По улицам проснувшегося города гулял молодой дерзкий март, разбрасывая там и тут свои чудные прелести свежести. На календаре восьмое. Бодро шагаю по тротуару и с любопытством рассматриваю прохожих. Погодка просто потрясающая - уничтожающая запросто любую тоску! Милое солнышко в душу мою так и светит!..
- С самого утра, куда ни брошу глаз, куда ни оглянусь, - вижу "пьяных" женщин, - они пьяны от Солнца и Любви, - песен и цветов!!! А цветов на улицах в этот день видимо-невидимо, - настоящее, целое, цветное море!.. Большая их часть приехала, прилетела из-за границы:
черноглазые, чернобровые, усатые "краснословы" - "ары" - весело и профессионально торгуют цветами где только можно и неможно, выручая мужчин и женщин, спасая их красотой!
Конечно же, милые женщины сегодня рады с утра и полны ключевой жизнью, они сегодня имеют права на мужчин, а потому пребывают в блестящем настроении и форме... - нынче они не ворчат, не ноют, не пилят, и не воспитывают "неудачных мужчин", которые с раннего утра мужественно самозаведены на весь длинный "веселый" день, как те деловые будильники...
...Международный день ЖЕНЩИНЫ мы праздновали дома в кругу семьи, расширенном присутствием близких любимых друзей. Под ногами кружились, визжали счастливые дети. Зал, как бокал, был наполнен
звуками современной музыки, шумом, визгом, весенним задором милейших душ!.. К вечеру веселье естественно поутихло, свернулось в бутон и остыло. Все люди устали - гости засобирались домой. И было видно, что от усталости натуры ушли в себя, переключив внимание в "тайную сердцевину"... И это произошло уже тогда, когда произносили последние тосты и опрокидывали в рот последние потяжелевшие рюмки...
В девять тридцать вечера я, хмельной и несколько грустный, вышел
проводить наших гостей, моих добрых друзей, до автобусной остановки.
Жена с маленькой дочей остались дома - дочке пора было спать.
Муж Нади идет впереди, на руках у него сын Димка двух лет с половиной. Надя идет рядом со мной и держит за руку девочку лет шести. Это Раечка - моя любимая подружка, я знал ее еще трехмесячной крохой! Мы непринужденно обсуждаем с ней промелькнувший красный день. День, как отдельную Жизнь. Все мирно и ладно, все у нас хорошо...
Уже проводив друзей до остановки, я неторопливо возвращался домой вдоль железной ограды пришкольного участка, что по правую от меня руку. Но не дойдя метров сорок до угла, до поворота к дому, я увидел как из-за угла вылетела волга "такси". Машина быстро проскочила участок бокового пути до центральной большой дороги, сделала спортивный вираж с некоторым заносом задних колес по ходу движения и, разгоняясь, помчалась вверх от Симоновой на "Бульвар Победы". Но это еще ничего не значило, ни о чем не говорило. Мало ли их, лихих, вокруг да около шныряет!..
... За многие годы неважной жизни в огромном протяженном городе я невольно изучил, познал повадки "заправских водил". Как правило, все они смелы, очень практичны, не всегда тактичны - это какой подсел клиент! - довольно пронырливы и проворны, и ни за что не упустят своего! Я окрестил их беркутами. Многие из всех - берут пассажиров голосом, наскоком, нахрапом, - широтой русской Души! А некоторые и откровенным измором, особенно возле автобусных остановок в районе Семи Ветров! Но для этого нужно знать, поймать момент, время, когда к ней подъехать... Сколько их, шоферских "неадекватных" характеров, - просто диву даешься! Какими только изощренными способами они не вытягивают у разных клиентов свой план, свои правые и левые рублики!
