Бакай Евгения Вадимовна : другие произведения.

Я - чужая надежда

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не так-то просто отказаться от предложения стать вампиром, когда твоей будущей наставницей является далеко не последняя представительница ночной элиты. Но новая жизнь, на первый взгляд кажущаяся такой захватывающей, превращается в сущий ад. Что же делать нашему герою, когда все вокруг плетут свои собственные грязные интриги и даже самые близкие в один момент превращаются во врагов? В этой книге Дориану предстоит пройти нелегкий путь от маленького мальчика до полноценного вампира. За это время он оберет много способностей, но кое с чем дорогим ему придется распрощаться. Ведь нелегко быть последней надеждой сразу для нескольких, особенно если никто и не стремиться посвящать тебя в свои планы.

Я - чужая надежда.

Дориан.

Часть 1

До

  
   Серый мир. Серые люди торопливо месят идентичными ногами мокрую темно-бурую дорожную пыль. Тусклое солнце, вяло пропихивая болезненные лучи сквозь подступающие тучи, освещает их перепуганные, подернутые привычной злостью лица. Лишь одно яркое пятно посередине окрашивает улицу в теплые тона - женщина в разноцветном жатом платье со шлейфом. Кислотно-зеленая шляпка открывала окружающим только загадочную улыбку алых губ. Непрерывный поток серых людей огибал до неприличности экстравагантную особу ровным полукругом. Пряча искривленные рты в воротниках осенних плащей, они проклинали цветастое препятствие последними словами. Но шляпницу это мало интересовало. Поправляя развевающиеся на ветру каштановые кудри, она то и дело с неизменной улыбкой повторяла "Non" на французском, пока не узрела белобрысого, чумазого мальчишку-оборванца. Да-да, это был я.
   Я буквально наткнулся на эту неподобающе ко всем канонам одетую женщину. Она поймала меня за плечи. Ее шляпа от внезапного порыва ветра улетела куда-то в толпу. Завитые каштановые волосы дружной волной рассыпались по ее плечам, а я... я утонул в голубизне ее завораживающих глаз, по пути запутавшись в поразительно длинных ресницах.
   - Вы...? - спросил я, сбрасывая путы жутковатого шарма.
   - Да, - едва заметный утвердительный кивок.
   - Я не хочу, - я попытался освободиться от хватки незнакомки, надо ли говорить, что тщетно?
   - А я и не предлагаю, - усмехнулась вампиресса. - Но я еще вернусь за тобой.
   - Незачем... - я в панике замотал головой, на что моя знакомая незнакомка улыбнулась шире, поцеловала меня в лоб (точнее скользнула по нем клыками, оставляя две неглубокие царапины) и растворилась в воздухе нечетким пятном.
  

Третий ученик

   Костер. Пугающая красота врезающихся в темноту ночи красно-желтых языков пламени. Это ужасающее чудо магнитом притягивало мои глаза. Я старался не смотреть на предстоящее торжество, и самозабвенно ревел. Но никто не слышал воя перепуганного мальчишки. Люди толкались и сыпали проклятьями, пытаясь пробраться в первые ряды. Их злобные лица кривили рты в ехидных усмешках и выкрикивали свое одобрение. Мерзавцы. Стервятники. Не могли больше никак удовлетворить свои жестокие сущности.
   Меня толкали в спину и плечи, пару раз чуть не сбили с ног. Но, поднимая свои заплаканные глаза, я мог видеть только края серых плащей обидчиков.
   Толпа выжидающе затихла, чтобы минутой позже взорваться оглушительным криком. На помост вывели женщину. Я не видел ее с задних рядов, но четко мог себе представить ее слезящиеся глаза и растрепанные темные волосы. Костер поглощал ее тело и душу. А тысячи ротозеев вымещали злость на несчастной подкидывая в огонь мусор и куски испорченной еды. Ее вопли, искаженные смехом толпы, застилали меня пеленой безумия.
   Я упал на колени, захлебываясь слезами. Я колотил руками по мощеной неровными булыжниками дороге. Прости, мама, мне тебя совсем не жалко... Я боялся, я ужасно боялся, что за ней на этот смертоносный помост возведут и меня. Потом, когда я уже обессилел и не мог различить своих криков, я забылся в теплых объятьях разноцветной вампирессы. Зарывшись грязным лицом в ее ароматные кудри, мне хотелось утопиться в ее ласке.
   Она пришла ко мне лишь для того, чтобы удовлетворить свои цели. Я понимал это даже тогда, но так хотелось верить в ее искренность... Хоть в чью-то искренность...
   Одним движением руки она вдруг резко запрокинула мою голову. Меня пронзило разрывающей болью. В панике я затрепыхался, отчего по моей шее заструились кровавые слезы. Вампиршу перекосило от злости за дерзкое поведение жертвы. Она вынула клыки, чтобы секундой позже прижать мою голову к земле. Поначалу у нее получалось плохо - я ведь все еще обнимал ее за шею. Осознав это, я поспешил разжать руки и рухнул на спину под ее давлением. В затылок впился острый край дорожного булыжника, а в шею - ее клыки. Я заверещал.
   Обычно во время ритуала обращения жертва погружается в блаженный транс, но то, что происходило со мной, никак нельзя было назвать этими словами... Меня переполняли чувства. Самые разные. Первым делом боль, потом страх, но больше всего мою душу терзала эта дикая несправедливость. Почему я? Почему со мной? Это же моя кровь! Она не имеет права отбирать последнее, что у меня осталось - меня...
   Похоже, моя будущая наставница переживала примерно то же самое. Или не примерно, а точно, потому что между нашими сознаниями установился общий барьер, атакуемый общей болью.
   Почему-то я сразу понял, когда все закончилось. Вампирша тяжело дышала и все еще мученически кривилась. Но если она чувствовала слабость, то я - прилив сил. Подумалось, что это мой шанс. И я каким-то невероятным образом ударил зеленоватыми искрами, оставляя глубокие шипящие порезы на руках наставницы. Пока она сообразила, что произошло и регенерировала, я успел вскочить на ноги и отбежать на несколько метров.
   Некогда загроможденная толпой ротозеев улица, теперь пустовала. Сколько же времени прошло?.. Не важно. Теперь я имею кое-какие силы и... я вдруг споткнулся и рухнул на живот, отбив выставленные вперед ладони об злосчастные булыжники. Что-то невидимое несколько раз хлестнуло меня по лицу, а на левой ноге я обнаружил серебристую цепь. Видать, из-за этого я и упал. Больше всего я боялся обернуться, и когда что-то развернуло меня и поставило на ноги, я зажмурился, чтобы не встретиться с завораживающей красотой ее озлобленных глаз.
   - Дори, - ее голос звучал спокойно, - зачем ты убегаешь?
   Я ожидал этого вопроса. Мужественно открыл глаза:
   - Ты убьешь меня?
   - Нет, - вампирша устало улыбнулась. - Беги. Только скоро рассвет. Ты и сам умрешь.
   - Когда я впервые тебя увидел, солнце еще не село! - я надулся.
   - Дори... Мой наивный маленький мальчик. Не у всех вампиров способности одинаковые.
   - Это... - новость неприятно-липким комом застряла у меня в горле, я осел на землю и почему-то снова заплакал. - Это нечестно... Почему ты можешь все, а я - ничего?!
   - В этом сером мире нет настоящего солнца, так что ты практически ничего не потерял...
   - Зачем? - мне не были важны ее оправдательные речи. - Зачем ты меня обратила?
   - Разве ты не хочешь отомстить?
   - Я не любил ее. Она выгоняла меня из дома каждый день.
   Такой мой ответ застал ее врасплох, но сдаваться она не спешила:
   - Не только за то, что произошло сегодня. За все, что они заставили тебя пережить.
   - И кому мстить? - я вытер сопли рукавом чумазой рубашки. - Им всем? Они же все такие как я! Тем более... На всех меня не хватит.
   - Тогда... отомсти этому миру за его злые шутки над людьми.
   - Э... Что может маленький мальчик?..
   - Ты вампир - ты можешь все. После заката.
   И я вдруг согласился. Глэдис (так звали мою цветастую наставницу) открыла мне некоторые истины ночной жизни, пока мы шли домой. Дом... Таких огромных помещений я никогда даже не видел. Тогда мне не верилось, что я буду жить там, но... к роскоши быстро привыкаешь.
   Массивную дубовую дверь отворила до боли самоуверенная девчонка лет семнадцати (мне самому на тот момент было где-то одиннадцать). В темноте прихожей я не смог рассмотреть ничего, кроме ее ехидной усмешки. Она посмотрела на меня сверху вниз и отчетливо произнесла:
   - Добро пожаловать в ад, ученик.
  

Связи

  
   - Боже, Кьяра, я никогда не научу тебя хорошим манерам, - Глэдис удовлетворенно вздохнула, занося изумрудную туфельку над порогом. Она склонила прекрасную голову набок, чтобы получше разглядеть грубиянку. Ровненькие, искусственно достигнутые блестящие кудряшки ринулись в сторону наклона, а неизвестно откуда взявшаяся шляпка цвета мха сорвалась и устремилась мне под ноги. Удивляясь появлению якобы утерянного головного убора, я не успел подхватить его. И тот, оставляя ровные круги, легко опустился в дорожную лужу.
   - Неуклюжий, - совсем босая первая ученица в мгновение оказалась рядом. Белоснежным носочком она наступила на отражение моих перепуганных глаз в мутной воде, быстро подхватила шляпку наставницы и, забрызгав меня грязными каплями, изящным взмахом отряхнула ее.
   На секунду я встретился с ней взглядом. Ее огромные изумрудные глаза озарили меня теплом и слабым ароматом мяты. Девушка с таким трепетом и милой сосредоточенностью поднимала головной убор, что я поразился стремительным переменам. Куда девалось ее ехидство?.. Впрочем, умилялся я не долго, так как она быстренько повернулась ко мне спиной, хлестнув по лицу собранным на затылке внушительных размеров хвостом. Но, честно говоря, я не сильно расстроился по этому поводу. Никогда не забуду этого, хоть и резкого, прикосновения ее волос... Они пахли мятой и морем. Даже не знаю, как такое возможно... Неужели все вампиры женского пола такие... захватывающие дыхание?..
   - Дори, - позвали изнутри, - чего же ты ждешь?
   Я встряхнул головой, освобождаясь от вязких пут вампирического обаяния своей коллеги. Шагнув на порог, я обернулся на Кьяру. Она все еще стояла в луже, изредка подрагивая, и буравила печальным взглядом круглую зеленую шляпу на своих ладонях. Ощутив на себе взгляд, она снова скривилась в усмешке:
   - Не волнуйся обо мне, малявка.
   - Ты же слышал ее, Дори. Ну же, заходи.
   Я почувствовал у себя на плече теплую руку Глэдис. На мгновение утонул в ее улыбке и сделал таки шаг вперед.
   В щелочке закрывающейся дубовой двери я отчетливо увидел медленно ползущую по щеке ученицы слезу. Какая странная девушка... Дверь с тяжелым скрипом захлопнулась, и мою шею туго обхватило тепло нового дома.
   Две лампы, четыре огромных торшера, небольшой диван у камина и странное кресло с высокой спинкой напротив окна - все, что было в гостиной. Желтоватое освещение непривычно большого количества источников света в маленькой комнате заставляло щурить глаза. "Наверное, так вампиры компенсируют себе солнце", - подумал я, пытаясь избавиться от весело прыгающих перед глазами, как сотни миниатюрных Глэдис, ярких пятен темным рукавом.
   - Ты чертовски неправ, светлоголовый, - откуда-то сверху на меня смотрела пара изумрудных глаз. Впрочем, возможно, я тогда ошибся насчет их цвета, так как когда их обладатель спустился ближе, они оказались просто карими.
   Надо отметить наличие гигантской лестницы, с которой и спустился новый не особо вежливый субъект.
   "Светлоголовый, значит?.. А сам-то чем лучше?" - раздраженно подумал я, рассматривая небрежно, но в то же время, изящно торчащие в разные стороны белесые пряди незнакомца.
   "Я ведь не сказал, что это плохо", - раздалось у меня в голове.
   "Какая низкая способность - читать мысли", - я хмыкнул себе в воротник. И все-таки Глэдис окружила себя до безупречности привлекательными людьми. Неужели, если меня помыть, стану таким же?.. Или это целая наука... Впрочем, если этот незнакомец и есть знаменитый второй ученик, то у меня нет никаких шансов его догнать.
   - Уже уходишь, Алан? - Глэдис переложила руку с моего плеча на его, заставив мое сердце на мгновение завистливо сжаться.
   - Нет, - молодой человек лет двадцати (так я для себя отметил Алана) печально улыбнулся. Обе руки "телепата" были заняты парой женских ботинок и маленькой накидкой, и я вдруг понял, куда он направляется.
   - Я думаю, не стоит, - Глэдис ответила на его улыбку снисходительной. Взяв его за подбородок, она легко повернула его голову влево, чтобы лицезреть сине-фиолетовое пятно на его правой щеке.
   Юноша невольно встряхнул золотистыми волосами, освобождаясь от ее руки, и направился к двери:
   - Простите, миледи.
   Глэдис улыбнулась еще шире, напомнив мне змею. Прекрасную змею.
   - Кстати, - наставница, в моих глазах не выйдя из образа блестящей рептилии, резко, как для броска, развернулась к Алану. - Где Габриэль?
   - Малявка номер один? - светлоголовый "телепат" снова встряхнул волосами. Я сразу возненавидел его этот жест. Вместе с его бесчисленными непослушными прядями колыхались даже длиннющие ресницы, поэтому он напомнил мне скользкий идеально ровный пудинг. А я ненавижу желе. - В Вашем кресле, миледи.
   Скрип закрывающейся двери заглушил скрежет маленьких зубов маленького мальчика в большом кресле. Впрочем, на тот момент Гейбу было даже немного больше лет, чем мне. Как и от всех настоящих и ненастоящих обитателей этого дома, от него разило изысканной надменностью. Прилизанные каштановые волосы не добавляли ему обаяния в моих глазах. И когда Глэдис подплыла к нему и поцеловала прямо в напомаженную голову, меня чуть не вывернуло. А Габриэль, напротив, просто растаял. Его бледные щеки болезненно запылали, и меня поразило, что жир с его головы еще не потек от повышения температуры. Когда он немного отошел от оказанной любезности, решил восстановить мозговую активность, заточив язычок о вашего покорного слугу:
   - Миледи, Вы обещали привести "Дори"... И я думал, это будет девушка.
   - А кому, ты думаешь, больше не повезло с именем в этом смысле? - честно говоря, я получил массу удовольствия, наблюдая, как "липкий" ученик меняется в лице. Робко глянул на наставницу, опасаясь неодобрения, но ей наши, так бы сказать, разногласия, по-моему, казались даже милыми.
   - Дори, - Глэдис решила воспользоваться паузой, пока мы с коллегой визуально обменивались неприязнью, - Габриэль - мой второй ученик. Конечно, я не прошу тебя его превзойти, но ваше обучение будет проходить совместно, поэтому если ты его не догонишь, тебе придется туго. Старайся, Дори.
   - Х...хорошо, - промямлил я, наблюдая, как скрывается край ее разноцветного шлейфа где-то наверху.
   - А Алан? - я даже забежал на несколько первых ступеней, чтобы погасить свое любопытство.
   Обрамленная кудряшками голова наставницы не заставила себя ждать:
   - Алан... просто объект здешнего интерьера, не обращай внимания.
   Похоже, я замер на несколько секунд, но Габриэль снисходительно вернул меня к реальности, потянув за рукав моей горе-рубашки. Этот маленький нахал чуть не свалил меня с лестницы!.. Пока я придумывал, что бы такого возразить, он преспокойно погрузился в большое странное кресло, положив ногу на ногу.
   - Тебе меня не превзойти, - смерив меня надменным взглядом, он закинул в рот гигантскую виноградину, - я уже на третьей ступени, а ты даже не посвящен.
   - Заткнулся бы уже, малявка. Ты ведь злишь его - вон как глазенки позеленели, - похоже, Алану удалось только одно из двух дел: заставить ученицу надеть накидку, потому что она была все так же боса, а у заботливого "телепата" на правой щеке виднелся свежий след. Кьяра в упор смотрела, как я скалюсь и сжимаю кулаки. Но последняя ее фраза насторожила... Я развернулся к стене. От лаковой поверхности отражались два зеленых огонька и моя перекосившаяся физиономия. Мои бедные голубые глаза... Единственное, что я действительно любил в своей внешности. Какая ирония... Видать, суждено мне было в тот вечер упасть с лестницы...
   - Да и неправда это все, дубина! - Кьяра, рассыпав черные мятные волосы по плечам, приблизилась к креслу, чтобы наградить Габриэля подзатыльником. - Ты прошел три урока, а первая ступень включает в себя двадцать шесть.
   Еще одна шокирующая новость. Если ступеней 450, и в каждой минимум 26 уроков (причем, маловероятно, что их количество одинаковое)... то торчать мне еще здесь с полстолетия... Тогда в моей маленькой голове не укладывалось, что больше. Неисчислимо больше.
  

