Багдерина Светлана Анатольевна : другие произведения.

Герои не умирают - 2: Возвращение героя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "...Это была далеко не первая их вылазка в Летний во время королевского приема и, как всегда, они ожидали услышать музыку, смех, пение, веселые голоса, грохот хлопушек и фейерверков, кокетливый визг дам, притворявшихся напуганными внезапными громкими звуками и вспышками света... К удивлению их и тревоге из-за ограды сейчас не доносилось ни звука, будто ночь над парком была иная, нежели над всем остальным Эрегором - жирная, жадная, ненасытная, пожравшая все признаки живого, даже птичьи голоса и стрекот цикад, и накрывшая своей отяжелевшей утробой целый дворец - навечно. Внезапно Найз понял, что взрослые подразумевали, говоря "тихий ужас". Именно это. Когда в разгар королевского увеселения тишину нарушал лишь одинокий шелест листвы." рейтинг сайтов
рейтинг сайтов

Часть вторая

ВОЗВРАЩЕНИЕ ГЕРОЯ

  
  
   Неспешный перестук подков и колес стражник услышал даже сквозь дрему: в ночной тишине даже самый тихий звук разносился на квартал, а тут... Толкнув локтем сладко похрапывающего напарника, он поднялся из-за стола, вышел из караулки и, позевывая, стал вглядываться в ночную дорогу. Так и есть: к Песчаным воротам, охраняемые ими этой ночью, от Большой Воробьиной со скоростью сонной упряжки приближалась гроздь фонарей.
   - Кто там? - зябко поеживаясь со сна, пробормотал напарник, занимая свой пост у дальней стены и наклоняя пику к середине проезда.
   Стражник перевел на него взгляд и принялся задумчиво загибать пальцы свободной руки:
   - Не крестьянский воз - зуб даю... И не возок горожанина...На местные кареты тоже не похоже...
   - Потому что заграничная! - напарник удивленно вскинул брови.
   - А ты откуда...
   - Так смотри!
   Мутный свет фонарей, приблизившихся клозов до полусотни, вырисовал теперь из мрака четверку вороных и изящные, не по-эрегорски изогнутые бока дормеза. На сине-зелено-белом геральдическом щите над головой кучера, подсвеченном отдельной лампой, распростерла крылья какая-то птица.
   - Гельтанцы, - недовольно поморщился стражник. - Вот и приглашай их в гости... Носит их Долдык среди ночи... ни сна хозяевам от них, ни покою...
   Упряжка остановилась в шаге от хранителей ворот, сонно помахивая хвостами. Кучер на высоких козлах - сутулый мужчина средних лет, закутанный в плащ с гельтанским гербом на груди - опустил вожжи и в молчаливом ожидании уставился на стражу из-под вислых полей шляпы.
   - Кто такие, куда направляетесь? - строго вопросил напарник, заглядывая в смуглое лицо, прочерченное двумя старыми шрамами.
   - Родственники гельтанского короля... решили присоединиться к празднеству в Лесном дворце... - ответил кучер, прикрывая рукой широкий долгий зевок.
   Стражник, едва удерживаясь, чтобы не зевнуть самому, с важным видом подошел к окошку, задернутому занавеской, потянул носом и скривился от густого запаха вина, мускуса и арана - дурманных курительных листьев, так популярных среди знати всех мастей и наций.
   - Так они у тебя уже... того... кажись, - тихо хохотнул он. - Напраздновались до ушей и выше. Куда им еще?
   Кучер раздраженно пробормотал сквозь зубы несколько гельтанских ругательств, подробно отвечавших на вопрос, и стражник тихо гоготнул.
   - Ты это... потише с таким словами, - посоветовал его напарник, ухмыляясь, - а то проснется кто из твоей шатии-братии, неровен час, и всю спину тебе исполосуют, как, вон, физию.
   - Точно сказанул, как палкой в глаз, - хмыкнул стражник и махнул напарнику убрать пику. - Свиньи они, эти аристократы... так и смотрят, как бы безродному зубы почистить... Так что ты, паря, это... того. Если шкура дорога. Понял?
   - Чего тут не понять. Понятливый я, - хмыкнул кучер, то ли соглашаясь, то ли отвечая на совет, и рассеянно коснулся шрамов, пересекавших лицо наискось.
   Стражники отставили пики и взялись за засовы. Ворота открылись - грузно, неспешно, точно не желая выпускать беспокойных полуночников.
   - Ровной дорожки, - напутствовали стражники.
   Гельтанский кучер сонно махнул рукой, тряхнул вожжами и прицокнул. Карета, тихо скрипнув рессорами, покатилась по Королевскому тракту, оставляя за собой шлейф приторных запахов запретных удовольствий - и чего-то еще, отчего у служивых волосы тихо шевельнулись на загривке, а остатки сна развеяло до утра.
  
  
  
   Отъехав от города на пол-дистанта, Тигр привстал на козлах и оглянулся: стены Рэйтады растаяли в ночи, и даже огромные лампы над воротами казались отсюда лишь тусклыми больными светляками.
   Пора.
   Он опустился на сиденье, вдохнул полной грудью воздух, напоенный запахами моря и нагретого камня, и залихватски прищелкнул кнутом над гривами четверки. Кони заржали, отбрасывая остатки дремы, и перешли на рысь.
   Бурая лента дороги выхватывалась из темноты фонарями и тут же пропадала под каретой. Мимо проносились кусты, похожие во мраке на ощетинившихся зверей, и массивные валуны, забытые на обочинах то ли доисторическим ледником, то ли чуть менее древними богами. Справа, под обрывом, неярко бликуя в свете худосочного месяца, плескался Рэйтадский залив.
   Поворот.
   Выбоина.
   Карету подбросило, едва не выкидывая на обочину.
   Снова поворот.
   Веер щебенки брызнул из-под колес накренившегося дормеза, решетя кусты и отскакивая со звонкими щелчками от валунов. Эх, верхом бы по этой дороге - да днем, чтобы пыльный ветер за спиной рвал плащ и клубил пыль, да задохнуться соленым воздухом!..
   Как раньше.
   Старый маразматик... Лучше в оба смотри!
   Поворот.
   Выбоина - ну и тряхнуло, провались земля и небо!.. Подрядчиков дорожных - вешать через одного, а оставшихся - топить в заливе! Королевский тракт, палкой тебе в глаз!..
   Спуск.
   Дробь щебня по валунам.
   Поворот.
   Смотреть в оба, но лучше - налево. Где-то там, среди россыпи булыжников всех размеров и форм, затаилась старая дорога к заброшенным рудникам, которую в темноте легко проскочить и не заметить, особенно если не был в этих краях столько времени...
   Конечно, мчаться по серпантину на краю пропасти было глупо и во времена посветлее, но от цели путешествия на Королевский тракт необходимо было вернуться затемно: свидетели непонятных перемещений кареты гельтанских гостей были никому не нужны. Дечебал, король Эрегора, закроет глаза на мелкие размолвки друзей, как называлось в кругу сильных мира сего происшедшее ночью в саду, если даже по городу поползут слухи, но стоит объявиться очевидцам или выплыть трупам, разговор может стать совершенно другим. Поэтому, на свой страх и риск, приходилось гнать тяжелый неповоротливый дормез буквально сломя голову: на такой скорости даже малая выбоина могла привести его и четверку в объятья огромного валуна или ласковых волн прибоя в двух десятках клозов внизу.
   "Зато пассажирам моим ничего не страшно. А если я полечу вверх тормашками в теплые воды залива в компании королевского рыдвана, то их души, не так далеко упорхнувшие, еще и порадуются - в отличие от моей. Правду говорят, что ложку меда можно найти даже в бочке ассенизатора", - усмехнулся офицер для особых поручений короля Гельтании Сенона Третьего и рассеянно скользнул взглядом по черным волнам Рэйтада.
   Почудились ему прозрачные серые тени, беззвучно плывшие над водой, или нет - он не успел понять: слева мелькнул выцветший полосатый обломок указательного столба.
   "До королевских рудников семь дистантов", - вспомнил Тигр надпись на давно пропавшей доске, черную на желтом, как все дорожные указатели при покойном Ритце, и потянул вожжи, притормаживая. Если он ничего не путал, то клозах в сорока будет нужный поворот. А часа через два-три, отыскав шурф подальше от въезда и выгрузив пассажиров, он вернется на дорогу, спокойно доедет до города и завалится спать до самого парада Бессмертных.
   Его первого парада Бессмертных за двадцать лет.
  
  
   Когда Найз выскочил на улицу из хибарки дяди Лимбы, щеки его пылали, а глаза щипало от слез, спешно вытертых грязными кулаками. Мягкий воздух ночи, чуть приправленный бризом с залива, охладил разгоряченное лицо, проник в легкие, ударил в голову, как дешевая брага, и мальчик без сил опустился у забора, словно дневная усталость и ночная трагедия разом рухнули ему на плечи, придавливая к земле, лишая воли жить и дышать.
   - ...Эй, ты чего, спишь, что ли? - недоуменный голос Аника, его друга, сына соседа-каменщика, не сразу прорвался сквозь жалящую круговерть боли.
   - Что? - почти беззвучно отозвался Найз, приподнимая голову.
   - Я тебя весь вечер ищу, между прочим! Все убежали к Летнему дворцу - на иноземцев смотреть и кастеляну помогать! Где ты был?!
   - Я...
   Но рыжий мальчишка, не дожидаясь ответа, уже тянул товарища за рукав:
   - Бежим скорей! Напрямки еще успеем! В дворцовом парке работники всю ночь нужны будут - хоть что-то заплатят, и то вперед! Да вставай же ты, чего расселся, как старая курица!
   - Не пойду я никуда. Уйди, - хмуро дернул плечом Найз.
   - Да ты чего, совсем дурак?! - приятель выпустил его рукав и выразительно постучал себе по лбу. - У тебя что, карманы от башен и тигров раздуваются?!..
   При слове "тигр" Найз сдавленно охнул, словно в оголенный нерв иголкой кольнули, и Аник испуганно смолк.
   - Иди сам, - племянник Лимбы хмуро мотнул головой.
   - Ты чего, заболел? - встревожился сосед. - Еще тебя не хватало... Мало того, что твой дядька свалился, так еще и ты... Тетка Марика на микстурах вам точно разорится теперь!
   Практическая сторона дела заставила Найза закусить губу. Деньги в их маленькой семье лишними никогда не были, если были вообще, а теперь, когда дядя Лимба слег...
   "Проклятый слюнтяй", - обругал он себя сквозь стиснутые зубы. - "Эгоист. Тряпка половая. Девчонка сопливая. Фалько бы никогда..."
   И снова иглой в нерв - только на этот раз раскаленной.
   - Фалько может проваливать хоть в свою Гельтанию, хоть к Долдыку на рога! - исступленно выкрикнул он, вскакивая на ноги.
   - Ты чего, Фалько?.. - опешил друг.
   - Ничего! Что слышал! - огрызнулся мальчик. - И не называй меня больше этим дурацким именем! Я Найз! Найз меня зовут! Мое имя - Найз! Понял?!
   - П-понял... - солгал Аник и тихо качнул головой: - Он точно заболел... или спятил...
   - Сам ты - псих! - услышав, яростно прорычал мальчишка и стиснул кулаки. - И вообще, чего ты стоишь?! Время идет! Побежали!
   - К-куда? - утвердившись в последнем диагнозе, сосед на всякий случай попятился.
   - В Летний дворец, куда еще! У тебя что, деньги лишние? Пошли!..
  
  
  
   Постройка Летнего дворца династии Эмерингов - дальних родичей Агравов, вырезанных Симароном, была начата в лесу в двадцати дистантах от Рэйтады на следующий год после восшествия Дечебала Первого на престол и закончена три года спустя. Денег новый монарх на удовольствия не жалел, и по завершению загородная резиденция стала гордостью молодой династии и первым чудом даже не Эрегора - всего света. Роскошный беломраморный дворец со стрельчатыми окнами и каменным кружевом арок, стройными башенками, золочеными шпилями, пронзающими небо, музыкальными фонтанами, сказочными гротами, прохладными каналами, ажурными мостиками, тенистыми садами, вычурными беседками и Радетель знает, чем еще, моментально превратился в любимое место отдыха монаршего семейства. Важные послы и гостящие правители других держав после официального приема в столице неизменно увозились теперь в Летний и проводили там почти всё время: возвращаться в шумную, овеваемую всеми ветрами Рэйтаду, соседку рудников и песчаниковых карьеров, ни высокие гости, ни Эмеринги не спешили.
   Вот и сейчас монархи и аристократы соседних и дальних королевств, прибывшие в Эрегор за несколько дней до начала торжества, покончили с протоколом в душной столице, и вечером направились в знаменитый Летний, манящий прохладой и наслаждениями. Кастеляну Радану, распорядителю и организатору высочайших увеселений, в такие дни требовались рабочие руки в тройном, шестерном количестве, и он охотно нанимал для мелких поручений ребятню из почти соседней Песчаной слободы. Чтобы мыть посуду, развешивать гирлянды и фонари, начищать медь, служить курьерами, наводить последние штрихи красоты и ухоженности на клумбы, газоны, рощи и поляны, не требовалось ни знаний, ни силы, а обходился труд песчаных воробьев - как называли их в Рэйтаде - дешево. Если бы не приступ дяди Лимбы, Найз после утренней беготни с приятелями с ними же отправился бы в Летний наниматься. Но день прошел, пацанва и девчонки - от семи до тринадцати - ушли без него, и лишь один верный Аник остался дожидаться соседа и друга.
  
  
  
   Высокие визитеры и монаршье семейство добирались до заветных удовольствий Летнего по Королевскому тракту вдоль изогнутой линии залива. Песчаные воробьи, чтобы попасть к месту работы, такой роскошью, как дороги, не пользовались никогда. Быстрее - если и не проще - им было пробежать по пустошам, затем перебраться через заброшенные рудники, миновать пологие, как перевернутые тарелки, холмы - и предстать у задних ворот, где их знали и ждали.
   Первая часть пути, через выжженную солнцем пустошь, ночью не казалась такой долгой и томительной, как днем. Ветерок с залива остужал потные лица и землю, сонно шурша травой, как сухими волнами. Скворчали цикады, заглушая своей бесконечной тягучей симфонией даже вскрики ночных птиц. Звезды, рассыпанные по небу, как осколки солнца в старой сказке, заливали усеянные булыжниками просторы ровным бледным светом и позволяли различить еле заметную тропинку, петляющую меж камней, косогоров и ложбинок. Полчаса торопливой ходьбы - и темнота впереди сгустилась, загораживая созвездия горизонта: рудники.
   - Еще два раза по стольку пройти - и дворец, - оптимистично проговорил Аник, не сбавляя шага.
   Ответа не последовало, но мальчика, намолчавшегося за день в одиночестве, это не остановило:
   - Где пойдем, Фалько? Поверху или в обход? - оглянулся он.
   - Не называя меня так! - тихо, но яростно взорвался Найз. - Я же сказал!!!
   - Я думал, ты пошутил... или приснилось чего... - растерянно моргнул Аник. - Ты это серьезно? А что случилось-то?
   Поймав в темноте красноречивый взгляд друга, он обиженно выпятил нижнюю губу и отвернулся:
   - Ну и не говори... Подумаешь... девчачьи секретики... Очень надо...
   - Я... потом тебе всё расскажу. Ладно? - еле слышно выдавил Найз, и сначала подумал, что друг его не расслышал - но к своему облегчению увидел, как рыжая голова чуть наклонилась вперед.
   Найз в два шага нагнал его, пристроился рядом, едва не сталкивая с узкой тропы, и забормотал, с трудом подбирая слова:
   - Я... ты... Ты сам всё поймешь. Когда расскажу. Если. Не сейчас, конечно, но... Но когда смогу. Попозже. Потом. Когда-нибудь. Обязательно. Наверно. Честно-честно. Только не сердись на меня, хорошо? Если я тебя обидел - прости, пожалуйста. Я не хотел! Но... оно само как-то... и я... Не обращай внимания, ладно? И так на сердце... как свиньи гадили...
   На этот раз Аник встретился с ним взглядом, и в округлившихся голубых глазах читалось сочувствие:
   - Да ладно, чего ты... Бывает. Я подожду. Мне ведь не к спеху. А не хочешь - совсем не говори. Я ж всё понимаю.
   "Да ничего ты не понимаешь! Что ты можешь понять!" - снова ударила боль, как ножом, но Найз прикусил рвущиеся с языка слова - жаркие, обидные, горькие - и лишь кивнул. Теперь, когда Аник разрешил ему ничего не говорить - взаправду, не от обиды - он обязательно ему всё расскажет. Но только потом. Попозже. Когда сможет. Как обещал.
   И на душе у него стало немного легче.
   - Ну так где идем-то? - сделав вид, что забыл про таинственное происшествие, потрясшее друга, спросил рыжий мальчик.
   Найз ненадолго задумался.
   - Поверху. Так короче.
  
  
  
   Человека они увидели не сразу.
   Сначала Аник, шедший первым по узкой тропинке, услышал впереди стук осыпающихся камней и тяжелое дыхание и остановился, настороженный: кто, кроме них, среди ночи мог бродить по старому руднику? Найз, едва не налетев на товарища, недовольно нахмурился:
   - Что т...
   - Тс-с-с-с-с! - шикнул на него Аник - и вдруг бросился наземь, увлекая за собой друга.
   Объяснять, что к чему, было не нужно: тяжелые шаги и рваное дыхание приближались: неизвестный был или очень толст, или тащил что-то тяжелое. Но и толстому неизвестному, и неизвестному тонкому с большой ношей нечего было делать после полуночи в десяти дистантах от города, если он не хотел что-то скрыть. А если хотел, то незваным свидетелям вряд ли был бы рад. Эта простая мысль одновременно пришла мальчишкам в головы, и они, не сговариваясь, прижались к земле и затаились. Конечно, незнакомец мог прогуливаться среди ночи по заброшенному руднику с десятком абсолютно безобидных целей... но вот только назвать хотя бы одну из них друзья не смогли бы даже под страхом смерти.
   Налетевший со стороны залива ветерок принес запах теплой пыли, трав, лошадей... и крови.
   Сердце Найза заколотилось, как у пойманной птицы, он задержал дыхание, пытаясь вжаться в камни и отчаянно жалея, что трава чуть выше колена... И тут другая мысль пришла ему в голову, отчего на лбу моментально выступил холодный пот страха.
   А если неизвестный идет прямо на них, а они его не видят?
   Стараясь не дышать и даже не мигать, Найз осторожно оторвал голову от земли, приподнял - нейл за нейлом - напряженно вслушиваясь, силясь отделить шаги от беззаботных звуков ночи... и вздрогнул. Из-за уклона - клозах в пяти от них - из-под земли стала расти жуткая бесформенная фигура.
   Пару секунд спустя мальчик понял, что это всего лишь взбирающийся по склону человек с громоздкой ношей на плече, но легче от этого не стало. Потому что ношей этой было ни что иное, как другой человек. Обмякший, неподвижный и безмолвный.
   Новый порыв ветра швырнул в ноздри железистый запах с новой силой. Парнишка ощутил поднимающуюся к горлу тошноту и судорожно сглотнул. И тут же всколыхнулся новый-старый страх, а все остальные тревоги юркнули на задний план и растаяли: человек с трупом шел прямо на них.
   Еще несколько шагов - и неизвестный их заметит, и тогда...
   Найз почувствовал, как плечо друга, упершееся в его бок, напряглось: наверное, Аник тоже всё видел и понял.
   - Бежим? - пискнул рыжий - не громче мышонка.
   Найз так спешно, как только смел, повернул к нему голову и прошептал еле слышно:
   - На "три"... Ты направо, я налево... встречаемся за...
   Человек остановился клозах в трех от них, опустил свою ношу наземь и повернулся в ту сторону, откуда пришел, выглядывая что-то и неторопливо утирая лоб рукавом. Налетевший ветерок набросил на месяц облачко, скрывая мир в неожиданной тьме, Найз зажмурился, приучая глаза ко мраку, а когда открыл, к ужасу своему ощутил, как за шею его ухватила и вжала лицом в землю сильная пятерня. Рядом охнул и рванулся Аник - но, похоже, тоже без результата.
   - Ай-яй-яй... И куда только родители смотрят! - насмешливо хмыкнул над ним знакомый до боли - буквально! - голос.
   Мальчишка захолодел.
   Тигр.
   Потому что назвать этого человека "Фалько" он больше не мог даже в мыслях.
   Тигр прячет следы преступления.
   И моментально всё стало на свои места: и ночные прогулки незнакомца по руднику, и трупы, и запах крови... Осталось неприкаянным, точно выдворенная из тела душа, лишь одно: что теперь будет с ними?
   Хотя особых иллюзий Найз не питал.
   Он стиснул зубы, лягнул изо всех сил наугад, рванулся еще, силясь вывернуться - и вдруг с неба посыпались звезды...
   Когда в голове прояснилось, он почувствовал, что сидит, вытянув ноги и навалившись спиной на кого-то теплого, но костлявого. Связанные руки покоились на коленях. Машинально пошевелив кистями, он ощутил, что веревка чуть подалась. Найз пренебрежительно скривил губу: ослабить такой узел можно за минуту. Какой косорукий неумеха связал его? Аник - и то крепче...
   И тут события последних минут вспыхнули в мозгу, как шутиха в ночи.
   Это не игра!
   Где Тигр?!..
   Найз распахнул глаза, звезды на короткий миг снова заплясали на небе - пока их не закрыла темная фигура.
   - И отчего этим вечером родители не присмотрели за вами...
   Голос наемника был миролюбив, но тонкий налет безысходного сожаления отозвался морозом по коже. Всё было решено, понял Найз.
   Аник за его спиной - потому что больше некому было обхватить его руками, словно утопающий - спасателя, осознал это тоже.
   - Отпустите нас! Пожалуйста! - рванулся он, и в ту же секунду, рассекая тьму, свистнул меч и лег острием на шею мальчишки.
   - Не вставай. Я же просил, - с укоризной проговорил Фалько.
   Аник судорожно сглотнул и всхлипнул, дрожа:
   - Отпустите! Мы никому не расскажем! Никогда! Ни за что! Клянемся Радетелем! Хоть жги нас и пытай! Не скажем! Не видели мы ничего! Чтоб мне наизнанку вывернуться! Чтоб у меня кишки узлом завязались! Чтоб меня...
   - Аник, прекрати! - яростно мотнул головой Найз и почувствовал, что звезды снова закружились у него над головой.
   - Но... но он же... нас... тебя... - сбитый с толку приказом друга, рыжий растерянно смолк.
   - Не унижайся перед такими... отбросами, - вложив в это слово всё презрение, что копилось последние часы, выплюнул Найз и попытался встать.
   Связанные руки больше мешали, чем помогали, попадая то на камень, то на колючие остатки прошлогоднего ковыля, звезды плыли над головой, стекая с неба, каруселясь вокруг, увлекая за собой, но мальчик упрямо возился, не сводя глаз с неподвижной фигуры наемника. Лица его не было видно во тьме - но, может, оно и к лучшему.
   - Ну, бей! Ударь меня! Проткни! Или перережь глотку, как тому парню в беседке! - преодолев все препятствия, Найз, наконец, поднялся и враждебно уставился на наемника. - Я ни о чем не буду тебя просить, потому что ты - убийца и предатель! Трус! Мясник! Подле...
   Легкая пощечина отбросила мальчика на его друга, и оба повалились в сухую траву странно безмолвной кучей-малой.
   - Так это ты, - с сожалением покачал головой Фалько, делая шаг к ним. - Парень с больным дядей... А еще ты подсматривал за нами в саду у герцога. Забавно карты тасуются... Расколоть два ореха одним ударом - кажется, так у вас говорят?
   - Отпустите... - больше не веря в то, что просил, еле слышно пискнул Аник.
   Фалько пожал плечами, и меч в его руке блеснул в скудном лунном свете.
   - Простите, ребята. Мне, правда, очень жаль.
   Голос его звучал глухо и устало. Так говорила мама Найза, приходя с дневных заработков лишь с парой башен в кошельке, и тогда сердце мальчика сжималось от жалости и сострадания...
   Как сейчас.
   - Убийца! - выплюнул Найз, не понимая внезапного отклика и ненавидя себя за это, но больше всего ненавидя Тигра, будто и в этом была его вина.
   Но тот, не слыша - или предпочитая не слышать - тихо продолжал:
   - Вам не повезло. Если бы дело не касалось безопасности Гельтании, я сделал бы вид, что никого не видел - в обмен на ваше обещание делать такой же вид до конца своих дней. Ну или моих, что почти так же хорошо. Но сейчас, вольно или невольно, вы стали свидетелями того, что должны знать лишь два человека. И эти двое - не вы.
   - Мы не расскажем! Почему вы нам не верите?! - жалобно всхлипнул Аник.
   - Я не верю никому, и вам бы посоветовал на будущее то же самое... если бы имелся смысл. И будущее, конечно.
   Пальцы на рукояти меча дрогнули, но тут же снова замерли, словно лишь перехватывались поудобнее, и Найз вдруг с непереносимой ясностью понял, что умрет сейчас - и не в игре, как умирал десятки раз, а по-настоящему, навсегда: упадет в траву бездыханной кучкой мяса и костей - и больше не встанет.
   Совсем.
   Никогда.
   Это слово, прошуршав как меч, выходящий из ножен, разлилось холодом по груди, лишая силы и мужества, расширяя глаза и затыкая рот. Если бы перехваченное эмоциями горло не отказалось выпустить хотя бы звук, он бы обязательно закричал, позвал на помощь, крикнул Тигру, как он его презирает и ненавидит, или просто заплакал... Но голоса не было, сил бежать не было, и единственное, что ему оставалось - молча смотреть в глаза надвигающейся смерти, угрюмо и зло.
   - Простите, - медленно и хрипло повторил Фалько, словно в душе воевал с демонами своими.
   Меч свистнул, описывая короткую дугу, рассек рубашку на груди мальчика...
   И опустился.
   Найз растерянно уставился на прореху, ожидая, что вот-вот покажется кровь и удивляясь, отчего не чувствует боли... Но боли не было. И крови не было. Не было даже царапины.
   "Промахнулся? Или пожалел? Но он сам сказал, что не может оставить нас в живых! Как тех, в беседке!"
   - Найз?.. - дрожащие пальцы друга вцепились в его плечо. - Найз?.. Ты не помер?..
   Мальчик, до конца не веря, что жив, остервенело замотал головой, потом кивнул, потом снова затряс: "Да, не помер" или "Нет, не помер" - как правильно ответить? Но ответа, кажется, больше не требовалось. Аник, не дожидаясь, вскочил на ноги и умоляюще приложил руки к груди:
   - Мы правда никому не скажем, дяденька! Никогда! Клянусь Раделем, душой и телом, до гроба, навеки и дальше! Найз, клянись! - костлявое колено ткнуло Найза в спину. - Клянись скорее!
   Но не успел тот и рта раскрыть, как краешек небосвода на западе неожиданно засветился лимонно-желтым, обрывая невысказанное и приковывая взгляды. Через пару секунд загадочное сияние пропало так же резко, как и возникло. Наемник нахмурился, мальчишки удивленно переглянулись - и тут по самому горизонту, еле видные из-за холмов, заскакали бледно-сиреневые сполохи.
   - Что это? - Фалько вопросительно прищурился на пацанов.
   - Зарницы? Салюты? - неуверенно предположил Аник.
   - С-салюты... н-не такие. Яркие. Как з-звезды сыплются. А с-сиреневых зарниц не бывает, - хрипло, словно заговорил впервые за несколько дней, выдохнул Найз, и закашлялся.
   - Салюты не такие... - задумчивым эхом повторил наемник, сжимая и разжимая пальцы на рукояти меча, точно в сомнении - и вдруг преобразился.
   Из воплощения нерешительности он превратился в хищника - стремительного, грациозного и уверенного. Отправив меч в ножны, он подбежал к брошенному чуть ранее телу, подхватил его и быстро поволок куда-то во мрак. Через минуту вернулся один, напряженный, как дуга арбалета, и зыркнув на мальчишек, зловеще прорычал:
   - Если кто-то в городе проведает о том, что случилось сегодня ночью - у герцога или здесь, я знаю, кого и где искать!
   И не успели друзья сказать ни слова, как он развернулся и бросился прочь.
   - Хвала Раделелю Всемилостивому Доброму Всемогущему... Найз... он псих... он настоящий убийца... - оседая на землю, всхлипнул Аник, но тут же встрепенулся: неискоренимое любопытство детства брало верх над пережитым ужасом: - Найз, кто это был? Ты его знаешь? Где ты его... Найз, постой, ты куда?!..
   - За ним! - бросил на ходу мальчишка, стряхивая с запястий веревки.
   - Зачем?! Он убьет тебя!!!
   Но друг его, не отвечая - ибо не мог объяснить даже самому себе, зачем бежал за самым ненавистным человеком на земле - уже несся по еле видной тропинке к воротам рудника. Туда, где Тигра поджидала карета.
   Когда он догнал наемника, дормез был на месте - но в упряжке оставалось лишь три лошади. На его глазах Тигр вскочил на четвертую, с обрезанными постромками.
   - Я с вами!!! - Найз бросился наперерез и, видя, что всадник делает маневр, чтобы объехать его, отчаянно выкрикнул: - Я знаю, как доехать через холмы до Летнего дворца! Мы туда работать бегаем!
   Серпантин превратился в вольт, наемник наклонился, ухватил мальчика за шкирку, поднял одним рывком и водрузил перед собой.
   - Найз!!! Я с тобой!!! - донесся сзади вопль Аника. - Стой!!!
   К удивлению Найза, Тигр хмыкнул под нос: "Детский утренник..." - и повторил трюк с ловлей проводника за воротник - только опустил у себя за спиной.
   - Держитесь, за что можете, - коротко приказал он. - Поскачем быстро.
   - Но ведь темно! - воскликнул Найз.
   - Значит, нам повезет, и мы заблудимся или сломаем шеи, - хмыкнул Фалько и ударил кобылу пятками в бока. - Пошла, хорошая!..
  
