Аннотация: В Хогвартсе объявляется День перемен — день, когда любой ученик сможет пообщаться с Распределяющей шляпой еще раз и, возможно, поменять факультет. Главное, не промахнуться и не попасть куда-нибудь не туда.
Фандом Гарри Поттер. Новый мужской персонаж, Гермиона Грейнджер. Джен.
Арчи стоял перед портретом волшебника в смешной желтой жилетке и внимательно его рассматривал. Буквально минуту назад, когда Арчи проходил мимо, этот нарисованный волшебник свалился со своего нарисованного стула и теперь спокойно храпел прямо на нарисованном ковре, носом уткнувшись в каминную кочергу. Арчи размышлял о том, как крепко спали изображенные люди и насколько это схоже со сном живого человека. Многие из нарисованных волшебников засыпали стоя и не падали, почему же этот упал? Видимо, это было у него в памяти. Арчи вытащил из сумки блокнот с карандашом и практически на ощупь накарябал себе напоминание разобраться с тем, на что еще способны портретные люди. Он еще раз посмотрел на спящего волшебника и шепотом окликнул его. Тот ответил громким всхрапом, и Арчи, пожав плечами, убрал блокнот обратно в сумку.
На верхних лестницах царили приятный полумрак и тишина. Он специально выбрался из гостиной в четыре утра, когда по замку никто не шастал. Ни еще, ни уже. Арчи огляделся по сторонам и улыбнулся. Это было его любимое время для хождения по Хогвартсу — легко было представить, что во всем замке он один, и даже возможную встречу с Филчем, гриффиндорцами и прочими привидениями можно было расценить как приключение. В конце концов, в этом году никто из них еще ни разу не обнаружил его — помогали заклинания невидимости и отвлечения внимания. Правда, в последнее время он практически перестал ими пользоваться — что за интерес соревноваться, будучи в заранее выигрышной позиции?
Сегодняшняя вылазка была уже пятой за последнюю неделю. Остальные не были удачными, но совсем пустыми он бы их не назвал: постоянно встречались какие-то странности. В прошлый раз, например, он угодил в ловушку — семикурсники пытались создать артефакт, действующий как боггарт, и испытывали его на припозднившихся учениках. Арчи едва не заорал, обнаружив перед собой самого себя с глупым выражением лица. Хорошо, что ребята в этот момент отвлеклись и ему удалось скрыться, а то смешков было бы не избежать.
Арчи направился было к лестнице, но внезапно споткнулся и чуть не упал. Он глянул под ноги и, заметив болтающиеся шнурки, присел их завязать. А потом поднялся и шагнул на лестницу. Но стоило ему это сделать, как снизу на этой же лестнице появилась какая-то фигура. Он раздраженно скривился: только вышел ведь! Все утро насмарку. Он замер. Фигура стояла наклонив голову, явно думая о чем-то своем. Арчи огляделся и посмотрел на нее внимательнее — ему на ум пришли три варианта действий, и все три были одинаково хороши. Он мог вернуться назад — в полумраке его наверняка было плохо видно. Он мог просто пройти мимо как ни в чем ни бывало, судя по всему, фигура мыслями была где-то далеко. И третье, самое притягательное, — он мог бы что-нибудь громко крикнуть. Она — а ему показалось, что это женская фигура — в ответ бы тоже заорала, сразу проснулись бы портреты, они бы тоже заорали, а там и до преподавателей недалеко. У него аж ладони зачесались от предвкушения: весь замок чествует его. И Филч тоже. Арчи нахмурился. И тогда он не выполнит свою задачу в ближайшее время. Да, он вышел не просто так, ему нужен был кабинет директора. Конечно, самого директора там не было, время не подходящее, но директор ему и не требовался. Ему нужна была Распределяющая шляпа. Когда-то давно она прилично его подставила — отправила на Гриффиндор. Его, потомственного рейвенкловца. Да у него даже метла синяя! А тут... Откровенно говоря, отчасти он был сам виноват в этом — поцапался с одним болваном в поезде и был на взводе, потом ему не удалось потрогать призрака, тот был почему-то против. В результате Шляпу он примерял в довольно боевом настроении. Та только коснулась его головы, как тут же, даже не дав поспорить, выкрикнула свой вердикт, отправив его к красным. Он был до такой степени ошарашен, что никак не отреагировал, молча сев за стол самых отвязных учеников этой школы. Он просидел весь приветственный пир опустив голову, чувствуя, как алеют уши. Громкий хохот его братьев, сидевших за столом синих, раздавался, казалось, на весь зал. Это был даже не позор, это была казнь. Что скажут родители, теперь было неважно — это был полный провал, его жизнь можно было считать законченной. Позже брат его выловил и, едва сдерживая смех, попытался обхитрить, сказав, что это такой квест — ему надо пробраться к храбрецам и сойти за своего. Арчи, конечно, для вида поддержал идею — не мог же он показать, что так огорчен. Что-то схохмил даже. Но на душе было гадко, хотелось взять маховик времени, вернуться назад и все исправить. Но кто бы дал ему этот маховик! Конечно, в итоге он неплохо устроился у красных, завел немало приятелей, но до конца так и не смирился, периодически думая о том, что было бы, попади он на свое место.
