Вечер начинается с автоматной очереди, буквально через пару минут после начала "режима осторожности". Где-то на улице грохочут выстрелы, потом слышен рокот броневика. Артём прислушивается, но через плотные, тяжёлые, свисающие от потолка до пола шторы звуки почти не пробиваются.
Проходит минут сорок, отец встаёт, зевает, он решил сходить на улицу, покурить, как раз время предкомендантского часа началось; да и посмотреть, у кого окошко раздербанили патрули. Артём выходит с ним.
Курильщиков много, все они стоят посередине улицы, соблюдая санитарное расстояние от жилых домов - не меньше десяти метров. Но кучками не собираются, после одиннадцати вечера от своего подъезда можно отходить только на двадцать шагов.
- Серёга! - кричит кому-то отец. - У кого там, что случилось?
- Да штора неплотно висела, - кричат в ответ. - Свет пробивался, вот они и саданули. Сейчас штраф выписывают.
- Никого не зацепили?
- Старухе по руке скользом пуля прошла, забинтовали уже.
Улица засыпана тлеющими окурками, в темноте они как светлячки, только дымят. Издалека доносятся гулкие глухие удары - городской колокол извещает, что наступает запрет на уличные хождения. Курильщики быстро расходятся по домам, патруль шутить не будет.
Включаются уличные фонари, бледно-синий свет заливает улицу. Артём уже вторую неделю хочет уловить алгоритм их работы. Он как-то связан с появлением патрулей. Когда фонари светят, броневик проезжает быстро, поисковики высматривают, нет ли кого на улице. Если же вдруг гаснут, значит, патруль станет искать, где свет из квартир виден, где он демаскирует жилые помещения.
Проблема только в том, что не всегда появляется патруль, они могут вообще не приехать ночь, другую, неделю. А могут и как сегодня, уже дважды прокатиться.
Днём в квартальный отдел ЖКХ не попасть. Он закрыт на карантин уже второй год. А подача воды и электричества сбоит - то они есть, то нет. Коммунальные искины явно барахлят. Днём возле отдела стоянка патруля и не пройти. Сосед, дядя Лёша, пытался, но капитан в чёрном бронескостюме только ткнул пальцем в объявление на дверях ЖКХ - "Карантин". А за такие наклейки, да ещё со штампом штаба патруля, хода нет. Нарушишь - штраф, не уплатишь его вовремя - тюрьма. Жалобы писали, писали, толку нет. Ответ один: "По окончании карантина будут приняты меры".
Ночью там никого нет. Артём хочет залезть внутрь, он заметил дней пятнадцать назад, что на одном из окон треснуло стекло. В него угодил осколок или камешек. Прозрачные треугольники сходятся остриями в нижней части окна.
- Если их вытащить осторожно, можно залезть, - думает Артём. - А там разберусь.
Ещё до карантина он делал курсовую, как раз по коммунальным искинам. Должен разобраться, а то воды в день всего по ведру течёт.
Вторую неделю Артём ведёт график, отмечая время включения уличного освещения и записывая приметы броневиков. Самое безопасное время с трёх до пяти утра. Надо рискнуть.
Так, перчатки, маска, справка о прививках, паспорт. Если вдруг задержат, то без документов отправят на фильтрационный пункт. А оттуда ещё никто не возвращался раньше чем через пару месяцев. Или вообще на реабилитацию увозили, откуда не вернулся пока никто.
Отец с матерью уснули, Артём крадётся по квартире, открывает дверь, тихонько щёлкает замком. На чердак, там приготовленный рюкзак с верёвками и тестером, прочим барахлом.
Камеры видеонаблюдения, что через фонарь висят, ночью вроде не работают - лиц при таком освещении не разобрать, отключают, экономят место на серверах.
До отдела ЖКХ Артём добегает быстро, руками в двойных перчатках - внутри матерчатые, снаружи резиновые - расшатывает стеклянные треугольники. Тяжело только с первым, остальные вынимаются легко. Их складывает под окном, вроде как выпали. За углом перекрёстка загудел броневик. Он приближается, свет заливает синевой улицу.
- Попался, - Артём опускает руки, равнодушно смотрит в сторону перекрёстка. Из-за угла выезжает броневик и тут фонари гаснут. Патруль поворачивает в сторону от Артёма и сбавляет ход, наблюдатели высматривают демаскировку.
Через минуту Артём пропихивает внутрь рюкзак и осторожно пролазит сам. Дыра в треть окна получилась, хватает места для него. Уже стоя в помещении, он вытаскивает ещё кусок стекла и бросает на сложенные под окном треугольники. Вроде как сами выпали и разбились. Артём уже нарушил с десяток статей чрезвычайной ситуации и прогоняет мысли о тюрьме. Успокоившись, он осматривается. Штор здесь нет, нежилые помещения, значит, надо быть осторожным с фонариком, чтоб с улицы свет не заметили.
Коридор, двери, кабинеты, ага, вот и табличка "серверная". Внутри что-то тихонько шипит, гудит. Искины работают. Дверь не заперта, почему?