  
  
   Сначала лошадь мчалась по еле заметной тропе, которую, как думали песчаные воробьи, кроме них никто не знал. Потом, когда до дворца оставалось совсем немного, аллюр замедлился до рыси.
   - Куда теперь? - было первыми словами наемника с тех пор, как они покинули рудник.
   Найз судорожно хватанул ртом воздух и засипел в такт лошадиным шагам, изо всех оставшихся сил жалея, что никто ему раньше не сказал всю правду о верховой езде:
   - Ле...вее... На... тот... кипарис... держать... Дорога... там... Ворота... дальше...
   Фалько молча пришпорил кобылу. Мальчишка охнул, и страдальческим эхом из-за спины наемника отозвался его друг.
   На дорогу, ведущую к задним воротам, они выскочили минуты через три и тут же остановились.
   - Налево... - прошипел мальчик, но наемник в ответ хмыкнул:
   - Приехали, слезайте.
   - Но до ворот... еще с полдистанта! - натужно пискнул из-за спины Аник.
   - Через ворота ходят господа и рабы, - усмехнулся Фалько. - А воины ночи - через забор.
   - Но там же охраны куча! - испугался Найз.
   - И это радует, - с неожиданной серьезностью ответил наемник, бережно ссадил пассажиров и соскочил на землю сам.
   Мальчики, едва оказавшись на твердой поверхности, словно танцоры хорошо отрепетированного балета дружно опустились на землю.
   - Кости Радетеля... - простонал Аник, прижимая ладони к пострадавшим местам. - Чтоб я еще сел на это орудие пытки!.. Найз, когда в следующий раз мы будем играть, и ты предложишь мне коня... я тебе отвешу такой пендель... хоть ты и Фалько, а я - Амза...
   Наемник и Найз резко обернулись, и под их пронзительными взглядами Аник втянул голову в плечи и прикусил язык.
   - Подумать только... В Фалько играют дети, - качая головой, произнес наемник с таким выражением лица, будто не мог решить, отвратительно это или смешно.
   - Он был герой! - задохнувшись от жгучей волны ненависти, прорычал сквозь зубы Найз.
   - Он был... - будто не замечая враждебности, начал Фалько, но тут же закончил с кривой усмешкой: - Он был. И этого достаточно. Для всех. А теперь - тс-с-с!
   По знаку его руки друзья замерли и прислушались.
   Это была далеко не первая их вылазка в Летний во время королевского приема и, как всегда, они ожидали услышать музыnbsp; - П-понял... - солгал Аник и тихо качнул головой: - Он точно заболел... или спятил...
ку, смех, пение, веселые голоса, грохот хлопушек и фейерверков, кокетливый визг дам, притворявшихся напуганными внезапными громкими звуками и вспышками света... К удивлению их и тревоге из-за ограды сейчас не доносилось ни звука, будто ночь над парком была иная, нежели над всем остальным Эрегором - жирная, жадная, ненасытная, пожравшая все признаки живого, даже птичьи голоса и стрекот цикад, и накрывшая своей отяжелевшей утробой целый дворец - навечно.
   Внезапно Найз понял, что взрослые подразумевали, говоря "тихий ужас". Именно это. Когда в разгар королевского увеселения тишину нарушал лишь одинокий шелест листвы.
   Со стороны парка налетел порыв ветра, и ноздрей их коснулся едва уловимый запах чего-то тошнотворного, будто жгли перья, обвалянные в смоле. Найз, исподтишка не сводивший глаз со своего поверженного кумира, увидел, как лицо Тигра закаменело и стало бледнее лунного света.
   "Струсил, струсил, струсил!!! Кот облезлый! Хвост поджал! Тени своей испугался!" - со странной смесью горечи и презрения взвыло всё существо мальчика, и неожиданно словно нож в сердце повернули: Фалько - струсил!..
   "Это не Фалько, Фалько погиб смертью храбрых, Фалько больше нет и никогда не будет!" - яростно вспыхнуло в мозгу, заглушая все остальные чувства. - "Это Тигр! Гельтанский вор и бандит!"
   И тут же необъяснимо, но с невероятной силой ему захотелось, чтобы из-за забора появилось нечто, разогнавшее королевский праздник, и разорвало наемника, или напугало так, чтобы он, спотыкаясь и падая, с воплями побежал в кусты, или заставило броситься на колени, вымаливая пощаду - а уже потом разорвало... Потому что продажный мерзавец Тигр, трус и мародер, занявший место героя, походя укравший его лицо, его привычки, его жизнь, не заслуживал другой участи. Настоящий Фалько пал в той схватке в Лесном замке, изрубленный вражескими мечами. Тот, кто этой ночью убивал беззащитных людей из-за денег и мести, мог быть кем угодно - только не его идеалом, кумиром сотен тысяч эрегорцев. Нет, обожание и восхищение тем Фалько, капитаном Бессмертных, давшим отчаянный бой гвардии Симарона, зная, что обречен, в душе его не угасло ничуть. Но именно поэтому при каждом взгляде на Тигра он заново чувствовал себя брошенным и преданным, и ненависть к нему, человеку, убившему Фалько, вспыхивала с новой силой. А с ней - желание доказать, что подлый наемник не имел ничего общего с капитаном Бессмертных. Доказать всему миру, Анику, дяде Лимбе, но прежде всего...
   - ...себе... Что там... случилось? - пробился сквозь морок обиды и ненависти дрожащий шепот Аника.
   - Кажется, праздник отменили, - пробормотал Фалько.
   Найз сконфуженно моргнул, не понимая, отвлекся ли он на секунду или на несколько минут, и впился неприязненным взглядом в лицо наемника.
   "Страшно, да? Ну, давай, беги отсюда! Просто так беги, что тебе какая-то мелочь под ногами! Хотя ты же любишь выглядеть героем! Значит, соври нам! Наплети чего-нибудь! Оправдайся! Скажи, что..."
   Наемник выдохнул, поджимая губы, и глаза его блеснули холодным сосредоточенным светом хищника, выходившего на тропу охоты:
   - Мне нужно, чтобы один из вас немедленно скакал в город и нашел капитана королевской гвардии. Второй пойдет со мной в парк проводником. Я отпущу его сразу, как смогу, и буду защищать его... тоже как смогу. Но если вы оба захотите вернуться в Рэйтаду... - Фалько обвел мальчиков серьезным взглядом, - то будете тысячу раз правы.
   - И что мы должны сказать капитану? - хмуро спросил Найз.
   - Я знаю... знавал... капитана Дагона, - не отвечая, как показалось друзьям, на вопрос, медленно, будто взвешивая каждое слово, проговорил наемник. - Он - один из Бессмертных. Кажется, вы их так называете. Скажите ему... Скажите, что из парка Летнего дворца пахнет жжеными перьями и смолой. И что ему нужно спешить.
   - Но нас к капитану и близко не подпустят! - жалобно воскликнул Аник. - Кто мы такие! Нас на воротах даже слушать не станут!
   - Тогда пострадает много людей, - тихо произнес Фалько.
   - Много?.. - побледнел рыжий мальчик.
   - Или очень много, - уточнил он и обвел жестким взглядом мальчишек: - Зависит от вас.
   - Хорошо, мы найдем! Мы скажем! - пылко закивал Аник. - Мы уже бежим! Скачем, то есть! Мы прорвемся! Найз, ноги в руки, дуем отсюда!
   - Значит, оба уходите, - бесстрастно проговорил Фалько, не спрашивая - констатируя факт.
   - Ну да... Вы же сами сказали, что... - растерянно мигнул Аник и повернулся к другу.
   Тот мгновенно понял всё - и вспыхнул от негодования. Так вот каков был план Тигра! Изобразить из себя таинственного спасителя всех и всего, напугать их, дурачков, не понять чем, отправить в город вдвоем, а самому остаться сидеть под кустом в ожидании гвардейцев! Конечно, в первый раз в парке и впрямь можно было заблудиться, и даже утонуть - если не смотреть под ноги - но он-то ведь этого не знал, и остаться хотел потому, что трус и ничтожество, а не потому, что без проводника в темноте нормальному человеку там делать было нечего!
   Горячая волна презрения и брезгливости накатила на мальчика, и он резко отвернулся. Истолковав его движение по-своему, Фалько опустил глаза и перекинул поводья через голову коня:
   - Ну что ж... Садитесь. Так все равно быстрее, чем пешком, и если один свалится, есть, кому поднимать. До рудников возвращайтесь тем же путем, которым ехали сюда. Оттуда до города - лучше по Королевскому тракту. Не останавливайтесь и не разговаривайте ни с кем.
   - Помрем, но отыщем капитана! - поклялся Аник с расширенными от возбуждения и страха глазами.
   - Да уж постарайтесь лучше не помирать. Бедняга Дагон, увидев перед собой два привидения, такого деру даст - не поймаете, - приглушенно хохотнул наемник, и физиономия рыжего невольно расплылась в кривобокой улыбке.
   Фалько подхватил его, легко, будто куклу, посадил на лошадь, и ободряюще сжал плечо. Аник благодарно кивнул. Следующим был усажен Найз. Наткнувшись на его колючий взгляд сверху вниз, наемник лишь хмыкнул и шлепнул лошадь по крупу. Та не спеша тронулась с места.
   - Радетель в попутчики, - тихо пожелал он по эрегорской традиции, приложив кулак к плечу. - Удачи. И помните, про меня - ни слова. Вы пришли на заработки и увидели, что случилось. Про запах упомяните как бы невзначай, но несколько раз, пока до него не дойдет. Понятно?
   - Понятно, - серьезно насупился Аник и, безотчетно подражая Фалько, шепотом скомандовал: - Но, пошла, хорошая!
   Кобыла послушно ускорила шаг.
   А Фалько, точно моментально забыв про своих гонцов, проверил, как мечи достаются из ножен, пробежался руками по телу, плечам и ногам, будто что-то нащупывая, и мягко ступил на дорогу - как тигр на тропу охоты.
   Найз, до последнего исподтишка не сводивший с него взгляда, извернулся, едва не падая и, чувствуя себя обманутым каким-то непонятным способом, возмущенно прошипел:
   - А вы куда?
   - Схожу прогуляться. Когда еще выпадет шанс поглазеть на сборище упившихся в стельку королей и герцогинь, - обернулся Фалько.
   Плутовская ухмылка застала мальчика врасплох, палицей ударив под дых, на мгновение выбивая отвращение, досаду, обиды, злость...
   Не понимая, что делает, а, самое главное, зачем, он не то сполз, не то свалился с лошади и, продираясь напролом через кусты, кинулся к наемнику:
   - Я с вами!
  
  
  
   Фалько легко перемахнул через ограду. Его проводник, выдохнув и втянув и без того впалый живот, выбрал участок, свободный от украшений, и принялся протискиваться между прутьями. Преодолев шедевр кузнечного искусства Эрегора, мальчик спрыгнул с каменного фундамента на клумбу и замер: точно в дурном сне, сделав всего один шаг, он очутился не в сонной теплой эрегорской ночи, а в каком-то ее бредовом подобии - удушливом, липком и непроницаемом, как деготь. Он оглянулся в поисках Тигра и увидел, что тот застыл, напряженно вслушиваясь и всматриваясь во мрак. Найз ревниво последовал примеру, и немедленно до слуха его донеслись - или почудились? - отдаленные крики и звон металла о металл. Справа, слева, спереди... Заставая врасплох, за деревьями вспыхнул на долю секунды и пропал лиловый огонь, не успев ни испугать, ни оставить бликов под веками, и тут же налетевший с той стороны ветер бросил в лицо новую порцию смрада - перья, жженые в смоле. Странный запах для королевского празднества...
   - Где-то кто-то сражается, - пробормотал он, просто чтобы услышать звук собственного голоса - и едва не подпрыгнул, почувствовав, как на плечо легла тяжелая рука.
   - Слушай меня внимательно, Найз, - голос наемника над его головой прозвучал тихо, но серьезно. - От этого будет зависеть твоя жизнь. И, возможно, моя. Я везде иду первым. Ты - шагах в трех позади. Если дело дойдет до драки - отбеги и спрячься. Защищать одного человека проще, чем двух. Если прикажу - беги и не оглядывайся. Если меня ранят или убьют... или случится что-то еще... постарайся выбраться из парка. Не получится - спрячься и дождись капитана Дагона. И самое главное: говори только шепотом. Чем меньше звуков мы будем издавать - тем лучше.
   - Для кого? - насупился Найз, понимая разумность сказанного, но не желая признать из упрямства.
   - Для нас, - кратко ответил наемник и, усмехнувшись, добавил: - И еще. Постарайся пока забыть о том, что случилось на рудниках. Твой сверлящий взор даже Симарона довел бы до самоубийства, а мне мой рассудок этой ночью еще пригодится.
   При упоминании колдуна мальчик нахмурился, пытаясь поймать неуловимую, но близкую догадку, вспомнить что-то, сообразить... Невзначай один из рассказов дяди Лимбы всплыл в памяти, и тут же он ощутил, как в районе желудка зародился и стал подрастать, вымораживая грудь, неровный кусок льда.
   - Перья... смола... Это магия! То, что происходит - магия!
   Фалько неохотно кивнул:
   - Боюсь, ты прав. Сполохи, вспышки, вонь... И еще кое-что, поначалу оно мне показалось игрой лунного света на воде... Но кто мог подумать, что маг такой силы ни с того, ни сего свалится нам на головы! Конечно, вряд ли это сам Симарон выкарабкался из вечной бездны с кипящим льдом, куда отправил его Амза... но, похоже по всему, что колдун, поработавший тут, тоже не ученик.
   - Но магов... Магов больше нет! По приказу короля убивают всех, у кого обнаружатся хотя бы крошечные способности! И не только в Эрегоре, я слышал! Везде!
   - Значит, всё-таки не везде. Как видишь, - возразил наемник и серьезно глянул на мальчика: - Теперь ты знаешь всё. И если захочешь вернуться...
   - Нет! - яростно выплюнул Найз - как вызов Тигру.
   Но спорить тот не стал.
   - Тогда давай определяться, - он отстегнул плащ и бросил у ограды. Нелепая шляпа полетела следом, обнажая зачесанные назад не по моде коротко стриженные иссиня-черные волосы с редкой проседью. Рука с небрежным изяществом вытянул меч из заплечных ножен. На среднем пальце в тусклом свете осколка месяца блеснуло оранжево-черное кольцо - тигриная голова.
   "Вор", - снова екнуло сердце мальчишки.
   Фалько, не обращая внимания на осуждающий взгляд, деловито выудил кинжал из-за голенища, поправил несколько метательных ножей на своей персоне и обернулся. Белозубая улыбка сверкнула, на мгновение рассеивая тьму и враждебность:
   - Мой придворный туалет закончен. Время аудиенции! Сдается мне, фанфары, алый ковер и фрейлины с игристым вином и закусками на золотых подносах нас заждались!
   - Скорее, не дождались. Вино стало теплым, как брага, а закуски протухли, - губы Найза невольно растянулись в ответной улыбке, но почти сразу же плотно сжались.
   - Придется ограничиться фрейлинами и подносами, я не требовательный, - с шутовской скромностью потупился Фалько, будто не замечая перемены. - И кстати, мы далеко от парадных ворот?
   - Парадные дистанта два - два с половиной направо, - отведя глаза, сухо проговорил Найз. - Потому что от них до задних, говорят, пять дистантов по дороге, а мы до них не доехали.
   - А сам дворец?
   - Вглубь парка будет. Полдистанта, наверное, от парадных.
   Наемник посерьезнел и кивнул:
   - Хорошо. Идем туда.
  
  
  
   Как уговаривались, Тигр пошел впереди, неслышно ступая по мягкой траве, вслушиваясь, вглядываясь, а иногда, казалось мальчику, даже впитывая кожей всё, что их окружало, потому что в почти кромешной тьме разглядеть можно было - и то еле-еле - лишь кроны деревьев и горизонт. Но наемник, то спешно, то медленно, всё шел и шел, лишь изредка оглядываясь, чтобы задать вопрос о направлении. Пару раз он неожиданно останавливался - так, что Найз едва не утыкался в его спину, и после что-то обходил нешироким полукругом. На третий раз любопытство мальчика взяло верх над осторожностью, и он, вместо того, чтобы следовать за Тигром, быстро шагнул к обходимому пространству... и споткнулся о нечто твердое.
   - Палкой в глаз... - ругнулся он, падая на непонятный предмет - и сдавленно ойкнул.
   В ноздри ударил железистый запах крови.
   Фалько мгновенно обернулся, но не сделал и попытки помочь. Выглянувший из-за тучи осколок месяца осветил его бесстрастное лицо, прогалину в рощице чужестранных деревьев, названия которых Найз сроду не ведал - и неподвижное тело стражника в парадной кирасе королевской гвардии.
   - Илис!.. - задохнулся ужасом Найз, и впервые за весь вечер происходящее обрело для него реальность - холодную, жуткую реальность смерти и жизни. Смерти тех, кого знал, и жизни - его. - Он на воротах нас встречал! Улыбался! Он из нашей слободы!..
   Дождавшись, пока его проводник поднимется, трясясь и держа перед собой запачканные кровью руки, словно те стали чужими, Фалько протянул ему носовой платок.
   - Теперь твое любопытство удовлетворено? - тихо спросил наемник, наблюдая, как парнишка исступленно оттирает ладони и пальцы.
   - Вы могли мне сказать! - шепотом, сорвавшимся на всхлип, выкрикнул мальчик.
   - Я думал, ты догадаешься, - отвернулся Фалько - и застыл.
   За кустами послышались шаги, и через несколько секунд ветки затрещали под тяжестью пробивающегося сквозь него тела. Найз попятился, растерянный и испуганный - и тут брякнула, поднимаясь, заслонка потайного фонаря. Свет, тусклый, но неожиданно-яркий после ночного мрака, ударил в глаза, слепя. Мальчик отпрянул, вскидывая руки к лицу, потерял равновесие... Падая, он услышал короткий, но яростный звон стали о сталь, хрип и звук рухнувшего в кусты тела.
   Перекатившись наугад, он попытался вскочить, наткнулся на что-то, снова упал, метнулся в другую сторону, и вдруг почувствовал, как за плечо ухватила чья-то сильная рука. Он в ужасе рванулся, кое-как разлепляя слезящиеся глаза...
   Первым, что он увидел, было встревоженное лицо наемника, склонившегося над ним.
   - Всё в порядке?
   Найз кивнул, торопливо поднялся на дрожащие ноги, и взгляд его забегал по поляне, замечая перевернувшийся, но не погасший фонарь, Илиса, пару мечей на притоптанной траве, и огромного бородатого воина в зеленой кольчуге на голое тело.
   - К-кто это?
   - Барзоанец.
   - К-к...что?! - ахнул мальчик. - Но Барзоа - в тысячах дистантов от нас! Между нами - два моря! Береговые крепости! Королевский флот! Если бы пираты напали и разгромили их всех, в Рэйтаде уже знали бы!
   - Похоже, всё, тобой перечисленное, находится в добром здравии и порядке, - задумчиво проговорил наемник. - Ставлю на то, что маг провел их под вуалью невидимости под носом у всех.
   - Но что им тут делать?!
   - Захватить это сборище полупьяных королей, конечно. Представь только, какой можно получить за них выкуп.
   Найз представил. И представил еще раз. И снова.
   - Н-наверное... очень... большой?..
   - Прибавь к этой цифре еще сто раз по столько же - и на том пока остановимся, - хмыкнул Фалько.
   - И короли отдадут эти деньги пиратам?! - поразился Найз.
   Наемник пожал плечами:
   - Это лучше, чем отдавать их королевским фаворитам и прихлебателям, или спускать их на охоты и балы. Барзоанцы купят на них продовольствия в Истаре и Далайне, и все выйдут из этой сделки довольными.
   - Но барзоанцы - грабители!
   - Поневоле. На их камнях ничего не растет, кроме корабельного леса и умелых воинов, а на голодный желудок долго добрым быть сложно.
   "Собака с собакой погрызется, а вор вора поймет", - невольно вспомнилась поговорка. Горечь и злость снова наполнили сердце Найза: "Вор, бандит и убийца. Интересно, у барзоанца он уже вывернул карманы, или только срезал кошелек?"
   - ...немного временной демократии некоторым странам пойдет только на пользу, - шутливо объяснял Фалько.
   - Но это неправильно! Они всё равно пираты! И ведь зачем-то вы же полезли в парк! Зачем, если не хотели...
   - Чтобы убедиться, что со стариком Сеноном всё в порядке. Ведь он мне платит, - пожал плечами наемник, словно не мог взять в толк, как такой очевидный факт может быть кому-то непонятен. - Теперь я знаю, что его жизни ничего не грозит, а значит, можно успокоиться.
   - Успокоиться? Успокоиться?! - голос Найза зазвенел от возмущения. - Не грозит королям - но зато грозит всем остальным! Что будет с теми, кто не король и не граф, и за кого некому заплатить богатый выкуп?! Что будет с нашими, слободскими, со слугами, с солдатами?!
   - Не уверен, - медленно проговорил Фалько, словно что-то припоминая, - но полагаю, что их продадут в рабство.
   - И вы говорите об этом вот так?! Как будто так и должно быть?!
   - Да, а что? - брови наемника иронично приподнялись. - Неплохая школа жизни, рабство. Для тех, кто выживет.
   - Но наши не выживут! Самым младшим и девяти нет! Нужно что-то делать! Мы не можем стоять тут!.. - Найз, не находя больше слов для убеждения, яростно взмахнул кулаками.
   - Ты сейчас нас обоих имел в виду? - заботливо уточнил наемник.
   Мальчишка сконфузился.
   - Нет... я... не себя, конечно... я... только вас...
   - И что же, по-твоему, я должен сделать? - Тигр насмешливо приподнял брови.
   - Найти, где их заперли, пробраться, освободить...
   Наемник, нарушая свои же правила конспирации, расхохотался:
   - За кого ты меня принимаешь, парень? За полк королевской гвардии?
   Обида, унижение и ненависть, копившиеся в душе мальчишки бесконечно-долгие часы, внезапно и в одно мгновение вскипели, вспыхнули, как проклятый огонь, сжигая под собой мосты из рассудительности и осторожности, и вырвались в лицо ошалевшему наемнику:
   - За Фалько!!! Я принимаю тебя за Фалько, капитана Бессмертных! Хотя настоящий Фалько умер двадцать лет назад, а ты - всего лишь убийца, предатель и мародер с его именем и лицом!
   - Что?.. - наемник задохнулся от изумления.
   - Я всё про тебя знаю! - яростно выкрикивал Найз, словно швырял в него камни. - И когда понял, что это ты, побежал тебя искать! Как дурак! Думал, что... думал...
   Горло мальчишки перехватило, и он, не в силах вымолвить больше ни слова, с полустоном-полурычанием сжал кулаки и подался вперед, точно готов был наброситься на свое падшее божество, бить его и убить - только за то, что пало.
   - Ты меня узнал? Узнал? Какого... Что за... Как... Откуда... Сколько тебе... Кто... - обрывки мыслей и догадок, сталкиваясь и опережая друг друга, беспорядочно срывались с языка Фалько, а по лицу его пробегала одна волна эмоций за другой: потрясение, недоверие, ненависть, подозрение, ярость, и пальцы стискивали рукоять кинжала до судороги, до белизны...
   Любой человек в здравом уме сейчас опрометью бросился б прочь, но Найз, точно завороженный, стоял, впившись взглядом в лицо своего недавнего кумира, не в силах двинуться с места.
   Непонятно откуда в мозгу его возник вопрос: а когда же наемника в последний раз называли по имени - по настоящему имени, не по кличке, придуманной им или кем-то еще? И почти тут же он осознал без малейшего сомнения, точно кто-то шепнул ему на ухо: двадцать лет назад. Перед тем, как капитан потерял сознание в финальном сражении. После - какая бы судьба ни зашвырнула Фалько из Эрегора в невероятно далекую Гельтанию - он не мог назваться именем героя. Особенно считавшегося доблестно павшим. Особенно если сам стал рабом или презренным гладиатором. Кто-то на его месте, может, и смог бы, и кричал бы о своем прошлом геройстве на каждом углу, пока кто-нибудь из случайных эрегорцев не услышал бы и не сообщил королю. Или пока назойливого сумасшедшего не забил бы насмерть надсмотрщик или товарищи по несчастью, что скорее.
   Кто-то.
   Но не Фалько.
   Фалько - это имя человека на белом коне во главе отряда Бессмертных, а не замордованного ничтожества с галеры, и уж тем более не ручного убийцы подлого чужого короля.
   Фалько не стал бандитом.
   Фалько умер.
   И снова, как несколько часов назад, горе копьем пронзило сердце мальчугана, но на этот раз разрывалось оно от жалости не к себе, а к человеку, скатившемуся из героев в подонки. Человеку, забывшему свое имя.
   - Откуда ты меня знаешь?! - сильные руки схватили его за грудки, вырывая из краткого забытья, и рубаха затрещала под натиском. - Говори!
   - Дядя рассказывал, - карие глаза, полные боли, встретились с глазами зелеными, пылающими отчаянным гневом.
   - Какой еще дядя?! - казалось, еще чуть-чуть, и пальцы Фалько сожмут не ветхую ткань, а горло мальчишки.
   - Лимба, - тихо и просто ответил пацан.
   - Что?.. - голос наемника сорвался, а пальцы разжались. - Что ты сказал? Лимба? Лимба?.. Тот самый? Живой?.. Он жив?!
   Найз молча кивнул.
   - Так это ты для него?!..
   Новый кивок.
   - Он знает?..
   Мальчик отвел взгляд.
   - Я сказал... что это был... не ты, - еле слышно прошептал он. - Что я ошибся. Что Фалько... на самом деле погиб. Тогда. У стен Звездной башни.
   Зеленые глаза опустились.
   - Ты... правильно ему сказал, - медленно выдохнул наемник. - Горящая задница Долдыка... Ты...
   Не договорив, он отвернулся.
   "Вот и всё, - устало подумал Найз. - Он знает, что я знаю. Думал, убьет меня... Да если бы даже и убил - какая теперь разница..."
   Как ни странно, злости больше не было. Не было ни ненависти, ни обиды, ни гнева, а лишь огромная, всепоглощающая усталость, безнадежность и горечь, отравлявшая, как полынная настойка, душу до самых ее дальних уголков, так, что уж лучше бы и впрямь убил его Тигр - и покончил с этой бесконечной мукой длиною в ночь. Ведь как ни старался Найз убедить себя, что капитан Бессмертных погиб у Звездной башни, всё существо его кричало, не давая забыть ни на мгновение, о том, что Тигр и Фалько едины, и разделить их может только смерть - настоящая смерть человека, носившего эти имена.
   "Лучше бы он меня убил..." - мальчик понуро теребил воротник, вытягивая из обрыскавшегося края нитку за ниткой, и не замечая. - "Потому что я дурак, осёл и болван... Я пыжился на него, а сам надеялся, что он окажется не таким, что он другой, отважный, бескорыстный, самоотверженный, каких рождается один на миллион, как говорил дядя Лимба... Ведь он не убил нас на руднике... и в парк полез... И у него такой взгляд... и улыбка... Такой человек, как он, не имеет права улыбаться так!.. А он... он... Теперь он сам подтвердил, что..." - Найз сглотнул пересохшим горлом, сунул руку в карман и нащупал там заскорузлый комок материи.
   Платок Фалько! Полдня назад он жизнь бы отдал и еще немного больше, чтобы завладеть таким сокровищем, а сейчас...
   Чувствуя, что усмешка его больше похожа на гримасу, мальчик скомкал батистовый квадратик, шершавый от засохшей крови Илиса, и бросил в кусты.
   Вот и всё.
   "Хотя, может, мне не себя надо больше жалеть, а его? - пришла в голову неожиданная мысль. - Ведь Фалько умер для нас обоих. Только у меня не стало героя, а у него - половины себя. И может быть, он этого даже не замечал..."
   Найз постоял еще с полминуты, переминаясь с ноги на ногу, потом медленно повернулся и побрел прочь.
   - Ты куда? - хриплый шепот остановил его на полушаге.
   - Обратно, - тусклым голосом отозвался он, не оглядываясь и не поднимая головы. - Королям ничего не грозит. А остальным рабство только пойдет на пользу. Тебе тут нечего делать. Вот прискачет отряд капитана Дагона, тогда...
   - Тогда барзоанцев и духу тут может не быть, - неожиданно холодно прервал его Фалько.
   - Но ты же сам сказал, что они хотят получить выкуп за?.. - обернулся Найз.
   - Не будь идиотом, малый, - нетерпеливо фыркнул наемник. - С колдуном или без, осады целой армии им в вашем кукольном дворце не пережить. Даже если они будут держать королей как заложников, то стоит им отпустить последнего, как они все - покойники.
   - Значит, они должны уплыть к себе! - осенило мальчишку.
   - Да. Под покровом магии их уже в десятке клозов никто не заметит. Выберутся в Дикие Воды - и тогда ищи каплю в море, как говорят у нас в Гельтании.
   Была ли в последних словах издевка, и если да, то над кем, Найз не успел понять, потому что наемник продолжил, неспешно, но уверенно, четко и емко проговаривая каждое слово, точно гвозди вколачивал:
   - Поэтому. Мы. Не должны. Дать. Им уйти.
   - Но что мы... то есть ты... можешь сделать?! - радость, сумасшедшая радость, тем безумнее, чем глубже минуту назад было уныние, захлестнула мальчишку, вознося на крыльях ликования. Он внутренне отпрянул, вспоминая, что глупые надежды - лишь путь к очередному разочарованию, но счастье увидеть перед собой не Тигра, а Фалько, без труда перевесило всё. - Ты один, а их - орды!
   - Это их проблема, - пренебрежительно хмыкнул Фалько, тщательно делая вид, что не видит в своем проводнике никакой перемены. - И одна идея у меня имеется. Ты когда-нибудь слышал про брандеры?
   - Про... что? - растерялся Найз.
   - Баркасы, шлюпки, ялы - что угодно плавучее, заполненное смолой, маслом и прочими неприятными и - что самое главное - очень горючими веществами? Их прицепляют к вражеским кораблям при помощи кошек, поджигают... и команде корабля приходится искать новую работу. Знаешь о таких?
   - Н-нет... да... вроде...
   - Ну так вот, - спокойно, точно на плацу перед учениями новобранцев, продолжил Фалько, - с их помощью мы можем уничтожить барзоанские корабли или серьезно испортить их.
   - Тогда бежим скорее к морю! - загорелись глаза мальчика и он двинулся вперед, нетерпеливо ощупывая взглядом горизонт в поисках ориентиров. Наемник едва успел схватить его за плечо.
   - Бежим, - согласился он. - И скорее. Только давай для начала определимся с небольшим изъяном нашего плана.
   - Каким? - упало сердце Найза.
   - У нас нет ни лодки, ни горючих материалов, ни кошек, ни людей, чтобы посадить на весла.
   - И... что нам делать? - вытянулась мальчишеская физиономия.
   Фалько снисходительно взглянул на него, словно на особо непонятливого рекрута.
   - Конечно же, раздобыть всё, чего не хватает.
   - Но где?!
   - Смолу закажем в Гельтании, кошки привезем из Далайны, масло - из Истара, крепкие лодки строят в Рэйтаде, пара недель - и у нас на руках всё самое лучшее... - поучительно начал наемник, но, видя нешуточное потрясение на лице мальчика, закатил глаза: - Дырявые штаны Радетеля, Найз! Естественно, мы найдем всё здесь! Масло должно быть на складе. Кошки - сложнее, но на один раз забросить в снасти можно что-то придумать. Лодки... Я слышал, здесь есть каналы...
   - Да, самые настоящие! - не дав ему закончить, пылко затараторил мальчишка. - Это была река, она рекой и осталась - выше по течению, а при строительстве парка ее разбили на каналы, чтобы король мог на корабликах кататься, и так она теперь в море и впадает!
   - Значит, на возвышении оказался только дворец, а все развлечения - вниз по склону и на равнине, - задумчиво проговорил наемник.
   - Да! На склоне - рощи и пещеры, но не настоящие, специально выдолбленные, а на равнине - каналы, беседки, гроты, фонтаны всякие, еще рощи...
   Фалько, решив что-то для себя, кивнул, выпрямился, расправляя плечи, и вдохнул полной грудью. Найз последовал его примеру, но тут же скривился: запах смолы и жженых перьев стал слабее, но не исчез.
   - Божественный аромат приключений и подвигов, - внезапно подмигнул ему Фалько.
   - Не думал, что на самом деле они так воняют, - пробормотал мальчик.
   - И это еще не самый плохой их букет, - ухмыльнулся наемник и сделал шаг в темноту.
  
  
  
   Фалько и Найз бежали к задним воротам, где располагались склады, жилье прислуги и мастерские, прячась по рощам и за живыми изгородями, обходя открытые места и беседки. Оттуда то и дело доносились крики, плач и звон оружия: похоже было, что взятие заложников шло еще вовсю. При каждом звуке голосов Найз непроизвольно втягивал голову в плечи и краснел от стыда, будто лишь от его каприза зависело, броситься на помощь или пройти мимо - но лишь стискивал зубы и угрюмо бежал дальше.
   Первый раз, услышав крики и плач на фоне чужой речи, певучей, как звон стали, он остановил Фалько и воззвал к его совести, но тот лишь глянул на него недоуменно:
   - Перебьем этих - набегут другие. Или ты хочешь, чтобы я остатки ночи нянчился с каждым встречным придворным пижоном, и Долдык с ними, с кораблями?
   Мальчишка, разрываемый противоречием между большой справедливостью слов наемника и маленькой несправедливостью его бездействия, яростно прикусил губу, шмыгнул носом - но промолчал. Как бы ему ни хотелось, чтобы Тигр ошибся, чтобы нашелся какой-то выход, позволявший спасти пленников - но выхода не было. Один человек, даже если его имя было не Тигр, а Фалько, оставался всего лишь одним человеком. Это только в играх он бросался в одиночку на шестерых, десятерых противников - и побеждал, потому что такова была его роль. Здесь и сейчас их роль была другой - скрытность и быстрота.
   - Не хочу, - не поднимая глаз, буркнул он.
   - Чем скорее мы разберемся с кораблями, тем быстрее появятся шансы у твоих подзащитных, - голос наемника прозвучал неожиданно мягко, и заскорузлая от мозолей ладонь потрепала его вихры. - Вперед, парень.
   Не дожидаясь ответа, он тенью скользнул за живую изгородь, подстриженную в форме крепостной стены. Мальчик с сердцем, колотящимся от бури эмоций, юркнул за ним.
  
