Багира Чёрная Пантера : другие произведения.

Дневник на тропинке

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что это там? Подойду поближе... Нет, опять не то! Вряд ли это съедобно. Тетрадка какая-то... В чёрном твёрдом переплёте.... А страницы белые и покрыты какими-то непонятными значками.. Я в таких не разбираюсь. Вот следы на тропе - другое дело! А это.... нет.

   Любовь
      Всегда боль.
      Не в рифму?
      Я знаю.
      А разве бывает
      К ней рифма?
      Вопрос...
  
  
  
   Тетрадка Багиры
  
   Солнце взошло из-за холмов, когда я вышла на горную тропу в поисках чем бы поживиться. Моя чёрная шкура хорошо охраняет меня от ночной сырости и прохлады, но я люблю понежиться в горячих лучах солнца.
   Однако, вначале надо как следует позавтракать. Вчера, как на зло, ничего не смогла найти. Так и легла на голодный желудок. А это, знаете, не очень-то приятно.
  
   Что это там? Подойду поближе... Нет, опять не то! Вряд ли это съедобно.
   Тетрадка какая-то... В чёрном твёрдом переплёте.... А страницы белые и покрыты какими-то непонятными значками.. Я в таких не разбираюсь. Вот следы на тропе - другое дело! А это.... нет.
  
   Ладно. Решение принято. Отнесу-ка я это к моим новым друзьям, обитающим во внеземном пространстве. Их мне не видно. Зато слышно хорошо. И они меня слышат. Каким-то чудным образом мы переговариваемся... Вот и подброшу им эту тетрадку. Пусть с ней сами разбираются. А мне надо спешить. От голода и злости я, кажется, могу разорвать даже слона. Только вряд ли я его найду в наших горах.
   Ну, привет всем от Багиры Чёрной Пантеры!
   До встречи. И обязательно растолкуйте мне, что там такого интересного и удивительного вы смогли найти в этой невзрачной тетрадке.
  
  
  
  
   Дневник
  
   Исповедь женщины.
  
  
  
   Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
      Всё, что было. Уйдешь, я умру."
  
   1911 Анна Ахматова
  
   
  
  
   Ну вот, я и нашла способ с кем поделиться. Ведь это просто невозможно так долго держать эту невысказанную муку в душе. Она уже разрывается от тяжести и боли. Мне надо, мне необходимо с кем-то поделиться этой тяжестью. Она убивает меня... Но разве я могу довериться хоть кому-нибудь? Никто, ни одна душа не знает о том, что произошло со мной много, много лет тому назад. Произошло давно, но и теперь не отпускает. Воспоминания по-прежнему терзают меня. И днём и ночью. Особенно ночью. В моих снах... Когда он приходит ко мне, а я не успеваю даже приблизиться, как сон обрывается. И я лежу со слезами на глазах рядом с мирно похрапывающим и ничего не подозревающим мужем. Он и не должен ничего знать. Я не хочу причинить ему боль. Разве это его вина, что я так и не смогла полюбить его? Видит бог, я старалась. Стерпится - слюбится... Нет, подвела поговорка. Он хороший. Он любит меня. А я... я так и не смогла. Да и возможно ли это? Заставить себя - полюбить? А может, я всё же люблю его, но не догадываюсь? Ведь он же дорог мне. Я не хочу его потерять. Как того, другого, любимого...
  
   Зачем муж привёз меня сюда? Здесь солнце палит, как ненормальное. Песок скрипит на зубах. И делать мне совершенно нечего. Не поеду же я с ними на раскопки. Черепки, кусочки, камушки... Они археологи, им интересно. А мне... мне и поговорить здесь не с кем. Беда...
  
   Вот она, моя подруга. Моя единственная верная подруга, которой я могу излить душу. Тетрадь в клеточку... Правда совета она мне не даст. Да и кто может мне что посоветовать в этой дикой ситуации? Я сама загнала себя в угол. Мне даже не на кого жаловаться.
   Сама... Какая дура!...
   Но, по порядку. Вспомню с самого начала, как это было.
  