Одиночная камера и первый опыт

   Я проснулся от удивления. Ну, так мне показалось вначале. В моей жизни появилась настоящая, мягкая кровать, а не грязный матрас возле мусорки, но больше меня волновало, как в этой кровати появился я. Ничего не помнил с момента... с какого-то момента. Весело я отключился...
   Удивлял еще легкий полумрак в моей новой комнате, ведь я привык просыпаться от пробирающихся под веки солнечных лучей. Я подошел к окну и раздвинул шторы из темного кружева. Практически сразу пожалел об этом действии. Некогда ласковое солнце (я ненавидел его только по утрам, как все нормальные люди ненавидят будильники) обожгло меня своей "любовью". Все верно. В мире стало на одного человека меньше. Пусть это и грязный мальчишка без настоящего имени. Солнце теперь как божество. Я преклоняюсь перед ним и отступаю не в силах поднять взгляда.
   Я умер. А мертвым не позволено видеть свет. Но ччерт, почему так жжет лицо?! "Зеркало!.. Мне нужно зеркало!" - я заметался в поисках отражающей поверхности. Найдя обожаемый дамами предмет, ухватившись за его деревянную ручку, как за рычаг спасения, я уставился на свой дубликат. С облегчением отметил возвратившуюся голубизну своих ненаглядных глаз и кое-что менее приятное в форме красной вертикальной полоски, проходящей через правый глаз почти до подбородка. Самый настоящий ожог как будто от соприкосновения с узким раскаленным чайником. Но это практически сразу перестало быть проблемой - я быстро регенерировал, и мое лицо пришло в порядок, но что-то осталось... Непривычное чувство, не покидавшее меня еще с самого момента пробуждения. Мое горло... его жгло, как будто я долгое время стоял перед окном, направив лучик света в свой открытый рот. Но я же такого не делал! Честное слово...
   В животе требовательно закололо. Я, согнувшись в три погибели, пытался успокоить свое взбесившееся сердце. Мое тело предательски дрожало. Это я... есть так хочу?.. Я вымучил улыбку, едва сдержавшись, чтобы не прокусить себе губу. Нужно что-то найти съедобное...
   В погруженную с помощью темных занавесок в полумрак гостиную я прямо таки скатился по лестнице. Голод притупил мое соображение реальности, и в той комнате существовали только я и блюдо с сочным гигантским виноградом. Представляя, как вопьюсь зубами в беззащитную ягоду/фрукт, я с ловкостью ящерицы подполз на коленях к вожделенному кушанью. У меня не было ни времени, ни желания удивляться зеленым огонькам в глазах, отразившимся в тонкой кожице, и я отправил упругий плод к себе в рот. Предвкушая, как его водянистое содержимое спасительным теплом излечит мое саднящее голодом горло и сладко разольется по ноющему желудку, я раскусил его...
   "Картон... Почему я жую его?" - первое, что пришло мне в голову. Скривившись от отчаяния и раздражения, я сплюнул доступную "еду" на пол. Главное, ощущение голода никуда не ушло, по-прежнему доводя меня до безумия. Что есть силы я сжал зубы и повесился на ручку кресла Глэдис. Я уткнулся носом во что-то знакомое. И мягкое. И разноцветное.
   Рука наставницы легла на мою растрепанную мокрую голову, окатив меня кратковременной волной спокойствия:
   - Завтрак скоро. Потерпи немного, Дори.
   Вытирая подступившие слезы вымазанной в виноград рукой, я поспешил встать с колен:
   - А что, все уже... проснулись?
   - Своим душевным беспорядком ты поднял на уши весь дом. Но я научу тебя это скрывать, - вампирша поднялась и наклонилась ко мне, чтобы одарить поцелуем в лоб. Сегодня ее волосы пахли васильками.
   - Пройди в столовую. Наверх. Готова поспорить, что все уже там. Они всегда не прочь полакомиться.
   - Да, миледи.
   На этом всевмещающем верху находилось практически все. И как, спрашивается, мне найти эту столовую? Ответ благосклонно пришел сам:
   "Доброе утро, светлоголовый. Третья дверь направо".
   Я зашагал в указанном направлении. Пихнув предложенную дверь, я оказался в комнате "телепата". Сам временный хозяин с невероятно довольным видом восседал на полузаправленной кровати.
   - Ну конечно, - я раздраженно закатил глаза, - мой внутренний голос не может быть таким слащавым.
   - Связь работает, - Алан лучезарно улыбнулся своему отражению в моих зеленых от голода глазах. Одним небрежным движением он застелил свое лежбище, подарил улыбку зеркалу и, взяв меня за шиворот, вышел из комнаты. Он рассматривал себя в зеркале долю секунды и, вероятно, остался доволен своим видом. Значит, его совсем не смущал синяк на правой щеке. А меня - да.
   Всю дорогу я упирался и злословил, но это, по видимому, совершенно не мешало Алану беззаботно тащить меня в столовую. Водрузившись на стул, надутый я провожал телепатического господина пудинга убийственным взглядом, пока он не скрылся за противоположной дверью. Томясь от мучительного ожидания, я забарабанил пальцами по столу. Газета, сидевшая неподалеку, презрительно цокнула языком и отклонилась, открывая моему взору липкую голову второго ученика.
   - Гейб, - всем своим видом я старался показать коллеге, что мой разговор не терпит отлагательств.
   - Что? - он оставил свое чтиво в стороне. Ученик немного остерегался моего раздражения, но вряд ли потому, что не мог устроить мне взбучку.
   - Этот след на щеке у белобрысого... Он что, не способен к регенерации или вынуждает Кьяру лупить его каждую секунду?
   - Дело не в нем, - Габриэль перешел на заговорщический шепот, - а в ней.
   Я вытаращил глаза:
   - Она так сильно лупит?!
   - Нет. Просто повреждения, полученные от нее, нельзя регенерировать.
   Нашу милую беседу на пониженных тонах грубо оборвали приятным вмешательством.
   - Как это вы друг друга еще не сожрали, малявки? - Кьяра установила перед моим носом стакан с розоватой жидкостью. Такой же появился и у Габриэля. Но моим вниманием завладела другая еда. Причем так сильно, что даже насмешка окружающих потеряла смысл. На подносе ученицы были еще три фужера с вязким алым содержимым. От них веяло приятным теплом. Не то, что от предложенного мне...
   Но мне не дали протянуть руку к своей мечте, и бокалы отправились в другой конец стола. О чем-то тихо переговариваясь, Кьяра и Алан уселись завтракать. Потом к нам присоединилась Глэдис. В этот раз она откинула любимый образ безумной шляпницы и предпочла разноцветному платью бежевое. Светлая помада и высокая прическа делали ее похожей на обычную даму из серого общества. От прежней, привычной для меня Глэдис остался только васильковый аромат ее волос.
   - Я не люблю пугать еду, - объяснила она пораженному мне, - даже если она уже и... неживая.
   Кровь... Вот что так манило меня... Очаровательная жидкость, циркулирующая по человеческим жилам. Вот что нужно моему горлу для успокоения...
   Голодным взглядом я наблюдал, как трое взрослых вампиров наслаждаются пищей. Они опрокидывали бокалы, прищуривая глаза от удовольствия. Кровь, оставшуюся на губах, они расточительно стирали салфетками, и эти подлые неодушевленные твари, насмехаясь надо мной, тотчас впитывали ее, исходя красными пятнами. Я был готов сжевать эти салфетки, картона же я уже испробовал...
   Габриэль, скривившись, залпом выпил неаппетитное содержимое стакана и удалился. Я поспешил последовать его примеру, пока еще не потерял над собой контроль. Слабый привкус железа обжог мне рот хуже, чем "картонный" виноград. В ярости я вскочил на ноги и столкнул стакан на пол, разбрызгивая розоватую жидкость по ковру.
   - Кьяра, ты сделала что-то не так? - Глэдис сохраняла невозмутимое спокойствие.
   - 25 капель свиной крови на стакан. Все как обычно, - ученица пожала плечами.
   Я не поверил своим ушам: "Свиной?! 25 капель?!". В тот момент я готов был выколоть ее мятные глаза, чтобы видеть потоки настоящей крови. Но Алан заградил ее от меня.
   - Я ХОЧУ ЕСТЬ! - завопил я.
   "Успокойся, - холодно прозвучало у меня в голове. - До обеда доживешь".
   В глазах начинало мутнеть. Мой желудок сжался от такого издевательства. Я не мог дышать без боли, зубы уже не выдерживали оказываемого давления...
   - Дори, - Глэдис положила руку мне на плечо, - отдохни немного.
   - Да, миледи, - выдохнул я. Ее голос возвращал меня из любого забытья.
  
   В гостиной я ожесточенно листал нудную книгу. Впрочем, я только потом узнал, что она нудная, тогда мне было все равно, что теребить в руках. Я даже не смотрел в перелистываемые страницы, так как мой взгляд был прикован к маленькой фигурке первой ученицы. Она читала что-то, сидя на столике, которого еще вчера в комнате не наблюдалось. Все тот же непогашенный голод и то, что Кьяра в упор не замечает моих мучений, жутко меня бесило.
   Еще одно действующее лицо в форме Алана, проигнорировавшее мою скромную персону, меня доконало. Мои руки затряслись и подсветились зеленью, и я ударил уже знакомым зеленым светом, целясь в лоб ученице.
   - Кьяра, дорогая! - Алан в два прыжка оказался рядом, и моя атака отбилась от его вытянутых вперед рук. На меня накатила новая волна раздражения. Это телепатическое падло выставило невидимый щит, который не дал свершиться моему правосудию!..
   - Алан, в чем твоя проблема? - Кьяра отложила книгу в сторону.
   - Он чуть... не убил тебя...
   - Идиот! - девушка влепила горе-любовнику очередную пощечину. - Он весь дом сотрясает своими желаниями, и ты думаешь, я не заметила?!
   - Прости, я не подумал...
   - Я же уже сказала, что люблю тебя. Чего ты еще от меня добиваешься? Сколько можно за мной бегать?
   Ну вот. Они снова меня игнорируют.
   "Получай", - подумал я, отправляя еще одну зеленую молнию, но уже не в Кьяру. Эффект неожиданности. Сработало. Алан свалился к ногам возлюбленной. И вот тогда-то мой гнев успокоился, уступая место страху леденящей мяты в глазах ученицы.
   Она безразлично переступила через бессознательного "телепата", и, обжигая меня волной ненависти, подошла ко мне вплотную. Ее руки сомкнулись у меня на шее, но я не мог оторвать взгляда от ее глаз. Эти метаморфозы... Я утопился в бесконечном льдистом океане, закоченел от одного только ее взгляда...
   - Не смей трогать мои вещи, - эти слова огромными айсбергами врезались в мой мозг. Кьяра убрала руки, но мою шею все еще сдавливало что-то невидимое, а под ногами не было земли. Как бы смешно это не звучало, но я был подвешен к стене за шею.
   - Алан, - ученица, потеряв ко мне всякий интерес, склонилась над своим приятелем.
   - Пожалуйста... - прохрипел "телепат", - ударь меня по левой щеке, а то правая скоро отвалится.
   - Ты... в порядке? - сколько беспокойства она вложила в эту фразу...
   "Кьяра, почему ты говоришь это не мне?! Я задыхаюсь!" - подумал я, беспомощно подергивая ногами.
   - И не такое регенерировали, - усмехнулся Алан.
   Кьяра запустила руки в светлые волосы пострадавшего и, к его удивлению, подарила долгий поцелуй. Если бы я не был так занят своими проблемами, то заметил бы, как быстро сходит давнишний синяк с его щеки и затягиваются раны, полученные от меня.
   "АЛАН! - закричал я мысленно. - Хватить целоваться, спаси меня!"
   - Пацан... Сними его, а то задохнется, - прошептал пудинг.
   - Да, сейчас...
   Я мгновенно рухнул на землю. Мое бедное горло... сколько ему за сегодня пришлось пережить!.. Я поспешил встать, но сбежать наверх мне не дали. Алан из воздуха сотворил блестящий шарик, больше всего напоминавший мыльный пузырь. Безобидный пузырик подплыл ко мне, коснулся моего лба и... я лишился сознания.
  
   Я очнулся в каком-то подземелье. Довольно маленькая камера, мощеная крупными булыжниками и массивная дверь с решеточками где-то сверху. Никакого тебе грязного матраса или даже кусочка ткани. Просто каменный куб.
   Мой голод не покинул меня до сих пор. Я кусал себе руки, губы... но собственная кровь доставляла только страдания и невыносимую боль. Я колотил руками в дверь, безумея от опьяняющего аромата железа со стесанных конечностей. Что мне было еще делать?.. Если умирать, то сейчас.
   Но смерть все не приходила. Ненавижу вампиров, этих живучих кровозависимых тварей...
   "Алан... Ты слышишь меня?"
   "Слышу".
   Этот голос... печальный как обычно, наполненный неимоверной жалостью звучал так тихо здесь...
   "Алан, я ничего не вижу... Я умираю?"
   "Успокойся. Я пришлю к тебе..." - он оборвался. Почему он оборвался?..
   - Дори. Мой бедный маленький мальчик...
   - Глэдис... - я утоп в ее объятиях, прямо как в ночь моего обращения. Я плакал, выплескивая душу в ее васильковые волосы. - Это не мой мир. Мне... больно. Помоги прекратить...
   Наставница отстранилась от меня, протягивая руку к моим губам. Я снова начал видеть... Эти сладкие жилы на ее запястье поглотили меня, а я их... Кровь приносила облегчение, успокаивая тело и душу.
   Я думал, мне не хватит никакой еды в мире, я был готов проглотить все человечество, но... мне было достаточно нескольких глотков.
   Я чувствовал, как потухли мои глаза, приобретая родной голубой оттенок... Струйка крови потекла по подбородку, но у меня не было сил ее стереть. Погружаясь в сладкий сон прямо сидя, я зашатался, и наставница прижала мою голову к груди.
   - Тот мир был не твой. Этот - нет, потому что его творю я. Поэтому отдохни, Дори, ни о чем не думай. Вот так...
  

Упоение

   С тех пор мое терпение больше не испытывали подставными завтраками, но почему-то я не получал удовлетворения от некогда столь желанной человеческой крови. Приемы пищи стали обычным делом. А я превратился в еще одного прекрасно-надменного обитателя тесного мира Глэдис.
   Я перестал быть грязнулей-сорванцом, но не, к примеру, "малявкой номер два" или "малышом Дори". Мне все так же нравилось провоцировать завистливо сжатые кулаки перекошенного Габриэля, вперившегося голодным взглядом в использованные пятнистые от крови салфетки, презирать излишне чистоплотного Алана, подлавливая его излюбленное движение "пудинга", раздражать Кьяру своей неумелостью вплоть до попадания в мой второй дом - каменный куб и в итоге в слезах просить избавления у цветастой наставницы.
  
   Мое упрямое тело не желало быстро изменяться, поэтому, когда в человеческом счислении мне было немногим больше двадцати, я все равно выглядел двенадцатилетним мальчишкой. Это обстоятельство приносило массу неудобств. Тоскливо быть более-менее взрослым только внутренне. И если себя любимого приходилось только жалеть, то над Гейбом для равновесия настроения я тихонько посмеивался. Впрочем, когда мы шипели друг на друга как две песчаные ящерицы, смеяться было некогда не только нам. Пребывая на двенадцатом уроке третей ступени, я уже кое-что осознанно умел. К сожалению, тогда Габриэль перескочил уже на пятую ступень и мог меня легко уделать в такого рода дуэли, но тогдашнего меня это мало волновало.
   В залитой кровью одежде (раны я успешно регенерировал несколько секунд назад) я как раз сидел в своей затемненной комнате с опущенными глазами под строгим наблюдением Кьяры, которая вместе со своим дружком взялась разгребать последствия нашей очередной "ссоры". Сминая простынь в кулаках, я посылал завистливые флюиды удачливому Габриэлю, которого в соседней комнате спокойно отчитывал Алан.
   - Может, хватит меня гипнотизировать? - я кинул быстрый взгляд на первую ученицу, боясь, что мои глазницы остекленеют от ауры леденящей мяты, повисшей в комнате.
   - Для начала перестань меня игнорировать, малявка, - шустро перебирая миниатюрными ножками, Кьяра подлетела ко мне и дернула за подбородок, чтобы "встретить" мои зеленые глаза со своими.
   Как же я их ненавижу, эту практически супружескую пару утонченных садо-мазохистов!
   - Слишком громко, светлоголовый, - неизвестно когда приоткрытая дверь захлопнулась, скрывая за собой довольную ухмылку "телепата".
   Этот пудинг! Какого черта он лезет в мою жизнь?! Мебель! Мне сказали, что ты мебель! Шкаф, к примеру! Нет... Стул! Чтобы я мог задницей сесть на твою слащавую рожу! С ногами залезу, если захочу! Втопчу нос в твою синюю щеку!.. Давай! Открой дверь - скажи, что все слышал! Разозлись, наконец, сволочь ты бесхарактерная!
   - Ты снова меня игнорируешь, - Кьяра провела ногтем по моей шее.
   - Убери свои руки, ненавижу тебя! - я замотал головой, чтобы избавиться от ощущений ее прикосновения.
   - Это не новость, но как мой ученик... - уголки ее губ дернулись в возможно и искренней улыбке, но...
   - Твой?! Да тебе нельзя учеников! Да ты в лечебнице для душевнобольных всем мозги вынесешь! Остынь, ледышка мятная! Айсберг накрашенный... Глэдис должна меня учить, а не ты!..
   - Глэдис, говоришь? - ее голос предательски хрустнул тонким слоем льда, - И что же ты можешь ей показать? Ничего! Кроме своей неизмеримой эгоцентричности! Да тебе бы хоть каплю мозгов - было бы что выносить!
   - Отстань, отстань от меня! Кто ты вообще такая? Ненавижу тебя... - я закрыл лицо руками. Снова почему-то плакал. В тот момент больше ненавидел Алана, чем ее. Наверняка он все это слышит.
   - Да посмотри же на меня, трус несчастный! - ученица снова принялась вертеть моей головой, но я настолько разозлился, что не смог сдержать порыв... В слезах, с озлобленным взглядом я вгрызся в ее вены. Долгий, до упоительности сладкий глоток горячей крови холодной женщины. Этот момент был намного приятнее, чем те нечастые поглощения снисходительно подаренной крови Глэдис, но это длилось так недолго...
   В комнату тотчас ворвался взъерошенный "телепат", а моя жертва (удивительно, как быстро мы с ней поменялись ролями), невольно запустив пальцы мне в волосы, грандиозным рывком силы воли оттолкнула меня. Мои клыки "выскользнули", разорвав маленькую ранку на запястье до двух глубоких борозд, заканчивающихся посреди ладони. Этот на мгновение растерянный взгляд, эти округленные огромные изумрудные глаза... Даже ее кровь несла в себе что-то освежающее наподобие мягкой мяты, но...
   - Кьяра, дорогая, не надо!.. - Алан сделал шаг вперед.
   Две большие слезы покатились по щекам ученицы. Она пока не давала себе регенерировать, наблюдая, как хлещет на пол ее кровь, а потом...
   "К стене, пацан!" - прозвучало у меня в голове. Что есть силы я оттолкнулся ладонями от краев кровати, и больно впечатался спиной в холодную стену. Зажмурился. Почувствовал только, как рассыпаются по плечам мои золотистые волосы из-за лопнувшей ленты.
   Когда я открыл глаза, Кьяра уже сидела на полу. Стекол в комнате не было - они хаотично рассыпались осколками по периметру. Одно, кстати говоря, впилось мне в руку, но покамест я этого не чувствовал. Алан перевязывал ученице прокушенную конечность кружевным воротником, а потом обернулся ко мне. Я боялся, что он начнет меня отчитывать, но, напротив, он улыбнулся забившемуся в угол мальчишке. Сев напротив меня, "телепат" освободил мою пригвозженную осколком стекла к кровати руку и рукавом рубашки стер кровь с пореза на щеке.
   - Это... она? - робко спросил я, дотрагиваясь до кровоточащего места.
   Еще одна добрая улыбка:
   - Нет, это я. Прости. Ты сможешь легко это регенерировать, когда отойдешь от шока.
   Я едва сдержал порыв разреветься на плече того, кого фактически ненавижу. Алан потрепал меня по голове, поднял миниатюрную Кьяру на руки и переступил через порог.
   - Я вернусь прибрать, - кинул он мне и подарил поцелуй тянущейся к его губам ученице.
   Дверь захлопнулась, и я упал лицом в подушку (плевать, что там были осколки), рыдая от смешанного чувства ненависти и любви.
  

