коменданта, надвинул её последнему, на самый нос. Неожидавший такой наглости столичный офицер, да ещё и при исполнении оцепенел на месте, вытаращив глаза, а компания со станции Тюра-Там, что есть духу, пустилась наутёк. Вовремя подвернувшийся таксист лихо домчал их к Курскому вокзалу, где они сначала отвесили тумаков Аркашке, а затем привели себя в надлежавший вид. Далее игра снова продолжилась в вагоне, затем и санатории. Как с горечью потом вспоминал эту поездку Филлипыч: " Мы только в последний день вышли на берег моря. Оно оказывается так близко. Могли бы и отдохнуть, как люди, ...если бы не Аркашка...".
Раннее утро сменилось началом жаркого трудового дня. Расфуфыренные в пух и прах его друзья и подружки невесты считали минуты. Жених нигде не появлялся. Беспокойство участников свадебного торжества нарастало и наконец, выплеснулось слезами невесты. Попытки отыскать жениха в городе не увенчались успехом. Решили, в конце концов, позвонить на службу. Мало ли чего. Служба есть служба. И дозвонились.... " О! Чёрт! Я и забыл совсем..." - ответил Филлипыч с далёкой площадки.
В конце рабочего дня по прибытию мотовоза его уже ждали. Проскочить незамеченным мимо несчастной невесты и толпы недовольных друзей и подружек не удалось. Прижатый к стене гастронома "Юбилейный", это рядом с железнодорожной станцией "Городская", он ждал исполнения приговора. Выручила мужская дружба. Один из встречавших его друзей посчитал, что бить одного толпой,- не честно и перешёл на его сторону. " Хоть ты - Николай и поступил по- скотски, и понять тебя нельзя, бить, всё же толпой одного, не дам. Завязалась драка. В итоге сломанный палец и синяк под глазом "жениха", ссадины и царапины от ногтей на лицах державших оборону.
"Мировую" отмечали в заказанном под свадьбу ресторане. Не пропадать же добру. Свидетели, гости, друзья веселились на славу, как всегда и даже к чему-то пришли и, что- то решили, но оскорбления невеста не простила. На другой день она с дочерью уехала к своим родителям, а Федьков потом год звонил, писал и просил прощения. А когда получил отпуск, поехал к ней и они расписались. На торжественной вечеринке были только её родные и "непонятные" свидетели.
Прожили они вместе, всё же не долго. Холостяцкие замашки обоих не давали покоя. "Чистые чувства бывают только в юности, а когда появляется жизненная короста, надо полагаться не на сердце, а на голову"- вспоминая и рассказывая свою семейную жизнь, делал выводы он. Умница по службе, он не нашёл решения в совместной жизни. Больше он не женился. От брака с Валентиной у него остался сын Филлипка, который жил с ним до самой его трагической гибели, а после неё, с матерью Николая, на Украине.
Выпалив новости, мой бывший сослуживец побежал дальше, - отоваривать талоны на продукты в приписанный магазин, а я, уже припаздывая с обеденного перерыва, на службу. По дороге в часть я всё думал, - о Крапивко, Федькове, о своей боевой бригаде, жизни вообще и своей в частности. Продолжаясь, жизнь оставляет в памяти нам людей, с их поступками и делами. Не нам их судить. Они были такими, какова была вокруг сама жизнь.
Как подумаешь, давно всё было, не вериться, но было правдой, хотя и лет прошло не так уж много. Жизнь изменилась, на первый взгляд даже до неузнаваемости, но присмотревшись, понимаешь, что люди, по сути, остались прежними, как миллионы лет до нас, как есть мы сейчас и останутся такими долго ещё после нас. Пока будет существовать человечество, наш мир в этой вселенной и за её пределами, всегда будут кипеть страсти, а значить найдутся и на нашу голову Аркашки..., коль со своей не в ладах.....
МОТОВОЗ - ЭТО ЦЕЛАЯ ЖИЗНЬ
Вы не знаете, что такое мотовоз? Это и не удивительно. Постараюсь объяснить.