Четыре года он проучился на Гриффиндоре, четыре бесконечных года в этом сумасшедшем доме с красными стенами и буйными пациентами. И вот в начале сентября пятого года его обучения директор объявил о Дне перемен. Любой ученик с любого курса, кроме седьмого, мог попробовать примерить Шляпу еще раз и, если она так решит, перейти на другой факультет. Когда он услышал об этом, он почувствовал, будто сам Мерлин внял его мольбам. Он будет учиться с умными! Но спустя время он начал сомневаться — а вдруг за четыре года общения с гриффиндорцами он сам стал немного того — безрассудным любителем острых ощущений? Он думал над этим почти неделю и пришел к решению — надо примерить Шляпу заранее, в одиночку, пока никто не видит. Если она будет за синих, он перемеряет ее в День перемен, если нет — он останется в красных стенах, там хотя бы весело. А то отправит к слизням, там он вообще сдохнет со скуки с их бесконечными правилами приличия и соответствия.
Лестница дернулась и начала движение, за всеми раздумьями Арчи потерял драгоценное время, и теперь ему оставался лишь второй вариант. Он замер, не двигаясь и не дыша, а потом медленно, шаг за шагом, направился вниз, мимо загадочной фигуры. Это действительно оказалась девушка, ростом чуть ниже его, с сумкой наперевес. Кто это — было непонятно, она стояла повернувшись к проему лицом. Он уже прошел мимо, как она вдруг резко развернулась и потянулась рукой к его плечу:
— Стоять!
Он ринулся бежать, перепрыгивая через несколько ступеней за раз, но она не отставала. Еще одна лестница, вторая. Если она не отвяжется от него сейчас, то можно будет уже не бегать — остаться неузнанным на нижних этажах, где было гораздо светлее, у него бы точно не вышло.
— Я тебя сейчас обездвижу, и ты улетишь вниз. Стой!
Раскомандовалась. Он уже понял, что встретил старосту, и теперь готовил уши к лекции — всем известно, что Грейнджер хлебом не корми, дай кого-нибудь поучить жизни. Но от нее зависело, будет ли у него возможность прогуляться завтра. Поэтому он остановился, надел самую милую улыбку и повернулся к ней:
— Доброе утро, мисс Грейнджер.
Та опешила:
— Какое утро? Ночь еще! Ты что здесь делаешь?
— К директору иду, — он прикусил язык, она была такая удивленная, что он не удержался от того, чтобы подшутить над ней.
— Зачем? — глаза круглые, словно монеты.
— Ну как зачем? Ты что, не слышала про День перемен?
— Так ведь он только через две недели!
Арчи вздохнул: действительно, времени катастрофически мало. Грейнджер подняла палочку, и он дернулся — на родном факультете было не принято махать палками без нужды раскрасить кому-нибудь волосы или наколдовать собачий нос. Она удивленно на него посмотрела:
— Ты чего? Я хотела Люмос сотворить — здесь не особо светло.
— Точно, Филчу будет плохо видно нас без Люмоса. Давай.
Грейнджер на миг засомневалась, а потом заявила:
— Я вообще-то староста.
— А что староста делает в такое время на этом этаже? Это же не твоя территория. Поверь мне, я прекрасно знаю, кто и когда здесь дежурит, — Арчи с любопытством смотрел на Грейнджер.
