лицу, отрицательный результат. Корнелиус не решался спорхнуть вниз и посмотреть подробнее, но и отсюда ему было понятно, что грудь не вздымается, жилки на шее не бьются. Она точно была мертва. Платье на ней не было повреждено, но как сказал барон, это и есть особенность платья. На груди была серебряная подвеска, которую они видели ранее, в виде сердца, пронзённого стрелой. Причёска слегка неряшливо растрепалась на голове. Тут Корнелиус отдал должное профессионализму Румквиста, тот сразу проверил нет ли чего в волосах. Там оказалась неглубокая, направленная краями внутрь вмятина, свидетельствовавшая о том, что череп проломили тупым предметом сзади. Удивительное совпадение. В руке был зажат странный адамантиновый амулет, в форме головы оленя с трёмя рогами. Этот амулет капитан положил себе в карман, после того как осмотрел. Затем Румквист обшарил платье, и вынул записку на кусочке бумаги, написанную ровным и красивым почерком, но скорее мужским, чем женским. Уж на это у Корнелиуса взгляд был намётан.
Разноцветные пятна перед глазами мешали прочесть, что там было написано. Судя по выражению лица Румквиста, в записке говорилось что-то важное, потому что только закончив её читать, он сразу ринулся прочь из конюшни. Корнелиусу стоило большого труда последовать вслед за ним, и при этом не попасться никому на глаза.
Выйдя во двор, уверенным шагом Румквист пересёк двор и приблизился к вывеске с наковальней. Постучав три раза в дверь, он вошёл, а Корнелиус впорхнул в открытое окно следом, устроившись под потолком.
Внутри царил полумрак, было жарко и душно, местный кузнец как раз остановил свою руку с молотом, и повернулся к двери, вопросительно глянув на вошедшего капитана стражи. Молодой парень имел мускулистое тело, довольно красивое лицо, но слишком ребячье, не такое как у капитана, у сурового потрёпанного ветрами и странствиями мужчины, повидавшего множество заварушек.
- Твоя записка? - сразу перешёл к делу капитан.
- Откуда она у вас?.. Да, моя, - не стал отпираться кузнец.
- Лучше начинай говорить сам, иначе я посажу тебя в пыточную, и ты всё расскажешь, рано или поздно!
- Что случилось? Почему так грубо, капитан?
- А то ты не знаешь, не ты ли дочку барона загубил, а?
- Что, простите? Как? Кавалерьяну убили? Что случилось? - растерялся кузнец.
- Хорошо играешь, но если у тебя нет оправдания этой записке, то тебе лучше не рождаться на свет, - пригрозил капитан.
- Хорошо, хорошо, я всё скажу. Да, это моя записка. Я её написал и передал Кавалерьяне сегодня после обеда, через её подружку. Я просил её прийти на конюшню, вечером, как только она сможет.
- То есть она была ещё жива... Зачем ты её позвал? - спросил Румквист озадаченно, он думал сейчас преступник будет отпираться всеми силами. Неужто он здесь ни при чём?
- Как вы знаете, я люблю её, но я для неё всего лишь друг, это угнетает меня! И я решил перед свадьбой выразить ей свои чувства, мы встретились на конюшне, поговорили, но она и слушать не хотела. Тогда я поздравил её, вручил амулет в виде оленьей головы.
- Вот этот? - капитан достал из кармана адамантиновый амулет, сверкнувший в желтоватом свете печи розовым благородным отблеском.
"Дорогая вещица, надо думать, уж кузнец в этом разбирается, и подарил его не подумав ни минуты. Где-то я видал похожую вещицу...", подумал Корнелиус.
- Это он! Мне подарила его бабушка, сказала, что он хранит своего обладателя от злых чар.
- И что дальше?
- Потом мы расстались добрыми друзьями.
- Ты понимаешь, что ты последний, кто видел её живой? Как вы расстались? - продолжал напирать капитан.
- Потом мы решили разойтись раздельно, и я ушёл первым. Что произошло там далее, я не знаю, сразу ушёл в кузницу, сюда, и больше отсюда не выходил. Хотел ведь отправиться в армию, не мог быть тут, рядом с ней, и не касаться её, а теперь вы говорите её убили? Как это произошло? Не молчите! - и кузнец стал заламывать руки от горя. Слёзы выступили на его глазах.