Толковый словарь Ушакова - гласит, что это Машина, тянущая за собой что-нибудь или перевозящая груз по рельсам... Люди постарше, прошедшие через ГУЛАГ или служившие, работающие, в отдалённых уголках страны знают о них всё. От этих первопроходцев Советских строек название-Мотовоз перешло к нам на космодром Байконур. Правда это уже не узкоколейка и не паровозики, а современные железнодорожные поезда, грузовые и пассажирские, но суть этого изобретения осталась прежней - тягать грузы и возить людей. Что думают грузы, когда их везут по рельсам, не знаю и дай бог не узнать, а вот о людях, ездящих в этих поездах по космодрому, я расскажу всё, что знаю и испытал на себе.
Когда я в начале семидесятых годов прибыл на Байконур, вагоны были в основном жесткие плацкартные и мягкие сидячие, как в пригородных рабочих поездах, провинциальной глубинки и сегодня. Постепенно их заменили на современные, мягкие купейные и плацкартные, к радости Байконурцев, с кондиционерами.
Руководство космодрома пыталось называть железнодорожные составы по-разному, но эти поезда так и остались в народе - мотовозами. Кто не работал и не жил на дальних площадках, не ездил ежедневно на мотовозах, тот считай не настоящий Байконуровец, а так себе Байконуровец - понаслышке. На перемещение к месту службы и обратно, в среднем уходила пятая, а то и четвертая часть активного времени жизни истинного труженика космодрома. Это от двух до четырёх часов в сутки. Его надо было прожить и чем - то занять. В поездах люди грызли науки, готовясь к сессиям, экзаменам, занятиям, писали конспекты, вязали и читали газеты. Иногда просто отсыпались после бурного отдыха или после тяжёлого трудового дня. Молодежь встречалась, влюблялась и расставалась. В вагонах отмечали, начинали или продолжали праздновать, государственные праздники, обмывали воинские звания, награды, должности, рождение детей и всё, что можно и должно было отмечаться Советскими людьми в кругу друзей.
При желании, пробежавшись по составу можно было купить или одолжить спиртное и закуску. Выручали друг дружку, все и всем у кого, что было. Находились и предприниматели из будущего, специально торговавшие всем необходимым. Даже деньги во время поездок, легко можно было взять в кассе взаимопомощи. Много нет, а по мелочёвке их выдавал по заявлению, председатель кассы, он же начальник службы артвооружения капитан Демидов ездивший, пока был трезв, в штабном вагоне бригады. Так было в вагонах наших частей. В других вагонах и поездах находились свои кассиры и "продавцы", но, в общем, жизнь протекала во всех составах космодрома одинаково. Если в течение суток деньги не возвращались председателю, в ход запускалось заявление заемщика. Наш Демидов был реальный мужик, вокруг бурлила реальная жизнь, как сегодня выражается молодёжь, и всё было пучком и по понятиям. Иногда зимой, когда снежные бураны заносили пути, мы все ночевали в вагонах, делясь случайными остатками продуктов. Вот только случайных людей в вагонах не было. Вагоны закреплялись за частями, мест хватало для всёх и они распределялись между собой по интересам. Но чем бы, ни маялись люди, главным, пожалуй, для многих, были настольные игры. Все занимались своими делами, но в ожидании своей очереди сразится за главным игровым столом. Играли во все игры на вылет. Проигравшие уступали место очередникам и так по кругу все желающие, включая порой и женщин. Если играли в карты, значит, в "дурака", в домино, значит "в козла". В начале семидесятых в карты играли на деньги, серьезно или на копеечный интерес. В конце рабочей недели проигравшие "по мелочёвке", проставлялись товарищам первыми, а дальше победители и всё как водится в кругу друзей. Случаи, когда на игру ставились и проигрывались приличные деньги, были, но редки. Это уже забавы профессионального уровня, а они не для всех. После очередной жалобы жены проигравшего, скажем, зарплату, в поездах начинались мероприятия по искоренению азартных игр. Внезапные облавы были только частью этих мероприятий. Игроков игравших на деньги вылавливали специально назначенные патрули в составах, да