— Много ты знаешь, Иттерей. Старосты иногда меняются этажами.
— С кем ты поменялась?
Грейнджер замялась:
— Я просто по другому пути прошла. И вообще, кто тут правила нарушает? У нас и так баллов мало!
— Нарушаем правила оба. Ты находишься за пределами своих этажей, я время посещения кабинета директора перепутал. С себя тоже баллы снимешь?
Грейнджер только открыла рот, чтобы прочитать гневную тираду, как лестница остановилась. Арчи тут же потянул ее на площадку:
— Уйдем отсюда. Я понимаю, ты любишь публичные выступления, но я предпочитаю разговаривать наедине.
Она сошла с лестницы, остановилась и направила на него палочку:
— Так, еще раз. Что ты делаешь ночью за пределами гостиной?
Арчи вздохнул: у нее опять включился режим зануды. Она прищурилась:
— Давай, давай. А то вместе пойдем к Филчу. Или к профессору Макгонагалл.
— Ты серьезно готова разбудить среди ночи любимого профессора только потому, что не можешь сама довести ученика до гостиной?
Она скептически на него посмотрела, но палочку опустила:
— Ладно, пошли в гостиную.
Арчи огляделся, они были уже не так далеко от кабинета директора. Уходить совсем не хотелось, цель маячила ярким прожектором. Он посмотрел на Грейнджер еще раз: а ведь она могла стать неплохим сообщником.
— Гермиона, а тебе ведь Шляпа предлагала Рейвенкло?
Спрашивать об альтернативах основному факультету было не принято — о Хаффлпаффе никто не говорил, боясь прослыть простачком, о Слизерине — боясь мести за отказ от такого распрекрасного змеюшника. От факультета, на котором учился сам директор, отказываться прилюдно было бы недальновидно. Ну а от Рейвенкло отказаться могли лишь полные болваны, и признаваться в таком, конечно, никто не хотел. Так и получилось, что сообщать товарищам о том, что Шляпа якобы что-то им предлагала, никто не спешил. Задавая такой вопрос, Арчи рассчитывал на эффект неожиданности в почти экстремальной обстановке. Хитрость сработала: Грейнджер, удивленно поморгав, сказала:
— Да, предлагала, а что?
Арчи внезапно стало грустно:
— Почему не пошла?
— Тебе какая разница?
— Понимаешь, мне она предлагала Гриффиндор, а я отказался. Думаю, дай поспрашиваю, как там у других.
Гермиона кивнула, а потом усмехнулась:
— Плохо ты умеешь договариваться, Иттерей. А мое мнение она учла.
— Она не приняла отказ.
— Понятно, — она внимательно посмотрела на него. — Так ты хочешь попробовать еще раз?
Арчи вздохнул: глупая Шляпа предложила Грейнджер место, которое должно было принадлежать ему. Он кивнул и потянул ее в сторону кабинета директора.
— Куда ты меня тащишь?
— К директору. Хочу подать на тебя жалобу.
Она резко затормозила:
— Стой, какая жалоба? Я ничего не нарушаю. И вообще, директора нет еще в кабинете. Ночь ведь, Иттерей.
— Он нам и не нужен. Зайдем, подадим и уйдем. Так можно, я узнавал, — продолжил тянуть ее вперед по коридору Арчи.
Гермиона выдернула руку и недовольно спросила:
— Ты спятил? Как ты пройдешь? Там же закрыто!
— Пароль угадаем. Уверен, там что-то забавное. Или глупое. Или вкусное, — улыбнулся он.
— Так ты всю ночь будешь гадать.
— А что делать остается? Жалоба ждать не будет.
Она на мгновение отвернулась, пытаясь сдержать смешок, а потом заявила:
— Арчи Иттерей, стой, я поняла, твой истинный факультет — сумасшедший дом. Там тебе и место.
— Так Шляпа меня туда и отправила. Говорит, красные стены помогут мне поддерживать уровень безумия.
Гермиона вскинулась:
— У нас хороший факультет, Арчи! Там учился сам директор. И профессор Макгонагалл. Ты хочешь сказать, что они сумасшедшие?
— Ты это вслух сказала? — он демонстративно прикрыл глаза ладонью и опять протянул ей руку.
В этот момент послышался какой-то звук, и Арчи повернулся в ту сторону и достал палочку:
— Тихо.