   Как приятно вспоминать...
  
   Впервые я увидела Володю среди деревянных домиков в лесу на Худатском взморье. Мы недавно, всего только два дня, как приехали. Мама, брат и я.
   Мне было двадцать лет. И я училась в университете. А мой младший братишка был ещё только школьником. Но друзья у него, почему-то, всегда были намного старше его, хотя всё равно младше меня. Всё-таки семь лет разница с братом. Не шутка.
  
   Этот лес и это море я не забуду никогда. Мне, выросшей в большом городе, где деревья чинно стояли в ряд, обрамляя тротуары, или располагались небольшими тенистыми островками на бульваре, в парках и садах, буйные заросли величественных дубов и других неведомых мне деревьев, закрывавшие небо и сквозь которые порой невозможно было продраться, не поранив голые коленки, казались дремучим сказочным лесом, населённым невидимыми существами. Опасности мерещились на каждом шагу. От треска цикад закладывало уши. И только одно спасение было от них: убежать к морю. Морю, о котором мечталось целый год.
   Стоял июль месяц. Мой самый любимый месяц в году. Я родилась двадцать лет тому назад и мы приехали на месяц отдохнуть, покупаться и позагорать на горячем песочке.
   Я ещё не успела ни с кем познакомиться и ходила по утрам на пляж, пока солнце не сильно припекало, в сопровождении мамы. Зелёные волны прибоя, без таких привычных белых гребешков в ненастную погоду, лениво бились о песчаный берег, тянущийся на сотни километров вдоль дачной зоны, где не так давно, всего год или два назад, были построены деревянные домики размером чуть больше собачей будки и с такими же удобствами.
   Избушки на курьих ножках в сказочном лесу...
   Только вместо куриных ножек к ним были приделаны небольшие крылечки в две-три ступеньки. А внутри - две железные койки и откидывающийся столик, как в купейном вагоне поезда. Вот и все. Больше ничего там не было. Даже не помню, был ли там какой-нибудь шкаф. Нет, точно не был. Мы сами вбивали железные гвоздики в дощатые стены со щелями и вешали на них одежду. А щели затыкали ватой, чтобы ночью не дуло. Всё-таки, было очень близко к морю. И ночью, вместе с шумом прибоя, до нас долетали почти ураганные порывы ветра, частого гостя на Каспии.
  
   Да, удобств никаких. Но разве в молодости обращаешь внимание на такие мелочи? Был лес. Было море. Было горячее южное солнце и такие же горячие взгляды черноволосых смуглых парней. Короткий до колен ситцевый сарафанчик, сшитый собственными руками, пара халатиков и купальных костюмов и - вперёд! Чувствуешь себя сказочной принцессой в ожидании прекрасного принца. А как же иначе? Вот только темпераментных южных парней я опасалась не меньше, чем жарких лучей солнца, способных зацеловать белую кожу городской девочки до огненных ожогов. Поэтому я ходила на море только рано утром и только в сопровождении мамы, которая не уставала повторять, что приличные девочки... Ну, вобщем, всем и так давно известно, что можно и что нельзя приличным девочкам.
   Скучно!.. Зато безопасно. Так считала моя мама.
  
   Я увидела этих мальчишек, как снисходительно про себя их называла, вчера вечером. Они, как видно, только что приехали вдвоём (и как только мамы могли отпустить таких сопляков одних?) и шныряли вокруг домиков в поисках веника. Не каждый приезжий сообразил привести эту необходимейшую в хозяйстве вещь. А вот моя мама сообразила. И теперь мой братишка даёт этим пацанам наш веник. Один из них - чернявый, похожий не то на азербайджанца, не то на армянина, вобщем кавказского типа. Ничего особенного. Мальчишка, как и все. Другой - худой, высокий, с золотой буйной шевелюрой и заносчивым взглядом небольших голубых глаз из-под длинных, дугой, пшеничных бровей.
  
