Утром шел восвояси. Побрился. Одеколоном очень редко пользуюсь, не люблю, но мне должны деньги передать за мой беспримерный литературный труд. Прочел - самому смешно! Но ничего - действительно заплатили. И я такой... такой... приятной наружности человек, потому что улыбаюсь! И вижу - встречные люди с большой и нескромной улыбкой меня рассматривают. Мне приятно, что вызываю улыбки, но сам себя со стороны не вижу. А ведь это уже не обоюдная радость, но почти издевка надо мной.
Возвращаюсь домой. Смотрят на меня люди и буквально смех сдерживают. Я готов дарить радость, только осознанно...
Замечаю. Сидит на куче опавшего листья ворона. А рядом с ней кошка. Ворона очень точно изображает лай собаки. Кошка в нерешительности. Пернатая обгладывает кость большую, посматривает на филину. Та мучительно решает вопрос: кто перед ней - которую можно съесть, или который ее порвет. Закончилось так. Кошка отступила. Ворона доподлинно произносила собачий лай.
Пришел домой и глянул в зеркало, когда руки мыл. Тоже рассмеялся. Расческу в волосах забыл. Со стороны, думаю, уморительно смотрелся.