Азк : другие произведения.

Ч.28 Подполковник Абросимов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Подполковник Абросимов.
  
   Через некоторое время, после разговора с генералом Лакеевым, о сосредоточении немецких танков под Черникувым, в штаб зашел начальник разведки. Он еще раз подтвердил информацию о сосредоточении танков Клейста. Во время его доклада, вышел на связь командир первой группы ПРП, и доложил, что обнаружил аэродром. По тому что он опознал тип самолетов, а это были несколько Ан-2, я сделал вывод, что аэродром перенесся также из нашего времени. Как мне хотелось, чтобы на этом аэродроме оказалось что-то серьезное. Чтобы не спугнуть удачу, я запретил себе даже думать об этом. Буквально сразу после ухода Суховея, на связь вышла вторая группа ПРП, которая наткнулась то ли на колхозный двор, то ли на тракторную бригаду. Оба командира еще ни с кем не говорили, только наблюдали обнаруженные объекты.
   Глядя на карту, я не мог понять, как лейтенант Осташев мог пройти мимо аэродрома и тракторной бригады, не заметив их?
  Ведь судя по карте, его маршрут движения просто обязан был пройти мимо хотя бы, чего-то одного! Ладно, явится в расположение, выясню. А пока, мне в голову пришла одна мысль. Чтобы её проверить, вызвал к себе командира фотограмметрического взвода, но дежурный по курсантской батареи доложил, что буквально пару минут назад он покинул расположение батареи. Не успел я положить трубку, как он зашел в штабную палатку.
   - На ловца и зверь бежит, уже звонил в батарею - сказали только ушел из расположения... Я вот что хотел у тебя спросить, у немцев на пленке, ничего такого, необыкновенного не было? Смотри, я послал две группы на ПРП, они установили границу аномалии, приблизительная граница проходит вот тут.
   Взглянув на карту Усов воскликнул:
   - А я ломаю голову себе и курсантам, что это может быть! Теперь понятно.
   - Ну-ка, Усов, а что у тебя здесь? Спросил я, указывая карандашом на карте точку, где обнаружили аэродром.
   - Просека в лесу, товарищ подполковник.
   - Не может быть, тут по данным разведки обнаружен аэродром и несколько самолетов!
   - Нет ничего, посмотрите сами. С этими словами, старший лейтенант, передал мне фотоснимки местности, на них действительно, кроме просеки в лесу ничего не было.
   - Фантастика!
   Сняв трубку, приказал вызвать на связь первую группу ПРП. Уже через минуту, получил повторное подтверждение координат аэродрома и того, что на аэродроме, под стационарными навесами стоят самолеты АН-2 и вертолеты... Перебив докладывающего офицера, срывая голос от волнения спросил:
   - Уточните, какие вертолеты?
   - Тип не помню, на них еще гаишники летают и поля опрыскивают!
   Сцука, ну почему так не везет! Хотя бы звено "Крокодилов" с ПТУРСами! Японский городовой!
   - Понятно, конец связи.
  Повернувшись к Усову, сказал:
   - Разведгруппа подтверждает данные по аэродрому, это как вы утверждаете "просека", но где они увидели самолеты и вертолеты? Где тут стационарные навесы? Вот тут, недалеко виден кусочек грунтовой дороги, и больше ничего. Так ладно, а что у тебя видно здесь? Тут должен быть полевой стан, или тракторная бригада?
   - Да есть П - образное строение и рядом с ним какая-то техника, точно сказать трудно, при съемке использовалась устаревшее оборудование, надо уточнять визуальной разведкой...
   - А есть еще снимки этого района?
   - На пленке есть только два кадра этого района, но они равноценны.
   - Что еще можно с этих снимков выжать?
   - Вот тут, между восточной оконечностью просеки и П - образным сооружением, я предполагаю наличие техники, отчетливо видны колеи от транспорта, а также трехкилометровый ров, по типу противотанкового, шириной от двух с половиной до трех метров.
   - Подожди, сейчас перенесу на карту, что еще?
   - Да вроде все, товарищ подполковник.
   - Вроде или все?
   - Вроде. Разрешите еще поработать над дешифровкой?
   - Давай, если что, сразу ко мне!
   Вызвав на циркулярную связь обе группы, после аэродрома и тракторной бригады приказал тщательно проверить местность в районе рва.
   Приблизительно через час, когда обе группы встретились, я в общем представлял что мы имеем. Вместе с нами, в 41-й год попали: гражданские летчики из "Аэрофлота", совхозная тракторная бригада, и передвижная мехколонна министерства мелиорации УССР. Тот самый ров, который мы приняли за противотанковый, на самом деле был мелиоративным, для отвода воды и осушения болотной поймы реки Луга, которая здесь брала начало. По самым общим данным, впридачу к нам, прибавилось около ста человек, но самое интересное было в конце доклада, что в одном месте, границу аномалии пересекали следы колесной и гусеничной техники, которая прошла из зоны аномалии на восток, скорее всего уже после переноса, так как следы за границей окружности не пропадали. Чтобы не попасть впросак, один ПРП пошел по следу за границу аномалии, а второй внутрь.
   Решая с начштаба самые разнообразные вопросы, пытаясь вникнуть и самым наилучшим образом решить возникающие проблемы, мы подспудно ждали сообщений, в первую очередь от этих двух групп. Минуты складывались в десятки минут, затем становились четвертью часа, потом получасом, но докладов от них не поступало. Приблизительно через час, я услышал шум двигателя и буквально через пару минут, у штаба остановился один из посланных в разведку ПРП. С него спрыгнул капитан в маскхалате, козырнув, доложил:
   - Товарищ подполковник, согласно последнего Вашего приказа, я вел разведку вдоль следов колонны, в западном направлении.
   - Что обнаружили, капитан?
   - Практически ничего, вот, только пустую пачку из под сигарет...
  При этом, он вынул из нагрудного кармана мягкую пачку белого цвета в целлофановой обертке, на которой черными буквами было написано "Родопи".
   - Куда привели следы?
   - К нам в расположение, товарищ подполковник.
   - Это точно, ты ни чего не путаешь капитан?
   - Никак нет, я специально приказал механику двигаться по обочине, что бы не забить след колонны. У нас гусеница узкая, а в следе широкая и средняя, а еще там много колесной техники...
   - Пустую пачку где нашел?
   - На обочине, метрах в трех от дороги.
   - Может она к этой колонне отношения не имеет?
   - Может быть, товарищ капитан. Но запах табака еще не выветрился, и пыли на ней практически не было, думаю кто-то, кто замыкал колонну и выбросил её подальше.
   - Логично.
   - Что еще можешь добавить?
   - Колонна в движении не останавливалась, следов от обуви я не заметил, только в одном месте на обочину съехал автомобиль типа нашей "таблетки" или "УАЗа".
   - Почему так думаешь?
   - По отпечатку протектора, утром после росы, песок на обочине влажный, след от колеса четкий, как в детской песочнице от мокрого кулича, у моего служебного "УАЗа" такой же.
   - Кем служишь?
   - Замначальника разведки артполка, Сибирский военный округ.
   - Понятно, капитан.
   - Есть какие-то мысли?
   - Думаю надо дождаться данных от второй группы, они должны уже вот-вот догнать колонну.
   - Почему так думаешь?
   - Скорость движения колонны, с передовым дозором, боковым и тыловым охранением небольшая - километров десять-пятнадцать в час, а ПРП свободно может идти тридцать.
   - А если они перешли границу аномалии еще ночью?
   - След машины тогда бы был оплывший, они прошли, когда еще роса не просохла, часов в девять утра. След мы обнаружили в три, получается, колонна ушла от границы не более чем на сорок километров, реально не больше двадцати.
   - Обоснуй.
   - Если это армейская колонна, то командир не мог не понять что происходит - гудело и грохотало хорошо.
   - Так.
   - Пока то, да сё, пока вперед ушла разведка, вот и получается, что далеко они уйти не могли.
   Предположение капитана подтвердилось через полчаса. На связь вышел командир ПРП и доложил, что с помощью РЛС наблюдает колонну техники, замаскированную в лесу, около дороги, в количестве приблизительно сорока-сорока пяти единиц.
   - Определите принадлежность колонны, и если это подразделение Советской армии, установите контакт с командиром, как поняли?
   - Понял, выполняю.
   Опять минуты ожидания растягиваются до невозможности, нервы напряжены до предела. Первым не выдерживает Васильев:
   - Как думаешь, командир, что это за колонна? На танковый батальон не похоже, там гусеницы только одни, да по количеству единиц техники он больше, если я правильно помню - под шестьдесят.
   - Правильно помнишь, если точно - пятьдесят семь. На самоходный дивизион тоже не похоже, и вообще, дурное это дело гадать на кофейной гуще. Давай потерпим, скоро все выяснится.
   - Добро, командир.
   На этот раз не выдержал я:
   - Что же он, сучий сын не выходит на связь!
   Словно услышав меня, зазуммерил телефон, взяв трубку, я услышал голос командира ПРП:
   - "Гвоздика", я "Ключ-2", как слышите меня?
   - "Ключ-2", слышу "отлично".
   - "Гвоздика" это исеэр, как поняли исеэр, как поняли?
   - "Ключ-2", повтори по буквам, как понял?
   - "Гвоздика", понял, повторяю по буквам: Иван, Сергей, Радион.
   - "Ключ-2", принял.
   - Ну вот, Александр Сергеевич, а мы гадали: танки, пушки, а все просто - инженерно-саперная рота.
   - Да...
   - Ты чего улыбаешся, а майор?
   - Да вот, подумал: хорошо, что не сказал об оперативно-тактических ракетах ......
   - Да ты что, совсем спятил?
   - Каюсь, была такая мысль.
   - Слушай, а какая это рота? Полковая? Или из инженерно-саперного батальона дивизии? А может из армии?
   - Судя по названию, это именно полковая рота. Если бы она была из батальона дивизии или армии, называлась бы по другому: понтонная или позиционная, или ещё как.
   - Давай, командир, принимай решение, как нам быть с остальными людьми? Да и с техникой разобраться не мешает.
   - А чего тут решать? Ты остаешься на хозяйстве, а я съежу, посмотрю на людей.
   Выйдя на связь с командиром группы, приказал ему быть с командиром роты, в назначенное время на восточной опушке леса, где находится тракторная бригада. Пока они будут туда добираться, я рассчитывал с командиром первой группы ПРП, имевший позывной "Ключ-1", добраться до обнаруженного аэродрома, и лично выяснить что там есть. Тут как раз вернулся в расположение Шполянский на БТРе. Приказав ему быстро освободить броню, взяв с собой офицеров с первого ПРП и пару солдат, мы поехали на аэродром.
   Добрались до него минут через двадцать. Можно было и быстрей, но решил ехать лесом, тем более что именно по этой колее вернулся назад ПРП. Только непосредственно у аэродрома, БТР выехал на дорогу и уперся в закрытые ворота. Водитель БТРа посигналил. Пока ждали, чтобы открыли ворота, вылез и осмотрелся. Вправо и влево от дороги уходил забор из готовых заборных плит. Судя по тому, что все плиты стояли ровно, были покрашены известкой, начальник здесь был нормальный. Наконец, за воротами что-то загремело, одна створка немного отошла и я увидел пожилого мужчину. Он не спеша осмотрел нас и подняв голову спросил:
   - Что надо?
   - Отец, нам бы с начальником вашим поговорить.
   - По какому вопросу?
   - Серьезное дело к нему отец, пропусти...
   - А вы кто такие будите?
   - Отец, не видишь, военные мы...
   - Да вижу что военные, токо военные, они разные бывают. Щас такое время настало, смутное...
   - Не дрейфь дед, мы не немцы!
   - Да вижу что не немцы. Подожди чуток, щас узнаю.
   С БТРа было видно, что за воротами есть несколько деревьев, под которыми можно спрятать БТР от наблюдения с воздуха. Поэтому, приказав двум бойцам открыть ворота, мы медленно заехали на территорию аэродрома и поставили бронник в тень деревьев. Спрыгнув на землю, я подошел к сторожке и услышал.как дед говорит с кем-то по телефону:
   - Не, не немцы Степан Романович, наши.
   - ...
   - Я что форму нашу не видел, да и автоматы наши.
   - ...
   - Хорошо, передам и расскажу как проехать к КДП.
   Сторож, медленно и аккуратно положил трубку. Затем одел летнюю кепку, повернулся и увидев меня, ни чуть не смущаясь, сказал:
   - Вам, товарищ военный, надо вот по этой дороге проехать до конца, а там по правую руку на холме увидите диспетчерский пункт. Там вас будет ждать командир отряда. Зовут его Степан Романович.
   Ехали мы по обочине, чтобы не поднимать пыль, которая стеной поднималась вверх. Из-за того, что ветра не было, пыль оседала очень медленно, и прекрасно показывала всем любопытным интенсивность движения по дорогам. Наконец из-за поворота показался холм, на вершине которого угадывалось какое-то сооружение. Подъехав ближе, удалось рассмотреть, что это было полуподвальное строение.
   Нас уже ждали. У входа стоял мужчина лет сорока в синих форменных брюках и такой же форменной рубашке с погонами гражданской авиации. На голове была, явно шитая на заказ, фуражка. Тулья, козырек - все было в меру. Мелькнула мысль: "Надо будет узнать, где шил..., бл.. , дурак, ты о чем думаешь!"
   Подойдя, привычно кинул руку к пилотке и представился:
   - Подполковник Абросимов.
   - Командир отряда Зархин Степан Романович.
   Пожав друг другу руки, Зархин продолжил:
   - А как по батюшке?
   - Николай Макарович.
   - Николай Макарович, Ваш приезд как-то связан с некоторыми событиями, которые происходят с утра в нашем районе?
   - Степан Романович, Вы можете конкретнее?
   - С самого раннего утра, у нас пропала телефонная связь, электроэнергия. Летчики отправленные, согласно плана на авиахимработы прилетают с выпученными глазами и невнятно несут всякий вздор.