   На другой день, рано утром, я выглянула на звуки мальчишеских голосов в маленькое единственное в нашей каморке окошко. И почувствовала, будто что-то ударило мне в грудь.
   Я увидела его. Это было, как мгновенная вспышка фотокамеры.. Таким он навсегда отпечатался в моей памяти. Прошли долгие года, пока мы с ним не разлучились навсегда... Но не буду забегать вперёд. Я хочу вспомнить и записать каждый миг, каждое сладостное мгновение нашего знакомства и наших встреч.
  
   А тогда, притворившись, что разозлилась, я вышла на крылечко перед домиком и, как бы разговаривая сама с собой, довольно громко сказала:
  
   "Куда это подевались эти противные мальчишки? Взяли вчера наш веник и не собираются отдавать!"
  
   Я знала, что они обязательно услышат. И оказалась права. Высокий блондин застенчивый, как девочка, нерешительно подошёл ко мне.
  
   "Это мы взяли вчера ваш веник. Не беспокойтесь, мы сейчас отдадим."
  
   Я сделала вид, что успокоилась и теперь чувствую себя неловко.
  
   "Ах, это вы! Ну тогда всё в порядке. Нам он сейчас не нужен. После отдадите."
  
   Так произошло наше знакомство.
   Он был слишком молод для меня. В таком возрасте, семнадцать и двадцать лет, три года большая разница, если девушка старше. Мне же, как ни странно, это очень помогло. Робкая в отношениях с молодыми людьми, неуверенная в собственной привлекательности, я нисколько не смущалась этого мальчика. И на нём могла отыграться за свою непопулярность среди парней. Не знаю, в чём тут было дело, то ли мой длинный нос, то ли неприступный вид, которым я отгораживалась от ребят, страшно стесняясь их, но стыдно сказать, я в свои двадцать лет ещё ни с кем не целовалась..
   Да и по правде говоря, ни в кого особенно не влюблялась. А тут вдруг, будто лопнул стручок полный горошин и моё сердце разорвалось при виде этого белобрысого долговязого подростка.
  
   Нет. Тогда у нас не получился роман. Я изо всех сил (дурочка такая!) делала вид, что он меня - ну нисколечко не интересует. Я подшучивала над ним. Незлобно издевалась. Он всё терпел. И ничего не понимал.... На полторы головы выше, он смотрел на меня снизу вверх. Для него я казалась недосягаемой. Студентка, а он ещё в школу ходит. К тому же сестра товарища.
   Они как-то очень быстро подружились с моим братом. А на Востоке на такие вещи смотрят серьёзно. Сестра товарища - святое дело.
  
   Вобщем, ничего путного у нас тогда не вышло. Мы изредка вместе ходили на море купаться. По вечерам грелись у костра. Они пытались клеить соплюшек-девчонок. А я втихомолку злилась и мучилась. Но не могла, хоть умри, дать ему догадаться о своих чувствах. И чего я стеснялась? Дурочка...
  
   Так продолжалось три года. Я встречалась с другими парнями. Но всё было не то. Сходим на концерт, пойдём в кино, раз другой потанцуем на вечеринках. И разбегаемся.
   У него тоже, наверно, были девочки. Я точно не знала. Брат на эту тему не распространялся. А домой они к нам приходили без девчонок.
  
   Я продолжала подшучивать над долговязым блондином. Бесстрашно смотрела в его голубые под широкими светлыми бровями глаза. А сердце всё так же продолжало ёкать. И всё так же я изо всех сил старалась не показать, как же он нравится мне.
   Что было в нём особенного? Наверно то, что я не видела в других парнях. Сейчас американцы называют это чувство chemistry. По русски это звучит не так сухо и научно: - Сексуальное влечение людей друг к другу. Да, так оно и было, конечно. Но тогда я не могла себе это объяснить и мне просто казалось, что его чистота, его чуть напряжённая чистота и готовность защищать эту чистоту, быть правдимым до конца, не унизиться до лжи, до нечестного поступка, привлекали меня и делали его в моих глазах героем, которого нужно было оберегать от низости и подлости других. Вот такие противоречивые чувства вызывал он во мне. И от этого меня тянуло к нему ещё больше. И ещё сильнее я старалась не выдать себя этому мальчишке с презрительным взглядом поверх тонких и таких желанных губ...
  
