Аннотация: Что скрывает багровый лед? Кем я был и кем я стану? ...Колонна все еще тает. Холодная кровь заливается мне в ботинки...
Наконец я вошел в эту комнату. Здесь так темно, что ничего невозможно разглядеть. Единственный луч света, пробивающийся в отверстие на потолке, падает в самый центр помещения, на странную колонну из багрового льда. Но что это? Скоро я узнаю...
- А хотите узнать, какова моя мечта? - сказал сидящий напротив меня таинственный мужчина в черном плаще. - Я хочу отдохнуть ото всего: от своей работы, от своих знакомых, ото всего. От жизни!
Удивившись такому странному желанию, я посмотрел в мутные глаза собеседника. Я познакомился с этим загадочным человеком всего лишь двадцать минут назад: мы вместе ожидали очередной рейс в Рим. Что я знал о нем? Только то, что чудака звали Мартин. А он уже выкладывал душу, рассказывал о своих сокровенных мечтах. С первого взгляда он показался мне довольно странным: черный кожаный плащ, настолько длинный, что волочился по полу, черная шляпа с широкими полями, полностью скрывавшая его лицо, когда он чуть-чуть опускал голову.
- Отдохнуть от жизни? - переспросил я, слегка улыбнувшись. - Что же вам мешает?
- В вопросах жизни и смерти не все так просто! - возмущенно воскликнул Мартин. - Это проблема причины причины. У каждой причины есть причина. Но, как подметил один мой знакомый... я был знаком с ним совсем недолго, но успел оценить, какой это мудрый был человек... ну так вот, он говорил, что бесконечность причин бессмысленна, что есть причина, не имеющая для себя причины. Только он говорил это о движении, а я говорю о смерти...
- Не думаю, что это он сам придумал, - заметил я, - видимо, почерпнул это у Фомы Аквинского - одно из доказательств существования Бога.
- Вполне возможно, - тихо произнес Мартин. - Ну а у тебя есть заветная мечта?
Я задумался. Стоило ли открываться этому незнакомцу? Но он же мне рассказал о себе. После протяжного "э-э-э" я признался:
- Ну... Есть одна... Очень глупая, я бы даже сказал, детская. Я хотел бы обрести какую-нибудь особую способность, волшебную силу. Я хотел бы преодолевать законы природы властью своих слов и мыслей...
- Например, летать... передвигать взглядом предметы... принимать разные обличия. Что-то в этом роде. У меня вообще иногда бывает такое чувство, что я - это не я, что я должен быть чем-то большим, чем человеком, каким-то более могущественным существом... Все это глупости.
Мартин посмотрел на меня с таким недоумением, будто я сказал, что дважды два равняется семи.
- Глупости?! - воскликнул он возмущенно. На секунду его глаза широко открылись, но тут же вернулись в прежнее состояние под напором хмурящихся бровей. Мартин успокоился и продолжил. - Что ж, давай так. Будем считать, что я поверил тебе, что "отдохнуть от жизни" очень просто. Не зря именно ты мне это сказал, - он смотрел мне в глаза, и его безумный взгляд кинжалом вонзался в мой разум. - Тогда предположим, что и я тебя убедил: научиться колдовству не так уж и сложно. Так?
- Тогда будем считать, что каждый из нас, выдвигающий свою точку зрения, либо знает, как помочь другому, либо лишь думает, что не знает этого. А судьба вдруг свела нас... - Мартин запрокинул голову и глубоко вздохнул. - ...Наконец.
Я не знал, как отвязаться от странного собеседника. Какой ужас! До самолета было еще полчаса. А что если наши места были рядом?
- Так вот, - продолжил ненормальный. - Во мне твое решение, в тебе - мое. Скажи мне, мой друг...
"Этот псих меня уже в друзья записал!" - подумал я, но, разумеется, промолчал.
- ...Ты христианин?
- Да, - ответил я. "Конечно, это псих! Каждый псих, устав нести несвязанную чепуху, рано или поздно переходит к вопросам религии!"
- Ясно, - Мартин приподнял шляпу и вновь посмотрел мне прямо в глаза. - Друг мой, готов ли ты ради исполнения своей мечты регулярно нарушать одну из заповедей?
Это был интересный вопрос. С одной стороны, я человек верующий. С другой - не знаю, как повел бы себя, предоставь мне кто-либо такой выбор.
- Ну... тяжело сказать... Это зависит от того, какая заповедь имеется в виду и какую силу я получил бы.
