Вязкая теплая масса коснулась кожи и по телу пробежал холодок. Сначала легкий, нежный, словно ласкающий, потом резкий, пронизывающий. Казалось, через тело протягивают стальной трос. Нанизывают его на трос, как бусину на нить. Присоединяют к единому организму и пропитывают чужеродным клеточным соком.
Боли не было. Но тело словно больше не принадлежало Константину, словно стало чем-то чужим, неизвестным, приставленным к его чувствам, мыслям, воспоминаниям: как туалетный бачок к рукомойнику из соседнего дома. Забавное ощущение: как чужое тело может стать еще более чужим?
Ноги Константина неподвижно стояли на полу и, как бы он ни старался, не мог сделать ни шагу с бетонного постамента. Постамент возвышался посередине крохотной квадратной комнатушки, выложенной кафелем и скорее напоминающей душевую, чем примерочную кабину. А ведь когда он впервые оказался здесь, то был уверен, что заходит именно в примерочную. Иначе и быть не могло. Ему так и сказали:
- Зайди, принарядись.Он и зашел, и тут же замер у входа, оглядываясь по сторонам. Лишь когда главный крикнул: "Лезай, давай наверх!", послушно забрался на подставку и тут же слова замер, теперь уже не по своей воле.
Через бетон просочилась полужидкая вязкая субстанция и стала медленно подниматься вверх: закручивалась вокруг ног и монотонно шипела, словно гигантская змея. Вот она поднялась до пояса, до груди, покрыла руки, шею. Константин закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Каждый раз он ждал, что она не остановится и поднимется дальше: закроет подбородок, губы, нос, глаза, наконец, обтянет его полностью. И каждый раз она останавливалась, немного не доходя до подбородка. Застывала. Слегка отодвигалась от кожи так, что переставала давить на тело, и перекрашивалась в бордовый цвет. Теперь Константин мог шевелиться - ничто ему не мешало.
Скорее, по привычке, чем из необходимости, он оглядел себя сверху донизу. Пошевелил плечами. Размял шею. Хотел уже спрыгнуть с постамента. И тут чуть не потерял равновесие. Правая нога не подчинилась. Лишь сильно согнулась и не сдвинулась с места. Он снова ощутил холодок. Теперь другой природы.Наклонился, ощупал ногу, попробовал ею подвигать, попытался приподнять большой палец. Почувствовал, как натянулась гибкая оболочка и по телу прокатился электрический импульс - предупреждение: на костюм сильно давят извне. Он ослабил хватку.
- Эй, новенький! - Из коридора раздался громкий бас и сильные удары кулаком.
- Все в порядке?
- Да, - соврал Константин.
"Они все знают," - услышал он в голове хмурый голос. - "Они хотят нам помешать".
"Они не могут этого знать. Они не умеют читать мысли", - ответил сам себе Константин.
"Мы можем никуда не ходить? Вернемся к Лене. Нам же с ней было хорошо," - посоветовал хмурый, но Константин уже снова наклонился к ноге.
Нет, он не вернется. Не сейчас. Вернуться сейчас сродни приговору. Все равно, что рассказать всем, кто он и откуда. Сознаться в обмане и даже подлоге и нарушении профессиональной этики. В том, что он без разрешения влез в чужое тело, присвоил чужую миссию, проник в чужой мир. Одним штрафом он здесь не отделается. А главное - если он вернется, то никогда не узнает правды.
Дверь сотряслась от нового удара. Следующий ее бы точно выбил. Константин рванул ногу на себя. Ток шибанул вверх по спине и оттуда болевой волной прокатился по рукам, ногам, шее, отрикошетил в затылок. Тело изогнулось. И отлетело к стене.
- Уже выхожу, - крикнул Константин, едва отошел от удара. Правая нога горела, словно ее держали над открытым огнем. На пятке костюм слегка надорвался и теперь виднелась кожа.
"Считай, что из тебя хотели приготовить винегрет, но вовремя передумали", - услышал он снова голос, но уже другой. Более жизнерадостный, громкий.