Капитан кратко рассказал об обстоятельствах дела, и сказал кузнецу, что тот до окончания расследования помещается под домашний арест, а его алиби проверят. Теперь кузнец сидел на стуле рядом с мехами, раздетый до пояса, пот струился по его лицу вперемешку со слезами и грязью. Таким его и оставил капитан. А Корнелиус остался сидеть на жёрдочке, внимательно наблюдая, но кузнец ничего странного не делал, так и сидел причитая. Тогда Корнелиус вылетел прочь, следуя за капитаном.
Капитан как раз направлялся к конюшне. Один из стражников, завидев его издалека, кинулся со всей прыти к капитану. Корнелиус тоже уже был здесь, рядом. Стражник, по виду молодой парень, доложил, что из замка с обеда, никто не выходил и не входил, телеги не заезжали, и караул расставлен, все стены патрулируются по усиленному варианту несения службы. Капитан похвалил его и отослал с поручением охранять кузницу как зеницу ока, так как кузнец подозреваемый, а также вызвать из города магического лекаря для составления протокола осмотра тел.
Корнелиус призадумался, сидя на веточке чахлого дерева около конюшни. Если никто не выходил, значит убийца где-то внутри замка. Кто мог так сильно хотеть смерти невесты? Похоже, капитан ещё даже не начав, уже попал в тупик. Кроме кузнеца, никаких больше подозреваемых. Со своей смертью Корнелиус более менее разобрался, видимо, просто попал под горячую руку как свидетель. Тогда убийца подкрался сначала к нему, саданул дубинкой, потом подкрался к невесте, и ударил её. Значит, если это был не кузнец, то кто-то ещё хотел ей зла. С кем же она так ожесточённо спорила ближе к вечеру? И почему у него рана открытая, а у невесты проломлен череп вовнутрь? В таких ранах Румквист должен был разбираться, он же военный.
Видимо, к этому времени капитан так же обдумал ситуацию, и решил посоветоваться с бароном, потому что направился к покоям на верхнем этаже. Корнелиус последовал за ним. На маленького голубя никто не обращал внимания. Капитан поднялся по лестнице до самого верха, прошёл по коридору, и безошибочно толкнул нужную дверь. Корнелиус ещё раз подивился его умению ориентироваться в этом запутанном пространстве, впорхнув следом. Барон сидел за столом, почти в такой же позе, как и кузнец, руки подпирают голову, по щекам текут слёзы.
- Милорд... - вкрадчиво начал капитан.
- Докладывайте, капитан, не надо меня жалеть! - не глядя буркнул барон.
Корнелиус удобно устроился по потолком, на балке. Сверху хорошо была видна обстановка в комнате. Но глаз голубя зацепился за шахматную доску на столе. Там была разыграна партия, которую барон играл с Корнелиусом в прошлый раз в его визит сюда. Видимо, он пытался разобрать партию, чтобы отвлечься.
- На теле вашей дочери нет следов ножа или меча, есть след от удара по голове, но предмет должен быть очень тяжёлым, например, боевой молот гнома мог бы оставить такой след. Найдена записка от кузнеца, они встречались перед её смертью, но это, скорее всего, не наш убийца. Идёт на контакт и фактов не скрывает. Дело осложняется тем, что никто не заметил как он туда входил или выходил.
- Ах, этот кузнец! Хороший парень, со всех сторон. А какие подсвечники делает! Нет, такой мастеровой парень, вряд ли так подло из-за спины убил бы свою возлюбленную... - откликнулся барон, вытирая слёзы. - Скорее уж этот её жених на такое способен. Давайте его тоже допросим! Он мне сразу не понравился, скользкий тип.
- Надо сделать это аккуратно, ненавязчиво, чтобы не вызвать подозрений.
- Вот если бы тут был Корнелиус...
Услышав призыв, голубь спорхнул с балки, и уселся на шахматную доску. Кажется, ему пришла блестящая идея, как дать о себе знать.
Барон с капитаном удивлённо воззрились на голубя, который спорхнув откуда-то сверху, сделал клювом неуклюжий ход на шахматной доске. Барон было хотел его прогнать, замахнувшись, но приглядевшись, улыбнулся, не смотря на горе.
- Капитан, - указал он на голубя. - Как думаете, много ли мы знаем о Корнелиусе? Смотрите, этот голубь сделал тот самый ход, что в этом месте сделал Корнелиус!