Встретить таксиста ярко идеалистического склада натуры или мышления задача несомненно смехотворная - есть ли среди таксистов такие? Большинство из них как бы подавлены своей четкой одноразовой целью: они малоразговорчивы, редко любезны, часто постно скучны, и в какой-то степени зароботизированы своим денежным ремеслом, опасным и для души, и для здоровья. Жизнь, наполненная жгучим соблазном возможного обогащения при помощи "шустрости и проворства", иногда и обмана, откровенного вымогательства - кого хочет доведет до ностальгии по иной, совсем не такой, жизни...
Я "слегка" пьян, но это мне сегодня позволительно, можно, имею право, потому что всех поздравил цветами, и потому что число восьмое. Тем не менее я "проворно" топаю дальше без отклонений от курса на койку! Вот дохожу до угла известного заборчика, вот уже заворачиваю за угол, из-за которого только что выскочила быстрая волга. На улице ни души! - разбрелись, черти... В воздухе тихо, погода мягкая. Иду, смотрю вперед на дорогу и вижу: впереди, на левой колее, валяется какой-то сверток. На вид это темное пятно было явно похоже на засоледоленную черную тряпку, либо кем брошенную, либо потерянную в пути шофером.
Но подхожу я ближе и через вогнутые очки уже у самой ноги вдруг узнаю в "тряпке" - серую кошку! Кошка распласталась на дороге в автомобильной колее как будто безжизненно. Труп трупом. Да мало ли на наших российских побитых дорогах города-героя валяется раздавленных колесами голубей, кошек, собак, змей, ежей, - детей разве что пока редко давят, - их сотни, тысячи, и никто по ним слезы не проливает, никто в их честь прощальных стихов не слагает, - к этому у нас в России давно привыкли, - да и Есенины, пади, перевелись... Привыкли многие, все, но не я! К этому скотству я никогда не привыкну! Эту чудовищную гнусность, эту нашу как бы "врожденную" мерзость я много лет подряд видел во сне, параллельно с прекрасными видениями золотой молодости! Эту низость я "от рождения" - НЕНАВИЖУ - да, я фанатик! С больною душой. Я враг этого "человеческого" паскудства!..
Так вот. Прохожу, значит, я дальше, мимо жертвы, ощущая в себе обычный приступ давно обрыдлого омерзения, смешанного в "котлах души" с явною ненавистью к торопливым, циничным, практичным водилам такси, и делаю шагов шесть-восемь по направлению к дому, как вдруг сзади себя слышу раздается чей-то предсмертный, протяжный и жалобный, человеческий стон.
Я тут же мгновенно вздрагиваю. Как бы почти на месте перехожу в иное измерение! Меня всего передергивает, перекручивает от полной неожиданности - от необычности дико происходящего на моих глазах!.. Повернувшись назад, я увидел: это корежится на дороге, импульсивно извиваясь, изгибаясь, - и по-человечески жалобно стонет моя маленькая худенькая кошка, минуту назад попавшая под колесо торопливого бездушного лихача, но не раздавленная им сразу и до конца, а оставленная смятой в муках умирать в левой колее около славной улицы Симонова...
Все в нашем городе героическое: и названия, и памятники, и призывы к народу! Только люди наши стали не те, стали как бы ненаши, словно переродились в оборотней - они уж давно никому и ничему светлому не верят, потому что вокруг - атмосфера жестокости, жадности, прагматизма...
... Несколько горьких тяжелых мгновений я стою в пяти метрах от точки трагедии и остолбенело взираю на эту жуткую и всегда нелепую сцену агонии ни в чем не повинной маленькой животины!..
