Обзор произведений конкурса Про/За-2, вышедших в финал
По правилам конкурса Про/за-2 в финал попали 10 рассказов:
1. Работы, прошедшие преноминацию и набравшие наибольшее количество баллов в результате судейства жюри конкурса (7 рассказов).
2. Один рассказ, набравший наибольшее количество баллов из "фаворитов". Фавориты выдвигались после завершения основного голосования (см. п.1). судьями и преноминаторами из числа рассказов, не попавших в финал, но прошедших преноминацию или заявленных авторами в группу Икс.
3. Один рассказ по выбору координатора (после завершения п.2). Координатором выбирался рассказ из числа работ, не попавших в финал, но прошедших преноминацию или заявленных авторами в группу Икс.
4. Один рассказ из жюрейского списка, набравший максимальное количество баллов. Жюрейский список оценивался участниками основной номинации конкурса (т.е. прошедшими преноминацию).
С правилами конкурса Про/за-2 можно ознакомиться здесь:
Написано короткими предложениями. Язык сух и бесцветен, но по бледному полю расказа умело раскиданы сверкающие камушки точных и уместных замечаний. В целом воспринимается, как кажущаяся простота по-настоящему дорогой и качественной вещи. И действительно, идея белого города отображена как в сюжете, так и в образах и даже в самой манере изложения. При этом - вполне живая и чуть грустная история женщины с (судя по всему) гомосексуальной ориентацией. И эта скользкая, пожалуй, тема, вовсе не выпячивается и не бросается в глаза, как часто бывает, а подана гармонично и едва заметна, проходит фоном. Немного чудесная история встречи с родственным в чем-то человеком, пожилым литовцем, удачно использованный символ камня в кармане - от рассказа устойчивое ощущение настоящести, несмотря на и даже с участием привкуса снежной сказки.
То, что в каком-нибудь другом произведении воспринималось бы как штамп, здесь выглядит естественно: "шла тихим переулком по чистой снежной простыне", "Город укутался снежным одеялом" и т.п.
Замечательно и реалистично сделаны диалоги двух необычных людей. Здесь отчетливо проявляется талант автора. Умение рисовать и строить сцены, когда оно правильным образом ограничено, способно на многое и, одновременно, доступно читательскому восприятию, не превращается в мешанину.
Из сомненительных для меня мест.
"Правая половина лица когда-то сильно пострадала от ожога, левая улыбалась серым глазом и густыми усами" - означает ли это, что человек выращивал усы только на левой половине лица?
"акцент оказался просто чудовищным" - он уже сказал довольно длинную фразу перед этим, акцент не показался ужасным. Так бывает?
В рассказе есть ошибки. Было бы неплохо внимательно вычитать.
Очень несложная, но занимательная и, несмотря на кажущуюся абсурдность, вполне реалистичная история. Она больше похожа на армейскую байку, чем на то, что я бы хотел понимать под прозаическим рассказом, но, в принципе, за рассказ засчитать можно. Здесь нет, как таковых, прорисованных героев; здесь есть история, в которой мелькают атрибуты: танк, генерал, прапорщик и пр.
Однако, история написана хорошо. Очень натуралистично. Язык настолько напоминает мне рассказ некоего выпускника некоего ВОКУ, ныне капитана в отставке, что хочется взять под козырек. Именно так, в достаточной мере артистично и по-армейски находчиво, и нужно, пожалуй, излагать подобные вещи.
"Тяготы армейской службы" с характерными, то ли выпяченными для гротеска, то ли вполне обыденными персонажами, подаются автором доступно и весело. При этом нельзя сказать, что произведение откровенно юмористическое или сатирическое. Дело в том, что этот гротеск выглядит правдой. Веришь сразу, что да, мол, и такой бывает российская армия. И даже, кто знает, бывает ли она иной? Скорее всего, бывает. В данной работе вытащенна только одна нитка, та самая, которую стоит высмеивать и на которую кивают, говоря: "Да на что они могут быть годны". Однако, есть и другие нити. На которых исторически подрывались западные армии, пытаясь оккупировать эту страну.
Удачный рефрен с потребностью в деньгах можно было бы повторить не дважды, как это сделано в рассказе, а трижды, поскольку вводились три основных деятеля: генерал, прапорщик и предприниматель.