Войти Артём не торопится. Надо приглядеться, вдруг тревожные датчики есть какие. Хотя, кому нужен отдел ЖКХ. Но так, на всякий случай. Сзади раздаётся лёгкий скрип, Артём оборачивается. Приоткрывается дверь одного из кабинетов. Видно, из-за дыры в окне сквознячок подул. Артём проходит по коридору, проверяет все двери. Ни одна не заперта.
- Видно, на карантин быстро эвакуировали, - думает он. - Только снаружи и закрыли.
Вдруг слышится рокот. Патруль. Броневик останавливается у входа. Через минуту щёлкает замок, чьи-то голоса, шаркающие шаги. Артём быстро заходит в первую же дверь, оглядывается. С улицы льёт яркий свет, столы с коммуникаторами, шкаф, ботинок на полу, пластиковый контейнер тут же валяется, грязный, с потёками.
Прикрыв дверь, Артём ставит рюкзак на пол за одним столом, сам прячется за другим.
- Опа-на! - громкий голос. - А чего это двери открыты?
- Во втором от входа окне стёкла выпали, - хрипло басят в ответ. - Сквозняк.
- Так надо вставить стёкло-то, - говорит первый.
- Нельзя, - хрипит бас. - Карантин же, вход типа запрещён, народ увидит, жалобы пойдут, доносы.
Артём выглядывает из-за стола, под дверью полоска света, значит, верхнее освещение включили. Какие-то шумы, щёлканье.
- Ну что, поехали? - говорит первый. - Вроде всё в порядке.
- Нормативы поменяли сегодня, забыл? - хрипит бас. - Сейчас искинов настрою, воды поменьше ещё надо давать. Электричества тоже.
- Ага, я и забыл, замотался сегодня, - откашливается первый. Пахнет табачным дымом, видно, закурил.
- Новые дома строят, воды надо много и энергии на это, - слышно, как прикрывается дверь серверной, бас продолжает: - Санитарный коридор ещё доделывают. Мне квартиру дали двухуровневую.
- Молодцы мы с тобой, - первый снова кашляет. - А когда воду тут совсем перекроют?
- Не знаю, - хрипит бас. - Как говорится, гуманизм живёт вечно в наших сердцах.
- Пусть немного поживёт ещё. Пошли уже, пора домой. А с окном что делать будем?
- Скажу сейчас дуболомам из патруля, пусть завтра плёнкой заклеят.
- Отлично.
Шаркающие шаги удаляются. Артём осторожно, приседая, подбирается к окну. Выглядывает. Свет на улице ярок, каждая тень как по линеечке. Из дверей выходит мужик, захлопывает дверь, дёргает ручку.
- А где второй? - у Артёма холодеет в груди. Второй остался, чтоб дежурить и сейчас не выбраться никак!
Но тут мужик разворачивается, Артём открывает рот - у мужика две головы. Торчат каждая на своей шее. Одна курит. Окурок летит на землю. Мужик залезает в броневик, тот рокочет и уезжает.
Отдышавшись, Артём идёт в серверную. Он быстро тестирует искинов. Те в порядке. На столике лежит журнал учёта работы. Артём листает его. Три года назад - стандартные схемы, как положено, проверки раз в месяц. Долистывает до начала карантина. Схемы меняются, подача воды и электричества уменьшаются. Отметки о проверках исчезают. Последняя запись два года назад "Проблем нет".
Подумав, и закусив верхнюю губу, Артём вновь подключает тестер и меняет настройки сообразно первичной схеме. Искины меняют тональность гудения.
Выйдя через дверь, Артём осмотрелся и бегом бросился домой. Пожарная лестница, крыша, чердак, тихонько щёлкает замок, своя комната. Всё, рейд завершился. Завтра, или нет, уже сейчас, будет всегда электричество и вдоволь воды. А двухголовый ему привиделся.
Утром, сразу после колокольного звона, когда удивлённый коммунальным изобилием народ повалил из домов, по улице промчались две пожарные машины. Они остановились у отдела ЖКХ. Из разбитого окна валил дым, полыхала дверь.
Машины остановились, зашлёпали об асфальт шланги, застучали подковки на сапогах пожарных. Из стоящего неподалёку броневика вышел давешний капитан и молча ударил из автомата. Пожарные стали падать. Пули задевали зевак, народ начал разбегаться. Артём, выбежавший на звук сирены, оцепенел. Из броневика выскакивали патрульные и били из автоматов.
Подъезжали всё новые броневики. Патрульные зачищали улицу. Капитан закинул автомат за спину, снял огромный, тяжёлый бронешлем. Артём, уже упавший, сбитый бегущей толпой, увидел, как показалась качающаяся на плечах гроздь маленьких голов, штук десять. Одна из них закурила и после затяжки правой рукой капитан передавал сигарету следующей голове.
Из броневика вылез худой мужик, с нормальной с виду головой.
Оскалившись, он подмигнул капитану.
- Карантин окончен! - закричал худой и захохотал. Когда он повернулся боком, Артём увидал, что сбоку голова похожа на калач, с круглой пустотой внутри.
Пуля ударила рядом, Артёма оглушило и сознание начало мутиться. Он ещё почувствовал, как его потащили за ноги и кто-то сказал: "Целый, молодой, на утиль пойдёт вполне".
- Главное, что карантин окончился, - успел подумать Артём и отключился.