Артёмова Ольга Николаевна : другие произведения.

Чужая родина. Родная чужбина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   ЧУЖАЯ РОДИНА. РОДНАЯ ЧУЖБИНА.
  
   Глава 1.Англия.
  
  
  
   После вчерашней непогоды нарождалось на редкость погожее утро. Совсем легкий теплый ветерок не был похож на вчерашнего дьявола, метавшего молнии, поднимавшего волны до небес, злющего. Небо умылось и больше не хмурило своего чела. Первые лучи солнца осветили огромные скалы, мимо которых проплывала маленькая шаланда. Вчера она отчаянно сопротивлялась непогоде.
   Скалы нависали над морем, отбрасывая мрачные тени на голубизну воды. Один Бог знает, почему эти глыбы не свалилась до сих пор вниз.
   С большим трудом графиня Диккенс открыла глаза и подняла
   голову. Шея ни как не хотела поворачиваться, после сна в неудобной позе на живой подушке. Жернико продолжал еще спать, привалившись к канатам, сложенным в тугие кольца. Эльвира уселась и оглядела все вокруг и пришла к выводу, что погода стоит чудесная и совсем не болит голова. Зато волосы
   были словно спутанные водоросли, руки грязные, а левый глаз открылся только на половину.
   Старший, из рыбаков заметил, что графиня очнулась и сказал:
   - Мы решили, что не к чему входить в порт, сударыня.
   - Это уже не важно. Высадите нас где-нибудь. Например, вон в той
   бухте, - она указала рукой на одинокий отлогий берег, неожиданно
   открывшийся, между скалами. - Я не знаю, как мне благодарить вас
   за эту услугу.
   - Ваши золотые монеты лучшая благодарность.
   - Вы рисковали жизнью из-за меня. Эти олухи открыли стрельбу
   и могли ранить вас.
   - Мы очень лихо вильнули хвостом, - усмехнулся младший. - Не одна пуля не долетела.
   -Слава Богу, - вздохнула Эльвира.
  
   Через полчаса Эльвира и Жернико, который не в какую не захотел возвращаться обратно, ступили на песчаный берег Англии, где
   и распрощались с рыбаками. Вскоре их суденышко растворилось где-то вдали. Последнее напоминание о Франции...
   Эльвира взглянула с горечью на свою одежду. Плащ и шляпа составляли сплошной комок чего-то мокрого и неприятного. В сапогах хлюпала вода, камзол рваный на плече. Последнюю каплю добавил Жернико. Сначала он улыбался украдкой и наконец, взглянув на Эльвиру, расхохотался в голос.
   - Что с тобой Жернико? - удивилась Эльвира, усаживаясь на песок, чтобы снять сапоги.
   - Простите, госпожа, - давился Жернико, тоже падая на песок. - Нет
   ли у вас с собой зеркала?
   - Конечно, нет.
   - Этот идиот здорово испортил вашу внешность. Такого огромного и красивого синяка под глазом я давно не видел.
   Эльвира ощупала припухлость на веке и на щеке рядом. Это было уже через чур.
   -Что ж придется построить здесь шалаш и жить до тех пор, пока я не смогу появиться домой. Ты будешь ловить рыбу, я собирать моллюсков.
   - Я согласен.
   Эльвира удрученно покачала головой и разложив почти все
   одежду для просушки, пошла умыться.
   - Есть очень хочется, - сказал Жернико, когда присел рядом с
   Эльвирой, рассматривая ее белую кожу сквозь рубашку.
   - Лучше об этом молчи, - вздохнула Эльвира. - Думаю, поедим мы
   только завтра. У нас нет денег. Зайти в банк с таким украшением
   я не могу.
   - С деньгами я помогу, - важно сказал Жернико, но, увидев ироничную улыбку Эльвиры, вскочил на ноги и взялся за свой камзол.
   В руке у него блеснули золотые монеты. - Ты же убедилась, что со
   мной не пропадешь.
   - Обещаю, что скоро у тебя будет еще больше денег и не нужно
   будет воровать.
   - Я думаю, мне, вообще, очень повезло, - Жернико растянулся рядом
   и довольно улыбнулся.. - Быть слугой, тем более у такой важной
   дамы, как ты, - он снова вскочил на ноги. - Простите, госпожа. Я оговорился.
   - Я не сержусь, Жернико, не похожу я пока на графиню Эльвиру
   Диккенс. Ты перестанешь путаться, когда я надену парчу, бриллианты и изумруды, сяду в седло белой лошади.
   - А по мне уж и вправду жить в шалаше здесь.
   - Ты говоришь так потому, что не видел замка, моих апартаментов. У тебя будет своя комната. Будешь туда девушек приглашать, - засмеялась Эльвира.
   -Эх, от этих женщин одни беды.
   - Точно, - качнула головой Эльвира. - По вине одной не то шлюхи,
   не то графини, не то кухарки, еще не известно, ты попал в Англию.
   Сидишь голый и голодный.
   - Я ни когда не скажу не одного слова в упрек. Клянусь.
   - Ты забыл об одной вещи, - Эльвира растянулась на песке, и рубашка все еще не высохла, и было не приятно. Холодно. -Служить - это не свобода. Ты уже не вольный ветер. В любой момент я могу поднять с постели и приказать ехать к черту на рога при любой погоде. Отговорки не принимаются.
   - И это знакомо мне, бездомному.
   - Одно я тебе обещаю. Если ты захочешь уйти, ты уйдешь сразу же, даже сейчас. Вообще, слуги на меня не жаловались.
   - Но куда мне уходить в чужой стране, от тебя...от вас, госпожа?
   - В жизни бывает все. Нам обоим не везло в этой жизни, но я
   чуть-чуть старше, поверь мне на слово.
   - Так уж и старше? - прищурился Жернико.
   - Не спрашивай у женщин их возраст. Кстати, - она повернулась к нему лицом. - Как ты нашел меня в Гавре?
   Жернико поведал о том, как услышал о Гавре из уст капитана и
   помчался в порт со всех ног. Он ждал ее в порту четыре дня, но увидел
   лишь, когда Эльвире грозила беда. Он просто не успел вмешаться раньше.
   - Я такая несносная, - Эльвира улыбнулась и опустила глаза. - Я
   еще не поблагодарила тебя за то, что ты спас мою шальную голову.
   - А чего благодарить, когда не совсем уберег? - Жернико коснулся пальцем скулы, пострадавшей вчера. - А как благодарят графини? - Жернико придвинулся ближе, надеясь, что благодарность будет ощутимой физически.
   - Забудь про эти глупости, - назидательно произнесла Эльвира, глядя в глаза юноше. Она заранее понимала, что нравиться парижскому воришке. Как часто ее любили не достойные, но они любили искренне, не требуя много. - Если не получишь приказ.
  
   Лишь к обеду они дошли до ближайшего городка, где с великим трудом отыскали гостиницу. Жернико долго возмущался, что трактиры на каждом углу, на каждом повороте дороги Франции, а тут они голодные, уставшие...
   - Успокойся, пожалуйста, - устало улыбнулась Эльвира, опираясь о
   его плечо. - Здесь много по другому. А если будешь не довольствовать, заставлю нести до гостиницы на руках.
   -И донесу! - тут же воскликнул Жернико, но гостиница была напротив.
   После того, как оба насытились, Эльвира попросила бумагу и чернила, а Жернико растянулся на кровати, блаженно поглаживая набитый живот.
   - А куда делся Жульен? - спросил Жернико, видя, что Эльвира задумалась и сразу же помрачнела.
   - Мне пришлось оставить его недалеко от Гавра.
   - Ну и хорошо. Он хотел занять мое место.
   - Да нет. Мне сразу же показалось, что он не сможет покинуть
   Францию. К тому же я доверила его милой хозяйке трактира Жанне.
   Однако, ты мешаешь мне думать.
   -О чем?
   - Прежде всего: возвращаться в Лондон или в начале придти в себя, где-нибудь в деревне.
   - Отдохнуть в деревне. Куда же с таким синяком? А?
   - Хитрец, - качнула головой Эльвира. - И второе - это деньги. Твоих
   денег не хватит и на одно платье для меня.
   Жернико пожал плечами. Ему казалось, что на эти деньги можно
   жить месяц. Эльвира подошла к окну и некоторое время наблюдала
   за игрой детей внизу на улице.
   - Сейчас я могу довериться только одному человеку, - промолвила Эльвира, после некоторого раздумья. Жернико почувствовал себя очень важной персоной. Он состроил серьезную мину. - Это маркиз Ролинз.
   Так Жернико впервые услышал имя человека, из-за которого он
   будет так страдать душой. Эльвира села к столу и написала следующее: "Уважаемый, маркиз Ролинз. Приношу, Вам, самые лучшие пожелания. Надеюсь, что Вы пребываете в здравии и покое. Умоляю, Вас,
   прежде всего, о том, чтобы Вы не распространялись о том, что графиня Диккенс в Англии. Да, да, я здесь, я дома. Я вернулась зализывать раны. Я глубоко несчастна. Однако, простите мне подобные слабости. Прошу, Вас, выручить меня, прежде всего, деньгами "по некоторым причинам обращаться к своим родным я не могу". И последнее. Умоляю, "заранее прошу, простите за то, что отнимаю много времени", узнайте, где сейчас находится моя семья и если наша дача в Гилфорде не занята, жду Вас в гости на ужин. Чарльз, надеюсь, что вы простите мое бегство весной. Я могу объяснить Вам все это при встрече. Надеюсь, что мы, как и прежде, будем друзьями. Эльвира
   Диккенс - кающаяся."
  
   Письмо было тут же отправлено, и последующие два дня ожидания Эльвира и Жернико провели скучая. Оказалось, что в этой паршивой гостинице даже в карты не играют по вечерам. Жернико возмущался полчаса. Эльвира старалась объяснить ему его обязанности.
   -Если бы на этом острове не было вас, госпожа, это было бы
   самое проклятое место на Земле, - сделал выводы Жернико.
   На утро третьего дня ответ от маркиза постучал в дверь, в лице слуги Ролинза. Эльвира получила тугой кошелек и короткую записку.
   "Эльвира, я благодарю Бога уже за то, что Вы живы. Вам не в чем извиняться передо мной, от Вас я могу стерпеть все. Наша
   дружба укрепится несомненно. Дела задерживают меня и не позволяют забрать Вас из этой дыры лично. Но через неделю ждите меня в Гилфорде. Дача ваша пустует. Графы Диккенс прибывают в здравии, они в Лондоне. Жду, не дождусь встречи с Вами. Маркиз Чарльз Ролинз."
   -Выезжаем сегодня в полдень, - скомандовала Эльвира, предавая
   огню записку маркиза. Жернико ни чего не успел спросить .Эльвира
   оделась и ушла.
   Вернулась она через час, с какими то свертками. Один из них
   она вручила Жернико, сказала: "Одевайся", и закрылась в своей
   комнате на засов.
   Без четверти двенадцать Эльвира распахнула дверь своей
   комнаты и холодн6ым тоном спросила:
   -Вы еще не готовы, сударь?
   Жернико растерянно замотал головой. Восхищенно он осмотрел
   Эльвиру с ног до головы. Шляпа с вуалью, которая закрывала половину лица, узкое платье василькового цвета с белой отделкой, такие же перчатки. Все это было удивительно!
   Жернико еще очень хорошо помнил ту картинку в префектуре. Крикливая девчонка размахивала руками. За тем этот сундук, где ее хрупкое тело было так близко. И вот сейчас. Госпожа графиня...
   -Жду тебя внизу, бездельник.
   Жернико, наконец, оделся. О, он и сам выглядит, как господин. Хорош!
   Эльвира сидела в седле, а хозяин указал Жернико на пегого жеребца, что стоял рядом. Жернико было очень неудобно, но до этого он ездил верхом только три раза.
   -А вот карету мы не можем найти? - спросил он, но больше ни
   чего говорить не решился. Эльвира посмотрела этими холодными
   глазами и тронула коня, простившись с хозяином.
   Верховая езда была сущей пыткой, но Жернико стоически это
   переносил и вскоре догнал госпожу.
   -Госпожа, а очень долго нам ехать?
   -Весь световой день. К тому же, если там кто-то из соседей, мы
   не сможем остановиться в замке. Придется искать ночлег.
   -Но почему?! - взвыл Жернико и опасно наклонился влево.
   -Не перечьте мне, сударь, - Эльвира пришпорила коня.
   Погода была отличной и Эльвира даже не заметила много миль
   пути. Жернико плелся где-то позади. Эльвира не разу не оглянулась, слышала топот копыт и не беспокоилась. Рано или поздно ему придется учиться верховой езде.
   Путники не заезжали не в одном селение, не обедали и поэтому, когда солнце было уже близко к черте заката, они увидели вдалеке темные громадины замков. Эльвира порадовалась этой безмолвной тишине и быстрым сумеркам. Соседей не было и значит, ни кто не нарушит ее покой. Эльвира остановилась, чтобы взглянуть, как огромный, не понятный нашему сознанию шарик солнца, исчезнет за горизонтом, чтобы где-то наступило утро.
   Копыта пегого коня застучали совсем рядом и замолкли.
   Эльвира вздохнула полной грудью и сказала:
   -Не правда ли, это чудесно?
   Она повернулась, но пегий конь был один. Седло свесилось на бок.
   -Где же я его потеряла? Только не на побережье! - Эльвира взяла удила пегого и пришпорила своего коня.
   Через две мили Эльвира увидела, что пара новых сапог торчала
   из канавы. Эльвира спрыгнула и подбежала.
   Жернико, казалось, прилег отдохнуть. Голова на бревнышке, руки
   за голову, ноги на дороге.
   Эльвира послушала его сердце, пульс. Правда что ли спит? Она
   просунула руку под затылок. Так и есть - кровь.
   Эльвира растерла его ладони, похлопала по щекам и вскоре
   Жернико открыл глаза. Он сел и потер затылок.
   -Кровь...,- прошептал он и если бы не поддержка Эльвиры, завалился бы в прежнее положение.
   -Горе ты мое, - проворчала Эльвира. - Поднимайся, до замка осталось три мили, там я тебя перевяжу.
   -А кровь, тем временем, вся и выльется.
   -Восполнишь вином, - улыбнулась Эльвира.
   При виде пегого Жернико окатила холодной волной.
   -Я не сяду на эту тварь!
   -Будь мужчиной, Жернико, - бедняга продолжал качать головой .- Ради меня.
   -Прости меня, Эльвира, - он упал на колени, и казалось, готов был заплакать.
   -Невероятно, - Эльвира без церемоний задрала юбки и уселась в
   седло пегого. Жернико забыл о своей разбитой голове и целом дне
   мучений, при виде ажурных чулочков Эльвиры. - Садись сзади, - Жернико выполнил эту просьбу, после некоторых усилий. - Держись крепче, если потеряешься опять...
   -Не потеряюсь, - заверил Жернико, и Эльвира обнаружила его руки на своей талии.
   -Держаться надо за седло.
  
   Замок внушал какие -то тревожные ощущения. Ни где не теплилась жизнь, не было хоть маленького огонька. И внутри пахло плесенью, было прохладно.
   -Где же ваши слуги? - поинтересовался Жернико, рассматривая
   все на кухне. Особенно внимательно многочисленные кастрюли, сковородки и прочие емкости. Они были безнадежно пусты.
   -Когда мы выезжаем, берем их с собой.
   -Но кто же будет нас кормить?
   -Ты утомил меня своими вопросами, лучше разведи огонь и согрей воды.
   -Я же тяжело ранен.
   -О, конечно, конечно. Тогда отдохни с дороги.
   Эльвира взяла ведро и направилась к двери. Жернико улыбнулся
   и остановил ее и забрал ведро.
   -Моя рана заживает на глазах, - сказал он с виноватым видом.
   Когда запылал огонь, стало намного веселее, а в подвале они
   нашли солонину и вино. Жизнь показалась во истину прекрасной.
   Наблюдая, как ловко Эльвира орудует на кухне, снимает воду с
   огня, режет мясо, кладет на сковороду, Жернико все больше сомневался.
   -Эльвира, ты обманула меня? - спросил Жернико.- Все, конечно, верно. Они называют тебя графиней, ты знаешь, как войти в этот замок, но ты машешь ножичком не хуже любого бандита, ты все умеешь.
   -Жернико, я все расскажу тебе когда-нибудь после, но умоляю, не утомляй меня сегодня. Мы будем разговаривать неделю, самое маленькое и я объясню, почему я графиня Диккенс, дочь знатных людей, умеет жарить солонину.
   - Я, наверное, и правда сильно надоел, - Жернико подошел к шипящей сковородке и попытался украсть самый маленький кусочек. Эльвира топнула ногой.
   - Прекрати. Давай лучше я завяжу тебе голову.
   Жернико послушно уселся на низкую табуретку. Он готов был
   мурлыкать от удовольствия, когда Эльвира своими ловкими пальцами разбирала ему волосы, протирала мокрым полотенцем рану и наконец завязала голову.
   -У меня уже не болит ни чего, - махнул рукой Жернико, поправляя повязку .-Хуже я намучился вот с этим. - Жернико стянул рубаху с плеча, и Эльвира даже поморщилась. Рубец был глубокий, словно кожу срезали с боку, а потом этот лохмоть наложили сверху. Эльвира дотронулась и спросила:
   -Кто это сделал?
   -Один чокнутый. Хотел голову отрубить.
   -За что же?
   -Я украл у него деньги, а он меня заметил и за топор.
   -Изуродовал твое красивое тело.
   -Это ни чего. Какое же мужское тело без шрамов? Ведь, правда,
   женщины любят это?
   -Женщины любят своих мужчин такими, какие они есть. Девушки, что были с тобой, говорили что-нибудь про шрамы.
   -Да не было у меня ни каких девушек. Один раз попробовал, так одни слезы. Ну, я ее и оставил плакать.
   -У тебя еще очень длинная жизнь впереди, много любви и женщин, - Эльвира поставила перед ним тарелку, а сама глотнула вина и подумала: "Лишь бы ты не стал еще одним крестом на моем пути". - Сколько же тебе лет?
   -18,почти, - пробубнил с набитым ртом Жернико.
   Солонина была массировано, уничтожена и Жернико, который не
   любил выпить, заметил, что Эльвира прикончила уже две бутылки. Однако, не стала пьяной или веселой. А как раз наоборот, помрачнела, безотрывно глядя на огонь.
   -Ты много пьешь вина, - понедовольствовал Жернико, забирая бутылку из рук графини.
   -Ты прав, дорогой Жернико, но иначе сегодня я не усну. Мысли
   побеждают разум. Будь добр, откупорь еще одну.
   -Нет уж, не выйдет. Лучше я посижу с тобой, пока ты не уснешь.
   -Спасибо, но ты сегодня устал больше, чем я. Иди ложись в любую комнату.
   -А ты?
   -Я лягу в своей комнате, на третьем этаже, - монотонно проговорила Эльвира.
   -Не грусти. Мне было так жалко тебя, когда ты рыдала во сне, там, на шаланде. Спишь и плачешь, не останавливаешься, - он опустился на колени возле Эльвиры и поцеловал ее руку свешанную со стола. Эльвира перевела на него взгляд. В них не было слез, только тоска, неизгладимая тоска о прошлом, о несбывшемся счастье.
   -Я не буду больше плакать, - пообещала Эльвира.
  
  
   Глава 2.Будни на даче.
  
   Как Эльвира не хотела, чтобы кто-то нарушал их одиночество, но ей пришлось нанять одну крепкую девицу из деревни. Нужно было убрать и протопить хотя бы один этаж к приезду Ролинза. Эльвира сказалась экономкой графов. Девушке было все равно, кто есть кто в этом доме. Слишком уж скучно жилось восемнадцатилетней, миленькой Элен на отдаленном пастбище со своим отцом и младшими братьями. К тому же Эльвира приезжала с Жернико. Элен показалось, что он ей улыбнулся совсем недвусмысленно. К тому же слуга был такой веселый и еще иностранец.
   Все работу сделали за два дня, и Элен подумала, что ее отправят обратно. Отправят именно в тот момент, когда она почти завлекла Жернико. Пускай они не понимали друг друга, но есть глаза, губы и руки. Правда, руки Жернико не распускал, хотя Элен не собиралась сопротивляться. Зато улыбался всегда и угощал яблоками. Леди Эльвира, как велела себя называть экономка, тоже нравилась Элен, потому что не совала нос во все дела, не кричала и готовила еду сама.
   К вечеру третьего дня, после ужина, Элен помогала Эльвире
   принемать ванну. Деревенская девушка даже не догадывалась, что
   это можно делать каждый день, к тому же добавлять всякие травы.
   -Леди Эльвира, - начала терзавший ее разговор Элен. - Мы же все
   убрали?
   -Да и что же? - взглянула на нее Эльвира.
   -Вы отправите меня обратно?
   -Я же не сказала тебе этого. На днях к нам приедет один господин, и мне некогда будет готовить. Ты, Элен, возьмешь на себя все заботы по дому. Жернико тоже будет в твоем распоряжении. Подай полотенце, будь добра.
   -Он же ни чего не понимает, как им распоряжаться?
   -Жернико нравится тебе? - лукаво улыбнулась Эльвира, вытираясь
   нагретым полотенцем.
   -Но он не смотрит на меня.
   -Не огорчайся, - Эльвира накинула кружевной пеньюар и села
   к зеркалу. - Жернико француз, ветреник, и распутник. Красивый, конечно, но тебе лучше подыскать хорошего парня из местных.
   -С ними скучно. Леди Эльвира, можно мне тоже выкупаться?
   -Конечно. Почему скучные? - Эльвира медленно расчесывала волосы. - Если будешь веселой сама и с тобой ни кто не загрустит.
   -Да и не вижу я там ни кого. Живем мы далеко, в город выезжаем редко.
   Вдруг дверь резко распахнулась. На пороге возник Жернико. Элен завизжала и спряталась в воду по шею. Эльвира вышла и закрыла за собой дверь.
   -Что ты врываешься, как дикарь? - спросила Эльвира, запахивая
   пеньюар.
   -Простите, там какие-то люди просятся на ночлег.
   -Как ты это понял? Уже научился нашему языку?
   -Они говорили по-английски, я сказал, что ни черта не понял и
   схожу за вами, но один их них, но один из них уже по-французски
   повторил, что они просятся на ночлег, до утра.
   -Где они?
   -Во дворе.
   Эльвира заскочила по пути на кухню. Зажгла факел и взяла нож
   для разделки мяса, самый острый, что был в наличии. Жернико неожиданно преградил ей путь.
   -Ты будешь сильно ругаться?
   -Смотря, что плохого ты сделал.
   -Не успел. Я хотел увидеть тебя, а не эту Элен, потому и не постучал.
   Эльвира отвесила ему щедрую пощечину и пошла во двор. Жернико лишь улыбнулся и потер горячую щеку.
   -Какого черта вы врываетесь ночью в частные владения графов
   Диккенс? - резко спросила Эльвира, когда осветила две темные
   фигуры. Один из них держал лошадей, а другой вышел вперед.
   -Добрый вечер, дорогая хозяюшка. Умоляю вас, не ругайте сильно
   двух усталых путников. Мы весь день были в пути, и темнота сбила
   нас с дороги.
   - Гилфорд в трех милях отсюда, там полно гостиниц. Мне не хотелось бы выглядеть не гостеприимной хозяйкой, но пустить вас
   в дом я тоже не могу. Я живу одна, без слуг и прошу меня простить.
   -Мы не причиним вреда. Разрешите представиться, барон Ричард
   Стингер. Это мой слуга. Рано утром мы покинем вас, ни сколько не
   затруднив. Госпожа Диккенс, умоляю вас, не сердитесь.
   -Прошу вас пройти в дом, господин Стингер. Простите, я не узнала вас сразу.
   Эльвира не помнила его совсем, но если он знает ее в лицо, значит барон бывал при дворе. Впрочем, что-то шевелилось в ее памяти. Будет компания на этот долгий вечер.
   Они вошли в приемную, и Эльвира протянула Жернико нож и факел. Барон улыбнулся.
   -Не все сплетни о вас такие уж не верные, госпожа Эльвира.
   -Барон, это не сплетни, это слухи. Располагайтесь. Через четверть часа ужин будет на столе. Ваши комнаты вам покажет Жернико. Он не говорит по-английски.
   -Благодарю вас, - барон приблизился к Эльвире, чтобы поцеловать руку и только сейчас заметил пожелтевший уже синяк под глазом графини.
   -Еще одна быль распространится про меня, барон, - рассмеялась
   Эльвира. - Если вы едете в Лондон, то умоляю, ни кому не говорите
   о том, что видели меня.
   -Клянусь честью дворянина, мисс Диккенс, - барон сдержал свое слово. Эльвира не услышала при дворе истории о том, что графиня
   Диккенс была, кем-то не прилично побита, и отсиживалась на даче.
   -Даже так, вы не превзойденная красавица, - он снова коснулся ее
   руки губами.
   Бедняга Жернико ни как не мог понять, за чем так присасываться к руке Эльвиры. Но это было лишь начало его мучений.
   К столу Эльвира появилась в роскошном бледно зеленом платье
   с уложенными волосами. Барон снова целовал ей руку и что-то болтал. Жернико поклялся, что скоро будет так же легко болтать на английском. Барон не отрывал от не взгляда, часто поднимал бокал конечно, в честь графини. Эльвира пила с ним, улыбалась, опускала вниз глаза или вскидывала ресницы, от чего барон просто млел.
   Жернико готов был взвыть, если эта пытка не прекратится. Бедняга не понимал, что таков этикет. Барон не мог не улыбаться и не поднимать бокалы, да же если перед ним была бы 70-летняя старуха. Таков был этикет. Нерушимый.
   Но последняя капля была самой горькой. Ужин был закончен, и
   Эльвира сказала, обращаясь к Жернико:
   -Я покажу барону его комнату сама, а ты убери со стола и
   запри двери.
   Барон захватил бутылку вина и два бокала. Они удалились.
   Жернико вышел во двор, чтобы глотнуть свежего воздуха, успокоить стучавшее сердце. Как было больно и обидно. И это женщина
   убитая горем! Она потеряла любимого!
   Жернико вошел в кухню и не поднимая головы, уселся в углу. Элен гремела посудой, так же не смея поднять глаза.
   -Иди спать, Элен, - сказала Эльвира, входя в кухню. Жернико
   встрепенулся и довольно улыбнулся. Эльвира была уже в домашнем платье и тут же взялась за посуду. Элен буркнула что-то и тут же убежала. Слава Богу, может, не будет больше загадочно улыбаться.
   Эльвира что-то делала и не заметила или сделала вид, что не
   заметила Жернико. Он наблюдал из своего угла за ее ловкими руками, за каждым шагом. Эльвира отодвинула кастрюлю и достала оттуда бутылку.
   -Прошу тебя, - сказал Жернико и подошел к ней. Эльвира вздрогнула, значит, и правда, не заметила.
   -Жернико, я думала, что ты спишь давно. В чем дело?
   -Не знаю, - пожал он плечами. - За чем ты так много пьешь? Пожалуйста, не надо.
   Эльвира поставила бутылку на стол и взглянула Жернико в глаза. Она смотрела почти с нежностью. Юноша потупился и снова сел на прежнее место.
   -Жернико, - Эльвира взяла табурет и села напротив. - Я понимаю,
   что плохо поступаю, но все свои пороки я приобрела невольно. И
   ни кто не сможет изменить теперь этот порядок вещей. Мне некого
   винить уже в том, что я пристрастилась к вину, когда была много
   моложе тебя. Сейчас мне очень плохо. С одной стороны, когда я одна меня одолевают воспоминания, сожаления. С другой стороны я не хочу пока видеть людей. Мне не нужна их жалость.
   -Ты говоришь не понятное для меня, но то, что тебе плохо не
   значит, что надо пить ведрами, - решил Жернико.
   -Спасибо, что ты так переживаешь за меня, - грустно улыбнулась
   Эльвира, рассматривая свои руки. - Но не надо обращать на меня
   много внимания. Жерару тоже не нравилось, что я много пью.
   -За что его убили?
   -Бог покарал меня за то, что много убивала, грешила, предавалась утехам. Это политика - грязное дело. Ему отмстили враги. Подло, со спины. В открытом бою он победил бы их.
   -Все будет хорошо. - Жернико взял ее руку в свою и поцеловал. - Увижу я когда-нибудь, как ты смеешься?
   -Приедет Ролинз, и мне станет легче, - вздохнула Эльвира.
  
  
   Чарльз приехал около полудня. Элен успела убраться после барона. Эльвира возилась с бифштексом. Жернико проводил гостя в приемную и побежал за госпожой. Эльвира вздрогнула и спросила, поправляя весьма скромное платье:
   -Я очень ужасно выгляжу?
   -Ты очаровательна, - вздохнул Жернико. Маркиз не понравился
   ему с первого взгляда. - На стол накрывать?
   -Конечно.
   Чтобы взглянуть на их встречу Жернико взял посуду и вошел вслед за Эльвирой. Маркиз выронил перчатки и не много побледнел при появлении Эльвиры.
   -Как я рад вас видеть, Чарльз, - воскликнула Эльвира и протянула руку. Но маркиз подхватил ее словно ребенка на руки и поцеловал в щеку.
   -Главное, что ты жива, - промолвил маркиз и усадил Эльвиру на диван .- И, как вижу здорова. Синяк не в счет, хотя признайся, за что ты его получила. Прости меня, что сразу с расспросами.
   -Я прощу тебе все, Чарльз. Ты мой единственный друг. Только
   тебе я могу рассказать все.
   -Эльвира, я вижу, что-то случилось. Уезжала ты, словно ураган
   нес тебя на своих крыльях.
   -Конечно, я ехала за счастьем. А вернулась вдовой. Чарльз, Жерара убили за день до нашей свадьбы. - Слезы навернулись на глаза Эльвиры. Чарльз прижал ее с своей груди. Графиня закусила губу, чтобы не заплакать.
   -Мы еще поговорим. У меня целых два дня .Потом уеду и вернусь
   за тобой. Прости, но у меня очень много неотложных дел.
   -Тебе не к чему извиняться. Я очень благодарна тебе за все. И
   за деньги, и за то, что выслушаешь меня, и за то, что посоветуешь,
   как жить дальше. Чарльз, чтобы я делала, если бы у меня не было
   такого друга?
   -Эльвира, ни чего не изменилось в моей душе. Я, как и прежде
   люблю тебя и не смотря не на что, буду ждать твоей благосклонности. Понимаю, что сейчас у тебя нет желания, даже думать о чем
   то ,ином, кроме твоего горя, но я люблю тебя еще больше.
   -Будем завтракать, Чарльз, - промолвила Эльвира.
   На сей раз Эльвира надела черное платье, и даже бриллиантовое колье. Жернико ни чего не понял из их разговора, но сердце его сжималось раз, когда Чарльз касался руки Эльвиры. Он любил ее преданно и безнадежно. Это увидел бы даже слепой. Жернико страдал от безвестности. Что между ними было раньше? Эльвира не любили его, раз собиралась замуж за Жерара де Лангожа, но сейчас его тело покрыто саваном и Эльвира может переменить свое решение.
   Они разговаривали два дня напролет. Ролинз внимательно слушал Эльвиру, давая выход всей ее боли и страданиям. И, когда, наконец в глазах у нее засветился покой, и улыбка все чаще трогала ее уста, Ролинз решился заговорить.
   -Но, Эльвира, жизнь будет продолжаться и ты прекрасно
   понимаешь, что Жерару не понравятся твои слезы и затворничество. Ты просила совета, что делать? Жить. Запрятать боль утраты
   глубоко-глубоко и продолжать жить. Съезди в Лондон, покажись
   всем, что ты жива и езжай куда-нибудь на север или на побережье, приди в себя. После отдыха ты сможешь все начать с нуля.
   -Сейчас мне не верится в это, но ты старше и мудрее меня. Я
   сделаю, как ты говоришь. Что нового в Лондоне?
   -В отличие от твоих бурных приключений Лондон, как и прежде
   пребывает в меланхолии и укутывается туманами. Ни чего особенного. Ты же знаешь, я не так часто посещаю приемы. Узнаешь больше от Элизы.
   -Она еще не замужем?
   -Нет, к твоему сожалению нет.
  
   После ужина Эльвира и Чарльз вышли в сад. Было очень душно, собиралась гроза. Они не торопливо шли по дорожке, когда первая молния осветила замершую природу. Гроза приближалась слишком быстро. Первые крупные капли ударили о листву.
   -Идем в дом, - сказала Эльвира и протянула Чарльзу руку.
   Он резко обнял ее и, не смотря на то, что дождь набирал силу,
   не торопился отпустить. Чарльз целовал ее в губы, но Эльвира оттолкнула его.
   -Я не хочу этого! - прокричала Эльвира и повернулась спиной. Чарльз остановил ее и прижал к себе.
   -Я буду ждать сколько угодно. Молча, Не дотронусь до тебя
   больше, не обижу, но не отталкивай.
   Оглушительный удар грома сотряс небо. Настоящий летний ливень пролился на землю.
  
   Ролинз уехал очень рано утром. Эльвира еще спала крепким сном, без сновидений и мыслей. Выговорившись, она сняла тяжелый груз, поэтому утро застало ее в спокойном расположении духа.
   Светило солнце и от вчерашней не погоды не осталось и следа. Эльвира вышла на балкон и глотнула этого коктейля, заправленного солнечными лучами и наконец поняла. Ролинз прав. Прав во всем, от альфы до омеги. Жизнь продолжается. Еще не много и эта острая, как клинок боль уйдет в глубь, чтобы ранить, напоминая о себе в самые трудные моменты. Это не изменить.
   Эльвира поискала в шкафу, где все было сложено в строгие стопки умелыми руками служанок, белые атласные штаны и колет.
   Жернико даже вздрогнул, когда сидя во дворе на травке, увидел
   приближающееся к нему белые ботфорты.
   -Если ты будешь прохлаждаться, тут у нас не только уведут
   всех лошадей, но и замок разберут по булыжнику, - возмутилась
   Эльвира, натягивая белые лайковые перчатки. Жернико поднялся на
   ноги. Возле ворот стояла оседланная лошадь. Он и, правда, так разнежился на солнышке, что и не услышал, как Эльвира сделала это. - Я вернусь к ужину. Приберитесь везде. Завтра мы уезжаем в Лондон.
   -Но куда..., - Жернико осекся .Эльвира уже сидела в седле.
  
   Графиня и сама не знала, куда она направляется. Она просто
   пустила лошадь рысью по дороге, совсем не знакомой ей. Сама скорость, ветер, трепавший ее волосы, свобода, пьянили ее. Нравилось то, что ни куда не надо спешить, не за чем разговаривать с кем-то.
   Когда лошадь устала от быстрой езды, на горизонте появилась
   деревня. Там Эльвира выбрала самый опрятный домик и попросила
   накормить ее. Вкусный обед из весьма не замысловатых блюд, окончательно убедил Эльвиру в том, что отдыхать и набираться сил она будет не на побережье, а в деревне.
   У Эльвиры просто не было сил возмущаться, когда она увидела,
   что Жернико снова прохлаждается на травке. Эльвира приятно устала. Но устало ее тело, а душа отдохнула. Природа, солнце влили в нее живительную силу.
   Эльвира обошла весь дом. Там был порядок, но скорее всего это не было заслугой француза. Эльвира дошла до кухни, где находилась Элен.
   -Добрый вечер, - Эльвира принюхалась к соблазнительным запахам. После купания у нее сильно разыгрался аппетит.
   -Добрый вечер, леди Эльвира. Я сделала все, что вы велели.
   -Спасибо, я вижу, ты постаралась. Завтра утром мы уезжаем. Я
   хочу расплатиться с тобой. Сегодня я была у твоих. Отец приедет на рассвете.
   -Благодарю.
   -Жернико ни чего не делал целый день?
   -Он... он помогал мне, - Элен опустила глаза и с особой тщательностью стала размешивать что-то в тарелке.
   -Не лги мне. Давай ужинать.
   Элен накрыла на стол, пока Эльвира умылась и сходила в свою
   комнату.
   -Куда ты? - спросила Эльвира, когда увидела, что Элен направилась к выходу.
   -Но...
   -Мы поужинаем вдвоем. За что его сегодня кормить? За то, что
   целый день грел пузо? Доставай себе бокал и садись к столу.
   После первого бокала крепкого вина у Элен покраснели щечки,
   улыбка стала более открытой. Эльвира протянула ей деньги и сказала:
   Закрой глаза, - Элен закрыла. Эльвира взяла ее руку и надела
   перстенек, золотой с очень маленьким бриллиантиком. Элен не
   смогла сдержать свое любопытство и открыла глаза. - Это благодарность за старания. Ни кому не показывай. Особенно своим родственникам.
   -Но почему?
   -Оно может уйти на оплату долгов или еще чего-нибудь. Я хочу, чтобы ты надела его на свою свадьбу.
   -Благодарю вас, леди Эльвира.
   В кухню вошел Жернико и направился к столу. Эльвира подмигнула Элен и сказала:
   -Сейчас мы накажем его, - повернувшись к Жернико, Эльвира нежно улыбнулась и проворковала на французском: - Пока ты не сел за
   стол сходи в мою комнату и принеси мой гребень. Тот самый, что
   лежит второй справа.
   Жернико развернулся и ушел выполнять задание госпожи. Он, конечно, удивился - за чем Эльвира за ужином гребень? Но из всей своей жизни он вывел аксиому: женщины странные существа.
   На столике гребня не было. Он валялся на кровати.
   -Ну, и что ты принес? - возмутилась Эльвира .- Как видно солнце
   очень на тебя плохо действует. Я просила соли. Я устала и у меня
   разболелась голова.
   Жернико поплелся обратно, на последок взглянув, на полные бокалы на столе. Конечно, тут голова разболится.
   -Вот ваши соли, госпожа, - проворчал Жернико и собрался уже
   сесть за стол.
   -За чем ты принес мне соли? - возмутилась Эльвира.
   Этого молодой человек с чувством гордости не выдержал. Он
   вышел из кухни под звонкий хохот. Обиженный, голодный он забрался на чердак и там ругался, обдумывая не которые свои поступки.
   Однако, голод оказался сильнее обиды. Заботливая Элен оставила ему ужин. Жернико ел за обе щеки и со злостью слушал смех девушек на верху. И чем веселее им было, тем больше раздражался Жернико.
   Смех, наконец-то, стих и Жернико направил свои стопы в комнату Эльвиры. Он уже знал, что он сейчас скажет.
   Первый удар по его решимости нанес внешний вид Эльвиры. Графиня сидела в кресле, накинув на легкий пеньюар огромную шаль. В ее распущенных волосах играли последние красный лучи солнца. Поза Эльвиры была раскованной, томной. Одна рука свесилась вниз с подлокотника, в другой был бокал. Эльвира наблюдала этот кровавый закат, который набросил на ее лицо необычный румянец.
   -Эльвира, я хочу уехать обратно.
   Графиня не спешно повернула у нему голову, но не ответила.
   -Мне нужно вернуться. Что мне здесь делать? Кому я здесь нужен? У тебя есть этот маркиз. Он приехал, и ты сразу ожила.
   -Ты просто обиделся, - сказала Эльвира. - Я тебе сказала, ты
   свободен. Деньги завтра в Лондоне.
   Жернико не знал, что сказать или сделать.
   -И тебе все равно?! - воскликнул он. - Конечно, я же ни кто. Вор
   которого ты увезла из Франции. А тут оказывается, что он не нужен. Тут есть жених, утешитель.
   Эльвира допила вино. Другая рука сжалась в кулак. Она поднялась из кресла, оставив там шаль, и прошла в комнату. Из стола она достала кошелек из свиной кожи, приятно позвякивающий и бросила к ногам Жернико.
   -Я не желаю вас больше слушать. Вы покинете этот дом сегодня же. Прощайте.
   -Значит, сегодня ты была у него и сейчас то же ждешь, а я путаюсь под ногами. Так вот, я ни куда не уеду, и когда он придет, убью.
   -Значит, убьешь? - засмеялась Эльвира. - Ты ревнуешь. При чем безосновательно. Ролинз мне просто друг. Он пальцем меня не тронул.
   -Но он любит тебя. Даже слишком.
   -Нельзя любить слишком. Любовь необъятна, неизмерима, в ней не
   может быть переполнившей капли. На счет Ролинза можешь быть совершенно спокоен. Я не увижу его еще долго.
   -Он уехал? - обрадовался Жернико.
   -Уезжаю я. Чарльз посоветовал мне отдохнуть где-нибудь в дали от Лондона. Сегодня я приняла решение. Пару недель в деревне мне не помешают.
   -Когда мы уезжаем? - поинтересовался Жернико и заглянул Эльвире в глаза.
   -Мне показалось, мы уезжаем в разные стороны.
   -Неужели? - Жернико приподнял брови, но вдруг порывисто обнял
   ее и прошептал: - Мы будем две недели вместе? Одни? Только не нанимай ни каких служанок.
   -И тебе ни сколько не жалко мои руки, нахал? К тому же не
   распускай свои, - Эльвира оттолкнула его, но Жернико поцеловал
   нежную руку госпожи.
   -Прости меня. Я действительно сильно ненавижу этого маркиза.
   Это сущая пытка видеть вас вместе. Ты слишком красивая, чтобы
   тебя не любили и не желали.
   -Я ни кого не желаю сейчас, - хмуро промолвила Эльвира и повернулась к окну. Чтобы побороть соблазн Жернико покрепче сцепил руки сзади и положил голову Эльвире на плечо.
   -Я буду ждать долго, очень долго. Только не забудь, все же, что
   я жду.
  