А рефрен "Задача была ясна, других задач в армии подчиненным не ставят" как плакат на воздушном шарике прозрачно висит или даже порхает над всем произведением.
Мне нечего предложить автору в смысле доработки, боевая задача выполнена полностью. Разве что предложить написать сборник армейских баек. Если все они будут такого же уровня, то почему бы подобной книге не пойти на ура?
В этом рассказе язык вязкий. Фразы поначалу переворачиваются с некоторым усилием, как при движении сквозь воду. Но если войти в ритм, то читается без затруднений, с постепенно нарастающим интересом.
Это настоящий полноценный рассказ на интересную, даже захватывающую (неожиданно для не-музыканта) тему, связанную с двумя мирами - музыкальным и грамматическим. Основным, конечно, подается музыкальный, но немецкая речь отчетливо слышна сквозь все это.
Отрадно видеть нетипичную для современной русскоязычной литературы тему. К тому же, выраженную настолько неплохо. Если немного отвлечься от современности, то слышны отголоски любившего музыку Германа Гессе (в частности, во многом построенной на музыке "Игры в бисер"). Не сюжетно, разумеется, а по принципу.
Стилистические сомнения.
"Нужно отсчитать тридцать вкусных фонарей, и когда за спиной остается тридцать первый, я подхожу к платформе и слушаю" - что-то тут со временами. "Нужно отсчитать" предполагает будущее, а "подхожу и слушаю" - настоящее. Корябает.
"останавливается перед нами, устало вздыхая перед тем как" - дважды "перед".
"Мне нужно проехать всего пару станций, чтобы попасть на вокзал. Я хочу встретить поезд брата. На самом деле, это необязательно - мой брат старше меня на четыре года" - мне, я, мой, меня - если это не намеренно, то можно бы пореже.
"как он сам - и его инструмент рос вместе с ним, пока наконец он не стал играть на настоящей" - и здесь тоже изобилие местоимений - он, его, ним, он.
По смыслу:
"Альтистов меньше. Им легче найти работу" и "Он не был конъюнктурщиком" у меня попали в противоречие.
"я до последнего такта была уверена, что брат играл на альте. Я не музыкант, посему считаю, что мне иногда дозволено ошибаться, даже так грубо" - а может ли не-музыкант, который каждый день слушал альт и скрипку, спутать их? Особенно, если учесть более позднее: "он иногда просит меня ему аккомпанировать". Человек, не имеющий отношения к музыке, не может аккомпанировать. А тот, кто аккомпанирует скрипачу или альтисту, даже не считая себя музыкантом, пожалуй, различит эти два инструмента.
"неограненный малахит" - странная фраза. Малахит, насколько мне известно, обычно не гранят. Если не считать огранкой кабошон. Обычно под "ограненный" понимают наличие граней. Получается, что напрасно подчеркивается очевидное, как если бы сказать "в его перстне сверкал ограненный бриллиант" вместо того, чтобы сказать просто "бриллиант".
Многочисленные обиходные обороты и, в том числе, как их называют, "канцеляризмы", не слишком бьют по глазам и не воспринимаются таковыми. Возможно потому, что ложатся в стиль. Следовательно, можно считать, что это не банальные обороты и не канцеляризмы, а манера изложения от лица героини. Так она думает, так она выражается.
"Опять издержки Вашего понимания" - в художественном тексте "вы" пишется с маленькой буквы.
И про этот рассказ я могу сказать, что он украшает конкурс прозы. Мне видятся в нем некоторые стилистические несовершенства, но общее впечатление от него безусловно положительное.
Тема чудовища и девы может быть встроена в любой декор. Почему бы и не гражданская война?
Но рассказ про времена гражданской войны в России, конечно, должен погружать читателя в атмосферу тех лет. Пусть даже с учетом современности автора.
На что же натыкаемся здесь сразу? "Чека". Чрезвычайная Комиссия сокращалась до аббревиатуры ЧК, хотя и писали "чекист". Написание "Чека" выкидывает из эпохи моментально, хотя и догадываешься, о чем речь. Есть и другие мелочи.