   Он говорил очень взволнованно.
   - Что конкретно они говорят?
   - Какие-то немцы, война, вы что-то можете мне объяснить?
   - Попробую, только Вы, пожалуйста, вызовите всех, кто, как Вы говорите "нес вздор", а я попытаюсь Вам кое-что растолковать.
   После того, как Зархин отдал необходимые распоряжения, мы отошли от входа и я начал ему рассказывать. Рассказал ему о том, как радисты ловили морзянку, как Мисюра брал пленных, как ранили Гелеверю и еще многое другое. Заканчивал я словами:
   - Я не ученый, и поэтому не знаю, как объяснить это природное явление с точки зрения науки. Но как материалист, я вижу, что в этом месте и в это время люди лишаются жизни и они не воскрешаются, как горят самолеты и падают на землю, как летчики превращаются в куски обгорелого мяса и многое, многое другое. Поэтому давайте оставим эти вопросы ученым, а сами займемся тем, чем занимаются все мужчины, во все времена, когда начинается война - будем воевать! Доложите мне, какими силами и средствами располагает Ваш отряд! Вам понятен мой вопрос?
   - Да, да конечно!
   - Докладывайте.
   - Значит так: сейчас на этом аэродроме базируется практически весь отряд авиации спецприменения Луцкого объединенного авиаотряда.
  В Луцке осталось только звено санитарной авиации. Каждое лето вся остальная техника перебрасывается на летний аэродром для выполнения авиахимработ в сельском хозяйстве, а также выполняет работы по охране лесных массивов. Для этого отряд имеет одно звено Ан-2ЛП лесопожарный вариант самолета, звено АН-2Л: лесозащитный вариант, четыре звена АН-2М для сельхозработ.
   - Мне доложили, что видели на аэродроме вертолеты?
   - Есть и они. Три звена Ка-26, они также используются для АХР.
   - Для чего?
   - Авиахимработ.
   - Понятно. Как я понимаю, у Вас должна быть какая-то наземная техника и персонал?
   - Да, конечно, конечно, у нас это все имеется: топливозаправщики, пожарная машина, радиолокационная станция. Еще есть наземная радиостанция, мастерские, материальный склад.
   Недалеко от нас собралось несколько человек в летной форме.
   - Это те самые летчики?
   - Да, те самые. Вы будете с ними говорить?
   Взглянув на часы, я понял, что если немедленно не выехать, то наверняка опоздаю на встречу с командиром инженерно-саперной роты.
   - Нет, не успеваю. Мне необходимо уехать.
   В глазах Зархина, мелькнул испуг.
   - Вы надолго?
   - Думаю, что нет. Я сейчас оставлю здесь своего офицера и солдата с рацией для связи со мной, помогите ему войти в обстановку, понятно?
   - Да.
   - Ну вот и хорошо, Степан Романович. Сейчас офицер подойдет.
  Спустившись к подножию холма, где под деревьями стоял БТР, я поручил это одному из офицеров, который был в экипаже ПРП.
   - Этот командир авиаотряда, ни рыба, ни мясо. Поэтому найди кого-то пособранней и выясни об этом аэродроме все. Оставляю тебе радиста со станцией, если что сразу доклад. Задача ясна?
   - Так точно!
   - Выполняй.
   БТР тронулся.
   - Почему не в сторону ворот?
   Командир ПРП ответил:
   - С той стороны аэродрома есть еще один въезд, так будет короче.
   - Давай, веди Сусанин...
   Увиденное мной, на этом аэродроме дало хорошую пищу для размышлений. В первую очередь я понял, что можно рассчитывать исключительно на гражданскую технику. Никакие мои тайные мечты, хоть на что-то боевое, не оправдались. Осталось только думать над тем, как эту технику лучше использовать. Ну, в первую очередь для транспортировки личного состава и снабжения. Во вторых - для бомбардировки и штурмовки. Не факт, разве что в ночное время. Опять таки, для этого необходимо дооборудовать всякими там бомбодержателями, подвесками и прицелами - это время, оборудование, материалы и люди. Интересно у них при аэродроме есть какие-то мастерские? Надо обязательно выяснить, если есть, то значит мы имеем какой-то инструмент и спецов по ремонту. Вспомнилась фраза Зархина: "Да, конечно, конечно, у нас это все имеется: топливозаправщики, пожарная машина, радиолокационная станция. Еще есть наземная радиостанция, мастерские, материальный склад.". Ну с топливозаправщикам вопроса нет, с пожаркой тоже особых вопросов не возникнет, обязательно выяснить по поводу эрэлэски. Думается у них она мощнее должна быть. А мастерские - точно! Вспомнил! Зархин о них упоминал, а еще говорил о материальном складе. Интересно, что он имел ввиду? Склад ГСМ? А может запчастей, или рабочих рукавичек?
   Пока я пытался найти ответ на эти вопросы, БТР подъехал к известному мне по докладам, п-образному зданию. Недалеко от него, в овражках заняли позиции БТР и ПРП. Ага! Это, скорее всего прибыл командир инженерно-саперной роты. Смотри-ка, а он видимо не промах, раз сумел себе выбить "семидесятку", обычно саперы рассекают или грузовике, или в лучшем случае на "шестидесятке", им даже УАЗик не положен, хотя, по моему мнению, если сравнивать с танковой или мотострелковой ротой, то небо и земля! Для сравнения- в танковой роте 10 танков и больше ни единой иной машины! А в саперной роте? Почти тридцать, и почти все разные! А военно-учетных специальностей сколько в саперной роте? Ведь каждого солдата надо учить отдельно. В танковой роте всего-то специальностей: командир танка, наводчик, механик-водитель, заряжающий. А должность командира саперной роты тоже, как и командира танковой роты - капитанская. И оклад ни рублем больше! Нет, неблагодарное занятие быть командиром инженерно-саперной роты.
   С этими мыслями, я в сопровождении двух офицеров и двух солдат, поднялся на крыльцо и прошел по коридору, пока не уперся в торце коридора в двойную дверь, сбоку от которой была прикреплена табличка "Приемная".
   Первая мысль: " ни х...ра, не тракторная бригада! Интересно, а что?". С этим вопросом зашел в приемную. Стол секретаря был свободен. Войдя в кабинет директора, увидел, что там сидят трое мужчин - двое военных и гражданский, скорее всего хозяин кабинета. Один из военных - командир ПРП, второй - в полевой военной форме нашей родной Советской Армии. Как же я был рад увидеть кого-то еще из нашего времени! У меня непроизвольно на лице появилась улыбка, у них же наоборот, от удивления поднялись брови и опустились подбородки. Я поздоровался с незнакомыми мне людьми:
   - Здравствуйте товарищи! Подполковник Абросимов.
   - Здравия желаю, капитан Смагин.
  Мы обменялись энергичным рукопожатием.
   - Завируха Евгений Николаевич, директор "Райсельхозтехники".
   Не теряя ни секунды, я перешел прямо к делу:
   - Я думаю, что все мы понимаем, почему мы все здесь собрались. Произошло событие, из разряда фантастики: мы перенеслись, или нас перенесли в сорок первый год, ровно на сорок лет назад, как раз в самое начало Великой Отечественной Войны. А какие у Вас соображения?
   Первым высказался командир саперной роты:
   - Вы уверены в том, что сказали только что?
   - Абсолютно! А у вас есть какие-то сомнения?
   - Честно говоря, логически прихожу к такому же выводу, а когда его уже надо принять - все, как будто стена какая, переступить через это не могу! Не могу, и все! У меня там жена, дочь остались. Как я без них? А?
   - У многих такая же ситуация, но все мы надеемся, что удастся вернуться назад.
  Дольше всех, перед тем как высказать свою точку зрения молчал Завируха. Когда уже все начали на него смотреть, он положив карандаш на стол, сказал:
   - Мужики, честно: у меня в голове, просто не укладывается все, что я сейчас услышал от вас. Поэтому, давайте я пропущу этот момент и будем думать, что делать дальше. У меня все.
   Наступила пауза. Продолжать пришлось мне.
   - Евгений Николаевич, чем располагает Ваша "Райсельхозтехника"?
   Его ответ не заставил себя ждать, Хорошо поставленным голосом, использую подготовленные обороты и целые фразы, директор рассказал, что его предприятие имеет мастерские, в которых производится ремонт автотракторной техники хозяйств района. На сегодняшний день, предприятие производит ремонт тридцати восьми единиц техники разной степени сложности, а также имеет на балансе более пятидесяти единиц собственной. Практически все сотрудники находятся на рабочих местах. Более детальную информацию он готов предоставить, как только главный инженер предоставит сводку. После этих слов, у меня сформировалось убеждение, что директор, по видимому пришел из инструкторов райкома партии - слишком уж гладко он говорил, а все практическую работу на себе тянет или его главный инженер или крепкий зам. Осталось выяснить, что с передвижной механизированной колонной. Наклонившись к командиру ПРП, спросил:
   - А где начальник ПМК?
  Взглянув на часы, он тихо ответил:
   - Должен быть через три минуты.
  Прошло буквально полминуты, как в коридоре послышались шаги. Завируха поднял голову:
   - Вот и главный инженер со сводкой.
  Открылась дверь, и в кабинет зашел мужчина лет пятидесяти, с загорелым лицом, коротким ежиком седых волос и нисколько не смущаясь представился:
   - Начальник ПМК номер семнадцать Луняченко Сергей Сергеевич.
  Весь его вид, поведение говорили о том, что он из бывших военных. Когда на его голос повернулся командир саперной роты, Луняченко с удивлением спросил:
   - Смагин, а ты тут какими судьбами?
   - Ехали на учения, а попали..., попали непонятно куда, товарищ под... подполковник.
  Поясняя ситуацию Луняченко объяснил:
   - Пять лет назад, лейтенант Смагин, после училища прибыл на должность командира взвода,, в инженерно-саперный батальон, которым я тогда командовал.
   Итак, все в сборе, пришел даже главный инженер "Райсельхозтехники". В ходе этого совещания выяснилось, что мы обладаем большими возможностями по перевозкам различных грузов, в том числе по воздуху. Общий автопарк составил более двухсот единиц. Немало было тракторов, в основном колесных Т-150. Из передвижной мехколонны и двух взводов саперной роты было решено сформировать инженерно-позиционный батальон, во главе с подполковником запаса Луняченко, а минно-саперную группу возглавит капитан Смагин.
   Во время небольшого перекура, мне удалось переговорить с Луняченко. С его слов, я понял, что место начальника ПМК, он начал себе готовить за год до конца службы. Случилось так, что его батальон принимал участие в ликвидации последствий наводнения вместе с тем самым ПМК. Бывший начальник работу откровенно не тянул, а подыскать другого на его место, тоже было не просто - работа практически все время в командировках, поэтому текучка кадров большая. Если раньше народ держался из-за квартир, то при этом директоре - нет, так как он не мог пробивать этот вопрос в верхах. Так постепенно, передовое по министерству ПМК скатилось в отстающие. При ликвидации последствий наводнения, ПМК у которого было больше чем двое техники, умудрилось выполнить втрое меньший объем работ. Вот тут на него и обратила внимание комиссия из министерства, и её председатель сделал ему предложение, от которого Луняченко не стал отказываться. И через год после ухода из армии, ПМК взял Передовое Красное Знамя по министерству.
  Секрет успеха был простой: зная всех командиров инженерных и подобных частей в округе, и многих за пределами его, он приглашал самых толковых парней, после демобилизации к себе, обещая высокие заработки и через некоторое время жилплощадь. Техника в ПМК, в основном была армейская, к дисциплине парни были приучены, управлять коллективом Сергей Сергеевич умел. Став начальником порядок навел быстро, и уже через полгода, колонна начала занимать призовые места в соцсоревновании. Были конечно случаи, когда некоторые ребята почуяв воздух вольницы, пытались как говориться и рыбку съесть и ... получить все остальное, но постоянная демобилизация из армии, регулярно давала новые кадры и те кто хотел осесть в городе, а таких было подавляющее большинство, крепко держались за этот шанс. Под конец нашего разговора, Луняченко пошутил, что для того чтобы ПМК перейти на военное положение, ему необходимо две копейки - только сделать один звонок. И еще он отрекомендовал капитана Смагина:
   -Толковый офицер и прекрасный специалист по минно-взрывному делу.
   Поскольку радиостанций в "Райсельхозтехнике" не было, пришлось выделять из своих запасов. ПМК получив от бывшей саперной роты два штатных взвода , а также выделенную роте дополнительную технику в виде двух бензовозов, технички, "таблетки" с фельдшером и радиостанции, в средствах связи не нуждалось.
   Назад в расположение дивизиона, мы ехали уже небольшой колонной: впереди шел дивизионный БТР, за ним ПРП, следом двигались три "Урала" с прицепными минными заградителями и замыкал колонну БТР Смагина. Ехали лесом, придерживаясь старой колеи и через час уже были в расположении дивизиона.
   Сразу по прибытии в дивизион, окунулся в водоворот событий. За те несколько часов, пока меня не было, мир вокруг дивизиона сильно изменился. Из всех докладов, два были наиболее важными: первый - о том, что немцы несмотря на понесенные потери от ударов нашей авиации по танковой дивизии, все таки, собирают ударный кулак и в ближайшее время будут наступать, а второе - в соседнем селе, начал размещаться крупный штаб наших войск.
   Посоветовавшись с Васильевым, вышел на связь с генералом Лакеевым:
   - Здравствуйте товарищ генерал.
   - Здравствуйте.
   - Я получил данные, что противник, несмотря на полученные потери, от авиаударов в районе Черникува, намерен перейти в наступление.
  Нельзя ли продолжить нанесение ударов по танковой дивизии противника?
   - Товарищ подполковник, у меня приказ осуществить прикрытие с воздуха наши войска, которые форсированным маршем выдвигаются к границе. В течении двух суток практически все истребители будут заняты. Вполне возможно, что придется отозвать и те машины, которые находятся у вас.
   - Разрешите вопрос?
   - Говорите.