Уравнение смерти

  
   "Тум... Тум... Тум... ТУМ!"
   - Сгинь дятел! - в холодном поту я резко сел на кровати, опасливо гневаясь. Кто-то явно решил всколыхнуть мои мозги с утра-пораньше.
   "Тум?" - поинтересовался "красноклювый".
   Хотелось что-то возразить, но тут послышался сдавленный хохот. И не смешок, а именно хохот. Значит, я таки не сел... Поспешил сесть "еще раз", чтобы лицезреть смеющегося взахлеб "дятла-телепата". Пока я пытался пронзить его убийственным взглядом, он не смог больше сдерживать смеха, убрал руку от лица и, покатываясь, застучал кулаками по полу.
   - Да что такое?! - уголок моего правого глаза начал подергиваться. Ой, не к добру это...
   На сией прекрасной ноте Алан прекратил истерический выпад и, уперев руки в мою кровать, придвинул свою смазливую мордашку практически вплотную к моей. Нехорошо улыбаясь, он поднял руку (не пойму, откуда у него взялась третья рука >___<) и трижды постукал по моему лбу. Да как ему вообще наглости хватает?!
   "Тук-тук-тук" - честное слово... как по дереву... Ну, не может быть, что там ничего нет!..
   "Тук-тук-тук"...
   - Щя я кому-то устрою "тук-тук-тук"!.. - пробурчал я, натягивая одеяло на уши.
   - Не зарывайся, Дориан, - прошипели из-за двери, - теоретический урок. Тебе вычтется, если не появишься.
   - М-да, а тебе вычтется, если не позовешь. Стало быть, если я не приду-у-у... - я сел в третий раз. Теперь уже на самом деле. Отлично. Отыграюсь на Гейбе, зато наяву.
   - Тебе вычтется дважды, - спокойный голос "малявки номер один" почему-то всегда ассоциировался у меня с липкой головой, хотя он давно уже не пользовался детской помадой.
   - Ты знаешь... - я неспешно вывалился из лежбища, - Теоретический урок, хотя и что-то новенькое, но наверняка архинудное мероприятие. Может... не ходить?
   - Как знаешь. Но Кьяра будет не в восторге.
   - Тем более не ходить, - заключил я, застегивая последнюю пуговицу рубашки.
   Из-за двери раздался тихий смешок. Похоже, Кьяру мы ненавидим одинаково:
   - Спускайся, когда будешь готов, Дори.
   На ходу завязывая волосы в хвост, я распахнул дверь перед вторым учеником:
   - Постой... А завтрак?
   - Проспал, - не обращая внимания, на мою отвисшую челюсть (какая досада, даже ногу ему не отдавил), это обламывающее все надежды чудо двинулось к гигантской лестнице.
  
   Оделся я быстро, но со спуском решил немного повременить, придавая своему образу вид растрепанного засони. Трижды переделывал хвост, так как мои идеально-ровные волосы не хотели хоть чуточку торчать в разные стороны. Я бы мог играться с прической и дальше (все равно ничего не выходило), но это занятие меня достало. Поэтому, чтобы как-то воплотить задумку в реальность, я выправил правый край рубашки из штанов и расстегнул несколько верхних пуговиц. Решил не утруждать себя воротником, зато обувь натянул с особой педантичностью. Придирчиво изучив свое отражение, я остался доволен созданным и неспеша покинул комнату.
   Впрочем, я все-таки не удержался, чтобы не вытащить пару прядей из прически.
   - Присаживайся, малявка, - к моему огорчению Кьяра никак не отреагировала на мой внешний вид. Надувшись, я расслабленно плюхнулся на диван рядом со скучающим Габриэлем.
   - Итак, - заложив ногу на ногу, ученица уселась на кофейный столик напротив нас, - вы, наверное, слышали, что вампир и человек - противоположные личности? Так вот, сегодняшний урок посвящен некоторым логическим доказательствам этой теории.
   - Значит ли это, что мы научимся обращать людей? - Габриэль, оперев голову на руку, сосредоточенно буравил взглядом нашу псевдо-учительницу. Я округлил глаза: как, спрашивается, он дошел до такого вывода исходя из того, что она сказала?
   - У нас теоретический урок, - я решил состроить умного.
   - Жалкая попытка, Дориан, - Кьяра насмешливо фыркнула, - чему угодно можно научиться касаясь практики лишь теоретически, но нет, умная малявка (я нахмурился - стало быть, я "глупая"), это всего лишь дурацкое разжевывание фактов, чтобы новички не делали большие глаза, когда услышат это в дальнейшем.
   - Обещаю не делать большие глаза, можно идти? - обнаружив возле себя стопочку листиков и причиндалы для письма, я принялся грызть перо. Конечно, я никуда не собирался независимо от ее ответа.
   - Сидеть, - Кьяра перегнулась через кофейный столик и выхватила у меня изо рта обслюнявленное перо. - Допустим, у нас есть человек. Банально обозначим его "1". Пусть, жизнь "+", тогда, ясное дело, смерть - "-". Остаток теории предельно прост: чтобы обратить человека нужно его формально убить, а потом в какой-то мере вернуть к жизни. А теперь, исходя из того, что живой человек "+1", запишите мне уравнение смерти.
   Мой липкий коллега молниеносно принялся что-то писать, повергнув меня в состояние глубокого недоумения:
   - Исходя из чего, я должен это записать?
   - Помнится, ты обещал не делать большие глаза, - Кьяра усмехнулась. - Что-то ты малость тупишь. Не удивительно, что не можешь продвинуться дальше седьмой ступени (можете мной не гордиться, ведь Габриэль уже на семнадцатой). Умножь человека на смерть и запиши то, что получится.
   - Минутку, минутку! Почему это я должен именно умножать, а не прибавлять?
   - Потому что процесс обращения не просто убийство, а сложный ритуал, - ученица задумчиво закусила кончик отобранной у меня письменной принадлежности, наверное, забыв, что перед этим она была изрядно погрызена мной.
   - Я считаю пример некорректным, - привалившись к спинке дивана, я сложил руки на груди.
   - Ну и что? Я тоже! - как и ожидалось, Кьяра таки вышла из себя. - Это всего лишь формальность! И между прочим ученик любого возраста элементарно должен дойти до этого самостоятельно! Ту-пи-ца! - каждый слог последнего слова сопровождался ударом по голове стопочкой схваченных листочков. Не скажу, что было больно, но моей прическе от этого легче не ставало.
   Конечно же, я понял, что от меня требовалось, но все это казалось настолько бездарно придуманным, что я не мог просто отступиться от начатого спора. Но в наш занимательный урок бесцеремонно вторглась высунувшаяся из входной двери довольная голова "телепата". Кьяра бросила все, что было у нее в руках, тем самым давая мне возможность записать нелепый вывод всего ею сказанного, и выбежала в прихожую к своему дружку. Пудинг давно уже не появлялся в доме нашей наставницы. Фактически с того момента, как Кьяра разгромила мою комнату, я проживал в его временных апартаментах по сей день. Не думаю, что у Глэдис не нашлось бы еще одной дежурной комнаты, скорее Алан просто занимался своими делами. Если подумать, то я совершенно ничего не знаю о его личной жизни. Даже у взрослого вампира должен быть учитель, дом и как неотъемлемая часть всего этого - проблемы. Я тоскливо посмотрел на дверь:
   - Наверняка стоят там и обжимаются.
   - В прихожей по-другому нельзя, - фыркнул Габриэль, напомнив мне о своем существовании.
   - Хочу слышать, что они говорят...
   Мой липкий коллега, по всей вероятности, со мной согласился. Его глаза мгновенно закатились, и я стал различать слова радостно беседующих Кьяры и Алана. Почему я не умею снимать "заглушку" с дверей?..
   - Они... Они разрешили мне взять ученика! - судя по тону, Алан просто писался от восторга.
   - Неужели Совет на это пошел? - как бы удивительно это не звучало, первая ученица тоже была счастлива.
   - Они долго ломались, но в итоге не нашли причины отказать.
   - Нашел уже кого-нибудь?
   - Конечно! Послезавтра ожидай нас с визитом.
   - Постой... Похоже кое-кто нарывается на неприятности, - Кьяра сменила тон на угрожающий, затем кто-то больно съездил мне по мозгам. Хватаясь руками за голову, я завыл.
   - Это не Дориан... - пробормотал "телепат". Странно, что он удивляется.
   - А я знаю, - съехидничала Кьяра. Тоже мне... Мстительная, сволочь. Теперь настала очередь Гейба выть.
   Через минуту после наказания истинного преступника Кьяра вернулась проверить наши листочки.
   (+1)*(-1)*(+1)=-1
- Объясни свою запись, Гейб.
   - Имеется живой человек "+1", умножим его на смерть "-1", а потом снова на жизнь. В итоге получается вампир, а так как число "-1" противоположно единице, то живой человек - противоположность вампира. Если человека просто убить, то есть добавить смерть, то его просто не станет.
   - Чудесно, - Кьяра улыбнулась. Ну вот все, чего я достиг своим поведением, выветрилось благодаря "телепату", он как всегда не вовремя. - Дориан! Почему вышло "-2"?!
   Я округлил глаза, видимо что-то пропустил:
   - Разве нет?!
   - Ты же слышал правильное уравнение! Почему "-2"?
   - Потому что у каждого человека кто-то есть. Даже если он становится вампиром, он исчезает, тем самым огорчая кого-то еще. Не обязательно "-2", может быть любое число. Хотя, впрочем... в моем случае все-таки "-1", - черт, она заставила меня залезть в себя. Хотя вряд ли она поняла, что я сказал это на полном серьезе. Невольно вздохнув, я поднялся с диванчика прежде, чем Кьяра тихо пробормотала об окончании занятия.
  

Послезавтра

  
   Едва я успел продрать глаза, как в мою голову бесцеремонно влез телепат: "Дори, спустись, пожалуйста. Хочу тебя кое с кем познакомить". Затем голос утих, что свидетельствовало о завершении атаки моей личной собственности на плечах. Фыркнув себе под нос, я уставился в зеркало. Вот еще... Я что, невеста ему, чтобы знакомиться с кем попало?..
   Впрочем, спускаясь уже вниз через несколько минут, мне пришлось упрекнуть себя в глупости. Как я мог забыть об обещании Алана Кьяре, успешно подслушанном совместно с Габриэлем?.. Конечно же, он притащил сюда своего ученика! Любопытство заставило бежать быстрее и, ворвавшись в гостиную, запыхавшийся я отметил правильность суждений своей обожаемой совести. Собрались абсолютно все как новые, так и старые обитатели тесного мира Глэдис, начиная с самого юного вампира и заканчивая недовольным Габриэлем. Я не мог знать, что именно повлияло на настроение моего липкого коллеги, учитывая, что мое собственное было приблизительно таким же, все равно моим вниманием завладел птенец пудинга, стоявший немного позади светящегося радостью учителя.
   - Мой ученик Джеймс, - телепат потрепал по русым волосам совсем смутившегося мальчишку и приступил к представлению меня: - А это Дориан, ученик госпожи Глэдис и коллега Габриэля и моей... Кьяры.
   Я попытался улыбнуться ребенку. Все-таки жаль его (но не намного больше, чем самого себя). Быть обращенным в 9 лет - не самое лучшее событие в жизни. Будет мучиться в маленьком теле на пару сотен лет больше, чем еще предстоит мне. Но пока что это не должно мешать ему радоваться новой, так бы сказать, жизненной стадии.
   Усадив гостей, Глэдис мило беседовала с Кьярой и Аланом, растянув алые губки в хищной улыбке. Джеймс, прижавшись плечом к учителю, робко водил серыми глазами из стороны в сторону. И только я заметил, как раздражает все происходящее одну-единственную персону. Габриэль несколько минут буравил взглядом счастливого Алана, сжимая кулаки. Наконец он решил удалиться и я отчетливо услышал, как он прошипел, проходя мимо меня: "наивный телепатишка". Я обеспокоенно поднял брови: что бы это значило?
  

Выход в свет

   (Чужими глазами. Кьяра)
   Я видела странный сон. Но его, по сути, беспокойное содержание согревало мою душу теплым спокойствием. Думала, что буду жалеть, когда проснусь, но сон не прекратился даже после открытия глаз. Повернувшись на бок, я уткнулась в теплую шею Алана. Еле удержалась, чтобы не улыбнуться.
   - Ну все, дорогая,, - он провел рукой по моим волосам, - я заметил, что ты уже не спишь. Пора бы уже вставать, Джей наверняка давно бодрствует, еще, чего доброго, решит заглянуть в комнату своего засони-учителя.
   Я поднялась на локте, чтобы лучше видеть его улыбающиеся светло-карие глаза. На секунду у меня перехватило дыхание. Сложно обвинять в чем-то того, в чьих глазах отражается не только твой силуэт, но и вся твоя жизнь за ним. Но моя гордость не позволила не выразить своего недовольства:
   - Я теперь редко тебя вижу. Раз в неделю, раз в две недели... Я понимаю, что ты немного занят, но...
   Блондин расплылся в улыбке и прижал мою голову к своей груди:
   - Ничего, Джей скоро подрастет, и я снова стану твоей тенью. Еще успею тебе надоесть. А пока, прости, дорогая, я не могу ничего сделать. Скоро и у тебя может появиться ученик, тогда ты поймешь меня.
   - Почему ты думаешь, что он обязательно должен быть?
   - Ну, ты закончила обучение два года назад. Спокойно можешь подыскать себе кого-нибудь.
   - Ни за что, - пробурчала я, - мне хватает этих двоих.
   - Но они не твои.
   - Разве что только формально.
   - Факт, что их обратила не ты, не такая уж и формальность.
   - Мм... мы можем долго спорить на эту тему. Но то, как воспитывался ты идентично тому, как воспитываются Гейб и Дори. Это как приемные родители. Ты можешь прожить с ними всю жизнь, даже не подозревая о том, что тебя когда-то бросили. С тем же успехом я могу отобрать у тебя Джея, внушив ему все, что угодно.
   - Ты не сделаешь этого, - уголки губ Алана дрогнули.
   - Конечно, я этого не сделаю! - я поспешила его успокоить. - Он же твой ученик.
   - Не в этом дело, - мой любовник ловко освободился от моих рук и притянул к себе кресло с одеждой, - для подбора ученика нужно сначала понаблюдать за выбранным субъектом. Ты же не будешь обращать первого встречного... И как же ты можешь быть учителем, если совсем не знаешь, кого собираешься учить?
   - Подожди-подожди, все равно наблюдения будут вестись за живым
   человеком. Никто не может предугадать, каким он станет вампиром. Так в чем суть?
   - Я бы не сказал, что так уж все меняются.
   - Ты хочешь сказать, - я беспокойно округлила глаза, - что Джей не изменился?!
   - Практически.
   - Это плохо, - я положила голову ему на плечо.
   - Слушай... - Алан вздохнул, натянул уже второй сапог и продолжил совсем о другом: - Спускайся сама, дорогая, мне нужно еще хотя бы заглянуть в предложенную мне комнату.
   Я невнимательно кивнула, поправляя ему воротник рубашки. Он сощурился как довольный белый кот, пока я приглаживала некоторые особо непослушные пряди его мягких волос, а потом, на ходу подбирая некоторые свои вещи, вышел.
  
   Выслушивая наставления Глэдис, я стоял в прихожей с зеленой шляпой в руках. То, что я должен был пойти куда-то с первой ученицей, не особо прибавляло мне настроения - вечно меня оставляют ей. Но было и нечто интересное в этом факте - я все-таки куда-то пойду. Моя цветастая наставница, наконец, решилась выпустить своего младшего ученика чуть дальше порога своего душного, осточертевшего до тошноты за столько лет дома. Сама она, кстати говоря, направлялась куда-то по своим вечным делам, прихватив с собой кислого Габриэля. Несправедливо. Этот бы душу продал, чтобы остаться на мягком диване, вцепившись в блюдо с виноградом, который и покупался только для него. Но, видимо, Глэдис нравилось таскать Гейба за собой, а меня радовало то, что его это совсем не радует. У каждого события есть своя хорошая сторона, как ни крути. Наставница вырвала из моих коварно скалящихся рук головной убор, поправила свои неизменные кудряшки и прочитала последнюю нотацию:
   - Запомни, Дориан: Кьяра должна посетить здание Совета и желательно разобраться с проблемами там возникшими. Проследи, чтобы она об этом не забыла.
   Габриэль открыл дверь, но Глэдис, вероятно, что-то вспомнила и полетела наверх. Ученик, закатив глаза, раздраженно цокнул языком. Я еле сдержался, чтобы не хихикнуть злорадно и, честно говоря, это было весьма сложно. Наставница вернулась с небольшим серым плащиком и, о, как я был удивлен, протянула его мне, мотивируя это тем, что мне оно понадобится. На слова, адресованные мне до того, как они, наконец, ушли, я флегматично кивал, даже не акцентируя внимания на том, с чем именно соглашаюсь.
   Зашвырнув плащик куда-то в сторону вешалок, я вернулся в гостиную к Джеймсу. Мальчишка улыбался и восхищался абсолютно всем, начиная с его замечательного учителя и заканчивая любой вещью, что попадется ему на глаза. Я мало обращал внимание на его ненавязчивое присутствие, думая о чем-то своем, но его непривычная робость немного угнетала.
   - Как впечатления от первого урока? - я оборвал монотонный поток восхищения.
   - Ээ... первого?.. - Джей замялся, удивившись вопросу. - Я еще не...
   - Лентяй телепат... - я многозначительно вздохнул, ожидая бурного отрицания. Впрочем, о великий пророк (то бишь я) как всегда оказался прав. Скукота...
   - Что?.. Нет!.. - мелкий (имею же я право называть его так), зажмурившись, замотал головой, трепыханием своих белокурых волос нагоняя на меня прохладный воздух.
   Чуть позже к нам спустилась Кьяра. Закинув в рот одну из гигантских виноградин (фу, как они жрут этот картон), она и себе прицепилась к мелкому:
   - Джей, Дориан еще не сильно тебя достал?
   Наблюдая, как белячок с улыбкой от уха до уха энергично мотает головой, я поднял бровь и возмущенно пробурчал:
   - Учитывая разговорчивость некоторых, логичнее было бы спросить наоборот!
   - Не кисни, Дори, - Кьяра подтолкнула ко мне тарелку с водянистыми ягодами, с интересом наблюдая, как я презрительно отпихиваю ее обратно. - Что у нас запланировано на сегодня?
   - Нужно... - я набрал воздуха в легкие, чтобы пересказать то, что мне все утро втирала Глэдис, но к сожалению или к счастью это не понадобилось.
   - Да... точно... - что-то я не заметил особой радости в ее интонации. Не могу сказать, что мне это не понравилось.
   Мы дождались, пока взъерошенный и как всегда улыбчивый пудинг заберет Джея к себе домой, и погрузились в осень.
  
