Влип Майк по собственной глупости, и только. После он думал: ну что стоило постоять на светофоре лишние двадцать секунд, или проще того - никуда вовсе не ездить в тот день? Ведь сомневались же, до последнего тянули с поездкой. Тетка не приходилась Джине самым близким человеком, и ее приглашение на собственную - четвертую по счету - свадьбу было чистой воды вежливостью. И все-таки в последний момент Джина решилась: ей на глаза попалось "весьма удачное по такому случаю" платье, и она ухитрилась потратить на сборы всего полтора часа. Так что они и не опаздывали особо, всего лишь поторапливались.
Полиция впоследствии установила, что никто не был виноват. За два квартала до места происшествия вышел из строя светофор, и особо лихой водитель грузовика решил воспользоваться случаем и проскочить. Проскочил. И подумал, что на следующем светофоре тоже проскочит до того, как машины поедут на зеленый... Удар пришелся со стороны пассажирского сиденья, Майк отделался несколькими ушибами и одним вывихом, а вот Джина оказалась в реанимации.
Второй ошибкой Майка было настойчивое желание вопреки всем и всему непрерывно находиться подле Джины. Ее мать едва не со скандалом пыталась выдворить горе-жениха из палаты, но не особо преуспела. Майк не чувствовал себя виноватым в аварии, но сидеть рядом с Джиной казалось необходимым. Так создавалось ощущение, будто ничего не случилось. Мало ли. В больницу порой попадают со всякими пустяками. Держать любимую за руку и не думать ни о чем.
Впрочем, иногда он намеренно позволял себе странные фантазии. Например: как здорово, что удалось проскочить, и грузовик лишь слегка зацепил заднее правое крыло автомобиля! Всего мгновение спасло их, и Джина просто приходит в себя после аварии. Или: да, жаль было застрять в пробке и опоздать на свадьбу - зато они хорошо провели время вместе, и решили завести ребенка, и вот Джина лежит на обследовании, рассчитывает привести организм в идеальное состояние...
- Майк...
Он так резко поднял голову и распахнул ресницы, что перед глазами поплыли синеватые круги, причудливо изукрашивая бледное лицо в окантовке медицинских трубок.
- Да, дорогая! - он вскочил, сжимая ее ладонь и всматриваясь в карие глаза, а сам думал, что вот, все действительно обошлось, раз она очнулась.
- Ты не уйдешь? - спросила девушка, глядя куда-то за его правое плечо. Майк оглянулся, но увидел только невзрачный прямоугольник кондиционера на стене.
- Нет, крошка, - чуть взволнованно улыбнулся он, - Я тут, и никуда не денусь. Помолчи, тебе надо набраться сил.
- Ты проводишь меня? - на этот раз она посмотрела ему прямо в глаза, и Майк оцепенел от этого взгляда. В глазах невесты смешались смирение, понимание и какая-то страшная уверенность в себе. Майк видел как-то подобный взгляд, и принадлежал он полусумасшедшему религиозному фанатику.
- Конечно, Джин, - он торопливо коснулся губами уголка ее прохладных губ, и потянулся к кнопке вызова сестры. Дальше в глазах заискрился целый сноп огоньков, сводивших с ума своей бешеной пляской. Где-то на заднем плане мелькнул край кровати Джины, и бежевая плитка пола взметнулась к самым глазам. Майк зажмурился, прогоняя и искры и своевольный пол, попытался тряхнуть головой...
- Спасибо.
Он вдохнул и выдохнул. Открыл глаза и посмотрел на Джину. Она отвела с лица темную непослушную прядь, заправила ее за ухо, и довольно улыбнулась. Фанатичное выражение не пропало из глаз девушки, но стало более приглушенным. Майк отвернулся и посмотрел в сторону. Небольшой двор, обнесенный высоким деревянным забором, выглядел несколько запущенно. Газонная трава разрослась и местами отвоевала края посыпанной речной галькой дорожки; Темно-зеленая краска на заборе потрескалась, а одна из кованых петель на узкой калитке болталась незакрепленной, поскрипывая на легком ветерке.
- Это же наш дом в Канзасе, - изумленно сказал Майк, не веря своим глазам, и перевел взгляд на Джину, отмечая взглядом ее больничную рубашку, - Как мы тут оказались?
- Это странно, - девушка чуть склонила голову, и Майк поймал себя на том, что ищет следы аварии на ее лице или теле. Но кожа оказалась гладкой, лишь слегка бледноватой в сравнении с обычным румянцем невесты.
- Еще бы! - всплеснул он руками, и пошел к застекленной двери домика, на которой белая когда-то краска пожелтела и местами отвалилась. Главное - не задумываться, что произошло и как. Мозг не в силах ни понять, ни принять нелепость ситуации, абсолютно целую Джину в больничной рубашке, дом, который находился за триста километров, и который должны были снести прошлым летом...
- Я вижу другое, - тихо сказала за спиной Джина, и Майк, уже открывший дверь, обернулся, - Дом в Канзасе... А я вижу свою старую школу, куда ходила в детстве.
Изумиться или задать вопрос не получилось, потому что чья-то мощная рука рывком дернула Майка за плечо, втягивая внутрь, за ним той же процедуре подверглась Джина.
- Живо! Чего встали на пороге?! - гаркнул здоровенный бородатый детина, одетый в белую майку и строгие черные брюки. Оттесненный могучим плечом, Майк все же поймал тонкое запястье Джины и потянул ее в сторону, панически оглядываясь.
Изнутри это место ничем не напоминало его старый дом. Серебристый камень с ярко-зелеными прожилками превращал пол в настоящее произведение искусства, на стенах все оттенки зеленого смешивались хаотическими разводами, отчего слегка кружилась голова. Просторный холл мог бы украшать собой старинный дворец, никак не меньше, и этот диссонанс между небольшим домиком снаружи и огромным пространством внутри, пугал.
- Мне не страшно, - задумчиво изрекла Джина и отошла в сторону, к одной из расставленных вдоль стен, ажурно выкованных скамеек. Холодный металл, которого Майк коснулся, казалось, слегка отрезвил и заставил переосмыслить происходящее.