  
   Глава 3.Мрачный Лондон.
  
   Лондон совсем не понравился Жернико. Не смотря на то, что
   вчера было ясное небо и солнце, сегодня густой туман окутал
   мрачные и угловатые здания. Не много подняло настроение то, что
   на Эльвире было ослепительно белое платье. От вчерашних обид не
   осталось и следа. У Эльвиры было солнечное настроение, она улыбалась родному городу.
   Жернико же наоборот все больше пугался этого старичка Лондона. К тому же один не приятный инцидент произошел в том момент, когда Эльвира указала рукой на огромный замок , и сказала, что здесь живет ее семья.
   Проезжавшая мимо карета притормозила, пожалуй, слишком поспешно. Кучер натянул вожжи, заскрипели жалобно колеса. Дверца
   распахнулась, чуть ли не навсегда и оттуда выскочил господин в синем костюме.
   -Эльвира! - закричал тот самый чокнутый и бросился под копыта
   лошадей Эльвиры и Жернико.
   Юноша ни чего не понимал из того, что говорилось, кроме того,
   что господина зовут Грей, но готов был поклясться своей головой, что это еще один поклонник Эльвиры. Как горят его глаза, не взирая ни на что, он снял графиню с лошади, и закружил на руках.
   Эльвира была то же не прочь обнять его, но увидев, что из кареты
   выглядывает женщина, отстранилась от господина и поклонилась
   даме.
   Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, дама
   жена Грея и на лице ее премиленьком отразилась мука и усталость. Графиня Диккенс явно мешала ей жить с мужем. Она закрыла дверцу, но выглядывала из-за шторки.
   Господин был очень многословен и совсем забыл обо всем. Эльвира поглядывала на шевелящеюся штору. Она остановила жестом
   Грея и чуть тише сказала что-то. Он ответил одним словом, от чего Эльвира расцвела.
   -Это, конечно, тоже друг? - поинтересовался Жернико совсем
   равнодушным тоном и даже отвернулся.
   -А вот это бывший любовник, - глаза юноши свернули, словно отразили лучик солнца. - О, успокойся, пожалуйста, мы расстались уже давно. Я уступила его этой пигалице. Умышленно женила.
   -Как это можно женить насильно мужчину? - удивился Жернико.
   -Эх, Жернико, ты еще очень плохо знаешь эту жизнь и женщин.
   -Но, но не задавайся, - встрепенулся, словно огромный
   петух, Жернико, с угрозой качнув пером на берете.
   -Я не задаюсь. Просто я женщина и мы стоим перед фактом. Грей
   Дорти немного не от мира сего был на грани гибели, я, как истинный друг, бросаю все и еду спасать его. Спасаю. Он становится моим любовником, но я не люблю его. К чему превращать его жизнь в никчемное прозябание? У женщин много большей путей и тропочек, чтобы придти к цели, а я не привыкла отступать не на йоту.
   -Хоть ты и хорошая, даже очень, но иногда с тобой страшно.
   -Привыкай понемногу - Они подъехали к воротам и Эльвира, подняв руку, провозгласила: - Заходи, теперь этот дом и твой тоже от части.
   -Это, что твой муж, Эльвира? - раздался до боли знакомый голос
   и не оборачиваясь, Эльвира ответила:
   -Этой радости я тебе еще не доставила, сестрица.
   Элиза сидела верхом на самой старой лошади из их конюшни. Конечно, на этой кляче даже воду было стыдно возить таким богатым людям, как графы, но Элиза плохо ладила с животными. У нее было какое то особое поле против них. Лошади начинали брыкаться, кошки ощетинивались и старались скрыться сглаз долой, а однажды Элизу укусила маленькая собачка болонка, по словам хозяйки самое нежное создание. Эта лошадь была действительно самая старая и мало на что реагировала. На ней Элиза не боялась выезжать
   верхом.
   -Не воспитана ты жутко, - Эльвира состроила гримаску отвращения .- Можно было бы и поздороваться, прежде чем задавать бестактные вопросы. Ну, да ладно, я прощаю тебя, Элиза. Желаю приятной прогулки, да, и не сломай себе шею, когда старушка Молли умрет прямо под тобой. Я буду очень расстроена.
   Элиза не удостоила Эльвиру ответом, но одарила уничтожающим
   взглядом. Тронула лошадь, а Эльвира и Жернико заехали внутрь.
   Эльвира тут же устроила Жернико ближе к кухне, объяснила всем, что он не говорит по-английски, и поднялась наверх.
   Не переодевшись, она заглянула к матери. Графиня Джулия Диккенс сидела у окна с книгой на коленях. Слабый ветерок трепал маленький локон, выбившийся из прически. Светло серое платье оттеняло черные волосы графини. Она была похожа на птицу, взирающую с высоты гор за этим суетной жизнью.
   Эльвира подошла и встала рядом. Графиня перевела взор от окна и вздрогнула.
   -Хвала Всевышнему, это ты Эльвира, - вздохнула графиня
   протянула руки к ней.
   -Не верьте дурным вестям. Я, как кошка, всегда возвращаюсь, куда бы ни забрасывала, меня судьба. Я так рада видеть вас, матушка.
   Женщины обнялись, и некоторое время прислушивались к биению
   сердца друг друга. Эльвире снова захотелось плакать. Нет, эти
   мысли нужно гнать по дальше от себя.
   -Отец прибывает в здравии? - спросила Эльвира. - Где он сейчас?
   -Ты же знаешь, как он занят всегда, - глубокий вздох вырвался
   из груди. Да, пожалуй, слишком часто она бывает одна. Эльвире стало стыдно. За этой бесконечно погоней неизвестно за чем, за призрачным счастьем, она не замечает своих близких людей. У матери сеточка морщин возле глаз.
   За трапезой они разговаривали о том, о сем и Эльвира, слушала
   длинный рассказ, о какой то баронессе и посетила мысль, что и
   здесь на Родине у нее могут быть неприятности. Генрих от досады
   мог пойти на крайней меры. Сообщить о том, что графиня Диккенс
   убила его верного слугу. Графиня Диккенс - младшая - государственная преступница чужой страны. Отец этого не переживет. Ему нужно
   рассказать всю правду и как можно скорее.
  
   Жернико так обрадовался, что, наконец, увидит Эльвиру, а не эти
   постные лица, что косились на него и лепетали совсем не понятные слова, что влетел без стука.
   Вначале он да же не узнал Эльвиру, из-за строгой прически. Она сидела перед зеркалом и примеряла одно за другим украшение.
   -Мы едем в Уйат-Холл, - сказала Эльвира, не оборачиваясь. Жернико зашел с боку и взглянул Эльвире в лицо. Нет, Эльвира была очень красивой, и эта серьезная прическа очень шла ей. Только, когда Эльвира затягивала свое тело в атлас и бархат, когда на ее шеи холодно блестели бриллианты Жернико
   понимал, что она чужая, далекая и ни когда не будет его. Звезда
   не может упасть в ил. Но вот Эльвира лукаво, ласково улыбается и
   снова Жернико верил, что сможет заставить полюбить себя. Забудутся беды, и невзгоды и Эльвира станет веселой и нежной. Но не перестанет быть графиней.
   Закончив с побрякушками, Эльвира взяла плоский флакон в виде
   женщины обвитой плющом и смочила себе виски. Она встала, бросила
   последний взгляд в зеркало. Все было в порядке.
   Жернико в который раз убедился, насколько мрачная эта страна. И королевский дворец не исключение. Внутри было получше, но
   не яркие одежды повергли Жернико в уныние. Эльвира пояснила
   ему, что он должен держаться на почтительном расстоянии и приближаться, если Эльвира прикажет ему. Довольно скучное занятие, тем более Эльвира поздоровалась с какими то дамами, велела оставаться в нише у огромного окна, а сама подошла к высокому статному мужчине. Легкий укол ревности Жернико ощутил, когда они крепко обнялись и поцеловались. Но, когда Эльвира взяла его под руку, и они стали медленно прогуливаться среди прочих, Жернико увидел сходство в их лицах. Граф Диккенс был очень рад дочери, но вскоре лицо его помрачнело и по мере того, как Эльвира
   наговаривала, что-то граф все больше нервничал, покусывая губы.
   Эльвира коротко рассказала о том, что произошло, что счастливо начало имело несчастливый конец, о том, что провела ночь в парижской тюрьме, о том как была без медного гроша за душой.
   -Моя бедная, Эльвира, - вздохнул граф и крепко сжал руку дочери. - У твоей счастливой звезды есть темная оборотная сторона. - Они помолчали, но вскоре граф взглянул с тревогой Эльвире в глаза и сказал: - Однако, если Генрих iii решится сообщить о тебе королеве...
   -Именно поэтому я и поспешила предупредить вас заблаговременно, отец. Я не виновата, чтобы не говорили эти бессердечные люди, я не могла убить де Лангожа.
   -В этом я ни сколько не сомневаюсь, Эльвира .Я уже думаю, что
   лучше предпринять.
   -Мне, конечно, лучше скрыться сейчас с глаз королевы. Да и людей мне не очень хочется видеть. Я решила пожить в провинции.
   -Но сегодня ты должна предстать перед очами королевы. Елизавета не в духе и не пожелает с тобой разговаривать, но увидеться вы должны.
   -Я дождусь, пока начнется аудиенция королевы. Что же вы
   намерены предпринять, отец? - спросила Эльвира, видя, что к ним
   приближается премьер-министр.
   -Ради тебя, Эльвира, - отец обнял ее и шепнул, - я пойду на преступление и изойму эту кляузу.
   -Отец...-прошептала Эльвира и им пришлось разойтись, раскланиваясь в глубоких пируэтах.
   Судя по всему ждать придется еще долго, и Эльвира подумала
   о бокале вина и мороженом. Нужно позвать Жернико.
   -Так, а этим курицам что надо? - подумала вслух не очень тихо
   Эльвира и двинулась на выручку слуге.
   Жернико окружили не враги, с мужчинами он знал бы что делать, а проходившие мимо две дамы (старухи, по мнению красавчика, лет тридцати) остановились вдруг и стали разглядывать его словно вещь. Они что-то спрашивали, но Жернико, конечно, не мог понять и ответить.
   -Определенно, дорогая, я уже влюблена в него, - прошептала на ухо, но так что бы расслышал Жернико, миссис Софи Гембел своей закадычной подруге миссис Чандер.
   -Фи, это дурной тон. Он явно чей то слуга. К чему отдаваться черни?
   -У тебя дурной вкус. Посмотри на него. Что за глаза, а...
   -Мое почтение, сударыни, - прервала их Эльвира, пристроившись
   сзади. Дамы вздрогнули - Любуетесь видами из окна? Сегодня и
   правда чудесная погода. Вы не находите?
   -О, мисс Диккенс! - всполошились обе. Миссис Гембел густо покраснела. Она поняла по дурацкой фразе о погоде (был туман), что Эльвира слышала их разговор. Миссис Чандер продолжила: - Вы в Лондоне?
   -Как видите, дорогая миссис Чандер.
   -Вы были, кажется, в Париже? Мы на днях за ужином мы имели беседу
   с вашей сестрой о вас. Что нового в свете?
   -О, Париж! Франция ужасно легкомысленная странна. Само тепло
   этой земли возбуждает. - Эльвира стала очень активно обмахиваться веером. -Там царит атмосфера любви и вожделения. Нравы двора Генриха Валуа очень вольны. На все смотрят сквозь пальцы. Знатная дама может себе позволить любую связь, даже с простолюдином. И ни кто не удивится этому. При дворе Елизаветы более строгие нормы морали. - Эльвира обернулась к Жернико: -Принеси мне бокал вина и мороженое.
   -Это ваш новый паж, мисс Эльвира? - поинтересовалась миссис Гембел.
   -Да. У него прекрасные рекомендации одного моего друга из Лотарингии.
   -Слуга с таким милым лицом не может быть хорошим слугой, - тоном не терпящим возражения, произнесла миссис Чандер.
   -Меня устраивает этот слуга, - улыбнулась Эльвира, наблюдая за лицом миссис Гембел. Она прикрыла рот веером и вообще была раздосадована чем-то. Заметив пристальное внимание Эльвиры, женщина смутилась, и сказала, лишь для того, чтобы что-то сказать:
   -Но он слишком молод...- тон у нее стал, какой то жалобный, - молод, чтобы все исполнять.
   -Ему только 18,но он очень расторопен. Одним словом, я не жалею, что потратилась на него.
   -И дорого вы отдали за него? - снова невпопад спросила миссис Гембел.
   -Я достаточно богата, чтобы мелочиться. Но почему вас так интересует этот вопрос? У вас возникли проблемы?
   -Да,то есть нет, - смешалась Гембел, но подруга пришла ей на
   помощь.
   -О, миссис Даккел, мы еще не поздоровались. Простите нас ,мисс Диккенс.
   Оби юбки зашуршали в другом направлении. По пути им попался
   Жернико. Взгляд миссис Гембел на юное тело Жернико был слишком
   неприличный.
   -Я ни черта не понял, - возмутился Жернико, протягивая мороженое.
   -Поклонись мне. Слуги не угощают господ, а выполняют приказ.
   Вместе с туловищем Жернико наклонил и мороженое. Еще чуть-чуть и паркет потерял бы свой блеск.
   -На твоем счету любовная победа, поздравляю.
   -О чем ты? - тряхнул головой Жернико.
   -Та, что ниже ростом, уже жаждет попробовать твое молодое тело.
   -Эта старуха мое тело?! - чуть не закричал Жернико.
   -Умоляю тебя, не привлекай внимание. Ты, что же не видел ее
   жадные глаза?
   -И что я должен сделать это? - испуг застыл в черных глазах
   Жернико.
   -Ну, да, так я отдала тебя этим кумушкам. Графиня Диккенс не
   предает друзей. Успокойся, у тебя лицо упокойника.
   -У тебя, наверное, то же было бы мало радости на лице, если бы
   какой-нибудь старик приставал к тебе.
   -Наверное, - улыбнулась Эльвира и тут же словно легкий пушок
   ее снес порыв ветра в образе рыжебородого молодого человека.
   -Целую ручки! Обожаю! Надеюсь! - завопил он и увел Эльвиру, протягивая бокал вина, который умышленно "позабыл" Жернико.
  
   Прошел час. Жернико готов был завыть от тоски и безделья. Эльвира сидела в соседнем зале и смеялась в компании каких-то дворян. Как вдруг все пришло в движение. Все двинулись в большую залу.
   Важный лакей с высоким посохом, что-то сказал и все дружно
   склонились. В дверях появилась высокая, из-за белого воротника
   из кружев, рыжая дама и жестом руки, усевшись в кресло, разрешила
   разогнуть спины. Королева сказала несколько слов, которые были
   восприняты с вниманием, и все движение по залам возобновилось.
   Граф Диккенс беседовал с королевой, но скорее это была разведка боем.
   Эльвира внимательно наблюдала за лицами собеседников, за их жестами. Она была похожа на кошку, следящую за другим живым существом, не подвижную, поглощенную созерцанием. Наконец-то граф
   повернулся в сторону дочери и едва уловимому кивку головы, Эльвира поняла, что пока известий из Франции не было. Ну, а если Генрих Третий и решиться оклеветать Эльвиру, добрый отец пойдет на преступление. Тело кошки расслабилось, напряжение ушло и Эльвира сообщила. что они уезжают домой.
   -Как и не настаивают мои друзья, - сообщила Эльвира из будуара, где избавлялась от тяжелого бархата, Жернико, - чтобы я осталась хоть на три дня, завтра мы уезжаем.
   -Куда? - Жернико за обе щеки уплетал то, что подали Эльвире на
   ужин.
   -Вечером я получу письмо, - кусок встал поперек горла француза.
   -Конечно, от Ролинза, где он скажет куда ехать, чтобы и он знал.
   -Ну, ты ревнивец, - засмеялась Эльвира. - Ошибаешься. И, вообще, кто тебе разрешал поедать мой ужин?! - Эльвира отняла у него тарелку с паштетом, и заметив поползновения в сторону холодной баранины, придвинула и это блюдо к себе.
   -А ты специально делаешь все, чтобы позлить, - скорчил обиженное лицо Жернико и утянул все - таки кусочек баранины.
   -Пора бы расстаться с воровскими привычками. Я думаю забраться далеко в провинцию и пожить там так долго, пока мне не надоест готовить, стирать и терпеть твое общество, если не будет другого. А уж по возращении, на десерт будет и Ролинз, и Грей, и королева, и друзья.
   -А это значит, что снова начнутся мои муки. И чем я провинился? За чем, ты жестокая, поманила меня, тогда, в трактире?
   -Это я тебя поманила?! - возмутилась Эльвира, отодвигая пустое уже блюдо из-под баранины. - Ты, почему-то решил, что я уйду с тобой.
   -Ладно, признаюсь. Я тебя увидел, как только ты вошла. Ты мне
   понравилась. Не мог же я представить, что английская графиня играет в карты в кабаке.
   -Ты этот кабак еще не раз проклянешь.
   -Почему это? - удивился Жернико.
   -Из за него ты оказался в туманной Англии, терпишь муки ревности, а потом может быть еще тяжелее.
   -Эльвира, что еще случиться, скажи сразу?
   -Обещаю, что завтра объясню все.
   -Вредная! Завтра ты забудешь. Нравится тебе шутки со мной шутить.
   -Почему это он тыкает госпоже? - раздался резкий голос. Эльвира и Жернико обернулись. Это была Элиза.
   -Надо стучать, прежде всего, - Эльвира поднялась и пошла на встречу.
   -К родной сестре иду, не к посторонним. Думаю, раз дверь не заперта, то можно.
   -Элиза, ты еще помнишь, что у тебя сестра есть? Что ты хотела?
   -Мне нужно поговорить. Скажи, чтобы он ушел, - Элиза кивнула в
   сторону Жернико с некоторым презрением.
   -Можешь говорить при нем, он не понимает по-английски.
   -Он твой любовник?
   -Да, если тебя это сильно интересовало. Надеюсь, ты не только
   за этим сюда пришла?
   -Эльвира, - устало вздохнула Элиза,- ну, почему мы всегда ссоримся с тобой?
   -Так бывает в жизни. Мы слишком разные и просто не нравимся
   друг другу, не смотря на то, что Бог сделал нас сестрами.
   -Что случилось там, во Франции?
   -О чем ты? - Эльвира насторожилась.
   -Ты уезжала к Лангожу, летела на крыльях и мы все подумали, что это на совсем, что ты нашла свое счастье .И вдруг ты возвращаешься с этим юношей. Он ведь моложе тебя.
   Именно от этого и хотела бежать, как можно скорее и дальше Эльвира. Рассказывать сейчас, когда боль такая сильная.. .Эльвира отвернулась к окну.
   -Ты рвешь мне душу, сестра,- промолвила глухо Эльвира. - Жерар
   мертв, поэтому я вернулась. Жернико спас мне жизнь. Я друзей не
   бросаю. Но не спрашивай больше не о чем:, очень прошу. Мы поговорим после.
   -Жерар мертв...,- прошептала Элиза и отпрянула .- Прости меня, Эльвира.
   -Спокойной ночи, Элиза.
   Дверь за Элизой закрылась, но тут же открылась снова и слуга
   принес конверт. Эльвира села возле камина и стала читать.
   Грей, а письмо было именно от него, долго рассыпался в радости и признаниях в любви, потом пожаловался, что жена его скучная, холодная, глупая, упрекал Эльвиру в жестоком отношении к нему. Выразил надежду, что они увидятся все же наедине и лишь две строчки о деле.
   "Умоляю, не забирайся в Шотландию. отдохнуть можно где-нибудь в Уэльсе. Сообщи, где ты обитаешь".
   "Да, - подумала Эльвира, сжигая письмо, - положиться на Дорти, что просить помощи у вороны".
   -А, что ты расселся, Жернико? - возмутилась Эльвира. - Завтра на
   рассвете мы выезжаем, а ты не собрался.
   -Чего мне собираться то? - проворчал Жернико, в душе весьма
   довольный тем, что, наконец, они покинут этот мрачный Лондон.
  
  
   Глава 4.Хессон-Холл.
  
   Фреди Нэш остановил телегу, нагруженную дровами, и стянул прилипшую к спине рубаху. Сегодня выдался ужасно жаркий день, а впереди еще столько важных дел.
   -Ты чего тут расселся, Фреди? - раздался звонкий голос сзади. Подвези нас, а то ноша тяжелая.
   Это были две закадычные подруги Лина и Алиса. У них в руках
   были жбаны с молоком. Лина бойкая и веселая девица была далеко
   не красавица, к тому же полная, но за хороший нрав и отзывчивую душу ее все любили, и она уже ходила в невестах. По осени свадьбу сыграют. Алиса была не разговорчива и уж очень скромна. Чуть кто к ней обратится, кто из парней, Алиса опускает свои голубые глаза долу и краснеет. Многим парням хотелось взять ее в жены, но Алиса не отдавала ни кому предпочтение. Злые бабы тут же обозвали ее принцессой. Потому, наверное, что слишком упорно она ждала своего принца, гнушаясь реальными женихами.
   Фреди был один из тех отвергнутых, но надежду не терял. Он
   придумал чем можно завлечь красавицу Алису. Деньги. Как и все
   красивые женщины Алиса любила наряды и украшения, что очень мешало ей. Не вписывались эти украшения в уклад деревенской жизни. Хозяйкой Алиса была никудышней.
   Фреди уже накопил много золотых монет и даже купил серьги с бриллиантами, которыми он и хотел покорить Алису. Оставалось
   только заманить ее к себе и показать золото и серьги. Фреди был уверен в успехе. Он совсем не любил ее, но не любил так же ни кого из знакомых девушек, а Алиса была красавицей. Вот утрет он носы этим крикливым петухам.
   -Забирайтесь, подвезу, - ухмыльнулся Фреди.
   Девушки устроились, и Лина затянула песню. Алиса подпевала и
   дорога сразу показалась короче.
   До деревни оставалось совсем не много, когда за деревьями
   послышался конский топот. Фреди затормозил возле небольшого
   мостика, перекинутого через ручей. Летом легче переехать прямо
   через ручей, но когда дороги размывало дождями, мостик вроде был нужен.
   Несущейся во весь опор лошадью управляла женщина. Задержать
   это движение было уже невозможно. Она натянула узду и заставила
   лошадь сделать огромный прыжок. Все замерли. Слева было сухое
   дерево и казалось, лошадь опустится прямо на него. Но вот бесконечный полет закончился, и всадница остановила лошадь, оглаживая, ее спросила:
   -Мы верно едим в Хессон-Холл, господа?
   Но троица в телеге застыла от страха и удивления. Каждый из них подумал о своем. Фреди подумал: какая же красавица эта храбрая дама. Он сразу решил, что перед ним дама. У нее были хрупкие руки, красивая осанка, золотые волосы. Она во сто крат красивее Алисы. Алиса взглянула на ее платье из дорогой ткани, перчатки из тонкой кожи, чтобы уздечка не натирала ладони. Лина высказала свои мысли в слух:
   -Вы же могли сломать себе шею.
   -Не волнуйтесь, все уже позади. так мы правильно выбираемся?
   -Да, - ответил Фреди, - кого вы там хотите найти?
   -Я ни кого не ищу. В городе мне сказали, что в этой деревне
   есть заколоченный дом, где мы и сможем поселиться. Это верно?
   -Да, - ответила Лина и, наконец, все увидели, с кем хочет поселиться эта отчаянная девушка. Ее муж был очень симпатичный, но с лошадью справлялся гораздо хуже.
   -Благодарю, господа. До скорой встречи.
   Они исчезли за деревьями так же неожиданно, как и появились.
   -Вот это да! - протянула Лина, удивляясь неизвестно чему.
   Через день по деревне поползли слухи о молодой паре, занявшей дом на самой окраине. Дом пустовал уже года три. После того, как умер последний хозяин, одинокий старик, жилье, хотя оно и было крепким и добротным, с двумя этажами, четырьмя просторными комнатами: кухней и даже сараем, ни кому не понадобилось.
   Молодая хозяйка появилась в трактире и отвалила не мало денег, чтобы к вечеру дом стал жилым. Мебель была вполне пригодная, ее отмыли, и заменили лишь кровать в спальне. Эльвира объяснила это тем, что боится духу прежнего хозяина.
   Каких только версий не выдвинули местные жители о богатой парочке. Миссис Джекил "так представилась Эльвира досточтимому обществу" убила старого мужа и воссоединилась с любимым. Супруги, если они вообще супруги, отъявленные бандиты и скрываются от закона. А может красавец, слишком молчаливый, украл миссис Джекил у законного мужа или жестокого отца.
  
   Утром второго дня Эльвира появилась в трактире с огромной корзиной и попросила какой-нибудь еды.
   -На долго ли вы к нам, миссис Джекил? Вы не похожи на сельскую жительницу, или я ошибаюсь? - заискивающе улыбнулся хозяин, заполняя корзину снедью.
   -Я действительно всегда жила в городе, мэтр, - улыбнулась Эль-
   вира и склонилась вперед, открывая чудесный вид из-под лифа
   платья. - Но это был очень маленький городок. Многие завидовали
   мне, что есть деньги. Люди бывают очень злые. Я потеряла свой
   дом, мастерскую и решила поселиться в деревне. Если смогу, останусь здесь. Муж мой поддержал меня. Тем более после того, как дом наш сожгли, нам было все равно.
   -Ваш муж...- хозяин не знал, каким словом назвать молчаливого красавца.
   -Он француз и очень плохо говорит по-английски. Поэтому, если
   что-то хотите, обратитесь ко мне, дорогой мэтр. Благодарю вас.
   Эльвира взяла корзину и взвалив ее на бедро, выплыла из
   трактира. Хозяин припал к окну и провожал взглядом до тех
   пор, пока нежная рука его супруги не опустилась ему на плечо.
   -Что ты прилип к окну, олух? Дрова так и будут по всему двору
   валяться еще неделю? А смердить тоже будет до осени что ли?
   Мэтр Роузен за последние 20 лет семейной жизни с большим трудом выносил свою супругу, но изменить что-то уже было не в его силах. Тем более у них был сын, связующее звено, суррогат любви.
   Роузен отошел от окна, и миссис поинтересовалась, что же привлекло внимание бездельника-супруга. Эльвира уже завернула, было за угол, но ее остановил их сын Шон. Конечно, миссис Роузен, как и каждая мать хотела всего лучшего для своего сына и по мере сил прививала ему правильные нормы жизни, но где нет тепла и любви между родителями, дети, как губка впитывают те или иные пороки. Шон не любил работать, за что не раз получал от отца, но заметных сдвигов видно не было. Рядом с бездельем обычно шествует разврат. Шон считал себя неотразимым, красивым мужчиной. Миссис Роузен знала, в чьих постелях побывал уже ее сынок.
   "Опять он за свое, - вздохнула миссис Роузен, глядя, как Шон
   улыбается Эльвире и смотрит на нее в упор. Однако, Эльвира очень
   быстро охладила его пыл. Шон перестал уверенно улыбаться, помог
   поднять корзину и поплелся к гостинице. Лицо у Шона было, что
   ноябрьское утро. - Из-за этой русалки у нас еще будут беды", - подумала миссис Роузен.
  
   Целую неделю отнял у них быт. Жернико не умел абсолютно ни
   чего, от этого злился. Эльвира не высказывала ему ни чего, но
   Жернико стало стыдно, когда Эльвира взялась за топор и пошла
   рубить дрова, а он сидел на кухне, так как еще вчера прищемил
   себе руку и сегодня она припухла и покраснела. Эльвира измучилась, пока справилась с пятью головешками. Силы были нужны мужские. Ладно, все как-нибудь образуется.
   Пока Эльвира работала, она отвлекалась от мыслей о Жераре, да и спала она куда лучше, от усталости засыпала едва касалась подушки. Впрочем, душу ей успокаивал сам размеренный уклад жизни и тишина. Их ни кто не беспокоил, не о чем не спрашивал. Это было уже счастье.
   В воскресенье пришлось вставать с рассветом. Эльвире нужно было показаться в церкви. Жернико услышал шум на кухне и вышел, потирая глаза.
   -Что случилось, Эльвира? - спросил он, потягиваясь.
   Эльвира бросала что-то в кастрюлю и обернулась.
   -Сегодня воскресенье.
   -И что? В этот день графини не спят до 11 часов, как обычно?
   -Грубиян. Сегодня надо идти в церковь, а то меня сочтут за безбожницу.
   -Мне, что тоже нужно собираться ?!- на лице Жернико отразилась адская мука.
   -Нет, ты же француз и люди знают это. К тому же ты, вообще, крестился когда-нибудь кем-нибудь?
   -Если только в нежно-сопливом возрасте, но этого я не помню.
   Эльвира бесшумно двигалась, и руки ее не скучали ни секунды.
   Вдруг Жернико остановил ее бег и спросил:
   -Что нужно сделать, пока ты будешь там каяться, дорогая?
   Жернико говорил таким нежным голосом, но Эльвира повернула
   резко голову и закрыла глаза, словно получила пощечину. Жернико
   прижал ее к себе и погладил по голове, как ребенка.
   -Ну, сколько можно изводить себя, Эльвира? Прости ты меня, дурака.
   Эльвира глубоко вздохнула и сказала почти шепотом:
   -Не делай ни чего пока, твоя рука может разболеться еще хуже
   от напряжения. Поешь обязательно, кур ощипи. Я вернусь к полудню.
  
   Черное платье и ажурная косынка делали Эльвиру еще моложе.
   Конечно, не было не одной пары глаз, которые не окинули ее
   взглядом кто мимолетно, кто через чур внимательно. Обычное любопытство двигало людьми.
   Изнутри церковь была слишком пустой и неприметной. Эльвира заняла место в уголке и полностью сосредоточилась на молитве. Ее душе нужно было успокоение, а монотонный голос священника,
   говорившего о добре и терпении, создавал атмосферу покоя.
   -Месса окончена, идите с миром, дети мои. Аминь! -произнес своим на редкость милым голосом священник и зашумели деревянные кресла. Люди потянулись к выходу.
   -Не сердись на меня очень сильно, Жерар. Я всегда буду помнить о тебе, любимый. Аминь! - закончила про себя Эльвира молитву и открыла глаза. Она осталась самая последняя. Эльвира перекрестилась и тут заметила, что священник движется к ней с дружественной улыбкой.
   -У вас большое горе, дочь моя? - спросил он, глядя прямо в глаза.
   -Мы все что-то теряем. - Эльвира смахнула слезы, которые предательски текли из глаз. Разница только в том, что одни потери мы забываем к утру, а другие ранят в самое сердце.
   -Рана в вашем сердце еще кровоточит. Молитесь, и Господь пошлет вам благодать.
   -Благодарю вас, отец, - Эльвира склонила голову и хотела двинуться восвояси.
   -Откуда вы прибыли к нам, миссис...?
   -Джекил. Мы с мужем жили на побережье, но волей обстоятельств
   нам пришлось уехать, - Эльвира заметила, что на нее смотрит не только заботливый пастырь своего верного стада, но и мужчина с черными бархатными глазами. И она нравится этому мужчине. - Я думаю, у нас еще будет возможность побеседовать. Вам нужен отдых, после вашей великолепной и мудрой проповеди, отец. Всего хорошего.
   -Не забывайте дорогу в храм божий, миссис Джекил.
  
  
   Подходила к концу уже третья неделя их пребывания в Хессон - Холле. Жернико с удовольствием наблюдал, как веселеет Эльвира. Она напевала песни, когда готовила или стирала. Они все чаще вместе ходили в трактир и Жернико начал понемногу понимать их плавный язык. Почти каждый день они совершали верховые прогулки, и он начал привыкать к седлу. Но приятнее всего было то, что впервые у Жернико был свой дом, куда приятно было возвращаться, где хотелось навести уют. К тому же в этом доме была такая милая хозяйка, к сожалению не жена ему. В душе Жернико надеялся, что сердце Эльвиры оттает и когда-нибудь она позовет его, но понимал, что спешить нельзя. Иначе можно было потерять все.
   Эльвира сдружилась с Линой, которой помогала шить свадебный наряд. К ним, конечно, присоединилась Алиса.
   Алиса сильно завидовала Эльвире. У нее было столько шикарных вещей. Девушка могла часами перебирать украшения в шкатулке, а когда она увидела кружевное белье Эльвиры, Алиса заболела. Она открыла рот и не находила слов.
   -А как сшить такое? - пролепетала она, поднимая юбки Эльвиры
   все выше. - А чулки?
   -Алиса, - засмеялась Эльвира ,- я не шила это. Это подарки моего мужа. Такие кружева у нас не делают. Посмотри, как тонко, неощутимо. - Эльвира расстегнула пуговицы на платье. Алиса, находясь, как в забытьи, стянула весь лиф и стала обходить Эльвиру со всех сторон, щупая ладошкой нежные завитушки.
   -Эльвира, а в Лондоне есть такие чулочки? - засмеялась Лина. - Алиса сейчас умрет от зависти. - Лина подмигнула Эльвире, кивая на Алису. -Разденься целиком, покажи ей задницу в рюшках.
   -Грубиянка, - отмахнулась Алиса, помогая Эльвире снять платье. - Твой муж, наверное, очень любит тебя?
   -Конечно, - ответила Эльвира и обернулась вокруг себя.
   -А, правда, что в Париже очень много распутных женщин, которые
   торгуют своим телом?
   -В Лондоне то же не мало, - качнула головой Эльвира, - но их
   меньше заметно.
   -И они ходят в белье по улице?
   -Нет, конечно. Просто..., - Эльвира с ужасом посмотрела на дверь. Там, раскрыв рот от удивления, стоял Жернико с корзиной продуктов. Он жадно оглядел Эльвиру, не замечая смущения девушек. Эльвира справилась первой. Она подобрала с пола платье, и сказала на французском с самой милой улыбкой:
   -Черт побери! Прости, дорогой муженек, эту непристойность.
   -Да нет, ни чего. Я даже очень рад, что не во время, - Эльвира
   подошла к нему вплотную и обняла за шею. Алиса и Лина пунцовые от смущения, словно это их застали в неприличном виде, отвернулись.
   -А ведь сейчас тебе придется обнять и поцеловать меня. Они
   не поверят в твое смущение перед собственной женой. Поцелуй меня.
   Девочки, я сейчас вернусь и покажу еще один подарок мужа ,- сказала Эльвира подружкам.
   Они с Жернико вышли из комнаты, и Эльвира тут же взлетела на второй этаж. Жернико остался стоять в прихожей с корзиной в руках. К своему удивлению он почувствовал, как горячая волна окатила его с ног до головы, и в штанах сильно зашевелилось. Эту жаркую волну он принимал уже не раз, но чаще во сне. А здесь среди бела дня?! И успокоить эту бугристость и этот жар не так-то просто. Жернико приложил руку к горячим чреслам, и в этот момент Эльвира выросла перед ним. На ней был розовый пеньюар, почти прозрачный. Она с легкой жалостью посмотрела на его некультурный жест.
   -Прости, что так получилось, - сказала она, чем повергла Жернико в страшное смущение. Он покраснел до ушей и забежал на кухню, бросив корзину.
   Эльвира собрала содержимое корзины и хотела зайти на кухню,
   но этим она смутит Жернико еще больше. Это лучше забыть. Она
   вернулась к девушкам.
   Жернико был зол на Эльвиру. Это она мучает его, заставляет так страдать. Жестокая! Холодная! Нельзя же быть верной покойнику, да еще обладая таким телом и темпераментом.
   "Ненавижу!" - шептал Жернико, но к его изумлению плоть его не давала ему покоя и сейчас. Он чувствовал на себе взгляд Эльвиры. Эта бесстыдница смотрела прямо туда. Эти нежные глаза, глубокие, которые все понимают. Перед глазами стояла картина: Эльвира в кружевном корсете и чулочках, ее белая кожа, ее длинные ноги, нежная грудь под корсетом. Рука Жернико все сильнее сжимала пульсирующий жар в штанах. И вдруг истома свалила его с ног. Он опустился на колени и чувствуя легкое головокружение и сырость
   на ноге, подумал: "Я люблю ее, и она сведет меня с ума."
  
