- Читал ли ты статью Гумилёва о жизни стиха? - поморщившись и отложив лист, спросил поэта приятель. Они сидели на скамейке в парке и неспешно потягивали молочные коктейли. Поэт, пребывавший в то время в приподнятом настроении от того, что на одном из форумов в интернете его похвалили, дал приятелю прочесть несколько своих новых стихотворений.
- Нет, - признался поэт. - Я ничего не читал о теории...
- Оно и видно, - заметил приятель. - Ты ничего не читал о теории стихосложения, ничего не знаешь о течениях и направлениях в поэзии, то есть по сути, ничего о профессиональном написании стихов! Я уж не говорю о том, зачем и почему пишутся стихи. Вот скажи мне, зачем ты написал это стихотворение?
Поэт замялся.
- Я хотел выразить свои чувства...
- Да, да! - закивал приятель. - К тебе пришла муза, и ты, не вытерпев, тут же бросился писать под её диктовку? "Не ты ль диктовала Данту строчки Ада?"... Ещё бы ты сказал - пишу для зарабатывания денег, или - потому что хочется славы. Нет, поэты пишут потому, что не могут иначе, они живут стихом. Не для чего и не потому что!.. Но вот содержание стихов, их форма, их смыслонаполненность - совершенно другое дело. Ты можешь быть очень чувствительным, сердечным, тонко понимающим мир и воспринимающим его весьма чутко. Однако же выразить это словом, ярким образом, блестящей рифмой - ты не в состоянии. Вот это беда!.. И когда куцеват стих, когда натужны мысли и беден лексикон, то как читателю, несчастному слушателю понимать это?
- Ты хочешь сказать, что мой стих никуда не годен? - опечалился поэт.
- Ты хочешь, чтоб я его разобрал по полочкам и высказал тебе в лицо все его недостатки? Ты знаешь, что такое ямб, хорей, мужская и женская рифмы? Как слагается стих, ты знаешь? Нет? Как же ты пишешь?!.. А, знаю твой ответ. "Как пишется"... Ладно, я твой друг и плохого тебе не посоветую. Начни писать прозу. Постарайся изложить мысли на бумаге внятно, ясно. Как у Кузмина - "прекрасная ясность"! Не понимаешь? Вот и прочти...
Приятель ещё долго и пространно говорил о том, что его "другу" надо писать только прозу, но поэт уже не слушал его. Как, как он может просто взять и бросить писать стихи? Да, быть может, они не получаются, да, надо, наверно, подтянуть свои знания о стихосложении, но отказаться от поэтического творчества?!..
"Плохой ты советчик, - решил поэт, прощаясь с приятелем, который самодовольно пожал ему руку и размашистым шагом отправился по своим делам. - Друг, да?.. Нет, и не приятель даже, ещё ниже твоя степень... Постой, или я говорю так, потому что ты критически высказался о моих стихах? Что за предвзятость и несправедливость!.. Ты дал совет, я не прислушаюсь к нему, пожалуй".
Настроение поэта, упавшее и растоптанное во время беседы, начало понемногу подниматься. "Плохой советчик... Сказал бы: вот почитай то и то, читай стихи разных поэтов, учись у признанных гениев, у мэтров, ищи новые темы, сюжеты, формы... А то - бросай и пиши прозу, пробуй себя в рассказах, романах... Да, конечно!" - поэт фыркнул и, читая стихи про себя по памяти, пошёл домой.
"Не пиши стихов, не надо...
Не терзай ни себя, ни людей,
Что, открыв, хотят постичь тайны,
А не листать безумного бред.
Не пиши стихов... Не стоят
Ни зрители, ни слушатели того,
Чтоб перед ними ты исполнил
Свой разорванный, нервный глагол.
Не пиши... Ничего не надо.
Живи, как все, и помни лишь про то,
Что муза мимо когда-то
Прошла, не тронув рукавом".
2
"Есть ли здесь те, кто могли бы
На твои ответить вопросы?
Здесь только я да камни-могилы.
Одинокие скалы, унылые утёсы.
Разбитые волны и горизонты,
Сменяющиеся, как слайды.
Подойди ко мне, я всё тот же,
Я не тень и не ангел.
Но стоя вдали, взгляд уклоняешь.
Наверно, и ты понимаешь в это мгновенье:
Жизнь - это голые скалы
И брызги исчезающей пены".