   Мы часто проводили время с братом и его друзьями в шумных компаниях. Я всё так же подшучивала над ним. Всё так же он не понимал моих шуток. Обижался. Он был очень гордый, но застенчивый парень. Когда он бросал на меня разъярённый взгляд из-под своих крутых выцветших на солнце бровей, моё сердце катилось вниз, как кинутый с обрыва камень. Странно, но и приятно было невообразимо. Я специально вызывала его гнев, чтобы обратить внимание на себя. Хотя и флиртовала отчаянно, но по-детски, то притягивая, то отталкивая, стараясь показать ему, что он мне совершенно безразличен. . На что-то большее я не отваживалась. Стеснялась.
   Дурочка...
  
   А тут подошёл Новый Год и мы встречаем его в одной большой разношерстной компании у Витьки Смехова дома, в пятиэтажке нового микрорайона.
   Готовить я тогда ещё не умела. Да и вряд ли кто из девчонок умел. Всё приготовили наши заботливые мамы. Мне была вручена огромная банка со столичным салатом. Майонез был отдельно, в баночке.
   Под новый год трудно найти свободную машину. И когда на улице появилось такси с зелёным глазком, мы с шумом и смехом отбили его у какой-то немолодой пары и затолкались сразу человек шесть, или больше. Плохие дела редко остаются безнаказанными. Баночку с майонезом мы забыли в машине. И наш салат остался без этой редкостной в те годы приправы. Я боялась рассказать об этом маме. Вот бы она ругалась...
  
   Что со мной случилось - я не знаю. Только пара выпитых больших бокалов шампанского ударила в мою, непривыкшую к алкоголю головушку. Меня, что называется, развезло. Потом мне часто рассказывали, как самую забавную шутку вечера, что рассердившись на глупую шутку хозяина, я запустила в него куриной ножкой и испачкала его новый серый костюм. Я не помню этого.... А Витька так и не простил мне испорченный костюм. В моей жизни стало одним врагом больше.
  
   Зато очень хорошо помню, как после полёта куриной ножки, я лежала в тёмной маленькой комнате. Надо мной склонилась подружка Ветка. Она прикладывала холодный влажный платок к моей голове, а я вдруг попросила её прислать Вовку. Она не поняла какого Вовку, их было двое на вечере. И, конечно, пришёл не тот. Он сразу же полез ко мне целоваться противным слюнявым ртом. Я с силой отпихнула его и приказала позвать другого Вовку. Он не обиделся. Ему было наплевать. Не возражая, он ушёл за Вовкой.
   Я закрыла глаза. Голова жутко кружилась . Мне было так плохо. И помочь мог только он один. Вова. Мой Вова.
  
   Он склонился надо мной, недоумевая.
  
   "Ты звала меня?"
  
   Не отвечая, я притянула его голову к себе и наши губы встретились...
   Видно, он всё никак не мог сообразить что происходит, потому что мне пришлось удерживать его голову в таком неудобном для него положении. Потом он решился и сел ко мне на кровать.
   Я не могла оторваться он него. Я пила его поцелуй, как живую воду из сказки. Я чувствовала себя на седьмом небе от счастья.
   Когда мы стали задыхаться от затянувшегося поцелуя, он с трудом оторвался от меня.
  
   "Ты... ты... лепетал он, - я не могу поверить! Ты действительно хотела, чтобы я пришёл? Ты не перепутала?"
  
   "Глупый.... - рассмеялась я. - Ну какой же ты глупый! Мой любимый!"
  
   Я думала он растерзает меня своими губами. Он целовал мои руки, шею, щёки, уши, куда только попадали его горячие, солёные от треснувшей ранки губы. Я ловила губами его рот и не могла поймать, так он был неистов, мой любимый. Он обхватил меня руками и приподнял с кровати. Мы были слишком чисты и неопытны, чтобы улечься вместе и почувствовать не только губы, но всё тело, дрожащее и вибрирующее как струна...
  