После "шваркнул об стенку подвернувшегося под ноги котёнка" фраза "рассеяно взял с пола котёнка, опустил его Анюте на грудь" читается странно. Это был другой котенок или первый оказался железным? Или он мертвого котенка взял с пола? Если живого, то действие же не закончено. Остался котенок на груди или убежал? Такие недоговорки не украшают, на мой взгляд.
Теперь в общем. Если отвлечься от ощущения негладкости (как песчинки на простыне), то рассказ, на мой взгляд, получился. Чудовище, выросшее из обычного парня на ветрах войн и революции, перед смертью вспоминает, что хотело совсем иного. И загубило женщину, которую любило, и все напрасно. И вопрос об ответственности за свои действия не имеет здесь однозначного ответа: ведь, хотя человек и сам решает, за кем следовать, но, не будь слободки, войны, кайзера, Николая Второго, революции, ЧК, товарища Троцкого и других, иже с ними, жизнь простого парня с татуировкой на руке могла бы сложиться иначе: он мог бы тогда выбирать другие решения и стать другим человеком.
Характерно и сразу бросается в глаза: "пришлось бы тащиться вообще с черепашьей скоростью" и "открывая взгляду сквозь рваные клочья тающих облаков". Разговорный оборот (первая цитата) на фоне украшенного описательного фрагмента (вторая цитата). Воспринимается рвано. "Художественные" слова автора и "простецкие", неявно подаваемые (не прямой речью), мысли героя смешиваются так, что результат выглядит, на мой взгляд, не очень хорошо.
От художественной части стиля есть впечатление украшенности, а не красоты. От "простецкой" (местами) - излишней разговорности.
Использование штампов, к сожалению, заметно. Например: "ясные голубые глаза, непослушный вихор". Если бы рядом с героем сидела женщина, то я не удивился бы прочесть "с копной рыжих волос".
Есть и сомнительные, в смысле достоверности, места. Например: "прищур морщин, рассыпающихся бледной сеткой на загорелой коже лишь в сумерках". Из-за "лишь" кажется, что днем морщин не видно. Хотя автор, наверное, думал сказать, что лишь в сумерках эти морщины видны бледной сеткой.
Или вот это, здесь же: "Кисти и запястья рук исполосовала шрамами и вздутыми руслами вен". Нельзя исполосовать вздутыми руслами вен.
Как сочетаются "в воздухе, напоенном густыми запахами распаренной луговины" и "оркестр кузнечиков еще не обсушил на солнце свои инструменты, сыроватые от росы"? Слово "распаренный" наводит на мысль о бане или пароварке, тогда как описывается раннее утро в горах, солнце только встало и (понятное дело) нет ни слова о жаре. Имеется в виду утренний туман? По-моему, опять-таки неудачно.
Такие штуки характерны для этого произведения, к сожалению. Дальше на них не останавливаюсь. На мой взгляд, было бы неплохо поработать над рассказом стилистически.
По смыслу. Как умудряется напиваться женщина (да еще "неделю глотку мочить"), если живет вдали от магазина и муж не ставит брагу? Да и если бы был магазин, муж живо бы разыскал все заначки, отнял бы деньги и т.п.
Олег приехал "с севера", вспоминает ненцев. Похоже, это север Сибири. В каких горах он воевал там и с кем? А если в командировках, то тоже странно. Я сомневаюсь, что ОМОН из Ямало-Ненецкого АО отправлялся в Чечню. И вообще не уверен, что в тех краях есть соответствующие силовые структуры. Они там есть, правда? Действительно ли с севера, где тундра и ненцы рассказывают о кострах на небе, а нефтяники качают из земли газ и керосин, неужели и оттуда кто-то отправляет спецназовцев в горячие точки? Возможно, я что-то неправильно понял, но у меня сложилось странно. Если автор имел в виду другое, то, пожалуй, где-то имеется недосказанность.
Сцена с грузовиком и "камасутрой" тоже смотрится странновато, словно бы пунктиром набросаны раздражающие героя факторы (у того, вероятно, болезненно обострилась сексуальная чувствительность после ухода жены). Ослепленный "наглостью и бесстыдством", герой успешно различает в предутренних потемках, что одеяло - шерстяное.