За бокалом пива беседа шла легко. Поэт сидел на стуле, а его приятель расположился на диване. Поэт жаловался на непонимание и холодность слушателей. Если все вокруг пожимают плечами, отказываются печатать, советуют заняться другими делами, то может, они правы? Он разочарованно вздохнул, переживая очередной приступ меланхолии. Его приятель, в отличие от предыдущего, заговорил совершенно иначе:
- Забей на всё! Эти критики просто завистливые сволочи. А кто чего-нибудь добился на творческом поприще и что-то критическое высказывает тебе, тот трясётся за своё место, или возгордился, что мол-де он-то гений практически уже, его-то признали и руки целуют, ну а ты - соперник... Ведь все цепляются за старое, за какие-то свои идеалы и нормы, и могут попросту не увидеть прорыва, новаторства. Все добились своего места под солнцем и никуда не хотят двигаться. Им тут тепло, светло и даже загорело-жарко... Пиши дальше, действуй, работай, прорывайся!
Поэт качал головой. Если его творчество и вправду ерунда, то зачем продвигать его, навязывать обществу и взыскательной публике?
- Вот ты дурак! - закрыл себе лицо руками приятель. - Как можно быть таким непроходимым тупицей и мнительным кроликом!.. Ну, глянь, кого не критикуют? Кто всем нравится? Нельзя всем понравиться, и нельзя всех удовлетворить. Не обольщайся, в конце концов кто о тебе знать будет? Так с десяток-сотню людей. Разве твои вирши тут же станут переводить на иностранные языки? Пффф... Дети Африки о тебе и слыхом не услышат. В Азии на тебя плевать, а беднота нашей страны о литературе и думать не хочет. В мире сейчас неспокойно, большинству людей есть нечего, а ты тут закатываешь глаза и плачешься о своих стихах. Боже мой! - всплеснул он руками. - Ты воображаешь, будто занят действительно важным делом. Инженеры, военные, медики - вот кто занят важным делом! А ты, - он махнул рукой. - И ещё убиваешься, будто что-то трагическое произошло. Одни сумасшедшие нахваливают других и поливают грязью третьих. В помойке есть только свои и чужие. Кто хвалит меня, того я похвалю, тот со мной, а кто мне не по нраву, того будут травить и унижать. Послушай умных людей, что говорят: не стремись понравиться многим, понравься хотя бы некоторым. Делай своё дело, будь собой, старайся, создавай, твори... Мы живём один раз, и что тебе до того, кто тебя критикует зло сейчас? Он умрёт, и ты умрёшь. А этот миг - с одной стороны злобы, с другой - обиды, - пройдёт. Мама жива-здорова, папа - в порядке? Ну и значит всё хорошо. Не обращай внимания на уколы...
Поэт поблагодарил приятеля, который, однако, отказался слушать стихи и посоветовал поэту заняться личной жизнью:
- Тебе нужна муза. Ты пьёшь? Балуешься наркотиками? Все вы одинаковы - вам "творческим" людям нужна постоянно какая-то подпитка. Кому бабы, кому вино, кому... Ладно, ладно... Вот у меня есть на примете для тебя одна тоскующая девица...
Поэт стал отнекиваться.
- Очень зря! Отменная девица... В общем, ты понял меня: не слушай злопыхателей. Хейтеров всегда найдётся толпа. Делай своё дело!..
Поэт вздохнул. Наверное, его приятель прав. Занимайся тем, что получается, что тебе интересно, что заставляет тебя двигаться вперёд, жить. Конечно, тут же возникают сомнения: насколько хорошо ты делаешь своё дело, насколько востребованным окажется твоё творчество?.. Но... разве не прав этот... да, тоже советчик - все умрём, и какая разница - хвалили тебя или презирали? Многих художников и писателей признали только после их смерти. Про Кафку вообще бы никто не узнал, если бы была выполнена его посмертная воля.
Поэт отпил пива. "Он прав. Пора перестать маяться и продолжать начатое, писать дальше. Сколько таких же, как и я, графоманов и "непризнанных"... Буду одним из густой массы... Массы... М-да...".
"От нас останутся телефоны,
Записи в интернете,
Странички заполненные,
Фотографии обработанные,
Проклятия и поздравления.
Цифры будто бы вечные...
В обилии двоичности похороненные,
Тщеславно, но напрасно теперь выставленные.
Жизнь - в красках и буквах изложена,
Жизнь - в твитах и картинках.
А где-то, как и до интернета,
Как до - всяких сетей социальных,
Кости ждут воскресения,
Душа - молитвы-воспоминания".
3
"Рассыпанных бусин игра,
Не поскользнуться б.
Смешно - только шаг
Отделяет тебя от грядущего.
И кажется, прожил лишь миг,
А солнце уже в зените.
И бусинки, как чёткие часы,
Друг за дружкою движутся.
Бросишь их на пол - пустяк.
