Роззо Рина : другие произведения.

Часть 1. Я подумаю об этом... завтра?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Это свершилось. Катастрофа, природный катаклизм, апокалипсис... Как ни назови, суть не изменится. Ещё мгновение назад мы были, а теперь нас нет. Нет или все же есть?

  Аннотация: Это свершилось. Катастрофа, природный катаклизм, апокалипсис... Как ни назови, суть не изменится. Ещё мгновение назад мы были, а теперь нас нет. Нет или все же есть?
  
  
  Рина Роззо
  (с) 2011 на правах рукописи
  
  Бродяги
  
  Все события и персонажи этой книги - вымышленные. Любые совпадения с реально произошедшими событиями - не более, чем случайность.
  
  
  Часть первая. Я подумаю об этом... Завтра?
  
  Пролог
  
  К-таар-хи-к-саан метался по тюремной камере уже второй капевэ[1]. Мысли терзали, не давали успокоиться и смириться.
  Как же не вовремя! Как не вовремя весь этот фарс, названный судилищем, и это решение-вердикт Старейшин! Как они могли!! Его, Высокорожденного из Дома Света, судили, как простого бродягу! Без права на Защиту и Голос протеста! И кто? Кто судил? Замшелые пеньки, трухлявые коряги, старые тушки, которые уже сотню сотен дипевэ[2] назад забыли, что такое молодость и тяга к Знанию и Совершенству.
  А он знает, он чувствует, как течет Время и рождается Свет Знания. Чувствует... И уже почти нащупал новую Ветвь! А они его приговорили! И к чему?! К Смирению! К сотне циклов перерождения! А это целая сотня рождений и сотня смертей, и каждый раз в новом теле. И главное где? На окраине, на какой-то забытой Светом планете.
  Её и открыли-то случайно. При очередном рутинном осмотре окраинных секторов на внутренний контур Кольца случайно подали сверх допустимую мощность. Кольцо Поиска на такое непотребство отреагировало фейерверком искр, по его внешней части прошли синие всполохи, а все переходники аж загудели от перегрузок. Наблюдатели уже готовы были эвакуироваться, избегая вероятного взрыва, но внезапно все аномальные 'взбрыки' прекратились, Кольцо снова загорелось мягким светом, и на обзорном экране появилась картинка неизвестной звездной системы.
  Желтый карлик и несколько планет. На третьей от звезды обнаружили псевдо разумную жизнь. Хотя некоторые утверждают, что просто разумную. К-таар-хи-к-саан был с ними не согласен. Разве могут разумные, так загадить среду своего обитания? Нет, конечно, не могут.
  И вот теперь ему предстоят перерождения на этой мусорной свалке. И ещё неизвестно, где и кем ему придется родиться. Может вообще в семье каких-нибудь туземцев или варваров! А он не будет ничего помнить из своей Жизни, пока не пройдет весь срок наказания. Кошмар!
  На очередном пробеге по камере дверной проем осветился. За ним пришли...
  
  
  Глава первая. 'Уснуть... и видеть сны?'[3]
  
  1.
  
  Я сидела на краю ванны и тупо пялилась на полоску-индикатор. Беременна! Какой кошмар! Ещё десять минут назад была надежда, что ошибаюсь. Надежда сдохла и я вместе с ней.
  Как же не вовремя! Вот сволочи эти производители! Ничего качественно сделать не могут! Ни спутник запустить, ни презервативы сделать! Вот, что мне теперь делать? Рожать или не рожать? Я бы с удовольствием рожала, если бы не ... Не от этого мужчины, не в этой стране и даже не в этой жизни. Аборт, что ли, сделать? Ага, при нашем-то уровне медицины и отношении к пациентам. Или головой побиться о стенку? Так жалко голову. Хоть и дурная, но моя. Другой пока не предвидится.
  За дверью раздался голос мамы:
  - Кирюша, завтрак остывает.
  Кирюша - это я, Кира Петровна Азамат, тридцати трех лет от роду, временно безработная, замужем, правда от мужа только штамп в паспорте и эта не нужная беременность, русская по национальности, хотя и с такой фамилией.
  Это у нас папа так отличился. Он - подкидыш, и фамилию ему придумал директор детдома, востоковед-любитель. В переводе с арабского слово 'азамат' значит великолепный. У арабов даже праздник такой есть семнадцатого мая, а папу нашли на пороге детдома как раз в этот день. Вот директор и решил - раз жизнь у дитёнка начинается так неудачно, пусть хоть фамилия будет шикарной.
  Детдом был в Петрозаводске и папу записали карелом. Так и появился на свет Пётр Владимирович Азамат с типично карельской внешностью: блондин с серо-голубыми глазами и неуемной тягой к приключениям.
  Она проявила себя через десять лет, когда юный Петька Азамат сбежал из детдома на юг к морю бороться с пиратами. До моря и пиратов он, правда, не добрался, с поезда сняли раньше, но прозвище Бродяга к нему приклеилось.
  И бегал он так каждое лето, пока не попал в ремесленное училище, а потом была служба в армии на Сахалине, работа на заводе в Челябинске, вечерний институт в Харькове и встреча с Лялькой Громовой, веселой и компанейской студенткой мединститута, которая стала его женой и моей мамой.
  В маминых предках кого только не было: и русские, и турки, и украинцы, даже молдаване затесались, что и сказалось на её характере. Папа с возрастом стал спокойнее, а мама может полыхнуть темпераментом. Так что живем мы весело, с огоньком, но дружно.
  Весь этот буйный коктейль генов по наследству достался мне. Так я спокойная, как танк, но если сильно допекут, то могу переть, как носорог. И ещё наше фирменное, 'азаматовское' упрямство. Если что в башку втемяшится, то хоть стой, хоть падай, но вынь да положь. Это проявляется не часто, но всегда с таким результатом, что лучше бы и вовсе не было.
  Вот и с мужем моим так вышло. Ещё когда только познакомились, то все меня от него отговаривали. Но я уперлась рогом.
  Ещё бы, я решила, что к моему характеру его будет в самый раз. Он по отцу полуфинн-полутатарин, а по маме из кубанских казаков. Так что смесь не хуже моей: восточный темперамент, финская основательность и казачья удаль (это я так думала). При этом под два метра ростом, смуглый брюнет с голубыми глазами. Сказка, а не мужчина.
  Правда, женат был два раза, но это же ерунда. Может просто не повезло с женами. Вот со мной все будет не так. Я же мечта, а не женщина: умная, симпатичная, хозяйственная, с изумительной фигурой, жгучим темпераментом (временами) и спокойным характером (почти всегда). Как сказала одна моя подруга: 'От тебя покой и уют в доме'. Правда мама долго смеялась, услышав эту фразу.
  Ну вот, и выскочила я замуж. Дура, ой дура! Темперамент оказался финским, основательность, почему-то, еврейской, и только удаль казачьей. Это все выражалось в сплошном жизненном пофигизме, скупердяйстве и решении проблем наскоком. Главное рубануть с плеча, а подумаем потом.
  Я выдержала три года, а потом попыталась сбагрить мужа к его маме. Она родила, вот пусть теперь и мучается, а я не нанималась. Но муж впервые проявил твердость характера и, хотя, к маме переехал, но развод мне не дал. А я сильно и не настаивала, на работе лучше, когда в паспорте штамп о браке стоит, тогда работать спокойнее. Всякие-разные лезут поменьше.
  Я ведь после института несколько лет проработала по специальности, а потом переквалифицировалась в референты директора. Зарплата выше, круг обязанностей шире, а главное, начальства над головой по минимуму.
  Все замечательно, кроме одного. Если меняют директора, то и референт слетает с должности. Что я и прочувствовала на собственной шкуре. Директора 'ушли' на пенсию, а меня 'ушли' 'по собственному желанию'. Так я оказалась и безработной, и безмужней.
  Всё бы ничего, да грянул кризис и с работой оказался полный облом. Нет, работников искали и ищут по-прежнему, но платить им хотят по минимуму, а загружать по максимуму. Сменив пару мест я решила не дергаться, а подыскать что-нибудь получше.
  Бывший муж наотрез отказывался признавать себя бывшим и упорно таскался к нам на все праздники и семейные торжества. Мама готовит великолепно, а он любит поесть. Наконец-то я дождалась его национальной основательности. Жаль только не вовремя она себя проявила.
  Вот и месяц назад он приперся на мамин день рождения с букетом её любимых кремовых роз. Мама подобрела и пригласила его остаться на ужин. А после ужина, ввиду плохой погоды, он напросился на ночлег, результат которого я сейчас и изучаю.
  Все-таки это происки производителей презервативов. Делая их некачественными и легко рвущимися, они воплощают в жизнь наказ президента об улучшении демографической ситуации. Вот сами бы и рожали.
  У-у-у, что же делать?
  
  2.
  
  Зима в этом году какая-то неправильная. Новый Год через пару дней, а снега и мороза ещё и в помине не было. Так, пожалуй, и вся зима пройдет в грязи под серым тяжелым небом. Дождь моросит почти каждый день, а температура редко опускается ниже плюс трех. Я временами чувствую себя жительницей туманного Альбиона. Ну, хоть так в Англии побываю.
  Живот у меня выпирает уже вполне уверенно. Беременность протекает нормально, если не считать упорно привязавшегося ко мне токсикоза и мамы, которая так сильно озаботилась моим 'интересным положением', что похоже переживает его вместе со мной. Она в своё время хотела родить как минимум троих детей, но вышло так, что ребенок у неё только один - я. И мама никак не хочет понять, что я уже выросла. В её восприятии я ещё маленькая и нуждаюсь в заботе и опеке.
  Когда я рассказала, что беременна и собираюсь сделать аборт, у мамы случился сердечный приступ с вызовом 'скорой' и поглощением кучи лекарств. Меня обвинили в эгоизме и эгоцентризме. Оказывается, они с папой уже лет десять мечтают о внуках, а я, такая-сякая, их все время подвожу. Но на этот раз будем рожать. Так и сказала: 'Будем рожать' и поволокла меня к своей приятельнице на прием.
  Мама у меня сейчас на пенсии, но в прошлом она акушер-гинеколог с сумасшедшим стажем практической и преподавательской работы. Так что на сегодня подняты все связи, определен роддом, врач и, по-моему, палата, где произойдет счастливое разрешение от бремени. А пока...
  К компу мне доступ закрыт - вредно, телевизор не смотрю - вредно. Поэтому я гуляю, сплю, ем, читаю, слушаю спокойную музыку, то есть всячески ублажаю своих детей.
  Да, я не оговорилась, детей. У меня будет двойня. Это был еще один удар по моей бедной психике. Тут только хоть как-то к одному привыкать стала, а тебе - бац! - еще одного подбрасывают. Один точно будет мальчиком, а вот второй неизвестно. Хорошо бы девочка...
  Я с ними разговариваю, читаю, представляю, какими они будут, на кого похожими. Только бы не на их беспутного папашу, который страшно возгордился тем, что произвел двоих одним движением. И на этой волне решил, что его примут обратно, но был очень удивлен, когда выяснил, что его возвращения никто не жаждет.
  Теперь он таскается к нам два раза в неделю и каждый день звонит, чтобы узнать, как я себя чувствую. Надеется, что я размякну и разрешу ему вернуться. Не дождется! Уж он-то мне и даром не нужен, даже как приложение к детям.
  Не взирая на то, что кормят меня теперь как на убой, я, почему то, даже слегка похудела. Такое впечатление, что калории проваливаются в меня как в черную дыру. Растет только живот.
  А ещё по ночам меня мучают кошмары. Какие-то лабиринты, огненные спирали, черные омуты. Я пытаюсь выбраться, но меня затягивает все глубже и глубже. Воздуха не хватает, я задыхаюсь и с криком просыпаюсь вся в холодном поту.
  Поэтому мне прописали мед с теплой водой перед сном. Но помогает как-то не очень, да и мед я терпеть не могу в любом виде. Вообще-то я в еде не привередливая. Люблю все, что готовит мама. А она у нас кулинар от бога. Это все признают. Я на праздники только тортики пеку да салаты делаю, а все остальное мама творит.
  Вот и сейчас она уже пару дней как крутится на кухне, готовит на Новый Год. Папа пытается ей помогать. За столько лет брака он никак не смог усвоить, что когда мама готовит, на кухне лучше не появляться. Может здорово влететь под горячую руку. В чем папа не далее как полчаса назад и убедился. Теперь сидит перед телевизором, смотрит новости и обижается на весь белый свет.
  Пока меня не засекли, я тоже послушаю новости. Что-то странное творится в мире. Сплошные авиакатастрофы, пожары, наводнения и теракты. Но к этому все уже как-то привыкли. Но теперь ещё почему-то во всех странах с неба падают птицы. Разные - дрозды, галки, голуби. Ученые мужи спорят о причинах, но никак не могут договориться. Верующие кинулись выяснять у пастырей божьих - не конец ли света грядет?
  Вот кого никогда не могла понять. Я не верю в бога, черта, рай, ад, загробную жизнь и т.д. и т.п. Человек только сам определяет свою судьбу и только сам несет ответственность за все свои поступки. Есть только здесь и сейчас. Только так и не иначе.
  А уповать на божественную помощь и защиту могут только слабаки. Когда ты знаешь, что и сегодня, и завтра, и в будущем ты можешь рассчитывать только на себя, и помочь тебе могут только твои близкие и друзья, то ты и ведешь себя соответственно. И все свои поступки и решения соизмеряешь именно с этим знанием.
  Так что вопрошать пастырей не стоит, а стоит подумать: с чего бы птицам валиться с небес? Если бы они мигрировали, я бы решила что причина в магнитных полюсах.
  Пару лет назад в инете велась бурная дискуссия о том, что происходит смещение магнитных полюсов Земли. И если птицы при сезонных миграциях ориентируются на магнитные линии, то возможно, что смещение этих линий повлекло попадание птичьих стай в неблагоприятные для их жизнедеятельности условия. Что, возможно, и привело к гибели такого количества пернатых.
  Но какие же птицы мигрируют посреди зимы? Не понятно, но как-то тревожно. Погода эта странная, птицы, ещё и коллайдер этот андронный. Или он адронный[4]? Вот ведь напасть. Запустили неизвестно что и радостно ждут - а что же будет дальше? Учитывая опыт прошедших столетий, могу авторитетно заявить - ничего хорошего.
  А ещё эти 'гениальные' ученые про... э-э-э-э... профукали наши космические объекты. Нет, метеориты на нас с неба пока (тьфу-тьфу-тьфу!) не падают, но вот три спутника и одна орбитальная станция НЕОЖИДАННО снялись со своих орбит и зачем-то рванули в сторону Солнца. Причем, станция - российская, а спутники - американский, французский и китайский.
  Ух, как и развонялись на весь белый свет владельцы дезертировавшего оборудования! Как кричали друг на друга, обвиняя соперников в коварном плане 'ослабления военно-космической мощи потенциальных противников'. Полгода уже голосят по всем каналам и сайтам, никак не угомонятся.
  Да кому нужны их устаревшие железяки?! Почему устаревшие? Так новейшее оборудование в космос почему-то не хочет подниматься, а валится на головы запускающих практически сразу после старта. Причем, как у наших, так и у забугорных гениев.
  Правда, в последнее время воплей стало поменьше - то ли выдохлись, то ли договорились. Тем более что все три спутника благополучно взорвались, а лидирует в этой солнечной гонке станция. И где только энергию для такого рывка берет?
  Похоже, именно этот вопрос и не дает пока окончательно заглохнуть ругани на высшем уровне. Теперь уже обвиняют Россию в сокрытии эпохальных открытий, могущих перевернуть все программы освоения космоса.
  Ага, российские ученые - как всегда! - открытие совершили абсолютно случайно и неожиданно для самих себя. Но они в это не признаются, но втихаря даже гордиться начали, что их объект оказался самым выносливым. Вот только слишком уж невнятно звучат их пояснения - почему же именно такое вообще произошло. Ведь никто не ожидал, что этот орбитальный металлолом может проявить такую прыть! У него для этого ни ресурсов, ни оборудования нет. Может, нам 'зеленые человечки' помогли? Ха-ха-ха... Делать им больше нечего!
  Хотя в Интернете есть и такие паникеры, которые орут, что Солнце со дня на день взорвется. Это, мол, диверсия злобных инопланетян, которые, не дождавшись нашей гибели, решили человечеству 'помочь' и взорвать наше родное светило путем отправки к нему российской орбитальной станции, напичканной взрывчаткой. Ну не ерунда! Это ж какой мощью должна обладать взрывчатка, чтобы повредить ЗВЕЗДЕ?! Чего только не выдумают от скуки?.. Только народ баламутят. Некоторые, особо впечатлительные, стали бункеры готовить и соль-спички закупать. Угу, типа при взрыве солнца в погребе отсидимся, пока 'катаклизмь' не пройдет...
  Ладно, пойду полежу до ужина. Может, какие мысли ценные голову посетят.
  Проснулась я посреди ночи, заботливо укрытая теплым пледом. Посмотрела на часы. Два часа ночи. Вот это я полежала. Заснула, как убитая. Будить к ужину меня не стали.
  Поворочавшись с полчаса, поняла, что уснуть больше не удастся. Детки что-то распиналась. Перепутали мой живот с футбольным мячом. Может они есть хотят, ужин ведь пропустили. Пришлось плестись на кухню.
  Соорудив бутерброды с бужениной и сыром, стала ждать, когда закипит чайник. Свет на кухне не зажигала, чтобы родителей не разбудить.
  Но света, как ни странно, хватало. Правда, свет какой-то странный - оранжевый, как от уличных фонарей. Но у нас ведь фонари выключают строго в двадцать три часа пятьдесят пять минут. Может, ради приближающегося праздника отменили отключения?
  Отдернув штору, глянула на улицу, фонари не горели - светилось все небо от края до края. Грязно-оранжевым светом. И яркость этого свечения нарастала буквально на глазах. И еле слышный грохот. Что происходит? Гроза что ли такая? Зимой?
  И вдруг как лампочка вспыхнула в голове. Фильм-катастрофа с Николасом Кейджем в главной роли[5]. Там вспышка на Солнце порождает огненный вал, который сжигает все живое на Земле. Спасаются только некоторые живые существа, вывезенные инопланетянами на другую планету. Так вот, там, кажется, начиналось все тоже с падения птиц. Только инопланетян-спасателей что-то не видно. Мамочки, да что же это творится?
  Яркость сияния нарастала, а вместе с ним стал слышнее ужасный грохот. А ещё вонь, как от грандиозного пожара.
  - МАААААМММММА!
  Все поглотил безбрежный огненный вал...
  
  3.
  
  Звезда была небольшой и ещё совсем молодой. Самый расцвет энергии. Так получилось, что родилась она на краю своей Галактики, и до ближайших соседей было далековато. Энергии на общение уходило слишком много, поэтому Звезда редко тратила её подобным образом, предпочитая развлекаться самостоятельно.
  Она любила собирать планеты, отбирала самые оригинальные и возилась с ними, как с любимыми игрушками, пробуя разные режимы воздействия. Если результат её не устраивал, она разбивала неудачные игрушки на кусочки. И складывала из этих фрагментов новые узоры.
  Планет вокруг неё вращалось не много, всего десять. Но Звезда окружила их спутниками, запускала кометы, разворачивала астероидные пояса, притягивала космическую пыль.
  Планеты у неё были самые разные - большие и маленькие, твердые и газообразные, старые и совсем молодые. А самой любимой была Третья.
  Когда Звезда её создавала, то подобрала орбиту вращения таким образом, чтобы на планете образовалась атмосфера, пригодная для зарождения жизни. Даже единственный спутник для Третьей Звезда подбирала тщательней, чем остальным планетам. И проделанной работой могла по праву гордиться.
  Вообще-то изначально Звезда планировала создать жизнь на всех пяти ближайших планетах. И материалы она для них подобрала соответствующие - силикаты и металлы.
  Но с Первой сильно перестаралась, разместив её слишком близко от себя. Однажды внешний слой планеты - совершенно случайно! - сорвало, а сама планета чуть-чуть не ухнула в горячие объятия своей Звезды. Где уж тут с жизнью практиковаться?
  На Второй планете жизнь вышла какой-то слишком ядовитой - надышала углекислого газа на семь планет. Вот и получился нежелательный парниковый эффект в атмосфере, а слишком высокая температура просто спалила все зачатки жизни.
  То ли дело Третья... Когда жизнь там обрела устойчивые формы, Третья стала такой красивой. Она так нежно сияла отраженным светом и выглядела такой хрупкой и беззащитной, что Звезда иногда беспокоилась о её будущем. Как бы зародившаяся жизнь не погубила свою прародину. Но организмы были так молоды, что воздействие их не было слишком уж заметным.
  Зато успех на Третьей прибавил энтузиазма в работе с оставшимися двумя планетами. Четвертая получилась вполне симпатичной, ничуть не хуже Третьей. Там такие красивые вулканы выросли, что просто сказка. Особенно один - такой высокий, что даже Звезда может им гордиться.
  На Четвертой эксперимент был в самом разгаре и жизнь только зарождалась, когда все пришлось свернуть, в том числе и развитие Пятой. А все из-за этой залетной бродяжки. Нет, Звезда, конечно, отслеживала весь опасный мусор в пределах своей территории. Но тут получился небольшой конфуз.
  Дело в том, что Звезда изредка сильно тяготилась своим одиночеством. Иногда ведь хочется пообщаться со своими сородичами, похвастаться им игрушками, обменяться сплетнями и новостями.
  И когда тут совсем недалеко нарисовался один очень перспективный собеседник, то Звезда отвлеклась на него. Совсем на чуть-чуть... Надо же было получше познакомиться с таким приятным соседом. И зовут его так романтично - Тау[6] и что-то там ещё. К сожалению, связь была не очень устойчивая - помехи, приходилось многое переспрашивать.
  А эта комета-негодяйка воспользовалась задумчивостью Звезды и вломилась на чужую территорию. Как бы ни старая соперница из ММо[7] подослала эту напасть. Небось, позавидовала красоте новой игрушки...
  Звезда попыталась перехватить эту блудную комету на внешних границах, но не успела - та набрала приличную скорость и выскользнула из захвата. И, главное, стремилась эта гадость прямо к красавице Третьей. Пришлось пожертвовать Пятой, выставив её щитом на пути к Третьей. Если бы Пятая не справилась, то тогда бы пришлось приносить в жертву и Четвертую. Но обошлось.
  Погибшая Пятая просто разлетелась на куски и стала ещё одним астероидным поясом на территории звездной системы. Звезда от огорчения рвала и метала. Пятую жалко было прямо до бурь, но что уж тут поделаешь? Меньше надо было глазеть по сторонам и больше уделять внимания охране своей территории.
  Остальным планетам пришлось менять орбиты. А вдруг ещё кто-то нападет? Теперь они частенько выстраивались в одну линию, чтобы уберечь Третью и Четвертую[8]. Хотя на Четвертой теперь не имело смысла развивать жизнь. А вдруг снова кто-то будет покушаться на Третью? Тогда и Четвертой придется пожертвовать.
  Потом Звезда успокоилась, и даже получала удовольствие, развлекая обитателей любимицы. Специально для них она проливала звездные дожди, зажигала полярные сияния и очень надеялась, что однажды живые организмы достигнут такого уровня, что смогут поговорить с ней. Ведь они уже научились запускать миниатюрные спутники вокруг своей планеты. Целый рой светящихся огоньков. Красиво! И значит, ждать осталось совсем не долго. Тогда одиночеству придет конец. Звезда очень в это верила. Она ведь была еще такой молодой и доверчивой.
  А пока можно заняться Десятой планетой. Она хоть и небольшая, но такая милая. И спутник у неё очаровательный. Может, стоит придумать для неё какую-нибудь экзотическую роль? И Звезда погрузилась в любимую работу, как всегда наплевав на окружающую действительность.
  Когда Звезда вновь обратила своё внимание на любимицу, то обнаружила странные следы, уродующие атмосферу Третьей. Похоже, живые организмы слишком уж порезвились.
  Звезда обиделась. Уродовать её игрушку, не позволено никому. В качестве наказания были выпущены несколько мощных протуберанцев. Но это не помогло. Уродливые пятна расползались. Энергетическую оболочку планеты ощутимо потряхивало.
  Тогда Звезда решила, что опыт с жизнью надо повторить заново. А пока хорошо обдумать, как это сделать, чтобы не сильно повредить Третью.
  Но пока она размышляла, со стороны планеты из атмосферы вырвались несколько странно мощных сгустков энергии и, взрываясь один за другим, понеслись прямо к Звезде. Она удивилась. Может живые одумались, и решили с ней поговорить? Хорошо бы, тогда можно будет их простить и предупредить, чтобы больше не безобразничали. Звезда замерла в предвкушении. Вот они уже все ближе и ближе.
  'Да куда же вы? Ближе нельзя. Сгорите же глупые!'
  Звезда попыталась аккуратно оттолкнуть посланцев, но они рвались к ней. Да что же они делают?
  'Прочь, глупые! Сгорите!'
  Поздно! Соприкоснувшись с верхними слоями короны, единственный уцелевший объект взорвался. Мощный выброс энергии потряс ближайший к нему участок короны Звезды, и возникшая в результате цепная реакция спровоцировала сверхмощную вспышку.
  К Третьей рванул огромный выброс энергии, мгновенно погрузивший планету в огненное безумие.
  Звезда разочарованно вздохнула. Ну вот, вопрос с осторожностью отпал сам собой. Вместо красавицы Третьей, вращался обугленный камень. Ни атмосферы, ни жизни. Придется все начинать заново.
  И, пожалуй, стоит проконтролировать, чтобы разум живых существ не был слишком уж развит. Уж лучше одиночество, а то опять испортят любимую игрушку.
  Звезда, которую ещё недавно погибшие обитатели Третьей называли Солнце, замерла, обдумывая с чего начинать...
  
  4.
  
  Как же больно! Что со мной? Почему так страшно? Где я? Ничего не вижу, только огненные круги перед глазами. Перед глазами? Нет, я ничего не вижу. Я ослепла? Надо потрогать руками. Руками? Не получается. Да, что же со мной? Я, что в гипсе? Я попала в катастрофу? Началась война? Нас бомбили? Как же больно! Что со мной?
  Так, похоже, я пошла по второму кругу. Кира, спокойно. Не суетись. Сейчас ты вздохнешь, раскроешь глаза и во всем спокойно разберешься. Не выходит. Дышать тоже, похоже, нечем. Рот что ли чем-то закрыт? Так, приложи ещё капельку усилий. Ну, же! Черт, не получается! Тело не отзывается. А с памятью что?
  Последнее воспоминание - кухня, оранжевый свет, вонь и грохот, а потом БОЛЬ.
  Так про боль я уже думала. Ладно, не получается раскрыть глаза, прислушаюсь. Опять ничего не выходит. Остается только попробовать потянуться сознанием к окружающему, как рекомендовали в одной книжке про медитацию. Третий глаз я вряд ли смогу открыть, а остальное - вдруг получится?
  Так, вроде что-то проясняется. Это я, наверное, зрю в корень, то есть смотрю в суть. Тьфу, ты, что за муть в голову лезет! Интересно, а голова на месте? Вот бестолочь, конечно на месте, чем же я тогда думаю?
  Вот-вот-вот, кажется получается, и что я ощущаю? Опять эти спирали из огня, как в моих кошмарах, и ещё какие-то сполохи. Красиво! Как фейерверк. Так, а это что? Ого, какая яркая штуковина! Это что? Наверное, Солнце? Какое огромное. А где же небо? Почему вокруг темнота? Это ночь? А откуда тогда здесь Солнце? И где Луна?
  'Солнце - это желтый карлик, оно всегда там, где ему положено быть. В центре вашей звездной системы, а Луна с обратной стороны планеты, поэтому её не видно'.
  Ну, что солнце - желтый карлик, я знаю. Стоп! Я что, разговариваю сама с собой?
  'Нет, с тобой разговариваю Я'.
  - Кто это я? Моё второе я или совесть проснулась?
  'Нет, у тебя нет второго я. Есть только мы'.
  - Кто это - мы?
  'Мы - это мы, твои дети'.
  - Какие дети? У меня нет детей? Я никогда не рожала. Бред!
  'Да, мы ещё не родились, но мы связаны с тобой'.
  - Черт, точно, я же беременна! И как в такой ситуации мне удалось избежать выкидыша? Ага, значит, хоть живот уцелел!
  'Нет, у тебя больше нет живота, как и всего остального тела'.
  - Как это - нет? А куда оно делось?
  'Погибло, сгорело вместе с остальными живыми на планете после вспышки на вашей звезде'.
  - Так это был пожар? Понятно тогда, откуда такие вонь и грохот. Стоп, так я что, умерла? Чушь! Не может быть! Или может? Кошмар!! Ой, как же это так?
  'Прекрати истерику! Ты не совсем умерла!'
  - Как можно умереть не совсем? Или я теперь вампирша?
  'Почему вампирша? Не фантазируй. Погибла материальная оболочка твоего тела, но ЭСО уцелела'.
  - Чего уцелела? Что это за ЭСО?
  'ЭСО - энергетическая составляющая организма'.
  - Аура что ли?
  'Не только. ЭСО - это аура плюс душа'.
  - Ага, так душа все-таки есть! Это хорошо. Значит, душевный я человек!
  'Ты уже не человек'.
  - А кто?
  'Ты - это твое ЭСО плюс наши ЭСО. Энергетическая сфера сверхмалого размера, если кратко'.
  - Так, ладно, потом объяснишь подробнее. Ясно, что ничего не ясно. И что мне со всем этим делать?
  'Надо следовать за направляющим лучом. Он приведет нас на станцию'.
  - Что за луч и что за станция?
  'За мной выслали'.
  - Так, колись ребенок. Ты кто?
  'Я не ребенок! Я взрослый и я с другой планеты'.
  - В меня, что инопланетяне вселились?
  'Только один. Один местный плод в тебе уже был. Его клонировали и в получившегося двойника внедрили моё ЭСО'.
  - Зачем? Вы что опыты на людях ставите, сволочи?!
  'Нет, не опыты. Это долго объяснять. Перемещайся на станцию, я тебе там все объясню'.
  - А я никуда не опаздываю. Объясняй здесь и сейчас. Иначе я с места не двинусь.
  'Зачем тебе эти ненужные подробности. Поверь, на станции тебе ничего не угрожает'.
  - Нет, уж! Знания никогда лишними не бывают. И почему, интересно, со мной общаешься только ты? А второй где? Уморил, паршивец?
  'Успокойся. Никто никого не морил. Просто она пока ещё не умеет общаться'.
  - Она? Значит все-таки девочка! Здорово! Так не увиливай, я жду объяснений. И начни с того, как тебя звать, откуда ты, сколько тебе лет? Ну и остальное...
  'Зови, как хочешь. Моё родовое имя ты не сможешь внятно произнести, так что не надо и пытаться. Я с планеты К-саан-терра. Мне двести пятнадцать дипевэ'.
  - Что такое дипевэ?
  'Дипевэ - это такой период времени. По-вашему год, но в реальном измерении наш год - это примерно четыре ваших. Полный оборот К-саан-терры вокруг центральной звезды системы составляет одну тысячу пятьсот сипевэ или, по-вашему, суток'.
  - Так тебе двести пятнадцать лет, умноженных на четыре? Ничего себе. Ты что эльф?
  'Не говори ерунду. Эльфов выдумали вы в своих сказках'.
  - Значит, я говорю ерунду, и звать я тебя могу как сама захочу?! Отлично! Я буду называть тебя Малыш. Договорились?
  'Ладно, пусть будет Малыш. Договорились. Теперь ты начнешь перемещение?'
  - Нет, ты мне ещё ничего толком не объяснил. Зачем тебя в меня внедрили? Ты шпион? Вы нас хотели завоевать и превратить в рабов?
  'Да кому вы нужны со своей загаженной планеткой?'
  - Чего это она загаженная? Земля очень красивая. Мы экологию уважаем! Местами, даже очень сильно уважаем!
  'Да, плюете вы на неё уважительно и повсеместно! Я все это время из сил выбивался, очищая твой организм от шлаков. Да, ты знаешь, сколько энергии у меня уходило каждые сипевэ, чтобы нейтрализовать все токсины, поглощаемые тобой с пищей и вдыхаемые из воздуха?'
  - Ага, так это из-за твоей бурной деятельности у меня никак не прекращался токсикоз?
  'А что ты хотела? Куда мне было девать всю эту гадость? И не перебивай меня больше! Нам давно пора двигаться, а я завис тут с тобой!'
  - Не хочешь объяснять не надо, двигай тогда на свою станцию, а нас оставь в покое!
  'Да не могу я сам. Не могу! Моё ЭСО связано с твоим до момента родов. Я бы с удовольствием оставил тебя истерить, а сам бы ушел, но, к сожалению, мы единое целое'.
  - Так-так, значит, без меня ты двигаться не можешь? Хорошо! Продолжай объяснения, я жду!
  'Меня внедрили, потому что я... кхм... испытатель-исследователь. Вот... Так мы исследуем все вновь открытые миры. Так сказать, изнутри. Для этого нас подселяют в беременные особи, и мы рождаемся естественным путем и проживаем полный жизненный цикл аборигенов. После смерти тела-носителя ЭСО исследователя либо покидает Энергетическое поле планеты, либо подселяется в новое тело. Это зависит от длительности эксперимента. В ЭСО исследователя перед экспериментом внедряется код возврата, корректирующий количество циклов-перерождений. Моё ЭСО было закодировано на сто циклов'.
  - А чего так много? Что это вас тут так заинтересовало?
  'Ты опять перебиваешь?!'
  - Все, молчу-молчу, продолжай.
  'Эксперимент предполагался длительный. Ну, чтобы хорошо изучить, какие могут быть последствия: от подобного обращения с природой; от состояний неконтролируемой агрессии, которые вы называете войной; от проблем с перенаселением... Ну и так, по мелочам... После окончания последнего цикла код самоликвидируется, и одновременно подается сигнал на станцию. Для возвращения на самой дальней орбите планеты-полигона остается законсервированная база, замаскированная под астероид. Для попадания на неё используется узконаправленный луч средней мощности, который является маяком для ЭСО закл... исследователя. Поскольку вместо сотни циклов я и одного не прошел, а Энергетическое поле планеты было разрушено катастрофой, то мой код стерся не совсем полностью. И мне, чтобы попасть на станцию, надо получить твою помощь. Понятно?'
  - Да, теперь понятно. А это не вы спровоцировали вспышку своими дурацкими архиважными экспериментами?
  'Ну, подумай сама. Зачем нам уничтожать жизнь, если мы планируем изучать её на протяжении как минимум пяти тысяч земных лет. Да и оборудования для этого у нас не было'.
  - Да, не сходится. Ладно, как тут искать ваш маяк? И что будет со мной, когда мы попадем на станцию?
  'Всё будет хорошо. ЭСО автоматически попадет в контейнер-транспортировщик, и станция начнет движение к К-саан-терре. А там найдут возможность нас разделить. Тебе вырастят новое тело, а я вернусь в своё. А теперь сосредоточься и попытайся осмотреться вокруг. Ты сейчас можешь ощущать только энергию. Отсей слишком сильные сгустки. Сконцентрируйся на поиске тонко направленного пучка. Это и будет луч маяка'.
  Я честно попыталась 'ощупаться'. Вышло не сразу, но вышло. И я снова 'увидела' энергию. Как же красиво! Недалеко от себя я заметила рой светящихся огоньков, дальше ещё один и ещё.
  - Малыш, а это что за огоньки?
  'Какие? А эти? Это уцелевшие ЭСО землян. Не отвлекайся. Они скоро развеются. Не обращай на них внимание. Ищи луч'.
  - То есть, как это не обращай внимание?! Это же ЗЕМЛЯНЕ! Мы должны их спасти.
  'Чего это вдруг? Нам некогда отвлекаться на всякую ерунду!'
  - Я тебе дам ерунду! Без них не полечу и точка!
  'Да как ты собираешься их взять с собой? Их для этого надо как-то собрать в кучу. И эту кучу как-то дотащить до базы. У нас для этого ничего нет'.
  - Ну, Малыш, ты же умный! Придумай!
  'Давай не будем с этим связываться, а?'
  - Нет, я лечу только с ними.
  'Ладно, уговорила. Я придумаю способ, но обещай, если они не отреагируют на нас, то мы их бросим'
  - Хорошо, обещаю.
  Хотела бы я посмотреть на тех, кто не обратит на меня внимание!
  
  5.
  
   'Аккуратнее! Аккуратнее, я сказал! Что ж ты, такая косорукая?'
  - Не смей мать обзывать. Я не косорукая, и, вообще, я - безрукая и безногая, а также безголовая. Аккуратнее не получается. Ты сам придумал такой неудобный способ захвата энергии.
  'В твоей ситуации, мамаша, этот способ - единственно возможный. Не торопись... Вот-вот-вот, пошло-пошло-пошло... Аккуратнее... Ну, почти получилось... Тьфу, ты! Опять упустила! Может, бросим дурью маяться, а?'
  - Ни за что.
  Я - Азамат. И я упрямая, как сто тысяч ослов. Сделаю, как решила. Я смогу, я справлюсь. Кроме меня больше некому. Я должна.
  'Ну, как знаешь, пытайся. Как свяжешь основу, позовешь. Полюбуюсь на твою работу. А сейчас не беспокой, я думать буду'
  Тоже мне, Чапай нашелся, думать он будет. Лучше бы сразу подумал хорошенько, а не на тяп-ляп.
  Когда Малыш рассказал, как он придумал транспортировать ЭСО, я думала, он шутит. Оказалось, что ничуть.
  Он долго объяснял, почему нельзя просто собрать в одну кучу все светлячки. Малыш сказал, что уцелевшие ЭСО группируются по принципу родства.
  ЭСО каждого человека с момента зачатия формируется из равных частей родительских ЭСО. И человек всю жизнь и даже после интуитивно тянется к родственным частицам.
  Так что, скорей всего, рои светлячков - это родственные кланы и удержать их вместе с другими роями будет весьма проблематично, так как вместе их ничего не связывает. Поэтому Малыш придумал, что надо связать большую энергетическую сеть, что-то типа авоськи (это я её так обозвала), загнать туда, сколько получится светлячков, а потом за ручки авоськи оттащить эту торбу на станцию. Легко и просто! Ага, аж два раза!
  Для того чтобы сплести сетку, мне надо научиться вытягивать из расположенных рядом энергетических комков что-то типа волокон-нитей. Потом эти волокна надо соединять вместе и вязать из них ячейки. Потом эти ячейки надо связывать друг с другом, а потом будет мне счастье.
  Вот этим счастьем я и маюсь уже чертову прорву времени. Хотя сколько времени прошло я не знаю. И Малыш не знает. Может сутки, а может сто лет. Как-то потерялось само ощущение времени. Осталось только ощущение пространства.
  Мне в моем нынешнем состоянии не нужны: пища, вода, отдых, сон... Мне, по большому счету, вообще ничего не нужно. Ничего... Только бы родители были живы и Земля, такая как раньше. Пусть загаженная, но живая. И еще все люди, животные и растения.
  Если бы мне сейчас сказали, что можно вернуть все назад, но только за это придется заплатить какую-нибудь немыслимую цену, я бы согласилась. Мы бы все преодолели, было бы ради чего.
  Но за нас все решили. И вместо живой планеты мертвый камень. А вместо шести миллиардного человечества несколько слабо светящихся роев светлячков. И единственная их надежда - я, неуклюжая и нерасторопная. За что нам все это? Мама! Где ты?
  Все-все-все! Не думай об этом, не раскисай и прекращай комплексовать! Родина ждет от тебя подвига! Да, занесло...
  Так, начнем все сначала. Поскольку рук у меня нет, то, чтобы брать волокна я научилась вытягивать из своей сферы тонкий лучик-крючок. Малыш посоветовал. И я уже научилась захватывать этим крючком кусочки из ближайшего энергетического комочка. Теперь надо научиться их удерживать и связывать.
  Пара пустяков! Только вытянутые кусочки об этом не догадываются и все время соскальзывают. Ничего, не боги горшки обжигают!
  А если попробовать как в вязании. Я в прошлой жизни умела вязать и спицами и крючком. Во, сказанула! В прошлой жизни... Так, не отвлекайся!
  Аккуратненько цепляем, осторожненько закручиваем, делаем петельку. Так одна есть. Теперь продвигаем её по крючку, цепляем следующий кусочек, аккуратненько вытягиваем его в предыдущую петельку, её сбрасываем. Ага, уже две есть. Идем дальше, не торопимся. Нам спешить некуда. Пошло дело потихонечку ...
  Так первый ряд-цепочка готов. Не коротковат? Вроде ничего, ладно я полотно подлиннее сделаю. Начинаем второй ряд. Ого, второй легче пошел. И следующий готов.
  Интересно, сколько в мою авоську светлячков поместится? Хорошо бы все!
  Да, какие-то петельки не аккуратные. И полотно кривоватое. Ну, и ладно. Главное, чтобы прочно получилось. Так материал закончился. Аккуратненько дрейфуем к следующему.
  Да, монотонная работенка получается. Песню что ли спеть? Или не стоит?
  - Малыш! Просыпайся! Поговори со мной.
  'Я не спал. О чем поговорить? Ого, у тебя хорошо получается. Я даже не ожидал'.
  - А то! Твоя родительница мастерица на все руки! Хозяйственная, страсть! Я тебя чего позвала, расскажи мне о своей семье. У тебя же есть родственники?
  'Конечно, есть. Из ближайших - старший брат. Ему триста семьдесят дипевэ. Он меня вырастил и воспитал. Наши родители погибли во время эксперимента с ... Ну, это не важно... Брат меня очень любит. Даже странно... Наше общество не приветствует бурные проявления чувств. А брат никогда не скрывал своего отношения ко мне. Баловал, дарил подарки, заботился, терпеливо отвечал на все вопросы, помогал решать проблемы. Всегда меня защищал и всегда был рядом. Недавно, на мое совершеннолетие, он подарил мне поездку по ближайшим мирам. Мы с ним так здорово провели время!'
  - Стоп-стоп! А когда у вас наступает совершеннолетие?
  'В сто восемьдесят дипевэ'.
  - Класс! Так тебе по человеческим меркам около девятнадцати лет?
  'Ну и что? Как будто возраст - это главное! Ты будешь слушать или опять будешь перебивать?'
  - Молчу-молчу... Продолжай, я вся внимание! А ещё родственники есть?
  'Есть. Куча дядюшек, тетушек, бабушек, дедушек, прабабушек, прадедушек и прочих пра-пра-пра... Наш Дом Света всегда отличался долголетием. Великому Светлому Старцу-Прародителю, Главе Дома, около тридцати тысяч дипевэ'.
  - Ого! Он уже, наверное, весь высох от старости?
  'Не совсем. Сморчок трухлявый! Ещё шкандыбает весьма бодренько и страшно любит рассказывать молодым о своем героическом прошлом! Тьма его раздери!'
  - Что ты о нем так не ласково? Обидел он тебя?
  'Хуже, он меня предал и проклял'.
  - За что?
  'За то, что я осмелился отстаивать свой взгляд на изучение мироустройства, с которым он не согласен. Он и был инициатором моей отправки на Землю. Не дал завершить такой эксперимент. Гад!'
  - Вот нехороший человек! Не огорчайся, Малыш! Вот вернёшься домой, и мы ему ещё накостыляем. Будет знать, как детей обижать! Так я закончила.
  'Отлично! Соединяй края и будем переходить к следующему этапу. Я уже все продумал. Дальше совсем пустяки остались'.
  - Это-то меня и пугает. Ладно, как скажешь. Рассказывай, что ты там изобрел?
  
  6.
  
  - Да, я так и знала! Малыш, ты - воплощение того, что много думать вредно!
  'Чем ты опять недовольна? Все же так изящно и просто!'
  - Ага, очень изящно, и просто ерунда, как легко и просто! Что я буду им сигналить, а главное чем?
  'Как чем? Собой, конечно. Аккуратно сжимаешься в тугой комок, а затем осторожно разворачиваешься. А потом опять сжимаешься-разворачиваешься. И так много раз. Получается как бы пульсирующий свет. Только подобраться к ним надо поближе, а то не заметят'.
  - Ладно, это понятно. Потренироваться только надо перед выступлением, а то могу опозориться. Мигну как-нибудь косо-криво, ещё не так поймут. Теперь давай определимся с репертуаром. Чего исполнять будем?
  'Можно какой-нибудь музыкальный ритм. Ну, какую-то мелодию'.
  - Мелодию - это хорошо. Надо только выбрать что-то международное, а то там иностранцы могут быть с нашим фольклором не знакомые.
  'Да, лучше что-то широко известное. Можно начало какой-нибудь классической мелодии'.
  - Можно, то можно, только вот в чем проблема - мне медведь на ухо наступил.
  'Когда?'
  - Тьфу, ты! Это образное выражение, означающее, что у меня нет слуха. Попсу я ещё кое-как воспроизвести смогу, а вот с классикой облом! Да и народ у нас на Земле, в основной своей массе, с классикой не очень дружил.
  'Тогда предлагай что-нибудь свое. Чего это я за тебя вечно думать должен. Стараюсь, придумываю, а тебе все не так!'
  - Не ворчи, как старый дед. Тебе ещё рано. А что если не музыку, а кое-что другое.
   'Что другое?'
  - У нас на Земле давным-давно, когда не было телефонной связи, была придумана специальная азбука Морзе.
  'Это как?'
  - Каждой букве обычного алфавита соответствовал определенный набор точек и тире. Из их сочетания можно было составлять целые слова и предложения.
  'Хорошая мысль! Почти, как моя! И ты сможешь составить фразу из точек и тире?'
  - Нет, я про эту азбуку знаю только в теории.
  'Тогда чего мы ее обсуждаем? Придумывай дальше'.
  - Подожди, не торопись. Есть такой международный сигнал бедствия - SOS. Его всегда отправляют терпящие бедствие. Он означает: 'Спасите наши души'.
  'А как он выглядит?'
  - Точно не помню.
  'Ну вот, опять!'
  - Успокойся! Я же сказала: 'Точно не помню'. А приблизительно он состоит из последовательности трех точек, трех тире и опять трех точек. Или наоборот: три тире, три точки, три тире. Я думаю если не разграничивать четко начало каждого сигнала, а повторять подряд сочетание - три точки, три тире - меня как-нибудь поймут.
  'Ты уверена?'
  - Нет, не уверена, но других вариантов я не вижу. Сейчас прикреплю авоську получше, а то оторвется и сгинет в глубинах космоса, и приступлю к тренировкам.
  'Ага, нужна эта кривая сетка глубинам космоса!'
  - Кривая, не кривая, а другую вязать - та ещё работенка! Жалко, если пропадет. Так, как ты говоришь: 'Сжимаешься-разворачиваешься'?
  Да... Сказать проще, чем сделать. Это я думала, что изготовление сетки-авоськи - предел трудностей. Наивная! Авоську связать - пара пустяков. А вот пока приноровишься сжиматься, задерживать себя в таком состоянии, а потом медленно разворачиваться...
  Промаялась я опять прорву времени. Или быстро все получилось? Тьфу, ты! Опять ерунда в голову лезет!
  Но увлеклась я капитально, даже пространство вокруг перестала просматривать. И, как оказалось, напрасно...
  Потому что, когда я позвала Малыша, доложила о своей готовности к сольному выступлению и предложила перемещаться поближе к роям светлячков, он хмыкнул и порекомендовал мне осмотреться вокруг себя.
  Я осмотрелась и выпала в осадок. Вокруг меня собралась светящаяся толпа светлячков и некоторые из них пульсировали, как и я.
  - Малыш, а как их в сетку загнать?
  'Не знаю. Я думал, будем подлетать к каждому рою и аккуратненько натягивать сетку на них. А теперь, боюсь, они от нас сбегут'.
  - Пусть только попробуют. Что я зря, что ли, корячилась столько? Так, граждане-земляне, попрошу занять места согласно купленным билетам!
  'Они тебя все равно не слышат, не старайся'.
  - Ничего, пусть не слышат. Но, зато они почувствуют исходящие от меня волны спокойствия и доброжелательности.
  'Ну-ну, излучай'.
  Я перехватила авоську поудобнее и осторожно переместилась к ближайшей кучке ЭСО. Как же их приманить? Может попробовать, на 'цыпа-цыпа' или 'кис-кис'? Или не мудрить особо и просто натянуть авоську сверху? Ладно, была - не была! Глаза боятся, а руки делают!
  Я подвела сетку поближе и аккуратно подтолкнула к светлячкам. Они шарахнулись в сторону. Нет, так дело не пойдет! Надо решительней.
  - Цыпа-цыпа-цыпа, кис-кис-кис, идите ко мне, маленькие! Не бойтесь, я сама вас боюсь! В сеточке тепло, уютно, просторно, безопасно. Ну, не сопротивляйтесь!
  'Что ты несешь!'
  - Не хами матери! Я не несу, я уговариваю. Доброе слово и кошке приятно, а тут даже не кошки, а светлячки.
  'Быстрее уговаривай! Ты помнишь, что обещала бросить эту затею со спасением, если они на тебя не отреагируют? Мы же не можем торчать здесь целую вечность! Я домой хочу!'
  - А мы и не будем целую вечность. Сейчас соберем их и полетим. Граждане! Давайте активно залезайте в сетку! Нам спасаться пора! Нечего тут торчать! Нам новый дом искать надо! Ну, пожалуйста, лезьте внутрь!
  И тут, как будто услышав моё обращение, маленький сдвоенный светлячок, один из тех, что пульсировали, как и я, решительно пробился вперед и влетел прямо в раскрытую авоську. За ним потянулся ещё один, потом ещё, ещё и ещё. Я даже испугалась, что они порвут сетку, так они ломились внутрь.
  'Да, стадный инстинкт живуч и не истребим!'
  - И не говори! Но какой смельчак первый из них! А, кстати, почему он сдвоенный?
  'Вероятно, слились два ЭСО. Это случается, если особи были сильно привязаны друг к другу при жизни. О, смотри, все уже внутри. Затягивай узлом верх и давай ищи ориентир на луч-маяк. Пора в дорогу'.
  - А может, ещё поищем уцелевших?
  'Сетка может не выдержать и порваться. Тогда потеряем тех, что собрали. Не жадничай, мы и так собрали всех в поле видимости. Остальных мы можем искать целую вечность и не факт, что найдем. Когда доберемся на К-саан-терру, я попрошу, чтобы выслали спасательный корабль для поиска остальных уцелевших'
  - Когда это будет? Они могут не дождаться помощи и погибнуть окончательно.
  'А если мы будем тут болтаться и дальше, то легко можем погибнуть вместе со всеми уже собранными ЭСО. Тогда помощь к остальным точно вовремя не успеет. Не отвлекайся и займись поиском' .
  - Ладно, уговорил. А какого цвета луч-маяк, случайно, не желто-зеленого?
  'Нашла? Умница! Осторожно приближайся и аккуратно цепляйся к нему своим 'вязальным' крючком. Так, молодец! А теперь расслабься, не сопротивляйся. Просто позволь лучу транспортировать нас на станцию. Сетку крепче перехвати. Да, вот так. Ну, вроде все, поехали!'
  Поехали, то поехали, но вот куда?
  
  7.
  
  Монотонное это, скажу я вам, занятие - перемещаться в пространстве, чувствуя себя рыбой на крючке. Хорошо, хоть можно за дорогой не следить. Малыш сказал, что луч проходит по наиболее безопасному маршруту.
  Тут, в космосе, оказывается, передвигаться просто так наобум, очень опасно. Летает разный мусор, типа астероидов, пылевых облаков и прочих материальных обломков, и норовит врезаться, куда ни попадя.
  А если этим 'куда' окажемся мы? Да нас размажет на составляющие быстрее, чем успеем сообразить, что произошло! А у меня за плечами... или за спиной... ну, в общем, сзади надежда человечества на возрождение, а внутри меня - ключ к звездам. Мне рисковать нельзя.
  Нам и так невероятно, просто сказочно повезло, что в нас до сих пор не врезалось ничего смертоубийственного! Может, я уже исчерпала свой лимит невезения на все последующие жизни вперед?
  Вот ведь, какая петрушка получается! Не верила я в бога и оказалась права - нет ничего божественного в сотворении мира и зарождении жизни. Один сплошной материализм и энергия! А душа, оказывается, есть, и аура есть! И это разные виды энергии. А я всегда думала, что это одно и то же. Умница Малыш объяснил мне, в чем разница.
  Оказывается, аура - это энергетический слепок со всех внутренних и наружных органов живого организма, а также своеобразный приемник и преобразователь внешней энергии. Все болезни, травмы, нарушения нормального функционирования органов отражаются в ауре. Хотя изначально, при рождении организма, в ауре заложен слепок идеальной жизнедеятельности всех органов.
  Но, так как идеального в мире ничего нет, то и аура претерпевает значительные изменения, каналы получения энергии забиваются, и к концу жизненного цикла аура выглядит далеко не лучшим образом. Обычно она сильно ослаблена и поэтому шанс на повторное возрождение получают в лучшем случае восемьдесят-девяносто ЭСО из миллиона.
  В отличие от ауры, изначально душа - это, образно выражаясь, чистый лист или пустой контейнер, который человек заполняет всю жизнь. Поэтому, наверное, говорят про детей - 'чистые души'. И животные тоже 'чистые души'. Потому что только взрослые люди заполняют свои души всяким разным: любовью, злобой, радостью, горечью, ненавистью, благородством и т.д.
  Каждый наш поступок, каждая эмоция формируют энергию души. Там же накапливаются все знания, полученные нами за всю жизнь, все навыки и умения, все, что мы изучали, читали и научились делать руками.
  И чем больше мы знаем и умеем, и насколько благородны наши поступки и положительны эмоции, тем сильнее наши души.
  То есть, если аура - это, грубо говоря, снимок УЗИ организма, то душа - это компиляция истории эмоциональных состояний со слепком головного мозга. Прямо фантастика в чистом виде!
  Правда, добраться до этой информации весьма и весьма проблематично. После смерти человека, если аура сильно потрепана, то его ЭСО разваливается на составные части. И такая аура развеивается сразу после смерти носителя, а его душа в течение девяти-сорока дней поглощается энергетическим полем планеты.
  Но если ЭСО уцелеет от распада, то через некоторое время может воплотиться в одном из зародышей близнецов. И тогда на свет появляются не близнецы, а двойняшки.
  После рождение на свет, аура обновляется, а содержание души оказывается, как бы законсервированным.
  Иногда человек умудряется до него добраться и поражает окружающих или силой своей души или, например, знанием давно мертвых языков или подробностями жизни давно прошедших эпох. Но такие случаи крайне редки и обычно человек проживает свою жизнь, так и не догадываясь о том, что внутри него может быть скрыт целый пласт энциклопедических знаний или неиссякаемый источник силы.
  После катастрофы и гибели энергетического поля Земли, оставшиеся цельными ЭСО просто болтались в окружающем пространстве, иногда объединяясь с родственными в кучки, а иногда просто одинокие и какие-то неприкаянные, что ли. Пока не появилась я и не подобрала часть их в свою авоську...
  Ну, я и загнула, прямо бразильский сериал!
  'Мамаша-родительница, у нас впереди похоже крупная неприятность'.
  - Откуда? Ты же сказал, что маршрут безопасный?!
  'Он был безопасным на момент его организации. Но пока мы болтались возле планеты, решая все твои проблемы, обстоятельства, похоже, изменились'.
  - Да что случилось?
  'Посмотри сама'.
  Я сосредоточилась и увидела! Впереди, прямо на нашем пути громоздилась какая-то здоровенная куча каменюк. Причем расположены они были, весьма и, весьма хаотично. Некоторые сцепились друг с другом намертво, а между другими были небольшие промежутки. Луч проходил как раз через такой промежуток между двумя глыбами, расположенными почти прямо в центре кучи.
  - Малыш, а почему луч не обогнул это препятствие или не прошел в стороне, а ломанулся насквозь?
  'Потому что, если бы ты не тащила за собой эту здоровенную сетку, то одна бы ты в это отверстие прошла очень легко'.
  - Я авоську не брошу!
  'А я на такое счастье и не рассчитывал!'
  Интересно, мне это кажется, или Малыш, пока общается со мной, стал более человечным, что ли? Ведь поначалу он очень напоминал неодушевленный механизм: коротко рубленые фразы, четкие формулировки, сухой язык изложения мыслей, а сейчас - смотри ты! - и язвить научился, и иронизировать пытается.
  Хороший мальчик! Очень способный! Сразу видно - мой ребенок, не смотря на его инопланетное происхождение. Видать сказалось длительное взаимодействие с моими генами! Мы такие! Всех очеловечим, кто в нас попадет!
  - Так что делать-то? Ты придумал?
  'Придумал. Это не самый лучший вариант, но, похоже, единственно возможный в нашем случае. Сейчас ты сосредоточишься и, когда подойдешь максимально близко к этой каменной куче, быстро отцепишься от луча. Иначе твою авоську размажет тонким слоем по ближайшим камням. Поняла?'
  - Да, а потом что?
  'Ты сначала это сделай, а потом будет потом! А то еще перепутаешь что-нибудь, а мне исправлять!'
  Вот поросёнок! Ладно, поругаюсь потом, а сейчас и, правда, надо сосредоточиться, а то въеду в каменную стенку со всем нашим уважением!
  
  8.
  
  Черт! Как же это сложно - точно рассчитать момент отцепления. Если потороплюсь, придется доезжать, а если замедлю, то возрождать будет некого и нечем! Эх, помог бы хоть кто-нибудь и не теоретическим советом, а плечом крепким и надежным.
  Никогда я не понимала женщин, которые стремились выйти замуж только для того, чтобы можно было спрятаться за мужем, как за каменной стеной. Огородиться его спиной от всего мира, а потом помыкать и вертеть им в своем маленьком и тесном мирке.
  Я всегда хотела найти такого мужчину, чтобы он стал со мной вровень, чтобы можно было прислониться к его плечу, когда очень трудно, и чтобы можно было подставить свое плечо, когда ему понадобится помощь.
  Это ведь очень важно в жизни, когда есть на кого опереться в трудную минуту. С кем можно разделить на равных и горе, и радость. И кто тебя никогда не предаст, и кого немыслимо предать самой.
  Тогда горечь неудач неминуемо сотрется радостью побед, пусть маленьких и почти незаметных, но от этого не менее ценных. И замерзшую душу они обязательно согреют...
  Так, заканчивай мечтать! Нашла место и время!
  Внимание! Есть! Отцепилась. Почти ювелирная работа, я собой горжусь!
  Прямо передо мной громоздились гигантские камни. Очень много камней. Издали они казались меньше. Как же тут можно пробраться?
  - Малыш, дальше что?
  'Дальше будет сложнее. Тебе надо найти ближайший достаточно большой разрыв между камнями и очень аккуратно, чтобы не задеть стенки, пролезть в него. Желательно, чтобы этот разрыв был насквозь, тогда не придется блуждать по каменному лабиринту. Если ты въедешь в стенку, то энергии соприкосновения может хватить на то, чтобы сдвинуть с места один из камней, и тогда в движение может придти вся эта масса. Как после этого разместятся камни предугадать нельзя, но тебя может размазать по стенкам или ты окажешься в каменном мешке без выхода. Конец неприятный, что в одном, что в другом случае. Кроме того, при изменении конфигурации этой структуры луч может сместиться так, что искать его придется долго и нудно. И не факт, что найдем!'
  - Слушай, а может черт с ними? Давай попробуем обогнуть их. Чего лезть напрямую?
  'Обогнуть, конечно, можно. Но только я границ этой астероидной области при подлете не обнаружил. Она очень обширная для нас. Твоих запасов энергии на обход препятствия может не хватить. Мы и так уже идем на пределе и справляемся только за счет того, что нас тащит по лучу база'
  - Ладно, будем ненормальными героями и в обход не пойдем.
  Поиск продолжался не долго. Вскоре я обнаружила достаточно широкий разрыв, и через него даже просматривалось чистое пространство. Проверив авоську на прочность и перевязав парочку узлов, я осторожно переместилась в каменный коридор.
  Когда я выбралась на другую сторону, то от всей души порадовалась отсутствию у меня тела. Если бы оно было, то я бы истекла потом от напряжения и точно поседела. И не один раз. Такие экстремальные приключения мне не по вкусу! Да, можно подумать, у меня в последнее время все остальные приключения сплошь розовые и романтичные!
  В целом дорога оказалась нормальной, разрывы шли один за другим и достаточно широкие для меня с моим довеском. Но в двух местах...
  Первый раз случился, когда у нормального с виду камня, один кусок, оказывается, держался на честном слове. И энергии нашего движения рядом хватило на то, что он оторвался и закружился опасно рядом с сеткой. Я только успела дернуться в сторону, когда Малыш завопил: 'Замри!' Я замерла, боясь даже шелохнуться.
  Слава богу, пронесло! В прямом смысле этого слова! Осколок пронесло мимо, и он нас не задел. Но страху я натерпелась на две жизни вперёд. Дальше я старалась передвигаться как можно дальше от стен, мало ли, может, таких ненормальных осколков тут, пруд пруди.
  А второй 'нервогромящий' случай произошел совсем не далеко от края этого чертового лабиринта. Широкий в начале разрыв вдруг сузился до опасно узкого канала. И конца этому сужению видно не было. Пришлось аккуратно пятиться назад и выбираться в соседний разрыв, который, к счастью, вывел нас на чистое пространство.
  С каким невероятным облегчением я пристроилась к вновь найденному лучу. Прямо, как домой вернулась после долгого отсутствия.
  - Малыш! А нам ещё далеко?
  'Нет. Видишь вон тот темный астероид неправильной формы?'
  - А что бывают астероиды правильной формы?
  'Ты что хочешь сейчас прослушать лекцию о форме объектов, встречающихся в околозвездном пространстве? Так я могу! Знаний у меня хватит на пару сотен сипевэ. Начинать, ты готова?'
  - Нет! Прости, осознаю, что была не права! Твой астероид - это тот, в который упирается луч?
  'Да. Это и есть база-станция. Перед подлетом к ней опять отцепишься от луча'
  - Зачем? Ты же говорил, что нас сразу затянет контейнер-транспортник.
  'Затянет, но если мы с тобой окажемся в контейнере раньше твоей сетки, то база, считав мой код, запечатает вход сразу после нас и сетка останется снаружи. Распечатать контейнер смогут только на К-саан-терре, поэтому мы не сможем выйти и подобрать твой груз, и станция начнет движение без него'.
  - А как же тогда быть?
  'Если бы ты не перебивала все время, то я давно бы уже объяснил. Когда отцепишься, то передвинься так, чтобы сетка оказалась строго перед тобой, и опять цепляйся к лучу. Когда вход откроется, протолкни сетку внутрь. Энергию не экономь. Внутри нас подкормят'.
  - А вход не закроется перед нами?
  'Нет, пока я не окажусь внутри, автоматика не сработает'.
  - А что потом?
  'Позже расскажу. Готовься'.
  Чего там готовиться? Я уже опытный специалист во всех этих 'цепляйся-отцепляйся'.
  
  9.
  