"Неплохо бы знать кто," - шепнул снова хмурый.Константин не обратил внимание на голоса. Окинул взглядом стены. Подошел к стальной коробке у двери. Открыл ее. Так он и думал: правое реле было сбито.Он снова проверил ногу. Еще раз оглядел себя. Вышел из кабины.
"Кто-то внутри", - шепнул ему хмурый голос.
***
- Ты в порядке, новенький? - тут же окликнул его знакомым басом главный.
Константин обернулся. Шестеро парней в мотоциклетных комбинезонах оценивающе посмотрели на него.
Худощавый долговязый парень пошутил:
- Нигде ничего не жмет?
"Может быть, он?" - тут же шепнул внутренний голос.
Константин проигнорировал, улыбнулся и сказал.
- Нет. Я словно в свекольной кожуре.
Парни рассмеялись.
Константин был знаком с этой командой. Они встречались уже много раз. Но в этом теле они узнать его не могли. И все же кто-то из них сбил реле.
- Держись за Лешкой, - показал взглядом на долговязого главный. - Сегодня он твоя пара.
"Или он?"
Константин кивнул и Лешка не упустил случая, снова пошутил:
- Кивай аккуратнее, а то подбородком броню пробьешь. Не облегчай нашим друзьям задачу.
- Друзьям? - уточнил Константин, делая вид, что не понимает, о чем речь.
- Скоро познакомишься, - ответил Лешка и они вышли в узкий коридор.
Двинулись к широкому дверному проему впереди.
- Ты главное - запомни, - продолжал хохмить напарник, - теперь твое тело - мощнейшее оружие. Включая подбородок.
Он развернулся и бросил Константину мотоциклетный шлем - один из тех, что лежали на высоких полках.
Дверь была открыта и через нее просматривалась крутая лестница, ведущая наверх.
- В шлеме-то? - спросил Константин и криво улыбнулся.
Лешка хмыкнул, со знающим видом поднял указательный палец, изрек:
- Особенно, - он взял с полки еще один шлем и развернулся к выходу: - Наденешь - поймешь.
Лешка сделал шаг в дверной проем и словно растворился в нем. Исчез.
Ничего особенного. Лишь в первый раз это произвело на Константина сильное впечатление. Заставило долго стоять, не решаясь пойти следом. Теперь же он, напротив, заставил себя стоять: покрутился на месте, взглянул на мигающие лампы, побеленный стены - и лишь когда почувствовал, что достаточно, шагнул в проем.
Лестница была уже пустой. Парни ждали наверху.
"Это точно кто-то из них, - настойчиво прозвучал хмурый голос. - Давай-ка вернемся. Зачем нам все это?"
***
"Ветер!" - Константин почувствовал, как в лицо ударил воздушный поток и закрыл глаза. Наконец, он вновь ощущает его. Может вдохнуть воздух полной грудью и медленно выдыхать, смакуя каждую порцию.
В его обычной жизни был и воздух, и ветер, и другие радости. Но здешние казались такими живыми, такими настоящими. Константин словно сам становился более живым и настоящим, более свободным. Быть может, только ради этого чувства он и возвращался сюда снова и снова. А вовсе не из-за одного из голосов в голове, который требовал все новых доз адреналина и сумасшедших событий.
Он огляделся в поисках Лешки и остальных парней. Высокая трава скрывала их. Да и ночная темнота сильно съедала пейзаж. Было трудно разобрать предметы дальше пары метров. Вроде бы они находились где-то в центре огромного поля, окруженного плотной стеной леса. Точно он не мог сказать. Под ногами чернело углубление, из которого они поднялись. А чуть впереди лежала узкая дорога, даже, скорее, тропинка. У ее края, сбившись в кучу, должны были стоять мотоциклы. Отсюда из-за травы их не было видно. Но Константин знал: их будет ровно семь, по одному на каждого. И все одинаково ярко-бордовые, слегка светящиеся в темноте, как и их комбинезоны.
Донеслись громкие голоса парней. Зима, как обычно, травил анекдоты.
Константин поднял голову, закрыл глаза и широко развел руки, словно стараясь обнять небо и так крепко, чтобы запомнилось на тысячи лет вперед.