Цокот когтей по каменному полу в абсолютной тишине прозвучал настолько неожиданно, что Гермиона подняла палочку и замерла, машинально попытавшись задвинуть себе за спину Иттерея. Он тут же вышел вперед и с недоумением посмотрел на нее:
— Ты действительно хочешь встать между мной и этим чудищем?
Гермиона фыркнула:
— Отойди, Иттерей. Я старше тебя, к тому же староста. Это мои обязанности защищать тех, кто младше.
— Это даже мило. С сегодняшнего дня буду приглашать тебя исследовать заброшенные коридоры Хогвартса, там столько чудищ, что тебе и не снилось. А это, — он махнул рукой в ту сторону, откуда доносились звуки, — оставь мне. Отойди!
Видя, что она не отступает, Арчи пожал плечами и пошел на звук. Гермиона его догнала, схватила за плечо и прошипела:
— Ты свихнулся? Там может быть кто угодно!
— Да брось, Гермиона, всем известно, что в Хогвартсе нет ничего опасного. Может, у кого-то цербер сбежал или смеркут вырвался из клетки. Обычное дело, ничем не отличимо от блуждающих по замку гриффиндорцев.
Цокот когтей становился все громче, вскоре к нему добавилось тяжелое сопение. Гермиона почувствовала, как у нее холодок пробежал по спине. Она сжала палочку покрепче и стала напряженно всматриваться в конец коридора — там уже виднелась колышущаяся тень. Она замерла, а Иттерей, напротив, ускорил шаг в ту сторону. В какой-то момент стали видны очертания большой собаки, и Гермиона направила на нее палочку. Та двигалась настолько хаотично, что у Гермионы не получалось даже нормально прицелиться. Собака подбежала к Иттерею и попыталась запрыгнуть ему на плечи, тот не удержался и упал прямо на пол. Гермиона кинула парализующее заклинание в их сторону, но Арчи как-то извернулся и отбил его. Она уже начала произносить следующее, как он крикнул:
— Стой, Гермиона, это мой питомец.
Она опустила палочку и недоверчиво на него посмотрела:
— Какой питомец? С собаками в Хогвартс нельзя! Это каждый год говорят. Тебе бы никто не разрешил взять с собой собаку.
Арчи уселся поудобнее, притянул своего питомца к себе и улыбнулся:
— Ты что, плохо видишь? Где здесь собака?
Она смотрела, как Иттерей, сидя на полу, обнимал собаку, как чесал ей за ухом, как собака громко мурлыкала при этом, и хмурилась. В какой-то момент Гермиона подняла брови: мурлыкала?
— Ты ходишь на дополнительные занятия по трансфигурации? Нам профессор Макгонагалл рассказывала, что есть специальные заклинания для трансфигурации животных. Но, Арчи, нам же нельзя их применять! Только семикурсники могут, да и то к окончанию курса.
— Хожу, но это не трансфигурация. Это защитный амулет. Мне брат подарил. Если кот сильно испугается, то становится таким забавным, — засмеялся Арчи. — Минут через десять придет в норму.
— Так это кот? — улыбнулась Гермиона.
Арчи молча кивнул.
— Ни разу не видела у нас в гостиной второго кота.
— Так они же территории делят. Твой в гостиной, мой в комнате и на этаже. У меня, кстати, тоже рыжий.
Она подошла ближе, собака подняла голову и лбом боднула ей ногу. Гермиона улыбнулась:
— Будь это настоящая собака, она бы уже зарычала — от меня наверняка пахнет котом, Живоглот весь вечер не слезал с колен.
— Погладь его, Гермиона, он очень ласковый.
Гермиона присела на корточки и потрепала животное по холке:
— А почему именно собака? Не тигр? Не лев? Было бы сложнее отличить — повадки похожи.
— А еще староста! Ты даже собаки испугалась, а тут тигр. После такого меня бы быстро отправили домой, — он смотрел на Гермиону, поэтому пропустил момент, когда собака боднула его в подбородок, едва не опрокинув на пол.
Гермиона резко встала и произнесла:
— Я не испугалась! Просто неожиданно было. Но ты прав, тигры нам тут ни к чему. И вообще, — она поправила мантию, отряхнула рукава, — нам пора. Большая удача, что нас не заметил Филч. Как, кстати, твой кот относится к миссис Норрис?