Мне кажется, что герой за свою крутую жизнь видал вещи и покруче, чем описываемая сцена. Понятно, что психика его расшатана. Но материал подается таким образом, что читается авторское одобрение действиям главного героя. Хотя, если вдуматься, эти действия (и мотивы) не вполне адекватны - его лично никто не трогал, люди, похоже, ночью приехали на привычное место отдыхать и вели себя как дома, возможно, полагая, что рядом остановились точно такие же.
И с технической точки зрения, посмотрите, что происходит. Сквозь громкую музыку, из-за запотевшего стекла и, невзирая на, полагаю, достаточно увлекательный процесс с упомянутой обнаженной девушкой, второй безобразник умудряется услышать творящееся снаружи (хотя прошли какие-нибудь секунды), отделаться от девушки, вытащить монтировку и выскочить из кабины грузовика. Мне думается, что его вид в тот момент (представьте) был достаточно комичен и должен был подействовать на главного героя почище воздетой к небесам монтировки. Но в рассказе упоминается только действие: одному в лоб, другому в живот.
Простите, но "ощущая пустоту и, одновременно, облегчение в душе" - после всего, сделанного главным героем, это облегчение видится мне сходным с облегчением кишечника. Словно бы у героя в душе скапливались продукты жизнедеятельности, и она (душа) нашла наконец-то место и время от них избавиться. Не знаю, хотел ли автор такого эффекта. Мне кажется, что нет. Мне кажется, автор рисует "положительного крутого парня" с психикой, расшатавшейся "по уважительным причинам". Антигерои подчеркнуто безобразны - приезжают ночью на берег таежной реки, включают музыку и (заметьте, не на виду, а в кабине и за машиной) начинают заниматься сексом. Не удивлюсь, если они же вопиюще оставили консервные банки на природе в прошлый свой приезд.
Но я смотрю на расказанное несколько иначе. Действия антигероев трактуется мной в худшем случае как мелкое хулиганство (причем, только потому, что на берегу уже находились другие люди). Действия героя расцениваю как несоразмерное насилие, мотивированное желанием морализаторства (с ножом в руках в чужом монастыре) и, собственно, тягой к насилию вообще. Если бы не оттенок авторского одобрения и сочувствия действиям главного героя, можно было бы трактовать это как историю грубости нашего времени. Но мне, увы, видится назойливая мораль, и эта мораль (как и форма ее навязывания) мне не нравится (в том числе, как литературное явление). Я вижу здесь пропаганду насилия "во имя" (подставьте то, что происходит в рассказе): мол, так вот и надо решать подобные проблемы, герой, мол, молодец.
Считаю правильным снизить за это оценку. Реверанс политкорректности (герой не убил антигероев, а только поиздевался над ними), увы, не скрасил впечатления, но позволил не настаивать на снятии рассказа с конкурса.
Прошу автора не воспринимать сказанное как нападки и не переходить в глухую оборону или контратаку, а задуматься над тем, что же он действительно хотел сказать и как он это выразил. И над стилем и неувязками, разумеется. Когда стиль хорош, то можно простить многое, а когда наоборот, то негативное впечатление усугубляется.
По первым строкам появилась надежда, что рассказ может быть интересным хотя бы с точки зрения авторского умения. На следующих возникло разочарование. Потенциал виден, но есть ощущение нестабильности, чтение местами напоминает езду по размокшей дороге (чтобы не сказать - с нетрезвым водителем). Ближе к середине машина привыкает к колее и более-менее ровно докатывается до конца.
Есть небольшие кусочки, фразы и фразочки, вызывающих интерес и иногда даже претендующих на нерукотворный памятник, например: "потемневшее от времени и сырости бронзовое лицо". Но цемент между этими камнями, к сожалению, слишком сильно разведен песком, от чего под тропическим ливнем кладка плывет и лишает памятник устойчивости.
О логике, фантастике и стиле:
"спина уже второе столетие чувствовала близкое дыхание" - идея показать сначала, как бежал Билли, а затем мягко вывести читателя к пониманию, что перед ним лишь памятник, безусловно, замечательна. Но выполнено это, на мой взгляд, не очень ловко. Первые абзацы скорее наводят на мысль о сюре, затем описание перескакивает на то, как герой попал в город, и только потом выныривает к памятнику. Не знаю, как это было бы лучше сделать, но определенно не так, как сделано.