"Кайф!" - воскликнул жизнерадостный голос внутри него. - Останемся здесь навсегда!"
- Эй, парни, да у нас тут поэт! - вдруг послышался голос Лешки. И Константин резко опустил руки. Двинулся в сторону мотоциклов.
- А на гитаре играешь? - донесся смешок Зимы.
"Эти два клоуна теперь не оставят нас в покое," - пробурчал хмурый.
- Нет, - ответил Константин и добавил: - Я только поэт.
- Смотри, поэт, не натвори бед! - крикнул ему некто справа. - А то вдруг твоя тонкая поэтическая душа руль не удержит.
Парни рассмеялись.
- Не ревнуй, Мемф, - прилетело от Зимы. - Ты же слышал, он только поэт. На твою гитару не претендует.
И Зима сымитировал гитарное "трынь".
"Но кто такой Мемф?" - озадачился Константин.
Из-за бардака в раздевалке он не обратил внимание на незнакомое лицо.
- Мемфис песни пишет, - объяснил Лешка. - После каждой миссии летит домой, строчки клепать, пока не забыл. Время-то, - он показал на крошечный таймер, встроенный в комбинезон на запястье. Обернулся, махнул рукой на байк, стоящий чуть в стороне. - Твоя - крайняя.
Лешка отвел свой мотоцикл, запрыгнул на него и снова оглянулся, наблюдая за Константином.
- Кстати, что тебя так долго не было, Мемф? - поинтересовался Зима. - Не заболел случаем?
- Заболел, - огрызнулся Мемфис. - От твоих шуток голова болела.
- Антиголовин - и никакой боли, - Лешка показал "секир-башка". - Быстро и без привыкания. А главное - никакого нарушения закона. Все, как ты любишь, Мемфис.
- И от твоих тоже, - бросил он.
Константин подошел к мотоциклу. Провел рукой по стальному корпусу. Стало приятно. Уже месяц они с байком не видели друг друга. Он взялся за руль, завел ногу и вдруг случайно зацепился за ветку. Дернул ногой, не рассчитал силу и громко шибанул голенью по корпусу.
- Эй, ей, ей! - тут же окрикнул его Лешка. - Шлем надевай сперва! А то не доберешься так.
- Да ничего. Я ездил раньше.
- Я не за тебя переживая, - бросил Лешка серьезно. - Мне байк жалко. Ты хоть знаешь, как твой костюмчик бьет? - Он кивнул на комбинезон.
Да, свекольная обертка била знатно. Константин нащупал ногой на корпусе огромную вмятину и с трудом удержался, чтобы не наклониться и не рассмотреть поближе.
"Заведется ли?" - шепнул ему хмурый голос.Парни уже развернулись и явно ждали только отмашки главного.
"Мы еще можем вернуться, - напомнил хмурый. - Лена не будет сердиться. Она уже не сердится".
Хмурый всегда знал, на какую мозоль надавить. Лена, и правда, не стала бы долго сердиться.
***
С Леной они познакомились год назад. Константин хорошо помнил тот день. Знаковый день. И не только потому, что он встретил Лену.
Все десять лет он считал приемный зал серой металлической коробкой, в котором отказывалось находиться даже эхо. Но только не тем утром. В то утро все было иначе. Когда он ступил на порог, он больше не видел никакой коробки.
Ему показалось, что он попал внутрь удивительного механизма. Сигнал бежал от транзистора к транзистору, от диода к диоду, от конденсатора к конденсатору и, когда единица сменяла нулик, фиксировался прием данных и система передавала их на обработку. Приходила очередь Константина взяться за работу. Он выгружал данные, все перепроверял, правил и отправлял их дальше, уже отсортированные и приведенные к надлежащему виду.
Сколько таинственного и необычного открывалось ему на этом пути! Он словно заглядывал в другой мир, с его историями, секретами, слухами и предположениями. Словно прочитывал тысячи книг, каждая из которых была неповторима от начала до конца. Его работа была самой невероятной вещью на свете. Самой интригующей, шокирующей. Как он раньше этого не видел?! Быть может, он не хотел видеть. Глупец. Наконец, он это осознал.