Барон сделал по памяти свой ответный ход. И голубь вновь передвинул фигуру как раз в ту позицию, куда сходил бы Корнелиус.
- Я так и знал! - воскликнул барон. - Чёрт меня дери! Это ты, мой друг! Как такое возможно? Это нереально!
- Милорд, вы уверены? - ошарашено спросил капитан стражи, глядя на барона. "Кажется, наконец хоть что-то проняло этого непоколебимого воина", отметил про себя Корнелиус.
- Да чтоб мне есть луковую похлёбку целый год! Только он мог придумать такой замысловатый ход! Значит он жив! Как я рад, хоть и опечален... - приостановил свои бурные излияния барон.
- И чем нам это поможет? - недоверчиво спросил капитан.
- Всем! Вы не знаете, как работает голова у моего друга, когда дело доходит до странных происшествий! Нам только надо придумать, как с ним общаться.
"Ну, на эту маленькую шараду у меня таки есть ответ!", обрадовался Корнелиус.
- Смотрите, он хочет нам что-то показать! - заметил барон.
Голубь в самом деле стал поднимать крылья и показывать клювом в сторону двери. Капитан согласно кивнул, а что ему оставалось делать, если шеф сошёл с ума от горя? Голубь повёл их в коридор, потом далее, к комнате невесты, чьё расположение Корнелиус запомнил сегодня. Внутри комнаты голубь сел на тумбочку около зеркала, прямо на тряпицу, которую сам же сюда и положил несколько часов назад.
- Он хочет, чтобы мы её взяли? - предположил Румквист.
Барон протянул пухлую руку, сграбастал тряпицу, и аккуратно развернул. Внутри лежала красивая диадема, сверкающая большим синим камнем по середине.
- Надеть её, да? - спросил барон у голубя. Голубь согласно покивал головой. - Надеваю!
Барон надел на свою голову диадему, покрутил головой, и вдруг услышал в голове:
"Привет, мой старый друг, как тебе моё новой тело?"
- А? Кто здесь? Это ты, Корнелиус? Мы можем общаться с помощью этой диадемы?
Капитан удивлённо воззрился на своего шефа.
"Да, барон, я прошу прощения, что так расстроил вас своей кончиной, и приношу соболезнования по поводу дочери, но нам нужно поймать убийцу".
- Ох, Корнелиус, - расчувствовался барон, - хоть ты остался жив. Какое изуверство! За что же вас?
"Мой друг, я точно не был целью нашего убийцы, и единственное, что я смог понять, что ваша дочь перед смертью, моей и своей, говорила с мужчиной, но его голос я не расслышал, увы..."
- Кузнец?
"Если я слышал разговор с кузнеца с вашей дочкой, то кто саданул меня по голове? Разве их было двое? Сообщите мне лучше то, чего я не знаю. Кто ещё хотел её гибели?"
- Да вроде бы она всем нравилась, если не кузнец, то кто?
Капитан прервал их диалог, показывая на гвардейца в двери. Тот сообщил, что прибыл лекарь из города. Все направились в конюшню. Около входа, с длинного торца, как раз ближе к месту убийства, стоял длинный мужчина во всём черном, с большим белым крестом на плаще, в руках его была сумка из кожи светло-коричневого цвета.
- Разрешите отрекомендоваться, Симестриум Пан, к вашим услугам. Я в курсе ситуации, и уже осмотрел тела.
- Говорите! Не томите! - нервничал барон.
"Друг мой, давайте послушаем, что нам имеют сказать, не перебивайте", посоветовал Корнелиус, устроившийся на плече капитана.
- Интересный у вас головной убор, - заметил лекарь, глядя на диадему на голове барона, - и птичка красивая, но впрочем, к делу. Итак, мужчина среднего возраста, убит ударом тупым предметом в голову, скорее всего искусственным, например инструментом. Материал - железо. Очертания раны геометрически правильные, если бы ударили камнем, или палкой, такую форму не получить. Однозначно, не оружие тоже. Скорее всего молот, по касательной дуге, потому что много крови.
- Второе тело, женщина, молодая, могу сказать, что причиной смерти был не удар, в теле обнаружены следы очень редкого яда, моё заклятие даже не сразу его опознало. Его можно изготовить только из лорнейского цветка, даже не представляю, кому могло такое понадобиться. Отличительная черта - очень медленное, отложенное срабатывание. Предположительно, яд ввели в организм сегодня до обеда, точнее сказать не могу.