  
  
   Хозяйственные строения Летнего дворца были скрыты за плотной линией деревьев, дабы не оскорблять благородные взоры гостящей знати. От территории парка их отделяли двойные ворота, сбитые из зеленого дерева и украшенные коваными латунными петлями и накладками, изображавшими животных и птиц. Каких именно - nbsp; - Тогда давай определяться, - он отстегнул плащ и бросил у ограды. Нелепая шляпа полетела следом, обнажая зачесанные назад не по моде коротко стриnbsp;женные иссиня-черные волосы с редкой проседью. Рука с небрежным изяществом вытянул меч из заплечных ножен. На среднем пальце в тусклом свете осколка месяца блеснуло оранжево-черное кольцо - тигриная голова.
было не разобрать, потому что все четыре створки валялись на земле, затоптанные ногами и копытами, со следами колес.
   - Вот... - задыхаясь от бега и волнения, ткнул пальцем Найз в зияющие дыры ворот. - Муравьиная слободка, как ее прозвали.
   Фалько хмуро глянул на поверженные створки:
   - Саранча подкормиться перед обратной дорогой решила...
   - А если они и наше масло увезли?! - сердце мальчика пропустило удар.
   - Посмотрим, - скупо бросил наемник и приложил палец к губам, прислушиваясь. Найз тоже навострил уши.
   Шелест листвы... скрип ставни... снова ветер...
   - Стой тут! - Фалько внезапно сорвался с места и бросился во тьму.
   - Что?.. - растерянно пискнул Найз, и тут до его слуха откуда-то из глубины слободки донеся вскрик не то человека, не то животного.
   Стоять тут?! Да как бы не так!!!
   И мальчик кинулся вдогонку.
   Свет тощего месяца еле пробивался сквозь облака, и если бы главная улица слободки была не такой широкой, одинокую фигуру в густой тени домов увидеть было бы нелегко. Больше всего Найз боялся, что Тигр свернет в боковой проход и пропадет из виду прежде, чем он его догонит - и опасения его едва не оправдались. Не замедляя бега, наемник нырнул в проезд слева. Найз, не сводя взгляда с зияющего тьмой проема между складами, поддал ходу.
   Кровь стучала в ушах, тяжелое дыхание вырывалось из груди, перестук босых пяток по мостовой отдавался в голове, точно далекие удары молота. Он не слышал, повторился ли крик, и даже боялся подумать, что он мог означать - но несся вперед. Поворот - и впереди замаячил тусклый свет.
   Туда!..
   Задыхаясь, Найз выскочил на перекресток, повернул направо - и налетел на большой медный фонарь. Тот опрокинулся, со звоном роняя заслонку - и неожиданная яркость ударила по глазам, заставляя вскинуть руку к лицу. Единственное, что мальчик успел заметить - лежавшую женщину.
   Звуки скрещенной стали и ударов справа заставили его рефлекторно попятиться. Как можно скорее он разлепил глаза - и еле успел отскочить: буквально в нескольких нолах от него пролетела плечистая фигура, шмякнулась о стену и стала тихо сползать на мостовую.
   Взгляд мальчишки метнулся на нее, на женщину, на наемника...
   - Долдык тебя забери, парень!..
   ...на открытые ворота склада у него за спиной, на что-то, бесшумно шевельнувшееся в темноте...
   - ...Я тебе где сказал остава...
   - Сзади!!!
   Не оборачиваясь, Фалько бросился наземь, перекатываясь - и там, где он только что стоял, топор барзоанца ударил о камни, высекая искры. Не встретив ожидаемой цели, пират потерял равновесие - и налетел на выставленный, словно невзначай, меч наемника.
   Второй барзоанец, высокий и массивный, выскочил из тьмы с топором наготове, и Фалько, не успевая ни высвободить меч, ни встать, выпустил рукоять и покатился. Пират, неожиданно проворный для своего роста, исступленно ударил по ускользающему врагу: топор зазвенел о камни в нескольких нолах от головы Фалько. Раз, другой, третий... Но каждый раз наемник оказывался чуть быстрее или удачливей, и лезвие отскакивало от голого камня, оставляя глубокие щербины.
   "Он его убьет!!!"
   Эта мысль словно привела мальчика в чувство. Белый, как штукатурка на стенах амбаров, Найз завопил что-то несвязно и отчаянно, и побежал на пирата. Изумленный барзоанец на секунду поднял взгляд - но этого оказалось достаточно. Фалько сманеврировал, высвобождая руку - и из его пальцев стремительно вылетело нечто блестящее. Пират удивленно замер с занесенным над головой топором... и вдруг повалился на спину, хрипя. Из горла его торчала рукоятка ножа.
   Наемник вскочил, второй меч наготове - но желающие помериться с ним силой закончились. Три неподвижных тела лежали на теплых камнях Муравьиной слободки, в первый и последний раз не попирая, а обнимая чужую землю.
   Не успев добежать какого-то клоза до места схватки, Найз остановился. Тигр в его помощи не нуждался - если она вообще была ему когда-то нужна. Да если бы даже у него было достаточно сил и умения, что мальчишка с пустыми руками сделает против топора?!..
   Чувствуя себя последним дураком и посмешищем, он опустил глаза, краснея от стыда и унижения... и вдруг почувствовал, как сильные пальцы сомкнулись на его плече.
   - Я... хотел... подумал... я... - начал было он, лихорадочно придумывая - и не находя оправдания своему нелепому порыву - и увидел протянутую к нему руку.
   - Спасибо, парень.
   - П-пожалуйста! - застигнутый врасплох, мальчишка вскинул взгляд, почувствовал, как в груди его фейерверком взрывается ликование, вцепился в мозолистую руку наемника и, не соображая, что говорит, выпалил: - Обращайтесь еще!
   Фалько белозубо хохотнул и хлопнул Найза по плечу:
   - Будь готов!
   После этого, галантно улыбаясь, он подошел к женщине, в оцепенении жавшейся к амбару, и протянул ей руку:
   - Мадам, пора вставать, нас ждут великие дела.
   - Я... они... Пресвятой Радетель!.. - слова ее спасителя точно прорвали плотину слез: руки служанки метнулись к лицу, закрывая, и плечи затряслись в приступе беззвучного плача.
   - Ну же, ну же, ну, милочка, - наемник присел на корточки рядом и бережно приобнял ее за плечи. - Всё прошло. Вставай. Надо двигаться. Или подождем, пока заявятся новые?
   Последние слова сделали невозможное: женщина охнула и принялась торопливо подниматься. Но колени ее дрожали, раз за разом отказывая держать, и Фалько, сокрушенно вздохнув, подхватил ее подмышки и поставил на ноги.
   - Эти были последние бандиты? - спросил он.
   Женщина кивнула, отнимая трясущиеся ладони от лица. Найз увидел, что ей было лет сорок пять, старушка по его меркам, и новая волна злости на барзоанцев, посмевших обидеть пожилого человека, всколыхнулась в его душе.
   - От своих отстали, - тем временем говорила служанка, сипло и отрывисто, и было слышно, что зубы ее пристукивали при каждом слове. - Которые припасы вывозили. Остальных наших угнали. Лерну убили. Марига и Варранту тоже. Они сопротивлялись. Кто это был, господин? Чего им надо?!
   - Барзоанцы, - вмешался Найз. - Пираты.
   - Радетель Всемилостивый!.. - охнула служанка, в ужасе расширяя заплаканные глаза. Грязные пальцы прижались к губам, точно загоняя назад рвущийся крик. - Но как?.. Что?.. Радетель!.. Откуда?..
   - Откуда пришли - туда не вернутся. Мы с ними разберемся. А тебе больше бояться нечего, - Фалько взял ее за подбородок, приподнял голову и заглянул ей в глаза. - Веришь мне?
   Служанка моргнула, не в силах отвести взгляда, тихо всхлипнула в последний раз, и кивнула.
   - Ну вот и хорошо. Ты знаешь, где у вас хранится ламповое масло? - уже мягче спросил наемник.
   - Да, конечно!
   - А лодки, на которой вы подвозите припасы к дворцу, они не забрали?
   - Нет, - убежденно замотала головой женщина. - Они в каретах господских всё вывозили. Мешки, бочки, туши, рыбу...
   Найз невольно хихикнул, представив картину, и даже Фалько улыбнулся:
   - Пропустить такое зрелище! Никогда себе не прощу!
   Собрав и тщательно протерев меч и нож, он подошел к служанке и галантно подал ей руку, точно аристократ, приглашавший даму на танец:
   - Ведите, моя прекрасная мадам!
   Та робко улыбнулась, взяла наемника за локоть, но тут же отпустила, смутившись.
   - Туда нам, - конфузливо ткнула она пальцем в темноту. - Четверть дистанта, наверное, до канала отсюда. И амбар, где масло, тоже в той стороне.
   Найз, конечно же, последовал за ними - но не раньше, чем отстегнул от пояса одного из барзоанцев два длинных криса.
   Вот теперь предложение "Мы с ними разберемся" звучало правильно.
  
  
  
   Обследование амбаров, где хранились несъедобные запасы, заставило наемника нахмуриться: лампового масла обнаружилось всего четыре бочонка по тридцать волмов.
   - Даже на два корабля маловато, - задумчиво нахмурился Фалько. - А если их больше двух...
   - Может, что-то еще пойдет? - с надеждой воззрился на него мальчик.
   - Растительное масло есть? - наемник с сомнением глянул на Иладу, служанку. - Смола? Древесный уголь? Дрова, наконец?
   Та, посвященная в их замыслы, удрученно покачала головой.
   - Растительное всё вывезли, я видела. Угля и дров нет, на кухню все запасы отправили перед праздником. Смоле - откуда у нас взяться? Чай, дворец королевский, не смолокурня...
   - А может, хватит хотя бы на два?.. - с замиранием сердца спросил Найз.
   - Если не хватит, попросим остальные поджечь самим, - хмыкнул Фалько и обернулся к служанке: - Сено, надеюсь, они не съели?
   Через полчаса торопливого тяжелого труда два брандера были готовы. Бочки с маслом поделены и уложены на сено - всё, что удалось обнаружить в запасе. Распотрошив два последних тюка, Фалько присыпал бочки сверху с тщательной небрежностью, словно нерадивые конюхи накидали впопыхах. Кресала и трут, завернутые в тряпки, заняли место в карманах. Одиннадцать головок с крюками для багров, найденные Иладой в скобяном амбаре, были привязаны к веревкам и тоже зарыты в сено так, что можно было вытащить в первую же секунду, когда они понадобятся. Весла были небрежно брошены на дно. Правда, что с ними делать, мальчик решительно не представлял, но зато бесчисленное количество раз видел в заливе рыбаков и матросов, ловко управлявшихся со своими лодками. Наверное, это не слишком сложно?..
   Потирая спину, ноющую от тяжести тюков, Найз с радостным предвкушением оглядел их маскировку. Ни один барзоанец не догадается, что дрейфующие по течению брошенные лодки с сеном - брандеры! Оставалось лишь незамеченными доплыть до места впадения канала в море, открыть замок морских ворот, догрести до врага, прицепить лодки к веревкам, свисающим с носа - он видел такие на всех больших кораблях в порту, и на этих обязательно будут, должны быть, ведь до бортов им крюки не добросить!.. Потом нужно будет выбить пробки из бочек, дождаться, пока горючая смесь польется - и поджечь.
   Им вдвоем.
   Добравшись до конца списка действий, мальчик засомневался, нахмурился и по пальцам пересчитал всё снова: доплыть - раз... открыть - два... догрести - три... прицепить - четыре...
   С каждым новым пунктом, выполнение которого, по здравому размышлению, было невозможно ни при каких условиях, воодушевление из сердца мальчугана испарялось, как ламповое масло из открытого бочонка, пока не остался один-единственный аргумент в пользу их плана: "Но ведь Тигр так сказал?.."
   В это время наемник привязал нос одной лодки к корме другой и махнул ему:
   - Прыгай и ложись. Я тебя закидаю. Лежи тихо, и пока не скажу - носа не высовывай. Понял?
   Мальчик набрал в грудь воздуха, чтобы спросить, а всё ли верно было рассчитано - но в последний момент передумал. Недостаток вопросов в том, что на них можно получить правдивые ответы, как говаривал дядя Лимба. А Найз не был уверен, что хотел бы сейчас услышать: "Наш план невыполним, мы все погибнем или попадем в рабство", и еще меньше - "Наш план невыполним, я пошутил, давай отсидимся в спокойном месте до подхода Дагона". Уж лучше рабство или полное неведение, и будь, что будет!
   Упрямо сжав губы, мальчик прыгнул в первую лодку и лег на дно у борта. Сено, оставленное специально для маскировки, посыпалось на него, обдавая духмяным запахом далеких лугов и заглушая даже ставший уже привычным смрад магии.
   К его удивлению он услышал, как Тигр на берегу проговорил:
   - Во вторую. Если нас найдут, можно будет попытаться соврать, что ты ничего не знала и просто пряталась.
   - Если меня вообще кто-то будет о чем-то спрашивать, - донесся в ответ чуть дрожащий голос.
   Найз не мог видеть Иладу в этот момент, но почувствовал, не колеблясь ни секунды, что это был голос человека, которому очень страшно, и который пытается изо всех сил это скрыть. В первую очередь - от себя.
   - Ты можешь остаться, - мягко проговорил Фалько. - То, что мы задумали - не женское дело.
   - Женское дело ждать, пока придут барзоанцы и с ней расправятся! - сердито фыркнула служанка, но торопливо добавила, точно извиняясь за резкость: - Этой ночью я почти умерла, Тигр. А, всем известно, такие люди живут долго и счастливо. Немного счастья с собой вам не повредит.
   Найз не слышал, ответил ли что-то на это Тигр, но подумал: в два раза больше счастья, чем обычно - это хорошо. Особенно когда двум из троих грозит умереть этой ночью во второй раз. А одному - в первый.
  
  
  
   Найз лежал тихо, как мышонок под кошачьей подстилкой. Дурманящий запах сена щекотал ноздри, течение мягко покачивало лодку, будто убаюкивало, рукоятки крисов ободряюще впивались в ребра, заставляя чувствовать себя сильным и опасным, и если бы не звуки, доносящиеся из парка, можно было бы даже уснуть ненадолго. Это стало бы самым мужественным поступком, какой только можно придумать в его положении: беззаботно спать перед лицом смерти мог только по-настоящему отважный человек, говорил себе Найз.
   У него же уснуть не получалось, сколько ни тщился, и от этого страдал вдвойне: ощущение собственной трусости дополнялось муками совести при каждом крике и мольбе, доносившихся с берега. Но самым большим испытанием стали мысли о том, а всё ли Тигр продумал, и не было ли это какой-то нелепой, чудовищной шуткой с его стороны. Ведь одно дело - смирно лежать в лодке и ждать, пока река принесет тебя к морю. А другое - найти в темноте корабли и подгрести к ним незамеченным. А если их отыскать не удастся? А если лодки обнаружат? А не обнаружить их просто не могли: не все же барзоанцы сошли на берег, оставались часовые, которые на вражеской земле смотрели в оба! А если Тигр не сумеет открыть замок морских ворот? А если они не успеют до рассвета? А если...
   Да сколько можно!!! Слабак! Слюнтяй! Размазня!
   Разгневанный на собственное настроение, Найз скрипнул зубами, обозвал себя сопливой девчонкой, выбросил из головы все мысли и сосредоточился на долетавших звуках, прикидывая, где они могли проплывать в этот момент.
   Звонкий перестук капель по меди дал ему подсказку: фонтан с мифическим лесным замком высотой в полтора человеческих роста, но роскошнее, чем что-либо когда-либо построенное настоящими архитекторами, находился приблизительно в центре парка. Здесь каналы сходились и снова разбегались веером по разным уголкам - к Дворцовому холму, к рощам всех деревьев мира, к череде гротов, обставленных точно сказочные пещеры добрых духов, к живому лабиринту, к поющим качелям - предмету тайного воздыхания всех песчаных воробьев... Куда понесет их течение - было не важно, главное, чтобы не в речку-вонючку, как называли канал, отведенный в толщу Дворцового холма для кухонных и прочих нужд. Важно, что каждая проходящая минута приближала их к цели. А ночь - к утру.
   Прижатая рекой, лодка заскребла бортом по гранитным доспехам берега. Наверное, подумал Найз, потащит в крайний левый канал, к Цветочным холмам, где он еще ни разу не был, но мечтал оказаться в полночь хотя бы на пять минут - хоть совсем по другой причине, чем на полуострове качелей.
   Лодка плыла теперь медленно, время от времени шершаво трогая боком набережную. Мальчик стискивал кулаки и сопел от нетерпения, почти физически ощущая каждую минуту. "Быстрее, быстрее, быстрее, лодочка, миленькая, лодка, калоша старая, дырявый башмак! Ну плыви же быстрей, ну чего тебе стоит!.." Хотелось вылезти и подтолкнуть ленивое судно на середину канала, или потащить за веревку, как бурлак, или бросить всё и бежать к морю - ведь с каждой пролетевшей секундой утро становилось ближе, а это означал конец их планам, но самое главное - конец его друзьям, захваченным пиратами!
   - Быстрее, быстрее, быстрее, - не замечая, он принялся повторять вслух, как заклинание. - Быстрее же!!!..
   И поэтому не услышал сразу новый звук. Совсем рядом, над головой, плакал ребенок, повторяя: "Нет, нет, нет, нет, нет..."
   Найз судорожно вдохнул, сжимая зубы: "Мы не должны вылезать, не должны, не должны, не должны, не должны..." - и даже почти убедил себя, как вдруг плач прервался, и яростный крик разорвал тишину:
   - Пусти меня! Пусти! Гадюка, сви...
   Взрыв брани на чужом языке, звук удара и тела, падающего на что-то гулкое, застал Найза врасплох. Не соображая, что делает, он вскочил в облаке сена, рыча что-то яростное, и сиганул на берег через узкую полоску воды, выхватывая на ходу крисы.
   В долю секунды происходящее впечаталось в его память, как будто он рассматривал сцену полдня.
   В свете массивных фонарей на каменных опорах посреди вымощенной площадки торчали под разными углами непонятные колонны. Целый лес пугающе-жутких деревьев из стали, без коры и ветвей. Вершины одних терялись во мраке выше человеческого роста, другие были не больше пеньков. Одни толщиной были не меньше старого дуба, вторые - с руку Найза. Толстые, тонкие, квадратные, круглые, подлиннее, покороче...А между ними, изумленные вмешательством то ли духа сенокоса, то ли странного утопленника, застыли люди - пятеро в зеленых кольчугах на голое тело, и трое в красных балахонах. Один балахонщик лежал у их ног, не шевелясь. Лысый барзоанец, тот, что оказался ближе всех, стоял со сжатыми кулаками, а нескольких клозах от него валялся кто-то маленький, распростершись среди поваленных труб.
   Первая мысль Найза была о песчаных воробьях. Кого-то из них убили! И он, вопя, к изумлению своему, "Провались земля и небо!!!", побежал на громилу.
   Его крик точно нарушил заклинание, сковывающее участников драмы: гогот пиратов, схватившихся за бока, оглушил его и заставил вспыхнуть от унижения и ярости.
   Несколько прыжков - и громада в зеленой кольчуге заполнила весь мир. Рука толщиной со ствол среднего дерева метнулась к его голове, но он поднырнул под кулак и с исступлением, точно это было последним делом в его жизни, вогнал оба криса в первое, что попалось. Пират взвыл от боли, взмахнул другой рукой - и повалился с ножом в глазу. Удар, способный снести полчерепа, превратился в оплеуху, швырнувшую, тем не менее, паренька наземь.
   Лихое и шалое "А-а-а, провались земля и небо!!!" огласило липкую тишь Цветочного холма, и на берег с лодки одним скачком сигануло второе сенное нечто. Только в руках его вместо крисов сверкали мечи.
   Четверо оставшихся пиратов сорвались с места одновременно и с барзоанскими ругательствами - обжигающими и тягучими, как кипящая смола, бросились навстречу.
   Что происходило дальше, мальчик так и не понял. Он с ужасом и предвкушением невероятного ожидал бешеной схватки, все на одного - но ничего подобного не случилось. Вместо поединка - хотя нападение четверых на одного вряд ли можно было назвать этим словом - Тигр, словно учитель танцев, возглавил какой-то непостижимый хоровод, время от времени переходящий то в прятки, то в догонялки. Хохоча и подмигивая Найзу при каждом удобном случае, он паяцем метался между труб, то пропадая, то внезапно появляясь за спинами пиратов, и тогда один из них падал, чтобы не подняться больше никогда.
   Последний барзоанец не сразу понял, что остался один. С двумя мечами наизготовку, он вынырнул из-за самой толстой трубы почти у края набережной, и споткнулся о тело своего товарища. Придя к какому-то выводу, похоже, не слишком приятному, он нахмурился, гаркнул что-то, прислушался - но молчание было ему откликом. Повторный выкрик, гневный и растерянный, снова растаял в ночи без ответа. Барзоанец напрягся, принял боевую стойку и стал настороженно озираться, поводя мечами, точно ожидая атаки каждое мгновение. Новая череда слов сорвалась с его губ - на этот раз тихая, вопросительная... И опять тишина.
   Пират втянул голову в плечи, медленно попятился, зыркая по сторонам, готовый к нападению и защите в любую секунду... и вдруг из-за трубы за его спиной протянулась рука - и дружески похлопала по плечу.
   Барзоанец обернулся, удивленный...
   Последнее, что он увидел, был кулак, летящий к его подбородку. Точный и сильный удар развернул его, подбросил... и темные воды канала, жадно плеснув, навечно сомкнулись над чужаком.
   - Человек, не умеющий сосчитать до четырех, не достоин смерти от стали, - с шутовской сокрушенностью развел руками Фалько.
   - Но вы... он же мог... у него было... а у вас... - не в силах согнать с лица ошалелую ухмылку, начал было Найз - но спохватился: - А где же балахонщики? И где...
   Маленькую неподвижную фигурку он обнаружил чуть поодаль - куда отшвырнул ее удар пирата. Торопливо он склонился над ней, пытаясь в свете далекого фонаря разглядеть лицо и раны. Да и жив ли был воробей?!
   Кровь на носу и губах, распухшая как подушка и посиневшая щека, почти полностью закрывшая правый глаз, заставили мальчугана зажмуриться и скривиться в сочувствии. А когда через пару секунд он открыл глаза, то встретился взглядом с мутным, но полным ненависти взором цвета стали.
   - Чтоб... ты... сдох... - едва шевеля разбитыми губами, проговорил парнишка.
   Найз отмахнулся от пожелания и озабоченно спросил, не признавая в раненом никого из товарищей по играм:
   - Ты кто?
   - Чтоб... тебе... - снова начал было паренек - и осекся. - Ты...ты... эрегорец? А где?..
   - Эрегорец! Конечно! - энергично закивал Найз. - А пиратов отправили к Долдыку на рога! Ты не бой...
   Приближавшиеся шаги нескольких человек заставили его прикусить язык на полуслове. "Надо было первым делом найти себе новое оружие, болван!" - запоздало обругал он себя. Сжимая кулаки, готовый защищать незнакомца во что бы то ни стало, он загородил его собой. Но тревога была ложной: из мрака, едва разбавляемого слабым фонарным светом, выступил Тигр, а с ним - один из балахонщиков, лысый старик с пегой клочковатой бородой. Завидев Найза, он остановился, всплеснул руками и, отчаянно хромая, побежал к нему с криком "Белка!". И только когда, обогнув его, старик склонился над лежавшим, сбивчиво тараторя что-то ласковое, ощупывая его и гладя, Найз с изумлением понял, что дед не сошел с ума, а обращался к спасенному, что полным именем мальца было "Эмирабель", и что это был не мальчик, а девочка.
   - Кто это? - Найз вопросительно глянул на Тигра, остановившегося в стороне.
   - Королевский алхимик. Тот, который не сбежал. Вернее, сбежал, но недалеко.
   - Алхимик?!.. - благоговение в голосе мальчишки можно было черпать ведрами. Так вот они какие, таинственные повелители фейерверков на Цветочном холме, авторы прочих чудес, самых невероятных, превзойти которые могла разве одна лишь магия!..
   - Убитого в балахоне видел? Его сын, - продолжал тем временем наемник.
   - Отец Белки? - спохватился Найз.
   Фалько криво усмехнулся:
   - Единственный, кто сопротивлялся. Похоже, у барзоанцев приказ сразу отсеивать буйных, чтобы дальше проблем не было.
   - А... а... - Найз хотел что-то спросить, но какая-то мысль, зудя в подсознании, не давала сосредоточиться.
   - "А какого Долдыка кривозубого я вылез, отчего мы потеряли кучу времени", ты хотел поинтересоваться? - сухо подсказал Фалько.
   Мальчик опустил глаза.
   - Нет... да... я хотел... то есть не хотел... оно само меня дернуло... я не понял... я не нарочно... я... я...
   - Ты забыл сказать "Я больше не буду", - напомнил наемник.
   Мальчик опустил голову, закусил губу и, исподлобья глядя на Тигра, глухо выдавил:
   - Буду.
   Тот быстро закрыл глаза и отвернулся. Плечи его странно задрожали. Если бы не обстоятельства, Найз подумал бы, что он смеялся, но ничего смешного они не встречали уже много часов. Означало ли это, что Тигр плакал?..
   - Ладно, забыли, - не давая мысли развиться, тот обернулся и коротко махнул рукой. Лицо его было преувеличенно нейтрально, хотя уголки губ то и дело подозрительно кривились. - Время теряем. Пойдем.
   И тут Найз понял, что не давало ему покоя.
   - Тигр? - неуверенно прошептал он. - Отчего... Я думал... ты будешь... вы... биться с ними один на один... как настоящий герой?
   Фалько остановился и глянул на мальчишку - неожиданно серьезно.
   - Запомни, парень. Настоящий живой герой лучше настоящего мертвого героя. А еще настоящий живой герой умеет считать до четырех и знает, что один на один и четверо на одного - не одно и то же. Особенно когда у этого героя есть задачи поважнее, чем выпендриваться перед всякой мелюзгой.
   И пока ошарашенный Найз раздумывал, обидеться ли на последнюю фразу или принять как должное, наемник, шкодно подмигнув, взял его за плечо и повлек к лодкам.
   Надтреснутый, но всё еще сильный старческий голос прозвучал у них за спинами неожиданно:
   - Постойте!
   Наемник обернулся.
   - Куда бы вы не плыли... возьмите нас. Пожалуйста. Ради Белки... Если места мало, меня оставьте - ее спасите! Тут происходит что-то... какая-то мерзость в воздухе... Даже высказать не могу... - старик приложил сухонькие дрожащие ручки к груди.
   Фалько покачал головой:
   - Тут происходит магия, мастер Горату. А куда мы плывем... Безопаснее вам будет оставаться здесь или отсидеться в укромном месте. Вы знаете парк. Берите девочку и уходите.
   - Магия?! - ахнул старик. - Но это невозможно! Магов, подобных Симарону, больше нет, перевернись он в своей могиле, если она у него имеется!
   - Под покровом магии они проплыли от Барзоа до Эрегора незамеченными, чтобы захватить королей, - угрюмо произнес Фалько. - Для чего еще они применили ее - не знаю, но воняет ей так, будто вместо освежителя воздуха. Ладно. Удачи вам. А нам нужно успевать до рассвета. Времени мало.
   - Что вы задумали? - алхимик хищно подался вперед.
   - Уничтожить или повредить корабли, - коротко ответил наемник. - Как получится.
   - Но вдвоем... в одиночку...
   - У нас есть подобие брандеров. Надеюсь, это сработает.
   - Но у вас наверняка нет ни смолы, ни крови земли, ни серы, ни фосфора!
   - Сено и ламповое масло тоже неплохо, - хмыкнул Фалько.
   - Но это же... профанация! Дилетантизм в худшем его проявлении! Сено! Ламповое масло! Бумага и старые тряпки, еще скажите! Это... это... Чистой воды идиотизм, вот что это такое!
   - Идиотам везет. Главное, чтобы вода была чистая, - подмигнул ему Фалько и зашагал прочь.
   Пока они разговаривали, Найз ненадолго отлучался, и теперь, сжимая в руке трофейный кинжал, вприпрыжку обогнал Тигра, прыгнул в лодку и стал поспешно зарываться в сено. Наемник спрыгнул тоже, нагреб охапку для завершения маскировки своего проводника - и оглянулся, услышав сзади торопливые шаги.
   Это был старик.
   - Погодите! Я с вами!
   - Жечь пиратов? - насмешливо хмыкнул наемник.
   - Есть пироги! - фыркнул алхимик.
   Фалько приподнял брови, с сомнением оглядывая щуплую сутуловатую фигуру:
   - А вы на веслах хоть раз в жизни ходили?
   Мастер Горату остановился, точно налетев на стену, сложил руки на груди и презрительно задрал бороду:
   - Умные люди главе гильдии алхимиков всего Эрегора, как правило, находят лучшее применение, нежели ходить по веслам... или как вы там живописно выразились!
  
