-
Есть
новая работа, посмотри в ящике. - Из телефонной трубки раздавался низкий
мужской голос.
Его внимательно слушал мужчина лет 40, не высокий и не низкий, не качок и не слабак, жилистый и сбитый, с обветренным чуть красноватым лицом, резко очерченным носом и волевым подбородком. Он ничего не сказал в ответ и положил трубку. В этой однокомнатной квартире, одной из нескольких, он чувствовал себя как нигде лучше, потому что именно здесь он получал новую работу. Выпив на кухне бокал горячего растворимого кофе, он стал машинально одеваться уже думая о предстоящей работе. Под окнами дома стояла его белая "девятка" и через мгновение он уже катил по Москве к камере хранения на Курском вокзале.
Как так получилось, что он стал профессиональным убийцей?
В прошлой жизни умница военный попал под сокращение из-за того что сыну какого-то генерала нужно было спокойное место службы. Первое время он очень переживал свой разрыв с армией, так как в мирной жизни профессионально делать ничего не умел, да по большому счету и не хотел переучиваться. Это время для него было самым тяжелым.
Однажды осенью, возвращаясь из продуктового магазина, его обрызгал с ног до головы какой-то сопляк на BMV и остановился у его подъезда. Гнев оплеванного всколыхнул затаенные где-то глубоко обиды, что-то переломилось внутри, появилась огромная зависть и злость. Дальше произошло все достаточно быстро, зайдя в подъезд, якобы ковыряясь с почтовым ящиком, он поджидал свою первую жертву в засаде. Развязный молодец вышел через два часа из лифта и направился к двери в довольно приподнятом настроении. Конечно, он не обратил внимания на сгорбленную мужскую фигуру, стоящую возле почтовых ящиков, и довольный жизнью и собой, проскочил мимо, как вдруг почувствовал на своей шее странную удавку ручек хозяйственной сетки. Не успев даже толком среагировать, он, выпучив глаза, обмяк и затих. Убийца подхватил его под руку, обыскав и найдя ключи от машины, правдиво разыграв из трупа пьяного, вместе с ним расположился в машине. Спокойно отвезя в лесополосу, взорвал машину, засунув носовой платок вместо фитиля в бензобак.
Вернувшись домой, смыв всю грязь, он почувствовал облегчение, вызванное тем что он снова нашел себя. Но ходить и убивать людей на улице не хотелось, он понимал, что те, кто ходит вместе с ним в магазин, такие же бедные и обиженные люди. Гнев его теперь был направлен на богатых и довольных.
Следующей зимой он сжег пару дач новых русских, и даже сторожа его не смогли остановить. В одном из домов его привлекла оброненная хозяином в прихожей записная книжка. Там были номера телефонов и фамилии людей, и очевидно, клички. Потом, дома внимательно изучая ее, он пришел к выводу, что наткнулся на список одной из многих банд. Желание уничтожить их всех сложилось как-то само собой. В списке было около пятнадцати человек.
Довольно просто оказалось расправиться с помощью кухонного ножа с тремя из них, не то пьяными, не то обкуренными молодыми и крепкими парнями, зависающими постоянно в одном из баров. После этого он понял, что и за ним началась охота, то есть еще не за ним конкретно, а за убийцей этих парней. Это убийство показывали по телевизору, где также сообщили о начале массовых убийств членов другой банды. Нет, его искала не милиция, его искали братки и нашли.
На его счастье или беду, довольно случайно его обнаружил представитель другой группировки, после очередного убийства члена конкурирующей банды. Состоялся довольно неприятный разговор, после чего, тот предложил позвонить новому киллеру по указанному телефону. Тогда-то и появился впервые тот мужской бас. Он предложил ему посетить Курский вокзал и открыть ячейку камеры хранения. Там оказалось 10 000 долларов. Забрав сумму, попытался снова связаться с голосом, но его телефон уже был отключен.
Только через неделю раздался новый звонок, и знакомый голос вновь предложил посмотреть содержимое ячейки. На этот раз там находились фотографии людей, среди которых одно лицо, обведенное маркером, а также необходимая о нем информация. Это был первый настоящий клиент.