Он сел в кресло. Положил на стол портфель. Позволил себе на мгновенье закрыть глаза. Вытянул ноги, закинул руки за голову, глубоко и сладко вздохнул в предвкушении нового удивительного дня. А он обязательно должен был стать именно таким, удивительный. Мысли уже начали рисовать картинки, как и что он увидит и узнает. И в этот момент в дверь робко постучали. Константин привел тело в вертикальное положение, сделал серьезное лицо и крикнул:
- Войдите!
Дверь открылась.
- Здравствуйте, я Лена. Лена Светлячкова. Меня к вам на стажировку отправили, - слегка запинаясь, проговорила девушка.
Рыжеволосая, невысокая и в то же время не низкая, в сером льняном костюме. Константин прочистил горло. Он и забыл совсем, что обещал приглядеть за барышней. Чья-то знакомая - это было неважно. Обычно он не брал стажеров. Терпеть не мог возиться с новичками. Но сегодня был особый день и тем более он уже дал слово, а он не любил отказываться от своих слов.
- Проходи. Садись, - сказал он. - Я - Константин Евгеньевич. Можно просто Константин. Начинаем через пару минут. Смотри и запоминай. Ничего сложного. Главное - будь внимательна, - вежливо объяснил он и, как только закончил, на компьютере вспыхнула первая лампочка.
Он быстро нажал пару клавиш и громко сказал:
- Первый прибыл. Начинаю обработку. - Тут же кинул Лене: - Иди за мной.
День закрутился, завертелся, замигал яркими огоньками на компьютере и планшетах. Он, как и обещал, прошел полный увлекательных историй и новых открытий. Константин наслаждался каждой минутой. И Лена ему нисколько не мешала.
Они почти сдали смену и на горизонте уже маячил приятный вечер в баре. Гораздо более приятный, чем обычные вечера. Константин был в этом уверен. И вот тогда-то все и произошло. Пришло оно: то самое тело. Его первое тело, что он позаимствовал для ночного рандеву на мотоциклах.
Всего за пять минут до конца неожиданно поступил сигнал о прибытии.
Константин глянул в главную таблицу: она была полностью заполнена. Он хотел уже дать отбой. Но Лена его опередила. Константин впервые за целый день выругался. Выругался громко и совсем неделикатно. Любой бы его понял. В мыслях он уже давно находился в другом месте или на пути к этому месту. Он бросил портфель на стол. Клацнул по клавишам и двинулся к дальней стене, из которой уже медленно выезжала длинная металлическая пластина. Пластина остановилась высоко у потолка, повернулась и поползла вниз.
- Твоя очередь, - хмуро бросил Константин. - Посмотрим, чему научилась.
Лена неуверенно кивнула. Встала напротив так, чтобы пластина опустилась ровно между ними, и раз десять переложила планшет из руки в руку, покусывая губы и одергивая полы пиджака.
- Здравствуйте, Михаил Валерьевич, - волнуясь, сказала она, - корпорация "Зико" приветствует вас! - выдавила она улыбку, взглянула на лежащего перед ней человека и вдруг отпрянула назад.
Константин, внимательно наблюдавший за девушкой, удивленно приподнял бровь и проследил за ее взглядом. Обнаженный человек лежал совершенно неподвижно. Константин даже опешил. Тело мужчины казалось совершенно бездыханным, словно он был мертв.
- Проверь загрузчик! - скомандовал он, а сам стал разглядывать, нет ли повреждения оболочки.
Лена подняла на него полные ужаса глаза.
- Загрузчик? - спросила она и затопталась на месте.
- В архиве с заявкой всегда приходит программный файл. Проверь, запущен ли он, - буркнул Константин, не отнимая глаз от новоприбывшего. Если есть серьезные раны, это бы объяснило, почему произошел сбой.
Но повреждений не было. По крайней мере, видимых. Ни на туловище, ни на голове. Руки, ноги - все было цело. "Очень странно. Очень-очень странно. Но что она так долго возится?!" Константин уже хотел прикрикнуть на стажерку, когда услышал:
- Тут ничего нет. Нет никакой программы. - Лена, склонившись над столом, внимательно просматривала архив.