   Эльвира вошла в комнату и закружилась.
   -Нравится? - спросила она, взбивая многочисленные рюшки.
   -Еще бы, - выдохнула Алиса и тут же потянула руки, чтобы потрогать легкий шелк.
   -Эльвира, может быть, мы пойдем? Наверное, не хорошо получилось? -спросила Лина, дергая Алису, которая теряла волю и разум при виде ажура и блеске камней.
   -Да вы что с ума сошли?
   -Но Жернико...
   -Он подождет до ночи, - улыбнулась Эльвира и подошла к столу,
   где лежало будущее свадебное платье, имевшее уже контур, но все
   в нитках и лохмотьях.
   -А что вы делаете по ночам? - спросила, краснея до корней волос, Алиса, и, Лина тут же одернула ее, и зашипела. - А что такого? Эльвира, если не захочет, не ответит.
   -В этом, нет ни какого секрета, - пожала плечами Эльвира. - Каждая из вас выйдет замуж, и все узнает сама. Разница в том, что ваши мужья холодные англичане. Увы, мы чопорная нация. Жернико горячая голова. Француз, а их мужчины любят женский пол. Его поцелуи его чего стоят. - Эльвира закатила глаза и подумала: "Ты сладко врешь о том чего не знаешь."
   -Ой, а мне так страшно, - тихо сказала Лина.- Я даже не знаю, как это-мужчина увидит меня без платья? Так стыдно. - Она
   хихикнула и взялась сшивать в вкривь вкось рукав платья.
   -Ну, что ты делаешь? - возмутилась Эльвира. - Это только сначала
   страшно и стыдно, но когда твой мужчина проведет рукой по твоему телу и тобой овладеет желание, стыд пройдет. - Эльвира нежно, едва ощутимо, коснулась шеи Лины и провела рукой до ложбинки между грудей. Лина напряглась, но и правда почувствовала, что дыхание сбилось с ровного ритма, словно от быстрой ходьбы.
   -Ну и разговоры вы завели?! Желать мужчину - грешно, - возмутилась она.
   -Но это твой муж и ему ты должна будешь доставлять наслаждение. Бог не запрещает любви между мужем и женой. А если твой муж разочаруется, то бросит тебя.
   -Куда же он уйдет? - спросила Алиса, которая ни сколько не помогала шить, а лишь перебирала вещи Эльвиры и болтала. Правда доверять ей что то сшить Эльвира не решалась. Руки у Алисы были не способны к точной работе.
   -Если не уйдет, то будет злой и неразговорчивый, а тот и бить
   начнет.
   -Из-за того, что жена не ласкова с ним? - удивилась Алиса, примиряя браслет Эльвиры, тяжелый из серебра. Конечно, Эльвире пришлось сказать, что все это побрякушки не настоящие, бриллианты и хризолиты стекляшки, но Алисе было все равно, лишь бы блестели. Блеск камней и тяжесть металла гипнотизировали ее, словно глупую ворону. - Я то думала, что мужья бьют своих жен за то, что те не умеют готовить, или детей обиходить.
   -Это то же, конечно, важно, но если ночью в кровати твой муж
   устанет от твоих ласк, то простит, что ты что-то не так сделала.
   -Но от куда я знаю, что ему надо? - спросила Лина.
   -Чаще хвали его и целуй.
   -Ты счастлива, Эльвира? - Лина внимательно посмотрела на нее и
   ее цепкие внимательные глаза готовы были уловить любую фальшь.
   Эльвира непринужденно улыбнулась, собрав все волю в кулак.
   -Конечно, Жернико очень любит меня и я его, - ответила она. - Мы довольны друг другом.
   -Но мой жених не такой, - пожала плечами Лина. - Жернико нежный, а тот грубый. Он не злой, конечно, но иногда как прикрикнет.
   -Это ни чего. Любой мужчина хозяин, как ему кажется. На самом деле хозяйка ты. Знаешь как: муж голова, а жена шея. Куда шея повернется туда и голова посмотрит. Он кричит, а ты согласись, поцелуй и проведи, вроде невзначай, по его штанам, а то и ущипни.
   Девушки рассмеялись.
   -Но он подумает, что я развратная женщина.
   -Если этот мужчина будет любить тебя, верить в твою любовь, он правильно поймет: эти ласки только ему одному. Но уже темнеет. Лина, мерей платье, остальное доделаем потом.
   Целый вечер после думала Лина о словах Эльвиры. Девушка поняла мудрость всю этих простых истин и запомнила на все жизнь.
   Ее впереди ждали счастливые 20 лет жизни с мужем, из которых они
   вынесли все только хорошее и сохранили любовь. И своей дочери Лина передала маленькие секреты жены-женщины, а не жены-служанки.
  
   Проводив подруг, Эльвира переоделась, и двинулась на кухню. Она понимала, что ее ждет не простой вечер впереди.
   Она накрыла на стол, взглянула на себя в зеркало. Это простое
   платье очень ей к лицу, правда, лиф слишком откровенный.
   Жернико лежал на диване в своей комнате и услышав шаги Эльвиры, притворился спящим.
   -Вставай, ужин на столе, - сказала Эльвира и видя, что он не
   реагирует, подошла ближе. Она видела, что ресницы его дрогнули. - Не собираешься? Придется одной ужинать. - Она сделала вид, что уходит, а сама встала за головой. Шикарные длинные ресницы тут же взлетели. - Вот ты и попался, господин парижский вор, - улыбнулась Эльвира и присела с краю.
   -Да я только что проснулся, - Жернико потянулся сладко -сладко. - Уже ужин?
   -Меня и не надейся обмануть.
   -Так не честно! - Жернико старался не смотреть Эльвире в глаза. Ему не хотелось сейчас видеть самую ненавистную любимую женщину. Ему было стыдно и не ловко, за проявленную слабость Она ведь все заметила, и это злило еще больше. - Вы ржали, как лошади, - почти прокричал он и повернулся спиной к Эльвире. - Я не буду есть. Я не голоден.
   -Я принесу тебе сюда, - Эльвира поднялась с его кровати, - но
   ты зря злишься на природу и меня. Мы не виноваты.
   Эльвира прикрыла за собой дверь. Жернико хлопнул себя по лбу
   со злости.
   Графиня наложила на тарелку всего-всего из кушаний и собиралась идти в комнату к сердитому "муженьку", но он сам неожиданно вырос перед ней. Взял тарелку и сел за стол.
   Эльвира едва сдерживала смех. Жернико был хмур, как сама
   осень. Сердито запихивал горячие куски в рот, обжигая язык и небо. Эльвира старалась склониться пониже над тарелкой, смех уже просто рвался наружу.
   Жернико заметил, то щеки ее шевелятся, сдерживая поток веселости, и бросил ложку.
   -Да, такой я дурак! - закричал он, - и ты можешь смеяться надо мной сколько угодно!
   Он встал и отошел к пылающему очагу. Эльвира переборола смех
   и приблизилась к нему. Она повернула его за плечо к себе, но
   Жернико отворачивал лицо. Эльвира коснулась его щеки и как можно нежнее сказала:
   -Жернико, милый, посмотри на меня и послушай. - Жернико, нехотя,
   поднял глаза. - Ты проклинал меня сегодня, на чем свет стоит, ты ненавидел меня. Но я не виновата. Ты просто взрослеешь, природа берет свое, к тому же я соблазняю, маню, но ни чего не даю в замен. Я могу сказать тебе все, о чем ты подумал сегодня. Ты вспомнил Жерара и назвал меня дурой, что я люблю покойника, ты ненавидел мое тело в кружевах. Но ты любишь и желаешь меня.
   -Тебя и правда не обманешь, - выдохнул Жернико и поцеловал
   руку Эльвиры. Огромная глыба освободила его от своего присутствия. Эльвира все понимала и не сердилась. Он прижал ее к себе, но Эльвира отстранилась.
   -Дурачок, ты же мужчина и очень красивый, а пугаешься своего тела. Давай ужинать, наконец-то.
   Счастливый Жернико съел в два раза больше. Однако, когда дела на этот день закончились и Эльвира стала подниматься по лестнице наверх, в свою комнату, Жернико вдруг понял, что они ни чего не решили. Одного понимания ему стало вдруг мало. Ведь сейчас Эльвира разденется, и будет спать одна! И Жернико один ниже этажом.
   -Эльвира, - Жернико подскочил к лестнице и ухватил ее за щиколотку, - я догадывался, что я мужчина и раньше, но...Тебе не холодно там одной?
   Эльвира опустилась прямо на ступеньку и на минуту задумалась.
   -Да, мне холодно одной, - Жернико с надеждой пожал ее руку, лежавшую на перилах. - Но постарайся понять меня. Мертвого
   нельзя обнять и поцеловать, но он жив в моем сердце.
   -Я же не прошу выкинуть его, забыть, но нельзя же мучить себя столько.
   -Прошло совсем мало времени. - Эльвира уже решила, или знала, что будет принадлежать красивому Жернико. Каждый вечер она просила прощения у Бога и Жерара. Кровать была холодна, что еще больше давило на душу, измученную одиночеством и притворством перед чужими людьми. Но сейчас она не могла преступить эту грань. Жерар смотрел на нее с небес и возможно осуждал. - Подожди еще чуть-чуть, прошу тебя. Придет день, и я обниму тебя, как жена.
   -Я буду ждать, сколько нужно, - пообещал Жернико и приблизил
   свои губы через деревянные прутья перил.
   Эльвира слабо улыбнулась и, чмокнув его, сказала:
   -Спокойной ночи, - она поднялась, - но твоей юной энергии я
   найду применение. Наши прогулки будут длинней, и нужно познакомить тебя со шпагой.
  
  
   Это лекарство действительно пошло на пользу. Эльвира была
   неутомима. Жернико еще опасался лошадей, а шпага по началу казалась длинной и тяжелой. Кинжал был привычнее, но его оказывается надо держать в левой руке. Жернико не выдерживал атак Эльвиры, бросал шпагу и перекидывал кинжал в правую руку, но почти тут же длинное жало касалось его горла или щекотало через рубашку грудь.
   -Черт возьми! - закричал Жернико, когда ему удалось, наконец, свалить Эльвиру с ног, и он приставил нож к ее груди. Но она лишь улыбнулась, показывая, что давно убила его ударом под печень. - Черт побери! Эта дама не только свалила меня на обе лопатки своими глазами, но и режет мой живот, колет сердце и горло. За чем тебе шпага, если у тебя есть красота?
   -Не все способны понимать красоту и злых людей больше, чем
   добрых и любящих. К тому же, когда я училась этому ремеслу, я была не богаче, чем ты и не знала, что я красива.
   -Как это может быть? - Жернико словно забыл, что Эльвира
   слишком рядом, то есть непосредственно под ним.
   -Слезь с меня. Мне тяжело. - Эльвира подкрепила эту просьбу
   резким ударом в бок. - Я когда-то грабила на дорогах, кутила в кабаках, а так же готовила еду на всех.
   -Ты смеешься надо мной. Просто ты имела прихоть натренировать свое тело, научилась владеть оружием.
   -К сожалению, я говорю правду. - Эльвира села и откинула назад волосы, собранные в тугой хвост. - До 18 лет я не знала, что я одна из богатых дам, что мое место там, рядом с теми, чьи карманы я чистила, в чьи дома забиралась под покровом ночи. Мне пришлось научиться убивать. И я часто убивала, слишком часто.
   -Я не верю, что эта рука может убить.
   -Ах, не веришь! - Эльвира встала на ноги и взялась снова за шпагу .- Поднимайся, бездельник.
   - Почему ты ни когда не договариваешь? Мне обидно, словно ты не доверяешь.
   -Потом, когда пойдет дождь, сидя у огня я поведаю этот ужас. А сейчас хватит разлеживаться.
   Жернико повернулся на спину и может быть слишком больно
   ударил Эльвиру по щиколотке, и дернул за рукав рубашки. Эльвира
   спланировала прямо на Жернико, отбросив шпагу, но кинжал был
   очень острый, и едва, коснувшись, разрезал рубаху и кожу на груди Жернико. Алая кровь проступила, тут же выпачкав и Эльвиру тоже.
   Но Жернико и не взглянул на рану. Он крепко прижал Эльвиру
   к себе и сказал:
   - Ты побеждена и сейчас же мне начнешь рассказывать обо всем. Как ты жила прежде и как думаешь жить дальше.
   - Не преувеличивай, - качнула головой Эльвира. - Если бы ты был враг, кинжал вошел бы тебе прямо в сердце, а потом я не понимаю, на кого ты обижаешься?
   -На тебя.
   -Не надо, тем более ты сделал мне больно.
   -А ты ранила меня, - возмутился, как обиженный ребенок, Жернико.
   -Надо остановить кровь и перевязать до дома.
   Эльвира оторвала рукав от своей рубашки "все одно, Жернико уже начал отрывать его, когда дернул" и туго затянула грудь Жернико. Дышать было трудно, но кровь приостановилась.
   -Еще одним шрамом будет больше, - чуть ли не с гордостью произнес Жернико, натягивая камзол. - Ты, холодная англичанка, губишь не только мое сердце не только изнутри, но и покушаешься с ножом...
   Не успел Жернико опомниться, как Эльвира, словно змея, прильнула к нему и уцепилась за уши.
   -Целуй меня, - прошептала она, притягивая его голову за уши.
   "Наверное, на "холодную" обиделась", - подумал Жернико, закрывая глаза и раскрывая губы навстречу такой внезапной любви и ураганной агрессии. Ему было хорошо, но Эльвира почти не отвечала. Жернико открыл глаза и увидел, что Эльвира наблюдает за кем-то, под видом страстного поцелуя. Жернико, так же, не отпуская ее, развернулся лицом в ту сторону, где были друзья или враги.
   К ним приближался отец настоятель. Его легкий румянец, то ли
   от быстрой ходьбы, то ли от смущения от подсмотренного эпизода, появился на бледных щеках.
   Жернико закрыл глаза, и пока была возможность, целовал желанные губы Эльвиры. Рука его скользила по гибкой спине. Когда-нибудь он разденет ее и насладится ее телом сполна, но не сейчас.
   -Мир, вам, - пропел лилейно святой отец, когда Жернико, наконец-то, отпустил Эльвиру из своих цепких объятий, в которые она отдалась сама.
   -Доброе утро, отец, - отозвалась Эльвира, изо всех сил и
   весьма не удачно пытаясь, хоть отдаленно смутиться. - Откуда вы путь держите? Покоя вам нет, право.
   - Я из соседнего прихода, но почему вы в крови, миссис Джекил?
   -Несчастный случай, - улыбнулась Эльвира, запахивая камзол .-
   Будете ли вы на предстоящем празднике?
   -Да, безусловно, как я могу быть в стороне от благих дел?
   Эльвира просто не знала, как закончить бесцельный разговор.
   Но отец не торопился уйти. Ему нравилось щекочущее чувство,
   что он застал их не во время. И эта женщина необычная, легкая,
   соблазнительная, в белой прозрачной рубашке и черных перчатках.
   К тому же, уже в третий раз он видит ее в камзоле, а штаны
   лишь подчеркивают стройность ее ног.
   - Вы направляетесь домой? - спросила Эльвира, рассчитывая
   хоть как-то намекнуть, что отцу можно двигать дальше по скорее.
   - Да, мне нужно подготовиться к завтрашнему дню. - Падре
   смотрел на Эльвиру и явно с превеликим удовольствием продолжил
   бы беседу. - А вы знаете, почему мы освобождаем день на праздные занятия в середине лета, такой тяжелой поры в жизни сельских жителей?
   - Нет, - улыбнулась Эльвира, хотя улыбка вышла, как оскал
   змеи в момент нападения. Она рукой остановила падре. - Я переведу мужу, все о чем вы поведаете мне. Сейчас, Жернико, этот умник будет еще полчаса рассказывать нам о завтрашнем гулянье.
   - Может пойдем, не торопясь, домой, а по дороге он исповедует
   тебя? - спросил Жернико, изобразив отцу такую же лучезарную
   улыбку, что и его жена.
   - Отец Шеррон, может быть, мы тронемся в обратный путь? Мне
   бесконечно интересно узнать традиции Хессон-Холла, но я не
   смею злоупотреблять вашим временем. Вы так устали, верно, от бесконечных богоугодных занятий, что мне не ловко.
   Отец Шеррон просто расцвел и так сильно закачал головой, что
   Жернико забеспокоился: не потеряет ли он часть своего тела?
   Вдруг в глазах Эльвиры засветился бесовский огонек. Она одарила бедного и так смущенного отца Шеррона, такой зовущей улыбкой, протянула к нему руку, коснулась его запястья и сказала:
   -У меня возникла одна чудесная мысль, отец Шеррон, - пропела
   она. - Я подвезу вас верхом до вашего дома, а там мы и поговорим. Мне не терпеться выслушать ваш рассказ. Я просто таю при звуках вашего голоса. Вы не против?
   Отец Шеррон покраснел до ушей, и Жернико сказал Эльвире по-французски:
   -Эльвира, он сейчас рухнет от счастья.
   - Я остужу его голову. Догоняй нас возле церкви. - Эльвира уселась в седло и жестом пригласила отца на место позади себя.
   -Не волнуйтесь, я очень хорошо обращаюсь с лошадьми. За десять
   минут домчу.
   Отец Шеррон уселся сзади, довольно ловко подобрав свою рясу,
   и взялся за седло. Ему стало не ловко. Рукой он почти касался
   Эльвиры, да еще такого места...
   -Жернико, догоняй, если хочешь повеселиться. Отец Шеррон, вы
   держитесь? Крепче держитесь. Мы поехали!
   Вначале Эльвира пустила лошадь шагом, а когда выбралась на тропинку, пришпорила и лошадь заторопилась рысью.
   По первой отцу Шеррону очень нравилось, что иногда рукой2 он
   все же касался крепких мышц Эльвиры, а ее волосы щекотали его
   щеки. И хотя его трясло и подбрасывало - это было ни чего.
   Но это было лишь начало коварного плана Эльвиры.
   Лошадь двигалась все быстрее и быстрее, казалось, что она заразилась задорной пакостью хозяйки.
   Отец Шеррон видел, как быстро замелькали мимо деревья, спина
   Эльвиры выгнулась и напряглась. Он крепко вцепился в луку седла, но темп движения все увеличивался, лошадь почти летела над землей, подкидывая отца Шеррона все выше и выше. Он уткнулся в спину Эльвиры, и теперь ее волосы забились в рот, но это то же
   было ни чего по сравнению с тем страхом, что испытывал несчастный монах. Он видел, как мощные задние ноги лошади отбивают четкий ритм галопа, и отлично понимал, что если он свалится, эти копыта размозжат ему голову. Он решил взглянуть, что творится там, впереди и далеко ли дом? Лучше бы он этого не делал!
   Лошадь со всей дури летела на поваленное дерево, а Эльвира и
   не думала сворачивать.
   Забыв обо всем на свете, отец Шеррон, схватился за талию
   Эльвиры и уткнулся лицом в ее камзол, поминая Бога так жарко, как ни когда в жизни до этого. Когда они перелетали через дерево, отец Шеррон был уверен - это полет на небеса...
  
   -Ну, вот, мы и прибыли, не правда ли быстро? - спросила Эльвира
   и толкнула отца Шеррона. К тому времени на двор прихода высыпали слуги преподобного. - С вами все в порядке? Господа, помогите любезному отцу Шеррону. Его, кажется, укачало.
   Но это оказалось не так просто. Отец уцепился за талию Эльвиры так крепко, что втроем еле расцепили его пальцы. Отец глупо всем улыбался, и когда слуги уносили его в дом на руках, срывающимся голосом, прошептал:
   - Благодарю вас, за чудесную прогулку.
  
   -У тебя всегда такие шутки? - смеясь, спросил Жернико, когда
   они добрались до дома, расседлали и вытерли лошадей. Эльвира
   принесла вонючий раствор для обработки раны Жернико.
   -Ты же видел, что он смотрит на меня не как на прихожанку. Теперь я думаю, он и приблизится, побоится.
   -Да попробовал бы он сказать тебе какую-нибудь глупость! Я бы его так! - Жернико погрозил кулаком, но Эльвира дала ему в руки глиняную чашу с теплой водой и усадила на стул. Аккуратно она промокала спекшуюся кровь. - Эльвира, но там ни чего не заметно. За чем ковыряться? - Но Эльвира продолжала свое дело. Жернико рассматривал ее лицо, раскрасневшееся на теплой кухне от пара, ее шею и заглядывал под рубашку все ниже. - Можно я
   порежу себя еще в нескольких местах, и ты будешь перевязывать меня? - Эльвира наложила вонючую мазь, от чего на коже защипало и стало жарко. - Больно, между прочим.
   - Потерпишь, главное, чтобы мазь легла равномерно, тогда завтра ни чего не будет заметно, - Эльвира подула на рану, чтобы удостовериться, что рана полностью заполнена зельем.
   -Ой, не мучай меня, - взмолился Жернико.
   -Не выдумывай. - Эльвира еще раз подула и поближе посмотрела. Жернико чуть не завыл, что у него в руках этот горшок, и он не может обнять Эльвиру. Поцелуи еще горели на его губах, а такая близость будоражила кровь. Эльвира, конечно, заметила, как напряглось его тело, руки, и хитро улыбнулась. Однако Жернико и не подозревал, какое хорошее настроение было сегодня у Эльвиры.
   В дверь постучали, Эльвира отозвалась. Вдруг она наклонилась
   и поцеловала правую грудь Жернико и провела языком по его губам.
   - Эль...ви...ра, - прошептал Жернико и сумасшедшая графиня
   упорхнула открывать дверь.
   В прихожую ворвались подружки Эльвиры. Он слышал, как они
   в захлеб хохочут, сбивчиво рассказывая о проделке Эльвиры с отцом Шерроном, но не мог пошевелиться. Жернико облизал губы и, наконец, опустил горшок на пол.
   "Неужели ее сердце оттаяло?" - с замиранием подумал он, прижимая руку к крепкой мышце груди, словно поцелуй Эльвиры, был легкой бабочкой, которая в любой момент может вспорхнуть и улететь.
  
  
   Глава 5. Распутник Жернико, или старческий маразм.
  
   Природа словно бы предугадала, что в тот день у жителей Хессон - Холла будет праздник. Денек был отличный.
   Уже полностью собранные, Эльвира и Жернико завтракали в гостиной. Увидев друг друга, они подумали об одном и том же: "Как прекрасен этот наряд. Отбоя от ухажеров (девушек) не будет".
   Эльвира была одета в желтое платье с темно синими рюшами на лифе и подоле. В волосах у нее была лилия.
   Жернико был не много смущен вчерашним. С одной стороны он не знал, как завести об этом разговор, с другой стороны ему очень хотелось продолжения. Вечером Эльвира так заболталась с Линой и Алисой, что Жернико уснул, утомленный, несильной болью в груди, но почти счастливый. Едва открыв утром глаза, он подумал, что сегодня во время праздника будет иметь возможность обнимать Эльвиру. Она выпьет, раздобреет и вечером он попытает счастье.
  
   Праздник начинался с короткой мессы, которую отец Шеррон
   проводил прямо с порога церкви, а прихожане слушали его, стоя под
   лучами солнца. Эльвира шепотом переводила Жернико то, что говорил отец.
   - Сегодня, друзья мои, мы собрались по случаю праздника Марии Магдалины и воскрешения ее образа у нас, в Хессон-Холле. Думаю нелишне напомнить вам, почему из года в год мы отмечаем этот праздник уже более 100 лет. В этот чудесный день много лет тому назад, настоятель нашей церкви был болен и чувствовал скорый приход своего конца. Из последних сил он дошел до алтаря и увидел, что рядом со статуей Христа находится неизвестная икона Марии, и лик ее стал вдруг светел. Настоятель стал молиться и
   восхвалять Господа нашего. Услышав, эти жаркие молитвы, дева Мария сошла с иконы и коснулась своей дланью лба настоятеля. За дела твои добрые и верность Богу отведено тебе еще 10 лет жизни. Проживи их с пользой." Настоятель прожил 10 лет в благих делах и умер в тот же день, что и видел деву Марию. Он завещал в этот день отмечать праздник явления девы Марии и отдыхать от не легких дел наших. Воздадим же молитвы наши.
   Жернико с трудом выдержал час молитв. Он очень редко бывал
   в церкви, а тут еще и чужой язык. Но он утешился, когда Эльвира
   пояснила, что их ждет на празднике дальше.
   А дальше возле трактира стояли столы с не хитрой пищей и
   массой выпивки. Стол этот оплачивала церковь, но и прихожане
   должны были сделать дополнительные пожертвования во славу девы
   Марии Магдалины.
   Усаживаясь за огромный стол, Жернико отметил, что Эльвира самая красивая из девушек и на них обращают внимание. Другими милашками были Алиса и Лина, которые заняли платья у Эльвиры и пару украшений так же.
   По началу разговоры были самые житейские: о погоде, об урожае, но когда вино согрело внутренности, Эльвира заметила, что люди постарше смотрят на нее, как на чужую, молодые парни откровенно любуются. Такие откровенные взгляды были бы не допустимы в городе, а здесь честному человеку не к чему прятать глаза, и если ты честен, не отведешь взгляда. У Эльвиры были крепкие нервы. Она была приветлива с женщинами, скромна с мужчинами. Она
   понимала, что некоторым бельмо на глазу. За то, что у них много
   денег и они не работают. Некоторые женщины презирали Эльвиру за нежную кожу, тонкие руки и приветливый нрав. Или просто злились
   что им мужьям нравится смотреть на златовласую красотку. По мере того, как люди пьянели, Эльвира заметила, по крайней мере, четыре глаза, слишком откровенно рассматривающих ее. Это был Фреди Неш и сын хозяина трактира Шон Роузен, но в этих глазах был разный интерес. Для Шона Роузена Эльвира была лишь привлекательной самкой редкой породы. В ней была грация дикой кошки и холодное спокойствие, но стоило раздразнить милую киску, как она превратиться в неуемную пастору. Шон сходил с ума, когда начинал представлять себе, сколько всяких сюрпризов доставляет каждый
   вечер своему муженьку Эльвира. Шон начинал исходить слюной и
   чувствовал жар во всем теле. Но чтобы обладать этой женщиной, нужно очень постараться. Шон привык побеждать, чего бы, это не стоило. По этой причине Эльвира заимела врага номер один. Это была мать Шона.
   Нечто другое было во взгляде Фреди. Это было почти чувство. В нем боролись два противоречия. Эльвира была замужем, муж ее был красавец, и по всему было видно - они счастливы. Но именно это и мучило Фреди ужасно. Почему ему так не повезло. Самая нежная, самая смелая женщина досталась другому, а ему остается только пустоголовая Алиса, которая не выдерживала ни каково сравнения. Фреди тешил себя надеждой, что если он сможет чем-нибудь покорить Эльвиру, она полюбит его и оставит молчаливого мужа. Но что может поразить Эльвиру настолько?
   В лице Фреди Эльвира приобрела друга - хорошего и способного на многое.
   И тот и другой тут же подошли, когда заиграла музыка, и начались танцы. Тем более повод был. От Эльвиры не отходили Алиса и Лина с женихом. Жернико было не по себе о того, что он не понимал до конца, о чем идет речь и к нему, ни кто не обращался, как к глухонемому. Эльвира пыталась по мере сил приободрить его и позвала танцевать на третий танец.
   - Я уже забыла, правда, как это делается, но думаю, мы все равно станцуем лучше всех, - Эльвира поцеловала его в щеку. Жернико не понял почему она это сделала, то ли от чистого сердца, то ли для людской молвы. - Не грусти, дорогой.
   - Да ты доводишь меня до безумия! Вчера, сегодня.. . .Ладно, сегодня мы на людях...
   Эльвира закрыла ему рот рукой, заглянула в глаза и сказала:
   - Сегодня, как вчера.
   Жернико поднял ее на руки и закружил.
   Потом они стали танцевать, и оказалось, что в этом деле они
   понимали друг друга, как ни в каком другом. Однако потом вместе
   танцевать у них не получилось. Эльвиру пригласил Фреди, а Жернико подхватил Алису.
   - Я не очень то умелый танцор, - пожал плечами Фреди, когда
   увидел, что все делает не так.
   - Танцы - дело наживное, но если это смущает тебя, пойдем выпьем.
   Они расположились в дальнем углу стола и взяли кружки. Эльвира смотрела, как лихо отплясывает Жернико. И без слов он слыл очень красивым кавалером.
   Фреди не знал с чего начать разговор.
   - Лина и Алиса теперь всегда болтаются у тебя. Надоели твоему мужу, наверное?
   -Нет, почему же? - Эльвира взглянула на него. - Я всегда рада
   гостям, тем более мы чужие здесь, а без друзей трудно. Если будет
   желание и время ты то же заходи. Жернико не большой любитель
   вина, а мне компанию составишь.
   - Почему вы решили в деревне поселиться, а не в городе?
   - Захотелось тишины, - не уверенно ответила Эльвира. Хуже всего, когда задают вопросы.
   - А я думаю, вы скрываетесь от кого-то. Но не бойся, я не выдам тебя ни когда.
   - Мы скрываемся не от лучников, поэтому ты вряд ли сможешь
   выдать нас. Просто часто люди злы и жестоки. Добрый вечер, святой отец! - воскликнула Эльвира и поднялась на встречу. - Как ваше здоровье, после прогулки верхом?
   - Благодарю вас, миссис Джекил, - по мере приближения Эльвиры, святой отец пятился назад, и ужас застыл на его лице. - Отдыхайте, веселитесь, дети мои.
   Он поспешно ретировался, и молодые люди рассмеялись. Эльвира
   поняла, что больше не увидит сального взгляда монаха.
  
   Они возвращались вечером навеселе и усталые, но довольные. Они бурно обсуждали праздник.
   С облегчением Эльвира заметила, что Жернико сильно пьян и
   почти висит на руке Алисы. Значит еще одну ночь, она будет верна
   Жернико.
   Внутренне она уже уговорила себя: Жернико останется ее
   единственной любовью навсегда, но ей суждено жить дальше, а
   одиночество она не выносила. Жернико, и, правда, свалился замертво на свою кровать и тут же заснул. Эльвира стянула с него верхнюю одежду, но подумав не много, решила разыграть его. и раздела его догола. Одежду раскидала по полу. Пусть подумает.
   Эльвира поднялась наверх с бутылкой и стала собираться ко сну. Пока она переодевалась, умывала лицо и руки, бутылка опустела на половину. Эльвира надела ночную рубашку, затушила свечу и вдруг вспомнила, что не закрыла шторы. Это она делала обязательно. Солнечный свет мешал ей спать по утрам.
   Эльвира взялась рукой за тяжелую ткань, пропахшую пылью, и замерла...
   В не ясном свете луны, молодой и ущербной, Эльвира заметила фигуру мужчину завернутого в плащ. Он шел в лес, который начинался в 50 ярдах от их дома. Шел он уверенной походкой, безусловно, он точно знал направление пути. Походка его была тяжелой, плечи сутулы. Неожиданно он повернулся лицом, словно почувствовал, что за ним наблюдают. Эльвира отошла в сторону за штору, хотя прекрасно понимала, что ее невозможно заметить, но инстинкт самосохранения был неистребим.
   Она выглянула снова, но человек пропал. Просто дошел до леса, а там царил полный мрак.
   - Не слишком ли я много выпила? - спросила себя Эльвира, укладываясь в кровать. - Еще одна тайна, требующая разгадки. - Эльвира укрылась одеялом и почесала ухо. - И левое ухо у меня чешется к деньгами.
   От Лины Эльвира слышала, что в той стороне многомильная топь. Места глухие и заколдованные.
   Об этом еще будет время подумать. К тому же Эльвира была уверенна, что вполне узнает того человека, хотя освещение было никудышном. "Время еще будет", - подумала Эльвира и провалилась в крепкий сон.
  
   -Что? Что вчера было!? - услышала Эльвира громоподобный крик над ухом, и ее сильно тряхнули за плечо. Она открыла глаза и увидела испуганного Жернико. Он стоял над ней завернутый в простынь и имел не важный вид.
   - Что ты раскричался? - крикнула еще громче Эльвира.
   Жернико тряхнул тяжелой головой, словно, пытался скинуть оцепенение и забытье. Но вдруг мысль посетила его, и он сел на край кровати и спросил:
   - Ты была ночью со мной? Неужели это...?- он стал покрывать руку поцелуями, но видя холодность Эльвиры, замер.
   - Нет, я спала здесь.
   - А кто же был со мной? - Жернико испугался своей собственной смелости и отчаянности. - Не может быть, чтобы я не помнил такого.
   - Если бы это была я, и утром ты появился бы и сказал, что ни
   чего не помнишь. ты был бы мертв.
   - Верю, - Жернико сжал голову руками. Она гудела от принятого вчера внутрь. - Но кто тогда?
   - Этого я не знаю, но судя по всему, это Алиса, потому что вы вчера очень хорошо танцевали.
   - Но я не хотел.
   - Жернико, не оправдывайся. Ты не обязан этого делать. Я ни
   кто тебе в плане морали. Ты лишь друг мне, человек, которому я обязана жизнью.
   Этот речитатив вывел Жернико из колеи окончательно.
   Идиот, он ни когда не пил, а тут так наклюкаться и наломать
   дров. Да еще с кем?! С этой пустышкой, глупой девчонкой у которой только тряпки да погремушки на уме. С Алисой! Когда рядом такая женщина!
   Эльвира повернулась на бок и уже сонным голосом проговорила:
   - Ты мне мешаешь спать.
   - Ну, не сердись, - Жернико затянул простынь потуже и вышел.
   Эльвира довольная закрыла глаза, прекрасно понимая, что это
   еще не все.
   - Эльвира, - дверь открылась ровно через 10 минут, - но что
   мы будем делать, если у нее будет ребенок?
   - Я буду крестной, - проворчала Эльвира и закинула руки за
   голову, открывая пикантный вид своей груди. Жернико облизнулся,
   но тут же заверещал:
   - Какой крестной?! Эльвира, я тебя умоляю, придумай что-нибудь.
   - Сам натворил. сам и выпутывайся, - Эльвира опять повернулась спиной, в знак того, что разговор закончен.
   На протяжении четверти часа внизу был, какой-то странный
   шум, но Жернико появился в третий раз.
   - Эльвира, - почти с угрозой произнес он, - не может быть, чтобы не было ни каких следов.
   - Ты плохо искал, - заметила Эльвира.
   - Да, вроде хорошо, - Жернико в задумчивости прошел по комнате. - Но, что о тебе теперь люди подумают? Ведь я муж тебе, как - будто.
   - Слушай, дорогой муженек, - разозлилась Эльвира резко встала,
   Ночная рубашка просвечивала все ее тело в мельчайших подробностях, - об этом можно поговорить позже. Я хочу спать.
   Эльвира вытолкана его , и прежде чем закрыть дверь, окинула пристальным, откровенно женским, взглядом, задержалась на краю простыни и закрылась изнутри на ключ.
   - Проклятье! - Жернико хлопнул себя по лбу.
  
   Алиса то ни чего не знала о шутке Эльвиры, и они с Линой, как и прежде, приходили к ней в гости. Сидели часами дошивали платье. Жернико не показывался подругам на глаза, да и общества Эльвиры избегал, даже на трапезах. То, что Алиса не пытается, как-то поговорить с ним Жернико объяснял себе тем, что они все равно не поймут друг друга, да и девушке, наверное, стыдно. Жернико ведь "женат". Но еще сильнее Жернико мучался от присутствия Эльвиры. За эти дни она стала еще желаннее, красивее и словно бы дразнила его. То она ходила в пеньюаре целый день, то вечером
   спустилась в рубашке (одно название) попить воды. Это был ему укор в своего рода измене.
  
