...Заступник мой еси и прибежище, Бог мой и уповаю на него.
Это была большая, глубокая, темная яма. Свет в нее проходил лишь, когда открывалась железная крышка встроенная посередине наверху в железной плите закрывавшая выкопанную глубину от солнечных лучей. Предназначено это нехитрое строение было никак не для мирных целей, там не хранились продукты или какие то животные, а совсем наоборот. Там сидел живой человек, пленник и не первый здесь, были еще до него. Он лежал на небольшой соломенной клади, под ней были перегнившие старые доски. Плен- это слово имеет страшное значение, оно лишает свободы, независимотсти и прав на которые ты не можешь претендовать, ты их не имеешь и это объясняется просто - ты пленник.
Старший сержант, Зарубин Сергей Васильевич, был пленником этого зиндана уже шесть дней, но для него это была вечность. В народе говорят, ожидание смерти хуже самой смерти, и это Сергей понимал как никто другой. Его жизнь для него остановилась после того, когда он после боя контуженый оказался в руках боевиков, а что ждет дальше? Для чего живешь сейчас, если тебя могут убить в любой момент? Ты просто живой труп. За это время пищу давали ему два раза в виде лепешки, куска брынзы и пол кожаной фляги воды. Дни было можно посчитать, все-таки люк открывали с наступлением утра, а если нет, то движение и речи Сергей мог слышать левым ухом, если внимательно сосредоточиться. Правым ухом был слышан свист и треск- последствия контузии. Боли в голове иногда уходили, а в общем от напряженности мыслей присутствовала всегда. Сон к Сергею приходил не от усталости, а прежде всего от психологического истощения. Перед отъездом на Кавказ он помнил священника раздававшего пояса с молитвой 90 псалма и краткие святый Боже, святый Крепкий, святый Безсмертный помилуй нас... Из рук батюшки он вынул ту, которая короче, наверное, из лени или из-за того, что выучить краткую молитву легче. Теперь она была ему единственной надеждой и опорой, и читалась легко и искренне; святый Боже, святый Крепкий помилуй нас. Думая о смерти, он вспоминал учения о загробной жизни, а что если ты умираешь, и в действительности живет твоя душа? Ведь не может все закончиться так? Не мудро и безумно? В жизни человека должен быть глубокий смысл. Сергей, в какой то мере завидовал тем ребятам, которые ушли из жизни после боя и не стали плененными. Им то на много лучше, чем мне, думал он.
Он вспоминал эти события, рота вышла утром к населенному пункту. Его штурмовая рота, поделенная на взводы первой должна была вступить сюда. Разведчики поработали на славу, было установлено количество боевиков и их вооружения, но в темную ночь к ним шла большая группа и за два часа до блокировки поселка влилась в единое целое бандформирования. Славу Богу, что мирное население ушло, ну а кто вошел в состав боевиков, тот выбор свой сделал. Бой начался внезапно, приближаясь ближе, рота была встречена огнем. Шум, громкая стрельба и взрывы дымом и огнем слышались в разных местах. Подавив огневую точку боевиков, Сергей вместе с двенадцатью бойцами вошел на пустую улицу, где шквальным огнем были обстеленны бойцы. Два солдата погибли сразу, один был ранен, но к счастью это ранение было легкое. Они залегли на служивших броней каменных плитах сложенных возле проселочной дороги и вели бой. На подмогу пришли свои, но вовремя зачистки в лесу, от взрыва гранаты, он был контужен, а его боевые друзья погибли. Его взяли в плен, везли на машине, а потом яма, глубокий зиндан...
Сергей неожиданно увидел, как открылась крышка. Лицо кавказкой национальности смотрело презрительно на него, после небольшой паузы, в яму опустилась лестница. Знак чеченца рукой, что бы он вылезал, был лишний, все и так было ясно. Он поднимался быстро, что бы не злить ждавшего его наверху человека. Но времени подумать у него хватило, наверное, все, отмучился, думал Сергей. Перед самым люком русским языком ему было приказано протянуть правую руку, он протянул, а левой держался за лестницу. На нее надели кандалы, а потом и на левую. Лишь небольшая цепь разделяла кольца, в которые были заключены руки пленника. С ногами сделали то же самое. Свежий воздух, и какой то яркий свет приятно участил его биение сердца и очистил свежим дыханием грудь.