- Лорнейский? Цветок?! - воскликнул барон. - Чтоб я сдох!
"Что такое, барон?", откликнулся голубь с плеча капитана.
- Да этот цветок растёт как раз на территории барона Палермо, вот что! Это он её отравил, кто ещё без его ведома сможет достать этот цветок на его территории?! Я в бешенстве!!!
"Обождите, мой друг, не порите горячку, надо всё обдумать", сказал голубь.
- Милорд, надо это обмозговать, - почти в тон ему повторил капитан, задумчиво.
- Самое интересное, где яд обнаружен на теле. Вы не поверите, господа! - интригующе сказал лекарь. - Я обнаружил остаточные следы яда - на медальоне, на шее! Потом я его снял, оглядел, и внутри обнаружил вот что.
Тут он протянул завёрнутый в платок медальон со снятой крышкой.
- Осторожнее, - предостерёг он, - если попадёт в кровь, то вы обречены.
- Позвольте, я, - капитан осторожно осмотрел механизм с иголкой внутри медальона. - Занятная штучка, - вымолвил он, передавая медальон барону. - Могу только сказать, я такие встречал, вещь настолько необычная, что стоит также немалых денег, как и яд.
- Пожалуй, кроме барона никто не мог бы провернуть такое, уж точно не кузнец, - согласился барон.
"Значит, до обеда кто-то дал вашей дочери этот медальон, и она начала медленно умирать, и скончалась как раз под вечер. Как хитро придумано", сказал Корнелиус, пока что молча наблюдавший за осмотром медальона. "Но это никак не доказывает его причастность к делу, вы же понимаете. Это вопрос политический. Тут надо сначала выяснить, кто подарил амулет, а потом уже разбираться."
- И ещё, - подал голос лекарь, - материал орудия, которое проломило голову женщине, это скорее всего дерево, по сорту близкое к тому, из которого построена эта конюшне, - тут он указал на конюшню позади себя.
- Значит, умерла она от яда, и просто упала и ударилась головой обо что-то? - уточнил капитан Румквист.
- Так точно, - отрапортовал лекарь. - Упала она уже после того, как яд подействовал.
"Значит, это не мог быть кузнец, его доходов даже на яд не хватит, не говоря уже о таком амулете, тем более он подарил ей другой амулет. Если это был барон, то я не пойму одного, почему яд замедленного действия? И почему он сработал как раз после разговора с кузнецом? Случайность или совпадение?", спросил Корнелиус.
"Не думаю! Видимо, так и планировали!", подумал барон.
- Теперь точно нужно побеседовать с этим бароном, - зловеще сказал капитан. - Спасибо за уделённое нам время, Симетриус.
- Симестриум, к вашим услугам, - поклонился лекарь. - Пойду сделаю ещё анализы, вдруг что-нибудь найду.
- Постойте! Если все анализы закончите, распорядитесь, чтобы убрали тела в старый пищевой подвал, там прохладно, дольше сохранятся до погребения, - сказал напоследок капитан.
Все желали допросить барона, и за этим направились обратно, по крутой лестнице до верхнего этажа.
- Снесу к чертям такую лестницу, - сказал в конце пути барон.
И вот они стоят перед дверью покоев барона Палермо. Капитан постучал эфесом меча по двери, громко и уверенно. Барон сам открыл и удивлённо уставился на делегацию. И что это было за зрелище: как пират, с ножнами в руке и голубем на плече стоял капитан, рядом с ним, широко расставив ноги, зыркал из под рыжих кустистых бровей барон Уильяриал, собственной персоной, самый важный человек в округе, на голове у него надета сверкающая диадема с синим камнем. Как тут не испугаться.
- Вы ко мне? - ровным голосом поинтересовался барон Палермо.
Этот человек был ростом с капитана, но бледные черты лица выдавали в нём уверенного в себе и жестокого политического интригана. Цвет одежды тёмный, на голове четырёхугольная шляпа, на ногах сапоги, за спиной развивается плащ.
- Как раз хотел пойти проведать своего сына, он сказал, что пойдёт посмотреть на тела, мне уже донесли о случившемся, очень скорблю, вы даже не представляете, как я скорблю вместе с вами. Но что мы стоим на пороге, давайте пройдём внутрь.
Все зашли в комнату барона. Обстановка тут была царская, Уильяриал постарался.