- Я рад, что ты уже торгуешься, - Мартин хитро улыбнулся. - Заповедь? Ту, которую ты, как и большинство представителей современного западного мира, считаешь самой главной. Зато силу: почти самую великую, какая только может быть! Но если ты следуешь Закону Божьему лишь из страха перед адскими муками, то уверяю тебя, что принявший мое предложение не будет отвечать за те грехи, которые из него вытекают...
Мы выдержали долгую паузу: просто сидели и смотрели друг на друга.
- Душно тут стало, - неожиданно произнес Мартин. - Надо бы выйти на улицу.
Сказав это, он поднялся, поправил плащ и добавил:
- Тебе тоже не помешает встать и пройтись.
- Нет, спасибо, я лучше посижу, - ответил я.
- Как хочешь! - сказал Мартин и щелкнул пальцами.
Тогда я почувствовал, что стул подо мной исчез. Будучи не в силах удержать равновесие, я рухнул на... асфальт...
Все ближе и ближе к тайне. Что же это, что это за странная вещь, которая поможет мне все понять? Что скрывает багровый лед? Кем я был и кем я стану? Ответ на этот, самый главный вопрос я так и не получил от Мартина.
Мартин помог мне подняться. Я огляделся и не поверил своим глазам: мы стояли посреди взлетно-посадочной полосы. Но мы только секунду назад были в помещении, пили кофе за столиком и обсуждали свои мечты! Что случилось?
- Что случилось?! - воскликнул Мартин, словно прочитав мои мысли. - Случилось чудо! Перемещение в пространстве. Разве не этого ты желаешь?
- Да, но я говорил о перемещении по своему желанию, а не так предательски неожиданно, - возмутился я. "Что же это было? Может, я упал раньше, чем это мне кажется, да еще и ударился головой? А перемещение, Мартин и кофе были лишь плодами моего воображения".
- Нет, все реально, - сказал Мартин, вновь услышав, о чем я думал. - Неужели в этом веке так много психов заявляют о никогда не происходивших чудесах, что даже человек, всю жизнь мечтавший о колдовстве, в ужасе бежит от него, прячась в крепости так называемого "здравого ума"?
- Я не бегу! - сказал ему я. - Просто в наше время очень трудно во что-либо верить...
Мартин таинственно посмотрел на меня, затем медленно прошел несколько шагов в сторону, о чем-то глубоко задумавшись. Потом вновь вернулся ко мне.
- Я хочу предложить тебе работу... - начал было он говорить, но я тут же перебил его:
- Нет, Дьяволу я служить не буду!
- И не служи, - сказал Мартин удивленно, посмотрев на меня, словно на глупца. - Только к Дьяволу я никакого отношения не имею, равно как и к Богу. Помимо них, в этом мире есть и другие силы...
Он замолчал, перевел дыхание и продолжил:
- Скажи мне прямо сейчас, что ты хочешь: стать величайшим... м-м... так сказать... магом или всю жизнь сожалеть о своем неверном решении?
- Стать магом... - вздохнув, прошептал я.
А что мне было делать? На всю жизнь остаться всего лишь человеком, зная, что есть нечто большее, чем бытие простого смертного?
Мартин крепко схватил меня за руку.
- Тогда в путь! - он легонько подпрыгнул и стремительно понесся ввысь, унося меня с собой...
Медленно подношу руку к колонне. Холодно: это на самом деле лед. Вся ладонь в темно-красной жидкости. В воздухе запах крови...
Ветер так сильно бил в лицо, что я не мог открыть глаз. Я лишь чувствовал холодную ладонь Мартина, мертвой хваткой сжимающую мое запястье. Вот он резко дернул меня куда-то вниз, и я почувствовал под собой дрожащую опору. Я все еще не мог открыть глаза, но по раздающемуся громкому ржанию понял, что мы сидели на коне, который быстрее молнии мчался по воздуху, рассеивая облака ударами копыт.
- Куда мы летим? - крикнул я.
- Туда, куда уже несколько тысяч лет не ступала нога смертного! - словно откуда-то издалека раздались слова Мартина.
Конь летел все тише, и вот, когда ветер уже не так громко свистел в ушах, я открыл глаза. Я никогда еще такого не видел: внизу из белой дымки торчали пики заснеженных гор. А над головой раскинулось светло-серое небо, с большими сияющими звездами, словно подвешенными под его куполом. Под нами, казалось, также были звезды. Но нет, это ледяные глыбы, покрывавшие несколько самых высоких скал, отражали блеск небесных светил. Что это было за место? Я пытался вспомнить высокие горы и хребты, которые знал, чтобы предположить, где мы можем находиться.