   В комнату то и дело заходили. Другие пары тоже искали уединения в маленькой комнате.
   Я встала с постели, которую тут же оккупировали. Мы вышли на свет божий, как-будто только что народившиеся. Мы действительно только-что родились. Мы родились, чтобы любить друг друга. Я уже никого не стеснялась. То, что я не могла себе позволить в комнатушке на кровате, здесь, у всех на виду, в танце, было обыденным делом. Наконец я могла почувствовать его всего. Его плоть. Во всю длину. Я бесстыдно прижалась к нему и почувствовала, как горячо он желает меня. В меня как-будто плеснули кипятком. Никогда до этого я не знала этих ощущений.
  
   Это была моя ночь. Как же я хотела, чтобы она никогда не кончалась! Оставаясь девушкой, я стала в одно мгновение женщиной. Целомудренной и страстной одновременно. Я думала, что сойду с ума от счастья.
  
   "Скажи мне, ты любишь меня? Ну скажи!" - уже ничего не стесняясь требовала я. В ответ он только сильнее прижимал меня к себе своими огромными лапами и мы снова задыхались от затянувшегося поцелуя.
   Я, наконец, обрела своё счастье. Свою любовь.
  
   Но как же недолго длилось моё счастье... Полтора месяца. Всего полтора месяца!
   Мы были, как ненормальные. Мы не могли насытиться друг другом. Каждый закоулочек поздней ночью давал нам приют для поцелуя. Но отворялись двери и мы должны были бежать из своего рая. И снова переулочек и снова горячие страстные поцелуи. Это было всё, что мы могли позволить себе. Я другого не представляла. Только в замужестве могло быть другое. Но не сейчас, сейчас нельзя.
   "Мы поженимся? - спрашивал он. - Ты, ведь, выйдешь за меня замуж?" - нетерпеливо теребил он меня своими вопросами. А его глаза, мои любимые голубые глаза, прожигали меня насквозь и так сладко и тоненько что-то дрожало во мне и разливалось по всему телу.
  
   "Ну конечно, глупенький!"
  
   Как сладко было отвечать на его вопросы. Но я знала. Я почему-то знала, что этому не бывать. Не суждено. Почему? На это были ответы... Но тогда мне было не до них...
  
   Честно сказать, я немного стеснялась, что мой парень без образования, без серьёзных планов на будущее, а главное, главное - что он был младше меня... Я знала, что моя родня, а в особенности мама, будут не просто против наших отношений, но посчитают их за мою блажь, и даже хуже, за мою неспособность найти себе достойную партию. Девушка с университетским образованием и мальчишка, еле окончивший школу! Я даже подружкам о нём ничего не говорила. Мне нечем было похвастаться. А любовь... Что ж, любовь касалась только нас двоих. И она была единственной ценностью. Но даже я, даже я тогда об этом не догадывалась.
   Нам приходилось тщательно скрывать наши отношения. Правда, от брата это невозможно было скрыть. Ведь они были самыми близкими друзьями. Всегда вместе. Всегда втроём.
   Три мушкетёра - как в шутку называли их. Мой брат Валька, Вовка и Ариф.
   А теперь прибавилась я. Нет, не прибавилась. Скорее их стало меньше на одного мушкетёра. Вовка всё больше и больше проводил время со мной. Брату наши отношения почему-то не очень нравились. Но он молчал. Зато мама... Он неё тоже невозможно было дальше скрывать.
  
   Я не хотела слушать увещеваний и причитаний своей мамы.
  
   "Он не пара тебе. Что ты делаешь? Ты старше его! У него нет образования! У него душевнобольная мать!"
  
   Все эти доводы тогда на меня не действовали. Я была влюблена. Я была в угаре. Утром, просыпаясь, я мечтала о том, как увижу его сегодня вечером. Ночью, засыпая, я мысленно воображала то, на что не отваживалась наяву. Я укладывала его с собой рядом. Я наслаждалась его телом, не зная в действительности, как же выглядит обнажённое мужское тело. В мечтах я отдавалась ему. А вечером, когда мы встречались у колоннады в парке, всё, чем я одаривала его были крепкие до боли в зубах поцелуи...
  
