А вот у меня снова внутренняя борьба и осознание быстротечности жизни, смены приоритетов и бренности всего земного.
Суть всех моих проблем заключается, на радость Задро... Задорнову, в селедке под шубой.
Это невероятно интересная тема для разговора, полная неподдельной страсти и самых высоких человеческих желаний и стремлений, да.
Значит, селедка.
Селедка под шубой вообще-то никогда не была для меня центром мироздания, пунктом назначения и краеугольным камнем преткновения. Ну как-то не свела нас с селедкой судьба, не встало у нас друг на друга, и жили мы доселе спокойно в параллельных мирах, и если случалось нам пересекаться на каких-нибудь старомодных вечеринках, мы окидывали друг друга равнодушным взглядом и расходились по разным углам. Вот тот же салат "Оливье" вызывал у меня гораздо больше эмоций, а салат "Мимоза" - так это вообще, за него я готова была драться с ветряными мельницами и совершать прочие славные подвиги. Он был моей Дульсинеей Тобосской и моим коронным блюдом (кстати, последнее все еще в силе, если кто желает проверить - так я милости прошу, а кто пробовал, тот наверняка знает и не будет спорить, ага :)
Вот, значит, так мы с селедкой и жили до недавнего времени.
Пока я в один прекрасный день не встретилась с ней на столе у свекрови. И какая-то неведомая сила дернула мою руку с ложкой в ее сторону, вот верно говорят - флюиды, искра пробежала, понимаете ли. И совершили мы с селедкой акт соития прямо на этом свекровьином столе, не снимая шубы, что в некотором роде было эротично, да простят меня аскеты и пуритане. И так этот акт нам по душе пришелся, что потом последовало еще и еще. В общем, как-то на момент я стала прямо одержима этой селедкой, одурманена и загипнотизирована. И с того времени я ни о чем другом думать больше не могла, только о селедке под шубой, в шубе, над шубой, через шубу, еще и еще. Селедка тоже обо мне все время думала и бредила, я уверена, и не пытайтесь меня переубедить, если не хотите разбить мое сердце. Она пробудила во мне доселе неизвестные чувства, моя неспособная любить душа зажила новой жизнью, а жизнь обрела смысл, который заключался, естественно, в селедке, и чтоб еще и еще.
Но ничто не бывает таким сладким, как недоступное. И ничто не способно так возбудить наш интерес, как непостижимое. Поэтому, хотя я и спросила у свекрови анатомическое устройство селедки моей души, не решалась клонировать ее самостоятельно, ибо боялась столкнуться с несовершенством своего творения, с податливостью собственной Галатеи.
Так что приходилось мне ждать выходных, потому что я знала, что по выходным моя любовь будет упоенно отдаваться мне на свекровьином столе, и было в этом мое счастье.
Пока свекровь не призналась, что это чудо родилось и произрастает в магазине BAZAR на Кембридж-стрит. Можем ли мы отказаться от любви, даже когда узнаем, что она продажна? О нет! Поверьте моему опыту. Мы готовы истратить последний цент, а если точнее, три доллара восемьдесят три цента за паунд (если вру, не поправляйте, влюбленные не наблюдают часов, не считают денег и не следят за весом). И вот я отправилась в Базар, алкая и облизываясь. И первая попытка не увенчалась успехом, потому что кто-то чужой ангажировал ее на бесконечную мазурку.
Следующие выходные снова ознаменовались рейдом в место сбыта, в этот дивный притон, где стоял на полке предмет моего вожделения. Ах, как прекрасна была она, эта отливающая свекольным пурпуром поверхность, этот манящий, неподдельный блеск селедки посередине, сравнимый разве что с мерцанием горного хрусталя, эта аристократическая бледность картошки на дне. Сколько прекрасного может содержаться в одном лотке с надписью Herring with Vegetables, кто бы знал. И глядя на эту красоту, все, о чем я могла думать - это еще и еще.
Но увы, я оказалась среди тех, кому надо постоянно добиваться любви, даже если эта любовь очевидна и неразделима. Получив неограниченный доступ к желаемому, наступает пресыщение.
О, печальный удел семейных уз!
Сегодня я жестоким, наглым образом использовала селедку вместо ланча, или даже так - на ланч. Под ланчем и через ланч, вместе с шубой, жадно упиваясь и не пытаясь насладиться приятными деталями красивой прелюдии, не пытаясь открыть прелести наготы, не пытаясь отказаться во имя будущего. Еще и еще.
До свидания, любовь моя.
Не могу больше о тебе думать. Меня от тебя тошнит.