Об ошибках:
"об распростертые" - о распростертые.
"Несколько дней проведенных в туманных горах" - запятая после "дней".
"система исчисления" - счисления.
Отсюда ясно, что корректура была бы нелишней.
В целом, чем дальше от начала, тем больше рассказ напоминает эссе о несправедливости социальных контрастов или путевые заметки богатого туриста в бедной курортной стране. Такие вещи обычно публикуют в виде отзывов на сайтах туристических агентств или как записи в сетевых дневниках. После некоторой обработки рассказ естественно смотрелся бы в каком-нибудь журнале, связанном с путешествиями или географией.
(версия рецензии после преноминации)
Эта версия рецензии появилась случайно при втором прочтении рассказа через некоторое время (я забыл, что уже рассмотрел этот рассказ, и повторно написал рецензию). Таким образом у читателя обзора появилась возможность сравнить мнение одного и того же судьи при двух разных прочтениях рассказа. Я решил эту возможность оставить и перенес первую рецензию поближе ко второй.
Первый абзац - лучший в рассказе. Продолжение, пожалуй, разочаровывает. Затрудняюсь сказать, чем. По первому абзацу мерещилось что-то другое, что-то особенное, а прочитался просто еще один конкурсный рассказ.
Рассказ, насколько я понял, о движениях в совести американского туриста, который почувствовал себя богатым в бедной стране и задумывается, насколько это стыдно: "я - турист, он - туземец, ждущий подачки".
Пожалуй, можно даже взять шире (учитывая американца с плакатом). Герой задумывается о "неудачниках" и о том, почему оно вот так, а не иначе. Но плодов этого размышления не видно. Если не считать, конечно, обыгрывания сочетания "бремя белых". Хотя, собственно, в чем бремя-то? Приехали, погуляли, уехали. Бремя ответственности за страны, которые "развратили" (и если взять понятие "белый" шире, как "представитель экономически развитой страны", а не только как европеоид)? За страны, которые поработили долларами и не дали подняться? Но так ли уж они с этим несогласны? Одной рукой ставя памятники героям-освободителям, высылая послов США и презрительно морща слово "гринго", они другой рукой берут эти самые доллары. Это - Центральная Америка, но, в принципе, подобные вещи встречаются и в других туристических местах, где "богатого туриста" одновременно любят и презирают.
Вашему герою, похоже, хочется быть на равных с теми, к кому он приезжает отдохнуть. Но это невозможно. Герой пытается разобраться в себе, в этом "невозможно", которое он ощущает, но с которым не готов согласиться. Однако, он не может посмотреть на вещи с другой стороны, со стороны местного, мешает менталитет. Да и не хочет он на самом деле пить разбавленное пиво с гнилозубым попрошайкой, предпочитает передать эстафету.
Язык очень несложный, даже для солдатского рассказа. Одно дело - прямая речь, где это логично, другое - слова автора.
Есть некоторые сомнения в фактах:
"Пришла с работы, села в кресло, закрыла глаза и все. Инфаркт" - мне интересно, действительно ли так бывает при инфаркте?
"Маринки там уже нет, адреса никто не знает" - мне представляется такая штука, что в советских больницах люди лежали не сами по себе, а с паспортными данными (включая информацию о прописке). Думаю, при желании можно было эту информацию получить.
"зима в Подмосковье наступила неожиданно рано - в первых числах ноября повалил снег" - опять же вопрос. Для этого региона действительно было рано, чтобы в начале ноября выпадал снег?
История об удивительной встрече влюбленных, которые думали, что уже никогда не встретятся. К сожалению, встреча ожидаема с первого упоминания о Маринке. Если бы в палату попал Максим, то было бы крайне банально и пришлось бы рассматривать рассказ, как упражнение на заданную тему. Здесь же, к радости моей, история оказалась интереснее. Хотя и тоже угадываемой, но все же белые начинают и выигрывают не в один, а в три хода. И есть позитивная мораль: герой сделал счастливыми двух знакомых людей и, несмотря на разрушение своих надежд, почувствовал радость от содеянного. Это история про хорошего человека, сделавшего хорошее дело. Видел на форуме вопрос, какой рассказ можно было бы порекомендовать для чтения подросткам. Наверное, имелись в виду "воспитательные цели". Порекомендовал ваш.