До этого убийства происходили все-таки по большей части спонтанно и вот впервые начала нарабатываться определенная система. Ему необходимо было сначала узнать нечто такое, что бы вновь вызвало в нем злобу на весь мир и на этого конкретного человека. Началось длительное ненавязчивое наблюдение. Первый клиент оказался директор коммерческой фирмы отказавшийся платить группировке и встав самостоятельно под чужую крышу. Пронаблюдав его месяц, узнав привычки, распорядок дня, любимое занятие - баня с девочками по вторникам и четвергам, прикинув его возможный доход, нужное чувство пришло само собой.
Однажды утром, спортсмен бегун в костюме "Adidas" случайно наскочил на коммерсанта, когда тот подходил к машине. Охранник его задержал на секунду, получив ножом в солнечное сплетение, но это было уже после того, как смертельная инъекция попала в жертву. Окружающие люди ничего даже не поняли, когда два здоровых мужика оказались на асфальте, а бегун бежал дальше. Водитель, выскочив из машины, хотел открыть огонь из пистолета, но спортсмен свернул за угол и скрылся. Дальнейшие его поиски ни к чему не привели.
Он становился настоящим маньяком, охотником на людей. Ему нравилось выслеживать, травить и, наконец, убивать свои жертвы. Начиная собирать информацию о клиенте, он придумывал и форму казни, редко прибегая к снайперской винтовке, за исключением, если нет иной возможности. Да, так это было сопряжено с определенным риском для собственной жизни, но именно это его заводило больше всего, когда, сделав работу, его преследовали, и он уже сам как зверь уходил от погони. Несколько раз он был довольно тяжело ранен, однако человек, который предлагал ему работу по телефону и которого он так никогда и не видел, проявлял редкую заботу о нем, так что поправка здоровья была лишь делом времени.
О нем практически никто не знал в криминальном мире, кроме его работодателя. Его убийства не были определенным почерком, как у других, каждый раз он делал это по-разному. Единственный его профессиональный недостаток это сроки исполнения. Нередко он заигрывался подглядом за будущей жертвой и пропускал срок исполнения. Однако не было еще случая, чтобы жертва выживала. Если он брался за работу, то клиент рано или поздно отправлялся в морг.
И в этот раз все выглядело как обычно. Без лишней суеты, достав из ячейки конверт с новым заказом, он отправился обратно к машине, где и решил с ним ознакомиться. С черно-белой фотографии на него смотрел мужчина лет шестидесяти, с короткими седыми волосами, крупными чертами лица, вполне добродушный и улыбающийся. Уже одного этого вида было достаточно, чтобы в душе появился определенный настрой перед лицом довольного жизнью человека. Непроизвольно челюсти сжались, от напряжения побелели пальцы. С усилием воли он смог оторвать свой взгляд от этого лица и обратился к письменной информации. Там сообщалось полное имя и адрес, больше ничего. Ему и этого было достаточно. Еще раз, взглянув на уже ненавистное лицо, он плавно тронулся, отправившись по указанному адресу.
С трудом найдя номер дома, он оставил машину за квартал и вновь подошел пешком. Дом был довольно старый и ветхий, наверняка где-то в планах уже готовилось решение о его сносе, однако там по-прежнему жили люди и не собирались никуда переезжать. Обойдя дом вокруг, он неожиданно заметил своего объекта. В июльскую жару тот шел в потертом старом свитере и теплых зимних штанах вполне спокойный и умиротворенный с авоськой, из которой торчал батон белого хлеба, к себе в подъезд. Ни тебе крутой машины, ни охраны, ни чего чтобы напоминало о новых атрибутах богатства. Это был обыкновенный старик пенсионер, доживавший свой век в тихом старом доме. Увидев как тот по-стариковски устало ходит по земле, совсем открытый и неинтересный как объект, подлежавший уничтожению, киллер развернулся и ушел к машине.