  Вот так всегда бывает! Как только почувствуешь себя докой хоть в чем-нибудь, как тут же получаешь по носу (виртуальному, в моем случае). И вот ведь какая незадача: жизнь на Земле накрылась, а законы Мерфи действуют!
  Я чуть не прозевала момент отцепления, запуталась во втягивании крючка и успела все сделать буквально в последний момент. Хорошо адреналин у меня нечему вырабатывать, а то бы я уже адреналиновой наркоманкой стала. А у меня дети!
  С грехом пополам разместила сетку впереди, пришлось даже сдавать назад, а потом аккуратно опять приклеиваться к лучу. А дальше нас ждал большой облом. Сетка в раскрывшееся отверстие не пролезала!
  - Малыш, эта зараза не лезет!
  'Да слышу я, как ты пыхтишь! Попробуй другой стороной'.
  - Пробовала, не идет! А там вход пошире открыть не могут?
  'Нет. Предполагалось, что объект на прием будет подан в единственном экземпляре. Автоматика на таких станциях не очень хорошо реагирует на изменившиеся условия уже заложенной задачи'.
  - И что будем делать? Авоську не брошу!
  'Сдай немного назад. Так, хорошо. А теперь разорви сетку прямо перед входом и разорванные края прилепи к стенкам базы, а потом выдавливай содержимое прямо во входное отверстие'.
  - А они не разлетятся по всей базе? Где я их там ловить буду?
  'Не разлетятся. Этот вход является входным отверстием контейнера, а сам контейнер герметичен'.
  Как я, оказывается, вяжу хорошо, а главное крепко и качественно. Фиг, разорвешь! Еле-еле смогла сделать маленькую дырочку! Дальше пошло легче.
  Края разрыва прилепила почти намертво, для надежности самой авоськой перекрыла возможные пути улета несознательных ЭСО и начала выдавливать содержимое сетки внутрь контейнера. Пошло дело! Вскоре авоська почти полностью втянулась внутрь. Всё, всех запихала!
  - Малыш! А как же мы войдем?
  'Попытайся максимально пустую сетку втолкнуть внутрь, а потом оставшийся кусочек оторви с одного края от стенки'.
  - А зачем нам пустая авоська?
  'Пригодится, нечего добром разбрасываться. Выбросить всегда успеем'.
  - Малыш! Да ты у меня Плюшкин!
  'Чего ты обзываешься? Я же, как лучше хочу!'
  - Молчу-молчу! Конечно, ты у меня умница! Всё, готово!
  'Хватайся за луч и втягивайся внутрь'.
  Ухватилась и меня буквально всосало во входное отверстие. Во, пылесос! Вход за мной сразу схлопнулся, и я очутилась в замкнутом пространстве, по которому в хаотичном порядке мельтешили светлячки - ЭСО. Возле входа пристроился, по-моему, тот самый сдвоенный светлячок, который первым влетел в сетку.
  'Теперь приклеивайся к ближайшей стенке, тебя подкормят энергией. И можешь выдохнуть - мы уже в пути!'
  - А долго лететь?
  'Прилично. Но ты не почувствуешь длительности пути. Сейчас стенки контейнера начнут резонировать волны спокойствия и умиротворения, и мы впадем в состояние, близкое ко сну. А разбудят нас уже на К-саан-терре. Отдыхай! Ты, молодец! Я даже не ожидал от жителя вашей планеты, такой стойкости!'
  Ого, Малыш, да ты уже научился льстить! Но комментировать вслух мне лень. Похоже, я действительно капитально вымоталась. Я прилепилась к стенке, рядом, впритык, пристроился знакомый сдвоенный светлячок. Чем-то он мне симпатичен. Смелый малыш!
  Меня обволакивало уютное и расслабляющее тепло, все проблемы, прошлые и грядущие, показались такой ерундой. Светлячки мельтешили все более апатично, похоже, они тоже засыпают. Все, спать, спать, спать ...
  
  10.
  
  УпрИн[9] станции находился в затруднении. Нарушился алгоритм выполнения одной из поставленных ему задач.
  Последовавший некоторое время назад, сверхвыброс энергии повлек за собой частичное уничтожение объекта наблюдения, прерывание программ Контроля и Слежения и запуск аварийного варианта программы Возврата. Прерывание было выполнено безукоризненно, также как и начальные этапы Возврата.
  Но далее стал накапливаться процент незапланированных ситуаций, в результате которого произошел сбой, и Возврат завершился не корректно: суммарная мощность поступивших в контейнер-транспортник энергетических сфер превышала контрольные параметры.
  Данный сбой не имел запланированных вариантов корреляции, поэтому УпрИн должен был принять самостоятельное Решение, от которого зависела судьба его Служения.
  УпрИн на этой станции был настолько устаревшей версии, что установка его на базу, отправляемую на задворки цивилизованного мира, означала почетное списание в утиль. Но УпрИн не был огорчен своим назначением, скорее он был рад, потому что в этом случае его переформатирование откладывалось на ближайшие пару тысяч лет до момента возврата базы на К-саан-терру.
  Поэтому принятое Решение могло или приблизить переформатирование УпрИна, или отдалить его. Собственно, самих вариантов Решения было всего два: либо аварийный возврат на базовую планету, либо...
  УпрИн ещё раз внимательно изучил параметры поступивших энергетических сфер и обнаружил их сходство с некогда перевозимым, одной из управляемых им станций, грузом. Тогда он доставлял на планету-полигон СК192/41 партию коррелированных ЭСО для опытного внедрения в искусственно выращенные носители.
  Этот полигон ранее использовался для проведения экспериментов по терра-формированию, затем приняли Решение о подконтрольном заселении части его разумными, с дальнейшим наблюдением за их приспособляемостью к первобытной среде. По данным УпрИна эксперимент не был свернут, что позволяло рассчитывать на присутствие наблюдателей в лабораторно-исследовательском центре.
  Если ещё принять во внимание аварийное завершение программы Наказания и необходимость её перезапуска, то показатели нынешнего груза позволяли ему принять Решение о транспортировке контейнера на СК192/41, с последующим его перемещением в лабораторный центр. Саму станцию УпрИн выводил на базовую орбиту вокруг СК192/41 для консервации в режиме ожидания завершения программы Наказания.
  Таким образом, Его Служение продлится ещё, все сбои программ будут компенсированы, а незапланированный груз будет употреблен наиболее разумным образом.
  Решение принято. УпрИн пересчитал курс на СК192/41, станция начала разгон к первому стационарному маяку. Судьба груза была предрешена...
  
  
  Глава вторая. 'А поутру они проснулись...'[10]
  
  1.
  
  Это был какой-то странный сон - долгий и тревожный. До уровня кошмара он не дотягивал, но и безмятежным не был. Сон-загадка, сон-тягомотина, сон-липучка...
  Пашка Малышев никак не мог проснуться, и только живое тепло Рэма под боком не позволяло впасть в уныние. Он просто решил досмотреть этот странный сон до конца. Должен же он когда-нибудь закончиться?
  В кошмарах Малышев разбирался. Не то чтобы эти знания были так уж необходимы, но они позволяли ему чувствовать себя живым... Можно сказать, что Пашка с кошмарами сжился. Малышев им даже свою классификацию придумал: сон-ужас, сон-неприятность, сон-просто-плохо.
  Сон-ужас снился аварией - изломанными, неживыми телами родителей и маленького Антошки. Из этих кошмаров Пашка выбирался с криками, потным и дрожащим. Сон не отпускал и при пробуждении, заставлял снова и снова прокручивать перед глазами трагедию трехлетней давности.
  Если бы они тогда не спешили в аэропорт встречать Пашку, то ничего бы не случилось... Если бы он не согласился на обучение в Англии... Если бы он знал... Если бы...
  Рэм тогда не отходил от него ни на шаг, лизал ему руки, подсовывал свою голову и тыкался носом куда придется. Если бы не этот настойчивый шерстяной клубок рядом, Малышев просто сошел бы с ума. А так надо было держаться - без него Рэма просто могли усыпить.
  Пашка и сейчас именно в эту закрытую школу перевелся из-за Рэма. Здесь внутренние правила разрешали учащимся за отдельную плату содержать в личных комнатах домашних животных. Хотя Рэма поначалу, из-за его явно выраженной 'дворняжности', не хотели причислять к числу благородно-породистых домашних питомцев, живущих вместе с учениками. Но дядя Костя, брат отца, ставший опекуном осиротевшего племянника, заплатил в два раза больше, и Рэма разрешили оставить.
  Этот Новый Год Пашка праздновать не собирался. Они с Рэмом даже остались на каникулах в школьном кампусе, а не полетели в Москву. У холостяка дяди Кости была очередная срочная командировка, а больше родственников у Пашки не было и ехать было просто не к кому. Хотя его приглашали к себе пару человек из класса, но Малышев отказался. Новый Год - семейный праздник. А его семья вся с ним. Он и Рэм.
  Дядя Костя к ним в семью все как-то не вписывался. Сильный, веселый и компанейский он никак не мог найти общий язык с племянником. Он с ним больше молчал.
  Пашка не обижался. Он понимал. В свои четырнадцать неполных лет он тоже узнал, что такое потери, и больше не хотел слишком сильных привязанностей. У дяди Кости была очень опасная работа, ему даже опекунство поначалу не разрешали, но поскольку родственников у Пашки больше не было, то вопрос решили положительно. Дядя Костя вообще все проблемы решал положительно. Такой он человек...
  Когда Пашка пять лет назад, также под Новый Год, подобрал на мусорке маленького, тощего и совершенно замерзшего щенка, родители были против. Они даже пообещали сыну купить породистую собаку, если он вернет на улицу эту приблудную собачонку. Пашка сопротивлялся, даже ревел. Тогда тоже помог дядя Костя.
  Он как раз вернулся из очередной командировки и пришел к ним в гости. Выяснив причину громких криков, дядя Костя закрылся с родителями на кухне и что-то долго им объяснял. Мама поначалу шумела, спорила, а потом как-то сразу сдалась. Папа сдался ещё раньше. Он не мог долго сопротивляться обаянию и настойчивости своего младшего брата.
  Пашка тогда весь разговор просидел под стенкой в коридоре с Рэмом на руках. Он тогда решил, если ему не разрешат оставить щенка, он уйдет вместе с ним.
  Дядя Костя, когда увидел их, то просто погладил по голове сначала Пашку, а потом Рэма и ничего не сказал. Вышедший вслед за ним отец перечислил Пашке все, что он теперь должен делать: гулять с собакой три раза в день, убирать все щенячьи лужи, следить за наличием корма, кормить, купать и расчесывать, а также хорошо учиться, чтобы Рэму не было стыдно за хозяина. Пашка был согласен на всё.
  Он ни разу с тех пор не подвел Рэма, и пес платил ему такой беззаветной любовью и преданностью, что даже родители прониклись. И, когда Пашка улетел учиться в Англию, они заботились о Рэме без возражений.
  В тот кошмарный день, Рэма собирались взять в аэропорт, но он не давался в руки и его оставили дома. А на трассе в родительскую машину врезался водитель-наркоман, и Пашкина семья уменьшилась до двух...
  Дядя Костя не утешал, не уговаривал, он просто молчал вместе с ним. Тогда этого было достаточно, а сейчас... Пашке, иногда, хотелось поговорить на самые разные темы, задать вопросы и получить честные ответы, но как подступиться он не знал.
  Вот и в сегодняшнем сне он тоже что-то спрашивал, кого-то звал, куда-то спешил... Но никто не откликался, вокруг только давящая на мозги тишина и пространство, раскрашенное серым и черным, и Рэм сопит под боком. А начинался этот сон очень реально, и от этого было страшно.
  Как будто Пашка спал в кровати, и его разбудил Рэм. Он скулил и тащил с Малышева одеяло. Пашка сначала отбивался, а потом решил, что Рэм, наверное, хочет гулять, поэтому быстро оделся и выскочил вместе с ним во двор.
  Там Рэм потянул хозяина дальше на улицу, Пашка стал сопротивляться и уговаривать Рэма не капризничать и быстренько делать все дела, а то холодно. Тогда Рэм залаял. И тут Пашка обратил внимание на странный грохот и непонятное оранжевое освещение.
  Он заозирался и увидел бегущих по улице полуодетых людей. Они что-то неразборчиво кричали и размахивали руками. Мимо на большой скорости промчался грузовой фургончик. Пашка решил вернуться в комнату, но Рэм не хотел заходить в дом. Он лаял, визжал и тянул хозяина прочь со двора. Пашка почувствовал, что сзади надвигается что-то страшное, хотел обернуться и... не успел.
  Дальше все пропало, только тишина и разлитая вокруг серость. Сквозь неё однажды пробился живой огонек, Пашка потянулся к нему, надеясь проснуться, но огонек помелькал и исчез. Потом было холодно, тесно и страшно. Затем опять огонек и тепло, много-много тепла.
  А после этого Пашка Малышев проснулся...
  
  2.
  
  Я очнулась как от резкого толчка. И, как это бывает спросонья, сразу ничего не поняла: ни где я, ни что со мной... Паникой забилась мысль: 'Я не чувствую тела! Я парализована?!' А потом проснулась память, и паника сменилась безразличием...
  Опять! Что вам опять всем надо?! Все, что могла я уже сделала. Оставьте меня в покое!
  Судя по отсутствию реакции Малыша на мое пробуждение, он ещё не очнулся. Это хорошо, можно спокойно подумать в одиночестве.
  Что ждет меня на этой его К-саан-терре? Я отнюдь не наивная дурочка, поверившая всем обещаниям насчет нового тела и новой жизни. Кому я там нужна? Я больше чем уверена в том, что, когда нас разъединят, обо мне или забудут, или засунут в какой-нибудь контейнер на хранение до лучших времен.
  А если и, правда, дадут тело, то кем я там буду? Гастарбайтершей без прав и с одними обязанностями?! Жалко, не выяснила сразу у Малыша, есть у них там рабство или нет? Хотя, вроде он рассуждал о том, что общество у них высокоразвитое и высоко цивилизованное. Так граждане в Древнем Риме тоже считали себя таковыми, что не помешало им обзаводиться рабами!
  Одна надежда на родственников Малыша. Может, проникнутся благодарностью и помогут мне и всем остальным. Дали бы нам возможность поселиться где-нибудь отдельно: на пустом острове или малозаселенном материке, а ещё лучше - подарили бы нам новую планету и помогли бы первое время техникой и специалистами. А там мы бы сами как-нибудь справились. Должны же братья по разуму проявить сочувствие к беженцам из погибшего мира!
  Ага, два раза должны! Как мы на Земле помогали всем нуждающимся и оставшимся без крова беженцам... Так и нам помогут... Ведь, наверное, не зря говорят: 'Как аукнется, так и откликнется...' А мы уж постарались на славу!.. И когда отворачивались от бездомных детей, и когда не замечали нуждающихся стариков, и просто когда жили в своё удовольствие, стараясь не обращать внимания на тех, кому нужна помощь. Кто же мог предположить, что из 'золотого миллиарда' мы станем никем и ничем...
  Да, депрессия на лицо или что там у меня вместо него?! А, ладно! Будь, что будет! Если заслужили, значит - ответим! Мужики мы или где?
  А теперь надо разобраться, чего это я проснулась? И что-то как-то мне кажется, или мы правда двигаться прекратили? Пора будить Малыша.
  - Малыш! Просыпайся, соня! По-моему мы уже прилетели...
  'Я уже не сплю. Нет, прилететь мы не могли, слишком быстро. Хотя... Двигаться мы точно перестали. Может промежуточная остановка?'
  - А зачем? И как ты это обнаружил?
  'Перестала поступать Энергия питания и волны сменили направленность на бодрящее воздействие. А зачем? Не знаю... Может мелкая поломка? Так, а это что? Кира, нас отстыковали! Зачем?! Что происходит? Куда это нас отправляют? Здесь творится что-то неправильное!..'
  - Малыш, не паникуй! Сейчас куда-нибудь долетим и все выясним!
  'Но наш контейнер не должен был покидать станцию до самого прибытия на К-саан-терру!'
  - Ну, не должен, но покинул... Ты же сам говорил, что на станции одни сплошные механизмы, а машинам иногда свойственно сбоить и ломаться. Может у нас здесь что-нибудь сломалось или свихнулось?
  'Наши машины не ломаются. У них очень высокий запас прочности и надежности. Нет, это запланированные действия. Что же повлияло на изменение маршрута и внесение изменений в программу Возврата? Так, Кира, цепляйся за стенку как можно крепче, мы вошли в верхние слои атмосферы'.
  - Откуда ты знаешь?
  'Сейчас и ты узнаешь, а главное прочувствуешь. На нашем контейнере не очень хорошие гравикомпрессоры, и защитный слой слабоват'.
  - Ну и ладно! Ой, чего это нас так болтает?
  'Я же говорил - прочувствуешь'.
  Да, уж! Болтало нас прилично, хорошо не долго. Контейнер куда-то опустился, потом сдвинулся, провалился и, наконец, замер окончательно.
  'Все, куда-то прибыли...'
  - Хорошо бы знать - куда?
  'Угу, хорошо бы'.
  - Смотри, вход открывают!
  'Это механизмы нашего контейнера сами открывают заблокированный вход. Так, что там у нас? Кира, хватай сетку и на выход!'
  - А сетку зачем?
  'Вход закроем. Мало ли где мы... Придется ещё потом твою добычу ловить!'
  - Ага! Всё, я готова! Можем выходить!
  'Давай, аккуратно, не торопись... Ой, лови его, лови!'
  Куда там! Этот шустрый двойной светлячок, который отирался возле нас, вылетел наружу впереди меня. Я рванула за ним, но тормознуть его не успела, хорошо хоть успела вход за собой заткнуть, а то и остальных бы потеряла.
  Так, и где это мы? Вокруг огромное пустое пространство. О, светлячок молодец! Не сбежал, рядом пристроился!
  - Малыш? Что скажешь?
  'Пока ничего... Слишком мало информации для анализа. Но, учитывая, что энергии вокруг предостаточно, и по вкусу она ощущается как планетарная, могу сказать с уверенностью - мы на планете, примерно земного типа. И этой энергии тебе хватит на то, чтобы развернуть свою сферу до полноценного объема'.
  - Это как?
  'Извини, забыл разжевать! Ты можешь стать призраком'.
  - Призраком? Зачем?
  'Получишь возможность визуального осмотра и, возможно, тактильного воздействия на окружающие предметы'.
  - Почему 'возможно'?
  'Потому что я не знаю, хватит тебе энергии на это или нет. Пока не попробуешь - не поймешь. Ты будешь начинать развертку или нет? Сколько можно болтать впустую?'
  - Мне, может быть, страшно... Я никогда раньше призраком не становилась! Я даже не знаю, как это делается?!
  'Это очень просто. Находишь твердо-материальный объект - 'якорь' - для привязки, цепляешься за него 'крючком' и представляешь себя такой, как ты была раньше. Как будто, мысленно смотришься в зеркало. Понятно?'
  - Ага! А в качестве 'якоря' контейнер подойдет?
  'Подойдет. Давай уже, действуй!'
  Сейчас-сейчас, только штаны подтяну... Так, прицепилась. Это легко. Теперь самое сложное: я - отражение...
  Так, представляю мое любимое зеркало, бабушкино... Оно очень старое, в кованой раме, овальное. Ага, зеркало представила хорошо. Интересно, я им не стану? Вот, опять глупости в голову лезут! Кира, не отвлекайся!
  Теперь отражение... Среднего роста, хрупкая, коротко стриженая женщина с рыже-золотыми волосами и зелеными глазами. Гордая посадка головы, высокий умный лоб, слегка курносый носик, темные брови вразлет, густые ресницы, небольшой рот, полные губы, небольшие ушки, аккуратный подбородок, высокие скулы, длинная шея, стройные ноги, тонкая талия, высокая полная грудь, небольшие изящно вылепленные ступни и узкие кисти маленьких рук с длинными пальцами, аккуратный маникюр...
  - Малыш! А представлять очень подробно надо?
  'Не очень. И хватит фантазировать, у тебя уже все получилось'.
   - Ничего я не фантазировала! Как видела себя каждый день, так и представила!
  'Видела в мечтах, а представляла во сне!'
  - Ничего подобного! Ты - зануда! Ой, правда, получилось!
  У меня снова было тело. Пусть прозрачное, эфемерное, но ТЕЛО! Руки-ноги-голова! УРА!!!
  Я завертела вновь обретенной головой и отшатнулась. Рядом со мной колебался ещё один призрак. Даже не один. Мальчик, подросток лет тринадцати-четырнадцати, и с ним псюха, явно выраженной 'дворянской' породы.
  - Ты кто?
  - Здравствуйте, я - Павел Малышев. А вы кто? И где это мы?
  
  3.
  
  - Ой, извини.... Здравствуй! Я - Кира Азамат, можно, просто тетя Кира. Где мы, я не знаю, но, думаю, что это скоро выяснится. А как ты смог самостоятельно 'развернуться'?
  - А я не разворачивался, я просто проснулся. А вы давно стали привидением? Вас убили или вы сами умерли? А где ваш фамильный замок?
  - Стоп-стоп-стоп... Не так много вопросов за один раз!.. Замка у меня сроду не было, физические тела у нас у всех погибли почти одновременно, а призраком я стала пару минут назад, а до этого я была энергетической сферой сверхмалого размера. Вот! Малыш, я правильно назвала?
  - Я не Малыш, я - Павел Малышев, можно просто Паша.
  - Малыш - это не к тебе. Этой мой ребенок - Малыш.
  - А где он?
  - Он у меня внутри, я им беременна. Им и его сестрой... Он мне мысленно отвечает.
  'Не запутывай мальчишку. Спроси, он может обратно 'свернуться'? А то возиться нам с ним сейчас некогда'.
  Мальчишка склонил голову к плечу, как будто прислушался, и выдал:
  - Ух, ты! Я его тоже слышу! И 'сворачиваться' я не хочу! Я с вами буду!..
  'Кира, он не должен меня слышать! У нас мысленная связь только с тобой'.
  - Ну, подумаешь! Не должен, но слышит... Ты, Малыш, не отвлекайся! Что нам дальше делать?
  'Подожди, я ещё собираю информацию'
  - Тетя Кира, а я, что, тоже умер? И я теперь так и буду, как и вы, - привидением?
  - Паша, ты только не волнуйся! Мы все, ну, в смысле, земляне, погибли в результате катастрофы. Очень мощная вспышка на Солнце. Всё живое просто сгорело. Но часть из нас смогла сохранить свои души целыми. Сколько смогла я собрала и поместила в этот громадный контейнер, из которого ты со своим псом так шустро выбрался.
  - А где он - этот контейнер? Потерялся?
  - Как потерялся? Здесь он. Я же его как 'якорь' использую...
  Я завертела головой. И чуть не упала. Хорошо у тела масса отсутствует...
  Мы находились в небольшом замкнутом помещении с прозрачными стенами и светло-серым полом, на котором вместо громады контейнера я обнаружила ящичек весьма скромных размеров. За стеклом просматривалась комната, заполненная какими-то предметами.
  - Малыш, а почему контейнер уменьшился?
  'Ничего он не уменьшился'.
  - Ну, как же? Он же был большой, а стал маленький.
  'Это ты была маленькой, а теперь стала большой'.
  - Ничего себе разница... Так это что, все вокруг тоже было не таким, как казалось?
  'Ну да!.. Не отвлекай меня ерундой!'
  - Да какая же это ерунда! Это, получается, и та куча камней тоже была небольшой?
  'Да, где-то площадью около ста квадратных метров, по-вашему'
  - Пиз.... Ой, извините! Какой облом! Это я маялась там, где можно было просто ногами распинать?
  - Тетя Кира, о чем это вы?
  - Да, ерунда! Уже!.. Не обращай внимания. Это я переживаю заново дорогу на орбитальную базу. Так вот, в этом небольшом контейнере души уцелевших землян. Малыш обещал помочь с новыми телами. Может и с новой территорией нам помогут...
  - А как нам может помочь ваш не родившийся ребенок?
  - Кроме того, что он мой ребенок, он ещё и инопланетянин. Его в меня вселили для исследований.
  - А почему инопланетяне вас решили исследовать?
  - Не меня конкретно, а через процедуру рождения нас всех. В общем, не заморачивайся, я тебе потом все подробно объясню... если захочешь, а сейчас давай лучше осмотримся по сторонам. И как зовут твоего зверя?
  - Рэм. А ему тоже можно будет тело сделать? Я без него не согласен!..
  - Потом у Малыша выясним. Я и про тела для нас не очень поняла. Ну что, Малыш, ты готов?
  'Не знаю. Я ничего не понимаю. Похоже, контейнер доставлен в приемную камеру лабораторно-исследовательского центра. Но поскольку ограничительное поле у камеры отсутствует, можно сделать вывод либо о неисправности оборудования, либо о его отключении в связи с нахождением центра в режиме консервации. А это говорит о том, что центр, скорее всего, покинут сотрудниками, что уже плохо. Без них мы не сможем включить аппаратуру воспроизведения. На орбитальную базу мы тоже не сможем вернуться самостоятельно. Таким образом, вынужден вас огорчить, но в таком состоянии, как сейчас, мы будем находиться неопределенно длительный срок. Пока нас не найдут'.
  - Я не согласна! Никогда не находила роль привидения романтичной и привлекательной.
  - А, по-моему, здорово! Можно всех пугать и везде пролазить! Класс!!
  - Ага, надо только сначала найти этих 'всех', а то и пугать пока что некого.
  'Согласна ты или нет - это ничего не изменит. Тело для тебя сделать некому'.
  - А если поискать готовое?
  'Где ты собралась его искать?'
  - Снаружи. Надо посмотреть - есть ли там жизнь? Может, что-нибудь и подвернется...
  'Тебе надо не просто что-нибудь, а беременную особь сходного с тобой физиологического типа. И чтобы она находилась в бессознательном состоянии, и чтобы недалеко от центра, и с низким уровнем интеллекта, и с подходящими для вселения энергетическими параметрами, и ещё куча требований... Так тебя там и ждут!'
  - Ну, ждут-не ждут, а попробовать надо! Паша, вы с нами?
  - Конечно, мне тоже интересно! И вам может помощь понадобиться!..
  - Вот, видишь, Малыш, нас уже много!
  'Ага, и за всеми мне следи!..'
  - Не ворчи. Пошли!
  И мы пошли, точнее, переместились прямо сквозь стенку. Ощущение не из приятных. Кажется, как будто, тебя разделили на части и неизвестно сможешь ли ты собраться обратно. И это только одна стена, и то прозрачная. А что дальше неизвестно...
  Что-то моя идея с поиском мне перестает нравиться. Но Паша с Рэмом шустро рванули вперед, и мне пришлось поднажать, чтобы не отстать. Даже осмотреться толком не дали. Вот, торопыги!..
  Через тонкую стенку мы выбрались в слабо освещенный коридор, и стали перемещаться вдоль стен, покрытых серым пластиком. По обе стороны коридора располагались двери, очень напоминающие обычные офисные - наполовину пластиковые, наполовину матово-стеклянные.
  - Малыш, а нам не надо проверить, что за этими дверями?
  'Там вероятно подсобные и жилые помещения. Осматривать их сейчас бессмысленно. Воспользоваться чем-либо или подключить оборудование мы все равно не сможем. А так чего глазеть?'
  - Может там сотрудники есть?
  'Нет там никого!.. Судя по освещению коридора, система жизнеобеспечения подключена процентов на десять-пятнадцать'.
  Наконец показался выход. Обычная дверь с таким круглым приспособлением вместо нормальной ручки.
  - Малыш, а там снаружи, как, не опасно?
  'А чего это ты спрашиваешь сейчас? Ты бы раньше поинтересовалась, когда решила путешествовать. И ребенка с собой потащила, авантюристка!..'
  - Ну, не бросать же его одного. Он в таком возрасте, когда от самостоятельности может крышу снести. И куда бы он сам полез, ещё неизвестно!.. Так что, насчёт обстановки снаружи?
  'Ну, если нас сбросили именно сюда, то, вероятно, здесь подходящие климатические условия для особей твоего вида. Да и тебе, в нынешнем состоянии, мало что может угрожать. Разве что сильный источник электромагнитного излучения, но вероятность его нахождения снаружи слишком мала. Так что опасаться, скорей всего, нечего. Только разочарования...'
  - Ладно, поживем - посмотрим. Ну, вот и выход! Вперед, что ли?! Ага, стоп! А обратно мы как попадем?
  'Как и туда - насквозь'.
  - Это если тела не найдем. А вдруг нам повезет?! Как я смогу пройти сквозь стену в физическом теле?
  'Не трусь, я что-нибудь придумаю!'
  - И это меня обзывают авантюристкой? Ладно, пошли, но очень осторожно. Паша, это тебя в первую очередь касается. Вперёд не вырывайся, но и не отставай. Рэма своего держи рядом, а лучше возьми его на руки. В случае малейшей опасности быстро назад. Ясно? Ну, тогда выходим!
  
  4.
  
  Входная дверь оказалась массивнее, чем выглядела. Очень неприятное чувство, когда пропихиваешься через плотный слой металла. Как будто сам себя за шкирку тащишь.
  За первой дверью оказался переходной тамбур с ещё более массивной преградой, но и ее преодолели. И вывалили дружной толпой уже наружу.
  Был чудный летний вечер. Неяркий свет заходящего солнца, по голубому небу плывут белые пушистые облака. Прямо копия Земли. А что, Земля номер два!.. Земля ту. О, Туземия! И мы, первооткрыватели - туземцы!
  Мы стояли на небольшой площадке, с двух сторон окруженной невысокими каменными стенами. По обе стороны от входа располагались две каменные статуи, одна из которых очень напоминала грудастых и вечно беременных скифских баб, а вторая или скорей второй статуй смахивал на какого-то древнегреческого бога, типа Зевса или Ареса. Я в них не очень разбираюсь, но бог выглядел грозно-воинственно, весь замотанный в звериную шкуру и вооруженный дубиной и примитивным тесаком. От древнего грека остались только сандалии, борода и покрой одежды хитоном. Вообще, выглядели эти каменные истуканы как-то не очень правдоподобно. Как будто смешали эпохи и стили.
  Перед каждым изваянием было выложено из светлых камней небольшое возвышение, запачканное чем-то темным. А посреди площадки чернел след от многократных кострищ. Прямо не вход в лабораторно-исследовательский центр, а капище древних богов.
  А дальше была большая поляна, и за ней - лес. Нет, не так. ЛЕС.
  Огромные деревья каких-то лиственных пород, мощный подлесок, трава на поляне мне по пояс, узкая тропинка вьётся от нашей площадки и скрывается в лесной чащобе. Я обернулась. Над нами не очень высокая каменная гряда, поросшая редким невысоким кустарником.
  - Может, попробуем подняться наверх? А, тетя Кира?
  - Я - за. Малыш?
  'Поднимайтесь, только учтите, что слишком далеко вы не сможете уйти. Привязка к 'якорю' вас остановит'.
  - Ну, наверх подняться сможем?
  'Даже спуститься с той стороны. Радиус удаления от 'якоря' примерно пятьсот метров. Дальше пойдет перерасход энергии и придется быстро возвращаться'.
  - Ладно, учтем. Паша, не вырывайся и не отставай.
  - Да, помню я, помню...
  Нет, все-таки в отсутствии тела тоже есть свои плюсы. Я, поднимаясь наверх, даже не запыхалась. Скользила себе и скользила.
  Гряда оказалась не высокой и очень скоро мы стояли на вершине над небольшим, но достаточно крутым обрывом. Внизу под нами простиралась каменистая поверхность, полого переходящая в песчаный речной берег. Сама река была довольно широкой с сильным течением. И, наверное, глубокой, потому что видно было, как вдалеке кто-то выпрыгивал из воды и стремительно погружался, оставляя на поверхности круги. На противоположном берегу почти к самой воде подступал лес.
  - Тетя Кира, давайте спустимся вниз. Вдруг что-нибудь найдем...
  - Нам не что-нибудь, а кого-нибудь найти надо. Идем.
  - Можно, мы вперед? Здесь же далеко вокруг видно...
  - Можно, под ноги смотри, не споткнись...
  - Ну, тетя Кира!.. Как же я споткнусь, если я не иду по земле, а перемещаюсь над ней...
  - Тьфу, ты! Это я по привычке, не обращай внимание. Но далеко не убегай! Мало ли...
  Паша и Рэм поскакали вниз. Им даже в таком эфемерном состоянии удается скакать. Молодняк!.. А я чинно поплыла над еле заметной тропинкой. Я - женщина солидная, мне скакать по возрасту не положено, а хочется...
  Ну, и фиг с вами! Хочется и буду! И я тоже рванула вниз. И с разгону налетела на наш молодняк, застывший прямо под самым обрывом. Ничего себе! Рояль в кустах...
  Перед нами на камнях в каких-то изломанных позах лежали две фигуры: девушки, вполне земного вида, и кошака неизвестной породы. Сверху их было не видно, потому что девушка, по-видимому, до последнего пыталась уползти подальше от кошака, хотя тот и выглядел не очень-то грозным. И доползла она до самой стены обрыва, даже привалилась к ней, а кошак своим окрасом вполне успешно сливался с окружающим пейзажем. Серый с бурыми пятнами, только кровь из порезов сочится красная.
  'Ура!!! Нам повезло! Кира, это то, что надо! Быстро влезай в это тело, оно нам подходит!'
  - Да как мне может подходить тело в таком полудохлом виде, а может уже и дохлом... И ты же сам долго и нудно перечислял кучу требований...
  'Так тут все сходится: самка схожего с тобой физиологического типа, беременная двойней, без сознания, я бы даже сказал, в коме, и с ущербной ЭСО'
  - Вот, ЭСО ущербная! Как же это подходит?
  'Да самым распрекрасным образом! Если бы у неё была полноценная ЭСО, то она бы тебя отвергла. А так у неё присутствует аура и отсутствует душа в полном объеме. Только какие-то слабые зачатки. Как будто её ЭСО изначально скорректировали, отрезав душу. Скорректировали... Кажется я понял, где мы находимся, а главное - почему мы именно здесь! Так, Кира, не возражай, а быстро лезь в эту оболочку! Эта самка долго не протянет. Её аура слишком сильно повреждена. Быстрее!'
  - Ну, Малыш, давай ещё поищем, а?! Мы же только начали!.. Может дальше нам попадется что-то получше?
  'Да чем тебя это тело не устраивает? Молодое, хорошо развитое, вполне симпатичное...'
  - Да она же едва жива. Я что калекой буду дальше жить? Если вообще выживу...
  'Ну, почему сразу калекой? Твоя ЭСО при замещении вытеснит её ауру и скорректирует все повреждения. А душа просто займет пустое место. Ты, главное, при внедрении четко представляй себе, что это ты. Вспоминай себя от самых первых осознанных моментов жизни и дальше. Все самые яркие эпизоды. Желательно только положительные. Гибель не надо вспоминать. Поняла? Давай уже, действуй!'
  Я посмотрела на девушку. Молодая, даже слишком, лет шестнадцати-семнадцати. Короткие темные волосы, смуглая кожа, достаточно высокий лоб, короткий прямой нос, широкие скулы, упрямый подбородок, немного крупноватый рот. Ладно, внешность подходит, но вот фигура...
  Когда-то я смотрела сериал про Ксену - принцессу-воина. Так там главная героиня сильно напоминала помесь амазонки с типичным 'качком' в женском варианте. Вот и теперешняя девица имела хорошо развитую мускулатуру, крепкие руки, длинные мускулистые ноги и пресс с 'кубиками'. Грудь маловата, но может ещё вырастет...
  В руке они сжимала короткий нож со странным лезвием. Каменный, что ли? Одета наша находка в короткую сильно потертую шкуру, закрепленную на бедрах ремешком, на котором висят какие-то мешочки. Шкура подрана во многих местах и на теле держится на честном слове. Судя по длинным рваным ранам на руках и на правой ноге, кошак нападал всерьез. Девица тоже отбивалась по-взрослому. Что они не поделили?
  'Кира, ты что уснула? Теряем драгоценное время!'
  - Да ты объясни толком, как мне в неё влезть?
  'Просто опускайся сверху, сворачивайся и мысленно обрывай связь с 'якорем'. Начинай уже!'
  И я начала...
  
  5.
  
  Осторожный Птир слишком уж долго торчал на этом дереве. Он успел проголодаться и заскучать. Когда же эта безумная решит возвращаться? Не собирается же она ночевать на Запретном берегу?
  Вдогонку за Бешеной Кханой их с Неторопливым Охтом послал сам вождь - Большой Мит. Вождь был в бешенстве - его самка посмела сбежать!.. И хотя Птиру не очень хотелось преследовать Кхану, он все же рассудил, что сейчас лучше находиться как можно дальше от разъяренного вождя. И охота за Кханой не самый худший вариант.
  Хотя на месте Мита, он сам, только поблагодарил бы Богов за избавление от такой самки, как Кхана. Дерзкая, нахальная, языкатая и дерется, как охотник. Остальные самки племени были послушны и молчаливы. Выполняли свою работу покорно, к охотникам не приставали, не спорили и не требовали ничего. А Кхана только что родилась самкой, а так вела себя ну, прямо, как Хозяин Леса. Только что за территорию не дралась...
  Правильно говорили старики, когда мать Кханы погибла в реке: 'Надо этого детеныша отнести Богам. Неизвестно кто её отец. Вырастет - принесет погибель племени'. Так не послушались умных советов.
  Тогда малявку забрал к своему костру Хромой Тар. Хороший смолоду был охотник, да повстречал зимой Хозяина Леса. Как смог завалить его никому не рассказывал, но сам долго болел и от увечий стал сильно хромым. Охотиться больше не мог, промышлял рыбной ловлей, да силки ставил на мелкую дичь. Вроде и добыча не велика, а не голодал. Даже помогал слабым да старым. Вот и пригрел осиротевшего детеныша у своего огня. Своих-то Боги не дали...
  Вырастил её, как собственную. Научил всему, что сам знал и умел. Да сверх того, обучил уловкам воинским: как драться, как ножом да дубинкой махать, как противника голыми руками заломать. Всему обучил, никто сладить с Кханой, кроме него, не мог. Подступались к ней охотники уже давно, да никому она не давалась. Выбирала чего-то или ждала кого, кто знает?.. Самого Большого Мита, вождя племени, прогнала!..
  Сам Тар только посмеивался, никак укорот Бешеной не давал. А как помер он три луны назад, так вождь Кхану к своему костру связанную и приволок. Отыгрался он за все свои обиды прежние. Думали, все, смирилась Бешеная, а она момент улучшила, да и сбежала. И не куда-нибудь, а на Запретный берег перебралась.
  Когда Кхана удрала, шел сильный дождь. Птир уж думал, что следы все смоет, и они с Охтом побродят вокруг стоянки, да и вернутся к вечеру. Но Охт, только что, звался Неторопливым, а так следопыт самый лучший. Нашел он след, и шли они по нему два восхода, пока не попал Охт в ловушку, настороженную Кханой. Пробила стрела ему шею, даже пикнуть не успел. Птир хотел бросить погоню и вернуться, а потом испугался, что Мит его сгоряча прибьет: и Кхану не поймал, и лучший следопыт погиб. Хоть и не по его вине, а кто разбираться будет... Завалил он ветками тело Охта в ближайшем овраге и дальше по следу побежал.
  Кхану он догнал, когда она уже через Быструю Реку переправлялась на плотике. Птир не зря звался Осторожным - на Запретный берег он решил не соваться, а подождать Бешеную на этом берегу. Не останется же она там навсегда?
  Он забрался на дерево, привязал себя к ветке ремешком, чтобы не упасть, и стал ждать. Интересно, зачем Кхана полезла на тот берег?
  Запретный берег для их племени был таким же табу, как обряды шамана Шоло. Никто не хотел присутствовать, когда он говорил с Богами или приносил им жертвы. А вдруг Боги скажут, что жертва маленькая и надо ещё?! И кого тогда выберет Шоло? Нет, лучше уж узнавать волю Богов на этом берегу.
  Птир проследил, как Кхана выбралась на берег, а потом зачем-то побрела в прибрежные камыши. Оттуда она появилась не скоро. В руках у неё болталась ощипанная тушка небольшой птицы.
  'А, - понял Птир, - решила принести жертву Богам'. Но почему птица уже ощипана? Боги же любят, чтобы ещё живую жертву умертвили на их алтаре в святилище. И хотя там мог бывать только шаман, но все в племени догадывались, что и как происходит при его обрядах.
  И как интересно Кхана её добыла? Ведь кроме ножа у неё не осталось другого оружия. Свой лук она использовала, когда ловушку на них настораживала, а ножом птицу не добудешь. Разве что та на гнезде сидела. Так по времени рано ещё птицам гнездовья устраивать...
  Кхана дошла по берегу до Горы Богов, и тут из камышей выскочил Болотный Хозяин и рванул за Бешеной. Так вот у кого Кхана добычу украла! Точно Бешеная...
  С Болотным Хозяином охотники поодиночке не связывались. Очень уж у него когти острые да, и сам, увертлив и силен больно... Все пропала девка!.. Порвет!..
  Кхана увидела погоню и заторопилась вверх по камням, но видно оступилась мокрой ногой и заскользила вниз, безуспешно пытаясь уцепиться руками. Болотный Хозяин оплошность не пропустил и вцепился в ногу Бешеной. Кхана бросила добычу и выхватила нож.
  Вниз по камням покатился клубок тел. Внизу он разделился на два тела. Болотный Хозяин остался валяться на берегу, а Кхана еле-еле стала отползать от него к стене обрыва. Видно было, что зверь её изрядно потрепал. Сил у неё хватило не намного, а потом она просто замерла, привалившись к камням.
  Птир аж подпрыгнул на своей ветке. Вот сейчас бы Бешеную и можно было взять. Сопротивляться у неё сил точно не хватит. Но пока он переправится, она или подохнет, или оклемается и станет отбиваться. Что же делать? Может подождать до утра? А там Боги сами рассудят?
  И тут Птир опять чуть не свалился. Теперь уже от ужаса. Не стоило ему вспоминать о Богах рядом с их святилищем!.. Потому что прямо на вершине Горы Богов появились два больших светящихся силуэта и один поменьше, и медленно заскользили вниз прямо к Бешеной Кхане.
  Боги сами пришли за той, что осмелилась нарушить их покой! Теперь главное, чтобы не заметили его самого, а то схватят и не будут разбираться!
  Боги тем временем застыли у тела, а потом один из них, тот, что побольше, накрыл собой тело Кханы и растворился в нем. Птир от страха застучал зубами. Самый маленький Бог повторил то же самое с телом Болотного Хозяина. Среднему Богу тела не досталось...
  Птир решил бежать, пока Бог, не получивший жертву, не добрался до него. От затопившего его разум ужаса он не подумал, что находится на другом берегу, что если сидеть тихо, то Бог его не заметит, что уже стемнело, а ночью в лесу опасно... Темный животный страх гнал его прочь...
  Он дрожащими пальцами попытался распутать ремешки, привязывающие его к дереву, запутал их ещё больше и от отчаяния быстро разрезал их ножом. Хорошая была кожа, но своя шкура дороже...
  Птир быстро спустился вниз и рванул по лесу в сторону родного стойбища. Если Большому Миту так нужна Кхана, пусть сам приходит и отбирает её у Богов. А он, Птир, их гнева боится больше, чем ярости вождя.
  Да и кому нужна эта Бешеная...
  
  6.
  
  Темно... Страшно?.. Я боюсь?.. Как это - бояться?.. Где я? Надо вспомнить... Как это - вспомнить?.. Кто я?.. Я - Кира... Нет, я - Кхана... Кто ты?.. Кто я?.. Вспоминай...
  Зеленый ковер... Солнечное пятно... Красиво... Тепло... Надежно... Я спускаюсь на пол и делаю шаг... Почему так неуверенно? Я - маленькая, босиком и в одной распашонке... Ковер, как травка... Я иду гулять... Сама... Ой, пчелка сидит... Сейчас я её поймаю... Ай, больно!.. Ты зачем меня укусила? М-а-а-м-а-а-а-а!!! Родные, теплые руки... Меня целуют... Приятно... Но я все равно плачу. Мне обидно. Я же проснулась доброй, я радовалась, а мне сделали больно... Я же только хотела потрогать... Пальчиком... Больше не буду... Они обижают... Плохие... Я - хорошая...
  Лето... Деревня... Жарко... Ой, какие цыплята маленькие!.. Я не буду их брать в руки... Ещё сломаются... Я - осторожная...
  Речка... Как блестит вода... Мама зовет меня в воду... Я люблю купаться... Мы прыгаем в воде... Бабка сеяла горох... Прыг-скок, прыг-скок... Обвалился потолок... Прыг-скок, прыг-скок... Хорошо... Какой страшный козел с большими рогами... Чего он на меня нападает?.. Я его не трогала!.. М-а-а-м-а-а!!! Забери меня... Я - трусиха?.. Нет... Я - смелая... Это просто козлик очень страшный...
  Я уже большая. Буду сама решать, что одевать в садик. Я - састомаятельная. Почему мама смеется? Я правильно сказала... Самостоятельная... Трудное слово... Какое красивое платье... Я буду самой-самой ... Мне всегда доверяют главные роли на утренниках. Я - Снегурочка... Только Дед Мороз какой-то странный... Почему он теплый? Неправильно, он же Мороз, значит должен быть холодным, как мороженое... Я знаю... Я - умная...
  Парк... Качели-лодочки... Мы раскачиваемся высоко-высоко... Мальчик, чего ты испугался? Ну, не хочешь - слазь... Высоко - это не страшно... Это здорово... Девочка, не плачь... Слазь... Я буду сама... Папа, качни... Сильно-сильно... Ещё сильней! Я крепко держусь... Я лечу! Здравствуй, ветер! Мы вместе... Неси меня вверх... Ты можешь... Я не боюсь... Мне нравится... Я - отчаянная...
  Отпуск... Странное слово... Но очень хорошее! Много-много воды... Она соленая... Это - море... Я умею плавать... Вода меня держит... Папа, покатай меня! Ух, ты! Здорово! Я не хочу прятаться от солнца! Оно не кусается! Нет, кусается... Больно... Я обгорела... Буду слушаться... А мне черешню можно? Вкусная... Уже не больно... Хорошо... Я люблю море, черешню, маму с папой и всех-всех-всех... Я - добрая...
  Первый звонок... Я читаю стих... Все хлопают... Потом меня несут на плече... Я звеню колокольчиком... Учиться это интересно... Почему никто не сказал, что школа - это так долго? Целых десять лет... Надоест? Нет... Увлекательно... Много друзей, много дел... Меня хвалят... Я - любознательная...
  Он такой смешной... Носит мой портфель, ходит за мной, как привязанный... Мне нравится... Он хороший... Мама, она сказала, что отобьет его!.. А как это - отобьет? Чего ты смеешься? Когда я сама узнаю? Отобьет - это плохо... Мне не нравится... Я не буду так делать... Это подло... Я - честная...
  Зима... Холодно... Опять болит горло... И температура... Я не хочу болеть... Я не нарочно... Просто снег такой замечательный... Он так скрипит... И санки так далеко летят... Я не специально промокла... Просто было интересно узнать, как это валяться в снегу... Лекарства горькие... Мед не вкусный... Зато скоро Новый год... Елка... Подарки... Каникулы... Я выздоровею... Я - закаленная...
  Почему они всегда выпихивают меня вперед? Я не хочу... Хочу... Мне нравится... Решать за всех это здорово... Руководить тяжело...Я справлюсь... Я - ответственная...
  Экзамены... Много... Сложно... Хорошо, когда трудно... Школа закончилась?.. Жалко... Выпускной... У меня самое красивое платье... Мама, спасибо! Я симпатичная? Нет, я - красивая...
  Любовь... Первая или нет... Та, в детстве, и потом другие, наверное не считаются... Значит, первая... Он замечательный!.. Большой, красивый и смелый... Я его люблю и никогда не брошу! А он бросил... Зачем он пошел в армию?.. Я без него пропаду... Буду ждать... Не вернулся... Предатель... Ненавижу!.. Отомщу... Я - мстительная...
  Время... Это очень быстро... Институт... Мальчики... Мужчины... Много... Мама, ну почему чересчур много?.. Они же разные... Мне интересно... Можно выбирать... Они такие одинаковые... Скучно... Я - ветреная...
  Диплом... Защита... Хвалят... Им понравилось?.. Я старалась... Я - лучшая...
  Работа... Экономист... Уныло... Одни цифры и пожилые тетки... Мне не интересно... Много разных людей... Еще больше начальников... Шумят, спорят, ругают, распоряжаются... Надо поменять... Только один... Так лучше... Теперь это даже любопытно... Я - решительная...
  Свадьба... Шумно... Весело... Красиво... Торжественно... Муж... Семья... Почему именно он? Забавный? Этого достаточно? Да... Не очень... Нет, мало... Не хочу... Пусть уходит... Грустно... Я - глупая...
  Ребенок... Ужасно... Дети... Нормально... Хорошо... Я - заботливая...
  Страшно... Больно... Очень больно... Нет, об этом нельзя...
  Ты кто? Кхана? Я не знаю тебя... Ты где? Рядом... Зачем? Я не убиваю тебя... Как я могу? Я хорошая, смелая, умная, добрая, честная, красивая, решительная, заботливая... Лучшая... Я не могу убивать... Ты ошиблась... Куда ты? Не исчезай! Вернись... Мы будем дружить... У меня никогда не было подруг, только приятельницы... А с тобой мы подружимся, я знаю... Вернись... Пожалуйста... Не бросай меня... Одной мне страшно... Спасибо... Ты - молодец... Иди сюда... Ближе... Я - это ты... Ты - это я... Теперь мы вместе... Навсегда...
  Пора возвращаться... Нас ждут... Мы нужны... Я уже иду... Больно...
  
  7.
  
  Что это со мной? Все тело чешется, чем-то воняет, холодно и зверски хочется есть... И пить... Что это так врезается в спину? Камни?.. А кто это меня кусает? И кто ползет по моей руке? Муравей? Букашка? Комар? Паук? ПАУК!!!!
  Я открыла глаза и с воплем подскочила. Как же я боюсь всяких кусачих насекомых... Отряхивая себя со всех сторон, запрыгала на месте. Ничего не видно. Совсем стемнело. Как теперь костер разжечь? Я же не набрала сучьев засветло... Интересно, а я что умею разжигать костер? Не знала... А чем я его буду разжигать? У меня что, есть спички или зажигалка? Нет, точно нет... И откуда бы им взяться, если я с Земли ничего не захватила. Некуда было класть, да и нечего... Все же сгорело...
  Сгорело? Ой, у меня же теперь есть ноги, и руки, и голова... Значит, получилось?!
  - Малыш! Вы там как?
  'Все в порядке. Мы удачно подселились. Машке правда тесновато, но она скоро приспособится. Тебе надо срочно что-нибудь съесть. Расход энергии на восстановление повреждений тела был слишком большим. Даже нам пришлось поделиться с тобой. Иначе ты бы не справилась'.
  - Точно! Вот почему всё чешется. Ускоренная регенерация тканей. О, какие слова я знаю! Так, а что это за Машка? Я что-то пропустила?
  'Моя соседка единоутробная просит называть её Машей. Она выбрала себе имя Мария. Ты её по-прежнему не можешь слышать, а со мной она общается. Да, и здорово, что ты можешь со мной общаться!.. А то я опасался, что после подселения мы потеряем с тобой контакт'.
  - А предупредить не мог? Как бы мы с Пашей вернулись в лабораторию без твоих подсказок? Мы же не знакомы с вашим оборудованием!.. Стоп! А Паша где? Паша!!!
  Я завертела головой. Черт, темнота, хоть глаз выколи! Да куда же этот мальчишка пропал? Может, я его теперь видеть не могу?
  - П-а-а-а-ш-а-а-а-а!!! П-а-а-а-ш-а-а-а-а!!!
  - Тетя Кира! Не кричите, я здесь!
  Из темноты возник светящийся силуэт. Слава богу, нашелся!!! И я его и вижу, и слышу!
  - Ты зачем уходил? А если бы потерялся? Где бы я вас с Рэмом искала? Стоп! А где Рэм? Он-то куда делся? Да что же это за дети?! Сбегают, прячутся, не слушаются... Вам же велено было не теряться! Я с вами с ума сойду! Где твоя собака Баскервилей?
  - Не знаю. Он как в тело кошака влез, так после этого очнулся чуть раньше вас, подхватился и куда-то умчался. Я и отошел-то всего пару минут назад... Думал, может он недалеко отбежать успел...
  - Как в тело кошака? Он же собака! Зачем он в кошака полез? Ты скомандовал?
  - Зачем бы я ему такое командовал? Я сам не понял. Мы стояли, смотрели на вас, а потом он подскочил к телу кошака и нырнул в него. Я и опомниться не успел, не то, что удержать. А к кошкам он с детства хорошо относился. Он вообще очень добрый и компанейский. Со всеми дружил...
  - Так! И с чего бы хорошему псу залазить в тело кошака? Малыш, ты не в курсе?
  'А что такое? Почему, если где-то что-то произошло, так сразу я виноват?'
  - Угу, не виноват значит? А ну прекрати выкручиваться! Ты Рэма с пути истинного сбил?
  'А где бы мы ему другое тело взяли? В лаборатории можно будет вырастить только человеческие тела. И что бедному псу теперь до скончания веков призраком мотаться? А тут бесхозное тело валяется... Вот-вот окочурится... Жалко животное... Вот я и решил подтолкнуть Рэма в правильном направлении...'
  - Малыш! Ты безответственный искатель приключений на наши за.. хм... головы! Собака в теле кота! Да он же может свихнуться от избытка впечатлений и несостыковок в поведении и привычках! Вот куда он сбежал? Может он решил покончить такую жизнь самоубийством?!
  - Тетя Кира! Мы должны его спасти! Давайте я сбегаю вокруг, поищу...
  - Ага, а потом тебя искать... Нет, сидим на месте. Тем более, что все равно ничего не видно. Я по такой темноте ноги себе переломаю, а вместе с ними и шею... И, вообще, я про самоубийство была не права... Может Рэм побегает, побегает и вернется... Он же тебя любит. Вон и после катастрофы не бросил, прилепился к тебе... Должен же он все вспомнить!..
  - А если нет? Я без него пропаду...
  - Не пропадешь. Ты теперь с нами - со мной, Малышом и Машуней. Нам без тебя никак...
  - А кто такая - Машуня?
  - Мария, моя дочь. У меня, понимаешь ли, двойня. С Малышом ты уже знаком, а теперь и сестрица его себе имя придумала. Жалко общаться она может только с Малышом, а то бы побеседовали в тесном кругу...
  Да... Дурдом! Сижу в темноте; голодная, одета в лохмотья; беседую с призраком; сама недавно была привидением, пока не влезла в чужое тело, которое уже стало для меня своим; обсуждаю свою не родившуюся дочь, которая себе имя сама выбрала; ругаюсь с не родившимся сыном-инопланетянином, который меня жизни учит... И при всем при этом жутко волнуюсь за пса, вселившегося в тело кошака. Диагноз, однако!..
  - Значит так! До утра не рыпаемся. Сидим тихо. Утром поищем Рэма, а потом, независимо от результатов поиска, возвращаемся в лабораторию - Паше надо тело добывать. Всем всё ясно?
  - Да
  'Согласен. Но тебе надо поесть'.
  - Где я сейчас буду жратву искать? Тут бы главное не замерзнуть до утра...
  'В этом климатическом поясе среднесуточная температура не должна опускаться ниже ваших двадцати трех-двадцати пяти градусов по Цельсию'.
  - Ага, если днем плюс тридцать пять, а ночью плюс пятнадцать, то среднесуточная будет плюс двадцать пять, а я околею... Я же практически раздета. Тряпка эта драная не греет совершенно... Хоть бы какую-нибудь потеплее одежонку надела... Вот девицы, что в каменном веке, что в современном мире - нацепят одежки покороче и пооткрытей и рады... А то что солидным беременным дамам может быть холодно, так на это наплевать...
  'Это кто здесь солидная дама? Ты, что ли? Так тебе теперь биологически всего шестнадцать лет. Как и телу, в котором ты теперь живешь'
  - Как шестнадцать? И она в этом возрасте уже беременная? Да... О времена, о нравы...
  - Тетя Кира! Так вы теперь старше меня всего на два года? Тогда давайте я буду вас называть просто Кира и на 'ты'?
  - Ага, просто Мария... Это телу шестнадцать, а мне тридцать три. Ты же меня слушаться не будешь, если почувствуешь, что мы ровесники.
  - Буду. Я же знаю, что вы старше. Но на 'ты' и по имени будет проще. Ладно?
  - Да, ладно-ладно. Раз уж мы теперь с тобой почти родственники, то на самом деле надо быть проще... Ты, кстати, ничего не слышишь?
  - Слышу, сопит кто-то... Может, зверь какой?.. Я пока ждал, когда вы... ты тело освоишь, слышал очень характерные звуки...
  - Для кого характерные?..
  - Для хищников. Кто-то ревел, а потом рычал. Я думаю, здесь водится кто-то большой и свирепый. И не один... Я когда-то скачивал для телефона 'Звуки ночной саванны'. Так там очень похоже было...
  - Вот здорово! Не было печали... Так, Паша, в случае чего быстро перемещаешься в лабораторию и ждешь там, пока не прибудут инопланетяне. Должны же они плановые облеты своих центров делать?.. Понял?
  - Нет! Я тебя не брошу. Вместе будем.
  - Ну вот, я же говорила... Вот ты и не слушаешься...
  - Я слушаюсь, когда ты все правильно говоришь. А сейчас ты не права. Мы должны быть вместе.
  - Паша, не спорь! Ой!
  Из темноты на меня смотрели два светящихся глаза. Больших... Зверь наверное громадный, как тигр или лев... Все, мне кранты... Сожрет и не поморщится. И бежать некуда. Даже наверх не взобраться. Эх, надо было не языком трепать, а попробовать на ощупь тропинку наверх поискать. Хоть на чуть-чуть бы в гору поднялась. А так...
  Я покрепче сжала рукоятку ножа. Оказывается я его, когда очнулась, в ножны вставила. И когда, главное, хоть убей, не помню. Во, движение, доведенное до автоматизма. Память тела сработала.
  Зверь нападать не спешил. Он застыл неподалеку, при этом сопел, мявкал и поскуливал. Паша прислушался и рванул вперед:
  - Рэм! Рэмушка! Ты вернулся! Ты меня не бросил! Какой же ты, молодец! Кира! Рэм нашёлся!
  - Да, поняла я, поняла! Не кричи! А то кроме Рэма, ещё кто-нибудь найдется. Не такой дружелюбный, но не менее общительный. Ой, а что это Рэм притащил? Черт, не видно ни... чего!
  - Сейчас...
  Паша как-то свернулся и стал меньше размером, но при этом засветился ярче. В этом призрачном, как лунный, свете стал лучше виден кошак и тушка какого-то зверька, которую Рэм приволок мне под ноги.
  - Это что, кролик? Вон, уши какие!
  'Это еда. Кира, разделывай это животное, вырезай печень и быстро ешь'.
  - Как ешь? Сырое мясо? В нем же могут быть глисты и паразиты! Я не буду. Вот подождем до утра, разведем костер, я его обдеру, помою, зажарю, а тогда съем.
  'До утра ты можешь протянуть ноги. Твои запасы энергии почти на нуле. Ешь немедленно. Нет там никаких глистов, а если есть, я их нейтрализую и выведу из твоего организма'.
  - Опять токсикоз! Нет!
  - Кира, не спорь. Малыш прав. В сырой печени, и, вообще, в сыром мясе много всего полезного. Я когда-то читал, что индейцы его специально ели для быстрого восстановления сил.
  - Во, обложили с двух сторон! Да как я его в темноте разделаю? Порежусь ещё...
  - Уже не так темно. Я же свечу.
  - Ладно, уговорили, обдеру я эту добычу. Но сама есть не буду! Пусть хоть Рэм поужинает прилично...
  Как я тогда не отрезала себе пальцы, я до сих пор не знаю. Наверно опять опыт тела сказался. Ободрала и выпотрошила тушку, вырезала печенку, покрошила её на мелкие кусочки, разобрала, как смогла, мясо на куски. Надо же, нож каменный, а режет вполне прилично. Рэм с удовольствием, аж за ушами трещало, смолотил свою порцию. А мне тошно было даже подумать о сыроедении, а уж взять в рот эту гадость... Б-р-р-р!!! Но Малыш с Пашей так в меня морально вцепились и достали своим занудством, что я зажмурилась и впихнула в себя малюсенький кусочек. Проглотила его, практически не жуя. Следующие пошли легче. А потом организм решил, что еда ему подходит и я, как-то незаметно, смолотила все. Даже как-то маловато показалось... Хотя все равно, больше ничего не осталось... Все остальное съел кошаче-собачий проглот...
  Рэм привалился ко мне греть своим теплым боком, Паша остался работать светляком, Малыш тоже угомонился... Поздно уже, пора отдохнуть. Завтра будет трудный день...
  
  8.
  