и политработники не дремали. А, уж в те времена, если, что-то партия решила, она своего добивалась. Какое-то время ещё играли в шахматы, положив деньги, выделенные на обед, под доску, но это не прижилось - скучно, и стол занимался играющими надолго. В основном, " в дурака" играли в промежутках между игрой в домино. Домино прижилось. Это эмоционально, зрелищно и все успевали поиграть за дорогу неоднократно. Постепенно игра в домино приняла такой оборот и состязательность, что этой игре могло позавидовать даже социалистическое соревнование в подразделениях и частях. По результатам игр ежедневно, еженедельно, по месяцам, поквартально и в целом за полугодие и год подводились итоги в специально заведённых для этого журналах. Название команд выдумывалось игроками, как правило, оно складывалось из начальных букв фамилий двух игроков. Если один из игроков отсутствовал в команде, можно было играть с игроком из другой команды, но только при условии, выбора ими названия одной из официально зарегистрированных названий команд. Правила были простые и общеизвестные. Жульничество не желательно, но и не осуждалось. Главное не попадаться. Попадёшься сразу проигрыш. Если команда вышла из-за стола, назад хода нет. Команда получившая "голова", не играла до тех пор пока такого же не получит следующая. Получить "голова" - означает, что соперники закончили игру пустышечным дуплем. С "генералом", то же самое. Получившие "генерала", это когда игра заканчивается сразу двумя дуплями - голым и шестерочным, иногда по нескольку дней дожидались своего возвращения в игру. Фишки открыто друг другу не показывали, это понятно, но моргали глазами, двигали ушами, как могли все. Песни с намёками пресекались и приравнивались к проигрышу. Обычно, когда напарник моргал левым глазом, значит "голый" был у него, правым - "шестерочный", ну, а если двумя, то понятно к чему надо было стремиться. Все это знали и следили за противниками в оба. Остаться "голым" или "генералом" ни кому не хотелось и не только потому, что надолго вылетишь из игры, а потому, что засмеют и "затопчут до невозможности" своими издёвками все окружающие и, конечно же, победители. Играли весело, смеясь, шутки и подначивания не умолкали, противники мурлыкали песни по темпу игры и с тематикой происходящих событий на столе, лишь-бы вывести противника "из себя", убить его морально, довести до совершения противниками глупости или промашки в игре. Шуточки порой были настолько остры и обидны, что достигали своей цели, и тогда противника просто добивали, продолжая играть, почти, в "открытую". Это когда игра складывается так, что даже теоретически выбраться из "дерьма" уже нельзя, исход ясен, толпа на скамейках зрителей ликует, блеск славы и величие победителей налицо. Ожидающие своей очереди команды, между перекурами, понемногу играли на запасном столе, но всё это было не в зачёт, так, лишь бы скоротать время. Такая игра прекращалось мгновенно, если освобождалось место за основным столом. Проигравшие козлятники всегда получали такой морально - психологический нокаут, что порой дело доходило до физических стычек между игроками в команде, выясняя между собой кто прав, кто виноват в случившемся.
Первыми за стол садилась команда победителей последней игры. В ожидании соперников, они издевательски кочевряжились над всеми присутствующими:- " Если ли хоть какая- то команда, которая может оказать нам сопротивление? Не стесняйтесь, садитесь и быстренько молотите фишки". Мешать фишки удел слабых игроков и для победителей считалось позором. Пока фишки лопатились, вошедшей команде советы сыпались один за другим. Как надо и с какой скоростью гонять камни по столу. Чтобы показать вам всю шумовую гамму вокруг стола я для вас приведу слова только одной команды, а вы помножьте всё услышанное на два, добавите еще десяток голосов сидящих на запасных скамейках и получите примерную, насколько мне это удастся сделать, не прибегая к крепким выражениям, всю палитру происходящего. Разобрав камни, игроки внимательно смотрели друг на друга и на лица противников, игра начиналась...