Спустя минуту я огромными усилиями воли сдвигаю свое точно окаменевшее от духовной боли "мертвое тело" с "мертвой точки", - и заставляю себя подойти к жертве эгоиста поближе - уже стою на шаг от нее: да, это была она - ужасная копия человеческой агонии! И я заставляю себя все это подробно рассмотреть, мне это, как писателю, надо: -
Животинка замедленно, трогательно выкидывала прямо к небу обе задние лапки, но не часто, а лишь время от времени. И тут же следом, столь же выразительно, как бы потягиваясь после сладкого сна на груди у любимой бабушки, вытягивала в то же далекое небо, в ту же недоступную высоту обе передние лапочки, суча ими воздух, старательно
перебирая ими, как бы загребая самый последний глоток, - подгребая озон к перекошенному крошечному ротику, к полураздавленной окровавленной голове с чистыми белыми зубками, испускающей в пространство тонкий детский плач, не выразимый никакими словами стон, последнюю живую жалобу, адресованную НАМ, людям, а не этому "четырехколесному извергу и убийце"!... Он, подлец, знает, что за кошку, ежа, голубя или собаку его никто, кроме совести, не накажет, не покарает - это у нас не принято, до этого мы не развились - нет таких моральных статей, нет таких постановлений, уголовного кодекса... ну а СОВЕСТИ нет у него.
Все также я продолжал стоять и молча смотреть на умирающую. Агония почему то затягивалась - также, как затягивается агония нашего грешного государства. В паузах между приступами "предсмертной гимнастики" кошка очень часто дышала, словно бы отдыхала, на время избавившись от невыносимых дьявольских болей! Она совсем переставала шевелиться, потягиваться - на моих глазах замирала. И только чуть пульсировали от частого дыхания ее переломанные ребра. Однако это "спокойствие" продолжалось только шесть-восемь секунд, не больше. Дальше все повторялось, начинался следующий приступ-этап. Я не уходил, наблюдал:
Снова она вытягивала вверх свои маленькие помятые лапки - как бы всем существом взывая о помощи, снова сучила ими в пространстве над головой - как бы выплывая на воздух любимой весны из глубины темного омута наипаскуднейшей, всецело фальшивой жизни, и снова, уже в который раз, возобновляла жуткий жалобный ор...
Терпение мое вскоре иссякло, досматривать конец я не стал, - ведь сделан я не из железа - гвоздем не стал!.. Бережно взял я ее рукой за обе задние лапки и быстро перенес ее тельце дальше влево от дороги - под самые двери чужого железного гаража, уже ненавидя эти автомобильные квартиры-постройки - уложил ее аккуратно на сырой снег головою к дороге. Добить животину я не смог, не захотел. Добивать не научен. Рука бы не поднялась, хотя так многие делают.
Минут через пять дошел я наконец домой и все рассказал своей образованной доброй половине. Но разве может даже хороший человек все это понять, все прочувствовать только из слов рассказа, не быв у трагедии очевидцем?!
- Жгущий чуткую душу ПРОТЕСТ - протест века - давным- давно, а отнюдь не сегодня, закрался, ввинтился в мою неспокойную идеалистическую сущность!!! Словно вспыхнуло красное солнце ненависти!.. - что же такое с нами происходит?! Где бродит справедливость, где обитает, живет ЧИСТОТА ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ, где ютится земная ДУХОВНОСТЬ, - куда же мы катимся, люди??? Кто мне ответит? Да и кто мы, люди или нелюди, если легко уничтожаем свои земли, леса, реки, озера, моря - порой просто от черной или серой скуки, ленясь поработать душой, пораскинуть мозгами!..
Уничтожаем бездушно деревья, животных, убиваем своих старых родителей забвением, своих детей - грубым окриком или звонкой оплеухой, когда не можем найти нужное слово для сердца, своих любимых разим недоверием! Кто заступится за живую ПРИРОДУ? Может быть новый, новейший, дополнительный уголовный кодекс? Кто остановит это наше безмозглое бездушие даже на уровне солидных социальных институтов, думающих только о личном престиже и финансовом благополучии?! Наше скатывание по нефизической слизи к краю пропасти, кто? Кто, если не мы. Ну а пока я говорю в мой рупор: мы не люди, мы - нелюди.
... Тем временем безмозгло-лихой, начисто лишенный человеческой души, то есть СОВЕСТИ, флегматичный подонок с физиономией уголовника уже мчался далеко от района Семи ветров, где уже почти окоченела его первая на сегодня жертва. Он вылетел через главный перекресток, что у кинотеатра Родина, на Рокоссовскую улицу и помчался по автостраде вниз, в сторону Даргоры!