- Даже не трудись вспоминать! - засмеялся Мартин. - Мы вообще не в мире смертных!
Впереди нас, на вершине самой высокой горы стоял прекрасный замок из черного камня и переливающегося под светом таинственных звезд льда. Он был одновременно похож и на средневековую крепость, и на готический собор. А его основание слегка напоминало великие зиккураты Месопотамии. И словно древнегреческий храм, он был усеян многочисленными колоннами. Колонны и статуи, обрамляющие замок, были сделаны изо льда. Лед заменял и стекла, закрывая своей толщей каждое окно и каждую бойницу. Из него же, но с использованием нескольких бледных красок, были созданы огромные витражи.
Копыта ударили о камень, и я чуть не свалился с коня. Уже по твердой почве мистический скакун довез нас до удивительного замка. Мартин соскочил на землю, и я последовал его примеру.
- Вот здесь мы и живем, - сказал он, указывая рукой на замок.
- Ты, а кто еще? - поинтересовался я.
- Мои, так сказать, коллеги, - усмехнулся Мартин. - Я тебя с ними познакомлю.
Мы направились к замку...
Запах крови все сильнее, колонна начинает медленно таять. Красная жижа стекает с нее к моим ногам...
Мы шагнули на первые ступени гигантской лестницы, тянувшейся далеко вверх, к огромным воротам. Поднимались долго, но, к своему удивлению, я не чувствовал усталости. Наверху, у ворот, нас уже ждали. Там стоял худощавый старик со сморщенным изможденным лицом, усыпанным язвами и волдырями. Он был одет в какое-то белое тряпье, по краям черное и обугленное, словно побывавшее в огне.
- Не обращай внимания на его внешний вид, - сказал мне Мартин, - он больной, но его болезнь не заразна, конечно, если он сам не захочет кого-нибудь заразить. Приветствую тебя, брат!
Старик медленно приблизился. Вот он громко закашлял, а потом заговорил:
- Здравствуй! Это он? - спросил старик, указав пальцем на меня.
- Это он, - ответил Мартин. - Как тут вы без меня поживаете?
- Да как обычно, - прохрипел доходяга, - вот только этот неугомонный вояка все предлагал нам раньше времени отправиться на битву. Он утверждал, что ты сказал ему: время уже пришло, и мы должны выступать, а ты к нам позже присоединишься. Уже из подвала доспехи в стойла перенес! Но мы его раскусили...
- Битва? - спросил я.
- Не волнуйся, она состоится еще нескоро, - вздохнул Мартин.
Мы долго шли по длинному коридору с каменным полом и ледяными стенами и потолком, пока не пришли в огромный зал. Посреди него шел ожесточенный бой: два могучих воина скрестили мечи. Один был закован в тяжелые красные латы, закрывавшие все его тело. Он яростно размахивал клинком, приближаясь к сопернику. Последний был без брони, на нем была только старая подранная одежда, подобная той, что носили средневековые крестьяне. Он был очень толст, странно, что вообще мог сражаться, и отмахивался от рыцаря огромным серпом.
- Тебе меня не одолеть, я участвовал во стольких битвах, что тебе и не снилось! - кричал рыцарь, нанося удар за ударом.
- Ну да! - возмущался толстый "земледелец", отражая его атаки. - Зато во время осад, когда ты отдыхал, я выполнял твою работу!
Воин так размахнулся мечом, что казалось, если он опустит его на оружие соперника, оно разлетится на множество осколков. Меч стремительно полетел на толстяка. Но тот, бросив свой серп в сторону, побежал навстречу смертоносному удару и, подпрыгнув к летящему мечу, перекусил его зубами.
- Эй, так не честно! - возмутился рыцарь, глядя на откусанное лезвие.
- У каждого свои методы, - ответил толстяк, тщательно пережевывая металл. - Эй, посмотрите, кто пришел! - воскликнул он, глядя на Мартина, затем, посмотрев на меня, спросил:
- Это тот, кого ты искал?
Мартин утвердительно кивнул. Все трое: старик, рыцарь и толстяк - грустным взглядом посмотрели на меня и Мартина.
- Что происходит? - спросил я.
- Видишь вон ту комнату? - сказал Мартин, указывая на дверь в дальнем конце зала. - Иди туда, а я тебя скоро догоню.
Я направился к двери. Рядом с ней находился вход в другое помещение: там посреди абсолютной тьмы слабый лучик света освещал таинственную колонну багрового цвета. Остановившись на секунду около входа в темную комнату, я все же отошел от нее и направился туда, куда велел мне Мартин...