- Иди, давай! Крикнули ему.
Когда он шел, он видел дома, каменные пристройки и лица, вооруженных до зубов чеченцев. Думалось ему о плохом, а надеялось на лучшее. Молитва перебарывала страх и давала ему терпение. Его привели к хозяйственному двору, где было приказано носить дрова, воду и разгружать из грузовика мешки. Чем были они наполнены, он не знал, но, радуясь тем, что еще жив, делал свою работу охотно. Ловя на себе взгляды людей, мужчин и женщин, он прекрасно читал, где жалость, а где ненависть. Закончив работу, ему было приказано сесть на землю возле сарая, его тело вспотело от работы и от нелегкости двигаться в цепях. Он увидел, издалека направляющегося к нему вооруженного и крепкого боевика. Одет он был в военной форме, армейские ботинки, новый чистый бушлат был перетянут ремнями, на которых висела кобура с пистолетом и большой, наверняка безумно острый, кинжал. Снова слышалось чувство страха и присутствие опасности. Подойдя к нему, он приказал подняться и пристально смотрел в глаза Сергею. Да, он видел перед собой пленного, но очень крепкого телом русского солдата. Он даже начал щупать его мышцы. А потом, со злобой ударил его головой в область лица. Сильная боль резко прокатилась, валя на землю тело бойца-солдата. Боевик ушел злобно фыркая. И снова, уже ближе к ночи, он был спущен в яму, где дальше ждал неизвестного. В этот день он много физически поработал, поэтому чувство голода и жажды все сильнее мучили его тело. Но ближе к ночи, пищу, ему все-таки бросили. Две лепешки, сыр и даже молоко. Теперь он знал, до завтра он точно доживет, сегодня не тронут и можно по- человечески поесть. Это наверное плата за труд или может предстоящая работа, укрепляют силами. Думая о злобном чеченце, он понимал, что испытывает он именно ту ненависть, которая есть к нему и всем русским, а ведь легко мог убить, но не убил, для чего пожалел? Слава Богу, не казнил и не отрезал мне голову, думал Сергей. Слова молитвы краткой и знакомой снова были на его устах - святый Боже, святый Крепкий... помилуй меня. Теперь все больше и больше он думал о Боге анализируя все дни проведенные здесь и ощущая неожиданную, но сильную помощь с неба, которая укрепляла его, не давала сойти с ума, вселяла надежду. Мысли о родных, были радостным моментом воспоминания, если убьют ничего. Мать и отец, как хорошо, что у вас есть еще сын и дочь, мой брат и сестра, не дадут вам горевать, ну а я в руках Бога. Если убьют, значит все. Пища, усталость, свежий воздух, сделали свое. Он уснул крепко и сладко, укрываясь измятым бушлатом, обогревшись сеном, которое было здесь.
Проснувшись, было утро, он это знал, потом старался вновь уйти в сон, уходя от реальности. Ну а потом, с нетерпением, ждал, что опять вынут из ямы, припашут где-то. Не знал тогда старший сержант Зарубин Сергей Васильевич, что это день станет самым тяжелым его днем в плену, что именно он покажет ему весы, на которых упадут страх, отчаяние, мужество, стойкость и распределит их. Что превысит больше, он сам не знал. Стоя в яме, он ждал свободы, пусть в кандалах на час, на два. Внимательно прислушиваясь, он понимал оживление там, на верху и ближе к обеду крышка зиндана открылась, спустилась лестница, и он полез наверх. Та же операция была проведена, как и вчера, кандалы на руках и на ногах, множество людей обреченно смотрели на него, насмешливо- презрительным взглядом. Все, произнес в уме Сережа, вот он и конец. Все было ясно еще и потому, как жители деревни- женщины убирали детей с улицы, не давая смотреть в его сторону. Если расстреляют хорошо, а если холодным оружием...