   Помню вечер, который однажды мы провели у него дома. Мать его была в другой комнате. Я так никогда и не увидела её. Она не выходила к людям. У неё действительно была какая-то душевная болезнь.
  
   Мы занимались русским языком. Я помогала ему. Он в то время уже был студентом техучилища.
   Надо ли говорить, что мы так и не раскрыли книгу.... Впервые я была наедине с любимым не на улице, не в скверики, где было холодно и неуютно на твёрдой скамейке в тени деревьев подальше от людей, а в комнате. Дома.
   И только я, только я могла не воспользоваться этим случаем, который так никогда больше и не повторился...
   Я расстегнула кофточку и мужские губы впервые прикоснулись к затрепетавшей от робких поцелуев груди. Я то отталкивала его, боясь, что мама вдруг выйдет из спальни, то снова притягивала курчавую голову, искавшую грудь, как малый голодный ребёнок.
   Его руки возбуждённо шарили по моей спине, коленкам, не решаясь прикоснуться к более заветным местам.
   Как же давно это было! Нынешним мальчикам и девочкам наверно смешно читать эти строки...
  
   А потом он уехал с моим братом куда-то в горы на пару дней. Я не могла поехать с ними. Кто же мог знать, что он уехал навсегда!
  
   Нет, он конечно же вернулся. Через пару дней, как и обещал. Но это был не он. Рядом со мной шёл странный, чужой человек. Он встретил меня около университета и шёл со мной, провожая к частному ученику.
   На улице ещё было светло. До вечера, рано наступавшего в коротком феврале, оставалось несколько часов. И мне хорошо было видно, как он пыхтел, надувая и разжимая губы. Мне было смешно видеть его таким.
  
   "Что ты так пыхтишь? Тебе что, нездоровится?"
  
   Я задирала голову вверх, стараясь получше рассмотреть любимые глаза, которые он почему-то упрямо отводил в сторону.
  
   "Ну что с тобой? Ты скажешь, наконец?"
  
   И он, наконец, сказал. Выплюнул из тесно сжатых губ, всё так же глядя куда-то вдаль, на нескончаемую улицу, по которой мы шли мимо старинных каменных зданий с застывшими кариатидами, смиренно поддерживающими узкие зарешёченные окна.
  
   "Там была девчонка.... Мы с ней целовались..."
  
   Бум!..
   И опустилась ночь. А в ушах остался звон, как от разорвавшейся струны.
   Или это моё сердце разорвалось с таким звуком? Я не знаю....
   Меня начало трясти. Но я старалась не подавать виду. Я не могла показать ему, предавшему меня, нашу любовь, как мне больно.
   К счастью, мы подошли к дому моего ученика.
  
   "Ты иди. Пока!"
  
   С трудом выговорила я.
  
   "До вечера! Мы же идём сегодня в цирк, ты что, забыла?"
  
   Он нагнулся ко мне, пытаясь поцеловать.
  
   "Я не пойду"
  
   "Почему? В чём дело? Ну прошу тебя, скажи! Ну не сердись так на меня. Это произошло нечаянно"
  
   Заторопился он с объяснениями. Теперь, когда первый шок от признания прошёл, ему надо было во что бы то ни стало оправдаться передо мной. Объяснить, что это была мелочь, ничего не значащая мелочь. Он и не хотел. Это она сама подлезла к нему. Они там хорошо провели время. Ну, выпили, конечно. Играли на гитарах, пели. А эта девчонка - ну она твоего мизинца не стоит! - всё лезла и лезла к нему и когда пошли укладываться спать, кто где, она и нашла местечко рядом с ним. Ну , понимаешь, я даже не хотел, не знаю, как это получилось... Да ещё твой брат подзадорил меня, мол, не боись, сестрёнке не расскажу! И меня злость взяла, да никого я не боюсь! Вот!... А теперь...
  