  
  
   Чтобы погрузить всё, что алхимик считал необходимым, и не утопить при этом их миниатюрный флот, пришлось выбросить на берег почти всё сено, оставив лишь тонкий, почти символический слой для маскировки. А маскировать было что: не слушая возражений, мастер Горату при поддержке Фалько, Найза, и Илады, уложил в лодки несколько труб и их содержимое. Почесав в опаленной бороде, старик обозрел заготовленное, удовлетворенно кивнул - и повел мальчика и служанку за дальний край площадки, в темноту, где, как выяснилось, под видом невинной пещеры в склоне холма скрывалась небольшая мастерская.
   В это время Фалько отнес тело погибшего алхимика с площадки, положил под магнолией, и забросал нарубленными тут же ветками. Эмирабель, бледная, как саван, и столь же молчаливая, стояла рядом, стиснув кулаки и сжав в ниточку губы. Из-под опущенных век тихо, непрерывными дорожками, бежали слезы.
   - Ты был плохим бойцом и из тебя получился бы отвратительный раб, но человеком ты был, что надо.
   Краткая эпитафия наемника вывела девочку из забытья. Судорожно всхлипнув, она кинулась на кучу веток, листьев и роскошных кремовых цветов, ставших могильным холмиком самому близкому ее человеку, и замерла так же безмолвно - только плечи мелко дрожали. Фалько, пару раз неловко переступив с ноги на ногу, беззвучно отошел, оставив дочь вести последний разговор с отцом.
   Из мастерской отряд помощников вернулся, нагруженный сундуками с пробирками, ретортами, ступками и прочей лабораторной утварью, как невольничий караван.
   - Осторожно! Ставь это осторожно! Не стукни! Не тряси! Не клади это рядом с этим, с ума сошел?! Не наклоняй! Да руки у тебя кривые, что ли?!.. - мастер Горату метался между носильщиками, как растревоженная наседка.
   - Послушай, дед, зачем нам всё это? - задетая последним замечанием, адресованным ей, Илада хлопнула тяжелый сундучок на камни так, что алхимик одной рукой замахнулся на нее, а другой схватился за сердце.
   - Да, в самом деле, - согласился с ней Фалько, слегка ошалело оглядывая принесенное. - Как мы это будем собирать на волнах, под бортом пирата, ты подумал? И не проще ли было тебе смешать здесь, что надо?
   - В тот день, когда всякие невежды начнут учить меня, как правильно поджечь какие-то деревянные лоханки... - гневно встопорщил бороду старик, но, поймав предупреждающий взгляд наемника, сбавил громкость и накал. - Смесь, что я хочу опробовать, субстанция чрезвычайно короткоживущая и неустойчивая. И если мы хотим поджечь пиратов, а не самих себя, готовить ее надо минут за двадцать до применения максимум.
   - И они загорятся? - с замиранием сердца спросил Найз.
   - Д-д...да, - важно кивнул мастер Горату.
   Секундное замешательство не ускользнуло от внимания наемника.
   - Ты в этом уверен? - впился он цепким взглядом в худое лицо старика.
   И снова тот захотел сказать нечто вызывающее, но, встретившись глазами с Фалько, прикусил губу и вздохнул:
   - Уверен. Из стволов мы запустим снаряды и подожжем...
   - Корабли? - в предвкушении подсказал мальчишка - и удостоился убийственного взора алхимика.
   - Нет. Светящиеся частички достаточно горячи, но крайне короткоживущи, как многие вещества нашей науки. И если только на палубе не будут стоять бочки чего-нибудь горючегоnbsp;, и искры не попадут туда, и не одна-две, а много - ничего не загорится.
   - Ну а какого тогда Долдыка?.. - вытянулось лицо Илады.
   - Заряды должны будут поджечь субстанцию на основе вашего масла, - уничижительно зыркнул на нее алхимик.
   - Какой... суп...с танцами? - ошалело воззрилась на него служанка.
   Мастер Горату мученически воздел очи горе.
   - Вещество. Сиречь жидкость. С плотностью меньше означенного параметра морской воды.
   - И где они будут должны ее поджечь? - нетерпеливо напомнил Фалько, не давая Иладе продолжить допрос.
   - В воде, - вздохнул старик. - Причем обязательно надо, чтобы она касалась корпусов.
   - То есть ее придется разлить по воде вокруг кораблей?
   - Да.
   - Не вижу ничего сложного.
   - Потому что ты - сле... - перехватив красноречивый взор Фалько, алхимик прикусил язык, сглотнул и продолжил - уже с меньшим пылом: - Первая проблема в том, что нам нужно будет развести огонь и потратить не менее получаса на то, чтобы приготовить эту смесь. Вторая - в том, что ее нужно будет распределить по бочкам, подплыть к кораблям и разлить по воде у самых корпусов. Причем успеть всё проделать за двадцать минут. После этого я с берега дам залп, или несколько - смотря, сколько кораблей, и...
   - И?.. - эхом повторил за ним Найз.
   - И кто не спрятался - я не виноват, - театрально развел руками старик.
   - Но... - озадачено моргая, выговорил мальчик то, что не давало ему покоя последние несколько минут, - но... но что будет, если за двадцать минут смесь не подожгут?
   - Она разложится, и нужно будет начинать сначала. Только масла у нас уже не будет.
   - Но если ее поджечь, корабли загорятся точно? - тихо, словно понял еще что-то, мальчику недоступное, спросил Фалько.
   Алхимик встретился с ним взглядом, опустил глаза и медленно кивнул.
   - В месте соприкосновения ее с деревом - мгновенно. И буде гореть, пока не выгорит вся. Вместе с тем, чего касается, будь это дерево или металл.
   Наемник улыбнулся:
   - Ну тогда я не понял, чего мы ждем. Время идет!
   Отвлекая деда от разговора, тихо подошла Эмирабель и что-то спросила. Старик моментально насупился и ткнул пальцем в сторону пещеры-мастерской. Девочка попыталась спорить, но мастер Горату был непререкаем. Голоса девочки почти не было слышно, но зато до Найза то и дело доносилось сердитое "одиннадцать лет", "последняя в роду", "не имеешь права губить", "сопливая девчонка" и "безмозглая курица". Возмущенный таким обращением со своей спасенной, мальчик собирался было уже вмешаться, но спор неожиданно кончился. Старый алхимик с пунцовыми от гнева щеками демонстративно отвернулся, а девочка, опустив голову, тихо побрела в темноту.
   Когда припасы и бойцы маленького отряда были погружены и забросаны сеном, а Фалько оттолкнул караван от стены канала и уже собирался ложиться сам, на берегу вдруг послышался дробный топот маленьких ног, и в его лодку с разбегу прыгнула Эмирабель. Кинув умоляющий взгляд на наемника, она приложила палец к губам и мышкой нырнула между труб.
  
  
  
   Найз лежал, прижавшись спиной к борту, положив голову на обитую войлоком шкатулку алхимика, и прислушивался к доносящимся снаружи звукам. Кроме плеска волн и далеких криков - скорее, пиратов, командовавших пленными, чем самих пленных - на этот раз не было слышно ничего. Или всех, кто прогуливался в этой части парка, барзоанцы уже забрали, или так далеко от центра никто из гостей не забредал.
   Мальчик почувствовал, что плечо затекает, попытался повернуться на спину - но, притиснутый к обшивке трубой, смог лишь едва пошевелиться. Значит, оставалось только терпеть, надеяться на скорое окончание их речного вояжа, и думать. Но даже думать о чем-то одном у него не получалось: мысли, как испуганные кузнечики, перескакивали с одной темы на другую.
   Отчего Тигр внезапно надумал потопить барзоанские корабли? Успеют ли они до рассвета? Как человек, решивший подвергнуться смертельной опасности ради других, мог воровать, служить негодяю и убивать беззащитных? Или наоборот - как вор и наемный убийца мог решиться рисковать собой ради других? И один против четверых, но не лицом к лицу, а хитростью - это честно? Это - по-геройски? Получится ли у мастера Горату его зажигательная жидкость? А как алхимик будет поджигать свою смесь? Фейерверками? Вот пираты удивятся... пока не увидят, что случилось... А на Барзоа, интересно, фейерверки пускают? А алхимики там есть? А дворцы? А что... а если... а отчего... а когда... а зачем...
   Удар носа лодки о что-то твердое заставил мальчика вздрогнуть, и он к стыду своему понял, что задремал.
   Он порадовался, что его никто не видел, напрягся, готовый к любым неожиданностям - и услышал чужой голос, что-то произносивший нараспев. Другой прервал его, не дав договорить. И третий вмешался...
   Барзоанцы!
   Найз хотел сглотнуть, чтобы смочить пересохшее внезапно горло - но понял, что и во рту не осталось ни капли влаги. Отчаянно жалея, что лег так неудобно и не сможет быстро выбраться, он стиснул до боли в пальцах рукоятку кинжала, готовый продать свою жизнь подороже, и затаился.
   Шаги снаружи тем временем приблизились, и голоса, звучавшие лениво и недовольно, возвысились снова. Сено вверху и справа зашуршало, точно его ворошили... и вдруг металл звякнул о металл.
   Они протыкали сено копьем, с холодом в желудке понял мальчик, но подумать ничего больше не успел: лодка качнулась на волнах, будто от толчка, и сталь зазвенела о сталь.
   Тигр!
   Неистово извиваясь, мальчишка вывернулся из-за трубы - и еле успел пригнуться. В нескольких нолах над его головой пролетел пират и шлепнулся в воду, обдавая стеной брызг. Найз отшатнулся, запоздало прикрываясь рукой и отплевываясь... и вдруг лодка накренилась. Мальчик в панике распахнул глаза - и увидел руку, схватившуюся за край борта. Секунда - и к ней присоединилась вторая, и из воды, ловя воздух перекошенным ртом и хрипя, показалась мокрая голова с темными, заплетенными в косы волосами.
   Пират!!!
   Глаза их встретились в свете тусклого месяца, и мальчик увидел, что барзоанец просительно вскинул брови и прохрипел что-то умоляющее. Было похоже, что дальше сам выбраться он не мог: ранен ли был, или доспехи и оружие тянули ко дну...
   Найз отпрянул и задохнулся от растерянности и ужаса. Одно дело - убить врага в бою, а другое - на холодную голову, только чтобы он чуть позже не убил тебя! Просто взять и воткнуть в живого человека четверть клоза остро отточенной стали, как в кусок мяса на разделочной доске! И тем более, этот человек не нападал, а просил о помощи!..
   Мальчик занес кинжал, нерешительно целясь то по пальцам, то в лицо, увидел страх на лице пирата, замахнулся... и отбросил оружие.
   - На, держи! - протянул он ему руки. - Держись!
   Лицо барзоанца озарилось искренней радостью, он отпустил борт, схватился за запястья мальчика... и что было сил рванул на себя. Не успев ничего понять, Найз перелетел через борт и головой вперед, как заправский ныряльщик, встретился с рекой.
   Теплые волны моментально сомкнулись над ним, рот раскрылся, запоздало ловя воздух - но ухватил только воду, грязную, чуть соленую от близости моря. Найз закашлялся, судорожно выбрасывая проглоченное, но на вдохе заглатывая еще больше воды. Чувствуя, что голова его, грудь и сердце вот-вот взорвутся, он дернул руками, пытаясь всплыть - но к ним точно гири были привязаны: сильные пальцы пирата намертво сомкнулись на тонких мальчишеских запястьях. Найз, чувствуя, что умирает, взрывается, растворяется в грязной воде, ударил его ногами - но удар вышел больше похожим на предсмертные конвульсии.
   Последним проблеском сознания он успел уловить, как над головой что-то рухнуло в воду - и его пожрала тьма.
  
  
  
   - ...посмела!!! Глупая девчонка!!! - смутно знакомый разъяренный голос то взлетал, то затихал совсем рядом.
   Найз вяло удивился: он не девчонка. Его с кем-то путают. И кто это может кричать посреди ночи? Сосед? Пьяный прохожий? Всю слободу разбу...
   Крепкие руки резко нажали ему на грудь несколько раз, точно стараясь раздавить. Из полуоткрытых губ мальчика вырвалось тихое мычание.
   - Живой! - радостно выдохнул женский голос ему в лицо, и Найз застонал в ответ, силясь разъяснить, что конечно же он живой, и вообще, что тут происходит?
   - Точно живой. Спасибо, Илада. Ты просто умница, - где-то в головах прозвучал усталый голос Тигра - и тут мальчишка вспомнил всё. Рефлекторно рванувшись, будто мышцы его еще не поняли, что больше не в воде, он ощутил, как ноги его встретились с чем-то костлявым и легким. Грозный голос алхимика сорвался на полуслове, и раздалось приглушенное девчачье хихиканье, тут же сконфуженно смолкшее.
   Белка!
   Найз разлепил глаза, еле фокусируя взгляд на темных фигурах, еле видных во мраке. Илада в мокрой одежде, склонившаяся над ним с засученными рукавами... тощий сутулый глава гильдии алхимиков, гневно упиравший руки в бока... щуплая фигурка Эмирабель рядом с ним, голова виновато опущена...
   - Если ты готов, парень, - прозвучал нетерпеливый голос Тигра над головой, - то вставай, говори спасибо Иладе, которая тебя вытащила и откачала, и прекрасной Эмирабель - и пойдем. Если не передумал. Морские ворота открыты. Время идет.
   Найз завозился, силясь подняться - и сильные руки наемника подхватили его и поставили на ноги.
   - Тетя Илада... спасибо... большое... вам... - едва ворочая языком и всё еще ощущая во рту вкус ила и рвоты, проговорил мальчик.
   - На здоровье, миленький, - пылко сжала его плечо служанка. - На здоровье. Чтоб ты был жив и здоров еще сотню лет. Побольше таких, как ты - и Эрегор может спать спокойно.
   Найз зарделся от похвалы, ничуть не заслуженной с его стороны, как он считал, и вспомнил про еще одну невысказанную благодарность. Медленным, слегка расфокусированным взглядом он отыскал девочку и нахмурился недоуменно:
   - А Белке... за что?
   - Она прыгнула в воду с твоим ножом и заколола барзоанца, который тебя топил, - словно о чем-то само собой разумеющемся сообщил наемник.
   - Она... что?!
   Недоверие, конфуз, зависть, унижение, презрение к самому себе волной захлестнули мальчишку, он покачнулся, и если бы Тигр все еще не поддерживал его, Найз бы упал.
   Не обращая больше внимания на деда, девочка подошла к нему, смущенная не меньше, и пожала худенькими плечами:
   - Я всё видела, как ты с ним... его... Если бы я оказалась на твоем месте...
   Найз ожидал услышать что-то вроде "я бы тоже не смогла", но продолжение повергло его в бездну стыда:
   - ...я бы его сразу убила.
   Голова мальчика опустилась на грудь, а Белка тихо продолжила:
   - Я тебя понимаю. Ты... правильный. И храбрый. И добрый тоже. Как рыцарь из романа. Но... они не зарезали твоего отца у тебя на глазах полчаса назад.
   - Я... ты... мне...- не находя слов, мальчишка взмахнул руками, снова едва не падая, но девочка больше его не слушала. Стыдливо прикрыв ладонью распухшую половину лица, она быстро зашагала к краю набережной. Туда, где сливаясь с небом, черный на черном, зиял просвет гостеприимно распахнутых морских ворот.
  
  
  
   Лодки, крадучись, плыли вдоль берега, и дно их, то и дело, скребло о подводные камни. "Один... два... три..." - отсчитывала Илада морские ворота других каналов, закрытые тяжелыми коваными решетками, и угрюмо налегала на весла. Фалько греб на второй лодке и тоже старательно отсчитывал пройденные устья каналов-рек. "Одно... два... три..."
   "Четыре", - выдохнул он, заметив в темноте решетчатый просвет в плотной стене ограды, дождался, пока Илада, пройдя одной ей известную отметку, повернет к пляжу - и последовал ее примеру.
   - Где мы находимся по отношению к центральным воротам? - едва ступив на песок, обратился он к служанке.
   Та нахмурилась, заводила руками, точно раскладывая что-то, то направо, то налево, то от себя - и через несколько секунд решила:
   - Клозах в семистах. Если бы не мыс, можно было бы, наверное, уже и корабли их увидать. Если они под воротами на якорь встали.
   - Мыс?
   Фалько кинул быстрый взгляд налево, туда, где монолит скалы разрезал тьму и, не говоря больше ни слова, побежал туда.
   Вернулся он довольно скоро, бесшумно выскочив из мрака и заставив подпрыгнуть людей, сбившихся в молчаливую настороженную кучку.
   - Три корабля, - быстро заговорил он, сталкивая лодки в воду. - Из-за мыса нас видно не будет. Подгребем поближе, чтобы на себе не тащить - и начнем готовиться.
  
  
  
   Пока алхимик раскладывал атрибуты своего ремесла и готовил ингредиенты, Эмирабель помогала ему, а Илада разводила костер, Найз и Фалько закончили разгружать их маленькую флотилию.
   - Мастер Горату, трубы как устанавливать? - наемник тронул старика за плечо.
   - Сейчас покажу, - буркнул алхимик, не отрываясь от наблюдения за чашечками весов размером с ладонь. В одном лежало несколько крохотных, словно игрушечных, гирек. Во вторую он медленно сыпал из колбы желтоватые кристаллы, чуть мерцавшие в бледном свете месяца. Когда несколько крупинок упали ему на край балахона, Белка, не дожидаясь команды, проворно смела их маленькой кисточкой на кусок пергамента и аккуратно добавила к кучке на весах. Те покачнулись и встали ровно.
   Дед кивнул, то ли хваля, то ли давая понять, что доволен результатом, бережно опустил колбу на песок, и внучка моментально закрыла его плотно притертой крышкой. И только когда содержимое чашки было высыпано в ступку тонкой струйкой при непрерывном потряхивании, алхимик поднялся:
   - Пойдем. Белка, отмерь пока звездной пыли два раза по столько и начни смешивать с кровью земли.
   Девочка кивнула и уверенно потянулась за непомеченным керамическим кувшином в куче припасов. Старик, не оглядываясь, нетерпеливо махнул наемнику рукой и спешно зашагал к мысу.
   Найз, не раздумывая, увязался за ними, и в первый раз увидел за плавным изгибом скалы барзоанские галеары. Огромные, больше, чем любой из виденный им когда-либо кораблей, они едва заметно покачивались на бледной лунной дорожке в полудистанте от берега. С хищно выброшенными вперед длинными носами и чуть выглядывающими из воды таранами, скошенными назад мачтами, с задранными кормами, зазубренными как верхушки городской стены, и с двумя рядами длинных толстых весел, торчавших из квадратных отверстий, точно ноги какого-то отвратительного морского насекомого, они не были похожи ни на одно судно, хотя мальчик не слишком-то разбирался во всем, что не ходило по суше.
   Увлеченный неожиданным зрелищем, Найз не сразу заметил, что от берега к борту каждого корабля плыли большие лодки, похожие на их, только с несколькими гребцами - нагруженные бочками, мешками и тюками. У бортов кораблей, едва заметные на фоне темных громад, такие же лодки покачивались на волнах, пока из них поднимались веревками на борт привезенные грузы. И только надивившись всласть на невиданное, он догадался перевести взгляд на берег, откуда отчаливали загруженные лодки и куда направлялись пустые.
   И ахнул.
   Потому что весь пляж - узкая полоска песка и гальки - был усеян награбленными ценностями и продуктами, точно городской рынок перед началом ярмарки, а по узкой тропинке, ведущей с холма к воде, в две цепочки, как муравьи, осторожно двигались люди: нагруженные - вниз, с пустыми руками - вверх. Другие люди стояли по пояс в воде, загружая порожние лодки. Тут и там между трофеями горели воткнутые в песок факелы, и новые люди - вооруженные и с кнутами - подгоняли тех, кто двигался слишком вяло, выкрикивая что-то безжалостно-мелодичное, как свист бича.
   - Барзоанцы! - хрипло выдохнул мальчик, расширив глаза. - Их там десятки! А таскают наши!
   И только спустя несколько секунд его озарила вторая мысль, от которой в районе желудка захолодело:
   - Но там же пираты кругом! И лодки! Нас же сразу заметят!
   И тут же фейерверком вспыхнула третья мысль, добившая все надежды:
   - Нам не успеть облить все три корабля за двадцать минут!!!..
  
  
  
   - ...Может, обольем, сколько успеем? - неохотно предложила Илада в ответ на отчаянье Найза.
   Костерок, разведенный ей, весело потрескивал, поедая их маскировочное сено не хуже любой лошади. Пламя сверкало то изумрудным, то сине-розовым, то плевалось лиловыми искрами - в зависимости от того, что мастер Горату ронял в огонь, ссыпая в котелок одну порцию ингредиентов за другой.
   - Уйдут на остальных. При таком размере им и одного уцелевшего хватит, - хмуро проговорил Фалько, начищая лезвие меча.
   - А если грести очень быстро? - вопросительно глянула на него Белка.
   Она сидела рядом с дедом, помешивая адское зелье и время от времени то поднимая котелок на специальных выдвижных опорах, то опуская. Левую, распухшую и почерневшую половину лица она прикрывала свободной рукой, когда могла. А когда были заняты обе руки, как сейчас, девочка старалась повернуться к свету здоровой половиной, предупреждающе косясь на окружающих: "Только попробуйте, скажите что-нибудь!".
   Наемник покачал головой:
   - Не выйдет. Даже если нас на веслах будет шестеро, как на пиратских шлюпках.
   - А если... - глаза Найза, озаренного шальной идеей, вспыхнули ярче костра: - А если нам выстрелить из труб маслом с вашей смесью, а потом поджечь - тоже из труб, фейерверками?!
   - Масло разбрызгается, - с сомнением моргнула служанка.
   - Нет! Масло будет в бочках! Мы попадем бочкой в борт корабля, она разобьется...
   - Или разобьет борт, получится дыра, и тогда продолжения не потребуется, - Эмирабель болезненно покривила в улыбке разбитые губы.
   Алхимик расхохотался:
   - А потом забьем мы заряд в трубу туго, и так угостим наших друзей, что посносит все мачты и поломает весла!
   - Вы согласны?! Вы сможете?! - взволнованно подскочил мальчик.
   - Если бы я был не алхимиком, а волшебником, который, к тому же, обучился на розмысла по осадным орудиям!.. Конечно, смог бы! - хохотнул старик.
   Физиономия Найза вытянулась:
   - А... что тут такого... невыполнимого?
   - Ничего! - улыбаясь и покачивая головой, словно только что услышал самую удачную шутку за год, проговорил Горату. - Если не считать, что я не могу вычислить угол, под которым бочка со смесью должна быть заброшена, чтобы поразить корабль, что я не имею достаточного количества подрывного порошка, способного забросить хотя бы одну бочку хотя бы на десять клозов, что я не уверен, что бочка при поджигании такого порошка не загорится тоже - а уж чего-чего, а этого нам не надо и в страшном сне, поверьте мне на слово! Еще причины назвать, или достаточно этих?
   Алхимик с покровительственной усмешкой глянул на мальчугана, точно победил в жаркой дискуссии оппонента на кафедре в гильдии - и неожиданно потрепал его по поникшим вихрам.
   - Но это была занимательная и оригинальная идея, молодой человек. Которая, как все такие идеи, пришла вовремя - но абсолютно без средств к своему воплощению.
   Найз приосанился и даже улыбнулся - хоть и кривовато.
   - Идеи идеями, а делать-то что теперь? - ворчливо вернула их к угрюмой действительности Илада. - Поджигать один?
   Улыбки на лицах диверсантов растаяли. Они переглянулись, пожимая плечами и отводя глаза: ответ казался слишком очевидным.
   - Конечно, если очень постараться, может, получится облить два... - неуверенно протянул наемник - и вдруг заметил, что взгляды внучки и деда не отпустили друг друга, втянувшись в какой-то свой, непонятный чужим разговор.
   Брови девочки поднялись и опустились пару раз, взгляд метнулся на что-то, расположенное среди завала алхимических сосудов вокруг костра. Брови старика неодобрительно сдвинулись. Брови Белки взлетели и застыли, глаза прищурились, будто оценивая цель. Ее дед зыркнул на сосуды, на котелок, на огонь - и насупился. Голова его медленно качнулась справа налево. Глаза девочки резко расширились, сверкая бесшабашным азартом...
   - А я тебе говорю, что на текущей стадии эндотермической диффузии смеси Питла интервенция альтернативных субстанций...
   Девочка вскочила, рывком поднимая котелок до груди:
   - Альтернативных - да! Но если при гомогенной реакции, каковую мы проводим сейчас, гидратация ингибиторов, привнесенных на текущей стадии, будет проходить интенсивно, а не экстенсивно, что станет возможным при добавке адекватного катализатора!.. В итоге мы получим, как минимум, еще десять минут ко времени начала распада! Максимум - пятнадцать!
   Если бы Эмирабель заговорила сейчас по-барзоански, или отрастила рога и копыта, или вознеслась на небо вместе с котелком, костром и куском пляжа, ошеломление и тишина не были бы столь полными - хотя и по разным причинам.
   - Белка... - первым нашел, что сказать, старик. - Белка... Если ты не переживешь эту ночь... Наука тебе не простит.
   - В первую очередь, меня не простишь ты, - скромно потупилась девочка, постреливая лукавым взором из-под ресниц. - А это для меня важнее того, что обо мне подумает какая-то старая грымза в прожженном реактивами фартуке.
   Мастер Горату хотел что-то сказать - но только зыркнул на внучку с шутовской сердитостью и махнул рукой.
   - Я тебя люблю, дедулечка! - просияла Эмирабель как солнышко - правда, чрезвычайно худое, ассиметричное и с огромным синяком на полдиска, но, как известно, и на солнце бывают пятна. - Вот увидишь, всё обязательно получится!
   И она, вручив опешившему деду котелок, бросилась откупоривать реторты и склянки.
   - "Вот увидишь"?.. "Получится"? - нашел голос и Фалько, и с не совсем наигранным ужасом воззрился на Найза и Иладу: - Что этот маленький алхимический монстр имел в виду?
  
  
  
   Лодка неслась к корме первого галеара с небывалой скоростью, рассекая волны. Поджарая мускулистая фигура в зеленой кольчуге на голое тело сгибалась пополам и распрямлялась едва не в полный рост при каждом гребке. Найз вцепился руками в край банки, сосредоточив немигающий взгляд на бочонке, стиснутом между колен, и монотонно твердил:
   - ...пятьдесят восемь... пятьдесят девять... шестьдесят - одиннадцатый раз... один... два... три...
   С десяток минут назад он сделал довольно неприятное открытие: оказывается, человек может отсчитывать минуты вслух и одновременно мысленно изводить себя возможными вариантами катастрофы.
   "Пираты их увидят и убьют. Или потопят лодку. Или возьмут в плен. Или обстреляют, ранят и возьмут в плен. Или возьмут их в плен и утопят. Или..."
   Единственный вариант, не приходивший ему еще ни разу в голову, был "Пираты ничего нам не сделают, и мы всё успеем и спасемся", потому что с каждой секундой он все яснее понимал, что такого исхода быть у их авантюры не могло по определению.
   Было ли ему страшно?
   Нет. Ему было жутко, до дрожи, до головокружения, до тошноты.
   Если бы ему предложили вернуться, согласился бы он?
   Нет.
   Если бы его спросили, отчего, смог бы он ответить?
   Тоже нет.
   Потому что единственным ответом, пришедшим ему на ум, был бы "так надо", но что это объясняло, и объясняло ли хоть что-то, Найз не знал, и поэтому упрямо промолчал бы, сжимая пальцами теплый край доски до белизны костяшек.
   Но никто его ни о чем не спрашивал, и вернуться не предлагал, и поэтому оставалось ему лишь твердить счет, как заведенному, и расширившимися глазами ощупывать пустынный левый борт галеара: не заметили? не обратили внимания? не стреляют? не пустились в погоню?..
   Обратили ли внимания пираты, занятые разгрузкой трофеев с правого борта, на выскочившую из темноты лодку с одиноким барзоанцем и мальчиком, было не понятно, но выяснять саботажники и не стали. Лодка, выскочив из-за форштевня, плавно завернула и скользнула по обшивке носа, останавливаясь. Не дожидаясь команды, мальчик вытянул зубами пробку из донышка бочонка, приподнял его и перевалил через борт. С глухим плеском бочка скрылась с глаз, но через несколько секунд медленно всплыла, точно больная рыба, и закачалась на волнах, тихо постукивая об обшивку. Экспериментальная жидкость алхимиков стала разбегаться по воде нежно-бирюзовым маслянистым пятном. Дойдя до обшивки, оно прикрепилось к дереву хрупким краешком и, словно плющ, зацепившийся усиком за шпалеру, поползло вдоль борта. Волны вздымались и опускались, и вместе с ними поднималась и опускалась жидкость Эмирабель, рисуя на темном мокром дереве странную ватерлинию.
   - Сработало, - хрипло прошептал Найз, и впервые заметил, что позабыл не только считать, но и дышать.
   - Да. Поехали дальше, - равнодушно кивнул Фалько.
   Только человек, давно и хорошо его знавший, мог понять по его обманчиво-бесстрастному лицу, что наемник только что сделал первый вдох после минуты затаенного дыхания - но не по неверию в искусство Эмирабель.
   Фалько с высоты своего роста мог разглядеть то, что не увидел Найз: точно такую же бирюзовую ватерлинию волна нарисовала на обшивке и их лодки.
   - Один, два, три!.. - спохватился мальчик, с усилием подвигая поближе следующую бочку.
   Фалько ободряюще подмигнул: "Давай, не спи!" - и снова налег на весла.
   Второй галеар тоже стоял правым бортом вдоль берега, и погрузка награбленного также шла вовсю. Пираты на борту сноровисто тянули веревки, к которым были привязаны коровьи туши, мешки, сундуки, узлы, бочки - всё съедобное и несъедобное, приглянувшееся барзоанцам за их короткий, но плодотворный рейд. Сколько Найз ни всматривался в сновавшие фигуры, никого, хоть отдаленно похожего на эрегорцев или благородных гостей приметить не удалось. Не было или уже погрузили? А если погрузили, то когда мастер Горату подожжет корабли...
   Эта мысль, простая, но страшная, снова заставила мальчика сбиться со счета. Он хотел спросить у Тигра, что тот думает, и не замечал ли где-нибудь пленных - но увидел пот, льющий с лица, ритмично вздувавшиеся мускулы на голых руках, сжатые от напряжения губы, сосредоточенно полузакрытые глаза - и прикусил язык.
   Усилием воли Найз отогнал беспокойство, убедился, что считать всё это время не переставал, и снова принялся вглядываться в барзоанцев на приближавшемся галеаре. Заметили? Нет? С какого борта будет обходить его Тигр? С одной стороны, неизвестная лодка, пытающаяся скрыться за кораблем, могла вызвать подозрения. Но с другой, та же лодка, проходившая мимо шлюпок и борта, кишащих пиратами, напрашивалась на неприятности. Поэтому выбор был очевиден, и Тигр, похоже, решил повторить предыдущий маневр... но тут с корабля что-то закричали.
   Им?
   Мальчик вскинул голову, но заметить кого-либо на фоне мешанины из снастей, почти сливавшейся с ночным небом, было невозможно. Оставалось только надеяться, что окликали не их. Просто один пират вздумал что-то громко сказать другому. Или...
   Тот же голос рявкнул с высоты нараспев что-то непроизносимое нормальными людьми - и в нос лодки вонзилась стрела.
   Фалько выругался - тихо и без апломба, точно ждал этого. Найз побледнел и съежился, забыв все цифры разом, будто ожидал, что с секунды на секунду станет мишенью для десятка барзоанских арбалетчиков. Но вместо второй стрелы с кормы долетел всего лишь новый окрик, требовательный и раздраженный. Мальчик глянул на Тигра: что делать? И тут наемник поднял голову и, не замедляя ни на мгновение ход их судна, выкрикнул что-то в ответ.
   По-барзоански.
   Найз изумленно моргнул, думая, что ослышался:
   - Что... вы сказали?
   - Не тебе... не отвлекайся... - сквозь стиснутые зубы пробормотал Фалько.
   - Но это был не эрегорский язык!
   - Не может быть! - фыркнул наемник и сурово зыркнул на мальчика: - Сколько... времени... прошло?
   - ...десять, двадцать, тридцать!.. - лихорадочным заговорил пацан, со стыдом соображая, сколько секунд или минут он потратил на пустяки - и сколько у них осталось. - Тридцать один, тридцать два...
   С борта долетел новый окрик - правда, уже не гневный, скорее недоуменный.
   Фалько поднял голову, снова проорал что-то певучее и быстрое, и зыркнул на Найза:
   - Готов?
   - Сорок один... сорок... да!
   - Будем проходить мимо шлюпок... - стараясь не сбить дыхание, заговорил он, - втяни голову в плечи. Сделай испуганное лицо. Сбрасывай у носа. Останавливаться не буду. У следующего... сбрасывай две. Сразу у кормы. Плавать умеешь?
   - Да! - соврал от неожиданности Найз.
   - Нырять?
   - Д-да...
   - Сбросишь последнюю - сразу ныряем. Плывем от берега прямо. Не выныривай... пока не станет невмоготу. Вынырнул - снова ныряй. Понял?
   - Но почему от берега?! И в лодке нам...
   - Понял? - сквозь стиснутые зубы прорычал Фалько.
   Мальчик проглотил рвущиеся возражения и кивнул.
   Чтоб выполнить указание Тигра по части лица, много усилий ему прикладывать не пришлось. Кожей чувствуя на себе взгляды всех пиратов, где бы они ни находились, очень просто было представить себя в толпе рабов или проткнутым стрелой подозрительного часового. А когда лодка приблизилась к месту разгрузки и до слуха мальчишки долетели барзоанские слова, то ощущение приближающейся стрелы стало почти невыносимым. Вот-вот, еще секунда, еще мгновение, и... Если бы не осознание того, что с берега на него смотрят еще три человека, одна из которых - Белка, он бросился бы на настил и забился под банку, как кошка в грозу. "Они раскусят нас. Они поймут, что Тигр - не барзоанец", - не давал покоя маленький холодный комок в груди, пока в голову не пришло самое страшное: - "Мы не успеем!"
   Спохватившись, что бросил счет, Найз попытался начать хотя бы с того места, где остановился, но тут они поравнялись со шлюпками у борта галеара. Судорожно сглотнув сухим горлом, Найз изобразил на лице высшую степень ужаса, поднял руки, закрывая ими голову - и, не в силах преодолеть любопытство, исподтишка скосил глаза на пиратов.
   Под разгрузкой стояло две шлюпки. Одна только подошла, проседая едва не до края бортов под тяжестью трофеев. Вторая уже была почти пустая: шестеро барзоанцев - гребцов и грузчиков - привязывали последние мешки к свисавшим с борта веревкам и весело перекликались между собой. В тусклом свете фонарей Тигра было не отличить от настоящего пирата: все были с непокрытыми головами, коротко стрижены, на всех надеты одинаковые зеленые кольчуги на голое тело и наручи из такого же металла - какие Тигр позаимствовал у одной из последних своих жертв, хотя назвать пиратов жертвами не поворачивался язык. "Они же не знали, что встретят здесь Фалько", - неожиданно проскочила мысль, полная гордости и тепла, и Найз улыбнулся, беззаботно разрушая образ маленького испуганного раба. И хоть остались пираты, осталась перспектива плавания и даже ныряния, остались арбалеnbsp; - И кто не спрятался - я не виноваnbsp; - Не вижу ничего сложного.
т, - театрально развел руками старик.
тчики, выцеливающие их с борта, но на душе у мальчишки сразу стало необъяснимо спокойно.
   Фалько здесь. Фалько с нами. А если Фалько с нами - то кто против нас?
   "Или Тигр?.." - спросило вдруг что-то тихое и злопамятное, и умиротворение, недолгое, как круги на воде, стало таять, уступая место страху и холоду.
   Со шлюпок долетел новый выкрик, и мальчик прикусил язык. Наемник коротко ответил что-то, но пират, окликнувший их, не унимался. К нему присоединились другие. Новые вопросы - один за другим - посыпались словно град, и тишина, воцарившаяся вдруг на галеаре и шлюпке, резанула по ушам больнее, чем рев сотен голосов.
   - Кажется... сейчас будет... весело... - шало ухмыльнулся Фалько. - Эй, не уснул?
   Найз пристыженно вскинул взгляд - и вовремя. Выдернув пробку, он торопливо перевалил бочку через борт. Та нырнула, грузно всплыла у форштевня, и мальчик увидел, как вокруг нее стало медленно расползаться яркое бирюзовое пятно.
   "Раньше оно не светилось..." - с холодком в душе подумал Найз и глянул на Тигра. Тот, словно прочитав мысли, нахмурился:
   - Дозревает? Скоро начнет... разлагаться? Или как они... объясняли?
   Сердце мальчика пропустило такт:
   - Мы должны успеть! Скорей!
   - Подтолкни, - фыркнул наемник.
   Найз вспыхнул, наклонился, чтобы подкатить оставшиеся бочонки, а еще больше - скрыть конфуз... и стрела, просвистев там, где была его голова, с мерзким дребезжанием впилась в борт.
   - Лежи! - прохрипел Фалько. - Стрельбище открывается!
   - А вы?
   - Как только найду... гребца на замену... сразу присоединюсь... к тебе, - серьезно кивнул наемник, и Найз почувствовал, как губы его растянулись в невольной улыбке.
   Он соскользнул с банки, растянулся на настиле, подтянул к себе одну бочку, вторую, ослабил пробки, чтобы выдернуть их можно было без усилия - и замер, точно неподвижность могла уберечь от барзоанских арбалетов.
   Фалько греб, налегая на весла что было сил, но тяжелая неповоротливая лодка не была предназначена для гонок - тем более, не с одиноким уставшим гребцом. Мальчишке казалось, что они продвигались еле-еле, почти стояли на месте, что пираты догонят их с секунды на секунду, и ему хотелось вскочить и сесть за вторую пару весел - если бы умел. Если бы он мог сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь, ускорить, да хоть в самом деле подтолкнуть, но...
   И тут в голову ему пришла мысль, что Тигр сидит спиной к корме и не видит, есть ли погоня и как далеко. Не раздумывая больше ни мгновения, Найз приподнялся, выглянул из-за борта...
   Барзоанская шлюпка была клозах в двадцати от них и быстро настигала. Шестеро гребцов, работая веслами без особых усилий, сокращали расстояние между ними с каждой секундой.
   - Они совсем рядом! - в отчаянии выкрикнул Найз, оглянулся...
   Корма третьего галеара нависала черной горой всего в десятке клозов впереди.
   - Пробки вынь... рубаху сними... и прыгай... - натужно прохрипел наемник, вкладывая последние силы в давно проигранную гонку.
   Мальчик кинулся выполнять приказ - и не видел, как преследователи поравнялись с ними. Не ухватись он за край банки, резкий толчок швырнул бы его на настил. Трясущимися руками он вытянул последнюю пробку, вскочил, пригнулся, краем глаза успев заметить, как Тигр, вырвав весло из уключины, напал на пиратов, перевалился через борт и шлепнулся в теплые волны залива.
   Вода, черная и плотная, сомкнулась над его головой, заливая рот, глаза, уши... Ужас, испытанный совсем недавно, вспыхнул заново - но на этот раз заставляя неистово молотить руками и ногами.
   Вверх, вверх, вверх!..
   Вода закончилась неожиданно: тело его почти по грудь вырвалось из ее объятий, и он, не веря и не понимая еще, принялся хватать ртом воздух, колотя руками по волнам. Несколько секунд спустя мальчик успокоился, осознал, что если просто перебирать руками и ногами, то можно если не плыть, то хотя бы не тонуть - и получил первую возможность осмотреться по сторонам.
   Хоть утро было уже близко, ночь отнюдь не сдавала свои права, и черные силуэты людей и предметов лишь с большим трудом можно было различить на фоне слабо подсвеченного месяцем неба. Будь сцепившиеся веслами лодки чуть дальше - и он даже не догадался бы об их существовании, но в трех клозах еще можно было и что-то видеть, и догадываться о не увиденном.
   Лодки покачивались теперь на волнах почти у самой кормы галеара. На них, сверкая сталью, мельтешили проворные фигуры. Человека с веслом было не разглядеть, но если шел бой, значит, Тигр был жив.
   Взмахнув руками, упал человек.
   Лодки закачались.
   У кого-то из рук выпал меч.
   Что-то тяжелое пролетело над головами и ударилось в корму корабля...
   "А-а-а, провались земля и небо!" - разнесся клич, заставляя сердце радостно забиться, сверкнула луною сталь взметнувшихся клинков - и тут же с оглушительным плеском кто-то повалился в воду.
   Тигр?!..
   Люди, оставшиеся в лодках, рванулись за ним - и отпрянули: в ореоле бирюзового пятна, ослепительного даже в блеклом свете месяца, всплыла бочка. Тела не было.
   Тигр?..
   Сердце мальчика замерло, и холод, точно подкравшийся из глубин океана, пополз по груди, стиснул горло и брызнул кипятком в глаза.
   Тигр... как же так... Фалько... Тигр...
   Момент истины пришел ясный, как белый день. Не было Тигра. Не было наемного убийцы. Не было вора и предателя. Был только один человек - капитан Бессмертных. Фалько. Всегда. А всё остальное - такая ерунда! Как он мог замечать ее вообще! Был Фалько - настоящий, живой, хоть какой! - а теперь его не стало!
   Фалько!!!..
   Найз всхлипнул, окунул в воду пылавшее лицо... и вдруг кто-то тронул его за плечо. От неожиданности мальчик захлебнулся, погрузился с головой, в панике чувствуя, что снова идет ко дну...
   Сильная рука вытащила его на поверхность, и голос Тигра тихо проговорил:
   - Извини, визитную карточку вперед не прислал. А сейчас оставим благородных и не очень господ развлекаться. Пошли.
   На плеск обернулись пираты. Резкий выкрик по-барзоански подхватил еще с десяток голосов. Откуда-то сверху прилетело и вонзилось, буравя воду рядом с его лицом, что-то длинное. И еще, еще... Сухопутные рефлексы Найза заставили его метнуться в сторону, сжаться. Почувствовав, что тонет, он в ужасе заколотил руками и ногами.
   Одна из стрел царапнула щеку наемника.
   - Палкой в глаз!.. Какого хромого Радетеля... - прорычал он, снова схватил мальчика за плечо, увлекая вниз - но тот вырвался, панически отплевываясь:
   - Я!.. Не умею!..
   Моментально всё поняв, Фалько рявкнул:
   - Набери воздуха!!!
   Еще несколько стрел просвистели мимо, с тихим шипением вгрызаясь в воду в считанных нолах от них. Не дожидаясь и не проверяя, выполнен ли его приказ, наемник обхватил мальчишку за плечи и нырнул.
   Перед самым погружением Найз услышал, как с берега донесся раскатистый грохот, и тьма расцветилась огненными радужными цветами, которые со скоростью звездопада понеслись на вражеские корабли. Когда они вынырнули второй раз, задыхаясь и хватая ртом воздух, ночи больше не было: галеары, шлюпки, и даже вода пылали адским бело-бирюзовым пламенем, слепя глаза и отсекая от берега. Ни погони, ни мщения разъяренных барзоанцев не последовало: или у них появились занятия поинтереснее, или не осталось никого, кто мог бы связать гибель рейдеров со странной парой диверсантов.
  