От волнения пошел мороз по коже, его вели совсем в другую сторону, чем вчера, и это точно не на работу. Возле зеленного забора он стоял и ждал, когда его откроют, а вооруженные люди, с криками поднимая автоматы вверх кричали Аллах Акбар. Войдя, дальше он увидел большой двор, где были печи, шкуры баранов, висели на веревках, как большой хозяйственный двор с широкой поляной, которую обступили люди с оружием. Его подвели к тому чеченцу, которого он видел вчера. Он сидел на земле, в окружении шести человек.
-Где служил? Часть? Как попал в плен?
Сергей это уже рассказывал, но быстро повторил опять.
-Десантник?
-Да.
-Хорошо воевал?
Этот вопрос сразу дал понять Сергею, речь идет об убитых лично ним чеченцев.
-Чего молчишь, русский, ты жить хочешь?
Глупость этого вопроса смехом подхватили присутствующие.
-Ты спортсмен? Чем занимался, борьбой, боксом?
-Рукопашник я.
Ответил Зарубин.
-Короче, так, продолжал чеченец, будешь драться со мной. Победишь, останешься жить, нет, тогда умрешь, сказал он, поднимаясь и вынимая нож, который вчера был на ремне, ехидно улыбнулся. К его ногам принесли барана. Поставив на колени пленника, они заставили смотреть, как бедному животному, крепкая рука, медленно, уверенно отрезала голову. Связанные ноги животного бились в конвульсиях. Поднявшись, он раздевался, снимая все лишнее, что мешает поединку.
Сергею сняли кандалы, отвели на расстояние. Секундант у Сергея был лишь Бог, к которому все чаще он обращался с молитвой. Ну а у соперника зрителей и болельщиков хоть отбавляй. Они же все равно убьют. Собравшись с силами и обуздав страх, принял быстрое решение умереть в бою, как десантник и к тебе, Боже, быстрее на небо.
Соперник разминался, делая спортивные движения, излучая уверенность. Стало ясно, это мастер, имевший большой опыт рукопашных боев. Крики присутствующего азарта, были заметны в голосе и в реве. Если, правда, буду жить после победы, надо попробовать.
Стоя в стойке, Сергей смотрел, как близко к нему подходил соперник. Он ждал удар рукой, но внезапно нога врага рассекла его руки и ударила в лицо. Он выстоял и внимательно контролировал ситуацию. И снова серия ударов руками, не всегда, но достигала цели. Увидев брешь соперника в нападении, русский солдат, имея опыт в тренировках, правой рукой нанес удар в лицо нападавшему. Это был неожиданный сильный удар. Чеченец вытер губу, меняя стойку, начал новую атаку. Под рев друзей, он блистательно нанес сопернику, используя сначала обманные движения, сильный удар с боку, потом в живот, повалил Сергея на землю. Но он поднялся, терпя боль, пробуя пробить соперника ударами ног. И это дважды у него получилось. Когда соперник упал, Сергей бросился уже со злобой, от безысходности, добивать его ногами. Это была большая ошибка. После двух движений ногой, чеченец поймал ее. Он повалил тело бойца и сильно начал бить его в лицо. От безысходности Сергей всеми силами схватил соперника, и, несколько раз перевернувшись с ним, нанес ему серию ударов. Но чеченец был крепким, от удара русский солдат потерял сознание. Его победитель стоял величественно, подняв руки, и получая заслуженные аплодисменты. Сергей пришел в себя, все, что мог, сделал, и снова в его сознании прозвучала молитва. Немного поднявшись, было видно, что к нему с ножом приближался высокий, худощавый, с густой бородой, человек. Он схватил пленника за голову, но дальше, тот боевик, который сражался с ним, взяв за руку, и какими то словами и уговорами отвел его от русского. Смерть снова прокатилась мимо в жизни русского солдата, словно смеялась над ним. Дождавшись, когда он придет в себя, его отвели назад, в яму. То, что чувствовал он после всего, можно назвать тремя словами шок, страх и все-таки гордость за себя. Очень болели ребра, спина, челюсть, именно те места, где он получал удары. Лежа бессильно, тяжело дыша, улыбнувшись разбитыми губами, иронично сказал себе в уме, поживу еще чуток. В этот безумный день, пережив многое, он получил и награду. Брошенная вечером в яму пища была на много богаче, чем за все прожитые здесь дни. Куски печенного бараньего мяса, лепешки, питьевая вода. Он ел через большую боль, которая через жевание пищи, выбитой челюстью, чувствовалась остро. Это была бессонная, безумная ночь, боль всего тела сковывала кости. Поднялась температура, разные мысли посещали ум, так долго не протянуть!
