Аризот Форавади : другие произведения.

Спичечный Вор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    СПИЧЕЧНЫЙ ВОР (Аризот Форавади) Я никогда не стану преследовать тебя Я никогда не побеспокою тебя Я слова не скажу больше Я уползу навсегда... Курт Дональд Кобэйн ОТСЮДА УШЛО ДЕТСТВО За окном сгущались сумерки. Откуда-то сверху свалился туман. Алиса любила, когда такое случалось: в пасмурной погоде она находила успокоение. А вот в солнечный ясный день ей не всегда везло. У девочки была странная особенность: чем светлее было на улице, тем хуже она ориентировалась в пространстве. Даже дорогу она не могла переходить в одиночку - говорила, что становилась абсолютно незрячей, так как солнце своими ослепляющими лучами безжалостно било прямо в глаза, поэтому я всегда помогала Алисе переправиться на другую сторону, крепко держа ее за руку. Мы вообще никогда не расставались. Она была моей единственной и любимой сестрой, более того, мы близнецы. Это здорово, но в то же время так странно, когда у кого-то на этом свете такая же рожа как у тебя. А впрочем, это не так уж и важно... Итак, моя сестра сидела у окна, наблюдая за тем, как ветер заставляет траву пресмыкаться. Внезапно раздался стук в дверь. Стук - это потому что мы с Алиской сломали звонок две недели назад, а руки все никак не доходили починить его. - Это он! Это он! - радостно закричала я и бросилась открывать дверь. На пороге стоял наш одноклассник и друг Ян, он держал в руках коробку. Для своих пятнадцати лет он выглядел слишком мелко. А мы все так выглядели: словно место, где мы выросли - край недоносков. Во всех смыслах этого слова. - Что там у тебя, Ян? - живо поинтересовалась Алиса. - Это сюрприз специально для тебя, а доставить его сюда меня попросила твоя сестра. Считай, что это от нас обоих. - А в честь чего? Разве у меня день рождения? - Нет, -сказала я - это тебе просто за то, что ты такая замечательная, ты самая лучшая на свете, я тебя так люблю! Так ненормально, неистово обожаю! С этими словами я открыла коробку и подала ее Алисе .Сестра счастливо улыбалась: на дне коробки сидел маленький пушистый хомяк. - Какой хороший! - у Алисы вырвался возглас удивления - Мне так он нравится! Это просто, просто...спасибо, Юля, спасибо! Я тебя тоже очень люблю! Секунду спустя сияющая от счастья Алиса бросилась обнимать меня крепко-крепко, то подпрыгивая, то повисая на моем плече, держа в одной руке коробку с хомяком. -Я назову его Хомка. Что скажешь, Ян? - О, я спорить не стану. Мне нравится это имя. Миленькое. Так мы и проболтали, пока не стемнело окончательно. Ян поспешил удалиться, а мы с сестрой продолжили разговор. - Где вы его взяли? - поинтересовалась Алиса, вытащив хомяка из коробки. - Мы с Яном нашли его возле гаражей. Что он там делал - понятия не имею. Но мы подумали, что хомячку лучше будет жить у нас. Ян тоже хотел прикарманить себе Хомку, но у его мамы аллергия на животных. - У мамы... - задумчиво произнесла Алиса, продолжая гладить хомяка, на шерстку которого через полминуты стали падать частые кристально-чистые слезы, которые она попыталась спрятать, низко опустив голову, притворившись, что пристально рассматривает зверька. - Мама... - прошептала она, на сей раз уже с какой-то нежностью, перемешанной с тихой грустью - трогательно и наивно. Мама. ...Когда в последний раз мы видели тебя? В тот день, когда ты уехала от нас? В тот день, когда ты БРОСИЛА нас? Разве можно променять своих родных детей на чужую семью? Наш отец ушел от нас, когда нам с Алисой было по восемь лет. Мама сказала, что никогда бы так не поступила, но когда в ее жизни появился этот тип, она позабыла обо всем на свете, в том числе и о нас. Она перестала уделять нам время, себя она полностью посвятила Данилу и его детям от первого брака. Иногда мне кажется, что он околдовал ее, иначе как можно объяснить, что уже через полгода она переехала к нему, оставив нас одних. Теперь у нее новая семья, они живут далеко от нас, в другом городе. Мама попросту предала нас, но я все равно ее люблю, ведь она наша мать, пускай и не самая лучшая. Она каждые два месяца присылала нам деньги, ведь мы еще несовершеннолетние и нас никто не примет на работу. Везде требуются квалифицированные специалисты с опытом, а кто мы? Пятнадцатилетние малолетки, которые еще учатся в школе. Но мы уже успели привыкнуть к этой ранней ответственности и одинокой свободе. Мы чувствовали себя взрослыми, но редко получалось так, как мы этого хотели... НАША ЖИЗНЬ. Появилось утро. Облако подкралось тихо-тихо и затмило своим бесформенным белым туловищем прекрасное, ласковое солнце. Я проснулась с адским усилием, свалилась с кровати прямо на пол и в течение минуты валялась не вставая. Алиса живо поднялась с постели и принялась меня щекотать. Я моментально схватила ее за ногу и потянула на себя. Она упала прямиком на меня, и мы, смеясь, кусаясь и кувыркаясь, пребывали на полу еще добрых пять минут.