  
  
   Путь до берега в обход быстро догоравшего изумрудного костра занял у них почти час, минут десять из которого ушло на урок плавания для Найза. Если бы Фалько плыл один, несомненно, он добрался бы раньше, пока неторопливое декабрьское солнце еще собиралось с духом за горизонтом для нового дня. Но мальчик - слабый и неопытный пловец - минут через двадцать почувствовал, что силы его на исходе. Отдыхать на воде, на виду у всех, когда первые лучи уже золотили край неба, было опасно, и наемнику пришлось подхватить его и тянуть за собой. Выбиваясь из сил, чувствуя, что еще немного - и вытаскивать из воды придется уже его самого, Фалько плыл, то и дело меняя руки, но никакая тактика и техника не могли заменить отдыха - хотя бы короткого. Найз понимал это, и даже помогал, как умел, пока наемник не рявкнул, чтобы тот прекратил, наконец, мешаться. Но ни толком обидеться, ни почувствовать себя униженным мальчик так и не смог, потому что счастье, настоянное на усталости и чувстве выполненного долга, сытой кошкой мурлыкало у него в душе.
   Такое пожарище, даже если Аник до сих пор не добрался до капитана Дагона, должны были увидеть из самой Рэйтады. А это значит, скоро прискачет подмога и разгромит пиратов в пух и прах!
   Они победили! У них получилось! У них с Тигр... Нет, не с Тигром, с Фалько! С Фалько! Всё получилось - у них с Фалько!
   А самое главное - Фалько вернулся.
   И к своему изумлению мальчик вдруг понял, что ему всё равно, как и чем зарабатывает на жизнь человек, влекущий его по волнам через собственную смертельную усталость. Что ему безразлично, украл ли он драгоценности Танара и герцогини из беседки. Что абсолютно не имеет значения, каков он, этот Сенон Третий - жесток или суров, умен или хитер, злопамятен или мудр. Главное было в том, что Фалько оставался Фалько, какое бы прозвище он ни носил и чем бы ни занимался. Это был человек, на рассказах о котором он вырос, которого любил, как отца, никогда им не виденного, и который направлял его по жизни, сам не зная об этом. Он существовал - и этого было достаточно.
   Такое слово, как "прощение", не пришло Найзу на ум, но душа его вдруг расширилась до границ всего мира и первый раз за день вздохнула облегченно и счастливо.
   Он простил.
   Он принял Фалько таким, какой он есть - и будет теперь просто любить его со всеми недостатками. Ведь идеалом сделал Фалько он сам. Он возомнил его недостижимым и непогрешимым кумиром, не имеющим права на ошибку - и подошел к живому человеку с мерками божества. А теперь пора было вспомнить, что Фалько - человек. Со своими слабостями, привычками и недостатками, но, самое главное - настоящий, живой, и - рядом.
   С улыбкой Найз повернул голову, выглядывая, скоро ли берег - и увидел, как в предутреннем мраке впереди что-то пошевелилось. Он попытался крикнуть - но пересохшее от соли горло издало лишь тихий сип, а уже через секунду спина его коснулась дна.
   - Приехали... - прохрипел наемник, выпуская его из захвата, задыхаясь, опустился в прибой, перекатился на грудь и замер в изнеможении.
   Найз закашлялся, завозился, пытаясь крикнуть, схватить Фалько, привлечь его внимание - но поздно. Три фигуры вылепились из мрака и остановились рядом с измученными пловцами. Три меча уперлись в обнаженную спину Фалько, и мальчик почувствовал, что земля уплывает из-под него, проваливается, разверзается, обдавая могильным холодом и тьмой... Один из барзоанцев наступил наемнику на запястье, склонился и потянул с пальца кольцо с головой тигра.
   - Не брал бы ты его... - сипло проговорил Фалько, задрав голову и встречаясь взглядом с грабителем. - Несчастливое оно.
   Но тот лишь рванул сильнее и рассмеялся. Другие заговорили враз, и певучая барзоанская речь зазвучала, как сталь на точильном кругу.
   - Что... они говорят? - шепотом спросил мальчик.
   - Что мы... их пленники... - ответил Фалько, повернув к нему голову. - Но если они... понесут меня... и дадут поспать... я согласен даже пойти к ним в рабство... часов на десять... А если покормят... то еще минут на тридцать...
   Нести его, как выяснилось очень скоро, никто не собирался. Отвесив пленному несколько пинков под ребра и приставив мечи к шее, пираты дали понять, что у него есть два варианта: идти живым или лежать мертвым. Подумав над выбором - Найзу показалось, что почти всерьез - Фалько вздохнул и стал подниматься. Но, казалось, плавание отняло у него последние силы: как ни старался, он не мог встать даже на четвереньки. Ноги и руки его дрожали и подгибались, и наемник раз за разом падал лицом в прибой.
   - П-помоги... м-мне... - поднял он на мальчика мутный взгляд и промычал, в очередной раз растянувшись, точно пьяный.
   - Да, сейчас, конечно!
   Найз вскочил, костеря себя последними словами за то, что не догадался сам, опустился перед ним на одно колено и подставил плечо:
   - Держитесь! Я сильный!
   Фалько пробормотал что-то жалобное, перекинул руку через его шею, наваливаясь всем телом на спину, с трудом поднялся - и тут же схватился за живот, сделав мученическое лицо:
   - Наглотался... тошнит...
   Барзоанцы с отвращением скривились. Командир патруля - офицер в коротком кожаном плаще с серебряной нашивкой - ткнул пальцем влево:
   - Пащёал!
   Фалько закивал, улыбаясь то ли приторно, то ли просто мерзко, и Найз сделал первые шаги, потрясенно дивясь перемене.
   Офицер, угрюмо насупившись, молча двинулся впереди. Воины еще раз оглядели добычу - двух обессилевших пленников, из имущества и одежды на которых были лишь короткие холщовые штаны, презрительно сморщились и зашагали сзади, отрывисто переговариваясь.
   В постепенно рассеивавшейся тьме мальчик начал различать скалистый обрыв справа, уходивший краем в небо, галечный пляж, то сужавшийся до полуклоза, то разбегавшийся до ширины дворцовых ворот, мыс, рассекавший горизонт на полумрак и полусвет... Так вот где их вынесло! Там, где два часа назад они высадились, чтобы приготовить смесь!
   И тут же старая-новая тревога кольнула в сердце: а где Илада? Где алхимик? Где Белка? Что с ними стало после залпа? Погибли? Были схвачены? Убежали? Но куда?..
   Мальчик снова оглядел отвесные стены справа, волны слева, вспомнил каналы, впадавшие в залив и отсекавшие дорогу к бегству по берегу - и последняя надежда тихо угасла. Или схвачены, или погибли...
   В очередном узком месте Фалько застонал особо душераздирающе, остановился, выпустил плечо Найза и, прижимая руки к желудку, согнулся и опустился на колено. Барзоанец, оказавшийся ближе всего, рыкнул что-то, поднял ногу для пинка... и вдруг растянулся на камнях с перерезанным сухожилием. Рывок, поворот, хруст - и меч его, сменивши владельца, зазвенел о меч второго пирата.
   - В воду! - рявкнул наемник, и мальчик, повинуясь не волей, а рефлексом, кинулся в волны.
   Фалько обманным движением ушел от удара и обернулся. Молнией сверкнул метательный нож - и офицер повалился в прибой. Новый финт, перезвон стали - и второй барзоанец рухнул лицом на камни и остался лежать. Раненый пират ухитрился поставить подножку и выхватить кинжал, но продлил свою жизнь ненадолго.
   Фалько поднялся, вытер меч о его штанину, и стянул с грязного пальца тигриное кольцо.
   - Я ж говорил, что оно приносит несчастье, а ты не послушал, - меланхолично напомнил он трупу.
   Посчитав, что с эпитафиями на сегодня покончено, наемник махнул Найзу вылезать, и стал деловито примериваться к сапогам одного барзоанца, штанам другого, оружию третьего... Выкарабкавшегося на берег мальчишку тоже поджидала персональная кучка снаряжения.
   - Чего ты так долго? По воде соскучился? - хмыкнул наемник, торопливо натягивая сапог.
   - Там глубоко оказалось! Обрыв! - оправдываясь, Найз возбужденно ткнул пальцем в то место, откуда только что выбрался. - Кажется, подземная река вытекает!
   Теперь, когда посветлело еще немного, стало заметно, что берег в этом месте уходит резко вниз, а вместо прибоя светлая масса пресной воды врезается в темные воды залива.
   - Река?..
   Фалько насторожился - а Найз улыбнулся вдруг и хлопнул себя по лбу рукой:
   - Остолоп я! Не река это! Это речка-вонючка! - и, видя ошарашенное выражение на лице Фалько, торопливо заговорил: - Канал, который строители отвели от реки под Дворцовый холм - для кухонь и слуг и всякого прочего! Воду брать и помои сливать! Говорят, он под всем дворцом проходит петлей!
   - Д-да? Очень мило с его стороны...
   Взгляд Фалько остановился на пару мгновений, ресницы опустились - верный признак, что наемник что-то замышлял, как успел заметить мальчик - и не ошибся и в этот раз. Через несколько секунд Фалько, бросив сапоги под ноги Найзу, прыгнул в воду. Минуты четыре спустя, когда мальчик уже закончил серьезно беспокоиться и начинал открыто паниковать, вода под обрывом забурлила и, отфыркиваясь и отплевываясь, вынырнул Фалько.
   - Подземный тоннель, - едва отдышавшись, сообщил он. - Нам туда.
  
  
  
   Найз выбрался на узкий, покрытый чем-то склизким карниз и огляделся. Тоннель оправдывал самые худшие его ожидания. Низкие своды, выдолбленные в скале, заставляли склонять голову даже его. Неровные стены были покрыты рваными пятнами светящейся плесени, оставлявшей такие же светящиеся зеленоватые следы на коже и одежде. Темные, казавшиеся черными воды подземного рукава реки неспешно текли, пропадая в круглом зеве стока, через который они с Фалько попали сюда. Вдохнув несколько раз, мальчик понял, что если бы реки вместо воды состояли из воздуха, то он был бы именно таким - влажным, спертым и затхлым. Привкус гнили и нечистот тоже к дыханию полной грудью не располагал. Вот он какой - настоящий запах приключений, вспомнился Найзу разговор в начале их одиссеи.
   Впрочем, при всех недостатках подземный ход обладал одним неоспоримым достоинством. Здесь не было барзоанцев, и первый раз за несколько часов можно было просто идти, не ожидая с минуты на минуту окрика, патруля или стрелы. А еще лучше - лечь и поспать. Ведь всё, что могли, они с Фалько сделали, и разве героям, только что потопившим рейдерский флот, не полагалось несколько часов сна?
   - Фалько?.. - Найз спохватился, оглянулся в поисках наемника, и увидел, что тот все еще стоял по пояс в воде там, где перед стоком кончался карниз, что-то рассматривая.
   - Тут была привязана лодка, - задумчиво проговорил Фалько. - Недавно. Царапины на слизи свежие. На камнях и кольце.
   Сердце мальчика замерло.
   - Барзоанцы?..
   - Что им тут делать? - хмыкнул наемник. - Крыс брать в плен?
   - Где крысы?! - Найз крутанулся, точно ожидая увидеть себя окруженным десятком грызунов размером с кошку.
   - Пока не видно, - пожал плечами Фалько, будто не замечая испуга своего компаньона. - Но в таком месте - да без крыс...
   Деловито он развязал плащ барзоанского офицера, достал два меча, ножны и ножи. Остальное, упаковав обратно, протянул Найзу:
   - Держи, понесешь. Мне нужны свободные руки.
   Мальчик принял узел - и снова взгляд его задержался на странном оранжево-черном кольце Фалько.
   - Это из-за него ты постоянно называешь меня вором? - спросил наемник, перехватив пристальный взор.
   Мальчик вспыхнул до корней волос.
   - Нет! Я... То есть... Я не называю... Не вас... не вором...
   - Ну так вот. Если тебе действительно это так интересно, я не украл его, - тихо проговорил Фалько, двигаясь вперед, - а всего лишь вернул.
   - Танар когда-то отобрал его у вас? - удивленно моргнул Найз. - Оно, должно быть, очень дорогое?
   - Нет. Это простой камень - "тигриная шкура". В Эрегоре он не встречается, но в других краях он не дороже грубого нефрита или кровавика.
   - Тогда зачем он его отнял?
   - Некоторые люди отнимают не для того, чтобы было у них, а чтобы не было у другого, - наемник пожал плечами. - Он знал, что кольцо дорого мне как память о... о человеке... который спас мне жизнь, когда я валялся на дороге между жизнью и смертью. Давно. Когда я еще был... свободен.
   - А сейчас не свободны? - Найз удивленно моргнул.
   - Сейчас - тоже свободен. Как ловчий сокол, - хмыкнул Фалько.
   Найз вспомнил слова герцогини в черном и нахмурился:
   - Та женщина... ночью в беседке... сказала, что вы... Назвала вас...
   - А, Оглинда... Поговорить всегда было ее слабостью, - закаменело лицо наемника.
   Найз видел это, но словно что-то, сидевшее в засаде эти несколько часов, неумолимо дергало его за язык:
   - Она говорила, что вы были рабом, и гладиатором, и наемным убийцей... Но как вы оказались... когда дядя Лимба вас вынес...
   - Так это был он? - Фалько резко взглянул на мальчишку и, не дожидаясь подтверждения, усмехнулся: - А ведь тебе действительно это интересно... Ну тогда слушай. Хотя, на самом деле, ничего интересного нет. Меня подобрал на дороге караван бродячих торговцев, посчитав второго воина за покойника. Они же стали меня выхаживать. Я долго валялся беспомощный, как слепой котенок, а когда стал хоть немного похож на человека, оказалось, что от Эрегора мы успели уйти далеко...
   Фалько говорил ровным отсутствующим голосом, как будто рассказывал про кого-то другого или выдуманную историю из книжки. Будто ему и в самом деле было всё равно, что с ним случилось двадцать лет назад - или он старательно в этом кого-то убеждал.
   Не исключено, что себя.
   - ...Когда же я снова смог вставать и ходить, сразу выяснилось несколько фактов. Первый - что мы с женой караванщика любим друг друга. Второй - что караванщик отпускать ее не собирается. И третий - что самым надежным способом решить эту проблему он, как человек практичный, считает продажу меня в рабство. Например, барзоанцам, подвернувшимся весьма кстати - или некстати, для кого как. Гребцы на галеры им требовались всегда. Дальше был длинный и скучный период, состоявший из побегов, побоев, работы, мятежей - в разном сочетании, пока в Гельтании барзоанский надзиратель не продал меня в гладиаторы. Что было дальше - ты слышал.
   - Так кольцо - подарок... той женщины из каравана? - мучительно жалея, что не умел проваливаться сквозь камни, выдавил Найз.
   Фалько кивнул.
   - Она меня всё время поддразнивала, что с моей исполосованной физиономией я похож на тигра. А однажды принесла этот перстень.
   - И вы... больше никогда не виделись?..
   - Нет, - коротко ответил наемник и, немного помолчав, еле слышно добавил: - Но долетали слухи... что она умерла.
   - Извините... - еще больше сконфузился мальчик.
   - С людьми это бывает, - одними губами усмехнулся Фалько и глянул на Найза: - Ну что, с "вором", кажется, мы разобрались? Что у нас осталось в списке? "Предатель"? Кого и когда я предавал?
   - Нет, я вовсе... - мальчик не знал, куда деваться от стыда и смущения, но Фалько мягко похлопал его по спине:
   - Выкладывай, парень. Не держи змею за пазухой.
   Найз опустил глаза и, сосредоточенно глядя под ноги, точно на карнизе были написаны нужные слова, выдавил:
   - Я... мне... не понятно было... как капитан Бессмертных мог... женщина в черном сказала... что за деньги... а Сенон...
   - Как капитан Бессмертных мог предать идеалы молодости и за деньги продаться подлому садисту, или как там цветисто выразилась разлюбезная герцогиня? - хмыкнул наемник.
   Мальчик подавленно кивнул.
   - Начнем с того, что идеализм в двадцать пять лет - нормальное состояние, а в сорок пять - признак душевного заболевания. Я похож на психа? - Фалько остро глянул на мальчика, и тот помотал головой.
   - Что касается Сенона... - задумчиво поджав губы, продолжил наемник. - Думаю, ты не знаешь, что до недавних пор - а именно, пока он пять лет назад не захватил престол - Гельтанию раздирали и медленно убивали междоусобные войны. Предыдущий король был слаб и безволен, а его герцоги честолюбивы и беспринципны. Сенон отметил начало своего правления массовыми арестами и казнями самых энергичных герцогов, чем привлек к себе знать помельче, гильдии и крестьян, больше всего страдавших от постоянной грызни высших аристократов. Но это не дало победы, а всего лишь уравновесило его силы с герцогскими. Наступил черед не открытых ударов, но интриг и заговоров. И тут как нельзя кстати старику Сенону пришелся ко двору новый телохранитель: удачливый, сообразительный, умелый, способный хранить тайны и просто обаятельный красавец в расцвете сил. Теперь Гельтания могла спать спокойно. Ну или те ее дети, которых я имел удовольствие навестить по поручению короля, - ухмыльнулся наемник.
   - Но какое вам дело до Гельтании? - недоуменно воскликнул Найз. - Они издевались над вами, они унижали вас, они...
   Фалько усмехнулся:
   - До Гельтании - никакого. Но, хоть тебе это и покажется странным, наемные убийцы тоже могут испытывать чувство благодарности.
   - К кому?!
   - К великому герцогу, завсегдатаю гладиаторских боев, ценителю хороших бойцов. Он вытащил меня из передряги с легкомысленной Оглиндой и ее мстительными братьями и взял телохранителем. Для вчерашнего гладиатора, к тому же едва не ставшего кормом для крокодилов Арены, это был немыслимый скачок вверх. А когда герцог после удачного переворота вышел в короли, круг обязанностей его телохранителя немного расширился.
   - И вы стали убивать по его приказу кого попало? - с сочувствием проговорил мальчик.
   - Кого попало убивает ветрянка, - брюзгливо ответил Фалько. - А я стал блюстителем сильной королевской власти. В конце концов, если ты живешь в какой-то стране, то или заботься о ее благополучии, или проваливай в другую.
   - Но вы же и вправду могли вернуться в Эрегор! - вспыхнули старым огнем глаза мальчишки. - Вы тут герой!
   Наемник приглушенно хохотнул:
   - И как ты себе это представляешь? "Здравствуйте, я - личный убийца короля Гельтании, бывший гладиатор и галерный раб, а вообще-то - тот самый Фалько, который памятник"? Нет, парень. Пусть капитан Бессмертных мирно покоится под своей стелой. Пусть в него играют дети и балаганные лицедеи. Бывает поздно, а бывает слишком поздно. И второй случай - мой. Фалько умер, Найз. Ты прав. Остался Тигр - другой человек, думающий другие мысли, совершающий другие поступки... Или не совершающий те, которые совершил бы Фалько. К тому же быть живым наемником гораздо интереснее, чем живым памятником.
   Он смолк, и некоторое время они шли молча: мальчик - пригибаясь под неровными низкими сводами и то и дело поправляя сползавший узел, Фалько - рассеянно поигрывая ножом.
   - А тебе не кажется, что теперь моя очередь задавать вопросы? - неожиданно улыбнулся наемник.
   - О чем? - удивленно моргнул Найз.
   - Например, о старине Лимбе. Так нечестно: ты знаешь обо мне всё, а я о вас - ниче...
   Не договорив, Фалько вдруг замер.
   - Что?.. - настороженно расширив глаза, шепнул мальчик, но через секунду уже и сам услышал, как справа и чуть впереди, в липкой душной тьме бокового тоннеля, плеснула вода.
   Фалько схватил его за плечо и притиснул к камню: "Не двигайся!", а сам, с мечом и ножом наготове, плавно устремился к зеву хода. Приникнув к стене, он прислушался, выглянул... и покашлял.
   - Доброе утро, прекрасная Эмирабель, очаровательная Илада...
   - Мастер Тигр! - голос служанки зазвенел от невыразимого облегчения. - Эмирабель, это мастер Тигр! Он нашел нас! Я же говорила! Теперь всё будет хорошо! А мальчик?..
   - Я здесь! - Найз прыгнул в воду, и эхо радостного плюха на несколько секунд заполонило всё пространство.
   Шорох дерева о камень - и в главный тоннель выплыла небольшая плоскодонка. На носу ее с шестом в руках стояла Белка - осунувшаяся, с опухшими глазами и раздутой сине-черной щекой. Рядом с ней сидела Илада, прижимая к груди правую руку, перевязанную до локтя каким-то тряпьем. Старого алхимика с ними не было.
   - Мастер Горату?.. - поняв всё, уточнил Фалько на всякий случай.
   Девочка вместо ответа уткнулась лицом в ладони и беззвучно зарыдала. Илада привлекла ее к себе здоровой рукой, посадила рядом, обняла и прижала к груди. Шест упал в воду, но про него никто и не вспомнил.
   - Одна труба взорвалась, - тихо и устало заговорила служанка. - Мастера Горату убило на месте. Меня обожгло. Пока мы поняли, что старику ничем не поможешь - пираты опамятовались, в нашу сторону побежали. А я даже весла взять не могу... Хорошо, что про речку-вонючку вспомнилось. Похватали из запасов, что успели - и сюда...
   - А барзоанцы, увидев мертвого, лодку и остатки припасов, решили, что он был один - и не стали больше никого искать, - медленно закончил Фалько и, опустив глаза, поднял по эрегорскому обычаю ладони вверх: - Да примет Святой Радетель душу мастера Горату в свои длани.
   - Да примет... - эхом повторили Найз и Илада.
   Некоторое время в подземелье висела тишина, такая же темная и тяжелая, как мрак вокруг них. Первой нарушила ее девочка. Освободившись от объятий Илады, она повернулась к спутникам:
   - Я... Спасибо... Уже всё в порядке.
   Голос ее звучал глухо и безжизненно.
   - Мы все соболезнуем тебе, Эмирабель, - мягко тронул ее за руку Фалько. - Но ты можешь по праву гордиться твоими мужчинами: они были настоящими героями и умерли так, как многие могут только мечтать - защищая других. Они ушли победителями.
   Белка, судорожно всхлипнув, снова уткнулась в плечо Иладе, обхватила ее и замерла - лишь вздрагивали плечи.
   - Девочка... бедная моя девочка... ну же... ну... Белочка... милая... хорошая... славная... девочка моя... ласточка... маленькая девочка... - мягко, нараспев зашептала служанка, гладя ее по голове, и Эмирабель постепенно стала затихать.
   Найз прикусил губу и опустил глаза: не зная, что говорить в таких случаях и что делать, он чувствовал себя необъяснимо виноватым - одним своим присутствием, тем, что был жив, цел - и ничего не мог исправить...
   - Куда мы дальше? - шепотом спросил он Фалько, но Илада услышала.
   - Прятаться тут будем, пока пиратов не перебьют! - горячо заговорила она, и неожиданно весь страх и боль, скопившиеся за ночь, заплескались в ее словах подступающими слезами. - Здесь мы в безопасности! Никто из барзоанцев про тоннели не знает! Искать они нас больше не ищут, вы же сами сказали! Значит, надо просто сидеть и ждать! Здесь они нас никогда не найдут! Даже не догадаются! Не надо отсюда никуда уходить! Пожалуйста!..
   Наемник немного помолчал, задумчиво хмурясь и, наконец, поднял взгляд на товарищей:
   - Это - самый разумный вариант. Но чтобы просидеть здесь день, может, несколько, нам понадобятся припасы не только алхимические. И еще нужны мази и чистые тряпки Иладе на перевязку.
   Взгляд его остановился на служанке.
   - Отсюда можно попасть на кухню?
   - Конечно, можно! - с видимым облегчением закивала она. - Надо найти колодец. Там даже лестница есть. Скобы большие. Можно подняться осторожно, и...
   - Так и поступим. И самое главное - осторожно.
   nbsp;Губы наемника покривились в неуловимой ухмылке, заставившей сердце Найза подпрыгнуть в ожидании неведnbsp;омо чего, но не пряток длиной в неделю.
   - Знаешь, где это? - продолжил он.
   - Да, я провожу! - радостно воскликнула Илада, но тут же скривилась от боли.
   - И не бойся, самое главное, - Фалько встретился в ней глазами и ободряюще улыбнулся. - Всё будет хорошо.
  
