Аннотация: Из рассказов моей матери Зинаиды Михайловны.
СЕСТРЫ
1932 год.
Дождавшись вечера, мужики торопливо загрузили мешки с мукой в телегу. Не успели и трети пути одолеть - погоня! Уж кто навёл, кто стал шестёркой среди своих, поди, разберись!
- Это не мой груз! - оправдывался возница Михаил перед ночным патрулем.
Понурого арестованного под конвоем привезли к дому. От горькой вести завыла жена Нина.
- Вещи помоги собрать, - хмуро оборвал её Михаил.
Тридцатилетняя черноволосая маленькая женщина, глотая слёзы, заметалась по дому. Из еды только и смогла завязать в платок, что хлеба краюху, несколько варёных картофелин да кусок сала. Выходя из дома, бывший кормилец попрощался с горестно поникшей хозяйкой, провёл рукой по уложенным корзинкой косам и поцеловал в макушку:
- Детей береги!
Испуганные детишки: шестилетняя Зина, четырёхлетний Витя да трёхмесячная Маша, вряд ли понимали, какая беда пришла в их дом. А она, как известно, не приходит одна. Семья, и без того едва сводившая концы с концами, начала голодать. В тревоге и хлопотах по мужу у женщины пропало молоко.
А меж тем состоялось заседание суда. Приговор был строг: "Врагам трудового народа наказание: вознице - десять лет заключения, мельнику - расстрел".
Вечно плачущую сестрёнку, в отсутствии матери, старшие дети накормили отварным картофелем, и малышка заболела. У неё вздуло живот. Рвота и температура внезапно появлялись и исчезали. Девочка отказывалась от еды, во время приступа боли она громко плакала и поджимала ножки.
- Что делать?! - удручённо восклицала на семейном совете Нина, не отпуская больную дочь с рук. - Как бы и до детей не добрались! Надо уезжать отсюда, чем скорее, тем лучше. Но, как на грех, Маша занемогла!
- Поезжай со старшими, а Машу оставь у меня, - с девичьим запалом вызвалась помочь младшая сестра двадцатидвухлетняя Ольга. Она жила с мужем уже пару лет, но детей ещё Бог не дал, - мы с Иваном присмотрим. Если же ей не судьба - я похороню...
Так и решили. Нина передала Ольге красивую одежду для девочки, на тот случай, если не судьба, а сама, собрав чемоданы, тронулась с детьми в путь. На Донбассе при угольных шахтах требовались рабочие руки. Откатчица вагонеток - вполне женская работа, считалось тогда.
Плачущую и слабеющую племянницу Ольга повезла к врачу.
- У ребёнка от тяжёлой пищи получился заворот кишок.
Началось лечение. Клизмы, отвары земляники и бузины. Ольга терпеливо выполняла все советы врача, и девочка пошла на поправку.
Красивое платье несколько месяцев спустя очень пригодилось - в нём она сделала свои первые шаги.
Когда через шесть лет Михаила досрочно выпустили из тюрьмы, и Нина вернулась домой, супруги пришли за дочерью. Девочка их не признала. Мамой она звала Ольгу и к чужой женщине идти не хотела.
И опять семейный круг. Загрустил Иван. Растерянно смотрел на незнакомую дочь Михаил. Всхлипывала, покашливая в платочек, расстроенная усталая Нина. Повзрослевшая Ольга беспокойно теребила складку на юбке.
Молчание затянулось.
Иван посмотрел на жену и, шлёпнув себя по колену, как бы прося внимание, заговорил о главном:
- Мария к нам привыкла, знает нас как родителей. Разрешите нам её удочерить, - выговорил он и выжидающе глянул на родню....
1949 год. Ушла в прошлое разрушительная война, мирная жизнь постепенно залечивала раны, отстраивались города, возрождались заводы. Подрастало молодое поколение с их радостями и печалями.
Как-то вечером в дом Ольги постучали. Дальний родственник погибшего на войне мужа стоял на пороге и держал в руках большой сверток.
- Ольга! Помоги! - взмолился он. - Моя пятнадцатилетняя сестра принесла в подоле. Позор на всю родню! Ты в травах знаешь толк. Усыпи его! - он шагнул в комнату и положил на стол пищащую упаковку.
Ольга развернула одеяльце. В неумело завёрнутых пелёнках энергично шевелил синими тонкими ручонками и ножонками новорождённый пацан. Даже уже ненужная пуповина, длинная и толстая, девять месяцев связывающая его с матерью, ещё тянулась от животика.
- Паразит ты такой! - возмутилась женщина, - вместо того, чтобы сестре помочь сына поднять, ты ей огромный грех на душу положил. Уходи отсюда! Видеть тебя не хочу!
Пристыжённый мужик пытался оправдываться, но потом махнул рукой и, поспешно ушёл, рассерженно хлопнув дверью.
- Мама! Не делай этого, - четырнадцатилетняя Маша стояла рядом и смотрела на мальчика, - давай его себе возьмём. Я тебе помогу. Мы его вместе вырастим.
В станичном совете Ольга записала сына на свою фамилию, а Мария, окончив восьмилетку, стала сводному брату нянькой.
И это ещё не всё. 1952 год. Умирала дальняя родственница, у которой была двенадцатилетняя дочь Лидия. Перед смертью позвала умирающая к себе Ольгу и попросила:
- Ольга! Я вижу, как ты умеешь с детьми хорошо обращаться. Прошу тебя, присмотри за моей Лидией, помоги ей выучиться да на ноги встать. За нею я оставляю дом, когда вырастет и замуж выйдет будет у неё или свой угол, или хорошее приданое.
Моей двоюродной бабке Ольге так и не довелось родить собственных детей, но двум маленьким существам она смогла не только сохранить жизнь, но и вырастить их, как своих. Для третьей, в трудный момент её жизни, она заменила мать. Она смогла подарить им всем свою материнскую любовь, и неуёмную жажду жизни.