  Проснулась я от холода. Бок, подогреваемый Рэмом, остыл, колени замерзли, руки, засунутые между ног, затекли, а я вся скрутилась бубликом. Вот, засада! Солнце ещё не было видно, но уже было достаточно светло. Как же хочется в туалет!.. И Паша с Рэмом опять куда-то смылись. О, пока их нет, сбегаю в кустики. А то потом неудобно при них...
  Кустиками поработала ближайшая кучка камней. Ладно, сойдет по бедности. Теперь хорошо бы принять ванну, умыться и почистить зубы. Так, ванны нет, зубной щетки и пасты тоже нет. А что есть? Речка... Что-то вода в ней какая-то подозрительная и холодная наверняка. Но, другой-то, нет!.. А запашок от меня ещё тот, убойный... Нечто среднее между бомжатником и мусоркой. И вообще, чистота - залог здоровья!
  Так, пояс отстегнем (надо же, почти пряжка), шкурку драную снимем, прополощем и разложим на камешках - пусть сохнет, нижнее белье в комплект одежды не входит, обувку снимать не буду, вдруг там на дне кто-то кусачий водится. Все я готова к принятию водных процедур.
  Уй, какая вода холодная, но зато я буду чистой! И мутно как - дно не видно. Глубже не пойду. Так, по пояс, и хватит. А то вдруг оступлюсь или яма... Утону на ровном месте.
  Голову хорошо бы ещё помыть. Но - увы! - ни шампуня нет, ни мыла. Ладно, так сполосну. Интересно, как они тут в каменном веке моются без моющих средств? Эх, не догадалась кусочек шкурки захватить вместо мочалки, а вылезать за ней не хочется. Обратно, точно уже, не заберусь... И так придется круги потом по берегу наматывать, пока согреюсь...
  Во, можно считать, что я условно чистая! Самую первую грязь смыла, а более тщательно надо будет днем помыться, когда жарко будет. Пора выходить, а то молодняк сейчас набежит, а я тут голышом выхаживаю. Хотя, тело у меня вполне... Крепкое, молодое, сильное... Хорошее тело, одним словом! Правда крупноватое и мускулистое как-то уж чересчур... Надо будет, потом, померяться с Пашей ростом. Раньше мы с ним почти вровень были, а сейчас, мне кажется, что я как-то выше, что ли, стала. Размер ноги у меня теперь точно где-то под тридцать девять и ладони великоваты...
  Вот и берег... Сейчас разуюсь, ноги сполосну, а обувку выставлю просушиться. Да и для ног полезно босиком походить. Ой, за что это я зацепилась? Веревка, что ли? Ой! Ой-ой-ой! Отпустите мою ногу! Немедленно! Куда это меня потащило? И, главное, кто? Я не хочу обратно в воду!
  - Помогите!!! Спасите!!! Кто-нибудь... Паша! Рэм!! На помощь!! Люди!!!
  Я рухнула на землю, судорожно пытаясь затормозить хоть чем-нибудь и хватаясь пальцами за прибрежные камни. Они скользили и выворачивались из-под рук. Пока один не оказался самым прочным. Я ухватилась за него двумя руками, уперлась и стала подтягивать себя из воды. Хватка веревки на правой лодыжке усилилась. Меня упорно тянули глубже... Нет, я не согласна! Вот же, засада! И обрезать нечем... Нож дальше на берегу остался... Кто же знал, что здесь купаться надо с оружием?!
  - Кира! Мы идем! Что с тобой? Ты где?
  - Паша! Тут я, на берегу! Меня что-то схватило и тянет в воду. Я тут зацепилась за камень, но нужен нож. Без него не справлюсь.
  - Кира, я иду! Держись!
  Ой, я же голая! Ну и фиг с ним! Что он девок голых в своем возрасте не видел? Лишь бы помог! Хватка слегка ослабла... Ага, я не дергаюсь и это тоже не торопится... Выжидает, гад!
  - Кира, а где нож?
  - Вон лежит! Скажи Рэму, чтобы он его принес, как палку.
   - Рэм, взять! Да что ты хватаешь шкуру? Нож, нож взять! Молодец! А теперь дай его Кире. Кире, балда, не мне! Кира! Он не понимает! Что делать? А ты без ножа не сможешь отцепиться?
  - Нет! Я боюсь камень выпустить из рук. Утянет ведь, гад, на глубину! Утону или сожрут!
  - А кто тебя схватил?
  - Он представиться забыл! Паша! Не отвлекайся! Дергай Рэма ещё - вдруг получится?!
  - Рэм, мальчик, отнеси это Кире! Кире! Не получается!
  - Пытайся ещё, не прекращай! Малыш, ты можешь Рэма подтолкнуть? Малыш! Отзовись...
  Малыш не отвечал... Мне стало страшно. По-настоящему страшно. До этого, оказывается, я не прочувствовала, как это, когда есть, что терять. А сейчас, обретя возможность начать новую жизнь, в новом теле, на другой планете, потерять все это оказалось кошмаром... Помочь мне некому. Малыш почему-то молчит, Паша не сможет взять в руки предмет, а Рэм не понимает, что от него хотят, мечется бедный по берегу, а помочь не может... Похоже, мне кранты...
  - Паша, уходи в лабораторию. Рэма забери с собой...
  - Нет, подожди, сейчас я что-нибудь придумаю...
  Мой захватчик, похоже, решил активизироваться. Нажим усилился. Руки у меня уже закоченели, и камень стал выскальзывать... Паша застыл, засветился ярче, и вдруг нож дернулся и сдвинулся с места... Как это? Получается? Давай, мальчик! Давай, родной! Нож уверенно заскользил по берегу прямо ко мне. Я усилием воли заставила скрюченные пальцы на правой руке разжаться, подтянулась и схватила его. Есть! Теперь посмотрим - кто кого!
  - Паша! Ты - гений! Умница! Спасибо!
  Теперь надо как-то извернуться и резануть по веревке. Для этого придется отпустить и вторую руку. Страшно! Кирка, не дрейфь! Прорвемся! Нож в руке вселил в меня уверенность, что теперь все будет хорошо. Нас так просто не возьмешь! Я ещё подтянулась, уперлась локтем, вывернулась немыслимым кренделем, дернула ногу на себя и резанула по сжавшему меня жгуту. Да это же щупальце с присосками! Хорошо схватило меня только самым концом. Отсечь его удалось с первого раза. И я на четвереньках рванула из воды. Только бы нож не потерять. Я теперь без него никуда. Что-то этот мир слишком агрессивный. Вода за мной буквально вскипела бурунами.
  - Кира, смотри!
  Я отскочила подальше от воды и оглянулась... Из воды вылезли ещё щупальца, много, а вслед за ними показался и их владелец.
  - Какая громадина! Осьминог! Здесь! Не может быть! Вода же пресная!
  'Здесь все может быть. Экспериментов было много. Выводили разные виды, скрещивали, приспосабливали'.
  - Малыш, солнышко! Ты чего не отзывался?
  'Я Паше помогал концентрировать энергию на перемещение материального предмета. А теперь ему надо срочно в лабораторию. Его энергия на пределе допустимых параметров. Вон, как тускло светится!'
  - Паша, срочно возвращайся в лабораторию, ближе к 'якорю'!
  - А ты?
  - И мы с Рэмом за тобой. Ты, кстати, куда утром смылся?
  - А мы на охоту ходили. Рэм птицу добыл. Там валяется, возле стены. Надо её ощипать и зажарить. Ты сможешь?
  - Смогу-смогу... Иди уже скорей! Дорогу назад помнишь?
  - Ага! И вы не задерживайтесь.
  - Не задержимся.
  Я тут и часа лишнего не хочу быть. Мало ли что тут ещё экспериментального и не очень водится? Очень хищная среда! А ведь, всего-то, хотела помыться. В результате чуть не утопили, вся ободралась о камни, вывозилась в прибрежной грязи и получила моральный срыв. Да уж, тяга к чистоте в незнакомом месте - залог глупости!
  Натянув на себе не просохшую изодранную одежку, поплелась в сторону обрыва. Где же ты, тропинка, по которой мы вчера так бодро пробежались?..
  Да, а дорожка-то крутая. Подбежал Рэм и ткнул мне в руки тушку добытой им курицы. Или не курицы. Пестрая, с перьями, крыльями, клювом и гребешком. Очень на курицу смахивает. Значит, ею и будет. Теперь мне её наверх тащить. Можно, конечно, и сразу её ощипать и приготовить. Но тогда придется задержаться на берегу, что мне совсем не хочется. Значит, вперед, на штурм преград!
  
  9.
  
  Ну, почему я не приведение? Зачем я влезла в тело? Это всё Малыш виноват! Вопил: 'Хватай! Бери! Влазь! Где мы еще найдем?'. А теперь? Солнце жарит, как сумасшедшее; одежка на мне колом взялась; обувка натирает, зараза; дорожка крутая до чертиков - все время приходится карабкаться почти на четвереньках. И ещё Рэма приходится подпихивать под хвост, а то он буксует моментами.
  А он, ничего, красивый. Шерсть блестит, окрас симпатичный: на бежево-сером фоне россыпь коричневых пятен; хвост коротковат - обрубком, но тоже хорош - коричневый с бежевыми кольцами; живот светло-серый, пушистый, так и просится почесать; уши с кисточками, морда слегка приплюснута. Может он рысь? Лапы длинные, когти выпускает прямо кинжалы, клыки крупные, острые, как бритва... На себе вчера прочувствовала. Интересно, а глаза у него какого цвета? А у меня они какого цвета? Вот, балда, не посмотрела в речке!.. Ага, надо было полюбоваться, когда этот гад в меня вцепился! Хорошо ещё ничего мне не сломал!.. Связки только слегка потянула... Во, опять Рэм тормозит...
  - Сейчас, маленький, я тебе помогу...
  Я протянула руку и подпихнула кошака под хвост... Стоп! Как это я раньше не почувствовала...
  - Рэм, стой! Дай-ка, я тебе под хвост загляну. Не рычи! Тоже мне, грозный нашелся... О, я так и знала! Малыш, ты, когда Рэма в кошака принуждал влезть, чем думал?
  'Мы же это уже обсуждали... Тогда не было другого выхода. Это была осознанная необходимость'.
  - Осознанная, значит!.. Мало того, что собаку в кошака, так ещё и кобеля в тело сучки... кошки... самки... В общем, мужскую особь в женское тело... Ты что, охренел?
  'Какое было, в такое и впихнул. Подумаешь, большое дело!.. Ну, был он раньше самцом, теперь побудет самкой. Зато узнает, как это с другой стороны, так сказать, процесса'.
  - Да, уж! Как Рэм с нами ещё крышей не двинулся... Вот, если бы, тебя взяли и внедрили в женскую особь, а?
  'Так и могло произойти при очередном перерождении. Ну, пожил бы женщиной... Какое-то время... Ну и что?'
  - Да, надо не забыть Пашу порадовать! Был у него кобель Рэм, а теперь будет кошка Рэма...
  'Как Рэм был его другом, так и остался... И в каком теле, при этом, не важно! Главное - не форма, а содержание!'
  - Философ, ты у меня, однако!.. Так, всё, гребень. Рэм, стой! Привал. Разводим костер, жарим дичь, едим, отдыхаем и двигаем дальше...
  Ощипывать и разделывать курицу оказывается гораздо проще, чем разводить огонь. Сухих веток я натаскала, не проблема. Кустов вокруг было предостаточно... Но вот высечь искру из камней, которые нашлись в одном из мешочков на поясе, оказалось целое дело. Пальцы сбила, взмокла от усердия, камни чуть не потеряла, в общем, развлеклась на славу. Уже даже решила плюнуть и съесть всё сырым, но тут эта чертова искра, наконец-таки, высеклась и пучок сухой травки, припасенный загодя, задымил. Так, теперь аккуратненько подуем, и подсунем пару веточек. Есть, костер готов! И тут меня охватил какой-то первобытный восторг - Я СМОГЛА РАЗЖЕЧЬ ОГОНЬ! Я даже заорала от восторга. Рэм шарахнулся, и Малыш тоже тут, как тут.
  'Ты чего вопишь?'
  - Я огонь зажгла!
  'Ну и что?'
  - САМА!
  'Не вижу повода для столь бурных проявлений чувств. Ну, огонь... Ну, сама... Плевое же дело!'
  - Вот, родишься и попробуешь, какое это плевое дело!
  Вот, ведь, зануда! Весь кайф обломал!.. Я отрезала от курицы обе ноги, нацепила на палку и стала обжаривать над костром. Где-то читала, что нужно дичь обмазывать в глине и так запекать. И где я тут глину буду искать? Так что придется так, как-нибудь, без соли и на открытом огне. Пока мое мясо равномерно обугливалось, Рэм смолотил все остальное и нахально косился на мою порцию.
  - Обойдешься, проглот! Я тоже есть хочу!..
   Да, в искусстве приготовления пищи на костре до вершин мне не просто далеко, а очень далеко. Суп из топора я точно не сварю. Полусырое, полугорелое мясо пропихнуть в себя позволило только чувство голода. Ладно, будем считать, что поела, отдохнула, можно дальше идти. Костер тушить даже жалко было. Но и оставлять нельзя, ещё пожара мне тут не хватало.
  Вниз мы спустились быстро. Дорога значительно легче. Вот и знакомые, почти родные стены капища. Становится понятно происхождение темных пятен перед статуями. Это, видать, аборигены жертвы богам приносят. Не успели подойти к стене, как из неё высунулся Паша.
  - Ну, сколько можно добираться? Я уже издергался весь!.. Раз пять хотел навстречу бежать, но побоялся, что вы другой дорогой пойдете, и мы разминемся.
  - Да мы пока поднялись, пока я огонь разожгла, пока курицу приготовила, пока поели... Паша, представляешь, я огонь добыла без спичек и без зажигалки!
  - Ну и что?
  - Да вы что, с Малышом сговорились? Это же чудо какое-то - костер разжечь без привычных средств. Я же не выживальщик, не суперрейнджер и даже не суперменша. Я - обычная городская жительница. Да я в деревне за всю свою жизнь была только два раза по неделе, а с животными встречалась только в зоопарке. Для меня этот огонь, как подарок какой-то... Эх, вы!.. Нет, чтобы порадоваться, похвалить... Приземленные вы особи... Кстати, Паша, а ты в курсе, что прохиндей-Малыш из твоего пса-кобеля сделал кошачье женского пола?
  - Так вот, почему Рэм так странно себя утром вел?! А я все понять не мог, чего он никак не приспособится свои дела делать, то одну лапу задерет, то другую, а потом вообще присаживаться начал... Я решил, что это последствия шока после внедрения. А он оказывается теперь 'она'... Вот это, да! Ладно, вы заходить собираетесь?
  - Собираемся, ещё бы знать как?! Малыш, что скажешь?
  'Ага, значит теперь просто Малыш, без обзывательств?'
  - Не занудствуй! Будешь объяснять или ты сам не знаешь, как нам двери открыть?
  'Буду. Нажми на глаза сначала правой статуе, а потом левой'.
  - Правая, левая с чьей стороны?
  'С твоей. Нажимай. Так. Дальше поверни дубину по часовой стрелке. Хорошо. А теперь нажми на левую грудь этой толстой бабе'
  После всех нажатий и поворотов живот каменной богини откинулся, и оказалось, что это, что-то, типа ноутбука - с экраном и клавиатурой. Только не клавиши, а сенсорная панель. Значки незнакомые.
  - Малыш, тут же ничего не понятно. Я же вашего языка не знаю!..
  'Не страшно. Нажимай четвертый символ в первой строчке, теперь седьмой в шестой, пятый в третьей, опять четвертый в первой, второй в третьей, первый во второй. Молодец, теперь жми на изображение круга с двумя волнистыми линиями. Хорошо, теперь давай дальше...'
  И нажимала я так минут десять. Рэм уже извелся весь. Мотался, бедный, туда-сюда. Наконец, Малыш велел Паше зайти внутрь, поглубже в коридор, а лучше в помещение с приемной камерой. Паша слинял, а я нажала на очередной символ, живот статуи опять схлопнулся, часть стены отъехала в сторону - первая дверь открылась.
  'Добро пожаловать, Кира Азамат!'
  Ну, мы с Рэмом и шагнули...
  
  10.
  
  Рив'С-гаар-т'хи-к-саан впервые в жизни был растерян. Никогда ещё за все свои триста семьдесят дипевэ он не пребывал в таком раздрае... Что ему делать? Куда бежать? С кем советоваться? Родственники... Угу, после предательства Великого Старца, замаскированного под судилище в якобы воспитательных целях, вся его многочисленная родня только качала головами да причитала в насквозь лживом сочувствии.
  'Как же ты так вляпался, Малыш?! Неужели не мог со своими опытами подождать, когда я вернусь?.. Или опыты были только поводом, а истинная причина скрыта от посторонних глаз? И эта срочная поездка на Окраины не была столь срочной? И меня просто отослали подальше, чтобы не смог вмешаться? Как же я тебя не уберег?'
  Когда родители объявили о своем желании произвести на свет второго отпрыска, Рив'С удивился. Он всегда считал, что его предкам дети вообще не нужны, и даже его появление на свет было вызвано только необходимостью продолжения Рода и диктатом Старейшин. А теперь, когда до его первого Совершеннолетия оставались считанные периоды, родители вообще должны были быть счастливы, что избавятся наконец-то от докучливой опеки. Они всегда были зациклены только на своей работе. Эксперименты с Ветвями Времени - вот главное, что их интересовало и приводило в восторг или в уныние. Он был для них лишь обузой, обременительной нагрузкой к их брачному союзу. И вот теперь этот столь странный порыв...
  Далее удивлялся уже не только он, но и все Высшие. Его Мать приняла решение выносить ребенка сама, не прибегая к услугам Вынашивающих! Это просто шокировало окружающих. Её попытались образумить, но тщетно. Когда она что-то решала, то стояла на своем до конца. Отец только отшучивался, приглашая всех относиться к этому, как к ещё одному Эксперименту. Так что факт появления на свет второго отпрыска в младшей Ветви Дома Света сам по себе явился скандалом.
  Роды были трудными. Мать, решив рожать, как Первопредки, мучилась очень долго. Хотели уже прибегнуть к помощи Избавляющих, но обошлось. Малыш появился на свет тщедушным и слабеньким. Рив'С, взглянув на него, решил, что новорожденный долго не протянет, а значит и незачем к нему привязываться. Поэтому он даже не стал приезжать из Академии на Праздник Наречения младшего Именем. Вот ещё, отвлекаться на пустяки...
  Но брат его удивил. Он умудрился очень быстро окрепнуть, отличаясь не только завидным аппетитом, но и невероятным жизнелюбием. Приехав домой на Праздник своего Совершеннолетия, Рив'С обнаружил вместо задохлика крепкого и любознательного мальчишку, который своим наивным обожанием старшего брата даже немного смущал. Малыш крутился возле него целыми днями, хвостиком сопровождал на прогулках, жадно раскрыв рот, слушал рассказы об учебе и жизни студентов и со всех ног бросался выполнять малейшие просьбы и поручения.
  Окруженный таким вниманием, Рив'С впервые в жизни почувствовал себя кому-то интересным и нужным и тоже привязался к Малышу. Он решил называть его именно так, по-своему.
  Теперь Рив'С воспринимал его не как обузу и недоразумение, а как маленькое продолжение себя. И решил дать Малышу все, чего был лишен в детстве сам - заботу, любовь, внимание, участие. Потому что родители, пережив Эксперимент с родами, снова все свои силы отдавали любимой работе, в на Малыша у них времени и любви уже не оставалось. Поэтому Рив'С решил, что заменит брату всех родных вместе взятых. И с тех пор четко следовал принятому решению.
  Когда во время проведения одного из своих опытов, родители погибли, Рив'С, в глубине души, даже был им благодарен. Теперь забота о Малыше стала не только радостью, но и Долгом. И никто не мог ему помешать...
  Рив'С поместил брата в лучшую школу, потом помог выбрать Направление обучения, во время каникул брал его с собой в дальние поездки по Полигонам, никогда не забывал поздравлять на Праздники, старался предугадать малейшие желания, дарил самые вожделенные подарки, в общем, возился с Малышом, как с собственным ребенком. Может поэтому Рив'С так, до сих пор, и не заключил ни с кем Брачный Союз. Ему одного Малыша хватало за глаза, да и неизвестно, как Избранница поладит с избалованным мальчишкой.
  Когда Малыш объявил о своем желании продолжить эксперименты родителей, для Рив'Са это стало настоящим шоком. В глубине души он надеялся, что брат последует в своем Служении за ним. Они будут вместе работать, вместе отдыхать, вместе путешествовать. Малыш одной фразой перечеркнул все надежды старшего брата. Но, поразмыслив, Рив'С принял тот факт, что Малыш вырос и должен сам решать свою судьбу. Жалко, что дети так быстро растут, но с этим ничего не поделать... Пусть работать они будут и отдельно, зато отдыхать только вместе.
  На Первое Совершеннолетие Рив'С подарил брату поездку по самым интересным из освоенных Миров. Малыш был в восхищении - столько нового и увлекательного вокруг... Этот наивный восторг выросшего, но не повзрослевшего мальчишки растрогал Рив'Са почти до слез. Перед расставанием он потребовал от Малыша осторожности и благоразумия и улетел.
  Сначала он планировал обычную поездку на короткий срок, но неожиданно Рив'Са увлек очень интересный Эксперимент на одном из не так давно терраформированных Полигонов. Он не мог отлучаться и, поэтому, не виделся с братом очень долго. А когда уже возвращался на К-саан-терру, его завернули с середины пути и срочно отправили на один из окраинных Миров с инспекцией. Эта поездка задержала его дольше, чем он планировал, и по возвращении он узнал, что Малыша судили и приговорили к сотне циклов перерождения.
  Рив'С немедленно потребовал аудиенции у Великого Старца, но не добился от него внятных объяснений произошедшему. Великий мямлил, юлил и уворачивался от прямых ответов, как нашкодивший юнец. Тогда Рив'С сам вылетел к планете-Заточению, наплевав на прямой запрет Главы Дома, но по дороге ему сообщили о случившейся там катастрофе планетарного масштаба.
  И вот Рив'С уже прорву времени торчит на своем корабле возле обугленного камня, бывшего ещё недавно цветущей планетой с богатейшим растительным и животным миром, населенной миллиардами разумных. Всё живое уничтожено. Планета мертва.
  Системы корабля максимально задействованы на поиске и сборе уцелевших после катастрофы ЭСО. Но, к сожалению, Малыш среди них не найден. Все обнаруженные ЭСО аборигенов Рив'С поместил в контейнеры-ловушки. Набралось прилично - тысяч двадцать. Пусть будут, может быть пригодятся...
  Оптимизм вселяет только отсутствие на должном месте планетарной базовой станции, предназначенной для вывоза Наказуемого, отбывшего срок заключения. По остаточным следам на орбите можно сделать вывод о том, что она стартовала в плановом режиме, но её дальнейшее продвижение отследить практически невозможно. Завихрения магнитных и энергетических полей после катастрофы смазывают след практически до полной не читаемости. Так, размытые обрывки...
  'Где же мне тебя искать, Малыш? Я не верю, что ты погиб. Ты живучий и удачливый. Удача изменила тебе только однажды, когда я не успел к тебе на помощь. Но я верю, что ты выкрутишься... Ты не можешь меня бросить. Это с твоей стороны будет предательством. Я такого не заслужил... МЫ такого не заслужили... Выживи, Малыш! Дождись меня!.. Я обязательно к тебе приду... Держись...'
  
  
  Глава третья. 'Я помню чудное мгновенье...'[11]
  
  1.
  
  Да, правильно говорят: 'Дорогу осилит идущий'. Первый шаг, по-моему, самый трудный. Решиться шагнуть гораздо сложнее, чем потом просто идти вперед. Вот и я долго собиралась, а потом, как покатилось одно за другим...
  Оказавшись в тамбуре, сразу за первой дверью, мы с Рэмом попытались пройти дальше, но не тут-то было. Дверь за нами закрылась, а перед нами - не открылась.
  - Малыш, и что это значит?
  'Вас надо обработать, чтобы вы никаких паразитов не занесли внутрь'.
  Словно подтверждая слова Малыша, сбоку выехал кусок стены и развернулся горизонтально полу, откуда-то приятный голос непонятной половой принадлежности, что-то произнес.
  - Малыш, переводи.
  'Тебе предлагают раздеться и все вещи положить в приемный лоток. Получишь их внутри уже продезинфицированными'.
  - Нож не отдам.
  'Кира, не спорь. Кому он нужен?'
  - Мне нужен. Я без него теперь никуда. Пусть он дезинфицируется со мной.
  'Ну, попробуй оставить. Может быть, пропустят и так...'
  Я быстренько разделась. Все вещички сунула, куда велели, а пояс с ножом и мешочками оставила на себе. Пригодится! Лоток задвинулся в стену, освещение стало еще более скудным и с потолка выдвинулись какие-то штуковины, очень похожие на распылители.
  Приятный голос опять что сказал. Малыш перевел уже без напоминания:
  'Закрой глаза и рот не открывай'.
  - А как же Рэм? Чем я ему глаза закрою?
  'Сам зажмурит, когда едкая жидкость польется'.
  Я с сомнением покосилась на Рэма. Нахлебается ещё всякой гадости, Паша мне не простит. Рэм спокойно сидел возле меня и всем своим видом выражал такой пофигизм, что мне аж завидно стало. Во, нервы у животинки! Может, ему на морду один из мешочков надеть?
  Дальше размышлять не получилось, потому что сверху хлынул поток жидкости, слабо воняющий какой-то химией. Я зажмурилась и даже дышать перестала. Через пару минут он прекратился, и полилась сначала просто теплая вода, а потом струя чего-то мыльного. Это они хорошо придумали! Я быстренько намылила себя, а потом ещё и по Рэму прошлась. Он попытался меня цапнуть, но, получив под зад, затих, только фыркал периодически. Потом я ещё и голову дополнительно подставила. Волосы у меня какие-то давно не мытые.
  Вот, Малыш, паршивец, не предупредил, что нас так обрабатывать будут. Если бы я знала, фиг полезла бы в эту сомнительную речку утром. И приключений бы не огребла. Обязательно спрошу - зачем ему этот экстрим был нужен?
  Наконец мыльный источник иссяк, и нас чуть не снесло мощным потоком сначала хорошо горячей, о потом обжигающе холодной воды. Это нам, что контрастный душ устроили? Лучше бы просто нормальной воды побольше, а то волосы я, по-моему, хорошо не промыла. Рэм уже не просто фыркал, а взмуркивал-взлаивал почти не переставая. Достали кошака!
  Наконец водные процедуры прекратились, и нас обдало потоками теплого воздуха. О, классный у них тут фен! На все тело сразу. После глобальной просушки на нас посветили сначала синим светом, потом красным, потом зеленым, а потом опять синим. Прокварцевали, наверное.
  И, только после этого, опять откинулся лоток, в котором горкой лежали какие-то вещи нейтрального серого цвета. Я развернула верхнюю... О, шорты 'а-ля семейные трусы'! И маечка с глубокой горловиной без рукавов. Ткань на ощупь приятная, хоть и явная синтетика. Под низом лежали тапочки, типа балеток, на ровной подошве, без каблука и без застежки. Моего размера, как ни странно...
  Процедура одевания, ввиду простоты гардероба, много времени не заняла. Через пару минут я уже была готова. Пояс пришлось нести в руках. После всех водно-помывочных процедур, он явно нуждался в длительной сушке.
  Вторая дверь распахнулась, нас, наконец-то, сочли достаточно чистыми для прохода внутрь. В коридоре на полу кучкой лежала моя прежняя одежка. Вид у неё был явно не презентабельный. Но все-таки натуральные шкуры, хоть и изрядно подранные. Не брошу!
  Я собрала свое имущество, и только тут до меня дошло. Моя прежняя одежка была явно не типичной для каменного века. На тех рисунках, которые нам показывали в школе на истории, тогдашнее население было замотано в шкуры наподобие хитонов. А моя одежда скорее напоминала комбинезон, в котором майка примитивно соединялась в единое целое с шортами. И, опять таки, отсутствие нижнего белья... То есть, то, что я носила раньше, очень напоминало то, что на мне было надето сейчас. Интересно, откуда здешнее население почерпнуло фасоны для своей одежды? В контакт, что ли вступали?
  Освещение в коридоре явно стало лучше.
  - Малыш, а чего свет ярче стал?
  'Система жизнеобеспечения развернута уже почти полностью'.
  - А зачем? Нам ведь много не надо.
  'Как это не надо? А как ты собираешься выращивать тела без развертывания мощности?'
  - Да, не подумала. А зачем ты Паше велел спрятаться?
  'Я не знал, какой будет ваша обработка. Лучше было не рисковать. Вдруг что-то могло повлиять на его ЭСО'.
  - Ага, молодец! А что дальше?
  'Иди в помещение с приемной камерой. Будем запускать процессы по выращиванию биомассы. Предупреждая твои бесконечные вопросы, поясню сразу. Биомасса нужна для формирования вновь создаваемых организмов. Мы проверим, какие организмы здесь уже выращивались, если надо подкорректируем их показатели, зададим параметры и сформируем запрос на создание необходимого нам количества'
  - А как мы узнаем, сколько нам надо?
  'В приемной камере должны стоять датчики, фиксирующие количество и считывающие параметры поступивших ЭСО'.
  Я шла-шла по коридору, пока не обнаружила, что не помню, в какую из дверей мне надо заходить.
  - Малыш, я заблудилась.
  'Как можно заблудиться в прямом коридоре?'
  - Элементарно. Я не умею читать ваши надписи. А из какой двери мы выходили вчера, я сегодня уже не помню. Может Пашу позвать? Откуда он высунется, туда и пойдем.
  'Позорище! Поверти головой, я посмотрю, куда идти'.
  - Кстати, а как ты можешь видеть, если ты внутри меня?
  'Я подсоединился к твоим зрительным нервам, поэтому вижу все, что видишь ты. Вот, нам нужно в эту дверь'.
  Внутри нас ждал измаявшийся Паша.
  - Ну, сколько можно ходить? О, классный прикид! Где взяла? А мне такой дадут?
  - Дадут, когда будет на что одевать и когда продезинфицируют так, как нас с Рэмом. Да, Малыш?!
  'А чего его дезинфицировать? Тело, выращенное в лаборатории, будет чистым и здоровым изначально. А насчет, одежды не знаю. Такую, как у тебя, выдают только персоналу, а к кому отнесут новый организм, надо будет потом узнать. Так, не будем терять время на пустяки. Кира, садись вон за тот терминал слева. Так, теперь нажми вот ту кнопку с его правого боку. Хорошо, подождем, пока прогреется. Отлично! Теперь нажимай следующие символы...'
  
  2.
  
  И покатилось... Я нажимала, включала, вводила, подсоединяла. В общем, моталась, как соленый заяц. Паша мотался за мной, попутно пытаясь выяснять у Малыша назначение всех этих многочисленных приборов и механизмов. Малыш сначала честно пытался объяснять, а потом гаркнул на Пашу, чтобы не путался под ногами и не мешал, если хочет быстро получить тело. Паша притих. Наконец-то все вокруг меня гудело, сверкало огоньками, в общем, работало. Я плюхнулась на стул. Ноги гудели так, как будто я марш-бросок совершила. И зверски хотелось есть.
  - Малыш, а мы тут с голоду не помрем? Чем питаться будем?
  'О, точно! А я думаю, чего я такой раздраженный? А я, оказывается, голодный! Паша, пробеги по комнатам. Тут где-то должен быть склад. Там, наверняка, будет запас пищевых концентратов и питьевая вода'.
  - А вы тут без меня справитесь?
  'С трудом, но будем стараться'.
  Когда Паша прошел через стену, Рэм запросился за ним, пришлось вставать и выпускать.
  - Как думаешь, у нас получится?
  'Ну, мы вроде все правильно сделали. Тестирование системы прошло успешно; изначальный запас биомассы вполне достаточный для выращивания пары десятков организмов; нужное, для имеющегося у нас количества ЭСО, сформируется достаточно быстро; качественные параметры тел, заложенные в систему, нам подходят. Так что все вполне нормально. Подождем, когда вернется Паша, ты поешь, и можно будет его запускать'.
  - Кого и куда?
  'Пашу. В систему внедрения. Первое тело будет готово через пару капевэ'.
  - Малыш, ты бы переходил на наши названия единиц времени. А то неудобно тебя понимать. Никак не запомню, капевэ - это час?
  'Да. Согласен. Тем более, что кроме меня нашими единицами времени не владеет больше никто. Все время забываю, что я один'.
  - Не грусти, ты не один. У тебя есть я, Машуня, Паша, Рэм. Куча народа. Какой же ты один?
  Через дверь просунулась голова Паши:
  - Кира, я нашел!
  Я рванула за ним. И откуда только силы появились. Оголодала, факт!
  Паша с Рэмом переминались с ноги на ногу возле двери в противоположном конце коридора, почти рядом с входной дверью. Попасть внутрь оказалось не сложно. У этих инопланетян понятие замков внутри их сооружений, по-моему, вообще отсутствовало. А мне и хорошо! Ещё не хватало взламывать двери.
  Внутри комнаты вдоль стен на полках лежали какие-то коробки. Паша, влетев впереди меня, помчался по складу, заглядывая во все ящики.
  - И где тут что искать?
  'Тут есть надписи. Иди вдоль стеллажей. Ага, бери вот этот ящик на второй полке справа'.
  - Этот?
  'Да, поставь его на пол. Нам ещё и воду надо найти. А вот и вода. На первой полке слева. Тащи все на выход. Не хочу оставлять лабораторию без присмотра. Вдруг сбой. Поешь там'.
  Оба ящика оказались вполне тяжелыми, что радовало. Наверное, там масса разных вкусностей: мясо, колбаса, сыр, масло, хлеб, конфеты и ещё что-нибудь. Реальность оказалась куда огорчительней... Когда я вскрыла коробки, то в одной были небольшие пластиковые бутылочки со слегка мутной водой, а в другой брикеты коричневого цвета.
  - Малыш, это что за кирпичи?
  'Это не кирпичи, а РСР - разовый сбалансированный рацион. Им кормят в базовом накопителе выращенные организмы. В этом рационе оптимально подобраны полезные вещества для нормального функционирования биологических тел, сходных с твоим'.
  - А нормальная еда где? Мясо, сыр, колбаса, хлеб и прочее? И чего вода мутная? Протухла?
  'На улице твоя нормальная еда. Поймаешь, зажаришь, съешь. А вода в этих емкостях не портится, просто в ней повышенное содержание солей и минералов'.
  - А ваши сотрудники, что тоже брикетами сухого корма питались?
  'Центр законсервирован. Все скоропортящееся и ценное вывезено. А это оставили, потому что недорогое и срок хранения большой, и не выгодно сначала вывозить, а потом завозить. Ешь, не отравишься'.
  Я с большим трудом впихнула в себя половину брикета, запивая обильно водой. Рэм понюхал и есть отказался. На его морде было написано такое отвращение, что даже меня пробрало.
  - Рэм, ешь! Где я тебе мясо возьму? Нашла бы, сама с удовольствием слопала. Нашел, когда привередничать. У нас кошки вообще сухой корм жрут и ничего. Кстати, собаки тоже.
  - Я Рэма всегда хорошим мясом кормил. И здесь он свежей дичью питался. Боюсь, это он есть не станет.
  - Ничего, проголодается, съест. О, забыла уточнить! Малыш, а где у вас тут туалет?
  'В каждом жилом отсеке. Душ и туалет'.
  - Надо будет разведать и заселиться в подходящий отсек. Спать на полу больше не желаю. Мне, как беременной женщине, нужны комфортные условия существования.
  'Загрузим Пашу и пойдем подберем, что-нибудь подходящее'.
  - Я пока склад искал, пару комнат жилых видел. Одна почти напротив нас. А когда меня можно будет загружать?
  'Тело готово на девяносто процентов. Ещё минут десять-пятнадцать. Давай я тебе пока последовательность твоих действий расскажу. Сейчас ты возвращаешься в приемную камеру. Кира включает защитное поле. Ты быстро освобождаешь входное отверстие контейнера от энергетической затычки, разрываешь свою связь с 'якорем', сворачиваешься в сферу и перемещаешься через световой круг на стене камеры в переходной канал, а по нему в камеру предварительной подготовки. Вот видишь этот вертикальный столб из стеклопластика. Там тебя система принудительно разворачивает опять в полный рост, снимает параметры твоего ЭСО, корректирует выращенный организм под твои данные (ещё минут десять-пятнадцать ожидания) и загружает ЭСО в резервуар с телом. Это вон тот горизонтальный контейнер с датчиками. Там ты должен будешь совместиться с предложенным телом. Помнишь, как Кира внедрялась? Тебе надо будет сделать то же самое. После того, как твоя ЭСО станет единым целым с телом, тебя переместят в контрольный отсек, а потом в базовый накопитель. Соединившись с телом, начинаешь вспоминать себя. Постарайся вспоминать все самое хорошее и самое яркое. Плохое не надо. Испортишь себе нервную систему. Не бойся, мы тебя там не оставим, заберем сюда. Весь процесс, я думаю, закончится ещё до ночи. Часа за два-три. О, система сообщает о готовности. Давайте начинать! Всем все ясно?'
  Паша как-то замялся.
  - Ты чего? Всё же уже готово.
  - А если не получится?
  'Заново начнем. Это же пока только заготовка тела, не получится - новое вырастим'.
  - Хорошо бы сразу получилось, а то призраком быть надоело. Хочу уже чувствовать, слышать, говорить нормально, а не мысли транслировать. Человеком хочу быть!
  - Ну и будешь, кто не дает?! Ты, главное, все запомнил, что Малыш сказал?
  - Да, что там запоминать? Вошел, открыл, оборвал, свернулся, перешел, внедрился. И всех делов!..
  - Ты не расслабляйся. Все-таки первым идешь... Эх, надо было и тебе готовое тело поискать!..
  - Нет уж, я лучше никем не занятое займу. А то попался бы какой-нибудь урод или, вообще, девчонка!.. Не всем же так везет, как тебе...
  - Ты считаешь, мне повезло? Хм... Ладно, давай начинать! Чего тянуть?
  Паша как-то тоскливо на меня взглянул, дотронулся до Рэма и шагнул в приемную камеру.
  Я нажала символ активации защиты. Поехали!
  
  3.
  
  Гром не загремел, молнии не засверкали, руками я тоже махать не стала. Это я перед Пашей фасон держала, чтобы его подбодрить, а внутри у меня все мелко-мелко дрожало от страха. А вдруг что-то сбойнёт, или система откажет в самый ответственный момент, или выращенное тело будет с дефектом? Нельзя было рисковать ребенком, надо было кого-нибудь взрослого первым запустить. А с другой стороны, где этого взрослого брать? Самой идти? И предлагать Паше тело, в которое я внедрялась? Так это пацану психику изуродовать!.. Куда ни кинь - везде клин. Ладони противно вспотели. Я сжала кулаки - только бы получилось!
  Как-то очень буднично что-то звякнуло, наверное, сигнал, что защитное поле активизировано, потому что вокруг приемной камеры засветился голубоватый контур. Паша наклонился, быстро дернул что-то из контейнера, свернулся в маленький яркий шарик, заметался немного хаотично, а потом бодро рванул к светящемуся кругу на стенке камеры. Пролетел через него в переходной канал, по нему в вертикальный столб, там развернулся уже в полный рост и испуганно замер. Рэм кинулся к нему и заскулил.
  - Ну, как? Я справился? Получилось?
  - Рэм, прекрати! И так тошно...
  'Первый этап прошел нормально. Ты - молодец! Сейчас подождем немного, система подгонит под твои параметры заготовку и переместит тебя дальше'.
  Паша прижался вплотную к прозрачной стене столба.
  - Кира, не переживай ты так! Тебе нервничать нельзя, успокойся!.. И Рэма не пугай!
  - С чего ты взял, что я нервничаю? Я спокойна, я абсолютно спокойна...
  - Ага, так я тебе и поверил!.. Если спокойна, то чего побледнела и дрожишь?
  - А это мне прохладно что-то, может, простыла, поэтому и знобит?
  - Ага, как же! Не дрейфь, прорвемся! Лучше посмотри, как там остальные, выбрались из контейнера? Я затычку вынул...
  Я повернула голову. Ух, ты, здорово! По всей камере хаотично метались маленькие светящиеся шарики. Некоторые собирались в кучки, потом опять разлетались, другие упорно бились в стены, наверное, хотели наружу. Шариков было много. Так, навскидку, штук двести. Это я хорошо поохотилась!..
  - Малыш, а они не сбегут?
  'Нет, защитное поле не выпустит'.
  - А к Паше они не прорвутся?
  'Нет, пока не отработается одна программа, другая не стартует. Паша, ты никакого дискомфорта не ощущаешь?'
  - Нет, вроде все в порядке, только щекотно как-то...
  'Это нормально. Система точечно считывает параметры твоей ауры, поэтому ощущения щекотки. О, закончен подсчет и классификация ЭСО в приемной камере'.
  - Ну, не тяни... Сколько всего?
  'Всего сто тридцать шесть экземпляров, из них: мужских особей - пятьдесят четыре, женских - семьдесят пять, детенышей - семь. Предварительный осмотр указывает на их вполне удовлетворительное состояние. Закончим с Пашей, можно будет дальше заряжать'.
  - Нет, когда заберем Пашу из накопителя, то сделаем перерыв на отдых. По ночам надо спать, а не героически трудиться. Утром продолжим. Мы никуда не опаздываем.
  'Ну, в принципе, верно... Хотя система абсолютно надежна и вполне справится без нашего контроля. Но если ты так хочешь, то можем и прерываться на сон и отдых. Тогда после прохождения Паши в контейнер с телом, надо будет нажать на паузу. Утром запустим дальше'.
  - Ты тогда не забудь мне отмашку дать. А что это за символ на экране мигает?
  'О, система сообщает о готовности. Параметры тела максимально соответствуют требованиям. Остальное откорректируешь на месте. Удачи, тебе!'
  Я кинулась к столбу.
  - Паша, если почувствуешь, что что-то не так, не внедряйся. Мы тебя обратно вытащим. Я экспериментировать дальше буду вон на тех, которые в камере летают. Не рискуй, я тебя умоляю...
  - Кир, да все нормально будет. Рэма успокой. Ну, я пошел?
  'Иди уже. Вот сопли развезли... Прямо не рутинная процедура, а мелодрама бразильская... Кира, нажми вон тот символ в четвертом ряду крайний слева. Ага, этот'.
  Паша опять свернулся, и его втянуло в следующий светящийся круг. А за ним уже пресловутый контейнер с заготовкой. На резервуаре замигали огоньки, а на экране терминала поползли строчки каких-то таблиц, перемежаемые объемными графиками. Потом сбоку от них появилась прозрачная трехмерная фигурка человека, которая стала раскрашиваться в различные цвета.
  - Малыш, а посмотреть можно, как он там внедряется?
  'Нечего там смотреть. Это ведь не твое готовое для вселения тело, хоть и слегка покалеченное. Там сейчас пустышка, манекен, грубо говоря. Неодушевленный и статичный. У него даже черты лица не четкие, а оплывшие. Паша его под себя вылепит, как из пластилина, - внешность, рельеф мышц, мелкие особенности фигуры, кожи, цвет волосяного покрова, его интенсивность. Через полчаса его резервуар передвинется в контрольный отсек. И за те два часа, что он там проведет, все полностью сформируется и закрепится. А потом его перебросят в накопитель. Оттуда ты его, если не передумаешь, и заберешь'.
  - Конечно, не передумаю. Нечего ему в накопителе делать. Пусть со мной будет. Нам с Рэмом так спокойнее. О, смотри, фигурка полностью раскрасилась. Это значит, что все получилось?
  'На предварительном уровне, да. Видишь, резервуар с телом перемещается дальше'.
  Я повернула голову. В стене, примыкающей к контейнеру, открылось прямоугольное отверстие, а из самого контейнера выдвинулся длинный овальный ящик и быстро въехал в темный прямоугольник, который за ним закрылся.
  'Так, хорошо. Нажимай на крайний в левом углу символ. Нет, на тот, что в первой строчке. Вот, теперь пауза до утра. Пошли выбирать тебе жилой отсек. Нам ещё два часа где-то убить надо'.
  Рэм, который тоскливо прижимался к двери, вдруг заскулил и стал бросаться мне в ноги.
  - Рэмушка, что с тобой? Не волнуйся, с Пашей все будет в порядке. Не может быть, чтобы нам теперь не везло. Столько преодолели, что жуть охватывает! Мы наш лимит невезения на пару жизней вперед исчерпали. Или ты чего-то хочешь? Может, поешь?
  Рэм крутился, скулил и стал бросаться на дверь.
  - Так ты гулять хочешь? Вот это ещё одна проблема. Малыш, как будем Рэма выгуливать? Нас на улицу выпустят?
  'Выпустят, чего же не выпустить. А потом опять обрабатывать станут, перед тем как впустить обратно. Нет, улица это не выход. Я тут в системе обнаружил архивы группы по изучению животного мира. У них тут через пару дверей питомник был для изучаемых видов. Там должны быть оборудованы клетки с лотками для отходов жизнедеятельности. Надо такой лоток вытащить в коридор. Пусть Рэм там гуляет, а уборщики потом уберут'
  - Так тут что, обслуживающий персонал есть?
  'АЛМы - автоматизированные локальные механизмы - уборщики, ремонтники, обслуга накопителя'.
  Рэм уже скулил в голос. Я отодвинула тревожные мысли о Паше и двинулась удовлетворять насущные потребности кошака. Лотки нашлись там, где и предполагал Малыш. Сам лоток для отходов оказался весьма похож на обычный кошачий, только размером покрупнее, а так один в один, даже заполнен примерно таким же гранулированным составом. Рэм скорчился недовольно, но, увидев, что другого ничего не предлагают, милостиво согласился на такой извращенный, с его точки зрения, вариант. Снизошел, можно сказать, до нас убогих!.. Ладно, ещё одну проблему закрыли. Поищем теперь жилье.
  
  4.
  
  - Малыш, а на жилых отсеках какой символ?
  'Синий круг, перечёркнутый наискосок волнистыми линиями красного или желтого цвета'.
  - А что различие в цвете линий означает?
  'Красные - одноместные, желтые - двухместные'
  Жилье нашлось быстро. Помогла Пашина наводка. Одноместный забраковала сразу - тесный, на пенал похож или каюту на пароходе. А вот двухместный отсек мне понравился. Две откидные полки, как в поезде в СВ. Справа от входа небольшой шкаф, между спальными полками - овальный столик и два мягких табурета. Слева - складывающаяся дверца в совмещенный санузел - душ и слегка приподнятая над полом, забранная в керамику дырка в полу. Слива не видно. Да, удобства у инопланетян ещё те...
  - Малыш, а чего так скудно? У вас, что, в обществе аскетизм исповедуют?
  'Нет, но на работе роскошь не приветствуют. А здесь сотрудники только спали. Вся остальная жизнь в этом центре посвящалась только работе и всему, что с ней связано. Здесь прекрасная библиотека, зал для физического совершенствования тела, комната для приема пищи, зал для отдыха и дискуссий, ну, и так, по мелочам...'
  - Понятно, сборище трудоголиков... А, интересно, откуда ты все знаешь о местном быте, о том, как надо работать с этими программами? Ты бывал здесь раньше?
  'Нет, заселение живыми организмами новых терраформированных Полигонов - это Служение моего Брата. На таких Полигонах все центры стандартные. Посетил один, считай, побывал на всех. Я иногда его сопровождал в инспекционных поездках'.
  - Ясно, а матрасы здесь есть, а то полки жестковаты?
  'Посмотри в шкафу'.
  В шкафу, разделенном на две части, нашлись два мягких матраса, две подушки и два куска тонкой серой ткани. То ли простыни, то ли одеяла... Больше постельного белья я не нашла.
  - Малыш, а где белье? На складе?
  'Нет, у нас нет такого понятия, как постельное белье. На полке разворачиваешь матрас, кладешь подушку и укрываешься одеялом. Утром убираешь все обратно в шкаф'.
  - Как же так! Это же полная антисанитария получается! Я же не могу спать на том же, на чем до меня неизвестно, сколько народу отиралось?!
  'Вот, бестолочь! Все предметы постели подвергаются ежедневной тотальной очистке и дезинфекции. Они чище, чем после всех ваших стирок и глажек. Нет, ну надо же! Обвинить НАС в антисанитарии!'
  - Нет, чтобы так сразу и объяснить, а то сразу обзывается... Нам за Пашей еще не пора?
  'Возвращайся в лабораторию. Проверим состояние системы. Нет, ну надо же - АНТИСАНИТАРИЯ! Полный бред!'
  Вот, завелся. Так под бурчание Малыша мы с Рэмом и вернулись обратно. Огоньки на контейнере не мигали, светлячки в приемной камере угомонились, расползлись кучками и отдельными шариками по всей поверхности пола. На экране по-прежнему ползли таблицы и графики. В правом нижнем углу светились два символа - голубой треугольник в белом круге и красный квадрат.
  'Так, посмотрим, что там у нас. Ага, процесс почти завершен, осталось минут десять-пятнадцать. Как раз успеем настроить охранную систему накопителя на тебя'.
  - А зачем?
  'А как ты туда собираешься входить без этого? Тебя же охранная система не пропустит и не выпустит'.
  - Так у вас же нет замков на дверях...
  'Нет, кроме накопителя. Содержащиеся там готовые образцы не могут сами проникнуть на территорию базы. Когда их собирается расчетное количество, генерируются волны беспокойства и нетерпения, открывается выход на поверхность, и образцы покидают накопитель. Так ты будешь настраиваться?'
  - Конечно, буду. Ой, еду для Паши надо не забыть взять, а то он голодный проснется!..
  'Нет, его все это время кормят искусственно. Нажимай на второй символ в пятом ряду, теперь на шестой в третьем и второй в четвертом. Плотно приложи правую ладонь к этому прямоугольнику на экране. Хорошо. Теперь перед входом в накопитель также приложишь руку к светящемуся прямоугольнику на стене. Ага, всё, закончилось!.. Идем забирать нашего первопроходца'.
  Кто бы возражал?.. Я, только что, не побежала по коридору.
  Накопитель был как раз напротив склада, по другую сторону от входной двери. Дверь в него открылась просто и без напряга. Дальше небольшой тамбур, а за ним большой зал, разделенный решетчатыми стенами на секции. В ближайшей, на пластиковом лежаке, спал голый подросток лет тринадцати-четырнадцати (хоть с возрастом не промахнулись), сухощавый, если не сказать тощий, голенастый, с огненно рыжей шевелюрой и россыпью веснушек по всему телу. Рядом с ним горкой лежала одежда - какие-то шкурки и кожаная обувка-тапочки. Оружия и прочих причиндалов, типа пояса и мешочков, видно не было.
  - Малыш, а когда он проснется?
  'Разбуди его сама. Уже можно'.
  Я подняла одежку... Такой же комбинезон с шортами и майкой, что был у меня раньше. Набросила одежку на стратегические места, нечего пацана смущать, и осторожно присела на край лежака Я уже протянула руку, чтобы осторожно потрясти мальчика за плечо, но меня опередил Рэм. Он вскинулся передними лапами на Пашину грудь, прошелся языком по его лицу и радостно взмуркнул. Вышло очень громко. Паша дернулся, распахнул глаза, стремительно вскинулся, почти подпрыгнул, сбросив с себя лапы кошака, и хриплым, как со сна голосом, спросил:
  - Ну как, получилось?
  Я облегченно рассмеялась:
  - Тебе виднее.
  Только сейчас заметив меня и осознав, что он голый, Паша попытался вскочить, но ноги его подвели, и он чуть не упал. Одежка соскользнула, мальчишка покраснел и стал судорожно пытаться натянуть её на себя.
  - Подожди, не суетись. Да, не смотрю я на тебя, не смотрю, вот, даже отвернулась. Как ты себя чувствуешь?
  - Да, вроде нормально. Только ноги не держат. Это что, дефект какой-то? Теперь так и будет?
  'Кира, скажи ему, чтобы не торопился. Мышцам надо давать нагрузку постепенно. Пусть пару дней её понемногу наращивает, все придет в норму'.
  - А чего ты ему сам не скажешь?
  'Он теперь меня не услышит'.
  Паша, наклонившийся за обувью, вскинулся.
  - Чего это я не услышу? Я тебя очень хорошо слышу, как и раньше.
  'Не может быть. Ты должен был утратить эту возможность. Это не правильно. Надо тебя прогнать через тестовую установку, может, ещё какие-то отклонения обнаружатся'.
  Мальчишка скривился, как будто лимон раскусил.
  - Не хочу проверяться, все у меня в порядке.
  - Паша, не капризничай. Тебе жалко, что ли? Ну, проверят и проверят. Тебе же лучше. Может ещё, что полезное о себе узнаешь?
  - Ага, тебя так не проверяли... Может тоже, что полезное обнаружили бы, - заметил огорченный 'новорожденный'.
  - Если бы, да кабы... Пошли уже отсюда. Я нам комнатку подобрала. Пора отдыхать... Не знаю, как ты, а я за сегодняшний день ухайдокалась.
  - Не, я отдыхать не хочу. Я выспался. Я лучше пойду, поразведаю, что тут и как. - Паша передвигался вполне уверенно, только медленно. Видно было, что хочет бежать, но сдерживается.
  - Ещё чего не хватало?! Влезешь куда не надо, ещё шарахнет чем.
  - Ну, Кира... Ну, пожалуйста... Я осторожно, - заканючил пацан.
  - У тебя совесть есть? Я еле ноги волочу от усталости. Все мысли только о кровати. А как я смогу спокойно спать, зная, что ты шаришься неизвестно где? Нет, и ещё раз нет. Не хочешь спать, просто полежишь. У нас завтра очень напряженный день. Надо полноценно отдохнуть. Ты есть хочешь?
  - Не хочу, - буркнул разобидевшийся Паша.
  Ничего, полежит, угомонится, адреналин схлынет, заснет, как миленький. Так за препирательствами и не заметила, когда до комнаты добрались.
  - Паша, смотри - это лоток для прогулок Рэма. Я его в соседнем помещении нашла. Там клетки для содержания животных со всеми удобствами. Так я один решила здесь, в коридоре у нашей комнаты, поставить, чтобы Рэму не далеко бегать. Ты его сюда выпускай, как запросится на улицу. Чур, я мыться первая! А ты пока матрасы и одеяла разверни. Они в шкафу лежат.
  - Ладно, ты не торопись. Я мыться не буду, я и запачкаться ещё не успел.
  - Тогда Рэму брикет рациона раскрой, может, поест.
  Я прошла в ванную. Сантехника только на вид оказалась знакомая, а так пришлось прибегать к помощи Малыша за разъяснениями по использованию. Наконец, чистая и расслабленная я вернулась в комнату и тут же нырнула под одеяло. Паша лежал на кровати, отвернувшись к стене. Рэм дремал у него в ногах. О брикете напоминали только крошки на полу. Так, и эту проблему решили...
  - Паша, ты спишь? - тихонько позвала я.
  - Нет, я думаю, - отозвался он.
  - О чем?
  - О том, что в новом теле мне тесно. Оно жмет, как одежда, из которой вырос.
  - Ничего, скоро освоишься. Расскажи мне о себе. Как ты жил, где учился, с кем дружил, о чем мечтал?..
  - Ну, если тебе интересно, - протянул он, так и не обернувшись.
  Пашин рассказ не занял много времени. Коротенькая жизнь, в которой нашлось место и счастью, и горю. Слишком большому горю для этого худенького мальчишки. Я слушала и беззвучно плакала, давя в себе всхлипы. Не заслуживают дети таких страданий. Неправильно это, не по-людски. Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы тебе больше не пришлось страдать. Обещаю, братишка!
  - Спокойной ночи, Кира!
  - И тебе спокойной!
  Первые сутки моей новой жизни наконец-то закончились. И это только первые... Сколько их ещё будет? И какие? Если такие, как сегодняшний день, то долго я не протяну. Просто перегорю от перенапряжения. Ладно, хватит думать, пора спать... А об остальном я подумаю... завтра?
  
  5.
  
  Мне снился дивный сон. Нет, сначала был обычный кошмар, а потом он просто развеялся, и началось счастье. Как будто я плаваю в озере. Теплая, необыкновенно чистая вода необычного ярко-бирюзового цвета, белый сверкающий на солнце песок, стайки разноцветных рыбок, ползающие по дну крабы, изогнутые раковины, валяющиеся просто под ногами. Мне хорошо... Мне очень хорошо...
  Я не просто плыву, я парю в этой ласковой стихии. Испытываю чувство полной безопасности - здесь меня никто не обидит, никто не причинит вреда. Это как будто ты в материнской утробе - защищен и обласкан.
  Я знаю, что плаваю уже долго, но нет чувства утомления - теплые потоки как будто смывают с меня все заботы, тревоги, проблемы, усталость. На берегу меня ждет столик с прохладным соком и удобное кресло под тентом. Недалеко отсюда, в тенистой роще с тропическими растениями, домик, в котором я живу. Он маленький, но меня вполне устраивает. Я живу там вместе с братом.
  С каким братом? У меня есть брат? Здорово, всегда мечтала о старшем брате!
  Кто-то меня зовет: 'Кира! Кира!' Наверное, брат. Волнуется, что так долго не выхожу на берег? Не надо, не переживай... Мне хорошо... Да, не кричи ты так испуганно!.. Выхожу я уже, выхожу...
  - Кира! На помощь!
  Сон слетел с меня мгновенно. Так это мне не снится. Паша в беде! Путаясь в одеяле, я схватила нож и рванула к двери. Она отлетела в сторону, и в комнату ворвался Паша. Заметался заполошенно, потом развернулся, задвинул дверь на место и, схватившись двумя руками за ручку-выемку, уперся ногами в косяк. В это время я судорожно пыталась натянуть на себя одежду, не выпуская из руки нож.
  - Что случилось? Кто за тобой гонится? Куда ты влез?
  - Да, никуда я не влезал! Там какие-то монстры многорукие пытаются меня схватить! Рэма в клетке заперли, меня тоже хотели, но их Рэм отвлек, и я смог сбежать. Не стой столбом, помогай дверь фиксировать, а то они сейчас сюда ворвутся! Надо придумать, как от них отбиться, от твоего ножа толку не будет. Они здоровые оба, как слоны! Им твой нож, что зубочистка!
  - Так, спокойно! Малыш, откуда здесь слоноподобные монстры?
  'О-у-о! Какой сон прервали! Кира, ну сама подумай - откуда в законсервированном лабораторно-исследовательском центре могут взяться монстры? Это у Пашиного страха глаза велики'.
  - Ничего я не испугался! - пропыхтел Паша, удерживая дверь.
  'Ага! Не испугался!.. А чего тогда так вопил? От радости, что с инопланетной техникой в контакт вступил?'
  - Да какая же это техника? Ещё скажи, что я простого робота испугался?
  'И скажу. Отпусти ты уже эту ручку! Никто к нам сюда не ворвется. Или ты слышишь, что дверь пытаются взломать?'
  Паша недоверчиво покосился на мой живот, но послушно прислушался. За дверью и, правда, было тихо. Он аккуратно отпустил ручку и слегка отодвинулся вглубь комнаты, постаравшись стать между мной и дверью. Защищает! Приятно, черт возьми!
  'Кира, приоткрой дверь. Посмотрим на чудовищ. Они должны где-то рядом отираться'.
  Я обошла Пашу и аккуратно приоткрыла дверь. Да, вот это представители инопланетной техники! Прямо напротив дверного проема в коридоре застыли два сооружения, очень напоминающие поставленные друг на друга цилиндры с пучком антенн на верхнем сегменте, гибкими манипуляторами на среднем, с прикрепленной внизу платформой. Между нею и полом было расстояние сантиметров в десять-пятнадцать. Роботы спокойно себе висели в воздухе и не выказывали никакой агрессии. Из-под моей руки высунулась рыжая макушка Паши.
  - Ну вот! Слоноподобные монстры! Скажете, что не похожи?
  - Малыш?
  'Это представители группы АЛМов - обслуга накопителя. Паша, где они тебя нашли?'
  - А что такое АЛМы? - тут же поинтересовался Паша.
  'АЛМы - автоматизированные локальные механизмы. Так все-таки, где?'
  Вот, блин, исследователь. Нет, чтобы определить уровень опасности для нас, так сразу пытается выяснить, где нашли.
  - Малыш, подожди ты со своим 'где'! Они не набросятся на нас, пока мы их рассматриваем.
  'Нет, ты для них сотрудник центра. Тебя так идентифицирует управляющая система по параметрам твоей ЭСО. Паша - готовый образец, который должен был находиться в накопителе, но, по их мнению, оттуда сбежал. Теперь он вместе с тобой, и они будут ждать твоих команд. Так что, можете расслабиться. Вас никто хватать не будет. Так я дождусь ответа на свой вопрос?'
  Ну, раз непосредственная угроза миновала, можно и Пашу послушать. Я прикрыла дверь, прошла в комнату и залезла на кровать. Обуться я не успела, а босиком стоять не уютно. Паша пристроился рядом, привалившись ко мне боком. Я обняла его за плечи. Сколько же на него навалилось? Не мудрено, что он дерганый такой... Он помолчал, потом вздохнул и заговорил:
  - Я проснулся от того, что Рэм меня тыкал носом и стягивал одеяло. Это он так гулять просится. Я выпустил его за дверь к лотку, а сам решил ещё поспать. Но Рэм сразу стал скрестись в дверь и скулить. Пришлось обуваться и идти смотреть, что у него за проблемы. Лотка на месте не оказалось. Рэм мотался по коридору и возмущенно сопел. Я вспомнил, как ты вчера рассказывала, откуда его притащила, и пошел искать. Помещение с клетками мы нашли легко, меня Рэм туда проводил. Все лотки стояли в клетках. Я подобрал ближайший по размеру, открыл клетку и стал вытаскивать лоток наружу. Тут раздалось жужжание, и сбоку из прохода между клетками выплыл небольшой аппарат, смахивающий на пылесос, только с выступами по бокам и без колес. Из него выдвинулся манипулятор, схватился за лоток и стал заталкивать его обратно в клетку. Рэм зашипел и стал наскакивать на этот робот-пылесос, а я попытался лоток выпихнуть из клетки. Робот не сдавался, выпустив ещё пару манипуляторов, он успешно отбивался от наскоков Рэма и моих усилий. Тогда я постарался его отпихнуть. Он оказался не тяжелым, и легко отодвинулся в сторону. Прямо отлетел от нас. Я вытащил-таки лоток наружу и собрался его выносить в коридор, когда раздался обиженный вопль Рэма и щелчок закрывающегося замка. Я обернулся и увидел, что Рэм мечется по клетке, а пылесос удирает в коридор. Бросив лоток на пол, я кинулся к Рэму. Попытки открыть замок ни к чему не привели, он просто не открывался, что я ни делал. Я уже хотел идти за тобой, как из коридора раздалось гудение и в комнату влезли эти два урода. Загородили собой весь проход и стали загонять меня к свободным клеткам. Я отбивался, чем мог, даже швырнул в них добытый лоток. Пока Рэм не бросился на прутья клетки и не отвлек их на себя, тогда я проскочил между ними и бросился за тобой. Остальное вы знаете. Вот!
  'Да, славная битва произошла между доблестным воином Пашей и уборщиком с обслугой'.
  Паша совсем сник.
  - Ты не издевайся над человеком, а признай, что это ты виноват! - не выдержала я.
  'А чем это я виноват? Что он с уборщиком дрался, или от обслуги удирал, вереща, как резаный?!'
  - Ты должен был нам рассказать о здешних механизмах все, что знал. Чтобы мы не шарахались от них. Ты почему не предупредил, что Пашу могут обратно в накопитель вернуть?
  'Ну, я не думал, что он без тебя здесь бродить будет. Ты же его об этом вчера предупреждала, правда? А статус его откорректировать, я сегодня с утра собирался. Как только в лабораторию вернемся, так и сделаю', - пошел на попятную Малыш.
  Я взлохматила Пашины волосы на макушке.
  - Ладно, сейчас и пойдем туда. Только умоемся и в порядок себя приведем. Да и Рэма выпустить надо, а то изведется, бедолага, в клетке сидючи. Ты только скажи, каких нам ещё сюрпризов ждать?
  'Больше никаких. АЛМы вообще стараются сотрудникам на глаза не попадаться. Во избежание, так сказать. Уборщиков и обслугу накопителя вы уже увидели, а ремонтники вам точно не встретятся. Они все больше под полом передвигаются'
  Паша задумчиво протянул:
  - А по какому принципу они двигаются?
  'По принципу антигравитации. Здесь под полами проложены управляющие контуры. Вот они по ним и следуют. Так с вопросами заканчиваем, работы много'.
  Ишь, деловой! Ну, заканчиваем и заканчиваем, я не против. Проведя все утренние процедуры и убрав постели в шкаф, мы дружно пошагали совершать трудовые подвиги.
  Роботов в коридоре, кстати, уже не было...
  
  6.
  