-"Чего сидим? Не проснулись ещё? Посмотрим сейчас, чему вы "Лапотники" научились на скамейке запасных...".
- Ты посмотри!. Они думают, как будто соображалки на плечах имеют".
- "А, мой молодец! Кокой красавец! Всё у него есть...".
- "Ходите быстрей умники, люди в очереди заждались".
- "А, я, вот так, отдуплюсь пока. Не буду мешать своему играть. Мы в отличие от некоторых, академий не кончали...".
-" Может сразу сдадитесь?. Чего время тянуть".
-" Кажется, дождь начинается.... Смотри! Они ещё и сопротивляться вздумали. А ты играй, играй, я тебе помогу. Сколько камней осталось?".
-" Мыла Марусенька белые ножки.... Вот тебе бабушка и Юрьев день. Что рубить больше нечем? Тогда приплыли дорогие вы наши. Расстегивайте штанишки".
-"Ах, ты так! Ты каской драться! Тогда мы так".
-" Мыла Марусенька белые .... А мы вот так!".
-"Ты смотри, что творится, А я так. Сдаётесь...?".
-" Идите, идите сюда. Чавой-то мой мне говорил? Как ничего, а у кого же они. Ну, ты Дятел! Зачем я только с тобой связался. Артелерист долбанный. Сбрасывай мешки за борт, да смотри, как бы ни осопливеться. Думай, если есть чем".
- "Ага, я виноват. Сам дурочку свалял, а теперь я виноват. Дуплится он...".
-" Ты, что делаешь? Ну, балбес! И откуда, только такие берутся. Родина ждёт героев, а..... Ещё говорили мне, ну я и не думал, что до такой степени.... Тогда получай.... Идиот".
" Товарищи офицеры!" Это подала голос уже команда противников, до это забитая всеми, но притаившаяся и делавшая своё чёрное дело, редкими фразами отбивавшаяся от врагов и зрителей. Один из них встал и с грохотом ударил двумя дупелями по столу и сразу запричитавшая ": Мы, мы. То же здесь игрочишки нашлись. Идите-ка, посидите и обмойтесь заодно. Теперь у вас времени хватит потренироваться".
Пропуская проигравших, они продолжают весело чирикать: - "Лазают здесь всякие, только коленки нам на штанах протирают. А то туда же... Мы академиев не кончали... Учитесь играть пока мы живы. Идите, покурите Засранцы."
Новоиспечённые "генералы" "вылезают" из- за стола, им все подчёркнуто вежливо уступают дорогу, а они уже серьёзно ругаются между собой и бывший умница уже слышит слова: - " Пень ты был, пнём и остался. Что бы ещё раз я сел с тобой играть...".
-" Не надо было дуплиться троичным, пусть бы рубили. Так нет..., а теперь я виноват...".
В тамбуре, куда они вышли покурить, не переставая ругаться, им подают команду "Товарищи офицеры!" присутствующие наперебой подносят им огонь, подкурить сигареты, а потом, как бы между собой, начали выяснять, откуда это так "завоняло". Потом все соглашаются, глядя на вошедших, от кого это так прёт. Пощады не жди. Хочешь без этого - не играй, садись к соседям и читай газету.... А хочешь играть, так терпи. Это только начало....
Курили проигравшие в разных углах тамбура, продолжая обливать друг друга грязью. Затягиваясь, они думали только об одном, что - обидно до слёз, а ведь так хорошо всё начиналось. Теперь и в штаб нормально не войти... Кто- то обязательно подаст команду, а ещё хуже уговорит дневального по штабу подать её. Из кабинетов повыскакивает командование. Поняв чудачества прибывших с мотовоза, командир, сплюнув, вернётся назад, а ты ходишь потом целый день, как обгадившийся мальчонка, пока не уляжется боль и дела заставят отвлечься.