   На четвертый день Лина и Алиса сообщили, что завтра большая
   стирка. Эльвира собралась с ними. Мелкие вещи Эльвира предпочитала стирать дома, но постельное белье от речной воды обладало
   тончайшим ароматом свежести.
   Они добрались до реки. Там ни кого не было. Эльвира опустила корзину и потянулась.
   - Красота, - сказала Лина и заткнула юбку за пояс.
   И вправду стояла прозрачная тишина, только лес на той стороне шумел верхушками деревьев. К полудню станет слишком жарко.
   - Искупаемся потом? - предложила Эльвира, доставая из-под белья бутылку вина.
   - А, что сегодня за праздник? - спросила Алиса, кивая на вино.
   - Просто хороший день, - Эльвира хлебнула и протянула ей.
   - Не буду. - Алиса взялась за стирку.
   - А я выпью, хотя мой ругаться будет, - засмеялась Лина. - Ой, крепкое! И почему ты так любишь вино?
   - Вино мне любые соли заменяет, от всего лечит.
   Разговор, в который раз уже, вернулся к празднику и продолжался до конца не легких трудов.
   - Купаться будем? - Лина сняла блузку, прилипшую к спине от пота.
   - А ни кто не придет? - Алиса, как всегда, чего-то боялась.
   - Ну, кто же? - Лина сняла с себя всю одежду.
   - Мало ли, кому-нибудь на кладбище нужно будет пройти.
   - Ну и пусть посмотрят, - Лина плеснула на нее водой. - Понравишься кому-нибудь из парней, и тебя замуж отдадим.
   - Может я замуж, не хочу, - Алиса все же не решалась раздеться, хотя и Эльвира уже оголилась и не шла в воду, только потому, что не допила вино.
   - Не ври уж, ладно? - возмутилась Лина. - Так и ждешь, когда Фреди Нэш придет свататься.
   - А вот и нет! - вспыхнула Алиса и топнула ножкой.
   Лина и Эльвира засмеялись и перемигнулись. Они поймали ее и затащили в воду. Их визг оглашал все округу.
   - Я поплаваю, - сказала Эльвира и поплыла по течению вниз, отдаваясь не спешному ритму воды.
   Она обогнула излучину, когда почувствовала легкую усталость.
   Назад нужно вернуться пешком. Посуху будет короче. Эльвира набрала горсть кувшинок и повесила на шею и пояс.
   - Еще одну в волосы, - решила Эльвира, заходя опять в воду.
   Цветок долго сопротивлялся, но Эльвира справилась, откинула
   волосы назад и стала завязывать длинным стеблем хвост. Не поднимая головы, она вышла на берег и, расправив импровизированную юбку, хотела двинуться, но... Страх парализовал ее. Рука автоматически потянулась к корсажу за кинжалом, но она была нагая. Душа ее поледенела.
   Но старик окинул ее хмурым не приятным взглядом, повернулся и пошел прочь. Он растворился среди деревьев, как и той ночью при ущербной луне. Да, это был именно тот человек, что так уверенно шел на болота тогда.
   Эльвира, и, вправду, дошла быстрее, чем плыла. Девушки уже одевались.
   - Ух, ты, русалка! - воскликнула Алиса и подбежала к Эльвире.
   - Ты долго, - Лина заметила задумчивость Эльвиры. - Встретила кого?
   - Да, какого то бородатого, сутулого старика в черном. Посмотрел на меня и ушел. Странный, какой то.
   - А, это Гарри, - махнула рукой Алиса. - Он на кладбище
   убирается. Его не бойся, он ни кого не трогает. Живет один, без семьи, не с кем дружбы не водит.
   - Он не похож на англичанина, чернявый слишком, - сказала Эльвира.
   - Он не здешний .В Хессон-Холле он живет только год. Ни кто, ни чего о нем не знает.
   - Почему он на кладбище работает? - спросила Эльвира, пытаясь найти какую-нибудь связь между ночной прогулкой и кладбищем.
   - Сказал: всю жизнь могильщиком был.
   - Да, верно, когда умер отец господина Роузена,9 месяцев назад, Гарри ловко могилу сделал. Ты так и пойдешь? - возмутилась Лина.
   Эльвира ни как не могла переварить и состыковать услышанное, и нехотя надевала юбку.
   Вернувшись, Эльвира, не заходя в дом, развесила белье, захватила дров. Однако, дома ее ждал сюрприз. Вещи были раскиданы, а обожаемый муженек писал, что-то за столом.
   - В чем дело, Жернико? - спросила Эльвира, выкладывая дрова.
   Жернико порывисто встал, скомкал то, что писал, и, покраснев, до корней волос, сказал:
   - Вот и хорошо, что ты вернулась. Я все тебе скажу сам, а то писать для меня каторга.
   - Я слушаю тебя, - Эльвира стала расчесывать волосы.
   - Я уезжаю. Может, я не честно поступаю, бросая тебя здесь одну, но вспомни: ты же графиня! Тебе ни чего не стоит уехать обратно и жить среди своих друзей, в своем обществе.
   - Назови мне причину столь странной идеи, - Эльвира смотрела в упор, упиваясь той внутренней борьбой, что происходила сейчас в молодом человеке.
   - Я предал тебя, я изменил! Да, и зачем я тебе нужен? Я уезжаю, я решил.
   Эльвира подошла к нему ближе и спросила:
   - А, если я попрошу тебя остаться?
   - Ну...- Жернико стал ходить из стороны в сторону. - Но... я... за чем мне оставаться? Я ничтожество.
   Эльвира еле сдерживалась, чтобы не засмеяться и это ей плохо удавалось. Она отвернулась, но Жернико почувствовал неладное.
   - Чему ты смеешься?! Рада, что, я уезжаю? Да? Или твои друзья графы лучше говорят, когда уходят?
   Эльвира смеялась еще громче, чем приводила в бешенство Жернико. Он взял ее за подмышки и поднял, как бы требуя ответа.
   - Жернико, мне следовало бы помолчать еще дольше, но раз ты так заговорил...
   - Что? О чем помолчать? Ну, говори же, черт тебя побери!
   - Ты не с кем тогда не был. Это я ради смеха раздела тебя. А ты, француз, так наклюкался, что свалился замертво.
   - Я ненавижу тебя! - Жернико прижал ее к себе. - Жестокая...
   Он гладил ее волосы, тут же обретая покой и понимая, что не в чем он не виноват.
   - Порядок будешь наводить ты, - строго сказала Эльвира, поднимаясь на второй этаж, - а я отдыхаю сегодня.
   - Согласен. Правда, тебя надо наказать за такие шуточки. Выгляни на минуточку.
   - Что еще, господин Дон Жуан?
   - Когда ты раздела меня, ты, конечно, рассмотрела меня. Тебе понравилось?
   - Да, - не солгала Эльвира, - кроме одной детали.
   - Шрама на шеи?
   - Значительно ниже, - Эльвира закрыла свою дверь, а Жернико рассмеялся, когда понял, что произвело отрицательное впечатление.
   - Ну, я же был пьян.
  
  
   Вечером Эльвира даже не спустилась к ужину, так крепко уснула после стирки и купания. Утром Жернико разбудили голоса двух неразлучных подружек. Он уже начинал тихо ненавидеть их. Они отнимали Эльвиру, не давая "мужу" и "жене" побыть вместе.
   К тому же не успел Жернико одеться, как во дворе раздался топот копыт и громко настойчиво постучали в дверь.
   На пороге стоял статный, уже преклонных лет, мужчина в дорогом костюме, при часах. Он склонил голову и поинтересовался:
   - Могу я увидеть леди Эльвиру, сэр?
   - Да, она там, - опешил Жернико. Очень уж важный был вид у мужчины.
   "Наверное, очередной маркиз", - подумал Жернико. Он только и ждал, что в один прекрасный день появится какой-нибудь граф-маркиз и нарушит их покой.
   Мужчина зашел в комнату, направился к Эльвире и припал к ее
   руке. Подружки застыли в изумлении.
   - Добрый день, сэр, - улыбнулась Эльвира.
   - Очень рад видеть вас в полном здравии, мисс Ди...
   - Пойдемте наверх, господин Мортимер. Там и поговорим.
   - Эльвира, мы пойдем, не будем мешать, - засобирались девушки. - До вечера.
   Эльвира взяла Мортимера под руку и потерлась щекой об его плечо. Она скучала без этого спокойного человека, ей не хватало его мудрости и выдержки.
   - Все ли здоровы? - спросила Эльвира, когда они поднимались к ней в комнату.
   - Да, леди Эльвира, абсолютно ни чего нового.
   - Однако, вы разыскали меня, Мортимер, - грустно улыбнулась Эльвира. - Располагайтесь. Я распоряжусь об обеде.
   Эльвира спорхнула на первый этаж и зашла к Жернико. Он сидел надутый, как индюк. Эльвира потрепала ему волосы. Он взбрыкнул.
   - Доброе утро, господин соня.
   - Доброе утро, госпожа графиня.
   - Сходи сейчас в трактир и принеси горячий обед на нас троих. И еще умоляю: не говори мне " ты " при Мортимере, хотя он, судя по всему, он уже догадался.
   - Но он не поймет, что мы говорим.
   - Еще как поймет.
   - Значит так и есть, - вздохнул Жернико. - Это очередной маркиз. Эльвира, - он взглянул с укором, - он же старый.
   - Ага, и годится мне в дедушки, - так же тяжело вздохнула Эльвира. - К тому же, когда он умрет, мне будет очень не хватать его. Жернико, бегом за обедом. Гость голодный. - У француза был жутко не довольный вид. - Это мой управляющий и он один знает, где я нахожусь.
   - И он не расскажет? - расцвел Жернико.
   Эльвира покачала головой в знак отрицания. Радость отразилась на лице Жернико. Он был и вправду парижанин, каждая перемена настроения была на его лице. Эльвира вспомнила Париж и тут же целая вереница воспоминаний нахлынула на девушку. Как недавно она была счастлива, а теперь эти имена лишь призраки, они принадлежат Богу.
   Эльвира и Мортимер расположились в креслах с бокалами вина.
   - Итак, в Лондоне все по-прежнему, - заключила Эльвира, готовясь к неприятностям. Конечно, мысли ее витали вокруг имени Генриха Третьего. - Отец мой, граф Диккенс, просил мне что-нибудь передать?
   - Да, но эту новость я оставлял напоследок, леди Эльвира, -
   улыбнулся Мортимер. - Отличное вино.
   - Мне, как первой пьянице в Англии стыдно пить плохое. Стараюсь брать от жизни что-нибудь получше.
   - Граф Диккенс просил передать, что господин ГВ, - Эльвира напряглась, опала сейчас была бы не кстати , - оказался весьма учтив и порядочен. Он хвалил вас всесторонне и желал скорейшей встречи в Париже. Все лучше, чем предполагалось. - Эльвира выпила все залпом и налила снова. Новая встреча в Париже, в прекрасных апартаментах Бастилии. Спасибо, ваше величество,
   за оказанную любезность! - Теперь то, что хотел сказать я.
   - Я внимательно слушаю вас, дорогой Мортимер. Клянусь, я так соскучилась без вас и вашему милому ворчанию.
   - Благодарю, леди Эльвира, и могу заверить, что сейчас вы вволю насладитесь моим ворчанием. Мало того, что дела наши идут
   из рук вон плохо, из-за того, что вы бросили все на меня весной, а во-вторых: банк Монтеки, судя по всему, разорился и сам достойный мэтр исчез вместе с нашими деньгами.
   - Каналья! Но мне кажется, у нас там почти ни чего не осталось. Последний раз там было не больше пятисот фунтов? Не так ли?
   - Это было перед вашим отъездом, но в середине мая нам причитались проценты, и сумма возросла, по крайней мере, в пять раз.
   - Обидно, конечно, но это не самые огромные деньги, - Эльвира поднялась и подошла к окну. - Хуже, Мортимер, то, что неурожай.
   - Вы становитесь крестьянкой, леди Эльвира. Мне не ловко тревожить вас, но боюсь, что необходимо ваше присутствие. вас ждут еще в двух местах и в суде. В банках не верят, что вы живы и хотят лично вас видеть.
   - Из-за этого же меня ждут в суде? У нас судят за жизнь?
   - Нет, у нас просто любят судиться. Герцог Мальборо - старший
   предъявляет свои претензии на ту самую пойму, что на границе
   владений. Он обнаружил завещание от 1498 года.
   - Абсурд! Неужели мой дедушка специально писал завещание на эту проклятую пойму?
   - Печати подлинны и там целый ряд вещей.
   - И, конечно, пункт о пойме последний, не так ли, Мортимер?
   - Меня это тоже смутило. Но я внимательно изучил документ.
   -Я не сомневаюсь в этом, однако, есть в Лондоне один господин, в конце Пиккадилли, у которого талант. К тому же это король всех любителей чистописания, а я знаю еще пять.
   - Леди Эльвира, Мальборо сейчас в немилости и герцог пойдет
   на многое. Тем более я распустил слух, что мы потеряли семьдесят тысяч с крахом Монтеки.
   - Шельма! Начнем с того, что презентуем Мальборо Сими.
   - Но вы так привязаны к нему.
   - Он моим и останется. Мальборо не купится на такую мелочь.
   Ему нужны большие жертвы. А их он не получит.
   - Но, что мы будем делать? К сожалению, у нас нет не одного
   аргумента против герцога.
   - Конечно, это подделка, иначе они потребовали бы болото
   еще в 1499 году. Мы можем изготовить такую же галиматью без того пункта, или другую подделку, где герцог прапрапрадедушка подарил нам бриллиант величиной с голову лошади, или мы найдем того, кто " завещал " Мальборо эту пойму. На самую большую ложь найдется еще большая ложь, и мы создадим ее.
   - Однако, придется приезжать в Лондон, леди Эльвира.
   Эльвире этого делать не хотелось.
   - Сколько у нас времени до первого заседания, Мортимер?
   - Месяц, леди Эльвира.
   - Я приеду через двадцать семь дней, а в перерывах мы придумаем, что делать, - дверь открылась, и вошел Жернико. - Пища, конечно, не ахти, но голод, как известно не тетка...
   Мортимер махнул рукой - мол, это не самое страшное.
   Обед прошел в полной тишине. Мортимер понимал, что Эльвира
   думает о дальнейших действиях.
   " Бедная, моя девочка, - подумал Мортимер, - разве что мало
   досталось на твою маленькую головку? А тут еще и жених убит. С
   деньгами то мы управимся, но кто вернет тебе сердце? "
   Жернико прислуживал за стол и удивлялся, что был слышен только стук столовых приборов. Эльвира ела в пол силы и не притронулась к вину. Наконец, она отодвинула тарелку и сказала:
   - Мортимер, к сожалению, пока я буду отдыхать, вам продеться
   кое-что сделать, - Мортимер приложил руку к груди в знак того,
   что он готов, это его обязанности. - Прежде всего, по приезду
   в Лондон, вы вернете долг маркизу Ролинзу. Он, конечно, откажется, поэтому деньги пошлите с посыльным и передайте через слуг или управляющего. По пути в Лондон вы загляните в одну маленькую деревеньку и поговорите с одним человеком. Он сможет не только текст переделать, но и печати. Нужно проникнуть в архив и поискать что-нибудь против них. Выясните, какие реликвии есть в семье? Что самое дорогое для герцога Мальборо? Кажется его внук...
   - Нельзя сказать о нем ни чего порочащего. Кстати, он не далеко от сюда, в Роган, гостит у тещи.
   - Я буду иметь это в виду, однако, не стоит беспокоить честных дворян лишь из-за того, что их старшие родственники впадают в маразм. Насчет денег я подумаю и напишу письмо в Лондон.
   - Сообщите мне имена тех, кто в Лондоне любит писать дарственные, леди Эльвира, и я покину вас.
   - Разве вы не переночуете, Мортимер? - удивилась Эльвира.
   - Благодарю за любезность, но я предпочитаю выехать сегодня.
   - Очень жаль. думаю все будет хорошо, Мортимер, я приеду
   через двадцать семь дней.
   - Мне очень жаль, что так получилось. Вам сейчас нужен отдых, а не дрязги в судах.
   - Мортимер, - Эльвира обняла его, - мы скоро встретимся.
   Эльвира увидит его своим гостем через двадцать семь дней.
  
  
   Глава 6.
  
   Два дня Эльвира была задумчива, и что-то писала на бумаге, не выходила из комнаты. К вечеру второго дня зашли подружки. Жернико был вне себя. Мало того, что Эльвира забросила дом, сидит с бутылкой и пишет какие-то циферки, с ним не разговаривает, а ту же эти...
   Девушки что-то громко обсуждали и смеялись.
   Эльвира вошла на кухню, где Жернико думал: как порезать мясо - вдоль или поперек. Она заглянула на полку, где было печенье.
   - А, где же печенье? - удивилась Эльвира, увидела проблему Жернико, порезала мясо и опять вышла. Печенье Жернико съел еще позавчера. Мясо порезано, а что дальше? Жернико вытряхнул содержимое своего кармана - не густо. Но может быть тарелку супа он купить сможет? Он надел камзол и вдруг из комнаты Эльвира пропела:
   - Жернико, дорогой мой, зайди к нам.
   Жернико сделал, что просили. Лина стояла посреди комнаты в свадебном платье и фате.
   - Дорогой, мы хотим выслушать мнение мужчины, - пропела Эльвира и приблизилась к нему, точнее не к нему, а отошла подальше от невесты, чтобы разглядеть.
   - А твой дорогой жрать хочет, - прошипел Жернико. Лина подумала, что это злое шипение и оскал относятся к ее платью.
   Они с Алисой переглянулись. Француз никогда не бывал злом и не носил эту маску, что носят англичане. Среди жителей туманного Альбиона не принято писать на лицо то, что на сердце.
   - Не медленно улыбнись и похвали творение моих рук, - Эльвира сверкнула глазами, хотя на губах у нее была улыбка.
   Жернико улыбнулся Лине, сказал, ломано " хорошо " и Эльвира
   вытянула его из комнаты.
   - Хочешь жить хорошо и сытно, запрячь свою гордость подальше.
   - Значит, ты думаешь, что купила меня? - закричал Жернико. -
   Может мне и там, не плохо жилось? Может я там, имел, что хотел?
   В Париже я был свободен!
   - Ах, как много " я "! - воскликнула Эльвира. - Вот и сходи сам за продуктами, - Эльвира, словно фокусник, извлекла деньги и бросила Жернико под ноги. - А вот свободен ты и сейчас.
   Жернико обиделся на весь мир. Он вышел из дома и поплелся в трактир. Все верно, Эльвира кормит его не за что.
   " С другой стороны, я же не знал, что в Англии так плохо и я полюблю эту сумасшедшую графиню." - вернулся к своим мыслям Жернико, выходя с полной корзиной из трактира. Он взялся за нелегкую ношу и вдруг мимо него, словно вихрь, пролетел всадник. Копыта лошади опустились в пол ярде от него. Жернико обернулся. Ну, кто мог так обходиться с лошадьми? Эльвира быстро скрылась из вида.
   Настроение у Жернико испортилось окончательно, до слез, но
   уже на подходе к их дому, он услышал конский топот. Жернико в
   надежде обернулся, но это был другой всадник, который скрылся
   в том же направлении.
   Эльвира добралась до города и от туда отправила письмо Мортимеру. Конечно, это можно было сделать в Хессон-Холле, но там
   письмо могли вскрыть, а графиня написала о всех банковских
   операциях, что нужно было сделать для улучшения ее финансового
   положения. Почтальон Хессон-Холла не понял бы, почему белошвейка миссис Джекил пишет о таких суммах. Да и не большая прогулка после двух дней бесконечных цифр не помешает.
   Обратно она не спешила, хотя темнота быстро поглощали сумерки. Эти леса были безлюдны.
   То, что не только ее лошадь отбивает копыта о землю, Эльвира поняла не сразу. Но вскоре ее нагнали. Эльвира нащупала кинжал.
   - Добрый вечер, миссис Джекил, - раздался спокойный и очень
   насмешливый голос, но Эльвира не видела в темноте лица мужчины.
   - Здравствуйте, - ответила, на всякий случай, Эльвира, пытаясь понять, чье лицо прячется под полями шляпы.
   - Почему вы возвращаетесь одна так поздно? Почему ваш муж
   не с вами? Мало ли, что может случится в лесу? - раздался не приятный смех и Эльвира догадалась наконец кто ее вечерний попутчик. Шон Роузел.
   - Я не из трусливых женщин, господин Роузел. Простите, я спешу, - Эльвира натянула поводья, чтобы развернуть лошадь. Но Шон схватил уздечку. Конь Эльвиры начал нервничать - от Шона крепко пахло алкоголем.
   - Давай поговорим, Эльвира?
   - Я слушаю. Шон, отпусти коня, ты слишком пьян, и животное не довольно.
   - Я видел тебя тогда, на реке. Тело твое слишком прекрасно, чтобы не хотеть его, - Шон выпустил узду, но схватил за руку Эльвиру. - Тебе к лицу был тот наряд из кувшинок. И я сейчас еще раз взгляну на твое тело.
   - Как бы ты не пожалел об этом, - Эльвира выдернула руку и ударила ногой по ноге Шона. Шенкель вонзился в бок лошади, и та с диким ревом отскочила в сторону. Эльвира устремилась вперед по дороге.
   Графиня знала, что насильника только возбудит погоня, но шанс был. Эльвира понимала, что ее конь уже устал и вообще был не так вынослив, задние слабоваты.
   Судя по тому, что Шон нагнал уже спустя десять минут, его лошадка не утомилась многими милями пути. Эльвира задержалась и наклонилась, так как Шон хотел схватить ее. Эльвира спрыгнула на землю и достала кинжал. Она сунула его в рукав.
   " Возможно, ты найдешь свою смерть, Шон. " - подумала Эльвира, наблюдая, как он приближается. От него шел запах дикого зверя. Шон Роузел не привык к отказам со стороны женщин и эта не чем не отличается.
   - Побегать решила? - прорычал он. - Я не вежливый, если мне что-то очень надо.
   - А я не отвечаю на не вежливые просьбы, - Эльвира поняла,
   что разум этого человека затмила злость. И страсть. Говорить с
   ним бесполезно. Она сплела пальцы, чтобы предать своим, женским
   рукам больше силы и Шон покачнулся от удара в челюсть. Но он
   устоял на ногах и грязно ругался. Эльвира решила не дать ему
   опомниться. Обычно от нее не ожидали грубостей, но Эльвира была сердита, и Шон согнулся, от удара в пах.
   - Живой тебе не уйти, - рычал он, с трудом разгибаясь.
   - Возможно, - усмехнулась Эльвира, тряхнула рукой, чтобы кинжал лег в ладонь. Но вдруг Шон совершил прыжок и повалил ее на землю тяжестью своего тела. Эльвира больно ударилась спиной, и это предало ей мужества, которое, впрочем, растаяло.
   Шон развел ее руки в стороны. Кинжал стал бесполезен. А вот корень дерева упирался ей в поясницу.
   - Стерва! Сука! - распалял себя Шон и вдруг впился ей в губы. Эльвира замотала головой , но тут возле своей левой руки она почувствовала приличную палку. Она раскрыла губы, словно сдалась. Этот поцелуй был на столько омерзителен ей, что Эльвира с трудом подавляла тошноту. Шон уже ослабил рукопожатия.
   Эльвира поняла, что не выдержит больше этих лобзаний. Она захватила его нижнюю губу и сжала челюсть что, было силы. Шон застонал и попытался убраться из этого злого и сладкого ротика. Но движения прибавляли боли и соленого вкуса. Рот Эльвиры наполнился теплой кровью, тошнота подступила к самому кадыку. Но вот он отпустил руки, палка уже в руках.
   Эльвира била, не метясь, и второй удар был по голове. Шон схватился за эту часть тела и скатился с Эльвиры. Она вскочила на ноги и теперь уже нанесла направленный удар в висок. Шон тяжело свалился лицом вниз.
   - Но не надолго, - проворчала Эльвира и начала действовать.
   Вот руки насильника связаны ремнем Эльвиры, ноги уздечкой
   ее коня и эта же уздечка привязана к седлу.
   Шон пришел в себя оттого, что его тело претерпевало жуткие муки. Эльвира не пустила коня рысью, а медленно потащила его к деревне. Но ему легче не было.
   - Отпусти меня, стерва, и скажи спасибо, что сам дьявол...ой.... помог тебе, - закричал Шон, но отчаянные попытки вырваться приносили нестерпимые боли. Ремни впивались в руки и ноги, каждый ухаб добавлял синяком и ссадин.
   - Ты еще рот разеваешь, сучий потрох? - усмехнулась Эльвира
   и до деревни они доехали мелкой рысцой.
   Шон открыл глаза только тогда, когда движение прекратилось.
   Эльвира развязала ему ноги.
   - Ты мне ответишь, - Шон хотел закричать, но голос его превратился в сдавленный хрип.
   Эльвира чувствовала, что злость ее перерастает в неуправляемую. Она ударила Шона по лицу и приставила нож к горлу, там выступила кровь.
   - Запомни, что шутить со мной не надо. И если ты пожалуешься кому-нибудь, тебя найдет с кинжалом между лопаток. Ни кто не удивится - многие рогоносцы сделали бы это с удовольствием. Ты веришь, что я могу сделать это? - Эльвира усилила нажим.
   - Да, да. Прости меня.
   - Громче!
   - Прости...
  
  
   Придя, домой, Эльвира шмыгнула на кухню и превозмогая тошноту,
   стала умываться, полоскать рот.
   Жернико ждал ее и тут же встал с кровати. Он удивился, что Эльвира прямо в плаще ушла возиться на кухне.
   _ Эльвира, прости меня, - начал он давно заготовленную речь, но Эльвира обернулась и он замер.
   Вся рубашка, камзол и лицо были в крови. Руки ее дрожали.
   Эльвира потянулась на полку за бутылкой, на нее посыпалось пшено. Эльвира все же достала бутылку, еле справилась с пробкой и выпила прямо из горла.
   - Ты ранена? - воскликнул Жернико, рассматривая ее бледное лицо, и, еще белее оно, казалось от алой крови. Эльвира качнула
   головой. - Ты убила кого-то?
   - Нет, я сдержалась, а наверное зря.
   - Но почему ты в крови, Эльвира? Не молчи.
   - Таким крепким был мой поцелуй, - выдохнула Эльвира и почувствовала, что не много успокоилась. - Согрей мне воду, пожалуйста, для ванной.
   Когда, через некоторое время, Эльвира, уже после ванной, заглянула к Жернико. Она не была похожа на ту женщину, что в кухне. Жернико даже присвистнул. Одни рюшки, шелк, запах свежести и чуть влажные волосы.
   - Обещаешь не распускать руки? - спросила Эльвира и собрала все волосы на одну сторону, повернулась спиной и стянула пеньюар до пояса. На спине проявлялся огромный фиолетовый синяк, весь в небольших царапинах. - Большой?
   - С ладонь, - Жернико примерил свою ладонь.
   - Возьми мазь и нанеси тонким слоем. - Эльвира протянула небольшой флакончик с камушками. Мазь имела одновременно неприятный и столь дурманящий запах, не то хвои, не то смолы. Желтая и прозрачная.
   - На мед похоже, - заметил Жернико.
   - Если хочешь, попробуй, положи на язык, почуй, как табак, и
   выплюни обязательно.
   - Отравишь еще, - замотал головой Жернико и стал выполнять
   просьбу Эльвиры. От этого свежего запаха Жернико сходил с ума.
   У Эльвиры казалось, светилась кожа. Графиня слегка выгибалась,
   если Жернико нажимал чуть сильнее на огромное пятно.
   - Он, что бил тебя? - спросил Жернико, когда закончил.
   - Нет.
   Жернико не мог побороть свое желание коснуться этого жаркого, фарфорового тела губами. Он целовал ее спину и, движение плечей его возлюбленной волновали его куда больше, чем вызывающие позы и жесты проституток на бесконечных улицах Парижа.
   - Что ты делаешь? - Эльвира обернулась полу боком и Жернико
   стал целовать ее плечо и руку. - Перестань, пожалуйста, - Эль-
   вира запахнулась в халат. Жернико положил голову на кровать,
   где сидела Эльвира.
   - Я же не руками, - Жернико лукаво смотрел на нее. - Мне
   кажется, что я никогда не смогу быть твоим слугой. Я схожу с ума, когда ты просто стоишь рядом. Тем более ты все время дразнишь на меня и издеваешься, - он грустно улыбнулся. - Что бы сказали твои подружки, если бы узнали, что твой муж еще не тронул тебя и пальцем?
   - Спасибо, спокойной ночи, - Эльвира тронулась к выходу. У Жернико были такие грустные глаза.
   - Всегда ты так делаешь. Тебе легче, ты меня за человека то не считаешь. Так: поди, принеси.
   Эльвира опустилась обратно на диван, погладила по щеке и коснулась его губ. Ее язычок гладил нежно его губы, заставляла их приоткрыться. Язык, как змея, пробирался все глубже, глубже, щекотал небо. А Жернико настолько растерялся и боялся пошевелиться. Сейчас она снова поднимется и уйдет. Это очередная пытка, шутка. Но, как это приятно. Он коснулся ее волос, шеи.
   Он крепко обнял ее и повалил ее на себя. Ее губы были такие мягкие, нежные, почти неощутимы и в то же время так притягательны. Он пил эти короткие мгновения, что дарила ему судьба, те капли живительной росы, что имела имя Счастье. Но было и другое. К ощущению полета, внеземного блаженства и любви примешивалось страсть. Жернико был молод, и некоторые проявления природы мужского начала пугали его. Плоть его оживала и становилась настойчивей от близости женщины, тем более
   любимой женщины. Такой необычной, легкой, бело кожей. Чужой ему
   и от этого еще дороже сердцу.
   - Жернико, - прошептала Эльвира, нарушая полет. - Больше я не буду обманывать тебя, но сегодня я слишком устала.
   - Я буду ждать, сколько нужно, любимая. Ты дороже всех для меня.
  
  
   На следующее утро все мужчины, включая Жернико, отправились
   в лес, на заготовку дров. Жернико заработал жуткие мозоли, он
   ни когда не держал в руках топора. Там же он, наконец, понял кто
   удостоился чести поцелуя графини Эльвиры Диккенс. Из разъяснений мэтра Роузена по поводу отсутствия сына. Жернико понял лишь несколько слов. " Шея", "избили сына", "не может подняться". Об остальном, можно было догадаться по жестикуляции. Мэтр уже давно ждал, что какой-нибудь оскорбленный муж убьет его гульного сыночка.
   " Ни чего, пусть поправляется поскорее, и мы посчитаемся, -
   - Жернико с особым усердием стучал топором при мыслях о мести.
   - От меня он то же получит пару поцелуев, бесплатно".
  
   Эльвира проснулась поздно, солнце нагрело комнату так, что
   стало жарко. Эльвира потянулась. Это было почти предательство,
   но тело Эльвиры ждало ласки, теплых мужских рук. Вчерашний поцелуй взволновал ее больше, чем следовало. Эльвира провела рукой по груди, животу.
   - Сегодня я выйду замуж за своего мужа француза, - сказала
   Эльвира с грустной кривой улыбкой. - Ты не осудишь меня, любимый? Жерар, ты не спросил меня, хочу ли я жить дальше. Но мне придется, хотя мне холодно и пусто.
   Она навела порядок во всем доме, приготовила большой обед.
   Тут она вспомнила, что обещала зайти к Лине. Времени было еще четыре часа по полудню, у нее была пара часов.
   Эльвира не спеша, шла по жаркой улице и сама не заметила,
   как вдруг приятная прохлада обняла ее за плечи.
   Эльвира отвлеклась от мыслей своих и наконец поняла, что
   она вошла на кладбище Хессон - Холла. Если можно так сказать о
   кладбище, то это было чудесное место. Кладбище было чуть в
   стороне от церкви и могилы расположены ровными рядами под сенью высоких тополей.
   Эльвира вернулась в самое начало. Судя по первой могиле Хессон - Холлу было уже полтора века. На истертом камне стояла дата смерти - 1429 год. И к удивлению графини земля вокруг столь старой могилы была взрыхлена, цветы росли повсюду, были освобождены от сорников. Как видно Гарри был хорошим работником. Либо он очень любил свою работу. Вполне возможно, жить в городе мертвых легче, чем в городе живых и разговорчивых.
   Эльвира не знала, что она ищет, но она медленно обходила все могилы. Имена, имена, даты, слишком далекие, чтобы понять, что мир существовал и до твоего рождения.
   Вдруг Эльвира остановилась. Неожиданно ряд ухоженных могил
   закончился. Более свежие могилы заросли бурьяном, земля спрессовалась дождями и ветрами свято хранила то, что называлось когда-то человеком.
   Эльвира пошла дальше и, наконец, выбралась за пределы обители
   мертвых. На самом краю был дом хранителя. Хмурое здание.
   Странное постоянство. В деревне появляется Гарри, неизвестно откуда и начинает тщательно ухаживать за могилами. При том даже за теми, чьи потомки и сами давно лежат по соседству. И люди будут уважать трудолюбивого Гарри за его почти бесполезный труд. Кстати, жители Хесон- Холла богатые люди. На каждой могиле были монументальные надгробья.
   - Эльвира, ты чего так поздно? - воскликнула Лина, догоняя с полными ведрами воды.
   - Я забрела на кладбище.
   - Да ты что?! Эта дорога, конечно, короче, но мы не заходим туда лишний раз.
   - Очень даже зря. Гарри очень аккуратно ухаживает за могилами. Он вокруг дальних могил все взрыхлил.
   - Гарри молодец. Он обещал, что обязательно обновит все могилы, но он старенький и работает медленно. Однако, до конца года он справится со всеми могилами.
   - У вас настолько ухоженное и богатое кладбище. На каждой могиле надгробье.
   - Разве, где ты жила было иначе?
   Эльвира задумалась. Все верно. Почти все английские кладбища таковы. На материке бывало по всякому.
   - По счастью у меня из родни ни кто еще не умирал. Я нечасто бываю на кладбище. Но ты права, Лина.
   - Считается, что из-под плиты покойный не будет беспокоить
   живых. Но, что за разговор у нас с тобой? Заходи в дом.
   За разговорами время пролетело быстро, и когда запылал закат, Эльвира засобиралась домой.
   - Не ходи через кладбище, - сказала Лина. - А то дьявол вселится.
   - Может дьявол такой сильный мужчина, - засмеялась Эльвира.
   Лина перекрестилась и махнула рукой на подругу.
   - Значит, ты думаешь, мы успеем расшить все белье до октября?
   - Если поможет твоя мать и не много Алиса. Успеем.
   - Спасибо, - Лина обняла Эльвиру, - что ты повернула коня на Хессон-Холл.
   Однако, Эльвира свернула на кладбище. Что-то было не так в этом странном человеке, в этом кладбище. Эльвира чувствовала, что близка к разгадке. Однако, искать то, не заешь что очень трудно.
   Эльвира пробежала глазами могилы и вдруг почувствовала: по спине пробежал холодок. Она обернулась.
   Гарри стоял, опершись на лопату. Эльвира встретилась с ним взглядом. Черная сточная вода омута была в глазах могильщика.
   Эльвира помянула имя Господа, выдавила из себя улыбку.
   - Добрый вечер, сэр. Бог в помощь.
   Гарри ни чего не ответил.
  
  
   Пока Эльвира открывала дверь их жилища, она уже знала, что
   можно сделать для объяснения тайны Гарри. Если, конечно, существует какая-нибудь тайна. Этот человек либо посланник дьявола, либо божий человек. Труженик либо мошенник.
   - Эльвира, - укор был и в голосе, и на лице Жернико. - Я там вкалываю целый день, а ты болтаешься по подружкам.
   - Прости, прости, - Эльвира скинула накидку, все еще находясь в своих мыслях. - Слушай, а как кладут надгробья на могилы?
   - Что? - Жернико замер и взгляд его говорил: "Ты спятила?".
   Он отложил полотенце, которым вытирался после купания. - А кто
   умер?
   - Пока ни кто, - Эльвира стала механически что-то делать. -
   Просто я подумала вдруг: с помощью чего опускают такую огромную плиту.
   - Несколько мужиков смогут сделать это, - Жернико подошел
   ближе к Эльвире и заглянул ей в лицо. - Родная, ты, наверное, устала?
   - Наоборот, я как никогда полна сил.
   Жернико заметил не хороший блеск в глазах Эльвиры. Он взял
   ее за плечи и тихо сказал:
   - Может быть, эти силы обратить в другие дела?
   - Может быть, - Эльвира провела рукой по его шеи. - Ужин будет готов через полчаса, приляг, отдохни.
   - Я мог бы...
   - В шкафу тебя ждет белая рубашка.
   Жернико пожал плечами и направился к своей комнате со словами недоумения:
   - Либо у тебя день рождения, либо...
  
  
   Толстенные свечи Эльвира расположила так, что бы стол был
   освещен, а лица сотрапезников оставались в тени. Стол был сервирован почти классически, скатерть хрустела.
   Эльвира ожидала француза с бокалом вина в глубоком кресле.
   - Господин Жернико, вы пунктуальны, - Эльвира протянула руку. Жернико подумал, что, наверное, для поцелуя. Рука перевернулась ладонью вверх. - Прошу вас за стол.
   Запахи были аппетитны, но даже здоровый голод трудового дня не мог отвлечь Жернико от не долгого созерцания самой Эльвиры.
   Высокая прическа открывала шею Эльвиры, а колье из желтоватых камней, которые мертвенно поблескивали при каждом движении, привлекало внимание. Эльвира облачилась в светло коричневое платье, очень узкое, с низким лифом. На руках блестели золотые украшения. Браслеты позвякивали, когда Эльвира наполняла бокалы прозрачным вином.
   - Дорогой Жернико, надеюсь, сегодня мы забудем все наши горестные недомолвки. После этого вечера примирения мы не будем
   ссориться. Вы не будете лены и праздны. Я не буду, не довольствовать больше одного раза в день, а по воскресеньям и вовсе обойдусь без этого.
   Эльвира протянула бокал, и когда стекло звякнуло, отпила немного и отставила.
   - Прошу отпробовать салат.
   Жернико отпробовал, не зная, что ответить на этот монолог.
   После третьего поглощенного блюда в полной тишине Жернико понял, что сегодня Эльвира возьмет его за руку и отведет к себе, на неприступный, высокий, как горы, второй этаж.
   - Все очень вкусно, - придумал, как нарушить тишину Жернико.
   - Вы льстите мне, дорогой Жернико, - Эльвира якобы смутилась и открыла следующее блюдо.
   - Эльвира, пожалуйста, не говори так со мной. Я же не маркиз какой-нибудь.
   - А, как прикажешь с тобой говорить, если у меня самый привередливый слуга на свете? - усмехнулась Эльвира. - Между прочим, а когда твой день рождения?
   - Мне не кому было об этом сообщить. Я даже не знал сколько
   мне лет, пока не подрос, и не поинтересовался в том кабаке, где мать произвела меня на свет, и бросила. Знаю только, что летом.
   - Значит сегодня мне нужно поздравить тебя с днем рождения.
   Если ты не знаешь точно, сегодня будет твой день рождения.
   - Спасибо, что ты так говоришь, - Жернико почувствовал, как
   бьется его сердце. - У меня ни когда не было близких друзей,
   дома. Ты дала мне все это. Подарила просто так.
   Глаза Жернико увлажнились, и он встал из-за стола. Но Эльвира пресекла попытку бегства. Она остановила его за руку, обняла и шепнула на ухо, запуская руку в густые черные волосы:
   - Тебе досталось в жизни. Я много страдала сама и не люблю,
   когда мучаются дорогие мне люди.
   Жернико поднял ее на руки. Эльвира положила голову ему на грудь и, как это не странно, ощутила себя умиротворенной.
   - Я очень люблю тебя, госпожа, - Жернико закружил ее и, не дожидаясь сопротивления, понес на второй этаж.
   - А, как же десерт? - ласково засмеялась Эльвира.
  
  
   Все, что рисовал себе в мечтах Жернико. происходило наяву.
   Эльвира страстно отвечала на его не смелые поцелуи, ее руки
   творили с ним что-то невообразимое. Он выпустил на волю по очереди ее груди, руки. Платье то же было отброшено в сторону, кружевное белье, чулочки. О, это снежное тело! Рука Жернико, словно темная лиана, обвивала талию Эльвиры. Она извивается, грудь ее часто вздымается. Он волнует ее! Не опытный юнец и Эльвира Диккенс, неуемная, безудержная графиня. Так не бывает...
  