   - Почему так долго будут заняты истребители, ведь марш форсированный?
   - Потому что, хоть дивизия и считается мотострелковой, но машин у неё нет и марш она совершает как обычная пехота. Все ясно?
   - Не совсем, как далеко находится сейчас находится эта дивизия, сколько там людей и куда ей необходимо прибыть?
   - У вас подполковник есть конкретное предложение?
   - Да.
   - Думаю, Вам лучше обратиться в штаб соединения, он сейчас находится рядом с вами, в двух километрах восточнее.
  Ага! Вот что за штаб расположился в Локачах. Получается, если марш совершает дивизия и её штаб при ней, а штаб армии, со слов Лакеева находится в Луцке, то это штаб корпуса.
   - Товарищ генерал, просьба к Вамэ
   - Слушаю.
   - Поскольку я не могу оставить свое хозяйство, не сможете ли Вы, чтобы ко мне подъехал представитель этого соединения и мы вместе согласовали вопрос быстрой переброски войск.
   - Вы действительно в состоянии это сделать, подполковник?
   - Да, товарищ генерал!
   - Хорошо, я сейчас это организую.
   - Товарищ генерал, еще одна просьба!
   - Да?
   - Пусть дадут представителю указание, ответить на некоторые вопросы связанные с дислокацией и численным составом соединения, которое необходимо перебросить.
   - Без этого действительно нельзя обойтись? Это, как Вы понимаете, секретные сведения не подлежащие разглашению.
   - Нельзя.
   - Ждите, я перезвоню.
   Перезвонил генерал через минут двадцать.
   - Подполковник, к вам выехал представитель, встречайте его там же, где встретили мои машины в прошлый раз, это Вам понятно?
   - Да.
   - Представитель уполномочен ответить на Ваши вопросы. Вы уверены, что сможете обойтись без воздушной поддержки?
   - Да, товарищ генерал, в крайнем случае я обойдусь теми самолетами, которые Вы прислали. Этого будет вполне достаточно.
   - Желаю удачи, подполковник.
   - Спасибо, товарищ генерал.
   Поскольку село находилось довольно близко, то буквально через несколько минут с поста пришел доклад о подъехавшем командире. Приказав пропустить его в расположение, обратился к Васильеву:
   - Александр Васильевич, может примем представителя в жилой палатке, там и телефон, и стол нормальный имеется?
   - Поддерживаю, и никто мешать не будет.
   - А вот похоже и он.
   К штабу приближался командир в идеально сидящей на нем форме. Подойдя ближе, он спросил:
   - Где я могу увидеть командира части?
   - Слушаю Вас.
   Обменявшись с ним, оговоренным с Лакеевым паролем и отзывом, пригласил его в палатку, где присев за стол, начали обсуждать, кого, как и куда необходимо перебросить. Оказалось, ни много, не мало, а целую дивизию, которая находилась на марше из пунктов дислокации мирного времени в районах Дубно, Острог, Изяслав в район Локачи и Свинюхи. К 4 часам утра сегодняшнего дня голова колонны главных сил достигла района дневки - лагеря Киверцы, в 12 км северо-восточние Луцка на удалении 100 км от границы. Ею закрывали промежуток примерно в двадцать километров, между 87-й и 124-й дивизиями 27-го стрелкового корпуса, прикрывающему Государственную границу от Устилуга на северном фланге, до Соколя на южном. Когда я начал уточнять, куда и какой полк нужно передислоцировать, то очень удивился линейному, давно устаревшему построению войск.
   - Майор, а зачем надо вытягивать войска в тонкую нитку на всем протяжении прикрываемого участка?
  Он явно смутился, хриплым голосом ответил:
   - Такие требования заложены в наставлениях и других руководящих документах...
   - А лично Ваше мнение Вы можете изложить?
   - Я бы, исходя из условий местности и оперативной обстановки, в первую очередь, прикрыл бы вот эти узости и проходы через заболоченные участки. Их всего три, на каждый проход по полку, а промежутки бы закрыл разведывательным батальоном, сформировав из его состава несколько групп.
   - Отличное решение, майор, я его полностью разделяю.
   - А ответственность Вы со мной тоже разделите, товарищ подполковник?
   - Поясните свою мысль, майор!
   - У меня приказ: подготовить решение, по переброске дивизии для организации обороны на участке от ... и до...
   - Все?
   - Что все?
   - В приказе больше ничего не указано?
   - Время: в срок до...
   - Так чего Вы боитесь майор?
   - ...так в ...
   - Понятно, Вы боитесь, что предлагаемое Вами решение не укладывается в то, что прописано в уставах и других, как Вы говорите "руководящих документах"?
   - Да, именно так!
   - А вы знаете такую поговорку: "победителей не судят"?
   - ...?
   - В любом случае, если нашим войскам будет нанесено поражение, то "стрелочником" будете Вы, а если удача улыбнется, Вы в лучшем случае получите устную благодарность, да и то с глазу на глаз. Поэтому давайте принимать решения, которые позволят при минимальных собственных потерях нанести максимальный урон противнику!
   Дальше пошла скрупулезная, можно сказать бухгалтерская работа по подсчету грузоподъемности машин, скоростям движения, маршрутам движения, районам ожидания и прочая, прочая, прочая...
   В это время, в палатку зашел начальник ПМК Луняченко. Был он на удивление одет уже в маскировочный комбинезон с портупеей, яловые сапоги и пилотку. Подумалось: " и когда успел...", но вслух произнес:
   - Знакомьтесь, наш сапер - подполковник Луняченко.
   - Майор Знаменский.
   - Сергей Сергеевич, вот задача стоит перед нами: из пункта А, в пункт Б перебросить дивизию используя наш автотранспорт. Что Вы скажите?
   - Судя по карте, Вы уже какое-то решение выработали? Можно его узнать?
   Пришлось решение, разработанное со Знаменским, озвучить Луняченко. Он немного подумал и сказал:
   - Первый минус: маршрут движения проходит по известным противнику дорогам, из этого следует, что он будет противодействовать своей авиацией на всем маршруте, что приведет к замедлению темпа движения и неизбежным потерям.
   - У вас есть другое решение?
   - Разрешите доложить?
   Взяв карту, Луняченко практически по прямой провел линию прямо через лесные массивы и несколько речек. У Знаменского уже открылся рот, чтобы задать вопрос, но подполковник его остановил:
   - Подожди майор.
   Поработав с картой еще пару минут, Луняченко начал объяснять:
   - Смотрите, этот маршрут на треть короче и проходит преимущественно по лесам. Это нам даст выигрыш во времени, так как наш автотранспорт приспособлен к бездорожью, а на твердых дорогах его преимущество незначительно, плюс достигается скрытность переброски наших войск.
   Майор Знаменский спросил:
   - А как Вы собираетесь форсировать водные преграды, ведь их несколько?
   - Если быть точным - пять, меня больше волнует прикрытие маршрута от нападения с воздуха? Какими мы располагаем средствами?
   - Батарея "Шилок" и эскадрилья из восьми самолетов.
   - Отлично! Предлагаю следующий план: из инженерно-технического взвода берем первое, второе, третье инженерно-дорожные отделения и отделение ТММ, все это прикрываем зенитной батареей и пока парни готовят маршрут, мы формируем колонну автотехники для переброски дивизии. Часа через два-два с половиной, можно колонну выпускать на маршрут, пока она начнет движение в начале маршрута, в конечной точке отделение ТММ закончит наведение переправ.
   Только сейчас я понял насколько просто и изящно бывший командир отдельного инженерного батальона решил задачу по переброске целой дивизии. Это конечно не дивизия Советской армии, но все равно значительная сила. Ведь за простыми словами инженерно-дорожное отделение и отделение ТММ, скрывается серьезная военная техника. БАТ-М способен со скоростью до 10 км/час прокладывать колонный путь по бездорожью, танковый мостоукладчик за три минуты навести 18-ти метровый мост, грузоподъемностью 60 тонн, а таких мостоукладчиков целых три, и наконец отделение ТММ может навести из четырех секций 40 метровый мост или четыре десятиметровых переправы.
   После того как, предложение Луняченко было утверждено, весь штаб дивизиона включился в работу по отработке этого плана. Отзывались с передовой "Шилки", формировались автомобильные роты, по всем подразделениям собирались, проверялись приборы ночного видения. Из курсантов формировалось подразделение регулировщиков, составлялась кодовая таблица переговоров, согласовывались частоты и позывные. Определялись места дозаправки автотранспорта топливом и где будут дежурить технички, эвакосредства и запасные автомашины. Расчеты показали, что всю дивизию можно перевезти за один рейс, при условии, что три четверти машин будут использовать прицепы. Мы могли выделить только десять, из состава ИСР, на которых обычно перевозят тралы для танков. В какой-то момент показалось, что ситуация зашла в тупик и начали уже подумывать как все успеть сделать двумя рейсами, но Знаменский, позвонив в свой штаб и переговорив с кем-то, сказал что недостающие прицепы - больше сотни, на время возьмет в противотанковой бригаде генерала Москаленко, которая располагалась практически рядом с прокладываемым колонным путем. К нему, в бригаду немедленно выехал офицер, с приказом о временном выделении техники.
   Одновременно, по предложению Луняченко, на угрожаемые участки были выдвинуты из его ПМК две траншейные машины, а из состава саперной роты - полковая землеройная машина, для отрывки траншей полного профиля, если получится то эти же машины отроют ложные окопы полуметровой глубины, а инженерно-саперный взвод их заминирует. Разметку опорных пунктов на местности, произведут офицеры ИСР и Луняченко, капитан Смагин займется установкой минных полей. Но уже и так было ясно, что несмотря на то, что с саперной техникой проблем не было, самих саперов не хватало катастрофически. Опять выручил Знаменский:
   - В состав дивизии входит саперный батальон, было бы хорошо если бы его перебросить раньше боевых подразделений, для подготовки позиций.
   - Сколько личного состава в батальоне?
   - Полностью укомплектованный по штату - пятьсот восемнадцать человек.
   - Я так понимаю весь батальон перебрасывать нет необходимости?
   - Совершенно верно, нам нужны три саперные роты по сто пятнадцать человек, и необходимое имущество.
   - Что вы имеете в виду?
   - Шанцевый инструмент и запас мин.
  Думая как быстрее перебросить триста с лишнем человек, а также необходимое имущество, я повернулся к Васильеву. Он придвинувшись ко мне, негромко сказал:
   - Командир, а если использовать наш "Аэрофлот"? Они за час смогут все это провернуть, и пока основные силы будут перебрасываться автотранспортом, успеют подготовить позиции и заминировать местность.
   - Сколько и какой техники может выделить "Аэрофлот"?
   - Самолетов типа "Ан-2" - двадцать четыре единицы. Грузоподъемность до двух тонн. За один рейс возьмет отделение саперов со всем имуществом и боекомплектом. Все "Аны" поднимут больше чем полторы роты, сесть могут непосредственно на позиции, грунт позволяет. Вторым рейсом заберут всех остальных саперов и более половины машин будут свободны.
   - А давайте-ка, Александр Васильевич перебросим еще и разведчиков?
   - Полностью поддерживаю! В разведбате как раз есть рота пешей разведки, её во вторую волну полностью можно перебросить, остальные две роты разведывательного батальона - на бронеавтомобилях и "плывунах" доберутся своим ходом.
   - Откуда ты уже штаты местные знаешь, а начштаба?
   - Ну..., не совсем еще знаю, но от Знаменского кое-что услышал, да на ус мотал...
   - Это хорошо, мотай дальше на ус - пригодится! Давай тогда организовывай летчиков, договаривайся обязательно о прикрытии с воздуха с генералом Лакеевым. Да...! И подскажи ему по поводу перебазирования на "аэрофлотовский" аэродром, там места много, укрытия есть, взлетка полосами выложена - никакой дождь не страшен!
  - Так точно, сделаю, только тут небольшой затык, товарищ подполковник!
   - Какой, еще небольшой затык?
   - У "аэрофлотовцев" радиостанции на другом диапазоне работают - в районе ста мегагерц, а у нас до шестидесяти максимум, необходимо от "Овода" к ним на КДП "полевку" кинуть.
   - Так в чем дело?
   - Почти пять километров кабеля, товарищ подполковник.
   - Есть другие предложения?
   - Пока нет.
   - Тода не х... копаться майор! Чтобы через двадцать минут связь была!
   - Есть!
   Недаром Шполянский командовал взводом управления. В артиллерии это тот же взвод связи, с некоторыми особенностями, присущими нашему роду войск. Может кому-то покажется двадцать минут на пять километров и невыполнимым, но не для взвода Шполянского. Еще почти год назад, наш Миша оформил рационализаторское предложение, которое позволяло перекрывать вдвое, а то и втрое все нормативы по прокладке полевых кабельных линий связи. Вернее рационализаторских было два: как говорил автор отдельно на разматывание, отдельно на сматывание.
  Вкратце это выглядит так: все кабельные катушки оборудованы специальными герметичными разъемами, которые позволяют не тратить лишнее время на сращивание кабеля при прокладке, пустая катушка остается на линии, слегка прикопанная. При сворачивании линии связист просто бежит по кабелю, и катушка сама сматывает полевку, с помощью специальной пружины, которая взводилась при прокладке кабеля. Как видите все просто.
  Когда у Шполянского кто-то спросил почему он оформил все это как два предложения, получил чисто одесский ответ:
   - Молодой человек! Два раза прийти в кассу получить деньги, ровно в два раза приятней!
   Плюс еще то, что дефицитную изоленту для сращивания кабеля он получал по никем не отмененным нормам и строго следил, чтобы занятия по прокладке кабеля не отменялись. Куда он её девал, я мог только догадываться, но в его хозяйстве всегда был образцовый порядок. Вот и сейчас, даже в его отсутствие, телефонное отделение управилось за восемнадцать минут.
   Пока прокладывали кабель к аэродрому, майор Знаменский обратился с предложением, которое меня как артиллериста очень взволновало.