Когда это касалось простых смертных - это одно, но когда "генерала" получал, к примеру, секретарь парткома полка-это уже прямо подрыв авторитета партии...
Наш секретарь парткома, Серёжа Столяров, азартный был "Парамоша". Играть любил. Когда выигрывал, ходил по штабу "петушком", подкручивая усы, мурлыча песенки и подшучивая над остальными: - " ходят тут всякие..." или "Думать надо. Это вам не щи лаптем хлебать"- поучал он своих противников. Секретарь был на высоте. Командование молчало. Когда случалось наоборот, и ему не удавалось проскочить в штаб незаметно, он краснел, а выскочивший из кабинета замполит, видев, кому подана команда, немедленно приглашал его к себе в кабинет. После беседы с замполитом он день или два не садился за стол играть, но вскоре азарт брал своё, и всё возвращалось на круги своя.
Сергей был из волонтёров, дежурил третьим номером, вторым в боевом расчете пуска и когда подвернулся случай, стал секретарём парткома полка, - получил майора и перспективу на будущее. От людей он не шарахался и всё земное воспринимал за благодать. Другое дело, до него был секретарь,- В.Светличный. Полная противоположность. Держался от смертных на дистанции и поближе к командованию. К слову сказать:- Бездельник был ещё тот и на дежурство не ходил никогда. Толи по бестолковости, толи из хитрости, но не мог он сдать на допуск к дежурству и находил массу других поводов только, чтобы не дежурить. В полку таких было двое, он и еще пропагандист- К.Авдонкин. Второй ещё и от нарядов умудрялся отлынивать. То у него гастрит, то жена уехала, оставив на него дочь и он, как отец одиночка не может её оставить одну. В итоге попался Костюшка командованию части. Сам командир и несколько его заместителей прогуливались в один из летних вечеров по парку. Таясь в кустах наш больной отец- одиночка, у танцплощадки, распивал портвейн из горлышка с друзьями, пуская бутылку по кругу. Портвейном гастрит лечить - первое дело, это знает каждый. Сообразили и командиры. Костя Авдонкин заметил начальников, но поздно. После чего всё и вся сразу стало на свои места. К тому же и ребенок у него оказался вполне взрослой дочерью... Теперь Костя, как и все офицеры, редко расставался с портупеей и сапогами. Обидно стало замполиту части; он дежурил, успевал выполнять обязанности свои и ещё за этих бездельников. Скромный он был и трудяга, голову, как и голос, поднять не мог. Вот и сели они ему на шею, да ещё и в уши насвистывали. Благо случай помог.
А то, что Светличный и Авдонкин были "бездельниками" в этом я сам убедился. Перед смотром Ленинских комнат, замполит полка В.И. Сидоренко, объявил рабочим местом для политработников Ленинскую комнату роты. Создал команду и, будучи сам хорошим художником писал планшеты и оформлял стенды. Секретарь с пропагандистом принесли с собой в ремонтируемую комнату конспекты, планы работ, протоколы, журналы и т. д., и т.п. и за сели писать, как весьма занятые люди. Пока, взгромоздившись на строительные леса, Владимир Иванович писал шрифтом по стендам, наши "Труженики", обложившись стопами бумаг и утомлённые монотонностью его работы, безмятежно уснули. Разморило бедолаг, говорили офицеры, показывая друг другу на приоткрытую дверь.
