Аннотация: Участник СНП-2009. Игры со временем, с разумом. Для кого-то нехитрый шаг, но может стоит прочесть?
"Сердце альбиноса"
Необыкновенно засушливым и тёплым выдалось то злополучное лето. Силы природы словно сговорились и прогнали все тучи на долгие дни, недели, и даже месяцы. То было явлением достаточно редким для Курской области, об этом вам поведал бы любой местный житель; ведь дожди никогда не обходили эти живописные места стороной. Что-то сразу пошло не так: урожаи гибли, небо казалось каким-то угрожающе синим, бездонным, фермеры потянулись к пузырькам с валерианой.
Клубы удушливой пыли тянулись по главной трассе, где-то по пути в Рыльск, лишь изредка открывая взгляду синий металл машины отечественного производства. Водитель был слегка пьян, измотан, а потому щедро давил на гашетку и смотрел на дорогу с явным ост
ервенением. Его серая футболка, пропитанная по́том, прилипла к спине, а в полуразбитые колонки неслась задорная песня конца восьмидесятых. И хотя на дворе стоял две тысячи семнадцатый год, водитель 'Лады' был ценителем ретро-музыки, однако сам родился на стыке двух тысячелетий.
Как только ему исполнилось девятнадцать, он сделал предложение Нинке, симпатичной девчонке из соседней улочки. Она с радостью приняла завидное предложение, ведь Максим был парнем достойным, избегал дурных компаний, и не баловался всякой 'дрянью', которой так легко прельщается молодежь. И выпил он в этот раз лишь потому, что Нину на седьмом месяце беременности с кровотечением срочно увезли в больницу. Он в это время находился на работе, а когда узнал о случившемся, сразу рванул домой. На душе было паршиво, сердце обливалось кровью; и с горя ничего не оставалось делать, как откупорить бутылку водки, припасенную не весть зачем, и сделать несколько жадных глотков. Хмель быстро помутил взгляд, а вместе с тем, и вызвал в голове острое желание ехать к Нине, чтобы поддержать ее в трудную минуту.
Стрелка спидометра давно превысила все разумные показатели, отчего машина плохо держала дорогу. В салоне дребезжал пластик, шум из под колес и рёв двигателя на повышенных оборотах закладывали уши. Но молодому водителю казалось, что на крыльях свободы его несёт самая безопасная колесница в мире. Так продолжалось недолго: правое ведущее колесо 'поймало' хорошую ямку, и шину буквально разорвало пополам. Ладу бросило на обочину вправо, в стоявшее у дороги дерево. Все это действие длилось считанные секунды, и как-то повлиять на ситуацию Максиму никак не удалось. Дерево оказалось достаточно крепким, чтобы вынести подобный удар; нос автомобиля распороло точно посередине, и в негодность пришли радиатор и сам двигатель. Из разбитого моторного отсека на землю полились масло и тормозная жидкость....
Свидетелями этой страшной трагедии стали маленькие птички из семейства вьюрковых, сидевшие - до того как - на том самом дереве, и улетевшие прочь после столь мощного удара. Ещё свидетелем был суслик, укрывшийся в глубокой норе. Да и, пожалуй, сам Господь Бог.
-2-
День прошел незаметно; вот уже и сумерки обернулись тьмой. Воздух днём прогрелся настолько, что и ночью оставалось невыносимо душно. Об аварии на трассе узнали не сразу. Спасательная команда прибыла далеко за полночь. О случившейся трагедии сообщил водитель внедорожника марки 'Peugeot', и более четырех часов дожидался их помощи. Его звали Никита Соболев. Крупный такой мужчина, круглолицый, с впяченным вперёд животиком. Больше всего на свете он боялся крови. Человеческой крови!
Никто больше не останавливался, машины проезжали мимо, видимо, полагая, что владелец вполне целехонькой иномарки держит ситуацию под контролем. Хотя сам он не сразу отважился подойти к разбитой Ладе. Он руководствовался лишь чувством ответственности за случившееся на дороге, своим внутренним долгом и непоколебимым желанием помочь кому-то, кто действительно нуждался в его помощи. Соболев достал аптечку из своего авто, которую никогда прежде не использовал, и с каким-то вопиющим ужасом приблизился к месту аварии. Картины, которые заранее рисовало воображение, сводили с ума, и мужчина почувствовал позывы приближающейся рвоты.
- Соберись! Возьми себя в руки! Будь мужчиной!
Все лобовое стекло, испещренное трещинками, было забрызгано кровью. Человек обмякшей куклой лежал на руле, не подавая никаких признаков жизни.
- О, Господи! - Соболев выпустил из рук вдруг отяжелевшую аптечку. Его ноги стали ватными, а в ушах появился шум.
Сначала толстяк упал на колени, и освободил свой желудок от недавнего обеда, а потом уже набрал номер спасательной службы. На том конце провода восприняли известие о трагедии совершенно спокойно, чем вызвали ещё бо́льшее негодование со стороны звонившего. Соболев остался сидеть в своём "Peugeot" до прибытия помощи.
К тому времени, как прибыли спасатели, Соболев уже боролся со сном, и уже отчаялся, что кто-нибудь вообще прибудет поздней ночью. Он трижды звонил жене, в подробностях описывая приключившееся с ним по пути в Рыльск. Жена поначалу истерила и требовала его немедленного возвращения домой, а потом, похоже, смирилась с твердым решением мужа остаться, и вскоре перестала отвечать на звонки. Одновременно прибыли полиция, спасатели и эвакуатор.
Первыми к Соболеву подошли спасатели в ярких оранжевых костюмах со светящимися логотипами на спине и груди. Они перекинулись парой фраз и вместе подошли к разбитой Ладе.
- Э-э, да бедняга еще жив! - воскликнул самый рослый спасатель с выбивающейся из-под капюшона рыжей шевелюрой. - У него прощупывается пульс!
Соболев отступил на два шага назад, почувствовав как к горлу подкатывает новый приступ рвоты. Теперь, получается, все это время он бездействовал, пока человек умирал в его присутствии.
Рыжий провел ещё какие-то манипуляции над телом пострадавшего, чтобы удостовериться в своей правоте.