Не так, не так считают время!
И потом делаешь шаг,
Чтоб мир перевернулся вечностью...".
За окном тихо шумела листва. Куда-то по своим делам катили велосипедисты. Приятель поэта пил чай и крутил колесико компьютерной мыши, листая текстовый документ. Поэт стоял рядом, сложив руки на груди, и слушал очередного советчика, к которому он сам решил обратиться.
- Я, признаться, вообще не люблю стихи и... всякую художественную прозу, - откровенно сказал приятель. - Что фильмы - все эти трансформеры, пираты, человеки-пауки,-летучие мыши, железные люди, миньоны, стражи галактик, любительницы драконов и смены престолов и прочие звёздные войны, что книги - всё те же, о том же и вся так называемая русская классика - о чём они? Придуманные миры, выдуманные истории, высосанные из пальца сюжеты, наигранные эмоции и жалкие потуги на нравоучения. Банальность! Да, что-то похожее на жизнь, да, какие-то ситуации сходные - и что? Ну, слог, ну, язык, ну, спецэффекты - развлечение! Всем бы развлекаться в этом мире... Документалистика, мемуары, история, настоящая история - вот что действительно полезно и нужно.
- Зачем же ты взялся читать мои произведения? - поэт вспомнил, как он сам предложил приятелю ознакомиться с его стихами, и тот согласился.
- Из уважения к тебе... Но пойми, - собеседник поэта ткнул пальцем в экран, - это не нужно никому! Кто сегодня читает стихи, и кто из современных поэтов тебе известен? А? Ахмадулина, Асадов, Евтушенко? Ну-ну, ещё скажи, Бродский, Рождественский, Тарковский. Сегодня нет талантливых поэтов, о которых бы говорили, которые были бы знамениты...
- Может быть, ты о них просто не знаешь, раз не вращаешься в тех кругах и не читаешь современную поэзию?
- Гении прорываются из "своих кругов"! - запальчиво возразил приятель. - Гении на слуху у всех, а не только популярны в своих союзах и в журналах. Почему какой-нибудь Пелевин или Донцова, Акунин или Рубина - известны всем, а... даже назвать некого... все поэты никому не знакомы? Ну, печатаются они в каких-то журнальчиках, ну, издают они свои жалкие стишки, и что? Так и ты... извини уж... не пробьёшься никуда.
- Тогда, возможно, мне нужно перейти на прозу? - поэт воскресил в памяти слова другого советчика.
- Не поможет, - помотал головой собеседник. - Масштаб не тот. Да, скажешь - не бывает пророк в чести в своём отечестве, но я не вижу, чтобы ты мог бы стать знаменитостью. Даже если тебя где-нибудь напечатают...
- То только из жалости? - иронично перебил его поэт и забрал пустую чашку. Приятель понял его действия правильно: пора было закругляться.
- Нет, почему же. Бывают же и у... - поэту показалось, что он хотел сказать "посредственностей", но не решился. - У всех людей бывают озарения.
- Значит мне нужно...
- Я бы на твоём месте занялся своими обычными делами. Ты же кто по образованию? Не поэт же и не прозаик? Не драматург... Вот и работай по специальности. Многие так сейчас, конечно, не делают, но в твоём случае...
Поэт уже дальше не слушал его. Разве это выход? Разве это успокоит томление духа и поэтические мысли? Хорошо, если ты занят тем, к чему лежит душа. Но если это не приносит дохода? А если то, что приносит доход, не приносит удовлетворения? Дело ли только в деньгах? Можно быть бедным, как Ван Гог, а позднее... "Ах, ты всё думаешь, что тебя признают позже, что тебя оценят не сейчас, что ты настолько продвинут, настолько гениален, что не этим... людишкам, к несчастью, твоим современникам тебя понимать?! Эх ты, тщеславный... "самородок", не воображай слишком много о себе и о своих стихах... Работай, работай... над ними...".
"Нет, не иди за мной, я иду не туда,
Где ты, наверно, быть желаешь,
Хоть я и не знаю даже,
К чему лежит твоя душа.
Нет, не иди за мной, не спеши за стихами,
Они слабы, они немы, они - безнадёжны.
Ведь потом, заблудившиеся кошки,
Мы будем мерять тупик шагами...
Нет, не иди за мной, я не достоин,
Чтоб кого-то губить, с кем-то жить, счастливить.
Моя жизнь - приливы и отливы,
Вечно движущиеся волны.
Нет, ты идёшь за мною, догоняешь.
Я прошу, молю, покоряюсь...
"Я буду с тобою всегда, - уверяешь. -
Даже если ты поэтом не станешь".