Арчи хихикнул:
— Он пытается за ней ухаживать, но та нос воротит. Знаешь, сколько котов еще в замке? Конкуренция дикая!
Гермиона засмеялась:
— Уверена, они думают, что это их замок, а мы так, для обслуги.
— Так и есть. — Арчи еще немного посидел со своим питомцем, пока тот не принял естественный для него вид — крупного рыжего кота, а потом встал и отряхнулся. Кот тут же побежал по своим делам.
— Пошли все-таки дойдем до кабинета директора. Хочу посмотреть, есть ли там кто.
Гермиона нахмурилась:
— Рассказывай давай, что тебе там надо. Может, смогу помочь.
Он пожал плечами и пошел в сторону кабинета, Гермиона последовала за ним.
— Дело в Шляпе. Хочу примерить ее без свидетелей.
— Тебе не нравится на Гриффиндоре?
— Гриффиндор не для меня, Гермиона. Мое место на Рейвенкло. Не знаю, почему Шляпа отправила меня не туда. Думаю, она просто ошиблась.
Чем ближе они подходили к кабинету директора, тем светлее становилось, и теперь она видела каждую черточку лица Арчи — брови слегка нахмурены, взгляд рассеяно скользит по полу. Она задумалась: ей показалось, что именно он подходил для их факультета, как никто другой. Всегда веселый, готовый на любую авантюру — он тратил баллы за свои проделки едва ли не быстрее, чем зарабатывал. А ведь если бы не его поведение, он давно бы выбрался в лидеры по учебе. Так что он, наверное, и действительно умный. Гермиона вздохнула. Она никогда не задумывалась о том, что чувствовали некоторые ребята, будучи отправленными не на тот факультет, на который хотели. Гарри удалось уговорить Шляпу на Гриффиндор, ей тоже. Почему к мнению Иттерея Шляпа не прислушалась?
— Слушай, Арчи. Может, Шляпа просто видит больше? Или дальше?
Тот фыркнул:
— У нее нет глаз, Гермиона. И мозгов, судя по всему, тоже.
— Зря ты так. Наденешь ее в следующий раз, она отправит тебя в помощники Филчу. Вдруг она обидчивая?
Арчи остановился и посмотрел на Гермиону:
— Это древний артефакт, ей не положено быть обидчивой. А, кстати, что ты делала так далеко от гостиной в такое время?
— Это мое дело, — замялась Гермиона и тут же начала особо тщательно поправлять свою сумку.
— Ну я же рассказал о себе. Давай рассказывай! — лицо Арчи светилось любопытством.
— Ты хочешь, чтобы я тебе помогла? Или рассказала о своих скучных делах? Что-то одно, Иттерей.
Арчи едва не взвыл: поначалу он не рассчитывал ни на то, ни на другое, а теперь ему не хотелось упускать обе возможности. Наконец он сдался:
— Хорошо, можешь пока не говорить о своих таинственных делах на первых этажах Хогвартса.
— Что за глупые намеки? — возмутилась Гермиона. — Лучше расскажи подробней, что конкретно ты хочешь сделать и что ты уже сделал.
Арчи схватил ее за руку и потянул вперед по коридору, попутно рассказывая о своей задумке и прошлых вылазках. Наконец вдалеке показалась знакомая горгулья, и они остановились. Какое-то время Гермиона размышляла, издалека рассматривая двери, ведущие к директорскому кабинету. Они остановились недалеко от большого окна — ближе к кабинету Гермиона подходить отказалась: возможно, эта горгулья может подслушивать, о чем говорят поблизости, и передавать это директору. Арчи подошел к каменному подоконнику, облокотился на него и стал всматриваться в начинающее светлеть небо.
— Арчи, а почему ты выбрал именно это время?
Он обернулся и посмотрел на нее:
— К утру обходят реже, и никто из преподавателей еще не проснулся. Логично же.
Она помотала головой:
— Ты не прав. На ночь кабинет закрывается. Как думаешь, какие чары сильнее, те, что директор ставит на ночь, или те, что он ставит, когда выходит в учительскую или в зал на обед?
Арчи направил палочку в сторону кабинета, подождал немного, потом кивнул и ответил:
— Я думал об этом. Но ночь все равно предпочтительнее, как я тебе днем подойду? Здесь же не протолкнуться от толп.