   Кутаясь в воротник плаща, я недовольно рассматривал окрестности. Надо же, как я изнежился - уже и погода являет собой препятствие. Кьяра шла рядом со мной. Она скрыла лицо под черной шляпкой, и я не мог прочитать ее настроение, но резкий осенний ветер доносил ко мне запах мяты, и я невольно представлял себе ее зеленые глаза.
   Мы как раз проходили площадь, где моя жизнь обрела другую сторону. Я остановился, припоминая тот далекий день.
   - Не отставай, Дориан, - прошипела первая ученица, хватая меня за плечо. Что это? Мне показалось или... ее действительно бьет беспокойная дрожь?..
   - Что не так с этим местом? - я поспешил освободиться от инородной руки.
   - Все не так. "Это место" для тебя - все, что находится вне дома Глэдис. Ученики не могут разгуливать по улицам в одиночку, если хотят остаться в живых. И я более чем уверена, что Глэдис доверила мне тебя не для того, чтобы от тебя избавиться, так что постарайся не делать глупостей.
   Мы прошли еще три квартала, пока Кьяра не остановилась у сомнительного вида заведения.
   - Это и есть знаменитое здание Совета? - ехидно спросил я, прислушиваясь к песням не совсем трезвых граждан, доносящимся прямо из трактира.
   - Нет, дубина. Зайдем?
   - Издеваешься? - я округлил глаза. - Детям вроде меня нельзя находиться даже около таких мест!
   - Вот как? Но я вовсе уже не считаю тебя ребенком. А здешней публике все равно. Идем, Дори. Не уж то боишься? - она подарила мне коварную улыбочку и, не дожидаясь моего возмущенного ответа, потянула меня внутрь. Вот, значит, каким образом она может "забыть" о своих делах...
   Эта забегаловка повергла мою надменную сущность в шок одним только видом и поведением своих посетителей. Даже когда я был мелким голодранцем, не подходил к таким местам, но выбирать не приходилось.
   - Два бокала вина к пятнадцатому столику, пожалуйста, - крикнула Кьяра и, переступив через несколько совершенно неадекватных субъектов, устремилась куда-то дальше внутрь. Я поспешил за ней хотя бы для того, чтобы возмутиться ее заказом.
   - Фу, да я же не пью такую гадость! - я брезгливо поморщился, проводя ладонью по чумазой табуретке.
   - Я тоже. И садись уже - она тебя не съест.
   - Никогда не думал, что ты ходишь по таким местам! - буркнул я, усаживаясь на краешек стула. - Или это телепат тебя научил?
   - "Телепат"? - Кьяра усмехнулась. - Полагаю, ты имеешь в виду Алана?
   - Кого же еще...
   - Но он далеко не телепат! С чего ты взял?
   - Хочешь сказать, что я сошел с ума?
   - Скорее всего.
   В этот момент принесли "вино". Горячее, вязко булькающее и приятно отдающее железом.
   - Что?! - я не поверил своим глазам.
   - Дори, вампиров не так мало, как ты думаешь. И им всем нужно где-то развлекаться. Этот бар - одно из таких мест.
   Набравшись смелости, я отхлебнул немного из бокала.
   - Ну? Какие впечатления? - Кьяра расплылась в улыбке.
   - Вполне обычная кровь, - хмыкнул я.
   - Глэдис явно тебя разбаловала... Здесь подают лучшую кровь в городе!.. Видимо тот, кто впервые попробует крови вампира, причем еще такого, как Глэдис, никогда уже не ощутит удовлетворения от приема пищи...
   - Ну, почему?.. Значит, тебе нравится этот напиток? - я коварно сощурился. - Готова поменяться со мной на пару глотков твоей крови?
   Кьяра малость побледнела и нахмурилась:
   - Не смеши меня, Дориан. Я никогда не позволю тебе этого сделать. Тем более перед походом на Совет...
   - Где же твое чувство юмора? - я уныло опустил взгляд в бокал с кровью. Надо же, как мне понравилась моя безумная идея... - Кстати, о телепате. Он не так часто теперь появляется у нас дома. Где его носит? Вероятно, у собственного учителя?
   - У Алана нет наставника. Он из тех, кого обратили случайно.
   - Как тогда?..
   - Существует специальная школа, управляемая Советом. А Совет состоит из высших вампиров, таких как Глэдис. И на Совете решается судьба таких, как Алан. Вот и все.
   - Совет это что-то наподобие суда?
   - Не всегда. Существуют еще Стражи. Не люди, но уже и не вампиры. Они нейтрально следят за выполнением Кодекса и могут созывать Совет для Суда. Если преступление очевидно, они вершат Суд самостоятельно. У Стражей никогда не бывает учеников.
   - Откуда они тогда берутся?
   - Не нужно учиться быть Стражем. Там сгодится все, что ты умел, будучи вампиром. Я, если захочу, тоже могу уйти в Стражи, но я еще не настолько сошла с ума, - Кьяра осушила свой бокал и поднялась. - Кажется, нам пора.
  
   - Жди меня здесь, Дори, - Кьяра оставила меня у входа в какой-то готический собор. Ну-ну, значит, на безлюдной улице она оставить меня боится, а на улице, наполненной странными субъектами, которых боюсь я, - нет.
   Не сказать, конечно, что "ночных бабочек" было много: не приглядываться - не заметил бы. Они сновали туда-сюда, вглядываясь в меня, как в музейный экспонат. Несколькими минутами позже из собора повалил основной поток и... набеги закончились. Дворик странного здания опустошился, но все бы ничего, если бы не один маленький факт: на меня все еще кто-то глазел.
   Проклиная уступивший любопытству страх, я неосторожно сделал несколько шагов к закутанной в плащ фигуре под окном. Ее передернуло, видимо, она не ожидала моего движения. Я с непредусмотрительным облегчением отметил, что это была всего лишь замученная жизнью женщина. Она встряхнула своими редкими, длинными волосами, открывая моему взору кривую усмешку, отчего ее щеки казались еще более впалыми. Жестокая надежда, промелькнувшая в ее безумно выпученных глазах, заставила меня отшатнуться.
   - Мальчик, - ее голос непривычно резанул слух. Почему-то я ожидал от нее старушечьего скрипа, но она говорила мягко и немного... странно для нормального человека.
   - Простите... - я старался опустить глаза - от ее взгляда бросало в дрожь.
   - Чей, - женщина моментально оказалась рядом, - ты?..
   Ее хищная улыбка пробирала до костей. Она протянула руки к моему лицу и, как будто наткнувшись на невидимый барьер, остановила их за пару миллиметров, но я все равно чувствовал ее осторожные прикосновения. Создалось впечатление, что она как змея обвилась вокруг меня. Сознание покидало меня постепенно, но сквозь налитые свинцом веки я мог видеть, как увеличиваются ее грязные ногти...
   - Крис, отпусти моего ученика! - я уже и надеяться перестал, что Кьяра вообще выйдет, но ее ледяной голос заставил меня прийти в себя.
   - Твоего? - в интонации моей обидчицы добавились нотки некоторого удивления, но всего лишь на мгновение. Позже она еще больше возрадовалась: - Кьяра, это чудесная новость! Они дадут еще одного ученика ученице высшей! Отдай мне этого мальчика!
   - Черта с два! - Кьяра презрительно фыркнула. - Или ты думаешь, мне охота расстаться с жизнью?
   "Корыстная, сволочь!" - подумал я. Но, в принципе, она права. Правда, мою обидчицу, именуемую Крис, уже мало интересовали слова первой ученицы. Ее собственная идея казалась куда привлекательнее.
   - Я избавлю тебя от тревожных мыслей, мой мальчик, - Крис поставила меня на выступ здания, чтобы наши глаза оставались на одном уровне, и впилась своими длинными когтями мне в голову.
   - Дориан! - вероятно, Кьяра сделала попытку достучаться до моего сознания, но ее отчаянный крик слился с криком моей матери, возникшей перед моими обманутыми глазами стараниями психички Крис.
   Мое видение снова и снова кричало и давало мне пощечины, демонстрируя каждый день моей прошлой жизни. Вплоть до момента, когда ее забрали. Она как раз старалась меня задушить, когда в подобие дома ворвалось двое священников. Они прямо-таки оттащили ее от меня. Помнится, она что-то кричала, молила простить и хваталась за ненужного ей сына, но мне не было жаль. Когда дверь захлопнулась, я осел на землю, облегченно выдохнув.
   "И ты думаешь, это действительно меня беспокоит?" - я мысленно хмыкнул. Видение отступило, уступая место перед моими глазами такой же явной, как и моя ныне покойная матушка, претендентке на место в клинике для душевнобольных.
   Отметив, что ее ногти уже наполовину погрузились в область моих висков, я заверещал чуть раньше, чем меня действительно разорвало болью. Я бы с радостью лишился сознания, но Крис не давала. Я был готов регенерировать вместе с ее пальцами, нет разницы, пусть себе остаются в моей голове навсегда, лишь бы не было так больно... Наверное, я заполонил своим криком весь город. Ощущение чего-то инородного копошащегося где-то внутри моего мозга, как у себя в тумбочке, все никак не отступало. Я сам усугублял положение, инстинктивно мотая головой. Несколько нелепых движений - и мой мозг умрет быстрее, чем я смогу сообразить, что нужно регенерировать, но плевать... По щекам били мокрые пряди волос, превратившиеся в кровавые сопли; мои руки и ноги безвольно болтались где-то внизу... Нет сил думать, нет сил кричать, нет сил терпеть... Видимо, Крис решила искоренить якобы тревожные мысли в самом буквальном понимании.
   "Дайте же мне умереть... Я схожу с ума, Кьяра..."
   - Кьяра, - я медленно, наподобие ржавой заводной куклы, повернул свою голову к ней: - убей... меня...
   Мятные глаза ученицы застыли в немом страхе, рот приоткрылся от удивления. Я мог видеть тонкую струйку пара, повествующую об ее облегченном вздохе. С жутким грохотом на брусчатку повалилась призрачная серебристая алебарда. Это-то и отвлекло Крис от меня. В принципе, я не думаю, что она сложила когти от удивления, скорее просто насытилась моими мыслями, но... мои колени вдруг мягко коснулись холодной земли.
   Кьяра, помотав головой, схватилась за выпавшее оружие, вмиг оказалась рядом со мной, замахнулась и, рассекая тяжелый воздух серебристыми молниями, ударила мою обидчицу. Я ловил губами заблудившиеся искорки нависшей надо мной прекрасной алебарды ученицы, мое тело растекалось по булыжникам. Я не могу быть спасен так просто...
   - Ты не успеешь, - Крис остановила топор потоком воздуха вокруг своей руки. Коснувшись древка оружия своими странными когтями, она обратила его в пыль и рассекла Кьяре щеку. Со скучающим видом швырнув два горячих шара ученице в живот, Крис развернулась ко мне и вцепилась в мою шею.
   - НЕ-Е-ЕТ! - Кьяра схватилась на ноги, но была грубо отброшена назад.
   Эти подлые клыки высасывают не только кровь... Не волнуйся, Кьяра, мне не больно. Я же не волнуюсь, но... Что это? Жизнь... покидает меня?..
  
   (Чужими глазами. Кьяра)
   Ах ты стерва! Выпить его решила?! Моего-то ученика! И ведь тебе это еще легко с рук сойдет! Перед самым зданием Совета!.. Ну уж нет, вампирья головная боль!.. Ты уж прости, но я тебя уничтожу!
   Меня прямо трясло от гнева. Я не помню, каким образом я снова оказалась возле сумасшедшей Крис, но... Столько призрачных клинков сплошным потоком не выдержал бы ни один барьер...
   - Сдохни! Сдохни! Сдохни, наконец! - кровавые ошметки полетели на окна, стены и на землю. Ччерт!.. А ведь нужно было бы делать это незаметнее... Главное, не задеть Дориана...
   - Дори! - я наклонилась к окровавленному, как и все вокруг, ученику. И, хвала всем когда-либо существовавшим богам, он открыл свои голубые глаза.
   - Встань, пожалуйста. Все хорошо? - наверное, стоило произнести эти слова в обратном порядке, но уже все равно.
   Держась одной рукой за голову, а другой за весьма скользкую стену, он, нехило пошатываясь, послушно встал на ноги.
   - Немного... тошнит...
   - Не удивительно, - я ухмыльнулась и протянула ему руку: - нужно убираться отсюда.
   Но Дориан не двинулся в мою сторону. Прижав ладонь к губам, он опустился на колени и сплюнул на землю хороший глоток крови.
   - Прости... сейчас, - бледными губами он улыбнулся мне и потерял сознание. Я еле успела поймать его, чтобы не шарахнулся головой об стену.
   - О, нет... А вот это уже плохо... Она "выпила" тебя, Дори...
  
   Это ужасное ощущение... Как будто болезненная прививка в область натерпевшейся шеи... Если это злосчастный укол, то стоит подождать минуту - шприц все равно не может быть размером с шланг. Минута, две... восемь... Да сколько можно?!
   Шею жгло огнем, конечности понемногу немели, и я заскользил в попытке восстановления с ними связи в луже чего-то липкого, в коей и валялся. Нащупав что-то инородное, я стал отпихивать наглого комара, но тщетно. Мысленно поскуливая от невыносимой боли, я закусил губу, ожидая конца этого ада. Минут через пять меня шарахнули по голове чем-то электрическим, и мое обмякшее тело наполовину опустилось в неизменную липкую лужу. Мда... Вот это день... Хорошо хоть Кьяра (а в роли комара пребывала именно она) поймала меня за плечи, и я, спокойный за свою якобы чистую голову, погрузился в весьма странное полубессознательное состояние. Мятные глаза ученицы почему-то светились восторгом. Мое подлое лицо поспешило расплыться в сладостной улыбке. И, наверное, мои жалкие старания подавить ее выглядели малость странно. Кьяра с восторженно-стеклянным взглядом, несколько раз хихикнув, сказала что-то вроде: "Теперь ты мой", и тогда мои свинцовые веки опустились.
   В принципе, я не уверен насчет того, происходили ли вообще вышеописанные события. Возможно, мой обессиленный мозг нарисовал мне эту картинку, пока я валялся в забытьи, потому что, когда я очнулся окончательно, все вокруг выглядело намного хуже... И улица, и я, и первая ученица...
   Прежде всего, мои глаза застыли на разбросанных по периметру ошметках плоти. Отворачиваться не было смысла - они были всюду. Хотел прижать руку ко рту чисто для формальной остановки тошноты, но она оказалась по локоть в липкой субстанции из лужи. Перехотелось на нее даже смотреть... Через минуту меня снова вывернуло (удивительно, как это в моем желудке еще что-то осталось), этим моему организму снова удалось напугать Кьяру до полусмерти. Она вцепилась мне в плечи и знатно всколыхнула мою бедную, и без того потрепанную сущность.
   - Я бы на твоем месте не стал этого делать, - заключил я, подло пользуясь своей слабостью, зарываясь носом в ее блестящие мятные волосы.
   Долго валяться в ее приятных объятиях мне не пришлось. Она легонько оттолкнула меня от себя:
   - Ты бледный. Ты ужасно бледный. Дориан. Ты вообще слышишь меня?
   - А, может, я теперь и в зеркале не отражаюсь - все по правилам, - я усмехнулся, после чего ученица совершила и вовсе удивительную вещь - протянула мне запястье. Я аж прозрел.
   - Два раза предлагать не буду, - буркнула она в свое оправдание.
   - Ты же говорила, что... ну... никогда...
   - Ешь, кому сказала! - Кьяра резко прижала мою голову к своей руке. Я хотел бы колебаться дольше двух секунд, но голод и непреодолимое желание именно этой крови подавили мое жалкое сопротивление настолько, что я нагло прильнул вовсе не к той конечности, которую так легко мне предлагали.
  
   (Чужими глазами. Кьяра)
   Алан... Чужие губы на моей шее. Это осторожное, теплое дыхание... Мое тело не устает повторять мозгу, что этот день, этот момент на залитой кровью улице - лучшее, что со мной происходило. Но я ведь знаю, что это не так. А мои наивные пальцы перебирают в руках мягкие волосы бедного ученика. Я делилась кровью с многими, но даже с тобой, Алан... мне было больно. Если бы судьба была живым существом, я бы очень хотела залепить ей звонкую пощечину. Она не имеет права так искренне насмехаться надо мной и Дорианом. Не в этом мире...
   Алан... Ты должен был дождаться, пока я сама отвернусь от тебя, а потом попытаться снова. Ты обещал... Тебе все равно? Что ж... теперь и мне тоже. Ученик нежным прикосновением отодвинул упавшую на шею прядь волос. Я чувствую его руки, медленно скользящие по моей спине... Перестань, Дориан... Ты не можешь делать со мной все, что хочешь! Я просто хотела проверить... Почему мне не хватает смелости произнести это вслух?..
   Один вечер - столько преступлений... Почему мое сознание настойчиво шепчет, что полуприкрытые в удовлетворенном спокойствии голубые глаза ученика того стоили?.. Кто нас теперь защитит?..
   Алан?.. Если бы ты был рядом, ты бы заметил, что со мной далеко не все в порядке...
   - Перестань... - прошептала я, но вместо того, чтобы послушаться, Дориан сжал меня в объятиях, запустив клыки глубже.
   - Перестань, Дори, пожалуйста... Слишком много крови - я теряю сознание... - я все еще играла с его волосами немеющими пальцами.
   Но похоже, мои слова таки достигли его затуманенного мозга, и через минуту его горячий выдох обжег мою шею. Мне показалось, что он не сдержится и вцепится снова, но он быстро отстранился.
   - У тебя холодные руки, - ученик хмуро покосился на меня, сжимая мои ладони.
   - Чему удивляешься, если только что выпил меня до предела?
   - Только не надо употреблять таких глобальных выражений! Я же не трогал твою жизненную силу...
   - А ты вырос, Дориан, - я дернулась в вялой попытке освободиться от его хватки.
   - Зачем же ты мне позволила? В прошлый раз...
   - В прошлый раз это было запястье, это было неожиданно и ужасно страшно...
   - И поэтому ты разворотила полкомнаты? - Дори ухмыльнулся.
   - Не я - "телепат", - при мысли об Алане что-то противно кольнуло внизу живота, - я тебя хотела убить... с непривычки, а он меня "отвлек"...
   - Меня?.. - пока ученик подбирал челюсть, которую успешно успел уронить в процессе разговора, я уличила момент, чтобы освободить свои конечности.
   - Понимаешь... это как... изнасилование, - м-да... вот это я завралась... Дори потупился в надежде скрыть пылающие щеки.
   - Может, мы пойдем отсюда?..
   - Нет. Теперь мы дождемся Стражей.
  
   В принципе, ищейки не заставили себя долго ждать. Но, честно говоря, они разочаровали мое впечатлительное воображение. Я ожидал отряда пафосных вампиров, одетых в длинные черные мантии и устрашающие неизвестностью белые маски, вооруженных минимум серебристыми ритуальными клинками... А тут... Два обыкновенных голодранца, один в свитере, другой - в подобии плаща. Даже без шляп... Тоска... Лиц их я не видел, так как они вежливо развернулись к нам задницами и принялись ощупывать стены и чуть ли не вылизывать брусчатку, но масок при них явно не было. Помотав головой, чтобы чуть-чуть отойти от шока, я повернул свою вопрошающую физиономию к Кьяре:
   - Чего это они?..
   Ученица, окинув меня гневным взглядом, поспешила закрыть мне рот ладонью и скороговоркой зашептала прямо в ухо:
   - Сегодня напротив здания Совета произошло n-кратное преступление, совершенное тремя лицами. Так как лиц осталось всего два, то бишь ты и я, нам и отвечать. Тем более, наша общая не особо приятная знакомая Криссина, в данный момент разметанная по улице не в лучшем своем виде, с незапамятных времен находилась под протекторатом этих самых Стражей, ччерт ее знает, почему. Поэтому мы не уйдем отсюда, пока не уберутся эти хмыри. Провозятся до утра - мы тоже будем до утра, ибо лучше сгинуть под сравнительно ласковыми солнечными лучами, чем получить приговор, попав в лапы к этим не менее кровожадным, чем все остальные, субъектам. Так сложилось, что они не видят нас в данный момент, и у них нет шанса увидеть, пока ты не шевелишь любыми частями тела кроме мозгов. И молчи лучше в тряпочку, чтобы не провоцировать шевелиться меня.
   Я непредусмотрительно кивнул, отчего чуть не схлопотал по зубам алебардой, и выпучил глаза, наблюдая за экспертизой Стражей. Оказывается, мы знатно влипли из-за этой сумасшедшей. Но выбор у нас был невелик: умри или умри, и, ясное дело, мы брезгливо воздержались от выбора. Пока что... потому что на самом деле вариантов умереть было и есть три. Так вот получается, мы еще от второго не отделались, как я уже задумался о третьем. Если нам посчастливится добраться домой, то... там остается Глэдис. Начни она нас выгораживать, ее в три шеи погонят из этого самого Совета, поэтому... лучше об этом не думать.
   К счастью для моих неусидчивого тела и не особо устойчивой психики, эксперты-криминалисты закончили довольно быстро. Прошарив каждый миллиметр заляпанной кровью поверхности, пособирав особо крупные ошметки в гадостный мешочек, они еще чуть переговаривались, уперев руки в боки, потом заглянули минуты на три в здание Совета и с явным недовольным разочарованием на заурядных лицах, таки удалились.
   Кьяра подождала еще полчаса для уверенности (она подождала бы еще, но явная близость рассвета добавила ей рассудительности в этом деле), прежде чем мы, наконец, потащились домой.
  