- Все хорошо, детка, - улыбнулся он, усаживаясь рядом с ней, - Это мой сон у твоей больничной койки, разве тут может с тобой что-то случиться?
- Глупый, - фыркнула его невеста, вновь убирая своевольную прядь со лба, - Я умерла, и ты меня сопровождаешь, ведь я попросила тебя, помнишь?..
- ...И в моем сне у тебя бред, - огорченно закончил собственную мысль Майк, - Посмотри на этих людей: разве они мертвы?
Вокруг и правда было довольно людно. Никак не меньше пятидесяти человек слонялись без дела по зеленому залу, сидели на скамейках или толпились у дальней двери. Почти никто не разговаривал друг с другом, отчего их нервозность передалась и Майку. Он вытер вспотевшие ладони о брюки, обнаружил на себе тот же костюм, в котором был у постели Джины, и немного успокоился. Сон. Своеобразный такой сон, из тех, что не приносят отдыха, а только головную боль. Джина молчала, вытянув шею и рассматривая небольшое скопление людей у дальней двери. Дверь открывалась с периодичностью примерно в минуту, пропуская по одному человеку, и едва ли не чаще входная дверь впускала все новых "посетителей".
- Послушай, - девушка повернулась к Майку, легонько сжимая его ладонь в своих пальцах, - Все, что будут рассказывать тебе Карина или Марта - это чушь. Никого у меня не было одновременно с тобой, а на тебя они давно глаз положили, так что моя смерть станет им на руку. Потом...
- Прекрати! - Майк схватил ее за плечо и слегка встряхнул, - Не выдумывай! Сейчас выспимся, тебя поставят на ноги, и тогда я уж точно перевезу тебя к себе.
- Ага, - Джина насмешливо хмыкнула, и высвободила плечо, - Дальше мои письма Мэнни...
- Тэрвис, Джина Тэрвис! - разнесся по залу негромкий, но пробирающий до самых костей, голос.
- Не оставляй меня, - панически вскрикнула девушка, до боли вцепляясь в руку Майка, - Ты обещал!
- Давай, - перед ними возникла очень худая негритянка в длинном и светлом струящемся платье, дисгармонировавшем с огромным количеством разноцветных косичек на голове, - Чего сидишь?
- Мы хотим уйти, - твердо сказал Майк, удерживая готовую послушно встать Джину.
- Ты с ней что ли? - негритянка смерила парня холодными черными глазами, - Имейте в виду, если пропустите свою очередь, придется ждать примерно год. А выйти отсюда все равно нельзя. Майк хотел возразить, но Джина потянула сильней, и он встал, решив, что с иллюзиями лучше не бороться, тогда больше сил сбережет.
Негритянка проложила дорогу в небольшой толпе у дальней двери, и посторонилась, пропуская спутников. Дверь попыталась захлопнуться, за Джиной, но Майк втиснулся следом, едва не прищемив себе пальцы.
Комната за дверью, окрашенная в золотистые тона казалась уютной и маленькой. В ней царствовал огромный стол, одно вертящееся кресло и два человека, похожие как две капли воды. Рыжие волосы, стянутые в "хвост", широко посаженные лукавые зеленые глаза, веснушки и высокие гибкие фигуры. Разнились мужчины только тем, что один был одет в белую рубашку и брюки с красными подтяжками; он сидел в кресле с каким-то глянцевым журналом на коленях и сигаретой в зубах. На втором красовались порванные в нескольких местах джинсы и зеленая клетчатая рубашка весьма свободного вида, да и сам субъект полулежал на столе, с философским видом изучая свои босые ноги. Когда Майк и Джина вошли, тот рыжий, что лежал на столе, окинул их долгим взглядом, и широко улыбнулся. Казалось, он должен сейчас театрально произнести какую-то пафосную фразу, начинающуюся со слов "Добро пожаловать...".
- Джина Трэвис и Майк Синильски, - вопреки ожиданиям, произнес рыжий, растягивая слова, и добавил: - Зачем двое-то? Не терпится?
- Трэвис в отдел городских девиц Северной Америки номер пятнадцать, Синильски в списках не значится, - не прекращая читать, выдал мужчина в подтяжках, а затем вынул сигарету, выдохнул дым, и посмотрел на гостей.
- Мы вместе, - набычился Майк, не собираясь ни на миг отпускать Джину. Она нервно оглянулась на дверь и промолчала.
- Трэвис - в отдел городских девиц Северной Америки номер пятнадцать, - повторил голос из сгустившегося облака сигаретного дыма: казалось, рыжие вообще не обращают внимания на слова гостей. Вокруг головы Джины вспыхнуло подобие нимба, и в тот же миг девушка пропала.
- Что происходит?! Майк рванулся вперед, сгребая "клетчатого" за рубашку и сдергивая со стола. Благо, сам Майк никогда не был щуплым, да и толк в потасовках знал.
- Курьер! - устало крикнул рыжий в крутящемся кресле, и словно из ниоткуда возникла давешняя негритянка с косичками, - Разберись.
В дверь уже кто-то входил, рыжие полностью переключили внимание, а Майк так и не понял, в какой момент он перестал сжимать в руках рубашку нахала и оказался в другой комнате, еще меньше прежней. Впрочем, оглянувшись, он понял, что это даже не комната, а колодец какой-то: стены уходили вертикально вверх, насколько хватало глаз, и терялись непроглядной высоте, сливаясь в одно пятно.
- Тебя нет в списках, иди с миром, - почти брезгливо выдохнула женщина и указала вверх. Майк честно рассмотрел головокружительную высоту, а потом недоуменно перевел взгляд на ту, которую назвали курьером.
- Это как?
- Это пожелай вернуться и лети себе, - женщина принялась притопывать от нетерпения, - Ты пойми, у нас загруженный пост, сам видишь, сколько людей. Некогда с тобой возиться. Давай!
- Я обещал Джине, что не брошу ее, - упрямо сказал Майк, засовывая руки в карманы серых брюк и на всякий случай напряженно проговаривая в уме "хочу остаться, хочу остаться!".
- Дурак, - негритянка топнула ногой и нетерпеливо мотнула цветными косичками. Ничего не изменилось, и Майк самодовольно улыбнулся. - Ты живой, понимаешь? А ее забрали!