Много лет спустя, когда я уволился из ВС. и работал в Центре испытаний... конструкторского бюро тяжёлого машиностроения (КБТМ) на Байконуре, судьба снова свела меня с Сергеем Столяровым. К тому времени он также уволился из Вооружённых сил в звании полковника и работал вместе со мной на площадке, в одном из отделов КБТМ. Жизнь не изменила его. Он так же азартно играл с нами в домино и карты, и чудил по-прежнему. Я говорю-чудил, потому, что однажды он, зайдя утром в вагон мотовоза, сразу пожаловался нашим врачам из медпункта, ездившие с нами в одном купе, на сильную головную боль. Начальник медпункта, бывший начальник госпиталя полковник запаса Е.М.Балакин, быстро поковырявшись в саквояже, подал ему нужную таблетку.... Дальнейшие действия развивались стремительно и по непонятному сценарию. Серый здесь же закинул таблетку в рот, пулей достал из своего саквояжа бутылку водки и обильно запил презренное лекарство. Все мы сидевшие в купе и наблюдавшие эту картину разом открыли рты и ничего сказать не могли. "Так- то точно поможет,- сказал Евгений Михайлович,- только таблетку перевел, а она может быть кому-то и на самом деле пригодилась бы". Наш хирург- Володька Горбачёв, закрыв лицо руками, давясь от смеха, подняв ноги, катался по нижней полке. Пётр Лепёхин, пытаясь что-то сказать, так и застыл, с открытым ртом, в позе cдающего карты.
Рабочий день начинался .... Закончится он тоже мотовозом.
Наша жизнь продолжалась, Мы совсем не изменились, только седины прибавилось в головах.
Колёса мерно стучали на стыках, нам было хорошо и спокойно, и всё казалось ещё впереди.
Надеюсь, прочитав эти строки, вы сумели ухватить суть или хотя бы в общих чертах понять, что такое мотовоз. Мотовоз это не только воспоминаний воз. Мотовоз, я вам скажу,- это целая жизнь.
НА РЫБАЛКУ ИЛИ ЗА РЫБОЙ?
На рыбалку или за рыбой? А разве это не одно и то же подумают не русские люди. Но русский народ, а уж тем более Байконуровцы мух от котлет сразу отличат. Особенности русской национальной рыбалки у нас знают с детства. Байконур это всегда был русский город. Основанный при Советском Союзе, Советским народом он и сегодня арендуется Российской федерацией у Казахстана в составе космодрома. А, посему здесь не смотря ни на что, думают и живут по-русски.
То, что окрестности космодрома славятся рыбалкой и охотой знают все и если вы надумали отправиться на природу к воде, вам сразу надлежит ответить на вопрос - мы на рыбалку или за рыбой?
Если на рыбалку, то снасти можно не брать. Кто - нибудь возьмет и этого хватит. Рыбалка это, прежде всего отдых и уха, как неотъемлемая часть и главное блюдо стола. Это блюдо может дополняться вспомогательными, например шулюмом, дичью на вертеле или банальными шашлыками, но главным всё равно остаётся уха, как шулюм при выезде на охоту, а уха в дополнение к нему.
Хорошая рыбалка-это всегда подальше от дома и цивилизации. Сто, сто с гаком километров для Казахстана не расстояние, считай рядом. Готовиться к рыбалке начинают за несколько дней. Обязанности свои, как правило, в коллективе все знают. Кто - то добивается разрешения о выделении транспорта у командира части, кто- то готовит поварское хозяйство, другие готовят снасти, дрова, воду, лежанки и так до последней мелочи. На маленьких сходах уточняется всё многократно. Водители и техника предмет особой заботы. Когда уже всё готово, все начинают поторапливать друг друга, чтобы выехать в пятницу не к концу дня. А лучше чтобы в обед уже выехать из части.
Из сотни вариантов рыбалки я выберу один и расскажу, к примеру, как ездил за рыбой и на рыбалку коллектив охотников и рыболовов узла связи Агат, главного узла связи космодрома. Хотя принципиальной разницы нет. Охотколлективы были практически во всех частях соединения и разница только в фамилиях участников.
Для поездки подбирали пару автомобилей повышенной проходимости, причём один обязательно с кунгом для людей, другой желательно с тентом для всякого барахла, дров и т.д.