Спокойно, буднично-равнодушно он взирал на круженных пешеходов и все искал глазами подходящего клиента. Однако клиенты что-то не попадались.
Раньше времени дернувшись с места после красного огонька светофора, едва только возник желтый глаз, он с ядовитой ухмылкой презрительных губ напугал двух женщин, забыв о том, что сегодня восьмое Марта! Неторопливые "пьяные" женщины чуть запоздали с переходом по зебре широкой улицы, чуть замешкались на середине пути к пешеходному берегу, как вдруг появился "желтый глазок" и зверь-таксист с ревом рванул, словно на разъяренной кобыле, - не имея к человеку вообще ни малейшего уважения!..
Эти двое, словно испуганные раскудактовшиеся курицы, тут же бросились врассыпную, рванули в разные стороны, проявив завидную резвость, чтобы только не попасть под колеса дорожного хама!!!..
Но, похоже, водила только "пошутил" - люди остались живы. Таксист проехал пункт переливания крови, пересек трамвайную линию, и покатил на Даргору.
В самой нижней точки широкой великолепной свободной трассы, скорее чуть дальше, уже на длинном подъеме в огромную гору, где еще сохранилась приличная скорость, - на шоссе из прилегающей к дороге улицы выскочил черный небольшой песик!..
... Он никогда не понимал своей маленькой симпатичной головкой - что такое шоссе, - хотя всегда ощущал всем своим существом исходящую от дороги опасность. Однако, не смотря на свои неясные, неосмысленные собачьи ощущения, - он не переждал, не остановился перед коварной трассой, чтобы осмотреться по сторонам, а стал неторопливо перебегать ее там, где этого делать никому не следует. Водила заметил его, наверное, метров за пятьдесят!.. Можно было что-нибудь для него сделать! Можно было и притормозить, умело обогнуть препятствие, рассчитать в уме траектории двух сближений, взять правее, левее - места на дороге вполне хватало, машин почти уже не было! Однако, на это ушло бы столько душевных сил, столько умошевелений, что водила решил - нет! Задавлю эту тварь, перееду! К чему суетиться из-за ничтожной собаки? Мало ли их по улицам бегает!..
Колесо глухо стукнуло, пнуло на полном ходу упругое собачье тело, перескочило через него в один миг, и понеслось дальше. Произошло очередное, может быть сотое преступление. Но и тут обнаружилась такая же "неприятность"!: ушастый, невероятно живучий пес, резко оторвался от асфальта всеми четырьмя лапами и, словно в цирке, закружился, агонизируя, в диком и страстном танце, - в страшной карусели перед неизбежным уходом в ВЕЧНОСТЬ...
От удара колеса, а может и буфера, были не только безнадежно повреждены все собачьи органы тела, но и собачий маленький мозг. Поэтому пес долго, упорно крутился юлой вокруг своей оси, точно ужаленный коброй павиан. Он жалобно визжал на дороге, пока силы не оставили его и он не упал мордой вниз, застыв на асфальте с открытыми, полными кромешного ужаса и обиды, человечьими глазами...............
Следовавшие за такси другие машины объезжали распластанное черное тело, не решаясь начать "раскатывать блин", но никто не хотел остановиться при этом, считая, очевидно, что это должен был сделать тот, кто совершил наезд. Никто не хотел потерять время, так как именно время в наше время ценится дороже любой совести! Дороже любой доброты и заботы! Да и что такое ДУША, кто ее выдумал, изваял, какой такой идиот-идиолог? Главное - время, время - это деньги! А деньги - это счастье, дурачки!...
Поэтому водителям было не до жертвы. Лучше раскатать труп в блин, чем потерять минуту! Да и лень, что ни говори, действительно неохота...
И все же, через пару минут кто-то из водителей остановился, вышел из кабины, поднял бывшего ушастого пса на руки и отнес, как ребенка, прочь от дороги, - чтобы не месили бывшего пса мертвые колеса, не превращали в подстилку.