Колонна все еще тает. Холодная кровь заливается мне в ботинки. Что же скрывается подо льдом?
Отодвинув дверь, я вошел в указанное помещение. В центре стоял ледяной стол, на котором лежали странные предметы: кинжал, несколько кусков льда разного размера и разной формы, какие-то непонятные приборы.
- Извини, что заставил тебя ждать, - сказал Мартин, войдя в комнату. - Время принятия окончательного решения пришло. Скажи: готов ли ты обрести величайшую силу?
Что я мог сказать? "Нет, я хочу быть простым смертным"? И несколько десятков лет до самой своей смерти жить под гнетом законов природы и законов общества? Ну нет! Будучи так взволнован, что не мог выговорить ни слова, я лишь утвердительно кивнул.
- Тогда слушай: что бы сейчас ни происходило, не пугайся и четко выполняй то, что я буду говорить. Если запаникуешь - умрешь, - подытожил Мартин, закрывая дверь, ведущую в большой зал. Он подошел к столу и взял кинжал, лежащий на нем. Поднес его ко мне и сказал:
- Это Страж Врат Двух Миров - одно из величайших чудес, хранящихся в этом замке. Коснись им живого - и он сразу же умрет. Коснись им мертвого - и он воскреснет!
Мартин схватил меня за руку и прислонил к ней холодное лезвие. У меня потемнело в глазах...
Но сквозь сон смерти я вновь ощутил прикосновение ледяной стали.
- Я жив? - спросил, очнувшись.
Мартин посмотрел на меня, отвлекшись на секунду от какого-то странного ритуала, который он в это время проводил стоя перед столом, и, ухмыльнувшись, ответил:
- Не совсем. Я вернул тебя с помощью Стража. Ты жив, так как твоя душа в теле. Но тело твое мертво и может двигаться лишь за счет магии клинка. Но ты не волнуйся, оно больше тебе не понадобится.
Я не решился уточнять, что это значило. В конце концов он меня предупредил: пути назад не было. Теперь надо было лишь следовать его указаниям.
- Твоя плоть мертва, и ты не чувствуешь боли, - сказал Мартин, протягивая мне другой, не обладающий магической силой, но острый как бритва кинжал.
- Что я должен делать? - спросил я, хотя уже понимал, что должен себя резать.
- Ты должен вырезать свое сердце. Не бойся, оно и так почти мертво.
Это было ужасно. Я взял из рук Мартина кинжал. Чтобы удостовериться в правдивости его слов, аккуратно провел лезвием по ладони. К моему удивлению, мне действительно не было больно. Более того, из раны не вылилось ни капли крови, густая и почти черная, она лишь окрасила лезвие кинжала. "Ладно, - подумал я, - боли я не чувствую, я уже мертв, что со мной может случиться?". Я вонзил лезвие себе в грудь и стал медленно резать свою плоть.
- Левее! Правее! Выше! Даже не знаешь, где сердце находится! Еще чуть-чуть в бок! - кричал мне Мартин.
Наконец, дрожащими руками я вытащил сердце из груди. Оно слегка билось, но было видно, что лишь клинок, убивший его когда-то, сейчас поддерживал его жизнь...
Тай, лед, покажи мне это, разожми скорее свои холодные объятья! Открой мне свою тайну, как открыл мне новую жизнь, разрушив мое сердце и заняв его место...
Пока я стоял как вкопанный и наблюдал за прерывистыми движениями умирающего органа, Мартин, взяв со стола кусок льда замысловатой формы, приблизился ко мне. Я даже не успел спросить, зачем был нужен этот лед - Мартин неожиданно для меня вложил его мне в рану на груди, на то самое место, где ранее билось сердце. Тысячами игл ужасный мороз пронзил все тело. Я уже хотел было вытащить из груди кусок льда, источник этого холода, но рана затянулась, не оставив следа. Вся плоть начала обращаться в лед: еще несколько секунд, и я уже не мог пошевельнуться. Последняя, относительно удачная, попытка двинуться закончилась тем, что я нечаянно выронил из рук уже замороженное сердце. Коснувшись пола, оно с громким звоном разлетелось на множество осколков.
- Теперь твоя плоть окончательно и бесповоротно умерла, - сказал мне Мартин. - Но сейчас сила твоя велика. Постарайся же разрушить сковавший тебя лед. Не напрягай мышцы: они заморожены и мертвы, но двигай себя своим внутренним могуществом!