Выехав в урочный час за ворота части, машины разъезжаются в разные стороны объезжая город и подбирая своих рыбаков с пожитками из квартир и гаражей. В колону, они соберутся снова уже на выезде из города. Посчитавшись и уточнившись по всем вопросам, двигались в путь. Первая остановка, почти сразу, при выезде на основную трассу. Здесь снова старшие машин и организаторы уточнялись, куда и как ехать. Остальные, воспользовавшись остановкой, не выходя из кунга, пропускали по первой. Затем были остановки при съезде с трассы, при выезде на грунтовку (степь), так что успевали и по второй, третьей и даже четвертой и пятой. Ехали весело, предвкушая долгожданный отдых. Перед выездом на полевую дорогу задраивали все люки кунга и тент на грузовике и далее двигались в сплошной пыли к заветному месту, набивая на ухабах и ямах синяки и шишки. Сколько не ездили, а всегда в нужное место попадали, сделав небольшой кружок. Старшие извинялись за потерянное время, ссылались на изменчивость местности и её однообразие, но так было всегда или почти всегда.
Выбрав место под стоянку. Все, расхватывав снасти бежали к воде, с задачей первому поймать и пока не стемнело черпануть рыбы на уху. В таборе оставались только водители и старшина Скиба Н.Г, оборудуя очаг и достархан. Пока готовилась уха, ставили сети. Баловались ловлей на удочки или закидушки. Рыбы много не бывает. Для ухи старшина выбирал только светлую рыбу: жереха, лещя, судака, белый амура и боже упаси, если кто - то предлагал бросить в уху темную: сома, сазана и другую. О змееголове и речи не могло идти, она хороша только в домашних котлетах. Старшина, старший прапорщик Скиба был завсегдатаем выездов на рыбалку. Плавать он не умел и никогда не рыбачил, зато лучше него никто не мог организовать бытовые вопросы, варить уху и накрывать достархан. На выезд он брал все поварские принадлежности, матрасы для лежанок и даже постельные принадлежности. Рыбы хватало на всё, поэтому уха всегда варилась, как минимум тройной и более. В сорокалитровом казане рыба варилась и вытаскивалась много раз и уха была настолько наваристой, что когда под утро остывала, выглядела, как заливное (рыбный холодец по-русски). Варёная рыба шла также на стол присутствующим. В первый вечер, а выезжали с двумя ночёвками, выехав в пятницу, возвращаясь в воскресенье после обеда, все любители были у костра. Тосты шли по кругу неоднократно по нисходящей, затем ещё долго пели песни, застольные и какие удавалось вспомнить, но всегда громко и с душой. К полуночи всё стихало, у костра оставались только самые стойкие и поддерживающие огонь. И хотя рыба была уже не нужна, большие любители ловли, бегали проверять оставленные на ночь перемёты, закидушки и удочки. Вдруг попадётся рыба-кит, а может, ещё больше.... Основная масса народа, наговорившись и насмотревшись в бездонное звездное небо, уставшая после рабочей недели, потихоньку засыпала. Спали, как кому было удобно; на матрасах, брезенте, у костра и поодаль, в кунге и под тентом. Не спали только под машинами, так как это было строжайше запрещено. Выезжая на утреннею, зорьку охотники могли и не заглянуть под машину, но к счастью этого, никогда не случалось... Утром подъема, как такового не было. К завтраку подгребали товарищи со всей округи и всех щелей. Кто - то на зорьке успел подстрелить уточек на шулюм, кто - то зайца, а кто - то хвастался пойманной ночью рыбой и взахлёб рассказывал, какую огромную упустил, что она ушла у него на глазах, порвав леску или разогнув крючок. Завтракали не спеша, выпивали, закусывали, вспоминали прошедший вечер и ночь. Торопиться было некуда и рыбу ловить было ни к чему. В жару рыбу не сохранишь и тем более не довезёшь домой. Пробовали солить, даже обливали жидким азотом, но это толком, ничего не давало, перевод добра. Вот в конце сентября или октябре, тогда другое дело. А так рыбалка она и есть рыбалка. Радуясь ухе, шулюму, крепкому утреннему чаю, "бойцы вспоминали минувшие дни". Кто - то найдя колено своей обгорелой удочки, удивлялся: - "Это же надо, вчера весь вечер ковырялся ей в костре, думал какая хорошая палочка, а оно вон, чем оказалась.... Да ещё своя". Прожённые матрасы и бушлаты утром уже никого ни удивляли, это было обычное дело. А так замечательно под утро прижаться к костру поближе... Хорошо оказывается, что дежурившие у костра товарищи, оттащили и прилили водой, даже не разбудив. Всякое было и, как всегда, но вот чтобы черви из банки убегали не припоминал никто. Банка главное нашлась, а червей в ней нет. Рыбачившие ночью клялись, что ловили на малька и банку, даже, не видели. Обидно было, товарищ за ними на хоздвор ездил, чтобы в навозной куче наковырять на всех. Пропала рыбалка на удочку. Все надеялись на них. На мякиш не то.... И действительно, сознайтесь, нет ничего лучше, чем посидеть с удочкой на бережке. Удовольствие и счастье одновременно, и надолго.