— Тебе просто надо, чтобы никто тебя не видел. И чтобы директор был занят. Сколько времени тебе надо на разговор со Шляпой?
— Пару минут, не больше. В первый раз она справилась за десять секунд. В этот раз я не дам ей возможности так просто от меня отделаться.
Гермиона посмотрела на него и подумала, что с таким настроем он просто повторит свое первое распределение. Она осторожно произнесла:
— Арчи, а что ты будешь делать, если Шляпа отправит тебя обратно?
— Реветь не буду, не переживай, — он нахмурился и сложил руки на груди.
— А если куда-нибудь еще?
— С этим сложнее. Но ты же одолжишь мне свой платок?
Гермиона задумчиво посмотрела на него и ответила:
— Тебе может не хватить одного. А я не магазин платков.
Они помолчали и повернулись к горгулье — настоящее чудовище, охраняющее сокровища.
— Давай сейчас обратно в гостиную. Я подумаю пару дней над этим, потом встретимся — определимся.
— Сначала подойду ближе, посмотрю на двери, вдруг директор забыл их закрыть.
Гермиона улыбнулась:
— Ты говоришь о директоре Дамблдоре. Сомневаюсь, что он в принципе может что-то забыть.
***
— Арчи! Ты почему в таком виде?
Гермиона выловила Арчи недалеко от входа в Большой зал через день после их похождений. Всклокоченные волосы, исцарапанное лицо, потрепанная мантия и шальная улыбка — если его такого увидит кто-нибудь из преподавателей, их факультет лишится как минимум двадцати баллов. Ни сказав ни слова, он подхватил ее за руку и потянул в сторону каменной статуи, изображающей причудливую смесь лошади и огромного змея. За статуей оказалась просторная ниша, где они укрылись от бегающих по коридору учеников. Гермиона недовольно поморщилась: при свете дня было хорошо видно, что здесь давно не прибирались — все было в паутине.
— Я расскажу тебе только в том случае, если ты сейчас просто Гермиона. Если ты староста Грейнджер, я буду молчать как рыба.
Гермиона приподняла брови:
— Тебе сложно будет понять, но я умею одновременно сочетать обе роли.
Он закатил глаза:
— Да ладно тебе, Гермиона. Неужели ты не хочешь узнать о самом главном состязании, которое проходит сейчас среди гриффиндорцев?
— Ты о чем? — Гермиона не слышала ни о каких состязаниях, кроме тех, в которых участвовали учебники, перья и кипы пергаментов для написания всяких работ — шестой курс для многих ее однокурсников был достаточно сложным, о чем они не раз говорили в гостиной.
Арчи широко улыбнулся:
— Смогу доверить тебе эту тайну, только если пообещаешь, что никому не расскажешь. И не примешь мер. Решайся, тебе точно понравится.
Гермиона нахмурилась: если она узнает, что ребята нарушают правила, она должна будет рассказать об этом профессору Макгонагалл и наказать всех — это были ее прямые обязанности как старосты. Но он же ничего не скажет, если поймет это. Обманывать его тоже не хотелось. Но если ребята — скорее всего, младшие — во что-то влезли, она должна за ними присмотреть и помочь им в случае чего.
— Говори, я никому не скажу, — никто не мешал ей закрыть аттракцион тайно, если что-то пойдет не так.
— Недалеко от замка растет большая ива. Если к ней подойти, она начинает бить ветками каждого, кто осмелился на это. Почти все наши уже прошли ее и побывали на следующем уровне — в хижине, которая пахнет как лежбище великанов. Следующий уровень после этого — его мало кто еще прошел — остаться там на ночь одному. Угадай, кто сегодня ночевал в этом прекрасном месте?
Гермиона вздохнула и посмотрела в сторону. Арчи понял ее взгляд по-своему:
— Вот это да! Неужели староста Грейнджер уже полетала на этих ветках? И как тебе? Я четыре раза летал, это даже круче, чем на метле. Я бы еще полетал, но там уже очередь скопилась, и я прошел на следующий уровень. Ну скажи, что это здорово! — Арчи просто фонтанировал радостью.
— Тебе помочь почиститься, любитель летать?
Арчи посмотрел на свои руки:
— Я в таком виде зашел в замок?