  
  
   До колодца, служившего поварам и прислуге для слива помоев, оказалось далековато - не менее получаса медленного пути на перегруженной плоскодонке. Позади то и дело оставались боковые тоннели, большие и маленькие, и Найз каждый раз поворачивал голову, пытаясь угадать, куда бы мог вести этот ход или иной. Но без знания плана дворца догадки оставались догадками, а справа и слева, вновь и вновь, появлялись другие тоннели. Похоже, весь холм был изрыт ходами, как гельтанский сыр. Когда мальчику уже начинало казаться, что плывут они бесконечно, что Илада заблудилась, и что холм скоро кончится вместе с каналом и они окажутся снаружи, лодка остановилась. Найз глянул вверх и увидел в своде отверстие диаметром с клоз. Из одного его бока торчала широкая ржавая скоба - ступенька обещанной лестницы.
   Фалько встал осторожно, чтобы не перевернуть неустойчивую лодчонку - и голова его оказалась внутри колодца. Он сдвинул пояса с мечами за спину, поднял руки, подтянулся, нашел ногами нижнюю скобу - и пропал из виду.
   Мальчик ощупал взглядом темный провал над головой, но ни одного, даже самого крошечного пятнышка света различить было невозможно. Если кухни располагались на вершине холма, то до них было клозов двадцать, или все тридцать...
   - А если там пираты? - обеспокоенно подняла голову Эмирабель.
   Найз пренебрежительно выпятил нижнюю губу и повторил слова Фалько, слышанные давно - кажется, в прошлой жизни:
   - Это их проблемы.
   Девочка невольно улыбнулась, кривясь от боли в разбитых губах и лице:
   - Ты в нем так уверен?
   - Он самый лучший, - констатируя факт, гордо проговорил Найз.
   - Ты давно его знаешь? - спросила Илада.
   Мальчик помолчал несколько секунд и твердо ответил:
   - С семи лет.
   И, не понимая, какая нелегкая дергает его за язык, добавил:
   - Это мой отец.
   - У тебя очень хороший отец, Найз, - проговорила служанка, с чувством стискивая руку мальчика. - И он очень хорошо тебя воспитывает.
   - Лучше всех, - расплылся в довольной улыбке мальчишка и встал. - Ждите здесь. Мы скоро вернемся.
   И под встревоженное женское "постой, ты куда?!" встал на банку, ухватился за нижнюю скобу, подтянулся, перехватился - и пополз по каменной трубе вверх.
   Когда он был где-то на середине, сверху донесся голос Фалько:
   - Эй, там, на корабле! Отгребите в сторону! Считаю до пяти! Раз...
   Мальчик услышал внизу обеспокоенные голоса, плеск воды, и на счет "шесть", едва не сбрасывая его с лестницы, мимо пролетело что-то большое, и с грузным плеском рухнуло в канал. И сразу же - еще одно, слегка задев его по макушке.
   "Надеюсь, их было только двое", - подумал мальчишка и с удвоенной скоростью, как можно плотнее прижимаясь к скобам, принялся карабкаться вверх, к замаячившему в проеме тусклому свету. Но самое главное - к запаху. Головокружительному аромату свежеиспеченного хлеба, жареного мяса и еще чего-то такого, чему он и названия-то не знал, но чем, наверняка, только Святой Радетель угощал души праведников. Голодный желудок гулко взвыл, злокозненно припоминая хозяину каждую минуту, прошедшую со времени вчерашнего завтрака, и Найз почувствовал, как рот его наполняется слюной, а руки и ноги сами несут его вперед и вверх.
   Когда его голова показалась над уровнем пола, первое, что он увидел - откинутую решетку, воронкообразное углубление в полу, и на краю - поджарую мускулистую фигуру с мечом в руке, стоявшую спиной к нему.
   Заслышав шорох позади, Фалько мгновенно обернулся - и мученически закатив глаза, протянул руку:
   - Вылезай...
   - Их было двое? - Найз настороженно зыркнул по сторонам, но взгляд его натыкался лишь на потерянно застывших поваров и слуг.
   - Двое, - рассеянно кивнул наемник и повернулся к столпившимся людям. - Значит, около трех сотен, говорите...
   - Около трех, да, вчера, - толстяк в белой куртке нервно прижал руки к груди. - Пленных кормить распоряжения не было, только пиратов, поэтому я точно знаю.
   - А сегодня завтрак на сколько персон готовить велели?
   - На столько же. Но это вместе с пленными королями и их придворными, которые познатней. А которые попроще, сказали, хлебом обойдутся и водой, - и для вящей убедительности повар ткнул себе за плечо. - Это еще человек на двести.
   Найз проследил взглядом за пухлым пальцем, в первый раз оглядывая место, куда он попал - и охнул. Никогда в жизни он даже не представлял, что на свете может быть такое огромное помещение, не говоря уже о том, что всё оно - кухня! Посредине стояли бесконечные столы, заваленные и заставленные самой разнообразной посудой, вдоль стены зияли, подобно воротам, огромные очаги, в которых можно было целиком зажарить быка, но все они, кроме десятков полутора, были холодны и пусты. В тех, что пылали огнем, кухонные собачки в колесах крутили вертела с насаженными на них бараньими тушами. Чуть дальше в печах за закрытыми заслонками пеклись хлеба. А какой при этом стоял запах!..
   Потревоженный желудок заскулил, и мальчик смущенно зажал его руками.
   - А королей с прихлебателями покрупнее у нас сколько? Банкет на сколько персон готовили? Верхние два стола, имею в виду.
   - Первый на пятнадцать, второй на восемьдесят два! - не задумываясь, оттарабанил главный повар.
   - Триста минут сто плюс сто... Значит, еще где-то два раза по столько осталось. До ужина должны успеть, - деловито и загадочно проговорил Фалько и обернулся к повару:
   - Мастер... э-э-э...
   - Планцер, - быстро подсказал хозяин кухни.
   - Планцер, - повторил наемник. - Мы были бы вам чрезвычайно признательны, если б для скромных борцов с пиратством на эрегорской земле вы отыскали бы хлеба, сыра, мяса, овощей и вина в количествах необходимых, но достаточных.
   - А... Кхм. Конечно, - переведя с фальковского куртуазного на простой человеческий, толстяк повернулся к женщине в белом переднике, робко топтавшейся справа, и распорядился, почти как король при своем дворе: - Валтана, слышала? Собери. Да побольше!
   - А еще на случай ожогов у вас должен быть сундучок?.. - вопросительно глянул наемник.
   Мастер Планцер величественно подал знак высокой худой кухарке с лицом, изрытым оспой:
   - Принеси, Леза.
   - И не забудьте хлебного вина и чистой ткани для перевязки, любезная Леза, - галантно добавил Фалько.
   Когда припасы были разложены на столе, Фалько оторвал горбушку черного, шлепнул на нее кусок мяса и махнул Найзу заворачивать остальное.
   - Спускайся, поешьте, и помоги Белке перевязать Иладу, - невесть как умудряясь четко говорить с набитым ртом, распорядился он. - Потом спите.
   - А вы?
   - Схожу, свежим воздухом подышу, - легкомысленно хмыкнул наемник, точно речь и вправду шла о променаде после завтрака.
   - Куда?
   - Мастер Планцер расскажет, куда, - подмигнул повару Фалько и, пока не убедился, что мальчик спускается по колодцу с мешком и не слышит, не проронил ни слова.
  
  
  
   Когда Найз вернулся на кухню, честно выполнив все поручения наемника, кроме поспать, его еще не было.
   Повара суетливо метались от столов к очагам, от очагов к печам и обратно, постоянно что-то роняли, теряли и путали, и всё это время то со страхом посматривали на двери, то хмуро косились на незваного гостя. Найз сначала возмутился таким отношением, но успокоившись, понял, что если придут барзоанцы в поисках своих товарищей, объяснить им пропажу и пятна свежей крови на полу будет очень непросто. Он хотел расспросить, куда подевался Фалько, но неприязненный взгляд мастера Планцера заставил слова застыть на языке, и поэтому мальчик выбрал местечко поспокойнее - в углу за бочкой с маслом. Присел... и заснул.
   Долго ли он проспал или мало, Найз так и не понял: голос Фалько внезапно зазвучал совсем рядом, повелительно и строго. Глаза парнишки моментально раскрылись и забегали, обводя кухню осоловелым взглядом.
   - А, ты здесь, - остановился наемник при виде него.
   Лицо его было серьезно и сосредоточено.
   - Что случилось? - вскочил Найз, нащупывая за поясом рукоятку кинжала, готовый и к бою, и к отступлению.
   - Войско пришло из Рэйтады.
   - Откуда вы знаете?
   - Поднимался на одну из башенок посмотреть, что вокруг делается. Подошло тысячи три, гвардейцы и регулярные, под командованием капитана Дагона. Окружили всё, начали занимать парк. Туда барзоанцы их пустили без боя. Но во дворец эрегорцы пока не суются.
   Кухонный люд, бросив валившиеся из рук дела, с боязливым возбуждением сгрудился вокруг наемника.
   - Будет штурм, выходит? - пряча дрожащие руки подмышки, спросил мастер-повар.
   - Не думаю, - покачал головой Фалько. - Ваши высылали парламентеров, и переговоры вел не Дагон. Значит, надеются договориться.
   - До чего?! Это ж убийцы! Колдуны проклятые! - Леза нервно оглянулась и, не увидев барзоанцев, вламывающихся, чтобы покарать ее за такие слова, гневно продолжила: - Чего с ними говорить! Повесить, вон, на ограде всех до единого! За то, что они со стражниками сделали! А с Нелью! Мидленой! С другими!.. - голос кухарки сорвался.
   - А что с ними случилось? - нахмурился Фалько.
   - Перед тем, как они появились, все, кто держал в руках оружие, или просто нес его, да что оружие - ножи кухонные! - упали замертво! Ни с того, ни с сего! И кровь кругом... отовсюду... везде... А я только-только хлеб резать закончила и ножик отложила! А Нель его взяла! А Рика просто перо чинил, там лезвие было величиной с мизинчик!..
   Лезу, трясущуюся и белую, как саван, молча обняла стоявшая рядом кухарка.
   - Если бы дворец не был доверху набит королями и прочей знатью, его обязательно стали бы штурмовать, - угрюмо продолжил наемник. - Да даже если бы они успели затемно и сходу бросились в атаку, штурм бы удался. Но теперь, сдается мне, ваши всего лишь предложили барзоанцам убраться в целости - при условии, что отпустят заложников. Но, похоже, те не согласились. Или не верят, или на что-то рассчитывают. Я бы на их месте пригрозил убийством королей и потребовал новые корабли.
   - А наши что им ответили? - с замиранием спросил прыщавый поваренок, будто Фалько стоял рядом с переговорщиками и всё слышал.
   - Самое разумное со стороны ваших - корабли им эти предоставить...
   - Но как же так!? - пронесся возмущенный выдох по толпе.
   - ...Но такие, что продержатся на плаву максимум день, - не обращая внимания, продолжил Фалько. - Потом барзоанцам придется высадиться на берег - всё еще эрегорский, кстати - в радостные объятия гвардейцев и солдат.
   - А что будет с пленными? - не вытерпел Найз.
   - Воля Радетеля, - наемник возвел руки горе - и тут же опустил. - Ну и моя, конечно, тоже. Сдается мне, пришла пора заканчивать валять дурака и начинать отрабатывать жалованье Сенона.
   Поправив мечи на поясе, он отыскал глазами в толпе мастера Планцера:
   - Где держат наших обожаемых монархов, вершителей судеб, наперсников фортуны и избранников Радетеля, вы, конечно, знаете?
   - Обожаемых - не знаю, - мрачно хмыкнул повар, понемногу начинавший привыкать к манере наемника изъясняться. - А вот всех остальных...
  
  
  
   Сгибаясь под тяжестью короба, Найз тащился по коридору, изо всех сил стараясь не глазеть по сторонам. "Подумаешь - Летний дворец... Не зал пиров ведь и не бальный... простые переходы... Ну и что, что стены кое-где картинками украшены и всякими охотничьими штучками... Настоящему поваренку они уже сто лет примелькались, и он рот на них не разевает, как дурачок на ярмарке... Тем более, что в такой темнотище пень с два чего толком разглядишь. Под ноги лучше смотри - того и гляди носом клюнешь..."
   Под ноги смотреть действительно стоило: трофеи, приглянувшиеся пиратам, но в последний момент сочтенные недостаточно ценными, устилали пол едва ли не сплошным ковром. Но еще больше тщательному смотрению под ноги способствовали то и дело проходящие мимо барзоанцы. Заслышав приближающиеся тяжелые шаги и звон снаряжения, Найз торопливо опускал глаза и втягивал голову в плечи, точно мог таким образом сделать себя невидимым, и не разгибал спины, пока шаги не стихали за поворотом.
   Со стороны их процессия выглядела обыденно: цепочка угрюмых кухарей, сгибаясь под тяжестью корзин с едой, покорно брела за высокомерным барзоанским воином с тусклой масляной лампой - почти единственным источником света на длинные клозы коридора. Редкие стрельчатые окна хозяйственной части дворца, больше похожие на бойницы, застекленные витражами, света добавляли немного, тем более, сегодня: тучи, исподволь собравшиеся ночью, разбегаться с пришествием дня не спешили.
   За прошедшие пять минут проходившие мимо барзоанцы несколько раз останавливались поглазеть и даже что-то спрашивали, но Фалько, коротко ответив и хохотнув, каждый раз отводил грозу.
   Пока.
   Найз остановился, рывком поправил вечно сползавший груз на спине, утер вспотевший лоб рукавом, оставляя на и без того чумазой рубахе черные разводы, и поспешил догонять Лезу. Мельком уловив свое отражение в мутном зеркале чьей-то комнатки, дверь которой была распахнуты настежь, он недоверчиво покачал головой. Его бы сейчас не узнала и мама родная, впрочем, как и всех остальных кухарей и даже самого Фалько. Изображая последствия небольшого кухонного пожара, на сажу, масло и золу наемник не поскупился. Пусть даже их маскарад носил следы попыток смыть копоть - таких же фальшивых, как и сам пожар - лица он скрывал от этого не хуже, а лучше. Хотя сколько еще можно было пройти по кишащему пиратами дворцу, привлекая к себе лишь поверхностное внимание, мальчик думать боялся.
   Певучий барзоанский говор донесся спереди неожиданно, и вся колонна остановилась. Знакомый ледяной комок шевельнулся в желудке, Найз спешно ссутулился и украдкой выглянул из-под нависшей челки.
   Шагах в нескольких от него Фалько что-то нетерпеливо объяснял паре барзоанцев. Один, с перевязанной головой, морщился и слушал рассеянно, второй же поочередно косился то на эрегорцев, то на наемника, и Найз с замиранием сердца заметил, что с каждым взглядом на Фалько лицо пирата приобретало всё более озадаченное выражение.
   "Вспоминает, кто бы это мог быть!" - понял мальчишка - и тут же с холодком в душе увидел, как пират прищурился, нахмурился, пожевал губами, точно прикидывая, как бы поточнее задать вопрос... Что это будет за вопрос, как наемнику придется на него реагировать, и что случится дальше, знали все пятеро замерших от ужаса эрегорцев. Фалько, дружелюбно улыбаясь, скрестил руки на груди, и пальцы его, точно невзначай, сомкнулись на рукояти метательного ножа, скрытого в левом наруче...
   Повинуясь внезапному импульсу, Найз наклонился и дернул ремень, поправляя вновь сползший короб - но на этот раз изо всех сил. Короб подпрыгнул выше головы, увлекая своей тяжестью, бросил мальчика на пол, сорвался с плеча и ударил Лезу под коленки. Кухарка взвизгнула, шлепнулась, роняя корзину, но тут же вскочила - и отвесила Найзу яростную оплеуху. Эрегорские ругательства, простые и забористые, как дешевое вино, рекой полились на голову сконфуженно оправдывавшегося мальчишки. Остальные кухари, словно очнувшись от морока, окружили их и загомонили наперебой... И тут на них налетел Фалько. Растолкав эрегорцев, он ухватил мальчика за шкирку, поставил на ноги, дал подзатыльник и грозно рыча, ткнул пальцем в упавший короб и вдоль по коридору.
   Найзу дважды повторять было не надо: подхватив свою ношу, он закинул ее за плечи, униженно ссутулился и побежал вперед, всем своим видом изображая раскаяние и рвение. Остальные кухари подхватили опущенные корзины и короба и поспешили за ним. Махнув рукой ухмылявшимся барзоанцам, вслед за своими подопечными рванул и Фалько.
   Догнав Найза, он замахнулся - и снова рука его опустилась на голову виновника переполоха. Со стороны это могло показаться очередным подзатыльником, но мальчик почувствовал, как загрубевшая ладонь ласково взъерошила его вихры, а с губ наемника сорвалось еле слышное:
   - Хорошо придумано.
   Щеки Найза залила горячая краска удовольствия.
   Они прошли еще несколько клозов по главному коридору, свернули направо, спустились по лестнице, и очутились еще в одном коридоре - темном, с низкими, давящими сводами. Ни факелов, ни ламп, ни свечей на стенах, и только вдали - тусклое сияние одинокого фонаря.
   И голоса.
   Часовые!
   Сердце мальчишки екнуло, ноги остановились, рука сама по себе потянулась под фартук за спрятанным кинжалом, но, вовремя одернув себя, он ухватился покрепче за ремень корзины и с самым равнодушным видом, какой смог принять, двинулся вперед. Туда, где голова их маленькой колонны уже остановилась, как бы невзначай загородив весь проход позади наемника.
   Проворно опустив корзину на пол, Найз протолкался сквозь кухарей и увидел, как Фалько с раздраженным видом объясняет что-то двум пиратам у двери, показывая то на прислугу, то на продукты, то куда-то в потолок, не иначе, как имея в виду командиров.
   С отвращением оглядев чумазых эрегорцев, в темноте больше похожих на выходцев из преисподней, один часовой снял с пояса ключ и повернулся к двери. Второй, щурясь недоуменно, приблизился к Фалько и заглянул ему в лицо. Хотел ли он что-то сказать, так никто и не понял: рука наемника неуловимо скользнула, сверкнуло короткое лезвие - и пират, захрипев, повалился. Второй барзоанец потянулся к топору - но слишком поздно.
   Глухо щелкнув замком, дверь отворилась. Фалько, не переступая порога, высоко поднял оба фонаря, освещая себя, столпившихся сзади людей, и два тела у входа.
   - Ваши величества, с добрым утром. Прошу не пытаться меня убить - желающих и без вас слишком много. Те, кто хочет покинуть это гостеприимное помещение, сейчас должны будут следовать моим указаниям, и очень быстро. Остальных не смею тревожить.
   Из-за косяка, справа и слева, не слишком уверенно выступили трое бородатых громил, сжимавших в кулаках какие-то деревяшки - ножки от столов, как показалось мальчишке.
   - Ты не барзоанец? А эти люди кто?
   - Это провокация!
   - Кто ты и как сюда попал, если не в сговоре с этими мерзавцами?
   И тут, протолкавшись сквозь пленных у входа, в круг света выглянул низкорослый сутулый старик. Один взгляд на фигуру вошедшего - и по лицу его пробежали восторг, изумление, радость... и тут же сменились показным недовольством.
   - Ты заставил себя ждать, Тигр.
   - Прошу прощения, ваше величество, - Фалько почтительно склонил голову. - В следующий раз, когда вас захватят три сотни пиратов, я постараюсь справиться с ними порасторопнее.
   - Я очень на это надеюсь, - брюзгливо процедил старикан - и вдруг рассмеялся, обнажая мелкие крепкие зубы: - Палкой в глаз, Тигр! С тех пор, как я вытащил тебя с Арены, у меня не было ни единого случая пожалеть об этом!
   - А у меня не было на это времени, - шкодно ухмыльнулся королевский офицер для особых поручений.
   - Зачем нам рисковать с побегом, если можно просто дождаться, пока нас выкупят? - сердито выступил вперед бородатый мужчина.
   - А вы уверены, ваше величество, что те, кто будет вести переговоры от вашей страны, не решат, что за вас попросили слишком много? - наивно приподнял брови наемник. - И что новый правитель обойдется казне дешевле?
   Бородач яростно зарычал, сжал кулаки, но Фалько, не обращая внимания, уже продолжал:
   - К тому же у пиратов больше нет кораблей, а у ворот дворца топчутся в сомнениях три тысячи отборных эрегорских вояк. Но если начнется штурм, то из вредности, присущей барзоанцам, первыми его жертвами можете стать вы.
   - Как - нет кораблей? - остановился в шаге от Фалько и ошалело заморгал бородатый.
   - Сгорели, - наемник сокрушенно развел руками. - Наверное, кто-то читал в постели при свечке и задремал. Началась качка, свеча упала...
   - Сколько было рейдеров? Один? Два?
   - Три галеара.
   В потрясенной тишине, на несколько мгновений воцарившейся на складе, мелкий дребезжащий смешок Сенона прозвучал как коровий колокольчик:
   - Тому, кто докажет, что ты к этому не имеешь отношения, дам своего лучшего коня и полкоролевства в придачу!
   - А что вы дадите тому, что имеет к этому отношение? - ухмыльнулся наемник.
   - Мою неумирающую благодарность, конечно. Что же еще? - хмыкнул в ответ Сенон.
   - Новые штаны? - наемник с комическим отвращением оглядел свой трофейный костюм.
   - Если не очень дорогие, - нахмурился гельтанец.
   - Клянусь лысиной Радетеля, офицер... - потрясенно выдохнул бородач. - До сих пор я слышал только про одного человека, который мог бы потягаться с тобой... Но он двадцать лет как покойник, и уже не понятно, сказки про него вообще рассказывали или правду...
   Фалько скроил разочарованную мину:
   - Я не уникален... Какой пассаж... Вы омрачили мое утро, ваше величество.
   - Если мы выберемся из этой передряги живыми, я постараюсь тебе это компенсировать, - сверкнул зубами король. - А пока просто подумай, не переехать ли тебе в Эрегор.
   - Я могу предложить тебе штаны из морского бархата или кожи виверны, на выбор! - торопливо вступил Сенон.
   - И те, и другие? - прищурился Фалько, как барышник на ярмарке.
   - По рукам! - обрадовался гельтанец.
   Наемник кивнул - и хитро подмигнул Дечебалу:
   - Но думать-то мне всё равно никто не запретит.
   После этого подготовка к выходу в свет, как изящно назвал предстоящий побег Фалько, пошла нервно, но быстро. Королевы, согнанные в дальний угол мебельного склада, принялись лихорадочно срывать с себя платья ценой в состояние и напяливать обноски, наскоро собранные кухарками по своим комнатушкам. Перемазанные, прожженные, заплатанные... Чем хуже - тем лучше, сказал Фалько, и женщины были рады стараться, и не только, чтобы помочь галантному воину. Когда еще доведется увидеть надменную правительницу какой-нибудь Истары или Далайны, которая на кухонную челядь и взглянуть-то брезговала, разодетую в то, что у этой челяди руки выбросить не дошли? Сложные наряды, шедевры портновского искусства, безжалостно разрезались и сдирались с помощью кухарок, чтобы натянуть принесенные в корзинах простые балахоны из дешевого льна. Драгоценности выбрасывались на пол. Руки и лица обмазывались припасенной сажей и маслом. Атласные туфельки сменялись на грубые кожаные башмаки. Роскошные прически закрывались бесформенными чепцами.
   В мужской половине шел схожий процесс: атлас, шелка и бархат менялись на лен и хлопок, сапоги и туфли - на башмаки. Двое королей поздоровее - Истары и Эрегора - спешно натягивали трофейные кожаные штаны и кольчуги и застегивали наручи: возросшая колонна дворцовой прислуги не могла обходиться без новых конвоиров.
   Когда приготовления подходили к концу, Фалько выглянул в коридор.
   - Пусть посмотрит, - коротко кинул он Найзу, стоявшему у входа настороже, и снова скрылся в хранилище.
   Мальчик, как было условлено, тихо свистнул два раза длинному поваренку, притаившемуся в темноте у самого спуска в подвал: выступаем, выглядывай, смотри в оба! Через несколько секунд донесся ответный свист - еле слышный, протяжный: всё спокойно.
   - Никого не видно, - доложил наемнику мальчик.
   - Ваши величества изволили закончить утренний туалет? - Фалько куртуазно возвысил голос и получил из темноты, дрожащей нервным возбуждением, замешанным на страхе, смешки и пару ругательств.
   - Тогда выступаем, - отбросив шутки, выдохнул он, и от тона, холодного, как клинок, тьма моментально притихла. - Я иду впереди, их величества Дечебал и Росан в середине и сзади. Все остальные - возьмите в руки хоть что-то. Не хватает корзин и мешков - берите стулья, банкетки, табуретки - всё, что сможете унести. Толпа праздношатающейся прислуги привлечет больше внимания, чем вереница носильщиков. Глазами ни с кем не встречаться. На все вопросы пиратов отвечать "Не понимаю, мой господин". Если что-то случится - бегите к кухне за прислугой. Там вас встретят и проводят. Готовы?
   Ответное "да, я боюсь, идем скорей, а может, остаться, они нас убьют, они не посмеют, готовы, будь мужчиной, я никуда не пойду" слились в единый низкий гул, и Фалько кивнул:
   - Значит, готовы. И да хранит нас Святой Радетель.
   Через пару минут процессия вышла в верхний коридор. Впереди шествовал Фалько - весь спесь и презрение, как настоящий барзоанец, а за ним гуськом семенили потупившиеся кухарки и слуги, нагруженные всем, что удалось унести в одиночку с мебельного склада.
   Не успел король Дечебал, замыкающий караван, отойти от входа в подземелье и на несколько клозов, как сзади донесли тяжелые шаги множества ног и звон снаряжения и оружия. Найз, снова шедший последним, оглянулся украдкой - и сердце его подпрыгнуло и испуганно заколотилось. Десятка полтора барзоанцев под предводительством гиганта в изукрашенной золотом кольчуге вынырнули из-за поворота. Взгляд командира недоуменно остановился на хвосте исчезающего за углом шествия, но, не задавая вопросов и не замедляясь, отряд поспешил в подвал. Найз помчался вперед предупредить Фалько, но тот, похоже, уже всё слышал и понял.
   - Леза? - окликнул он высокую кухарку. - Ты помнишь, мы планировали?..
   - Да, - кивнула та, и взгляд ее заметался по сторонам, оценивая и прокладывая новый маршрут. Через несколько секунд она уверенно ткнула пальцем влево: - Туда! Потом направо вверх - и дальше!
   - Зачем?! - вмешалась молодая женщина с нервно расширенными глазами, и в голосе ее звенела подступающая истерика. - Кухня не там! Это знаю даже я!
   - Им неизвестно, куда мы направляемся, - торопливо и громко, чтобы слышали все, заговорил наемник. - Пойдя окольным путем, мы собьем их с толку - это раз. Во-вторых, запутаем их в этих закоулках. А в-третьих, боковые коридоры в три раза уже, и один человек там сможет задержать целый отряд. Леза, веди! Стулья не бросаем!
   - Но зачем...
   - Что?..
   - За кого ты нас?!..
   - Выполняйте, если хотите жить! - рявкнул Фалько, но тут же галантно добавил: - Ваши величества.
   Леза отшвырнула корзину, свернула в проход и заспешила по лестнице вверх. За ней, толкаясь и дрожа, бросились остальные женщины. Мужчины, изображавшие слуг, замыкали колонну, сжимая табуреты и стулья, как оружие. Самыми последними бежали Фалько, Росан и Дечебал, постоянно оглядываясь и прислушиваясь. Вот-вот... сейчас... с секунды на секунду...
   Но прошла целая минута - а звука погони всё не было, и Найзу уже начинало казаться, что и на этот раз удача повернулась к ним лицом... Как вдруг в конце узкого коридора - там, откуда они только что пришли, клозах в сорока от них - в странном молчании появился барзоанский отряд. Во главе его бежал с обнаженным мечом тот самый громила в роскошной кольчуге.
   - Значит, тут и остановимся... - пробормотал Фалько и выкрикнул беглецам: - Бросайте мебель! Леза, уводи!
   Под ноги бойцам посыпались стулья и табуреты, на глазах вырастая в легкую, но неуступчивую баррикаду.
   - Ваши величества, - наемник торопливо обернулся к королям, изображавшим пиратов, - приятно было познакомиться. До скорой встречи.
   - Мы остаемся, - набычился Дечебал, перехватывая меч поудобней.
   - Хочешь один себе всю славу загрести? - хищно ухмыльнулся Росан, следуя его примеру.
   - Палкой в глаз вам, величества!!! - взвился наемник. - Вы должны сохранить себя для своих королевств!!!
   - Нового короля найти можно, - нахмурился Дечебал, - а новую честь - никогда.
   - Я тоже останусь! - Найз выхватил кинжал и встал рядом с Фалько.
   Ладонь наемника, дрогнув, прикоснулась к вихрам пацана:
   - Уходи.
   - Нет!
   Но дискуссии не получилось: чьи-то сильные руки обхватили мальчишку за талию, вырвали оружие, взвалили на плечо и потащили прочь. Он попытался вывернуться, лягаясь и молотя кулаками, но что-то мягкое и увесистое опустилось ему на затылок - и всё вокруг поплыло во тьму. Последнее, что он услышал - яростный звон стали о сталь и бесшабашный веселый клич: "А-а-а-а-а-а, провались земля и небо!!!.."
  