"Что за ерунда?!" - Константин опустил руку мужчины и сам подбежал к столу, краем глаза зацепив часы на запястье.
На обработку отводилось не больше пятнадцати минут. Дальше следовало заявить о проблеме, представить отчет и прочая бюрократия, которая часто заканчивалась если не выговором и предупреждением, то точно увеличением штрафных.
Ничего особенного. За десять лет работы Константин всякое повидал. Да, штрафов могли насыпать. Но не больше обычного. Жаль только, что его штрафы переходили все разумные границы. Собственно поэтому он и согласился приглядеть за новенькой. Ник пообещал, что злосчастную сумму сократят почти вдвое. Но сейчас ее-то еще не сократили. А значит, любое нарушение могло стать для Константина последним. А что это значит? Значит, что загрузчик следовало найти любым способом. Или решить проблему иначе. Как угодно иначе, главное - за оставшиеся семь с половиной минут. Уже семь.
И загрузчик, конечно, не нашли. Константин посмотрел на Лену, на бездыханное тело, на часы, которые продолжали идти вперед. Хотя так хотелось, чтобы они остановились.
Вот тогда-то потрясающая идея и родилась в его голове. Точнее, не родилась, а ему ее подсказали. Тогда впервые он услышал возглас радостного. Голос вдруг вылез из глубин его подсознания и крикнул: "Да ведь это же замечательно! Какое приключение! Какой полет! Когда еще, где еще такое могло с нами произойти?! Удивительное место! Удивительные люди! Мы должны это попробовать. Быстренько забирайся на жестянку и занимай его место!" - закончил голос с энтузиазмом.
Константин с сомнением покосился на неподвижное тело и словно переспросил сам себя: "Его, что ли? Серьезно? Ты с ума сошел?" Кто-то внутри - очень глубоко внутри, и потому, видимо, слишком тихо - шепнул: "Опасно, не стоит. Подумаешь, штраф небольшой. А если сразу к Нику? Вдруг успеет списать чуток?"
И этот второй голос - серьезный, даже чересчур, даже скорее хмурый, чем серьезный - явно говорил дело. Но слишком тихо. Громкую команду "Живо!" ему было не перекричать.
Спустя минуту Константин уже лежал на пластине, висящей рядом с пластиной новоприбывшего, и давал указания Лене. На удивление та спокойно отреагировала. Даже была рада, что можно все решить без вмешательства начальства.
Константин закрыл глаза, а когда открыл, уже был совершенно другим человеком. "Красота! - громко выдохнул радостный голос. -- Вперед!"
И тело, легко повинуясь команде, полетело навстречу удивительным приключениям. И они именно такими и оказались.
"Класс!" -- громко выдал голос по возвращении. -- Повторить бы! Мы обязательно должны это повторить!"
И они повторили.
***
- Шлем, - напомнил Лешка Константину и сам натянул свой. Тот последовал примеру напарника.
Изнутри шлем был совершенно прозрачным и невесомый. Казалось, и не было его на голове вовсе. Константин для виду покрутился и пощупал себя несколько раз. Постарался игнорировать итальянские арии радостного, которые тот распевал, и шиканье на него хмурого соседа.
- Ну как картинка? - снова услышал он Лешку. Теперь не со стороны байка, а изнутри шлема.
- Не уверен! - медленно произнес Константин, рассаживая голоса: - А со звуком-то, что? - спросил он, отыгрывая эффект новизны.
- Не волнуйся, мы не слышим твоих мыслей, - засмеялся Лешка. - Привыкнешь. Газуй!
И парни по очереди завели моторы и стартовали вверх по тропинке.
Константин смотрел на удаляющиеся байки и его мысли вернулись к вмятине на корпусе.
"Заведется ли?" - поддался он опасениям хмурого.
Выжал сцепление, снял с ручного тормоза, добавил газ. Наверное, это был его самый долгий момент ожидания за весь последний год.
И байк тихонько зарычал, покачался и сорвался с места.