Надо было обдумать. Впервые в новой жизни он столкнулся с противоречием между "надо" и тем что "не хочется". Старик теперь не вызывал ни каких отрицательных эмоций, так снимавших моральную сторону работы. Однако, если его заказали значит что-то есть в этом старике такого, что не нравится людям. Это предстояло выяснить. Впервые он усомнился, что сможет довести дело до конца. Он все-таки решил понаблюдать некоторое время за стариком, не изменяя своим принципам.
На следующий день, уже вовсе без машины, отправившись с ближайшего адреса к старому дому, он подумал о знакомстве с объектом, и с целью узнать получше, и если потребуется, для легкости выполнения задания. Хотя о задании как таковом мало думалось. Убить старика технически было очень легко, но настроя на это не было. Познакомиться с ним было делом довольно простым, при покупке батона в магазине завязалась ненавязчивая беседа.
Старик был рад, что с ним заговорили, и поэтому без всяких предосторожностей и недоверия он пригласил к себе домой своего нового знакомого. Кирилл Аркадьевич, так звали старика, говорил без умолку, видать за свое одиночество накипело, а душу отвести не с кем. Соседи такие же как и он, старые и больные люди давно наскучили ему, он знал все их болячки и заметил, что чем больше общается с ними тем больше стареет и дряхлеет сам.
Предложив гостю чай с батоном, извинившись за отсутствие сахара, кряхтя уселся за стол. Гость ему явно был по душе. Во-первых, тот уже не мальчик, но еще не такой глубокий старик как он; во-вторых, он возможно единственный кто спокойно выслушивал все пламенные речи о последнем времени из уст обиженного старика; и, в-третьих, он понравился старику чисто внешне, хотя по военному строгий, но и респектабельный. Хорошо одет, чисто выбрит, по всему видно человек заботился о своем виде, что у старика вызывало только уважение.
- Так вот, Александр, - так ему представился новый знакомый, - я говорю вам, что все вокруг вдруг в одночасье стали ворами и жуликами, даже те, которые по долгу службы должны с этим бороться. - Кирилл Аркадьевич отхлебнул чаю и голос его снова зазвучал без хрипоты. - Что бы вы думали, не далее как три дня назад, ко мне заявились странные люди. Они хотели меня выгнать, меня! из моего дома, предложив переехать в новый район. Посмотрите на меня, куда мне переезжать, я старый больной человек. Они были настолько грубы, что мне пришлось вызвать милицию. Что бы вы думали, они сунули милиции деньги и те спокойно уехали обратно, оставив меня с этими настоящими головорезами. Я впервые в тот момент со времен войны испугался, и испугался не за свою жизнь, как впрочем и тогда, но за судьбу моей страны, моей Родины. - Кирилл Аркадьевич сухо прокашлялся, и глотнув еще чаю, снова продолжил. - Что происходит? Задал я себе вопрос, если вот так люди с улицы могут запросто вышвырнуть тебя вон, а государство призванное защищать тебя защищает врагов народа. Я старый человек и старый москвич, помню еще царские времена, но и тогда такого беспредела не было. Я воевал на стороне революции за новую счастливую жизнь, а в результате начали править бандиты. Нет, я говорю не сейчас, а тогда, именно тогда все началось. К сожалению, я понял это очень поздно. А тогда, что ты - столько восторга, ведь мы первые строим пролетарское государство. Я был молод и глуп. Да... - Старик отвернулся в окно, и некоторое время помолчал, видно вспоминая что-то, затем, повернувшись неожиданно, спросил. - Ну что же вы не пьете чаю? К сожалению, без сахара, но зато с теплом моих трав. Вы знаете, я не покупаю чай, и не из-за того, что дорого или еще что там. Каждый год вместе со студентами мед академии я собираю себе настоящий гербарий из полезных трав, высушиваю их и завариваю чай. Мне это помогает, я себя чувствую бодрее, моложе.
- Да, вам на вид дашь не больше шестидесяти. Сколько вам лет? Извините за нескромный вопрос. - Александр смотрел не сводя глаз со старика, замечая его малейшее движение, видя как от волнения у него вздувается жила на виске.
- Я лучше вам скажу год рождения, а вы уж сами посчитаете, - С улыбкой отраженной всеми чертами старого лица, Кирилл Аркадьевич продолжил. - Тысща девятьсот третий.