   - Дориан! Имей совесть... - запыхтела Кьяра, взваливая мою руку себе на плечо.
   - Эээ...- корча из себя покусанную n раз жертву, я страдальчески закатил глаза.
   - Ты выпил половину моей крови, а теперь еще я должна тащить тебя домой?!
   - Эм... Да, - зря я, конечно, заулыбался... - Но, хочешь, оставь меня здесь.
   Махинация не удалась. Ученица мгновенно спихнула мое обессилевшее тело с плеч и беззаботно подалась вперед. Предприняв еще одну попытку, я шумно рухнул на брусчатку. Снова провал - она меня раскусила... Впрочем, я таки удостоился небрежной реплики из-за плеча:
   - И шевели задницей, иначе к ней прицепится наш чуткий хвост, и тогда я тебя уже не отмажу.
   - В который раз повторю: ты - корыстная! - я аж зажмурился от негодования, - Ты же себя не отмажешь потом, мне-то будет как-то все равно!
   Ну, что за день такой?.. Даже поэксплуатировать никого не получается...
   На полпути от цели, у памятного паба нас встретила Глэдис. Надо ли говорить, что вид у наставницы был не особо дружественный?.. Сейчас она предпочла черное узкое платье разноцветному, а ее неизменные кудряшки полностью поглотились шляпой.
   - Домой, - она даже не посмотрела на нас... Ее голосу был присущ непривычный властно-серьезный оттенок. Я чувствую... растерянность, расстройство... Что-то внутри меня сжалось, к горлу подобрался комок детских слез. Где моя наставница?.. Пока Дориан-ребенок где-то внутри захлебывался страхом, Дориан-более-менее-взрослый, вместо того, чтобы мелодично пропеть "Понял - ухожу", стал успокаивать малявку. В реальном времени, получается, я завис. Наверное, это выглядело даже не смешно...
   Кто-то явно очень умный, трезво и главное вовремя расценив ситуацию, потянул меня за рукав...
   Очнулся я уже в теплой, уютной, такой родной гостиной на мягком бархатном диване лицом вниз... Я был готов расплакаться от умиления, высыпать в рот и даже прожевать (за проглотить уже не ручаюсь) несколько гигантских виноградин, но мне стало жалко диван... Развернув свои полуприкрытые глаза из нутра лежбища к свету, я увидел Кьяру, восседающую на столе. Она напомнила мне подобие мраморного изваяния с каменным лицом, застывшего в глубоких и, видимо, не особо приятных раздумьях. Правда, она изредка стреляла мятными глазками в сторону двери и, в принципе, я ее понимал. В ожидании своей горькой участи я уставился на свою свисающую с дивана руку. Она медленно, как от дуновения легкого морского бриза, покачивалась, завораживая меня налипшей на ней кровью. Благо, я был сыт...
   Минут через 15 вернулась Глэдис. Видимо, содержательный был разговор со Стражами... Кинув на меня быстрый взгляд (за эту секунду я сумел отметить всю его жалостливость - меня не будут наказывать, это радует) и явно посчитав мое состояние особо неадекватным, она набросилась на Кьяру.
   - Ты!.. Зачем ты обратила его?! - м-да... шипеть моя наставница умеет знатно.
   - Ты предпочла бы его смерть? - Кьяра держалась хорошо. Хотя я бы тоже выработал иммунитет за столько-то лет совместной жизни.
   - Расслабься, Глэдис, он не изменился, - улыбка, на мгновение тронувшая губы ученицы куда-то подевалась.
   - Я знаю, и не тебе мне это объяснять! - Глэдис закрыла глаза и тяжело выдохнула. Продолжила уже спокойнее: - Как изначальная проблема на Совете?
   - Устранила, - ученица умело отмахнулась от ответа и соскочила со стола: - Зачем?.. Он же мог умереть!
   - Я просила тебя!.. Я просила не привязываться к ним! - ну вот, она снова разозлилась. - Теперь это, похоже, бесполезно... Так что, пожалуйста, пусть они к тебе не привязываются!..
   Эта ее последняя фраза... Что она хотела ею сказать?..
   На этом дискуссия окончилась. Наставница застучала каблучками по лестнице и хлопнула одной из дверей где-то наверху. Кьяра проводила ее невозмутимым взглядом, и подошла ко мне:
   - Дори, нам нужно идти наверх...
   - Она... действительно это сказала?.. - я открыл один глаз. Ученица горько вздохнула:
   - Дориан, твоя наставница далеко не ангел во плоти. Пора бы тебе уже это понять...
   Проведя ладонью по моим спутанным волосам, ученица оставила меня одного. Я был бы не прочь и весь день проваляться на этом диване, но поднимающееся солнце заставило меня шевелиться - никто же не удосужился закрыть окна. Потом была ванная. Помнится только, что даже струи холодной воды не убавили невыносимого желания куда-нибудь упасть. Еле дотащился до комнаты и таки упал на кровать, но все равно... как-то неспокойно...
   - Дори... - разноцветная рука убрала прядь волос с моего лба. Этот голос... Волна спасительного облегчения пробежала по всему телу.
   - Кьяра сказала, что я теперь ее... - я припал щекой к ладони наставницы. - Это правда? Она обратила меня?..
   - Она просто не дала тебе умереть, - Глэдис подарила мне приятную улыбку. - Не бойся, Дори, никто не сможет отобрать тебя у меня. Спи спокойно, мой маленький мальчик...
   По ее приказу мои глаза закрылись, и мою душу обволокло тепло нового сна...
  
   "Дориан... Дориан!" - мою голову снова разрывает вторжением.
   "Алан!.. Убирайся из моей головы!"
   "Дориан, пожалуйста..." - взмолился телепат.
   "Непонятно выразился?! - впрочем, голос пудинга звучал явно не как обычно. - А что, собственно, произошло?"
   "Открой дверь... я только тебя могу попросить..." - ну, не мог он просто ответить на мой вопрос... Мне явно когда-то светит заворот мозгов от попыток понять происходящее. Соскочив с кровати, я отдернул занавеску, чтобы определить время и понять, куда же подевались остальные в меру шумные обитатели этого дома. Солнце снаружи обожгло мне глаза даже через стекло. Жмурясь и регенерируя, я мысленно закричал:
   "Ты с ума сошел! День в разгаре!" - до меня вдруг начало доходить. Никто не ушел - все просто спят, и он не телепат, просто может говорить мысленно только со мной... Что же он делает там снаружи?..
   "Быстрее... впусти меня в дом..."
   Я молниеносно кинулся вниз, по пути опуская темные занавески. Почему, черт возьми, никто не соблюдает правила безопасности?! Я долетел до двери, повернул два раза ключ в замке и, прикрывая глаза рукой, втащил внутрь горе-телепата.
   Мой ранний гость тяжело дышал. Солнце здорово объело его красивое лицо даже из-под черного цилиндра, но Алану, кажется, было все равно... Его глаза застыли в непривычных для его спокойной натуры растерянности и неимоверном страхе. Он не моргал, но его веки судорожно подрагивали и слезы двумя неконтролируемыми потоками стекали по его обожженным щекам. Уже черными нечувствительными пальцами он сжимал тщательно завернутого в черный плащ своего бессознательного ученика.
   - А... Алан... - от увиденного у меня отняло речь. Я приблизился к нему, но телепат, зажмурившись, рухнул на колени и дико замотал головой. Мне защемило сердце... Я подошел к нему вплотную, откинул его цилиндр в сторону и положил ладонь ему на голову, сминая мягкие растрепанные волосы. Алан громко всхлипнул, поднял на меня глаза, всматриваясь мне в лицо взглядом побитого, доверчивого щенка, и тихо произнес:
   - Помоги мне, Дориан...
  

Джей

  
   Я замер в опустошающей безысходности. Его доверчивые глаза, молящие о помощи, вывели меня из равновесия. Что я могу? Телепат никогда ничего еще не просил, и в этот момент я готов расплющить Земной шар в поисках спасения. В горле застрял комок удушающего отчаяния. Если бы я только мог...
   Сегодня дом ожил гораздо раньше обычного в виду непредвиденных и, к сожалению, совсем неутешительных обстоятельств. Вокруг Алана засуетились. Джея у него с трудом отобрали и унесли в одну из комнат наверху, и теперь, обняв своего возлюбленного за плечи, Кьяра пыталась уговорить его встать. Меня кто-то звал, но потом бросил это бесполезное занятие и тоже скрылся сверху лестницы. Я наблюдал происходящее сквозь какую-то дымчатую завесу. Иногда задевая мои плечи или безвольные руки, мимо меня проходили мои обеспокоенные родичи, но мои глаза были прикованы к Алану. Не к материальному, разумеется, потому что, когда я соизволил очнуться, его уже давно не было в гостиной.
   По пути к лестнице меня почему-то шатало, я задел коленом столик, чуть не убился об диван и с диким грохотом таки сбил с огромной ноги пузатенький торшер.
   Все происходило в открытой нараспашку комнате Габриэля. Я заметил, что она гораздо светлее моей из-за воистину огромного количества светильников, а я, в свое время, предпочитал думать, что этот зануда спит в гробу - так мне было спокойнее.
   Я остановился в дверном проеме - в помещении действующих лиц хватало и без меня. Джеймса разместили на кровати. Его лицо приобрело зеленовато-серый оттенок, он иногда ворочал головой и дышал громко и тяжело, как будто что-то невидимое не давало ему выдохнуть полностью. Возле кровати на кресле, запустив руки в спутанные волосы и не моргая уже несколько минут, в судорожных раздумьях сидел Алан. Закрывая телепата от гнева Глэдис своей хрупкой спиной, Кьяра буравила наставницу грозным взглядом. Хозяин же комнаты находился где-то в углу и его лицо, освещенное красноватым светом бра, сияло отчетливо выражающимся на фоне остальных настроений спокойствием.
   - Что ты сделал с ним?! - Глэдис сделала шаг к невменяемому телепату, но Кьяра выставила руки в стороны, чтобы преградить ей дорогу:
   - Не смей на него орать!
   - А ты не лезь в чужие разговоры! - раздался звонкий хлопок, знаменующий умелую пощечину, но это все равно не заставило ученицу хотя бы вздрогнуть.
   Но Алан, не отрывая остекленевшего взгляда от пола, все-таки предпочел ответить:
   - Он не смог проглотить еду для учеников и... - губы телепата на мгновение дернулись в печальной улыбке, - и я решил подыскать ему жертву.
   - Рано! Ты же знаешь, еще слишком рано!.. - голос цветастой наставницы все же немного смягчился.
   - Да, но ведь Дориан...
   - Дориан - это совсем другое дело! Почему ты сразу не пришел сюда?!
   - Думал... это пройдет...
   - Несчастный мальчик! - Глэдис в ужасе схватилась за голову. - Ему достался бездарнейший учитель-недотепа!
   - Глэдис, - я аж удивился назидательности тона Гейба, - миледи, он не виноват, точнее... виноват, но не совсем в этом.
   - Ты хочешь сказать... - начала наставница.
   - Джеймс не вампир. Это с самого начала было заметно, - мой липкий коллега пожал плечами.
   - Недо?.. - у Глэдис, по-другому не выразиться, отвисла челюсть. Все взоры вдруг обратились к телепату. Бедняга прикрыл уже сухие глаза ладонью и покачивал головой в знак отчаянного отрицания услышанного.
   В этот момент ученик со страшным диагнозом разлепил веки и зашелся в кровавом кашле. Он открыл рот, видимо, чтобы что-то произнести, но вдруг его глаза закатались, и его клыки вмиг вытянулись и втянулись обратно. Для себя я отметил это последней, но незавершенной стадией приступа голода.
   - Учитель... - Джеймс повернул голову и снова закашлялся.
   - Он здесь, - Кьяра, тепло улыбнувшись (я никогда еще не видел, чтобы она так улыбалась), потрепала его по русым волосам, разбросанным по подушке.
   На этом мое семейство решило оставить Алана и Джея. Я дал пройти наставнице и первой ученице, и, уличив момент, схватил Габриэля за рукав.
   - Что значит "недо"? - зашипел я прямо ему в ухо.
   - Недовампир. Это значит, что он умрет, - липкий резко вырвал свою клешню из моей и удалился. Мне пришлось перевести взгляд на умирающего. Короткий ответ Гейба, впрочем, нес в себе довольно много информации.
   - Страшно... - прохрипел ученик.
   - Все будет хорошо, Джей, еще немного осталось, - Алан улыбнулся. Эта его грустная улыбка успокоила мальчика, но не меня. Джеймс благодарно кивнул и погрузился в сон. Алан минуту смотрел на ученика с остатками умиления, потом снова закрыл глаза ладонью. Прикрыв дверь, я услышал, как телепат тихонько завыл. Я закусил губу, чтобы не составить ему компанию, и сполз по двери вниз. Двумя быстрыми потоками по моим щекам вдруг заструились слезы, и я почувствовал себя маленьким запуганным, забившимся в угол мальчишкой. Эгоистично предположив, что потом меня кто-нибудь утешит, я принялся немного раздумывать о том, что смерть никогда не забирает всего одну душу.
   Телепат целый день наблюдал за угасающим мальчиком. Его красивое лицо превратилось в весьма помятую бледную маску со значительными иссиня-черными кругами под глазами и еще не зажившими солнечными ожогами. Упившись своим горем, он не давал регенерировать своему изрядно потрепанному телу. Его волосы спутались от постоянного перебирания их руками, а в глазах появились хищные огоньки от заглушенного печалью, но все еще существующего голода.
   Я просидел под комнатой до глубокой ночи, иногда поглядывая в щель неплотно закрытой двери. Натыкаясь взглядом на совсем уже поникшего ученика, я хотел заставить плакать какой-нибудь музыкальный инструмент, чтобы предать огласке свою непонятную, но невыносимую боль окружающему миру, но как правило, в доме умирающего не играют, да я и не умею играть...
   В какой-то момент своей странной вахты я заснул, ибо, как выяснилось, до этого я спал всего несколько часов, что крайне неудовлетворительно для моей старательно расшатываемой психики.
   Меня разбудила какая-то возня в комнате. Продрав немного глаза, я оказался свидетелем весьма печальной сцены.
   Джеймс интенсивно сплевывал на пол целые потоки крови, а его пошатывающийся учитель слабо пытался вырвать свое кровоточащее запястье из цепких пальчиков моей наставницы.
   - Идиот! - шипела Глэдис. - Умалишенный напыщенный валенок!
   - Он голоден! - Алан больше не был растерянным или расстроенным, зато он неплохо для первого раза кричал на Глэдис.
   - Он выпьет тебя, но ему это не поможет, ты же знаешь!
   - Это даст ему время! - телепат рванул руку на себя, забрызгивая кровью белые стены комнаты.
   - Это даст тебе время! Посмотри на него! Посмотри на своего ученика и перестань совершать глупости - хватит уже.
   Кажется, это подействовало. Алан беспокойно развернул шею в указанном направлении. По бледным щекам недовампира катились крупные слезы.
   - Прости, Джей, - он присел на край кресла, подтягивая ученику одеяло.
   - Я хочу... домой... - прерывисто прошептал тот.
   - Сейчас... - Алан легко подхватил его на руки и почти бегом вынес в коридор. Глэдис, как ни странно, не препятствовала.
   Завернув ученика в плащ, Алан вырвался из дома, но не успел сделать и двух шагов.
   - Говори со мной, Джей! Пожалуйста... Джей, малыш! Джей! - разбивая колени, телепат рухнул на брусчатку, прижимая к груди уже бездыханного ученика. - Джей...
   Где-то сверкнула молния, послышался могучий раскат грома, упало несколько крупных капель, и небо разразилось слезами, оплакивая и учителя, и ученика.
  

Слезы ледяной принцессы

   В тот день я не мог говорить. Мне просто не хватало слов выразить свои чувства. Кьяра тогда подошла к телепату, сжимающему тело ученика, и молча раскрыла над ним зонт. Я видел, как содрогаются его плечи в беззвучном рыдании, пока он не скрылся от моих глаз за широким черным и уже упомянутым зонтом. Рука Габриэля втащила меня внутрь, и я упал лицом вниз на диван. Пустоту внутри меня наполняли лишь тиканье часов и звук ударов скапывающих с моих волос капель об деревянный пол.
   Я проснулся от раздраженного скрипа входной двери. На меня снова смотрел он, Алан. Такой же, как всегда красивый, спокойный и улыбающийся, но в блеске его глаз было что-то новое, нагоняющее тоску. Он опер мокрый зонт-трость об стену, стряхнул несколько особо усердных капель со снятого цилиндра и подарил мне еще одну грустную улыбку. Из-за поздней регенерации на его приятном лице осталось несколько аккуратных шрамов, руки же он теперь вынужден был прятать под перчатками.
   Буквально через секунду после его появления в гостиную влетела взволнованная Кьяра. Она окинула быстрым взглядом своего возлюбленного и ее брови дернулись в очаровательном удивлении:
   - Алан... Ты не снимешь плащ?
   - Нет, дорогая, - телепат встряхнул головой, изображая движение а ля пудинг, и на моем лице возникла тень улыбки, - я уже ухожу.
   - Куда? - в мятных глазах ученицы установилось искреннее непонимание.
   - Я стану Стражем. Прости.
   - Совсем с ума сошел? - Кьяра вцепилась в его плащ, как маленький ребенок в юбку матери.
   - Так будет проще, пойми...
   - Ты оставляешь меня... - безумные глаза ученицы устремились куда-то в пол. Это ее состояние напомнило мне то, когда я впервые ее укусил, и она в страхе чуть не прихлопнула меня, но, по-моему, я ошибся.
   - Я бы не оставил тебя, если б не знал, что о тебе есть кому заботиться, - Алан неуверенно ей улыбнулся, но она не поймала его улыбку.
   - Так просто... Зачем?
   - Это далеко не просто, дорогая моя!.. У Стражей не бывает учеников, уйти туда - лучшее, что я могу сделать.
   - Ты сможешь, я же знаю! - она снова вперилась в него своими огромными глазами, пытаясь загипнотизировать притягательной, мятной надеждой, но...
   - Нет. Ты не сможешь понять меня пока. Прощай, Кьяра... Я сожалею, что не смогу выполнить обещание. Прощай, - телепат наклонился и поцеловал ученицу в лоб. Она стояла неподвижно, ее глаза застыли, она не дала ему пощечины, она даже не посмотрела на него, просто... отпустила.
   - Прощай, Дориан, - Алан мягко потрепал меня по волосам, - я хотел бы такого ученика как ты.
   "А я хотел бы такого учителя" - подумал я и услышал, как Алан польщенно хмыкнул. Он забрал зонт, цилиндр и покинул мой дом. Вот так ушел из моей жизни прообраз будущего меня.
   Кьяра смотрела на двери так, как будто он сейчас же должен вернуться, но ничего не происходило, и лучик надежды погас. Из широко распахнутых глаз, растапливая ее холодное сердце, покатились обжигающие слезы. Я был чертовски прав с этим дурацким уравнением смерти. Минус три. Что дальше?..
  