- Кто? - парень картинно обернулся, шаря взглядом по скучным серым стенам, - Покажи мне, кто! Джина могла жить и жить, мне врачи сказали, что криз миновал!
- Это не в моей компетенции, - устало вздохнула женщина. Постояли, помолчали. Она снова вздохнула: - Уходи, а? Ну мне ж влетит...
Майк довольно улыбнулся, показывая, что именно этого он и добивается. Женщина нервно прошлась от стенки до стенки несколько раз и, и тихо сказала: - Распределением и судьбами занимаются сотни работников, это очень сложно... Ну как я могу объяснить систему?!
Вновь воцарилось молчание. Немного подумав, Майк уселся прямо на пол, привалился спиной к стенке и принялся изучать переплетение нитей на своих брюках. Не желая размышлять о происходящем, он, тем не менее, не мог отвязаться от идеи, что если не найдет сейчас Джину - им не придется больше свидеться. Он спросил:
- Ты, значит, не можешь выйти отсюда, пока я не исчезну?
- Давай так, - нервно оглянувшись, заговорила курьер, - Ты думаешь о возвращении и начинаешь подниматься по тоннелю, а потом, минут через пять, представляешь своего ангела-хранителя - представляй любым, хоть сахарным ангелком - и попадаешь в долину Хранителей.
- Э, нет, - рассмеялся Майк, грозя пальцем, - Я подумаю о возвращении, и вы вмиг вышвырнете меня отсюда. Нет, уж! Сидим, значит, дальше.
- Да что ты за дурак! Ты пропадешь здесь, твое тело там умрет, а ты вечно будешь блуждать, потому что в долине Хранителей невозможно найти дорогу, это страшней лабиринта! И твоя пропавшая душа повиснет "утерянным пунктом" на ком-то из ангелов! Не стыдно?
Черные глаза негритянки так и метали молнии, и Майку на миг подумалось: может отступиться? Вернуться, проснуться, обнаружить, что все по-прежнему и сидеть у кровати Джины, пока не... Пока не - что?
- У каждого человека есть ангел-хранитель? - решил уточнить он, и представил, что на земле не шесть миллиардов человек, а двенадцать - если по одному ангелу на каждого. Прорва душ.
- Не так примитивно, как ты думаешь, - фыркнула женщина, нервно переплетая пальцы.
- А почему бы тебе не доставить меня сразу к Хранителю Джины? - осенило Майка. Негритянка скривилась, видно, мысль ее не обрадовала.
- Я не имею права.
- Полагаю, за то, что ты третий час тут торчишь, тебя тоже по головке не погладят! - он злорадно усмехнулся, - Как ты там говорила: у вас очень напряженно тут, много людей? Представь, сколько работы ты не сделала!
Без всяких спецэффектов, совершенно буднично из стены шагнул человек. Невысокая женщина в черной юбке до пят и серебристом корсете, выгодно подчеркивавшим пышные формы, с интересом уставилась на Майка. У нее оказались длинные светлые волосы, уложенные в воздушную прическу, и смуглая кожа.
- Пошли, - сказала она Майку, и бросила недовольный взгляд на негритянку, - Будешь должна.
- Кто вы?
Майк не заметил, в какой момент они оказались на высоком холме, который омывали нежные лучи утреннего солнца. Сколько хватало глаз, вдаль уходили леса и луга, несколько речек сплетались, как распущенный клубок вязальщицы - хаотичными изгибами и петлями. Легкий, волнующий ароматами трав, ветерок тут же прошелся по щекам, будто по-дружески приветствуя гостей в своем мире. Небо, словно перевернутое бирюзовое блюдо с белыми прожилками тоненьких облаков, раскинулось так, что его не объять было даже взглядом. Восхищение, искреннее, почти детское восхищение заполонило всю душу Майка - от края до края, и грозило расплескаться по этому миру, так похожему на сказку.
- Я мог бы провести здесь вечность, - непроизвольно вырвалось у молодого человека, и он не сразу осознал, что ему отвечают.
- ...глупость в высшей степени, - блондинка бросила на него презрительный взгляд и сложила руки на груди, - Людей, которые попали в эту долину раньше, чем умерли на земле, по пальцам одной руки пересчитать можно.
- Да, - Майк встряхнулся, расправил плечи, и впился взглядом в женщину, - Так кто вы? Вы имеете отношение к Джине?
- Я ее Хранитель, - женщина усмехнулась совсем не ласково, - А вот какое ты имеешь дело к Джине?
- Если вы ее Хранитель - должны и сами знать!
- Как же, - она заправила за ухо выбившуюся прядку, и Майк хорошо узнал этот жест. Интересно, кто у кого его перенял - человек у Хранителя или наоборот? - Парочка измен, афера с банковским счетом Джины, непростительная спешка, приведшая к аварии... Или я что-то важное упустила?
- Но сюда она сама позвала меня, - тихо сказал Майк, - И я не уйду, пока не отыщу ее, и не верну на землю.
- Ты оказался тут по нелепому стечению обстоятельств и недосмотру наших служащих. Выкинуть могут в два счета. А документы по Джине, равно как и ее жизнь, уже на пути к отделу расчета, - воцарилось молчание, разбавленное только пением птиц, треском цикад и далеким перестуком, похожим на удары молота. Спустя какое-то время она добавила: - С одной стороны - банальщина, бюрократия, рутина. С другой - она была моей с первого дня ее жизни и до самого финала.
- И вы так легко поставили точку? - Майк не смотрел на Хранителя, в ее голосе, пожалуй, было слишком много человеческого. Куда больше, чем он ожидал от небожительницы. - Значит, шансов нет...
- А знаешь, - прозвучал задумчивый голос, - Давай создадим внештатную ситуацию. Если доберешься до моего дома - мы обсудим вопрос о жизни и смерти.
Не веря своим ушам, Майк резко обернулся, но уловил лишь гаснущую улыбку. Спустя мгновение он остался один на высоком холме, наедине с восхитительным видом на долину Хранителей.