   Жернико почувствовал, что он бессилен. Удовольствия выдавили из него все соки. Ну, и пусть. Сейчас и сама смерть не устрашила бы его, и лишь одно очень расстроило бы: известие о том, что это тело не будет принадлежать ему и извиваться в его руках, не услышать больше этих стонов.
   Эльвира поднялась и подошла к окну. Она распахнула ставни,
   впуская холодный ночной воздух. Ее возбуждало ощущение холода
   и ее груди. Соски горели, и прохладный поцелуй ветра был приятен.
   Но вдруг прохлада стала могильной.
   Эльвира вцепилась руками в ставни и не в силах двинуться,
   скрыть свою страстную наготу, смотрела туда, где среди деревьев стоял человек в черном. Набирающий силу ветер рвал полы его плаща. Эльвира замерла под гипнотическим взглядом этих черных, дьявольских глаз.
   - Я сильнее тебя, - прошептала Эльвира, и в этот момент, Гарри качнул головой и растворился в темноте...
  
  
   Глава 7. Милая мордашка.
  
   Целую неделю Жернико не мог насладиться Эльвирой. Они занимались любовью и днем и ночью. Мужчина слишком долго спал внутри Жернико -мальчика. Сейчас это был прекрасный любовник. У Жернико был талант любить. Скоро Эльвира забыла ту, первую, ночь, когда поцелуи были легкими касаниями, а руки сильно мешались без дела.
   Вечер опустил покой и прохладу. Давно уже не было дождя и
   это очень радовало Эльвиру. Стойкая жара напоминала о далекой Франции. Сердце слабо ныло, но дождь напомнил бы Лондон, то есть заботы грядущие. Эльвира справилась с кухней и села за шитье. Пока Жернико копался во дворе (дрова, привезенные неделю назад, так и валялись, как попало, из-за занятости хозяина) и у Эльвиры было время подумать. Проходя сегодня по кладбищу, Эльвира заметила, что еще три могилы из числа старых захоронений и две могилы с другого конца, новых, аккуратно обработаны. Но самое главное, Эльвира споткнулась о гнилую доску. И еще кучу заметила возле мрачного дома Гарри.
   Расшивая простынь, Эльвира размышляла об этом. Она уже знала тайна где-то рядом и, вполне возможно, Эльвире опять повезет...
   Эльвира вздрогнула, когда что-то коснулось ее руки.
   - Дорогая, ты занимаешься не делом, - Жернико погладил ее по голой руке цветком розы. - Не порть глаза для чужой тебе девушки.
   - Шитье помогает мне думать, - Эльвира повернула голову,
   наблюдая, как Жернико целует ее руку, ниже, ниже. Он опустился
   перед ней на колени. Рука его гладит щиколотку, выше, выше, до колена, бедро.
   - Я хочу тебя прямо здесь, - прошептал Жернико, целуя ногу Эльвиры.
   - Милый, у нас впереди еще много ночей. Если я не остановлю
   твое безумство, у тебя наступит истощение.
   - Ты плохо обо мне думаешь, - вспыхнул Жернико, отнимая у нее работу. - Сейчас мне кажется, я могу, и буду делать это беспрерывно.
   - Послушай меня, - Эльвира поднялась со стула, из-за всех сил пытаясь сделать серьезный взгляд, но человек у ее ног не был уже совсем безразличен ей, как мужчина. Руки его слишком ловкие. - Если ночью твой дружок подведет тебя - не удивляйся.
   Жернико замер, взглянув на своего дружка спрятанного до времени.
   - А так может быть? - удивился он, и Эльвира выпорхнула из его оккупации. Только что она придумала, как усмирить, хоть не на долго, любовную лихорадку француза. Усыпить его покрепче на эту ночь. Отдых был нужен и ей.
   - Убедишься и очень скоро, - строго, как гувернантка, сказала Эльвира, но слишком уж распалилась сама. Улыбка на ее лице стала зовущей, она повела бровями и...
  
  
   Фреди Нэш видел Эльвиру Джекил после праздника несколько
   раз и что-то останавливало его подойти к ней, заговорить, он хорошо помнил то приглашение в гости, на стаканчик вина, но Фреди и сам удивлялся своей робости. Эльвира была шикарная женщина и вдруг этот визит не понравится молодому французу?
   Поэтому Фреди, который почти презирал женщин, ни когда не робел рядом с самой красивой, и даже Алиса не могла остановить его от сальной шуточки, вдруг стоит сейчас за деревьями и смотрит на дом, в который звала его чужая жена. Может быть, она шутила? Может быть, забыла совсем, что сказала тогда под хмельком? Но вдруг простая мысль посетила его и весьма вовремя. Он зайдет и спросит об Алисе и даже останется подождать, если
   подружки еще не заходили сегодня. Фреди обрел некоторую уверенность и направил свои стопы к двери, но замер на месте.
   Через открытое окно он видел комнату, где на полу сидел Жернико. Эльвира отошла уже к двери. Взгляд ее не мог обмануть, и одежды слишком откровенно подчеркивали ее грацию. Ни когда еще Фреди не видел такой гордой осанки, поворота головы. То, что он увидел дальше, вызывало странную, приятную дрожь во всем теле не протяжении некоторого времени.
  
  
   Испуг Жернико по поводу того, что он может ослабнуть, развеялся, как только Эльвира подразнила его языком, резко повернулась, так, что юбка приоткрыла ножки. Она повернулась спиной и вольной походкой направилась к лестнице, захватив простынь.
   Фреди был зачарован и чувствовал, что возбуждается. Златокудрая Эльвира могла свести с ума. Молодой человек понимал, что не хорошо поглядывать, тем более за супругами, но и оторваться выше его сил. Он перешел к другому окну, оттуда была видна лестница. Зрелище напоминало театральные подмостки, только актеры не знали, что есть зрители.
   Эльвира остановилась на третьей ступеньке, приподняла юбку до бедра. Ни что кроме блузы и юбки не отделяло Жернико от шелковой кожи Эльвиры. Он поднялся на ноги и словно тигр перед прыжком крался к своей жертве.
   Однако, жертва была совсем не против такой агрессии. Эльвира поднялась до небольшой площадки между пролетами лестницы, повернулась спиной и стала стягивать блузу. Жернико замер не желая пропустить такое зрелище. Эльвира повернулась, распустила волосы и поманила лжемужа руками. Жернико замотал головой, подошел к лестнице и показал рукой - выше, выше. Эльвира гладила свои груди, но Жернико боролся с соблазном. Эльвира стала
   подбирать юбку выше. У критической черты Жернико не выдержал.
  
  
   Фреди чувствовал, что плоть его окрепла и поднимается вместе с юбкой графини. Сейчас в его ушах замерли все звуки. Он слышал только сладостные стоны, он видел взлетающие руки Эльвиры, жадную мужскую руку, сжимающую белоснежное крепкое бедро.
   Фреди сглотнул слюну.
   Вдруг Эльвира оказалась сверху. Это верно - лучше наездницы
   было не найти в целом свете. О, как сладок был этот спектакль.
   Эльвира вдруг напряглась, и сладкий крик вырвался из ее груди. Любовники расслабились. Эльвира улеглась рядом.
   - Как я не изнасиловал тебя раньше? - тяжело дыша, не в силах поднять руку, чтобы стереть пот со лба, спросил Жернико.
   - У тебя на это не хватило бы духа, - Эльвира гладила его грудь. - Мы испачкали эту девственную простынь раньше времени.
  
   Фреди словно сумасшедший побежал прочь, надеясь, что быстрый бег остудит его. Тщетно. Отныне Эльвира Джекил для него будет
   всегда обнаженной.
  
  
   Как не пугала Эльвира француза мужской несостоятельностью, не успели они поужинать, как Жернико улыбнулся и промолвил:
   - Любимая, я уже несколько часов скучаю.
   Эльвира нарочно медленно кушала, очень тщательно мыла посуду, приготовила гуляш на завтра. Жернико терпеливо ждал и не распускал руки. Эльвира управилась и... решила принять ванну.
   - Но, дорогая, только сегодня утром ты плескалась час.
   - От женщины должно пахнуть свежестью.
   Жернико пришлось это признать.
   В комнате Эльвира появилась только в одиннадцать часов, когда последние всплески заката освещали небо.
   Не смотря на все ухищрения, Жернико не спал. Чтобы не много подбодрить француза, Эльвира отошла к окну, задернула штору, скинула пеньюар. Темная точеная статуэтка, наподобие тех, что Эльвира видела в портах. Далекий мастер-негр вырезал из черного дерева свою мечту, видение, сон.
   Эльвира чуть отпрянула, но взяла себя в руки.
   Гарри широко шагал в направлении леса. Упустить такую возможность...
   _ Дорогой, я что-то закопалась совсем, но хочу компенсировать это бокалом бургундского.
   - Я уже на все согласен.
   - Не сердись, - Эльвира подошла к комоду, выдвинула ящик.
   Маленький флакончик из золота с гранатом посередине очутился в ее пальцах. Чуть-чуть порошка упали на дно одного из бокалов.
   Эльвира достала красное вино и плеснула на самое дно обоих.
   - Сударь, - Эльвира встала коленями на кровать и протянула
   Жернико левую руку. Она проглотила бургундское одним залпом и,
   изящно изогнувшись в талии, отставила бокал.
   Жернико, напротив, пил мелкими глотками, не отрывая взгляда
   от Эльвиры. Ни что в мире не могла походить на фигуру любимой.
   Грудь - не большая, не маленькая, с едва различимым кружком
   вокруг соска. Руки слегка сильнее, чем у аристократок. Жернико
   не раз видел худющих дочек своих господ. У них были не руки, а
   ветки засыхающей ивы. Эльвира это другое дело. Живот графини был, подтянут, бедра крепкие... но, что это? Жернико хотел протянуть руки, чтобы погладить это самое бедро, однако, какой-то странный паралич разбил его. В голове появился шум, который становился все глуше, дальше. Вот Эльвира наклоняется и кричит, нет, шепчет на все голоса. "Прости". Мир меркнет, сон сковывает глаза и мысли.
  
  
   Эльвира прямо на голое тело натянула штаны, рубашку, камзол. Времени у нее может быть полчаса, а может быть вся ночь.
   Волосы в тугой пучок, пистолет и нож за пояс, ноги в сапоги.
   Встретить кого-то в этот час было мало вероятно, но Эльвира бежала по тропинке через кусты. Вот и первые могилы. Эльвира остановилась, чтобы перевести дух и взглянуть по сторонам. Она не выходила на центральную аллею, а двигалась, словно призрак, между могилами. Иногда сапог ее попадал на надгробье, или она спотыкалась об ограды, тогда становилось не много жутко. Сейчас кости скрипнут и мертвые пальцы ухватят ее за щиколотку.
   Не мудрено, что Лина не советовала ходить через обитель мертвых даже днем. Подружки умерли бы от страха, если бы узнали, что Эльвира шляется ближе полуночи по кладбищу. И крестик забыла надеть.
   "Нет, на болотах, под Лидсом было куда страшней", - подумала Эльвира и присела на корточки.
   Может, показалось, но там, с другой стороны ограды, метнулась чья-то тень. Еще один любитель ночных прогулок. Да и человек ли это?
   Эльвира пригибалась все ниже и ниже, так как тень явно приближалась к ограде. Послышался не связанный разговор незнакомца с самим собой. Эльвира перевела дух. Справлять малую нужду на кладбищенскую ограду именно тогда, когда времени у графини в обрез! Эльвира отпустила ему нужный промежуток времени, а потом шумно вздохнула и застонала. В полнейшей тишине звуки приобретали причудливые формы. И вскоре человек не ровной походкой направился прочь. Эльвира закричала, как болотная
   выпь (кое-какие навыки еще остались) и гулена помчался со всех ног. Эльвира усмехнулась и толкнула могильный камень рукой. Он покачнулся и стал правым краем уходить в землю. Теперь уже стало не до смеха. Эльвира вскочила на ноги и стала поправлять камень.
   - Простите, - извинялась она, пытаясь установить плиту, как была. Она была не такая легкая, но почему-то такая подвижная. - Простите, ради Бога. Я не хотела.
   Эльвира рванулась прочь, отряхивая перчатки от земли и травы. В горле пересохло, но может быть в доме Гарри будет вино.
   Эльвира обошла дом вокруг. Если придется уходить быстро из этой милой хибары, то лучше по этой тропинке к реке.
   Но прежде чем уйти нужно забраться внутрь. Дверь была массивна и очень плотно закрыта на огромный замок. Эльвира пошарила по косяку, у себя под ногами. Из хлипких кустов, из травы к ней прыгнула большая жаба.
   - Где ключи, не знаешь? - спросила Эльвира, чтобы хоть как-то разрядится от тихого ужаса обстановки и страха быть пойманной Гарри. Жаба открыла непомерный рот и издала то, что знающие люди называют кваканьем, и ретировалась с поля поисков, плюхнувшись своим ужасным брюхом в траву. - То же не видела, жаль.
   Эльвира шагнула в ту же траву. Все три окна были тщательно закрыты. Мистер Гарри боялся не званных гостей. В деревнях так сильно не боятся. Не одной щелочки. Эльвира взялась уже за нож, чтобы попробовать окно, но вдруг увидела не большой сарайчик возле которого, кстати, и валялась куча трухлявых, прогнивших досок, неизвестно откуда взявшихся.
   Дверь сарайчика, как, впрочем, и маленькое оконце, конечно же, были закрыты с той же жадной тщательностью, но Эльвира увидела отверстие для печной трубы. Конечно, не само отверстие, а жалкий обрубок той самой очень нужной в хозяйстве трубы. Интересно, кто собирался жить в таком маленьком домике?
   Эльвира закинула на трубу веревку и забралась на крышу.
   Нет, печи внутри ни когда не было, и отверстие заделали.
   - Проклятие, - зашипела Эльвира и ударила ногой. Трухлявое
   дерево осыпалось вниз. - Неужели врата в преисподнюю так не надежны?
   Эльвира повисла на руках, не решаясь приземлиться в полную темноту. Она что-то свалила ногой, когда очутилась на земляном полу. Разжигая огонь, Эльвира подумала о неразумности своего поступка, а если сарай пустой, как она допрыгнет до потолка, чтобы выбраться?
   Сарайчик был обычным подсобным помещением. Лопаты кирки, еще какой-то инструмент. Свежие доски, на тот случай, если кто-то решит преставиться. О, топор! Его Эльвира взяла себе. Окно дома придется попортить. И снова аккуратно сложенные трухлявые доски. Эльвира наклонилась. Позеленевшие, прогнившие, за чем они? Но вдруг рука ее замерла. На одной из них явно был когда-то прибит крест. И еще одно удивило Эльвиру: вон те доски были не такие уж древние. На одной из них едва-едва заметна гравировка "люби". Эльвира раздвинула доски. Еще и еще обломки
   посвежей.
   - Джанатану, - прочитала Эльвира и тут же отбросила доски, так как ее внимание переключилось на солому, наваленную в дальнем углу. Нет, в соломе не блестело золото, и не росли груши, но какое-то странное железное колесо торчало.
   Эльвира, забыв про всякую осторожность, стала раскидывать солому. Крепкий запах земли, свежей земли, исходил от жуткой железяки. Какие-то железные палки, колеса, крючки, канаты, очень толстые, из самой лучшей пеньки, еще какое-то колесо с ручкой.
   В технике Эльвира была не сильна, поэтому оставила все размышления на потом и закидала не понятного монстра соломой.
   Со стола она забралось на крышу, и спрыгнула вниз.
   - Любимому Джанатану, - вслух размышляла Эльвира, вставляя
   топор между ставнями. Дерево крошилось и отчаянно скрипело.
   Наконец-то запоры изнутри сдались.
   Эльвира зажгла свечу. Обстановка была убогой. Ни что не радовало глаз. Если Эльвира хотела что-то украсть, то ее ждало жестокое разочарование. Взять было не чего и не было даже подобие комода, шкафа, ну, хоть что-нибудь, где можно было хранить ценности, деньги. Эльвира бесцельно побродила, осмотрела стены, пол, перешла на кухню. Засаленная посуда, грязный стол с объедками.
   - Странно, Гарри совсем не пьет, - рассуждала Эльвира, заглядывая в крынку. - Молоко скисло. У нас то же молоко кончилось.
   Эльвира, в общем-то, не удивилась, когда увидела люк в подпол. Так было в каждой кухне.
   Обойдя ледник, Эльвира сделала четыре важных вывода. Гарри не пил (у него не было не одной бутылки), не верил в Бога (не одно распятье не украшало стен), не любил поесть (ни каких запасов в леднике не было). Четвертый вывод был не менее поучительный: Эльвира зря потеряла время и не на шаг не продвинулась к тайне Гарри.
   Эльвира затушила свечу и выбралась до половины наверх...
   - Ну, что, решила в гости заглянуть? - раздался хриплый голос сзади. - Я ждал тебя.
   Эльвира закусила губу и достала пистолет. Она обернулась медленно. Гарри она не видела, значит, и он ее не мог видеть ее. Эльвира спустилась обратно. Люк закрыть ей уже не удалось - послышались тяжелые шаги. Графиня замерла с пистолетом наготове, но ни чего не произошло.
   Гарри зажег свечу, прошел в комнату, захлопнул окно, вернулся.
   - Совсем дурной стал, - возмутился он и с силой захлопнул люк. - Ну, где ты, серенькая?
   "О, такие друзья для тебя, могильщик", - Эльвира поежилась, хотя на висках были капли пота. Лишь бы Гарри по быстрей, улегся спать и не запер входную дверь, а то здесь можно замерзнуть. К тому же где-то совсем рядом слышалось смачное чавканье. Если это крысы, то они очень голодные, и нежное мясо молодой графини придется им по вкусу.
   Нет, Генри решил перекусить чем-то из объедков.
   Чуть больше света тало пробиваться через щели между половицами, и заскрипел колченогий табурет.
   Эльвира пошевелилась, чтобы отогнать от себя холодное оцепенение, но замерла. По узкой полоске света шествовала крыса, не спеша и прямо к носку сапога Эльвиры. Самое привлекательное в таком существе, как крыса, это, конечно, хвост. Так вот, когда носом крыса уперлась в носок сапога, своим мерзким белым хвостом она задела какой-то блестящий предмет. Так ярко блестеть при таком скудном освящении мог только бриллиант. Но графиня не могла удивиться или порадоваться находке. Милая мордашка уже обнюхивала голень Эльвиры.
   Бедная девушка не могла скинуть крысу, но не была уверенна, что не будет покусана в ответ. В том, что крыса прокусит сапог, Эльвира не сомневалась. Можно было, конечно, стукнуть милую мордашку рукояткой пистолета, но так будет слишком много шума.
   Крыса недовольно фыркнула и так же чинно удалилась по полоске света Эльвира еле сдержалась, чтобы не отвесить хороший пинок по толстому заду негодяйки.
   Эльвира пошарила по полу и нащупала "это". Она хотела взглянуть, но свет стал меркнуть. На ощупь это была брошь. Эльвира поблагодарила милую мордашку.
   Гарри долго ворочался. Лишь к рассвету Эльвира услышала громоподобный храп могильщика, и смогла выбраться. Серые предрассветные сумерки уже не казались такими прохладными.
  
  
   Глава 8. Архивная пыль.
   Жернико просто не в силах был проснуться. Он хотел открыть глаза, но веки были тяжелыми, как чугунные. Тело блаженно расслабленно, но просыпаться было надо. Жернико не знал почему, но причина была.
   Усилием воли он оторвал плечи от подушки, принял вертикальное положение и только после этого открыл глаза. За окном яркое солнце, на полу вещи Эльвиры, сама она и была той побудительной причиной. Любимая лежала, свернувшись калачиком, и отчаянно дрожала. Жернико лег обратно, повернул ее к себе и крепко обнял.
  -- - Милая, что с тобой? - спросил он, чувствую, что новая волна сна вот - вот накроет его с головой.
  -- - Х .. хо ... холодно, - прошептала сквозь дрему Эльвира. - Крыса ...
  -- Жернико еще сильней прижал ее к себе, и последняя мысль была о том, что у графини лихорадка.
  --
   Они проспали до следующего утра. У Жернико накопилось не мало вопросов. Он помнил, что Эльвира предложила выпить, и все, провал. Но разговор начать он не успел. Эльвира заявила, что она голодна и побежала вниз. за столом она была мрачнее тучи. После трапезы, не убрав посуду, взялась за продуктовую корзину.
  -- - Эльвира, я могу пойти с тобой? - поинтересовался Жернико.
  -- - Да, конечно, дорогой. - Эльвира вдруг обняла его и провела рукой по крепкому заду. Жернико был словно лесной пожар, моментально разгорался и очень трудно было его затушить. - Ты не в настроении сегодня?
  -- - А мне кажется, что у меня есть на это причины.
  -- - Мы поговорим по дороге, хорошо?
  
  -- - Эльвира, что ты подмешала мне в вино и зачем? - спросил Жернико очень серьезно.
  -- - Милый, я пока ни чего не могу объяснить тебе. Я прошу лишь об одном, верь мне.
  -- - Что за привычка бросаться в какие-то пустые разговоры. Куда тебе было надо уйти ночью?
  -- - Я никуда не ходила. - Эльвира умела соврать, глядя в глаза.
  -- - Ты проговорилась во сне. - Жернико стал жутко важный, словно видел своими глазами нечто.
  -- - Я ничего не скрываю от тебя, любимый. - Эльвира не моргнула глазом. - Я усыпила тебя потому, что тебе нужен был отдых. Прости меня, Жернико. Не дуйся.
  -- Они добрались до гостиницы. Перед дверью Эльвира обвила шею француза и шепнула:
  -- - Придет время, и ты все поймешь, дорогой.
  --
  -- - О, вы ранние гости, миссис Джекил, - воскликнул мэтр Роузен, вставая навстречу.
  -- - Доброе утро, мэтр, - Эльвира подарила улыбку Авроры. - С утра дела спорятся лучше. Вы тоже уже на ногах, в заботах, в делах.
  -- - Да. Решил обновить кое-что. Там подкрасить, да и крыша стала протекать.
  -- - Торопитесь, скоро дожди зарядят. Погода стоит очень хорошая, чтобы это долго продолжалось.
  -- - Не желаете ли по бокалу вина за мой счет?
  -- - Благодарю вас, мэтр, слишком рано для вина.
  -- - Вы правы, это вредно для здоровья. Отец мой, покойник, пил безбожно, а вот дед Джонатан никогда не прикладывался раньше ужина, поэтому и умерли в одно время. Деду уже девятый десяток был, а отцу едва за пятьдесят.
  -- - Но без вина жизнь скучна, - засмеялась Эльвира, отдавая деньги за наполненную корзину. - Да, вот еще что, мэтр Роузен. К кому обратиться за помощью? У меня сломалась застежка у броши. Кто-нибудь есть по ювелирным делам?
  -- - В Хессон - Холле нет, нужно в город ехать. Там три или четыре мастера. Мы все в город ездим.
  -- - Благодарю вас. Удачи вам в делах, господин Роузен.
  -- - До свидания, - пропел мэтр.
  -- Эльвира подняла ему настроение на весь день. Красота делала мир прекрасней.
  
  -- - Корзину мы вечером разберем, - сказала Эльвира дома. - Одевайся, мы едем в город.
  -- - Так спешно? - удивился Жернико. Мысль о верховой езде не радовала француза.
  -- - Да. Мне нужно поговорить об одной вещичке со знающим человеком. - Эльвира протянула ему брошь.
  -- - У нас нет денег?!
  -- - Я не продаю эту вещь. Мне нужно узнать ее стоимость, и когда ее изготовили.
  -- - И ради этого нужно скакать час.
  -- - Если нужно, то и дольше. - Эльвира приколола брошь на лиф платья.
  -- Брошь была не много грубовата, но огромный бриллиант и веточки из изумрудов компенсировали аляповатость дизайна.
  --
  -- Как и предполагала Эльвира, ее строгое платье из дорогой ткани должно было создать впечатление, что она богатая мещанка.
  -- - Что вы хотите услышать от меня, сударыня? - спросил первый ювелир, после четверть часового созерцанию броши.
  -- - Все, что вы можете о ней сообщить. - Эльвира смотрела ему прямо в глаза. Мужчине не было еще и сорока лет, что говорило о том, что Эльвира мало что узнает. По молодости ювелир мог и не иметь отношение к этой броши. Правда, шансов, что брошь изготовили именно в этом городе, да и вообще, в Англии, было не много. Но Эльвира полагалась на свою счастливую звезду. Мастер явно юлил. Этот большой алмаз мог обойтись дорого и той и другой стороне. - Например, как давно выполнена эта вещица?
  -- - Судя по стилю, достаточно давно. Я могу вас разочаровать, если, конечно, это будет для вас новостью, столь прекрасные камни вставлены в серебро.
  -- - Для меня это не новость, сударь. - Эльвира ждала подобного заявления. Надо как-то сбить цену. - Сейчас у меня нет необходимости продавать эту брошь, но, сколько бы вы мне дали?
  -- Ответ был уже готов, но мало интересовал Эльвиру. Они раскланялись, но в тот момент, когда Жернико уже открыл дверь перед Эльвирой, совесть ювелира дрогнула. Может это и не совесть, а профессиональный долг.
  -- - Сударыня, - молвил он, приближаясь к Эльвире, - я не знаю, где вы нашли эту вещичку, но алмазы приобретают особый, девственный блеск, когда лежат в их естественной среде, в земле.
  -- - Он, и в правду, лежал в земле, но не могу точно сказать, кто спрятал его отец или дед.
  -- - Скорее всего, дедушка. Помяните его добрым словом в молитве. Был он хорошим человеком, подумал о вашем приданом, сударыня.
  -- - Благодарю вас, сударь. Даже не представляете, как вы помогли мне.
  -- - Не преувеличивайте. - Ювелир изобразил смущение, но глаза у него оставались кошачьими. Мужчина правильно оценивал свою внешность. - Если вы надумаете ...
  -- - Непременно приду к вам. До встречи.
  --
  -- Второй старикашка лишь подтвердил, что металл никудышный.
  -- Третий ювелир почти отошел от дела и жил на самой окраине города. По сему Эльвира и Жернико решили заглянуть в трактир перекусить.
  -- - Знаешь, молвил Жернико, пытаясь разжевать мясо, - я уже начинаю понимать по-английски. Тебя это не пугает?
  -- - Нисколько, - Эльвира даже не удосужилась взглянуть на француза. Жернико не много обиделся и предпочел жевать мясо в тягостном молчании.
  -- В этой гостиной было приятно находиться. Эльвира опустилась в кресло и огляделась. Все было выдержано в светло коричневых тонах. Обои прекрасно гармонировали с мебелью, старомодной, но не давящей. Обивка на канапе с красивым, шелковым шитьем.
  -- - Добрый день, господа. - Хозяин был не молод, но подтянут. Тяжелый недуг поразил его ноги, передвигался он с палочкой из слоновой кости. Благородная седина украшала его лицо и делала еще мудрей внимательные серые глаза.
  -- Кланяясь, Эльвира подумала, что ее вид мещанки не подходит к этой обстановке. Она протянула брошь и по испуганному взгляду старика, поняла, что ей снова повезло. На госпожу Фортуну графине Диккенс грех было жаловаться.
  -- Ювелир еще раз взглянул на Эльвиру, как на ведьму, и вышел из гостиной быстро, как только позволял его недуг.
  -- - Ты готов защищаться? - прошептала Эльвира.
  -- - Он же больной старик, - изумился Жернико, тем не менее, погладил рукоятку пистолета.
  -- - Но у него могут быть здоровые сыновья, и много.
  -- Однако, вместо громил - сыновей старик привел свою жену. Она была моложе и, когда-то, верно, многие воспевали ее красоту.
  -- - Позвольте узнать ваше имя, сударыня? - спросил ювелир, тяжело опускаясь в кресло. Жена его взяла изящный табурет из дерева и селя рядом с мужем.
  -- - Миссис Джекил. Это мой муж. Жорж Француз и плохо понимает по английский. Мой муж не имеет никакого отношения с этой вещице.
  -- - Эта вещь знакома мне, и я очень надеюсь на откровенный разговор. Моя жена, миссис Познер, поможет нам.
  -- - Мне нечего особенного сказать вам, господин Познер. Поверьте моему честному слову, я нашла эту брошь, и абсолютно ничего не знаю откуда она взялась, кому принадлежала. Мне очень жаль.
  -- - Дорогой, прежде всего, нужно сравнить брошь с рисунком, - проговорила миссис Познер. - Я на минутку.
  -- - Судя по вашему волнению, господин Познер, брошь имеет для вас большую ценность, чем ее стоимость? - забросила удочку Эльвира.
  -- - Эту брошь сделал мой отец. Вы же видите, что столь дорогие и благородные камни вставлены в серебро? Это по тому, что этот алмаз обошелся отцу в баснословную сумму. На оправу денег уже не хватило.
  -- - Сколько лет назад была сделана брошь?
  -- - Около пятидесяти. Мы только поженились, - ювелир улыбнулся. Глаза его затуманились воспоминаниями. Не легко, но так приятно перенестись в свою юность. Эльвира не решалась прервать порыв ностальгии.
  -- - Да, никаких сомнений. - Миссис Познер протянула мужу листок пожелтевшей бумаги. Эльвира поднялась из кресла и заглянула из-за плеча. - Так невольно, миссис Джекил, вы вернули нас на полвека назад. Даже не знаю радоваться этому или нет.
  -- - О чем ты, Мейги? - удивился ювелир.
  -- - Думаю, что миссис Джекил не согласится продать нам эту брошь. К тому же у нас не так много денег. Алмаз очень много стоит. Когда на старика нашла блажь с этой брошью, мы едва по миру не пошли.
  -- - Я не хотела продавать эту брошь, - промолвила Эльвира. В ней боролись два противоречия. Жадность и благородство. - Я подарю ее вам в том случае, если вы назовете мне имена, события, при которых эта брошь пропала из дома.
  -- - Мы не можем принять этот подарок от вас, миссис Джекил, - замахал головой Познер.
  -- - Нет. - Миссис Познер посмотрела на мужа с некоторым укором. Нельзя верить этой проходимке. Но раз она хочет подарить, пусть дарит. - Нет, мы не можем принять этот дар. Что касается истории этой броши. - Она замолчала, но муж качнул головой и, вздохнув, женщина продолжила: Это позор нашей семьи. Я была уже беременна нашим первенцем, когда покойный свекор влюбился на старости лет в девчонку. Ей было семнадцать лет, дочь бакалейщика. Но свекор впал в блажь. Спустил на нее почти все деньги. У них была интимная связь. Об этом знал весь город. Это была настоящая любовь, роковая, последняя. Для нее он и сделал такую дорогую вещь. Мы были разорены. Потом муж мой много работал, чтобы восстановить наше благосостояние. Она забеременела. Свекор был очень счастлив, хотел жениться, когда его хватил удар. Умер он относительно молодым, чуть больше сорока. Знаете, Бог дал, Бог взял. Счастливым быть грешно. Я не осуждаю его, но тогда тяжело нам пришлось.
  -- - И брошь осталась у дочери бакалейщика? - догадалась Эльвира.
  -- - Да. К тому же, отец ее, узнав о том, что она в положении, быстро подыскал ей жениха из ближайшей деревни, и она уехала туда. С тех пор мы потеряли след бриллианта. Остался вот только эскиз.
  -- - Имя этой бакалейщицы не помните?
  -- - Мильда Грегси, - ответил Познер. - Она была чертовски хороша.
  -- - В какую деревню ее выслали, вы не знали?
  -- - Нет. Я пытался разыскать моего брата или сестру, но бакалейщик упорно молчал. Он думал, что я буду мстить или потребую бриллиант. Потом дети появились, заботы, работать много приходилось. Бакалейщик умер, - закончил Познер.
  -- Эльвира полминуты думала, есть ли в Хессон - Холле люди лет семидесяти, кто мог припомнить того, кто женился на девушке из города, беременной уже? Супруги смиренно ждали. Брошь получить очень хотелось.
  -- - Через две недели или чуть больше, - решила, наконец, Эльвира, - я непременно привезу вам брошь. Конечно, вы не верите мне, и я не чем не могу доказать, что не обманываю. Положитесь на мое слово дворянки. Я все объясню вам.
  -- Познеры пожали плечами. Они ничего не теряли, если миссис Джекил пропадет в то же никуда, откуда появилась.
  -- Эльвира вздохнула свежего воздуха. Она уже многое знала, но как собрать это воедино? Графиня сжала голову руками.
  -- - Ты ведешь не чистую игру! - закричал Жернико. Проходившие мимо обернулись на чужую речь. - Я муж тебе и имею право знать, что ты задумала.
  -- - Если ты мне муж, - холодным тоном произнесла Эльвира, - ты должен доверять мне. Я обещала, что все объясню.
  -- Леденящий душу тон Эльвиры подействовал на Жернико. Он превозмог свою обиду и обнял Эльвиру. В конце концов, она доверила ему свое тело, что еще он мог требовать от дворянки? Он, вор? Какая еще нужна награда? Эльвира вытащила его с промозглой улицы, с грязного дна, графиня дарит ему любовь, фарфоровое тело. Какое право имеет он заглядывать ей в душу?
  --
  -- Сегодня Герберт был полноправным хозяином во всем приходе. Отец Шеррон уехал еще на рассвете, и будет отсутствовать три дня. Герберт сделал самые неотложные дела, и теплое солнце разморило его, погружая тело в расслабленное состояние, мозги в неспособность работать. Ничего страшного, если он не много отдохнет.
  -- Герберту очень нравилось работать в церкви. Он был единственный, но очень расторопный, помощник отца Шеррона. Молодой человек обожал эту прохладную дрему в нефе, запах ладана, негромкий разговор. Он охотно выполнял все работу. К тому же ухаживать за предметами церковной утвари, было куда легче, чем работать в поле. Да и стол был сытней, чем в их семье. Герберт был восьмым ребенком и самым младшим.
  -- Он протирал пыль в комнате отца Шеррона на втором этаже, когда увидел, что по улице идет девушка. Герберт выглянул в окно и залюбовался ладной походкой. Девушка почти танцевала, ее легкие ножки едва касались пыльной дороги. На ней была белая блузка и зеленая юбка.
  -- - Гм, она идет сюда, - удивился Герберт и поспешил на первый этаж.
  -- Герберт смутился от открытой улыбки юной девушки. К тому же блуза была на столько тонкой, а рюша нашиты, слишком низко, открывая грудь и шею миссис Джекил.
  -- - Добрый день, Герберт, - Эльвира старалась улыбнуться, как можно нежней, почти завывающе. Это смутит молодого дьячка. Он должен запомнить эту улыбку.
  -- - Здравствуйте, миссис Джекил. Отец Шеррон уехал и его не будет три дня.
  -- - Очень жаль. - Эльвира изобразила крайнее расстройство. Она сжала руки и покусала губу.
  -- - Может быть, я смогу помочь вам? - почти прошептал Герберт. Он хотел бы спрятаться от глаз этой женщины, но не мог. Герберт понял, что в жизни есть другие соблазны, кроме куска мяса в Великий Пост. Нужно опустить глаза в пол, чтобы не попасть в водоворот этого зовущего взгляда.
  -- - Если у вас есть ключи от всех помещений церкви, то могли бы.
  -- - У меня есть все ключи.
  -- - А, знаете, Герберт, это даже лучше, что отец Шеррон уехал. - Эльвира перестала нервно сжимать пальцы и решилась. - Право не знаю, могу ли я рассчитывать на ваше молчание. У меня очень деликатное дело, и о нем никто не должен знать. Если я могу довериться вам? Но даже отец Шеррон не должен проведать, что я заходила сюда.
  -- - Обещаю вам, что никто не узнает не о чем. - Герберту очень хотелось обладать чьей-то тайной. Тем более эта женщина сама по себе загадка. И так хороша. И этот взгляд, как у ведьмы, затягивающий в омут.
  -- - Я очень надеюсь на вас, Герберт.
  -- Герберт вздрогнул, когда почувствовал на своем запястье прохладную руку Эльвиры.
  -- Но Эльвира тут же убрала руку, словно это ее тоже взволновало.
  -- - Я прошу вас заглянуть в книгу, где вы записываете, кто, когда и с кем венчался. Лет пятьдесят назад один мужчина Хессон - Холла взял себе в жены девушку из города по имени Мильда Грегси, а через шесть месяцев у них родился ребенок. Один мой знакомый долго разыскивает свою сестру или брата, но безуспешно. Кажется, он напал на след в Хессон - Холле. Я очень прошу вас, Герберт.
  -- И снова рука Эльвиры коснулась юноши, а нежные губы ее растянулись в улыбку.
  -- - Я помогу вам, но дело это долгое. Вам придется пройти в хранилище со мной.
  -- - Конечно, о чем речь, - Эльвира уверенно двинулась вперед.
  -- Они забрались на чердак в маленькую душную, пыльную комнатку, убранство, которой составляли только книги, расставленные на стеллажах. Огромные талмуды, тяжелые, как надгробные плиты.
  -- Герберт принес стремянку и табурет для Эльвиры.
  -- - Значит, нам нужен 1528 год? - спросил он, забираясь на лестницу.
  -- - Это не точно, но начнем с него. - Эльвира упрекала себя, что не узнала поточнее.
  -- Герберт достал одну книгу с верхней полки и спустился. Он дунул на бархатный переплет, и оба чихнули от пыли. Взглянув друг на друга сквозь пелену пыли, она засмеялись.
  -- - Здесь с 1528 года, - пояснил Герберт. Он принес табурет для себя, и, усевшись рядом, молодые люди углубились в изучение. Эльвира взмолилась о божьей помощи.
  -- Важнейшие моменты человеческой жизни обозначались весьма лаконично.
  -- "18 дня, мая месяца, такой-то обвенчан с такой-то". С одной стороны это облегчало поиск, но бумага уже так поистерлась, пожелтела, чернила поблекли, что на 1528 год ушел целый час. Конечно, с нулевым результатом.
  -- Комнатка находилась под самой крышей, солнце нещадно палило, и двум ненормальным, дышащим вековой пылью, становилось отчаянно плохо.
  -- Эльвира провела рукой по влажной шеи и с сочувствием посмотрела на толстую сутану Герберта.
  -- Еще через полчаса они пролистали 1529 год. В нем люди меньше умирали, рождались и женились, поэтому и записей в книге судеб было меньше.
  -- Черепица на крыше, верно, уже плавилась. Эльвира расстегнула пуговицы блузы. Герберт держался из последних сил.
  -- - Может быть, мы прервемся, миссис Джекил? - спросил Герберт и тряхнул головой. Капельки пота разлетелись в разные стороны. Он видел, что Эльвира расстегнула блузу до конца, но рюши мешали рассмотреть, что под ней было.
  -- - Герберт, я, наверное, отвлекаю вас от дел или трапезы. Вы достаньте мне книгу до 1528 года, и я сама посмотрю.
  -- - У меня нет особенных дел, да и не голоден я. Мне не трудно помочь вам.
  -- - Благодарю.
  -- Они снова стали читать блеклые записи. Герберту очень хотелось пить, но уйти он побоялся. Никто не имеет права входить в архив, копаться в этих книгах. К тому же Эльвира могла исправить что-нибудь или вырвать страницу. Неизвестно, правда, за чем? Она ведь сужая в этих краях. Но Герберт был честным служакой.
  -- Эльвира догадывалась о мыслях дьячка.
  -- - Думаю, Бог не очень рассердится, если вы избавитесь от этой кольчуги. А за водой я спущусь одна. - Эльвира поднялась и вышла.
  -- Герберт стянул рясу. Ситуация преображала пикантный оборот. Уже не хотелось, чтобы загадочная Мильда Грегси нашлась очень быстро.
  -- Эльвира протянула кувшин с водой Герберту. Она оценила его тело и подумала о том, что желательно спровоцировать его на какое-нибудь действие, необдуманное, спонтанное. Шестнадцатилетний юноша воспламениться, как стог соломы. Если он решится на глупость, будет гарантия, что Герберт не расскажет никому о посещении миссис Джекил. Будет не трудно заставить протянуть эту руку, а потом он будет смаковать каждую мелочь этого жаркого дня.
  -- Книга кончилась 1531 годом. Эльвира почесала нос, бумажная пыль набилась не только в него, но в глаза и в уши. Графиня плеснула на себя водой из кувшина.
  -- - Что же теперь, миссис Джекил? - спросил Герберт, слизывая несколько капель, попавших по неосторожности Эльвиры.
  -- - Нужно взглянуть в предыдущую книгу, с 1525 года. - Эльвира, так, между прочим, смахнула капли с его лица. - Простите, я так неловка.
  -- Герберт замер в нерешительности. У нее такая мягкая рука.
  -- Герберт забрался на стремянку. сунул на место одну книгу, к слову сказать, такую тяжелую, что молодой человек мог держать ее, только двумя руками, и потянулся за другой. Но в этот момент лестница покачнулась. Герберт уже тянул на себя могильную плиту, ради издевательства названной книгой. Эльвира зажмурилась от ужаса.
  -- - Господи, не допусти этой смерти! Клянусь, замолить все грехи, - прошептала Эльвира и скинула тяжеленную книгу с Герберта. Удар пришелся по груди и лицу. К тому же юноша ударился затылком, от чего лишился чувств.
  -- Эльвира приложила ухо у груди дьякона. Сердце работало, как часы. Эльвира похлопала его по щекам, никакой реакции. Она схватила кувшин - пусто. Эльвира припустилась вниз.
  -- - Если он погиб, меня сожгут, - размышляла на бегу Эльвира. - Нам придется убираться отсюда прямо сегодня ночью. Кто мог меня видеть? К сожалению, как минимум, трое. - Подсчитала Эльвира и уже быстрей побежала наверх.
  -- Герберт лежал в той же позе. Особенно Эльвира заострила свое внимание на руках. Если юнец притворяется, о конечностях он забудет. Но ему действительно было дурно.
  -- Эльвира побрызгала ему на лицо, на шею, грудь водой. Стала растирать. Еще бабка Магда говорила, что на висках есть особые точки, который заставляют кровь бегать быстрей, главное не переборщить. Судя по тому, что веки Герберта дрогнули, графиня все делала правильно. Теперь ладони сильно-сильно. И грудь еще сильней.
  -- - О ... о ... о ... - простонал юноша и открыл, наконец, глаза. В себя он пришел довольно резко, но это не только от растираний. Эльвира вовсе забыла о том, что расстегнула блузу. Все нижнее белье было весьма пикантное и дорогое. Кружевной корсет подчеркивал форму груди.
  -- - Хвала Всевышнему, вы живы. - Эльвира плеснула водой на себя и только тут догадалась о причинах восхищенного взгляда выздоровевшего.
  -- - Не подумайте, что это план вашего лечения, - улыбнулась Эльвира, запахивая блузу. Она поднялась, подтянула книгу к табурету и раскрыла ее.
  -- Герберт долго приходил в себя. На лбу зрел синяк, нос болел еще хуже. Но все было ничто по сравнению с усладой глаз. Особенно Герберта поразило то, что миссис Джекил совсем не смутилась. Даже тень волнения не пробежала по ее лицу. Спустя годы Герберт поймет, что миссис Джекил хорошо знала, что она красавица.
  -- В 1525 и 1526 годы умерли две Мильды, но обе были преклонных лет, от чего, видимо, и попали в эту книгу. Эльвира остановилась, чувствуя все нарастающее раздражение от духоты, бессилья в попытках найти дочь бакалейщика. Да и на черта, она сдалась графине Диккенс?!
  -- Эльвира вышла из душного помещения и взглянула в узкое окошко. Странно, что так долго стоит солнечная погода.
  -- - Вы больше не будете искать? - тихо спросил Герберт и встал чуть сзади.
  -- - Я утомилась. - Эльвира повернулась и задумалась.
  -- - Вы передохните немного, а я продолжу. Должен же я отблагодарить вас за мое спасение.
  -- Эльвира качнула головой.
  -- - Не стоит никаких благодарностей. - Эльвира опустила глаза, словно, вид обнаженного тела смущал ее, как христианку весьма еще молодого возраста. - Просто, мне не повезло.
  -- Но Эльвира заблуждалась. Она была удачлива, не смотря не на что. Эльвира подошла к Герберту, когда он повернул заветную страницу. В самом низу была запись: "Ноября месяца, десятого числа, умерла в родах Мильда Лакрон, в девичестве Грегси. Дитя мужского рода скончалось в тот же день, не крещенным".
  -- - Жив ли кто-нибудь из этой семьи? - спросила Эльвира, и Герберт отшатнулся. Бесовская искра сверкнула в глазах графини.
  -- - Да, но, думаю, что господин Эркюль Лакрон и есть муж той дамы. Но господин Лакрон выжил из ума. Как правило, он сидит возле окна и, вообще, может не говорить месяцами.
  -- - У него есть семья? Или бедняга одинок?
  -- - Он живет у сестры.
  -- -Значит, Эркюль Лакрон не женился больше и не заимел детей?
  -- - Нет. Поговаривают, что он очень любил свою жену и до сих пор не забыл ее. Хотя родственников не узнает иногда.
  -- - Герберт, даже не знаю, как выразить вам всю благодарность, которую, я испытываю к вам. - Эльвира протянула обе руки. - Вы очень помогли мне.
  -- - О, не стоит никаких благодарностей, миссис Джекил, - пролепетал Герберт, пожимая слегка протянутые руки Эльвиры. - Думаю, вам тоже не к чему рассказывать о том, что мы били в архиве. Это возбраняется.
  -- - Мы там и не были никогда, - улыбнулась Эльвира и попыталась высвободить свои руки. Герберт не выпускал, но лишь самую малость, долю секунды, а Эльвире нужен был любой не осторожный шаг с его стороны посерьезней. - Нам нужно смыть пыль веков.
  -- - Пойдемте вниз, миссис Джекил.
  --
  -- Молодые люди прошли через церковь, и вышли в маленький дворик, где был колодец. Ледяная вода за шиворот это было то, что нужно.
  -- - Отец Шеррон куда отлучился, - спросила Эльвира, приводя в порядок блузу, хотя она предательски липла к мокрому телу.
  -- - Куда то у город. Он не уточнил.
  -- Герберт с удовольствием умыл лицо студеной водой, а когда открыл глаза, увидел перед собой Эльвиру. Она положила такую же ледяную ладонь ему на грудь и едва ощутимо коснулась его губ.
  -- - Спасибо, и надеюсь на полное молчание о нашей встрече, господин Герберт, - прошептала она и тут же изумленно ойкнула, когда крепкая рука господина прижала ее. Другая рука жадно, но не слишком настойчиво, сжала грудь.
  -- - О, Герберт ... - поцелуй прекратил возмущение Миссис Джекил.
  