"Ну-ка, покажи мне банку, вдруг спросил начальник телефонного центра, заядлый рыбак и охотник Н.В. Мелешко, задержавшийся на зорьке с ружьишком, теперь наверстывал упущенное, развалившись на брезенте с харчем:- "А я - то вчера вечером думал тушёнка открытая, кто- то вскрыл, бросил, земля попала, ну почему то совсем не солённая. Солю её, солю, а она такая же. Брак думаю гнать стали даже для Армии. А оно вон что, хорошо, что запивал спиртом, не вином, а то бы пронесло сегодня".
"Поржав" вволю над Николаем Васильевичем, вспоминая рыбацкие байки и анекдоты, попрятав на всякий случай, от него оставшиеся прикормки для рыбы, все потихоньку занялись делами. Одни купались, загорали, проверяли снасти и просто нежились в воде. Другие гонялись за мальками или собирали ракушки - мидии. Во-первых, ножка ракушки шла для наживки, а во-вторых, от нечего делать, их даже пытались варить. Не жалея специй, а затем и масла, варили долго в надежде на деликатес. Но получилась "дрянь, ещё та", в точности напоминающая горелый каблук армейского сапога. "Только масло перевели" - бурчал наш старшина. Провозились и выбросили, зато время прошло не заметно и с интересом.
Проснувшиеся охотники, казалось бы, серьёзнейшие люди радиоцентра- А.Пармон, В.Швычков и примкнувшие к ним, состязались в стрельбе по мишеням. Для начала они расстреляли сушившиеся на кустах плавки. Ну не свои, конечно. Затем хозяева плавок стреляли по их головным уборам, подбрасывая высоко вверх. Только полуденная жара загнала всех в воду. Грязевые ванны нравились всем, как и лежка на мелком песчаном перекате в пойме Куан-Дарьи. Только Михалыч, (Пономарёв Ю.М.), обильно отведавший Скибиной стряпни, спрятавшись от солнца под кустик, спокойно спал, свернувшись калачиком на прохладной земле, рядом с матрасом, застеленным белоснежной простынёй. До начала полуденного пекла пару часиков можно было поспать запросто. Умудрённый жизненным опытом, зря не суетится. Вечер и ночь ещё впереди. Жизнь покажет, кто был прав.
К вечеру всё повторялось, только смаковались уже свежие новости, прошедшие за день.
В день отъезда снимались сети, собирался весь скарб и варился полевой суп из остатков всего, что не съели или надкусив, побросали "на столе". Он получался всегда, настолько хорош, что остатки супа, прямо в котле везли с собой, закусывая им во время традиционных остановок и который доедали уже по прибытию в чей- то гараж. Ну, это уже после доклада о благополучном возвращении и когда машины были поставлены в боксы.
Если погода позволяла и привозилась рыба, её при въезде в город завозили себе домой, друзьям и начальникам в качестве подарков. Но чаще всего её даже не брали по