  В лаборатории все было по-прежнему. Камеры, столб, контейнер, терминал и прочее мне не названное оборудование. Экран светился мягким светом, на нем застыла вчерашняя последняя картинка.
  Я под чутким руководством Малыша поменяла Пашин статус с 'образец готовый' на 'образец опытный без содержания под контролем'. Паша протестовал и громко возмущался, таким несправедливым, с его точки зрения, определением его положения. Но Малыш быстро пресек возмущенные вопли, пообещав изменить формулировку на 'образец опытный с содержанием под контролем', что предусматривало его, образца, сопровождение роботом-обслугой, во избежание, так сказать. Паша побурчал и затих, вгрызаясь в удачно подсунутый мною завтрак - 'брикет сухого корма обычный, без дополнительных калорий'.
  Выпущенный на свободу Рэм свой уже доедал, залегши перед незакрытой дверью, чтобы держать в поле зрения коридор. Подозреваю, что он решил оберегать от посягательств посторонних свой туалет.
  Я опять потыкала в символы и запустила программу 'внедрения'. Шарики ЭСО, так и лежавшие со вчерашнего вечера на полу камеры, стали проявлять признаки активности.
  'Кира, пойдем на склад, посмотрим, что там ещё полезное есть'.
  Паша вскинулся:
  - Я с вами!
  'Нет, ты останься контролировать ситуацию. Хотя до первого запуска ещё около часа есть, но мало ли... Вдруг программа раньше начнет. А кто тогда первому кандидату расскажет, что надо делать?'
  - И, правда, Паша! Не Рэма же оставлять? Ты посиди сам, а мы не долго, обещаю!
  - Ну, если так, тогда ладно. И ты мне нож, как у тебя, не забудь найти, и одежду тоже. А то хожу, как неандерталец!
  - Как кроманьонец, двоечник!
  - Чего это сразу двоечник? - забурчал пацан.
  Я ласково встрепала ему макушку.
  - Ладно, отличник! Никуда не лезь, ничего не трогай, в случае чего беги на склад. Ты помнишь, где это?
  - Ага, справлюсь, идите уже...
  Я окинула хозяйским взглядом всю лабораторию, вроде все в порядке, и, переступив через не желавшего подвинуться кошака, вышла в коридор. Решив позавтракать на ходу, захватила с собой бутылочку с водой.
  Склад выглядел не тронутым со вчерашнего дня.
  - Малыш, а тут АЛМы есть?
  'Нет, тут автоматическая линия подачи-выдачи требуемого, из имеющегося в наличии. Ты, кстати, когда мы сами, можешь обращаться ко мне мысленно. Не обязательно проговаривать вслух'.
  'Ага, поняла. Вот так?'
  'Да'.
  'А что ты хотел поискать?'
  'Да я не столько поискать, сколько поговорить хотел наедине'.
  'А что случилось?'
  'Мне нужен твой совет'.
  'Готова дать тебе все, что захочешь. Спрашивай!'
  'Кира, отнесись к этому со всей серьезностью!'
  'Да, не томи ты меня! Я вся внимание!'
  'У нас проблема. Все внедряемые ранее, в рамках лабораторных исследований, ЭСО подвергались серьезной корректировке одной из составляющих, а именно, души. Из неё удалялись все воспоминания о прошлом, значительную часть приобретенных знаний, оставались только некоторые практические навыки. На выходе получали организм, обладающий зачатками развитого сознания с минимумом знаний и умений, пригодный для более-менее нормального функционирования на уровне цивилизации каменного века. Пашино же ЭСО внедрялось полностью, как было. Я самостоятельно принял решение об отключении этой процедуры. Я не думаю, что ты бы возражала, не так ли?'
  'Конечно, зачем его корректировать. Он - хороший мальчик, чистый, неиспорченный, умный, смелый. Вон как бросился меня от осьминога спасать!'
  'Согласен. Но те ЭСО, которые у нас сейчас находятся на очереди, нам неизвестны. Ни кто они, ни какими они были, ни какими станут. Может так случиться, что мы выпустим, как вы говорите, 'джина из бутылки'. Не имеет ли смысл, включить процедуру корректировки? Ты их и так спасла, фактически подарила вторую жизнь... Ну, забудут они своё прошлое, так может это и к лучшему?! Что там было хорошего в той жизни?'
  'Нет, Малыш. Какой бы ни была та жизнь - она их, целиком и полностью. Я не могу взять на себя такую ответственность. Ты знаешь, мне кажется, жизнь сама расставит все по местам. Если есть там негодяи и подлецы, то они не выживут в этом мире. Он слишком яростный и бескомпромиссный, что ли!.. Не так?'
  'Да, процессы терраформирования на этой планете закончены лет двести назад, и разумные здесь появились не так давно, всего около ста лет. Но это не значит, что мы можем выпустить в этот мир морально нечистоплотных индивидуумов, обладающих знаниями и умениями цивилизации вашего уровня. Да, они могут его просто взорвать!'
  'Не волнуйся. Нас будет слишком мало. В общине таких размеров все на виду. Разделяться мы не можем, потому что поодиночке в этом мире не выживем. Ассимилироваться в имеющиеся племена, если таковые встретим, мы тоже не сможем. Слишком разный, по твоим словам, у нас уровень развития. Так что не дрейфь, прорвёмся!'
  'Ну, не знаю. Я бы советовал, все же, откорректировать, но тебе, в конце концов, виднее. Это твоя бывшая среда обитания. Я признаю, что ты в ней ориентируешься лучше. И это, в сущности, твои игрушки! Пусть будут целыми'.
  'Ну, ты и сказанул: 'Игрушки'. Ты смотри, при Паше так не ляпни, а то я вас потом мирить замаюсь... Давай лучше поищем Паше нож и одежду, а ещё хорошо бы бумагу и ручку. Я хочу назначить Пашу главным кадровиком. Пусть опрашивает потенциальных членов общины на предмет их полезности и данных из прошлой жизни и записывает все, если найдем чем и на что. Все равно перед погружением в резервуар с 'пустышкой' будет свободное время'.
  'Чего там искать. Поверни голову направо. Во, тяни ящик на второй полке перед тобой'.
  Я достала, вскрыла и обнаружила стопочку планшетов, любимого инопланетянами светло-серого цвета. К каждому сбоку крепился в держателе тонкий стержень, похожий на фломастер. Я извлекла верхний. Он что на один лист?
  'И как этим пользоваться?'
  'Вытаскиваешь из держателя стило, по-вашему, ручку и пишешь. Что не понятного?'
  'Так на сколько его хватит? Тут же всего один лист. Если писать мелко и экономно, то на пару-тройку кандидатур. А потом, что новый планшет использовать?'
  'Вот безграмотная мне досталась родительница. После заполнения текущего листа, заполненный меняется на чистый. Для того, чтобы извлечь предыдущие с записями, просто делаешь пролистывающие движения пальцами внизу страницы. И все. Как обычный блокнот. В нем примерно сто листов. У вас, что, таких не было?'
  'Может и были, но мне не встречались. Так давай, наконец, и Пашин заказ выполним, и пойдем назад, а то мне как-то тревожно'.
  'Давай, тем более, что ящик с одеждой у тебя прямо перед носом'.
  Я отложила в сторону два планшета, остальные убрала на место, достала и вскрыла следующий ящик, взяла верхний комплект одежды, остальное опять убрала. Все добытое положила на пол - заберу на обратном пути - и пошла искать оружие. Оно нашлось через пару стеллажей. Нужный ящик стоял высоковато, пришлось тянуться. Когда я уже стягивала его вниз, в коридоре раздался Пашин вопль:
  - Кира, первый пошел!
  Я от неожиданности дернула ящик рывком на себя, зашаталась под его тяжестью и с грохотом уронила на пол. Тяжелый, зараза!.. Поясницу резануло болью.
  Малыш заверещал:
  'Кира, ты что творишь? Мы же не удержимся...'
  Низ живота скрутила тянущая боль, в глазах потемнело... Выкидыш?
  
  7.
  
  Появившемуся в проходе Паше открылась чудная картина - скрутившаяся в три погибели я над раскрытым ящиком с вожделенным оружием. Правда, Паша эту композицию не оценил. Он побледнел, споткнулся и рванул ко мне.
  - Осторожно, не сшиби меня!
  - Кира, что случилось? Почему ты держишься за живот? Чем тебе помочь?
  Ну, что ему ответить? Что он меня испугал, я дернулась, пытаясь удержать тяжелый ящик с ножами, что-то себе повредила и теперь неизвестно чем это может закончиться?.. Как же больно... Ему эти знания не помогут, а мне здоровья не прибавят. Поэтому я просто промолчала. Но Паша вцепился в меня, как клещ:
  - Не молчи, скажи что-нибудь!
  - Не кричи! Все нормально, просто от этих сухих кормов живот прихватило. Полежу немного, и все пройдет. Ты лучше возьми себе нож и там, в проходе, кое-что забери. И возвращайся назад в лабораторию...
  - Ты что? Как возвращайся? Я тебя не брошу!
  - Паша, там человеку помощь нужна. Он же не знает, куда попал и что дальше делать. Наворотит ещё, с перепугу, глупостей. Ты должен его успокоить и объяснить все, что сам делал при 'внедрении'. Там два планшета заберешь. Опрашивай всех: как зовут, возраст, место жительства, где находились в момент катастрофы, профессия... Ну, и что сами расскажут. Все это записывай в планшет ручкой. Она сбоку прикреплена. Заполненный лист будет просто меняться на чистый. Вернуться к предыдущему можно просто сделав пролистывающее движение пальцами внизу листа. Разберешься, в общем. Я на тебя надеюсь. Иди, ты там нужнее, а за меня не переживай. Мы с Малышом справимся. Сейчас постою немного и пойду в комнату, полежу. Как освободишься - придешь проведать, а сейчас иди, пожалуйста.
  Паша смотрел на меня испуганными глазами и явно не хотел оставлять одну. Но я должна его убрать, нечего ему смотреть на то, что случится или может случиться. Все равно он не может помочь, только перенервничает. А куда ему ещё стрессы? И так нахлебался выше крыши...
  - Паша, поторопись. Ты обещал, что будешь слушаться, помнишь?
  Мальчишка неуверенно кивнул, потом вздохнул, развернулся и побрел назад по проходу.
  - Паша, ты не на прогулке. Тебя ждут, поспеши...
  Он ускорился, и через пару минут я услышала торопливые шаги уже в коридоре. Так теперь перейдем к нашим баранам. Боль перешла из острой в просто больно.
  'Малыш, что скажешь?'
  'Плохо. Очень. Положение хуже, чем я надеялся'.
  'Но я же только ящик придержала. Судя по мускулатуре тела, это для него не вес'.
  'Кира, лекции о вреде рывков я тебе позже прочитаю'.
  'Если ты надеешься пообщаться со мной позже, значит, выкидыш нам не грозит?'
  'Мне нет, а Машку я могу не удержать. Или себя...'
  Меня захлестнуло отчаяние. Нет, я не могу потерять ни одного из них. Это не справедливо!
  'Ты же говорил, что 'внедрение' прошло успешно!'
  'Говорил, но мы слишком много энергии потратили накануне на излечивание твоих травм. Я думал, у нас будет пара спокойных дней на восстановление, а тут вчерашний осьминог, потом сегодняшние волнения утром. Кира, я не всемогущий! Я тоже некоторые вещи только начал осваивать. У этого тела кроме вчерашних травм от падения и схватки со зверем, обнаружились ещё и застарелые, вызванные, скорее всего, регулярными побоями и издевательствами, перенесенными ранее. Я собирался исправить их позднее, но их последствия сейчас лезут наружу. Острую боль я снял, но нам нужна помощь. Сам я не справлюсь'.
  'И где мы её получим? Ждать, не окажется ли кто-то из спасенных врачом, я так понимаю, мы не можем. И что делать?'
  'Есть два выхода. Первый - перестать тратить энергию на поддержание второго плода и направить её на твоё восстановление'.
   'А второй?'
  'Поискать отсек Исцеляющих. Может, там будет блок Восстановления с хоть какой-нибудь программой исцеления особей твоего вида. Но шансов очень мало. Такие блоки предназначены, в первую очередь для лечения сотрудников центра. Готовые образцы, получившие травмы или нуждающиеся в лечении, обычно просто утилизируют с заменой тела на новое. Но пока мы будем искать, ты, с большой долей вероятности, можешь потерять оба плода. Решать тебе'.
  Решать... Жизнь одного ребенка на жизнь другого. Или обе жизни... Я оценила, что Малыш сказал просто 'второй плод'. Обезличенно, чтобы мне было легче решать.
  А что тут решишь? Я не могу потерять Малыша, без него мы не справимся, просто не потянем все 'внедрения' в тела. Элементарно не сможем адекватно реагировать на запросы программы, потому что не знаем языка, не знакомы с работой оборудования и ещё много всяческих 'не'... От него зависит жизнь всех вывезенных нами землян. Всех 136 человек. Предать одну и спасти остальных. Неравноценный обмен. Конечно, спасти эту одну! Что мне они все? Кто они мне? Чужие, незнакомые люди. Доченька, прости!
  'Малыш, ищем медицинский отсек. Удерживай Машу до последнего. Если поймешь, что больше не можешь, не тяни, прекращай. Понял?'
  'Да, я согласен. Я полностью переключаюсь на неё. Тебе станет больнее'.
  'Потерплю. Как выглядит символ на двери в медотсек?'
  'Как у вас. Красный крест на белом фоне. Поторопись'.
  Я поплелась к выходу в коридор. В глазах потемнело - боль вернулась. Одна мысль бьется в голове - не упасть, дойти, я должна. По коридору мне навстречу спешил перепуганный Паша.
  - Ты почему не легла в постель? Я уже все жилые отсеки пробежал. Тебе стало хуже, я могу помочь?
  - Можешь. Ищи дверь с красным крестом. Мне туда.
  Паша рванул по коридору, вертя головой по сторонам. Если ему сейчас что-нибудь под ноги подвернется, навернется же, глупый! Ещё расшибется...
  Я шла, что называется, не отлипая от стены и еле переставляя ноги. Где же вы, роботы-обслуга? Нет, чтобы довезти меня или донести, на худой конец! Через пару минут Паша бегом вернулся назад.
  - Нашел. Это в противоположном конце коридора, - возбужденно протараторил он, - обопрись на меня, я помогу.
  Да, обопрись. Он же щуплый, ниже меня на две головы, ещё надорвется. Но Паша уже подлез мне под мышку, обхватил за талию и перекинул руку себе на плечи.
  - Ты наваливайся на меня, не бойся, я сильный. Ты только ногами перебирай, а я тебя дотащу.
  'Кира, быстрее...'
  Как мы дотащились, я плохо помню. Похоже, моментами, я просто отключалась. Помню, что Паша мне что-то рассказывал о первом из внедряемых, потом дверь в отсек не хотела открываться, Паша даже ножом её ковырял, пока не вмешался Малыш, и тогда Паша приставил мою руку к светящемуся окошку. Внутри меня свалили на какую-то мягкую поверхность, а Паша метался по отсеку, нажимал какие-то кнопки по распоряжению Малыша, а потом раздел меня и дотащил до какого стеклянного ящика с откидной крышкой, наполовину заполненного прозрачным желе.
  - Мне точно туда?
  - Малыш сказал, что туда.
  'Кира, не спорь. Нам невероятно повезло. Залезай быстрее внутрь. Не теряй время, у нас его просто не осталось. Доверься мне...'
  С трудом перекинула самостоятельно одну ногу через стенку ящика, со второй помог Паша. Я погрузилась в вязкую субстанцию почти полностью. Мне на лицо Паша приспособил прозрачную маску, потом они что-то обсудили с Малышом, и крышка опустилась.
  О, буду спящей царевной! Гроб хрустальный, подземелье и прочая атрибутика. Только русского богатыря надо дождаться. Что за чушь в голову лезет?
  'Не волнуйся, это наркоз. Спи...'
  Сплю... А перед глазами бледное Пашино лицо с мелко-мелко дрожащими губами.
  Не бойся, я тебя не брошу!.. Только полежу чуть-чуть и встану... Обязательно встану... Верь мне!..
  
  8.
  
  Из вязкого сна-провала я выбиралась рывками, отвоевывая каждый раз по кусочку себя.
  Раз... И вокруг меня распахивается пустое пространство...
  Два... И мой судорожный вздох... Мало... Ещё... Какой вкусный воздух...
  Три... И я слышу звуки: шумное дыхание, радостный скулеж, шкрябанье когтями, бег кого-то куда-то...
  Четыре... И я чувствую прохладу на коже...
  Пять... И я распахиваю глаза...
  Полутемная комната, тишина, нарушаемая еле слышными щелчками. Наверное, приборы работают. Я повернула голову. Лежу в том же ящике, куда и залезала, голая, но вязкого наполнителя уже нет. Провела руками по коже. Чуть влажная, поэтому и прохладно. Делать ничего не хочется - ни вставать, ни реагировать. Хорошо бы вот так лежать и лежать, никуда не торопиться, ничего не делать. А я, оказывается, устала...
  На теле не ощущается никаких следов вмешательства извне. Интересно, тут, что, хилеры подвизаются, или резать не надо было. Надо спросить Малыша, как они там? Страшно. Не хочу знать про плохое...
  'А про хорошее тоже не хочешь?'
  'Малыш, негодник мой, родной! Ты чего мои мысли без спроса читаешь?'
  'Было бы, что читать. Подумаешь, мысли! Так одни огрызки...'
  'Не дерзи, матери! Скажи лучше, как?'
  'Да, как-как? Конечно, успешно! Все живы, все здоровы. А как могло быть иначе, когда за дело берется специалист моего уровня?!'
  'Хвастунишка! И что теперь?'
  'Как это что? Давай вылезай, иди, разыщи Пашу, он тут извелся весь, бедный! А потом давай укладывайся отдыхать. Завтра дел много...'
  'И это всё, что ты мне скажешь? А как же подробный отчет о проделанной работе? Как же вопли: 'Бери то, что есть! Где мы лучше найдем?' Что ты мне на это ответишь?'
  'Что-что... Выбора-то у нас не было... Вообще... Ни тогда, ни теперь. А так, все же хорошо закончилось? Девчонку спасли, нас не потеряли, тело твое починили. Очень хорошо, кстати, починили. Там столько внутренних повреждений было, что мама не горюй! И как эта аборигенка с такими травмами двигаться могла, а не лежать пластом? Не узнаем, а жаль. Того, кто сотворил такое с беременной, за ноги подвешивать надо, четвертовать и все ему хозяйство отрезать, чтоб не повадно было!'
  'Малыш! Ты где таких кошмаров набрался?'
  'Культуру вашу изучал... У вас, что ни фильм, то ужасы, преступления и кровь, что ни книга, то кошмары и жуть, что ни новости по телевизору, то катастрофы и убийства с изнасилованиями. Оттуда и набрался...'
  'Да, когда ты успел, господибожемой?! Я же про такое во время беременности ничего не читала и не смотрела'
  'Так мы же вас раньше изучали. Ещё до моего внедрения. Вы очень агрессивная раса. Даже странно, как в вас уживается такая безграничная агрессия с не менее безграничным самопожертвованием'
  'Сами не понимаем, как?.. Ты мне все-таки скажи, чего мне теперь ждать от этого тела? Каких сюрпризов?'
  'С медицинской точки зрения - никаких. Ты абсолютно здорова. Нам очень повезло, что в этом центре проявляли заботу такого уровня, не только о сотрудниках, но и об аборигенах. В этом блоке Исцеляющих, из которого ты вылазить не хочешь, стоит универсальная программа полного излечения для пострадавших любого биологического вида. Тебя починили, как внутри, так и снаружи. Обрати внимание, даже шрамы исчезли без следа. Идеально здоровая кожа, зубы, волосы и прочие органы и части твоего тела. Всё, как новенькое! Нас с Машкой из тебя теперь семь месяцев ничем не выковыряешь. Пока родовые схватки не начнутся, мы тебя не покинем. Если только, конечно, тебя никто резать на части не будет'.
  'Очень на это надеюсь'.
  Что безумно меня радует!.. Хорошо, хоть никого больше не подселили. Ладно, хорош валяться... И, правда, чего это я разлеглась? Пашка же там один. Как справляется?
  Я пошевелила руками, ногами, осторожно села. Вроде нигде ничего не болит. Хорошо. Можно вылезать. Оперлась руками о бортик ящика и бережно перекинула ноги на пол. Моя одежка аккуратной кучкой лежала на табуретке. Спасибо, Паша! Аккуратист, ты мой! Не спеша оделась и поплелась на выход. Входная дверь была заблокирована ещё одной табуреткой. На ней грудой были сложены подушка и одеяло. Сразу в коридоре к стене был придвинут лоток Рэма. И что это будет? Мы, что, переезжаем?
  'Малыш, а сколько времени меня тут латали?'
  'Двенадцать часов'.
  'Ой, так это Паша уже двенадцать часов пашет, не разгибаясь, пока я прохлаждалась?! Это уже человек двадцать пять внедрилось? Надо программу на паузу ставить'.
  'Не надо. Она сама остановилась после вчерашней постановки на паузу. Я задал десять часов работы. Так что Паша уже два часа, как свободен. И внедрений было всего двадцать, по два в час. Сейчас как раз последний из них просыпается в накопителе. Пойдешь с ними общаться?'
  'Не сегодня. Лучше завтра с утра к ним по-быстрому заскочу, а основательно вечером уже буду разговаривать. Их там, как раз, и соберется побольше. А где же тогда Паша, если он уже два часа, как свободен? И где Рэм? Я вроде слышала его, когда очнулась?'
  Малыш не успел ответить, когда на меня по коридору вынеслись 'потеряшки'. Рэм подскочил первым, оттеснив Пашу, и стал бросаться на меня передними лапами, тыкая меня холодным носом и подлизывая шершавым языком, где придется. Паша сопел и упорно его отпихивал, норовя ощупать меня, куда достанет. При этом оба шумели, сопели и ворчали совершенно одинаково. Я аж зашаталась под таким натиском дружеского обожания.
  - Осторожно, черти! Уроните! Ты чего меня щупаешь?
  - Не, мы бережно, но надо же проверить - все у тебя в порядке?
  - И как, интересно, ты наощупь это проверишь?
  - Как надо, так и проверю. Не вертись!
  - А ты не щекочи! Всё, всё у меня в порядке. Малыш говорит, что я абсолютно здорова!
  - Ну, если Малыш так говорит, - отстал от меня Паша, но не отошел, а вжался в меня лицом, - ты не пугай меня так больше! Пожалуйста!..
  - Обещаю, - я обняла его, - больше так не буду. Кстати, а где ты был? 'Внедрения' на сегодня закончились? И чего табуретка в двери торчит, и зачем там постельные принадлежности сложены и лоток Рэма?
  - Все сейчас расскажу. Ты только скажи, ты есть-пить хочешь? Я сбегаю. И тебе стоять можно, а то пойдем, ты ляжешь?..
  - Пойдем, но стоять-ходить мне можно. Есть не хочу. Может быть, пить, но попозже. Ну, рассказывай...
  - 'Внедрения' закончились уже пару часов назад. Я склад осматривал, порядок там наводил, после утреннего раскирдаша. Табуретка блокирует дверь, потому что без тебя мне эту дверь не открыть, а я не хотел оставлять тебя без присмотра. Вот и Рэма оставил караулить на всякий случай. Лоток его, чтобы далеко не отходил. Он ко мне и прибежал, когда ты очнулась. А постель там, потому что я решил спать в этом медпункте, а то мало ли что? Я там буду дрыхнуть, а тебя тут ещё станут потрошить... И так ты там сколько времени провела, что я уже беспокоиться начал, что с тобой там делают. Решил сломать этот ящик, в случае чего. Вот и ножи захватил, - продемонстрировал мне ТРИ ножа Паша.
  - А не маловато ли оружия ты припас?
  - Думаешь, ещё надо взять?
  - Да, куда же ещё? Я пошутила. По-моему, три - это перебор. Тебе вполне одного хватит.
  - Думаешь... Ладно, пусть пока все три побудут - выберу из них самый лучший, остальные отдам кому-нибудь.
  Ага, отдаст он, так я и поверила! Мужики все, за редким исключением, оружейные маньяки. Им, чем больше всякого колюще-режуще-стреляющего, тем жить интереснее. Тут в мои стройные умозаключения вклинился Малыш:
  'Паш, а Паш! А где ты в 'медпункте' ночевать собирался? На полу?'
  - Почему на полу? Ничего не на полу... Там же мягкая кушетка есть. На ней бы и устроился. А чего ты спрашиваешь?
  Малыш захихикал. До этого он никогда так не делал. И это оказалось очень приятно, хоть немного и щекотно. Как будто перышками защекотали внутри под кожей. Паша услышал это хихиканье и насторожился:
  - Ты чего ржешь?
  'На кушетке он собрался спать... Ой, не могу...'
  - Да что в этом такого? Нельзя, что ли? - насупился пацан.
  'Ну почему сразу нельзя, можно... Ещё как можно...', - веселился Малыш.
  Паша покраснел и готов был обидеться. Пришлось вмешаться, нечего мою защиту и опору обижать:
  - Малыш, объясни ты толком, с чего бы такое веселье?
  'Так это не просто кушетка, а универсальный диагност. Паша бы на неё прилег, а ему бы раз и наркоз с полной фиксацией конечностей, а потом провели бы сканирование и полный перечень тестирующих программ, а затем, по результатам, весь курс необходимых восстанавливающих процедур: инъекции там, или клизмы, или ещё чего. Проснулся бы он утром весь из себя продиагностированный и восстановленный, только бы удивлялся легкому дискомфорту в некоторых частях тела. Вот бы сюрприз вышел!', - продолжал хихикать Малыш.
  Паша опешил, даже рот приоткрыл, собираясь, по-видимому, возмутиться коварством подлых инопланетян. Но тут я представила себе картину, нарисованную Малышом, и хмыкнула. Паша закрыл рот и возмущенно покосился на меня, и я, не выдержав, заржала в полный голос. Малыш от меня не отставал. Паша хотел обидеться, потом подумал и присоединился к нашему здоровому ржачу. Мы стояли посреди коридора и ухахатывались до слез. Напряжение не только этого дня, но и всех предыдущих выплескивалось из нас с этим смехом. Почти истерика, но только что почти. Мы живы и здоровы, мы вместе и нам хорошо. Пусть так будет и дальше...
  
  9.
  
  Все проходит и все когда-нибудь заканчивается в этом лучшем из миров. Отсмеявшись и утерев слезы, мы пошли в нашу комнату. Вернее пошла я, а Паша, доверив мне свое ОРУЖИЕ, вернулся назад за нашим имуществом, бегом перенес сначала его, а потом и лоток Рэма, который, кстати, сразу сбежал его охранять. Лоток, а не наше имущество! Во, собственник кошачий!
  Когда мы, наконец, угомонились по своим законным местам отдыха, Паша, надувши щеки, рассказал о сегодняшних 'внедренцах'. Это он их так обозвал, говорит, для краткости упоминания.
  Первым прошел японец. Мистер Акира Ямамото. Бизнесмен, тридцать пять лет, из Токио. На момент катастрофы находился в Москве. Накануне он прилетел подписывать срочный контракт на поставку какой-то очень важной для него продукции. Паша не очень его понял, потому что мистер Ямамото сыпал какими-то терминами, в перерывах кланяясь и упирая на своё дружеское отношение к России. Холостяк. О родственниках ничего не сообщал. Больше Паша по нему ничего не записал, только быстро пересказал 'Инструкцию по внедрению' (сам сочинил, пока меня не было) и умчался ко мне.
  Второго Паша вообще не записал. Он чуть не опоздал со всеми нашими передвижениями и приключениями. Влетел в лабораторию уже буквально в самый последний момент, только и успел протараторить основные моменты своего текста. Только и заметил, что это крупный мужчина, вроде молодой.
  Третьим был какой-то московский 'новодел' Артем Перепелкин, тридцати трех лет от роду, холостяк, владелец сети ларьков по продаже всякой всячины в Люберцах. Он с друганами и, тут Паша замялся, с девками отмечал в сауне прошедшее Рождество и наступающий Новый Год. Рассказывая об этом коммерсанте, мой 'кадровик' морщился и кривился. Потом признался, что три раза переписывал рассказ Перепелкина, переводя с обиходного полублатного матерного на нормальный русский язык.
  Четвертым шел мистер Стивен Фергюссон, пятьдесят лет, фермер из Ванкувера, что в Канаде. Тут Паша хихикал, не переставая. Сначала канадец потребовал кого-то из взрослых, потом представителей посольства, потом возмущался российским произволом, уверяя, что он всё это безобразие так не оставит. Паша еле успевал вклиниваться в его страстно-гневный монолог со своими вопросами. Оказалось, что семья Фергюссонов, в составе самого Стивена, его жены Сары и троих детей - Пола, Моник и Джины, прилетела в Россию туристами на новогодние праздники. Они успели посетить Санкт-Петербург, а накануне катастрофы переехали в Москву. Дальше их ждала экскурсия по 'Золотому кольцу'. Только иностранцам могло прийти в голову путешествовать по российской глубинке зимой. Наивные! Паша этому мистеру инструкцию три раза втолковывал, тот его перебивал, переспрашивал, уточнял, в общем, достал по самое 'не хочу'.
  Следующим 'внедрялся' молодой пластический хирург из Парижа, месье Венсан Бернье, который был в России на научном конгрессе; затем итальянцы из Генуи синьоры Маркони - Джузеппе, геолог, и его брат Леонардо, полицейский. Они никуда из родной Генуи не уезжали. Вдовец Джузеппе со своей маленькой дочерью Катриной пришел на ужин в дом к своей матери Лукреции, которая жила вместе с неженатым младшим сыном. Братья так и шли на 'внедрение' один за другим. Очень переживали за своих близких. А у француза вообще дома остались жена и двое маленьких детей.
  Дальше опять пошли наши: менеджеры, аспирант-биолог, какой-то профессор из университета, охранник из банка... Имена, фамилии, профессии, города... Пашин голос меня уже убаюкивал. Рэм сопел под дверью. Тепло, уютно, по-домашнему. На каком-то по счету 'внедренце' я отключилась.
  Проснулась утром сама. Никто не орал, не будил и не тревожил. Паши опять на месте не было, но зато Рэм лежал, перегораживая заклиненную опять все той же многострадальной табуреткой дверь. Я лениво потянулась. Вставать или ещё поваляться?
  Вопрос в пользу 'вставать' решил появившийся из ванной бодрый и умытый Паша.
  - Доброе утро! Кира, вставай! Сколько можно спать? - пристал он ко мне.
  - Доброе! Сколько хочется, столько и можно, - отбрыкнулась я.
  Сколько себя помню, никогда не любила вскакивать сразу, как проснулась. Обожаю поваляться с полчасика, а только потом вставать. Мои домашние это знали и не дергали, все равно бесполезно. Паша этого ещё не знал, поэтому вцепился в меня, как клещ, и своим занудством вынудил-таки подняться. Ну, я его в отместку шуганула из комнаты, под предлогом того, что мне надо одеться. Он умелся, взяв предварительно с меня честное слово, что я, правда, встану, а не завалюсь на другой бок дрыхнуть. Слово дала. Жалко мне, что ли! Захочу поваляться - днем полежу. Думаю, Паша возражать не станет.
  Сгребла одежку и поплелась совершать утренние процедуры. Уже после душа, пока чистила зубы, повосхищалась изобретательностью законных владельцев центра. У них такой классный приборчик для этих целей сварганен - трубочка, которую засовываешь в рот, нажимаешь на свободный конец, пара минут и все. Ты уже на сутки защищен от кариеса и благоухаешь свежестью дыхания. Жалко работает это только на территории центра, за пределами придется вспоминать древние способы - жевание смолы, травяные отвары, деревянные палочки, наверное. Все у этих инопланетян на высшем уровне, вот, только, зеркала, почему-то, отсутствуют. Наверно они все с дефектами внешности или уродливые, поэтому и смотреть на себя не хотят.
  'Кира, ну что опять за глупости?! Да наша раса по совершенству многократно превосходит все остальные. Нам завидуют, нам восхищаются и нам преклоняются, как богам. А ты - уродливые, с дефектами... Вот, возьму и обижусь, будешь знать!'
  'Ага, совершенный ты наш! А чего тогда у вас зеркал нет? Скажешь, чтобы не ослепнуть от лицезрения своей сногсшибательной внешности?'
  'Да, есть у нас зеркала! Есть! Это только варвары с отсталой планеты ими пользоваться не умеют!'
  'Малыш, а вот сейчас точно обижусь я'.
  'Все, понял, давай замнем... Подойди к ближайшей стене. Видишь наверху две планки? Потяни нижнюю вниз. Можешь до пола, можешь раньше остановиться. Потом, чтобы свернуть, просто толкни нижнюю планку вверх'
  Я потянула. Между двумя планками растягивалась тонкая зеркальная пленка. Я решила заиметь зеркало в полный рост, поэтому дотянула планку вниз до пола. Класс! Наконец-то посмотрю на себя - новую.
  Из зеркала на меня смотрела высокая (не ниже ста восьмидесяти сантиметров), коротко стриженая, русая (почти блондинка), мускулистая валькирия. Нет, хотя моим бицепсам, трицепсам и прочим 'мускулюс вульгарис'[12] и далеко до чемпионки мира по бодифитнесу[13], но все это мышечное добро выглядит очень гармонично, соразмерно и достаточно грозно.
  Вот это тело! Всю жизнь мечтала валить одной левой всех подонков. Наверное, теперь смогу. С такими-то резервами! Ага, надо посмотреть цвет глаз. Светло-серые, а раньше были зеленые. Так, остальное я уже видела, когда вселялась: высокий лоб, короткий прямой нос, широкие скулы, упрямый подбородок, немного крупноватый рот. Правда, кожа стала значительно светлей и волосы тоже, может, здесь освещение такое...
  'Или кто-то отмылся, наконец...'
  'Ну, ты прямо не ты будешь, если не прокомментируешь'.
  'А что ещё делать, если ты уже полчаса вертишься перед зеркалом и ни на что не реагируешь. Паша тебя уже минут десять дозваться не может. Того и гляди, ворвется...'
  Ой, и, правда, чего это я?! Теперь, зная, как заполучить зеркало я могу собой любоваться хоть каждый день по три раза, или по пять...
  'Кира, ты неисправима!'
  Ага! Быстро одевшись, я, наконец-то покинула жилой отсек, прихватив завтрак с собой. Паша уже приплясывал в коридоре от нетерпения. Я его ещё с вчера предупредила, что утром пойдем знакомиться с нашим вчерашним пополнением.
  - Ну, ты и копуша! Если бы там была ванна, я решил, что ты утонула. Хорошо мне Малыш сказал, что все в порядке, это ты просто к зеркалу прилипла, а то я уже волноваться начал, - протараторил мой 'будильник'.
  О, а он, похоже, волнуется. Переоделся в новый серый костюм, волосы намочил, чтобы не растрепывались, прихватил свой блокнот, нож прицепил на видное место. Хорошо, только один, и где пояс к нему раздобыл? А, кстати, нужно ли нам брать оружие с собой?
  - Паша, давай ножи в лаборатории оставим?
  - Чего это? - набычился пацан.
  - Ну, мы же там никого не знаем. Может, там бандиты есть.
  - Вот и нельзя безоружными идти. Как мы защитимся? - упорствовал этот 'защитник' обиженных и угнетенных.
  - А у нас Рэм есть. Ведь ножами пользоваться мы все равно толком не умеем. У нас их просто могут отобрать и нам накостылять, и мы ещё их вооружим, - продолжала давить я.
  Паша задумался.
  - Ладно, внутрь с ними не пойдем, но оставим их в коридоре, рядом с дверью в накопитель. Мало ли, что?!
  С таким вариантом я согласилась. Оставив пояса, мы открыли дверь. В тамбуре было пусто, а из общего зала раздавались возбужденные голоса. Мы переглянулись, я поправила на Паше задравшуюся майку, пригладила свои волосы, и мы зашли...
  
  10.
  
  Встретила нас настороженная тишина и десятки встревоженных глаз. Под таким прицелом мне стало как-то даже неуютно. Хотя, чего я ожидала? Что ко мне бросятся с объятиями и благодарностями? Ага, два раза. Паша придвинулся ко мне почти вплотную. Так, хорош 'мхатовскую' паузу[14] держать, а то не избежать нам воплей: 'Не верю!..'[15].
  Я выдвинулась вперед на полшага. Рэм, чутко охраняя нас, сделал такой же шажок.
  - Здравствуйте, меня зовут Кира! С Пашей вы познакомились вчера, а это Рэм. Прежде, чем я расскажу вам, куда вы попали и почему, я бы хотела выслушать ваши пожелания и претензии на возможные неудобства. Итак? - доброжелательно улыбнулась я.
  Человек семь молодых мужиков, почти пацаны на вид, лет по двадцать-двадцать пять, стоявшие перед нами полукругом, чуть-чуть расслабились, заухмылялись, что мне совсем не понравилось, и вперед выдвинулся крупный здоровяк с бычьей шеей. Раньше, при моих прежних телесах, я бы такому верзиле упиралась носом в район солнечного сплетения. А теперь так и ничего, смотрю почти прямо в глаза. Здоровяк осклабился и противно-ёрническим тоном протянул:
  - Да особых претензий уже и нет. Раньше были, а теперь и закончились. Вот, как такая куколка появилась на горизонте, так все вопросы и вышли. Что пожрать - есть, где поспать тоже, выпить, правда, нечего, но зато есть кого и куда. Ты же нам не откажешь, маленькая? - и придвинулся ко мне ещё на шаг.
  Я напряглась, Рэм зашипел. Опаньки, приехали. То, о чем так долго говорили - свершилось, а ножи за дверью. Одна надежда на Рэма. Не подведи, зверюга. Паша побледнел и попытался меня заслонить. Пришлось задвинуть его назад. Ещё пострадает тут в свалке...
  - О, а у них тут круговая оборона! Ну, всех не употребим, хотя, может желающие и найдутся? А, хлопцы, кого на экзотику тянет? - заржал этот урод, оборачиваясь к своим приятелям.
  Я подобралась - убью гада, лично задушу и зеньки его бесстыжие выцарапаю. И остальных утилизируем, ишь, сволочи, ржут, как довольно! Хоть бы кто вступился за женщину?! Я обвела взглядом обступивших нас 'хлопчиков'. Уроды моральные! И перенос их не исправил. Правильно, говорят про горбатого и могилу. Всех урою и души им кастрирую. Ибо, не фиг!
  'А я предупреждал некоторых о возможных последствиях их интеллигентского слюнтяйства. Так мне спели целую поэму о ценности каждой отдельно взятой жизни и нерушимости клятв. А теперь что скажешь?'
  'Ну, не могут же быть все двадцать негодяями и бандитами. Тут же где-то и профессор есть, и итальянский полицейский, и канадец. Они же постарше этих сопляков. Может ещё не поняли, что здесь происходит?'
  'Кира, эти твои постарше, может тоже здесь стоят?! Тела-то все получили новые и молодые. Максимальный возраст физических тел у присутствующих здесь самцов двадцать пять лет'.
  О, как! Этих козлов ещё и омолодили. Что же делать? Всех сразу Рэм не отгонит, а я только поцарапать смогу. Но со всеми нам не справиться. Много их, и все лбы здоровые. Драться я никогда не умела и не бралась. Не моё это, не моё... Я и материться-то не умею, а жаль, сейчас бы пригодилось, для морального 'опущения' этого дебила, просклонять бы его вдоль и поперек.
  Ладони сжались в кулаки. Сейчас как дам ему в морду! А потом как будто кто-то заставил их разжаться, правая нога слегка согнулась, левая - почти прямая, корпус расслабился и немного повернулся, выдвигая плечо вперед. Зрение расфокусировалось. Чего это я делаю? Адреналин, что ли, играет?
  'Так, успокойся. Все хорошо. Если образцы совсем с катушек слетят и проявят против вас агрессию, система контроля пустит усыпляющий газ. Вас с Рэмом вынесет обслуга, а этих утилизируем и внедрим уже с корректировкой. Выдохни. Все под контролем...'
  'А чего сразу не сказал? Ох, и получишь ты у меня! Доиграешься со своим сарказмом!'
  Я уже спокойнее посмотрела на придвинувшегося почти вплотную 'быка'.
  - А не боишься, что кусок не по себе хапаешь, так и рот порвать можно? - ядовито поинтересовалась у него.
  - Не-а, я его тебе пошире открою и поглубже затолкаю, - осклабился тот.
  И, гад, ручонки свои мохнатые ко мне пытается тянуть. Рэм уже холку выгнул, шерсть встопорщил, хвостом из стороны в сторону водит, задевая мне ноги, шипит, но без команды не нападает, умница. Животина, а умнее этих 'самцов'.
  К нашей живописной композиции стали подтягиваться остальные из вчерашних 'внедренцев'. Смотрели они на нас без агрессии, но и желания вмешаться не выказывали. Так - легкий интерес. Скучно им было, а теперь развлечение нежданно, негаданно привалило. Цирк приехал! Уроды!
  Из этой толпы раздался неуверенный голос:
  - Господин Перепелкин, может не надо так бесцеремонно обращаться к девушке. Тем более, что она, по-видимому, имеет отношение к нашим хозяевам?
  'Бык' по фамилии Перепелкин резко развернулся в сторону говорившего:
  - Это кто у нас такой смелый прорезался? О, никак гражданин аспирант выступать изволят! Так это для тебя они может и хозяева, а для меня..., - далее последовал малопонятный набор слов и междометий, сопровождаемый выразительными выкрутасами руками, - Вые... и вытрясу из неё всё, что знает и не знает. А если сам поучаствовать хочешь, в очередь становись. Или жребий кинем...
  И опять заржал. Говоривший сник. Зато 'быка' поддержал худосочный чернявый пацан, стоявший рядом.
  - Правильно, Артем! Вытряси из этой б... все, что ей известно. Может, и нет больше никого, а нас, как последних лохов разводят.
  - Заткнись, Илюха! Я сам знаю, что мне делать! - осадил его 'бык'.
  Тут встрял Паша. Он слышал, как Малыш меня успокаивал, и тоже слегка расслабился. Заглянув в свой блокнот, он лениво протянул:
  - Кира, этот хам - бандит из люберецких. Тот, который в сауне с проститутками весь апокалипсис проср... проспал. Видно не успел ничего или не смог, или не дали... Вот теперь и мается от спермотоксикоза.
  И хихикнул. 'Бык' побагровел и аж взбеленился:
  - Ты на кого наезжаешь, сученыш! Я ж тебя по стенке размажу!
  И дернулся мимо меня, схватить болтливого мальчишку. Я рванула наперерез. Что же делать? А потом мир вокруг меня застыл.
  - Рэм, взять! Фас! - это Паша кричит.
  Слышу его глухо, как через вату. А меня внутри, как будто, отодвинули в сторону, и моё тело занял кто-то другой. Потому что мои руки жестко перехватили 'быка', дернули, довернули, моё колено рвануло вверх, врезавшись со всего маху в его живот или ниже, не разобрала, но наверно попала я в болючее место, потому что бугай захрипел и согнулся, а мой локоть резко пошел вниз на встречу с его затылком. Все, что я сделала осознанно, это в последний момент придержала силу, чтобы удар был просто оглушающим, а не добивающим, потому что сама схватка проводилась как бы без моего сознательно-физического участия. 'Бык' рухнул к моим ногам. Мир пришел в движение.
  Рядом кто-то вопил:
  - Уберите эту чертову зверюгу! Я свой! Я помочь хотел!
  Я подняла голову. В метре от нас, вцепившись в ногу какого-то азиата, хрипел Рэм. Азиат не пытался вырваться, видно сообразил, что тогда рана будет хуже. Но орал, как резаный. Может, правда, на помощь бросился? А Рэм уже и когти выпустил. Меня он может не послушаться. Пришлось толкнуть впавшего в ступор Пашу. Он скомандовал, и Рэм отцепился. Да, не хилый укус. Азиат, зажав руками ногу, продолжал надрываться:
  - Вик, зараза! Оторви, наконец, свою задницу от лежанки! Ты что, вмешиваться не собираешься, чертов ублюдок?!
  Так у них ещё и какой-то Вик есть!.. Наверное, друг 'быка', раз его вмешаться приглашают. Он, видать, отдыхать изволил. Пора сматываться и утилизировать всю эту гоп-стоп компанию. Я потянула Пашу к выходу. Из глубины комнаты раздался рев разбуженного медведя:
  - Кит! Ну, какого черта, ты так орешь? Делать тебе нечего! Сами разобраться не можете? А ну, пропустите!
  Толпа расступилась. И перед нами появился громадный парень с коротким ежиком рыжих волос. Комплекция, как у Шварценеггера, но при этом двигается мягко, по-кошачьи. Паша напрягся. Чего это он?
  А парень-то, ух какой рыжий, прямо как мой Паша! Мужик, окинув взглядом собравшуюся толпу, развернулся к нам, и вдруг дернулся, как на стену наткнулся:
  - Пашка, ты?
  - Дядя Костя? - просипел Паша и стал заваливаться набок.
  Мужик рванул к нам. Я придержала обмякшего Пашу и заорала:
  - Стой, где стоишь! А то зверя спущу!
  Этот, как его там Вик или дядя Костя, тормознул и просительно заглянул мне в глаза:
  - Это же Пашка Малышев, мой племянник. А я Константин Малышев - его родной дядя. Я не причиню вам вреда. Я только помочь... Ну, посмотрите внимательней, он же на меня похож. Мы же почти на одно лицо. И рыжие оба...
  - Дядя, говоришь... Где ж ты раньше был, дядя, когда на нас эти уроды наезжали?
  Тут влез азиат:
  - Вик, мы все держали под контролем. Ничего бы им не сделали. Так, попугали бы только...
  Новоявленный дядя так зыркнул на него, что азиат развернулся и со словами:
  - Ну, вы тут сами разбирайтесь, а мне боевую рану обработать надо, - смылся вглубь накопителя.
  К нам выдвинулись ещё два парня. Один, похожий на цыгана, примирительно протянул:
  - Девушка, поверьте, вам бы не причинили вреда. А этот громила, и правда, дядя вашего Паши. У него и депресняк этот был, потому что он не знал, что с пацаном.
  Я не собиралась сходу верить этому родственничку, но мне нужна помощь. Сама я Пашу и отсюда не вытащу, и до медпункта не дотащу. А убедила меня реакция Рэма. Он радостно взмуркивал и терся о ноги не обращавшего на него никакого внимания мужчины.
  - Ладно, берите Пашу на руки и быстро на выход.
  Рыжий подхватил мальчишку и стремительно рванул к двери. Мы с Рэмом за ним. Вслед из толпы кто-то растерянно произнес:
  - А мы как же? Вы же обещали прояснить ситуацию?
  Обернувшись, я мстительно протянула:
  - А у вас претензий слишком много. Вот как все пожелания учту, так и вернусь - ситуацию прояснять! Так что, не скучайте, граждане! До новых встреч!
  Выдохнула я только тогда, когда за нами закрылась дверь накопителя. Да, плодотворная встреча получилась. Масса эмоций и ни одной положительной. Сопланетники, блин...
  Ну, и черт с ними! Состояние Паши меня волнует гораздо больше. Вот ведь, гадость, какая! Третье утро с приключений начинается...
  
  
  Глава четвертая. 'Вам и не снилось...'[16]
  
  1.
  
  По коридору мы бежали компактной кучкой. Впереди я, злая, как сто чертей, за мной этот рыжий бугай, дядя Костя, с Пашкой на руках, а тылы прикрывал Рэм с Пашиным блокнотом в зубах. Вот ведь, какая хозяйственная животина!.. Пашка выронил, а он подобрал. Ещё и наши пояса хотел взять, но они уже в пасть не помещались. Так он их схватил, догнал нас и мне под ноги кинул, а сам за блокнотом вернулся.
  Дверь в медпункт открылась, как говорится, с полпинка. Практика, однако... Мы влетели в комнату.
  'Малыш, куда его? В блок Исцеляющих, где меня латали?'
  'Нет, кладите его на кушетку диагноста'.
  'А может лучше сразу в блок?'
  'Кира, да когда же ты спорить прекратишь?! Его тело создано только вчера. Физически оно не пострадало. Проблема, скорей всего в психологическом состоянии, а это работа диагноста. Пашу можно даже не раздевать'.
  Я скомандовала:
  - Кладите ребенка на кушетку.
  Рыжий подчинился, аккуратно уложил мальчишку и вопросительно глянул на меня.
  - Пашу сейчас просканируют и начнут лечить. Руками ничего не трогать, без спроса никуда не лезть. Ясно?
  Рыжий кивнул. Язык он, что ли, проглотил?
  Пока я под чутким руководством Малыша активировала программу сканирования, нажимая на символы управляющего терминала диагноста, рыжий сопел над моим плечом, но, слава богу, с вопросами не лез. Тем временем над кушеткой сформировался прозрачный купол, по которому стали пробегать сферические кольца синего цвета. По экрану поползли первые таблицы и диаграммы. Малыш глубокомысленно угукал и распоряжался нажимать все новые и новые символы. Из стенок купола выдвинулись тонкие гибкие трубки с иглами на конце и аккуратно воткнулись в Пашины вены на руках и ногах. По трубкам тут же стала поступать жидкость разного цвета.
  Рыжий напрягся.
  - Девушка, а вы точно знаете, что надо делать?
  Я так увлеклась нажиманием символов, что, не подумав, брякнула:
  - Откуда! Я же языка не знаю. Здесь Малыш всем рулит.
  Рыжий дернул меня за руку:
  - Какой ещё Малыш? А ну говори, что вы с ребенком делаете? А не то разнесу тут все к чертовой матери!
  Вот, козел! Ещё он мне тут выступать будет!..
  - Руки убери, заботливый ты наш! - рявкнула я, выдергивая свой локоть из захвата. - Где ж ты раньше был, когда ему помощь нужна была? Бросил пацана в интернате одного с собакой, а сам веялся неизвестно где. Даже погибал он один... А теперь вопишь: 'Разнесу! Сломаю!' Эх, ты! А Малыш - это наш с Пашей друг. Именно благодаря нему, у нас появился шанс на вторую жизнь. И учти: или ты затыкаешься, пока не разрешу говорить, или проваливай отсюда, защитничек!
  Рыжий заколебался. Дальше качать права или не выступать? Вроде ничего плохого Пашке не делают, но и что делают тоже неизвестно. Вся эта мыслительная работа четко отражалась на его физиономии. Наконец, победил здравый смысл. Рыжий отступил на шаг и уселся прямо на пол, скрестив по-турецки ноги, всем своим видом выражая, что мол 'черта лысого, вы меня прогоните'. Тут робко прорезался Малыш:
  'Ты, правда, считаешь, что я ваш друг? Или так просто сказала, чтобы этого успокоить?'
  'Конечно, друг! Только настоящий друг всегда поможет в трудную минуту и не бросит, когда опасно. А ты такой! Вот Паша очнется и тоже подтвердит...'
  Малыш польщено засопел:
  'Спасибо! У меня ещё никогда не было друзей!'
  'А как же брат?'
  'Он - другое. Давай продолжим...'
  И я опять отслеживала и нажимала. Наконец, красный цвет на диаграммах почти весь сменился на зеленый, трубки постепенно отсоединялись, пока не втянулась последняя. По куполу последний раз пробежали светящиеся кольца, и он тоже исчез. Пашина кожа порозовела, дыхание было ровным и спокойным, но глаз он не открыл. Рыжий бесшумно материализовался рядом, но руками ничего не трогал. Усвоил!
  'Ну что? Как он?'
  'Нормально. У него был сильный психологический шок. Видно, сегодняшнее потрясение наложилось на вчерашние переживания. Вот и случился банальный перегруз. Он пока поспит. Ему ввели успокоительное и ряд стабилизирующих и восстанавливающих препаратов'
  'Он должен оставаться здесь?'
  'Нет, его можно отнести в ваш жилой отсек. Он проспит еще часов пять-шесть. Не будите его, он должен проснуться сам'.
  Я повернулась к рыжему:
  - Аккуратно берите Пашу на руки, и пойдем отсюда.
  - Уже можно? Ему лучше? Что с ним было?
  - Не шумите. Его нельзя будить, он должен поспать. Я все расскажу, но попозже.
  Рыжий подхватил Пашу, и мы, в том же порядке, что и раньше, перешли в наш отсек. Рэм заходить не стал, улегся на пороге. Я разложила постель, и Костя аккуратно его уложил, поправил подушку, подоткнул одеяло и невесомо поцеловал Пашку в лоб. А он ничего, когда захочет...
  Мы перешли в лабораторию. Хотя сначала рыжий дернулся остаться, но потом что-то для себя решил и потопал следом. Я сняла с паузы программу внедрения, выдержав бой с Малышом, который настаивал на активации процедуры корректировки. Но я настояла на своем первоначальном решении.
  Да, сгоряча и прямо после сцены в накопителе, я бы утилизировала всех вчерашних 'внедренцев' и прогнала их ЭСО через восстановление ещё раз. Но, пока я переживала в медпункте за Пашу, мне пришла в голову здравая мысль. А чего я добьюсь этой переделкой? Получу на выходе примитивных исполнителей, безынициативных и тупых, другие из этих козлов не получатся. И взвалю на свою шею груз ответственности за все это стадо? Оно мне надо? На фиг, на фиг...
  Тем более, что теперь рыжий Пашку в обиду не даст, а за себя, как выяснилось, я и сама постоять могу. Правда, вот ещё ситуёвина - откуда я умею так себя вести? На память тела списать не удастся, вряд ли аборигенов такому учат.... Тогда откуда? Ладно, потом подумаю.
  А сейчас надо с этим Костей поговорить. Может, проникнется, тогда и с остальными поможет. Он вроде там не один. Я заметила, как минимум, троих его компаньонов. Если их всех заинтересовать, уже полегче будет. Их четверо, нас двое, аспирант этот робкий, может ещё кто. Так, глядишь, и поднаберем команду, а там уж...
  Я решила ничего от рыжего не скрывать. Поймет - хорошо, нет - тоже не страшно. Пашке вреда он не причинит, а значит и остальным не разболтает. Малыш поворчал о том, что некоторые слишком наивные и доверчивые, и что жизнь ничему меня не учит, но бурно протестовать, вместе с этим, не стал. Из чего я сделала вывод, что и он заинтересован в союзниках.
  Мой рассказ много времени не занял, но впечатление произвел. Глаза у рыжего становились все круглее и круглее, но слушал он, не перебивая. К концу вскочил и забегал кругами на свободном от оборудования пятачке. Я уже решила испугаться за его целостность, оборудования, не рыжего, но тут он тормознул и процедил:
  - Не верю! Этого не может быть! Инопланетяне, души, базовые станции, лабораторный центр, внедрение в новые тела... Бред! Да наша Земля просто не могла погибнуть. Признайся, что это всё розыгрыш! Мы ведь на Земле, да?! И нас просто снимают скрытой камерой, да?! А потом покажут по телевизору в развлекательном шоу, и мы все посмеемся, да?!
  Я не успела ничего ответить, как зашевелились шарики ЭСО в приемной камере, и первого из них затянуло в столб.
  - Ага, вот сейчас и понаблюдаешь, как мы тут развлекаемся. Прошу! Занимайте места в зрительном зале согласно купленным билетам. Вам повезло, наши места в партере, - кивнула я.
  Рыжий рухнул на табурет. В столбе между тем стоял развернувшийся призрак. О, ролевика к нам занесло! Я и не знала, что среди них бывают такие дотошные фанаты. Наш изображал средневекового рыцаря в полном доспехе. Шлем, увенчанный пышным плюмажем, он держал в руке. Вид, правда, у ролевика какой-то изможденный. Ест, что ли плохо? Или дистрофик по природе?
  - Здравствуйте, уважаемый! Прошу вас ответить на ряд моих вопросов. Как вас зовут, сколько вам лет, где вы живете и где находились в момент катастрофы? Вы женаты? - вежливо обратилась я к нему.
  Он ошарашено покрутил по сторонам головой и спросил:
  - Вы ангелы? Я, наконец-то, попал в чистилище? А почему здесь не так, как описано в Священном писании? И какую катастрофу вы имеете в виду? Неужели наступил Апокалипсис?
  Я офигела. Свихнулся, бедолага. И что с ним теперь делать?
  - А почему вы решили, что должны попасть в чистилище? И кто вы?
  - О, божественная, прошу простить мою невоспитанность! Позвольте представиться: шевалье Робер де Брюссак, четвертый сын достославного барона Жана де Брюссака из Пуату. Сражен в возрасте двадцати четырех лет подлым ударом в спину. Убийца - маркиз Анри де Монтескье, случайно заставший меня в спальне своей жены, не пожелал честно драться на дуэли. С тысяча шестидесятого года от Рождества Христова являюсь призраком родового замка маркизов де Монтескье в Нормандии. Последние несколько лет владельцем замка являлся господин Илья Аксельберг из России. Между нами говоря, та ещё каналья, да и господин сомнительный.
  Я впала в ступор. Неужели, правда, настоящий призрак? Но как? А рыцарь, между тем, воодушевленный тем, что его не перебивают, продолжал:
  - А меня направят в рай или в ад? За мной, конечно, числится немало грехов, но я регулярно исповедовался и получал отпущение. А если какие и не упомянул на исповеди, так пребывание девятьсот пятьдесят лет призраком в том вонючем клоповнике, по недоразумению, названному замком, должно списать все мои прегрешения перед Господом нашим!
  Приехали... Я покосилась на рыжего... Да, от него помощи не дождешься... Он, похоже, тоже не в адеквате... Вон, застыл в ступоре... Во, влипли!
  'Малыш! Он, что, действительно, настоящее привидение?'
  'А почему бы и нет?'
  'Но как такое возможно?'
  'Ну, ты же понимаешь, убийство - это всегда сильнейший стресс. А тут, видимо, сыграло свою роль желание отомстить за подлый удар. Вот он, использовав в качестве 'якоря' место или предмет убийства, и стал тамошним призраком'.
  'Да, это мне понятно. Как он к нам попал? И что с ним теперь делать?'
  'Попал, как все. 'Якорь' разрушился, он освободился, попал в околоземное пространство, ты его подобрала, как и остальных. Все просто... А что с ним делать - внедрять. Чем он хуже остальных? У него хоть понятие о чести существует, не то, что у тех... Может от него пользы будет больше, чем от всех остальных'
  'С чего бы? Может, он вообще банальный сумасшедший?'
  'Нет, система отклонений не нашла. А больше пользы, потому что он жил к каменному веку все-таки на тысячу лет ближе, чем вы. Опять же, если рыцарь, то умеет сражаться холодным оружием, а не зациклен на огнестрельном. Считаю однозначным - надо брать!..'
  Рыцарь, тем временем, уже слегка освоился и оживленно трепался с рыжим, который тоже из ступора вышел и даже подошел поближе к столбу. Наверное, хочет детальнее рассмотреть призрачные доспехи. Мужик, что с него возьмешь? Я прислушалась. Ну, точно обсуждают недостатки чего-то пластинчатого по сравнению с цельным, кажется...
  Пришлось вклиниться в диалог и разъяснить шевалье, куда он попал и что ему делать. Вопреки моим опасениям, этот средневековый гражданин все понял с первого раза. Единственное, что его смущало, не будет ли противоречить христианской морали получение нового тела? Но тут, неожиданно влез Константин и заверил шевалье, что если бы бог возражал, то не допустил бы спасения души рыцаря. Тот задумался и выдал, что то, что ему предлагают, может быть дьявольским искушением, а вовсе не божественным промыслом. Рыжий, впечатленный такой логикой, даже перекрестился, доказывая свою принадлежность к правильной стороне. Рыцарь потребовал предъявить ему нательный крест или иной божественный инвентарь, но тут время его пребывания в столбе истекло, и его затянуло в контейнер с телом. Интересно, он все сделает, как надо?
  - Можно я пойду, посижу с Пашей? - грустно попросил рыжий.
  - Конечно. Только его будить нельзя, он должен сам проснуться.
  - Да... Хорошо... Я тихонько, - поплелся на выход Константин.
  Ну и ладненько, пусть идет, переваривает информацию. А у меня вон уже следующий 'внедренец' на подходе. Кажется, этот обычным будет...
  
  2.
  
  Обычным был не только второй на сегодня, но и все остальные. Четыре менеджера по продажам, мелкий банковский клерк, два курсанта из танкового и один из летного училища, пара студентов-второкурсников, один инженер, давно переквалифицировавшийся в торговца, и прочие братья-славяне. Иностранцы больше не попадались. В перерывах между ними я успела пролистать Пашины записи (почерк у него...), переделать список в таблицу в своем блокноте, дописать в оба блокнота рыжего - это его вчера Паша пропустил, когда со мной возился, сбегать пару раз к Паше.
  Рыжий сидел на полу возле Пашиной кровати, привалившись к ней спиной, и, казалось, дремал. Рядом с ним примостился Рэм, уложив бошку ему прямо на ноги. Идиллия! Но как только я нарисовалась на пороге, Костя тут же открыл глаза.
  - Что-то случилось? - шепотом спросил он.
  - Нет, - отрицательно помотала я головой, - я хотела посмотреть, как тут у вас дела?
  - А, - кивнул Костя, - все хорошо. Не волнуйся, - и опять закрыл глаза.
  Ну, раз общаться со мной не хотят, пойду работать. Есть не хочется, пить тоже. Вот ведь, как - брикеты эти сухие хоть и напоминают по вкусу смесь мела с галетами, но съешь один и на сутки сыт. Хотя, я думаю, что этот сухпай предназначался в первую очередь обитателям инопланетного зверинца. Что-то вроде универсального собачье-кошачье-птичьего корма. Малыш эти мои умозаключения не опроверг и не высмеял, значит, я не так уж и далека от истины. Эх, надо скорее выбираться отсюда на природу и переходить на нормальную пищу. Мяса жаренного хочется и побольше!
  Паша проснулся на двенадцатом 'внедренце'. Довольный, как слон, прискакал в лабораторию обниматься со мной. Теперь уже я его по традиции ощупывала и щекотала. После быстро схлынувшей волны радостных эмоций, он серьезно поинтересовался, как я тут без него справляюсь, и предложил заменить меня. Я не согласилась и отправила его общаться с дядей. Он тут же сообщил, что дядя согласился на просто Костю и на 'ты'. Причем хитрый мальчишка мотивировал это тем, что если в прошлой жизни мы с его дядей были ровесниками, а теперь он со мной по имени и на 'ты', то с родственником надо также упростить официоз. А мне так и все равно... Я и сама с рыжим на 'ты' как-то незаметно соскользнула.
  Больше всего Пашка сокрушался, что с настоящим рыцарем не пообщался. Взял с меня слово обязательно посетить накопитель сегодня вечером и умчался по своим делам. Он, вроде, пообещал Косте центр показать. Ну, куда смогут пройти без моих отпечатков ладони. Хотя я подозреваю, что он потащил рыжего на склад - хвастаться ножами. А и ладно, пусть развлекаются. Сегодня моя рабочая смена.
  О, а вот и полезный экземпляр! Следующий 'внедренец' оказался бодрым семидесятипятилетним пенсионером Семеном Петровичем Гунько из Подмосковья. Бывший механик-моторист Черноморского пароходства был заядлым охотником и пасечником. Свой перенос в новое тело воспринял спокойно и даже пошутил, что, прожив холостяком первую жизнь, получил шанс исправить все ошибки молодости. И тут же поинтересовался, чем я занимаюсь вечером. О, как! Ещё без тела, но уже с планами. А дедуля, похоже, тот ещё ловелас! Договорились о встрече после окончания моей работы, и дедушку втянуло в контейнер вселяться. С ним надо подружиться. Нужный для нашего сообщества гражданин.
  А потом через пару человек на внедрение попал ещё один настоящий призрак. Я как раз отлучалась по делам, возвращаюсь, а он, голубчик, уже развернулся и стоит, головой вертит по сторонам. Я аж споткнулась, засмотревшись на это чудо. Настоящий русский богатырь Добрыня Никитич! Метра два ростом, широченные плечи, кулаки, как гири пудовые, сам красавец писаный! Ну прямо натурщик Васнецова, не иначе... Увидел меня, заулыбался и аж засветился от радости... С чего бы это?
  - Здравствуйте! Как вас зовут? Откуда вы? - начинаю со стандартного набора вопросов, - сколько вам...
  - Как же, красавица, разве здесь про меня не ведомо? - удивленно перебивает он, - нешто тут не прописаны все мои горести и вся моя жизнь, злодеем загубленная?
  Ух, ты! Это очередной псих или настоящий представитель старины? Далее из беседы становится ясна причина его радости. Он - потомственный кузнец Степан Андреевич Коваль из деревни Ковалевка на Тульщине, в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году в возрасте двадцати восьми лет по дороге с ярмарки был убит соседом Митькой Кривым, позарившимся на его хозяйство и красавицу-жену Акулину Силантьевну. Сосед поджидал его на рассвете, устроив засаду возле дороги, недалеко от родной деревни. Он выстрелил в Степана из ружья, смертельно ранил, обобрал, оттащил ещё живого в ближайший подлесок, где и прикопал в овражке.
  Обладавший богатырским здоровьем, Степан, прожил ещё три часа, сумев выползти из подлеска на обочину, где его вечером и нашли мужики, с которыми он на ярмарку ездил. Остальные переночевали на постоялом дворе, домой с утра двинулись, а кузнец хотел к семье побыстрее вернуться, поэтому и выехал на ночь глядючи. Очень уж хотелось жену и детишек, Митяя и Дашутку, гостинцами порадовать.
  И так Степан домой хотел вернуться, что стал призраком, использовав в качестве 'якоря', браслет серебряный, что жене в подарок вез. Браслет этот убийца не нашел, его потом на теле обнаружили и Акулине отдали. Полиция убийцу быстро нашла, мужики товары опознали, которые Степан на ярмарке покупал, там пара вещей уж больно приметных была, да самого-то уже не воротишь. Акулина, как на суде услышала, что это из-за неё мужа порешили, так сама не своя стала, видать, умом с горя тронулась. И, как не караулили, не уследили - повесилась она в мужниной кузне. Степан её душу удержать подле себя не смог, очень уж она к свету божескому рвалась. И сам за ней полететь не смог, крепко его 'якорь' держал. А детишек забрал к себе Игнат, родной брат Акулины, но смотрели за ними плохо, и через две зимы болезнь унесла и их.
  И вот уже сто сорок пять лет мыкается Степан по белу свету, за 'якорем' своим перемещается. Браслет за эти годы десятки хозяев поменял. Последним стал наш канадец, мистер Фергюссон, купивший его в антикварном магазине своей жене на память о России.
  Когда после катастрофы 'якорь' разрушился, Степан освободился и решил, что призвали его, наконец, на божеский суд. И теперь-то он уже точно с семьей соединится. Потому и радовался так, когда меня увидел.
  А когда я рассказала ему, что его дальше ждет, он попытался на колени бухнуться, умоляя, чтобы отпустили его душу к семье любимой. Как могла, я попыталась рассказать ему о том, что никакого рая, ада и того света нет. Он не поверил и стал ломиться в стенки столба, пытаясь вырваться на свободу. Я аж разревелась. Вот ведь как любить можно! И при жизни, и после смерти. А я ничем ему помочь не могу. Лучше бы он там возле Земли остался. Не знал бы ничего и верил в свою мечту.
  Увидев мои слезы, Степан, кажется, поверил, что мечта рухнула, и сник. Просто сдулся, как проткнутый воздушный шарик. Когда его стало затягивать в контейнер с телом, мне показалось, что ему уже все равно, и мы получим на выходе просто куклу большого роста, огромной силы и полностью лишенную желания жить.
  Тут в лабораторию вернулись Паша с Костей, похвастаться найденным добром. Увидев мою зареванную физиономию, они перепугались, что у меня что-то болит. Я пересказала им историю кузнеца, но вместо того, чтобы попереживать вместе со мной, эти два толстокожих бегемота, только облегченно выдохнули, узнав, что со мной все в порядке. Я насупилась, и Паша, во избежание конфликта, отправил меня полежать. Тем более, что до конца смены оставались всего три 'внедренца'.
  Полежав, я успокоилась, признав, что со своей обидой на мужиков, была не права. У нас, у каждого, за спиной своя история. И для каждого она самая трагическая и непоправимая. Мои мысли прервали объекты этих размышлений, у которых закончилась работа, но зато появились идеи.
  Костя решил вернуться в накопитель, рассказать остальным о том, что случилось, что нас ждет и к чему готовиться. Осмотрев изнутри центр, он согласился, что тут отсидеться не удастся, и надо готовиться к покорению природы. Для этого нужно было в ближайшее время сформировать поисковые группы для исследования близлежащих окрестностей. Тем более, что из пятидесяти четырех мужчин, сорок уже получили новые тела. Костя забрал со склада один блокнот для своих нужд и десять ножей. Когда я завопила: 'Зачем тебе столько?', он спокойно ответил, что ему и его друзьям по два, они так привыкли, а оставшиеся на всякий случай. Когда он проверит людей и организует команды, ножи добавим ещё. Интересно, чем это они занимались, что привыкли к холодному оружию?
  И ещё надо было откорректировать нашу историю так, чтобы о Малыше не упоминать. Так, на всякий случай. Не надо всем знать о том, что я беременна инопланетянином. Малыш согласно поддакнул. Паша прокомментировал, я подключилась, а Костя только слегка ошалело переводил взгляд с меня на Пашу, а потом на мой живот. Наше общение на ментальном уровне для него ещё экзотика. Ничего, привыкнет...
  Общими усилиями выработали легенду о добрых инопланетянах, совершенно случайно оказавшихся возле Земли после катаклизма и вывезших уцелевших землян на свою старую испытательную базу-полигон в другой Галактике. На фоне всех слухов об НЛО, расплодившихся в последние годы, такая версия могла прокатить.
  Инопланетяне, случайным образом выбрав из общей массы спасенных мою кандидатуру, подобрали мне тело первой и телепатически поместили информацию о том, как оживить остальных. А сами покинули планету, чтобы не мешать нам осваивать новый мир, нареченный ими Туземией. Это я свое название продавила. Мужики хотели придумать, что-нибудь попроще, типа Лэнд или Терра, но мне очень понравилась моя версия, и они сделали мне приятное, согласившись. Или сдались, устав спорить. Это кому как удобно думать...
  Решили вопрос с летоисчислением. Году присвоили номер первый, а дни решили считать с момента моего вселения в тело, то есть сегодня третье число. Неделя тоже началась с понедельника. Спор возник только из-за месяца. Ребята настаивали на январе, а я уперлась на марте. Я считаю, что новую жизнь надо начинать с весны, тем более, что погода на улице явно не зимняя. Дожать их удалось только тогда, когда я сказала, что к майским праздникам от марта ближе, чем от января. Таким образом, сегодня у нас третье марта первого года, среда.
  Так за приятной беседой подошло время, когда последнего из сегодняшних 'внедренцев' уже должны были переместить в накопитель. Я попросила Костю организовать, начиная с завтрашнего утра, дежурство возле каждого новенького, чтобы сразу вводить их в курс дела. Тем более, что завтра во второй половине дня начнут поступать первые женщины. Нужно их подготовить, чтобы не было истерик.
  Мило беседуя, мы подошли ко входу в накопитель, я открыла дверь и мы все прошли в тамбур. Из накопителя опять слышались вопли. Костя отодвинул нас с Пашкой себе за спину и вошел первым. Мы гуськом за ним. Как же приятно, когда есть за кого укрыться и на кого положиться.
  Не успели мы продвинуться далеко вглубь, как стоящая перед нами толпа шарахнулась в стороны, а нам под ноги вылетел утренний 'бык', снесенный с ног чьим-то ударом. О, да это Степан-кузнец развлекается... Вот тебе и кукла безэмоциональная!.. И что это тут происходит?
  