— У тебя просто мозги отшибло, так бывает, когда стукнешься об дерево головой, — Гермиона произнесла пару заклинаний, и Арчи поежился — словно щеткой с пеной прошлись по лицу и рукам.
— Да брось, неужели тебе не интересно? А я хотел еще кое-что рассказать, — Арчи высунулся из ниши и тут же вернулся. — Так, давай еще немного постоим здесь.
Гермиона непонимающе посмотрела на него, и он пояснил:
— Там этот твой громила ходит, если он сейчас нас здесь увидит, тебе придется оправдываться, — он ухмыльнулся, — а мне бегать.
— Рон не громила! И он не станет задавать глупых вопросов, мы с ним просто друзья, — Гермиона покраснела, но осталась стоять в нише.
— Это хорошо. Но если он проболтается об этом, это дойдет до Айли. Это такая с синими волосами, с Рейвенкло. Мы встречаемся. Она будет недовольна.
Гермиона улыбнулась:
— У тебя даже девушка с Рейвенкло?
— Что значит даже? — нахмурился Арчи.
— Сумка синяя, ботинки... — она показала на его ноги, — синие. Готова поспорить, что твоя комната дома тоже в синих тонах. А девушка... Ты что, и волосы ей покрасил в синий?
Арчи смутился:
— Ну покрасил, и что? Она сама попросила оставить, ей понравилось.
Гермиона отвернулась и очень внимательно стала рассматривать статую, за которой они стояли:
— Выглядит так, как будто кто-то зациклился.
— А вот и нет! — Арчи с оскорбленным видом сложил руки на груди.
— Какого цвета стены в твоей комнате дома?
— Да какая разница?
Она обернулась и выразительно посмотрела на Арчи.
— Ну синие, и что? Нравится мне этот цвет. Ты просто придираешься. Лучше скажи, как там наше дело? Появились идеи? Времени совсем мало осталось.
Гермиона осторожно спросила:
— Арчи, а почему ты вообще полез к этой иве? Тебе не кажется, что это типичный...
Он перебил:
— Нет, это не гриффиндорский поступок. Типичный рейвенкловский. У меня есть целый список местных достопримечательностей, я их постепенно осваиваю. Например, про эту иву я узнал не как про аттракцион, а как про место, рядом с которым пару лет назад старшекурсники нашли шерсть оборотня. Ее используют в некоторых зельях, ты наверняка знаешь. Еще одну интересную вещь нашли не так давно, но там все настолько невообразимо ужасно, что я лучше промолчу.
Гермиона почувствовала, что у нее похолодели руки. И ноги. Арчи продолжил:
— Если не веришь, можем сходить сегодня ночью в одно место из моего списка. Когда ты заканчиваешь дежурство?
— Я не пойду никуда ночью, Арчи. Я вообще-то староста, я не буду нарушать правила. И тебе не советую. Вот перейдешь на Рейвенкло — вперед, а пока не надо, у моего факультета каждый балл на счету.
— Как хочешь, схожу один, — он фыркнул и отвернулся.
— Арчи, что же ты такой упрямый! Ну хочешь, давай сходим днем, только ненадолго. Знаешь, сколько всего нам сейчас задают?
Арчи посмотрел на нее и улыбнулся:
— Гермиона, кажется, я записал тебя в свой список как пример для подражания. Давай я сделаю за тебя домашку, а ты сходишь со мной?
— Ты на пятом курсе. Что ты сможешь сделать?
Он поднял подбородок и прищурился:
— Это вызов?
— Это здравый смысл, — Гермиона отряхнула паутину с рукава мантии и повернулась к выходу.
— Как знаешь, пошли тогда сразу сходим, а то в час ночи слишком много народа шастает по интересным местам, — он схватил ее за руку и потянул в коридор.
***
Они стояли в безлюдном, тускло освещенном коридоре и смотрели на пустую стену. Арчи сосредоточенно, а Гермиона скептически.
— Арчи, не хочу тебя расстраивать, но я знаю это место, и достаточно давно.
Арчи бросил на нее хитрый взгляд:
— Спорим, ты удивишься? Что обычно просят те, кто сюда приходит? Комнату со столом и учебниками? Спортивный зал? Копию своей комнаты, чтобы поплакать? О чем просят парочки, я даже говорить не буду — банальность.