***
Майк все шел и шел по склону вниз, и хоть путь этот должен был казаться легким, ноги уже гудели, а проклятому спуску не было конца и края. Полоска леса у подножия, казалось, не приближалась, сколько бы он ни прошел. Хотя пейзаж в перспективе поменялся, горизонт утонул в сизых полосах дальнего леса, и река почти скрылась за массой деревьев. Также вокруг стали попадаться крохотные и аккуратные березовые рощицы. На опушке одной из таких рощиц Майк и заприметил вереницу светлых платьев, потому курс слегка изменил.
К тому времени, как парень дошел до деревьев, девушки числом не меньше десяти, расселись под деревьями и плели венки из полевых цветов, напевая красивую мелодию. Казалось, каждая поет только маленький фрагмент композиции, потом сразу вступает другая, отчего их легкие голоса звучали подобно кружевному каскаду, создавая невероятный эффект. Немного постояв рядом, Майк кашлянул, и девушки, не прекращая петь, все разом посмотрели на него. Несмотря на весьма привлекательную внешность и разнообразные типажи, они все выглядели довольно странно из-за пустых, невыразительных взглядов.
- Чего тебе тут надо? - весьма недружелюбно спросил грубый мужской голос, и Майк едва не подпрыгнул. Справа неслышно материализовался полный и слегка обрюзгший мужик в костюме сатира: коричневые пышные штаны мехом наружу, сужающиеся к икрам, оказались заправлены в серые ботинки, имитирующие копыта. Обнаженный торс мужчины прикрывали гирлянды листьев плюща и винограда, на голове примостились грубо вырезанные из дерева рожки.
- Я ищу хранительницу Джины Трэвис, - пробурчал Майк, беззастенчиво разглядывая удивительный костюм. - Вы мне поможете?
- Я похож на нее? - маленькие карие глаза собеседника гневно блеснули, и Майк едва не расхохотался, мысленно сравнив этого субъекта с пышнотелой блондинкой.
- Ничуть, - рассмеялся он, - Не обижайся, мужик, но она куда краше!
Толстяк покрылся багровыми пятнами и зарычал что-то нечленораздельное типа "Вон отсюда, нахал!". Это не было бы страшно, если бы земля не затрепетала под ногами, как лист под порывом ветра, и не принялась крошиться вверх. Клочки травы и комья земли стремительно взметались и уносились куда-то в небесную лазурь; попадая в тело, они больно ударяли, и Майку пришлось отскочить сперва в одну сторону, потом в другую, а в итоге - банально спасаться бегством. Шагов через сто странное природное явление закончилось, словно он переступил незримую линию. Обернувшись, парень заметил, как вереница светлых платьев исчезает за деревьями, а вслед трусит толстый козел, тобишь, сатир.
Инцидент неожиданно намного приблизил Майка к желанной полосе густого леса, но зато он потерял часть своих ориентиров, а поднявшееся в зенит солнце принялось нещадно палить. Пришлось избавиться от пиджака, расстегнуть рубашку.
- Черт-те что... - проворчал парень, вновь оглядываясь на злополучную рощу.
- А вы могли бы не ругаться в моих владениях? - раздалось на этот раз слева, и Майк окончательно перестал удивляться. Просто повернулся, с интересом взглянув на обладательницу роскошного глубокого голоса. Ею оказалась невзрачная сероволосая девушка, едва перешагнувшая подростковый рубеж. Острые черты лица резко подчеркивались прямыми пепельными волосами до лопаток и костюмом из округлых, влажно поблескивавших листьев, который льнул к угловатому телу как вторая кожа.
- Простите, - Майк сделал беспомощный, но многозначительный жест в сторону оставленной им рощи.
- Конечно. Мой сосед такой, - кивнула девушка и повела плечами. В ее руках тут же возник ажурный зеленый зонтик, будто сплетенный из морских водорослей, а рядом - крохотный, чуть больше ванны, бассейн. Русалка с комфортом устроилась в непрозрачной синей воде, и лишь тогда с интересом посмотрела на собеседника.
- Кто вы и зачем нарушаете владения Хранителей?
- Я ищу дом Хранительницы Джины Трэвис, - от нереальности всего происходящего, Майку собственные слова вдруг стали казаться нелепым бредом. Словно прочитав его мысли, русалка рассмеялась.
- Искать что-либо в Долине Хранителей?! Как вам вообще пришло это в голову?
- Может, вы поможете мне? - дернул плечом парень. Ему не очень нравилось то, что сероволосая устроилась с комфортом, а ему не предложила даже стакан воды.
- Глупости, - качнула головой Хранительница, - Здесь никто не подскажет местоположения, его никто не знает. А от вашего присутствия у меня уже болит голова. Что вы за тип?
Майк не нашелся с ответом, натурально злясь на высокомерную выскочку, к тому же, не особо умную, судя по всему.
- Уходите поскорей, - вода плеснула, разлетаясь темными брызгами, пятная выжженную солнцем траву, по лугу пробежала тревожная рябь.
Не дожидаясь очередного катаклизма, Майк развернулся и быстрым шагом пошел прочь, костеря про себя всех Хранителей и их дурацкую долину.
Он миновал еще три владения, где с ним даже не заговаривали - просто пытались уничтожить. У Майка были сомнения насчет возможности убить его в этом небесном мире, но боль от укусов сердитых пчел или ожоги от горячего дождя он вполне ощущал, а потому постарался двигаться как можно быстрей.
Достигнув желанной кромки леса, он обнаружил, что и здесь его кто-то ждет. Перед ним выстроились рядком три деревянных домика. Если идти вправо или влево, в поле зрения попадали все новые домики, если же оглянуться - оказывалось, что их по-прежнему три. Стало ясно, что кто-то не желает пропускать его, и Майк решительно постучался в крайний правый дом.
- Входите.
Внутри домишко оказался всего в одну комнату, уютно обставленный предметами деревенской утвари, он просто являл собой образчик старинного уклада. Пожилая женщина, одетая в длинный вышитый сарафан, встала с лавки. На столе исходила ароматным паром кружка мясного бульона, а рядом на блюде высилась приличная горка пирожков.