  
   Глава 9. Долгий день, долгая ночь.
  
  
  -- Вся семья Лины проснулась в это утро от неимоверного шума, исходившего со двора. Ее отец выскочил самый первый и побежал туда, где был загон для скота.
  -- Молодой бычок двухлеток, купленный совсем недавно и прозванный Шалуном за неусидчивость характера, отчаянно бился всем телом о бревна загона. Бока его были в крови, нос поцарапан, он начал истошно реветь.
  -- - Ну, ты чего, голубчик? - вполне миролюбиво спросил господин Эдди, отец Лины. Шалун чего-то не понял или просто встал не с той ноги, но очередной удар его молодого, невоздержанного тела, ограда не выдержала. Шалун вырвался на волю, и ничто не могло его остановить. Эдди отлетел на десяток шагов и совсем не подавал признаков жизни.
  -- - Господи всемилостивый! - воскликнула мать Лины и, не взирая ни на какие опасности, бросилась к мужу.
  -- - Бычка надо прирезать, - сказал брат Лины, возвращаясь в дом с крыльца.
  -- - Но, что произошло? - спросила Лина, не зная, что делать. Бежать к отцу или к брату в дом?
  -- Наверное, его укусила бешеная лисица. Он все равно падет. Беги за помощью к Джону.
  -- Лина натянула платье и вышла из дома. Эдди уже пришел в себя и сказал ей слабым голосом то же, что и брат. Лина со всех ног припустилась к дому Джона.
  -- Жених тут же все понял, позвал своих братьев, и наскоро обняв Лину, сказал:
  -- - Беги к Эльвире, у нее есть мушкет. Пристрелить его будет легче. Беги скорей, а то Шалун наломает дров.
  --
  -- Эльвира видела сон о далеком сейчас Париже. Она проезжала все быстрей по разным улицам города. Ее конь, словно, летел на крыльях. Но вот уже вечер, и сумерки упали, словно, занавес. Странные люди в темных одеждах тащат ее куда-то. Эльвира вырывается, но их руки, словно, стальные прутья.
  -- - Это ты его убила! - громоподобно кричит человек, стоявший позади. - Он погиб по твоей вине! - Эльвира оборачивается. Это Генрих Третий. Страх парализует ее. - И только одним способом ты можешь спасти себя, англичанка. Ты будешь моей!
  -- Руки шарят по ее телу, но Эльвира вырывается, и бежит к окну. Гулкие удары раздаются снизу, со двора. Жадные руки изучают ее округлости. Во дворе стоит плаха, и топор стучит все сильней и громче.
  -- - Эльвира, стучат, - вплывает ей в уши голос мужчины.
  -- - Я не виновата! - закричала Эльвира и выскочила из сна.
  -- - В чем? - улыбнулся Жернико, продолжая распускать руки. В дверь стучат очень громко.
  -- - Еще не рассвело, - проворчала Эльвира, натягивая пеньюар.
  
   Жернико терпеливо ждал возвращения любимой госпожи. Раз уж их разбудили на рассвете, когда мужчина просто наливается силой, нужно это использовать. Он не прислушивался к разговору внизу.
  -- - Поднимайся, - коротко бросила Эльвира и взялась за мужской костюм.
  -- - Прямо сейчас? - Жернико откинул одеяло и поманил графиню.
  -- - Сейчас Лина седлает лошадей. Где последний раз были наши мушкеты?
  -- - Революция?
  -- - Маленький бунт одного рогоносца.
  
   Жернико только внизу на кухне вспомнил про странную фразу, сопровождавшую пробуждение Эльвиры. Они пили молоко, так как есть времени не было.
  -- - Так в чем ты виновата? - Жернико обнял ее и облизал губы, белые от молока.
  -- - Мне приснилась моя плаха во дворе Лувра.
  -- Это только сон, - успокоил Жернико. - За дело?
  -- Лина наспех оседлала коней, довольно умело. Эльвира выбрала того, что покрепче и, усадив Лину сзади себя, натянула поводья.
  -- - Эй, француз, хорошая любовь за то, что не свалишься с лошади.
  -- - Люблю! - ответил Жернико, так же трогаясь.
  -- Если день начинался вместе с появлением солнца или до того, этот день обещал быть важным. Так было всегда у графини. Первые лучи коснулись туч, когда она выехали на кладбище. Лина ругалась, но в последствии Эльвира благодарила руку, повернувшую ее на короткую дорожку между тополями.
  -- - И Гарри уже на ногах, - сказала Лина, указывая на жилище могильщика. И тут же вскрикнула, когда Эльвира резко натянула поводья, и Лина едва не спикировала. Гарри их не заметил, или сделал вид, он убирал в сарай ту страшную груду железок и цепей.
  -- - Что это, француз? - резко спросила Эльвира, указывая рукой.
  -- - Думаю, тебе это не пригодится, - изумленно сказал Жернико.
  -- - Я задала вопрос! - почти прокричала Эльвира. Лина вздрогнула. О чем можно кричать на кладбище?
  -- - Этой штуковиной поднимают тяжести.
  -- - Например, могильные плиты, - сказала Эльвира, и они тронулись дальше.
  -- "Не проснулась еще" - подумал Жернико.
  -- Их уже с нетерпением ждали. Эдди пришел в себя и тоже собирался двинуться на поиски бычка. Братья Джона уже уехали в том направлении, куда Шалун ретировался.
  -- - Почему он сбесился? - спросила Эльвира.
  -- - Бог его знает, - махнул рукой Эдди, от чего сильная боль прошлась по спине, лицо его исказилось.
  -- - Славная охота, зверь поднят, - сказала Эльвира и тронула лошадь. Избавившись от лишней ноши, лошадь весьма резво взяла аллюр.
  -- - Ты умеешь стрелять? - спросил Джон.
  -- - Более менее, - поскромничала Эльвира.
  -- - Если мы раним быка, он совсем одичает, может людей покалечить.
  -- - Быка нужно обязательно убить?
  -- - Да.
  -- - Убьем, - пообещала Эльвира.
  -- Мили три от последнего дома деревни остались позади. Наши охотники на молодых бычков встретили братьев Джона.
  -- - В лес он пошел, - объяснил Перси, указывая на невидимые следы на сухой земле и поломанные кусты.
  -- - Хитрец, молвила Эльвира, рассматривая темный ельник. У Шалуна действительно помутился рассудок, если он забрался в эту чащу. - Может быть, он сам падет. Например, забредет в болото.
  -- - Болото в ту сторону. К тому же болото он все равно испугается, и вернется.
  -- - Эльвира, ты же наверняка охотилась и не раз, - сказал Жернико. - Его нужно выгнать, хотя бы на эту поляну.
  -- - Дельная мысль. - Эльвира перевела братьям предложение Жернико, они согласились. Джон и Жернико остались на поляне и стали готовить мушкеты.
  -- У Эльвиры остался последний мушкет из имевшихся в их распоряжении. Они двинулись в чащу.
  -- - Эльвира, - воскликнул Перси возле самой кромки леса, - это опасно, оставайся здесь.
  -- - Люди пугали меня иногда сильней.
  -- Эльвира двинулась в ельник, где шатался бычок. Оказалось не так просто найти совсем не маленькую вещь в лесу. Уже три часа они тратили свои силы.
  -- - Надо возвращаться, - сказал Перси, вытирая пот с лица. - Он обдурил нас.
  -- - Слышите, - молвил младший из братьев Скрудж и указал влево.
  -- Существо, сокрушавшее все на своем пути, двигалось не быстро, но в направление к нашим друзьям.
  -- - Разъезжаемся в разные стороны, и, как только этот голубчик будет здесь, начинаем шуметь, - сказала Эльвира, проверяя мушкет. - Он может кинуться на кого-то из нас?
  -- - Вполне. Он же чокнулся. - Скрудж покрутил возле виска.
  -- Шум приближался. Эльвира улыбнулась товарищам.
  -- - Думаю, оружие нас не подведет, и ... - Улыбка уверенной графини сползла вниз. - Господи! Бежим ....
  --
  -- Джон первый увидел Шалуна. Бычок бежал, низко опустив голову мелкой рысцой. Он мотал головой, словно стая назойливых мух одолевали его
  -- Жернико дернул Джона за руку и указал на быка и на глаз. Сам Жернико попытается попасть в сердце. Джон качнул головой , прицелился, но зрение его подвело, тем более Шалун хотел оторвать свою дурную голову.
  -- Жернико нажал курок, и сквозь дым они увидели, как Шалун завалился на бок. Жернико встал на ноги и взял мушкет у Джона. Француз махнул рукой в сторону быка.
  -- Фиолетовый глаз животного затягивался пленкой. Второго выстрела не потребовалось.
  -- - Э, а где же наши? - присвистнул Джон, заметив, наконец, что никто не шумел и не гнался за Шалуном.
  -- Жернико указал на лошадей и замахал в сторону леса.
  -- - Нет, нет, мы заблудимся. - Джон запротестовал и указал в сторону деревни. Жестами он объяснил, что друзья увидят быка, и тоже вернутся домой.
  -- - О. ля-ля, - согласился француз, и есть хочется.
  --
  -- - Сматываемся к чертовой матери с этой чертовой охоты, - сделала вывод Эльвира и пришпорила лошадь, когда увидела, кто хочет с ними познакомиться.
  -- Но огромный, бурый медведь был не против пообщаться и громко заревел, наверное, представился. От этого все три лошади пришли в ужас. Как самая хитрая, лошадь Скружда показала мишке копыта первой, унося хозяина.
  -- Перси сильными ударами шенкелей успокоил свою лошадь, а Эльвире не повезло. Лошадь врезалась крупом в дерево. Эльвира не упала, но мушкет выскользнул из ее рук в траву. Еще пара фортелей, и Эльвира совершила перемещение по вертикали.
  -- - Шлюха! - закричала Эльвира, поднимаясь. Конечно, лошадь обиделась, вдруг она была верной в жизни, и сбежала, весьма подло.
  -- Косолапый сразу полюбил Эльвиру, и это было заметно. Он приблизился, так и не дав Эльвире, нагнуться за мушкетом. Графиня прижалась спиной к дереву и мысленно уже попрощалась с жизнью.
  -- Медведь был не голодный, но очень любопытный. Он обнюхал Эльвиру со всех сторон и поднялся на задние лапы. Такие объятия может выдержать только сильный, молодой мужчина
  -- - Я хорошая, уходи ... - произнесла Эльвира, глядя в добрые глаза мишки.
  -- Медведь замотал головой и не стал прижимать графиню. Он втянул запах пороха, исходящий от мушкета, и , бросив последний взгляд на Эльвиру, медленно ушел. В сердце он уносил образ блондинки.
  -- Перси тряхнул Эльвиру за плечи. Та словно приросла к дереву.
  -- - Все в порядке.
  -- - Да, я кажется, опять выжила, - качнула головой Эльвира и присела на мягкий мох.
  -- Перси что-то безумолку говорил, оправдывая собственную трусость.
  -- - Сейчас твоя трусость спасла меня. - Эльвира похлопала его по плечу и села с седло. - Поехали.
  -- - Я растерялся. - Молодой человек покраснел до корней волос.
  
   После застолья в доме Лины и обсуждения событий дня, Эдди спросил Эльвиру:
  -- - Не может ли ваш муж помочь зарыть бычка и ограду восстановить, миссис Джекил?
  -- - Да, я думаю, да. Я переговорю с ним. - Эльвира перешла на французский. - Потрудись не много, милый.
  -- - Не знаешь, куда сбагрить меня? - проворчал Жернико.
  -- - У меня хватает дел. Ради меня.
  -- - Ладно, ладно, но вечером ... - пригрозил француз.
  -- - Да, да, да. - Англичанка была сама покорность.
  -- Эльвира забрала лошадей и не торопясь, двинулась домой. Мать Лины собрала щедрую корзину съестного, чтобы Эльвира не тратила время на приготовление ужина. Но были еще дела.
  -- И вдруг Эльвира поняла, что не сделает не одного из них.
  -- Проезжая, короткой дорогой, то есть через кладбище, она увидела Гарри. Он был одет в неизменную черную одежду, плащ висел на двери дома и мешок стоял на пороге. Гарри собирался уходить. Уж, не в лес ли?
  -- Усталость Эльвиры, как рукой сняло. Она так же не спешно проследовала из поля зрения Гарри, а домой влетела, как ураган. так же в порыве она стала собираться в путь в след за Гарри, все время поглядывая в окно. Не промелькнет ли черный силуэт? Конечно, Гарри идет туда, где прячет золото, украденное у мертвых. Все сошлось. Мелкие детали и подробности выстроились в стройный орнамент. Гарри был профессиональным мародером. И люди говорили ему спасибо за трудолюбие. Никто ведь не прости ухаживать за старыми могилами, но никто из благодарных граждан так и не узнает: цело ли обручальное кольцо на костях бабушки? Эльвира никогда не верила в бескорыстный труд.
  
   Прошел мучительный час. Эльвира сидела у окна на первом этаже и ждала. Лишь бы Жернико не вернулся. Еще полчаса Гарри не появится, можно раздеваться. Либо он ушел в город, или ко всем чертям.
   Лошадь в сарае нервно заржала и забила копытом. Эльвира выпрямилась и едва не отскочила от окна. Черный плащ Гарри загородил обзор. Девушка осторожно выбралась из-за портьеры и передислоцировалась к другому окну. Тяжелыми шагами удалялся в сторону леса. На опушке он обернулся. Вот за чем он подходил к дому - за яблоками.
   Эльвира еще раз просчитала: всем ли она запаслась?
  -- - Господи, - сказала Эльвира на пороге дома, - если ты мне жить дальше, спасибо. Если конец мой в этих чертовых болотах, в ножнах у Гарри, дай мне легкую смерть. И быструю встречу с милым Жераром.
  -- И промолчал Господи. Во всяком случае, знамения не последовало.
  -- Не могла себе обещать Эльвира, что сохранит здоровье Гарри, поэтому она очень часто надламывала веточки, чтобы выбраться обратно, и если понадобится найти дорогу второй раз. Серный плащ мелькал далеко впереди. К тому же Эльвира насчитала уже четыре огрызка от яблок. Ее сад сильно пострадал.
  -- - А, впрочем, - подумала Эльвира, прячась в кусты волчьей ягоды, так как Гарри задержался почему-то, - все равно половина яблок пропадет, а человек порадуется перед смертью".
  -- Эльвира выглянула. Гарри скрылся из глаз. Графиня прибавила ходу, но так и не догнала могильщика.
  -- Местность стала заметно возвышаться, деревья редеть, а сухой, здоровый дух леса сменился сыростью и запахом гнили. Взобравшись на холм, Эльвира взвыла от отчаяния, и мысленно погрозила небу кулаком. С мыслью о мертвецком золоте пришлось расстаться.
  -- Гарри, словно пророк, скользил по водной глади болота и был уже на середине. Эльвира не обладала чутьем животного, чтобы угадать начало гати.
  -- Проклятиями ничего не добьешься. Эльвира стала приглядываться к окружающей природе. В дали виднелась гряда леса. Болота продолжались по левую руку, на запад, там клубился туман. Сырость ползла именно оттуда.
  -- - Туман, туман ... - повторила Эльвира, и слабая умная мысль шевельнулась, прося права на существование. Фигура Гарри становилась маленькой точкой. Но идти он мог только на восток. - Тебе не уйти от возмездия.
  -- Эльвира взобралась на дерево до середины и увидела, что болотце тянулось не больше, чем на милю. Дальше был редкий лес из ущербных деревьев. И впереди топь не более одной мили. Золото вряд ли хранилось в болоте. Слишком зловредная среда. Неизвестно зачем и с какой целью существовавшая.
  -- - Кого бы оседлать? - подумала графиня, слезая с дерева. - Только саму себя.
  -- Пока были силы, Эльвира бежала бегом, но быстро устала, потому что влажность садилась на легкие и спирала дыхание. Но был один шанс на десять, что Гарри задержится возле своего места складирования. Пробегая эту по истине марафонскую дистанцию, Эльвира не обратила внимания, что погода менялась, ветер крепчал чуть-чуть совсем, но именно это обстоятельство окажется роковым. К тому же надвигался вечер.
  --
  -- Отчаяние снова навалилось на жадину Эльвиру, но вот лес стал подступать все ближе к воде. Девушка замерла. Впереди замелькал огонек. Эльвира слегка углубилась в лес, очень трудно проходимый, и приблизилась к могильщику.
  -- На удачу кустарник здесь был очень густой, так как ничьи руки не ломали его. Эльвира была в трех шагах от могильщика и внимательно наблюдала за ним.
  -- За то время, пока Эльвира тренировалась по бегу, Гарри откопал из земли гроб, точнее ящик из очень тонкого железа. Привычки могильщика не оставляли его и это было мудро. Даже если какому-нибудь придурку, кроме графини Диккенс, доведется побывать в этих милых, курортных местах, он увидит одинокую могилку на самом краю болота. Именно могилку, вон земля, из-под разрытого холмика, крест. И родная земля хранит все, тем более то, что у нее отняли.
  
   Возмущению графини не было предела, когда Гарри достал узелок и начал трапезничать. Далекий переход заморил его голодом. При этом он развязал один из четырех мешков "каждый был заполнен до верха и высотой около трех футов". Эльвира подумала о том, какая это тяжесть, придется возвращаться с мулом. Не желательно посвящать в это Жернико, но, верно, придется.
   Гарри покушал, свернул узелок и не без удовольствия пошевелил звенящие предметы внутри. Минут двадцать он перекладывал что-то из руки в руки. Он сидел спиной, и Эльвире не было видно, что это, монеты, кольца или просто гвозди. Да нет, таскать гвозди через болота смысла не было. Гарри, наверное, не был дебилом.
   2Сейчас высыплет новую партию, и я покажусь" - решила Эльвира, нежно поглаживая пистолет. Пистолет был самым верным, ибо болото не место для дуэлей. К тому человек, зашедший за ту сторону Леты, в Тартарары, Вполне, не заслуживал смерти, особенно, когда Эльвира нуждалась в презренном металле.
   Мелодичный звон не много заглушил хруст веток, но все же Гарри тут же обернулся. У него была мгновенная реакция и очень длинный страшный кинжал с неровным лезвием. Зловещие зубцы наносили раны, которые не могли зажить.
  -- - Кто здесь? - проговорил он, хотя уже видел и узнал Эльвиру. - Миссис Джекил?
  -- - Да. - Эльвира подняла пистолет. - Вы отсюда уже не уйдете.
  -- - Понятно. Лишь три человека догадались, чем я зарабатываю себе на жизнь, но что слабая красивая, прекрасная женщина убьет меня ...
  -- - Довольно болтать. - Палец Эльвиры в тонкой перчатке лег на курок.
  -- - Я не умею молиться, но прошу у вас десять минут внимания. - Он отбросил нож в сторону и показал одежду. Он безоружен. - Побеждает всегда смелый, умный и хитрый. Ты волчица. Забирай добычу, она твоя.
  -- - Я не держу зла и обещаю быструю, безболезненную смерть. Иначе не получится.
  -- - Не оправдывайся. Но мы встретимся раньше, чем ты полагаешь. - Гарри зловеще засмеялся. - Ты лишь в одном просчиталась. Чувствуешь, как крепчает ветер. Он несет твою смерть. Пока ты будешь обходить болото круголя, страшный яд заползет в твои молодые легкие и погубит тебя. Все, кто видел мое богатство, уходили к его хозяевам. - Гарри засмеялся еще страшней и сделал шаг в сторону Эльвиры.
  -- Эхо разнесло демонический смех могильщика между деревьев, и Эльвира спустила курок. Мозги разлетелись в разные стороны, и тело Гарри свалилось в яму.
  -- - Прости меня, у тебя была, наверное, не легкая жизнь. А я выживу, понял?!
  -- Эльвира заглянула в могилу. И последний дом он сделал себе сам. Эльвира взялась за лопату и, читая молитву, стала закапывать, поставила крест. Стало совсем темно, и сильный ветер рвал кроны деревьев, заставляя жалобно стонать их стволы.
  -- Эльвира вспомнила о проклятьях Гарри и пожала плечами. Напротив, ветер разогнал вязкую влажность, и стало легче дышать.
  -- - Пусть тебя не очень изжарят на костре черти, и земля будет пухом. Точнее, чтобы болото не подмыло твое пристанище, Гарри. - Эльвира перекрестилась. - Теперь посмотрим, что здесь.
  -- Эльвира поменяла свечу в стеклянном фонаре и присела перед богатством, ее богатством.
  -- Самые разные украшения, кресты и немного золотых монет разных времен и стран увидела Эльвира при весьма скромном нетщательном осмотре всех четырех мешков. Она была довольна результатом. Один, самый легкий, мешок она оставила нести с собой. Остальные свалила на землю и прикрыла сверху металлическим гробом и засыпала ветками. Наклоняясь за жухлой листвой, она ощутила, что дышит тяжело, и устала. Все вокруг сильно изменилось. Ветер утих. Деревья, кусты, каждая травинка замерли, словно, уснули, укатанные белым, густым туманом. Мнимая миссис Джекил вспомнила, что очень давно не ела, и что у нее есть фляжка с шотландской водкой. Голоду Эльвира и приписала необычную усталость, которая сковывала ее тело, делая руки и ноги слабыми.
  -- Водка сняла с девушки это угнетение, и решительно взявшись за драгоценную ношу, прихватив фонарь, Эльвира двинулась обратно в деревню. Четыре мили ждали ее впереди, четыре смерти. Шестьсот шагом и лишь одна жизнь.
  
  
   Глава 10. Манула.
  
   Лишь с наступлением сумерек Жернико, наконец, понял, что работать больше не придется. Он очень не любил трудиться, проклинал деревню, покойного Шалуна, Англию, туманы, тот вечер, когда зашел в кабак на берегу Сены. Но вот все позади.
   Едва переставляя ноги, он доплелся до дома, злой и голодный. Но его не ждали. Нигде не горел свет.
  -- - Она спит тут, понимаешь ли, - закричал страшным голосом разгневанный, голодный муж с порога. Никто не ответил.
  -- Жернико чинно вошел в спальню, а так как совсем еще не стемнело, на столе он увидел очень длинную записку, даже письмо. Эльвиры не было.
  -- Мрачная туча, то есть Жернико, переместилась метать молнии на кухню. Там стоял холодный ужин. Хватая куски, Жернико зажег свечку и стал читать.
  -- "Главное не психуй. Я вернусь ночью с подарками. Дело беспроигрышное. Обещаю тебе все объяснить, и рассеять твои подозрения, мои не договоры.
  -- Признаю, дело рискованное, но не раньше, чем в полночь, запомни, в полночь! Если двинешься раньше, ты создашь угрозу моей жизни, и своей тоже. Итак, в двенадцать часов ты возьмешь мушкет, фонарь и верхом отправишься в тот лес, на который выходят наши окна. По пути я надламывала веточки. Двигайся по моим следам. Я не знаю, куда меня заведет эта дорога, надеюсь, что не в болота. Когда ты пройдешь весь путь, ничему не удивляйся. Если найдешь мое бездыханное тело с ножом в животе. - Жернико чуть не подавился и прекратил есть. - то знай, это бело рук могильщика Гарри. Но не трать свое время на месть, не обогревай свои руки кровью нечестивца. Сразу же езжай в Лондон и сообщи о моей смерти Мортимеру. Только ему! Ни одной живой душе, кроме него. Если так случится, возвращайся во Францию, и найди могилу Жерара де Лангожа, скажи, что я спешу к нему. Вспоминай меня иногда и знай, что сверху я вижу все и скучаю по твоим рукам и не только. Мне было хорошо. Целую. Эльвира. И еще: не хорони меня раньше полуночи, и я вернусь".
  -- На часах было восемь часов, и эти предатели так медленно начали передвигать стрелки, что аппетит пропал. Француз проверил мушкеты, вывел лошадь из сарая, подготовил фонарь, а было лишь девять часов.
  -- Жернико не выдержал. Его любимую Эльвиру будут убивать, а он сиди и жди! Труднее всего было найти первую веточку, но Эльвира вставила еще и палку в землю для обозначения начала пути. Француз проклинал себя за нерасторопность и медлительность. Лошадь боялась и шумела. Жернико нервничал. Он шел уже целый час, а продвинулся, может быть, ярдов на пятьсот.
  -- - Эльвира! - в отчаянии закричал он и услышал ответ. Но не голос любимой, а отчаянный кашель, переходящий в хрип.
  -- Эльвира лежала на боку, поджав ноги под себя. В двух шагах валялся мешок, из которого высыпались золотые побрякушки. В руках Эльвира сжимала флягу с водкой. Дыхание, вырывавшееся из ее груди, походило на работу механизма. Жернико повернул ее лицом. Изо рта текла струйка крови, но Эльвира была в сознании. Жернико влил ей в рот не много водки, исходя из того, что алкоголь помогал от всех хворей графине. И верно, она смогла говорить, едва уловимым шепотом. Шепот сопровождался хрипами разных оттенков.
  -- - Даже если я умру сейчас, а я умру, поезжай в лес, до холма. Объедешь болото справа, найдешь железный гроб, привезешь золото.
  -- - Эльвира, ты бредешь! - воскликнул Жернико, наблюдая, как глаза ее закатываются, а горло сдавливает кашель.
  -- Последнее слово графини, перед долгим молчанием, было очень не приличное.
  
   Когда Лина вскочила с кровати от жуткого стука в дверь, она проклинала этот безумный день. Бесконечный, трудный, но впереди была еще ночь. Лина еще не представляла, какой трудной будет ночь. С тяжелым сердцем она пошла открывать. Жернико безумолку болтал и жестикулировал, но Лина поймала его руки и спросила:
  -- - Эльвира? - Жернико согласился и сложил руки на груди, закрыл глаза, словно мертвец в гробу. - Умерла?! - Жернико пожал плечами. - Да, не могла она уже умереть! - закричала Лина, и в этот момент, как никогда, кстати, появился ее брат. Все втроем они понимали, что случилась беда, и очень торопились.
  -- - Никто ей уже не поможет, - сказал Эджитон, когда все трое в течении пяти минут смотрели на бездыханную Эльвиру. Изо рта бежала струйка крови, и очень редкое шевеление груди говорило о том, что девушка еще на этом свете.
  -- - Никто, кроме ... кроме Манулы, - задумчиво сказала Лина, сглатывая слезы. Ее сердцу было тяжело в груди, от сдерживаемых рыданий. Бледный, такой же, как его лже-жена, Жернико стоял на коленях перед кроватью и целовал безжизненно свисавшую руку любимой. За чем нужен этот огромный мешок, набитый золотом, если Эльвира умирает, или уже мертва? Он оставит ее в этой хлипкой земле и вернется домой к другой могиле. Он связной между двумя покойниками. Графиня даже не любила его, ей было хорошо и только. Душа ее принадлежала другому.
  -- - Манула не поедет сюда, - уверенно сказал Эджитон.
  -- - У Эльвиры много золота, а ты сделаешь все, чтобы уговорить ее! - закричала истерически Лина и ударила брата кулаком в грудь.
  -- - Тогда он поедет со мной.
  --
  -- С трудом Лина пояснила на пальцах Жернико, что им надо ехать за лекаркой. Француз сразу же накинул камзол. Напоследок поцеловал Эльвиру в губы. Он вполне мог не застать ее живой. Слезы блестели в глазах юноши.
  -- Лина обняла его, и они сказали друг другу пожелания, слова успокоения, прощания, заклинания, и так и не поняли друг друга. Лишь одно было ясно - Эльвира!
  -- Когда стук копыт затих во дворе, Лина, глотая слезы, стала готовить бинты, воду. Она стерла кровь с губ Эльвиры, но новая струйка набегала почти тут же. Лина взывала к небу. Небо не могло быть глухим.
  
   Ехали мужчины не так долго, не больше часа, но Жернико все казалось медленным, и Эджитону передалась эта нервозность. Они нещадно гнали лошадей в темноту.
   Такие, как Манула, всегда отдалялись от людей. Ее маленький домик надежно прятался за деревьями. Слабый огонек в окне в столь поздний час. Лекарка, ворожея, травница, или просто ведьма, так звали Манулу люди. Но, как только болезни, беды и любовные недомогания случались в из двери, они спешили сюда, в густой лес, к старой-старой Мануле, жившей с древних времен, и совсем не желавшей умирать. Обычно люди платили Мануле натуральными продуктами, поэтому Лина не сомневалась, что, завидев золотишко, Манула поедет с ними.
   Они спешились, и Эджитон кивнул на дверь. Сам он панический боялся Манулу. Говорили, что старуха может отнять самое важное достоинство мужчины, если какая-нибудь девушка сильно обидится и попросит ее об этом.
   Жернико этого не знал и решительно постучал в дверь. Никто не откликался, но, как только Жернико занес руку второй раз, дверь распахнулась. Они увидели опрятно одетую старушку с жилистыми руками. Одной из них она опиралась на дубовую трость с металлическим набалдашником. На лице сеть морщинок опутала его навсегда, тонкие изъеденные губы плотно сжаты, но глаза: черные, блестящие очи молодой цыганки на таком столетнем лице.
   Эджитон хотел пояснить, что они притащились, но Манула бросила на него такой сокрушающий взгляд, что Эджитон мог поклясться, что проглотил язык., и ткнул пальцем в Жернико.
  -- - Говори ты, иностранец. - Травница вполне владела франси.
  -- - Моя жена умирает. Я люблю ее. Умоляю тебя, женщина, возьми все, что у меня есть, но верни ее к жизни. - Жернико протянул все золото, что распихал по карманам.
  -- - Повремени, - молвила Манула, возвращая монеты, но не все. - Я возьму столько сколько надо. Вдруг жена твоя так плоха, что никакие силы, ни белые, ни черные, не помогут ей. Я глазах твоих я читаю настоящую, земную любовь молодого сердца. Не долгую, но очень сильную. Я помогу тебе, если сумею.
  -- - Умоляю! Скорей! - Жернико молитвенно сжал руки.
  -- - Скажи, что с ней, иностранец?
  -- - Она заблудилась на болотах. У нее все хрипит внутри, и кровь идет изо рта, а когда мы уезжали, она не дышала.
  -- Манула остановила его жестом и облизала указательный палец, выставила его вверх, а после понюхала.
  -- - Болота там? - она махнула клюкой.
  -- - Да, слева от деревни.
  -- - Ветер дул туда. Яд туманов забил ее легкие и прорвал их.
  -- - Эльвира умрет? - прошептал Жернико.
  -- - Ждите меня, - приказала Манула и захлопнула дверь перед их носом.
  -- Ожидание казалось преступлением Жернико, но он почему-то верил Мануле. Парижский вор за свои восемнадцать лет увидел не мало чудных чудес, человечных людей, злых злодеев. Жизнь полосатая.
  -- Манула вышла из дома вместе с огромной, черной собакой, которая взглянула на мужчин совершенно равнодушно и улеглась на пороге. Это был ключ, который трудно потерять или забыть дома. Манула решительно двинулась к лошади Жернико, погладила ее по шее, от чего та опустилась на колени передних ног. Бабка уселась в седло и взглянула на пораженных молодых людей, гаркнула:
  -- - Чего встали, олухи?
  -- Жернико уселся позади нее и не успел испугаться, как лошадь полетела ровным галопом.
  