  
  
   Очнулся Найз о того, что его голова ритмично болталась, как язык какого-то странного колокола, то и дело ударяясь виском и щекой о что-то теплое, но не слишком мягкое. То ли внизу, то ли вверху плескалась вода. Пахло затхлой сыростью и сточными канавами.
   "Речка-вонючка!" - словно подбросило мальчика - и тут же другая мысль вспыхнула фейерверком, обжигая и моментально приводя в чувства: - "Фалько!!! Где Фалько?!"
   Кажется, последний вопрос он простонал вслух: несший его человек остановился, бережно снял с плеча и, взяв на руки, как грудного ребенка, заглянул в лицо:
   - Очухался, малый?
   - Где... - пробормотал мальчик, и глаза его забегали по лицам вокруг него, погруженным в душный полумрак.
   - В подземном тоннеле, - ответил, как понял, бородатый силач, и Найз узнал в нем одного из освобожденных королей. - Идем к выходу.
   - А где?.. те, кто остался? - не давая заветному имени сорваться с языка, с холодом в груди проговорил мальчик.
   - Дечебал был ранен, и Росан его вынес. Мика, ваш поваренок, дождался их за углом и вывел на кухню.
   - А?..
   - Тигр, если ты его имеешь в виду... - бородач опустил глаза. - Тигр нас не догнал. Но не догнали и барзоанцы.
   Мальчик почувствовал, что всё вокруг закружилось, и судорожно сглотнул пересохшим вдруг горлом:
   - Можно... я сам пойду? Мне уже хорошо.
   - Если ты так считаешь...
   Король опустил его, и холодная вода бережно коснулась груди Найза, разгоняя в мозгу остатки мути.
   - А мой кинжал?
   - Тебе он больше не понадобится, - ответил бородач. - Сейчас мы вынырнем из этой клоаки, и нас встретят эрегорские солдаты. Мы почти в безопасности.
   Настаивать мальчик не посмел и, пробормотав что-то невнятно-вежливое, отошел к карнизу, точно оглядываясь в поисках знакомых. Но, как ни странно, знакомые сами нашли его. nbsp; И под встревоженное женское "постой, ты куда?!" встал на банку, ухватился за нижнюю скобу, подтянулся, перехватился - и пополз по каменной трубе вверх.
   - Найз! - долетел радостный вскрик из темноты и, рассекая воду, к нему то ли побежала, то ли поплыла невысокая худощавая фигурка.
   - Белка! - забыв на секунду даже о Фалько, улыбнулся пацан.
   - Найз, я всё знаю, они рассказали когда спустились, это невероятно, этого просто не может быть!.. - взволнованно глотая буквы и окончания, затараторила девочка, будто пытаясь скорее высказать то, что болело у нее на душе. - Твой отец... Никто не говорит, но все думают... Я так сожалею... Это такое горе, такая потеря, такое несчастье... Найз... Как ты теперь будешь жить?
   Не находя ответа, мальчик рывком отвернулся, чувствуя, что по щекам потекло что-то быстрое и горячее.
   - Он жив, - не оборачиваясь, хрипло выдавил он сквозь сведенные горем зубы. - Он выжил. Я знаю. И я найду его. Сейчас все пройдут, и я...
   - Найз... - растерянно проговорила Эмирабель. - Но... но ты не... где ты...
   - Разберусь! И не говори никому! - мальчик вскинул не нее колючий мокрый взгляд.
   - Не скажу, - лаконично кивнула Белка, развернулась и скрылась в темноте.
   Когда вереница беглецов - королей и кухарей - закончилась, и мальчик тронулся в обратный путь, тоскливо гадая, как ему отыскать ход на кухню или хоть куда-нибудь, откуда можно выбраться в коридоры, вода неожиданно заплескалась, и из тьмы вырисовалось две фигуры: высокая и пониже.
   - Я сейчас иду. Еще минутку. Голова закружилась, - фальшиво соврал мальчик - и узнал в маленькой Белку, а в высокой - Лезу. За плечом у кухарки был мешок, а в руке - лампа. В кулаке у девочки, зажатый лезвием вверх, как какой-то священный меч, тускло блестел кинжал.
   - Я с тобой, - непререкаемым тоном заявила Эмирабель и протянула ему оружие: - Держи. Это дядя Тигр в лодке оставил. Значит, это твое.
   - А?.. - Найз вопросительно глянул на женщину, потом с упреком - на Белку. - Я же просил...
   - Я увидела, как вы поговорили, и Эмирабель пришла за мешком и ножом, и сама догадалась. Я вас провожу. Без меня вы заблудитесь, - нахмурясь, проговорила Леза. - Тем более что пойдем мы не через кухню: последние, кто уходил, опустили решетку. Мне ее изнутри не поднять, а вам тем более. Да есть дорожка и покороче к тому месту.
   Найз кивнул, и маленький отряд двинулся к цели в полном молчании - лишь плеск воды и редкий крысиный писк нарушали давящую, как весь Дворцовый холм, тишину. Пройдя немного, они свернули в один из боковых ходов - и мальчик понял, отчего кухарка повела их сюда: своды тоннеля уже не терялись во мраке, но нависали так, что ребятам нужно было сутулиться, чтобы ненароком не задеть головами какой-нибудь уступ, оставленный небрежными строителями. Бедной же служанке приходилось идти, согнувшись чуть не вдвое, но при этом не сводя взгляда с потолка.
   Спустя несколько десятков клозов и два поворота Леза остановилась под круглым отверстием в своде, с облегчением выпрямилась - и сразу верхняя часть туловища ее оказалась внутри колодца. Хоть он и был не таким широким, как тот, что вел на кухню, в него всё же можно было протиснуться взрослому, хоть и плотно касаясь плечами неровно обтесанных стенок.
   - Здесь, - проговорила она, задула фонарь, сунула в мешок, подтянулась с трудом - и начала подниматься.
   За ней мальчик отправил Белку, сложив ей в качестве ступеньки руки замком. Последним полез сам, на ощупь находя ржавые узкие скобы, вбитые на непредсказуемых расстояниях - или еще не выпавшие от времени и влаги, как их соседки. Некоторые шатались под его прикосновением, и такие он старался проскочить быстрей. На тех, которые держали его вес, он останавливался и прислушивался к происходившему вверху - но кроме шороха одежды и дыхания из темноты не доносилось ничего. Впрочем, гадать, куда их вела кухарка, пришлось недолго. Над головой Найза тускло засветился неровный круг, заскрипели петли, и Леза негромко сказала:
   - Пришли.
   Найз, щурясь от света и ни на секунду не забывая, где рукоять кинжала, вылез, присел на край и настороженно огляделся. Комната, куда они попали, была невелика, с одним небольшим оконцем, застекленным витражом - как все окна хозяйственным пристроек дворца, дабы блуждающий взор заезжего аристократа не был ненароком оскорблен зрелищем мытья посуды или приготовления еды. Стены комнатушки были увешаны полками, на которых покоились щетки, тряпки, скребки, баночки с какими-то вонючими составами и метелки для пыли. У двери, точно пики в караулке, пирамидой стояли швабры, бочка с водой и башня из ведер. Под ногами его зиял колодец для слива грязной воды и забора свежей, через который они и проникли вовнутрь.
   Найз поднялся осторожно, чтобы не стукнуться о ворот с бадьей, сделал шаг и услышал смачное хлюпанье под ногами - а, вернее, в ботинках. Там, где стоял он и его спутницы, медленно собиралась лужа.
   - Нас же так полдня спустя выследить можно будет! - отчаянно воскликнул он.
   - Ничего, - успокоила его кухарка. - Место, где они дрались - за углом. Поглядим быстренько - и обратно. И пусть ищут рыбу в море.
   Мальчик нахмурился, но не сказал ничего.
   Леза разулась, на цыпочках подошла к двери и прислушалась. Ребята последовали ее примеру. Найз приложил ухо к гладкой филенчатой доске и затаил дыхание.
   Тихо. Словно всё вымерло.
   Или все умерли.
   Отбросив крамольную мысль, он взялся за ручку и вопросительно глянул на женщину. Та кивнула.
   Медленно, нол за нолом, стала появляться щель - и в спертый воздух, пропитанный мастикой и дегтем, так же медленно стал просачиваться запах крови. Не в силах больше выносить муку неизвестности, Найз распахнул створку и выскочил в коридор.
   Добежать до угла... Куда теперь? Взгляд направо... Налево... Ага, там!..
   Не мешкая ни мгновения, мальчик бросился по знакомому проходу.
   Поворот - и открывшийся вид заставил его остановиться. Волна железистого запаха ударила в нос не хуже кулачного бойца, и Найз подавился вдохом, закашлялся, и почувствовал, что желудок рвется на волю. Он думал, что к этому времени привык ко всему, и только теперь понял, как ошибался. "Наверное", - отстраненно подумал он, борясь с тошнотой, - "что-то похожее дядя Лимба увидел у дверей Звездной башни..."
   Преодолев оставшиеся клозы как в кошмарном сне, Найз замер, растерянно разглядывая наваленные поперек прохода тела. Мечи, топоры, одинаковые кольчуги, наручи, коричневые кожаные штаны и сапоги - и кровь, кровь, кровь... Ах, если бы и сейчас под грудой вражеских тел лежал Фалько - пусть израненный, без сознания, но живой! Чего бы он только ни отдал за это!!!..
   - Давайте искать, быстрее, - раздался за спиной тихий нервный голос Лезы, и мальчик вздрогнул, выдернутый из нечаянного забытья.
   "А если он там - мертвый?!" - хотелось воскликнуть ему, но, стиснув зубы, он лишь выдохнул:
   - Давайте.
   После того, как баррикаду из тел растащили, стало ясно, что Фалько там не было. Найз растерянно застыл, не зная, скорбеть ему или радоваться. Его нет среди убитых - значит, он жив? Но где он? Перебил всех, но не успел спуститься и теперь где-то прячется или что-то замышляет? Или его захватили барзоанцы? Святой Радетель, неужели здесь нет ничего, что могло бы подсказать правильный ответ?!..
   Лихорадочно, почти отчаянно Найз осмотрелся еще раз - и взгляд его упал на единственного пирата, который лежал в стороне от общей кучи. Из горла его торчал метательный нож, последний, с которым Фалько не расставался и который он просто не мог оставить - особенно сейчас. И это означало...
   В груди у мальчика медленно заледенело, потому что означать это могло только одно.
   - Идите назад, - сипло, не узнавая собственного голоса, проговорил Найз. - Я пойду его искать.
   - Никуда ты не пойдешь! - Леза схватила его за запястье, но парень вывернулся и зыркнул на нее так, что она отшатнулась.
   Кривясь от отвращения, он вытянул нож Фалько, подобрал еще один кинжал, снял ножны с одного из барзоанцев и вложил в них подходящий меч.
   - Зачем это? Он слишком тяжелый, и ты всё равно не умеешь... - резонно заметила Эмирабель.
   - Это не мне. Это... отцу. Когда я его найду, - холодно оборвал ее Найз.
   - Нет, ты в самом деле собираешься?.. Ты серьезно?!
   Мальчик не удостоил ее ответом. Закинув меч за спину и пристроив ножи, он прижался к стене и шаг за шагом стал выбираться на свободное пространство.
   - Ты чокнутый! Ты псих! Тебе жить надоело!!! - яростно прошипела Белка - и ухватила его за рукав: - Стой, я с тобой! Сейчас мешок принесу! Подожди!
   - Эмирабель!!!.. - потрясенно охнула кухарка.
   - Леза, спасибо тебе за помощь преогромное! - протараторила девочка, - Возвращайся! Если нас схватят, мы ни за что не разболтаем, как мы сюда попали! Мы скажем, что прятались тут всё время! Мы тебя не выдадим!
   - Эмирабель! Найз! О чем вы думаете?!.. - Леза прижала руки к груди - и медленно опустила. - Святой Радетель... Кто и когда в тринадцать лет думал хоть о чем-то...
   - Мне четырнадцать! - гордо фыркнула Белка и, не оглядываясь больше, побежала к чулану.
   - Найз? - женщина неуверенно окликнула застывшего у стены мальчика. - Не ходи. Пожалуйста. Ты не Тигр и даже не тигренок. Это он мог, смеясь, сунуть голову в пасть крокодила - и тот подавился бы. А ты всего лишь мальчик из Песчаной слободы.
   - А он - всего лишь мой отец, - тихо ответил Найз.
   Леза замолчала, вперив взгляд в пол и мучительно кусая губы.
   Зашлепали босые ступни по камню, и из-за угла выскочила Белка, прижимая к груди заветный мешок. Подбежав, она сунула его Найзу в руки:
   - Подержи, пожалуйста. Я нож себе хочу найти... и что-нибудь серебряное... и крабий глаз - хоть глазок на кольце бы, наш кончился, а вдруг понадобится...
   - Два ребенка-идиота и одна старая дура... - обреченно прошептала кухарка, подняла взгляд на мальчишку и выдохнула: - Идемте за мной. Я проведу вас туда, где сидят их капитаны. Мы им утром завтрак носили. Может, удастся что-нибудь разузнать.
   - Да там вокруг барзоанцев, наверное, как собак нерезаных, - с сомнением нахмурился мальчик.
   Женщина усмехнулась:
   - Ничего, порежут скоро. И мы ведь в открытую не пойдем.
   - А как? Под землей? - удивилась Эмирабель. - А разве в гостевых покоях есть колодцы?
   - Перед тем, как ветрянка мне щеки перепахала и я стала недостаточно хорошенькой для горничных, я ведь комнаты убирала. А горничные заходят в покои гостей по "крысиным коридорам". Это такие ходы в стене, - хмыкнула кухарка, - чтобы простолюдины благородным глаза не мозолили. Они идут изо всех чуланов, кроме нашего. Наш - только для нас, прислуги.
   - Тогда пойдем скорей! - Найз нетерпеливо шагнул вперед, но Леза покачала головой:
   - Погодите. Я сейчас тоже... за оружием схожу. Своим.
   Через минуту женщина вернулась, неся в руках большую тряпку, швабру и ведро, на дне которого плескалась вода.
   - Ты скажешь пиратам, что пришла у них убираться? - прыснула Эмирабель. - А мы - вытирать пыль?
   - Именно, - покривились губы кухарки, и она протянула тряпку мальчику и кивнула на меч: - Заверни, чтобы не брякало. А теперь идем. Но для начала заскочим в комнату к Мике, она за углом, а я женскую найду какую-нибудь. Переоденемся в сухое. Идти по дворцу как шайка утопленников не годится.
  
  
  
   Первые несколько коридоров были наполнены лишь брошенными вещами, пылью и тишиной. В комнатушках прислуги брать было особенно нечего, но и тут барзоанцы умудрились что-то найти - чтобы потом выкинуть. Но чем дальше крался маленький отряд, тем богаче становилось убранство коридоров, и тем больше отвергнутых трофеев - или надоевших игрушек - валялось на полу. Мягко ступая по затоптанным и рваным тканям, одеждам и гобеленам, на которые всей Песчаной слободой нужно было работать лет десять, сваленным теперь одной неопрятной кучей, они пробирались к центру дворца. Время от времени из боковых коридоров, спереди или сзади доносились приближающиеся голоса и звон снаряжения, и тогда спасатели неслись к ближайшим распахнутым дверям и прятались. Один раз Найз, замыкавший ретираду, споткнулся обо что-то тяжелое, скрытое брошенным гобеленом, и растянулся на самом пороге. Вставать было поздно, и ему оставалось только замереть, уткнуться лицом в пол, зажмуриться и надеяться, что проходившие мимо пираты не заинтересуются свертком в руке "покойного". Но странное нечто, завернутое в выцветшую юбку, не привлекло внимание пресытившихся грабежом барзоанцев, или было им не до этого... Ограничившись пинком по ногам, слишком далеко, по их мнению, выставившимся в коридор, они прошагали дальше. Едва затихли голоса, Леза и Белка выскочили из укрытия, отталкивая друг друга - но Найз уже стоял, опираясь на меч со скучающим видом, и изо всех сил надеясь, что если рукоятку стиснуть покрепче, то не будет видно, как дрожат его пальцы.
   Еще минут через десять Леза затянула их в полуоткрытые двери покоев, хотя в коридорах было всё тихо.
   - Капитаны налево за углом сидят, на дальней стороне, в королевских покоях, - не глядя на ребят, зашептала она, и ее узкое некрасивое лицо закаменело. - Две комнаты. Вход один. Чулан, куда мы идем - вдоль по коридору, никуда не сворачивая, в тупике. Кажется, что никакой двери там нет, но она есть - просто толкните панель. Сам чулан длинный и темный, дверь в крысиные коридоры - в самом конце слева. Войдете...
   - А вы? - не понимая, к чему клонит кухарка, забеспокоился Найз.
   - Войдете - и налево, - не терпящим пререкания тоном оборвала его она. - Не помню, где у них дверь в сами покои, но найдете. Будете выбираться - идите к другому чулану, а лучше на другой этаж.
   - А ты куда?! - всё понимая, но не в силах признать очевидное, воскликнула девочка.
   - А я тут штурма подожду. В веселой компании, - криво усмехнулась Леза. - Идемте. И запомните - чтобы проскочить коридор, у вас будет, может, несколько секунд.
   - Но... - растерянно протянул Найз - но кухарка его не слушала. Подхватив ведро и швабру, она быстро выскользнула из комнаты и заспешила к перекрестью коридоров.
   Еще не дойдя до угла, они услышали барзоанские голоса. Похоже, пираты стояли на месте и лениво переговаривались.
   - Это часовые у капитанов. Трое их утром было, - шепнула женщина. - Когда я скажу "идите, ребятки" - не задерживайтесь!
   И, не теряя больше ни секунды, она вышла почти на середину перекрестка, с грохотом опустила ведро и принялась возить тряпкой по полу, недовольно ворча.
   Барзоанская речь оборвалась. Найз, даже не видя происходящего, с легкостью мог вообразить, как вытянулись лица пиратов при виде такого нелепого, нелогичного зрелища: рейд, штурм - и мытье полов?..
   - Натоптали, идолы поганые, немтыри слепошарые, не видят, куда на улице ступают, всю грязь в дом притащили, крысиное племя...
   Дужка ведра яростно звякнула, шлепанье босых ног кухарки удалились на несколько клозов - и снова хлюпнула вода, шлепнулась мокрая тряпка на паркет, и барзоанцы загомонили.
   Мальчик, напряженно прислушивавшийся к действу за углом и, что самое главное, к тишине за спиной, вдруг услышал, как направление пиратских голосов изменилось: теперь они звучали глуше, точно часовые отошли... или отвернулись. И не успел он подумать это, как голос Лезы, до сих пор бормотавший только ругательства, возвысился:
   - ...ноги вам некому переломать, паразитам гадским, уродам идите, ребятки! несчастным, чтоб вам повылазило на той стороне да через эту, да в глотке застряло...
   - Быстрей! - Найз ухватил Белку за руку и потянул вперед, точно с крыши прыгнул, не зная, что внизу - сено или камни.
   Падение на ровном месте было еще слишком свежо в памяти, и мальчик, таща Эмирабель, ни на секунду не отрывал глаз от пола, усыпанного несостоявшимися трофеями. Он замедлил шаг только когда почувствовал, что свет окон слева вновь сменился темнотой стены. Подняв глаза, в десятке клозов от них он увидел тупик, украшенный изысканной белой лепниной на фисташковом фоне.
   Из-за угла, там, где Леза осталась один на один с пиратами, донеслись грубые голоса - и сдавленный женский вскрик. Найз повернулся молниеносно, готовый забыть обо всем и броситься на помощь - и увидел отражение своих эмоций на лице Эмирабель. Следующая картина вспыхнула перед глазами в единый миг: не одна Леза, а они втроем корчатся в хватке барзоанцев, не достигнув ничего, одним прекраснодушным, но глупым порывом погубив себя и - самое главное - сделав напрасной жертву кухарки.
   Как поступил бы Фалько?..
   Белка отбросила мешок и, сжимая кулаки, рванулась назад - мальчик едва успел ухватить ее за запястье.
   - Стой, - жестко приказал он - и девочка, на удивление, остановилась.
   - Пусти! - опомнившись, прошипела она, но Найз заглянул ей в глаза и сильнее стиснул руку.
   - Можешь считать меня трусом... но нам - туда, - мотнул он головой на скрытую дверь.
   Девочка яростно прищурилась, набрала полную грудь воздуха... и выдохнула сквозь стиснутые зубы. Не говоря ни слова, она подхватила мешок и побежала к чулану. Найз помчался за ней, снова разрываемый противоречием между большой справедливостью цели и маленькой несправедливостью бездействия, как целую вечность назад в парке по дороге к Муравьиной слободке.
   Не оглядываясь, Белка толкнула поверхность, казавшуюся сплошной стеной, и по периметру лепнины вырезалась щель приоткрывавшейся двери. Подбежавший мальчик налег - и дверь мягко распахнулась, рисуя на нежной зелени черный прямоугольник.
   Сзади, из бокового коридора, донеслись голоса барзоанцев - резкие, сердитые... Приближающиеся.
   - Сюда идут! - Найз, не теряя больше ни мгновения, бросился в незнакомую тьму, увлекая Эмирабель за собой и страстно надеясь, что какая-нибудь нерадивая горничная не оставила поперек дороги ведро или щетку.
   Еще пара секунд - и дверь закрылась за ними, погружая чулан в полный мрак.
   - Не двигайся с места! - предупреждающе прошипел он. - Фонарь у тебя?
   - Сама знаю. Сама не знаю, - пробормотала Белка, отвечая по очереди на оба предложения, и глухо забрякала чем-то, перерывая внутренности мешка.
   Мальчик ощутил, как в грудь ему ткнулось что-то небольшое и твердое.
   - Подержи. Сейчас кресало найду.
   Как только огонек затеплился, Найз отыскал взглядом лицо девочки. Оно было угрюмым и бледным, губы сжаты в напряженную ниточку. Он опустил глаза, отвернулся... и почувствовал на плече ее руку.
   - Прости, - тихий шепот еле коснулся слуха. - Я знаю... ты был прав... а я нет... но... но...
   Не находя слов для ответа, он лишь эхом ответил:
   - Я знаю, - и добавил: - Идти надо. Пойдем.
   Ребята огляделись. Длинная, клозов в пять комната шириной с коридор убранством была похожа на виденный ранее чулан прислуги - те же швабры, полки, ведра, колодец с воротом в середине... а в самом конце в правой стене - дверь. Сразу от входа направо и налево разбегались узкие коридоры, шириной меньше клоза, в которых худому человеку с ведром в руке протиснуться можно было еле-еле. Желтоватые песчаниковые стены в свете тусклой лампы казались грязно-бурыми, точно в склепе.
   Белка подняла повыше лампу, и ребята двинулись по коридору, не сводя глаз со стены по правую руку: а что если двери замаскированы и тут, и они пройдут мимо и не заметят? Но волновались они напрасно: через несколько клозов они увидели прямоугольный проем, закрытый дверью. В правой ее стороне была прибита скоба-ручка. Ни глазка, ни даже замочной скважины в ровной, как столешница, доске не нашлось. Осветив петли, Белка шепнула:
   - На нас открывается, как та. С той стороны, наверное, тоже ее не видно.
   Мальчик приложил палец к губам и жадно прильнул ухом к доске. Эмирабель последовала его примеру.
   В комнате кто-то был, и, похоже, один. Приглушенные ковром или разбросанными вещами, из конца в конец стучали шаги. Монотонно и тихо звучал голос, словно читал молитву. Время от времени что-то звякало негромко - то медью о медь, то металл о стекло, то что-то твердое стучало о дерево. Распахиваясь, чуть дзенькнула стеклом рама, и сквозь не видимую глазом щель едва уловимо потянуло сквозняком, принесшим дымок и запах, от которого мальчика едва не стошнило.
   Жженые перья и смола.
   Колдун.
   - Ты сможешь проделать в доске дырочку? Где-нибудь... в клозе от пола? - как можно более равнодушно проговорил Найз, сунув в карманы предательски задрожавшие руки. - Если дверь открывать - заметят сразу.
   Девочка уверенно кивнула, отошла на шаг, опустилась на колени и вывалила перед собой всё содержимое мешка. Спиртовка, маленькая тренога и такой же миниатюрный котелок были приведены в готовность за несколько секунд - и началась алхимия. В безмолвной сосредоточенности открывались и закрывались мешочки, коробочки, склянки с неизвестными веществами, летели в котелок щепотки, капли, комочки и гранулы... Найзу оставалось лишь следить за ловкими движениями рук Эмирабель и беспрестанно помешивать серо-голубое варево стеклянной палочкой, единственное поручение, с которым он мог справиться - и достойно справлялся.
   Получившуюся массу - не более наперстка - Белка вывалила на медную монету в пять башен, быстро приложила к краю двери и придавила стеклянной палочкой. Дерево зашипело, и мальчик с изумлением увидел, как монета стала углубляться в доску, словно та была сделана из теста. Потянуло дымком с резким привкусом каленой меди. Через несколько секунд Эмирабель отдернула палочку и с облегчением выдохнула:
   - Всё. Теперь пятак надо выковырять и аккуратненько прорезать оставшийся слой. Там, может, десятая часть нола. Пальцем ткнуть - и провалится.
   Найз намек понял, взялся за метательный нож Фалько, и минуту спустя глазок в мастерскую барзоанского колдуна был готов. Смрад магии немедленно ударил в ноздри, защипал глаза, заполнил легкие... Мальчик, скривившись от отвращения, прильнул к отверстию - и тихо ругнулся:
   - Палкой в глаз... Колонна загораживает...
   Он сдвинулся влево, осторожно расширил отверстие ножом, снова прильнул, выгибая шею так и эдак... и замер.
   - Что? Что там? - Белка нетерпеливо дернула его за рукав.
   Найз отнял от двери белое как штукатурка лицо:
   - Мертвец.
   - И всё? - раздраженно фыркнула девочка, отодвинула его, глянула в глазок - и отпрянула. Зажимая рот ладонями, она успела отбежать на несколько шагов прежде, чем ее стошнило.
   - К-кто... ч-что... з-зачем... - утирая рукавом губы, бормотала она - просто, чтобы не молчать: как ни старалась она забыть, жуткое зрелище стояло перед глазами, лишая воли и разгоняя все мысли.
   - Магия крови, боли и смерти, - тихо прошептал Найз.
   - Магия?! У пиратов есть маг?!
   - А разве Илада тебе не рассказывала? Или кто-нибудь другой? Про то, как пираты попали во дворец?
   - Н-нет, - качнула головой Белка, и мальчик заметил, как от лица ее быстро отливает краска.
   - Может, оно и к лучшему, - нахмурился он и снова припал к глазку.
   На этот раз он был готов к тому, что увидит на полу, и усилием воли заставил себя не останавливать взгляд на бедняге. Каждая мелочь, каждый пустяк может оказаться значительным или полезным, сказал он себе, и заставил себя запоминать всё, что попадало в поле зрения, которое и полем-то назвать было нельзя: так, то ли клумба, то ли комок в цветочном горшке...
   До дальней стены комнаты было клозов пятнадцать. У окна, распахнутого настежь, шторы были сорваны и свалены кучей чуть поодаль на небрежно скатанный ковер. Начиная от подоконника и дальше, вглубь комнаты, беспорядочно сгрудилось несколько столов, натащенных, похоже, из других покоев: разного стиля, цвета и высоты, по соседству они могли оказаться разве что случайно. Все они были заставлены и завалены самыми странными предметами, сосудами, конструкциями и горелками, какие мальчик только мог представить. Недалеко стояла жаровня с высокой чашей, тускло отблескивавшей желто-оранжевым.
   Найз не знал, как должен выглядеть кабинет волшебника. Но повидав мастерскую алхимиков, он с уверенностью мог сказать, что алхимики себя почувствовали бы в таком окружении очень уютно, и даже не нашли бы, наверное, различия - если бы не линии посреди комнаты. Черные и красные, местами полустертые, местами светящиеся слабым пульсирующим светом, покоящие на своих пересечениях черные и красные свечи, они затягивали паркет как безобразная паутина.
   У стены, на полдороги к окну, наполовину загороженный еще одной колонной, красовался камин - неотъемлемая часть богатых домов на случай июльской прохлады. Лепные узоры и фигуры на его фасаде и боках причудливо изгибались, то сливаясь, то разделяясь. От камина вверх шла туго натянутая веревка. Похоже, один ее конец был привязан к завитушкам украшений, а второй уходил в самый центр потолка, закрытый ближней колонной. Подивившись такому нелепому способу подвешивать люстры, мальчик перевел взгляд на огромную кровать размером с комнату дяди Лимбы, расположившуюся всего в нескольких шагах от потайной двери. По краям монументального ложа возвышались витые столбы, к которым были прикручены золотым шнуром толстые бордовые шторы. "Кровать-дом", - хмыкнул Найз. - "Интересно, сколько человек на ней спят одновременно? Наверное, вся королевская семья, и еще лакеям места хватает с краешка?.."
   Упрямо не глядя на мертвого, мальчик снова осмотрел доступное пространство, выискивая пропущенные в первый раз подробности - и едва не прикусил язык. У столов, где только что - он мог поклясться! - никого не было, спиной к ним стоял молодой светловолосый мужчина в багровом балахоне. Голова его была склонена, а локти старательно двигались, будто он что-то мял или лепил.
   Маг.
   Чувствуя, как желудок, превратившийся в лед, медленно сползает в живот, мальчик затаил дыхание и замер.
   Замер и человек у стола. Медленно опустив руки, он стал оборачиваться - и вдруг хлопнула дверь, ведущая в соседнюю комнату, зазвучали тяжелые шаги, и из-за колонны появился коренастый пират в серебристой кольчуге с золотыми украшениями: не иначе, капитан. Не доходя до колдуна пару шагов, он ткнул пальцем за окно и возбужденно заговорил, ухмыляясь. Маг ответил ему парой медленных высокомерных фраз, горделиво сложив руки на груди. Капитан кивнул на обезображенное тело, потом направо, на нечто, заслоненное колонной, и что-то спросил. Колдун покачал головой и улыбнулся. Наверное, так улыбались акулы перед тем, как оторвать от купальщика первый кусок. Похоже, капитан подумал об этом же, потому что попятился, бросил на прощанье короткую фразу, и торопливо вышел из комнаты, оставляя колдуна в одиночестве.
   "Мы должны что-то сделать!" - сердце мальчика бешено колотилось. - "Помешать ему! Разбить его штуковины! Перевернуть столы! Взорвать эту комнату к Долдыку толстозадому, наконец, или поджечь, пока он не натворил бед! Надо спросить у Бел..."
   Маг сделал шаг, пропал за ближней колонной, и через несколько секунд до слуха мальчишки донеслись звуки пощечин... и эрегорские слова - такие же хлесткие, как удары:
   - Ну же! Давай! Возвращайся, скотина! Возвращайся! Мне некогда!
   И тут до мальчика дошло. Веревка, привязанная к камину! На ней висела не люстра, а человек - новая жертва! И он был без сознания!
   И тут же ничем не подкрепленная и не мотивированная уверенность, твердокаменная, как все скалы Эрегора, вспыхнула и осталась в сердце Найза, вымораживая страхом душу. Это был Фалько!
   Словно в бреду, мальчишка рванул на себя дверь и выскочил из укрытия. Впрочем, едва не налетев с разбегу на колонну, он быстро пришел в себя, замер в ужасе от собственной глупости, лихорадочно огляделся по сторонам... Слева, вплотную между колоннами, этой и дальней левой, изгибался полумесяцем длинный пухлый диван. Не видя иного укрытия, Найз бросился на пол, дополз до бока, обитого серым бархатом, протиснулся в щель между ним и колонной, выглянул осторожно - и застыл.
   Подвешенный за связанные руки, на веревке, перекинутой через крюк для люстры, едва касаясь пола носками сапог, висел барзоанец. Из плеча его торчала арбалетная стрела. Традиционная зеленая кольчуга напоминала изъеденную оголодавшей молью старую кофту. Голова безжизненно упала на грудь. Короткие волосы слиплись от крови. Запекшаяся кровь была везде - на лице, плечах, руках, груди, и мальчик даже засомневался, жив ли человек, как вдруг тот застонал.
   - Ага, я так и думал, живой, - самодовольно хмыкнул чародей, приподнимая за подбородок голову пленника. - Капитана Бессмертных так просто не убить...
   Сердце Найза пропустило такт. Это и вправду Фалько!!!
   - ...Осталось только проверить, надолго ли хватит его бессмертия, - и юный маг захохотал мелким дребезжащим смешком старика. Озадаченный несоответствием, мальчик нахмурился, силясь понять, что бы это могло значить. А колдун тем временем продолжал, медленно потирая руки, точно в предвкушении чего-то приятного:
   - Ты, наверное, гадаешь, для чего мне понадобился? Или не гадаешь? Помнишь? Ага, по глазам вижу, помнишь! Бедолага, что валяется у тебя за спиной, с полчаса назад подкормил мой амулет - и его хватило на маленький сюрпризик для местных вояк, - маг кивнул на маленький кривоногий столик у окна, ранее заслоненный колонной. На нем возвышался крупный мутно-серый кристалл, похожий на якорь. - Старое доброе приветствие на входах для людей с оружием. Штурм, ха-ха! Жаль, что окна выходят во двор и я не увидел своими глазами, как они горели... Но капитан Аранбаар мне всё рассказал...
   "Помнит? Фалько? Но как?.. Откуда? Может, они были знакомы, когда Фалько был рабом у барзоанцев?.." - недоумение Найза росло с каждой фразой чародея.
   - ...Да-а, как в старые добрые времена, в последний день правления старого маразматика Рица... Как они тогда горели, как горели... - мечтательно покачал головой чародей - и мальчик едва не вскрикнул.
   "Рица?! Последний день правления?! Но ведь Рица убил... и его гвардию... и его придворных, оставшихся верными королю... убил... Рица... Значит... Значит это... Не может быть! Это не может быть Симарон!!!.."
   Найз ощутил, что весь испытанный им доселе ужас был всего лишь страхом маленького ребенка перед неизвестной козявкой.
   Фалько с трудом пошевелил разбитыми губами:
   - Это... действительно... ты?.. Волосатая... задница... Долдыка... Думали... спровадили... тебя...
   Колдун вновь захихикал, в высшей степени довольный:
   - Думал червяк, что он змея, да куры склевали! Неплохая была попытка, но не вам со мной тягаться, даже вооружившись трухлявой палкой какого-то дряхлого слепого идиота. Хотя должен вас поблагодарить: до этого у меня было тело старика, а теперь... - он гордо выкатил могучую грудь.
   - Откуда...
   - Один барзоанский сопляк вообразил себя магом и решил, что может бесплатно использовать мои опыт и знания, - презрительно хмыкнул Симарон.
   - И чем... он... заплатил?
   - Собой, как видишь, - колдун повел крутыми плечами и с размаху ударил пленного, наслаждаясь юношеской силой. - Ну как, нравится, капитан?
   - Так себе... Он тебя... всё-таки... обсчитал, - отдышавшись, прохрипел Фалько.
   Симарон злобно оскалился:
   - Это было только начало, ублюдок! Сейчас я послушаю, как ты запоешь!
   - Не умею... петь... Долдык... на ухо... наступил, - дерзко сверкнул глазами наемник.
   - Ничего. Научим, - колдун растянул губы в жутковатом подобии улыбки, взял одной рукой со столика кристалл, приложил другую ко лбу пленного и проговорил что-то вполголоса. Фалько вздрогнул, и амулет из серого моментально стал бледно-розовым.
   - Ага, есть... - маг водрузил кристалл обратно, нежно провел кончиками пальцев по граням, точно любуясь, и взялся за стрелу, торчавшую из левого плеча наемника. - Я мог бы просто вытащить ее, и ты истек бы кровью за час, но я благотворительностью не занимаюсь. Поэтому... почувствуй вкус того, что для тебя уготовано, капитан. И чего я ждал все эти проклятые двадцать лет.
   Пальцы Симарона повернулись, древко затрещало, медленно ломаясь, и мальчик услышал, как Фалько судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы - но не издал ни звука. Кристалл на столе на секунду налился багрянцем, снова побледнел - но мальчик мог бы поклясться, что розовый стал на оттенок темнее.
   - Итак, с чего мы начнем? Огонь или сталь? - чародей ласково заглянул в глаза наемнику. - Хм... Трудный выбор... А может... и то, и другое?
   Он щелкнул пальцами - и не видное доселе пламя в жаровне выметнулось к потолку, осыпая всё горелой краской. Протянул руку - и кинжал из ее чаши поднялся и плавно опустился ему на ладонь. Раскаленное докрасна лезвие светилось, заставляя померкнуть и без того неяркий день, дымилась рукоять, обмотанная кожей, но Симарон сомкнул на ней пальцы и улыбнулся:
   - Начнем, о храбрый капитан?
   Перед глазами Найза поплыли алые круги бешенства, рука метнулась к кинжалу у пояса: выскочить, воткнуть клинок в колдуна - и провались земля и небо!.. Сверля мага горящим ненавистью взором, он вскочил - и рухнул ничком, едва не вскрикнув. Кто-то худой бесшумно налетел сзади, сбил с ног и придавил к ковру невеликой, но костлявой массой. Холодная влажная рука закрыла ему рот, а в ухо горячо дохнуло:
   - Тс-с!
   Найз, ослепленный гневом, попытался было стряхнуть с себя Белку - ибо кто это мог еще быть! - но она прошипела:
   - Я п-придумала! - и потянула его к их убежищу. Рука ее дрожала, как у больного лихорадкой.
   Понимая логику Эмирабель и губительность своего порыва, но, тем не менее, чувствуя, как каждая клеточка его тела, каждая капля души всё равно рвется на помощь Фалько, мальчик зажмурился, усилием воли заставляя себя выбросить из головы нелепую авантюру, выдохнул и дернул плечом: "Отпусти". Девочка настороженно послушалась. Он нашел ее глаза взглядом и вопросительно прищурился: "Что придумала?" Она мотнула головой в сторону не видимой теперь двери в стене: "Там скажу". Губы ее тряслись, точно наружу рвались слова - или слезы. Найз обеспокоенно нахмурился: "Что случилось?" Она исступленно затрясла головой: "Ничего!" Мальчик стиснул зубы, отбрасывая невысказанные вопросы, поднялся и, согнувшись в три погибели, молча побежал к укрытию. А за спиной его, пронзая сердце не хуже любого кинжала, звучал вкрадчивый голос Симарона:
   - ...Тебе не кажется, что для тигра на твоей смазливой мордашке маловато полос?..
   Едва панель мягко прикрылась, мальчик буквально набросился на Белку:
   - Что?! Что ты придумала?! Быстрей!
   - Я... - Эмирабель жалко заморгала. - П-пока ничего, н-но...
   - Ты соврала! - разъяренно прорычал Найз.
   - Ч-чтобы утащить тебя оттуда! - на секунду забыв дрожать, огрызнулась та.
   - Он убьет его!
   - А заодно и т-тебя!
   - Может, у меня получилось бы! - Найз оттолкнул девочку и рванулся к двери.
   - А если нет - кто ему п-поможет т-тогда?! - яростно прошипела Эмирабель, и Найз, беззвучно застонав, сжал кулаки - и опустил. Она была права. Он не имел права на неудачу. Сейчас он должен не действовать, а думать!..
   - Мы не можем его убить, слишком далеко для внезапного нападения, ты права... - мучительно кусая губы, заговорил он. - Если бы мы могли его отвлечь и перерезать веревку у камина...
   И тут его осенило.
   - Дверь!!! Дверь в соседнюю комнату была открыта! И если бы ты там смогла устроить заварушку...
   - Я? Т-там? Как?! - девочка в панике оглянулась, точно ожидала увидеть выскакивающих из засады пиратов.
   Найз недоуменно нахмурился: что-то стало не так. Но выспрашивать девичьи секреты времени не было, и он горячо продолжал:
   - Надо незаметно подбросить туда какую-нибудь твою взрывающуюся штучку! Из-за дивана можно закатить в приоткрытые створки! - глаза его загорелись азартом не хуже любого фейерверка. - И когда там начнется суматоха, Симарон обязательно выскочит посмотреть, я обрежу веревку, и мы утащим...
   Мальчик осекся на полуслове, увидев, как вытянулось лицо Эмирабель.
   - К-кто?.. Ч-что... ты с-сказал?.. Тут было п-плохо с-слышно, что они г-говорили... и я п-подумала... решила... что н-неправильно понимаю... п-потому что невозможно... п-потому что... Но это п-правда?.. Не фокусы? Летающий н-нож, и... и... Это н-настоящий?.. Настоящий?.. - не решаясь выговорить жуткое имя, которым уже третий десяток лет пугали не только детей, но и взрослых, Белка растерянно замолкла и уставилась на Найза в отчаянной мольбе: "Скажи, что мне послышалось! Скажи, что ты пошутил!.." - зная ответ.
   И он не смог соврать. Не ей. Не сейчас.
   - Настоящий, - неохотно кивнул Найз. - Какой-то барзоанский маг вызвал его дух... я так понял... и поплатился.
   Глаза Эмирабель расширились:
   - Так з-значит... значит... П-пресвятой милосердный Радетель!.. И ты д-думаешь... что с-самого С-симарона... можно победить при п-помощи какой-то дурацкой... в-взрывчатки?! - впервые за время их знакомства Белка выглядела по-настоящему слабой и испуганной, как следовало бы нормальной девчонке уже много часов назад.
   - Конечно, можно! - мальчик ободряюще взял ее за плечи и заглянул в глаза. - Ведь ты же умная, как... как сто мудрецов!
   - Н-найз... - еле слышно, как мышонок, пискнула Эмирабель, и мальчик услышал, как стучат ее зубы. - Ты н-ничего не п-понимаешь. Я - в-всего лишь ученица... А это - м-маг. И не п-просто... а сам... Н-найз, наша г-гильдия была вырезана п-при нем... А там были т-такие с-светила... я н-не достойна даже п-пробирки за ними мыть! Они п-подняли в-восстание... и он всех... П-помнишь того м-мертвеца? - она мотнула головой в сторону зала. - Только он м-мёртвый... А они т-такие жили! До с-самой его с-смерти в Лесном! П-полтора года!!!.. Д-дед один уцелел. Ч-чудом. М-моя мама его в-выходила. Он п-про всё рассказывал, к-когда н-напивался... К-каждую неделю почти... Найз, мы обречены! Наша п-попытка обречена! У нас н-ничего не в-выйдет... Это б-бесполезно...
   Сердца мальчика сжалось: видеть несгибаемую упрямую Белку сломанной единственным словом, трижды проклятым именем, было невыносимо. Тем более, когда он нуждался в ней больше всего на свете!
   - У нас всё выйдет! Обязательно! Вот увидишь! Ну же! Садись, делай! - встряхнул он ее - но получил в ответ лишь потухший испуганный взгляд.
   - Н-найз. Это н-невозможно, - сжавшись в жалкий комочек, тоскливо прошептала она. - Чтобы ты... один п-против... С-симарона...
   - У принца Амзы вышло!
   - У принца Амзы был Ф-фалько...
   - У нас тоже есть Фалько! - мальчик яростно вцепился ей в плечи. - Тигр - это Фалько! Он жив! Он не погиб в Лесном! И мы должны помочь ему выжить сейчас! Понимаешь?! Сейчас!!!
   - Твой отец - Фалько?! То есть, Фалько - твой отец?!.. - Белка ошарашенно вытаращила глаза.
   - Да, то есть, нет, то есть, я тебе потом всё объясню! - лихорадочно затараторил Найз. - А сейчас ты должна сделать эту штуку, пока он жив!!!
   До крови прикусив дрожащую губу, Эмирабель резко кивнула:
   - Сделаю. И ты... это... Красиво соврал. И очень вовремя. Спасибо.
   - Я не вру!
   - Поверю, когда увижу принца Амзу, - ее губы дрогнули в кривой улыбке, и она потянулась за своим мешком. - Я сейчас. И прости меня... я вела себя... как истеричка.
   Найз не знал, кто такие истерички, но побоялся, что это оскорбительное слово, и поэтому уточнять не стал. Ему хотелось не обижать ее лишний раз, а поддержать, сказать, что на ее месте в панику ударился бы любой человек, особенно если он девочка, и что Белка еще быстро оправилась, и что всё обязательно у них будет хорошо, хотя вот теперь он точно врёт - но вслух произнес лишь:
   - Если надо что-то помешать - я готов. Только быстрее!
  