Некоторое время я стоял и не мог шелохнуться: я не понимал, как без мышц могу двинуться. Вскоре осознание этого само пришло ко мне: словно новое ощущение, которого раньше не было... нет, это невозможно выразить словами. Как и невозможно описать глухому, что такое слух. Немного усилий, и лед поддался. Ледяная плоть руки треснула и рассыпалась, и на свободу вырвались кости, движимые сверхъестественной силой. Ребра, скрывающие под собой тот самый кусок льда, заменивший мне сердце, разорвали грудную клетку, череп расколол голову. Теперь я был свободен и мог двигаться, но при этом был уже не человеком, но ходячим скелетом.
Не открывая рта (это все равно не дало бы эффекта), сумел произнести:
- И что, я должен навсегда
остаться скелетом?
- Ты уже не скелет. Ты бестелесный дух, - ответил мне Мартин. - Тебе просто тяжело представить себя вообще без плоти, легче вообразить скелет, разрывающий ледяное мясо. Потому ты и стал таким. В тебе уже вся сила, которую должен был дать этот ритуал: так что ты сам выбираешь себе обличие. Стоит лишь захотеть.
Я, если так можно выразиться, закрыл глаза. Точнее, перестал поддерживать поток магической силы к своим пустым глазницам и потому погрузился во мрак. В уме я представил себя таким, каким был несколько часов назад. Открыл глаза (уже по-настоящему) и посмотрел на свои руки: они были покрыты плотью и закрыты одеждой. Здорово! Отныне я мог становиться кем захочу. Я поднял глаза и посмотрел на Мартина.
Он стоял передо мной в образе скелета.
- А почему теперь на тебе нет плоти? - спросил я, удивившись.
- Потому что мне так легче будет достать свое сердце, - говоря это, Мартин указал на лежащий за ребрами кусок льда, такой же, как тот, что теперь находился и в моей груди.
Я хотел спросить, зачем это делать, но Мартин опередил меня:
- Пришло время мне умереть. Видишь ли, я не мог уйти из жизни до того, как нашел того, кто может меня заменить. Я думаю, ты справишься с этой работой.
- Но в чем эта работа заключается? - спросил я. - Ты мне так и не сказал.
- Ты все узнаешь сам. Эти трое, которых ты видел, будут с тобой и помогут. Работа не сложная, когда владеешь такой силой. Тот конь, на котором мы летели по небу, теперь твой, он ждет тебя в стойле. А я уже устал жить. Мне пора...
Мартин замолчал и задумался.
- Да, и вот еще, - донеслось из глубины его черепа, - ты видел темную комнату с красной колонной? Она здесь, рядом. Когда я умру, первым делом иди туда и возьми то, что сокрыто подо льдом. Тогда ты все поймешь.
Сказав это, своими костлявыми руками Мартин раздвинул ребра и достал ледяное сердце.
- Теперь у меня есть наследник, теперь мое сердце - не более чем кусок льда. Его так легко разбить!
Мартин кинул источник своей бесконечно долгой жизни на пол. Некогда неуязвимое сердце разбилось вдребезги, так же как недавно разлетелось и мое смертное сердце. Сила, скреплявшая кости, исчезла, и безжизненный скелет Мартина развалился на части у меня на глазах.
Да, он получил то, чего так жаждал. Получил ли я то, чего хотел? Да. Я чувствовал в себе силу, я знал, что я могу почти все. Но теперь мне еще надо было узнать, кем я стал, на что согласился. Какова цена за силу? Ответ был там, в темной комнате, в центре ледяной колонны...
И вот теперь я здесь, жду, когда же растает кровавый лед. Провожу рукой по колонне и чувствую обнажившуюся часть предмета, который должен найти. Что-то гладкое, из дерева. Могу полностью обхватить его: удобно берется в руку. Словно древко копья или черенок лопаты. Что же это? Копье? Лопата? Смутная догадка возникает, когда я веду руку вверх. Этот предмет слегка изогнут, чуть выше середины его находится небольшая ручка. Неужели это оно? Рука идет все выше: холодный металл. Длинное изогнутое острое лезвие...
Теперь мне все ясно. Мартин назвался этим именем, как самым похожим на его истинное: по крайней мере, это касается первой, третьей и четвертой букв. Вот к чему был тот разговор о причинах смерти и о ее бессмертной первопричине. Вот почему наш конь имеет бледный, слегка зеленоватый окрас. И почему нас: меня и моих нынешних "коллег" - четверо. Теперь мне ясно, о какой последней битве они говорили.
Все становится очевидным, понятным и встает на свои места, когда я держу в руках эту старую, но все еще острую косу...