   Он виновато, как ребёнок, замолчал и отвернулся. Я поняла, ему нестерпимо стыдно было смотреть мне в глаза. Его честность, порядочность, всё восставало против того, какую ужасную боль он причинил мне.
  
   Я должна была выдержать этот свалившийся на мою голову страшный удар.
   Он предал меня? Хорошо. Он за это заплатит. Не сейчас. Чуть позже. Но обязательно заплатит. Мне больно. Я ему тоже сделаю больно. Так больно, что он будет помнить всю свою жизнь.
  
   "Хорошо. Приходи за мной вечером. Во сколько там начинается, в семь? К половине седьмого тогда. Прощай!"
  
   И я деревянными ногами стала подниматься по узкой крутой лестнице к ученику. На моё счастье он приболел и урок отменился. Я шла домой, как приговорённая к смерти. Как бы я вела урок в таком состоянии? Нет, Бог всё-таки, есть на свете! Есть?..Но тогда, как же он мог, за что наказал меня?
  
   Я так хорошо, так отчётливо всё помню, но то, как я тогда добралась до дому, начисто испарилось из моей памяти. Хоть убейте, не скажу.
   Зато помню, как придя домой, и не отвечая на расспросы матери, конечно же заметившей мой странный вид, я прошла в свою комнатёнку, бухнулась на кровать и прорыдала до самого вечера.
   Странно, но мама ни разу ко мне не зашла. Меня до сих пор мучает эта загадка. Неужели она не слышала мой горький плач? Или она догадалась, в чём дело, по безошибочной женской интуиции, и не захотела вмешиваться, а может даже и была рада тому, что наш любовный роман подошёл к концу, ведь она так его не хотела!
   Не знаю. Это была только одна из самых первых загадок, которыми в изобилии потом награждала меня жизнь. И разве хоть одну я отгадала?
  
   Вечером Вовка был сам не свой от радости. Ну как же, простила ему, пошла с ним в цирк. Можно забыть этот дурацкий инцидент и начать, нет, продолжать всё как раньше.
   Он шутил со мной, клал мне руку на плечо. Я отмахивалась от его прикосновений. Он настойчиво, будто пытаясь утвердить свои позиции любовника, продолжал обнимать и даже целовать мои волосы, руки.... И я, стараясь выдержать свою роль до конца, заставляла себя смириться, отвечать на его шуточки, улыбаться и не отворачиваться от ласк. Наказание ждало его в конце вечера. И чем неожиданнее для него оно будет, тем страшнее удар. Я знала это. Я только что сегодня пережила это сама.
  
   И вот мы идём по тёмной улице к моему дому. Я всё хорошо рассчитала. Я скажу ему пару слов, кивну на прощание и исчезну. Навсегда. А он останется стоять с разинутым ртом, как дурак. Как тот, кто он и есть на самом деле. Потому что потерять такую девушку как я, мог самый последний дурак. Как говорил его друг? - Держи покрепче эту роскошную птицу! Не дай ей улететь!
  
   А он дал мне улететь. Соблазнился на какую-то девчонку, один всего вечерок не мог сопротивляться чарам другой женщины! Что же тогда будет, если мы поженимся? Измены я никогда бы не потерпела. Это я знала точно. Ревность ли, гордость бушевала в каждой клеточке моего тела? Разве это важно. Но совладать с собой я не могла.
  
   Что это было? Февраль. Да, конец февраля. Самого короткого месяца в году. Такой же короткой оказалась и наша любовь. Кто был в этом виноват? Тогда мне казалось, что он. Не выдержал, не смог сдержать свои инстинкты! Значит, мама права. Он не достоин меня. Да я и сама всё время знала, что мы не пара. И дело было не только в том, что я была начитанной девушкой, играла на рояле, зачитывалась стихами, до которых он совсем не был охоч. Главное, главное для меня было то, что его мать душевно больна.
  