  
  
   Найз сидел за колонной, согнувшись в три погибели, стиснув кинжал в кулаке, и с замиранием сердца следил, как колышется свисавшее на пол покрывало: это Белка ползла к двери под пухлым диваном-полумесяцем. Позади остался шкаф, чайный столик с прибором, зеркало в человеческий рост, давшее ребятам в последний момент немало поводов для дурных предчувствий. Видно ли будет колдуну, как шевелится покрывало, задеваемое крадущимся под диваном человеком, а если видно, то посмотрит он в эту сторону или нет, мальчик с холодом в желудке гадал и сейчас.
   Еще пара клозов - и Эмирабель доберется до колонны, обогнет, и выйдет на крайнюю позицию для завершающего удара. Она решила сделать свой сюрприз круглым, чтобы можно было покатить, и размером с кулак - чтобы хватило мощности не просто напускать дыма и искр, а устроить такую неразбериху, чтобы Симарон выбежал поглядеть наверняка. Теперь же оставался самый пустяк: попасть им в щель между створками шириной нолов в десять на расстоянии в два клоза. А если учесть, что долдыково яблочко, как обозвала его сама создательница, должно было взорваться от малейшего столкновения с твердой поверхностью...
   Не находя, о чем бы подумать еще, мальчик принялся рассматривать нежный серо-розовый ковер под ногами, наборный паркет, стены, обтянутые розовым шелком, всё, что угодно - лишь бы не дать себе выглянуть из-за колонны раньше времени. Слышать тяжелое дыхание Фалько, вырывавшиеся время от времени стоны и ожесточенное бормотание Симарона и так было для него на грани выдержки и терпения. А если хотя бы одним глазком увидит, что Симарон делает с Фалько, то сорвется в тот же миг, знал он, и все их планы и хитрости покатятся Долдыку под хвост, а с ними - единственный шанс на спасение.
   "Быстрей, быстрей, ну быстрей же!" - мысленно умолял он девочку, замершую за колонной с взрывчаткой в отведенной руке.
   Секунда... вторая... третья...
   "Да не спи же ты!!!" - едва ли не вслух взвыл Найз - и тут Белка сделала плавное движение кистью, мягкий зелено-бурый комок отделился от ее пальцев, покатился... и пропал из виду.
   "Если она промазала, сейчас тут такое будет..." - с сердцем, выбивающим барабанную дробь, только и успел подумать мальчишка.
   Оглушительный взрыв сотряс стены и потолок. Полумрак зала на миг осветила черно-багровая вспышка - и дубовые створки с грохотом и треском захлопнулись. С потолка посыпалась лепнина, из соседнего зала донесся дикий рев, а из щели под дверью ударил бурый дым вперемешку с клубами пыли. На пол за колонной что-то со звоном упало, и голос Симарона визгливо выкрикнул:
   - Арбалет им всем в задницу!!! Идиоты!!!
   Маг сорвался с места и побежал с дробным сухим перестуком подковок по дереву, разъяренно толкнул створки, отпрянул на секунду от ударившего в лицо жара и дыма - и нырнул в эпицентр светопреставления.
   Не мешкая ни мгновения, Найз вскочил и бросился к камину. Преодолев несколько клозов за пару секунд, он полоснул кинжалом по веревке - раз, другой, третий - и она лопнула под его исступленным натиском. Слева раздался глухой звук падающего тела. Мальчик кинулся к Фалько. Из-за дальней колонны к нему уже неслась Эмирабель. Несколько точных движений - и веревка, стягивавшая запястья раненого, сдалась. Торопя друг друга, они подхватили его, подставили плечи, подняли...
   Певучий барзоанский говор прозвучал за их спинами как удар меча. Найз лихорадочно оглянулся и увидел уже знакомого коротышку в роскошной кольчуге. В руке его был меч.
   - Палкой в глаз... - прошипела Белка.
   - Веди, я его задержу! - рука мальчишки метнулась к кинжалу у пояса - и наткнулась на руку чужую.
   В следующую секунду Фалько выскользнул из их захвата и бросился на пол, едва не сбивая пирата. Тот отпрыгнул, одновременно пытаясь достать врага мечом. Наемник извернулся, взмахнул ногами, точно ножницами, ударил барзоанца одновременно под коленки и по лодыжкам спереди - и пират шлепнулся на пол, где его встретил клинок противника. Вырвав меч из не разжавшихся еще пальцев пирата, Фалько метнул быстрый взор на мальчика:
   - Помоги встать!
   Найз и Белка, в оцепенении наблюдавшие за схваткой, бросились на подмогу.
   - Спасибо, - из-под маски крови и копоти блеснула улыбка, и дыхание Найза перехватило от счастья.
   - Пойдемте, скорей! - он мотнул головой в сторону тайного хода. Фалько оперся на подставленные плечи и, прихрамывая, заковылял к спасению.
   Где-то в коридоре раздались крики и звон оружия.
   - К нам бегут? - нервно вскинула глаза Белка.
   Фалько нахмурился, прислушиваясь.
   - Кричат, что штурм начался. Солдаты во дворце.
   - Но заклятье на входе?.. - Найз растерянно глянул на темно-розовый кристалл.
   - Как-то обошли, - кривясь от боли при каждом слове, хмыкнул наемник. - Я бы на их месте прошел под землей. Сначала закинул оружие. Потом пролез сам. На всякий слу...
   Полумрак в комнате вспыхнул алым, и в стену перед беглецами ударился ослепительный шар, окатывая брызгами жидкого огня, горящего шелка и расплавленного камня. Комната наполнилась дымом. Ребята вскрикнули, захлопали по одежде, сбивая искры, наемник молниеносно обернулся - меч готов к бою...
   - И далеко ли собрались, дорогие гости? - картинно скрестив руки на груди, у распахнутых створок в соседний зал, закопченный и пустой, стоял Симарон. Зловеще очерчивая силуэт, вокруг его головы и плеч роились багровые искры.
   Уловив какой-то сигнал или по наитию, Фалько отшвырнул своих спасителей, кинулся на пол - и в то же мгновение второй сгусток пламени пролетел там, где они только что стояли, и с грохотом взорвался.
   Найз почувствовал, как неведомая сила оторвала его от пола, метнула вбок - и тут же что-то поймало его и с треском разрывающейся ткани опустило на нечто мягкое. Рядом шлепнулся еще кто-то. Сверху посыпались горящие клочья ткани, и уже через секунду вокруг запылало всё.
   Мальчик, оглушенный, наугад выметнул руку вправо, где барахтался другой человек, и пальцы его сомкнулись на тонком запястье Белки. Не теряя ни мгновения, он рванул ее с кровати, сбивая огонь с покрывала своим телом, упал на тлеющий ковер, увлекая девочку за собой, покатился, сбивая пламя с одежды и рыча от боли, налетел на что-то твердое, вскочил...
   Камин!
   Где Фалько?!
   Новый огненный шар ударил в барельефы вверху и справа, осыпая всё вокруг мириадами раскаленных осколков, пылинок и клочьями горящей ткани. Мальчик, задыхаясь и кашляя, снова замолотил руками по одежде, сбивая огонь, одновременно нашаривая наемника взглядом среди клубов дыма, пыли, камней и обломков мебели, горевших странным лиловым пламенем. Различить хоть что-то наверняка было невозможно: в свете жуткого сиреневого огня живыми казались и руины, и пыль, и дым, но если летали огненные шары Симарона, значит, Фалько был жив! В надежде поймать глоток свежего воздуха из окна мальчик повернул голову вправо - и ахнул, костеря себя болваном и тупицей. В проеме между окнами в дальнем конце покоев тлел ровным светом бледно-розовый огонек.
   Амулет Симарона!
   Не раздумывая больше ни секунды, Найз устремился к нему. Перепрыгивая через груды мусора, раскуроченной мебели, куски рухнувших перекрытий, он, как одержимый, мчался к цели. Несколько раз ошметки жидкого пламени пролетали рядом, прожигая дыры в полу, оставляя капли на одежде и коже, взрываясь и швыряя его о камни, но мальчишка, стиснув зубы, поднимался и снова бежал к огоньку. Один раз ему показалось, что в клубах дыма мелькнула ухмыляющаяся физиономия колдуна, понимавшего его намерения, но ничуть не обеспокоенного - но тут же пропала.
   Обожженный, иссеченный осколками всего, что только можно было расколоть в этой комнате, последнюю пару клозов мальчик проехал на животе по битому стеклу: лиловый шар врезался в простенок в нескольких нолах за его спиной и с воем вылетел на улицу, вырвав часть стены и швырнув его на пол. Не думая о страхе и не чувствуя боли, Найз вскочил, схватил со столика кристалл, и что было силы шмякнул об пол. Амулет отскочил от паркета, целый и невредимый. Мальчик выругался, отыскал среди мусора камень, ударил несколько раз - остервенело, неистово - но на поверхности не осталось и царапины, а кровавые следы от порезанных, обожженных ладоней побледнели и впитались на глазах, заставляя кристалл светиться ярче. Издевательский смех Симарона на несколько мгновений заглушил даже грохот взрыва его заряда.
   "Принцу Амзе понадобился волшебный посох отшельника, чтобы разбить Шар Судьбы!" - незваным пришло воспоминание давно известной истории, и с ним в душу холодом поползло отчаяние. - "У меня не..."
   - Попробуй этим! - из дыма вынырнула Белка, сжимая в кулаке железный прут.
   - Его не уничтожить просто так! Надо, чтобы... - воскликнул мальчик, но Эмирабель не дослушала. Оттолкнув его, она упала на колени перед вызывающе-розовым амулетом, размахнулась и обрушила на него всю накопившуюся ярость и гнев.
   Розовые осколки, стремительно сереющие в полете, брызнули во все стороны, и страшный, пронзительный крик потряс стены покоев. Воздух завибрировал, полыхнуло лиловым, ударила тугая волна, снося и переворачивая всё на своем пути, выбрасывая на улицу рамы, куски мебели, камни... Найз почувствовал, как летит вверх тормашками, врезается в стену, падает - и всё пропадает во тьме.
   Когда он очнулся и смог приоткрыть глаза, первым, кого он увидел, был Симарон. Он стоял клозах в пяти от него, повернувшись в пол-оборота. От расшитого золотом балахона остались горелые клочья, на раны, нанесенные мечом, было жутко смотреть, но на одежде - вернее, тех тряпках, что от нее оставались, не было ни кровинки. Точно всё, что случилось с телом, его не касалось, колдун улыбался. В одной руке он сжимал нож. В другой...
   Сердце Найза замерло.
   Другой рукой маг держал Белку, заломив ей руку за спину, и лезвие ножа упиралось ей в горло. Потому что перед ним, окровавленный, обожженный, еле державшийся на ногах от ран и усталости, стоял Фалько. Левая его рука беспомощно висела вдоль тела. В правой он держал меч.
   - ...ты меня знаешь. Брось, и подальше.
   - Нет. Именно потому... что знаю, - прохрипел и закашлялся наемник, и на губах его показалась кровь.
   - У тебя нет выбора, капитан, - чуть более раздраженно произнес Симарон. - Или ты бросаешь свою железяку и проваливаешь, или я перережу ей глотку. И я не буду считать до трех. Я просто...
   Похоже было, что он надавил. Белка дернулась в ужасе, Найз рванулся, но в ту же секунду в затылке вспыхнула боль, точно воткнули раскаленные кинжалы, всё вокруг закружилось, завертелось, и мальчик рухнул на кучу камней.
   - Бросай! Мне терять нечего! - злобно прошипел чародей.
   Найз, ни на миг не оставлявший попытки подняться, увидел, как из-под лезвия ножа упали крупные капли крови.
   Наемник опустил глаза и выронил меч.
   - Дальше! - яростно рявкнул колдун.
   Фалько послушно наклонился, пальцы его сомкнулись на рукояти...
   Стремительный выпад почти перерезал лодыжку колдуна - но в то же мгновение рука его выметнулась и вонзила нож наемнику в грудь по самую рукоятку. Оба противника рухнули рядом почти одновременно - Симарон не выпуская ножа и девочки, Фалько - неподвижно уткнувшись лицом в пол. Меч, выпав из его руки, ненужный лежал за спиной.
   - Нет!!!.. - отчаянный крик вырвался сразу из двух грудей.
   - Я убью тебя, я убью тебя, я убью тебя!!! - едва не теряя сознание от жгучей боли, не понимая, где верх, где низ, и где он сам, мальчик пополз по грудам мусора.
   - Если ты не остановишься, я прирежу ее, - холодно обернулся Симарон. - А потом и тебя.
   Найз замер.
   Белка забилась, вырываясь - но рука Симарона с ножом ухватила ее за волосы и развернула голову к себе:
   - Смотри на меня! Смотри мне в глаза, тварь!
   Девочка разъяренно плюнула в него, получила в ответ пощечину, и тут же чародей с силой приблизил к ее лицу свое:
   - Смотри... мне... в глаза... мерзавка...
   - Я... - неожиданно тонко пискнула Эмирабель. - Я... я... я...
   Мальчик с ужасом увидел, как глаза ее расширились и остановились, ненависть на лице начала медленно сменяться равнодушием, рот приоткрылся, как у спящей...
   Симарон выдохнул облегченно и быстро заговорил. Слова его - не барзоанские и не эрегорские - потекли плавно и ритмично, как равнинная река, обмывая боль, унося скорбь, растворяя память... Мальчик почувствовал, как всё - абсолютно всё! - становится ему безразлично, глаза закрываются сами собой, и даже зарождающиеся над головами Белки и колдуна тревожные лиловые звездочки не способны были разбудить подозрения и тревоги.
   Спать... Забыть... Хорошо...
   Не спать! Нет! Что он делает?! Что делает колдун?!..
   Точно силясь разогнать морок, он вскинул голову, закричал долго и отчаянно "Эмирабель!!!" - и вдруг увидел, как Фалько шевельнулся. Рука его поползла к обломку стрелы в плече. Окровавленные, обожженные пальцы сомкнулись на древке, и рванули, выдирая из плоти десяток нолов дерева, увенчанных зазубренным наконечником. Рука наемника чуть протянулась - и похлопала колдуна по плечу.
   - Эй... на корабле...
   Под влиянием дурмана собственного заклинания, не понимая, что делает и зачем, Симарон обернулся - и Фалько изо всех оставшихся сил вонзил обломок ему в глаз.
   Колдун дернулся, руки его метнулись к лицу, схватились за стрелу - и медленно обмякли. Изрубленное тело вытянулось и замерло, обретя последний покой.
   - В расчете... - скривились губы наемника в подобии улыбки. Глаза его закрылись.
   - Фалько, не умирай, Фалько, Фалько!!! - наплевав на слепящую боль и на взбесившийся под его ногами пол, мальчик вскочил, упал, снова вскочил, сделал несколько шагов, повалился, опять поднялся, ни на секунду не переставая кричать, точно мог так удержать капитана на этом свете: - Фалько, пожалуйста, Фалько!!!..
   - Фалько!.. - растерянная, с мутным взглядом, Белка поднялась, не понимая до конца, что случилось с ней, с Симароном и со всеми остальными, но исступленно твердя, как заклинание: - Фалько! Подожди, не умирай!!!..
   Опустившись на колени, она склонилась над раненым, взяла его голову в ладони и заговорила - быстро, взволнованно, глотая окончания:
   - Фалько, не умирай, не надо, пожалуйста, Фалько, живи, ты ведь Бессмертный, ты герой, ты самый лучший в мире, Фалько, пожалуйста, прошу тебя, Фалько!.. - горячие слезы бежали по щекам, промывая дорожки в грязи и копоти, и дрожь то и дело пробегала по ее телу. - Фалько... умоляю тебя... прошу... Фалько... не надо... Не надо! Не умирай!!!..
   Глаза капитана едва приоткрылись, и слабая улыбка коснулась разбитых губ:
   - Герои... не умирают...
   С этими словами судорога боли пробежала по его изуродованному лицу и ушла, оставляя его расслабленным и безмятежным, как у спящего. Голова его бессильно упала набок, а из уголка губ потекла струйка крови. Девочка бросилась ему на грудь и застыла. Из-под ладоней, все еще прижатых к вискам Фалько, точно робкий туман заструились крошечные золотистые искорки.
  
  
  
   Игривый утренний ветерок переметал по кладбищу из конца в конец землю, похожую на песок, и песок, похожий на пыль, осаждая их тонким желтым слоем на сапогах, одежде и лицах. Не спеша, словно в предчувствии долгого знойного дня, поднималось солнце. Стремясь успеть до жары выкопать еще одну могилу, ушли копари, закончив здесь дело. Разошлись немногочисленные нищие, получившие традиционные пироги и монеты. А люди, собравшиеся вокруг высокого ровного холмика с песчаниковой стелой в изголовье, покидать его не торопились.
   Высокий гвардейский офицер, седоволосый и усатый. Такой же высокий черноволосый мужчина с двумя шрамами на лице и перекрещенными мечами за спиной. Два мальчика: один помладше, в курке цветов эрегорского флага, другой постарше, в простой, но добротной одежде, с кинжалом у пояса. Худенькая невысокая девочка лет четырнадцати в коричневом дорожном платье. Капитан королевской гвардии Эрегора Дагон, офицер для особых поручений короля Гельтании Тигр, их оруженосцы Аник и Найз и королевская стипендиатка Эмирабель.
   Со дня штурма Летнего дворца прошел почти месяц. За это время Фалько успел полностью поправиться к изумлению всех придворных докторов, сбежать от их назойливого внимания, спрятаться у Лимбы, устроить трехдневную попойку на всю слободу, а когда капитан Дагон явился из дворца за почетным гостем короны - споить и его.
   Аник и Найз получили предложение стать оруженосцами Дагона, и рыжий своим шансом воспользовался. Найз же, поблагодарив, вежливо отказался, чем заработал славу сумасшедшего не только в Песчаной слободе, но и в королевской гвардии. Но что ему было за дело до мнений рэйтадцев, когда он должен был отправиться в Гельтанию оруженосцем самого Фалько! Мать его, узнав о намерении сына, попричитала, поохала, поплакала тайком и в открытую, но вскоре успокоилась. Материнское сердце знало, что мальчик ее не предназначен для мирной слободской жизни. Получив для себя и дочери Филы места горничных в Летнем дворце, она утешилась и быстро вошла в свежую колею. Об этом позаботились ее новые подруги - Леза и Илада.
   Но самый крутой поворот случился в жизни Эмирабель. Подозрение о разбуженном недоброй памяти Симароном магическом даре зародилось в душе его величества Дечебала Второго, удивленного скорым излечением гельтанского офицера вплоть до полного исчезновения новых шрамов, в то время как сам он всё еще страдал от неопасной, но глубокой раны. После применения таланта на страждущем короле Белка хотела бежать из города той же ночью, но не успела. Вечером пришел капитан Дагон и предложил сделку: корона платит ей содержание якобы на постижение тонкостей алхимии за границей. В действительности же Эмирабель Ронди, единственная дочь Никаша Ронди, потомственного алхимика, и Ануш Саратон, потомственной ведьмы, уезжает в поисках мага, который мог бы научить ее всем премудростям своего искусства, после чего она должна будет вернуться и тайно служить в новой роли правящему дому Эрегора. Оставшаяся за одну ночь круглой сиротой и лишеная иных привязанностей, она легко согласилась, хотя так и не поняла, чего король Дечебал желал больше: обучить ее или избавиться от нее, пока не свыкнется с мыслью о пользе магии, а самое главное - о безопасности магов.
   Лимбе тоже нашлось место в этой утренней встрече перед прощанием. Место под стелой. Накануне отъезда Фалько и Найза старик тихо умер во сне, абсолютно счастливый и пьяный.
   - Ну что, пора? - глянув на солнце, первым нарушил молчание Дагон. - Ваш караван, наверное, уже выходит из города.
   - Догоним, - кивнул Фалько. Набрав пригоршню земли, он бросил ее на могилу: - Прямого пути тебе к Святому Радетелю, старина. И спасибо тебе за всё - еще раз. Лучше сказать на одно "спасибо" больше, чем на одно меньше, говаривал ты. А тебе, сколько их ни говори, лишние не будут точно. Иди с миром, дружище. Когда-нибудь, может, снова встретимся.
   - Иди с миром, - эхом повторили остальные, и на быстро высыхающий холмик полетели последние горсти земли, похожей на песок, или песка, похожего на пыль.
   - Ну, что ж. И вам до встречи, ребята, - он облапил Дагона и шкодно взлохматил аккуратно причесанные вихры Аника. - Это гора с горой не сходится, а человек с человеком...
   - Счастливого пути, капитан! - Дагон по-дружески ударил его кулаком в плечо.
   - Счастливого пути... - пожелал Аник и, понизив голос до шепота и воровато оглянувшись, договорил: - ...капитан Фалько!
   Серьезно глянув друг на друга, будто уже успели забыть, мальчики одновременно протянули руки для пожатия - и так же одновременно, отбросив вдруг церемонии, обнялись и на секунду застыли.
   - Ну, счастливо... Фалько, - шепнул на ухо другу Аник.
   - Бывай, оруженосец капитана королевской гвардии! - помимо воли, Найз улыбнулся во весь рот. - Ты не представляешь, как я за тебя рад! Но не зазнавайся!
   - Сам-то под ноги смотреть не забывай! - задиристо фыркнул рыжий мальчишка, и друзья рассмеялись.
   - Пойдем, парень, - Фалько приобнял своего оруженосца за плечи и кивнул Белке, неузнаваемо-серьезной в дорожном наряде: - Прекрасная Эмирабель, время.
   За кладбищенскими воротами их поджидали кони: гнедой такканский жеребец Фалько, рыжий мул Найза и белые пони - для Белки и ее дядьки, старого слуги дома Ронди. Оставалось лишь заехать во дворец, забрать вьючных лошадей с багажом и присоединиться к торговому каравану, идущему в Гельтанию.
   "Наверное, когда мечты кажутся скучными по сравнению с действительность, это и есть счастье", - подумал Найз, пришпоривая мула.
   Новая страница книги их жизней начинала переворачиваться.
  
  
  
  
  "Ведьма" - история об Ануш, матери Эмирабель, здесь
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"