... Тем временем Чудовище уже куралесило-колесило на Даргоре. За последний час сухая волосатая рука античеловека положила в свой левый карман некоторую прибыль, и вроде бы, все за день суммировав, подытожив, он должен был быть доволен от проведенных операций на дорогах города. Однако, ему что-то сильно мешало вкусить полное удовольствие, - не было ясного удовлетворения, - было как-то не по себе, что-то в глубине психики происходило, перемещалось! У чудовища не было настроения, нужного куража, апломба, хищного задора! Что-то внутри неожиданно перегорело, отцвело, совсем померкло, издохло...
Какая-то невидимая властная сила сжимала и тут же растягивала кожу лица! Водила уже совершенно ясно почувствовал неладное на своем лице... - и взглянул на маленькое зеркальце... - глаза его тотчас же расширились от смертельного ужаса: - то, что он увидел перед собой, было невыразимо страшно!!!
Из зеркала на таксиста смотрела живая, черная, как тот пес, маска обыкновенного устрашающего чудища, с рогами и клыками, глубокими морщинами старой строптивой обезьяны, а глаза чудища изрыгали дикий холодный огонь!
Водила судорожно, точно в припадке, нажал на тормоза, его тут же заюзило, задергало, поволокло, понесло, и он через секунды перевернулся на обочине дороги, зацепившись задним колесом за мощный железный кол, торчащий тут со времен первой красной революции! - Все разом вокруг урода изменилось - весь большой мир пошел кувырком, каруселью, - вся его лень, снобизм, все ничтожные вредные чувства! Бог есть, точно есть - он уже начал вершить свое здравое правосудие, карать упитанных изуверов, бездуховных бандитов, скотов! Бог есть - я видел!!!
... Сильный приступ выворачивающей нутро тошноты скрутил, как ребенка, лихого дебила. Окровавленное чудище завыло от чудовищного отчаяния, нарыгало себе в левый карман, задергалось, заизвивалось. И тут, прямо в перевернутой кабине такси, началась леденящая душу процедура:
человек, осознавший себя чудовищем, впился ногтями пальцев в черную ушастую маску, похожую уже и на собачью морду, на своем лице, - и стал яростно, люто рвать ее с мясом, пытаясь стащить во что бы то ни стало, - стянуть ее с человеческого лица, не желая больше быть античеловеком!!!
... Столько лет он носил на своем лице эту жуткую маску, не замечая ее и не чувствуя! И вот наконец ее увидел...
Ужас и стыд рвали новорожденного Человека на части!!! Хирургическая Совесть - кромсала в нем гада и подлеца!!!
Все это было больно, как было больно им замученным жертвам!..
Бумага не может этого передать: теперь настала и его очередь
Через минуту, а может быть и час, словно добивая в его оболочке жестокого преступника, что-то непомерно тяжелое, беспросветное, необоримое навалилось на его рожденную в муках Душу, как бы казня и ее тоже за все прошлые многочисленные преступления, - за то, что и она виновата в том, что не явилась в нем раньше, чтобы не дать пролить столько невинной крови...
... что-то тяжелое, неодолимое, непонятное навалилось откуда-то сверху, с высоты этого мира, точно наконец он и сам попал под железобетонную плиту, опущенную на его жизнь "по ошибке" - пьяным крановщиком с "обмороженными" пустыми глазами...
И понял он, - "неуловимый и ненаказуемый", - чудовищный алчный преступник Земли, что много лет безнаказанно убивая, калеча других, пусть не людей, пусть только животных, переезжая их жизни бездушно, расчетливо, с гадким сарказмом, - он уничтожил наконец и себя, и свою едва успевшую родиться Новую Душу, которая возникла в недрах всего за час до кончины! И возникла в нем для того, чтобы попытаться искупить великие грехи ничтожного индивидуалиста, а попросту, чудища, и... - погибнуть от кары небесной самой, не пожелав для себя спасения...