- Молчи, - властно сказала женщина, не давая Майку и рта раскрыть, а затем указала на лавку: - Присядь, поешь. Времени у тебя мало, в чужих владениях без приглашения нельзя. Видно, ты не знаешь, - на попытку Майка раскрыть рот, она затрясла обернутой платком головой, бисерные подвески, украшавших виски, замотались, - Молчи, говорю! Я Хранительница так давно, что ты и представить не можешь. Если не знаешь чего - лучше вообще не раскрывай рта. Я не знаю тебя, а значит, и пригласить не могу. Даже при дружелюбии Хранителя у тебя есть полчаса или один вопрос до того, как владения ополчатся и изгонят тебя, как паршивого таракана.
Не переча хозяйке, парень уселся к столу и жадно накинулся на еду. Что ж, - думал он, - если даже тут все отравлено, устоять все равно нельзя. Да и не нужно.
Некоторое время в домике стояла полная тишина, никаких звуков, кроме собственного хрумканья, Майк не слышал. Но едва он отодвинул опустевшую чашку и положил в рот последний кусочек пирожка, ему в прямом смысле слова указали на дверь.
- Я не знаю, кто тебе нужен, и ответить на твои вопросы не могу. Надо было думать, прежде, чем отправляться в путь... - предпенсионный возраст явно давал о себе знать, и Хранительница взялась за поясницу, отступив к печке, - Уходи в свои владения, глупый юноша, и больше не делай так.
Дорожка, появившаяся у крыльца, огибала дом и веселой лентой скрывалась в лесу. Майк благодарно кивнул старушке и ступил, наконец, в лес. Вооруженный новым знанием, он встретил следующего Хранителя, выступившего из-за деревьев в волчьей шкуре, накинутой на плечи, вопросом в лоб:
- Почему вы все такие нелепые?!
Мужчина задумался, пожевал тонкими губами, и неприязненно глянул.
- А ты, юнец, когда жил, не мечтал воплотить свои мечты? Все, даже самые нелепые, по очереди?..
На последних его словах деревья потянулись корявыми ветвями к Майку, но он рванулся вперед, огибая Хранителя по большой дуге, цепляясь брюками за кусты ежевики и без стеснения матерясь. Воспитанный и дипломатичный Майк Синильски никак не мог знать таких слов, должно быть, сам этот мир навеял!
- Как мне найти Хранительницу Джины Трэвис?! - спросил он у двух девочек лет десяти с взглядами столь древних существ, что мороз продрал по коже.
- Мы не знаем ее, - тихо и холодно ответила одна из девочек. Две пары тонких кос мотнулись, когда девчонки направили огромного медведя на Майка. В этой гонке он потерял пиджак и убедился, что его костюм стал похож на лоскутно-ленточный наряд какого-то странного клоуна.
- Почему одни хранители мужчины, а другие женщины? - с бессильной злобой бросил он какой-то девушке в джинсах и спортивной майке, провожавшей его любопытным взглядом.
- Каждому полу, соответственно, такой же Хранитель, - весело ответила она, отбрасывая с глаз челку, - Если же Хранитель иного пола, нежели человек, такие люди часто не могут найти места в обществе или находят себе пару того же пола. Гармония...
На этом слове с неба хлынул такой ливень, что Майка едва не прибило к земле. Пришлось бежать, уворачиваясь от хлещущих ветвей. Следующие два Хранителя не пожелали даже разговаривать, после чего Майк пришел к выводу, что и среди ангелов, как и меж людей, попадаются редкостные сволочи!
Вымокший и уставший, наконец, он метнулся в сторону и юркнул под низкие лапы раскидистой ели. Обессиленно рухнув на сухой настил из палых иголок, он подумал, что лучше уж тут и принять кару от очередного Хранителя, когда рядом с ним появилась девчонка лет шестнадцати. Сочувственно глянув на Майка, она хмыкнула и протянула огромное махровое полотенце в нелепых синих ромашках.
- Ты знаешь о том, что лучше не задавать вопросов? - Майк кивнул, с удовольствием заворачиваясь в полотенце и прикрывая глаза.
- Времени у тебя не много. И ты зря ушел от своих владений... - Майк наконец понял, что они все принимают его за такого же Хранителя, - Но сдается мне, что ты... Иной.
- Ну наконец-то.
- Молчи! - девчонка сделала страшные глаза и приложила палец к губам, - Чтоб вернуться - подумай о своих владениях. Если у тебя иные цели... Ну, отдохни что ли. Закрывай глаза, я помогу. Не бойся.
Майк, ощутивший вдруг абсолютную доброжелательность, опустил веки. Даже если это уловка, и дальше будет плохо, по крайней мере, эта девица не столь категорична, как другие.
Легкие и теплые пальцы коснулись его век, даря нежное облегчение усталым глазам. Облегчение, расслабление и покой побежали подобно волне мурашек, по всему телу - по щекам, голове, плечам, пояснице и животу, к ногам... Легкие касания сместились на виски, прогоняя из головы решительно все мысли и оставляя только чистое удовольствие от простого живого контакта. Тыльные стороны ладоней, словно легкие перышки, скользнули по щекам, подбородку, шее, вынуждая Майка запрокинуть голову, тихо заурчать от удовольствия. Волшебные пальцы дошли как раз до основания шеи, когда на губах, словно порыв ветерка, появилось влажное прикосновение, и, свободный от губительной логики мышления, Майк позволил себе потянуться навстречу, раскрыть губы, ответить на поцелуй. Это не было страстно, скорее стремительно-нежно, до слез ласково и проникновенно. Неторопливый, плавный поцелуй, неотвратимо проникающий в рот язык и ответное, горячее, но намеренно медленное прикосновение, церемонный танец горячей плоти, скованной не желанием остановиться, а намерением продлить восхитительные мгновения. И эти мгновения действительно сплавились вдруг в часы, дни, недели... Ощущения были столь оглушительны, что даже когда поцелуй закончился, туманная дымка удовольствия не сразу рассеялась. Выходить из этого состояния тоже было сладко - под звуки тихого и проникновенного голоса, мурлычущего на ухо о солнечных ласках, единяющих души даже там, где, казалось бы, этих ласк и быть не может.
- Значит, Хранители целуются? - спросил Майк осипшим голосом, раскрывая глаза и вглядываясь с серо-синие озера с лукавыми искорками.