- Не может быть! - искренне поразился Александр.
- Может.
- Да вы настоящий реликт. - Не без восторга продолжал восхищаться гость.
- Да в этот раз я долго живу, но не стоит об этом. Я бы хотел у вас спросить, а чем вы занимаетесь, что смогли уделить мне почти свой целый день. Сейчас ведь все ужасно заняты.
- Да я, собственно говоря, тоже на пенсии. Отслужил свое, и уволен в запас капитаном.
- Почему-то я так и подумал, что вы были военным. Выправка и аккуратность у вас военная.
- Неужели это так бросается в глаза?
- Поживете с мое и вы научитесь определять людей с первого взгляда. Хотя я вижу по вашим глазам, то чем вы действительно занимаетесь, приносит вам лишь облегчение от постоянной боли, но не выздоровление. Вы чем-то сильно озабочены. Расскажите старику, быть может он еще на что-то будет вам полезен. - Кирилл Аркадьевич внимательно и зорко, отхлебывая очередной глоток чая, наблюдал за своим гостем.
- А что рассказывать? Да и вряд ли это нужно. Для вас же лучше ничего обо мне не знать.
- Успокойтесь, Александр, расслабьтесь, не надо так напрягаться. Представьте что вы на исповеди, и начните с начала.
- Вы невозможный старик. - По-доброму пытался отшутиться гость. - Если я вам скажу правду, вам может стать плохо. Ведь у вас больное сердце.
- С чего вы взяли, что у меня больное сердце. - Взгляд старика пронизывал на сквозь, и гостю на миг показалось, что их встреча кончится не так как было задумано заранее.
- Ну, вы тепло одеваетесь даже в жару, пьете чай из собственных трав и ...
- Поверьте, а вы как никто другой знаете, что существует огромная разница между тем, что есть на самом деле и тем, что хочет человек показать.
- Откуда в вас такая во мне уверенность.
- Я вижу и мне этого достаточно. - Они смотрели глаза в глаза и не выдержав долго, оба уткнулись в свои уже пустые чашки.
- Кирилл Аркадьевич я должен вас убить. - Спокойно, без эмоций, как будто речь шла об обычном деле, произнес Александр.
- Понимаешь, в чем дело, я с самого начала догадывался, как только ты заговорил со мной в магазине, хотя виду я не подал. Ты уже не первый кто хотел это сделать. Временами я и сам желал этого, но увы, что не дано - то не дано. И ты на вряд ли сможешь сделать ЭТО.
В свою очередь Александр уставился на старика, и невольно разинул челюсть от удивления. С подобной ситуацией ему не приходилось сталкиваться, однако мозг уже работал быстрее чем сознание. Достав из внутреннего кармана пистолет с глушителем, он выстрелил прямо в сердце старику. Тот упал на пол, забрызгав буфет своей кровью. Чрез секунду его свитер набух темным пятном и под ним начала образовываться красная лужа.
"Ну, вот и все" - подумал киллер, - "И не так уж и трудно это было сделать, хотя и не красиво, ну уж что об этом говорить". Не оставляя следов, он быстро вышел из квартиры и через пол часа был уже у себя.
В вечерних новостях ничего не сообщалось о происшествии. "Должно быть старика еще не обнаружили" - подумал убийца. Допоздна просмотрев телевизор, усмехаясь над очередным американским боевиком, киллер заснул прямо в кресле.
Утром он проснулся, и, вспоминая свои ощущения, пришел к выводу, что ему что-то снилось, но вот что разум ни как не хотел выдавать. Взбодрив лицо руками, потянувшись, опять включил телевизор. Там опять ничего такого не было. Наскоро позавтракав яичницей с бокалом растворимого кофе, прибрав в квартире, чтобы ничего не выдало его присутствие, спокойно направился в сою берлогу.
На следующий же день, позвонил тот самый низкий мужской голос и поинтересовался когда будет выполнена работа.
- Работа сделана. Можете не беспокоиться. - Отчитывался киллер.