- Вы же пришли не просто так? Что за странный у вас вид, право? - сказал Палермо, глядя только на Уильяриала.
"Не спешите", подсказал голубь мира в лице Корнелиуса. "Не выкладывайте все карты ему сразу. Пусть сначала скажет, что знает."
- Обычная формальность, мой дорогой гость. Где вы были, что делали в момент убийства?
- Ах, вот что, я подозреваемый? - улыбнулся Палермо уголком губ. - Что ж, постараюсь развеять ваши опасения. Я не того пошиба человек, чтобы договориться о серьёзном деле, и нарушить обещания. Такие прохиндеи в политике долго не живут. Не у нас в королевстве.
- Вы правы, - перебил барон Уильяриал. - Но всё-таки?
- Я был в этой комнате весь день, вместе со своим сыном, и своими слугами, которых я сейчас отпустил в помощь вашим людям.
"Давайте попробуем зайти с неожиданного ракурса, он точно продумал все ответы!", сказал Корнелиус барону. "Нам нужно узнать, как он связан с этим делом. Сам он нам не скажет, он слишком умён. Нужно что-то, что привяжет его к этому делу. Пока у него нет ни малейшего мотива. Скажите, что мы подозреваем кузнеца, это он ударил по голове невесту."
- Ясно, - сказал барон Уильяриал. - Мы так и думали. Всё равно кузнец уже во всём сознался, так что...
- Так вот кто порушил наши планы, - сказал Палермо. - Буду с вами откровенен, барон, мой сын тот ещё засранец, вы знаете, и я знаю. Но я желаю ему только добра, как и вы своей дочери. Чувства моего сына, мне кажется, были настоящими, как и вашей дочери. У меня рука не поднялась бы приказать совершить такое. вы же понимаете. Надеюсь, вы поверите мне больше, если скажу, что так я ещё надеялся поправить свои дела. Вместе наши капиталы возросли бы до небес! Мне было не выгодно убийство больше вашего...
"Что думаете, Корнелиус?"
"Думаю он говорит полную правду, но кто же тогда отравил, если не он достал цветки лорнеи?"
- ...добавлю даже больше, мой сын так любил её, так любил... Он даже подарил ей утром это замечательное колье в виде сердечка! Вы не представляете, сколько денег он у меня выпросил на него, сам он пока столько не зарабатывает.
- А где ваш сын сейчас? - спросил молчавший до этого момента капитан. - Его тоже нужно опросить, и тогда мы закончим с этими разговорами. Кругом одни только разговоры. А убийца так и не найден.
- Гаскинса легко найти, он пошёл к конюшне, как я и говорил, посмотреть на тела, проститься с любимой.
- Спасибо, барон, - один барон поклонился другому.
- Вам спасибо, и простите за принесённые неудобства, вам сейчас не обо мне надо думать, я понимаю, - горестно, как ему казалось, вздохнул барон Палермо.
"Ага, так он мне и сочувствует", огрызнулся мысленно Уильяриал.
"Думаю, что нет", согласился Корнелиус.
Все трое удалились из покоев барона.
"Ну вот, и что нам делать дальше?", простонал барон.
"Как? Вы ещё не поняли? Мы наконец нашли убийцу!", радостно ответил ему голубь.
"И кто же он?"
"Давайте сперва опросим сына барона Палермо, я ещё хочу уточнить один момент", ответил Корнелиус.
Они нашли сына барона уже в подвале, бывшем хранилище еды. Сейчас тут на каменных полатях покоились два тела, завёрнутые в ткань.
Когда пёстрая компания ввалилась в погреб, молодой баронский сынок ошалело на них посмотрел: пират, солдат и голубь вместе не каждый день ходят по округе, но потом, разглядев барона и его капитана, парень пришёл в себя, и учтиво поклонился.
- Чем обязан? - холодно спросил он.
- Стандартная процедура, - сказал капитан. - Где вы были в момент убийства, кто может это подтвердить.
- Я был в покоях с отцом, - сказал он не задумываясь.
- Хорошо, мы это уже проверили, - ответил капитан. - Вроде всё сходится. Значит, обернулся он к барону, - остаётся только кузнец?
"Скажите, что кулон мы не нашли при обыске тела!", во время среагировал Корнелиус.
- Не спешите, Румквист, дорогой, - охладил его пыл барон. - Молодой человек, мы узнали от вашего отца, что вы подарили моей дочери красивый кулон? Так вот, мы не смогли найти его на месте преступления, вы правда его дарили?