   "Ты подумала, какие у тебя могут родиться дети от него?" - Спрашивала моя мама и попадала в самую болезненную точку. Я уже тогда страстно хотела иметь детей. И ради будущих детей я согласилась пожертвовать своей любовью. Единственной. Настоящей. Которую я больше так и не встретила. Но для этого жуткого решения мне нужен был толчок. Увещеваний моей мамы было недостаточно. И вот судьба подарила мне этот шанс. Жуткий подарок. Так теперь, после десятилетий, прошедших без любви, я понимаю это.
  
   А тогда я в мрачной раздумчивости шагала с ним по безлюдной узкой улице, где прошло моё детство и где я собиралась с духом, чтобы нанести удар, ранив сразу два сердца, хотя я думала, что только одно. Его. Как же я ошибалась!
   Я шла рядом с Володей, наклонив голову, как будто высматривая под ногами слова, которые должны навсегда оборвать наши отношения. Я знала, что я хочу ему сказать. Я знала, что после этих слов мы расстанемся навсегда. Но разве не этого я хотела? Нет, разве это я хотела?!
  
   Мы всё ближе и ближе приближались к моему дому. Надо наконец решиться и сказать. Что я тяну? Боже! Как не хочется это говорить! Я не хочу этого! Я не вынесу нашего разрыва...
  
   "Прощай, Володя!" - вдруг слышу я свой голос. Свой? Но он так странно звучит, издалека, как чужой...
  
   Он с удивлением посмотрел на меня.
  
   "Подожди! Куда ты спешишь?"
  
   "Ты не понял. Я прощаюсь с тобой. Навсегда. Мы больше не будем встречаться."
  
   И, чтобы не дать себе возможности отступления назад, быстро добавляю, как будто полетев с горы.
  
   " Мы бы никогда с тобой всё равно не поженились. Я просто так с тобой гуляла. Пока не было серьёзной партии."
  
   Нужно как можно больнее ранить его. Я должна отыграться за свою боль. Пусть и он почувствует. Пусть ему будет так же больно, как и мне!
   Моя мстительность глупой девочки, навегда исковеркавшей себе жизнь, подсказывала слова, летевшие как кинжалы, нет, скорее как укусы ядовитой маленькой змеи гюрзы.
   Не важно, кинжалы, или укусы змеи, но в цель они попадали очень точно.
   Мы стояли посередине улицы и почему-то не подходили к калитке нашего старенького дома, у которой ещё недавно так страстно целовались, не в силах оторваться друг от друга.
   Володя стоял, широко расставив длинные ноги, как будто его качало и он боялся упасть, и с ужасом и недоумением вслушивался в обидные злые слова, не веря им, всё ещё надеясь, что это шутка. Одна из тех, которыми я так любила помучить его.
  
   "Ты же понимаешь, что мы с тобой не пара. - продолжала я его мучать. - Ну, погуляли, провели время. А теперь пора это закончить. Мне надо серьёзно подумать о замужестве. А ты... а ты, если под рукой не будет парня, будешь целовать меня, когда мне этого захочется. Идёт? Ну, поцелуй меня на прощанье. Иди сюда!"
  
   Он так и не вымолвил ни одного слова, мой Володя. Послушно подошёл ко мне и поцеловал.
   Что я почувствовала? Не помню. Это был наш последний поцелуй.
  
   * * *
   Я в своей жизни
   Не долюбила
   Кто-то напрасно
   Звал меня милой
   Кто-то напрасно
   Сжимал мне колени
   Всё это было...
   Было, поверь мне!
   Только тебя
   Я всем сердцем любила
   Только тебя
   Я звала своим милым
   Только тебя
   Я ждала среди ночи
   Жаркие простыни
   Сбросив, порочные...
   Ты приходил
   Ко мне в снах на рассвете
   Не успевала
   Поймать тебя в сети
   Слёзы душили
   Я мяла подушку
   Помнишь, как часто
   Шептал мне на ушко?
   Милая, рыбочка,
   Детка желанная!
   Ночь уходила,
   Как гостья незванная...
   Где ты? Увижу ли?
   Нет мне ответа.
   Может, и правда,
   Приснилось всё это....
   Может и вправду,
   А может и в шутку...
   Кто его знает.
   Любила минутку.
  
  
  
  
   10
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"