- Как сделана? - голос звучал, не скрывая удивления и раздражения.
- Два дня назад, выстрел в сердце. - По-прежнему спокойно отвечал исполнитель.
- Не может быть, мои орлы видели его вчера живым и в добром здравии. Уже со стариком не можешь справиться!
- Хорошо я проверю. - С тем же спокойствием закончил разговор киллер.
После этого звонка, обдумав все хорошо, вспомнив детали того дня, искорка сомнения пробежала в душе. Он подошел к зеркалу, и наложил грим, приклеив большой нос и сделав небритость черного цвета. Теперь он был похож на кавказца. В руке у него были длинные четки на специальном крепком шнурке. Милиция не могла бы придраться к этому оружию. Он сел в машину и через час был снова возле дома старика.
Позвонив в дверь, убедившись, что никто не открывает, и нет никаких признаков жизни, открыв отмычкой без труда нехитрый замок проник в квартиру.
На кухне где должно было оставаться, по крайней мере, кровавое пятно, ничего не было, ни каких следов. Казалось, хозяин оставил не надолго свой очаг и вот-вот должен вернуться. Такая обстановка не понравилась, он ожидал все что угодно, но только не это спокойствие. Осмотрев все в комнате, заглянув в ванную и даже туалет, пришел к выводу, что хозяин действительно еще жив. На столике перед телевизором лежала сегодняшняя программа телевидения с обведенными красной ручкой программами для просмотра. Ближайшая по времени была через пятнадцать минут. Хозяин или тот, кто делал эти пометки, должен вернуться к этому времени.
Отключив телефон и встав за дверью в комнату, убийца остался ждать. Время тянулось медленно. Ноги начинали отекать, как будто стоял не десять минут, а уже два часа. Внутри все напряглось, когда до слуха донеслось лязганье открываемого замка, через секунду послышались шаркающие стариковские шаги. Кто-то еще невидно кто, но однозначно пожилой прошел на кухню. Через минуту послышалось как зажегся газ и был поставлен чайник. Кто-то направлялся в комнату и прошел то нужное расстояние, необходимое чтобы убийца накинул смертельную петлю. Четки впились в старческую шею, быстрее её сломав, чем задушив. Тело старика упало на пол.
Киллер внимательно заглянул в лицо жертвы. Он узнал Кирилла Аркадьевича, но тот, казалось, постарел лет на десять сразу. Прибавились морщины, волосы поредели. Невозможно было представить чтобы человек так быстро постарел, тем более получив смертельную пулю в сердце за три дня до этого. Попробовал пульс, тот не ощущался, зрачки закатились, дыхания не было. Перед ним был определенно труп. Он просунул руку под свитер, где предполагал найти следы от смертельного ранения, но ничего кроме дряблой, но целой кожи не обнаружил. Рука была влажной от стариковского пота. Брезгливо вытер ее об его брюки и с высоты своего роста, задумчиво посмотрел на труп.
Он решил не уходить из квартиры и остался в комнате, присев на диване. Сначала он долгое время смотрел на труп, ожидая, что тот зашевелится, и от сознания этого он все больше и больше нервничал. Спустя полчаса ему надоело это однообразие, и он решил включить телевизор. Там шло какое-то пустое шоу, не вдумываясь в смысл происходящего на экране, не заметил как сознание отключилось и заснул.
Проснулся от толчка в плечо. Открыв глаза, он не поверил. Прямо перед ним стоял Кирилл Аркадьевич и улыбался.
- Что я тебе говорил, Гиви? Не принимают меня там.
Вид у старика был еще хуже чем до этого у трупа. Уши и нос резко выделялись на страшно похудевшем лице, щеки ввалились и отдавали синевой, губы сморщились словно бумажные. Глаза еще недавно ушедшие из мира вернулись и пристально буравили гостя.
- Откуда ты знаешь как меня зовут? - совсем без акцента и медленно, еще находясь в шоке, спросил киллер.
- А...- потянул старик - Александр, недавний знакомый. Выстрел у тебя отменный, пол дня грудь ныла. Но для меня этого мало.
- Как же так? Не может быть.