- Да, ваше сиятельство. Очень дорогой кулон. Если найдёте, прошу, отдайте его мне.
- Вот этот кулон? - Румквист достал из кармана разобранный, завёрнутый в тряпочку кулон, и кинул под ноги сыну барона Палермо.
- Этот... - ошарашено сказал молодой человек.
- А вы знали, что он смазан ядом лорнейского цветка, которые растут только в вашем баронстве? - добавил барон.
- Знаю... - побледнел Гаскинс.
- И всё равно подарили такой "ценный подарок" моей дочери?
- Да... - признался в убийстве сын барона.
- Только один вопрос: что вас вынудило так поступить? - спросил капитан, снимая с пояса верёвку, чтобы связать парню руки за спиной.
- Я думал, к тому моменту, когда яд подействует, после свадьбы, я уже буду вне подозрений, и все подумают на кузнеца. Я подслушал её служанку, когда подглядывал в дверь, что у них назначена встреча, но я не рассчитал дозу...
- Ну вот, вы ещё к тому же не знаете, что видеть невесту до свадьбы - плохая примета, - отчитал его барон. - Повесить бы вас, как у вас только рука поднялась на такое невинное существо? Что бы вы получили с этого?
- Свободу от отца... Он заставил меня выйти за вашу дочь, чтобы поправить пошатнувшееся положение... А я не мог ему перечить... Простите меня...
- Суд тебя простит, горемыка, заключил барон.
"Не спешите, барон", Корнелиус перелетел с плеча капитана на каменные полати. Вокруг тел было зримо видно слабое розовое свечение. Карман у капитана тоже засветился розовым.
- Что это? - воскликнул бравый капитан стражи, доставая из кармана амулет в виде оленя с трёмя рогами.
"И как я не догадался сразу!", сказал Корнелиус. "Теперь просто смотрите и наслаждайтесь! Кто-то на небе услышал ваши молитвы, барон."
Тела светились ещё минуту, с усиливавшейся амплитудой, и наконец со стороны тел послышались вздохи.
Сознание Корнелиуса опять мигнуло темнотой, и вот он уже чувствует, как его тело удлиняется, вот пол стремительно уходит вниз. Он оглядывает свои руки, ноги. Это опять его тело! Взгляд на полати - там так же лежат два трупа, но они уже не светятся. А рядом с полатями стоит нагая невеста, живая и невредимая. Корнелиус оглядывает своё тело, и да, он тоже нагой.
- Где я... - произносит девушка удивлённо.
Барон не может скрыть своей радости, бросается к дочери, обнимает её, целует, заворачивает в ткань, сдёрнув с ближайшего трупа. И тут он отпрыгивает от полатей. Что такое? На полатях лежат те же тела, что они нашли в конюшне, бледная невеста в безупречно чистом платье и Корнелиус с пробитой головой.
- Чудеса... - капитан в таком неописуемом удивлении, что Корнелиус даже боится за него.
Не менее ошеломлённым выглядят барон и Гаскинс.
- Друзья, - сказал Корнелиус, - я вспомнил, где я видел такие адамантиновые амулеты! Это амулет друидов для спасения души! Он копирует разум в ближайшее животное в момент смерти, и через несколько часов, как заряд восстанавливается, копирует тело и пересаживает в него разум. Вещь исключительная, и доступная только королям-друидам, так что наш кузнец не так прост, как кажется.
- Ну и слава всем святым! Корнелиус, друг! Кавалерьяна милая! Главное, что все живы и негодяй будет наказан! Тело-то осталось! - вскричал на радостях барон Уильяриал. - Сыграем свадьбу с кузнецом, раз он спас мою дочурку! Это магия настоящей любви!
- Единственное, чего я так и не понял, - сказал Корнелиус, - кто же убил меня? Яда во мне не было.
- Ах это... - слабым голосом сказал Кавалерьяна. - Дядюшка Корнелиус, я видела всё, когда кинулась к вам и потеряла сознание. Вас лягнул мой жеребец, он такой норовистый, право слово...
- Ах, вот оно что! - улыбнулся своею фирменной хитрой улыбкой Корнелиус. - Больше не буду спать где попало. И снимите уже с головы подарок вашей дочери, дорогой друг.
- Непременно, мой друг, непременно! Это был поистине удивительный день.