"Ягода-малина нас к себе манила" - по моим сведениям Валентина Легкоступова впервые исполнила эту песню в 1985-м году. Войска из Афганистана вывели в 89-м. Значит, описываются события 86-88-го годов? Это не критика, хочу уточнить для себя.
Несмотря на то, что язык рассказа мне не понравился даже с поправками на тему, он более-менее соответствует содержанию. Нет попыток нелепого украшательства, как встречалось в некоторых других рассказах; язык просто беден. Это не такой большой минус, как мог бы быть. Зато история выглядит вполне реалистичной (несмотря на сомнения в частностях, высказанные мною в начале разбора). Немного чудесной, но, действительно, чего в жизни не бывает.
Язык с (возможно, нарочитой) неуклюжестью. Вразвалочку, как большое мускулистое животное с налитыми кровавой ленью глазами идет герой по рассказу; но он ведь такой и есть, этот герой: Бык.
Вначале задумался, а успела ли остыть кастрюля? Так недолго и обвариться.
Насчет запаха: "И вонь. Вонища по всей квартире". Пахнет-то всего лишь щами? Странная характеристика тогда.
Оборот "твои подруги-плоскодонки" слишком письменный. Герой, думаю, сказал бы короче: "твои плоскодонки".
"Худеть удумала, доярка, мля" - едва ли герой сказал "мля". Так действительно говорят вслух? Этот герой мог бы так сказать? Уж либо пишите прямо, либо не пишите вообще или упоминайте косвенно "нецензурную брань" (в авторских словах).
"У пацанов свои игры, у девочек - свои" - если говорит "пацанов", то, скорее всего, скажет "девок" или, в крайнем случае - "девчонок". Проскакивают такие штуки. Автор, видимо, сильно отличается от героя и поэтому прокалывается в мелочах, когда теряет внимание - нарушается достоверность роли.
Ну и так далее. Я думаю, что было бы неплохо пройтись внимательно по этому рассказу и поработать шкуркой, потому что он того стоит.
Насколько мне известно, женатых людей с детьми в России разводят только через суд. Недостаточно просто прийти в ЗАГС даже при полном согласии сторон. Если ошибаюсь - поправьте, если не ошибаюсь - то стоит, наверное, поправить что-то в рассказе. Или дело происходит в другой стране?
Простите, а "лобастая и с большим носом" - это как раз тот эталон, когда "редкий мужчина мог удержаться, чтобы не обернуться в ее сторону"? Они оборачивались из любопытства или от страха?
Еще один вопрос: "Оставалось чуточку поработать с дизайном и отредактировать звук" - вы консультировались по поводу разработки компьютерных игр? Фраза звучит странновато для взгляда изнутри процесса, а ведь герой - программист.
Интересен так же момент, когда секретарша ставит чашку с кофе перед программистом, сидящим за перегородкой в "кабинете программистов". Там достаточно много места, чтобы женщине стоять, пока герой гладит ее ноги? А программист, сидящий сзади, ничего не увидит, случайно обернувшись, или кабинет является коридором, где кабинки, как во многих общественных уборных, в один ряд?
Интересно еще и то, как бы он объяснил начальству свои аппликации и дикообраза, приди ему (начальнику, не дикообразу, конечно) в голову внезапно войти "в кабинет программистов"? И не настучали ли бы братья-программисты (кстати, насколько стукачество принято в их среде?) о странном хобби соседа в рабочее время гладить коленки секретарше и вырезать из газет непойми что? Послабление послаблением, но время-то рабочее, и герой, судя по рассказу, боится, что на него настучат, и секретарша (которой герой гладит ноги) беспокоится о стуке. Кстати, насколько слышал, начальство обычно не одобряет романов секретарш (особенно - симпатичных) с сотрудниками. Руководитель, описанный вами, наверняка сам гладит ей ноги и ревнив.