   - Товарищ подполковник, меня очень беспокоит то обстоятельство, что перебрасываемая дивизия практически остается без артиллерийской поддержки!
   - Почему, объясните?
   - Два корпусных артиллерийских полка после марша из Повурского лагеря с 20 июня находятся в роще, два километра западнее местечко Торчин.
   - Так в чем проблема, как я понимаю артиллерия есть?
   - Да, орудия и расчеты в наличии, в обоих полках нет тяги!
   - А как же они совершали марш из лагерей, в место сосредоточения?
   - По батарейно, перекатами.
   - Т.е. какая-то тяга есть?
   - На каждый полк есть по четыре трактора, ими и обходятся...
  В штабе повисла абсолютная тишина. Все были артиллеристами и профессионально отдавали себе отчет в том, что без возможности совершать маневр, и не просто маневр, а скрытный, опережающий, артиллерия не грозная сила - "бог войны", а просто дорогостоящий металлолом.
   - Какой состав полков, товарищ майор?
   - В одном полку: двадцать четыре стодвадцатидвух миллиметровые пушки и двенадцать стопятидесятидвух миллиметровые гаубицы, а во втором тридцать шесть стопятидесятидвух миллиметровые гаубицы.
   - Типы знаете?
   - А-19 и МЛ-20.
   - Отличные системы! Итого семьдесят два тяжелых орудия. Алексадр Васильевич, мы уже знаем что имеется в "Райсельхозтехнике"? Да, кстати, а какие трактора в полках?
  Знаменский удивленно посмотрел на меня, но ответил:
   - "Сталинец".
   - Напомните скорость движения!
   - До пяти километров в час.
   - Александр Васильевич, так что есть у Завирухи?
   - Сорок три колесных Т-150, семь гусеничных Т-150 и двадцать семь "Беларусей", плюс еще несколько различных моделей.
   - Эти на ходу?
   - Да, дополнительно сейчас выясняется, что можно поднять из того, что списано.
   - Что есть у Завирухи из автотранспорта?
   - Он уже весь ушел на формирование автомобильных рот, но вместо грузовиков можно использовать тракторные прицепы. Я предлагаю к одному Т-150 цеплять один тракторный прицеп и два орудия без передков, это будет задействовано тридцать шесть тракторов, семь в резерве. Кроме того в артполках есть сорок-пятьдесят процентов автотранспорта, его можно использовать для переброски других грузов, в первую очередь снарядов.
   - Добро, давайте согласовывайте мероприятия по переброске артиллерии со штабом корпуса. Есть мысли как использовать эти полки?
  Первым ответил Знаменский:
   - Я бы создал три двухдивизионные группы: одну из М-30 в центре, и две из МЛ-20 на флангах. Таким образом можно использовать на полную мощь все семьдесят два орудия.
   - Отличное решение, теперь надо, чтобы его утвердило выше стоящее начальство!
   - Это я беру на себя, товарищ подполковник!
   - Еще раз давайте прикинем порядок переброски дивизии. По нормативам колонна растянется на двадцать пять - тридцать километров. Считаю, это явная ошибка. Марш надо совершать одновременно по трем маршрутам, тогда мы намного раньше сможем перебросить дивизию в назначенный район.
   - Но у нас не хватит мостовых средств, может еще на один маршрут не более!
   - Давайте думайте, необходимо вдвое уменьшить количество мостовых переходов, тогда все получится!
  И работа штаба закипела с новой силой. Пока Васильев и Знаменский шурша картой планировали новые маршруты, я вышел на улицу, день пошел на убыль, жара немного спала. Проверив, как несет службу боевое охранение, выставленное от батареи Аграновича, а самое главное упорядочив свои мысли, я возвратился в штаб. К моему возвращению было подготовлено новое решение по переброске дивизии, разработали два дополнительных маршрута, слегка изменив первый - вместо трех мостовых переходов использовали броды, которые выяснили с помощью тех офицеров штаба корпуса, которые хорошо знали местность. Они же подсказали подходящие места переправ и на двух новых маршрутах. По всем предварительным расчетам время переброски сокращалось минимум в два с половиной раза. Убедившись, что план переброски отработан до мелочей, дал Васильеву на "добро" на его выполнение, а сам завел разговор со Знаменским.
   - Майор, скажите, Вы служите в оперативном отделении штаба корпуса, как Вы видите действия дивизии после переброски?
   - Решительным наступлением опрокинуть противника и выйти к линии Государственной границы!
   - Без проведения разведки, без подтянутых тылов, штыковой атакой и с громогласным "ура"?
   - Почему без разведки, есть же какие-то данные?
  Вместо ответа, я пододвинул ему карту и предложил:
   - Если у вас есть данные, покажите.
  Возникла пауза.
   - У меня есть крайне разрозненные данные о противнике в районах Владимир-Волынского и треугольника Стоянов, Тартаков, Порицк.
  В промежутке между этими районами, только одна моя группа смогла организовать оборону силами отступающих подразделений и координацией действий двух отдельных артиллерийских дивизионов из состава укрепленного района. Мое мнение такое: поскольку на юге и севере немцы встретили упорную оборону наших войск, они попытаются обойти узлы сопротивления и нанести удар между ними, как раз там, куда перебрасывается дивизия Смехотворова.
   - Но, при любом другом варианте, все равно придется проводить наступление, чтобы отбросить немцев к Государственной границе?
   - Согласен, но будет произведена разведка, вскрыта система огня, а самое главное - предварительно в ходе упорной обороны на подготовленных противотанковых рубежах мы выбьем у них танки - главную ударную силу вермахта! Понимаете?
   - Не совсем.
   - Смотрите! - пододвинув карту, я продолжил, - Есть три места на двадцатикилометровом промежутке, где удобно преодолеть болотистую пойму, так?
   -Да.
   - Если мы, будем защищать непосредственно эти "бутылочные горлышки", мы конечно не допустим прорыва, но и притянув к этим местам немецкие войска, сами потом будем прогрызать их оборону. Согласны?
   - Согласен.
   - Напротив каждого "горлышка" я предлагаю создать противотанковый район обороны из всех имеющихся в наличии сил артиллерии, заманить немецкие танки в "огневые мешки", уничтожить их и только после этого начать наступление, когда у немцев поубавится танков и самое главное артиллерии. Отсюда мой следующий вопрос: А какая артиллерия есть еще в корпусе?
   - У корпуса больше артиллерии нет.
   - Но двух полков во-первых мало, во-вторых на прямую наводку ставить такие калибры...
   - Есть еще бригада генерала Москаленко...
   - Все равно мало, нам не только остановить надо, а заманить в мешок и уничтожить.
   - Разве что в дивизии Смехотворова изъять...
   - А что он имеет?
   - Противотанковый взвод в батальоне, противотанковую и пушечную батарею в полку, легко-артиллерийский и гаубичный полк в дивизии, отдельный противотанковый дивизион и зенитный дивизион.
  Взяв в руки карандаш, я принялся за подсчеты.
   - Два орудия в батальоне, а батальонов девять, это восемнадцать противотанковых орудий, правильно?
   - Да.
   - Плюс три полковые противотанковые батареи, это еще восемнадцать орудий, с учетом батальонных это тридцать шесть и плюс противотанковый дивизион - получается пятьдесят четыре, так?
   - Да, по штату так и есть - пятьдесят четыре сорока пяти миллиметровых орудия.
   - Идем дальше, три полковые батареи это восемнадцать трехдюймовок, где еще есть трехдюймовки?
   - в ЛАПе, там два дивизиона, в каждом дивизионе восемь семидесяти шести миллиметровых дивизионных пушек и четыре сто двадцати миллиметровых гаубицы.
   - Значит, по этому калибру мы имеем восемнадцать и шестнадцать, это тридцать четыре орудия. Какой, кстати тип орудий?
   - Ф-22 УСВ.
   - Все?
   - Да, все орудия одного типа.
   - Одного типа это хорошо.
   - Идем дальше, сто двадцать два миллиметра. Восемь в ЛАПе и...
   - Два дивизиона, по 12 орудий в гаубичном артиллерийском полку, это будет тридцать две гаубицы М-30.
   - М-30? Отлично, легкая, за мощным тягачом - хороший подвижный резерв!
   - К сожалению, на мехтягу этот полк еще не перевели, поэтому скорость марша ограничена!
   - Ладно, поживем - увидим! Что остается?
   - Двенадцатиорудийный дивизион стопятидесятидвух миллиметровых гаубиц МЛ-20.
   - Его бы хорошо присоединить к одной из двух фланговых групп, третьим дивизионом.
   - Можно. А можно и вторым, зато одну фланговую группу оставить полностью в составе полка.
   - Тоже правильно майор! Итого, что у нас получается?
   - Учитывая два корпусных полка и артиллерию Смехотворова, мы имеем: шестьдесят стопятидесятидвух миллиметровых орудий в пяти дивизионах, тридцать две гаубицы М-30 в трех неполных дивизионах, тридцать четыре дивизионные трехдюймовки и пятьдесят четыре противотанковые пушки, итого сто восемьдесят орудий плюс восемь орудий МЗА и четыре трехдюймовые зенитки.
   - На первый взгляд совсем неплохо. Но только на первый взгляд.
   - Почему, товарищ подполковник?
   - Все, на самом деле просто. Сколько танков в немецкой танковой дивизии, майор?
   Задумавшись на несколько секунд, Знаменский ответил:
   - Согласно "Краткого справочника по вооруженным силам Германии" танковая дивизия с полком двухбатальонного состава имеет около ста сорока танков.
   - Вот, а мы имеем орудий, которые можем поставить на прямую наводку восемьдесят восемь стволов. Плюс двенадцать стволов зенитного дивизиона, это сто орудий! Мало, катастрофически мало. Мы, не можем предугадать, в каком из трех мест немец ломанется! Минимум нам необходимо еще столько же орудий на прямую наводку!
   - Тогда, я буду ходатайствовать перед командующим армией, о передаче в оперативное подчинение противотанковой бригады, это более ста стволов!
   Прибывший приблизительно через полчаса от комкора делегат связи доложил, к районам сосредоточения полков 135-й дивизии движется много танков, пехоты и артиллерии из района южнее Зимно.
   Не выдержав, я обратился к делегату связи:
   - Товарищ командир, можно поточнее, сколько много?
   - Не могу сказать - вот все, что он ответил.
   Кроме того, он информировал о положении войск 5-й армии. В частности, 15-й стрелковый корпус, которым командовал полковник Федюнинский, вынужден был под ударами превосходящих сил мотопехоты и танков противника отходить по бездорожью в глубь Полесья, а 27-й стрелковый корпус в составе 87-й и 124-й стрелковых дивизий вел бои в окружении. Таким образом, левый фланг армии оказался в тяжелом положении, не имея сплошной линии фронта.
   Глядя все вместе на карту, можно было сделать только самый общий вывод:
   - В течение сегодняшнего дня обстановка, несмотря на нашу помощь, неуклонно ухудшается. По данным двух наших разведгрупп, во второй половине дня немцы ввели в бой на сокальском направлении свои механизированные соединения. В районе полудня, приблизительно в пятнадцать часов по направлению Сокаль - Тартаков была введена в бой, как минимум одна танковая дивизия. По показаниям пленных, которых смогли захватить обе группы, это части одиннадцатой танковой дивизии. Используя свое подавляющее превосходство в технике, они обеспечили прорыв Струмиловского укрепрайона в районе Сокаля и проложили частям пятьдесят седьмой и двести девяносто седьмой пехотных дивизий путь через Сокальский узел обороны Струмиловского УРа. Как я понимаю на текущий момент, танковая дивизия немцев начала свое движение в глубину построения наших войск, одновременно обходя южный фланг нашей сто двадцать четвертой стрелковой дивизии.
   Делегат связи добавил:
   - Из штаба сто двадцать четвертой дивизии сообщили, что против них действуют части трех немецких пехотных дивизий: это уже известные нам пятьдесят седьмая, семьдесят пятая и ранее неизвестная сто одиннадцатая пехотная дивизия. У Вас есть еще какие либо данные о противнике? - обратился ко мне делегат.
   Я молча посмотрел на Васильева, он правильно понял мой взгляд, и ответил:
   - Сейчас свяжусь с группами, Суховеем и Ледогоровым - может появилась свежая информация. Через пять минут доложу!
   Через несколько минут, начальник штаба докладывал последние данные обстановки на южном фланге 124-й дивизии:
   - В настоящий момент, по данным наших групп, немецкая пехота атакует позиции сто двадцать четвертой дивизии, приблизительно в километре от восточной окраины населенного пункта Тартаков. Одновременно, южнее по дороге от Тартакова к Переспе двигается смешанная колонна немецких танков, бронетранспортеров и машин с пехотой, тягачи с артиллерией, зенитные установки и командно-штабные машины.
   - Как, как Вы сказали? Командно-штабные машины? Я правильно сказал? - удивился делегат.
   - Черт! У них же совершенно другая сейчас терминология! - подумал я.
   Васильев, между тем, не сколько не смутившись, ответил:
   - Военная техника противника обозначается так же, как это принято самим противником! Исходя из этих данных, мной сделан вывод о том, что в наш тыл прорвался передовой отряд противника в составе примерно танкового батальона, это приблизительно шестьдесят танков, двух артиллерийских дивизионов полевых орудий, это около двадцати четырех орудий...
   - Товарищ майор, как понимать "около двадцати четырех орудий"? Что может быть двадцать три с половиной?
   - Из-за пыли, поднятой колонной невозможно было подсчитать точно, но по косвенным признакам, таким как интервал движения между техникой, запасные тягачи, машины подвоза боеприпасов, с высокой степенью вероятности установлено именно двадцать четыре орудия калибра не более сто миллиметров, а также батарея из четырех тяжелых орудий, калибра не менее двухсот миллиметров, дивизион противотанковых пушек калибра тридцать семь миллиметров, и смешанный зенитный дивизион из батареи крупного калибра где-то, как наши восьмидесятипяти миллиметровки и около десятка спаренных зенитных автоматов, установленных в кузова полугусеничных транспортеров. По данным Ледогорова, в этом районе постоянно находятся один-два ближних авиаразведчика, но приданные генералом Лакеевым истребители постоянно срывают ведение разведки...