  3.
  
  - Да, граждане! Весело вы тут живете! Утром драка, вечером мордобой! И главное боксерская груша все время одна и та же, - довольно протянула я, выдвинувшись из-за спины рыжего, - вот повезло мужику! Так, глядишь, и на человека станет похож!
  Костя покосился на тушку 'быка' и, окинув взглядом толпу, поинтересовался:
  - И что тут такое деется?
  Вперед вылез слегка прихрамывающий азиат. Я, когда днем копалась в Пашиных записях, вычислила его данные - Никита Ким, русский кореец, двадцать восемь лет, из Бурятии. Во время катаклизма находился в самолете, следующем рейсом 'Барселона-Москва'. Кстати, таких летунов у нас было ещё двое: Михал Антонеску, молдаванин, тридцати три года, из Самары, и Иван Петренко, тридцать лет, коренной житель Курска. Все представились менеджерами по сбыту, даже фирму одну назвали - 'Последний шанс'. Они, похоже, все из одной 'песочницы', не зря же Костя упоминал троих приятелей.
  Паша рассказывал, что Костя раньше служил капитаном в спецвойсках. В каких точно, Паша не знал, сам никогда не интересовался, а дядя не распространялся, ссылаясь на секретность. После гибели брата с семьей, рыжий из армии ушел и занялся мелким бизнесом. Каким, не говорил, но денег этот бизнес приносил прилично, только командировок было много. Вот из-за одной из них Паша и не поехал на каникулы в Москву. А Костя, оказывается, закончил с делами раньше и летел в ту ночь к племяннику рейсом 'Барселона-Лондон'. Не долетел...
  Ну, ладно, вернемся к нашим баранам, а то меня занесло в воспоминания. О, а этот Никита или, как его называет рыжий, Кит интересные вещи рассказывает.
  Оказывается, этот уроненный мною утром бычок, достаточно быстро оклемался и решил в отсутствие своего главного конкурента - рыжего - навести порядок среди местного населения.
  Сначала он слегка попинал своего другана - чернявого Илюху (Илья Аксельберг, тридцать пять лет, парикмахер в седьмом поколении, владелец сети салонов красоты 'Кудесник'), очевидно решив действовать по принципу 'бей своих, чтоб чужие боялись'. Потом друганы помирились и решили найти виноватых на стороне.
  Первым им под руки попался шевалье, но у того и так нервы были издерганы последними событиями, а тут ещё он узнал в Аксельберге последнего хозяина своего замка-узилища. В общем, огребли приятели на пару. Рука у бывшего рыцаря оказалась тяжелой, а злость копилась долго. Ещё бы почти тысячу лет привидением мотался...
  Отлежавшись, искатели приключений пошли искать кого послабее и наткнулись на научный спор, который вели аспирант (Илья Пеньков, двадцать пять лет, биолог из Москвы), профессор (Яков Семенович Брумберг, шестьдесят пять лет, доктор физико-математических наук, Санкт-Петербургский университет), канадец Стивен, парижанин Венсан и ещё пара человек. Обсуждали различные гипотезы и варианты своего попадания в это помещение. Такие дискуссии велись со вчерашнего вечера, когда все первые 'внедренцы' собрались вместе. Тогда ни до чего договориться не смогли, потому что сторонники каждой гипотезы жарко отстаивали свою точку зрения, а оппонентов также темпераментно высмеивали.
  Костя нам ещё раньше выдал пару вариантов, выслушав которые мы с Пашей оборжались. Самые многочисленные сторонники были у предположения, что это все съемки нового шоу, типа 'Последнего героя'. Участников, якобы, набрали со всего мира, так как шоу будет международным. А тела им омолодили и подкорректировали с целью улучшения фотогеничности и повышения выносливости.
  Оппонентов, упиравших на невозможность такого омоложения за столь короткий срок, новоявленные 'шоумены' высмеивали и доказывали, что с современными нано-технологиями возможно все. Надо подождать, когда устроители шоу проявят себя и объяснят участникам правила и размер приза.
  Второй по количеству сторонников, к которым примкнул и сам рыжий сотоварищами, была теория, выдвинутая французом. Бернье предположил, что это секретная база одного из мировых преступных синдикатов. Их похитили, чтобы испытывать новейшие психотропные средства или синтетические наркотики, и они, находясь под их воздействием, не могут адекватно воспринимать окружающую обстановку. Необходимо время на выведение препаратов из организма. Поэтому, по возможности, надо избегать пить предлагаемую воду и есть выданные брикеты. То-то рыжий так накинулся на еду, а мы все удивлялись, с чего он так оголодал, когда Малыш заверял, что в накопителе всех кормят сразу с утра.
  А на то, что Паша некоторым из внедренцев рассказывал о гибели Земли и о переносе уцелевших на другую планету, адекватно не отреагировал никто. Они просто не поверили! Не могла Земля погибнуть... Вот, просто, не могла, и всё тут!
  Поэтому для Кости мой рассказ и стал таким потрясением, а присутствие в лаборатории и общение с настоящим привидением, вообще, ввели в ступор. Он, оказывается, полез с ним общаться поближе, для того, чтобы найти транслятор изображения и уличить меня во лжи. Не обнаружив искомого, стал задавать рыцарю каверзные вопросы, пытаясь поймать того на мелких деталях и не состыковках. Раньше рыжий серьезно увлекался средневековыми доспехами и холодным оружием и считался хорошим специалистом по тому и другому. Рыцарь всех ловушек избежал и даже сообщил Косте не известные ему подробности, которых не житель того времени, просто не мог знать. Вот тогда-то рыжий окончательно мне поверил. Поверил и ужаснулся масштабам трагедии.
  Пока он сидел со спящим Пашкой, потрясение улеглось, и ему на смену пришла злость на виновников катастрофы. Поверить в её случайность Костя не хотел. Не могла вспышка на Солнце произойти просто так, на ровном месте. Кто-то её спровоцировал. И этот кто-то должен быть найден и наказан. Сейчас рыжий ничего не мог предпринять в этом направлении, на первом месте стояла проблема выживания, но его время придет, он в это верит.
  Всё это он нам изложил по дороге в накопитель. Хорошо хоть Малыша он не считает организатором катаклизма, признавая в нем также пострадавшую сторону. А то нам бы не поздоровилось. Иметь рыжего в противниках - хорошего мало. Так, я опять отвлеклась... Вернемся к нашим баранам...
  Подошли эти неугомонные 'копытные' к спорщикам, и тут Перепелкин вспомнил, что аспирант утром встрял в его разборки с наглой девкой, а за такую 'предъяву' надо отвечать. Поэтому аспиранту досталось с ходу, за него попытались вступиться остальные, но Перепелкина понесло. Досталось всем до кого дотянулся.
  Вот тогда-то и вмешался Степан-кузнец, до того времени безучастно сидевший в одиночестве у самой дальней стены накопителя. Кит говорит, что Степан, с самого своего момента появления в накопителе, на вопросы не отвечал, на контакт не шел и, вообще, ни на что не реагировал. Сказал, что зовут Степаном, оделся и устроился в одиночестве в стороне от остальных. Ну, они и не лезли... Мало ли какая трагедия у человека?!
  А тут Степана вдруг, как ветром, вынесло к драчунам. Парикмахера он просто снес в сторону, а Перепелкина верзила так приложил, тут Кит восторженно закатил глаза, восхищаясь мощью удара, что очухается тот не скоро. После такого удара настоящие быки с ног валятся, а тут какой-то человечишка.
  Пока нас вводили в курс дела, к валяющемуся Перепелкину подошел худощавый парень, приложил ему пальцы к шее, оттянул веки, посмотрел на нас и что-то сказал по-французски. О, это, наверное, французский хирург Венсан. Паша перевел:
  - Месье говорит, что этот господин в обмороке. Когда очнется, у него, возможно, будет сотрясение головного мозга. Его надо оттащить на лежак.
  Костя повернулся к толпе любопытствующих и указал рукой:
  - Так, ты и ты... Уберите этот мусор на его место.
  Выбранные попытались протестовать, типа, они, что, крайние, но рыжий так свирепо насупился, что больше возникать они не решились, подхватили Перепелкина за руки и ноги и поволокли куда-то в сторону. Туда же поковылял и скрюченный Илюха.
  Я поискала глазами Степана. Он опять вернулся на свое место у дальней стены. Нет, так дело не пойдет, надо его расшевелить.
  - Вы без меня справитесь? - повернулась я к Малышевым.
  - Да, а ты хочешь уйти? - спросил Костя, - а то я хотел, чтобы ты потом мужикам подробнее рассказала об обстановке снаружи.
  Толпа заинтересовано придвинулась поближе.
  - Нет, я буду здесь, только пойду со Степаном поближе пообщаюсь.
  - А это не опасно? - влез Пашка.- Может мне с тобой или Рэма возьмешь?
  - Зачем? Он же не зверь лютый, чтобы его бояться. Вы просто посматривайте в ту сторону время от времени.
  Рядом нарисовался Кит:
  - Вик, не беспокойся, я присмотрю.
  - Только, пожалуйста, не так как утром, - ехидно встрял Паша. Кит только глазами сверкнул.
  Ох, огребет Пашка когда-нибудь за свой длинный язык по шее. Доиграется! Привык, что я на него не надышусь и язвительность спускаю с рук, а другие могут и обидеться. Я стала выбираться из толпы, уже плотно обступившей Костю с Пашей, только рядом с Рэмом ещё был свободный пятачок. Ага, не рискуют под его челюсти попасть?! За мной проталкивался Кит. Наружу мы вылезли вместе. Он пристроился рядом:
  - А вас Кирой зовут? А я Никита, можно просто Кит. Это сокращенно от китайца. Меня ребята так прозвали за азиатскую внешность. А так я наполовину кореец, а наполовину бурят. Вы простите, что я утром опоздал с помощью. Так я бы успел его перехватить, но ваша зверюга мне помешала. Где вы, кстати, такого красавца отхватили? Хотя вы и сами классно этого дебила завалили! Изучали самбо? А вы замужем?
  Я еле смогла вклиниться в этот словесный поток:
  - Нет, ничего я не изучала, драться не умею, это случайно получилось. Зверюга не моя, а Пашина. И Рэм не красавец, а красавица, это кошка. Меня зовут Кира, я в разводе, беременна двойней, новых отношений не планирую.
  На последних словах Кит споткнулся и тут же бурно запротестовал:
  - Я ничего такого не имел в виду. Это я за командира волнуюсь. Светит ему что-нибудь или нет?
  - Нет, не светит. Ни ему, ни кому другому. Мне сейчас не до отношений. Вот завтра сюда начнут поступать женщины, там и развернетесь. Все, мы пришли, можете возвращаться, а то самое интересное пропустите. И давайте переходить на 'ты'.
  Мы почти поравнялись с кузнецом, никак не отреагировавшим на наше приближение. Кит замотал головой.
  - На 'ты' я согласен, но далеко не уйду. Я Вику обещал, значит присмотрю. Тем более, за беременной девушкой глаз да глаз нужен. А все интересное, что пропущу, мне ребята потом перескажут. Основное я уже понял - мы все в полной заднице. Ой, извини, я не хотел!..
  - Да нет, ты правильно сформулировал. Вот только вытягивать нас из неё некому. Придется корячиться самостоятельно. Ну, всё иди!
  Кит внимательно окинул взглядом безучастную фигуру Степана, отошел и расположился на полпути к возбужденно гомонящей толпе. Наверное, Костя уже начал рассказывать. Я повернулась к Степану:
  - Добрый вечер! Можно, я тут рядом с вами присяду?
  Кузнец не отреагировал. Ладно, и не таких измором брали...
  
  4.
  
  Молчание, как известно, знак согласия. Поэтому я плюхнулась на пол и довольно вытянула ноги. Что-то я сегодня за день уходокалась. Вернусь в отсек - сразу спать. Паша, наверное, останется здесь, с Костей. Он от него не отлипает. Соскучился... А я не в обиде, почти... Ведь так и должно быть. Все-таки они родственники, а я так, с боку припеку. Зато завтра утром меня никто не будет поднимать ни свет, ни заря. Поваляюсь...
  Так, и с чего мы начнем, дорогой ты наш, Степан свет Андреевич?.. Когда-то давно, в прошлой жизни, я слегка увлекалась психологией. Почитывала разные статейки время от времени. Вот, похоже, и пришла пора использовать накопленные знания. Итак, что мы имеем:
  А. Кто. Крестьянин, вернее деревенский мастеровой, живущий во второй половине девятнадцатого века. Образование - спорное, но читать, писать, считать, думаю, умеет.
  Б. Здоровье. Изначально крепкое, ввиду постоянных занятий тяжелым физическим трудом, что видно невооруженным глазом.
  В. Состояние психики. Паршивое. На лицо кризис и депрессия.
  Г. Как будем выводить? Понятия не имею. Поэтому попробую универсальный метод 'тыка'.
  Расскажу про нашу жизнь. Ну, про то, как раньше было. Он же почти сто пятьдесят лет пропустил. Вот, я его и развлеку...
  Начала я издалека. Сначала рассказала про Первую мировую, потом про революцию, про победу в Великой Отечественной, про целину и БАМ, про гонку вооружений и холодную войну, про Чернобыль и перестройку, про нашу жизнь в последние годы. Пока рассказывала - сама расстроилась. Но зато молчание из безразличного стало слегка заинтересованным. Ничто так не отвлекает человека от его горестей, как проблемы окружающих.
  Так, теперь можно и позитива подбавить. Рассказала смешные истории из детства, потом институтские байки, расписала в ярких красках достижения мировой науки, техники, медицины (ну, что сама помнила, может слегка переврала, но кто проверять будет...), полет человека в космос, высадку на Луну.
  Так, а сопение это хорошо. Сейчас можно и к текущему моменту переходить, а то скоро охрипну. Вон и Кит заинтересованно прислушивается, даже поближе переместился.
  Поэтому я прошлась по разнообразию окружающего мира, его первобытной красоте и дикости. Описала увиденных животных и птиц, и отдельно, в красках, утреннюю битву с осьминогом. Молчание переходит на уровень сопереживания. Так, добавим ещё про трудности освоения в этой среде без необходимых инструментов и приспособлений, без серьезного оружия для обороны от диких аборигенов, способных жестоко избивать подростка. О, мы сопим уже угрожающе... Ещё немного и, кажется, дожму.
  - А самое главное то, что шансов на выживание у нас ничтожно мало, потому что мы - городские жители, избалованные благами цивилизации и плохо приспособленные к здешним реалиям. Без нужных специалистов мы погибнем. И земляне просто исчезнут, как вид. Это сейчас здесь только мужчины, а завтра начнут поступать женщины, а потом семеро детей. Им же ещё жить и жить, а шансов ноль... - распинаюсь я.
  Так, а чего это Кит тут возмущенно зыркает? Встрянет - рыжему пожалуюсь!.. Но Кит правильно расшифровал мою перекошенную физиономию и ретировался на безопасное расстояние.
  Ну и чего я добилась? Кузнец по-прежнему молчит, ну хоть не так безучастно, как раньше. Может просто задумался? Или все мои старания напрасны? Ладно, пусть дозревает, а мне, похоже, пора на смену Косте идти выступать. Вон, и Паша руками машет.
  Я уперлась рукой в пол и стала подниматься.
  - Погоди, - кузнец удержал меня за руку, легко поднимаясь вслед за мной. - Этот правду сказал, что ты тяжелая?
  - Когда я такое говорил? - влез Кит. - Я и не знаю - сколько она весит, я её на руках не таскал.
  - Да, я не о том, - отмахнулся Степан. - Ты, правда, что ль, в тягости?
  - Правда, двойня будет через семь месяцев, - ответила я, въезжая в специфику языка.
  - А мужик твой где? Сгинул? - не успокаивался кузнец.
  - Да, наверное. Мы с ним давно уже разошлись и не жили вместе. Так, встречались изредка, - просветила я публику. Кит грел уши и не скрывал этого.
  Кузнец задумался.
  - Ладно, - выдал он, наконец, - я за тобой присмотрю. Подмогну, чем смогу. Не гоже дитям пропадать. С домом решим - кузню слажу, тебе по дому хозяйствовать подсоблю. Не боись - одюжим лихолетье.
  - Спасибо, Степан, - обрадовалась я, а в душе возгордилась, значит, могу и психотерапевтом подрабатывать. Расшевелила же мужика... - К остальным пойдете?
  - Не, рано, мне ещё померковать надо, - покачал головой кузнец.
  - Ну, если вопросы возникнут или предложения, то вы к Косте Малышеву обращайтесь, а он уже мне передаст, если нужно что. Спасибо вам, ещё раз. Я пойду? - сказала я и попыталась вытащить руку из Степановой клешни. Вроде и придерживал слегка, а рука, как в тиски попала. Кузнец разжал пальцы.
  - Ну и хватка у тебя! - зацокал языком Кит. И когда успел подкрасться. Вроде только был на приличном удалении.
  - Так силушкой господь не обидел. Грех жаловаться, - пробасил Степан, опять усаживаясь на пол.
  Ну и ладно. Пусть посидит. Главное, что он общаться начал. А про 'подмогну' и 'подсоблю', это уже, как сложится. Вот завтра появятся женщины, может и ему, какая приглянется. А там и новую семью создаст. Мужик-то хороший, справный, как раньше говорили. О, пообщалась с кузнецом из прошлого и меня на словесные древности потянуло.
  Толпа расступилась. Я прошла к Малышевым. На меня смотрели десятки глаз, кто-то любопытно, кто-то с надеждой, кто-то безразлично и тупо, кто-то обреченно. Ничего, братцы, я вас расшевелю. Вы у меня ещё все побегаете.
  Слушали меня внимательно, не перебивали. Видимо всем интересно было, что там снаружи. Потом вопросы задавать начали. Протиснувшийся вперед задохлик с синяком на скуле всё пытал про животных. Аспирант, наверное... Сильно удивлялся наличию осьминога в пресной воде. Выжимал подробности его внешнего вида и поведения... А что я могла ему описать, если испугана была до чертиков и мало, что рассмотрела. Особенно его огорчила моя безалаберность в вопросе сбора опытных образцов, а именно, потеря обрезка щупальца и выброс шкурок и перьев съеденных животных. А также моя полная безграмотность в ботанике. Хорошо его Паша на себя отвлек, подсунув Рэма в качестве представителя местной фауны, и обещав придержать кошака на время осмотра, чтоб не укусил.
  Только я обрадовалась передышке, как в меня клещами вцепился другой дистрофик с опухшим ухом, вероятно, профессор, требуя сообщить примерную длительность дня и ночи, описать видимые созвездия, планетарные спутники, показатели температуры воздуха и т.д. и т.п. На мои попытки уклониться от ответов под предлогом краткости пребывания на открытом воздухе, мне было строго указано на недопустимость сокрытия столь важных для науки подробностей. Мрак!
  Выручил Костя, пообещав этим научным фанатикам включить их в первый состав поисково-исследовательских групп. Вроде угомонились.
  Остальных больше интересовали сведения о близких. Тут мне сказать было нечего, кроме того, что мужчин всего пятьдесят четыре, женщин семьдесят пять, а детей семеро. Данные на них будут только, когда они попадут на 'внедрение'. Так что, семейным остается только надеяться...
  Интересовались своим омоложением. Типа, это временный эффект или постоянный. Обрадовала, сообщив, что максимальный возраст мужских организмов - двадцать пять лет, а женских - двадцать. Причем ввиду того, что тела совершенно новые, то все они девственно чисты, независимо от прежнего возраста и наличия детей (у женщин). О, глазки заблестели! Ещё бы, мужиков-то в полтора раза меньше. Значит, надеются на широкий выбор... Ню-ню...
  Предложила всем подумать на тему своей полезности в общем деле выживания. Вспомнить, кто что умеет делать руками, свои хобби и увлечения, свой уровень владения холодным оружием, знание технологий изготовления нужных вещей, умения строить жилье, мастерить из дерева и камня, добывать и перерабатывать пищу и так далее.
  Попросила обо всем, что вспомнят, сообщать Косте. Но он открестился тем, что берет на себя вопросы безопасности и все не потянет. Из толпы вперед пробился темноволосый крепыш среднего роста с кривоватыми ногами, представился Семеном Гунько и сказал, что этот вопрос он пока возьмет на себя, только ему нужен блокнот. Выпустила Пашу на склад, он принес два, на всякий случай. Лишний тут же заграбастали фанатики от науки для своих нужд.
  Ну, вроде все... Вечер вопросов и ответов можно считать завершенным. Я, кажется, могу быть свободна. Костю и Гунько обступили галдящие мужики. Да, теперь народ не скоро угомонится. А я хочу спать... Простилась с окружающими и потопала к двери. Меня догнали Паша с Рэмом и Кит.
  - Кир, а про семьдесят пять девственниц - это правда? Или сказка для простофиль? - решил уточнить Кит.
  - Сущая правда, так что не лови ворон в ближайшие дни. А то все лучшее разберут без тебя. Кстати, тебя Рэм утром не сильно порвал? - озаботилась я.
  - Жить буду, - словоохотливый Кит был странно лаконичен. - Я, собственно, хотел лично пожелать тебе 'спокойной ночи'.
  - Спасибо, и тебе спокойной.
  Кит развернулся и зашагал к Костиной группе. Паша сопел рядом.
  - Паш, а ты зачем меня провожаешь? Тоже хочешь что-нибудь пожелать или сказать чего?
  Паша вскинул на меня удивленные глаза:
  - Не понял, а мы разве не домой идем?
  - Домой, но я думала, ты с Костей хочешь остаться, - удивилась я.
  - Я его завтра увижу, чего мне тут без тебя делать? - не понял Паша.
  - Как что? Ты же уже свою семью нашел, а я тебе так...
  - Кира, я на тебя сейчас очень сильно обижусь, и, правда, здесь останусь. А ты как хочешь, так и живи, - насупился мальчишка, тормозя перед дверью.
  - Ну, прости, прости меня, глупую, - обняла я его. - Я просто испугалась, что стала тебе не нужна, вот и мелю всякую чушь.
  Паша снисходительно глянул на меня, мол, что с дурехи взять, и примирительно протянул:
  - Идем уже отдыхать, а то ты от усталости черте что несешь...
  - Ага, это все от перенапряжения.
  Ура! Третий день закончился мирно и тихо. Может дальше уже все спокойно будет?..
  
  5.
  
  4 марта 01 года, четверг.
  
  'Утро красит нежным светом...'[17]. Жизнь хороша, и жить хорошо! С утра никаких потрясений, кроме Пашки-вредины. Вот, жаворонок, на мои старые кости! Ни свет, ни заря сам вскакивает и меня поднимает. Эх, молодежь...
  Так, встала, умылась, в зеркало на себя полюбовалась, с Малышом потрепалась, Пашу-будильника по лбу щелкнула, поцеловала обиженное местечко, Рэма за ушком почесала, позавтракала, можно начинать работать.
  С утра решила в накопитель не ходить... Пашу одного запущу, пусть с родственником пообщается. Я лучше вечером зайду, а то людей только отвлекать от работы буду. Так Паша разнылся, что он Косте вчера пообещал, что мы вместе зайдем. Пришлось топать, а я программу с паузы уже сняла, значит, в накопителе задерживаться нельзя.
  Рэм внутрь заходить категорически отказался. Плюхнулся посреди коридора с видом 'не трогайте меня, а то покусаю'. Да, видно достал его вчера неугомонный аспирант. Жалко я не могу с ним рядом устроиться - Паша бдит, пришлось заходить.
  А там прямо с утра дикий ажиотаж. Все чего-то суетятся, кучкуются, бурно обсуждают. Но, прогресс на лицо, с нами все вежливо здороваются, а мои вчерашние 'внедренцы' чуть ли не обниматься лезут. Вот ведь, редиски! Когда мы вчера утром вдвоем пришли, реагировали, как на врагов народа. А стоило нам с Костей появиться, так теперь почти родными стали.
  Пашка сразу умотал с рыжим общаться, а ко мне приклеился сначала аспирант (кошмар, как чувствовала, идти не хотела), а потом Гунько. Он уже набросал список первоочередных хозяйственных дел и жаждал поделиться своими трудностями. Для начала, его интересовало - а что у нас есть? Мой ответ его не устроил. Нет, а я причем? У нас, кроме ножей, поясов, блокнотов, брикетов, воды и одной смены одежды, нет ничего. Ну, ещё эти камешки для добывания огня. И на складе больше ничего полезного не нашли, разве что коробки упаковочные.
  Гунько скис. Он, похоже, рассчитывал на обширные закрома, из которых, по первому требованию, начнут поступать все необходимые предметы. Предложил свою помощь в поисках. Ага, так я всех и буду пускать за дверь!.. Они же весь центр на кусочки разнесут в порыве прихватить что-то полезное. А потом нас владельцы за порчу имущества за шкирку возьмут. Тем более, что оборудование лабораторное нигде в другом месте нам не пригодится, мебели мало - на всех не хватит, а дефицит породит ненужные эмоции. Я только собираюсь перед окончательным уходом прихватить все спальные принадлежности, какие найдем, и распределить между детьми. И всё!
  Поэтому нам надо обходиться своими силами. Тем более, что с ножами нам, похоже, повезло. Мужики посмотрели и сказали, что это не просто камень, как я думала, а какой-то неизвестный сплав, придающий материалу гибкость, прочность и легкость в заточке. Поэтому ножи заберем все, сколько найдем.
  Малыш вклинился с уточнением, что он посмотрел список вещей, выдаваемых готовым образцам при выходе из накопителя. В этот список, кроме перечисленного мною, входят ещё пара меховых одеял, десяток наконечников для стрел из того же материала, что и ножи, лук и копье для мужчин и непонятного назначения скребки для женщин. Я все повторила вслух для Гунько. Это его слегка обрадовало, и он удалился, ворча себе что-то под нос.
  Паша наобщался с рыжим и попросил выпустить его наружу. Я хотела уйти с ним, но меня перехватил Костя. Он уже переписал всех мужчин, имеющих хоть какие-то воинские навыки и умения, и теперь формировал поисковые группы. Кстати, наш канадец оказался в прошлом рейнджером. На мой удивленный взгляд рыжий отреагировал снисходительным пояснением, что рейнджеров учат основам выживания в неблагоприятной среде. О, вот тебе и канадский крестьянин...
  Всего групп планировалось пять по четыре человека в каждой. Возглавить их должны были сам рыжий, Кит, Казак, Цыган и мистер Стивен. 'Казак' и 'Цыган' - это позывные Михала и Ивана, приятелей Кости, а у самого рыжего позывной 'Викинг', сокращенно Вик. В эти группы включили трех курсантов, Степана, итальянского полицейского Леонардо, Гунько, профа и аспиранта, двух банковских охранников и ещё пять человек, которых я не знала.
  - А рыцаря чего не берешь? - удивилась я.
  - Так он по-нашему ни бельмеса. Я все удивляюсь, как мы с ним вчера говорили. Чудеса, да и только. А здесь его с грехом пополам только Бернье понимает. А он уходить не хочет, надеется, что кого-то из родных найдет. У нас, поэтому, и Джузеппе-геолог остается. У него дочка маленькая была... Он, кстати, тоже, только по-своему лопочет. А Леонардо английский неплохо знает. Поэтому я его вместе с научниками к Стивену в группу определил. Те тоже неплохо инглиш освоили, - пояснил рыжий.
  - Понятно, а от меня что требуется?
  - Оружие, запас еды, воды и какую-нибудь карту окружающей местности. Я планирую завтра с утра выходить. Будем обустраиваться снаружи. Тебе же ещё дня три-четыре осталось на остальных?
  - Да, где-то так. А вы успеете подготовиться?
  - Должны. Здесь все равно всех разместить негде. Ты вторую партию мужиков через день после нас выпускай, ну и женщин человек десять, которые захотят. А остальных уже всех вместе. Мы подготовим стоянку, временную или постоянную, потом решим, как место подыщем. У тебя есть возможность поддерживать с нами связь? И как насчет карты?
  'Малыш?'
  'Да, связь организуем визуально-голосовую. Ты будешь видеть и слышать, они только слышать. Договорись о времени и пусть подходят на площадку со статуями. Я организую канал для общения. А карту надо посмотреть в системе. Вечером покажем, если найдем'.
  Я повторила все вслух для рыжего, договорилась, что за ножами и едой он выйдет вечером, и пошла работать.
  'Малыш, а как мы вчера с шевалье разговаривали и все понимали?'
  'Кира, призраки не разговаривают. Им нечем. Они только мыслеречь могут передавать. А в камере предварительной подготовки расположен двусторонний ретранслятор-передатчик. Так, что вы могли, хоть с аборигеном местным разговаривать и прекрасно бы друг друга поняли'.
  Я уже подходила к лаборатории, когда из неё вылетел взъерошенный Паша. Увидев меня, он тормознул и прокричал:
  - Кира! Ты только не волнуйся! Все хорошо! Но я тебе сейчас такое скажу, что может нам лучше сразу в медпункт пойти, а?..
  - Паша, с тобой все в порядке? - заволновалась я.
  - Со мной нормально. Я же сказал, что все хорошо, но как ты отреагируешь? - протянул он задумчиво.
  - Да говори ты уже, не томи. Оборудование сломалось? - запереживала я.
  - Все работает, как надо. Тут другое. Может тебе лучше сесть или даже прилечь? - не успокаивался пацан.
  - Паша, сейчас стукну. Говори! - потребовала я, накрученная сверх всякой меры.
  - Кира, тут сейчас первым на 'внедрение' поступил... Петр Владимирович Азамат, твой папа, - запинаясь, выдавил Паша.
  Я пошатнулась. Паша подхватил меня под руку, прислонил к стене и продолжил:
  - Ошибки быть не может. Я у него спросил про тебя. Он все сказал правильно: и про беременность, и про возраст, и описание внешности совпадает, когда ты ещё без тела была. Это точно твой отец. Я ему ничего про тебя говорить не стал. Подумал, что нечего ему заранее переживать. Ещё ведь два часа на окончательное внедрение уйдет. Ты как?
  Я не знаю, как я?.. В голове шум, ноги не держат и, что делать, не знаю. В накопитель бежать - рано, и страшно - а вдруг он меня не захочет признавать в другом теле?.. Не признаваться - тоже глупость несусветная. Надо успокоиться и подумать.
  - Паша, я пойду, полежу чуть-чуть. Справишься сам?
  - Конечно, иди. Проводить?
  - Не надо, я сама. Спасибо тебе, - поцеловала я Пашку.
  - Вот ещё... За что спасибо-то?.. Не за что... Лишь бы у тебя все хорошо было, - смутился мальчишка.
  Будет, обязательно будет!
  
  6.
  
  Успокоиться не получилось. Пашка через пару часов примчался с сенсационным заявлением, что там мои родственники косяком пошли: мамин старший брат, его сын и внук. Причем они Громовы, но все упоминали нашу семью, откуда Паша и узнал про наше родство. Во, финт судьбы! Может, и мама... Нет, нельзя об этом думать... Нельзя!
  Так, что мы имеем: папа уже должен быть в накопителе, а дядя Лёша, Сережа и Сашка попадут туда позже. Значит, сейчас не буду суетиться, заменю Пашу, а в накопитель пойду после того, как все мужчины пройдут. Может, ещё, кто объявится?..
  Ага, а вот и дядя Володя, второй мамин брат. Ну, Громовы, ну, куркули. Друг за друга так держатся, что и катаклизмы не разделили. Значит, есть надежда, что и женская часть клана не растерялась. Я не стала сообщать дяде о том, кто я. Обрадую сначала папу. Если он не признает меня сходу, то остальным и подавно не надо.
  Отвлеклась от семейных проблем на поиски карт. Мы с Малышом долго пыхтели, но раскопали-таки общую объёмную карту планеты с возможностью по-детального просмотра всех поверхностей. А планета у нас большая... Два крупных материка в северном полушарии, а в южном только один, почти на полюсе, а между ними очень много островов. Вообще, соотношение суши и воды, где-то, один к десяти. Какой-то почти водный мир.
  Наш лабораторный центр размещен на одном из трех самых крупных островов, расположенном очень близко к экватору. Поэтому, наверное, тут так жарко. Паша взялся перерисовать карты в новый блокнот. А я в перерывах между 'внедренцами' изучала географию нашего нового мира.
  Наш остров по форме напоминает лежащую на боку грушу. На севере - горы, в которых берет начало река, где я воевала с осьминогом. О, Паша её так и обозвал - Осьминожья. Она как раз пересекает остров по самому узкому месту. На западе сплошные леса. Южная оконечность тоже покрыта лесами с узкой полосой побережья. На севере скалы, похоже, вплотную подходят к берегу. Ну и хорошо, нежданные гости не нагрянут. Кто знает, что на тех северных материках происходит. А мы потом к ним в гости сами наведаемся.
  В восточной части острова расположено большое озеро, в которое впадает ещё одна река, значительно шире Осьминожьей, а из него вытекают четыре реки, впадающие в океан. А горы-то у нас с ледниками. То-то вода в Осьминожьей такая холодная, и течение быстрое, наверно, водопады есть и перекаты. По берегам восточных рек леса, но если дальше на восток они тянутся почти до побережья, то к центру острова повальная стена лесов сменяется равнинами и рощицами. Весь центр покрыт сплошной сеткой мелких озер и речушек. Наш горный кряж на берегу Осьминожьей - это уже самая южная оконечность северных гор. То есть, по моим понятиям, разведку перспективнее всего вести на восток в сторону большой реки. А на жизнь надо устраиваться где-то здесь, не очень далеко от кряжа.
  Площадь острова где-то около двух миллионов квадратных километров. Чуть меньше Гренландии, по-моему, но гораздо больше, чем нам надо... На сто тридцать восемь человек это очень много...
  Так, а что это Паша подписывает? Вверху над картой острова крупными буквами значилось: 'Остров Кирляндия'.
  - Паша, а что это за название? Где ты его взял? - озадачилась я.
  - Придумал... сам... А то все ты, да ты придумываешь. Я тоже хочу, - насупился мальчишка.
  - Да я не против. Откуда только ты выкопал такое? Это Курляндия должна была быть, что ли? - продолжала допытываться я.
  - Кира, ну какая Курляндия? Мы же не в средневековую Европу попали? Кирляндия - это земля Киры. Вот! - гордо сообщил Паша.
  - Да... Нас точно побьют, - без оптимизма протянула я. - Как услышат Кирляндия, так и стукнут. Лучше бы ты остров Пашляндией обозвал, не так обидно было бы насмешки получать.
  Паша глянул на меня с сожалением:
  - Вот увидишь, никто не будет возражать. Мы ещё и поселок Киргородом назовем.
  - Паша, ты переработался. Может, тебе Костю вызвать и пойдешь с ним на склад?
  - Дорисую и пойду, - уперся 'первонарекатель'.
  - Ну, рисуй-рисуй, мой юный творец, - хихикнула я.
  Паша нахмурился, но, по-моему, от своих идей отказываться не собирался. О, точно... Вот и озеру имя дал - Байкал, ага, а большая река - Волга, и северные горы - Альпы. Ну, это куда ни шло, а то - Кирляндия, Киргород. Хорошо хоть планету Кирией не назвал, я, со своей Туземией, раньше успела.
  Так, все мужчины кончились. Сейчас первая из женщин пойдет. Интересно, кто это будет? Опаньки... Призрак номер три. Средневековая мадам. А вопить-то так чего? Вон, даже Рэм примчался из коридора.
  - Мадам, потише, не кричите, вам не причинят зла, - попыталась я успокоить этот средневековый кошмар.
  - Спасите! На помощь! Грабят! - не унималась скандалистка.
  - Позвольте, да кто вас грабит? У вас же нет ничего! - опешила я.
  - Как это нет? А моя бессмертная душа? Чистая и безгрешная... - удивилась в свою очередь дама, - я её за просто так никому не отдам.
  - А за сколько отдадите? - влез Паша.
  Дама задумалась.
  - Ну, я обладаю редким сокровищем. Я столь чиста и непорочна, что меня смело можно причислять к лику святых. Что, я думаю, и сделали в Англии после моей безвременной кончины, когда узнали, сколь много мук я вынесла от слуг этого мерзкого тирана, Генриха VIII. Чтоб его черти в аду поджаривали вечно! Чтоб ему не было покоя ни днем, ни ночью! Чтоб... - понесло даму.
  - Так, гражданочка, спокойней. Короля Генриха здесь нет, может его, и правда, где-то мучают, но не у нас, - снова встрял Паша. - А мы вернемся к нашим... эээ... в общем, какова ваша цена?
  - Вечная молодость в раю, - выпалила дама.
  - Ну, молодость считайте у вас уже в кармане. Правда, не совсем вечная, но хоть что-то... А вот насчет рая посложнее будет... Но райские кущи мы вам предоставим в любом случае, - заверила её я.
  - А почему не вечная? - не успокаивалась мадам. - Разве мой товар не стоит такой цены?
  - Ну, знаете, душа-то у вас не первой свежести. Вон, сколько времени вас где-то носило. Могли и в неблаговидных поступках быть замешаны, например, в устрашении людей, посетивших место вашего упокоения, а? - поинтересовалась я.
  Мадам притихла. Ага, точно пугала туристов. Ну, теперь я её дожму... Не понадобилась. Дама стала охотно отвечать на наши вопросы. Видно сообразила, что надо соглашаться пока хоть что-то дают, а то ещё цену снизят или отберут задаром.
  Звали её Маргарита Готье (прямо натуральная 'дама с камелиями'). Она была кормилицей и няней Анны Болейн, второй жены Генриха VIII, который после казни жены отдал приказ убить всех её слуг. Мадам Готье задушили в тысяча пятьсот тридцать пятом году, в возрасте сорока пяти лет. Все время до катастрофы она была приведением в одной из башен Тауэра.
  Инструкцию по внедрению усвоила быстро. Уточнила только, надо ли вспоминать только юность или всю жизнь целиком и не постареет ли её тело от воспоминаний зрелого возраста. Успокоили, что не постареет, и дама резво отправилась за молодостью и раем.
  За ней на внедрение поступили друг за другом две сестры-англичанки - Джейн и Шарлотта Стоун (тридцать девять и тридцать семь лет, филолог и историк из Эдинбургского университета, обе не замужем, типичные 'синий чулок'). Потом жена Венсана Бернье - Жанна (домохозяйка, двадцать восемь лет), жена Стивена - Сара (преподаватель сельхозколледжа, сорок семь лет), и... моя мама. УРРРРААААА!!
  Тут уже мне никакой выдержки не хватило и после постановки программы на паузу и запуску процедур по завтрашнему выведению наших первопроходцев на волю, мы с Пашей помчались в накопитель.
  Рэм на этот раз лез впереди нас. Чего это он? Я влетела вслед за ним и завертела головой. Ого, сколько народу! Хорошо, что завтра первые уходят. Чуть посвободней будет.
  Папа на глаза не попадался, но зато вырисовался Гунько. Караулит он меня, что ли? Паша помчался разыскивать Костю и узнавать новости, а Семен опять стал выкручивать мне мозги с запасами. Уууу... покусаю! Хорошо Кит объявился. Переключил Гунько на себя. Что-то ему надо было уточнить по завтрашнему выходу. Так, а вот и Паша с рыжим. А с ними...
  - Папа... - прошептала я внезапно пересохшими губами.
  Молодой светловолосый парень смотрел на меня с испугом и надеждой:
  - Кира, доченька...
  И вот меня уже подхватил и закружил вихрь. Папа-папа-папа... Какая же я - дура! Как я могла даже на секунду подумать, что он меня не узнает и не захочет признавать... Это же мой папа... Мой папа...
  Вокруг нас столпились люди. Чего это они? А они просто смотрели на нас, кто с радостью, кто с надеждой, а кто и с откровенной завистью... Ну, я же не виновата, что моя семья оказалась сильнее даже гибели целого мира. Ой, папа же не знает про маму.
  Я попыталась отодвинуться от него, но он вцепился в меня мертвой хваткой. Да, а я ведь теперь выше его на полголовы!.. Здорово...
  - Папа, через час с хвостиком мама будет здесь.
  У него потрясенно расширились глаза:
  - Точно, ты не шутишь и ничего не путаешь?
  - Папа, ну кто же таким шутит? Кстати, - повернулась к окружающим, - передайте мистеру Стивену и месье Венсану, что их жены вот-вот должны здесь появиться. Они уже заканчивают свой процесс внедрения.
  Паша помчался куда-то вглубь помещения. А, ну да, он же у меня полиглот. Сейчас сам им и скажет. Уже... Оба пробиваются ко мне через толпу. А за ними старшая из сестер Стоун. Она же тоже не знает про свою младшую.
  - Паша, скажи мисс Стоун про её сестру Шарлотту.
  Паша перевел. Худенькая светловолосая девушка охнула и рванула к приемному сектору. Оба счастливых мужа за ней. Ну, им-то ещё рановато, но пусть лучше там покараулят, чем здесь будут маяться...
  - А где наша средневековая мадам Готье? - поинтересовалась я.
  Народ грохнул. И в чем прикол? Паша тоже вертит головой, не понимая... Наконец, рыжий отсмеялся и пояснил, что как я вчера и просила, в приемном секторе высадили дежурного для адаптации новичков. Когда поступила мадам Готье, дежурным оказался шевалье. Кто посадил туда не говорящего ни на одном современном языке рыцаря, так и не выяснили. Вроде должен был дежурить Венсан, но его отвлек брадобрей Илюха, а поскольку шевалье везде таскался за Бернье, то, когда тот вышел, он остался там один.
  Так вот, в один далеко не прекрасный момент из приемного сектора раздался мощный женский вопль и оттуда вылетел смущенный донельзя рыцарь. Добиться от него вразумительного ответа так и не смогли, а соваться внутрь не рискнули. Женщина затихала, но если видела мужчин на входе, тут же начинала вопить опять. Так продолжалось до тех пор, пока туда не поступила мисс Джейн. Тут рыжий мечтательно улыбнулся. И чего бы это?
  Мисс Стоун удалось успокоить мадам Готье. Они перед нашим приходом, покинули, наконец, злополучный сектор, и мисс Джейн любезно объяснила остальным, в чем причина, столь бурной реакции мадам. Та, оказывается, увидев после пробуждения перед собой мужчину в шкурах и обнаружив, что сама она голая, решила, что она уже в раю. Но, поскольку в её видение райской жизни, мужчины не вписывались, она решила воплем выразить свой протест на такое непотребство. А остальных заглядывавших внутрь мужчин, она воспринимала, как злостных покусителей на её девичью честь. Вот, такая у нас теперь есть мадам...
  Наконец, все отсмеялись и потихоньку разошлись. А мы с папой устроились недалеко от входа в приемный сектор - маму караулить.
  
  7.
  
  К нам подтянулись мои дяди, кузен и племянник. Я получила новую порцию тисканий, объятий и поцелуев. На все семейство Громовых я теперь смотрела свысока. Они у нас мужчины все видные, но низкорослые. Эдакие, упитанные недорослики... Правда, теперь существенно помолодевшие. Вообще, забавно наблюдать три поколения одной семьи одинаковых по возрасту. Дед, отец и сын... И все в районе двадцати. Особенно, учитывая крутой нрав старшего Громова. Интересно, как он теперь руководить семьей будет? Хи-хи... Но, это я так, от радости.
  Мы, в лице папы, дяди Леши и дяди Володи, заполучили классных специалистов. Папа - универсальный специалист по всяким инструментальным приспособам. Он эти металлические разности чувствует, как родные. И с топором капитально дружит. Как-то за три недели отпуска, которые мы проводили на даче у дяди Леши, папа соорудил ему роскошное деревянное крыльцо, ставни на окна и сарай для сельхозинвентаря. Все соседи обзавидовались...
  А дядя Леша у нас почетный и заслуженный металлург. Он сталь варил дольше, чем я на свете живу. Дядя Володя - артиллерист, в отставку ушел полковником. И повоевать успел, и преподавал в академии. Сережа, мой двоюродный брат - журналист-международник, а Сашка, его сын, учился на втором курсе политеха. Он у нас будущий инженер-химик, как и его бабушка Мила, жена дяди Леши. Надя, Сережина жена - учительница математики. А ещё есть Света, дочка Сережи и Нади. Она медсестра, училась на третьем курсе мединститута. И дочка дяди Володи - Оля, программист. Хорошо бы и они все уцелели...
  Так за сумбурными разговорами и объятиями мы дождались маму. Дружно поплакали, посмеялись, пообнимались. Потом пришлось отвлечься на текущие дела. Выпустила Костю, Пашу и Кита на склад, запустила их обратно, груженых, как китайские кули, расшифровали Пашины каракули на карте, согласовала, кто остается за Костю и Гунько - взялись оба моих дяди. Кто бы сомневался?
  Мама, как вцепилась в меня мертвой хваткой, так больше и не отпускала. С другой стороны меня схватил папа. Бедному, загрустившему Пашке меня не досталось, пришлось его волевым усилием впихивать с папиной стороны. Родителям и Громовым я его представила, как моего брата, уточнив, что у него есть дядя. Мои не удивились, а вполне адекватно отнеслись к своему новому сыну. Мама с такой грустью смотрела на мой плоский живот, что пришлось сообщать про мою двухмесячную беременность. Это её так взбодрило, что мне стало страшно за наш новый мир. Она, похоже, решила его немедленно перестроить под свои нужды. Ну, ещё бы, её дочери рожать через семь месяцев, а ничего не готово: лекарств нет, жилья нет, пеленки и те делать не из чего... Кошмар... Нашим мужчинам уже было поставлено на вид, за их безалаберное отношение к моим потребностям. Робкие попытки папы сослаться на то, что они только сегодня получили тела, были отметены, как не существенные. Мама твердо стояла на том, что они должны обеспечить максимально быстро все необходимое.
  Мы с Пашей попробовали сбежать. Мама попыталась пристроиться с нами для выяснения уровня комфортности условий нашего проживания, но её удалось тормознуть, объяснив, что нет условий для размещения всех родственников в жилых отсеках. А одну её никто не отпустит. С утра мы вернемся, а потом у нас работа, а вечером придем опять. Мама тут же стала уточнять - не повредит ли эта работа её внукам. Еле удалось заверить, что не повредит, и мы тут же смылись, от греха подальше.
  Надо срочно выбираться наружу. Там маме будет некогда проявлять круглосуточную заботу. Навалятся другие проблемы, и ей станет не до меня. Надеюсь...
  Утром помчались запускать программу выхода. Раньше для этого в помещение с образцами пускали сонный газ, а потом обслуга переносила спящих аборигенов в переходный тамбур накопителя, снабжая их всеми предметами из списка. Затем внутренние двери блокировались, внешние открывались, аборигенов будили и выпроваживали на улицу, генерируя волны беспокойства и нетерпения. Выход из накопителя располагался на противоположной стороне кряжа, прямо на берег реки. Гипнотически в головы новых переселенцев помешался маршрут движения на запад, через реку. Плоты для переправы роботы готовили заранее. Они же и осьминога блокировали на время переправы вверху по течению реки.
  В западной части острова ксаантерцы организовали нечто вроде заповедной зоны. По данным системы туда было перемещено, в течение последних ста лет, около пяти тысяч аборигенов. Так что реально их количество на текущий момент могло, как минимум утроиться. То есть у нас есть реальный шанс столкнуться с гигантской толпой пещерных людей. Хотя за сто лет они могли и до железного века добраться... М-да... Ну, ребята, по возможности, разберутся. В ту сторону шла группа Стивена. Исследовать наш берег Осьминожьей.
  Кстати, выжала из Малыша информацию о том, откуда здесь вообще взялись аборигены. Когда на этой планете закончили с терраформированием, кураторы проекта узнали про вновь открытую звездную систему с заселенной планетой - нашу Землю. Отправили туда исследователей и попали как раз в самый разгар Первой мировой войны. Поэтому бесхозных ЭСО была огромная масса. Ученые не растерялись, установили в околоземном пространстве ловушки-улавливатели и наловили около двух тысяч душ, которые переправили в наш центр. Здесь ЭСО откорректировали, 'внедрили' в новые тела и выпустили готовые образцы в свободное плавание, выдав им минимально необходимый для выживания инвентарь.
  Подобные сборы ЭСО предпринимались ещё неоднократно. Оставленные на орбите Земли ловушки регулярно наполнялись под завязку, только успевай вывозить. Самый большой улов пришелся на Вторую мировую, а в последний раз это был какой-то военный конфликт на Ближнем Востоке около двадцати лет тому назад. Больше попыток вывоза не предпринимали. У них с последними образцами возникли какие-то проблемы. Их суть не отразили в записях системы, но серьезными они были настолько, что центр решили законсервировать, а 'внедрений' больше не проводить. Таким образом, на этом полигоне оказалось около пяти тысяч землян. С теоретически возможной подготовкой от начала века до его конца. Мило...
  Ну, об этом мы подумаем завтра, а сейчас, в связи с тем, что порядок выхода менялся, нам с Пашей пришлось побегать. Сначала я выпустила всех уходящих в коридор. Кстати, команда разведчиков увеличилась на два человека. Уходили Венсан и шевалье. Месье Бернье, встретившись с женой и выяснив, что моя мама врач, принял решение сопровождать уходящих в качестве отрядного врача. Вдруг, что случится... Они с рыцарем оставались на площадке со статуями, в качестве тылового обеспечения, ну, и как связные для остальных.
  Так вот, пока я бегала в лабораторию - открывать вход в тамбур, Паша с Рэмом ненавязчиво блокировали коридор от попыток наших разведчиков, в основном Гунько, проникнуть вглубь, с целью разжиться, чем полезным, кроме уже добытого. Разведчики получили все выходные прибамбасы ранним утром. Роботы сложили все необходимое у входной двери накопителя. А дополнительное имущество Костя раздал ещё с вечера. Паша справился - Гунько не пролез...
  Потом они все обнимались со мной и жали руку Паше. Костя и Кит ещё и целоваться полезли, сказали, что на дорожку. Степана это, почему-то, заставило насупиться. Эх, рано он уходит - всех женщин посимпатичнее оставшиеся разберут... А с другой стороны, он сам не маленький, разберется.
  Ещё раз обговорила с уходящими порядок вечернего сеанса связи и экстренного вызова в случае тревоги. Эти инопланетяне - шутники, однако... Для подачи тревожного сигнала необходимо стукнуть мужскую статую в определенное место. Ну, в очень определенное место. Типа, чего ему, этому месту, зря выступать? Пусть поработает тревожной кнопкой или рукояткой...
  Разведчики ушли, а мы побежали в лабораторию наблюдать через камеры, как они уходят. Кит со своими людьми пошел в сторону гор, Стивен полез наверх, Цыган повел свою группу на юго-восток, а Костя и Казак пошли прямо, разделятся они потом, после леса. Степан шел вместе с Костей. Венсан и шевалье пошли исследовать окрестности. Шевалье с копьем выглядит наиболее гармонично. Вот, что значит, дитя своей эпохи...
  Наблюдая на экране за тем, как маленькие группы исчезали среди огромных деревьев, мне стало страшно. Они перед уходом шутили и смеялись, подбадривая остающихся, но, как же опасно то, что они делают. Умом я понимаю, что нам без этого не выжить, а сердце требует запереть всех внутри и не высовываться наружу. Мужчины современного мне мира бросали вызов миру первобытному. Кто кого? Боюсь, нам придется заплатить свою цену за его покорение, а иначе мы не выживем, не устоим. И вся наша надежда - на наше упорство, упрямство и на пробуждение наших древних инстинктов. Мы выживали в каменных джунглях, должны выжить и в первобытных. Должны.
  А у нас впереди наша работа. Пятый день нового мира и четвертый полноценный день 'внедрения'. Поехали...
  
  8.
  
  Да, рутина она и есть рутина... Затягивает. Паша весь день торчал у экрана, комментируя все действия тыловой группы. Они там развернули бурную деятельность по оборудованию стоянки: натаскали сучьев, устраивали лежанки, собрали хворост для костра. Шевалье еще стрелы мастерил и какую-то зверюшку добыл. Венсан её ободрал и пытался приготовить. Им явно было не скучно... А я бесконечное число раз растолковывала нашим 'внедренкам' порядок их действий.
  Все-таки с мужиками значительно проще. Там объяснила один раз и всем все понятно. Ну, может пару вопросов зададут... Так, обычно, вопросы по существу, а здесь... Мрак!
  Каждая вторая интересовалась параметрами предоставляемой заготовки и возможностями нарастить в нужных местах и убавить в ненужных. Никого из мужчин не интересовали показатели 'стройматериала', а сегодня я только и успевала отвечать, что: характеристики биомассы мне не известны; тип кожи будет, как у оригинала, наверное, посмотрите, когда процесс завершится; цвет волос изменить нельзя - покраска в услуги не входит; рост и длину ног нельзя откорректировать произвольно, по желанию; одежда у всех одного фасона, из одинакового материала и универсального размера - заказы на переделку передавать некому, выбора тоже не будет и дополнительный гардероб не предусмотрен и т.д. и т.п.
  К концу дня я озверела и мечтала только об одном, когда же эти... дамы, наконец, закончатся. Даже женщины клана Громовых, прошедшие полным составом, друг за другом, не вызвали ожидаемых эмоций. Только огромную благодарность - хоть их-то не интересовало ничего, кроме их семей. Обрадовала их всех по очереди.
  Хихикающего Пашу предупредила, что завтра будет его очередь, так что пусть не расслабляется, а конспектирует мои наиболее удачные ответы. Ребенок скис. Нет, я не злобная садистка, но должен же он вырабатывать иммунитет к этим представительницам прекрасного пола. Ему же ещё жену себе из их числа придется выбирать. Кошмар, как парню не повезло... Но, про это я ему, пожалуй, не буду говорить. А то он завтра к рыжему сбежит.
  Наконец сегодняшний балаган, названный по ошибке 'процессом внедрения', закончился. Из всех 'внедренок' порадовали только три кандидатуры, не считая моих родственниц.
  Первой была Лукреция Маркони, шестьдесят лет, мать наших итальянцев. Синьора Лукреция оказалась дородной матроной, постоянно упоминавшей деву Марию и бурно обрадовавшейся новостям о своих детях.
  Второй - Елизавета Никифоровна Стожкова (она просила называть её баба Лиза) - девяносто лет, пенсионерка из села под Рязанью, бывшая фельдшерица. Баба Лиза просто производила впечатление хорошего человека, которому очень не повезло в жизни: сирота, рано потерявшая всю родню, вышла замуж за красного командира, попавшего под каток репрессий, чудом уцелела в Великую Отечественную, пройдя её от начала до конца военным фельдшером в медсанбате, а после войны так и осталась одинокой, проработала до глубокой старости в районной больнице, а когда отправили на пенсию, переехала в родное село, тихо доживая свой век в окружении многочисленной живности, о гибели которой сокрушалась больше всего. Когда, после моего рассказа, осознала, что погибла вообще вся Земля, а у неё есть шанс на возрождение, стала меня уговаривать отдать её тело кому-нибудь помоложе. Она-то свой век уже прожила, а другим ещё жить да жить. Еле убедила её, что тел на всех хватит. Она не озлобилась, не ожесточилась, не обиделась на окружающих, не обращавших на неё внимание, на государство, наплевавшее на её заслуги и просто забывшее о ней на праздновании всяческих годовщин Победы. Хороший светлый человек. Нам повезло, что она у нас будет...
  И третьей - 'хорошая девушка' Лида Зуброва, двадцать пять лет, юрист, мастер-разрядник по стендовой стрельбе. Лида поклялась, что неплохо умеет стрелять из любого лука и арбалета. Она последние годы увлекалась ролёвками. Изображала светлого эльфа и стреляла из всего, до чего дотягивалась. Учитывая наличие у нас луков, договорилась с ней об обучении всех желающих и не очень практическим навыкам владения этим оружием. Паша заявил, что он будет первым на очереди. Ага-ага...
  Остальные наши 'внедренки' были обычными жительницами больших городов России, Украины, Белоруссии... Причем, в основном, горожанки во втором поколении, уже оторвавшиеся от деревенских корней и имеющие дела с землей только на дачах и у бабушек на каникулах. Профессии тоже не радовали: менеджеры, бухгалтера, юристы... Как они, интересно, будут приноравливаться к дикой природе? За мужиков спрятаться не удастся - те, в основной массе, и сами не очень приспособлены к первобытной жизни, а тут ещё эти сокровища... Хорошо ещё, что к нам, почему-то, сплошняком попали незамужние и бездетные дамы. Хоть здесь трагедий не будет... Но мне интересно, это я их так отобрала или они сами такие любопытные, что ломанулись в мою эвакуаторскую авоську?.. И не выяснить же ни у кого.
  Завершив рабочий день, пошла в накопитель к маме, а то будет бухтеть, что я её забросила. Паша остался караулить возвращение Кости. Волнуется...
  Мама встретила меня такой довольной улыбкой, что я даже засомневалась - с чего бы это?.. Она меня расцеловала, как полгода не видела, а потом с таинственным видом подхватила под руку и потащила к одной из секций:
  - Кирочка! Ты не представляешь, как тебе повезло... Кого мы тут встретили... Это такая удача, такая удача!
  Так, что-то начало мне не нравится. Кого это она тут нашла? Я, вроде, всех уже видела и обо всех читала. Не люблю я такие сюрпризы. И правильно не люблю... Навстречу нам из секции вывалился... Гоша, мой бывший муж. Небо, чем я тебя так прогневила?..
  - Гоша, а ты как здесь оказался? - выдавила я из себя.
  - Это так ты радуешься, что муж остался жив? - возмутился Гоша.
  - Ну, муж ты, положим, бывший, а вот почему ты раньше не объявлялся и как мимо меня на 'внедрении' проскочил?
  - Со мной общались мальчик и рыжий мордоворот, что сегодня ушел. Я тут уже два дня. И откуда я знал, что ты это ты. У тебя же совершенно другое тело, я же не ясновидящий, чтобы во всяких неизвестных особах свою жену признавать, - продолжал скандалить Гоша.
  Ага, это он проскочил, когда я предавалась размышлениям о толстокожести некоторых мужчинок. Как раз в конце дня, позавчера. Но я и фамилию его не видела в списках...
  - Гоша, но твоих данных в списке не было, - продолжала недоумевать я.
  Гоша смутился:
  - Ну... я же не знал, куда попал?.. Может тут враги кругом, а я им все о себе выложу, как на блюдечке.
  - Угу, партизанил значит... И кем ты представился, если не секрет? - полюбопытствовала я.
  Гоша покраснел:
  - Я назвался Георгием Пут..., в общем, неважно, просто сказал, что я - племянник одного высокопоставленного лица.
  - Зачем? - опешила я.
  - А если бы у меня потребовали выкуп? А так я бы порекомендовал обратиться с этим к дяде и припугнул бы похитителей возмездием, - смущенно пробормотал Гоша. - И вообще, чего ты ко мне пристала с дурацкими вопросами, вместо того, чтобы радоваться моему чудесному воскрешению?
  - И, правда, Кирочка, - влезла мама, - ну, к чему все эти расспросы? Гошенька чудом уцелел в этом ужасном катаклизме. Он рад, что может наконец-то обнять тебя и поцеловать...
  Мама пихнула Гошу в бок. Ага, безумно он рад, как же! Муж сунулся ко мне с объятиями, но я увернулась.
  - Ладно, уцелел и хорошо. Теперь можешь реализовать свой шанс на новую жизнь, когда все равны и находятся в равных условиях, как ты всегда мечтал. Желаю тебе удачи и не смею больше задерживать. Ты свободен. Мама, а где папа и дядя Леша? Я хотела обсудить с ними завтрашний выход, - я повернулась к маме.
  Гоша опешил:
  - Кира! Ты - моя жена, и я настаиваю на воссоединении нашей семьи. Тем более что ты носишь моих детей, мне Елена Александровна уже все рассказала.
  Я зыркнула на маму. Опять она лезет в мою личную жизнь.
  - Гоша, давай сразу проясним все вопросы. Я - твоя БЫВШАЯ жена. Твои дети (прости, Машуня) погибли вместе с моим прежним телом. Эти дети к тебе не имеют никакого отношения. Ты мне никто и звать тебя никак. 'Тем более', - передразнила я его, - что ты действительно не сообщил нам своего настоящего имени и в наших списках отсутствуешь. Последний раз тебе говорю, отстань! Достал!
  Развернувшись к растерявшемуся Гоше спиной, я продолжила:
  - А с тобой, мама, я разберусь позже, - и отправилась на поиски адекватных членов моей семьи.
  Папа нашелся быстро. Он со старшими Громовыми готовил списки на завтрашний выход. Я поинтересовалась у них добровольцами. Наши стратеги уточнили у меня информацию по сегодняшним разведчикам. Пришлось их огорчить тем, что разведка ещё не вернулась. Но пусть это их не останавливает. Если возникнут проблемы, то выход просто отложим на пару дней. Дяди меня заверили, что списки уже готовы. Уходят почти все мужчины, даже десять женщин подобрали из числа сегодняшних 'внедренок', и даже вчерашние хотят на волю. Планируют уходить обе сестры Стоун и прилепившаяся к ним мадам Готье, а также все семейство Громовых в полном составе и примкнувший к ним папа. Мама остается здесь и будет теперь отвечать за хозяйственные вопросы. Бойтесь мыши - кот не спит!
  Увернувшись от расстроенной мамы, ушла обратно в лабораторию караулить нашу разведку. Обрадовала Пашу, что некоторые наши 'внедренцы' информацию по себе перевирают. Засекли пока только одного, но кто их остальных знает?.. Паша проникся. Стал лихорадочно перелистывать наш кадровый талмуд и бормотать себе под нос. Потом радостно воскликнул:
  - Это ты про Георгия Путина говоришь?
  - Ага, он такой же Путин, как я Пугачева. Это Георгий Хамиев, мой бывший муж. А как ты его вычислил? - заинтересовалась я.
  - Да Костя сказал, что он врет. Я хотел тебя предупредить, но забыл. А ты очень расстроишься, если я тебе скажу, что он был третьим в сауне с Перепелкиным и парикмахером? - забеспокоился Паша.
  - Ни капельки... Мы с ним давно уже посторонние люди. Я бы и сейчас на него не отреагировала, но мама притащила его с бредовой идеей о воссоединении семьи. Ладно, фиг с ним! Там наших ещё не видно?
  Паша глянул на экран и радостно завопил:
  - Ура! Они возвращаются!
  Я полезла смотреть. Через луг шли наши первопроходцы. Четыре группы. Я лихорадочно пересчитала. Уф, двадцать человек. Так, а кого еще нет? Ага, Стивен со своими задерживается... Ух ты, Степан тащит на плечах какую-то живность. Счастливчики! У них на ужин будет жареное МЯСО!
  