При чтении первой части возникает много неуютностей. Часть из них я попытался показать выше. Не сомневаюсь, автор найдет объяснение всем им, но ощущения при прочтении от этого, увы, не изменится. Ненатурально.
Дальше по течению пошло веселее, словно авторская машина, побуксовав на начальных буквах, разогналась и понеслась вскачь, довольно быстро превратив показавшийся мне скучным и неудачным рассказ в одно из лучших произведений конкурса. Если там и были какие-то ошибки, то я их не заметил. Мерси, автор. Вот если бы так же с самого старта.
Единственное сомнение осталось в концовке. Она мне кажется чуть-чуть слишком прямолинейной. В той фразе, где "ишачить". Это дать бы как-нибудь менее в лоб, но чтобы читатель все-таки понял причину сожалений героини.
Из "жюрейского списка" по выбору участников конкурса (1 рассказ)
Эта рецензия не была скопирована из общеконкурсного обзора, поскольку обзор судейских рассказов я не делал.
"Илья доставал мне до пояса, Боря был на пару сантиметров ниже, а Антон - ещё на пару" и, чуть раньше, говорится, что Вероника выглядит как девочка десяти-двенадцати лет. Не упоминается, что она существенно выше товарищей. Это странно. Дети десяти-двенадцати лет обычно заметно выше пояса мужчины среднего роста. Или герой очень высокий? Об этом тоже нигде не говорится.
У карликов, которых я видел, обычно несколько увеличенный размер головы. В пропорциях к телу. А вы описываете нормально сложенных людей. Это действительно так? Бывают карлики, сложенные пропорционально?
Чрезвычайно прямолинейное (в сексуальном смысле) поведение Вероники при продолжении знакомства с главным героем не кажется мне понятным, несмотря на объяснения про долгое отсутствие мужчин. Вообще, сексуальная часть, по моему впечатлению, настолько окрашивает рассказ, что приводит его чуть ли не в жанр эротики. А жаль. На мой взгляд, это создает перекос, дисбаланс. История получается не столько о любви, сколько о сексе. Несмотря на то, что откровенно-сексуальных сцен - нет. Концовка добивает окончательно: увы, на мой взгляд, эротический оттенок в рассказе необоснованно силен. Возможно, рассказ пал жертвой авторского стремления к легко достижимому эффекту.
То, что они не оставили друг другу телефонов или других примет для поиска, в принципе, возможно. То, что герой проспал выступление и не нашел квартиру - тоже. А вот то, что он потом не смог найти труппу (думаю, если не уникальную, то весьма редкую в СССР) - не верю. При желании их можно было найти. Был известен Клуб железнодорожников, где они выступали. Ведь им выписывали деньги, на чью-то фамилию; должно было фигурировать также название труппы. Наверняка можно было узнать также, куда они уехали. Возможно - откуда приехали. Кто-нибудь что-то да знал бы. Даже если героиня солгала и не имела отношения к Риге.
Если герой действительно был так влюблен, как описывает автор, то он нашел бы героиню. Даже если бы сначала импульсивно и безрезультатно съездил в Прибалтику. Поэтому вся следующая часть выглядит несколько натянутой, как и заявление о том, что он так и не нашел героиню никогда.
А встреча с карлицей-проституткой в финале практически доведена до гротеска. После нее возникает впечатление, что все, что написано выше, было на самом деле не рассказом, а басней. В которой осталось разве что вывести мораль о незаменимости искомого - внешним подобием (не все те маленькие, кто карлицы; не все то золото, что блестит).
Итого. В целом о рассказе ничего сказать не могу, он разбился в моем прочтении на три отдельные части. Первая - скорее понравилась, она написана легко и доступно для широкого читателя, кроме того, выглядит достоверно. Вторая - переключает на эротические темы, и это переключение мне кажется натужным. Здесь же - непонятная невозможность найти героиню (так же, на мой взгляд, искусственная). И третья часть, самый финал - сцена с карлицей-проституткой, словно вообще из другого рассказа, напоминает бегло и грубо набросанный остов "для концовки".
Сравнивая этот рассказа с другими участниками жюрейского списка, я не могу назвать его лучшим среди них или даже входящим в тройку рассказов, которые видятся мне лучшими в этом списке.