Время неумолимо! Я просыпалась, одевалась в детский сад, приходила из детского сада и снова засыпала - а оно все шло и шло. И вдруг выяснилось, что я подросла, поумнела и что пора ходить в школу.
Учиться мне было, как выяснилось, интереснее, чем в детском саду играть в надоевшие уже игрушки. Но наказания и в школе доставались мне чаще, чем другим детям - отказаться от шалостей мне по-прежнему было не по силам. В угол справа от
доски меня ставили регулярно. Иной раз мне хотелось туда отправиться сразу, как только вошла в класс. И вправду, зачем было лишний раз заставлять учительницу кричать и нервничать?
Но случались изредка и очень интересные уроки, когда мне просто было некогда думать о чем-нибудь постороннем. Вот однажды, например, мы делали открытки. На розовом фоне из цветной бумаги все рисовали деревья. Больше всего мне понравилась сама техника работы: аккуратно покрошить карандаш точилкой на лист бумаги и растереть салфеткой. Я так старалась, что моя открытка была признана самой лучшей: и фон был выбран точно, и дерево изображено изящно. Бабушке моя работа тоже понравилась, и она очень меня хвалила. Вот тогда-то я и поняла, что рисовать деревья - мое призвание.
Надо сказать, что самым ненавистным предметом для меня было чтение. Нет, читать я любила. Но только про себя: и быстро, и смысл не ускользает. А вот вслух выходило плохо: медленно, с долгими паузами, слова, как назло, норовили перепутаться. За это меня ругали часто, и требовалось что-то, что прекратило бы эту чудовищную несправедливость и не портило бы впечатление от только что приобретенных заслуженных похвал.
И тут я нашла у бабушки тоненькое лезвие - замечательно острое! Этой штукой я стала аккуратно 'подбривать' в учебнике сперва отдельные буквы, а потом - расхрабрившись - и целые слова. Теперь тексты были гораздо короче и легче.
- Читай, как там написано! - сердилась учительница. - Не пропускай ничего!
И я с честным видом протягивала ей учебник:
- Но ведь там так и написано!
Бедная Ольга Анатольевна! Где ей было знать, почему в моем учебнике не пропечатана половина букв! Зато, на пустых местах в книге расцветали разноцветные деревья - ведь теперь я была лучшим рисовальщиком деревьев!
Но - увы! - гениальные прозрения никогда не были по заслугам оценены человечеством! До сих пор не понимаю, зачем понадобилось в этот день собирать у нас учебники? Мои чудесные деревья теперь учительнице почему-то страшно не понравились, а главное - у нее хватило времени на то, чтобы разглядеть: буквы в моей книжке вовсе не плохо пропечатаны, а нарочно аккуратно подтерты!
Тут она ужасно рассердилась и пообещала навестить мою бабушку. Понятно зачем!
Каждый гений знает, что такое быть непонятым! Понуро в тот день я вернулась домой, причем - сразу после уроков! И ни с кем не подралась по дороге, не вымазалась в грязи, и даже равнодушно прошла мимо зазывно вилявшего мне хвостом нашего общедворового пса Тузика. Дома я чинно разложила учебники и без всякого принуждения села учить уроки - что мне еще оставалось? Ведь деревья мои теперь были уже никому не нужны! Я по этому поводу даже от пирога отказалась!
А вечером, как и было обещано, домой пришла учительница. Правда, уже с порога она допустила непростительную ошибку: принесла две конфеты 'Халва в шоколаде' - с пустыми руками в гости, особенно если в доме есть ребенок, ведь не ходят!
Надо сказать, что я никогда прежде таких конфет не ела: бабушка обычно покупала мне лимонные дольки и карамельки с повидлом. Понятно, что сладкое новшество немедленно скрасило мне ощущение непонятности и одиночества.
Сунув подарок в карман, я терпеливо переждала, когда учительница и бабушка перестанут меня ругать. Как много лишнего и как долго они говорили! И что на уроках я не слушаю, и что с мальчишками дерусь, и что на парте рисую человечков, и главное - что разрисовала деревьями школьный учебник по чтению, подтерев половину букв! Тут, естественно, на свет божий была извлечена моя прекрасная исправленная и дополненная шедеврами книжка. Бабушка охала и ахала, жалуясь, что не может со мной справиться.
А я стояла и думала о конфетах, которые лежали в моем кармане. Я мечтала, как буду их есть, представляла, какие они вкусные... Хорошо бы Ольга Анатольевна почаще к нам приходила! С такими-то подарками!
Наконец все кончилось, и учительница ушла. Можно было заняться делом. Я честно протянула одну конфету бабушке - она ведь сама учила меня делиться. Но бабушка была так расстроена, что отказалась. А зря...
А на следующий день объявили, что теперь будут проверять учебники математики... Памятуя, какой вкусной была 'Халва в шоколаде' я... принялась разукрашивать математику...
Конечно, Ольга Анатольевна снова пришла на меня жаловаться. И снова принесла те же чудесные конфеты. Опять меня ругали, опять я терпеливо ждала, когда они закончат, а потом... потом я опять сладко хрустела 'Халвой в шоколаде'...
Но они и тут ничего не поняли! И история в точности повторилась - только теперь с учебником природоведения, в котором мои деревья мне казались совершенно уместными! Согласитесь, что когда гений начинает использовать свой дар с умом, и ему чего-то перепадает от мироздания!
Однако в этот раз потерявшая терпение Ольга Анатольевна, нанеся очередной визит моей бабушке, почему-то была без сладкого. Наверное, ей просто вовремя не выдали зарплату... А может она позабыла... Не суть. Суть в том, что в этот раз было обиднее всего: ругали не меньше, а утешиться уже было нечем.
Но зато вскоре в школе был объявлен конкурс чтецов. Я заняла на нем приятное третье место и...Ольга Анатольевна, хваля меня прилюдно, в классе, у той же доски, у которой меня регулярно ругали, в награду снова угостила двумя волшебными конфетами.
Надеюсь, теперь Вы понимаете, почему из меня не вышло гениального пейзажиста? Как, впрочем, и эстрадного чтеца - конкурсы ведь не каждый день объявляют!
Теперь, когда я совсем большая, я умею не только читать, но и писать те самые книжки, в которых в детстве так старательно подчищала буквы. И в очередной раз, сочиняя рассказ, в досаде стирая и стирая в строке те самые слова, которые, как в детстве, по-прежнему норовят перепутаться, я время от времени тяну руку к вазочке на столе. Вы же знаете, что там лежит. Конечно же - 'Халва в шоколаде'.