Тайное вызревает где-то на задворках разума. Потаенные помыслы превращаются в действительные события вдали от настырных глаз. О тайне известно всем, но только немногим она дает овладеть собой.
Сейчас уже трудно установить, кто первым из людей священного сана овладел дерзкой тайной. Все начиналось с невинной, казалось бы, переписки кардинала Бельзиуса с его друзьями из разных епархий. Предмет их рассуждений с некоторым временем переступил игру высоких абстракций, став на твердое место вполне конкретного понятия.
Неподалеку от Рима, в просторной вилле архиепископа Вулленштадского, на маргинальный Собор собрались десятки единомышленников в сутанах и рясах. Узнай бы об этом верховные пастыри Западной и Восточной Церквей - всем его участникам крепко не поздоровилось: их отлучили бы не только от церкви, но, пожалуй, и от самой жизни.
Общее видение дружно сложившегося решения высказывал Бельзиус. Надо было еще раз согласить заблаговременно соглашенное и развеять пепел былых сомнений, если б он вдруг показался в упрямых умах.
--Очевидно: процесс зла начинается, когда независимые события (=люди) приходят во взаимодействие и влияют друг на друга, сталкивая лбами разнородные интересы, -- говорил кардинал. - Царство Божие - царство возможности. Это слово я хотел бы выделить особо, потому что в нем и наше оправдание и, что всего важнее, наша опора.
Всем была доподлинно известна суть вопроса, однако никто не терял к нему внимательности, не зевал. Из кресла, сработанного еще в VII-ом веке, поднялся человек, разрясенный на ортодоксальный манер.
--Я в некотором смущении, -- потупив взгляд говорил он, -- предусмотрен ли в Божьем проекте умысел, которым полны наши души? Не окажемся ли мы богомерзкими тварями?
Бельзиус мягко и приветливо улыбнулся ему.
--Святый отче, от вас ускользнуло слово, которым я затверждал наше решение. Возможность - вот имя этому слову. Мы не настолько глупы, чтобы тратить время на сотрясания воздуха отвратительными, еретичными речами. Всякая возможность от Бога и заключена в Нем. И если мы находим ее пытливым умом и пылкой верой, то совершаем угодное Богу дело.
Пронеслось одобрительное рокотанье. Все поднялись с достоинством и неторопливо, тесным рядом стали перед алтарем. В один голос зазвучала молитва. Бельзиус преклонил колено и произнес:
--Да будет же предан Господь отец наш анафеме за то, что дал нам возможность собраться и предать Его анафеме!