  
   - Торопи их, Господи, - рыдала Лина, сжимая руку Эльвиры, чувствуя, что она холодная, как лед. - Освети им путь, Господи! Предай силы лошадям, Всемогущий!
   Лина словно окаменела от слез и усталости. Она уже не могла молиться, Господь был глух, время тянулось. Лина подходила то к окну, то у двери. Эльвира умирала у нее на руках, и ничто не могла ее спасти. Лина тоже бессильна. Девушка заломила руки и закусила губы.
   Вдруг Эльвира захрипела, Лина кинулась к кровати. Безжизненная рука графини с синими ногтями сжалась в судороге, тело прогнулось, от чего кровь хлынула ручьем. Глаза Эльвиры открылись широко и невидяще, крик разомкнул ее губы, и ... все, это конец.
  -- - Эльвира! Нет! Нет! - закричала Лина, отползая на коленях от кровати, залитой кровью. - Нет! Нет! - повторяла она, и вдруг тяжелая пощечина привела ее в чувство. Манула метнула ненавидящий взгляд.
  -- - Не голоси. Рви рубаху, быстро.
  -- Лина подсочила, как пружина, и словно механизм стала выполнять приказы.
  -- Манула бросила свой тяжелый мешок, скинула плащ и припала своими губами к окровавленному рту Эльвиры.
  
   Прижавшись к стене, Лина наблюдала, как "издевалась" Манула под мертвым телом подруги. И силы совсем покинули Лину, когда Манула выхватила огромный нож и порезала вену на изгибе руки Эльвиры. Кровь Эльвиры, более темная, чем на подушке, стекала на какую-то тарелку, что подставила Манула. Но, нацедив не много темной крови, Манула нажатие пальца остановила кровь, и снова вдохнула воздух в рваные легкие Эльвиры. Тело Эльвиры содрогнулось, и хрип с новой силой вырвался изнутри.
   "Теперь точно все" - прошептала Лина, наблюдая, тем не менее, что Эльвира упорно продолжает хрипеть. Рука ее зашевелилась, а на лице отразились такие муки, что святые, верно, плакали на небесах, глядя на это.
  -- - Иди ко мне! - приговаривала Манула, растирая ее ладони и стопы. - Иди во мне. Туда тебе еще рано, знаешь ведь сама. У тебя еще длинный путь. Горький и сладкий.
  -- Эльвира хрипела, стонала, но была жива. Манула поднялась с кровати и указала пальцем на дверь.
  -- - Уходите оба, и не суйтесь три дня. Зайдете, все испортите.
  -- - Она будет жить? - прошептал Жернико, чувствуя, что сейчас упадет в обморок.
  -- - Сердце подскажет тебе, если не удержу девку здесь. Вон! - Манула обернулась к Лине. - А ты будешь мне помогать. Воды давай, окна закрой и двери.
  -- Лина поднялась на ноги, но покачнулась и упала на стул.
  -- - Ох, молодые ... - проворчала Манула, повозилась в своем мешке, что-то плеснула в чашку и протянула Лине. - Пей быстрей. Эльвире еще очень плохо.
  -- Через пять минут, когда жидкость опустилась, обжигая все нутро, Лина забылась от усталости. Голова просветлилась, руки стали сильными и уверенными.
  -- - Ничему не удивляйся. Я могу говорить с мертвыми, - проговорила Манула, перемешивая в ступе какие-то травы, от которых исходил острый запах. - Разводи сильный огонь в очаге, ставь туда воду, и поговорим.
  -- Продолжая заниматься своим делом, Манула громко и четко спросила?
  -- - Эльвира ты слышишь меня? - Почти покойница не ответила, конечно, не словом, не жестом. Манула протянула ступу Лине, жестом приказала продолжать. Старуха протянула руки над головой Эльвиры и громко произнесла: - Ты слышишь меня. У тебя ничего не болит, твои легкие дышат, тебе семнадцать лет, что ты видишь?
  -- Лицо Эльвиры стало прежним, улыбка появилась на губах, руки откинулись назад, ноги раздвинулись.
  -- - Со мной Фред, - прошептала Эльвира тихо, без хрипов и жуткого клокотания в груди, дыхание ее учащенное. - Мы в Оксфорде, только что вернулись от какого-то графа, у нас не плохой улов. Нам повезло, никто не ранен.
  -- - Что вы делаете с Фредом? - вещала Манула.
  -- - Занимаемся любовью.
  -- - У тебя что-нибудь болит?
  -- - Сейчас нет, я не мало выпила вина, но утром будет болеть голова.
  -- - Ты много пьешь вина?
  -- - Да, без него голова раскалывается.
  -- - Прошло полтора года, - провозгласила Манула.
  -- - Эльвира легла ровно, но руки ее что-то делают. То двигаются по кругу, то разглаживают невидимую поверхность.
  -- - Она шьет, - догадалась Лина.
  -- - Что ты видишь? - спросила Манула.
  -- - Мою мастерскую на Грин - Холл. Фред мертв, я вернулась в свой круг. Представлена королеве.
  -- - Что твоя голова?
  -- - Уже не болит. Цыганка заговорила боли. Я прекрасно чувствую себя.
  -- - Дальше, что дальше? Быстро.
  -- - Замок, мать, отец, Элиза, Уайт - Холл, Елизавета недолюбливает меня, для нее я слишком богата. Лучники, они стучат в дверь, они на первом этаже. О, черт, меня ранили. - Эльвира взялась за плечо. - Дом горит, но мы успеваем сбежать, Альфредо рядом, мы скоро поедем в Лидс.
  -- - Тебе двадцать. Ты здорова?
  -- - И прекрасно себя чувствую. Брюссель, Рассель, его голова в моей сумки, тюрьма. Все золото мое. Париж, Лувр.
  -- - Ты счастлива?
  -- - Да, я люблю Жерара, он смешной ....
  -- - Скажи мне о вчерашнем дне, уже вечер. Что ты видишь?
  -- - Был сильный ветер. Он говорил мне, что мы умрем вместе. Мне тяжело дышать и далеко идти, но я знаю, я точно выкарабкаюсь. Однажды, я победила и сейчас выкарабкаюсь. Мне тяжело дышать и двигать ногами, но я продолжаю идти. Кругом туман и пахнет гнилью. Сырость вползает внутрь меня. Больно!
  -- - Стоп! Замри. Уйми боль! Ты бывала на болтах?
  -- - Да, в Лидсе. Мышонок мертв, Альфредо ранен, я выберусь из этой пакости.
  -- - Ты болела тогда?
  -- - Нет. Я очень устала, но не больна.
  -- - Боли нет! Ее не существует! Ты уснешь! Я спасу тебя. Спи.
  -- Эльвира снова захрипела, застонала, и лицо ее исказилось мукой.
  -- Манула обессилено опустилась на кровать и минут десять молчала. Разговоры с мертвыми отнимали очень много сил и у самой ведьмы.
  -- - Растолкла, что ли? - спросила Манула, не поднимаясь.
  -- - Да.
  -- - Высыпай в воду и подбрось дров. Вода быстрей закипит.
  -- - Она кипит уже.
  -- - Хорошо, высыпай, - Манула тяжело поднялась и выпила из той же чашки, что и Лина. - Откуда в этой глуши дворянка?
  -- - Кто? Эльвира? - удивилась Лина.
  -- - Мы с тобой не представлены королеве и королям. Слышала про Уайт - Холл?
  -- - Никто не знает, кто она и откуда, - пожала плечами Лина. - Вроде, они с мужем приехали с побережья.
  -- - Не муж он ей, любовник. Молодой мальчик, который тешит ее тело. Но ей досталось в жизни, душа ее ранена во многих местах. И помалкивай об этом. Поняла, девка?
  -- - Да, - прошептала Лина, вздрогнув. Черные глаза Манулы приказывали.
  -- Больше Манула не сказала не слова. Лишь ее костлявые руки делали свое дело. Она умыла Эльвиру, перевернула лицом вниз, от чего вся кровь, что скопилась внутри, вылилась. Хрипеть Эльвира стала меньше, а когда Манула предала ей полу сидячее положение, почти перестала.
  -- Вода с травами кипела на огне, от чего комната наполнилась пахучим паром. Пара было уже столько, что предметы угадывались с трудом, окна запотели. Еще дважды Манула переворачивала Эльвиру вниз, освобождая горло для целебного пара. Крови уже почти не было, дыхание больной давалось с трудом, но получалось регулярно. Когда Лина долила воды в волшебную парилку, Манула очень сильно постучала по спине Эльвире, на что графиня никак не отреагировала, только откашлялась кровью, и совсем уже нормально стала дышать. Манула силой разжала ей рот и положила ей на язык какой-то сероватый шарик. Через полчаса лицо Эльвиры стало спокойным, тело расслабилось. Успокоившись, Лина и не заметила, как уснула.
  -- - Принеси воды, и уходи, - сказала Манула, когда Лина очнулась от крепкого, но очень не долгого сна. Было уже восемь часов утра. Окно было распахнуто настежь, и свежий воздух вплывал вместе с солнечными лучами. Манула положила Эльвиру на стол. Девушка мало, чем отличалась от покойницы, бледная, слишком прямая, осунувшаяся. Однако, вопреки всему Эльвира дышала, а значит жила.
  -- Лина выполнила просьбу Манулы и собиралась уйти.
  -- - Лишь на рассвете третьего дня, вы войдете в дом. Я уже уйду. Если она будет жива в то утро, то уже не умрет. Когда очнется, не знаю. Думаю, через неделю. А тебе скажу, - Лина замерла в испуге, от ведьмы всегда ждали дурного, - душа у тебя добрая, жизнь будет счастливой, долгой, мирной. И языком не трепись. Мы вторглись в чужую жизнь. Уходи.
  -- Манула заперла дверь и прошептала:
  -- - А теперь, темные силы, послужите мне. Зла в этой девчонке больше, чем светлого добра. Вот зло и спасет ее.
  -- Засовы задвинуты, окна зашторены. Со стороны казалось, что дом вымер на два дня. И хотя деревня умирала от любопытства, никто не решался приблизиться. Потом, конечно, рассказывали о криках ведьмы, топоте чертей, и что весь дом ходил ходуном. Что там было по настоящему, не узнает никто, и нам ник чему.
  
  
   Глава 11. Долгий путь назад.
  
  
  -- Теперь, как никогда до этого, Жернико проклинал себя, что не научился языку Эльвиры. Он спрашивал У Лины "француз жил у них, работал на из хозяйство, проклинал, что его не прибили раньше, а теперь надо ждать, молчать и работать" об Эльвире, но та могла жестами показать, что Эльвира спит и дышит. Француз не мог, есть, и спать, ночами он сидел возле окна, или ходил во дворе, и лишь на рассвете усталость валила его с ног на пару часов. Он осмыслил многое и понял, что слишком многое он не знает о любимой, многое не составлялось в правильные формы. Золото, которое нужно привезти из леса. Могильщик Гарри, которого уже хватились в деревне. Безусловно, это дело рук Эльвиры. Значит, золото имеет у нему отношение. Или еще что-то произошло. Почему Эльвира не доверят тому, с кем делит кров, хлеб и постель? Был бы Жернико рядом, и ничего не произошло бы с ней. Не было бы этой борьбы за жизнь.
  -- Жернико часто терял веру в то, что Эльвира выживет, и уже хоронил и оплакивал. Он ненавидел золото, Гарри, Англию ...
  -- Силы уже почти оставили француза, когда на третий день они с Линой и Джоном подошли к дому. Вокруг ничего не изменилось. Окна были открыты. Звенящая тишина. Жернико присел на крыльцо и указал молодым людям, чтобы они зашли первыми в дом. Он закрыл уши ладонями и стал ждать.
  -- Лина не спеша, приблизилась к кровати и облегченно вздохнула. Эльвира мирно спала на подушках. В комнате был идеальный порядок. И лишь запах трав напоминал о том, что была длинная ночь, Манула, кровь горлом. Нет, конечно, Эльвира сильно сдала. И без того белокожая, сейчас она напоминала снег. Резкая худоба и впалость щек. Рука, тонкая, как ветка, лежала на груди. Кожа Эльвиры стала почти прозрачной, и синие жилки разбежались всюду, как ручейки весной.
  -- - Эльвира, - позвал Джон и слегка дотронулся до плеча графини. - Эльвира, уже утро.
  -- - Сумасшедший, - упрекнула Лина, - она в забытьи. Манула сказала, что когда Эльвира очнется, неизвестно. Но жить будет.
  -- - Не похоже, - пожал плечами Джон и позвал, наконец, Жернико.
  -- Француз мелкими шашками приблизился и присел рядом. Погладил любимую по волосам, укрыл одеялом и вдруг заплакал. Зарыдал. Слезами выходило все то, о чем он не мог сказать, этим слышим глухим людям. Джон поманил Лину к выходу. Мужчины слишком стесняются своих слез, поэтому редко плачут. Облегчив свою душу, Жернико уснул крепким, глубоким сном. Так спят, когда понимают, что все уже позади.
  
   С тоской Жернико вспоминал их веселые ночки, ибо последующие пять он не смыкал глаз, потому, что веселая, нежная, неугомонная любовница превратилась в нечто не живое. Днем Эльвира была спокойна и, скорей всего, спала, но едва начинался закат солнца, некая, дьявольская сила одолевала ее. Графиня бредила и говорила, говорила, двигала головой и руками. Жернико различал только свой язык и плавный английский, были еще два наречия, неизвестными ему. Видимо, экскурсия в прошлую жизнь повредила мозги графини, и каждую ночь она снова уходила в прошлое. Жернико понял это по той части вечера, когда Эльвира вела речь на франси. Милая девушка снова шла по парижской мостовой, любила Жерара, умирали друзья, ее возненавидел король. Парижский вор побывал с ней в Лувре, в Блуа, поговорил с Генрихом Третьем и графом де Моро.
   Дальше жизнь графини становилась веселей, судя по блуждающей улыбке на бледных, холодных губах. Но совсем не понятной. Жернико обижался.
   Тем более на второй же день он отправился в лес и отыскал золото. Место происшествия мало, что объяснило французу. Свежая земля объяснила местонахождение могильщика. Жернико даже не предполагал, что богатство может быть так много. К его чести, даже тень преступной мысли смыться с этим золотишком не пришла в голову француза. Он не спрятал мешки в доме, во избежание неприятностей, а спрятал в заброшенном погребе, в старую бочку, где уже давно не бродило молодое вино.
   Вечером забегала Лина. Она с чисто женским умением выполняла все гигиенические процедуры, помогала влить в болтливый рот немного бульона или молока. Слушая болтовню подруги, Лина иногда улыбалась, иногда грустила. Так же, как Жернико побывал в Лувре с Генрихом, Лина очутилась в Уайт - Холле и так же невзлюбила Елизавету Первую.
   Француз завидовал Лине, она узнала больше, но, судя по горькой складке на устах Лины, Эльвире не очень-то везло. Еще два потрясения ждали Жернико. На четвертый день Эльвира открыла глаза, и, казалось вполне осмысленно, посмотрела на него, но губы произнесли имя Жерара. Второе открытие было приятней. Жерар так и не познал любви прекрасной англичанки. Жернико был удачливее вдвое: во-первых, живой, во-вторых, любовник мисс Диккенс.
   На восьмой день болезни Эльвира бредить прекратила и впервые повернулась на бок. Жернико лег рядом и уснул почти сразу. Устал он, как никогда. Душевный труд куда сильней утомляет физически. Француз испытал это на себе.
   В своих снах Жернико тоже бредил, но не прошлым. Тело его бредило любовью. Он находился рядом с любимой, в той же кровати, и просто спал. И во сне он любил женщин, и не только Эльвиру, а может быть, и ее. Лиц он не видел, лишь бесконечные гибкие, теплые, стройные тела. Проснулся Жернико оттого, что до его слуха доносились стоны. Жернико приподнялся и посмотрел на Эльвиру. О, это не была боль, не страдания отразились на бледном лице. Похоть! Желание! Француз в нерешительности наблюдал за движениями губ, языка, рук и понимал, что снится Эльвире такой же сон, что и ему. Молодость побеждала, праздновала победу над немощью и могильным бездельем.
   Жернико начал целовать Эльвиру, в начале не решительно, но графиня дрожала от его поцелуев и слабых прикосновений. Жернико решился на безумие. Это было похоже на любовь с трупом. Графиня не обнимала его, не целовала, лишь стонала и вздрагивала. Жернико не был уверен, но уговаривал себя, что принес любимой только пользу. И не зря ...
  
   Лицо Жернико, жуткая, непереносимая боль в каждой клетке чужого ей тела и все ... Эльвира потеряла связь с жестоким миром. Этот мир отдалялся от нее, или она уходила далеко-далеко, так далеко, где еще не бывала никогда. Эльвире мешали уйти, снова ей приносили ужасные страдания. Она кричала, обрывая глотку, что ей больно, больно, больно ...
   Все, конец. Оборван крик. Вон там, на кровати, лежит ее тело. Ну и жалкое зрелище. Истерзанное, измученное, с окровавленным ртом. Прощайте, милые мои, мне уже хорошо.
   Боль кончилась, дышать легко, и все такое легкое. Но, что легкое, чем дышать, ведь твое тело осталось на кровати. Но все забылось. Далекий свет манит к себе, и чем ближе несется она с безумной скоростью, тем лучше ей становится. Все позади, а там, в конце коридора, вечная легкость и свобода. Она знает, что там будет хорошо, там ее ждут. Слепящий, голубоватый свет, затмевает огромная фигура в белых одеждах с золотом. Она хочет встретиться с тем, кто протягивает к ней добрые руки. Рай ...
   Но безудержный полет замедляется. Она оглядывается по сторонам. Стены коридора ярко бордовых тонов с голубой отделкой. Таких цветов она не видела прежде. Но вдруг далекая фигура, в конце коридора, поднимает руку. Лучи, исходящие от тонких пальцев, слепят ее. Она не различает лица, лишь мелодичный голос плывет к ней.
  -- - Я еще не жду тебя. Не пришло твое время. Вернись!
  -- - Возьми меня. Не хочу назад! - закричала она, вкладывая всю силу в этот крик.
  -- - Возвращайся! - Был приговор провиденья.
  -- Обратный путь по темному коридору без всякого просвета оказался слишком мучительным. Вся боль вернулась и усилилась в три раза, во сто крат. Наступило отчаяние. О, проклятые легкие! Зачем эта старуха с черной аурой суется к ней? Кто она? Откуда?! Проклятье! Она не отстает от изнеможенных легких, больной головы, слабого сердца, умершего уже. Нет, нет! Чернота этой старухи тянет к себе. А сил сопротивляться уже не осталось. Темнота! Ночь!
  
   Эльвира не знала, где правда, где ложь. Когда она спала, когда бодрствовала. Иногда она терялась в дебрях своих бредовых мыслей. Но чаще она шаг за шагом проходила свою прошлую жизнь с самого детства до того момента, когда едкий туман входил в ее нутро. Короткое забытье, сон, бред, и обратный путь.
   Там, куда ее отправляла Манула, Эльвира снова плакала и смеялась. Мертвые и живые друзья, подруги, любовники входили и выходили в ее жизнь. Она любила и испытывала страсть, ненавидела и болела. Однажды, Эльвира видела нечто совершенно новое , чего не было в ее жизни, да и никогда не будет. Мерзость этих картин сочеталась с прекрасным. Фон этих картин всегда был черный. Однако, те фигуры, которые общались с Эльвирой, были весьма живописными. Никого Эльвира не запомнила. Лишь одно Эльвира поняла: каждый из темных отдал ей часть своей силы. Манула вернула ей жизнь и, наконец, исчезла. Эльвира не могла видеть, что ведьмы не стало рядом. Просто, проснувшись однажды, она вздохнула полной грудью.
   Это не было пробуждение в полном смысле этого слова. Просто, Эльвире стало легче дышать, засыпать и просыпаться. Она одна проходила каждую ночь свой жизненный путь.
   Последний сон был иного рода. Эльвира поняла чувственность своего тела. Так хорошо ей не было никогда. Тот, кто любил ее, был слишком силен. Эльвира не видела его лица, лишь руки, грудь. И, наконец, сон. Обычный, без видений. Теми или иными путями, жизнь победила смерть. Графиня Эльвира Диккенс снова выжила.
  
   Жернико уже и забыл, когда спал крепким сном всю ночь. Вот и сейчас он не сразу проснулся, только почувствовал, что одеяло с него медленно уползает. Наверное, Эльвира падает с того края кровати. Он резко проснулся и повернулся.
   Эльвира сидела к нему спиной и тянула одной рукой одеяло, видимо, чтобы привлечь внимание Жернико. Графиня сильно похудела. Лопатки, ребра выступали. К тому огромные синяки от ударов Манулы сделали несчастную спину фиолетовой. Жернико вскочил на ноги и подошел к Эльвире.
  -- -Милая, ты проснулась?! - прокричал он, заглядывая Эльвире в лицо. Что-то чужое было в ней. Огромные синяки под глазами, потрескавшиеся губы. - Есть, наверное, хочешь? Ну, что я говорю?! Как я рад! Я люблю тебя! Скажи мне что-нибудь.
  -- Но радость Жернико была сильно подпорчена. Улыбка сползла с его губ, когда Эльвира произнесла хриплым голосом, точнее зловещим хрипом:
  -- - Я надеюсь, ... золото ты привез?
  -- - Привез ..., конечно, привез. - Жернико даже отпрянул от Эльвиры. Она умирала неделю. Жадина!
  -- - Сколько мешков? - Голосовые связки Эльвира "посадила" окончательно, поэтому речь давалась ей тяжело. Это злило действенную графиню.
  -- - Все.
  -- - Сколько?! - Этот хрип означал, видимо, видимо крик.
  -- - Четыре. Что ты будешь есть?
  -- - У меня болит горло. - Эльвира поднесла тонкую руку к шее и увидела слабое подобие конечности, горько вздохнула. - Молоко.
  -- Жернико поплелся к двери за требуемым, но Эльвира прохрипела:
  -- - Обними меня. - Жернико прижал ее к груди. Он, словно, обнимал ребенка. Тонкая, худая, костлявая стала его любимая. Но он любит ее и такой, и, вообще, какой угодно. Ведь он любит ее. - Прости меня, но не зря же я вернулась с небес. Я очень скучала.
  -- - Я люблю тебя, - прошептал Жернико и поцеловал прохладную веточку -руку. - Тебе надо много есть теперь.
  -- - Через неделю я поднимусь, - пообещала Эльвира и завалилась обратно на подушку.
  
   Поужинала Эльвира лишь к вечеру. Бульоном и ложкой паштета.
   В гости пришли все их друзья. Они болтали наперебой, радуясь, что Эльвира выкарабкалась. Лина обняла подругу, к которой не знала теперь, как обращаться. Ведь то пугало в кровати важная дама из Лондона. И все равно она славная, милая, их подружка. Теперь для Лины многое встало не места. Манеры, речь, грациозность движений, красивое белье, обилие денег, наконец. Все это вполне нормально для графини. Но Эльвира делала и черновую работу? Это вопросы Лина задать не решится никогда.
  -- - Спасибо тебе, дорогая, - прошептала Эльвира Лине. - Теперь я твоя должница навсегда.
  -- - О чем говорить, - Лина опустила глаза, но Эльвира взяла ее руку.
  -- - Я, верно, много болтала в бреду?
  -- - Да. Бабка Манула вернула тебя, как уж не знаю, в прошлую жизнь.
  -- - Ты сказала им, кто я?
  -- - Нет, бабка Манула запретила. Да я и сама понимаю, ни к чему это, трепаться.
  -- - Спасибо, Лина. Но помни, что ничего не изменилось в наших отношениях. Я все та же миссис Джекил, белошвейка.
  -- - Я поняла, Эльвира.
  -- Жернико принес вина всем и подсел на кровать к Эльвире.
  -- - Много я болтала? - прошуршала она, пристально глядя на француза. - И не вздумай лгать.
  -- - Я не могу солгать. Болтала ты много, но не только по-французски.
  -- - И что же?
  -- - Пока ты путешествовала по Франции, я был с тобой, и в Париже, и в Блуа, и на взморье. Но ты жила в Англии, и я ничего не узнал. Это у Лины спроси.
  -- - Теперь у меня будет много времени, и я все расскажу тебе.
  -- - Я буду весьма признателен. Устала?
  -- - От бездействия. Кстати, сколько же дней прошло?
  -- - Восемь дней.
  -- - Через пять дней нам надо быть в Лондоне.
  -- - Ты рехнулась! - воскликнул Жернико излишне громко, чем привлек внимание остальной компании. - Да ты же на ногах еще не стоишь!
  -- - Тогда через семь дней, это крайний срок, - сердито прошептала Эльвира, не смотря на стон Жернико. - Я тебе приказываю!
  -- - Эльвира, не ругай Жернико, - засмеялся Эджитон. - Он чуть с ума не сошел за те три дня, что Манула колдовала над тобой. Сказать никому ничего не может. Мучается, из стороны в сторону ходит. А тут еще пришли, а ты без сознания. То ли жива, то ли нет.
  -- Эльвира с нежностью взглянула на Жернико. Он словно большой неразумный ребенок смотрел то на Эджитона, то на нее, ни черта не понимая. Догадался, что речь идет о нем.
  -- - Эй, француз, зря ты погнался за мной. Сейчас в Париже тебе было бы лучше.
  -- - Я тоже так думаю, но уже там, в трактире, я любил тебя, наверное. Мне не повезло лишь в том, что у тебя такая ужасная родина. Знал бы раньше, не поехал.
  -- - Сто против одного, - воскликнула Алиса, - он признается тебе в любви! Какой чудной язык.
  -- Теперь, как назло, Эльвире не спалось во все, и она все думала, думала. Основная беда это герцог Мальборо. Тем более, за три дня усиленного питания Эльвира смогла лишь с трудом выйти на крыльцо дома, а там от головокружения чуть не упала. Движение и свежий воздух вызвали режущие боли в груди. Уехать в Лондон будет крайне трудно. Но очень нужно.
  -- Вечером Жернико обнял ее и укусил за мочку уха.
  -- - Я хочу тебя, - прошептал он. Рука его уверенно двигалась вдоль тела.
  -- - Что от меня проку теперь, - усмехнулась Эльвира. - Так плохо мне еще не было.
  -- - Мне надо тебе кое в чес признаться. - Эльвира с подозрением взглянула на него. Часть золота нечаянно "затерялась"? - подумалось ей. - В последнюю ночь ты явно кого-то любила во сне, и я ухватил часть твоей любви.
  -- - Ты ... ты ... - Он возмущения Эльвира резко выпрямилась, причинив себе мучительную боль, и закашлялась. - Предатель!
  -- - Я сделал тебе больно тогда? - растерялся молодой человек, наблюдая, как шепот становится змеиным шипением. - Но ты тогда не могла мне ответить.
  -- - Идиот, я могу забеременнить!
  -- Об этом француз не задумывался никогда. Нет, он, конечно, знал, что от любви, тем более от их, безудержной, бывают дети.
  -- - Но мы и раньше делали нечто подобное. Ты ведь не боялась. - Эльвира уже открыла рот, чтобы разразиться руганью. - К тому же я буду очень рад ребенку. Мы поженимся. - Эльвира никак не могла прочистить горло, чтобы возмутиться. - Ты, конечно, считаешь, что мы не можем пожениться. Конечно, я нищий, живу на твои деньги. Но я же люблю тебя.
  -- Эльвира перевела дух и поняла, что ругаться ей пока не под силу. Спокойная речь давалась ей куда легче.
  -- - Да ты только представь себе, что я не буду хотеть заниматься любовью. Мне это будет под силу, но не будет желания.
  -- - Почему же?
  -- - Я буду толстой, плаксивой, беременной! - нараспев сказала Эльвира. Вот и еще одна беда. А этот ... - Жернико, графине Диккенс нужно думать и очень долго, прежде чем сделать что-то. Ребенок не входит сейчас в мои планы. Графиня Эльвира Диккенс еще очень молода. Она ничего не видела в жизни. Я богата и имею ответственность.
  -- - Это ничто по сравнению с любовью.
  -- - И ты согласен отказаться от наших ночей, от нежности и ласки?
  -- - Нет.
  -- - Идиот! - выдохнула Эльвира и перевернулась на другой бок. - Проклятье! Лучше было умереть. Тогда и Мальборо не страшен, и твои детки.
  -- - Умоляю, не говори так.
  
   Страшная мысль о беременности грызла отчаянно мозги Эльвиры. Даже древний Мальборо отошел чуть в сторону. Эльвиру начало тошнить по утрам, у нее извратился вкус, спала она и так много, так же много ела. Если графиня не избавится от беременности, все полетит в тартарары. Ребенка нельзя оставлять при себе, а сможет ли она легко расстаться с ним? Эльвира не знала. Вдруг проклятое, замершее сердце выкинет какой-нибудь фортель. Эльвира знала, как избавиться от беременности с помощью трав, но это опасно, тем более в ее теперешнем положении, и не всегда помогает. Любимым словом Эльвиры стало слово " проклятье".
   Утро пятого дня Эльвира встретила с ощущением скорой перемены. Нельзя описать, что это. Просто, открыв глаза, Эльвира почувствовала, что, не смотря не на какие трудности, она встанет, и начнет сборы в Лондон. И так уже нарушено данное слово. Дворянке не хорошо обманывать своих слуг, самых верных и дорогих.
   Жернико нагрел воды и ушел за продуктами.
   Эльвира почувствовал себя молодой, новой после того, как отмылась от запахов болезни. Длинные волосы пахнут ромашкой и блестят. Только дышать трудно и хочется лечь. Эльвира завернулась в полотенце и потащилась наверх.
   В середине пути пришлось присесть. Слезы отчаяния сами наворачивались на глаза. Эльвира кусала губы, чтобы не плакать. Бездействие добивало ее, слабость уже осточертела, хотелось выть и кататься по полу в истерике. Эльвира зареклась не плакать.
   Дверь тихонько скрипнула, и так же тихо невидимая рука притворила ее. Легкие шаги можно было принять за шелест листвы за окном.
   Эльвира торопливо похлопала себя по щекам, заморгала и, цепляясь за перила, поднялась на ноги. Девушка не крикнула лишь по тому, что была уверенна, что это Жернико что-то выдумал. Но никто не появился. Человек стоял за косяком двери.
   Эльвира поторопилась в свою комнату за пистолетом. Ох, как трудно давались ей движения. Тяжелые шаги на лестнице, были куда уверенней, чем тот шелест в начале.
  -- - Не спеши, теперь не убежишь, - зло усмехнулся до боли знакомый резкий голос. "Мало ли что, может случиться в лесу" - задавал вопрос тот же голос тогда. - Может, тебе помочь, бедняжка? - засмеялся Шон Роузел и подошел к Эльвире поближе.
  -- Эльвира собралась, подняла голову и выдавила гримасу, означавшую улыбку, надменную улыбку. Наверное, получилось не очень, потому что Шон Роузел усмехнулся и усадил Эльвиру на кровать.
  -- - Не трепыхайся. Твой муж решил пропустить стопочку, а я поспешил сюда, высказать безмерную радость, что ты не сдохла. Знаешь, как я молился, чтобы ты выжила.
  -- - Зачем, ублюдок? - Эльвира откинула голову назад, для гордой осанки, и смотрела Шону в глаза. - Только такое животное, как ты, может получать удовольствие от насильственной любви.
  -- - С чего ты решила, что мне нужна твоя любовь? - Щека у Шона нервно подергивалась, а глаза, глубокий, черный омут, светились нечеловеческой злобой. - Шон Роузел не предлагает дважды одно и тоже. - Резким движение мужчина выудил из сапога нагайку с тремя ремнями.
  -- - Да, сейчас ты сделаешь мне больно, - согласилась Эльвира, наблюдая, как Шон шевелит тройную боль в своих руках. - Но имей в виду, что я оправлюсь, и ты пожалеешь.
  -- Шон вскочил на ноги, но ударить сразу не смог. Эльвира смотрела ему прямо в глаза и ничем не выражала постыдной покорности, никакой мольбы, просьб. Руки Шона дрожали, черные глаза, как грозовые тучи метали молнии, но начать он не решался.
  -- - Догадайся, с чего я начну свою месть, Шон? - последние свои силы Эльвира вложила в удар ногой по тому, с чего начнет экзекуцию, когда будет мстить. Закалившись, Эльвира свернулась калачиком, закрыла лицо руками. Послушался зловещий свист трехглавой змеи. Эльвира вздрогнула всем телом, но не от удара, а оттого, что тяжелый предмет рухнул на пол.
  -- - Госпожа Диккенс, у вас дурной вкус на подобный друзей, - засмеялся нежданный спаситель.
  -- Эльвира подняла голову и готова была зарыдать, уже от счастья.
  -- - Мортимер, - прошептал она, так как с трудом налаженный голос опять пропал. - Я так рада.
  -- - Весьма польщен, - с укоризной покачал головой Мортимер, усаживая Эльвиру поровней. Он внимательно, как врач, осмотрел свою госпожу. Впечатление было не очень. - Вас не кормят, Мортимер загнул первый палец, - пытаются отлупить. Здешние ведьмы отняли ваш властный голос. О! К тому же он ранил вас, мисс Диккенс. Вон кровь.
  -- Эльвира знала, что Шон не мог ранить ее, и густо покраснела. Беременность отменяется до лучших времен. Мортимер не был ребенком, и поклонившись, сказал:
  -- - Вам нужно одеться, госпожа. Я подожду внизу. - Он двинулся к двери.
  -- - Да ..., то есть, нет.
  -- - Что нет, госпожа, - спросил Мортимер, замерши в дверях, но, не поворачивая головы. Вы не будете одеваться?
  -- - Просите, господин Мортимер, - выдохнула Эльвира. - Я не то хотела сказать. Возьмите, пожалуйста, стул и сядьте ко мне спиной. Одеваюсь я теперь медленно, и мы вполне сможем наговориться.
  -- Мортимер сел к окну.
  -- - Простите, что я спиной, - промолвил он. - Я смиренно внимаю вам, с величайшим почтением, госпожа Диккенс.
  -- - В начале ответьте, Мортимер, нам нужно быть в Лондоне? - Эльвира натягивала одежду, от которой почти уже отвыкла за время болезни.
  -- - Банкиры уже очень ждут явления вас лично, или вашей головы, ибо только так они поверят в вашу смерть.
  -- - Для этих благородных господ у меня кое-что есть. А, что наш друг Мальборо?
  -- - О, эта беда разрешилась сама собой. Досточтимый герцог Мальборо почил в бозе. Царствие небесное, аминь.
  -- - Аминь, выдохнула Эльвира. Последняя беда рухнула с ее плеч тяжелым утесом. - Теперь я имею право не появляться в Лондоне, еще сколько захочу.
  -- - У вас есть запасная голова для предъявления этим господам, мисс Диккенс?
  -- - Да, но я забыла, в каком из шкафов она хранится.
  -- - Графиня Диккенс, насколько я помню, не страдала забывчивостью, - саркастически сказал Мортимер, поглядывая на золотые часы.
  -- - Сейчас вернется слуга, и мы спросим у него. Ух, - Эльвира натянула платье и это исчерпало все ее силы. - Если серьезно, то один милый человек подарил мне четыре мешка золота.
  -- - Наверное, завещал, перед тем, как отравиться грибами? - уведомился Мортимер, вполне серьезно. Ну, что для графини Диккенс стоит подсунуть "милому человеку" желе из поганок и мухоморов?
  -- - Не угадали, - капризно сказала Эльвира. - Гарри ...
  -- - Мамаша Роузел совсем совесть потеряла ... - Возмущение просто распирало Жернико. Но он увидел сначала Шона, лежавшего на полу без чувств, а потом, и Мортимера. Француз неумело поклонился. - Госпожа, что приготовить на обед: кролика или утку?
  -- - Что предпочитаете, господин Мортимер? - поинтересовалась Эльвира. - Соусов у нас нет, поэтому все равно дичь или птицу. Жернико, вытащи его из комнаты и брось во дворе, пусть придет в себя.
  -- - Хорошо, госпожа. - Жернико взял Шона за ноги и протащил не только по комнате, но и по всем ступенькам. Этого Жернико показалось мало. Он связал Шона. Пока он занимался этим, подумал: "Хорошие или плохие новости принес Мортимер? В Лондон очень не хочется",
  -- - У меня нет желания возвращаться в Лондон, - сказала Эльвира, едва дверь закрылась за Жернико.
  -- - Ваша воля, госпожа, но деревня не пошла вам на пользу, - вздохнул Мортимер. - Я слушаю вас, госпожа.
  -- Эльвира исповедалась.
  -- - Это безумство! - промолвил Мортимер, когда они усаживались за стол, где чудесно пахло жаренным.
  -- - Но разве вся моя жизнь не есть бесконечный путь вдоль границы безумия? - улыбнулась Эльвира, уверенно ухватив нож. - Богу или моей дурной голове угодно ввергать меня во всякие переделки. Но в тот момент, я как никогда была уверенна в успехе. И лишь в одном одолевали сомнения: много ли золота накопал тот человек?
  -- - Боже мой, но этот человек был в десять раз сильней вас. Мушкет мог дать осечку.
  -- - Тогда вам, Мортимер, вам пришлось бы искать на болтах мою дурную голову. Между прочим, представьте себе сырое туманное болото. Все духи восстают из темной жижи и раздирают ваши легкие. Вы отыскали мой труп. Смогли бы вы отрезать мою голову, Мортимер?
  -- - Прости, Господи. - Мортимер покосился на Эльвиру, но она давилась от смеха. - Но, как верный слуга, смог бы.
  -- - Благодарю, - Эльвира пожала руку Мортимера. - Сегодня мы будем говорить до полуночи.
  -- - Воля ваша, мисс Диккенс.
  -- Из долгой беседы Эльвира узнала, что Мортимер потерял много времени, сил и денег на то, чтобы подделать документы. Найти человека, который помог Мальборо, не удалось. Но в том момент, когда Мортимер был во все оружие и ждал дня суда и приезда своей госпожи, Мальборо умер. В одно из хмурых утр появился человек, от которого просто веяло лакейством, и сообщил, что герцог Мальборо умер ночью, и просил передать Эльвире Диккенс записку. Завещание Мальборо, или последний привет, графине Эльвире Диккенс, на чьей территории было приславутое болотце, состояло всего из трех слов: "Ты победила, стерва!".
  