   - Что значит срывают, они что уже разучились сбивать? Это же тихоходные машины!
   - Нет, сбивать не разучились, немцы поменяли тактику ведения воздушной разведки, они сейчас посылают в разведку два разведчика, и прикрывают их дежурной парой истребителей, которые барражируют над ними, мгновенно атакуют наши самолеты, если наших больше связывают их воздушным боем или, если наших столько же или меньше навязывают бой на вертикалях.
   - Да, час от часу не легче!
   - Все равно, справляются, товарищ командир! Кроме того наши группы через Ледогорова наводят нашу штурмовую авиацию на эту колонну и значительно замедляют темп движения.
   - Какие успехи от налетов?
   - Выведено из строя несколько танков и до двух взводов пехоты.
   - Это все? А артиллерии?
   - Видно пилоты ориентированы, в первую очередь на танки и бронетранспортеры.
   - Да хер с ними с этими танками и пехотой! С ними как нибудь справимся, важнее выбивать у них на марше артиллерию и связь!
  Ладно, я свяжусь с Лакеевым, попрошу его изменить указание пилотам. Что еще?
   - Между Фусовым и Торки расположился один наш гаубичный дивизион, еще один находится в районе Первятичи, калибр сто двадцать два миллеметра.
   - Это два дивизиона триста сорок первого гаубичного полка, третий дивизион стопятидесятидвух миллиметровых орудий, должен был еще вчера прийти из Павурского лагеря, со сборов. Двадцатого числа начал марш, где сейчас неизвестно. - добавил ясности майор Знаменский.
   - Хорошо бы использовать эти дивизионы по танковой колонне!
   - Думаю это нереально, на одну нашу дивизию наседают три немецких, уверен неполный полк и так работает на износ!
   - Александр Васильевич, а не этот ли потерявшийся дивизион, так успешно отстрелялся по немецким танкам на платине вместе с Пленгеем, Скороходовым и двумя "Шилками"?
   - Похоже, что он, но там проблема, большинство лошадей вышло из строя, а орудия почти все целы. Если точно одиннадцать орудий целы, у одного осколком пробило накатник, нужен ремонт.
   - Что предлагаешь?
   - У нас там недалеко одна наша батарея, КШМка комбата, две "Шилки", одна "семидесятка" - можно поднять десять орудий,
  Еще одно придется тянуть лошадьми, либо не тянуть вообще, чтобы не замедлять марш колонны.
   - Лучше не тянуть, пусть командир дивизиона оставит старшего, и он займется ремонтом орудия, похоронит людей по- человечески и самое главное пусть постреливает изредка, что бы немцы видели, что дамба закрыта для них.
   - Хорошо.
   - Пленгею надо добавить снарядов, у нас какой то автотранспорт остался?
   - Несколько машин найдем!
   - Еще хотя бы три-четыре машины сто пятьдесят второго калибра, а то орудия притащим а стрелять х...!
   - Распоряжусь!
   После ухода делегата, повернувшись к Васильеву, спросил:
   - Александр Васильевич, как идут дела у Луняченко с оборудованием позиций?
   - Согласно доклада получасовой давности, он приступил к инженерному оборудованию позиций. Техника роет траншеи, инженерно-
  саперный взвод устанавливает минные поля. Просил подбросить личного состава для маскировки позиций и мин, так как своего запаса надолго не хватит - они же мину устанавливают с помощью прицепного заградителя, а тот работает быстро. Необходимо поторопить летчиков, пусть как можно скорее перебрасывают три саперные роты, и обязательно с запасом мин!
   - Товарищ Знаменский, не подскажете какой запас мин в перебрасываемых саперных ротах?
   - Пятьсот противотанковых мин, шестьсот килограмм взрывчатки и двести пятьдесят взрывателей!
   - Умножить на три... Мало! Очень мало! Где мы можем быстро раздобыть еще мин и взрывчатки? У кого какие предложения?
   В воздухе повисло тяжелое молчание. Первым высказался Знаменский:
   - В Порицке находятся армейские склады инженерного имущества, там должны быть и мины и взрывчатка, еще есть инженерные склады армии в Ковеле, Луцке, Дубно и Ровно. Ближе всего конечно в Порицке, буду связываться в первую очередь с этим складом, и с остальными тоже.
   Зашедший в штаб по своим делам гвардии капитан Ледогоров, также высказал интересную мысль:
   - Я слышал по рации, что рядом с аэродромом расположен склад сельхозудобрений, если там есть селитра, то мешок с ней можно положить на обычную "противопехотку" и получится мощный фугас, только взрыватель другой поставить, лучше электрический.
   - Отлично, кто, что еще предложит?
  Васильев озвучил еще одно предложение:
   - Я конечно не сапер, но генерал Лакеев говорил, что у них большие запасы авиабомб крупных калибров. Если попробовать сбросить прямо с самолетов, на места закладки фугасов бомбы без взрывателей, а сами взрыватели уже саперы на земле установят?
   - Да, майор интересное предложение, а самое главное закапывать не надо... Это надо с саперами говорить, а то хе... его знает, вдруг как шарахнет... Нет, предложение интересное, но я не знаю... В общем это с саперами...
   - А не съездить ли нам непосредственно на место, товарищ майор? Заодно посмотрим, как Луняченко там развернулся!
   - Сам хотел предложить, товарищ подполковник.
   - Давай оставляй за себя СОБа и на моей "тачанке" сгоняем.
   - Может лучше на БТРе?
   - Так там только одна рация!
   - А мы "Чайку" возьмем, там и раций и места много и трясет меньше!
   - Ладно уговорил, распорядись!
   Солнце клонилось к западу. Огромное, багрово-красное, оно уходило туда, находился враг. Я сорвал пушистую ветку и утонул лицом в свежей листве. Полной грудью вдыхал сладкий ее аромат, влажный запах предвечерней росы... Кусты у дороги уже почернели, но вершины деревьев еще были освещены заходящим солнцем.
   Сидя в БТРе, думал о том, что успеем мы все сделать или нет? Фактор времени сейчас решал все. Успеют части дивизии к ночи закрепиться, можно будет считать - полдела сделано. В этот момент ко мне обратился Васильев, он через ТПУ бронетранспортера сказал:
   - Командир! Сейчас вспомнил интересную мысль, прочитанную в одном учебнике по тактике: "В годы войны для успешного отражения атак противника соотношение количества своих противотанковых средств и числа танков противника принималось равным один к двум, т. е. в среднем один танк, или орудие обороняющегося могли уничтожить два наступающих танка противника".
   Скосив глаза на Знаменского, я облегченно выдохнул - его шлемофон не был подключен к переговорному устройству.
   - Александр Сергеевич, приказываю тебе, следи за языком, а то сгорим как шведы под Полтавой!
   - Командир, ты о чем?
   - О том: "В годы войны..."
   - Обижаешь, я специально его пропустил в дальний угол, чтобы ему шнура не хватило...
   - Все равно приказываю следить за языком!
   - Есть!
   "Семидесятка" пересекла дорогу и выскочила на пригорок. С него хорошо просматривалось небольшое село, внизу, теряясь в кустарнике и камышах, текла небольшая речушка. Мы все вышли из машины, взобрались по крутому склону на вершину, сверили высоту с отметкой на карте. Положив карту в полевую сумку, заметил Васильеву: - Эту высотку надо будет иметь в виду. С нее отлично просматривается все вокруг. Если тут поставить НП, то не только дорога окажется под прицелом, а резерв свой разместим в рощице, близ села - и скрытно, и удобно бить по противнику. Откуда, товарищ майор, немец начнет наступление, как думаешь? Знаменский ответил, не задумываясь:
   - Противник может нанести удар с двух направлений: вдоль этой дороги и с юго-восточной окраины Зимно по грунтовым дорогам. Предпочтительнее, конечно, направление удара - по этой дороге, здесь покрытие твердое.
   Честно говоря, я оба направления считал в одинаковой мере опасными, и не столь важно, на каком из них появятся танки, их предстояло встретить огнем.
   А пока от разведчиков не поступало никаких сведений, укреплять предстояло всю линию фронта. Бездействовать нельзя: риск немалый. Неизвестно ведь, когда немцы начнут наступление - через час или через три, а может быть, и с утра.
   Хотя, навряд ли. До захода солнца оставалось приблизительно около часа, а ночью немцы, в начале войны точно не вели боевых действий. По данным полученным из штаба, саперные роты уже перебрасывались самолетами и должны были вот-вот прибыть.
   Выскочив на опушку небольшой рощи, мы стали свидетелями, как, прямо на поле, где саперы Смагина устанавливали минное поле, начал заходить на посадку "Ан-2". Услышав звук двигателя самолета, и видя, что он заходит на посадку, солдаты начали махать руками, пытаясь привлечь внимание летчика.
   - Он же так на мины напорется! - Взволнованно воскликнул Васильев.
   Видно поняв, что садится здесь не стоит, летчик дал газ и с трудом перевалив через рощу скрылся за ней. Еще какое-то время был слышен звук работы двигателя, а потом он исчез. Проехав через рощу, мы выскочили на заросший камышом берег неширокой, не то речушки, не то канала - слишком прямыми и аккуратными были берега.
   Самолет умудрился сесть на том берегу, и из него уже выпрыгивали прилетевшие саперы, они деловито выгружали из самолета свой нехитрый саперный инструмент: лопаты, пилы, топоры и в конце ящики, скорее всего с минами и прочим необходимым для
  проведения взрывных работ имуществом. Основная проблема была в том, что следующие самолеты, скорее всего будут приземляться здесь, а вот не замочив ног, через эту речушку не переберешься - нужен хоть какой то, хлипкий мосточек.
   Перебравшись на БТРе через речку, я вышел из бронетранспортера и сразу подошел к летчику, чтобы уточнить, здесь ли будет происходить посадка остальных самолетов.
   - Здесь, а где же еще? Тут поблизости и нет ничего. Значит координаты, кто следом за мной идет я дал, а вы уж тут сами разбирайтесь как через речку перебираться. Все я полетел! Вон сколько саперов под рукой.
   И действительно, к нам уже подходил молоденький лейтенант. Кинув руку к пилотке, он доложил:
   - Товарищ...
   - Подполковник.
   - Товарищ подполковник, командир первого взвода, второй саперной роты лейтенант Сердечный прибыл с отделением для установки минного поля.
   - Лейтенант Сердечный, сейчас начнут прибывать другие самолеты с вашими товарищами, а тут нам река немного планы спутала, поэтому, я сейчас помогу переправить ваших людей на тот берег, а вы к прилету следующего самолета изобразите что-то пешеходное. Приказ понятен?
   - Да все ясно. За полчаса поставим штурмовой мостик, все необходимое у нас есть.
   - Давай веди людей к машине. - я показал рукой на БТР.
   - Разрешите выполнять?
   - Действуйте!
   Лейтенант рысцой побежал к саперам, и вскоре оттуда послышались отрывки команд: ...становись с собой берем только оружие и шанцевый инструмент... Через пару минут отделение стояло около БТРа. В этот момент "АН-2" развернулся и пошел на взлет. Подождав пока он взлетит, обратился к строю:
   - Товарищи красноармейцы! Вас переправят на тот берег на этой машине в два приема. Располагаться сверху на броне и держаться крепко. Товарищ лейтенант командуйте!
   Мы втроем остались на берегу, а "Чайка" обдав нас сизым выхлопом, вошла в воду и устремилась к противоположному берегу.
  Через пару минут она уже ревя моторами выходила на тот берег. С неё горохом посыпались солдаты и под командой лейтенанта сразу же начали валить деревья. Мне стало сильно интересно, что имел в виду лейтенант под "Штурмовым мостиком", и я решил задержаться на полчаса и удовлетворить свое любопытство. Второй рейс прошел без неожиданностей. Мы переправились назад вместе со второй группой, ведь наблюдать можно с любого берега.
   Для наводки моста, один сапер на берегу начал вбивать два столбика так, чтобы из земли высовывались концы сантиметров по двадцать, и чтобы между столбиками был один метр. Тем временем остальных саперов лейтенант разбил на две одинаковые группы, которые, как я понял собирали две одинаковые деревянные конструкции. Она представляет собой букву "Г", где правый конец короткой перекладины опускается на дно и от него дополнительно к середине длинной перекладины крепится откос, который не дает ей прогнуться. Она собственно и выполняет функцию пешеходной дорожки. Все это собирается даже не из бревен, а из жердей, диаметром сантиметров восемь, не более. Когда обе конструкции были собраны, что характерно, без единого гвоздя, а с помощью веревок, два сапера поднесли первый пролет таким образом, что свободный конец пролета смотрит в сторону преграды, а стойки опоры смотрят вверх. Потом они уперли поперечину пролета в столбики и вместе подняли его вверх, вращая вокруг поперечины. Тот сапер, который забивал столбики, придерживая конец пролета с помощью веревки, потравливая ее, опускал пролет опорой на дно реки. Первый пролет готов, так же установили и второй пролет, а затем с него кинули на противоположный берег сходню из жердей, и переправа была готова!
   Честно говоря, я охренел от такого решения. За полчаса, из подручных материалов, без одного гвоздя... Наши саперы, подвезли бы, что то надувное и махались бы наверное часа полтора, а то и два, а тут...
   В это время, послышался гул мотора, и не успели мы еще с облегчением вздохнуть, как на посадку начал заходить еще одина "Аннушка". Подошедшему лейтенанту Сердечному сказал:
   - Молодец! Оставь пару толковых красноармейцев, пусть встречают самолеты и направляют людей за рощу. Там увидишь с трех машин устанавливают минное поле. Вы все прибывающие самолетами поступаете в распоряжение капитана Смагина, он тоже сапер, понятно?
   - Да, все понятно, товарищ подполковник, разрешите выполнять?
   - Разрешаю.