- И даже занимаются сексом. Хранители когда-то были людьми, а этого не искоренишь, - улыбнулась девушка, и в тот же миг Майк понял, что надо бежать. Он на четвереньках выполз из-под гостеприимных лап ели; в ушах все еще шумело, словно море ласк, неожиданно и непредсказуемо пережитое, никуда не денется теперь, а навеки будет рядом, на грани ощущения, словно напоминание...
Майк не хотел думать и логически обмозговывать происшедшее. В этом чудесном, но и чудовищном мире проще принимать все как данность.
Спустя еще некоторое время, он все-таки научился распознавать границы владений Хранителей, и обнаружил небольшие полоски между ними. Где-то попадались широкие "ничейные" поляны, а в иных местах свободная земля оказывалась уже ступни.
Солнце еще не совсем ушло за горизонт, но лес уже завернулся в мягкий сумрак, пряча детали и скрывая возможные опасности. Майк остановился на небольшом пятачке, остро ощущая вокруг границы владений Хранителей. Слева меж деревьев показался старик в длинной римской тоге, он пожевал бледными губами, но предпринять ничего не мог - Майк находился не на его территории. Старик качнул головой и ушел, а обессиленный парень улегся прямо на траву, прислушиваясь к саднящему и гудящему от усталости телу. Ночь обещала быть довольно теплой, но от земли все-таки тянуло прохладой, к тому же с наступлением сумерек над травой покатилась белесая дымка, наполняя собой все вокруг. Спустя каких-то полчаса уже казалось, что стремительные сосны и могучие ели растут прямо из облаков. Сидя на земле, Майк не видел уже собственного тела, руки от плеч растворялись в тумане, и это вызывало жутковатые ощущения. Привалившись спиной к сосне, Майк заставил себя закрыть глаза и не думать ни о тумане, ни о Хранителях. Ему хотелось лишь спать. Напоследок он все-таки подумал о том, что где-то упустил подсказку... Но сон навалился тяжелым занавесом, пуховой периной, из-под которой не так просто вылезти, да и надо ли... Снился старый домик в Канзасе, буйная трава и облезлая краска на двери. На ступенях сидел отец, и они так мирно о чем-то с Майком беседовали, что тепло становилось от одной этой ситуации. Затем отец зачем-то принялся щупать лоб Майку, и тот мотнул головой, внезапно выскальзывая из сна. Над ним стоял высокий чернобородый мужчина в кожаной куртке, синих штанах и высоких сапогах. Он еще раз дотронулся сухой холодной ладонью до лба Майка (тот дернулся, больно ударившись головой о ствол сосны), и нахмурился.
- Ну какого черта? - прохрипел парень, вытягивая затекшие ноги и раздумывая, стоит бежать уже сейчас, или можно поговорить.
- Ты действительно аномалия, - задумчиво изрек чернобородый, и отошел. На краю поляны вновь возник давешний старик, но, увидав неожиданного соседа Майка, тут же испуганно ретировался.
- Я ищу...
- Я знаю. Знаю... - мужчина вновь повернулся к разминающемуся Майку, и вздохнул, - Я смотритель, и слежу за порядком здесь. Есть правила, не дающие Хранителям блуждать по долине. Это надо для того, чтоб сферой их интересов оставались подопечные, люди. Те же, кто случайно попадает сюда, должны быть тут же выдворены. Или убиты.
- Убить меня пытались, - криво усмехнулся Майк. Сейчас его одолевали голод и раздражение. Но любая информация могла оказаться полезной, и он жадно впитывал слова собеседника.
- Ты должен лишь захотеть вернуться, и я провожу тебя домой.
- По-твоему, я тут случайно оказался? - Майк фыркнул, - Если б я хотел вернуться, сделал бы это куда раньше. Ты ж сказал, что все знаешь! Должен был понять, что я не уйду, пока не отыщу дом хранительницы Джины.
- Знаешь, сколько Хранителей населяет эту долину? - вкрадчиво спросил чернобородый, усаживаясь на землю и скрещивая ноги. - Миллиарды. Пространство незначимо в этом месте, значимы лишь живые существа. Тебе казалось, обойти долину можно в пару дней. Но ты не понял, что даже я не могу обойти ее всю, я прихожу только в случае аномалий или нарушений.
- И много у вас тут аномалий? - делано бодрым тоном осведомился Майк. Ему стало наконец по-настоящему страшно, а еще накатила злоба оттого, что весь проделанный накануне путь ничего не значил.
- Таких, как ты почти не бывает, - нехотя отозвался смотритель, глядя в наливающееся утренним солнцем небо, - Чаще аномалии создают сами Хранители по неосторожности или по незнанию...
Майк вздрогнул. В голову пришла неожиданная мысль... которой полагалось появиться намного раньше. Слишком он привык во всем полагаться только на себя, слишком часто ощущал собственную обособленность. Майк сделал шаг вперед, и, уперев руки в колени, наклонился к чернобородому:
- Если ты хочешь, чтоб у вас тут наступило спокойствие - пожалуйста. Сделай так, чтоб я увиделся со своим Хранителем. У меня ведь он есть, а?
- Есть, - мужчина задумчиво огладил бороду, - Пожалуй, это не возбраняется.
Миг - и Майк стоит на скрипучих деревянных мостках, выдающихся не несколько метров в быстроводную реку. Рядом никого, утреннее солнце заставляет щуриться и бросает длинные тени от камышей. Мостки переходят в утоптанную дорожку, которая меж смородинных кустов и запущенных цветников уходит к бревенчатому одноэтажному домику под высокой черепичной крышей. Майк неторопливо подходит к домику, тянет за ручку двери, и оказывается лицом к лицу с высоким мужчиной неопределенного возраста. Взгляд цепляется за глубоко посаженные глаза, острый подбородок и вычурную одежду: пышная рубашка с кружевной отделкой, стянутая в манжетах и поясе, бордовые бриджи и белые чулки. Странным образом этот наряд сочетался с обстановкой домика, словно знатный вельможа прошлых столетий приехал поохотиться в глуши.
- Наконец-то, - Хранитель посторонился, впуская своего подопечного, - Как же долго!
