Аннотация: "При этой картине рука Ивана крепче сжала рукоять топора. Бешеная ярость поднимала в нём могучие силы, подавляя любой страх".
- Уводи их, Ванька. Всех в лес уводи. - В суровом взгляде отца виднелась заботливая любовь. И горечь в глазах говорила о последнем расставании. - На нашу поляну.
Уже темнело. Солнце уходило за горизонт, посылая на землю багряные лучи. Старики, женщины и дети бежали к старым деревьям. Лес стоял в сумерках огромной тёмной стеной, но он был единственным спасением.
Более сотни соплеменников вёл шестнадцатилетний Иван, пробираясь сквозь гущу деревьев. А сзади остались мужики, обороняющие родную деревню от нечистых. Сын Мстислава тоже хотел остаться, но отец наказал ему увести в безопасное место женщин и детей, чтобы не погубили их псы монгольские.
Когда совсем стемнело, добрались до небольшой поляны в глуби дремучего леса. Иван не стал задерживаться и тут же побежал обратно в деревню. Ветки хлестали его по лицу, царапая щёки. Корни цеплялись за ноги, опрокидывая парня на рыхлую землю, усыпанную подгнивающими опалыми листьями. Но он вскакивал и снова бежал, пока не добрался до опушки. Оттуда открывалась кровавая картина.
Горящие избы родной деревни, превращались в пепел. Чёрный дым поднимался над полями. Трупы русских мужиков валялись среди сожжённых дотла построек. Иван с ужасом в глазах медленно шёл между ними. Он знал каждого из убитых. Вот мастер кузнец и его сыновья, пронзённые стрелами с чёрным оперением. Вот лежит богатырь Ярослав. Для него стрелы оказалось недостаточно; сабли довершили грешное дело. Ярослав пролил кровь в высокой траве у своего дома.
Иван подбежал к родной избе. Та догорала во тьме ночной. Пламя освещало падших защитников. Тут нечистые обезглавили всех братьев русских. Рядом лежали бездыханные тела. Мягкая земля впитала их кровь. Сын Мстислава пал на колени перед колом, на котором была насажана голова его отца. Её мёртвые глаза смотрели на парня.
Безумная ярость вскипела в Иване. Сердце сковало горе потери, а в голове забилась только одна единственная мысль - месть.
Некоторое время он сидел на коленях, что-то нашёптывая, о чём-то прося землю-матушку. Затем, ползая в окровавленных сумерках, снял все головы с кольев и положил к телам. Стянул с отца окровавленную рубаху и накрыл его своей. Перед тем, как отправиться обратно в лес, Иван подхватил топор Мстислава.
На опушке парню вдруг послышались голоса. Почти ползком он подкрался к скрытому за деревьями костру. Говорили не по-русски. Подобрался поближе и спрятался за дубовым стволом.
Тройка монголов уселась у огня, весело смеясь и бормоча по-своему. Рядом с ними лежало награбленное добро, а на костре жарилось мясо зарезанного бычка. Кони топтались неподалёку на лужайке.
При этой картине рука Ивана крепче сжала рукоять топора. Бешеная ярость поднимала в нём могучие силы, подавляя любой страх. Наказать. Только это слово слышал сын Мстислава в своих ушах, а не хохот нечистых и треск костра.
Без всякого предупреждения парень выскочил из-за дуба и, прежде чем монголы успели отреагировать, мгновенно зарубил одного. Яростный огонёк в его глазах заставил врагов растеряться, и следующий удар топора разбил доспехи и грудь второго. Но третий успел выхватить саблю, а в левой руке держал плеть.
Если бы Иван встретился с ним утром, то бежал бы прочь. Однако сейчас наступила ночь, и совершили нечистые на его родной земле кровавое преступление, поэтому мысль о бегстве даже не возникла в голове Мстиславича.
От удара топором монгол ловко увернулся и ответил выпадом. В ярости Иван кинулся на врага, сбил его с ног и принялся душить. Топор отца остался лежать в стороне, выбитый быстрым ударом нечистого, который теперь старался нащупать на поясе свой кинжал. Ему это удалось. Размах, и лезвие вонзилось в правое плечо парня. С бешеным взглядом сын Мстиславича выхватил кинжал из рук вражеских и со всего маху всадил в сердце паганого.
Тяжело дыша, поднялся Иван на ноги. Перед глазами плыл красный туман. Прижав отцовскую рубаху к ране, он поспешил на лесную поляну, где скрылись его сородичи.
Добравшись на место, парень упал от слабости. Дед, мать и сестра поднесли его к костру, и знахарь принялся лечить ножевую рану молодого богатыря.
Так прошло несколько дней. Иван с завязанным плечом упрямо помогал собирающим дрова для костров. Он таскал на левом плече толстые ветки, крепко упираясь ногами в землю. Люди смотрели на него и дивились, насколько возмужал парень за ту страшную ночь. Несмотря на боль, Иван старался работать обеими руками. И с каждым новым днём его рана заживала быстрее и быстрее.
Однажды ночью, когда все улеглись на ночлег, дед Ефим подошёл к внуку, который, сидя у костра, разрывал кровавую рубаху отца на множество лоскутков.
- За каждого по одному, - ответил Иван на грустный взгляд деда. Он подвязал лоскуток рубахи к стреле, которую только что выстрогал. - Наша кровь вернётся смертью к паганым.
- Был бы я молод, пошёл бы с тобой, внучок.
- Нет, дед. Присмотри за матерью и Дашкой.
- Когда ты вернёшься?
- Пока не отомщу за родную деревню. Пять десятков русских душ погубили нечистые в тот день. - Иван собрал все лоскутки в руки и показал Ефиму. - Пять десятков.
Больше говорить было не о чем. Мстиславич прихватил стрелы и двинулся к лесу. На краю поляны он остановился и откопал у старого дуба спрятанный лук. В этот момент вернулся дед. В руках он держал длинный охотничий нож.
- Этот нож передаётся в нашем роду от поколения поколению с незапамятных времён. - Ефим протянул оружие рукоятью вперёд. - Пусть он защитит тебя от всех бед и коварных поганых.
- Спасибо.
Иван на прощание крепко обнял деда и быстро скрылся в тёмном лесу.