   Опять повторилась знакомая картина: самолет приземлился, из него горохом посыпались солдаты. Затем они разгрузили свое имущество, построились, и разобрав груз потянулись через мостик в рощу, и далее на поле, где Смагин наверное уже заканчивал ставить минное поле.
   Убедившись в том, что процесс налажен, мы тоже собрались и помаленьку тронулись в сторону, где Луняченко отрывал траншеи.
   Уже в сумерках полки начали прибывать на отведенные им участки обороны и сразу приступили к инженерным работам: дооборудовали огневые позиции и наблюдательные пункты, проверяли маскировку, прокладывали связь. Луна ярко светила, над землей плыл густой аромат поспевавших хлебов, а из леса тянуло прохладой и доносилось разноголосье птиц. Меня не покидало странное чувство: казалось, что я нахожусь не на войне, а на маневрах и организую не настоящий, а учебный бой, каких за свою службу организовывал множество. Все в эту июньскую ночь я старался делать так, как когда-то учили меня преподаватели: обстоятельно, последовательно, методично, благо противник пока не появлялся.
   Дивизионная разведка в течение ночи непрерывно прочесывала прилегавшую к полосе обороны местность. Разведчики докладывали, что впереди все пока спокойно.
   Тем временем мы втроем подошли к позициям одного из стрелковых батальонов. Его командир докладывает майору Знаменскому:
   - Батальон к бою готов!
   - Давайте посмотрим, так ли это, - сказал Знаменский и вывел всех на передний край оборонительных позиций.
   Признаться, мне было даже неловко. Мы увидели как на ладошке расположение всех огневых средств этого батальона... Легко раскрывались система огня, построение боевого порядка, стыки подразделений, словом, весь замысел предстоящего боя.
   - Вот здесь, как нам доложил комбат, приготовлен огневой мешок для врага, - заметил Знаменский, - но разве противник дурак? Разве он полезет в этот мешок? Нет, он изберет для наступления другое направление и всего скорее нанесет удар в стыке ротных опорных пунктов, которые мы только что легко обнаружили. Надеюсь всем командирам ясно, что сокрушить такую оборону нетрудно, даже при равенстве сил, а ведь такая оборона должна по своей идее сдержать противника, имеющего, как минимум тройное превосходство в силах и средствах. Приказываю, все недостатки устранить немедленно!
   Покидая батальон, Знаменский сказал командирам батальона и тем бойцам, которые были рядом:
   - Скоро мы должны показать и доказать, что учились не зря!
   Зато обрадовали артиллеристы ЛАПа, к которым мы с майором Знаменским добрались ближе к полуночи. Командир полка - высокий, подтянутый майор, с орденом Красного Знамени на гимнастерке, за войну с финнами, внешне уже вызывал к себе симпатии. Но главное, он превосходно знал свое дело, отлично организовал оборону. Обходя огневые позиции, занятые его артиллеристами, мы увидели, что здесь все было готово к встрече противника.
   Местность, лежащая перед артиллеристами, была ровной: ни оврагов, ни высоток, ни речек. Было весьма вероятно, что именно здесь и пойдут фашистские танки. Командир полка так расположил орудия, что немецкие танки, если они сунутся сюда, неминуемо попадут под перекрестный артиллерийский огонь. Все данные для стрельбы на батареях были подготовлены и выверены: установлены расстояния, определены прицелы. Ни одной минуты времени его люди даром не теряли: еще и еще раз отрабатывали взаимодействие, тренировались быстро переносить огонь, переходить на запасные позиции, оборудование которых также было завершено.
   После осмотра позиций артиллерийского полка, мы уже собирались возвращаться к себе в расположение, когда вышел на связь капитан Суховей и доложил, что по данным двух наших групп, в трех-четырех километрах на запад от Стоянова встала на ночевку крупная колонна техники, в составе приблизительно сотни танков, полусотни орудий калибра сто и выше миллиметров, около трехсот грузовиков и много другой техники. Уточнив по радио район, я с Васильевым и Знаменским развернули карту. Местность где противник стал на ночевку была выбрана им грамотно. С юга и севера он прикрылся болотистыми поймами двух речушек, с запада его прикрывали вторые эшелоны, а на востоке, со стороны Стояновы он наверняка выставил свой противотанковый заслон. Все это позволит немцам провести спокойную ночь, и уже утром они смогут продолжить наступление. Вот эту мысль, я и озвучил.
   - Что еще можете сказать товарищи майоры?
   Первым ответил Знаменский:
   - Сегодня, в ходе первого дня наступления, удалось завладеть мостом через Буг близ Хрубешува, который остался не взорванным, по нему через реку, перешла танковая дивизия противника. По плацдарму где она сосредотачивалась, с обеда постоянно наносятся нашей авиацией бомбовые и штурмовые удары. Благодаря вашим зенитчикам, которые хорошо дали прикурить немецким ВВС, сила воздействия авиации противника намного меньше чем могла бы быть. Поэтому считаю, что завтра с плацдарма под Черниковым будет нанесен удар ограниченной силы или вспомогательный, а вот стояновская группировка, сегодня прошла практически без потерь, если не считать роту танков и пехоту на бронетранспортерах уничтоженную на дамбе. Получив жесткий отпор, они там ни сегодня, ни завтра не полезут.
   Высказав все это на одном дыхании, Знаменский глубоко вздохнул.
   - Т-а-а-к, а что скажешь ты, Александр Сергеевич?
   - Все правильно, мне особо добавить нечего.
   - А все же?
   - Реально, до утра, мы можем организовать только одно мероприятие по срыву наступления противника - это провести контрподготовку. Ее цель может быть достигнута при условии, если подготовка, способ и время перехода противника в наступление будут вскрыты своевременно и безошибочно, а координаты объектов для ударов артиллерии и авиации определены с высокой степенью точности.
   - Кто у нас из разведчиков в том районе?
   - Лучик, Скороходов и можно подтянуть Омельченко.
  Развернувшись к Знаменскому, продолжил:
   - Вы связывайтесь со своим командиром корпуса и согласовывайте действия артиллерии корпуса и артиллерии сто тридцать пятой дивизии.
   Когда майор вышел из палатки к связистам, я обратился к Васильеву:
   - Тогда, Александр Сергеевич делаем так: эти трое, плюс все три ПРП и все наши РЛСки, я имею в виду АРК один и СНАР десять. Пусть выдвигаются прямо сейчас и по прибытии немедленно начать вскрывать цели. У немца железа много, пусть только мне кто-то из них доложит, что у него бегущая волна куда-то делась, вместо магнетрона поставлю на станцию!
   - Командир, надо бы позиции разведчикам указать...
   - Где карта?
   - Вот, смотри Николай Макарович, по данным разведки немцы ночевку устроили здесь. Васильев обвел карандашом кусок карты к западу от Стоянова. - Я предлагаю поставить наши эрелески на высотах 260, 257, 258, которые как раз с трех сторон охватывают район ночевки.
   - Но высоты 257 и 258 находятся южнее, и разведчикам придется или прорываться через расположение немцев, или обходить стороной. Обход западнее опасен возможностью напороться на немцев, а обход восточнее предполагает форсирование, судя по карте, обширное болото с протоками. В наших разведчиках я уверен, а вот цаоковские меня волнуют.
   - Обязательно переговори с цаоковскими капитанами на счет готовности техники к форсированию и если с этим у них все нормально, давай им в прикрытие по БТРу с десантом и отправляй на позиции.
   В этот момент зашел Знаменский и одновременно зазвонил телефон. Васильев взял трубку, а я начал слушать доклад Знаменского, с его слов, командир двадцать седьмого стрелкового корпуса, генерал-майор Артеменко не счел нужным привлекать всю артиллерию корпуса к контрподготовке. Невольно вспомнилось о киношном штампе - "генералы предали...". Голос Знаменского вернул к действительности:
   - Павел Данилович даст указание о привлечении всей артиллерийской группы, кроме "северной" к контрподготовке.
   Уф-ф-ф!!! Я сделал глубокий вздох, не всё так плохо, как я подумал поначалу, но все равно этого явно недостаточно! Что еще можно привлечь? Понятно - наш дивизион, что еще? Свои мысли повторил вслух и задал эти же вопросы Знаменскому.
   - Я тоже думаю над этим товарищ подполковник!
  По прошествии нескольких минут, я спросил у майора:
   - Ваши предложения?
   - Считаю необходимым встретиться с командиром 124-й дивизии и убедить его помочь в операции по уничтожению немецкой группы!
   - Ну что же, раз надо поехали! Где раположился штаб дивизии Вы в курсе?
   - Да, товарищ подполковник.
  Мы поехали на южный фланг нашей полосы обороны, в район где вела оборонительные бои 124-я стрелковая дивизия генерал-майора Сущего. Штаб его сейчас находился в лесу около Милятина. Прибыв на место, нам не составило большого труда найти штаб дивизии. Оставив БТР на опушке леса, по требованию охраны штаба, пришлось с полкилометра пройти пешком. Выделенный начальником караула боец шел впереди и указывал дорогу, сзади немного отстав, разматывая на ходу полевой кабель, шел наш связист и ловко укладывал его на кусты, которые постоянно попадались по пути. Вот, обогнув густые заросли орешника я увидел несколько палаток. В них, и из них постоянно входили и выходили люди в военной форме. Знаменский пошел в одну из палаток, на которую ему указал сопровождающий боец, а мы остались метрах в десяти от штаба. Рядом оказалось поваленное дерево, на котором мы втроем дружно устроились. Через несколько минут из палатки вышел майор, и увидев, что я смотрю на него, махнул рукой приглашая подойти. Уже вставая с дерева, я увидел, что мой начальник штаба уснул, его голова от усталости опустилась на грудь. В лунном свете бледное лицо с глубоко ввалившимися глазами кажется неживым, словно гипсовая маска. Он не спит уже вторые сутки... Повернувшись к связисту, сказал:
   - Пусть майор поспит, если что -то срочное, то позовешь, я буду во-о-н в той палатке, понятно?
   - Понятно, товарищ подполковник!
  Развернувшись, я двинулся к палатке, у входа которой стоял майор Знаменский. Когда подошел, майор доложил:
   - Товарищ подполковник, генерал-майор Сущий приказал прибыть к нему.
   - Ведите товарищ майор.
   Зайдя во внутрь, при слабом свете автомобильной лампочки, увидел мужчину лет сорока пяти-пятидесяти, в гимнастерке с отложным воротничком. На ней были уже знакомые генеральские петлицы, до сих пор непонятно мне, почему с двумя звездочками, а не с одной. На гимнастерке с левой стороны были прикреплены орден Боевого Красного Знамени и медаль "Двадцать лет РККА". Сделав один шаг в сторону генерала, отрапортовал:
   - Товарищ генерал-майор, подполковник Абросимов по Вашему приказанию прибыл.
   - Мне майор Знаменский доложил о Вашем предложении нанести удар по танковой группе немцев, доложите подробнее!
   - Товарищ генерал-майор, можно подробнее узнать об обстановке в полосе Вашей дивизии? Боюсь что мои разведданные могут оказаться неполными и это приведет к неправильной оценке, и как следствие к неправильному решению на бой.
   - Ишь как по писаному чешешь, в академии учился?
   - Нет, товарищ генерал-майор.
   - Ладно, слушай! К исходу сегодняшнего дня, дивизия, введя в бой все свои силы, удерживает рубеж: северная опушка леса 1 км южнее Порицка, колония Долина, Бараньи Перетоки, Стенажев, Бабятин, рощи 2-3 км восточное Тартакова, Спасов, отражая атаки трех немецких пехотных дивизий. По документам, снятых с убитых это сто одиннадцатая, семдесят пятая и пятьдесят седьмая дивизии противника. Дивизия сейчас охвачена с обоих флангов, и находится в полуокружении. Два моих стрелковых полка лишились своих складов со всеми их запасами. Тяжелая обстановка, в которой оказалась дивизия, требует отвода ее частей на десять-пятнадцать километров к востоку, чтобы избежать полного окружения. Но зная, что на завтра намечаются контрудары наших войск как с востока, так и с юга, принял решение упорной обороной занимаемого района и контратаками частей дивизии приковать к нему возможно больше вражеских сил, чем способствовать контрудару наших резервов.
   -Товарищ генерал, согласен с Вами, можно и не отходить, а драться в полуокружении, и даже в окружении. Но за нами-то пока никого нет. Боюсь товарищ генерал, что даже к завтрашнему вечеру наше командование не сможет организовать полноценный контрудар, поэтому целесообразней отвести дивизию на новые рубежи.
   - Подполковник! Что за пораженческое настроение? Вы помните, как ориентирует нас партия, и лично товарищ Сталин? Малой кровью, на чужой территории...
   - Товарищ генерал, у нас нет времени, прошу Вас подойти к карте. По данным моей разведки, крупное соединение вермахта остановилось на ночевку вот здесь, в трех километрах западнее Стоянува. По приблизительным данным в состав группировки входит: около сотни танков, полусотни орудий калибра сто и выше миллиметров, около трехсот грузовиков и много другой техники. Артиллерию противник разместил в десяти километрах от своей стоянки, на восточной окраине населенного пункта Переспа, также около двухсот пятидесяти-трехсот мотоциклистов остановились на ночевку в Торках.
   - Что предлагаешь, подполковник? Не зря же, так подробно докладываешь данные своей разведки?
   -Поскольку пехоты у нас мало, мы проведем артиллерийское наступление, для это мы располагаем артиллерийской группой, условно называемая "Южная", состоящей из девяти дивизионов крупного калибра, которые проведут контрподготовку.
   - Но девяти дивизионов мало для разгрома такой группировки немцев!
   - Это все, что разрешил использовать командир корпуса.
   - А кто будет осуществлять контрбатарейную борьбу? Ведь у немцев около полусотни орудий крупного калибра?