Шалости

  
   - Дориан, - Габриэль подло подкрался ко мне сзади, и мой идеально причесанный затылок подвергся меткому удару свернутой в импровизированную трубку газетой, - ты куда-то собрался?
   - Ты сегодня на удивление проницателен, о великий липучка! - (я мог называть его, как моей душе угодно - он все равно никогда не реагировал) я всплеснул рукавами плаща.
   - Глэдис... просила... остаться! - каждое слово сулило газету моей прическе.
   - Обойдется, - я усмехнулся, отталкивая его руку с довольно неинтересным чтивом. Липкий пожал плечами и упал на диван, вцепившись в очередную виноградину.
   - Обойдусь? - кудрявая голова наставницы как раз показалась в дверном проеме.
   - Именно так, миледи, - я подарил улыбку и ей, и быстренько скользнул на улицу, натягивая шляпу на ходу. Надеюсь, она не сильно расстроится по поводу моей вылазки.
   Итак, я уже прошел достаточное количество уроков, чтобы самостоятельно и свободно разгуливать по ночному городу, гордо натянув цилиндр и плащ. Мои родственники вдруг стали гораздо понятливее и приятнее. Время неумолимо бежало, навсегда сокращая расстояние между нашими сердцами. Теперь даже с Габриэлем можно говорить без фатальных последствий для обеих сторон, относительно, конечно. Кьяра довольно долго болела, но теперь уже совсем оправилась от ухода телепата. Его, кстати говоря, я больше не видел и не очень хотел бы в виду того, кем он теперь стал.
   Легкий ветер, нагнанный приближающейся каретой, заставил мою шляпу всколыхнуться. Я помахал рукой угрюмому извозчику, и через секунду уже был внутри его экипажа. Человек опасливо покосился на мою не к месту веселую физиономию и хмуро прохрипел:
   - Деньги есть?
   Я решил не особо волноваться по поводу столь грубого вопроса - что поделать, такие сейчас времена, что никто никому не склонен доверять. Особенно ночью и особенно, если дело касается таких подозрительных субъектов, как ваш покорный слуга.
   - Простите, милейший, иначе я бы не сел в карету.
   - Покажи-ы, - извозчик, поблескивая разношерстными коронками на зубах, довольно осклабился.
   Я хмыкнул в воротник плаща, но деньги таки достал. Зря он, в принципе, переживает по этому поводу - все равно ему ничего не светит получить.
   Прокатившись с ветерком в дармовом экипаже (мой бедный вечерний таксист еще об этом не подозревает, конечно), я собирался встретиться с одной занимательной личностью противоположного пола. Свидание, так бы сказать.
   Карета резко остановилась у назначенного мною места. Вдалеке для себя я отметил рыжую голову моей сегодняшней спутницы, и меня посетила мысль, что с извозчиком лучше поторопиться, чтобы так невежливо не заставлять даму ждать. Я легонько спрыгнул на брусчатку и приподнял цилиндр, прощаясь с оторопевшим таксистом. Тот протянул руку, тем самым не давая мне уйти, пока он подбирает нужные слова. Наконец бедняге удалось добыть из себя кое-что:
   - Господин, а как же?..
   - Деньги? - я наигранно вздернул брови, чтобы скрыть кривую усмешку. - Я ведь заплатил вам, не припоминаете?
   Извозчик могущественно напряг остатки мозгов, пытаясь отыскать в глубинах своей давно пропитой памяти, конечно же, несуществующее воспоминание, которое я решил ему подкинуть. Помотав головой, он пару раз моргнул и в выжидательном недоумении снова уставился на меня.
   Я раздраженно цокнул языком (раздражение уже не являлось частью спектакля, так как Агата может не простить мне опоздания):
   - Вы не можете этого не помнить! Или это такое надувательство невнимательных клиентов? Хорош бизнес! Так вот, позвольте, я все прекрасно помню - со мной эти ваши штучки не пройдут!
   - Господин... - сухонькая сущность моего неудачливого знакомого начинала закипать.
   - Милорд, - отрезал я, придавая своей выдуманной персоне большее значение, тем самым умерив пыл незадачливого возницы. - Вы попросили показать деньги, было такое?
   - Было... - он почесал в затылке.
   - Потом вы и потребовали заплатить. Я удивился такому повороту событий, но возражать не стал, так как давно уже не ездил не своим транспортом, но это наглость требовать еще порцию денег с честного гражданина...
   - Простите, не смею вас больше задерживать... - все еще недоумевающий кучер поспешил убраться из проклятого убыточного места.
   Я вдохнул свежего воздуха, прикрыв глаза от удовольствия. И никакого внушения и прочих вампирских штучек, что мне приписывают окружающие. Просто я умею быть убедительным.
   Мысленно порадовавшись новой победе, я направился к своей даме, но, вот незадача, она сама шла ко мне, покачивая обтянутыми в красный шелк бедрами и немного завитыми книзу огненно-рыжими кудрями до подбородка. Узкое красное платье без бретелей с бесстыдным разрезом практически до правого бедра выставляло напоказ ее безупречную фигуру, и я просто не мог оторвать от нее глаз, повинуясь чисто мужскому инстинкту и ее истиной притягательности.
   Мне повезло, Агата еще не успела заскучать в одиночестве и, подплывая ко мне, поприветствовала приятной улыбкой. Сделав два шага навстречу, я шепнул ей на ухо несколько по-мальчишески вульгарных комплементов, после чего она, рассмеявшись, схватила меня под руку, и мы побрели к условленному ресторану.
   Я познакомился с Агатой на одном из заседаний Совета. Она как раз одна-единственная выпускалась из школы "для случайных" раньше обычного срока. Рыжая коротковолосая бестия с озорными серенькими глазками, сверкающими из-под толстых стекол очков в золотой оправе, окрутила одного из Старших учителей школы, чтобы быстрее пройти часть уроков, а после завершения курса, не скрывая своих истинных намерений, бросила по уши влюбленного неудачника и без лишних проблем шагнула во взрослый мир. Ей не нужно было одобрение общества Старших, не нужно было признание окружающих, Агата нуждалась только в пафосе богатства, красоты и удовольствий. И она успешно выделила из массы других весьма влиятельного члена общества для временного удовлетворения своих пафосных желаний. И я согласился. Мне ведь так же скучно жить на самом деле, как и ей. Мы ни капли не были влюблены друг в друга. Просто ее красота притягивала меня так же, как и моя - ее. Бесспорно, она до ужаса красива, ее шустрые маленькие глазки, обрамленные пушистыми завитками изящных ресниц, заставляли мужские сердца замирать, а женские сжиматься от зависти, но в моем сердце, обдавая его тонким ароматом мяты, живут только одни глаза и, оказывается, я прекрасно это понимал все это время.
   Беседуя о всяких глупостях, мы выпили по бокалу горячей крови с восточными пряностями. Стерев остатки светлой губной помады салфеткой, моя спутница вдруг посерьезнела:
   - Дориан, как ты смотришь на то, чтобы отправиться во Францию?
   - Франция - родина моей наставницы, я был бы не прочь там побывать, - от специй першило в горле, и я говорил со странным придыхом, как коренной англичанин.
   - Не побывать, - Агата поморщилась, - а отправиться туда навсегда.
   - Я?! - мои глаза начали быстрое путешествие ко лбу.
   - Значит, ты не хочешь, - рыжая вертела пустой бокал между пальчиками, настойчиво вглядываясь куда-то мимо меня.
   - Я не оставлю обучение. Здесь мой дом. Я ведь еще не свободен, как ты... - на ходу придумывая аргументы против, я переживал совсем не из-за незавершенной учебы.
   - Это все - не проблема для тебя. Признайся, что просто не хочешь, ну же! - насмешка в ее глазах дала понять, что своим отказом я раздосадовал разве что только себя...
   - Прощай, Агата, - я выдержал эту ситуацию со спокойной улыбкой до самой последней ноты играющего где-то в противоположном углу рояля.
   Что-то грызло изнутри мое уязвленное самолюбие даже после трех бутылок вина из придорожной таверны. Агата совсем вылетела из головы, и я едва ли вспомню о ней завтра, но что-то было... такое, от чего не могло избавить даже это жуткое человеческое пойло, заставляющее каждую клеточку моего шатающегося тела визжать от наигранного восторга. Зачем-то похлопав себя по затылку, я вдруг обнаружил отсутствие цилиндра, но возвращаться за забытым или утерянным головным убором не хотелось. Мой вялый и полностью нелогичный мозг подтолкнул мне булькающую мысль о том, чтобы осмотреться по сторонам. Как ни странно, это помогло - шляпа нашлась, но, наверное, только потому, что ее держала в руках недовольная первая ученица.
   - Ты забыл в пабе, - кинула она мне, водружая находку туда, где она должна была быть - на мою забывчивую голову.
   Растянув рот в кривой усмешке, я нагло поинтересовался:
   - Тоже пыталась утопить горе в рюмке?
   - Тебя это не касается, - она отмахнулась.
   - Жаль, что нельзя утопить в рюмке тебя, - я задумчиво глянул в ее мятные глаза.
   Кьяра, видимо не рассчитав, что я могу быть вдрызг пьян, отвесила мне средненькую пощечину, дабы вернуть меня из странного состояния транса, но ожидаемого эффекта не последовало, и, по-моему, до нее начало доходить.
   - Дориан! - не без раздражения взвизгнула она. - А ну, домой!
   - Ну, нет! Я тебе не телепат, чтобы потакать всем твоим прихотям!
   В этот раз пощечина была заслуженной и, наверное, поэтому в нее вложилось намного больше силы, но пьяного меня это не особо расстроило:
   - Вот теперь буду в точности как он, с синей щекой.
   - Черт! - ученица столкнула с моей головы цилиндр, и я вдруг ощутил губами ее горячий поцелуй. Отойдя от шока и мгновенно трезвея, я закрыл глаза и обнял ее за талию, в глубине души понимая, что целует она меня лишь затем, чтобы стереть сине-фиолетовый след с моей щеки (иначе повреждение, полученное от нее, никак не регенерируешь), но моя польщенная сущность отпиралась от этой теории руками и ногами.
   20 секунд - я считал. 20 секунд до того, как я смог прижаться лбом к ее лбу и сказать, наконец, что на самом деле я люблю ее давно и настолько, что секунда, прожитая без ее мятных глаз - впустую выброшенное время, но она не восприняла моих слов всерьез. В принципе, услышав что-то подобное от субъекта, обдающего меня стойким ароматом относительно дешевой выпивки, я бы тоже не воспринял. Тоска...
  

Мы

  
   (Чужими глазами. Габриэль)
   Почему, интересно, Глэдис не хочет отпускать меня бродить одного? Я ведь не нужен ей в качестве хвоста на всех светских раутах, которые ей вздумается посещать. Я не нужен ей. Но мне почему-то совсем не хочется впадать в отчаяние от этой мысли - я же не Дориан, в конце-концов. Но ее, наконец, не оказалось поблизости, когда у меня проснулось желание шастать по округе. И вот, собственно, начинаются мои проблемы. И, заметьте, настоящие проблемы.
   Я шел по улице, укутываясь в красный шелковый шарф. Мою шляпу унесло ветром еще полчаса назад, но желания вытаскивать руки из карманов плаща, не было, поэтому я предположил, что и никакого головного убора не было. Я очень люблю находиться вне дома в последние часы ночи, когда все братья в предусмотрительной осторожности уже залазят по домам и готовятся к дневной спячке, а суетливые людишки, верно, видят свои самые сладки сны. Кто-то, кому я бесконечно благодарен, зажег уличные фонари, и они мягко улыбаясь своим желтоватым светом порядком сонному мне, придают обыденной брусчатке некоторого свечения. На грани ночи и дня наступает моя идиллия, но всегда найдется какой-то идиот, чтобы все испоганить.
   В этом случае мне попалась целая компания вампирского молодняка. Не иначе, как новая порция "случайных" отмечает свой последний ученический день перед завтрашним выпускным.
   - О-о-о! - протянул один из них. - Смотрите, кто почтил нас своим присутствием!
   - Город не принадлежит вам, - я был абсолютно спокоен, но, честно говоря, не смотря на всю абсурдность своего желания, я надеялся, что они благоразумно пройдут мимо.
   - Не город - ночь, - для показательности своих слов тот же вампир начал размахивать руками, охватывая для своего подсознания окружающие его просторы.
   - Не переоценивайте себя. Вы просто ненужный мусор, который отравляет своим запахом каждый сантиметр обители чистокровных. Стражам давно пора наложить запрет на халатное распивание крови, чреватое невыносимыми последствиями, блуждающими без присмотра по тихим улицам в поисках точилки для своих язвительных языков. Я бы стал одним из них только для того, чтобы истреблять таких как вы, - выраженное мною мировоззрение заставило компанию дохликов немного призадуматься.
   - Тогда объясни-ка, шишак якобы важный, какого черта тогда твоему братишке якшаться с одной из нас? - исчезнувшие минуту назад улыбки мгновенно возобновились после этой странной фразы. Это они меня так задеть пытались, что ли?
   - Спросите его самого, если вас это так волнует.
   - Обязательно, любезнейший, - но мои друзья явно никуда не спешили.
   Я нахмурился:
   - Если вы вздумали прицепиться к Дориану, мне придется прицепиться к вам.
   - Зачем мне сдался этот слабак? Ты выглядишь немного поинтереснее, - один из них, подозрительно скалясь, скинул плащ.
   - Догонишь нас, Томми, - компашка, удовлетворенно гудя и желая волонтеру удачи, потопала прочь.
   - Я же прикончу тебя одним ударом, мусор.
   - Повтори, - лицо Тома злобно перекосилось.
   - Мусор, - я безразлично пожал плечами, на что вампир издал устрашающий рык и кинул в меня чем-то малопонятным. Я разбил подобие его кинжала рукоятью призрачной алебарды и, как мы и договаривалась, сбил его с ног одним-единственным ударом. Мой неудачливый противник натужно закашлялся и уронил руки на брусчатку. "Спрятав" алебарду обратно в небытие, я чисто из солидарности протянул ему руку.
   - Да пошел ты... - Том отвернулся и поспешил встать самостоятельно. Благо, ему хватило ума не нападать на меня снова.
   - С радостью, - я отвесил ему издевательский поклон и, не желая встречаться с солнцем, направился, наконец, домой. И, конечно же, мне не хватило времени и желания обернуться на стук падающего уже где-то сзади тела. Ну что ж, иногда и я совершаю губительные ошибки.
  
   - Кьяра! - я забарабанил кулаком в дверь предполагаемого убежища ученицы. - Я не был в прострации и все прекрасно помню. Мало того, я готов восемь тысяч раз подтвердить свои слова!
   На меня предпочли не обращать внимания, но дверь услужливо распахнули, знатно зарядив ею мне по лбу при этом. Растирая место досадного и, к сожалению, не регенерируемого стараниями ученицы ушиба, я все-таки продолжил свои излияния:
   - Но я люблю тебя. Это правда.
   - Разве я говорила, что не верю тебе? - с помощью ее мятных глаз взгляд снизу-вверх мгновенно трансформировался в "сверху-вниз".
   - Ии... может быть... ты ответишь мне что-нибудь? Желательно по теме, конечно.
   - Дориан, - ученица уперла мне в грудь обе ладони, чтобы отпихнуть со своего пути, - отстань от меня, а?
   - Ладно! Пусть будет так! - я изо всех сил старался скрыть досадные нотки моего обиженного голоса, наблюдая, как предмет моего воздыхания легко спускается вниз.
   Постояв еще несколько полных негодования минут, я решительно направился на поиски покоев наставницы. Я не знал точно, в какие двери мне ломиться, поэтому, руководствуясь только своим выдуманным на скорую руку чутьем, я толкал по очереди все до сих пор незнакомые. Поцеловав несколько запертых замков, я выяснил только, где в лабиринте этого дома находится еще одна ванная. Все-таки, я полагаю, дом у Глэдис не безразмерный и моим поискам когда-нибудь должен настать конец, но мне уже малость надоело ползать по коридорам, утешая себя тем, что "вот в следующей...", к тому же я заметил, что искомая особа улыбчиво изучает мои действия.
   - Глэдис! - закричал я, подлетая к наставнице. - Ты должна взять меня с собой!..
   - Я беру тебя с собой.
   - ... а то я уже... А? Отлично! Я смогу хоть пару часов не лицезреть...
   - Уже, Дориан!
   Тут только я обратил внимание, что Глэдис уже в полной экипировке вплоть до темно-бордовой шляпки в ее руках.
   - Сегодня день выпуска однокурсников твоей рыжеволосой подруги. Мы должны попасть на Совет. Визит вежливости, так бы сказать, - наставница несколько раз провела гребнем по моим и без того прямым волосам и протянула мне плащ.
   Совет. Плохо. Мы пойдем все вместе, а значит, отдохнуть от отвергших меня мятных глаз ученицы не получится. Неужели так трудно потащить куда-то только меня одного? Вообще, если честно, не вижу особого смысла в наставнице, если и так целыми днями я шляюсь где-попало под минимальным присмотром и то не с ее стороны и не по ее просьбе. Хм... Совет. Может выпрыгнуть в окно и удрать в какой-нибудь паб? Не вариант. Самому как-то не особо весело сидеть, а Агата, верно, давно укатила во Францию и, кстати, вряд ли почтит запоздалых выпускников своим напыщенным присутствием.
   Я усмехнулся своему отражению в коридорном зеркале, подвязал волосы выуженной из кармана плаща серебристой лентой в хвост и поспешил-таки к собравшемуся в гостиной семейству. Нечасто ведь удается выбраться в город в сопровождении одной из старейшин и двоих ее учеников.
   Мероприятие особо бы не отличалось от уже посещенных мною, если бы не странное присутствие на нем фанатов исполнения Кодекса. Учитывая то, как Кьяра жадно буравила их взглядом, отсутствие среди них Алана меня искренне порадовало. После того, как еще не очухавшихся от шока выпускников прилюдно признали взрослыми и самостоятельными (кого-то сразу приняли в Совет, кого-то просто вежливо вышвырнули на улицу, но результат в принципе не особо важен, главная цель этого сборища - дать почувствовать чуточку ущербным птенцам свою важность), слово взял Страж с сероватым оттенком щек и маленькими подпухшими глазками. Предоставив всем важным и не слишком субъектам, наполняющим полукруглый зал-аудиторию, весьма странную информацию о вчерашнем убийстве одного из не сложившихся сегодняшних выпускников, он пообещал абстрактному убийце (с чего они, интересно, взяли, что он вообще здесь) несомненное исполнение приговора в течение суток. Не завидую я этому субчику. Но я не знаю, насколько нужно быть не сполна ума, чтобы укокошить вдруг чужого ученика.
   Глэдис решила остаться для улаживания каких-то вечных дел, морально пихнув нас в сторону дома. Перешагнув через порог, Габриэль сразу умчался наверх. Признаюсь, его странное поведение я заметил еще на Совете, но сейчас у меня не было желания это расследовать, так как мы с Кьярой остались вдвоем в пустой гостиной. Ученица, вероятно, чувствуя себя виноватой за утреннюю абсолютно уже не мятную холодность, не спешила убегать от меня.
   - Дориан... - ее глаза смотрели в пол, но я был невозмутим.
   - Да, миледи?
   Кьяра мгновенно среагировала своим удивлением на смену обращения, но и мучения совести уступили место раздражению:
   - Дориан, что случилось?
   - Все как обычно, миледи. Разве ученику не следует так обращаться к Высшим?
   - Тебе бы стоило выслушать меня перед тем, как начать этот спектакль!
   Я вдруг прижал ученицу к стене и зашептал ей прямо в ухо:
   - А ты уже, я смотрю, привыкла к моей фамильярности, не так ли?
   Она молча старалась меня оттолкнуть, но усилий ее тоненьких ручек не хватало, чтобы я отступил от неимоверного наслаждения стоять к ней так близко.
   - Ну, что же ты хотела мне сказать? Я внимательно слушаю.
   - Отпусти меня, тебе самому потом твое поведение покажется неуместным, - она перестала меня отпихивать, и я отчасти решил последовать ее совету. Стена все-таки холодная, а я - наоборот.
   - Дори, я не против быть с тобой, - она поднялась на носочки, чтобы положить свою голову мне на плечо.
   - Но?.. - одурманенный запахом ее волос, я все же знал, что продолжение фразы будет намного менее приятным, чем ее начало.
   - Не заставляй меня произносить слова любви. Говорят, от ненависти до любви один шаг. Нет, я совсем не хочу сказать, что ненавижу тебя, но я хочу его проследить. Этот шаг... Когда я его увижу, я скажу тебе. Вот и все.
   - Нет, это не все, - я прижал к себе это хрупкое мятное создание, - это только начало.
   - Начало чего?
   - Я-то надеялся на твою проницательность... Нас, конечно же.
  