Гермиона пожала плечами:
— Представляю, что попросишь ты. Небанальный цирк? Небанальные американские горки? Небанальную комнату с синими стенами?
— Это было обидно.
— Прости, — она обернулась к нему. — Ты сам порой обижаешь людей, не замечал?
Арчи еще раз прошелся вдоль стены и повернулся к ней:
— Замечал. Но от тебя не ожидал — ты же вроде добрая. Ладно, не отвлекай, я сосредотачиваюсь.
В стене начала медленно проявляться дверь, и они одновременно протянули руки к ней. Арчи тут же отодвинулся, пропуская Гермиону вперед. Зайдя внутрь, она замерла: огромный зал с высоченными, причудливо расписанными потолками, расходящиеся в стороны этажи красных кресел и сцена, манящая ярким светом.
Арчи обошел Гермиону и внезапно крикнул в сторону сцены:
— А!
Со всех сторон к ним полетел ответный звук.
— Я же не это просил! Море! Я просил кусок моря. И чтобы высокие скалы со всех сторон, — демонстративно вздохнул Арчи.
— Как красиво, — Гермиона внимательно оглядывалась по сторонам.
— А почему шепотом? — тихо спросил Арчи.
Она посмотрела на него и улыбнулась:
— Масштабно очень, я даже немного растерялась.
Он прошел между кресел в сторону сцены и обернулся:
— Смелее, Гермиона! Сегодня вся эта опера для тебя.
Арчи пробежался вперед и запрыгнул на сцену. Походил по сцене, крутанул колесо, а затем, как заправский конферансье, встал посреди сцены и поднял вверх руки:
— И сегодня на эту сцену приглашается Гермиона Грейнджер! Девушка, которая заработала тридцать четыре балла своему факультету на этой неделе!
— Я похож на?.. — Арчи посмотрел вверх. — Кто там обычно на сцене оперы выступает? Я был всего пару раз, но запомнил на всю жизнь.
Гермиона ходила по залу и разглядывала все, что попадалось ей на пути.
— Гермиона, ты там весь день проходишь, а мы еще на верха не забирались!
— Арчи, не мешай, мне же интересно, — она потрогала бархатистую ткань кресла, не спеша прошлась к сцене и поднялась к нему.
Со сцены зал выглядел совсем по-другому. На мгновение она представила, что зал полон, на креслах сидят люди и смотрят на сцену, на нее. Гермиона вдруг почувствовала, как у нее внутри все замерло, а по спине побежали мурашки. Она выпрямила спину и устремила взгляд вперед, чуть выше кресел. Губы немедленно растянулись в улыбке. Это было прекрасно.
— Хорошо смотришься на сцене.
— Арчи! — она обернулась и гневно на него посмотрела.
Он спрыгнул со сцены и бухнулся в ближайшее кресло:
— Кстати, Гермиона, как думаешь, выручай-комната может создавать запахи?
Она задумалась:
— Никогда не замечала. Хотя я и не просила.
— Точно, можно попросить ее воссоздать парфюмерный магазин или выставку цветов. И проверить, получится ли у нее, — Арчи достал из сумки блокнот и начал поспешно записывать что-то карандашом.
Гермиона улыбнулась: сейчас он демонстрировал типичные рейвенкловские замашки. Арчи забросил блокнот обратно, запрыгнул на сцену и направился дальше:
— Пошли посмотрим, создала ли комната что-нибудь за кулисами.
Она еще раз осмотрела зал со сцены и пошла за ним. Он стоял у каменной стены и разочарованно кривился:
— Она создала только то, что я запомнил. Как жаль, всегда хотел посмотреть, что там внутри.
— Любишь оперу?
— Нет.
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Немного. Только не говори никому, иначе будешь ходить с синими волосами. Поверь мне, мое заклинание еще никто не смог отменить, все-таки я создавал его почти год.
— Это так ненадежно, Арчи, — заявила Гермиона. — Волосы же всегда можно перекрасить.
Арчи отошел от нее и спрыгнул со сцены:
— Всю жизнь ходить с крашеными волосами, зная, что это твое наказание за болтовню, — сомневаюсь, что ты так хочешь.
Гермиона закатила глаза:
— Какой ты предусмотрительный! Не скажу я никому, не бойся, я не из тех, кто болтает лишнее.