   - Вторая артгруппа, которая расположена несколько севернее, на предельных дальностях достанет огневые позиции немецкой артиллерии в районе Переспы. Первая часть контрподготовки будет состоять из пятиминутного огневого налета на позиции немцев под Переспой, чтобы оттянуть время открытия ответного огня их артиллерии. Налет будем проводить всеми наличными орудиями, которые могут дотянуться до Переспы. Затем "южная" артгруппа продолжит контрподготовку на подавление основной немецкой группировки. Очень жаль, что нам не разрешили использовать всю наличную артиллерию. Даже с привлечением отдельного артдивизиона владимир-волынского укрепрайона нам не хватает стволов.
   - Это какой дивизион, восемьдесят пятый или девяносто второй?
   - Девяносто второй, отдельный артдивизион с 14-тью 6-ти дюймовыми гаубицами, практически в полном составе.
   - Как же Вы смогли его привлечь, там командир серьезный?
   - Мои разведчики наткнулись на их колонну, когда они оставшись без снарядов и без горючего уже собирались уничтожить всю матчасть и лесами пробиваться на восток. Мы помогли с заправкой, а тут как раз доклад о ночевке немцев под Стоянувым...
  - Интересная у Вас часть - дивизиону помогли с горючим, дивизии с передислокацией, как я знаю, даже авиация у вас есть... Вы тут упомянули артиллерию укрепрайона, я вспомнил, что в Радзехове и под ним расквартирован триста сорок пятый артполк, подчиняющийся Струмиловскому укрепрайону. Его командира хорошо знаю, попробую ему объяснить обстановку и помочь.
   - Чем вооружен полк?
   - Сорок восемь шестидюймовых полевых гаубиц и несколько орудий в полковой школе.
   - Это было бы отлично!
   - И еще: из-за отсутствия у меня одного дивизиона в артполку, я был вынужден свести три полковые минометные батареи в сводный дивизион - его тоже будем использовать.
   - В нашей ситуации это просто находка! Выдвинем его поближе, а скорострельность полкового миномета выше чем у орудия такого же калибра!
   - И еще, я не услышал как будут уничтожены мотоциклисты в Торках?
   - Это сложный вопрос, они расположились в самом селе - значит артиллерийский или минометный обстрел исключен, а пехоты у меня нет, товарищ генерал.
   - Сколько Вам надо времени для выработки решения по мотоциклистам?
   - Двадцать минут!
   - Вы уверены что у нас есть это время? Даю Вам десять минут, а я пока свяжусь с командиром триста сорок пятого полка.
   Сказав это, он отвернулся и подняв трубку телефона, который стоял на столе коротко бросил в неё:
   - "Ландыш"? Дай мне "Казатин"!
   Уже выходя из палатки, услышал начало разговора:
   - Антон Никитович, приветствую тебя!
   Выйдя из палатки командира дивизии, в нескольких шагах от неё столкнулся с Знаменским.
   - Какие новости, товарищ подполковник?
   - Доложил. Генерал спросил кто будет вести контрбатарейную борьбу, а под конец дал десять минут на решение, как уничтожить группу немецких мотоциклистов в Торках. Есть идеи, майор?
   - Думаю, что когда немецкие мотоциклисты услышат канонаду, они сами выйдут из Торков и попробуют выйти на артиллерийские позиции, вот тут их и можно прихватить. Глянуть бы карту?
   - А ведь правильно! Их как правило всегда пускают впереди для ведения разведки! Тогда получается, что приказ они должны получить по радио и выдвинуться к нашим огневым позициям, а мы их будем ждать в удобном для нас месте. Отлично, спасибо за подсказку!
   От моей громкой речи проснулся Васильев, и когда я закончил говорить, предложил:
   - Командир, а почему мы не привлекаем к делу авиацию?
   - Действительно почему?
   - Я сейчас дам указание Ледогорову связаться с Лакеевым и согласовать время, место, состав сил, частоты, позывные...
   - Добро.
   Начальник штаба повернулся к нашему связисту и принялся звонить в дивизион, а тем временем пошел на доклад к командиру дивизии. Как только я вошел в палатку, генерал спросил:
   - Ну как подполковник, Вы нашли решение?
   - Да, товарищ генерал! Считаю, что мотоциклисты в первую очередь решают разведывательные задачи, поэтому обнаружив что мы производим обстрел его основных сил предпримут усилия по уничтожению нашей артиллерии. При этом им придеться выйти из Торков и направится в сторону наших позиций по этой дороге. - Подойдя к столу, я указал на дорогу ведущую на север. - В нескольких километрах есть удобное место для засады.
   - Ну вот, и у меня есть хорошая новость - триста сорок пятый полк подержит нас всеми силами, и я смогу кроме минометного дивизиона выделить до утра четыре дивизиона из своих артполков, так что сила собирается немалая. Через двадцать минут сюда в штаб прибудут представители, вы с ними согласуйте действия!
   - Есть согласовать, разрешите идти?
   - Действуйте!
   Выйдя из палатки, и подойдя к поваленному дереву где устроиляся наш связист стал с интересом прислушиваться к разговору который вел майор Васильев. Дав ему довести разговор до конца, с огромным интересом спросил:
   - Ну как успехи Александр Сергеевич?
   - Капитан Ледогоров только что доложил, что согласовал с генералом Лакеевым нанесение бомбо-штурмовых ударов по скоплению немецкой техники после начала артобстрела. Когда горящая техника будет подсвечивать район нанесения удара. Есть еще два предложения: первое - привлечь к контрподготовке зенитные орудия бригады Москаленко и на вертолеты посадить пулеметные расчеты с хорошим запасом патронов, все-таки четыре звена это ого-го!!!
   Тут в наш разговор вмешался Знаменский:
   - Извините, но как вы собираетесь по закрытым наземным целям стрелять из орудий для этого не предназначенных? Нет же ни таблиц, ни подходящих боеприпасов?
   - Это реально Александр Сергеевич? Обратился я к своему начальнику штаба, понимая, что просто так он говорить не будет.
   - Вполне, Ледогоров доложил, что соответствующие данные для такой стрельбы есть во второй части "Учебника сержанта зенитной артиллерии", он же у нас зенитчик.
   - Как говорится, ему и флаг в руки! С первым предложением разобрались, насчет второго - где взять пулеметы? У нас на все вертолеты не будет, как реализовать?
   - Попросим помощи у командира корпуса генерала Артеменко...
   - Александр Сергеевич! Это все несерьезно: пушки - у Москаленко, пулеметы - у Артеменко, Свое надо иметь!
   - Вы связывались с нашими разведчиками, они вышли на высоты? НП развернули?
   - Два НП уже развернуты и приступили к засечке целей, третий будет развернут ориентировочно через пять минут - он самый дальний.
   - Какие дивизионы заняли огневые позиции?
   - На огневых развернулись: наш дивизион, девяносто второй отдельный, дивизионы "южной" и "центральной" групп, десять орудий дивизиона который вел бой у дамбы. Сейчас уточняем координаты огневых для четырех дивизионов от сто двадцать четвертой дивизии, от них же сводного минометного дивизиона, четырех дивизионов бригады Москаленко и четырех дивизионов артполка укрепрайона. Данные для стрельбы будут готовиться централизованно на машине СОБ нашего дивизиона, только минометный дивизион будет стрелять со своим НП.
   - А кто будет готовить данные противотанкистов Москаленко? Ведь для них это вообще в первый раз!
   - Виноват, им данные будет готовить Ледогоров и передавать по радио, таблицы стрельб он нашел, сейчас выясняет у людей Москаленко какой тип взрывателя установлен на снарядах. Там с КТМ-1 дальность стрельбы по наземной цели до девяти километров, с дистанционным взрывателем Т-5 до шести.
   - Что-то мало, зенитка как я помню километров на пятнадцать-шестнадцать достает?
   - Баллистика орудия позволяет стрелять и на большие дистанции, но у Кюпара почему-то данные установок прицела и взрывателя приведены только до этих дистанций.
   - Что с контрбатарейной группой?
   - За контбатарейную борьбу отвечает начарт корпуса, мы ему будем только засечки от звукометристов и АРК давать, а дальше он сам.
   - На всякий случай договорись с ребятами Москаленко, если что, пусть будут готовы подключиться к подавлению немецких батарей - у них самые удобные орудия для этой цели: зенитные лафеты позволяют быстро развернуть орудия, высокая скорострельность и подходящие боеприпасы, а корректировать будем по траектории, АРК нам позволяет.
  Что еще?
   - Вертолеты и пулеметы. Командир корпуса выделил по нашей заявке шестнадцать расчетов с "Максимами" и хорошим запасом патронов из состава полковых школ своих частей. Они уже начали прибывать на наш "аэрофлотовский" аэродром. Все вертолеты готовы к вылету, связь установлена и проверена. В каждый расчет войдет наш представитель с прибором ночного видения. ПНВ так же будет у каждого пилота вертолета.
   - Как планируете использовать эти "тачанки"? Забрасывать пулеметные расчеты на пути отхода противника или бить с высоты?
   - По обстановке, хотя с высоты метров пятьсот было бы пожалуй безопаснее, но тут есть риск столкновения с летчиками Лакеева.
   - Ну что же добро. Постоянный доклад о выходе на позиции оставшейся артиллерии и о ходе вскрытия стоянновской группы немцев!
   - Понятно Николай Макарович!
   Да, что еще забыл: уверен, что тех боеприпасов, что взяли с собой не хватит. Наши РЛСки могут эффективно вскрывать цели в условиях ограниченной видимости, поэтому проработать вопрос о доставке дополнительного запаса снарядов для всех частей.
   - У нас же столько снарядов нет!
   - Ты не понял меня Александр Сергеевич, разработайте для каждой части маршрут подвоза от огневых до складов. Надо чтобы эти маршруты не пересекались по возможности, организуйте регулировочные посты с рациями, технички, заправочные пункты на маршрутах. Это очень важно! Нам до утра, пока немцы относительно слепые надо нанести максимальный урон, в идеале разгромить их танковый кулак, тогда завтра будет немного легче!
   - Я вас понял Николай Макарович, сделаю все возможное!
  Тем временем к нам подошла группа командиров с артиллерийскими эмблемами в петлицах. Старший из них - майор спросил:
   - Товарищи, кто из вас подполковник Абросимов?
   - Слушаю Вас!
   - Начарт дивизии майор Воскресенский.
   Затем майор начал называть прибывших командиров. С ним были заместитель начальника артиллерии Струмиловского укрепрайона капитан Прокопенко и командир триста сорок пятого артполка майор Руденко, входившего в укрепрайон. Расстелив на земле плащ-палатку, развернув карту подробно до всех командиров довел обстановку и ознакомил с предстоящим планом действий. Единственное о чем умолчал, это о вертолетах.
   - Может быть кто-то хочет что-то добавить?
  После небольшой паузы, командир триста сорок пятого полка сказал:
   - Перед заходом солнца, через Виткув Нова, где расквартированы некоторые подразделения полка, в направлении села Корчын проследовал наш разведывательный дозор в количестве шести танков.
   - Каких танков, не уточните?
   - Я раньше таких не видел, какие-то новые, с наклонной броней.
   - Все танки нового типа?
   - Да.
   - Это всё?
   - Нет в 22 часа, были слышны звуки боя - артиллерийская стрельба. Через, приблизительно час разведдозор проследовал в обратном направлении в составе четырех танков. Командир дозора рассказал, что выйдя в район Корчын, встретился с противником силой до двух батальонов пехоты с противотанковыми орудиями. В результате боя уничтожено шесть противотанковых орудии и до взвода пехоты противника. Разведчики потеряли два танка. Доложив своему командиру результаты разведки, получил приказ вернуться к основным силам передового отряда, расположившегося на окраине Радзехова.
   - Шесть танков это взвод, значит в передовом отряде не меньше танкового батальона, правильно?
   - Правильно!
   - А танки сами в составе передового отряда не ходят, значит есть и пехота, тоже не меньше батальона. А еще полагается артиллерии добавить, хотя бы батарею, значит что?
   Обведя всех командиров взглядом, закончил:
   - Значит надо перво, наперво установить с ними связь, т.е. выслать к ним делегата и обменяться позывными и частотами.
   В разговор вступил заместитель начальника артиллерии укрепрайона:
   - А не лучше командира передового отряда пригласить сюда и вместе, сообща так сказать помозговать?
   - Не успеем, немцы еще часа полтора, максимум два и тронутся, а у нас еще ничего не готово! Давайте сейчас согласуем все моменты, а потом подумаем как лучше поступить с танкистами.
   Командира артполка в этот момент вызвали к телефону. Вернулся он через пару минут и возмущенно сказал:
   - Черт знает что! Какие-то индейцы заняли мой НП и утверждают, что они тоже артиллеристы!
   - Товарищ майор, а почему индейцы?
   - Ну сами посудите, когда мои бойцы прибыли на НП, они уже там расположились, как у себя дома. Сначала их приняли за лазутчиков - незнакомая форма, оружие, снаряжение, ну и решили взять в плен.
   У меня, когда майор начал рассказывать как-то не хорошо заныла рука в локте, смог только выдохнуть:
   - Ну?
   - Мои когда в блиндаж вломились толпой, те начали дико кричать и дрыгать ногами, при этом так по матушке крыли, что наших сомнение взяло. Слово за слово, ну вроде нашли общий язык, хотя одним глазом немца смотрят а вторым руг за другом следят. Вот я и говорю, кто они после этого, как не индейцы?
   - А где Ваш НП расположен?
   Склонившись над картой Руденко показал на склон высоты, на которой должна была расположиться одна из наших групп, во главе с капитаном из ЦАОКа. Понимающе переглянувшись с Васильевым, я продолжил обсуждение плана контрподготовки, а майор отошел к нашему связисту. Вот он взял в руки\ трубку телефона, вот он говорит и кивает при этом головой, вот отдает трубку связисту и поворачивается в мою сторону и спокойно кивает головой. Ф-у-у-х, меня напряжение отпустило, даже свою левую руку стал чувствовать.