Минус бесконечность

  
   Как будто собираясь в один из дорогущих ресторанов, а оттуда прямиком на бал к кому-то, затмевающему влиятельностью целые полчища иностранных королей, я нарядился в свой лучший фрак. Мои прямые светлые волосы были стянуты по обыкновению в хвост темно-синей лентой, подчеркивающей мои прелестные голубые глаза. Кьяра, играющая роль моей спутницы на сегодняшнем вечере, еще больше чем когда-либо олицетворяла неимоверную свежесть ароматной мяты. Ее изумрудное платье чуть пониже колен идеально сочеталось с ее огромными мятными глазами. Сейчас с поднятыми вверх волосами с помощью золотой заколки, инкрустированной настоящими изумрудами, она мало походила на ту обыденную Кьяру, но мою бдительность воистину трудно усыпить - я же знаю, что другой такой точно нет. Игриво улыбаясь, она подошла ко мне вплотную так, чтобы ее затылок был на уровне моего подбородка. Мое сердце ушло куда-то вниз живота, отображая свои удары легким, но весьма приятным покалыванием, я вдыхал морской аромат ее волос, думая, что выдохнуть уже никогда не смогу, но все же... Эти ощущения не мешали мне говорить.
   - Зачем ты так вызывающе оделась? Мы ведь идем на танцы, Кьяра, на обычные танцы, - я насмешливо скользнул горячим дыханием по ее открытой шее. Надо отметить, что она без колебаний приняла мой вызов:
   - Беру пример с тебя, Дори. Разве плохо?
   - Нет, это прекрасно, очаровательно... я бы даже сказал, обворожительно!.. Но... ты ничего не хочешь мне сказать?
   - Наберись терпения, Дориан, - подобно вчерашнему, ученица легонько оттолкнула меня ладонями в грудь. - Мой ответ... нет, все еще "ненавижу".
   - Меня угнетает такое положение дел, но я обещаю вернуться к этому вопросу, скажем, завтра, - я подарил ей ослепительную, по моему мнению, улыбку, обнимая ее за тоненькую талию.
   Вдоволь насладившись весьма теплым приветствием, мы, наконец, отстранились друг от друга. У вешалок я к своему удивлению наткнулся на уже экипированного к выходу Габриэля.
   - Пойду прогуляюсь, - он подарил моему вопросительному взгляду хмурый ответ и хлопнул дверью. Я лишь пожал плечами, провожая взглядом край его кофейного плаща.
  
   (Чужими глазами. Габриэль)
   В течение суток, значит... Все-таки лучше на улице, чем дома, но... куда мне идти? Черт, меня трясет, как будто... как будто я действительно виновен! Я чувствую, как на лбу образуются маленькие капельки холодного пота. Это... несправедливо! За что они подставили меня? За что они собрались меня судить?.. Как трудно сделать шаг. Я не знаю, к кому следует обратиться: оптимистично - к Господу, пессимистично - к Дьяволу или реалистично - к своему подсознанию? Впрочем, ничего из этого мне не поможет... Меня подкашивает паника. Меня, Габриэля! Мое сердце выстукивает барабанную дробь, мозг разрывается от напряженных мыслей. Я запускаю руки в волосы и истерично трясу головой. "Не надо... Не надо, пожалуйста..."
   - Габриэль... - этот спокойный, печальный голос заставляет замереть в страхе все мое существо. Я... Кажется, даже мое сердце перестало биться. Ледяной ужас нежно окутал меня со спины...
   - Кто здесь?.. - мой надтреснутый голос предательски дрожит.
   - Ты знаешь, для чего я здесь.
   - Как?.. А расследование? - я все еще упиваюсь последними каплями бесполезной надежды. - Если бы вы провели его, вы бы не ко мне пришли!
   - Расследование завершено, - мне противна липовая уверенность этого голоса.
   - Вы не рассмотрели всех фактов!
   - Все учтено. Если преступник оказывает сопротивление, мне приказано осуществить приговор на месте. За убийство собрата, вы, Габриэль де Лакруа, приговариваетесь к лишению души.
   - Я бы не стал этого делать, ты же знаешь... - я уже не верю в оправдание, говорю тихо, но мне обидно, что все так получилось.
   - Никто бы не стал, Габриэль... - голос незнакомца опечален. Ему бы не следовало проявлять чувства - этим он выдает себя, и я догадываюсь, кто это. Я решаю развернуться лицом, чтобы встретиться глазами с моим белокурым палачом. Имя ему Алан.
  
   Натанцевавшись в усмерть под разношерстную вариацию музыкальных подборок, мы забрели в одно более-менее тихое местечко. Этот ресторанчик не был рассчитан на кровозависимую публику вроде нас с Кьярой, и мы охотно согласились на вино.
   Я нагло плюхнулся на диванчик рядом с ученицей, мгновенно обвивая ее хрупкую фигуру руками. Плевать я хотел на все нормы приличия, находясь в самом углу темного помещения. Кьяра лишь усмехнулась, поднося к губам бокал с вином.
   - Дориан, ты никогда не задумывался о вкусе или о запахе, как о чем-то материальном?
   - Материальном - нет, но некоторые ассоциации у меня все же имеются. Например, все вина кислые и на вкус и на запах. А само это пойло я ассоциирую с потерей рассудка, как с незаменимым последствием от его употребления. Аа... - я наклонился к ней, почти касаясь губами ее уха, - вкус твоей крови для меня - вкус любви.
   - Вино делают из винограда, почему же ты его терпеть не можешь? - Кьяра упрямо не придала значения моим довольно откровенным словам.
   - Виноград на вкус как картон, - я скривился, припоминая свой горький опыт. - И кто сказал, что я люблю вино? Его в какой-то мере можно сравнить с кислым, но жидким картоном.
   - Ты противоречишь своей теории, насчет того, что вкус=запах. Картон же не имеет запаха, - Кьяра прижала пальчики к моим губам, останавливая мое отрицание, и продолжила: - какова тогда на запах любовь? Как железо?
   - Нет. Как мята. Как твои глаза, - я улыбаюсь ее удивлению.
   - Глаза не имеют запаха!
   - Как сказать. Мое подсознание настойчиво диктует мне, что твои глаза мятные, и что я могу с этим сделать?
   - Ты можешь принести еще вина, - она снова легко оттолкнула меня. То, что она так часто это делает, немного меня угнетает, но я покорно встаю и иду в указанном направлении.
   Развернувшись на полпути, чтобы полюбоваться на свою жестокую возлюбленную издалека, я заметил новое действующее лицо за нашим столиком в форме цветастой наставницы. Я решил не возвращаться особо быстро, ибо Глэдис явно пребывала не в духе, а мне не нравится находиться вблизи от раздраженных женщин.
   - Что случилось? - Кьяра сразу среагировала на нервное постукивание наставницы ногтями по столу.
   - Ты должна разобраться с проблемами Габриэля, - лицо Глэдис перекосилось от явного раздражения.
   - Что за внезапные трудности?
   - Убийство, о котором огласили на Совете, - Старейшина говорила сквозь зубы, сжимая кулаки не то от злости, не то от безысходности.
   - Что?! - ученица вытаращила глаза, захлебнувшись остатками недопитого вина из бокала Дориана. - И что я могу сделать?! Взять его вину не себя?
   - Да, если потребуется.
   - Это была ирония вообще-то. Они же выпьют меня вместо него! Ты в своем уме, Глэдис?!
   - Ты сделаешь все, что понадобится. Ты вернешь мне Габриэля, даже если придется умереть для этого.
   - Зачем? Зачем тебе я? Ты могла бы все уладить без лишних усилий и проблем...
   - Ты должна мне еще за тот раз с Криссиной. Да и, думаю, со своим прошлым тебе лучше разобраться самостоятельно.
   - Алан!.. - наполненные ужасом глаза ученицы остекленели, и уже через мгновение она вылетела из помещения. Глэдис слегка усмехнулась своему отражению в бокале.
   Когда я притащил еще три бутылки вин различной выдержки, застал только откровенно скучающую наставницу.
   - Где Кьяра? - я ошарашено озирался по сторонам в попытке отыскать в темноте изумрудное платье ученицы.
   - У Габриэля некоторые проблемы...
   Я рванулся к выходу, но Глэдис схватила меня за руку, слегка покачивая головой:
   - Она и сама прекрасно справится. Верь мне, Дори.
   И я поддался. Я снова поддался ее влиянию. Бросив тоскливый взгляд в окно, я медленно опустился на диван.
  
   (Чужими глазами. Кьяра)
   Скользя по мокрой, противно лижущей пятки, брусчатке, я бежала по широким улицам обливающегося дождливыми слезами города. Для легкости передвижения черные бархатно-официальные туфельки давно были отброшены в сторону безо всяких сожалений. Бедное платье совсем прилипло к телу, а выбившиеся из растрепанной прически пряди назойливо приставали к щекам, ограничивая кругозор. Послышался стук моей драгоценной заколки о булыжники, и по шее хлестнули сухие твердые от укладки волосы, но обращать на это особое внимание было некогда - мой Алан сейчас покалечит моего Габриэля!
   - Гейб! - я в исступлении рассматривала перекресток. Пол часа бега с препятствиями по городу не давали ожидаемых результатов - их нигде не было. Напряженно покусывая губы, я помчалась в правое ответвление, и моя хитрая интуиция мне не отказала. Второй ученик сидел под фонарем на мостовой на коленях с отсутствующим выражением глаз, роняя частые слезы на и так уже мокрые от дождя ладони. У меня отвисла челюсть. Я не могу поверить, что что-то сломило даже этого заносчивого гордеца, или я все-таки опоздала?.. Эта мысль уколола сердце копьем ледяного страха.
   - Габриэль! - закричала я отчаянно. Ученик резко повернул ко мне голову, орошая все вокруг тяжелыми каплями с мокрых волос-сосулек. Душа вернулась из области пяток на прилагающееся ей место, и я зашлепала босыми ногами поближе к нему.
   - Уходи, - Габриэль грубо оттолкнул мою руку от своих волос.
   - Где Алан?
   - Там, - ученик протянул руку немного вперед, указывая на стоящую вне зоны досягаемости света фонаря темную фигуру. Печальный Страж, верно, угадав, что речь идет о нем, сделал несколько шагов к нам.
   - Кьяра... - пауза после произнесения моего имени означала, что телепат по обыкновению хотел добавить "дорогая", но в последний момент опомнился, - мне надлежит убить этого вампира.
   - Я знаю. Но ты этого не сделаешь.
   - Единственное, чем ты можешь помочь, это взять его вину. Тогда ты умрешь. Но ты сделаешь это, потому что на самом деле у тебя нет выбора. Она его тебе просто не оставила.
   - Верно, - я не собиралась оправдываться ни перед бывшим возлюбленным, ни перед Габриэлем, у которого глаза расширились от ужаса и еще неосознанного ощущения, что ему подают милостыню в виде его жалкой, по его мнению, жизни.
   - Что значит "нет выбора"? Какого? Почему?! - ученик вертел головой в безысходном, но покамест туго доходящем понимании сути вопроса.
   - Итак, Кьяра де Лакруа, вы принимаете все грехи Габриэля де Лакруа за свои и обязуетесь к их искуплению ценой своей души. Тебе лучше подтвердить это, Кьяра, дорогая, - по тронутому шрамами лицу Алана промелькнула тень печальной улыбки.
   - Мне не нужно этого, - где-то в области шеи послышалось горячее дыхание Габриэля, моего бедного уже совсем отчаявшегося, но до сих пор бесконечно гордого ученика.
   - Ты ученик. Ты имеешь право на защиту, - я поспешила встать на ноги, чтобы у него не было возможности шептать мне на ухо возражения, которые у меня совершенно не лежала душа слушать. Что говорить, мне ужасно не хотелось расставаться с жизнью, но... Алан прав, Глэдис не оставила мне выбора, и если я оставлю Гейба сейчас, то она самолично меня выпьет. А так, хотя бы у ученика есть возможность уцелеть и продолжить наше общее немаловажное дело.
   - На ее защиту, но не на твою! - Габриэль откинул мокрые пряди со лба, шаря по земле в поисках любимого кофейного плаща.
   - В данном случае моя защита - это ее защита. Да, Алан, я подтверждаю твои слова.
   Телепат резко вскинул руку в сторону Гейба, и тот порядочно отлетел на несколько метров от меня. Я нервно сглотнула слюну и закрыла глаза, чтобы не видеть все еще прекрасного лица белокурого палача. Но что-то силой оттягивало мои веки вверх, и я вдруг ощутила сильнейшее желание прикосновений его рук. Повинуясь своему порыву, я стянула с него перчатки и прислонила его потрепанные энное количество лет назад солнцем ладони к своим щекам. Мои глаза наполнились слезами, и я припала к его теплой груди.
   - Я люблю тебя, Алан! Больше всего на свете...
   Он лишь улыбнулся мне своей неизменной печальной улыбкой, опустил меня на колени, и нежно прижимаясь ко мне головой, медленно вонзил в мою шею клыки. Слезы досады покатились из моих глаз по его черным рукам. Почему так бесконечно больно?! Неужели мне и последние минуты своей затянувшейся жизни придется мучиться?.. Его руки скользнули по моей спине и обняли за талию, а я мужественно воздерживалась от болезненного крика, вглядываясь в происходящее вокруг с утроенным вниманием. Габриэль достал мою призрачную алебарду и сейчас с выражением все того же ужаса так нелепо преображающего его надменное лицо, размахивал ею, высекая разноцветные искры при попадании в странный желтоватый барьер, установленный моим заботливым убийцей. Я постепенно теряла силы, все больше погружаясь в приветливые объятья Алана. Ученик, видимо, швырялся растерянными проклятиями, безвозвратно упуская драгоценные минуты.
   - Нет, нет! Нет! - по его лицу струились слезы пустой безысходности и искреннего недопонимания столь глупого моего жертвоприношения. - Я не просил тебя, идиотка! Самоубийца! Перестань, выходи!
   Мне еще никогда не приходилось лицезреть вышедшего из себя Габриэля, и я улыбнулась представившейся, не лишенной удобства возможности. Между тем, Гейб обессилено уронил алебарду и, переменившись в лице, к моему удивлению, перевел в незнакомый еще мне режим. Замахнувшись ею как пустой соломинкой, он легко опустил лезвие, теперь уже спокойно преодолевшее досадное препятствие, прямиком в направлении моего лба. В следующие несколько секунд я, восхищенно поражаясь новому режиму столь знакомого оружия, делающему его чем-то невесомо-текучим, вдруг поняла, что Габриэль не способен видеть сквозь желтоватый барьер, но в принципе мне все равно от чего умереть. А моему бывшему возлюбленному, видимо, нет, так как он решительно подставился под удар вместо меня. Он лишь успел до боли сжать мою ладонь, а затем короткая вспышка соприкосновения алебарды с живым существом забрала его жизнь, впоследствии заставив назойливый барьер исчезнуть. Надо же... дождь закончился.
   Отложив все свои чувства до лучших времен, я оттолкнула повисшее на мне тело на брусчатку. Я подумаю об этом позже. Знаю, конечно, что от этих отлагательств потом не будет легче, но меня не волнует абстрактное "потом" - мне важно "сейчас". Преодолевая сгустившуюся перед глазами тьму, я сделала пару шагов к сгорбившейся фигуре ученика.
   - Идем, - я легко коснулась его плеча.
   - Я... сделал это... - Габриэль поднял на меня свое непривычно заплаканное лицо. Его все еще влажные глаза светились едва различимыми крупицами восторга, удивления и отчаяния. Я, конечно, не стала ему говорить, что он чуть меня не убил - ему и без этого на сегодня достаточно. Но... кажется, теперь я понимаю столь жертвенный поступок Алана. Если бы Габриэль задел меня, то кроме еще одного убийства на него повесили бы еще и грубое вмешательство в судебный процесс. А так даже убийство Стража скрашивается после моей смерти. Алан не дал мне умереть раньше, чтобы моя жертва не оказалась напрасной. Глэдис-Глэдис, в твоей игре я была лишь пешкой, брошенной на защиту офицера, но ты ведь не учла, что я веду и свою игру, в которой я только что не без твоего вмешательства спасла собственного ферзя.
   - Кьяра... - лицо ученика вдруг посерьезнело. Мысль, что никто больше не добавит к обращению "дорогая", больно ужалила мой измученный логическим мышлением мозг. - Теперь ведь все в порядке?
   Вместо ответа я откинула волосы с шеи, чтобы он мог лицезреть кровоточащий из-за непредвиденно быстрого вынимания клыков укус. Его зрачки скользнули от раны к небу, следя за движением едва заметной серебряной дымки, исходящей откуда-то из глубины моего тела.
   - Я не успел... Ему потребовалось так мало времени... - видимо, впечатленный столь недолговременным остатком моей жалкой жизни, Габриэль принялся разглядывать носки своих ботинок.
   - О, этого не его вина, - я усмехнулась. - Кстати, теперь тебе придется продолжать дело без меня.
   - Разве я не могу тебе помочь?
   - Прекрати панику! Ты же знаешь, что нет.
   - Но Дориану ты помогла...
   Упоминание третьего ученика взвалило на мою совесть прекрасно отполированный валун. Как я могла забыть... Прости, прости, мой маленький Дори, я не смогу быть с тобой дольше... Надеюсь, ты сможешь это пережить...
   - Ты помогла ему! - глаза Габриэля поблескивали нетерпеливой надеждой.
   - Я отдала ему половину души, поэтому Глэдис так разозлилась. Поэтому я умру так быстро. Так что не уклоняйся, Габриэль. Тебе придется завершить договоренность самому. Но лучше найди себе кого-то, кому можно довериться...
   - Зачем?.. Ты отдала свою жизнь чужим ученикам, ровно по половине каждому... Зачем? - это жалкое выражение его лица чуть не заставило меня расплакаться.
   - Я по-своему вас люблю, - я проглотила подступающий к горлу комок рыданий. - И... Гейб, лучше, когда про дело знают только двое.
   - Мне стоит сказать Дориану?
   - Я надеюсь, он сам вскоре поймет... Но... скажи ему, когда он будет готов.
   - Этого может никогда не произойти, - хмыкнул Габриэль.
   - Возможно. Теперь я хочу знать... Зачем ты убил того ученика?
   - Я не делал этого! - Гейб обиженно нахмурился.
   - Я точно в курсе, что мою алебарду вытаскивали дважды. Но я не знаю больше вампиров, кроме тебя и меня, которые могли бы ее использовать. Глупо было бы подозревать Дориана хотя бы потому, что я уверена, что он, как и Глэдис, использует шпагу, поэтому я думала...
   - Один раз. Я брался за алебарду всего один раз, чтобы немного его припугнуть. Мне нет смысла тебе врать.
   - Вот как... - эти его слова заставили меня призадуматься.
   - Кьяра... - ученик бросил на меня косой взгляд.
   - Что-то вспомнил?
   - Нет. У тебя кровь носом идет.
   - Ччерт!.. - несколько алых капель разбилось о мою руку прежде, чем я смогла поднести ее к лицу. Габриэль выудил из кармана замызганного плаща мокрый кружевной платок и, встряхнув его, протянул мне. Мои руки плохо слушались, и я никак не могла дотянуться до салфетки. В ушах раздался предупредительный звон, и я поманила Гейба непослушным пальцем. Он как раз вовремя подошел, чтобы я, забрызгивая кровью его рубашку, упала ему на руки.
   Очнувшись, я обнаружила себя верхом на неторопливо шагающем Габриэле. Он поддерживал меня под коленями, а мои руки, бесцеремонно перекинутые через его плечи, двумя безвольными щупальцами болтались где-то на уровне его груди, не обеспечивая должной страховки шатающейся верхней части моего туловища. Обнаружив это, я с легким вскриком обвила шею ученика и недовольно засопела выпачканным в кровь носом в его плечо. Что за вульгарный способ перенесения!.. Хотя, учитывая телосложение Габриэля, видимо, по-другому бы никак не получилось.
   - Пусти, - с прижатым к его рубашке ртом это слово прозвучало весьма угрожающе, но должного эффекта все-таки не произвело.
   - Нет, - ученик остановился и встряхнул меня, чтобы я окончательно не сползла на землю.
   - Ты делаешь мне больно, - я возмутилась о все еще гудящих от соприкосновения с его угловатыми бедрами коленях.
   - Взаимно.
   Я послушно проглотила намек и ослабила руки на его шее. Все-таки я предпочла бы вовсе находиться без сознания, ибо бессознательным вампирам не присуще чувство неловкости. Впрочем, выразить новую порцию негодования еще и по этому поводу вслух мне так и не пришлось, так как Гейб вдруг внял моим неделикатным мольбам и позволил мне спрыгнуть.
   - Спасибо, - язвительно сощурившись, я одернула платье, - я и сама могу дойти... - я вдруг обнаружила перед своим носом вход домой и запнулась. Понимая неактуальность конца фразы, я повторила с некоторыми изменениями: - войти.
   Габриэль невесело усмехнулся, но открыть дверь мне не дал, предупредительно качнув головой:
   - Что ты намерена делать дальше?
   - Уйду в мир иной, как и задумывалось, - я все еще сердито разглаживала складки на безнадежно испорченном платье, мало акцентируя внимание на лице своего собеседника.
   - А Дориан?..
   - Дориан, соответственно, не уйдет в мир иной.
   - Уверена? - Габриэль покосился на меня с некоторым сожалением, чертовски странно придающим его надменному лицу неуместные нотки брезгливости. - Он ведь...
   - Нет! - я не дала ему завершить эту драматичную банальщину. С ужасом обнаружила в своем голосе некоторую досаду. - В нем половина моей души, не удивительно, что его ко мне тянет...
   - Он любит тебя.
   Ну вот. Он все-таки это сказал. Я закатила глаза:
   - Что дает повод тебе так думать, мистер уверенность?
   - То, что он такой же как и я.
   - Это значит, что ты... - я округлила глаза а ля плошки.
   - Это ничего не значит, - Габриэль резко отвернулся от меня. - И все же... Что ты намерена делать?
   - Для начала я планирую умыться! Еще подробностей? - на мою ехидную реплику ученик ответил раздраженным вздохом, и, понимая это, как конец дискуссии, я пихнула входную дверь.
   Не обратив должного внимания на спящего в гостиной Дори, я рванула в ближайшую ванную. Из запотевшего зеркала на меня смотрел весьма растрепанный силуэт с двумя зелеными пятнами вместо глаз и множеством красных вместо лица. Я медленно поднесла палец к зеркалу и, расчищая узкую полоску видимости, смахнула с его поверхности плотно налипшие миниатюрные капли пара. От полосы, растопленные теплом моей руки, по моему расплывчатому отражению побежали две слезы. Настоящие же не заставили себя ждать и устремились прямо к подбородку, слегка изменяя привычную траекторию из-за засохшей на щеках крови.
   Непослушной рукой я открутила кран, и подставила лицо под прохладную струю. Яростно растирая лицо ладонями, я тщетно пыталась вернуться в реальность, в эту ванную, но... Перед моими глазами был он. Его последняя улыбка, и прикосновения его нежных рук, и печальные вздохи, и ужасная, но благородная жертва, - все навеки останется там, на пока еще безлюдной мостовой. И когда встанет солнце и едва протянет к нему, упокоено спящему, свои коварные лучи, он станет горсткой пепла, которую мгновением позже подхватит ветер и разнесет по всему миру, даруя шанс отдельным песчинкам поселиться в сердцах ничего не подозревающих случайных прохожих. Вот что случится с его телом. Его же образ подхватят другие, а его душу я, верно, заберу с собой вместе с этими разрывающими сердце рыданиями.
   Его тень всегда оставалась со мной, согревая приятным теплом вечного присутствия любящего человека. Его нет, его больше нет, и по моей душе расползается тихая пустота. Но даже сейчас, на пороге моей собственной смерти, я не могу выбрать из двух одного. Их белокурые лица, мелькающие перед глазами, вскружили мне голову. Я осела под раковину, прижимая ладонь ко рту, чтобы не закричать. Я разрываюсь между двумя людьми - двумя мирами, но насмешка судьбы выбрала Алана. Где-то в своей голове я увидела перепуганные глаза моего Дори, и к горлу подступил новый комок удушающих слез. Прости, что я ухожу.
  
