Когда мне всё обрыдло, трахнул с разбегу головой об стену, чтоб вспомнить английский язык. Помогло мало-мало. Списался с ашрамским гуру Кухришной Мукриём по е-меле. Он меня буквально с первых строк понял, как я мучаюсь от самого себя и пригласил немедленную помощь. Досадно, что не предложил дорогу оплатить. Ничего! Собрал я в охапку оставшиеся бумажные фантики, за которые люди готовы на многое, и двинулся в путь. На двух таможнях меня беспримерно облапошили и раздели. Ничего! В голове моей звучал призыв далекого Учителя: "Отдавай деньги не задумываясь. Я жду тебя! Обязательно доберешься!" Иногда во сне он являлся в образе моей тещи, и с дуршлагом в руке указывал правильный путь...
В Таджикистане застрял на два месяца. Люди там живут добрые и чересчур отзывчивые. А главное - рабство презирают! Мне на шею повесили длинное вервие, пропахшее мочой всех обитателей известного Ковчега. Меня гладили по голове, когда я изображал собаку-пастыря и почему-то дергали за поводок, когда я пытался объяснить, что мне очень хочется поспать. Щедрый народ, эти горцы! Несколько раз я отгонял в смертельной схватке изголодавшихся волков. Люди, столь радушно давшие мне приют в диких горах, столь же щедро кормили меня вегетарианскими лепешками барашков, которых я, оказывается, охранял одним своим видом: поломал, дескать, аппетит хищников. Но я всегда показывал свободной рукой на Восток, что будоражило утонченных горцев. Наконец мои хозяева поняли цель моего путешествия и передали меня своим пакистанским родственникам. Верёвку с моей шеи не сняли: а ведь это была моя единственная частная собственность. В Пакистане люди оказались очень образованные, потому что помнили кровопролитную войну с англичанами. После двух ударов батогом, я сразу решил забыть известные мне английские слова. Люди здесь обитали цивилизованные, но слишком критически относившиеся к просветительской миссии Запада. Мне еще страшно повезло: в этом селении я гавкал на волков не больше месяца, отчего серые перешли красные флажки, выбросили белый флаг и попросили себе австралийское гражданство и потерялись в очередях около посольства...
Я в Ашраме!.. Меня уже ждали. Я спросил немых проводников, ведущих меня к Учителю, откуда они разузнали о моём визите? Из их мычания я понял, что звёзды вели меня. (Они водили духовным продолжением их пальцев по небу.)
К моему сожалению, Учитель ничем не отличался от людей. Сухопарый немного и глаза не мигают. А в общем - даже до обидного на человека похож. Следующие четыре года он со мной не разговаривал: то бровью поведет, то в воздухе пальцем круг начертит. Странное отношение к гостю! Я спрашиваю: "Кушать очень хочется!" Он пальцем поведет в сторону священных коров. "Хотите сказать, мне рядом с ними становиться травку глодать?" Глаза закатит и молчит. Но я же понимаю, что в Индии не любят разговаривать, а потому каждое утро вместе со священными коровами выхожу зелень пощипывать. Думаю, преуспел, во вкус вошел. Мне мой Учитель пальчиком показывает на меня, а потом на небо. Вероятно, пришла пора улетать. Распрощался. Наставник мой молчит. На прощанье спросил, как он смог со мной по е-меле связаться, ведь я никаких средств для этого не нашел. Он указал пальцем на пальму. "В ней какие-то хитрые штучки?" Пожал плечами и отвернулся...
Потом прошел год. Я начисто забыл обрывки хинди, а мой Учитель выучил еще и русский язык, обладая на это время двадцатью в совершенстве... Мне приснился странный сон, будто звонил Учитель. Во сне мы с ним договорились, что я его встречу в аэропорту... Я проснулся и гдядь в телефон: неотвеченных вызовов нет. И всё же поехал. Увидев среди пассажиров Учителя почему-то не удивился.
-Вы мне звонили?
Он указал на пальмовую ветвь.
-Чепуха!
Чихнул:
-Да, у вас дышать нечем!
Учитель наотрез отказался разделить мой двухквартирный чертог и спал на подстилке около моего парадного.
-Ты обещал показать мне вашу культуру. Веди.
Куда еще повести пришлого человека, чтобы во всей красе блеснуть обаянием западной цивилизации. Купил два билета в оперу. Ложа справа от оркестра... Начали выходить музыканты и каждый продувал-пиликал свой инструмент, проверяя настройку и проигрывая самые сложные моменты партитуры. Учитель очень оживился:
-Это Опера? Мне нравится.
-Нет, всего лишь... Вам понравилась эта какофония?
-Замечательно!
-Они еще не начали! Музыка впереди.
Он скривился.
Зазвучала увертюра. Прелестный вступительный дуэт с чарующей мелодией.
-Это и есть ваша музыка?
-Да, да, правда ведь - обалденно!
-Как?
-Хорошо.
Молчит и морщится. Я слишком хорошо запомнил его молчание еще будучи в Индии.