   - На этом моменте я хочу остановиться подробнее, самый опасный участок прорыва, вот здесь в сторону Радзехова не превышает трех с половиной километров. На этом участке мы можем сосредоточить огонь практически всех наших батарей, довести плотность огня до восьмидесяти стволов на километр фронта. Предлагаю, как только все дивизионы доложат о готовности обрушить на него двадцатиминутный огневой удар. Затем методическими короткими налетами мешать ему приводить себя в порядок. Утром когда противник, как обычно, начинает наступать, мешать ему занимать исходные позиции И наконец, нанести всей артиллерией новый массированный удар по его артиллерии, пехоте и танкам, когда враг пойдет в атаку...
   - И после этого силами передового отряда контратаковать! Добавил за меня капитан Прокопенко.
   - А какими силами располагает передовой отряд Вы знаете?
   - Так Вы же сами сказали не менее двух батальонов...
   - Вот Вы и выясните, где располагается передовой отряд и какими силы и средства он имеет. В первую очередь выяснить как возможно с ним поддерживать устойчивую связь для организации взаимодействия. Перед тем как отправится выполнять мое поручение возьмите у моего начальника штаба позывной и частоты!
  Вам все понятно капитан? Надеюсь никто не против?
   Это я уже обратился к остальным командирам. В ответ оба утвердительно кивнули головой. Когда капитан отошел на значительное расстояние, командир артполка высказал свое мнение:
   - Все правильно, пусть парень остынет немного, а с передовым отрядом можно связаться через дивизию, ведь в Радехове расквартированы подразделения моего полка. Сейчас дам указание протянуть линию к ним.
   - Вот это дело!
   Пока Руденко связывался с Радзеховым, мы с Васильевым обсуждали где еще найти артиллерию.
   - Николай Макарович, а если привлечь к делу батареи легкоартиллерийского полка дивизии Сущего?
   - Трехдюймовки? Ты представляешь сколько им надо снарядов для подавления хотя бы одной батареи?
   - А мы внакладку со сто пятьдесят вторым калибром, наши деды не раз так выходили из положения при недостатке артиллерии. Причем сто пятьдесят два миллиметра будут вести огонь с установкой взрывателя на фугасное действие, а трехдюймовки на осколочное, и расход снарядов будет приемлемый.
   - Убедил Александр Сергеевич, убедил!
   К концу нашего разговора подошел Руденко:
   - Минут через пятнадцать, мои орлы дадут связь с танкистами
   Пока мы ждали вызова из артполка, к нам подошел командир и отрекомендовавшись начальником разведки дивизии предложил ознакомиться с недавно захваченными документами. Взяв их в руки, мы беспомощно переглянулись - никто из нас не знал немецкого языка. Отложив документы в сторону, Васильев развернул немецкую карту. Это была "километровка". Внимательно её рассмотрев, мы к общему сожалению смогли убедиться только в одном - она была чистая, ни чего, даже стертых следов карандаша.
   - Товарищ капитан, как документы попали к Вам?
   - Одна из групп красноармейцев, была откомандирована на строительные работы к границе. Когда началось нападение, они под командой сержанта, лесочками пошли назад в расположение своей части. По пути им встретился какой-то немецкий офицер с небольшим сопровождением, которое было уничтожено, а сам офицер ранен. По дороге сюда он скончался. Офицерскую сумку, документы и китель с фуражкой доставили своему командиру, а тот уже мне.
   - Понятно, смотрю толковый сержант попался.
   - Да, в этом повезло.
   - Немец в каком звании был?
   - Гауптман - капитан по нашему, служил в пехоте.
  Буквально через несколько минут раздался сигнал вызова нашего телефона.
  Связист, оторвав трубку от уха, доложил:
   - Товарищ подполковник, "Гитара" требует "Казатин" на провод!
   - Это меня, спокойно отозвался Руденко и уверенно взял в руки телефонную трубку. - "Гитара", значит так, слушай меня внимательно и ничего не перепутай! К тебе направился человек, которого ты хорошо знаешь, с ним ты вчера в бане парился. Понял?
   - ... .
   - Он тебе кое что передаст на словах, ты выполнишь!
   - ... .
   - Хорошо, что понял. Дальше, ты кинул к ребятам, что в гости пришли сегодня вечером, то что сейчас в руках держишь?
   - ... .
   - Меня не волнует где ты все это возьмешь, через пять минут я буду говорить с ними! Все время пошло!
  Отдав трубку телефонисту, произнес:
   - Придется пять минут подождать. Сейчас будет связь с танкистами.
  Эту фразу Руденко услышал только я, связист прижав к уху трубку повернулся спиной, а Васильев внимательно слушал, что ему объяснял Знаменский, вместе они внимательно рассматривали трофейную карту.
   - Что интересного нашел Александр Сергеевич?
   - Да вот удивляюсь качеству исполнения, наверняка использовали данные аэрофотосъемки!
  Знаменский подержал разговор:
   - Немецкие самолеты часто нарушали границу, но сбивать их категорически запретили!
   - А вы я вижу разбираетесь в немецких картах? Обратился я к Знаменскому.
   - Пришлось изучить, в тридцать девятом, когда был в комиссии по демаркации линии государственной границы, с нашей стороны наши карты, с их немецкие. У них в основном обозначения теже, только дороги с твердым покрытием обозначают красным цветом, а грунтовые как и у нас - черным.
   - Разрешите полюбопытствовать? - Обратился я к обеим майорам. Взяв в руки плотный лист немецкой карты, начал искать взглядом Стоянов, найдя его дальше было уже проще. Чтобы не терять время, попросил показать на карте Шуровице и Берестечко. Кто-то первым ткнул пальцем, и тут меня как пыльным мешком приложило! От Стоянова через Радехов, Хмельно, Лопатин прямо к Берестечко шла дорога с твердым покрытием обозначенная красным цветом, как и говорил пару минут назад Знаменский. Так вот почему немцы наступают в этом направлении: они хотят воспользоваться хорошей дорогой к обоим мостам через широкую Стырь! Поняв их замысел, можно и повоевать!
   От этого сообщения у меня мысли понеслись галопом, опять начала неметь левая рука. Из этого ступора меня вывел голос в трубке телефона, который настойчиво повторял:
   - Товарищ подполковник, товарищ подполковник...
   Чувствуя что голос предательски сел, на автомате произнес:
   - Доложите чем располагает Ваш отряд?
   - Тридцать пять танков БТ-7, семнадцать средних танков Т-34 и три бронеавтомобиля.
   - С артиллерией что?
   - В мотострелковом батальоне минометная рота и взвод ПТО.
   - Толку от ПТО если к ним бронебойных снарядов нет!
   - К "сорокопяткам" бронебойные есть, нет к семидесяти шести миллиметровым пушкам, товарищ подполковник!
   - То есть нет к "тридцатьчетверкам"?
   - Да, товарищ подполковник. Две недели назад был приказ сдать на окружные склады.
   - Понятно капитан. А кто сдавать ездил, не знаешь?
   - Я ездил сдавать в Шепетовку. Целая колонна получилась.
   - Понятно. Значица так: во первых - к каждое ПТО цепляешь к легкому танку и получаешь подвижный противотанковый резерв, во вторых по роте БТ ставишь за траншеей пехотного батальона так, чтобы они били немцам в борта, а "тридцатьчетверки" в лоб. Запомни главная задача стрелков и минометчиков отсечь немецкую пехоту от их танков. Собери лучших стрелков пусть отстреливают офицеров, пулеметные и минометные расчеты. Минометчиков в ямы и водой полей вокруг чтобы пыль не демаскировала при выстреле...
   - Я еще пулеметы на флангах поставлю товарищ подполковник,
   - Правильно мыслишь капитан! И самое главное проложи две, а еще лучше три линии связи, понял? Что бы связь была постоянно! Это важнее чем пулеметы на флангах. Связь каждые полчаса, а как бой начнется каждые десять минут!
   - Понятно товарищ подполковник.
   - А со снарядами постараюсь помочь капитан. Конец связи.
  Отдав трубку связисту, повернулся к Знаменскому и спросил:
   - Ну как?
   - Отлично товарищ подполковник, все дивизионы закончили пристрелку и перешли на поражение. Жалко что поднявшаяся пыль не даст как следует всыпать этим гадам!
   - Нам пыль не помешает майор, были бы снаряды! Кстати о снарядах, у танкистов нет бронебойных калибра семьдесят шесть миллиметров, не подскажите где можно разжиться, им обязательно помочь надо!
   - Для "двадцать восьмых"? Полковые?
   - Нет у них новые танки с пушкой семьдесят шесть миллиметров, а полковые или не полковые - не подскажу.
   Тут один из командиров сказал:
   - Разрешите? Товарищ подполковник, это "дивизионные", как у Ф-22.
   - Это точно?
   - Абсолютно!
   - Тогда, надо просить у генерал-майора Москаленко в противотанковой бригаде, у него часть дивизионов на Ф-22УСВ, от них подойдет. Сколько просить?
   - В отряде семнадцать танков, на каждый хотя бы по двадцать штук, значит триста сорок штук.
   - Буду просить семьсот, а там как выйдет,
   - Добро майор, действуй!
   - Товарищ подполковник, может задействуем пару самолетов для доставки?
   - Только предупредите командира отряда, чтобы не пальнул сдуру. А еще лучше, пусть рядом с этими танками приготовит посадочную полосу и поставит пяток солдат с ракетницами для указания направления посадки. Выполняйте!
   Уже не раз убеждался, что если этот майор за что то брался, то всегда выполнял. Вот и сейчас поручив ему эту очень важную проблему, я мог спокойно заняться другими. Самой важной сейчас была выяснить как проходит первое в этой войне артиллерийское наступление. Связавшись с Васильевым чтобы выяснить это, получил в ответ:
   - Работаем, доложу позже.
   - Понятно, включи трансляцию на этот телефон, так послушаю...
   - Включаю!
   Из капсуля телефона пошел плотный поток докладов, команд из которых практически сразу стало ясно, что наш замысел удался. Первое что я услышал, это был доклад звукометристов, они засекли огневые позицие немецкой артиллерии, судя по карте где то под Переспой, начав ответный огонь по площадям. Буквально через две-три минуты, даже на слух можно было определить, что огонь немцев ослабел, артиллерия подавлена. Это конечно не поражена и через какое-то время она опять начнет стрелять, но сейчас большего и не надо. Сейчас самое главное - уничтожить как можно больше техники, и личного состава из прорвавшейся под Стоянов танковой дивизии немцев. Я внимательно слушал как Васильев получал доклады от нашего СНАРа, который не смотря на пыль точно определял координаты всего немецкого железа которое пыталось выйти из под обстрела. Получая эти координаты Васильев вводил их в вычислитель, который выдавал необходимые поправки для всех дивизионов и в результате эпицентр разрывов неумолимо сползал в нужную сторону. Группа нашей артиллерии выделенная для контрбатарейной борьбы работала немного по другому: сначала координаты вражеских батарей засекал звукометрический комплекс, выдавал их опять таки на вычислитель Васильева, который рассчитывал данные для контрбатарейной борьбы. Пристрелка производилась с помощью другого радара - АРК. Он взяв три точки на траектории пристрелочного выстрела с высокой точностью выдавал точку падения снаряда и высчитывал поправки, которые напрямую передавали контрбатарейщикам и они переходили на поражение.
   Приблизительно через полчаса после начала контрподготовки, все в палатке услышали наплывающий с востока гул моторов. Слушая, по включенной трансляции с КШМки Васильева как идет работа артиллеристов, я чуть не пропустил доклад капитана Ледогорова о том, что генерал Лакеев поднял в воздух всех своих пилотов, кто имел опыт ночных полетов. А таких в его дивизии нашлось не мало - около восьмидесяти человек. Вот в чем ценность бомбардировочной и штурмовой авиации как средства ведения войны? Прежде всего, это возможность доставлять некое количество взрывчатки в расположение противника, разве не так? Если несколько упростить - это своего рода вид дальнобойной артиллерии. 50-кг бомба эквивалентна 152-мм снаряду, 100-кг бомба - 203-мм. Удары авиации 100-кг бомбами подобны обстрелу той же цели восьмидюймовой артиллерией. При этом авиация, в отличие от артиллерии, обладает колоссальной маневренностью. Она может сконцентрировать свои удары на крошечном пространстве в течение нескольких часов. Вот это сейчас и продемонстрируем 11-й танковой дивизии.
   Вдруг в небе несколькими салютными звездочками рассыпается ракета, это штурман дает сигнал корректировщикам на земле, что самолеты готовы лечь на боевой курс. Где то за холмами пулеметчики должны трассерами выдать целеуказание пилотам. Меньше, чем через минуту ставшая привычной артиллерийская канонада перекрывается звуками разрывов мощных авиабомб. Налет продолжался около пятнадцати минут. Сразу после окончания первой штурмовки поступил доклад от "Овода" - с запада в направлении наших огневых позиций движется одиночная высотная цель.
   Прошло еще минут пять, когда вдруг все вокруг на несколько мгновений озарилось ярчайшим светом, а потом наступила полнейшая темнота. Мозг лихорадочно искал объяснение происходящему. Первая мысль была, что это воздушный ядерный взрыв. Я уже хотел отдать приказ чтобы измерили уровень радиации, когда услышал голос "Овода":
   - Предполагаю, что ночной разведчик провел ночную аэрофотосъемку с использованием осветительной бомбы типа нашей ФОТАБ. Высота и направление полета цели подтверждают это. Считаю, что с рассветом следует ожидать массированного налета авиации противника на позиции нашей артиллерии.
   Выслушав Ледогорова, обратился к Александру Васильевичу:
   - Начштаба, что думаешь делать?
   - Согласен с выводами капитана, считаю, что необходимо подивизионно снимать артиллерию и перебрасывать на основные позиции.
   - Добро, давай команду. И вот еще что...
   До рассвета авиадивизия генерала Ледогорова успела сделать еще два вылета, особенно мощным был последний, в котором участвовали все летчики, как мне потом доложил Ледогоров. Более ста тридцати боевых машин его соединения и семь самолетов из соседней дивизии, которые по техническим причинам произвели накануне вечером вынужденные посадки на его аэродромы.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"