Копна волос в коричневых штеблетах,
Заросший нос и борода.
Туда-сюда метались в поисках сюжета,
Для нового банального стишка.

Знаток всего, эксперт по жизни,
Наместник бога, заместитель сатаны.
Не выходил из собственной квартиры,
Вплоть до того - купить себе еды.

Трудился чудик крайне мало,
Писал в газеты городка.
Куда статейки слал попеременно,
Используя ретивого гонца.

А что еще, что нужно богу?
Разить пером, метать слова!
Ведь первым бог придумал слово,
И уж потом доделывал дела.

Стакан воды и корка хлеба,
Вот проводник к познанию всея.
Тут надо проще быть, иначе, тяжкой кармой,
Зацепят душу злые якоря.

А жизнь - она элементарна,
Достаточно взглянуть в окно.
Чтоб рассмотреть как люди - тараканы,
Плодят себя не покидая жизни дно.

***

Итак, та суета случилась утром,
Когда поэтишко узнал.
Что, муза, отдалась другому,
Пока тот безмятежно спал.

Раскрыв шары с утра пораньше,
Помыв лицо об кран воды.
Герой стиха в автоматизме,
Достал листы, так штуки три.

Хм, что так пустынно, как в бочке эхо,
Сегодня нечего писать.
Как непривычно, как это мерзко!
Словами гнев не передать.

Я вам не тля! Я мастер прозы!
Немного просто приболел.
Уверен, доктор мне поможет,
Закончить этот беспредел.

***

Звенели эхом коридоры,
Минули клетки этажей.
Бежит по улице чудило,
Смеша гуляющих людей.

В трусах в полоску, так чудо жило,
Все годы, больше не было одежд.
Зачем излишества?
Одежды - зло, удел обманутых невежд.

Мелькают повороты улиц,
Игра теней прохожих и столбов.
Летают волосы немытого поэта,
В потоке уличных ветров.

***

Граница кабинета вскрыта,
Больной дрожит на доктора смотря:
Дружище, родный, помогите!
Во мне немая пустота!

Халат потрогал тело всяко,
Проверил пульс, язык и нос:
Тут медицина не поможет,
Не в нашей плоскости вопрос!

Какая боль, нет смысла жизни!
Пойду топиться, хоть в пруду!
Тут в парке есть неподалеку,
За три минуты я дойду.

***

Так что терпеть пустое место,
И унижение, смехов плеть.
Уйти красиво - только с честью!
Гнетущий стыд, уж лучше помереть...

Пока чудило мрачно думал,
В штеблетах к берегу бредя.
Споткнулся и упав раскинул,
Сухие руки опалëнного творца.

Глаза открыты, сверху - птицы, небо,
К груди поднялась тягучая тоска.
Как же прекрасно... чудно... мило...
Из глаз пробилась тонкая слеза.

Сжал зубы сдерживая слезы,
Навзрыд заплакал он крича:
Я понял! Понял! Как же просто!
Лекарство - это красота!