Сон пришел под утро, на час, потом опять тяжелое ожидание чего то...
В этот день его подняли рано, кандалы уже не надевали, а надели наручники, посадив на знакомое ему место. Сергей рассмотрел людей, они суетились чего-то, бегая и складывая в грузовую машину какие то вещи. Боевик, с которым он вчера сражался, не обращал на него внимания, он, что-то громко решал с людьми, которые наверняка были его командирами. Как уже хотелось известности или какого то конца, или доброго или плохого. Тело давно издавало запах пота, на коже появился свербешь и грязь, плохие зловония издавала и его одежда. На территории появилась вторая машина, она подъехала и остановилась, и тут же Сергей увидел, как в нее быстро сажали его братьев по горю и судьбе, семерых русских военнопленных. Кто-то был в бушлате, кто-то в одной изорванной тельняшке, короткостриженные, разные по возрасту бойцы, смотрели на Сергея с пониманием и с жалостью. К нему тоже подошли через пять минут и посадили в машину, в которую грузили недавно какие то баулы. Залезая с помощью вооруженных людей, он увидел трупы солдат, их было пять или семь. Почему его посадили именно с ними? Наверное, все закономерно, живых к живым, мертвых к мертвым. Ему завязали глаза, заревел мотор, и машины двинулись.
Это была тяжелая, разбитая, горная дорога. Видеть ее Сергею не надо было, он ездил на горных путях, на технике, и мог различать дорогу гор и хорошую степную гладь. Здесь даже скорость машины была медленной, из-за бездорожья. Жизнь проходила в его сознании с самых детских лет. Почему-то, не сомневаясь в ближайшей смерти, он стал спокоен, смирился, главное, что бы расстреляли. Это быстро и не так болезненно. Ехали долго, минут пятьдесят, а потом внезапная остановка. Сергей в уме прочитал молитву, из кузова сначала разгружали трупы, а потом из машины вывели его. Ему сняли повязку, смотря вокруг усталым взглядом, взору внезапно предстала неожиданная картина. Там, по ту сторону дороги, не далеко от их машины, стояла техника, в виде БТРов, уазиков и медицинской машины. Люди, находившиеся там, были русские. Это были солдаты, офицеры они стояли выстроившись в ряд, в одну линию. Разведчиков Сергей узнал сразу, наготове у них были автоматы, серьезные лица, перевязанные головы спецназовскими повязками. Это был обмен военнопленными и убитыми, но стало это ясно не сразу. Но Сергей от радости и счастья понял это позже, когда наручники сняли, вели туда, где русских, убитых солдат грузили на броню бронетранспортера. Сергея вели возле раненного на носилках чеченца, их взгляды встретились, они смотрели друг на друга немыми пустыми глазами, словно не веря в происходящее. Убитых среди чеченцев искали их родные и близкие. Сергей шел, держа в руках мятый грязный бушлат, уже сам к своим. Его встретил первым человек с видеокамерой, толи журналист или солдат- любитель. Потом, бойцы, крепко обнявшие его, помогшие снять грязную одежду и оказавшие ему первую помощь. Потом, с другой машины меняли других военнопленных. Сергей смотрел уже в ту сторону, где были боевики, принимавшие своих и увидел чеченца, с которым он дрался в плену. Тот же, смотрел на него и лукаво улыбался, показывая движением руки пояс, на котором висел нож.
Солдаты спрашивали Сергея, где воевал, как попал в плен? Он просил их задавать вопросы громче, он охотно отвечал, а потом вдруг спросил:
-Знаете, мужики, что я понял там, в плену?
Они смотрели на него вопросительно. Он громко произнес:
-Бог есть на свете, братцы!
И подняв голову наверх, долго и вдумчиво смотрел на небо...