  
   Глава 12. Спасибо, Хессон - Холл.
  
  -- Уже поблекла зелень лета. Деревья одевались в золотые одежды, и воздух наполнялся необычной прозрачностью, звенящим спокойствием бабьего лета. Короткий промежуток между дождями августа и холодными потоками октября.
  -- Эльвира, не торопясь, шла по лесу. Едва заметная тропинка затейливо металась от дерева к дереву. Шуршали опавшие листья, золотые слезы лета, и только эта мелодия нарушала тишину леса.
  -- Графиня точно знала, что такой, как Жернико, не мог запасть глубоко в душу, тем не менее, произошли сильные перемены. Они часто ссорились. Жернико был хмурый и чаще сидел в одиночестве. Их ночи все реже были заняты любовью. Однажды, Эльвира спросила напрямик: Ты хочешь уйти от меня?". Жернико раскричался, что за глупые мысли? Он любит ее. Эльвира пожала плечами и не стала ничего уточнять. Совсем ничего. Опускаться до объяснений с человеком, который пренебрегает тобой даже в постели?
  -- Почти все время Эльвира занималась физическими упражнениями, так как без нагрузок легкие никак не хотели работать, как надо. Во все шла подготовка в свадьбе Лины, которая будет в конце октября. За многие дождливые дни августа девушки пошили все, что нужно, платье, рубашки, скатерти. Эльвира уже чувствовала, что до свадьбы они здесь не задержатся, поэтому подарила Лине золотой кольцо заранее.
  -- - Но это плохая примета, - возмутилась Лина, - да к тому же, золотое, дороге, наверное.
  -- - В приметы я не верю, а верю в то, что проживешь ты долгую счастливую жизнь рядом с Джоном. Он не большого ума, конечно, между нами. Ты будешь часто ему повторять, что он умней всех, но сильный, добрый и отзывчивый. - Лина снова протянула кольцо, но Эльвира взглянула строже. - Золото для меня почти ничего не значит. Я твоя должница и это кольцо лишь малая для моей признательности.
  -- - Спасибо, Эльвира. - Лина прижала Эльвиру к себе. - Не уезжай.
  -- - Я не собираюсь покидать вас, - улыбнулась Эльвира, но как-то не уверенно. Что-то складывалось не так в сложной мозаике человеческих судеб.
  -- Графиня выбралась к реке. Мысли становились все мрачней и мрачней. Снова нет рядом преданного сердца. Жернико уже выпадал за черту ее жизни. Ей еще было хорошо с ним, но слова о любви и преданности, коробили и не трогали душу. Но так же хорошо Эльвира понимала, что бросают, а не она отталкивает надоевшего любовника. Было больно и обидно.
  --
  -- Зато она сделала одно доброе дело за время пребывания здесь. Эльвира лично отвезла брошь супругам Познер.
  -- Старик прослезился и до боли сжал руку Эльвиры.
  -- - Прости, ради Бога, эти слезы. Это не по-мужски, но я так благодарен вам, милая.
  -- Эльвира помогла сесть старику в кресло и устроилась напротив.
  -- - Мы уже не верили, что увидим вас снова, - проворковала миссис Познер, протягивая Эльвире вино. - Мы не можем присоединиться к вам, миссис Джекил. Здоровье не позволяет в нашем возрасте пренебрегать им.
  -- - Дорогая, мне кажется, что сегодня мы можем позволить себе маленькое отступление от правил.
  -- - Совсем маленькое, и только мне, дорогой, - строго возразила миссис Познер, едва капнув себе в бокал. Вино было замечательным.
  -- - История этой броши, - молвила Эльвира, когда миссис Познер тоже устроилась возле на резном табурете, - замечательная и немного жуткая. Итак, Милда Грегси выходит замуж за Эркюля Лакрона в Хессон - Холле. Он очень любил свою жену, но Бог не дал этим несчастным право быть вместе. Мильда умирает в родах. Ваш сводный брат, господин Познер, так же скончался, прожив несколько часов. Господин Лакрон жив и поныне, но не в себе. Я не стала бередить его душу воспоминаниями.
  -- - Бог соединил их на небесах, всех вместе, - едва слышно произнес Познер. Голос подвел его. Ничего особенного они не узнали, но это был его брат. Как давно это было.
  -- - И, что же брошь, миссис Джекил? - спросила миссис Познер.
  -- - Милду схоронили, и вы могли бы никогда уже не увидеть брошь, если бы в Хессон - Холл не попали одновременно два человека. Я и профессиональный мародер.
  -- - Мародер?! - удивился Познер. - Но, право, поясните нам все.
  -- - Безусловно. В Хессон - Холле очень милое кладбище. Прогуливаясь там, я заметила, что даже очень старые могилы аккуратно обработаны, ухожены. Да, пояснили мне местные жители, у нас прекрасный могильщик, никто его не просит, а он ухаживает за всеми могилами, работает день и ночь. Но я заметила, что этот человек странно себя ведет ...
  -- - Неужели он разрывал могилы, и эту брошь, в то числе, снял с мертвеца? - воскликнул Познер и тут же сжал рукой грудь слева.
  -- - Какой ужас! - Миссис Познер перекрестилась. - Какой грех!
  -- - Этот страшный человек нашел свою могилу в болотах того края. Брошь эта по праву принадлежит вам.
  -- - Благодарю вас, миссис Джекил, я даже не нахожу подходящих слов, чтобы выразить вам все.
  -- - Не стоит благодарностей. К памяти надо относиться бережно.
  
   Эльвира постояла над быстрой водой, вспоминая довольные лица стареньких супругов, и собиралась уже двинуться дальше по тихому лесу, как вдруг услышала шаги.
  -- - Здравствуй, - просто сказал Фреди Нэш, когда приблизился. - На ловца и зверь бежит, - мимолетно улыбнулся Фреди. - Мне нужно сказать тебе кое-что.
  -- - Я слушаю тебя. - Эльвира видела, что Фреди заметно нервничает. Одну из двух: или он признается в любви, или сообщит какую-нибудь дурную весть.
  -- - В деревне про вас с Жернико всякое болтают. И то, что вы беглые каторжники, и убийцы, я никогда в это не верил. Вчера я слышал разговор возле трактира, что это ты убила Гарри, и бросила в болотах.
  -- - Скорее всего, он просто ушел из деревни, и все, - спокойно сказала Эльвира, понимая, что, придется не сегодня-завтра уезжать отсюда, пока беда не обрушилась на них.
  -- - Но он бросил все свое добро и никому ничего не сказал. Эльвира, я не верю в эту чепуху, но они хотели пожечь ваш дом, и выгнать вас из деревни.
  -- - И больше всех настаивает на этом Шон Роузен, не так ли? - с сарказмом
  -- спросила Эльвира.
  -- - Да, и отец Шеррон.
  -- - А священнику привыкли верить, не так ли? - то ли спросила, то ли ответила себе Эльвира, и взглянула на реку в последний раз. Вот и закончился отдых в Хессон - Холле. "Время разбрасывать камни, время собирать их", если шею не сломают эти неудачливые ухажеры. - Спасибо тебе, Фреди. Иди, не надо навлекать на себя невзгоды. Нас не должны видеть вместе. Скажи, сколько у меня времени?
  -- - Думаю, до сумерек. Вы хотите ...
  -- - У нас нет другого пути, мы чужие здесь. Нам не поверят, - пожала плечами Эльвира и добавила про себя: "И правильно сделают. Олухи, золотишка-то здесь уже нет и в помине. А наши грешные души ничего не стоят". - Прощай, Фреди.
  -- - Эльвира. - Фреди сделал шаг навстречу. Какие-то слова уже готовы сорваться с его губ, но ... - Желая удачи. Прощай.
  -- - Прощай. Спасибо.
  -- Эльвира уже уходила прочь. Божественные, девственные места не хотели видеть Эльвиру своей частью.
  -- Эльвира даже не стал отвлекать Жернико от созерцания безоблачного неба, у него не много вещей, управится за четверть часа. Девушка стала сразу укладывать вещи. Быстро и сосредоточенно. Главное не оставить ничего.
  -- - Что случилось, дорогая? - поинтересовался Жернико, когда зашел в спальню и увидел, что вещи валяются на кровати. Эльвира была в штанах и рубашке.
  -- - Сегодня же, через час и не позднее, мы должны уехать из Хессон - Холла. - Эльвира потянула на себя коробку с верхней полки шкафа. - Порох. Моет, пригодиться. Не стой, как статуя. У нас мало времени.
  -- - Почему?
  -- - Наш дом хотят поджечь. Наконец-то, додумались, что с Гарри.
  -- - Так чего же ты молчишь? - возмутился Жернико, но Эльвира сделала вид, что не расслышала, точнее, демонстративно пропустила мимо ушей, продолжая заниматься своими делами.
  -- - Оседлай, как следуют лошадей, и отведи их в такое место, где удобно будет скрыться от преследования.
  -- - Что мы им сделали?
  -- - Не будь ребенком. Это же не первые плохие дяди в своей жизни. Мы чужие здесь.
  -- - Я уж и подавно, - проворчал Жернико и занялся сборами.
  
   Крик, похожий на вопли выпи на болотах, заставил вздрогнуть Лину и выскочить из комнаты. Алиса буквально рухнула на табурет.
  -- - Они уже пошли туда, Линочка, дорогая, - едва дыша, проговорила она, сглатывая слюну, чтобы было хоть чем-нибудь промочить горло. - Они хотят убить Эльвиру. - Алиса вздрогнула, когда увидела, что Лина спешно одевается и прибирает волосы. - Не ходи туда, Лина. Лучше не смотреть.
  -- - Значит, ты сможешь сидеть здесь, когда подругу убивают?! - закричала Лина, и непослушные волосы снова рассыпались.
  -- - Но чем мы поможем? - Алиса глотнула воды. - Их же пол деревни собралось. Джон и папаша Роузен пытались их остановить, но отец Шеррон завел речи о сатанизме.
  -- - Давно они ушли туда?
  -- - Они туда, а я к тебе. Лина, нам может достаться. Давай лучше не пойдем.
  -- - Что они еще удумали? - Лина запыхалась от сборов и страха. Душа сжималась в маленький комочек и жалобно скулила от холодного ужаса, оттого, что сейчас произойдет.
  -- - Поджечь их дом. Шон сказал, что это они убили Гарри могильщика и присвоили его деньги.
  -- - Полоумные! Идиоты! Ей-то деньги Гарри?! Бежим скорей.
  -- - Ты что-то знаешь? - в след подруги спросила Алиса.
  
   Чтобы отвлечь внимание от навьюченных лошадей, которых Жернико отводил в лес, когда разъяренные крики послышались совсем уже рядом, Эльвира вышла на порог. На ней был черный камзол, и пистолет за поясом.
  -- - Кто-то предупредил их, - зашумел святой отец, когда они остановились перед домом. Около тридцати человек мужчин, некоторые женщины, как сторонние наблюдатели, остались за заборчиком. Событий в жизни деревни было не так уж много, поэтому скоро здесь будут все жители. Эльвира догадывалась сколь это серьезно. Собрались они за час, но до сумерек было еще далеко. Фреди Нэш ошибся.
  -- - Куда это собрались, миссис Джекил? - поинтересовался Шон Роузен, складывая руки на груди. Лицо его выражало надменное спокойствие. - Оделись, как на войну. Окна все закрыли.
  -- - И, где же ваш муженек? - поинтересовался еще кто-то из молодых мужчин.
  -- - Добрый день, господа, - как можно спокойней сказала Эльвира, оценивая про себя все их шансы на удачный побег. Мнение деревни явно разделилось. Друзей у "супругов" было значительно меньше, чем врагов. Здесь, конечно, сказалось мнение отца Шеррона. Да и кому интересны чужестранцы? - Извините, не могу пригласить в дом. Мы решили прогуляться в город.
  -- - Хотя вам следовало бы заглянуть в храм божий, - проверещал отец Шеррон, осеняя себя размашистым крестом. - Замолить свой грех. Грех - убийства!
  -- Толпа зашумела. Наконец-то, сплетни и слухи обрели реальную форму.
  -- - Благодарю вас, отец Шеррон, за приглашение к вам. Конечно, что еще, как не святая церковь, даст нам такой покой и усладу на душе. Особенно, когда духовник ожидает заблудших детей своих распростертыми объятьями. Жаркими объятьями. - Эльвира усмехнулась. - Но кого же я могла убить, слабая женщина? Да и за что?
  -- - Ты и сама знаешь! - прокричал кузнец, взмахнув своим не хилым кулаком.
  -- - Не будьте слепыми, люди! - воскликнул Роузен старший, выходя вперед. Он взглянул на сына, но тот не удосужился повернуть голову. - У них и так много денег. За чем им убивать Гарри? Он просто ушел из Хессон - Холла.
  -- - Конечно, Роузен, она много платит тебе, поди, плохо! - раздавались реплики наподобие этой.
  -- Эльвира заметила, что народу прибавляется, и пора было заканчивать мероприятие. Долгие проводы, в данном случае, не только грустны, но и не безопасны. Сгущалась темнота, из-за того, что шла туча, свинцовая, дождевая. Эльвира уже чувствовала, каким неприятным будет дождь. Тяжелые, холодные капли будут лупить по спине. О, вот и Жернико вернулся.
  -- - Спасибо, мэтр, что заступились, но это ни к чему. Вашему сыну все равно не интересна судьба Гарри, и, вообще, что-либо. Он не простит мне отказа. Шон, мы славно погуляли тогда, в лесу, не так ли? Расскажи, что ты сделал тогда.
  -- - Заткнись, ведьма! - закричал истерически Шон и хотел, было броситься на Эльвиру. Но отец отвесил ему тяжелую оплеуху. К тому же во двор ворвалась Лина и бросилась к подруге.
  -- - Если они убьют нас, то вместе, - прошептала она, крепко прижимаясь к Эльвире. Сколько же искренности было в этом порыве. Эльвира почувствовала такие же искренние слезы на своих глазах.
  -- - Они не справятся с графиней Диккенс. Не бойся, дорогая Лина. Уходи отсюда подальше, сейчас здесь будет не безопасно.
  -- - Нет, я останусь с тобой. - Лина сильней уцепилась за руку подруги. - Что за люди? Ты едва не умерла, а теперь они хотят убить тебя. За что, Эльвира? Скажи им, кто ты на самом деле, и они уйдут.
  -- - Ни к чему. - Эльвира отцепила ее от себя и взглянула Лине в лицо. - Ты обещала молчать.
  -- - Но ...
  -- - Слово надо держать, дорогая. И тебе клянется графиня Диккенс, - я выживу и спасусь. Ты веришь мне?
  -- - Да, - в третий раз ответила Лина и попятилась.
  -- - Безумцы! - прокричал Роузен и встал перед крыльцом, на котором стояла Эльвира. - Если вам хочется крови и смерти невинных людей, то убивайте и меня тоже.
  -- Джон и его брат Скрудж присоединились к мэтру и своей невесте. Фреди Нэш и еще пара молодых людей поддержали бунтовщик. Эльвире стало совсем уж стыдно и в то же время приятно, когда в их ряды влился еще один человек, Герберт. У отца Шеррона не было слов для возмущения, и хоть одной мысли, чтобы объяснить, почему его помощник на той стороне баррикад. Неужели гордая миссис снизошла до служки?
  -- - Сын мой, душа и тело ее греховны! - прокричал он, указывая пальцем на грешницу, обращаясь к верному, до этой минуты, слуге и помощнику.
  -- - Она не виновна, отец Шеррон, - сказал Герберт таким уверенным тоном, что сама Эльвира вдруг поверила в это.
  -- - Спасибо, друзья мои, за веру и преданность, но мы уезжаем, а вам здесь жить. Мы спасемся, я не имею право рисковать вашими жизнями. Отойдите подальше. Благодарю вас, что не поддались дурным мыслям этих отвергнутых мной ухажеров. Не вера движет ими, а похоть и ущемленное самолюбие самцов. Спасибо, и прощайте. Отойдите от дома подальше.
  -- - Что вы там говорите с этой ведьмакой? - закричал Шон и вскочил на крыльцо. За доли секунды, так быстро, что Шон не успел испугаться, не успел заметить ничего из-за своей спеси, дуло мушкета было приставлено к его лбу.
  -- - Наконец-то, я посчитаюсь с тобой за все, милый, - прошипела графиня, борясь с желанием нажать на курок. Еще рано. Жернико не готов. Он еще в доме.
  -- - Ну, что же ты, стреляй! - истерически закричал Шон, чуть отступая. Нога его соскользнула со ступеньки, и он полетел вниз.
  -- - Сильно наело жить? - усмехнулась Эльвира. - Запомни хорошенько меня перед смертью
  -- Эльвира выстрелила и попала в предплечье. Рана была совсем пустяковая, но от страха Шон лишился чувств. Толпа взревела, и некоторые даже попытались приблизиться. Жернико передал Эльвире зажженный факел, и на удивление всем, снова исчез.
  -- Эльвира держала наготове мушкет, а в левой руке зажженный факел. Стремительно наползала темнота, и черная фигура Эльвиры, с усмешкой на губах, казалась демонической.
  -- - Гарри был мародером, - сказала Эльвира, и ругательства прекратились. - Он очистил могилы ваших предков и нашел вечный приют на дне болот.
  -- - Что она болтает? - удивился отец Шеррон.
  -- Первый отблеск молнии озарил странные декорации. Эльвира спрятала оружие за пояс, помахала рукой своим друзьям, и зашла в дом.
  -- С боевым кличем, мужчины ринулись к дому, но дверь была заперта. Наконец-то, злоба могла выйти наружу. С остервенением они ломали дверь, перила крыльца, били стекла.
  -- Эльвира прошла в самую дальнюю комнату, открыла окно и, выбравшись наружу, бросила факел внутрь. У нее было время, чтобы отбежать на пять шагом и упасть вниз лицом на землю. Именно через пять секунд дом, напичканный порохом, взорвался и запылал.
  -- Усаживаясь в седла, Эльвира и Жернико слышали вопли тех, кому огонь подпалил кожу, или волна оглушила.
  -- - Прощай, Хессон - Холл! Спасибо за любовь, дружбу и золото! - сказала Эльвира и пришпорила коня. Она ни разу не оглянулась. Зачем прощаться с тем, что уже позади.
  -- Погони не последовало, как и ожидала Эльвира, зато дождь лил, как из ведра. Они с трудом выбрались на проезжую дорогу, где, впрочем, было уже сплошное месиво. Лошади быстро утомились, и спустя пять миль, Жернико прокричал:
  -- - Давай, переждем где-нибудь потоп!
  -- - Например, где? - Эльвира придержала лошадь. пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь пелену. - Скажи лучше, что ты не можешь держаться в седле. Не выйдет! До города еще столько же. Поехали!
  -- - Тогда брось меня здесь.
  -- - Прекрати хныкать, француз! - Эльвиру начинало раздражать это слюньтяйство. - Хоть раз будь мужчиной!
  -- - Ах, ты, стерва! - закричал Жернико и уцепился за поводья лошади Эльвиры. Весь страх этого дня вылился в неудержимое раздражение. Эльвира и не ожидала ничего подобного. Какие тут шутки и тем более истерики, когда едва ноги унесли?
  -- Жернико стащил ее с лошади прямо на дорогу, в хлюпающею грязь.
  -- - Угомонись! - прокричала Эльвира, пытаясь оттолкнуть Жернико, но его руки шарили по ее телу. Одновременно было холодно, неприятно, неспокойно, но понемногу возбуждение Жернико передалось и Эльвире. --Это безумие! Безумие ...
  
  
   Глава 13. Последние страницы.
  
   Первые две недели Эльвире некогда было даже пообедать в спокойной обстановке. Мортимер свалил на нее столько проблем и дел, что Ролинз заезжал каждый день и четырнадцать раз не застал ее дома. Все, кто видел графиню, твердили ей, что она побледнела и похудела. "Тут совсем исхудаешь", - ворчала Эльвира, перечисляя дела на завтра, одно важнее другого.
   В среду был назначен прием в Уайт - Холле, королеве казалось, что ее подданные скучают. Тем более, прибыли послы от Генриха Третьего. Эльвира помянула имя Господа от таких новостей.
   Эльвира улеглась на постель, в надежде отдохнуть от суеты, и получше выглядеть к завтрашнему дню. С собой она прихватила письма, но успела прочитать лишь одно от Ролинза. Он чертыхался, что должен уехать и когда вернется, "злой, как Вулкан" и украдет Эльвиру в загородный дом, и не пустит никуда и ни с кем.
   В дверь постучали. Это была Элиза.
  -- - Эльвира, - сказала она, укладываясь рядом с сестрой на огромной постели, - подари мне немного денег. Эльвира с укором посмотрела на нее и промолчала. Элиза продолжала играть с локоном Эльвиры и строить из себя паиньку. - Судя по тому, что банкиры перестали являться сюда, Мортимер привез денег от тебя. Подари мне, сколько не жалко.
  -- - Деньги не валяться мне с неба. Иногда золото стоит дороже золота.
  -- - Не умничай! Жалко? Кстати, где же ты была?
  -- - В деревне, которая называется Хессон - Холл.
  -- - С этим французским мальчиком, или там у тебя был богатый любовник?
  -- - Какие же любовники в деревне? - усмехнулась Эльвира.
  -- - Эльвира, тебе хорошо с мужчинами? Они такие злые, как звери.
  -- - Просто, тебе не везло. Мужчины для тебя животные. Иногда с ними бывает очень хорошо. С кем же ты связалась из этих недоумков?
  -- - Ни с кем. Я испугалась в последний момент.
  -- В дверь постучали снова. Это была служанка Элизы, которая сказала, что ванна уже готова. Эльвира так и не поняла: солгала Элиза про мужчин, или нет. Но денег все же подарила.
  -- Следующее письмо было от Грея. В конверте лежала подсушенная лилия, расточавшая терпкий аромат.
  -- "Я ненавижу тебя, так же сильно, как люблю. Жестокая, ты заставила меня связаться с этой семейкой. Если ты не согласишься на продолжение нашего романа, я удавлюсь. Клянусь честью!
  -- Я пытался забыть все и тебя, пытался жить с этой женщиной, но не могу. Смилуйся, родная! Вспомни, как хорошо нам было".
  -- Нет, она уже не могла вспомнить тихого спокойствия рядом с Греем. Все смешалось с течением времени и других имен, событий. Короткое счастье с Жераром стерло остальное прошлое.
  -- И опять постучали в дверь. О, француз! Эльвира совсем забыла о нем.
  -- - Здравствуй, Жернико, - попыталась улыбнуться Эльвира.
  -- - Как хочешь, но сегодня я остаюсь здесь. - Жернико улегся на кровать, где только что лежала Элиза.
  -- Улыбки у Эльвиры не получилось и вовсе.
  -- - Мне нужно отдохнуть перед балом ..., - начала Эльвира, убирая под подушку письма.
  -- - Опять одни отговорки.
  -- - Жернико, давай поговорим. - Эльвира решила, что пора, но не знала, что сказать. - Я не знаю, что происходит, но все изменилось. Ты уже не тот.
  -- - Нет. это ты не та. Ты оставляешь меня. Конечно, мы снова здесь, где на каждой улице у тебя друзья и поклонники.
  -- - Не болтай чепухи. Мне трудно понять, но что-то не так сложилось. Может быть, ты просто хочешь вернуться во Францию. Я вполне тебя понимаю.
  -- - Только я себя не понимаю. Так я остаюсь?
  -- - Нет. Иди к себе и подумай, спокойно подумай. Заниматься любовью мы, конечно, сможем. Не так часто, как в Хессон - Холле, но нужно ли нам это? Признайся себе, что-то не так. Завтра, после бала, мы поговорим, что делать дальше. Поцелуй меня, дорогой.
  
   Если бы Эльвира знала, что ждет их обоих после бала.
   В королевских стенах все было, как всегда, чопорно, не много скучно, размеренно. Эльвира увидела чету Дорти и старалась не оставаться в одиночестве, чтобы Грей не уловил момент, и не подошел канючить. Эльвира еще не придумала веских аргументов, с помощью которых убедит Грея остаться в семье. За пустыми разговорами и ненужной лестью Эльвира даже не обратила внимания на компанию "золотой молодежи", которая, явно, состояла в заговоре. Им было весело.
   Наконец, все подошло к завершению. Эльвира объелась мороженого и уже очень хотела уехать. Вдруг она увидела странную картинку. Миссис Софи Гембел сунула, как можно незаметней, что-то в руку Жернико. Тот не растерялся, спрятал в карман загадочный предмет. Эльвира нарочно удалилась в нишу в конце зала, чтобы Жернико подошел. Она не подавала знаков, чтобы он приблизился, и ничего не спрашивала. Просто была уверенна, что это записка. Он не прочтет послание без ее помощи.
   Жернико тут же приблизился.
  -- - Ничего не понимаю. Что может быть нужно знатной даме от твоего слуги? - Он протянул записку.
  -- - Сейчас взглянем, но это, по-моему, ясно. Твое мужское достоинство и тело. - Эльвира развернула веер и положила на него записку. - " Друг мой! Ничему не смущайтесь. Жду вас сегодня в полночь. Постучите три раза, и Вас проводят. Храните молчание. Кеннигстон, Дори - Стрит, дом 10".
  -- Жернико удивленно смотрел на Эльвиру.
  -- - Запоминай дорогу, - сказала она, чувствуя, что это последняя страница ее романа с Жернико. Сейчас она поставит точку.
  -- - С чего ты взяла, что я поеду? - возмутился, но не очень убедительно, Жернико. Он уже не смотрел в глаза, и легкий румянец лег на его щеки. У него еще много женщин в жизни, так почему не эта?
  -- - Это выход из создавшегося положения. Желаю удачи, Жернико.
  -- Эльвира пожала ему руку и быстро отошла. На душе стало погано и пусто. Пусть она не любила его, но ее бросил даже слуга. Слезы и злость боролись с гордостью графини. Слава Богу, семья Диккенс решила, что время уезжать.
  -- Джулия и Элиза были уже в карете, когда другая карета резко затормозила рядом. От туда выпрыгнул маркиз Хелари и подбежал к ним.
  -- - Мое почтение, граф Диккенс. Позвольте совершить похищение. Спокойной ночи.
  -- С этими словами маркиз взял Эльвиру на руки и понес в карету. Графиня даже и возразить не успела, как оказалась в шумном, тесном обществе "золотой молодежи".
  -- - Эльвира, поклянитесь, что вы без оружия, - сказал маркиз Хелари, целуя руку Эльвиры.
  -- - Клянусь. - Эльвира поняла смысл этого вопроса, когда ее усадили на колени "по причине тесноты" графа Дорти. - Тем более, ни какая сила не заставит меня поднять руку на Грея.
  -- Дорти, не смущаясь, прижал Эльвиру к себе и поцеловал. Эльвира почувствовал облегчение. Хоть кому-то она нужна на земле.
  --
  -- В предместье, где находилась гостиница, которую сняли дворяне на три дня, была такая темнота. К тому же сам дом был за густой растительностью. Эльвира не видела, куда ступает, и все время спотыкалась. Но коварный Хелари поднял ее над кочками, и двинулся в милый, трехэтажный дом.
  -- Внутри было тепло, аппетитно пахло, а за столом уже сидели первые гости. Это были веселые девицы с Пиккадилли, разряженные, шумные, как стайка замысловатых, заморских птичек.
  -- - Вы не сердиты на нас, мисс Диккенс? - спросил Хелари, помогая Эльвире избавиться от плаща. Он поцеловал ее плечо. - За Грея? За это общество? Ну, я так и думал, вы не рассердитесь. Благодарю. Мы решили, что ваше затворничество затянулось.
  -- - Правильно решили, - засмеялась Эльвира, и вдруг замерла. Хелари за талию обнимали две женские ручки. На одной из них был грубый, застарелый шрам, а на пальчике кольцо, грубое, витое, без камня с двумя буквами "ФК". Прошлое всегда настигало Эльвиру неожиданно, в ненужный момент. Это кольцо она не раз примеряла на себя. И этот рубец оставлен осколком бутылки в неприличной драке.
  -- - Ух, ты! - воскликнула рыженькая девица, широко и искренне улыбаясь. - Жена что ли ваша? - спросила она Хелари, и не дождавшись ответа, обняла Эльвиру, смахнула слезу, одну, скупую. - Повезло тебе все же, подруга. Молодец! Я же говорила: ты слишком умная. Нисколько не изменилась. Похорошела, приоделась.
  -- - Мейги, поклонись графине Диккенс, - возмутился Хелари. Он решил, что проститутка пьяна уже до не приличия, и докучает Эльвире.
  -- - Оставьте, маркиз. - Эльвира махнула рукой и тоже обняла Мейги.
  -- Невольно все стали наблюдать и прислушиваться к беседе проститутки и графини. Догадаться было не трудно. За годы вне высшего общества графиня могла познакомиться со всеми девицами Лондона, и не только его.
  -- - А все таки, Фреди любил только тебя. Уж, как я хотела разлучить вас. Ты уж прости меня, подруга, - говорила Мейги.
  -- - Все прошло, быльем поросло. Фред уже в могиле давно, упокой, Господь, его душу. Я вернулась домой. И ты прости за этот шрам. - Эльвира еще раз прижалась к Мейги. Вся боль, как свинцовая пуля, вошла в сердце.
  -- - Да, за дело, подруга. Птичка моя, он сказал графиня ...?
  -- Эльвира отвела ее в сторонку. Остальные стали рассаживаться по местам, чтобы скрыть свое любопытство. Эльвира рассказала Мэйги, как Фред жестко поступил с ней.
  -- - Эх, птичка, мне ты всегда казалась не такой, не нашей. Ан, вон, как вышло. - Неожиданно, Мейги не умело, не по этикету поклонилась Эльвире. - Добрый вечер, графиня.
  -- - Добрый вечер, Мейги. - Эльвира выпрямила ее за плечи. - Да только, подружка, и деньги не дали мне счастья. Давай вместе веселиться, как прежде. - Эльвира повернулась у друзьям. - Что-то приуныли, господа хорошие? Ей-ей, не престало нам скучать сегодня. Хелари, наполняйте бокалы!
  -- - За наших женщин! За вас, мисс Эльвира! - провозгласил Хелари, и от его баса зазвенела посуда.
  -- - За тебя, Эльвира, - прошептал Грей, когда Эльвира опустилась на отведенное ей место, рядом с ним.
  -- - Благодарю. - Эльвира провела пальцем по его щеке. Мысленно она составила план этого вечера. Первое: выпить самой и напоить Грея. Второе: не допустить Грея до себя, иначе этому не будет конца. Дорти слишком привязчив. Третье: быстрей забыть всех и все.
  -- Бокал крепко застрял в руке Эльвиры, но осуществить три пункта было не так легко. Ничего радостного в жизни Эльвиры Диккенс не предвиделось. Ее никто не любил, не ждал, не хотел. О, Грей еще может протянуть одну руку в ее сторону, но обнять, никак не получалось. Эту ночь, да и весь следующий день Грей будет крепко спать. Вот и хорошо.
  -- - О, господина Дорти можно уносить в кровать, - сказал Хелари, словно суровый врач поставил диагноз. - Вы это нарочно сделали, Эльвира? О, эта коварная графиня. - Не смотря на то, что Хелари и сам не твердо стоял на ногах, огромный громила, взял Грея, как ребенка, и понес наверх. Эльвира взяла подсвечник и последовала за Гераклом.
  -- Грей открыл глаза только тогда, когда коснулся подушки. Он довольно улыбнулся и прошептал: "Эльвира".
  -- - Я здесь, милый. - Эльвира наклонилась и поцеловала Грея. Он тут же уснул, глубоко и надолго.
  -- Хелари глазами следил за изгибами ее тела, за обнаженными плечами, за мимолетным касанием губами других губ. Эльвира поднялась, и он прижал ее к себе. В его огромных лапах она казалась мотыльком, ребенком. Лучистые от вина глаза смеялись. Эльвира не ждет от него глупостей, жестокости. Она не сопротивляется. Что это? надежда на честность, или графиня совсем не против его огромного, волосатого тела? Нет, ее нельзя обидеть. Лапать и бить он будет тех девиц, что забирают юбки, внизу.
  -- - Я прошу твоей руки, сумасшедшая графиня. Завтра я пойду к графу Диккенс.
  -- - Ты же не любишь меня, - засмеялась Эльвира.
  -- - Это ты не любишь. За мной дело не станет. Такую, как ты, нельзя не любить. Мы поженимся, и я никогда не изменю тебе, не обижу, не трону, если ты сама не поманишь в свою жаркую постель.
  -- - О, об этом надо подумать. Но вспомнишь ли ты все это, когда мы протрезвеем?
  -- - Эльвира! - возмутился Хелари. - Завтра мы едем к твоему отцу. Я разбужу тебя в полдень.
  -- - А про мою любовь ты не хочешь спросить?
  -- Хелари отпустил ее, взял подсвечник, и они вышли в коридор. Их громоздкие тени двигались вдоль стены.
  -- - Я пока не буду спрашивать тебя о том, любишь ты меня. Не хочу разочаровываться и получить тяжелую рану сердца.
  -- - Тогда прошу срок на раздумье, например, до ...
  -- - Месяца тебе хватит. Не такая уж это проблема.
  -- - Уже начинаешь порабощать.
  -- - На силу нужна еще большая сила. Сама же знаешь.
  --
  --
  -- Внизу веселье разгорелось во всю. Под собственные аккомпанементы все бодро отплясывали. Хелари закружил Эльвиру и напомнил:
  -- - Я жду тебя, графиня.
  -- - Мучайся тридцать дней и тридцать ночей.
  -- - О. тридцать ночей ...
  
   Чем закончился вечер, Эльвира не помнила. Они пели и танцевали. Мейги вспомнила их старые, протяжные баллады, что они пели в прежние времена. А после ...
  
  -- - Я умираю ... - тяжело застонал Грей, чем заставил Эльвиру проснуться.
  -- - Не преувеличивай, - проворчала Эльвира, укрываясь одеялом, которое Грей стянул в предсмертных судорогах.
  -- - Ты нарочно довела меня до смерти.
  -- - Напротив, я спасла тебя от супружеской измены.
  -- - Нет, я определенно умираю ...
  -- - Иди, прогуляйся на свежем воздухе и выпей глоток вина.
  -- - Не говори мне о вине, - прорычал Грей. Но он привык слушаться Эльвиру.
  -- Спровадив Грея, Эльвира опять уснула, конечно, не на долго.
  -- О, настал момент нудных объяснений!
  -- - Эльвира ...
  -- - Грей, - Эльвира обняла его за шею и прижалась, - не считай меня холодной льдиной, но так нужно. Ты женат. Если я уступлю тебе сейчас, нам будет еще больней.
  -- - Я не очень верю в это сам, но думаю, мы попрощаемся в этот раз. Магдала беременна. Когда родится ребенок, она отвлечется от меня. К тому же, я буду воспитывать ребенка, я решил.
  -- - Я очень рада за тебя. - Эльвира почувствовал легкий укол ревности, легкий, но болезненный. Грей ласкал жену так же, как когда-то она учила его сама. Эльвира научила его маленьким премудростям, составляющим мозаику любви и нежности.
  -- - Ты не думай, я дотронулся до нее всего два раза за все эти мучительные месяцы. У меня нет желания ласкать ее, я просто не люблю свою жену. Не знаю уж как, но она забеременела, и от этого стал еще злей и ворчливей. Кое-чему я все же научился от тебя, и, наконец, понял, для чего ты женила меня. Тебе ни к чему было выходить замуж за меня, я беден, и не любим тобой, но и меня было жалко. А с моей тещей мне не пропасть.
  -- - Я очень скучала по твоим рукам, - нежно замурлыкала Эльвира. Она была явно не в форме после вчерашнего.
  -- - Сейчас ты успокоишь меня своей нежностью. Я не могу сопротивляться. Эльвира, не злись на мою слабость.
  -- - Никогда в жизни я не забуду тебя, Грей, и буду жалеть, что нечестно поступила с тобой. Прости ... - Ей становилось хорошо и приятно. Она не может отказать. Ну, последний раз, прощальный. - Прости ...
  -- Эльвира откинулась назад, готовая отдать себя любви полностью.
  -- Возвращаясь после отдыха в Лондон, Эльвира смотрела на довольную и чуть грустную улыбку Грея, говорившую: "Я все помню и жду". Эльвира подумала: "Если Бог не дает брака по Любви, можно подумать просто о браке. У, как это скучно, наверное. Если только муж попадется веселый. Но решать этот вопрос надо скорей, пока новые неприятности и приключения не захватили".
  -- Но счастливая звезда Эльвиры уже перестала дарить ей удачу. Она зашла в туманность и была не в силах, уже посылать живительный, холодный, как капля росы, свет. Уже много дней плыл корабль, несущий дурную весть. Не имеющим пока друг к другу никакого отношения люди двигались навстречу. Сегодня они еще ничего не знали о том, что вскоре вихрь закружить их, на беду или удачу столкнет вместе. Не видим след змеи на камне, не видим след орла в небе. Не ведомо наше будущее нам.
  --
  
   05.04.94. 00.20.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"