   Я зажмурился, и мою физиономию перекосило от давящей головной боли. Что произошло там, в ресторане, после ухода Кьяры я не мог вспомнить. Похоже, я снова перепил, Глэдис притащила меня домой на горбу и кинула на диване, где я успешно и отрубился. Да... Я заставил себя разлепить зенки, предварительно растерев их липкими и за версту разящими выпивкой ладонями, и взглядом наткнулся на Габриэля. Весьма потрепанного и мокрого, следует заметить. Ах да... Глэдис кажется говорила про какого-то рода проблемы, но если он здесь, то, надо полагать, Кьяра тоже где-то неподалеку. Грандиозным усилием воли я поднял свою тушу в направлении второго ученика, на что тот, как ни странно, не обратил никакого внимания. И очнулся он только когда я уложил свою руку ему на плечо, причем передернуло его так, будто я спонтанно подкрался откуда-то из-за спины.
   - Все обошлось? - как-то слишком заботливо поинтересовался я.
   Гейб неуверенно кивнул. О боги! Что же смогло так потрясти этого зануду?! Ну да ладно... черт с ним, меня не совсем это интересует:
   - С Кьярой все в порядке?
   Реакция на этот мой вопрос меня откровенно напугала. Его глаза расширились и мгновенно метнулись от моего недоуменного лица к полу. Моя ладонь инстинктивно сжала его плечо:
   - Где она? - я честно старался спросить как можно тише, но прозвучало немного истерично. Все так же не моргая, ученик медленно опустил лицо в ладони. "Что-то не так, - надрывался мой внутренний голос. - Что-то явно не так!".
   - В ванной... - этот тихий ответ был мне сигналом. Я летел по лестнице, спотыкаясь на каждой второй подлой ступеньке. Мои мысли куда-то испарились... Быстрее, быстрее... Нет, следующая дверь... Наконец-то!..
   За дверью меня ждала... смерть. Мне катастрофически не хватало воздуха после скоростной пробежки по лестнице, но когда я ее увидел... я застыл на вдохе. Мой рот открылся в немом крике... Она, мертвецки бледная, сидела под раковиной, склонив голову к плечу. На пол, орошая ее посиневшие руки хлестала холодная вода, отражая ее умиротворенное лицо. Я думал, это конец... Но... лучше бы это все-таки был конец. Она едва заметно пошевелилась, приоткрыла веки и ее губы дрогнули в теплой улыбке.
   - Дори... ты пришел за мной... - она попыталась протянуть ко мне ладони. Я мгновенно выйдя из оцепенения, подхватил ее на руки.
   - Все хорошо, пока я с тобой... - она прижалась ко мне своим холодным, маленьким телом... В следующий момент она закрыла глаза, и ее обмякшая рука соскользнула с моей шеи и безвольно повисла в воздухе, знаменуя о том, что моя полумертвая любовь лишилась частицы оставшегося сознания.
  
   Все правильно... Все хорошо, пока ты со мной, со мной все хорошо только при этом условии! Не уходи, не покидай меня!..
   - Дори... - ее веки приподнялись, пуская по бледной щеке одинокую слезу. - Можно я умру здесь? Вот так, с тобой?
   - Нет! - я прижал ее хрупкое тельце к себе, злобно всхлипывая ей в плечо. На пол и на мои колени, переливаясь через край раковины, ровным водопадом хлестала ледяная вода. Я не мог заставить себя подняться, я не мог позволить чьей-то прихоти забрать у меня нас... И правда, как же мы? Как же то, что я так и не услышал? Как же?.. Как ты могла?..
   Через какое-то время дверь в мое забвение распахнулась. Я увидел ее, залитую светом, мою мучительницу, мою наставницу. Она смерила меня надменным взглядом и сказала только:
   - Вставай.
   И что я мог сделать? Как под гипнозом, подняв на нее щенячьи глаза, я как обычно выполнил ее указание. Она вплыла в тесную ванную, легким движением руки перекрыла глупую воду и подтолкнула меня к выходу.
   Я отнес невесомую ученицу в свою комнату и присел возле нее на кровати. "Господи, какая же она маленькая..." - думал я, поглаживая ее спутанные волосы. На несколько сотен лет старше меня, она выглядела едва на шестнадцать. Я никогда не замечал этого, когда ненавидел ее, я никогда не замечал этого, когда любил...
   В который раз она распахнула свои изумрудные глаза, и отыскав взглядом меня, едва улыбнулась:
   - Я так для тебя ничего и не сделала... А мне бы так хотелось...
   Ее печальный шепот пробирал до самого сердца. Если бы мне дали волю, каждая клеточка моего тела, каждая частица моей души визжала бы от отчаяния, но я не могу ее расстраивать в большей степени, чем она и так может прочитать в моих глазах.
   - Не уходи...- мой собственный голос звучал как что-то чужое, хриплое, предсмертное.
   - Я не могу, слишком поздно, Дори, - ей тяжело давались слова, но я мучил ее всю свою жизнь, весь промежуток своего существования и не собирался этого менять даже в самом конце. Меня обуяло какое-то нехорошее, неуместное чувство. Я навис над ней, касаясь кончиками своих волос ее лица:
   - Тогда скажи мне это! Скажи, наконец! - кажется, я был в ярости, вероятно, потому, что заранее знал ее ответ. И она не разочаровала моего ожидания:
   - Нет. Прости... Все еще ненавижу.
   Я остался сидеть над ней. Мои глаза застилали слезы. Я не мог пошевелиться, я не мог видеть ее взгляда, я не мог ощутить, как она пытается прикоснуться ко мне своей ослабленной рукой. Я не мог поверить... Слишком много надежд, слишком мало времени...
   - Не плачь, Дори. Ничто в этом мире не стоит твоих слез, только не твоих... И... живи, живи всегда...
   И я вдруг испугался. Ее до ненормальности спокойный голос разъедал мою душу. Куда-то подевались слезы, я схватил ее холодную ладонь, попытался поймать ее взгляд и вдруг понял, что ее уже нет.
   - Нет! Не закрывай глаза! - меня пробило крупной дрожью. Я видел, как расслабляются ее мышцы, как ее пальцы перестают ощущать мои. Она услышала меня - ее веки не опустились, и теперь два ярких изумруда, до сих пор освещавших мой жизненный путь, медленно застилались белой пеленой...
   - А... аа... - я схватился руками за голову. Невозможно, невозможно! Я не могу дышать... у меня больше нет воздуха... Она его забрала! Точно...
   Я схватился на ноги и в секунду ввалился в гостиную. Наставница невозмутимо сидела в своем излюбленном кресле, Габриэль же подпирал один из подлокотников.
   - Я же понял! - какого-то черта мое лицо скривилось в улыбке. - Это же ты! Это все ты, Глэдис!
   - Не пори чушь... - Гейб устало прикрыл глаза ладонью.
   - Молчи! - зашипел я на него и обратился снова к виновной: - Скажи, зачем? Она мешала тебе? Раздражала?..
   - Дориан... - ее магический голос больше не мог меня успокоить.
   - Не нужно! Я и сам все знаю!
   - Ты не имеешь права! Я дала тебе все! - терпение Глэдис иссякло, она резко вскочила с кресла, чуть не сбив Габриэля с ног.
   - Да неужели? Тот, кто дает все, обычно не забирает его обратно... - я начал пятиться обратно в комнату. - Довольно. Я не отдам ее вам больше!
   Я бегом поднимался по лестнице. Мои оставшиеся в живых родичи бросились за мной. Но я успел вовремя захлопнуть дверь на защелку, едва не прищемив загребущие пальцы Глэдис.
   Скользнув взглядом по синеватого оттенка коже Кьяры, я осклабился, подошел к ней, взял ее ладонь в свою и, глядя куда-то внутрь себя, доверительно сообщил:
   - Ну что ж, любовь моя, теперь мы остались вдвоем. Я знаю множество занимательных историй, хочешь послушать?..
  

Мертвец

   (Своими глазами, но как-то... со стороны)
   - Я не виноват, что ты не любишь меня. Не любишь ведь, правда? Но мы все равно будем вместе всегда, ты не против? - Мертвец нарезал круги вокруг тела, поминутно ожидая изменений в ее холодном уже лице. - Ну же, ответь мне, дорогая.
   Она молчала. А ее белые глаза говорили. Говорили, что она будет молчать вечно, но Мертвец предпочитал не замечать этого. Что ж, боги в помощь его помутненному рассудку.
   - Я знал, что ты согласишься, - лицо Мертвеца перекосилось в странном оскале. Голоса в его голове наиболее удобно для его психики подсказывали, что делать дальше, голоса же живых, отчаянно пробивавшиеся через перегородку двери, не имели для него значения, зато у меня было достаточно времени, чтобы прислушаться именно к ним.
   - Дориан, пожалуйста! - звучало из коридора.
   - Оставь его, Глэдис, оставь! Он не откроет тебе.
   - Он убивает себя, как ты не понимаешь?
   Нет, это ты не понимаешь, Глэдис. Он уже убил себя, а я, кажется, даже в собственном теле не имею права голоса.
   Я не знаю, сколько часов, дней или недель прошло с момента угасания Кьяры и добровольного моего заточения, когда это произошло.
   - Вставай, любовь моя, я отведу тебя туда, где нам было так хорошо! Мы снова выпьем дрянного вина, я отыщу твою изумрудную заколку, все снова будет как раньше. Мы будем существовать, понимаешь, мы! - восторженно шептал Мертвец, пытаясь заставить безвольное тело подняться. Он всячески подпирал ладонями ее спину, но ее голова упорно не хотела держаться прямо и падала набок, так же как и левая рука, соскользнувшая с кровати, безжизненной лентой повисла над полом. Это озадачило Мертвеца. Он несколько раз возобновлял попытки растормошить свою возлюбленную, но тело Кьяры все никак не хотело его слушаться и ему надоело. Он бережно поправил ее разбросанные по подушке волосы, но глядя на ее лицо синеватого оттенка, испугался. Я заставил его испугаться.
   Его глаза превратились в мои, и мы вместе вспоминали первый день знакомства, когда я в щелке закрывающейся двери удивлялся катящейся по ее щеке слезе. Странная девушка, подумал я тогда. Но теперь я понимаю, чему она расстраивалась - новой заблудшей душе маленького еще ученика. "Пожалуйста, пусть они к тебе не привязываются". Ты наказала ее за это, Глэдис, просто наказала.
   - Она умерла, Дориан! Ее больше нет, - слезы и усталость звенели в голосе наставницы. - Открой дверь, ты ничем не поможешь, ее больше нет.
   Да, знаю я это. А Мертвец стоически сопротивляется:
   - Нет, нет! Вы просто хотите забрать ее у меня!
   Но мое тело слушается уже меня и, невзирая на крики Мертвеца, я поворачиваю ручку защелки, и впускаю своих растрепанных сородичей. Они неважно выглядят, вероятно, оба не отходили от двери все это время, оба с разорванными запястьями и бледными лицами.
Глэдис кидается ко мне, но я смотрю не на нее. Кьяры больше нет. Я оседаю по стенке на пол и обхватываю голову руками.
   - Габриэль, закрой ей глаза, - шепчет наставница.
   "Не троньте ее!" - пищит мой внутренний голос, но я остаюсь неподвижен. Второй ученик настороженно наблюдает за моей реакцией, потом медленным шагом подходит к Кьяре и двумя пальцами опускает ей веки. Я вижу на его лице боль, ее же лицо приобретает, наконец, оттенок умиротворения. Вот и все. Я ничего не вижу, раскачиваюсь из стороны в сторону и рыдаю вслух. Глэдис пытается меня успокоить, но я не обращаю внимания.
   - Оставь его, - надтреснутым голосом как нельзя кстати просит Габриэль.
   Глэдис, как ни странно, слушается, достает откуда-то расплывчатую цепочку и протягивает мне:
   - Она хотела бы, чтобы это было у тебя.
   Я слышу, как захлопывается за ними дверь. Вытираю слезы, чтобы лучше разглядеть то, что оставила мне наставница - золотистый медальон в форме капельки. Изнутри своими мятными глазами на меня смотрит Кьяра. Маленький, но такой живой портрет...
   Я прижимаю медальон к груди и понимаю, что уже ничего не будет как прежде, ведь я мысленно разделил свою жизнь на два периода - до и после ЕЕ смерти, и умер вместе с НЕЙ.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"