Записки одичавшей барыньки. 
(Низвергая затая.)

Робко рабыня разделась
Смело смеялся сатир
Осень в окно посмотрела
Тополь забился и стих
Саша колеса кидает
Плавится жир свиной
Может быть, к нам прилетает
Ангел, покрытый золой.

Астральная погода рождает суеверья
Суетная слякоть в преддверии дождя
Сухая неподвижность, и нежность, и страданье
Зовут козлов в туманность и ветреность Вождя.

Алфавит.
Архангела крылья белые
Барана плоть кровавая
Веселье, шутки, пляски
Гадюка онемевшая опаснее вдвойне
Давайте скажем дружно:
Езжайте-ка по свету,
Живите припеваючи
Здоровья и вопще.
Игривость благородная
Ко мне приткнулась, бедная,
Любимая козла
Милого друга вербена
Наивна, сладострастна
Окопами закрылась,
Плевретами занылась,
Растеклася по полям
Сатанела конопля, бля...
Тихонечко засветится огонь, когда откроешь
Уродливую сказку про мамин башмачок.
Фили уже не пахнут.
Холодом огреет, завоет пионером,
Цепляясь за карманы удачных игроков.
Чернеет черный вечер, белеет белый снег,
Широко скользя по краю, оступился человек, и летит, и плачет. 
(Медленно гаснет экран, постепенно сужая полоску к центру.)
щепечет расплавленный мозг по асфальту.
Это был свежий продукт с отвратительным хрустом.
Юмбом вертится земля на перроне.
Ямб ненавижу, начну все с начала.

Первая ласточка.
Мрачная действительность перетекает в светлое будущее.
Мыши вышли на свет, истекающий вниз по пологому склону земли.
Титан прислонился к холодному кратеру-примусу.
Любезный народ все поет хвалу Пушкину-лучшему.
А бедненький зайка попал на прицел к покойнику.

Последняя.
Я уже не Солнце, 
Отмерли все песни,
Разбудилась осень гормональным всплеском,
Серфинг в океане
Разбередил сушу,
Табуны в кармане вырвались наружу.
Вырвавшись, застыли
Капли на асфальте.
Серебром холодным отодрать бы душу.

Хаммурапи бесчестный позвонил хладнокровно
Сам повержен распятый, обрит наголо.
Сын бесчинствует хмуро
Собирает бутылки,
Лижет донышки с ветром 
И хлещет портвейн
Человеческая сущность  рвется наружу,
Одеяло из ваты, которого мало.

О творчестве.
Вихри кружатся в моей голове.
Вкаблученный мозг тихо стонет, обжатый.
Волчица седая в мышиной норе
Вернется когда-нибудь в серую стаю.
В берлоге поганой и сыро и тесно,
И свет на стене нарисован
И белый листок обнимает меня,
Фонарик на дне колодца.

Отец-любовник...
Страшная затея.
Отбить все мысли,
Промчать все степи,
Согреть все спины,
Забрать все списки,
Приткнуться к папе и считать.

В каморке у окошка жила-была кошка.
Беленькая крошка с рыльцем без усов.

Кровать одиноко потеет в углу
Сухая блажь завыла огнегриво
Неужто я аутоэротична?
Ужель меня никто не ищет?
Отражаются мысли в зеленом стекле
Бутылка, книга, телевизор
Пусть сам найдет
Мне слишком лень и лопнул кибернизор.
Поцелуи на экране:
Новый мальчик томно стонет.
Сон заоблачный спустился,
Тело помнит это время.
Губы спеклись в неподвижность
Руки так и не согрелись,
А язык привычно месит слюни, сопли, сперму, песни.

.....................................................................
Хоть бы слово правды, хоть бы слово лжи.
Одноликие баптисты раздают умело пресную лепешку в возрасте Христа.
Огонь не покраснеет,
Солнце не сорвется,
Сокол не взовьется,
Вода не задымит.

У бляди - лицо Мадонны.
Была ли Мадонна блядью?
А если не от Бога
Она родила дитятю?
Поглотитель чужой энергии,
Право имеет и Славу.
А был ли Христос поэтом
За мизерную плату?
Потасканных девиц гугнивое глумленье
В лице - ни капли страсти,
В душе - чужие мысли.
Физическая близость не нужна для измены
Похотливая старость в предбаннике у смерти.

Мой модуль вибрирует снова, 
Хотя вибратор обесточен
И снег спускается на крыши
А Мзелюкевич точен.
Точные линии линий:
Линейкой раскрашен пол
На вчерашнем газоне верба
Покрывает все серебром. 

Антенна в моей голове
Дьявол в тарелке щей
Зашоренность, рамки, границы
Лимиты, мокрицы, убийцы.
Листок с одиночества сполз
И чай не дает уснуть.
А Бог отдает приказы,
Надеясь на исполненье
Но мало кто понимает
Безумного генерала.
Другие ломают антенны,
Думая: так будет лучше.
Ужин стынет на кухне
Хотя он уже не нужен.

Мужу.
Гномик по имени странному Шурик
Шел по дорожке с бутылкой в руке
Странное имя создавало проблемы и комплексы
Ведь как зовут гномов:
Синик, Ботинок, Хоречек, 
Вершиник, Ходилик, Фанфурик,
Скатиник, Мудильник etc.

All, all, all around
От холода разбились очи
От жаркой бани убежали
Задумчивая лошадь,
Праправнучка Пегаса.
Она лежит и бредит:
Когда же трансформатор привезут?
Я - подстанция быстрой звезды
Сверхновой, сверхточной, техногенной и живой.
SOS.

Пейзаж.
Чертит углем потолок $
Из ладони вырывается пламя
Сотни искр разлетаются в стороны
Сонный лев отступил в заросли
Синие всполохи цвета сирени замерли в воздухе
Сытые тени залезли в постели
Холл, озаренный дыханием молнии, шепчет три слова:
Хочу и буду радугой.

Училка.
Злясь, надеясь и хрипя, и летя через поля
Давясь слюною и моля,
Отпросяся на два дня,
Танцевально не боля,
Саркастично потупя,
Заморожено звеня
Снова я.

Когда-нибудь я пропаду в дурдоме
Или в неволе
У старой крысы.

Рифму забросили в книжки,
Как будто рифма - диверсант
Аплодисменты - убийце
Сразу берем сектант
И с капитанами едем
Проливать кровь невинных девчат.
Hospital, рваные тряпки и окровавленный пол.
Пол мы ей поменяли,
Забыли обменять душу
На золото брабантских кружев
И одиночества рай.

Я боюсь, что поток информации прекратится 
И я опять запью
В неволе снова сгину,
Под солнцем обгорю.
Здесь много я и много специй.
Подводным плаваньем займусь я
И, наконец, к волшебной флейте и Маяковскому спущусь.

Жаба с розой поженились
Сказка кончилась на этом.

Иероглифы сгорели
Рукопись осталась целой
Черный пес сердито воет
Он зовет в дорогу нас
Маргарита в шляпе черной
Выбивает свет в окошке
Со служанкой молодой забавляется ковбой.

Скоро кончится тетрадка
И куда ее поставить?
Под стекло в моменты славы;
Или бросить на чердак;
Дать друзьям переписать;
Получить мимозы вдруг;
Подкрепиться натощак;
Удивить подруг?