- А что, я мог раньше попасть сюда? - огрызнулся Майк, заходя в просторную светлую комнату, и без спросу падая в широкое мягкое кресло в углу. У него появилось ощущение, будто он пришел домой.
- Тебе надо было только подумать обо мне, позвать или пожелать оказаться в моих владениях, - мягко сказал Хранитель, присаживаясь на корточки перед Майком, - Мы неразрывно связаны, но в долине Хранителей я не имел права дать тебе подсказку... никто не имел на это права.
Майк махнул рукой, словно отметая все эти проклятые правила. Обежал взглядом комнату, высокие книжные полки, уютную деревянную мебель и удобную кровать в дальнем углу. Тонкая резьба по золотистой древесине, множество горшочков в кухонном углу, ворох пакетиков, сваленных на табурет, полотенце, криво повисшее на спинке кровати - все это он видел впервые, но все казалось знакомым, словно давний сон.
- Давай, наконец, познакомимся толком. Мэд, - Хранитель протянул руку и усмехнулся, - Можешь не представляться. Майк молча ответил рукопожатием. Враз он подрастерял все накопленные ранее вопросы. Осознать то, что этот с виду обычный человек всю жизнь незримо присутствовал рядом, видел каждый поступок Майка намерения, мысли - почти невозможно.
Словно давая время прийти в себя, Мэд отошел, снял с небольшой и аккуратно расписанной красно-коричневыми узорами печки чайник, плеснул в глиняную кружку, и полез в буфет, шурша бумагой и кульками.
- Я слишком паршивый подопечный? - неожиданно спросил Майк.
- Ты? - Мэд выглянул из-за распахнутой дверцы буфета, потер гладко выбритый подбородок, - Надеюсь, ты не думаешь, будто другие люди не совершают всех этих мелких огрех? Паршивый подопечный - это тот, от которого отказывается Хранитель.
- И такое бывает? - Майк благодарно принял чашку с ароматным травяным чаем и небольшую сдобную булку.
- Как правило, эти люди слывут у вас преступниками и отъявленными негодяями. Я не имею в виду случайное убийство или что-то в этом роде. Но когда душа подгнивает изнутри...
Мэд смахнул с табурета пакеты, и уселся напротив Майка. Некоторое время они молчали - человек ел, а Хранитель рассматривал его темными глазами. Серебристая седина в его волосах казалась украшением.
- Хранители тоже стареют?
- Нет, - Мэд рассмеялся, - Это всего лишь мой облик в тот миг, когда я покинул землю.
- Умер?
- Да.
- Как становятся Хранителями?
- Дело случая, - пожал плечами Мэд, - После посмертного рассмотрения дела человеку направляется Распоряжение. Если он ничем значимым в жизни не отметился, согласно Распоряжению, должен вновь родиться. Если деяния его были заметны, интересны и хоть в чем-то благожелательны, Распоряжение дает ему выбор: переродиться на земле или получить должность Хранителя. Многие, знаешь ли, отказываются - тоскуют по жизни, мнят, что вернутся к близким...
- А что, Хранителем быть хорошо, - Майк усмехнулся, припоминая прихоти встреченных ранее Хранителей - "сатира", русалку и прочих.
- Относительно. Поди сюда, - Мэд встал и указал на шкаф справа от буфета, уставленный банками и горшочками. Майк взял в руки одну из банок, которая наполовину была заполнена блестками разной величины, - Твои мечты, - пояснил Мэд. Затем принялся указывать поочередно на горшочки: - Фантазии, ложь, самодовольство, похоть, планы, воплощенные планы...
Майк взял последний горшочек из плотного, чуть бархатистого на ощупь материала, заглянул. На дне переливалась пара пригоршней мелких кристаллов.
- Ты ведешь им учет? Почему горшки?
- Мне так удобней, - Хранитель усмехнулся, - Каждый из нас создает свое, удобное и приятное окружение. Ты думаешь, это круто, но в сравнении с тем, что я живу тут третье столетие и могу лишь путешествовать к паре знакомых Хранителей на получасовую беседу...
- Да! - Майк оживленно встрепенулся, - Ты можешь доставить меня в дом Хранительницы Джины?
Мэд отвернулся к окну, немного помолчал, затем тихо заговорил, не оборачиваясь:
- Жизнь и смерть расписывает отдел планирования. Всему свой срок, и если они завизировали чью-то жизнь, проставили дату и время смерти - значит это не просто так. Они не делают это случайным образом; рождения и смерти представляют собой сложную тонкую сеть намерений и судеб, где просчитана каждая секунда. Вероятно, Джине предначертано новое перерождение и особое место в этой сети, раз призвали ее такой молодой. И ты, в данном случае, был всего лишь инструментом Распоряжения.
- То ты говорил, что люди сами становятся такими как есть, теперь - что судьба, оказывается, рассчитана и нерушима...
- Судьба - сеть предначертанных событий. Как отреагирует человек, как поведет себя и кем станет - неведомо никому. Тебе нужно вернуться и принять судьбу. А я буду с тобой.
- Слушай, Мэд, - Майк решительно шагнул вперед и резко развернул Хранителя за плечо, зло впиваясь взглядом в спокойные темные глаза, - Я проделал этот чертов путь, чтоб отказаться от всего ради какого-то там отдела планирования и расписанной судьбы? Да плевать я на них хотел! Я люблю Джину, и хочу чтоб она жила, и пусть они все подавятся, а не получат ее! У меня договор с ее Хранительницей. Всего лишь доставь меня туда, и все.
- Всего лишь? - Хранитель усмехнулся, легко стряхивая руку человека со своего плеча, - Мы с тобой неразрывно связаны...
- И что? Испугался приключений на свою холеную задницу? Для тебя вся моя жизнь - кино! - Майк сжал кулаки, - Смотришь, оцениваешь, раскладываешь по полочкам, да? Когда ты сам в последний раз чувствовал боль? Когда совершал необдуманные поступки просто потому что так подсказывало сердце?