Старик повернулся и еле волоча ноги, чувствовалось что он сильно ослаб, как будто после долгой болезни наконец решился походить не много, со скрипом старческих суставов и глухим кашлем уселся в мягкое кресло на против.
- Не знаю сынок, что со мной. Только не берет меня смерть и все тут. Я уже сам хочу на покой, не могу больше терпеть эту боль. Надоело все. А не могу. И ты как видно тоже мне не помощник. - Кашель на некоторое время забил старика. Спустя лишь минуту другую он продолжил. - Первый раз я заболел тифом, и меня выкинули в 10 лет из дома помирать. Однажды я заснул в канаве возле дороги, а проснувшись, почувствовал себя совершенно здоровым. Следующие десять лет прошли как во сне. Буря войн и революции стерли в моей памяти тот случай, как мне казалось, но в 23-м году басмачи прорубили мне голову. Как она тогда болела с месяц наверно. Тогда-то я и призадумался над собой. Что-то думаю не так, как должно быть. В 33-м меня забрало НКВД и я 9 лет просидел в лагерях. Рассказывать не надо что и там я погибал и возрождался целым и невредимым. С июня 41-го просился на фронт, а попал только в середине февраля 42-го в штрафбат смертников. Но я один остался жить среди целой дивизии. Меня переправляли из одного пекла в другой, и я везде выживал, не знаю почему и до сих пор. В 53-м нелепый случай - на похоронах Сталина затоптали насмерть ветерана. Но ничего и от этого отошел. Ребра поболели с недельку, только и всего. В 63-м я праздновал свой день рождения, и поперхнувшись сахарной пудрой, задохнулся. - Старик улыбнулся, вспоминая явно с иронией тот эпизод. Киллер смотрел во все глаза, как кролик на удава, ничего не могущий седлать. - Хорошо что я не был женат и справлял один, а то б куковать сейчас бы в могиле. Впрочем в гробу то мне лежать все равно довелось. В 73-м сбила машина. Отправили в больницу, по дороге вроде бы я умер, приснул значит. Когда очнулся, чувствую лежу на чем-то жестком и несут вроде бы куда-то. Открываю глаза и встаю потягиваясь. Точно в гробу, точнее в деревянном ящике. Кто нес меня - один на месте от разрыва сердца скончался, другой в психушку загремел. А я встал и пошел на свою квартиру. Вот эту. Еще десять лет прошло без особых хлопот. В 89 хулиганы избили сильно, да деньги отобрали. По сравнению с прорубленной головой это вообще мелочи. И жил я тихо и скромно, до недавнего времени. Позарились на мою скромную квартиру. Из этого дома уж почитай больше половины жильцов вперед ногами вынесли, а я один остался как заноза у них в одном месте. Вот тебя прислали решать проблему, а она то просто не решается. - Кирилл Аркадьевич снова заулыбался, и то ли от резкого движения, то ли еще от чего снова зашелся кашлем.
- Ну а как же вы выглядите так молодо для своих лет? - единственный вопрос, который влез в тот момент в голову, был немедленно озвучен.
- Я думаю все дело в чае. Раньше мне удавалось между, как бы смертями восстанавливать свои силы, а теперь эта подруга что-то зачастила ко мне, но все равно еще никак не заберет. Кстати, давайте-ка чайку попьем. - дед встал и направился на кухню. - Чай-то остыл совсем, сейчас подогрею и попьем, идите сюда.
Ужасный гость, сам как зомби, повиновался зову и послушно побрел на кухню. Старик, найдя спички, чиркнул, это было последнее, что видел киллер в своей жизни.
Пожарный расчет быстро справился с огнем. Во дворе стояла машина скорой помощи, а на лавке сидел сгорбленный маленький старичок, совсем без волос на голове и что-то шамкал без зубов себе под нос.
- Вот черт. Склероз наверное уже, я ж кипятить его ставил. А как бабахнуло, даже уши заложило. Только вот теперь новую квартиру придется искать, а в теперешние времена это непросто. Да...
В той суматохе на него никто конечно внимания не обращал.
6 апреля 2002 г.