  9.
  
  Судя по тому, как сглотнул Паша, по нормальной еде соскучилась не только я. Мужики радостно гомонили, хлопали друг друга по плечам, в общем, всячески выражали свой восторг от предстоящей трапезы, замаскировав его под радость встречи. Хотя, может это только я такая циничная, а они, и правда, радуются, что все живы и здоровы. Но, группа Стивена ведь ещё не пришла! Может у них какие-то трудности или проблемы? А эти лоси даже не почешутся на встречу им выдвинуться... О, рыжий чешет ко входу... Вспомнили, наконец-то и про нас...
  - Кира, Паша... Вы меня слышите? - поинтересовался Костя.
  - И слышим, и видим, и даже слюной захлебываемся, - ответила я.
  - Ага, классный кусок отхватили... Это Степан его завалил. Представляешь, с одного удара, - возбужденно похвастался рыжий.
  - А что за зверь? Он, хоть, съедобный? Не отравитесь? - заволновалась я.
  - Похож на наших оленей. Должен быть съедобным. Сейчас зажарим и продегустируем, а вы утром посмотрите - будем мы живы или скопытимся, - хихикнул Костя.
  Тоже мне, остряк-самоучка!
  - Вы бы, прежде чем самим есть, проверили на ком-нибудь, - проворчала я.
  - Кира, и как ты себе эту проверку представляешь? Нам что по жребию 'грибного человека' выбирать? Или побегать по лесу, предлагая кусочек хищникам на пробу? - разозлился рыжий.
  - Ну ладно, не злись. Лучше расскажи, что вы там разведали, и чего вы все вместе возвращались? Вы же уходили в разные стороны, - переключила я, начавшего закипать Костю.
  - Увы, много не разведали, но место под лагерь нашли. Ребята Кита прошли к нему по верху кряжа. Цыган наткнулся на реку, не стал её форсировать, а ломанулся вверх по течению. Иван, со своими, прошел через лес и тоже наткнулся на эту же реку, но пошел вниз. Ну, а мы с ребятами вышли на берег первыми. Лес здесь не слишком большой. Через километр он заканчивается. Мы прошли по самому узкому участку. Дальше там река - довольно широкая, с сильным течением. На другом берегу хорошее место под лагерь. Крутой обрыв, а за ним большой луг. Дальше роща каких-то лиственных деревьев, а потом равнина. Даже если река разольется, нас не должно будет подтопить. Степан присмотрел уже место под кузню и под водяное колесо. Ну, а пока мы там топтались, подтянулись все остальные. Вот так и встретились...
  - А как мы туда переправимся? Ты же, говоришь, что река широкая и с течением? А у нас все плавать умеют? - решила уточнить я.
  - Да мы сразу все туда не полезем. Сначала разобьем временный лагерь на этом берегу, а потом наладим переправу. Так что, аккуратно перевезем всех, не переживай. Нам только люди понадобятся. Вы на завтра подготовили выход?
  - Ага, с утра встречайте.
  - Мы завтра очень рано уйдем, дел много. А для новичков останется чья-то группа в сопровождение. Сегодня кто-нибудь интересный попался?
  - Сегодня был женский день кошмаров, - влез до этого молчавший Паша. - Представляешь, их, чуть ли не поголовно, интересовал тип кожи и возможность изменить цвет волос, - продолжал ябедничать пацан.
  Костя скривился:
  - Да, много мы с этим бабским батальоном навоюем...
  - Ну, какие кадры есть, с теми и воевать придется. Где я тебе амазонок-рейнджеров наберу? С такими любой дурак цивилизацию возродит... А ты возьми, что есть, и организуй работу, научи... И, вообще, радуйся, что хоть кто-то есть, - возмутилась я.
  Ишь, харчами перебирать вздумал. Где бы я искала подготовленных людей? Хватала, что под руку попадалось. Хорошо, хоть столько собрала.
  Костя вскинул руки и заулыбался:
  - Сдаюсь, не нападай... Осознаю, что был не прав. Радостно гребем, что есть...
  - Это хорошо, что радостно... А где люди Стивена? Уже темнеет, вы не хотите пойти их поискать? - продолжила вредничать я. - Может, им помощь нужна?
  Рыжий поморщился:
  - Может и нужна. Где мы их искать будем? Мы договаривались, что если возникнут проблемы, одного из группы посылаем за помощью. Венсан сказал, что от них никто не приходил. Ждем до утра, а потом выходим на поиски. Стивен - мужик тертый, не должен пропасть. Хотя его научный балласт... Ладно, все равно мы не знаем, куда их занесло. По идее, они должны были пройти пару километров вниз по Осьмоножьей, повернуть и выйти обратно по лесу. Может, на что-то интересное наткнулись?..
  Тут со стороны площадки раздались радостно-удивленные возгласы. Костя обернулся:
  - А вот и наша пропажа! Опаньки... Кто это у нас такой?
  Мы всмотрелись в сгущающиеся сумерки. Разведенный на площадке костер здорово мешал нормальному просмотру, но самое главное мы рассмотрели. На площадку вышли Стивен, весьма нелюбезно толкающий перед собой профессора, и мокрый Леонардо, сбросивший с плеча такого же насквозь мокрого аспиранта, связанного по рукам и ногам двумя поясами. Ага, их с профом разоружили.
  - И где это вы так искупаться изволили? - удивленно протянул Костя.
  Стивен пихнул профессора, тот огрызнулся, но, заработав ещё один тычок, перевел. Канадец возбужденно стал рассказывать, размахивая руками. Я толкнула Пашу в бок:
  - Переводи. Интересно, Малыш, а тут можно громкость увеличить, чтобы все слышали, а то проф что-то не торопится с синхронным переводом.
  'Плавно проведи по нижней желтой шкале вправо. Это громкость', - тут же отозвался Малыш. Самому, видно, любопытно. Я увеличила громкость. Народ на площадке подтянулся поближе.
  - Стивен говорит, что они, как и планировалось, вышли на берег Осьминожьей ещё утром. Тогда же и начались первые трения, - начал переводить Паша.
  Стивен понял, что его понимают, вдохновился и дальше вещал, давая Паше перерывы на перевод.
  Аспирант хотел подробно исследовать обитателей реки, а проф настаивал на подъеме на самый верх возвышенности. Ему для его опытов нужно залезть повыше. Стивен решил, что исследования обоих подождут до лучших времен, а сейчас главная задача - бегло и, по возможности, скрытно обследовать наш берег реки, учитывая возможно негостеприимное соседство. Ну и, опять-таки по возможности, поверхностно осмотреть все, что попадется. Научники стали спорить и доказывать необходимость их изысканий. В противном случае, они грозили пожаловаться руководству на произвол их руководителя группы. Они, вообще, настаивали на том, что их работы - это приоритетная задача на сегодня. Исчерпавший все аргументы Стивен рявкнул на обоих и предложил заткнуться до вечера, когда все вернутся на базу. Научники притихли, но ненадолго.
  Весь день Стивен и Леонардо вылавливали неугомонных естествоиспытателей из ям, кустов, зарослей и оврагов. Один тянул или в лес, или в воду, другому требовалось зависать на полянах с доступом к свету. Ни о какой разведке противоположного берега речь уже не шла. Учитывая поведение научного балласта, Стивен принял решение возвращаться обратно по своим следам, наплевав на разведку леса. Это вызвало новый шквал протестов. Объединившись в праведном негодовании на произвол грубых вояк, научники всю обратную дорогу бухтели, не замолкая. Стивен и Леонардо просто стиснули зубы и шли впереди, подгоняемые мечтой о конце сегодняшних испытаний. И, как оказалось, рано радовались.
  К нашему горному кряжу они дошли только вдвоём. Проф и аспирант отстали. Пока мужики вернулись назад, пока отыскали профа и настучали ему по шее, бравый Пеньков пропал. Стивен оставил Леонардо сторожить профа и пробежался по берегу ещё раз. Аспиранта, как корова языком слизала. Потом уже выяснилось, что он спрятался в прибрежных камышах, хотя видел и слышал Стивена. Просто Пеньков решил не тратить время на возвращение на базу, а немедленно вплотную заняться изучением научного феномена - осьминог в пресной воде. Для этого он нарезал камыш, связал плотик, дождался, когда остальные скроются на вершине кряжа, и отважно ринулся покорять речные просторы.
  Но поскольку Стивен предполагал нечто подобное, то они с Леонардо, привязав возмущавшегося профа его поясом к дереву, чтобы не сбежал, вернулись на берег и поприсутствовали на заключительных этапах одиссеи отважного биолога. Плот под ним развалился, и Пеньков барахтался в воде, пытаясь выгрести к берегу. За ним бросился Леонардо, как наиболее опытный пловец. Когда они уже почти выбрались, активизировался хозяин местных вод, и Стивену пришлось поработать и копьем, и ножом, отбивая ребят. Копье утонуло.
  Это вообще чудо, что ребята не прибили аспиранта на месте. Наверное, сказался западный менталитет. Ну там, права человека, гражданские свободы и т.д. Потому как у Кости, во время рассказа Стивена, перемежаемого взрывными комментариями Леонардо, кулаки явно чесались. Пеньков утопил свой нож и копье, сам чуть не утонул и ещё подверг не оправданному риску итальянца. И, ко всему прочему, во время спасательной операции он потянул связки на левой ноге и самостоятельно идти не мог. Его приходилось по очереди тащить, что, естественно, популярности ему не добавило. В общем, то, как его и профа доставили на базу, ни у кого протестов не вызвало. Мужики вообще предлагали этих умников вернуть обратно в накопитель и выпустить на волю только вместе с детьми.
  Проф, поначалу попытавшийся качать права, притих и не возникал. Аспирант заткнулся сразу.
  Костя посмотрел на этих горе-испытателей и сказал, что решение по ним надо выносить завтра вечером по итогам трудового дня. Потому как парни они здоровые и работать могут вполне ударно. А такой труд, как известно, зачтется при вынесении приговора. Нечего им волынить, пока остальные будут лагерь обустраивать. Мужики ещё погалдели, а потом согласились, что так будет справедливо. На попытавшегося протестовать профессора просто облокотились.
  Мы обрадовали Леонардо новостями о его маме. А потом у них начался праздник живота, наблюдать который у нас с Пашей не хватило нервов. Мы пожелали им спокойной ночи, забежали в накопитель, чтобы сообщить остальным результаты разведки и красочно расписать вечернюю трапезу. Народ проникся и многие помчались требовать включения себя, любимых, на завтрашний выход. Я помирилась с мамой, которая чуть не рыдала, расстроенная моей реакцией на Гошу, и мы пошли спать.
  Следующие два дня шли, как под копирку. Утром выпускаем очередную порцию поселенцев, днем 'внедряем' очередных дам, вечером общаемся с Костей, ночью сладко спим. Прямо сплошная рутина. Ага, расслабились...
  На восьмую ночь уже под утро нас поднял жуткий звук сирены. Спросонья мы заметались по комнате, не соображая, где гудит. Пока Малыш не пихнул нас в лабораторию, определив звук, как сигнал тревожного вызова. Мы прилипли к экрану. На площадке, слабо освещенной двумя факелами, толпились, во главе с рыжим, человек пять. Они кого-то держали на самодельных носилках.
  - Костя, кто это? Что случилось? - выдохнула я.
  - Открывай дверь, Кира. Нам нужен медпункт. У нас тяжелораненый. Сколько человек сможет пройти с ним? Сам он не зайдет.
  'Малыш?'
  'Пусть они занесут его на носилках в тамбур, а ты организуй женщин. Человек шесть, я думаю, хватит'.
  Я передала Косте слова Малыша и запустила процедуру открытия дверей. Кому же там не повезло-то так?
  'Малыш, а раненому не повредят мытье и дезинфекция?'
  'Я сократил процедуру. Его только обработают излучением'.
  Наружная дверь открылась, мужики занесли носилки, а сами быстро выкатились наружу. Дверь захлопнулась. Обработка стартовала.
  - Костя, кто это?
  - Аспирант...
  
  10.
  
  Ну, это я и предполагала... Кто же ещё мог так вляпаться? Только наш доблестный биолог. Обидно... Хотя, в душе, поселилась неприятное чувство облегчения. Да, я - ужасная эгоистка, но тот факт, что там лежит раненым не кто-то из моих близких, вызвал у меня облегченный выдох. И вообще, аспиранта залатают, будет, как новенький. Может, хоть это заставит его быть более благоразумным.
  Я оставила Пашу выяснять подробности происшествия, а сама помчалась поднимать обитательниц накопителя, мысленно перебирая, кого мне будить. Сегодня там ночевало двадцать четыре женщины. Двадцать вчерашних новеньких, которые уже сегодня утром уйдут в лагерь (кстати, надо ребят тормознуть, пусть они их и проводят), и старожилы - мама, синьора Лукреция, Сара Фергюссон и Жанна Бернье. Наши иностранки надеялись, что среди семи детей будут и их малыши. Хотя у Сары они почти взрослые - старшим семнадцать и пятнадцать лет, а младшей - двенадцать. Но для любой матери её дети всегда будут малышами, даже если сами обзаведутся внуками.
  Так, подниму маму - пусть предварительно оценит состояние пациента, Сару и синьору Лукрецию - они женщины крепкие и здравомыслящие. И заодно пусть подскажут, кого ещё привлечь. Они за вечер должны были присмотреться к нашему пополнению.
  В накопителе было тихо и уютно сонно. А я ведь здесь ещё ни разу ночью не была. Днем ярко светят лампы, а ночью только тусклый рассеянный свет. Полумрак, сонное царство. Ага, значит здесь хорошая шумоизоляция, если они не проснулись от воя сирены. Главное теперь, не переполошить всех обитательниц, а то крику будет до утра...
  Осторожно прошла к маминой секции. Она делила её с синьорой. Они как-то очень быстро сошлись характерами - обе женщины с сильным характером, с трепетно опекаемыми взрослыми детьми, да и по земному возрасту - ровесницы. Их даже языковый барьер не смущал. Наблюдала на днях, как синьора, темпераментно размахивая руками, что-то рассказывала маме, которая кивала ей вполне адекватно и ещё вставляла свои реплики, по-видимому, в нужных местах, потому что итальянка воспринимала их, как должные.
  - Ма... Просыпайся, ты мне нужна, - потормошила я маму.
  Она вскинулась, рывком села на койке и тут же переполошилась:
  - Кирюша, ты? Что случилось, детка? Тебе плохо? Где болит?
  - Ма, со мной все в порядке. Там раненного принесли. Надо его в медпункт оттащить. Мы с Пашей вдвоем не донесем. Нужны ещё носильщики. Я сейчас разбужу Сару, а ты буди синьору и ещё пару женщин покрепче. Ну, из новеньких... - прошептала я.
  За моей спиной завозилась итальянка, усаживаясь на своей постели.
  - Люци, там надо помочь, - обратилась к ней шепотом мама.
  - Si, Ляля, - кивнула синьора, натягивая обувь.
  О, как! Полное взаимопонимание. Пока я будила Сару, объясняла ей ситуацию, выдавливая из себя скудные знания инглиша, мама подняла ещё трех спортивного вида девушек. И они уже ждали нас перед дверью. В секциях завозились разбуженные нашими передвижениями остальные обитательницы. Из ближайшей высунулась растрепанная голова:
  - Елена Александровна, что случилось?
  - Все хорошо, спите... Мы не надолго, скоро вернемся, - упокоила её мама. И мы бодро пошуровали на выход, пока всех не подняли.
  Успели мы как раз вовремя. Внутренняя дверь раскрывалась у нас на глазах. Мои добровольно-принудительные помощницы заинтересовано вертели головами. Интересно, что тут такое увлекательное? Голые серые стены, что ли?
  Мама уже осматривала пострадавшего. Да, потрепало его знатно. Весь перебинтованный какими-то окровавленными кусками шкур, бледный до синюшности, аспирант выглядел очень хреново...
  - Кира, у него пульс очень слабый и большая кровопотеря. Нужно срочное переливание. Да и повреждения обширные, надо шить. Здесь это возможно?
  - Здесь все возможно, мама. Нам его, главное, надо до капсулы дотащить, а лечение здесь на высшем уровне. Девочки, беритесь по трое с каждой стороны, - поруководила я, пытаясь пристроиться к одной из ручек самодельных носилок.
  - Куда хватаешь? - вскинулась мама. - А ну марш вперед - дорогу показывай. Хватает она... Без тебя справимся... Тебе же тяжести носить нельзя! Забыла?
  Ну и ладно, не очень-то и хотелось... Я рванула бегом по коридору. Наша команда спасения потрусила за мной. Из распахнутой двери лаборатории выскочил Паша:
  - Я нужен?
  - Нет, Костю задержи. Я с ним поговорить хотела, - проговорила я на бегу.
  В медпункт я входила уже, как к себе домой. А что? Мы тут уже почти все опробовали. Активизировался Малыш, выдавая, как обычно, указания на нажатия и вводы. Аспиранта аккуратно опустили на пол, раздели, срезали мокрые после дезинфекции повязки и, подхватив за руки и за ноги, уложили в прозрачное желе блока Исцеляющих. Я надела ему маску и закрыла крышку. Все, теперь надо ждать. На боковом экране замелькали уже привычные диаграммы. Ого, почти все сплошняком красные, потрепало парня не слабо.
  - Кира, ну что? Как он? - влезла под руку мама.
  - Плохо. Много поверхностных ран, есть внутренние повреждения, действительно большая кровопотеря, - озвучила я пояснения Малыша.
  - Это я и без тебя знала, - рассердилась мама. - Ты скажи, ему помогут?
  - Конечно, это очень хорошая техника. Сюда, главное, живым попасть. А тут уже вытащат, - успокоила я её.
  За спиной раздался слитный облегченный вздох. А, это наша транспортная команда обрадовалась. Надо их обратно проводить. Пусть досыпают. Пока шли к накопителю, дамы забросали меня вопросами по внутреннему устройству центра. А я что знаю, есть тут у них джакузи или нет? Я не видела. И магазинов здесь точно нет. И салонов нет. И кухня с холодильником отсутствует. И, вообще, я кроме лаборатории, жилого отсека, медпунта и накопителя нигде не была. Про склад решила благоразумно умолчать. А то поволокут меня полезности искать. Как будто мы с Пашей их сами не искали. Лаборатория их не заинтересовала, а вот в жилой отсек все заглянули. Не впечатлились. Они, похоже, ожидали увидеть номер 'люкс', а обнаружили маленькое тесное купе.
  Наконец, все любопытные были удовлетворены и возвращены в накопитель, а я потопала общаться с рыжим. Отправила Пашу досыпать - у нас с утра опять куча дел. Сама осталась пытать Костю. Сообщила, что аспирант будет лечиться до вечера (так Малыш думает), поэтому выпустим его с последней партией, когда сами будем уходить. И поинтересовалась, где это ему так прилетело?
  Костя рассказал, что аспирант ночью пошел 'в кустики', заинтересовался шевелением в соседних кустиках и нарвался на хищника. Зверь посчитал его законной добычей и, если бы не подоспевший на помощь японец, у которого была дежурная вахта, то аспирант бы сейчас кормил собой голодную зверюгу. Японец тоже пострадал, но его тетя Лиза и Венсан признали легкораненым, а аспиранта подрали сильно. Тут наши эскулапы развели руками. Костя вспомнил про медпункт и мужики, соорудив на скорую руку носилки, потянули страдальца на лечение. Теперь они переночуют здесь, а утром поведут новеньких в лагерь.
  - Ладно, давай отдыхать. Уже почти рассвело, но пару часиков ещё можно урвать. Носилки вынесут завтра. Нам ещё на день работы, а завтра будем консервировать центр и переезжать на природу, - подытожила я.
  Костя замялся.
  - Кира, мы тут подумали. Понимаешь, у нас даже элементарного перевязочного материала нет. И лекарств нет. Тетя Лиза травки собрала, но их даже заварить не в чем. А если что-то серьезное случится? Сегодня Пеньков выжил только потому, что его засунули в лечебное оборудование. А что потом? Как и чем людей лечить будем? - накручивал себя и меня рыжий.
  - И что ты предлагаешь?
  - Кир, тебе нельзя уходить. Надо остаться жить в центре. Хотя бы первое время. Ну, пока мы не придумаем и не сделаем наш быт комфортней. Да и тебе, в твоем положении, в центре будет удобней, - просительно затянул Костя.
  - Угу, это вы хорошо придумали. Главное, какая обо мне трогательная забота! Ну, спасибо. Буду у вас дежурным смотрителем медотсека. Благодарю покорно! - протянула я.
  - Кир, ты не злись, а подумай хорошенько. Ты же взрослый человек. Должна понимать, что к чему. Это, вон, Пашке можно капризничать. А тебе куда?
  - Ага, о Паше вспомнил. А ему ты сообщил, что вы придумали?
  - Сообщил. Ты о нем не беспокойся. Он поживет в лагере, а потом к тебе в гости будет ходить.
  - Угу, спасибо, что совсем его не забираешь, благодетель.
  - Кира, давай ты остынешь. Утро, как говорится, вечера мудреней. Поговорим завтра. Ага?
  - Ну-ну. И тебе спокойной ночи, командир.
  Заснуть я так и не смогла. Проворочалась до утра. Было обидно. Очень. Нет, умом я понимала, что Костя прав, а вот душа ныла. Как будто они меня вычеркнули из своей жизни. Ну, типа, привезла нас сюда и гуляй, дальше свободна. Это, что же, и родители ко мне в гости ходить будут, и Громовы? Интересно, и когда они время на это выкраивать будут? Да я же тут озверею в одиночестве. Даже, чтобы выйти погулять - это же целое дело. И корм этот сухой, и вода соленая... Хочется реветь. Нельзя. Пашку расстрою. Эх!..
  Утром сокрушаться стало некогда. Сначала выпустили новеньких, потом внедряли оставшихся. Здесь даже развеселилась слегка.
  Среди последних внедренок женского пола были три проститутки, развлекавшие в момент катаклизма Перепелкина, парикмахера и Гошу в сауне. Две из них - Катерина Звягинцева (по прозвищу 'Верста', двадцать два года, бывшая баскетболистка из Астрахани) и Вера Петрова (по прозвищу 'Челнок', двадцать пять лет, бывшая ткачиха из Иваново) оказались вполне адекватными особами.
  Я никогда не была ханжой. Ну, мало ли как жизнь сложилась? Каждый выбирает по себе... Эти девушки выбрали свою дорогу. Ну, бог им судья... Главное, чтобы не сволочились и чтобы сейчас со своей деятельностью завязали. Так они и не рвались продолжать, вроде... Даже обрадовались, что могут все начать сначала.
  Но вот их третья - Люба Пудовкина (кличка 'Метла', двадцать пять лет, лимитчица из Читы). Это что-то с чем-то. Даже внешне шлюха шлюхой. Причем сразу стала врать. Хорошо 'соратницы' её перед ней были и все про неё рассказали. А то она, сообщила, что её зовут Любовь Борисовна, а фамилия у неё настолько известная, что она не может её сообщать посторонним лицам, только может намекнуть. Она, якобы, родная племянница известной эстрадной звезды и двоюродная сестра другой популярной певицы. И её не устраивает предлагаемое ей тело. Она хочет получить эксклюзив по спецзаказу, который будет выбирать лично. И кого она мне напоминает?..
  Наплачемся мы с ней, чует мое сердце... Хотя, почему 'мы'? Я-то здесь буду сидеть, а плакать они там будут... Что ж так тоскливо-то?
  И ещё одна экзотина на нас свалилась. И где я это все подбирала? И главное, чем подманивала? Когда я отлучилась по делам, бедному Паше достался нестандартный вариант. Он примчался ко мне с воплем, что там программа испортилась. Пытается мужчине подсунуть женское тело. Я аж обмерла. Ну, надо такое! В самом конце и такие глюки, а сейчас же дети пойдут... Ой, что делать?
  Но все оказалось в порядке и вполне объяснимо. На внедрение поступила... поступил... в общем, поступило ЭСО Пауля Берга (тридцать четыре года, житель Гамбурга, лаборант в частной клинике). Четыре года назад господин Берг сменил пол с женского на мужской - был Паулой стал Паулем. И сейчас господин Берг напрочь отказывался внедряться в женское тело, поскольку считает себя мужчиной. А система, один раз идентифицировав его ЭСО, как женское, отказалась корректировать заготовку. Мы с Малышом пытались и так, и эдак. Безуспешно... Поэтому Бергу был предъявлен ультиматум - или он берет, что есть, или возвращается в приемную камеру ожидать лучших времен. Пока он возмущенно пыхтел, система решила все за него, втащив его ЭСО на внедрение. Что же нас на выходе-то будет ожидать?
  Слава богу, все несуразности на этом завершились. Дети внедрялись бодро и без нареканий. Они воспринимали все происходящее, как игру. Ну и пусть, если им так легче... Сначала прошли все отпрыски четы Фергюссонов - Пол, Моник и Джина, соответственно, семнадцать, пятнадцать и двенадцать лет, потом внучка синьоры Лукреции - Катрина Маркони, десять лет, и, напоследок, дети Венсана и Жанны Бернье - Жан и Луиза, шесть лет и четыре года. Тут все было ожидаемо. Я только порадовалась за наших иностранок. Дождались...
  А вот перед французами прошел белорус Петя Ляшко, девять лет. Мы по нашим спискам нашли его маму Тамару Ляшко (тридцать семь лет, агроном из Бобруйского р-на). Но она ничего не сказала о своем ребенке и, в отличие от иностранных мамаш, не осталась в накопителе. Это что - неверие в чудо или предательство? Жалко, если второе... Мальчишка просто чудо какое-то белобрысое. Надо его вечером подбодрить. Придумаю, что его мама срочно понадобилась в лагере.
  И вот когда мы с Пашей уже выдохнули, что все закончилось, и собрались громко ликовать по этому поводу, Малыш огорошил нас известием, что система вычленила из моей авоськи ЭСО ещё нескольких живых существ. Полная расшифровка их сущности, изготовление оболочек и их внедрение в них будут только к завтрашнему полдню. Система запрашивала разрешение на проведение этих работ. Мы, конечно, согласились. Если это будут какие-то дикие животные - выпустим на волю. Пусть живут, если уж им так повезло...
  Выпустили нашего болезного на волю и пошли все в накопитель. Оклемавшийся аспирант по дороге пытался пролезть в лабораторию, но бдительный Рэм его шуганул. Нечего... Пеньков наказан за излишнее любопытство, так что никаких ему познавательных экскурсий.
  
  * * *
  
  Вечером в накопителе было... странно. Бегали и шумели дети, сияли их счастливые мамаши и бабушка. В углу сидел нахохлившись Берг. Да, девица получилась несколько мужеподобная, но я тут не причем... В конце концов, вон Рэм чувствует себя в женском теле вполне комфортно. Даже лапу задирать перестал. Так он не только пол сменил, ещё и семейство поменял. И ничего, вполне доволен жизнью, а если его ещё и мясом накормить, то вообще будет полный ажур. Хотя этим примером, я, пожалуй, не буду утешать Берг, а то ещё не правильно поймет. 'Родственница' эстрадных звезд вела себя скандально, но на неё никто не обращал внимания, даже её товарки, что, естественно, не улучшало ей настроения. Ну, какая же вульгарная особа!
  Маленького Петьку опекали все женщины. Однако, не взирая на их старания, он выглядел грустным и заброшенным. Захотелось вмешаться. Я кивнула на него маме:
  - Как он?
  Она вздохнула.
  - Не плачет. Но, по-моему, он не верит, что его мама так сильно нужна в лагере, что не смогла его дождаться. Тем более, что он видит, как встретили остальных. Нет, ну какая сучка, - раскипятилась мама, - умотала на поиски приключений, а ребенка отодвинула в сторону!
  - Каких таких приключений? - удивилась я. - Ты что, её запомнила?
  - Такую не запомнишь, - буркнула мама. - Она тут всем уши прожужжала, выясняя сколько там мужчин, какие женаты, какие холостые, какие у них профессии и прочую ерунду. Из штанов выпрыгивала, так торопилась начать выбирать себе спутника. Вот ведь, зараза!
  Да, давненько я маму такой кипящей не видела. И ведь не успокоится, пока этой Ляшко все не выскажет. Той не позавидуешь, язычок у мамы весьма и весьма острый. Опозорит эту горе-мамашу, ну так ей и надо. Никто ведь не заставлял от ребенка отказываться. Я подошла к Петьке.
  - Привет!
  - Здравствуйте, - он робко посмотрел на меня. - А вы та тетя, которая мне все рассказывала?
  - Ага, а теперь хочу тебе все показать. Не возражаешь? Меня Кира зовут. Пойдешь с нами на экскурсию? - поинтересовалась я.
  Пацанчик оживился.
  - Пойду, - бодро кивнул он.
  - Ну, и здорово. Прощайся со всеми, переночуешь у нас. Согласен? - я протянула ему руку.
  - Согласен, - он ухватился за меня двумя руками, а то, вдруг передумаю?
  - Отлично. Мам, мы пошли. Спокойной всем ночи! Паша, ты идешь? - позвала я.
  Паша вынырнул из соседней секции.
  - Конечно, иду. О, а ты с нами? - обратился он к Петьке.
  - Ага, - важно кивнул ребенок, - мне тетя Кира экскурсию обещала.
  - А, ну раз тетя Кира обещала, тогда да, - заухмылялся Паша. - Эта тетя всегда выполняет свои обещания. Ты ей верь...
  - Я верю, - кивнул Петька.
  Экскурсия затянулась надолго. Вдвоём мальчишки облазили все доступные уголки центра, дважды чистили зубы, перещупали все Пашины ножи, порисовали в блокноте, поиграли с Рэмом. Причем, в конце концов, он от них спрятался за моими ногами и напрочь отказался вылезать. Потом мы собирали по жилым отсекам спальные принадлежности для детей, принимали душ, сушились, разворачивали и сворачивали зеркала и делали ещё кучу всяких полезных и необыкновенно интересных дел. Петьку умотали в конец.
  Детеныш засыпал буквально на ходу. Я уложила его на свою кровать. Паша предлагал устроить его с ним, но я отказалась. Пусть Паша напоследок поспит в нормальных условиях. Мы с ним так и не обсудили Костино предложение. Я решила для себя, что останусь, как просят, а Паша пусть идет жить на волю. Будет потом в гости ходить.
  Ночь прошла спокойно. Петька спал крепко и даже не брыкался во сне. Утром умылись, позавтракали и пошли запускать процедуру выхода. На площадке уже топтались папа, Костя, Стивен, Венсан, Джузеппе и Степан. Мы поздоровались.
  - Ну, что ты решила? - сразу пристал рыжий.
  - Я останусь. Вам действительно нужна эта база. Я не могу подвести людей. Мы, как говорится, 'в ответе за тех, кого приручили'[18], - выдавила я.
  - Ну, и умница, - расцвел Костя. - Я в тебе никогда не сомневался. Вот видишь, а ты говорил, что она откажется, - повернулся он к Степану.
  - Погоди, я сам хочу у неё спросить, - отодвинул тот рыжего в сторону. - Кира, ты не думай. Мы справимся и сами. Поберечься токмо надо, не лезть на рожон. Да глупостей поменьше творить. А ты делай, как хочешь. Как душа у тебя лежит. Тебя неволить никто не станет и попрекать не будут, ты не сомневайся...
  - Правда, Кирюша, - влез папа, - мы сами справимся. Не маленькие.
  - Пап, Степан, я уже все решила. Не спорьте со мной. Пап, ты маму побереги. И вообще, что за траур на ровном месте. Будете в гости ко мне ходить. Ладно, развели антимонии. Лучше готовьтесь встречать своих близких. Они уже, небось, подпрыгивают от нетерпения.
  Я повернулась в Паше:
  - Ты свои вещи собрал? Ничего не забыл? Спальные принадлежности сверни в тючок, так легче будет нести.
  - А я никуда не иду. Зачем мне вещи собирать? - пожал плечами Паша.
  На площадке вскинулся Костя:
  - Паш, ты чего? Мы же с тобой вчера все решили...
  - Это ты решил, не я. Ты знал, что мы с Кирой вместе. Если она остается, то и я тоже. Ты только Рэма с собой забери, нечего ему тут отираться. Он уже больше недели нормально не питался, а ты будешь ко мне в гости ходить, если захочешь, - ухмыльнулся Паша.
  'А ведь он совсем взрослый', - подумала я, обнимая его за плечи.
  - Ты хорошо подумал, как вся твои будут без тебя? - я уткнулась ему в макушку.
  - Их там много, а вы с Малышом одни. Я здесь нужнее, - глухо отозвался он.
  В глазах защипало. Костя продолжал что-то говорить, но Паша уже убежал в коридор.
  Потом пришлось выдержать бой с мамой, которая тоже отказывалась уходить без меня. Еле убедила, что тут я в безопасности и при медицинской помощи, а вкусненькое она нам попозже приносить будет.
  Наконец все уходящие прошли в накопитель, туда же впихнули недоумевающего Рэма и дверь закрылась. Захотелось завыть. Нельзя. Паша тоже еле держится. Потом поплачем, ночью.
  Мы с ним прошли зачем-то в накопитель... Пусто... Тихо... Проверили лабораторию. Программа внедрения сообщила, что окончание работ будет через два часа. Посмотрели, как уходят наши последние 'внедренцы'. Мама все оглядывалась, а Степан так сгорбился, что даже ростом стал меньше. Он-то чего так расстроился? Рэма Костя нес на руках, а тот все время вырывался. Даже Петька, которого вела за руку моя мама, спотыкался и оборачивался. Очень хочется реветь. Очень...
  Мы дождались, пока они втянулись в лес, и пошли в наш отсек. Залезли с ногами на мою постель, и я заревела первой, а потом и Паша зашмыгал носом. Обидно... Но вместе плакать гораздо легче, чем одному. Поэтому киснуть мы прекратили почти одновременно, переглянулись и заулыбались.
  - Кир, ты прикинь... Они там в туалет в кустики ходят, а у нас все удобства, - сказал Паша.
  - Ага, и спать им нормально негде, и сидеть не на чем. А ещё там всякая живность злобная шляется, - поддержала я.
  - Что живность? У них там аспирант Пеньков гуляет на свободе, и Берг не переделанный, и Метла эта, - захихикал мальчишка.
  - Да, Пеньков, Берг и Метла - это компания еще та, - скаламбурила я. - Любым хищникам фору даст.
  'Эй, вы! Остряки доморощенные! Программа внедрения закончилась. Идите в помещение с клетками, посмотрим, что там получилось', - вклинился Малыш.
  - Давай, кто быстрее, - рванул в коридор Паша.
  Вот ещё, не солидно мне бегать. А, ну и ладно... Никто же не видит. Я рванула за ним. Да разве угонишься. Вон, только вихрик серенький в воздухе взметнулся. Я влетела в дверь и наткнулась на застывшего в ступоре Пашу. Кого это он увидел? Ой...
  В клетке сидел щенок - рыжий, лохматый и маленький. Месяца два-три от силы. А рядом, в соседней клетке, два козленка - серый и беленький. В третьей клетке копошились цыплята. Ну, не такие, которые желтенькие, а уже подросшие. Такие пестренькие куриные подростки. Три штуки. Класс! И что нам теперь со всей этой живностью делать?
  - Кир, а мы ведь теперь очень состоятельные люди. Ты смотри, у нас и куры, и козы, и даже охрана собачья, а вместе с Рэмом, и кошачья есть. А это и яйца, и молоко, и творог, и сыр, и масло, - Паша облизнулся.
  - Ага, только до всего этого, как до Парижа пешком. Им же ещё вырасти надо, а нам их выкормить, - остудила я его.
  - А, вырастим. Тут дела-то на три копейки, - отмахнулся Паша. - Давай щенка достанем. Ему там страшно одному. Слышишь, как скулит? - полез он в клетку.
  - А как мы его назовем? - я погладила щенка по шерстке. Он довольно тявкнул.
  Паша перевернул его на спинку:
  - Мальчик. Будет Тобик, не возражаешь?
  - Что ты у меня спрашиваешь? Ты с ним решай - это же его кличка, - кивнула я на довольно развалившуюся собаченцию. Ещё бы ему не радоваться, когда пузико в четыре руки чешут.
  - Он согласен. Смотри, как довольно жмурится, - Паша подхватил Тобика на руки. Умилительная картинка.
  И тут завыла сирена, замигал свет и бесполый голос стал что-то вещать. Мы аж на месте подпрыгнули и рванули в коридор.
  - Малыш, что случилось? - прокричал Паша.
  'Срочная эвакуация персонала базы в связи с консервацией центра и переходом на пониженный уровень жизнедеятельности'.
  Мы влетели в лабораторию. На экране терминала быстро мелькали цифры.
  - Тут, что все взрывать будут? - завопила я, перекрикивая сирену.
  'Нет, зачем взрывать. У вас есть час на то, чтобы покинуть базу. После этого вся жизнеобеспечивающая аппаратура будет отключена. Жить мы здесь не сможем'.
  - А остановить этот процесс мы в состоянии? - не унималась я.
  'Нет. Я с таким сталкиваюсь впервые. И чего ты спрашиваешь? Вы же сами хотели отсюда уйти. Вот отличный шанс'.
  Ага, отличный... Весь час мы мотались по базе, как угорелые. Связывали свои пожитки, паковали постели, устраивали живность в упаковочные коробки. По триста раз бегали проверять, чтобы ничего не забыть.
  Спустя шестьдесят минут мы стояли со всем имуществом на площадке. Дверь за нами закрылась. И как нам теперь в лагерь добираться?
  
  
  Глава пятая. 'Кто был никем, тот станет...'[19]
  
  1.
  
  Константин Малышев всю свою сознательную жизнь считал себя везунчиком. Обожаемый младшенький в семье, обласканный заботой и вниманием уже немолодых родителей; любимый избалованный братишка - со старшим братом разница в возрасте была шестнадцать лет; душа любой компании - весельчак и балагур, не расстающийся с гитарой и легко покоряющий женские сердца; авторитет для ровесников - результат серьезного увлечения восточными единоборствами и холодным оружием.
  И даже с поступлением в военное училище Косте повезло. Учеба давалась без труда, физические нагрузки не угнетали, а при распределении, вообще, считай, легко отделался. Его набор, по счастливой случайности, избежал отправки на подавление очередного 'внутреннего' конфликта, какими в последние годы изрядно грешила государственная власть. Подающего надежды молодого офицера пригрела небольшая госконтора, занимающаяся разработкой и проведением боевых операций в странах третьего мира. Костя со своими людьми изрядно помотался по миру, ликвидируя граждан других государств, признанных руководством, как чересчур угрожающие безопасности родного государства. И за все время ни одного серьезного ранения, а так, по мелочи.
  Жениться Костя не спешил. Вечные командировки, широкий выбор временных подруг, неудачные браки приятелей - всё это не способствовало желанию обзавестись семьей и отпрысками.
  После смерти родителей семья брата стала единственным домом, куда Малышев спешил после каждой отлучки, нагруженный подарками и гостинцами. Брат, его жена, Пашка и Антошка были центром и смыслом его мира, его тихой гаванью. У них Костя отогревался и наслаждался теплой атмосферой детства. Как приятно было опекать племянников, решать их 'глобальные' проблемы, выгораживать их перед родителями, радовать незатейливыми сюрпризами. Быть для кого-то старшим и авторитетным, и, одновременно, чувствовать себя младшеньким, которого любят просто так, просто за то, что он есть.
  Когда Пашка захотел учиться за границей, именно Костя уговорил брата не возражать и разрешить. Не понравится - всегда сможет вернуться. Ну, а если срастется, то у пацана будут серьезные шансы на удачную карьеру.
  Когда Малышеву сообщили о нелепой гибели брата и его семьи, Костя чуть не свихнулся. Вот так, одним махом рухнуло все его везение, его счастье и его нормальная жизнь. И только узнав, что Пашка жив, Малышев выдохнул. Ну, если и не облегченно, то, по крайней мере, более-менее свободно. У его жизни снова появился смысл.
  Пока Костя утрясал вопросы с похоронами, с опекой и наследством, он упустил из виду следствие по поводу аварии. А когда стал разгребать и эти вопросы, подключив все свои связи в правоохранительных кругах, всплыли весьма неприглядные подробности. То, что выглядело на первый взгляд обычным ДТП, оказалось банальным заказом.
  У Костиного брата был небольшой, но крепкий и весьма преуспевающий бизнес, на который положил глаз один из крупных чиновников местного разлива. Поскольку брат отдавать своё дело не захотел, чиновник организовал устранение строптивого бизнесмена.
  По плану наезд должен был произойти на обратном пути из аэропорта. Ну, так, чтобы всю семью разом 'под каток'. Далее пропажа завещания, искусственное банкротство фирмы с последующим отчуждением её в пользу государства и, наконец, выкуп её уже новым владельцем за совершенно смешные деньги. Подвел неудачно подобранный исполнитель. Получив аванс, киллер 'вмазал дозу' и под кайфом перепутал направления, проведя 'акцию' раньше, по дороге в аэропорт, а не обратно, к тому же не сумев скрыться с места преступления.
  Преступник на следствии рассказал всё, что знал и о чем только догадывался, но эта осведомленность не пошла ему впрок. Заказчик подсуетился, и киллер 'повесился' в камере СИЗО. На следователей 'надавили' и дело прикрыли, в связи со смертью подозреваемого. Чиновник оказался не причем. Так у Малышева появилась в жизни цель.
  Он не стал торопиться с местью. Пусть блюдо остынет... Главное, сейчас - безопасность и благополучие Пашки.
  Костя продал фирму брата его главному конкуренту. Хорошо продал, не продешевил. Конкурент оказался нормальным мужиком, без закидонов, не поскупился. Деньги Малышев перевел в надежный зарубежный банк на счет племянника. Это его наследство, а им на жизнь Костя сам заработает. Из госконторы пришлось уйти - дальнейшие планы не предусматривали верное служение действующей власти.
  Пашку Костя устроил в лучшую школу, какую смог найти, и куда можно было брать домашних любимцев. После трагедии Малышев серьезно опасался за рассудок племянника. Подсунув ему заботу о Рэме, Костя постарался максимально отвлечь пацана. Сам на сближение идти не хотел. Узнав подробности трагедии и поклявшись самому себе не оставить преступление безнаказанным, Малышев трезво оценивал свои шансы на выживание. Власть ему не простит покушения на одного из своих верных столпов.
  Отправив племянника в Англию, Костя зарегистрировал небольшую фирмочку, назвав её весьма символично - 'Последний шанс'. Работать в ней предложил своим бывшим сослуживцам, которых комиссовали из армии ещё раньше. Мужики идею своего бывшего командира поддержали двумя руками. Костя предложил им заниматься примерно тем же, чем и раньше, но на частной основе. В мире всегда найдутся родственники жертв террора, не удовлетворенные действиями или бездействием официальных властей и жаждущие мести за гибель своих близких.
  Так и получилось. Бизнес получился хоть и опасным и не вполне законным, но весьма и весьма прибыльным. Они мотались по миру, выполняя частные заказы, максимально задействовав наработки и связи прежних лет. Пару раз даже выполнили заказы своей бывшей конторы. Там официально что-то не срослось, вот федералам и пришлось использовать частные каналы. Власти, к слову, препятствий Костиному бизнесу не чинили. И даже, что уж совсем удивительно, сделали вид, что не поняли, кто виновен в 'случайной' гибели крупного госчиновника, замешанного, по слухам, в ряде экономических афер.
  Своей цели Малышев достиг, бизнес процветал, на счету собралась вполне солидная сумма, и Костя решил уйти в бессрочный отпуск. Надо было укреплять свою семью. Теперь уже можно. Не успел...
  Произошедшее Костя воспринял на редкость спокойно. Нет, сначала были и шок, и ужас от неизвестности, и злость на виновных в катаклизме. Но потом Малышев успокоился: племянник жив, здоров и рядом; новый мир - вот он, только руку протяни; возможные трудности - а когда было легко? И соратники по несчастью подобрались вполне адекватные, не говоря о том, что вся его группа уцелела.
  Страшно Малышеву стало потом. Когда он осознал, как его соплеменники - это не только ребята из первой поисковой партии, не только вполне нормальные, толковые женщины и мужчины, покинувшие накопитель позднее, но и инертное стадо серости, выплеснувшееся на берег их временной стоянки. Люди, которых кроме жратвы на сейчас и секса на потом, не интересует ничего. Их невозможно расшевелить, практически не реально заставить работать, не говоря о том, чтобы что-то придумывать и внедрять.
  И Костя сдрейфил. Как он сможет защитить Пашку в таких условиях? Да он, отойдя от лагеря дальше, чем на километр, будет дергаться, как там племянник. Ни о какой дальней разведке и поиске и речь не может идти. Что делать?
  Малышев ворочался по ночам от тяжелых мыслей, и тут подвернулся аспирант со своим ранением. Пока Костя бежал по лесу к центру, он почти все придумал. Главное, чтобы он не ошибся в Пашке - в его верности, искренности и порядочности. Пашка не подвел. Уговаривая племянника, в душе Малышев ликовал. Все получилось, как он задумал! Пусть Пашка и Кира пока поживут в скучном, но надежном центре, а он постепенно разберется с этим балаганом. А за полгода или даже год он все это стадо выдрессирует не хуже дедушки Дурова[20].
  Вот только с Рэмом он плохо рассчитал. Не думал, что Пашка с ним расстанется. Но забота о кошаке - это меньшее из всех зол. Только бы вредная животина не смылась и не потерялась, а то племянник дяде голову враз открутит за утрату любимого друга.
  Да, хорошо его Пашка раскормил. Тяжелый, паразит, и крутится - не удержишь...
  
  2.
  
  Да, ну мы и хомяки... На площадке перед бесстрастными ликами каменных идолов громоздилась приличная груда коробок и узлов. И как нам все это переть? У нас же рук столько не будет, чтобы это все за один раз утянуть!.. И, главное, не бросишь ведь ничего... Все это нажито, можно сказать, непосильным трудом.
  Коробки с брикетами корма: две полные и одна пустая на треть (забрали все, что были на складе).
  Коробки с водой: тоже две - одна с полными бутылками, вторая с пустыми. В неё же запихали и обертки от съеденных брикетов (никогда не знаешь, что может пригодиться, а выбросить всегда успеем).
  Узел с одеялами: два моих и два Пашиных. Хорошо, что я их заранее заполучила - заказала больше, когда ещё первые группы уходили. Паша ещё ворчал, что весь отсек захламила (а ведь сейчас мы бы их, фиг вам, получили!)
  Оружие: нож у меня и много ножей у Паши (сколько всего - не признается, паршивец!) Распихал их по узлам и коробкам... Ладно, пригодятся. Одно копье, два лука, двадцать наконечников для стрел.
  Скребки непонятного назначения: три. Надо их к наконечникам засунуть, а то ещё потеряются (хоть и не известно для чего, но приспособим для дела... какого-нибудь).
  Блокноты-планшеты: два заполненных и пять чистых (выгребли все). Запихнем в узел к одеялам.
  Коробки с живностью: три (пришлось их портить дырками для воздуха).
  Узел с одеждой: мой старый драненький костюмчик, один новый кожаный, Пашин кожаный, два серых со склада (будут вместо пижам), обувь в комплекте.
  Пояс кожаный: много, не посчитала. В общей связке, на первый взгляд - штук восемь-десять. И это помимо наших двух уже имевшихся (тоже Паша прихватил впрок).
  Так, а где наши спальные принадлежности? А.... Забыли?
  - Паша! Мы матрасы с подушками забыли! Вот чуяло сердце - не зря я моталась проверять! Уууу... Растяпы! - завопила я, хватаясь за грудь (маловата будет!).
  - Кира, спокойно! Ты на них сидишь, - успокоил меня Паша.
  Я приподнялась. Уф! Точно! Я на них сижу. Отлегло... Ну, тогда вроде ничего не забыли.
  Итого - восемь коробок, три узла и россыпь, которую ещё надо пристроить. Вот этим мы и занялись в ближайший час. Для уменьшения веса переоделись в кожаные вещички. Серенькие легче, да и не пригодны для прогулок по лесу. Перепаковали узлы: одежду засунули к одеялам, а всю рассыпную мелочевку - к матрасам. Уменьшили количество тюков до двух. Можно на плечо повесить - громоздко, но по весу терпимо. А вот как быть с коробками? Волокушу, что ли сделать?
  - Паш, как думаешь? Если мы коробки с едой и водой припрячем здесь, не сопрут?
  - Сопрут?.. Вряд ли... Вот попортить могут. А чего ты спрашиваешь?
  - Интересно, а как ты собираешься все унести за один раз? У нас всего четыре руки, а коробок - восемь. Причем, те, которые с брикетами, самые легкие.
  - Я уже все продумал. Коробки с брикетами можно поясами увязать в стопку. К ним пристроим ящик с пустыми бутылками. Это в одну руку. Во вторую берем коробку с живностью. Ну, например, с козлятами. Это вторая рука. На коробку с полными бутылками пристраиваем цыплят. Это третья рука. А четвертая рука берет Тобика. И всё! Можем двигаться...
  - А ты раньше сказать не мог? Когда мы пояса запаковывали, а?
  - Не ворчи. Я тогда решал задачу по упаковке узлов. Я ж тебе не Юлий Цезарь, чтобы столько дел одновременно делать?!
  Ага, не Цезарь он, а мне опять ногти ломать... Я ж узлы на совесть вязала, чтобы поклажа не рассыпалась. Эх, молодежь! Наконец все перевязали, перепаковали. Ну, груда стала компактнее. Живность стала подавать признаки недовольства своим заточением. Тобик скулил, козлята мекали и пинались в стенки, цыплята пищали.
  - Ну, что давай навьючиваться? - повернулась я к Пашке.
  - Давай, - согласился он, попытавшись ухватить самую тяжелую связку коробок.
  - Ты куда полез? Это я понесу! - я попробовала перехватить груз.
  - Тебе тяжести таскать нельзя, - пропыхтел мальчишка, намертво вцепившись со своей стороны.
  - И тебе нельзя - ты ещё растешь. Хочешь грыжу заработать, - не сдавалась я, продолжая тянуть к себе.
  - А вот и не подеретесь! - радостно раздалось сзади.
  Мы с Пашей одновременно выпустили из рук предмет спора и отпрыгнули в разные стороны, оборачиваясь. Перед нами стоял довольно лыбящийся Костя.
  - А ты здесь, что делаешь? - удивилась я.
  - А он в гости пришел. Уже, видать, соскучился, - съехидничал Паша, демонстративно отворачиваясь и начиная пристраивать на плечи узел с матрасами.
  Вот, паршивец! Опять, что потяжелей хватает! Я перехватила тюк.
  - Паша, это я понесу. Здесь очень ценные предметы, я их тебе не доверю.
  - Ага, ценность великая! Не отдам, - уперся Паша.
  - Вы так до вечера препираться будете, - влез Костя.
  - А ты не отвлекайся, я жду ответ, - парировала я, - а это лучше сам возьми.
  Костя, не споря, забрал у Паши тюк, закинул на плечо, подхватил две связки коробок и повернулся к нам:
  - Ну, вы долго ещё возиться будете? - и бодро зашагал в сторону леса.
  Ну, нахал! Паша подхватил коробку с козлятами, узел с одеялами, копье и заторопился за ним. Мне достался Тобик. Не справедливо!
  - Паша, отдай тюк, - догнала я мальчишку.
  - Ты вроде с Костей поговорить хотела? - попытался отвлечь он меня, уворачиваясь. - Так ты его догнать сможешь, а то, видишь, как почесал... Не угнаться.
  Костя и, правда, припустил, как будто за ним черти гнались. Пришлось подналечь. Ну, ладно, когда увижу, что Паша устал, отберу груз. Или можно чаще отдыхать. Интересно, нам идти долго?
  Костя поравнялся с крайними деревьями и остановился, дожидаясь нас и озираясь.
  - Так чего ты вернулся? - опять пристала к нему я.
  - Чего я вернулся - это, конечно, интересно, но не так интересно, как рассказ о том, почему вы покинули центр? Мы же договорились, - Костя посверлил нас взглядом.
  - Ну, что тут интересного, - протянула я. - Нас вышибли под зад коленкой. У них там консервация, эвакуация, дезинфекция и прочие малоинтересные процедуры, в которые наше присутствие абсолютно не вписывается. Вот так!
  - И нас вежливо попросили срочно уматывать, - добавил Паша. - Хорошо хоть час на сборы личных вещей дали.
  Костя потряс коробками, возобновив продвижение в лес по тропинке:
  - Ну, вы и барахольщики! Это где ж вы столько личных вещей замутить успели?
  - Своя ноша не тянет, - солидно заметил Пашка. - В условиях первобытного общества никакое имущество лишним не будет.
  - Ну, если в условиях первобытного, то тогда конечно, - вздохнул Костя. - А вы тут больше никого не встречали? - тут же переключился он.
  - Нет, а кого мы тут должны были встретить? - заинтересовалась я. - Опять Пеньков пропал?
  - Не, аспирант теперь, как шелковый, - опять вздохнул Костя. - Тут другое... Паш, ты только не волнуйся...
  - Что такое? - тут же забеспокоился Паша.
  - Ну... - протянул Костя. - Я не виноват. Я только на полчаса отвлекся, а он веревку перегрыз и смылся.
  - Кто? - вскинул брови мальчишка.
  - Рэм, - выдохнул рыжий и втянул голову в плечи.
  - Ты что, его ВЕРЕВКОЙ привязал? - завопил Паша, тормозя и сбрасывая на землю узел. - Ты же знаешь, что он на привязи никогда спокойно не сидел. Как ты мог? Я же его тебе доверил, а ты?
  - А что мне было делать, если он вырывался? - огрызнулся Костя. - Я его и так на руках до самого лагеря тащил, а там отвлекся, буквально на полчаса... Ну не мог я его постоянно за собой таскать! Мне людей размещать надо было, Кита со Степаном в горы проводить, охрану взбодрить, чтоб не волынили, и вообще...
  Паша заметался между деревьями.
  - И где он может быть? Куда он побежал? Ты людей спрашивал? Может, кто видел? - вцепился он в рыжего.
  - Спрашивал. В лес он рванул. Я чего к центру вернулся, думал, может, он туда придет... - оправдывался Костя.
  Пашка схватился за голову, потом развернулся и собрался бежать обратно. Я только успела его перехватить:
  - Ты куда?
  - Кира, он же без меня пропадет, его надо найти, пожалуйста, - умоляюще прошептал он.
  - Паш, Рэм взрослый хищник. Это его родные места. Никуда он не денется, побегает и вернется. Где ты его искать собрался? Возле центра мы торчали часа два, не меньше. Если бы он захотел туда вернуться, триста раз бы прибежал. Давай просто будем звать его пока идем, а завтра с утра сходим к центру, на берег Осьминожьей... Ну, и в окрестностях полазим. Возьмем Гунько и моих мужиков, которые в лесу не заблудятся. Рэм вернется, он тебя не бросит, - я притянула Пашку к себе, погладила напряженные плечи, подышала в макушку.
  Пашка отстранился и, какой-то, совсем потухший, потянулся за узлом.
  - Ну, давай его прямо сейчас звать начнем, - виновато проговорил рыжий. - Рэм, ау! - завопил он.
  Я аж отпрянула. Ну и голосина - мертвого разбудит. Паша не отреагировал. Плохо дело...
  - Рэмушка! Рэм! - подключилась я к воплям рыжего. Паша сгорбившись поплелся по тропинке.
  Из кустов позади нас вылетел серый смерч и сбил его с ног. Они забарахтались. Смерч довольно урчал и пытался лизнуть Пашку в нос. Пацан отбивался и вопил:
  - Стервец! Ты куда, паршивец, бегал, а? Я же чуть не поседел из-за тебя! Рэм, прекрати лизаться, когда я ругаюсь. Ты слышишь, что я сказал?
  Рэм плюхнулся на зад и скорчил радостно-умильную рожицу.
  - Паразит, ты мой дорогой! - тут же обхватил его Пашка. - Ну, разве можно меня так пугать? А я тебе друга нашел, будешь о нем заботиться.
  - Это кого ты ему нашел? - влез рыжий.
  - А с тобой я не разговариваю, - сурово отбрил его пацан. - Я тебе доверил заботу о своем друге, а ты его привязал.
  - Паш, ну прости, - заныл Костя. - Я больше не буду...
  Детский сад!
  - Ребята и зверята! Может, мы уже пойдем, а то скоро смеркаться начнет... Что мы по лесу в темноте шариться будем?
  Паша чмокнул Рэма в нос, кошак чихнул, фыркнул, ткнул, заодно, и меня носом, зашипел на рыжего и помчался вперед.
  - Рэм! Далеко не убегай! - тут же завопил Паша, отряхиваясь от пыли.
  Взгромоздил опять на плечо узел, проверил, как там живность в уроненной коробке, и мы бодро пошагали в лагерь. Да, хорошо я меховые одеяла увернула в серенькую простынку. Валяния по земле не прошли для неё даром. Стирать ее теперь однозначно. А чем?
  
  3.
  