- Когда? - Мэд сощурился, - Когда на первой работе тебя закрыли ненароком в промышленном холодильнике, и я как мог в силу нашей связи отогревал тебя, не давая умереть. Когда тебя бросила Мина, и ты хотел убить ее нового дружка, и я держал твою руку с ножом в туалете, пока ты не одумался. Когда ты валялся накуренный у Тори, а я упрашивал Хранительницу Джины не пускать ее на поиски... Что перечислять, это мелочно, - Хранитель дернул уголком рта, словно пытаясь улыбнуться, и отошел к кровати, принявшись складывать полотенце, - Я каждый день с тобой, двадцать шесть лет, во всех твоих делах, авантюрах, взлетах и промашках.
- Извини, - Майк вздохнул и вернулся в кресло, - Я просто никогда не верил в ангелов-хранителей, и полагался только на себя. А ты, оказывается, все это время мне помогал.
- Да, - Мэд убрал полотенце на полку, - И теперь подумай. Жизнь за жизнь, обмен один к одному. Вспомни мифы или даже байки. Вернешь Джину - умрешь сам.
Майк задумался. Обежал взглядом уютную обстановку домика. Вдруг показалось: можно не принимать вообще никакого решения. Остаться здесь и тогда не придется решать. Джина не умрет, Мэд не будет огорчаться из-за его проступков, удивительная долина Хранителей не заметит присутствия одного незначительного человечка.
- Я обещал не бросать ее, - вздохнул он наконец, - Здесь я Джину не оставлю. Прости, тебе, наверное, будет грустно. Двадцать шесть лет вместе, и все решает один поступок, - Майк нервно рассмеялся.
- Не грустно будет, - Хранитель пожал плечами, - Больно. Но это - еще одно твое решение и только.
- Мы увидимся?
- Нет. Нам запрещено навещать подопечных после смерти, правила.
- Дурацкие правила!
- Не совсем, - Хранитель собрал какие-то бумаги с письменного стола под окном, перелистал, кивнул сам себе, - Иной раз человек не в состоянии принять мысль, что всю жизнь с ним рядом был Хранитель, а иные не ценят полученной помощи, обвиняют нас в своих бедах. Полвека вытаскивать подопечного из передряг, прикрывая, где возможно, и поддерживая в самом трудном, а в финале получить такие обвинения... Не один раз после такого Хранители уходили с должности. А опытный Хранитель - это очень многое значит.
Мэд вернулся к человеку, вручил ему бумаги и крепко взял за руку.
- Думай о Джине.
Уютный бревенчатый домик поплыл перед глазами, и спустя миг они уже стояли в хрустальной мраморной зале, украшенной лишь золотой лепниной под потолком да несколькими зеркалами меж высоких окон. В самом центре, на пушистой медвежьей шкуре, в облаке пышных юбок сидела давешняя блондинка. В руках она держала книгу, но смотрела на прибывших и мечтательно улыбалась.
- Мэд... - она подняла подбородок, принимая от Хранителя легкий поцелуй в щеку, дружелюбно помахала Майку, - Ты молодец. Знаешь, что дальше будет?
- Знает, - вмешался Мэд, - Я разъяснил.
Майк кивнул. Стало боязно. Впрочем, отступать он не собирался, только уточнил:
- С Джиной будет все хорошо?
- Уж я позабочусь, - проворчала Хранительница, поднимаясь со своего места. Забрала бумаги у Майка, тепло улыбнулась: - Ты настоящий герой, уж поверь, в ведомстве долго будут о тебе говорить!
Обернуться и попрощаться со своим Хранителем Майк не успел. Стало темно и безразлично все вокруг.
***
Хорт махнул тяжелой рукой:
- Они селятся без системы. Где есть свободное место, у кого какие пожелания. Кому на лужок хочется, кому к речке или в лес. Кой-кто и в горах на краю долины гнездится. Ходить можешь всюду. Они тебя будут бояться, потому что если в чем-то узришь нарушение - им же хуже.
- Почему?
- Потому что нарушителям объявляется выговор. Три выговора - и все, лишены должности Хранителей. Начинай потом опять с простого клерка или курьера на приемном пункте.
Помолчали. Хорт огладил черную, с едва заметными прожилками седины, бороду. Майк повертел в руках узкий блокнот в глянцевой красной обложке, куда обязан был заносить все аномалии и нарушения.
- Ладно, - Хорт грузно поднялся, скупо улыбнулся, - Пока броди тут. Если будут аномалии, ты это почувствуешь, и чутье приведет тебя к месту. Сам пока не хозяйничай, ежели раньше прибудешь - меня дождись. Хорошо что помощника дали.
Смотритель долины ушел, а Майк тут же закрыл глаза, и пока неуверенно начал процедуру перемещения. Спустя несколько мгновений он стоял уже на деревянных скрипучих мостках. Стесняясь идти дальше, потоптался на месте, спихнул в воду травинку, залюбовался быстрым течением реки.
- Майк? - в мягком голосе сквозило недоверчивое изумление, - Я слышал о назначении второго смотрителя долины, но...
- Да, - Майк широко улыбнулся и пошел навстречу Мэду, - Все-таки мы свиделись.
- Должно быть, твое необычайное вторжение в долину заинтересовало руководство, - хмыкнул Хранитель, пожимая руку бывшему подопечному.
- Не знаю. Но долина Хранителей очень понравилась мне, - тихо сказал Майк, - Я все думал, как бы вернуться... А потом пришло Распоряжение, где мне предложили эту должность. А вот перерождения на землю, кстати, не предложили!
- Это бывает, - Мэд повел гостя в знакомый домик, - Тот, кто не ценит свою жизнь, имеет все шансы не получить Распоряжения на перерождение. Потому в ведомствах трудятся сплошь самоубийцы да самоотверженные герои.
- Ну а у тебя кто теперь в подопечных?
- Очаровательный малыш, - хмыкнул Мэд, - Семья неплохая, но уж больно он шустрый. Верный признак бурного будущего.
За легкой беседой они успели выпить травяного чаю, прежде чем положенные полчаса подошли к концу.
- Заходи еще.
- Обязательно, - Майк хмыкнул, а затем насторожился, - Как будто... Что-то не так...
- Думаю, тебя зовет твое чутье.
Торопливо выйдя на улицу, Майк прислушался к себе, попробовал определить местоположение аномалии и шагнул в пространство.