  Да, в лесу хорошо!.. Птички поют, травка зеленеет, тропинка такая удобная. Вот, если бы ещё и лагерь поближе оказался, а то топаем уже часа полтора и нам ещё, если верить Костиным словам, не меньше часа пыхтеть.
  Два раза останавливались на пять минут передохнуть. Это я потребовала, чтобы Паша отдохнул, а то он сам, фиг признается, что тяжело. А в третий раз из-за нашей живности тормозить пришлось. Им погулять приспичило. Зато реакция рыжего нас порадовала. Костя выпал в осадок, когда увидел наш зоопарк, и Рэм тоже, кстати...
  Но, если рыжего зверята не испугались, то, увидев крадущегося в его сторону кошака, Тобик от страха надул приличную лужицу. Хорошо его из коробки раньше вытащили. Потом они понюхались, Рэм лизнул Тобика в нос, Тобик чихнул и завилял хвостиком. Есть контакт!
  Козлята прыгали вокруг меня и пытались пожевать обувку. Куренок высунул клювик в дырочку для воздуха и клюнул рыжего в ногу. Костя зашипел и отпрыгнул. А нечего бдительность терять!.. Я вот, например, предусмотрительно отошла в сторонку. Костя заинтересовался агрессором, поэтому курят тоже достали на волю. На всех раскрошили один брикет, напоили водой.
  Когда уже переловили всех, распихали по коробкам и собрались идти дальше, нам навстречу по тропинке вышел Петька, сосредоточенный, настороженно озирающийся и решительно сжимающий руку на рукояти ножа. Это кто ребенку оружие дал? Увидев нас, он просиял и кинулся вприпрыжку навстречу.
  - Тетя Кира! Паша! Я вас нашел! - радостно завопил он.
  - Так... - протянул рыжий. - И что бы это значило? Ты как здесь оказался? Тебе кто разрешал стоянку покидать? Почему ты один? Где твоя мама? Я же тебя ей лично с рук на руки сдал? Чего сопишь? Отвечай быстро!
  Петька сник и засопел. Нет, так дело не пойдет...
  - Погоди, Костя, - вмешалась я, притягивая к себе понурившегося мальчишку. - Ты куда шел? Что-то случилось?
  - Ничего не случилось, - буркнул Петька. - Я к вам шел. Вас же все бросили. Вот я и подумал... Вам же плохо там одним, ведь правда? Я же вам нужен? - он вскинул на меня взгляд, полный такой отчаянной надежды, что у меня горло перехватило.
  - Петь, да ты что? - я присела на корточки. - Конечно, ты нам нужен! Очень нужен! Но мы там жить уже не будем. Мы в лагерь идем. Ты же с нами? Там мама твоя, наверное, волнуется. Как же ты один через лес пошёл? Тут же зверей полно. И откуда у тебя нож?
  За моей спиной закашлялся Паша. Ага, вот откуда ноги растут!.. Но наивный Петька намека не понял. Он с гордостью продемонстрировал мне своё оружие и честно заложил дарителя:
  - Это мне Паша на память подарил. Правда, классный?!
  Я выразительно покосилась на Пашу, который усиленно делал вид, что его здесь нет.
  - Классный, но ты же знаешь, что он острый и им можно легко пораниться, если обращаться не аккуратно?
  - Тетя Кира, я уже не маленький, - снисходительно протянул 'взрослый' ребенок. - Я умею обращаться с ножом. Я уже две палочки выстругал и не порезался ни разу.
  - Ну, ладно, - вздохнула я. - Но ты, все же, поосторожней, ага?
  Петька важно кивнул.
  - А мама твоя где? - опять влез рыжий.
  Петька опять понурился. Вот какой же рыжий все-таки бестактный. Ну, ясно же, что эта тема пацана угнетает. Тем более, что сейчас, все равно, придем в лагерь и все выясним. И вряд ли ребенок просто так ушел от своей мамы, с которой только несколько часов назад встретился.
  Я поднялась на ноги и, решительно захватив Петькину руку, скомандовала:
  - Пора идти, а то мы до утра тут застрянем. Вот сейчас придем и все выясним. Заодно спросим, кто из охраны проворонил ребенка. А её бдительность - это, между прочим, твои вопросы, - повернулась я к рыжему. Теперь скривился уже он.
  Дальше мы шли уже без остановок. Петька болтал без умолку и скакал вокруг нас, переполненный эмоциями. Выяснив, что я несу щенка, выцыганил его себе. Сбегал посмотреть одним глазком на цыплят и козлят, а потом авторитетно заявил, что курятам не больше трех месяцев, а козлятам не больше пяти. На вопрос: 'Откуда ты знаешь?' сказал, что у его бабушки, с которой он жил, были и куры, и две козы, и кролики, и поросята. Так что, он умеет ухаживать за всей этой живностью. А в райцентр, к маме, он переехал только в конце этого лета, когда бабушка умерла. Тут Петька опять загрустил, и я перевела разговор на его школу и друзей.
  Мальчишка оживился, информация полилась сплошным потоком: новая школа ему не очень, одноклассники дразнятся, друзья все остались в деревне, ему там было хорошо, он уговаривал маму переехать, но она наотрез отказалась и быстро продала дом и живность - ей деньги очень нужны. В бабушкином доме у него была своя комната, а мама квартиру снимает. У неё все время гости, шумно. Ему выделили диван в проходной комнате, но там все время кто-то мельтешил, и он переехал на кухонный диванчик. А в маминой спальне жили разные дяди. Мама говорила, чтобы он называл их папами, но Петька не успевал. Только к одному привыкнет, а тут уже другой въезжает.
  Я слушала Петькину болтовню, и мне становилось жутко. Кого же я притащила сюда? Не так уж и не правы были работники центра, когда корректировали ЭСО. Некоторых из моих сопланетников не корректировать надо, а перекраивать по новой. Костя и Паша, по-моему, тоже прониклись. Вон, как у рыжего желваки ходят, и у Пашки губы дергаются. Ладно, ещё не вечер...
  Всякая дорога имеет свое начало и свой конец. Пришли и мы. Лагерь произвел на меня странное впечатление. Я думала, что тут шумно, люди снуют туда-сюда, что-то делают, чем-то заняты, едой пахнет и т.д., а реальность встретила нас шалашами-полуразвалюхами, между которыми кое-где бродили снулые фигуры. Никакой еды и бурной деятельности.
  - Костя, а где все? - повернулась я к рыжему.
  - Да, здесь. Это все, что остались. Ну и, часть народа на пляже загорает... - пожал плечами Костя.
  - Не поняла. У вас, что, выходной? А кормят здесь где? - удивилась я.
  Костя посмотрел на меня с жалостью.
  - У нас, Кира, все кормятся по отдельности. На группки по интересам разбились, снабжаются сами, как могут и как хотят.
  - По каким интересам? - не поняла я.
  - Это я тебе потом объясню, - со значением произнес Костя, покосившись на молодняк, - а большая часть нормальных людей переправилась на другой берег. Мужики вчера брод нашли. Выше по течению, в паре километров отсюда. Мы переночуем сегодня здесь, а завтра с утра тоже туда пойдем. Твои родители и Громовы тоже ушли. Здесь только тетя Лиза и Акира-сан остались. Ну и, ребята из охраны. Завтра все вместе и уйдем. Нечего нам здесь делать... Идемте, я вас в своем шалаше размещу, а сам у Кита переночую. Они со Степаном на разведку ушли. Возвращаться уже на тот берег будут.
  Костя перехватил поудобнее коробку и пошел вглубь стоянки. Навстречу нам вывернула откуда-то сбоку встревоженная баба... ээээ... тетя Лиза.
  - О, Костенька! Ты вернулся? И Рэма нашел, молодец!.. Тут такое дело - Петенька пропал. Я уж всех оббегала. Тамарку эту, беспутную, настрополила... Так она с Витьком... - тетя Лиза не договорила, потому что тут из-за меня вылез Петька.
  - Петюша! - она всплеснула руками. - Слава богу, нашелся! Куда ж ты пропадал-то? Я мамку твою всполошила. Она с Витьком тебя искать пошла.
  - Ага, искать... Я ей сказал, что ухожу, а она отмахнулась. Я в центр ходил, - буркнул Петька.
  - Да я так и подумала. Куда тебе ещё податься-то? А вы их, часом, не встретили? - повернулась она к нам. - Может, разминулись?
  - Не, - помотал головой Паша, - мы долго шли, шумели. Они бы мимо не прошли.
  - Кирочка, Павлуша и вы пришли! - обратила тетя Лиза и на нас своё внимание. - Это славно, что вы все-таки решили из центра уйти. Что там хорошего? Стены каменные да и только... А на свежем воздушке-то все приятней. И еда вкуснее.
  Мы с Пашей переглянулись и уставились на Костю. Не поняла. Это, что, наша инициатива была в центре остаться? Рыжий отвернулся. Угу, молчим, значит. Ну-ну...
  - А я вас сейчас и накормлю. Акирушка кроликов поймал, так я их, вместе с твоей, Костенька, уткой, запекла с травками. Пока не остыли, - засуетилась тетя Лиза. - Вы идите, а я ещё на берег сбегаю. Узнаю, может, Тамара с Витьком вернулись? А то, не ровен час, потеряются. Вечереет-то уже. Да, мне не оставляйте, я уже поела и ребяткам отнесла, - протрусила мимо нас тетя Лиза.
  Мы оставили вещи перед Костиным жилищем (весьма хлипким на вид), чуть-чуть приоткрыли коробки с живностью, оставили Рэма на охране и пошли добывать пищу. Возле небольшого костра сидел наш доблестный японец с перевязанной рукой и за обе щеки уминал жареное мясо. Мы поздоровались и присоединились к этому празднику живота. Даже руки не помыли...
  Да, в отличие от меня, тетя Лиза умеет готовить на костре. Мясо получилось божественно вкусным. Паша выбрал кусочек Рэму, и они с Петькой умчались кормить нашу меховую охрану. Акира ушел к себе, он ещё не вполне оправился после ранения. А я вцепилась в Костю, требуя немедленных ответов. Костя сопротивлялся, но под моим натиском не устоял и раскололся.
  Я слушала его и фигела. Нет, ну я же с большинством из 'внедренцев' общалась и до, и после. Нормальные же люди - вполне деловые, активные, рассудительные, приличные, в конце концов... Почему же их сейчас снесло с катушек? Не всех, к счастью, но и тех, что есть, нам вполне хватит.
  Нет, большая часть поселенцев активно приняла участие в обустройстве лагеря, в освоении примитивных технологий, в добывании еды на всех и прочее. Но человек тридцать сразу откололись и заявили, что не намерены пахать на всех, а будут жить только для себя. И если уж выпал шанс на ещё одну жизнь, они воспользуются им на полную катушку, что и начали незамедлительно воплощать в жизнь. Разобрались по парочкам и троечкам и погрузились в сладостное ничегонеделание, выныривая из него для ускоренного поиска пищи. Костя и мои мужики попытались их расшевелить, но были посланы далеко и надолго.
  Да, интересное у них тут кино. Но, как говорится, насильно мил не будешь. Я, конечно, рассчитывала на сто тридцать восемь человек, но и сто восемь тоже не плохо. Пусть нас будет меньше, но зато коллектив будет более качественный. А эти или одумаются, или...
  А Костя, похоже, чувствует себя виноватым. Он признался, что заточение нас в центре - это его личная инициатива. Он хотел оградить Пашку от всех неясностей и возможной угрозы. Я его простила. Как можно обижаться на человека, который пытается защитить своего ребёнка?!
  Стемнело. Вернулась тетя Лиза, на наши вопросы она только раздраженно махнула рукой, пробурчала что-то нецензурное, сказала, чтобы мы не заморачивались, и отправила нас отдыхать. В шалаше уже сладко дрыхли Паша, Петька, Рэм, Тобик и козлята. Сбоку пристроилась коробка с курятами. Мне места уже не осталось. Я накрыла малышню одеялом, взяла ещё два, и мы с Костей пошли искать мне спальное место. Разместили меня в шалаше Степана.
  Ночью выспаться не удалось. Вернулись пляжники, и полночи по всему лагерю раздавались вопли, стоны и вздохи. Скоты! Неужели нельзя потише?! Здесь же дети спят! Хотела вылезти и пойти поскандалить, но меня окончательно сморил сон. Утром разберусь...
  
  4.
  
  И где делают таких ранних детей? Ранних - не в смысле созревания, а в смысле побудки. Разбудили меня два голоска, бурно обсуждающих... мою личную жизнь?!
  Паша:
  - Её пора будить.
  Петька:
  - Она там не сама. Влезем, а она разозлится.
  Паша (удивленно):
  - Да с чего ты взял? Вон, ноги только её торчат.
  Петька:
  - А чего она тогда с нами не спала? И ноги - это ещё не факт. Мужик может их поджал или низенький.
  Паша (рассудительно):
  - Да она тут почти никого не знает. Где бы она его вчера, на ночь глядя, нашла?
  Петька (умудрено):
  - Дурное дело нехитрое. Это бабушка так говорила, - вздыхает. - Может с кем познакомилась, пока мы Рэма кормили. Эх, не надо было её одну оставлять. Вот, загуляет теперь - что делать будем?
  Паша (поражено):
  - Как одну?! Она с Костей оставалась... Да и не загуляет она, - уверенно. - Кира не такая.
  Петька (убежденно):
  - О, так это она с дядей Костей там! Факт!
  Паша (возмущенно):
  - Ты что? Они просто друзья. И его ноги тут бы точно торчали...
  Петька (задумчиво):
  - Да, дядя Костя большой... Ну, тогда кто-нибудь другой. Может дядя Акира-сан?..
  Дальше я слушать не стала. Переберут сейчас всех им известных мужиков, приплетут ко мне и сами поверят. Вот, фантазеры! Главное, сами вчера расползлись во все стороны, а меня ещё и в 'загулах' обвиняют!
  Кряхтя, я выбралась на свет. Все-таки на ровной поверхности спать гораздо удобнее, чем на этих ветках. Колются, разъезжаются, короткие... И как тут Степан помещался? Бурная дискуссия при моем появлении заглохла.
  - Доброе утро, всем! И чего вы в такую рань подскочили? - обратилась я к обоим 'моралистам'.
  - Так нам переправляться сегодня, - пояснил Паша, пытаясь через меня незаметно заглянуть в шалаш. Петька политесами заморачиваться не стал, а попросту шмыгнул внутрь и тут же вынырнул обратно с довольной мордочкой:
  - Никого, - многозначительно пошевелил он бровками Паше.
  - А кто там должен быть? - невинно поинтересовалась я.
  Паша пожал плечами, а Петька ринулся в атаку:
  - А чего вы тут спали? Мы там все разложили аккуратно. Ждали-ждали, а вы? Утром побежали вас искать. Думали, может, что случилось? Скажи... - повернулся он к Паше. Тот покивал.
  - Интересно, где это вы мне место приготовили? У вас там сплошной зверинец дрых. Я уже точно не помещалась, - стала отбиваться я. - А потом, мне и здесь нормально было.
  - Ну, ты, могла бы, и подвинуть всех. Мы же, правда, волновались, - пробурчал Паша. - Ладно, давай я соберу твои одеяла, а ты иди умывайся, тетя Лиза уже завтракать звала.
  Умывалась я в чудном ручейке, весело журчащем недалеко от лагеря. На завтрак были вчерашние остатки мяса и какие-то запеченные овощи. Тетя Лиза сказала, что это жутко полезный топинамбур. Ничего, съедобно... К концу завтрака появился Костя, сказал, что мужики нас уже ждут на переправе.
  Мы быстро собрались. Больше всего вещей оказалось у нас. На втором месте была тетя Лиза со своими травками. Ребята из охраны лагеря похватали наши вещи, и мы в темпе Акиры (все-таки он ранен) почесали вверх по берегу. Петька с нами.
  Я перед уходом дернулась предупредить его мамашу, но тетя Лиза меня тормознула, многозначительно посмотрев на рыжего. Костя вздохнул, но послушно вернулся в почти опустевший лагерь. 'Отпускники' ещё дрыхли, утомленные вчерашними подвигами, а все остальные уходили сейчас на другой берег.
  Мы отошли на приличное расстояние, когда рыжий нас догнал. В руках он держал Петькины матрас, подушку и оба одеяла. Костяшки на одной руке у него были свеже содраны. С боем он, что ли, прорывался? На мой вопрошающий взгляд он буркнул, что Ляшко не возражает, чтобы Петька перешел жить на другой берег. Услышавший это мальчишка понурился, а потом, как будто, что-то окончательно решив для себя, цепко ухватил меня за руку. А я и не против! Пашке будет младший брат, а мне... Мне все равно, кем он будет считаться, главное, что я его не брошу.
  На переправе нас ждали пятеро ребят, с дядей Володей во главе. Он так меня обнимал, как будто мы расстались не пару дней назад, а, по меньшей мере, месяц. Ребята привели с той стороны уже готовые плоты, на которые мы погрузили поклажу, звериный молодняк, упирающегося Рэма, Петьку и тетю Лизу. Хотели и меня, но я отбилась. Что я самая беззащитная, что ли?
  Мужики споро потащили плотики через реку. Ага, тут и, правда, неглубоко. Вон, они на середине погрузились только по пояс. Ребята из охраны уже перешли на ту сторону. Остались только мы с Пашей и Костя. Пашка шагнул в воду. Теперь моя очередь. Интересно, а они проверяли - в этой реке нет агрессивной живности? Вот зачем я это подумала? Заходить в воду мне категорически перехотелось. Кира, соберись. Паша уже в воде. Ты должна его догнать, вдруг там опасность?
  - Паша, вернись, - испуганно дернулась я.
  Он удивленно обернулся, но послушался.
  - Кир, ты чего? - удивленно спросил пацан, выбираясь на берег. Рядом вырисовался обеспокоенный Костя.
  - А вы проверяли реку на предмет хищников? - обратилась я к нему.
  - Кир, тут вчера около сотни людей переправились, и на них никто не напал. Это обычная река без сюрпризов. Даже Пеньков не рвался её исследовать. Ну, хочешь, я мужиков верну, они вон уже разгружаться начали, и мы тебя перевезем поверху? - увещевал меня Костя.
  Ага, то вчера было. Хотя, и сегодня, вон уже, сколько людей ходило туда-сюда. Умом я это понимаю, а вот подсознание вопит о том, что там, в темной глубине, могут притаиться нападающие. Костя внимательно посмотрел на меня, кивнул Паше и подхватил меня на руки. Я дернулась.
  - Спокойно, - прижал меня покрепче рыжий, - мы тебя в обиду не дадим. Паша, иди впереди...
  Ой, стыдно-то как! Меня, как маленькую, на руках тащат, а я ведь не пушинка. Надо было на плотик соглашаться. Вон, тетя Лиза переехала на нем и ничего. Сухая и довольная уже копошится на противоположном берегу. Я вцепилась покрепче в Костину шею, он только крякнул.
  - Кира, полегче! Задушишь, - взмолился он. Паша хихикнул. Я ослабила хватку, но не намного. Вода такая... неуютная, что ли...
  Когда мы уже почти выбрались на берег, сзади раздались крики. Костя опустил меня на мелководье и обернулся. На оставленном нами берегу толпилось человек десять мужчин и женщин, нагруженных нехитрой поклажей.
  - Вам чего? - крикнул рыжий.
  - Мы хотим с вами, - прокричал парень, стоявший во главе этой толпы.
  - И кто мешает? Переходите, тут мелко, - присоединился к нам дядя Володя.
  - У нас пятеро плавать не умеют. Можно нам плотами воспользоваться? - попросил парень.
  - Можно, - разрешил Костя. - Отчего же нельзя. Перейдите сюда, кто не боится утонуть, и перегоните плоты своим не плавающим.
  Парень скривился, видно, рассчитывал, что плоты ему пригонят, но потом раздал команды своим подопечным и с двумя девушками пошел через реку. Плоты уже успели разгрузить, и все столпились на не крутом обрывчике. Парень вылез на берег и столкнул четыре плота девушкам, они побрели обратно. А он обратился к рыжему:
  - А где вас найти? До лагеря далеко?
  - А чего вам нас искать? Вы, вроде, решили жить своим умом?! Мы вам только мешаем, - огрызнулся Костя.
  Парень понурился.
  - Мы передумали. Нам это растительное существование уже обрыдло. Ну, мы были не правы, что нас за это в расход списать? - с вызовом вскинулся он.
  - Так у нас там работать надо, - вклинился дядя Володя, - всем подряд. И куда поставят, пока сам не определишься, где будешь максимальную пользу приносить, - уточнил он.
  - Мы готовы, - твердо посмотрел на него парень. - Вы не сомневайтесь, мы не подведем.
  - Лады, посмотрим, - вздохнул дядя Володя. - Наш лагерь в полутора километрах отсюда вниз по течению. Почти напротив нашей бывшей стоянки. Идите вдоль берега, не промахнетесь. Плоты, как переправитесь, вытащите повыше на берег, пусть сохнут.
  Парень кивнул и протянул руку рыжему. Костя хмыкнул, но пожал. Ритуал повторился и с дядей Володей. Ну, вот любят мужики эти рукопожатия. Прям жить без них не могут. Да, знаю я про эту церемонию. Типа, жест мира и дружелюбия. Сколько раз наблюдала, как этим 'миротворческим' рукопожатием обмениваются закоренелые алкаши, которые потом по пьяни совершенно спокойно режут друг другу глотки.
  Парень развернулся и потащил за собой плот. На том берегу уже заканчивали погрузку вещей. К уже пришедшим присоединились ещё четыре девушки. Здорово! Я знала, что в мою авоську попали достойные люди. Что и подтверждается сейчас. Я гордо глянула на Костю. Он только скептически ухмыльнулся.
  Мы поднялись наверх. Там уже приплясывал в нетерпении Петька, которого тетя Лиза крепко держала за руку. Ну, что пошли...
  
  5.
  
  А на это берегу простор чувствуется. Уже не сплошной лес, а некрупные рощи и перелески. И трава густая, высокая и зеленая-зеленая. Наши переселенцы её здорово примяли своими хождениями, но мне кажется, что это ненадолго. Что этой природе маленькая горстка людей? Плюнуть и растереть.
  Трава это хорошо. Будет, где козлят выпасать. Тетя Лиза их осмотрела и признала в белом козла ангорской породы, серая - обычная козочка. Класс, теперь мы и шерстью, и молочными продуктами будет обеспечены. Пусть только подрастут и размножаться начнут... Наши курята тоже подверглись осмотру. У нас, оказывается, есть две курицы и петух. Петька вытребовал себе право наградить зверье кличками, и теперь идет и бормочет себе что-то под нос, размахивая руками. Тобику прицепили ошейник из узкой полоски кожи (ты смотри, не на шею одели, а под лапками пропустили, как и положено щенкам), а к нему хлипкую на вид веревочку. Но щенок не вырывается, а довольный скачет вокруг Петьки. Тишь, гладь, лепота...
  Нет, ну это уже как рок какой-то... Не успели мы пройти и полкилометра, как из близлежащей леска выскочил взъерошенный аспирант. Увидел нас и кинулся наперерез, что-то возбужденно выкрикивая. Парни побросали вещи и схватились за оружие, загнав детей и женщин себе за спины и настороженно озираясь. И меня тоже запихали, как я не сопротивлялась. Когда Пеньков приблизился, стали различаться отдельные слова из его возгласов:
  - Нашли... Мы нашли... Триба бамбуки... Бамбуки арундинари[21]... Много...
  Костя повернулся ко мне:
  - Наверное, он спятил. Кто-нибудь понимает, что он вопит?
  Все пожимали плечами, но напряжение спало. Мужики несколько расслабились. Аспирант добежал до нас и, задыхаясь от быстрого бега, выдавил:
  - Мы нашли заросли арундинари. Много поросли, но и взрослых представителей хватает. Семен остался там, а я пошел привести остальных. Надо срочно туда возвращаться, - и повернулся бежать обратно.
  Костя еле его перехватил:
  - Ты с Семеном выходил? Что с ним?
  - Да я же уже сказал, - досадливо повторил аспирант, - что мы нашли заросли арунди...
  - Это мы уже слышали, - перебил его Костя. - Ты можешь по-человечески объяснить, что вы нашли? С Семеном все в порядке?
  - Конечно, - недоуменно сказал Пеньков, - а что с ним сделается? Он остался, чтобы прикинуть, как будем вывозить стволы.
  - Какие стволы? - стал терять терпение рыжий.
  - Костя, ты что оглох? - возмутился аспирант. - Я уже три раза повторил, что мы нашли заросли представителя трибы...
  - Сейчас стукну, - взвился Костя. - Скажи по-русски, что вы нашли.
  - Бамбук мы нашли, - проорал Пеньков, доведенный непонятливостью собеседника.
  - Ну и что? - недоуменно вопросил Костя. - Ну, нашли и нашли... Чего орать-то так и нервничать? Сейчас спокойно вернемся в лагерь и решим, что нам с этой находкой делать. Нужен нам бамбук этот или нет?
  Тут уже возмущенно вскинулась я:
  - Малышев, ты чего? Сбрендил? Да эта находка для нас сейчас важнее, чем все золото мира. Это одревесневающий вид бамбука? - уточнила я у аспиранта. Пеньков кивнул. - Вот, что и требовалось доказать. Надо туда срочно бежать. Это далеко? - обернулась я к приплясывающему на месте аспиранту.
  - Нет-нет. Я сюда минут за тридцать добежал, - замотал головой Пеньков. Он явно воспрянул духом от того, что хоть кто-то его поддерживает. - Если идти прямо, никуда не сворачивая, то наткнетесь на ручей, а на другой стороне уже заросли. Вы сами пойдете? А то мне ещё в лагерь бежать...
  Я только собралась кивнуть, как в наш милый разговор двух энтузиастов влез взбешенный рыжий:
  - Никуда она не пойдет! Я доведу вас до стоянки, а потом делайте, что хотите, но в пределах лагеря, - и, заметив моё возмущение, решил углубить воспитательный момент. - Все, я сказал! И не смей мне возражать.
  Вот, зря это он так со мной... Тело у меня, может, и другое, а упрямство-то прежнее.
  - Малышев, ты чего это раскомандовался? - процедила я. - Ты мне кто - отец, брат, муж или, может, любовник? Нет? Тогда я не припоминаю, когда дала тебе право мной распоряжаться?! Идешь в лагерь, вот и иди... А я должна, слышишь, должна немедленно осмотреть эти стратегически важные для нас запасы древесины. Ты хорошо меня расслышал?
  Мы с рыжим замерли, сверля друг друга гневными взглядами. Тут влез дядя Володя-миротворец.
  - Кирочка, Костя! Ну, что вы раскипятились. Кирюша, в лагере мы соберем людей и пойдем на разведку в безопасности. Костя, а ты не дави на неё, только хуже будет, - примиряюще вклинился он между нами.
  - Какая опасность, дядя Володя? - не успокоилась я. - Вон, Сеня с Ильей вдвоем пошли и ничего, целы. И Илья сюда тоже не с компанией бежал. Да и, следуя вашей логике, Семена не следует надолго одного оставлять. Сами же говорите, что опасно.
  Начавший успокаиваться рыжий опять вскипел:
  - А от тебя много защиты будет? Да ты через реку переправиться не смогла - струсила. А тут в одиночку да по незнакомой местности? - с издевкой протянул он.
  Вот, сволочь! Нашел, чем попрекать. Я закусила губу. Не смей реветь, не перед этим...
  - Тетя Лиза, позаботьтесь, пожалуйста, о мальчиках, - попросила я нашу травницу. - Передайте их моей маме. И живность тоже.
  Дождалась её кивка, забрала у Паши копье и решительно зашагала к роще. Не успела я далеко удалиться от нашего каравана, как раздался рев Константина:
  - Павел! Вернись немедленно! Я - твой дядя и запрещаю тебе идти за ней, - со мной поравнялся хмурый Паша. Рев не смолкал.- Павел, вернись, я сказал! Не послушаешься, накажу!
  - Паш, он прав! - пробормотала я. - Не зли его, вернись. Тебе надо позаботиться о Петьке.
  - Там есть, кому о нем позаботиться, - пробурчал Паша. - Я тебя одну не отпущу. Все, вопрос закрыт. Не спорь.
  - Паш, ну я же, правда, не знаю, что там впереди, - заканючила я. - Ты же понимаешь, что так я отвечаю только за себя, а?
  - Кира, а я отвечаю за тебя всегда. Независимо от того, вместе мы или нет, - твердо возразил Паша. - Или мы идем вдвоем, или ты никуда не идешь. Точка.
  Я затормозила. Вот же, нашла коса на камень. Упрямства в нем не меньше, чем во мне. Но сама бы я пошла, а его тащить за собой не могу, не имею права. Придется возвращаться.
  И тут нас догнали дядя Володя, Рэм и парень из охраны. Никак не вспомню его имя. То ли Сергей, то ли Слава. Помню только, что он один из курсантов. Это их, что, нас возвращать прислали? Дядя Володя пристроился с нами рядом, а курсант пошел чуть впереди.
  - Кирюша, ну чего ты развоевалась? - обратился ко мне дядя. - Костя же не со зла. Он за тебя переживает, волнуется, а ты его авторитет роняешь. Нельзя так с мужчинами. Вот учу тебя, учу, а все без толку. Прямо, как моя Ольга, - он вздохнул. - Та тоже привыкла права качать, вот и мается в девках до сих пор.
  А, это же у него больная тема. Ольге в прежней жизни стукнуло уже сорок три, а замужем она так и не побывала. На все упреки родителей ссылалась на многочисленные неудачные браки среди знакомых и родственников. Среди родни слыла упертой феминисткой. Ну, теперь-то может и попустит. Все-таки опять двадцать - это шанс.
  Рощица оказалась вполне милой - светлая, пронизанная насквозь солнечными лучами, трава не высокая, идти легко. Рэм весело гонял по ближайшим кустам. Дядя Володя ударился в воспоминания о своей службе в забайкальском гарнизоне, даже Паша повеселел. Если Костя решит на нем сорвать свою злость на меня, поколочу рыжего. Я сумею это сделать. Наверное...
  Ручей был широким и довольно бурным. Перешли по камушкам. Остался недоволен только Рэм. Кажется, ему не очень нравится мокнуть. Странно. Вроде аспирант отнес его к камышовым котам, а они воды-то не избегают. Кстати, курсанта зовут Сергеем. Его дядя Володя окликнул. Так и познакомились.
  Когда переправились, нас догнал запыхавшийся парень. Тот самый, что приходил за плотами. Представился Андреем Коротких из Москвы. До катастрофы учился в архитектурно-строительном институте на четвертом курсе. Будущий дизайнер ландшафтов. Оказалось, что он подрабатывал в фирме, которая занималась изготовлением и реализацией изделий из бамбука, ротанга и камыша. Их группа догнала наш караван, и Андрей, воодушевленный обнаружением бамбука не меньше, чем мы с аспирантом, помчался нас догонять. На мой вопрос: 'Как отреагировал Костя на твой порыв?' удивился и сказал, что никак не отреагировал. Рыжий был чем-то сильно озабочен и очень торопил людей.
  Заросли бамбука встретили нас сплошной зелено-желто-сизой стеной и довольно развалившимся на пригорке Гунько. Он очень удивился при виде меня и Паши, но вопросов задавать не стал. Ну и на том спасибо... Мы поздоровались, и он стал хвалиться найденными сокровищами.
  Оказалось, что нашли бамбук только благодаря настойчивости Пенькова. Илья буквально измордовал всех в лагере необходимостью разведки ближайших окрестностей. Мужики, чтоб отвязаться отправили его с Семеном, который собрался на охоту.
  Гунько попытался отвертеться, но аспирант вцепился в него мертвой хваткой. Они полазили по окрестностям. Семен подстрелил косулю, а на обратном пути Пеньков уговорил его сделать небольшой крюк в сторону. И тут они наткнулись на бамбуковый лес. В отличие от рыжего, Гунько сразу просек всю ценность находки. У себя на дачном участке он собрал беседку из бамбука и был знаком с этим материалом не понаслышке.
  Я в восхищении осматривала свалившееся на нас богатство. Андрей с Сергеем нырнули в заросли, а мы с Пашей решили оценить размеры площадки произрастания этого ценного стройматериала. Дядя Володя только прокричал, чтобы мы не теряли бдительности. У нас для этого Рэм есть. Паша ему только приказал: 'Рэм, охраняй', и кошак уже наворачивает вокруг нас круги, внимательно принюхиваясь к окружающему миру.
  А я увлеченно рассказывала Паше все, что знаю о бамбуке. Когда-то давно, ещё в прошлой жизни, я увлеклась идеей экологически чистого жилища. Изделия из бамбука там стояли на первом месте.
  Из него строят дома, делают мебель, музыкальные инструменты, его едят и им лечатся. Из стволов мастерят посуду, мосты и водопроводы. Из расщеплённого бамбука изготавливают разнообразные плетёные вещи - от простых циновок до верхней одежды. В Китае бамбук использовался как кисти для письма. В Японии, в средние века, из толстых трубок бамбука сооружали фляги для сыпучих материалов и жидкостей.
  Также пытливая человеческая натура додумалась изготавливать из мирного бамбука самые различные виды оружия: духовые ружья, древки, стрелы, копья. В той же Японии из стволов бамбука в процессе очень сложной обработки изготавливают самурайские луки.
  Но надо отдать должное, человек додумался не только, как убивать, используя бамбук, но и как лечить им же. В междоузлиях старых побегов образуется нарост, который используется в традиционной китайской медицине. Говорят, что помогало... Древние китайцы плохого не посоветуют.
  - Да что там, - воодушевилась я, - в Индонезии до сих пор существуют... то есть существовали целые племена, у которых в деревнях практически все предметы и вещи изготовлены из бамбука.
  Паша, поначалу снисходительно слушавший меня, к концу моего страстного монолога посматривал на предмет нашей беседы весьма и весьма заинтересовано. Мы прошли не меньше километра, а заросли и не думали заканчиваться. И это неизвестно насколько они тянутся вглубь. Вот счастье привалило!..
  На обратном пути мы встретили комиссию по торжественной встрече, возглавляемую злым, как сто чертей, рыжим и такими же накрученными моими родителями. Паша напрягся. Ну что, лучший способ защиты - это нападение... И я ринулась в атаку.
  - Мам, пап, привет! А вы чего здесь? На кого Петьку оставили? Я же просила вас присмотреть за ним? А если его кто-то обидит или он куда-то влезет? Ну, ничего поручить нельзя! - накинулась я на опешивших родственников.
  Мама попыталась перевести стрелки на мое безответственное поведение, но я не дала сбить себя с темы и ещё минут десять клеймила позором легкомыслие родивших меня людей. На рыжего я умышленно не обращала внимания. Пашка притих за моей спиной. Когда я выдохлась, маме удалось вставить информацию, что Петька пришел с ними и ждет нас у костра с едой. Ну, еда это не плохо. В животах у нас с Пашей заурчало.
  Рыжий, выяснив, что с племянником все в порядке, демонстративно его игнорировал, бросая гневные взгляды и реплики только в мой адрес. А, переживу...
  На временной стоянке нас встретила бурная деятельность пары десятков людей. На полянке горел костер, возле которого хлопотала Надя, невестка дяди Леши. Оба моих дяди руководили вырубкой или, скорее, вырезкой зеленых бамбуковых стволов. Да, зрелый бамбук нашими примитивными инструментами не взять. Хотя один сломать удалось. Интересно, чем это они его так, что ствол буквально изломан?
  Приличная горка уже нарезанного бамбука сортировалась и связывалась лиственными веревками, которые споро вязали устроившиеся рядом сестры Стоун. Да, дело пошло... К нам кинулся счастливый Петька с Тобиком под мышкой и доложил, что живность под присмотром тети Лизы. Нас позвали к костру, и Надя наделила нас лиственными тарелками с обалденно пахнущим мясом. Было вкусно... Это, получается, я одна такая неумеха-кулинарка?! Обидно...
  
  6.
  
  В лагерь мы возвращались уже хорошо вод вечер. Умаявшегося Петьку нес на руках рыжий. Хотя сначала попыталась взять я, но меня весьма невежливо отодвинули в сторону. Так что мне достались уснувший Тобик и спотыкающийся Паша. Тоже вымотался...
  Люди шли уставшие, но очень довольные. Заготовленный бамбук оставили сушиться на пригорке. Завтрашняя смена добытчиков перенесет его в лагерь, а на освободившееся место навалят новые заготовки. Единственное зрелое бревно, сломанное мощными ударами рыжего (то-то я удивилась, что ствол так измочален), волокли наши самые крупные специалисты по использованию обретенных сокровищ - Андрей и Илья. Они громко вещали, что можно будет из него сделать. Народ почтительно внимал, представляя себе радужные перспективы завтрашнего дня. Аспирант после сегодняшней находки полностью реабилитировался в глазах общественности. Ещё бы, 'герой дня'!
  Лагерь встретил нас суетой, деловой активностью и мельтешением обитателей. Ну вот, именно таким я его себе и представляла. Нормальное место обитания сотни с лишним энергичных и активных людей, а не то вчерашнее недоразумение...
  Петьку разместили в шалаше моих родителей. Папа смастерил вполне нормальное убежище. Тут будем ночевать мы с мамой и Петька, а папа и Паша притащили уже себе ветки для лежанок снаружи. Хотя я пыталась Пашу запихать внутрь, но он уперся, что мужчины ночуют под открытым небом. Ну и ладно... Одеяла у них есть, небо чистое, звездное, так что дождя не предвидится, Рэм рядом, в обиду не даст... Пусть развлекается прелестями первобытного существования...
  Ужинали мы у большого костра в центре лагеря. Несколько женщин готовили на всех у нескольких мелких костров по периметру, и в течение дня все питались вразнобой, а вот ужинали все вместе. Это я так понимаю, уже местная традиция - собраться всем вечером у костра, обсудить проблемы, похвастаться успехами. Да и просто почувствовать, что ты не одинок в этом мире, что тебе помогут и ждут помощи от тебя, что у тебя было вчера, есть сегодня и будет завтра.
  Когда наговорились всласть, намечтались и нафантазировались, повисла пауза. В тишине потрескивали дрова в костре, где-то далеко заревел ночной хищник, заполошенно прокричала птица... Эх, душа песни просит... Спел бы кто-нибудь, что ли?! И будто подслушав мои мысли, сидящий недалеко от нас Костя гибко потянулся всем телом и...
  
   Как на грозный Терек да на высокий берег,
   Выгнали казаки сорок тысяч лошадей.
  
  Как же мощно у него получилось-то... Песня разворачивалась вширь, её подхватили мои дяди и Михал:
  
   И покрылось поле, и покрылся берег
   Сотнями порубанных, пострелянных людей.
  
  В этот чисто мужской хор органично вплелись тетя Лиза, моя мама и... Вера. А я думала, что она на том берегу осталась...
  
   Любо, братцы, любо,
   Любо, братцы, жить!
   С нашим атаманом не приходится тужить!
  
  Дальше подхватили уже все - и кто знал слова, и кто не знал, но старательно повторял за другими...
  
   Любо, братцы, любо,
   Любо, братцы, жить!
   С нашим атаманом не приходится тужить!
  
  Эх, умеем мы когда захотим... За душу берущие слова старой казацкой песни выворачивали наизнанку ночь. Даже равнина притихла перед этой мощью.
  
  Атаман узнает, кого не хватает -
  Сотенку пополнит, да забудет про меня.
  
  Солировал по-прежнему Костя. Остальные вплетали свои голоса позже...
  
  Жалко только волюшку да во широком полюшке,
  Солнышка горячего да верного коня.
  
  Припев пели уже все. Подпевали даже наши иностранцы, плохо или никак не говорящие по-русски. Дружно тянули тоненькими голосами вылезший ужинать Петька и Катрина, смешно коверкавшая незнакомые слова. А какой красивый голос у Веры - как раньше говорили, бархатный...
  
   А первая пуля, а первая пуля,
   А первая пуля в ногу ранила коня.
   А вторая пуля, а вторая пуля,
   А вторая пуля в сердце ранила меня.
  
  Какая у меня мама красивая и молодая-молодая... А тетя Лиза душой поет...
  
   Жинка погорюет, выйдет за другого,
   За мово товарища, забудет про меня.
   Жалко только волю во широком поле,
   Жалко мать-старушку да буланого коня.
  
  А Костя хороший, это я - дура. На ровном месте истерику закатила. Наверное, это гормональное. Все-таки, беременность по второму кругу переношу. Надо будет с ним помириться, а то Паша переживает... И вообще...
  
   Будет дождь холодный, будет дождь холодный,
   Будет дождь холодный мои кости обмывать.
   Будет ворон чёрный, будет ворон чёрный,
   Будет ворон чёрный мои волосы клевать.
  
  Любо, братцы, любо,
  Любо, братцы, жить!
  С нашим атаманом не приходится тужить!
  Любо, братцы, любо,
  Любо, братцы, жить!
  С нашим атаманом не приходится тужить!
  
  Как на вольный Терек, как на грозный Терек
  Выгнали казаки сорок тысяч лошадей.
  И покрылось поле, и покрылся берег
  Сотнями порубанных, пострелянных людей.
  
  Эх, вот и последний раз звучит припев. Его Костя поет один, как и начинал. Голос замирает, а песня ещё летит...
  
  Любо, братцы, любо,
  Любо, братцы, жить!
  С нашим атаманом не приходится тужить!
  Любо, братцы, любо,
  Любо, братцы, жить!
  С нашим атаманом любо голову сложить![22]
  
  А народ-то разошелся... Вот, правильно говорят, что душевная песня людей объединяет, а бессмысленная только зомбирует. Вот и эта песня ведь совсем не бодрая и не слащавая, а грозная в своей простоте и какой-то первобытной силе, но такой заряд положительный эмоций: лица просветлели, глаза блестят, плечи развернулись, спины выпрямились.
  После нашего импровизированного концерта настроение зашкаливало. Все понимали, что завтра рано вставать, работы до черта, но расходиться не хотелось. Мы ощутили себя не горсткой одиночек, скрепленных жидким раствором родственных и дружеских связей, а единым мощным организмом, которому по плечу любые трудности.
  Да, планета чужая, быт не устроен, будущее неизвестно, окружение враждебно. Но мы просто так не сдадимся, мы нашу жизнь и будущее нашим детям выгрызем, вырвем, выцарапаем из этого мира. И горе тем, кто станет на нашем пути! Сметем и не заметим.
  Вот, ведь, и не пили ничего спиртного, а такой подъем энтузиазма!..
  Разошлись очень поздним вечером, почти глубокой ночью. Костя пришел спать к нашему шалашу, потеснив на лежанке Пашу и папу. Да, храпит он знатно, хотя до рулад моих дядей ему все же далеко. Их, по-моему, было слышно за пару километров от лагеря. Зато и охрана легко бодрствовала при такой какофонии.
  А с утра дела завертелись с такой скоростью, что я только успевала поворачиваться. Стали поступать первые стволы, их надо было освобождать от листьев, резать на мерные куски, укладывать на окончательную просушку. С некоторых снимали кору и готовили сердцевину для переработки. Этим всем занимались, в основном, женщины и дети. Мужчины, не задействованные в охране и охоте, все ушли на добычу и перетаскивание бамбука.
  Потом мы два вечера обсуждали планировку будущего поселка. Спорили, доказывали свое видение, пока выработали общий план, а потом три дня размечали территорию.
  У нас будут четыре квартала на шестнадцать домиков каждый. Домики планируются небольшими, пока одноэтажными, размером два на три или три на три метра, в зависимости, сколько жильцов будет проживать. Строить их будем блоками по четыре домика. В центре блока маленький внутренний дворик для хозяйственных нужд. Туалеты будем делать большими по одному на квартал. Баню решили делать одну. Мало будет, потом достроим.
  Через всю территорию будущего поселка протекал шустрый ручей. Сначала хотели отвести его в сторону, потом прикинули объем земляных работ и решили, что проще будет перекинуть мостки в нескольких местах. Кварталы размечали почти правильными секторами со сторонами по двести метров каждая. Многовато, но мы думаем на перспективу. Четыре довольно широких улицы сходились в центре на большой круглой площади.
  Мне стукнула в голову 'желта вода' (иначе и не скажешь), и я предложила по всей внешней окружности поселка высадить ростки бамбука. Аспирант и проф подтвердили моё предположение о том, что сейчас весна, а у бамбука самый пик роста. Пеньков нашел вид, который за сутки вырастает на метр. Мое предложение почему-то приняли сразу и без обычных возражений. Выделили мне в помощь всех детей, Жанну Бернье, Сару и мадам Готье (сплошной интернационал) и обещали снабжать каждый день ростками бамбука в необходимом количестве. Инициатива наказуема...
  Технологию посадки мы выработали в первый же день. Ножами срезаем полосками дерн, бамбуковыми копалками роем ямки, высаживаем туда ростки, забрасываем землей и поливаем. Все элементарно просто, но все работы приходилось вести на четвереньках или согнувшись в три погибели. Поэтому меня мои подельники почти сразу определили в резерв. Ну, типа, где помощь понадобится, там я и пригожусь. На мои возражения облокотились и открестились не знанием русского языка.
  Копали сначала по очереди, потом выяснили, что лучше всего это получается у Паши и Пола, поэтому они сменяли друг друга, а остальные срезали, садили, закапывали и поливали. Благо за водой было недалеко бегать. Малышня во главе с Петькой и Катриной вполне справлялась. Но как же медленно, мы продвигались. Жара, детей убирали в тень переносного навеса, а тут ещё синьора Лукреция с моей мамой прибегали в течение дня посмотреть на своих ребятишек - мама на меня, а синьора на Катрину. И к нашим затекшим спинам, не гнущимся ногам и отваливающимся рукам прибавлялась необходимость заверять обеспокоенных родственников в нашем полном благополучии и здоровье. Но постепенно мы втянулись, и работа стала получаться.
  Первый квартал мы обсаживали неделю, со вторым справились за пять дней, ну а на третий потратили всего четыре дня. Четвертый нам пока ограждать не дали. Через него носили наш стройматериал. Радовало, что все ростки принялись и услаждали нас по ночам дружным треском, сопровождающим их рост.
  Наш разноплеменной коллектив сживался. Стивен научился материться по-русски. Ещё весьма коряво, но с большим энтузиазмом. Шевалье оказался непревзойденным охотником. Его добыча была всегда самой богатой. С ним, в качестве помощника, стал ходить освободившийся от копательно-посадочных работ Пол, который, оказывается, мастерски умеет читать следы. Мама, Света и тетя Лиза под охраной Гунько и в сопровождении аспиранта собирали по окрестностям полезные травы и корешки. К ним пристроились Паша с Рэмом и 'хорошая девушка' Лида. Она действительно виртуозно стреляет из лука. Поэтому возвращались они не только с растительной добычей, но и с весьма разнообразным мясом.
  Нашу живность взялись опекать Петька и Катрина, ставшие не разлей вода. Молодняк набирал вес, дружно подрастал, но у них обнаружилась весьма неудобная привычка. Они вели себя спокойно только тогда, когда я находилась в поле их видимости. Стоило мне уйти, как в нашем стаде начинался переполох. Поэтому я везде ходила под бдительным присмотром зверино-птичьего молодняка.
  Через месяц после начала заготовки бамбука заложили первые домики. Мы с Пашей сами вкопали угловые стволы для нашего будущего жилища. Мы решили жить втроем с Петькой и по этому поводу выдержали грандиозные скандалы наших родственников. Как будто мы на Луну жить уезжаем?!
  Нас обвиняли в безответственности, эгоизме и детском упрямстве. Но мы выстояли. И родителям, и Косте надо жить самостоятельно. У папы с мамой явно наметился медовый месяц, а по поводу Кости ко мне подходила Джейн Стоун. Она интересовалась, не буду ли я возражать, если они с сестрой завяжут с ним серьезные отношения. Да я двумя руками и ногами только 'за'. И Паша не возражает. Интересно, рыжий в курсе, что он уже распределен?
  Наш домик находится рядом с центральной площадью. С нами в блоке строятся мои родители (хоть это они выбили), дядя Володя и Оля. Костя со своим друзьями будет по соседству справа, а слева выстраивают четыре домика старшие Громовы: дядя Леша с тетей Милой, Сережа с Надей, и отдельно Света и Саша. Четвертый блок в глубине нашего квартала строят Бернье с семьей, шевалье, сестры Стоун и мадам Готье.
  Домик у нас будет большим - девять квадратных метров. К нему будет пристройка для живности с живыми стенами из бамбуковой поросли. Это мы придумали сами и высадили все за полдня по отработанной уже технологии. Стены нашего домика росли буквально на глазах. Повозиться пришлось только на увязке стыков, оформлении оконного проема и укладке камышовой крыши. Высота потолка у нас два с лишним метра. Кстати, в качестве единого эталона длины стали использовать выдаваемые в центре пояса. Они все оказались длиной примерно по полтора метра.
  У нас даже пол есть. Кстати, на строительстве нашего домика отрабатывают все новинки: и полы из пластин разрезанного вдоль ствола бамбука, и обмазку угловых стыков клеем, сваренным тетей Милой и Сашей, и бамбуковые занавеси на окно и дверной проем. А ещё у нас есть уникальная потолочная решетка, в которую мы с Пашей и Петькой вплели обертки от брикетов, чтобы потолок не протекал. Так что у нас даже чердак получился. Ходить по нему нельзя, но травы, ягоды и грибы сушить можно. Петька солидно пообещал заняться их добычей. Ага, так я его и отпущу, размечтался...
  У нашей живности тоже есть навес от дождя и солнца. Им новое жилище очень нравится. По утрам Злотик, наш петушок, пытается кукарекать. Получается у него не очень, но он старается и упорно тренируется. Кур окрестили Ряба и Пуша (это сокращенно от копуша, она копаться в земле очень любит). Козочка у нас Зорька, а козлик - Борюсик. Это я его так назвала. Просто взгляд у него, как у одноименного героя Фрунзика Мкртчяна в 'Суета сует'[23]. Петька фильм не видел, но согласился, что козлик смотрит очень жалостливо. Особенно, когда что-нибудь клянчит. В Тобике опытные собаководы признали ирландского сеттера. Так что скоро его начнут учить охотиться.
  В разгар наших строительных работ вернулись груженые образцами Кит и Степан. Их появление вызвало бурный восторг у населения. Ещё бы, ребята отсутствовали почти два месяца. Их, конечно, ещё не похоронили, но Костя уже недели две ходил смурной и не разговорчивый. Наши разведчики впечатлились раскинувшейся стройкой. И тут все вспомнили, что Степану домик ещё не разметили. Пока подбирали место, Костя быстренько съехал к сестрам Стоун, а свой почти достроенный домик отдал Степану, а тот и не возражал, особенно, когда узнал кто у него соседи. Особенно, наверное, рад Громовым. Они ведь с дядей Лешей крепко сдружились на почве профессиональных интересов.
  Вообще, у нас в поселке усиленно формируются новые семьи. К дяде Володе переехала Катя-баскетболистка, а к Ольге переехали Джузеппе и Катрина. Синьора Лукреция по этому поводу бушевала два дня. Типа, где это видано, чтобы не невеста к жениху переезжала, а наоборот. Тем более, что Джузеппе их домик почти достроил. Но, видимо, Пепе, как называет его синьора, слишком хорошо знает характер своей мамы, чтобы допустить её проживание с невесткой под одной крышей. И так она будет жить через улицу. Синьора покричала, пошумела, а потом тихо-мирно взяла под своё крылышко нашего профессора. Ну, теперь за него можно быть спокойным. Она ему пропасть не даст.
  Моя племянница Света, через пару дней после возвращения Кита, переехала к нему. У них, оказывается, ещё до его ухода в горы сложились весьма бурные отношения. Мадам Готье удивила всех, поселившись у шевалье. А опустевший домик Светы заняли тетя Лиза и Семен Гунько. Сашка, мой двоюродный племянник, привел к себе Марину, студентку-психолога из Киевского университета.
  Так что теперь наш квартал называют 'Городом Мастеров'. Все медики, металлурги, геолог, химики и половина профессиональных вояк живет в одном месте. Да, из восьми детей пятеро тоже живут у нас.
  Мебель в домики делает Андрей. Он с бамбуком прямо чудеса творит. Гнет его во все стороны, цвет ему меняет, ну, просто кудесник. Хотя сам он ворчит, что без инструментов это все сплошное дилетантство и кустарщина. Хотя, на мой взгляд, кровати у нас чудесные. И столик тоже замечательный. И шкафчик, и бочонок для воды, и тарелки, и палочки для еды. Мы теперь, как японцы, освоили палочки.
  Меня научили стирать, используя песок и золу. Тетя Мила грозится сварить мыло, как только наши доморощенные гончары сделают удачный обжиг. А ещё Катя-баскетболистка учит меня готовить на костре. У неё это тоже очень вкусно получается. Меня она хвалит, говорит, что я не совсем безнадежна. Жизнь, похоже, налаживается?..
  
  7.
  
  Тридцать первое августа... Сегодня заканчивается лето. Хотя, в здешнем климате нас, похоже, летняя погода ожидает круглый год. Проф рассчитал наш календарь. В сутках у нас двадцать восемь часов, а в году триста семьдесят пять дней. Мы решили оставить земной вариант календаря, а лишние десять дней впихнуть между тридцать первым декабря и первым января, обозвав их рождественско-новогодними каникулами. В эту декаду Илья-аспирант не исключает пик сезона дождей, как в земных тропиках. Но сейчас нас это скорее радует, чем огорчает. Настоящие ливни за все эти полгода прошли только трижды, а в основном нас слегка моросило грибными дождиками. Но, как, ни странно, на урожае это не сказалось.
  Да, у нас появился огород и опытная делянка, на которых тетя Лиза, Стивен и Сара экспериментируют с семенами, травами, саженцами и корешками, которые поставляют запасливый Гунько и любознательный Пеньков. Топинамбур у них прижился очень хорошо, даже слишком хорошо. Мне так он уже в горло не лезет...
  Быт у нас потихоньку наладился. Паша с Рэмом по-прежнему ходят в дальний поиск с группой Семена. К ним 'навечно' пристроился аспирант. Женщины их покинули, когда выяснилось, что все они в 'интересном положении' на почти одинаковых сроках.
  У нас вообще скоро грядет демографический взрыв. Наши дамы, обнаружив полное отсутствие привычных предметов 'с крылышками', решили проблему радикально - из шестидесяти девяти женщин пятьдесят семь беременны на сроках от двух месяцев до четырех. Мама в тихой панике, когда представляет, что её ожидает в ближайшее время. Хотя, она сама тоже в 'группе риска'.
  Как они с папой смущались и заикались, когда пришли меня известить о пополнении в нашем семействе. Они это скрывали почти два месяца. Мама вбила себе в голову, что я расстроюсь. Вот уж ерунда полная.... Да я безмерно счастлива, что наконец-то кто-то другой будет занимать её внимание. А то, честно говоря, за эти полгода я уже слегка озверела от опеки меня любимой.
  Мало мне было мамы, папы, Паши и Петьки, так ко мне ещё и Степан пристроился со своей заботой. Вот, что за странный мужчина - вокруг было полно одиноких и симпатичных женщин (и сейчас ещё есть целых семь), так нет, кузнец наш на них внимания не обращает, а крутится возле меня. И прогнать ведь неудобно, он же, как лучше, хочет.
  Началось все с того, что он с удовольствием поселился по соседству. Я тогда решила, что он дяде Леше рад. Так Степан с ним только в кузне общается, а как домой вернется, так из нашего дворика и не вылезает. И все пытается мне помогать. Ну, там постирушки с ручья донести поможет, посуду после ужина помоет, Петьке с живностью управиться и так, по мелочи. Мне неудобно, так я ему предложила и его вещи стирать, а он на меня руками замахал и покраснел.
  Я поначалу думала, что он так всем помогает, а потом мне Катя и Оля намекать начали, что мужик хороший, работящий, привлекательный и очень одинокий. Таким не стоит так долго самостоятельно жить, а то пристроится какая стерва и всё, пропал человек. Я от них только отмахивалась. Какой мужчина, о чем вы? У меня вон живот растет не по дням, а по часам, лицо расплылось, ноги отекают, грудь отвисает, характер испортился и вообще...
  Эти разговоры услышал Петька, поделился с Пашей, и они стали Степана выживать. Мол, ты нам тут лишний, мы о ней сами позаботимся. Паша, вообще выдал такое, что я чуть раньше времени не родила. Он нашим свахам доморощенным сообщил, что сам на мне женится, когда вырастет. Ужинавший у нас Костя чуть не подавился. И, главное, на меня так возмущенно зыркнул. А я причем? У Паши может гормоны, ему мужское внимание требуется, с ним поговорить надо, а не на меня зыркать. Мы тогда с рыжим крепко сцепились.
  Наши с ним разборки в итальянском стиле служат бесплатным развлечением для всего поселка. Даже еженедельные скандалы синьоры Лукреции не так веселят народ. У её скандалов только одно интересно - по какому поводу в этот раз?.. А наши выступления всегда только по двум темам - Паша и моё упрямство. С катушек мы с ним слетаем легко и непринужденно. Разругавшись вдрызг, дуемся несколько дней, потом миримся, заверяя друг друга в собственной неправоте, а через некоторое время опять схватываемся.
  Окружающие поначалу реагировали весьма болезненно, переживали за нас, пытались мирить, а сейчас только чинно рассаживаются и получают удовольствие. Джейн даже как-то призналась, что им с Лоттой наши скандалы только добавляют пикантность в личную жизнь. Костя после них, как с цепи срывается и радует своих женщин небывалым энтузиазмом и подъемом.
  Так вот, в тот раз мы наговорили друг другу много чего лишнего... Паша тогда обиделся и ушел в поиск на неделю. Мы с рыжим, на волне беспокойства за него, даже помирились в рекордно быстрые сроки - всего за два дня. И, когда он вернулся, выступили единым фронтом, уговаривая Пашу, что его счастливая семейная жизнь и я - не совместимы. Паша нас выслушал, а потом рассмеялся и сказал, что он про женитьбу выдал только для того, чтобы женщины от меня отстали. Ну, вот ведь, паршивец, мог же и предупредить! Чего я тогда с Костей так быстро помирилась, а?
  Ну, а Степан от меня не отстал. Я по утрам стала находить на пороге нашего домика то лукошко с ягодами (очень вкусные!), то копченую рыбу (чуть язык не проглотили!), то новенькие плетенные тапочки (и как с размером угадал?), то супермодные у нас в поселке кожаные сандалии на пробковой подошве (сам сделал, даже лучше, чем у Андрея получились!), то ещё что-нибудь очень приятное и радующее глаз или желудок. Теперь на меня в атаку ринулась даже мама, которой это внимание кузнеца поначалу не нравилось.
  А я чего? Ну, не могу я так мужика подставлять. Неумеха с двумя детьми и несносным, если верить рыжему, характером - вот сокровище всех времен и народов. Степан, надо отдать ему должное, и не навязывается. Только помогает и балует. Приятно...
  Но, хватит об этом думать. У меня на сегодня ещё масса дел. Завтра Петька идет в школу. Надо ему одежду приготовить и сумку помочь собрать. Сам-то он уже с раннего утра умелся по своим архиважным делам.
  Дети идут в школу... Кто бы мог подумать полгода назад, что мы не только построим дома, наладим работу кузни и других мастерских, но и выстроим школу. Она, правда, не большая, одноэтажная и рассчитана на два десятка человек. Но, это же только начало! В двух классах будут учиться не только все наши дети, но и взрослые.
  Шевалье и мадам Готье, а попросту Маргоша, уже три месяца занимаются по вечерам с сестрами Стоун и Надей. Те преподают им чтение и письмо, историю и математику. Учатся они писать и читать по-английски, но и русским горят желанием овладеть. Вот для таких энтузиастов школа будет работать и по вечерам.
  А для детей проф взялся преподавать физику, тетя Мила, которой дядя Леша запретил приближаться к химической лаборатории на пушечный выстрел, заявив, что нечего травить его будущего ребенка, - химию, Пеньков - биологию, Джузеппе - географию и основы геологии, Сережа Громов - русский язык и литературу, мама - основы оказания первой помощи, тетя Лиза - гомеопатию, а Кит - приемы самообороны. Вот такая у нас получилась обширная программа.
  А, главное, у детей горят предвкушающе глазенки. Для них начало занятий - это как будто вернулась старая жизнь, как будто мы снова на Земле, но просто уехали жить в незнакомые края.
  Когда четырехлетняя Луиза выяснила, что её в школу не берут, по причине малолетства, супругов Бернье ожидали трудные времена. Тихий, спокойный и доброжелательный ребенок превратился в малолетнюю фурию, доставшую родителей истериками и выкрутасами. Сначала они не поняли причину столь кардинальных перемен, а когда разобрались, упросили преподавателей взять в школу и Луизу. С ней будет персонально заниматься Сашкина Маринка, для приобретения опыта воспитательной работы. На базе школы через два-три года откроют детский сад. Ну, когда вопрос: 'Куда девать детей работающим родителям?' встанет наиболее актуально.
  Так что завтра наши дети лишаются вольной жизни и впрягаются в нелегкое бремя получения новых знаний. А сегодня Петька и Катрина ещё пользуются полной свободой. Ну, относительно, полной, так как на них лежит вся забота о нашей подросшей живности.
  Неделю назад Ряба снесла первое яйцо, так Петька бегал с ним по всему поселку, вопя: 'У нас первое яичко!', и демонстрировал его всем желающим, пока тетя Лиза не нашумела и не отправила вернуть снесенное сокровище на место. Это чтобы курица неслась в одном месте. Народ потом всю неделю потешался над нами, требуя предъявить свеженькие яички.
  Ха-ха-ха, как смешно! Ну, увлекся ребенок, назвал не так, ну и что? Повод же, какой! Ого-го... Это же какие перспективы на следующий год: высадим две курицы на яйца, выведутся цыплята и к осени несушек будет... А они ржут... Вот придете к нам за курятами, тогда и мы посмеемся. Нечего над моим ребенком хихикать.
  А из второго яйца Маргоша пожарила яичницу, которую разделили между всеми детьми. Паша, Пол и Моник отказались от своей доли, заявив, что они уже взрослые. А малышня лакомилась с удовольствием, как будто им невиданный деликатес достался. Хотя наши охотники частенько по весне притаскивали яйца диких пернатых, и яичницы мы уже давно едим.
  Пуша со своим первенцем задержалась на три дня, но зато последние четыре дня Петька таскает к Маргоше утром и вечером по два свеженьких яйца. Наша главная повариха обещала нам омлет на завтрашний праздничный ужин.
  Маргоша у нас в квартале признанный мастер кулинарии. Она, Катя и Оля готовят на всю нашу квартальную ораву. Нам так удобнее и они при деле, чувствуют свою необходимость. Маргоше все сдают добытые продукты, а она с девочками по вечерам священнодействует, разрабатывая меню на следующий день. Маргоша, по-моему, для того, чтобы записывать меню и захотела научиться писать.
  У нас так постоянно - все дни складываются из маленьких и больших открытий.
  Ах! Шевалье и Пол ушли на охоту, а вернулись груженые солью. Они нашли озеро, из которого мы теперь и пополняем наши запасы этого белого сокровища. Мясо стало ещё вкуснее, и рыбу мы теперь засаливаем и коптим.
  Ух! Аспирант притащил семена травы, которая идеально поглощает влагу из почвы, вырастает не выше пяти сантиметров, упругая, жесткая, неприхотливая, прекрасно держит форму и изумительно подошла нам в качестве травяного покрытия в поселке. После самого сильного ливня почва высыхает буквально на глазах. Ни грязи, ни пыли, ни разбитых дорог. Класс!
  О! Все тот же Пеньков выкопал где-то растение, названное поначалу не благозвучно 'навозник', а потом переименованное в благородное 'туалетник'. Темно-зеленые кустики этого цветка питаются отходами жизнедеятельности. Причем поглощают их невероятно быстро и без остатка. Цветы раскрываются после захода солнца и всю ночь пахнут необыкновенно изысканно и насыщенно. Будучи сорванными, через пять минут начинают жутко вонять тем, на чем растут. Мы эти растения высаживаем на бамбуковые решетки, покрытые тонким слоем земли, и накрываем ими ямы из-под туалетов. Сами кабинки у нас мобильные и их переносят с заполненных ям на уже почищенные нашим природным ассенизатором-универсалом. А засушенный 'туалетник' - это вообще идеальное удобрение.
  Э! У Веры получилась первая пряжа, и теперь мы должны каждую неделю вычесывать нашу живность, раскладывать шерсть по сортам и сдавать её нашей ткачихе. Вот, если бы ещё и живность прониклась и спокойно переносила процедуру вычесывания...
  Ура! В кузне получили 'приличный' металл, и Степан выковал первый топор, на который тут же выстроилась очередь потребителей, у каждого из которых задачи первостепенной важности. Чуть до драки дело не дошло. Пришлось изъять. Выдаю теперь по заявке и строгой очередности.
  Эх! Меня назначили главным распорядителем и координатором работ. Причем я отбрыкивалась и сопротивлялась изо всех сил. На мои вопли облокотились. Все. Единогласно. Предатели! Вот оно мне надо было?! Каждый вечер на площади собираются все руководители направлений и выдают мне заявки на людей. Мне их надо обработать, учесть пожелания не только заявителей, но и исполнителей (а там куча нюансов личных взаимоотношений) и вывесить на утро списки по работам. Хорошо, когда заявки на длительный срок - строительство, прополка или доставка стройматериала, а если только на пару дней...
  Утром все недовольные начинают ломиться к нам в домик с возмущенными воплями. Здорово, когда Рэм дома - он только морду высунет и всех обиженных, как ветром сдувает. А вот на Тобика они так не реагируют, хотя он старательно копирует кошака. Но народ только ржет при виде этой щенячьей мордочки.
  Мда! К нам вернулись блудные сородичи... С того берега переправились Гоша, Илюха-брадобрей и его женщины Зоя и Зина. У них там разыгралась целая трагедия. Одна из Гошиных подруг, рекламщица Наташа, нарвалась ночью на хищника, тот ее сильно порвал. Отбила её Берг, которая и к нам не перешла, но и к тем обитателям не прибилась. Жила сама по себе, обособленно, но вот на помощь пришла. Она дотащила пострадавшую в лагерь и посоветовала доставить её срочно к врачу.
  За помощью бросилась бывшая актриса Валя, вторая Гошина подруга, как единственная умеющая плавать и наиболее адекватная, в тот момент, обитательница лагеря. Она не вернулась. Река после ливня была очень не спокойная. Раненая к утру умерла, так и не дождавшись помощи. Гоша, Илья, Зоя и Зина, вернувшиеся в лагерь только поздним утром после недельной охоты, пошли искать 'ночную пловчиху', но нашли только её пояс с ножом. Перепелкин, Люба, Тамара и Витек отказались участвовать в поисковой операции. Пробегав день в безуспешных поисках, вернувшиеся в лагерь спасатели не нашли ни своих вещей, ни четверых своих соплеменников. Те ушли, забрав все самое ценное. И вот теперь безутешные 'погорельцы' решили сдаться на нашу милость. Общее собрание решило принять их на испытательный срок.
  Ну, не знаю... Они живут в поселке уже две недели. Брадобрей построил хижину и стрижет-бреет всех желающих. Надо отдать ему должное, делает он это весьма и весьма талантливо. Гоша пытался пробить на жалость мою маму, но, странное дело, она приобрела иммунитет на его нытье и Гошу направила в долгий пешеходный маршрут... Пока он никуда не пристроился и больше так, на подхвате, в основном, туалеты перетаскивает.
  Вот такая у нас жизнь. Так... это, и это, и вот те вещички надо стирать. Схожу-ка я на речку, а то в ручье воду замутили наши доморощенные сантехники-любители со своим монтажом и тестированием душевых. Нагнали кучу народу и ещё кричат, что людей им не хватает... У всех дефицит. Где я им дополнительные кадры наберу? Рожу я их, что ли? Ржут, гады!.. Ага, и мыло надо не забыть...
  Да, напрасно я сюда полезла. Не с моим животом сейчас лазить по песку и горкам. Вроде, до родов ещё месяц, а живот просто необъятный и поясницу что-то тянет. Мама ругаться начнет, и Паша с Петькой... А, ладно, это только вечером будет...
  Я вышла на деревянные мостки, кряхтя, опустилась на колени, разместила поудобнее живот и начала стирать.
  О, а кто это плывет? Вроде, наши с утренней рыбалки уже вернулись?.. Черт, солнце в глаза светит, ничего не разглядеть. А это что за шум? Я стала поворачиваться... Затылок взорвался болью, в глазах потемнело, и я стала заваливаться на бок... Что за черт?..
  
  8.
  
  Я плавала в багровом тумане, темные волокна которого обволакивали моё странно-невесомое тело. Я, вроде бы и не тонула, но воздуха мне явно не хватало. Как я устала, ничего не хочу, все надоело... Спать-спать-спать...
  'Кира, очнись! У нас очень большие проблемы! Кира! Кира! Кира!'
  Кому это неймется? Не трогайте меня, мне плохо... Плохо? Чего это мне плохо? Мне хорошо...
  'Кира! Очнись! КИРА!'
  Да, что ты ко мне пристал?! Как комар, зудит и зудит... Такой маленький, а такой противный! Маленький?! А откуда у меня здесь маленький? И кто он? А, безразлично...
  'Да, очнись же ты, старая дура! Мы же все погибнем из-за тебя!'
  Меня, как холодной водой окатили...
  Это что за хамство? Ну, я ему сейчас задам!
  'Это кого ты обозвал 'старой', паршивец! Может, я и дура, но никак не старая. Я ж тебе уши оборву за такие гадости! Я ж... Ой, Малыш! Это ты? А чего это ты обзываешься, негодник?'
  'Я это, кто ж ещё? Очнулась? Вот и хорошо. Только не дергайся, чтобы эти гады не просекли, что ты уже в сознании. Поняла? И я не обзывался, я тебя стимулировал'.
  'А, тогда ладно. А я что, была без сознания? И кто такие эти гады?'
  'Кира, ты в своем репертуаре. Куча бессмысленных вопросов и ни одного толкового замечания. Но я уже привык. Так вот, рассказываю. Тебя стукнули по голове чем-то тяжелым, когда ты потеряла сознание, перевезли на другой берег, и теперь похитители решают, как им дотащить тебя до центра'.
  'А зачем им центр?'
  'Кииираааа! Ну, это сейчас не важно. Они тебе потом расскажут, зачем им туда... если захочешь'
  'А что важно?'
  'Ну, как бы так помягче-то сказать?.. В общем, у тебя воды отошли, и мы рожаем...'
  'Нет, нам рано. Мама сказала, что ещё не меньше трех недель. И откуда ты про воды знаешь? Я, что мокрая?'
  'Кира! Я тут внутри сижу, мне виднее, когда роды начинаются. А мокрая ты вся, потому что эти болваны косорукие тебя в воду уронили, когда на берег вытаскивали. У тебя уже схватки начались. Пока интервал большой, но он быстро сокращается. Очень быстро. Кажется, у вас существует такое понятие, как 'стремительные роды'. Так вот это о нас, и нам надо очень быстро вернуться назад в поселок, поняла?'
  Какое 'поняла'? Меня, как обухом шарахнули. Я не могу сейчас родить, я ещё не готова. Да, и мама, зная мой крайне мнительный характер, меня ещё не полностью проинструктировала. Я же элементарно не знаю, как надо правильно рожать?! Ой, что делать-то?
  'Спокойно, тебе до финальной стадии ещё далеко. Ну, я думаю, что далеко... В любом случае, из этой зад... неприятности надо выбираться сейчас, когда ты ещё способна передвигаться. Тем более, что они тебя не связали, а сами куда-то свалили. Поэтому надо тихонько на четвереньках отползти в кусты и драпать отсюда к чертовой матери!'
  Господи, где он таких слов набрался? Хотя у нас в поселке, как только не выражаются. Так аккуратно открываем глаза. Черт, как голова болит! Ага, я лежу под кустом, вокруг никого. Нет, не никого... Вон, под деревом какая-то баба валяется. Спит, что ли?
  'Не спит. Это одна из похитительниц. Её какой-то Артем ударил. Она настаивала на варианте носилок, не соглашаясь с тем, чтобы тебя заставляли идти самостоятельно. А мужикам тащить твою 'тушу' влом. Вот её и заткнули, чтобы не шумела. Кира, не отвлекайся, давай ползи...'
  Я с трудом повернулась на бок, как же спину ломит, и голова сейчас треснет, перед глазами все плывет и тошнит меня, что-то. Я помотала головой, вроде чуть-чуть прояснилось. Женщина застонала. Может, ей помощь нужна? Мой порыв пресек Малыш:
  'Куда? Быстро уползай отсюда. Ей подельники помогут... если захотят. Тебе о нас думать надо. Живо двигай конечностями!'
  Ага, а если эти конечности не желают двигаться?! Как же все болит... У-у-у, это сейчас что такое было?
  'Это схватка была. Интервал ещё сократился, а длительность возросла. Черт, у нас меньше времени, чем я рассчитывал. Как бы ты не потеряла нас по дороге?!'
  Нет, я не могу их потерять. Превозмогая скручивающую тело боль, я полезла в ближайшую дыру в кустах, обдирая руки и ноги в кровь. Куда же теперь? Где эта чертова река, а мне ещё и к броду как-то надо попасть!.. Я упорно лезла вглубь зарослей. Медленно, очень медленно... Надо быстрее. Шевелись, Кира, не раскисай! Живот тянулся по земле, приходилось поддерживать его одной рукой. Больно...
  За моей спиной раздались возмущенные вопли:
  - Куда она делась? Говорил же, надо её связать! А ты: 'Зачем? Лишняя работа... Она же и так без сознания...', - мужик выматерился, и раздался звук затрещины.
  - Ну, Артем! Ну, чего ты? Кто ж знал, что она так быстро оклемается? - загундосил другой мужик. - Надо её поискать. Эта корова не смогла бы далеко уйти, не с её брюхом...
  Ветки затрещали под весом ломящихся в заросли тушек. Вот хрустнуло совсем рядом. Черт, я попыталась передвигаться быстрее, зацепилась за торчащий корень и вывалилась на какую-то полянку. Вот же, не повезло. Тут и укрыться-то негде. Я забилась в канаву под ближайшим кустом, лихорадочно набрасывая на себя листья и ветки. Жалкая попытка спрятаться. Да за мной такой след тянется, что только слепой не заметит. Под руку попалась сучковатая ветка. Я вцепилась в неё двумя руками, без боя не сдамся. Живот скрутило до огненных полос перед глазами.
  - Мужики! Артем, Витек! - раздался женский вопль. - Да вот же она. В кустах. Идите сюда...
  Сука! Интересно, кто это Любка или Ляшко? Я поняла, кто меня похитил. Четверка воров и отщепенцев.
  - Тихо, ты! - одернул её один из мужиков - Ещё кто услышит...
  Я зажмурилась, злые слезы прорвались-таки наружу. Эти сволочи ломились через заросли, как танки. Я попыталась привстать, чтобы было удобнее замахиваться.
  - Тём, ты глянь! Она ещё палкой размахивать собралась... - издевательски раздалось сбоку.
  Передо мной стояла подбоченясь здоровая девка, весьма потрепанного вида.
  - Что Метла? Никак с профессией завязать не получается? - хрипло протянула я. - Как бл**** родилась, так ею и помрешь, сколько тебя не реанимируй!
  Девку перекосило:
  - Ах ты, сука! Мало тебе врезали, ещё хочешь? Так я и добавить могу, мне не трудно, - и она замахнулась на меня ногой, нацеливаясь на мой живот. Вот, мразь! Я неуклюже махнула своей кривой дубинкой. Попала. Девка взвизгнула, отскочила и затрясла ушибленной конечностью.
  Эх, где же ты мой рыцарь на белом коне? Так и помру во второй раз, тебя не встретив. В проеме появились две опухшие фигуры. О, это не те! Мне не нужны 'рыцари с большой дороги'. Особенно такие вонючие. Они что, все эти полгода не мылись? Бомжи подступали ко мне, радостно ощеряясь своими зловонными пастями. Тот, что пониже, издевательски затянул:
  - И на кого ж ты нас покинуть решила? Мы ж к тебе со всем вниманием, а ты такая невежливая... Ай-я-яй! 'Спасибо' не сказала, 'пожалуйста' не попросила. Придется и нам о манерах забыть. Вставай, курва! - ринулся он ко мне.
  Простите меня, малыши! Я сцепила зубы, крепче сжимая своё единственное оружие. Живой не дамся. Порву, куда достану. Ярость затопила сознание. Ну, гады, подходи по одному...
  Когда вонючий Витек почти добрался, из кустов за моей спиной проломился молчаливый рыжий вихрь и сходу вцепился ему в ногу. Витек завопил дурным голосом и стал отбиваться. Тобик, а это был он, не отпускал. Он здесь откуда? Удары сыпались на его тело, но он сомкнул пасть намертво и только мотылялся рыжей тряпкой из стороны в сторону. В зарослях по-прежнему трещали ветки. Ещё кто-то прётся? Побитая баба очнулась? Перепелкин заорал:
  - Что ты возишься? Врежь этой шавке посильнее, чтоб отцепилась и сдохла! Надо с этой решать, - и дернулся ко мне.
  Из кустов вылетел... Степан? А он как сюда попал? И почему он весь мокрый? Купался в одежде? У кузнеца в руках была... Ну, палкой это назвать нельзя... Это даже не дубина, а, скажем так, мини-дерево ну, очень, солидных габаритов. Перепелкина снесло в сторону. На развороте досталось Метле, а потом и Витьку. Тобик отпустил, наконец-то, его вонючую ляжку и, скуля, пошкандыбал ко мне.
  - Маленький мой, ты цел? - обняла я его, ощупывая ему бока и голову. - Он тебе ничего не сломал? - Тобик повизгивал, мотал хвостом и пытался лизнуть меня в лицо. - Вы здесь откуда? - обратилась я к Степану, который сноровисто стащил вонючек в одну кучу и вязал их по рукам и ногам.
  Он поднял голову, собираясь ответить, но тут адреналин схлынул, и меня накрыло по новой. Я заорала, уже не пытаясь изображать из себя сильную женщину, и скрутилась в три погибели. Степан метнулся ко мне:
  - Что? Где болит? - он пытался ощупать моё тело. - Они тебя били? - взгляд полный ненависти на тушки бомжей, потом бесконечно заботливый на меня. - Кира, не молчи! Где больно?
  - Степа, - я отдышалась, - тут такое дело... Ты только не волнуйся, но я, похоже, рожаю. Прямо сейчас.
  Степан подхватил сначала свою отвисшую челюсть, потом меня на руки и ломанулся со всей дури через кусты. Я только охнуть успела. И куда, интересно, мы бежим и меня трясем, когда нам надо тормозить, и дать мне спокойно сдохнуть. Потому как, нормальный человек такую БОЛЬ терпеть не м-о-о-о-ж-е-е-е-т...
  - У-у-у! Степан, положи меня на землю! Я буду умирать, - простонала я.
  Бесчувственный кузнец никак не отреагировал и продолжал бежать, крепко прижимая меня к своей груди. Под моим ухом его сердце колотилось как бешенное, как будто собиралось выскочить сейчас наружу. А куда мы, собственно, несёмся? Река, вроде, в другой стороне, а? Уй, оставьте меня в покое! Не трясите...
  Через бесконечное число жутко болючих схваток мы вынеслись на берег маленького озера, от которого поднимался... пар? И чем тут так пованивает? Степан бережно опустил меня на траву и бросился собирать хворост. И что это будет? Какой же запах неприятный! Кузнец запалил костер, аккуратно снял мои изодранные одежки, пристроил их сушиться, сунул нож в огонь и потащил меня....
  - Степа! Ты куда меня тащишь? Я туда не хочу! - завопила я, обнаружив, что сумасшедший кузнец запихивает меня в эту подозрительную воду. Фу, хотя бы теплая...
  - Кира, не брыкайся, - стал уговаривать меня Степан, бережно укладывая мою тушку на мелководье так, что нижняя половина оказалась полностью погруженная в воду. - Мы обнаружили это озеро ещё весной. Кит назвал его терта... тера... теральным источником, вот, - еле выговорил кузнец незнакомое слово.
  - Термальным, - поправила я его. Вот почему тут так тепло...
  - Ага, точно, термальным, - радостно закивал Степан. - Кит сказал, что это очень полезное озеро и на Земле в таких разные болячки лечили.
  - Но я же, не больная, а просто рожаю, - запротестовала я.
  - Ну и что, - не дал сбить себя с толку кузнец. - Если помогает, то какая разница от чего?
  Железная логика! Хотя и, правда, полегче стало. В теле, как будто, расправилась пружина. Только кожу слегка пощипывает.
  - А у нас в деревне жена мельника своего первенца в реке родила, - продолжал просвещать меня Степан, подтаскивая крупный валун мне под спину и укладывая на него свою свернутую рубашку. - И ничего. Крепкий пацан получился.
  Я откинулась на эту импровизированную подушку. Жестковато будет!.. И он ещё рукава от неё оторвал и тоже приткнул их сушиться. Зачем?
  'Малыш, вы как?'
  'Ничего, терпимо. Готовься, скоро уже. Машка первой идет, потом я. А в воде, Елена Александровна говорила, вполне можно рожать. Не утопите нас только'.
  - Степа, скоро уже. Ты, главное, новорожденных не утопи. Сразу подхватывай, - проинструктировала я примостившегося рядом кузнеца. А он ничего... Мускулистый... И загорел так ровненько... У-у-у, что у тебя за мысли, лягушка ты термальная! Лежишь сама квашня квашней, а на мужика заглядываешься... Нашла место и, главное, время.
  После моих слов Степан побледнел, весь подобрался и переместился вниз, не отрывая напряженного взгляда от моих согнутых ног. Чего он на них-то смотрит, когда надо между ними... Может, стесняется? Хотя чего он там не видел? Но тут все связные мысли вылетели у меня из головы, боль разорвала моё тело пополам, я напряглась и... Степан выхватил из воды маленькое красное тельце, связанное со мной какоё-то кишкой. Это что и есть пуповина? Её надо резать? И чего Машуня молчит?
  - Что с ней? - протолкнула я помертвевшими губами. Степа перевернул малышку на животик, легонько шлепнул, и... она заорала, очень обиженно.
  Ууууу-р-р-р-р-ааааа! Это моя дочка вопит - с миром здоровается.
  Кузнец уложил её мне на грудь, ловко перевязал чем-то пуповину и отсек лишнее ножом. Ага, это он для этого нож прокаливал...
  Малышка, между тем, деловито пристроилась к моей груди и зачмокала. У меня что, уже и молоко есть? Я удивленно скосилась на это хозяйственное чудо. А ей уже можно есть? Что-то я ничего не помню из маминых наставлений. Но Степан не пытается нас разнимать... У него все же кое-какой опыт есть - его жена двоих рожала. Наверное, он больше меня знает.
  Через несколько минут Степан забрал у меня Машуню, недовольно расстававшуюся со вкусной кормушкой, замотал её в наиболее высохший рукав и уложил малышку возле костра.
  А я приступала ко второй части 'марлезонского' балета[24]. На волю рвался Малыш. С ним было проще. Он, в отличие от скромной сестры, завопил, как только Степан его вытащил из воды. Его оформили, накормили и уложили рядом с сестрой. А почему я его не слышу? Он перестал со мной разговаривать?.. Жалко. Было бы интересно общаться с ним вживую. Но, наверное, ментальная связь прервалась в момент рождения.
  'Ничего подобного. Но я решил, что хочу нормального человеческого детства. Поэтому я блокирую нашу связь и моё истинное Я на ближайшие шестнадцать-восемнадцать лет. И назови меня Константином... Костиком. Передавай привет Паше. И ещё, я очень счастлив, что именно ты - моя мама. Я люблю тебя, мама Кира! Мы любим тебя! Не грусти, скоро мы опять встретимся и поговорим'.
  И я люблю вас! На глазах навернулись слезы, и я шмыгнула носом.
  - Ты чего? - кинулся ко мне Степан, занятый, после перетаскивания меня поближе к костру, уборкой всех сопутствующих родам комплектующих.
  - Ничего, - улыбнулась я, - это от счастья.
  - А, - протянул недоверчиво кузнец, возвращаясь к прерванному занятию.
  А в воде рожать гораздо чище, чем на суше. Все лишнее в воде осталось, и я сама выкупалась... наполовину. Степан вдруг настороженно прислушался и улыбнулся:
  - Наши идут...
  
  9.
  
  Идут! Ой, а я не одета!.. Я вскинулась, пытаясь натянуть на себя хотя бы низ.
  - Тихо, тихо, не суетись, - Степан подскочил ко мне и помог справиться с непослушными штанинами, а наверх он натянул мне свою слегка ободранную рубашку. Она мне как раз как мини-платье будет, а подранные шортики и не видно совсем.
  Упс... А как же мне быть с... Черт, надо было носить с собой послеродовой набор первой необходимости. Я же сейчас все запачкаю... Степан заметил мой тоскливо озирающийся взгляд и, слегка покраснев, сунул мне в руки два кусочка сухого мха. Интересно, а разве их туда можно? А, все равно я уже набралась бактерий по самое горло - одной больше, одной меньше... Зато я теперь оформлена в лучшем виде и могу принимать посетителей. Оооо, нет!
  Первым из леса вылетел Рэм. На секунду застыл, а в следующее мгновение я была обнюхана, облизана, обтыкана мокрым холодным носом и оглушена радостными мявками. Ну, ещё бы... Я досталась Рэму в идеальном виде - лежащая, не способная увернуться и не имеющая достаточно сил, чтобы отбиваться от бешеных проявлений его любви. Потом его внимание привлекли новые очень интересные объекты, он попытался поприветствовать и их, но мы со Степаном его обломали, дружно зашипев:
  - Куда? Нельзя! Кыш! Они ещё маленькие!
  Рэм обиженно засопел, а потом опять было переключился на меня, но сорвался навстречу Паше и Косте с Петькой на руках. Что с ребенком? Чего его рыжий тащит? Я попыталась привстать. Паша кинулся ко мне:
  - Кира! Ты как? - он тревожно обшарил меня взглядом. - Они тебе ничего не сделали? Чего ты такая бледная? Там сзади Венсан отстал, он сейчас добежит и тебя осмотрит. И чего вы не остались нас ждать на месте? Мы когда туда добежали, я думал, что с ума сойду. Тебя и Степана нет, эти валяются связанные и без сознания, Тобик их охраняет, но тоже сам побитый весь... - Пашин взгляд уперся в два сопящих свертка, и он ошарашено выдохнул. - Кира, а это кто?
  Сбоку подлез растерянный Петька с таким же недоумением в глазах. Нет, ну кто это может быть, а?
  - Знакомьтесь, мальчики! Это Машуня и Костик, - улыбнулась я, укладывая малышей себе на живот.
  - Костик? - переспросил Паша и перевел взгляд на рыжего.
  Тот шумно сглотнул, поперхнулся и закашлялся. Подошедший к нам Степан от души двинул его по спине. Костя еле удержался на ногах, но кашлять перестал и даже благодарно кивнул... огорчённому Степану. Чего это он расстроился? Может, хотел, чтобы я назвала сына в его честь? Так Малыш себе сам имя выбрал. Надо будет, поговорить с ним потом, а то неудобно получилось...
  Из леса наконец-то показались остальные весьма запыхавшиеся спасатели. Костя недовольно покосился на их заморенные фигуры и пообещал поднять в пять раз интенсивность тренировок, если такие незначительные пробежки доводят их до такого плачевного состояния. Мужики покивали, судорожно пытаясь отдышаться.
  Ко мне пробился Венсан и потребовал освободить ему пространство для осмотра. Мужики отступили и отвернулись, обступив Степана и завалив его вопросами. Костя пошел к ним, увлекая за собой Петьку, а Паша передвинулся к изголовью моего 'ложа' с решительным видом, типа, 'не уйду, чего я там не видел', пришлось переложить близнецов к нему на руки. Он даже дышать перестал, застыл, как каменный, боясь пошевелиться.
  - Паша, расслабься. Они не кусаются, - пошутила я. Паша только возмущенно зыркнул и опять благоговейно застыл.
  Венсан быстро провел осмотр, расспрашивая меня о родах. Он волновался и часто переходил на французский. Паше пришлось отмереть и переводить. Венсан был очень впечатлен темпами. Ещё бы, первые роды, а я управилась всего, примерно, за четыре часа. А я и сама удивлена... Кто бы рассказал, не поверила... Наверное, сыграли роль стресс от похищения, интенсивные встряхивания и перемещения моего организма, водные процедуры в теплой воде, ну, и чудо, в конце-то концов.
  Наконец-то врачебные процедуры остались позади и ко мне допустили любопытствующих. Основные вехи нашей эпопеи Степан уже осветил, и народ интересовался близнецами. Паша отдавать их отказался, сидел, надувшись от гордости, и знакомил всех желающих с мирно сопящими обитателями кулечков. Правда, он их благополучно перепутал и называл мою дочку Костиком, а сына - Машей. Ну, а я не лезла с исправлениями. Я его потом познакомлю с ними получше, и он не будет путать, тем более, что Костик светлее и крупнее, а Машуня миниатюрнее и с черными волосиками.
  Спасать меня пришла одна из групп наших дээндэшников[25]. Костя, помимо наших десяти постоянно-профессиональных защитников, организовал обучение всех остальных мужчин основам владения холодным оружием, стрельбе из лука и арбалета, приемам самообороны. Сегодня по плану были занятия у четверых 'деревяшек', так сокращенно называли работников нашей мастерской по обработке древесины, и двух 'стекляшек' - наших мастеров-стеклодувов, стекло у них, правда, пока не получилось, но попытки они не прекращали, обещая результат очень скоро. К ним пристроили Венсана Бернье и Пашу.
  Семь взрослых парней и подросток с самого утра бегали, подтягивались, стреляли, боролись, в общем, интенсивно потели на полосе препятствий, выстроенной вояками. Кстати, военные сегодня пахали в кожевенной мастерской и на заготовке древесины. У них это была обязательная отработка три раза в неделю. Обычно выделкой кож у нас занимались пять женщин, но ввиду их повальной беременности, их обязанности перешли на незанятых в других производствах мужиков. А кто у нас самый незагруженный и свободный? Правильно, наша армия, вот они и отрабатывали.
  Первыми мою пропажу обнаружили Петька и Катрина, когда прибежали обедать. Они пробежались по поселку, наткнулись на сантехников, те видели, как я шла стирать. Ребята взяли Тобика и сбегали на речку, где возле мостков обнаружили мой тапочек. Один. Дали понюхать нашему четвероногому следопыту, он покрутился и потянул в воду.
  Петька отправил Катрину за помощью, а сам собрался переправляться вплавь. Для чего ринулся резать камыш на плотик для Тобика. За этим занятием его и застал Степан, который перегрелся в кузне и спустился к реке окунуться. Он проникся проблемой, закинул Тобика на плечи, велел Петьке ждать подмогу, а сам поплыл на другой берег (вот, почему он так промок!).
  Катрина сразу помчалась на полосу препятствий, здраво рассудив, что там-то она точно найдет помощников. Ребята только закончили энный подход к спортивным снарядам и собирались законно отдыхать на обеде, когда на площадку ворвалась перепуганная девочка и, мешая слова, потребовала спасать Киру. Мужики сразу не врубились, решили, что я утонула, и впали в ступор. Когда выяснили, что труп ещё не нашли, рванули меня искать.
  Прибежав на берег, вытрясли из Петьки информацию, изъяли плавсредство у Акиры (вместе с ним), и переправились. От детей избавиться не удалось. Петька сказал, что хоть вяжите его, но он вплавь сам переплывет, если его не возьмут. Катрина просто забралась на плот и вцепилась руками в бревна. Пришлось мужикам включить в отряд и их.
  На другом берегу Рэм четко взял след и повел группу возбужденных мужиков вглубь леса. Детей попытались оставить возле плота, типа, охранять, чтобы не угнали, но они упрямо рвались вперед. Следы похитителей читались очень легко. Ещё, подплывая к берегу, рыжий выудил из воды мой пояс (хорошо, что он не потерялся!).
  На полянке они нашли Тамару, а потом в кустах и остальных побитых и связанных злоумышленников под охраной Тобика, оставили там выдохнувшуюся Катрину и Акиро. Остальных Рэм повел дальше. Такой же вымотавшийся Петька ни в какую не желал оставаться, и Костя его понес. Остальное я уже знаю.
  Обратно мы переправлялись уже в сумерках. Меня нес Степан, а малышей Венсан и Костя. Паша хотел нести сам, но побоялся уронить. Хотя, Костя тоже дрейфил. Он Машуню нес, как хрустальную вазу, боясь вздохнуть лишний раз. Венсан держался свободнее. У него опыт есть, а рыжий пусть тренируется. Ему через шесть месяцев придется своих двоих нянчить.
  'Вонючек' на наш берег доставляли без всякой жалости и осторожности. Я по дороге рассказала, что со мной было, и ребята горели праведным возмущением. Только Тамару не связывали и не пинали. Я видела, как побледнел Петька, когда мы встретились с ней, и постаралась отнестись к ней объективно. Все-таки она пострадала за гуманное отношение ко мне.
  На берегу нас встречала толпа народа во главе с моей мамой, которая пыталась организовать переправу. Оказывается, во время рассказа Катрины присутствовала Маргоша, которая принесла обед Венсану, Косте и Паше. Она, ввиду не очень хорошего знания русского языка и полного незнания итальянского, поняла Катрину плохо, но суть уловила - Кира на другом берегу не по своей воле. Ну, а остальное дело техники.
  Волну народного волнения ей поднять удалось. Спасательные работы затормозило только отсутствие плавательных средств и сбор нужного количества спасателей. Хотя мама рвалась форсировать реку вплавь. Вообще, как мужики не свихнулись, я не знаю. Почти пять десятков беременных на разных сроках, голосящих и командующих женщин - это достойное испытание для сильных духом мужчин.
  Зато, когда мы переправились, нас ожидал полный триумф. Мои малыши пользовались бешеным успехом. Над ними сюсюкали, ими умилялись, восхищались и причитали ВСЕ. Родители отобрали у ребят их ценный груз и довольные потащили своих внуков домой. Не поняла, а я?! Наверно, на моем лице что-то отразилось, потому что Степа прижал меня крепче и прошептал, что мы тоже сейчас пойдем. Только с гадами разберемся.
  Злодеев народ хотел покарать сразу, но Костя сказал, что их надо судить. Что наше общество должно выработать свои законы и строго их придерживаться. Иначе мы скатимся в полный беспредел и уподобимся этим сволочам. И пнул ногой Перепелкина.
  'Вонючек' заперли в сарае Стивена, освободив его предварительно от сельхозинвентаря. Сторожить решили по очереди, суд назначили на послезавтра. Чего тянуть? Тамару сначала тоже думали засунуть в сарай, но я влезла с предложением запереть её в одном из пустующих домиков. У нас в результате брачных переездов населения пустовало три домика. Туда тоже поставили сторожа.
  Домой мы добрались уже в темноте. Детей у нас в домике не было. Степа аккуратно сгрузил меня на кровать, поручил Петьке ухаживать, и они с Пашей пошли изымать малышей у чересчур активных бабушки и дедушки. Изъять получилось, но со скандалом. Мама шумела, что у нас в доме никаких условий: животные везде шастают, кроватей свободных нет, обитателей много и все шумят. В общем, детям там не место.
  Скандалить не хотелось, тем более что малышня уже хотела есть и вякала. Поэтому я просто предупредила маму, что если она будет шуметь, то доступ к внукам ей будет ограничен. Мама обиделась, попыталась качнуть права, но Степан только бровью повел, и она сдулась. Хм, а я им командую. Да, такие дела...
  Угомонились мы поздно. Пока накормили и пристроили малышню временно на Петькиной кровати (им с Пашей пока придется спать вместе), пока устроили меня, предварительно посетив все 'удобства', пока приготовили детям пеленки из подручных средств, пока Степа перетаскивал к нам свои одеяла, решив ночевать в нашем сарайчике для живности (животины возмущались притеснением), пока намазали Тобика народными средствами тети Лизы, пока родители триста раз прощались, и столько же раз мама возвращалась, чтобы дать очередной ценный совет... Фу... Рожать было легче. Однозначно.
  Наконец все улеглись, мальчишки засопели, и тут я вспомнила, что на завтра у меня ничего не готово. Как Петька и Паша пойдут в школу? Им же одеть нечего! Это что же, они будут выглядеть хуже всех?! Я тихонько застонала. Но видно не достаточно тихо, потому что в домик тут же влетел Степан.
  - Что? Где болит? - шепотом спросил он.
  - Нигде, - прошептала я. - Это я по другому поводу.
  - По какому? - удивился он.
  Я объяснила. В домике было темно, и выражение его лица мне не было видно, но я почувствовала, что он улыбается.
  - Ну, как же ты не понимаешь? Я же их люблю и за них отвечаю, - горячо зашептала я. - А так получится, что я их подвела, - совсем убитым голосом закончила я.
  - Спи, - он невесомо провел рукой по моей щеке. - Спи, все будет хорошо.
  И я поверила, и заснула.
  
  10.
  
  За всю оставшуюся ночь малыши вякнули только один раз, чутко отреагировав на попытки Злотика прокукарекать. Мне их приносил сонный Паша. Степан куда-то пропал. А утром наш пернатый будильник первый раз прокукарекал правильно. О, как же это громко! Костик и Машуня тоже оценили Злотькин вокал и решили превратить его в трио, заорав громко и настойчиво.
  Пока я кормила и пеленала скандалистиков, Паша и Петька побежали умываться. Как же я им скажу, что ничего не сделала? Вот уже возвращаются, смеются... А чего замолчали?
  - Тетя Кира, - влетел в домик сияющий Петька, - там такое... такое, - он аж руками замахал, не в силах высказать словами свой восторг.
  - Да, что там такое? - опешила я.
  - Вот, - в домик вошел Паша, держа в руках две стопки каких-то вещей. - Это под окном лежало.
  - А это что? - удивилась я.
  - А это обновки для наших школьников, - в комнату вошел усталый, но очень довольный Степан.
  Мальчишки сгрузили всё на кровать и стали перебирать, восхищенно замирая при виде каждой новой вещички. Ещё бы, для каждого новые брюки из тонко выделанной кожи, искусно связанные шерстяные жилеты, рубашки с длинным рукавом из небеленого полотна с костяными пуговицами, новые мокасины с потрясающей отделкой и два шикарных кожаных пояса с узорными металлическими бляхами. Петька каждую вещь буквально обнюхивал и облизывал, демонстрируя их нам со Степаном и требуя шумно разделить его восторг. Паша был более сдержан, но тоже не мог скрыть своего восхищения.
  В домик зашла Ольга и позвала мальчишек купаться. Нельзя же такие чудесные вещи одевать на плохо помытые организмы, а у неё лишняя горячая вода осталась после купания Катрины. Паша и Петька умчались, предварительно аккуратно разложив свой новый гардероб.
  - Откуда это все? - повернулась я к Степану.
  - Да тут многие постарались, - улыбнулся он. - Кожу на брюки и пояса Сеня дал, он же обувь тачал, украшали её Светлана и Кит, синьора Луци шила брюки, а жилеты вязали сестры Стоун, полотно на рубашки - это Вера (закончила, наконец-то, первую ткань), сами рубашки шила Лиза, пуговицы Акира-сан делал, ну, а бляхи на пояса я ковал.
  - Так вы что же, всю ночь не спали? - растерялась я.
  - Да, ладно. Потом отоспимся, - отмахнулся Степа. - Ты встать сможешь? А то они тебе тоже что-то приготовили.
  - Мне-то зачем? - отмахнулась я. - Это уже совсем лишнее.
  - Не обижай людей, Кира, - серьезно попросил Степан. - Они хотят сделать тебе приятное. Не отказывай им в такой малости. Это все от чистого сердца.
  Я смутилась. Ну что это они, не надо... И так, вон сколько всего сделали. Но обижать, и, правда, нельзя. Ладно, чего это я разволновалась. Может ещё и не из-за чего.
  - А куда идти? - спросила я.
  - Так на площадь, куда ж ещё? - удивился Степан.
  - А на кого я детей оставлю? - тут же уточнила я.
  - А чего их оставлять? - продолжал недоумевать Степа. - С собой возьмем. Их там сразу и регс... регус... рестрировать..., в общем, записывать будут.
  - Куда записывать?
  - Там увидишь, - закруглил расспросы кузнец.
  Прибежали вымытые до блеска и скрипа пацанята и сказали, что на меня тоже ещё осталась вода. Пришлось тащиться в баню. Там меня ждали Жанна и Оля. Сначала они помогли мне с мытьем, Жанна поделилась своими запасами очень для меня актуальных гигиенических изделий (ура-ура-ура!), а потом Вера принесла мне комплект настоящего нижнего белья из полотна и чудесное недлинное замшевое платье с коротким рукавом, пошитое синьорой Луци. Это было первое платье, которое я надела за последние полгода. В поселке мы все носили шорты, брюки, бриджи, так удобнее работать. Но платье - это так красиво и женственно...
  Мои отросшие волосы подсушили полотенцами и попытались придать им приличный праздничный вид, но волосы никак не желали укладываться и девочки, плюнув на это занятие, авторитетно заявили, что красоту ничем не испортишь. Эх, зеркало бы ещё! Но, судя по довольному виду моих стилистов, проделанная работа им понравилась. И не только им.
  Возле домика меня уже ждали принарядившиеся соседи и родители, важные и солидные Паша и Петька, и Степан, тоже одевший чистую смену одежды. Да, ему явно не помешают красивые вещи. Надо будет этим заняться. В конце концов, он столько для меня сделал, что я просто обязана его отблагодарить. Хоть так.
  Мое появление в платье заставило всех замереть в восхищении. Мама сказала, что она всегда знала, какая у неё красивая дочка. И даже, когда я ещё маленькая была, и то это все отмечали. Папа подтвердил, уточнив, что мне есть в кого быть такой неотразимой, и гордо покосился на зарумянившуюся маму. Интересно, а это ничего, что у меня тело сейчас другое, а?
  Паша с Петькой ничего не сказали, но заважничали ещё больше, гордо поглядывая на окружающих и придвинувшись ко мне поближе. Типа, это наше, посторонним руками не трогать.
  А Степан... Он просто не мог отвести от меня сияющего взгляда.
  Да, ладно... Ничего во мне особенного и нет... Я самая обыкновенная. Но приятно, до чертиков.
  Он смотрел на меня так, как будто в этом мире нет и не будет никого другого. Только я - единственная и самая желанная...
  Надо срочно заняться своей фигурой, а то после родов все отвисает. И у тети Лизы, вроде, питательное масло для рук есть и отвары для кожи. А ещё Катя хвалилась, что наш парикмахер волосы хорошо приводит в порядок. И учиться готовить надо энергичнее. Ага, надо узнать, как Света расшивала мокасины? И как выцыганить или на что обменять у Сени замшу на брюки? Степа-то, вон какой большой. На него много материала пойдет... Ой, сколько дел...
  Степан, наконец-то, зашевелился и придвинулся ко мне, протягивая небольшой сверток из лоскута мягкой кожи.
  - Это тебе.
  - Что это?
  - Разверни.
  - Ой, как красиво!
  - Нравится?
  - Очень.
  - Угодил, значит...
  - Спасибо. Сам делал? А камни откуда? И это золото?
  - Сам. А камни и самородок ещё с весны припас, когда мы с Китом в горы ходили. Джузеппе говорит, что это редкие камни. Хотел на день рождения тебе сделать, да не успел. Тебе, правда, нравится?
  - Правда.
  На лоскуте кожи лежало золотое ожерелье с пятью крупными камнями. По центру - крупный овальный темно-зеленый камень, похож на малахит, по бокам от него два круглых дымчатых, вроде, топазы, а с краев - два прямоугольных коричневых с золотыми искрами. Камни почти не обработаны, только слегка отшлифованы. Каждый оформлен в золотую сеточку из тонкой проволоки. Между собой они соединены крупными звеньями цепочки. Очень красиво. Это как варварские украшения из древности. Только чистая природная красота камней и тусклый блеск оформления.
  - Одень мне это сам, - я протянула ожерелье Степану и приподняла волосы на затылке.
  Он застегивал его на мне, затаив дыхание. Камни легли на шею приятной тяжестью. Я погладила их, приподнялась на цыпочки и хотела поцеловать Степана в щеку, но он дернул головой, и я попала в край губ. Ой!! Мы дернулись в разные стороны.
  У-у-у-у, тут же куча народу уже собралась, а мы их и не заметили. И чего это все так глазеют и улыбаются? Наверное, радуются предстоящему празднику.
  - А нам не пора выдвигаться? - невинно похлопала я ресницами.
  Рыжий заржал.
  - Давно пора, но вас прервать никто не решался, - ехидно заметил Кит. - Мы тут уже извелись все, на этот ваш праздник жизни глазеючи.
  - Могли бы и деликатно отвернуться, - я не осталась в долгу.
  - Ага, только отвернешься, а тебя опять сопрут, тем более, когда на тебе такие 'брульянты', - поиграл бровями Никита.
  - Ладно, хорош, базарить, - прервал нашу милую беседу Костя. - Нам действительно уже пора. Нас одних только ждут.
  Завякали близнецы. Ага, кормить уже пора. Три часа пролетели, как одно мгновение. Я быстро покормила голодных малышей. Опять сменила им пеленки. Пора стирать, а то чистых всего одна смена осталась. После праздника займусь. Детей подхватили мои родители, и мы медленно пошли на площадь.
  Народ уже извелся в ожидании, и наше появление было встречено радостными воплями. Так, а мне малышей не перепугают? Хотя, вроде, нет. Родители не нервничают. Значит, дети не капризничают.
  Началась торжественная часть. Сначала выступали все руководители подразделений, потом будущие преподаватели. Потом наступила торжественная часть представления будущих школьников. Каждый из них выходил, называл себя и своих родителей. Потом вместе с родителями отходил в сторону. Начали с девочек: Моник, Джина, Катрина, Луиза. Умница-малышка ни разу не сбилась. Потом перешли к мальчикам. Сначала Пол, потом Паша, Петька и Жан.
  Когда вперед вышел Паша, я аж чуть не разревелась от избытка чувств. Он за эти полгода здорово вытянулся, загорел, плечи развернулись, даже мышцами обзавелся. Конечно, он ещё совсем мальчишка, но потенциал...
  И где нам невесту искать? Хотя младшая Стивена, Джина, не смотря на свои сопливые двенадцать лет, за ним уже давно бегает. А он её не замечает. Или не хочет замечать... Надо у него как-то деликатно поинтересоваться. Фергюссоны люди хорошие, породниться будет совсем не плохо. Поговорю с Костей.
  Ой, а что это я пропустила? Чего народ на меня так уставился и рыжий стоит уже рядом с Пашей и злится? И Паша так требовательно смотрит. Мама пихнула меня в бок.
  - Иди, не спи.
  - А чего? - шепотом уточнила я.
  Мама глянула на меня весьма возмущенно:
  - Опять размечталась и все пропустила. Паша сказал, что его зовут Павел Азамат-Малышев и его родители: Кира Азамат и Константин Малышев.
  Опаньки... Приплыли... Рыжий меня живьем съест. И не подавится. На негнущихся ногах я прошла в центр к Паше. Он расслабился и довольно улыбался. Мы отошли к остальным. Народ на площади бурлил.
  - И зачем ты это сделал? - шепотом поинтересовалась я у возмутителя спокойствия.
  - А ты против? - хитро прищурился он.
  - Да нет, - я пожала плечами. - Если ты хочешь, пусть так и будет. Ой, а чего там Петька замер?
  - Если бы вы не болтали, то услышали, что он сказал, что его зовут Петр Азамат-Ляшко, а его спросили: 'Кто твои родители?' - влез рыжий.
  Петька сжался, даже плечи поникли. Кто моего ребенка обижает? Я рванула вперед.
  - Я - Кира Азамат, его мать, и я говорю за Константина Азамата, его брата, и Марию Азамат, его сестру, - твердо сказала я, обнимая Петьку за плечи и притягивая его к себе. Он вскинул на меня счастливо-недоверчивое лицо с повлажневшими глазами. Не плачь, малыш, я тебя никому в обиду не дам.
  - Я - Павел Азамат-Малышев, его старший брат, - встал рядом Паша.
  - Я - Елена Азамат-Громова, его бабушка, - подошла и встала рядом моя мама.
  - Я - Петр Азамат, его дедушка, - и папа здесь.
  - Я - Алексей Громов, его двоюродный дед, - и дядя Леша не отстает.
  - Я - Людмила Громова, его двоюродная бабушка.
  - Я - Сергей Громов, его двоюродный дядя.
  - Я - Надежда Громова, его двоюродная тетя.
  Ошарашенный Петька только головой крутил, фиксируя своих новоявленных родственников. А по площади неслось:
  - Я - Светлана Громова-Ким, его троюродная сестра.
  - Я - Никита Ким, муж его троюродной сестры и его брат.
  - Я - Александр Громов, его троюродный брат.
  - Я - Марина Громова-Кузьменко, жена его троюродного брата и его сестра.
  - Я - Владимир Громов, его двоюродный дед.
  - Я - Катерина Громова-Звягинцева, жена его двоюродного деда и его бабушка, - Катька подмигивает.
  - Я - Ольга Громова-Маркони, его двоюродная тетя.
  - Я - Джузеппе Маркони, его двоюродный дядя.
  - Я - Лукреция Маркони-Брумберг, его двоюродная бабушка со стороны мужа его двоюродной тети, - синьора хитро покосилась на нас. И как она не запуталась?
  - Я - Яков Брумберг, его двоюродный дед оттуда же, - улыбнулся профессор.
  - Я - Леонардо Маркони, его дядя. Какой, я сам не знаю, но вам виднее, если надо, разберетесь, - народ уже хихикает. Ну, вроде, все?..
  - Я - Константин Малышев, его дядя, - рыжий проявился. И даже злиться перестал.
  - Я - Джейн Стоун-Малышева, его тетя, - ага, ещё родственники.
  - Я - Шарлотта Стоун-Малышева, его тетя.
  Ну, теперь действительно все. А это что за рев? Вся наша дружная толпа развернулась к группе школьников и их родителей. Там стояла одинокая Катрина и ревела в голос, размазывая слезы по щекам. Пока разобрались в чем трагедия...
  Оказалось, что она выслушала все заявления своих родственников об их родстве с Петькой и сделала вывод о том, что и она ему получается какая-то 'юродная' сестра. Хоть и не родная, но всё же родственница. А она не хочет быть родственницей, потому что хочет за него замуж. Вот так. Больше всех прифигел потенциальный 'муж'. Как бы ещё и он не разревелся от подобной перспективы. Но ничего, сдержался и даже что-то пошептал Катрине на ухо. Ну, вроде, успокоил. Она даже захихикала.
  Хорошо, хоть, вокруг никто громко не ржет. Так, только губы кусают. Довольный Петька с кучей родни за спиной поглядывал на всех свысока. Это он ещё забыл про потенциальных родственников, находящихся в данный момент в животах их мамаш. Боюсь, что нам придется памятный календарь заводить для всех торжественных дат. Так все не запомним.
  На площадь вышел последний школьник - Жан Бернье, назвал себя, своих родителей. Посмотрел, что у него родственников явно меньше, чем у Петьки-буржуя, и тоже разревелся. Да, что за напасть сегодня такая?! Утешения родителей его не успокоили, но зато это сделала маленькая Луиза, громко заявившая, что она вырастет и тоже выйдет замуж за Петьку. Тогда все его родственники станут общими. О, как!
  У Петьки глаза стали по очень большому рублю. Ещё бы, с утра у него были только мы с Пашей, а сейчас - куча родственников и две невесты. Выглядел он как-то задумчиво.
  Но сюрпризы этого утра не закончились. Церемония представления школьников с грехом пополам завершилась, и устроители перешли ко второй части. Торжественная регистрация новорожденных. Мне предложили выйти вперед и представить народу новых жителей поселка. Малышей уложили мне на руки, и я пошла.
  Все шло гладко, пока Сеня, исполнявший роль почетного регистратора и записывающий данные о близнецах в новенькую книгу, не спросил имя отца. Нашел чем интересоваться... И что мне отвечать? Я разозлилась. Всем же известно, что у моих детей только мать. Вот чего он тормозит? В толпе наметилось движение. Гоша... Его мне только не хватало. Сейчас ведь будет скандал. Они этого добиваются?
  - Я - отец, Степан Коваль, - раздалось за моей спиной. И я почувствовала, что сзади ко мне придвинулось очень надежное плечо. Я повернула голову. - Ты не против? - прошептал Степан.
  Я помотала головой. Сейчас реветь буду уже я. Кузнец продолжил:
  - Записывай их, как Константин Степанович Азамат-Коваль и Мария Степановна Азамат-Коваль. - Степа подсунул свои руки мне под локти, помогая держать малышей.
  - И нас запишите, - вылез Петька, - мы тоже родственники. Старшие братья, да, Паша? - Паша кивнул. - И остальных тоже.
  Сеня замахал руками:
  - Всех вас заново переписывать не буду. У меня тут места столько нет. Вас двоих, так и быть допишу, а остальные по умолчанию считаться будут.
  И чего он так хитро мне подмигивает? Сговорились они, что ли? Вон, и родители какие довольные, и девчонки тоже сияют. Ну, я до них доберусь...
  Потом мне вручали подарки: кроватка, горшок (классная, кстати, вещь - глиняный горшок, поделенный на две части перегородкой до середины, над одной частью крышка, а над другой высажен 'туалетник'. Меняй местами крышку и куст, и даже содержимое выносить не надо, только водой споласкивать не забывай), цветные деревянные погремушки, глиняные тарелки, стопка пеленок, вязаные вещички для малышей, меховые одеяльца, пуховые матрасик и подушка, и ещё куча всего разного, полезного и очень красивого. А, главное, сделанное с такой любовью и заботой, что я ревела, не переставая, чем сильно смущала дарителей. На меня даже мама попыталась прикрикнуть, но опять вмешался Степан, а там и я успокоилась. Наконец, поток дарителей иссяк, и мы, пригласив всех на вечерний пир, потащили домой все сокровища. Нам ещё к вечеру готовиться надо...
  
  P.S.
  
  Как быстро летит время. Вот, только казалось вчера родились малыши, а сегодня уже тридцатое ноября. Моим... нашим детям три месяца. Эту дату мы отметим в очень узком семейном кругу. Ну, только самые близкие - Степа, Паша, Петька и родители. Даже Громовых звать не будем, а то опять будет много народа и никакого интима. Мы их потом позовем.
  Первого сентября, когда гулял весь поселок, к концу праздника забыли, по какому поводу собирались. Тем более что Семену удалось сварить пиво, и все желающие угостились от души. Потом, правда, по поселку прошлись семейные скандалы и от употребления пива многие мужья отказались навсегда, во избежание, так сказать. А крепче мы ничего и не гоним. Разве, только, для медицинских целей.
  Суд над злодеями был на следующий день, когда у многих сограждан зверски болели головы. Поэтому народ был настроен весьма и весьма кровожадно. Наверно, Костя это специально сделал, чтобы мягкотелость не проявили. На суде злоумышленники не отпирались, а честно во всем признались, рассчитывая, по-видимому, смягчить этим выборную коллегию судей - Сару, Леонардо, Венсана, Семена и профа. В адвокаты к ним не пошел никто, а за прокурора была Лида, жена аспиранта и наша лучшая охотница. Она потребовала для них смертной казни. Даже Костя обалдел. Видно, они так не договаривались.
  Я, наконец, выяснила, для чего им нужно было в центр. Они там хотели устроиться на жилье, рассчитывая на комфортабельные условия проживания. Я им нужна была в качестве отмычки. Сами они пытались проникнуть внутрь, но дверь взлому не поддалась. Идиоты...
  Троих - Перепелкина, Витька и Любу приговорили к изгнанию, а Тамаре учли её заступничество и родство с Петькой. Поэтому её приговорили к исправительным работам сроком на полгода, по завершению которого её дело будет пересмотрено. Пахать она будет, в прямом смысле этого слова, на опытной делянке, а жить в том доме, где её содержали. Все равно он пустой стоял.
  Остальных изгнанников ребята переправили аж на другой берег Осьминожьей. Оттуда они не смогут вернуться. Страж реки не пропустит. Дали им по ножу и по одеялу, и предупредили, что если они вернутся, то их повесят без долгих разбирательств.
  Я, правда, выразила опасения, что они там изобретут порох, вооружат аборигенов, и те на нас нападут. Но мужики меня высмеяли, объяснив, что 'вонючки' ни на что, кроме мелких пакостей не годны. С соображением у них очень большие трудности, поэтому на изобретение и внедрение чего-нибудь полезного или опасного они попросту не способны.
  Выяснилась причина моих ранних родов. Оказалось, что все было по плану. Мы просто забыли, что сутки здесь длиннее на четыре часа. И за месяц набегают лишние пять дней. Так за полгода набралось тридцать дней. Таким образом, здешние восемь месяцев - это земные девять. Так что я выходила полный срок. Мама, когда все это узнала, впала в состояние близкое к панике. Все её планы на роды полетели вверх тормашками и наши роженицы открывают сезон не в конце декабря, а раньше на целый месяц. Да, нас ждут горячие деньки.
  Паула Берг пропала. Ребята нашли её стоянку, там все аккуратно убрано, вещей нет. Куда она подалась? Может, ещё вернется...
  Степа переехал в наш домик. Спал на полу рядом с кроваткой малышей. Было тесно. Потом родители, скрепя сердце, переехали в его опустевший домик, а мальчишки - в их. Мы с близнецами остались жить самостоятельно. Хотя и Паша, и Петька, по-прежнему, целыми днями у нас. У себя они только ночуют. И то я дергалась первое время, бегая проверять, как они, даже по ночам. Теперь успокоилась, слегка...
  Со Степой у нас полная гармония. Правда, он долго не решался ко мне прикоснуться. Что я только не испробовала. Уже думала, может у него проблемы с этим делом? Хотела даже подключать рыжего, для деликатного опроса. Хорошо, не успела.
  Две недели назад Степа, наконец-то, стал действовать. Оказывается, в их деревне считалось, что женщину нельзя трогать после родов не меньше двух месяцев. Так Степа решил ещё перестраховаться, я ж, типа, городская, изнеженная, вдруг он мне, что повредит не деликатным обращением.
  Ну, я и показала ему, какая я изнеженная. Хорошо показала, качественно, от души и оголодавшего тела. Дааа... Так вот, что я хочу отметить. У наших предков с теорией было не очень хорошо, а вот с практикой и, особенно, с энтузиазмом так просто замечательно. Кровать мы сломали в первую же ночь. Андрей сделал какие-то очень хлипкие ножки. Степа мне пообещал кованые соорудить. А пока усилили раму и добавили дополнительные опоры. 'Деревяшки' долго ржали и просили не ломать мебель в ближайшие дни. У них, типа, запчастей больше нет. Гады!
  Но пожелания мы учли, и нам приходится быть немного сдержанней или перебираться на пол, но тогда ходуном ходит весь домик. Соседи думают, что землетрясение. Эх! Степа пообещал мне построить крепкий дом и запереться в нем со мной на пару-тройку месяцев или лет... как получится. Ладно, подожду.
  А пока я готова и так. Я на все с ним готова. И в горе, и в радости, и в один день... А об остальном я подумаю завтра! Потому что я теперь точно знаю, что оно у нас ОБЯЗАТЕЛЬНО БУДЕТ!
  
  январь 2011 г. - март 2011 г.
  г. Харьков
  
  
  Примечания:
  
  [1] Капевэ - единица времени на планете К-саан-терра, аналог земного часа, длительности примерно совпадают. (Здесь и далее примечания автора)
  
  [2] Дипевэ - единица времени на планете К-саан-терра, аналог земного года, по длительности равна примерно четырем земным годам.
  
  [3] Уильям Шекспир, 'Гамлет', перевод Бориса Пастернака.
  
  [4] Колла?йдер (англ. collider от англ. collide - сталкиваться) - ускоритель на встречных пучках, предназначенный для изучения продуктов их соударений. Благодаря коллайдерам учёным удаётся придать элементарным частицам вещества высокую кинетическую энергию, направить их навстречу друг другу, чтобы произвести их столкновение. По виду коллайдеры подразделяются на кольцевые, например, Большой адронный коллайдер в научно-исследовательском центре Европейского совета ядерных исследований (фр. Conseil Europ?en pour la Recherche Nucl?aire, CERN) и линейные, как проектируемый ILC.
  Адро?ны (от др.-греч. ????? 'крупный', 'массивный') - класс элементарных частиц, подверженных сильному взаимодействию. Адроны обладают сохраняющимися в процессах сильного взаимодействия квантовыми числами (странностью, очарованием, красотой и др.)
  
  [5] 'Зна?мение' - научно-фантастический фильм-катастрофа режиссёра Алекса Пройаса, пр-во США. Слоган фильма: 'Что будет, когда закончатся числа?'. Мировая премьера состоялась 20 марта 2009 года.
  
  [6] Тау Кита (? Cet, ? Ceti) - солнцеподобная звезда, расположенная в созвездии Кита. Находясь на расстоянии почти в 12 световых лет от Солнечной системы, является одной из ближайших к нам звёзд.
  
  [7] Ма?лое Магелла?ново О?блако (ММО, SMC, NGC 292) - карликовая галактика типа SBm, спутник Млечного Пути. Находится на расстоянии около 60 килопарсек в созвездии Тукана и выглядит как тускло светящееся облако размером около 3R.
  
  [8] Пара?д плане?т (точный термин - соединение) - астрономическое явление, во время которого определенное количество планет Солнечной системы выстраивается в одну линию.
  Малый парад - астрономическое явление, во время которого четыре планеты выстраиваются в одну линию. К этим планетам относятся: Венера, Марс, Сатурн, Меркурий. Малый парад планет происходит 1 раз в год. Большой парад - астрономическое явление, во время которого шесть планет выстраиваются в одну линию. К ним относятся: Земля, Венера, Юпитер, Марс, Сатурн, Уран. Большой парад планет происходит раз в 20 лет.
  
  [9] УпрИн - управляющий интеллект на основе биологического искусственного интеллекта, производство планеты К-саан-терра.
  
  [10] 'Шумел камыш, деревья гнулись', русская народная песня
  
  [11] 'К ***' ('Я помню чудное мгновенье... '). Керн, Анна Петровна (1800-1879) - племянница соседки Пушкина П. А. Осиповой. Гостила летом 1825 г. в Тригорском. В первой строфе поэт вспоминает первую встречу с ней, в 1819 г., в Петербурге, в доме Олениных. Керн писала о том, как Пушкин передал ей эти стихи в день ее отъезда из Тригорского. 'Он пришел утром и на прощание принес мне экземпляр 2-й главы 'Онегина', в неразрезанных листках, между которых я нашла вчетверо сложенный почтовый лист бумаги со стихами: 'Я помню чудное мгновенье' и проч. и проч. Когда я собиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, он долго на меня смотрел, потом судорожно выхватил и не хотел возвращать; насилу выпросила я их опять; что у него промелькнуло тогда в голове - не знаю' ('Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников', Л. 1936, стр. 326).
  
  [12] Мышцы или мускулы (от лат. musculus - мышка, маленькая мышь) - органы тела животных и человека, состоящие из упругой, эластичной мышечной ткани, способной сокращаться под влиянием нервных импульсов. Предназначены для выполнения различных действий: движения тела, сокращения голосовых связок, дыхания.
  Вульгарный (лат. vulgaris - обыкновенный, простой) - пошлый, грубый.
  
  [13] Бодифитнес (БФ) - это разновидность фитнеса, где всё внимание уделяется пропорциональному развитию тела, все группы мышц должны находиться в гармонии. В отличие от обычного фитнеса, в БФ акцент делается на силовые тренировки, поэтому люди, занимающиеся БФ, работают с большим весом, основная задача подобных тренировок нарастить как можно больше мышц, также в БФ используются и тренировки, задача которых придать мышцам рельефную форму. Также в БФ акцент сделан на эстетике - красивое в сочетании со спортивным атлетическим телосложением (начиная с головы и до низа), принимая все физическое развитие в расчет: мышцы должны быть плотными, упругими с маленьким количеством жира; тонус кожи должен быть гладким и здоровым, без целлюлита. В общем же, телосложение не должно быть чрезмерно мускулистым, а также и не плоским. Осенью 2008 г. чемпионкой мира по БФ стала харьковчанка Евгения Пруцкова (тренер ЗТУ Целуйко Н.А.).
  
  [14] 'Мхатовская' пауза - то же, что и театральная пауза. Хитрость тут состоит в том, что пауза не должна быть ни слишком короткой, ни слишком длинной, а так сказать на грани, она должна 'держать' зрителя. При этом актёр продолжает играть, выражая эмоции мимикой и позой. В этом и состоит подлинное мастерство. Мастером таких пауз был, к примеру, Иннокентий Смоктуновский. Выражение пошло со школы-студии при Московском Художественном театре.
  
  [15] 'Не верю!' - фраза, ставшая легендарной в мире кино, театра и в бытовой сфере, после того, как её стал употреблять в качестве режиссёрского приёма Константи?н Серге?евич Станисла?вский (настоящая фамилия - Алексе?ев; 5 (17) января 1863, Москва - 7 августа 1938, Москва) - русский театральный режиссёр, актёр и педагог, реформатор театра, создатель знаменитой актёрской системы, которая на протяжении 100 лет имеет огромную популярность в России и в мире, народный артист СССР (1936). В 1898 году, совместно с Немировичем-Данченко основал Московский Художественный театр.
  Нет единого мнения о том, что хотел сказать Станиславский своей фразой. По наиболее простой версии, режиссёр преследовал ходульность, неестественность, излишнюю патетику и поощрял жизнеподобие. Многие артисты боялись услышать от Станиславского его коронную фразу. Сам он считал слухи о частом употреблении выражения преувеличенными и заявлял, что произносит его с позиций обыкновенного зрителя.
  
  [16] 'Вам и не снилось...' - художественный фильм режиссёра Ильи Фрэза, экранизация повести Галины Щербаковой 'Роман и Юлька'. Премьера в Советском Союзе состоялась 23 марта 1981 г. Лучший фильм 1981 года по опросу журнала 'Советский экран'.
  
  [17] 'Москва майская' ('Утро красит нежным светом стены древнего Кремля...', 1937 г.), автор Василий Иванович Лебедев-Кумач (настоящая фамилия - Лебедев) (1898-1949 гг.).
  
  [18] Из повести 'Маленький принц' (1943) французского летчика и писателя Антуана де Сент-Экзюпери (1900-1944). Слова Лиса, адресованные Маленькому принцу:
  '- Люди забыли эту истину, - сказал Лис. - Но ты не должен ее забывать. Мы всегда будем в ответе за тех, кого приручили. И ты отвечаешь за свою розу...
  - Я отвечаю за свою розу... - повторил Маленький принц, чтобы хорошенько это запомнить'.
  
  [19] Интернационал (фр. L'Internationale, от лат. inter - между и natio - нация) - международный пролетарский гимн; гимн коммунистических партий, социалистов и анархистов.
  Текст принадлежит французскому поэту, анархисту, члену 1-го Интернационала и Парижской коммуны Эжену Потье. Был написан в дни разгрома Парижской коммуны (1871 год) и первоначально пелся на мотив Марсельезы; опубликован в 1887 году. Музыка Пьера Дегейтера (1888 год). На русский язык текст 'Интернационала' перевёл в 1902 году Аркадий Яковлевич Коц.
  
  [20] Владимир Леонидович Дуров (25 июня (7 июля) 1863, Москва - 3 августа 1934, там же) - российский дрессировщик и цирковой артист. Дрессировку животных построил на кормлении, то есть вырабатывании условных рефлексов путем поощрения: животное получало еду за сделанный трюк. В своем доме в Москве на ул. Божедомка, (ныне улица Дурова), приобретенном перед революцией, Владимир Леонидович проводил психологические опыты на животных, в частности, по телепатии, психологии, парапсихологии и т. д. 8 января 1912 года открыл там же, в своем доме, театр живого уголка, который позже стал называться 'Уголок Дурова' (ныне театр им. В. Л. Дурова и 'Уголок дедушки Дурова') и давал платные представления с животными. Там он придумал уникальный номер 'Мышиная железная дорога'.
  
  [21] Триба бамбуки (лат. bambuseae) - таксономическая триба, один из двух основных типов бамбуков. Представители - одревесневающие растения со стройным, нередко ветвящимся, часто высоким стеблем, воздушными, изящными кронами, травянистыми листьями, а иногда и с гигантскими метёлочными соцветиями. Бамбуки арундинари - подтриба Arundinariinae с 16 родами.
  
  [22] 'Любо, братцы, любо...' - популярная песня, которая считается казачьей и народной.
  
  [23] 'Суета сует' - художественный фильм, драма режиссёра Аллы Суриковой, сценарист Эмиль Брагинский (СССР, Мосфильм, 1978)
  
  [24] Мерлезонский балет (часто также Марлезонский балет, от фр. Le ballet de la Merlaison, букв. 'Балет дроздования', то есть 'Балет об охоте на дроздов') - балет в 16 актах, поставленный королём Франции Людовиком XIII. Эти балеты исполнялись членами королевской семьи, придворными, профессиональными танцорами, и были красочными представлениями, часто сочетавшими хореографию, вокальную и инструментальную музыку, поэзию и театр.
  
  [25] Добровольная народная дружина (ДНД) - добровольная организация в ряде стран, оказывающая помощь милиции в охране общественного порядка. В СССР дружины находились на уровне государственной общественной программы комсомольских, партийных и профсоюзных организаций СССР. Предшественником дружин являлись Бригады содействия милиции (Бригадмил), действовавшие в 1932-1955 годы.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"