СПИЧЕЧНЫЙ ВОР

(Аризот Форавади)

  
   Я никогда не стану преследовать тебя
   Я никогда не побеспокою тебя
   Я слова не скажу больше
   Я уползу навсегда...
   Курт Дональд Кобэйн
  
  

ОТСЮДА УШЛО ДЕТСТВО

  
   За окном сгущались сумерки. Откуда-то сверху свалился туман. Алиса любила, когда такое случалось: в пасмурной погоде она находила успокоение. А вот в солнечный ясный день ей не всегда везло. У девочки была странная особенность: чем светлее было на улице, тем хуже она ориентировалась в пространстве. Даже дорогу она не могла переходить в одиночку - говорила, что становилась абсолютно незрячей, так как солнце своими ослепляющими лучами безжалостно било прямо в глаза, поэтому я всегда помогала Алисе переправиться на другую сторону, крепко держа ее за руку. Мы вообще никогда не расставались. Она была моей единственной и любимой сестрой, более того, мы близнецы. Это здорово, но в то же время так странно, когда у кого-то на этом свете такая же рожа как у тебя. А впрочем, это не так уж и важно...
  
   Итак, моя сестра сидела у окна, наблюдая за тем, как ветер заставляет траву пресмыкаться. Внезапно раздался стук в дверь. Стук - это потому что мы с Алиской сломали звонок две недели назад, а руки все никак не доходили починить его.
   - Это он! Это он! - радостно закричала я и бросилась открывать дверь. На пороге стоял наш одноклассник и друг Ян, он держал в руках коробку. Для своих пятнадцати лет он выглядел слишком мелко. А мы все так выглядели: словно место, где мы выросли - край недоносков. Во всех смыслах этого слова.
   - Что там у тебя, Ян? - живо поинтересовалась Алиса.
   - Это сюрприз специально для тебя, а доставить его сюда меня попросила твоя сестра. Считай, что это от нас обоих.
   - А в честь чего? Разве у меня день рождения?
   - Нет, -сказала я - это тебе просто за то, что ты такая замечательная, ты самая лучшая на свете, я тебя так люблю! Так ненормально, неистово обожаю!
   С этими словами я открыла коробку и подала ее Алисе .Сестра счастливо улыбалась: на дне коробки сидел маленький пушистый хомяк.
   - Какой хороший! - у Алисы вырвался возглас удивления - Мне так он нравится! Это просто, просто...спасибо, Юля, спасибо! Я тебя тоже очень люблю!
   Секунду спустя сияющая от счастья Алиса бросилась обнимать меня крепко-крепко, то подпрыгивая, то повисая на моем плече, держа в одной руке коробку с хомяком.
   -Я назову его Хомка. Что скажешь, Ян?
   - О, я спорить не стану. Мне нравится это имя. Миленькое.
  
   Так мы и проболтали, пока не стемнело окончательно. Ян поспешил удалиться, а мы с сестрой продолжили разговор.
   - Где вы его взяли? - поинтересовалась Алиса, вытащив хомяка из коробки.
   - Мы с Яном нашли его возле гаражей. Что он там делал - понятия не имею. Но мы подумали, что хомячку лучше будет жить у нас. Ян тоже хотел прикарманить себе Хомку, но у его мамы аллергия на животных.
   - У мамы... - задумчиво произнесла Алиса, продолжая гладить хомяка, на шерстку которого через полминуты стали падать частые кристально-чистые слезы, которые она попыталась спрятать, низко опустив голову, притворившись, что пристально рассматривает зверька.
   - Мама... - прошептала она, на сей раз уже с какой-то нежностью, перемешанной с тихой грустью - трогательно и наивно.
  
   Мама. ...Когда в последний раз мы видели тебя? В тот день, когда ты уехала от нас? В тот день, когда ты БРОСИЛА нас? Разве можно променять своих родных детей на чужую семью?
   Наш отец ушел от нас, когда нам с Алисой было по восемь лет. Мама сказала, что никогда бы так не поступила, но когда в ее жизни появился этот тип, она позабыла обо всем на свете, в том числе и о нас. Она перестала уделять нам время, себя она полностью посвятила Данилу и его детям от первого брака. Иногда мне кажется, что он околдовал ее, иначе как можно объяснить, что уже через полгода она переехала к нему, оставив нас одних. Теперь у нее новая семья, они живут далеко от нас, в другом городе. Мама попросту предала нас, но я все равно ее люблю, ведь она наша мать, пускай и не самая лучшая. Она каждые два месяца присылала нам деньги, ведь мы еще несовершеннолетние и нас никто не примет на работу. Везде требуются квалифицированные специалисты с опытом, а кто мы? Пятнадцатилетние малолетки, которые еще учатся в школе.
   Но мы уже успели привыкнуть к этой ранней ответственности и одинокой свободе. Мы чувствовали себя взрослыми, но редко получалось так, как мы этого хотели...
  
  

НАША ЖИЗНЬ.

  
   Появилось утро. Облако подкралось тихо-тихо и затмило своим бесформенным белым туловищем прекрасное, ласковое солнце. Я проснулась с адским усилием, свалилась с кровати прямо на пол и в течение минуты валялась не вставая. Алиса живо поднялась с постели и принялась меня щекотать. Я моментально схватила ее за ногу и потянула на себя. Она упала прямиком на меня, и мы, смеясь, кусаясь и кувыркаясь, пребывали на полу еще добрых пять минут.
   -Хватит, Чучело-Мяучело - сказала я, переводя дыхание, - мы опоздаем в школу.
   - Сейчас, я уже бегу умываться. А ты пока поставь чайник на плиту - радостно продекламировала сестра и уползла в соседнюю комнату. Я же кинулась к печке, готовясь повернуть переключатель. Пошарив в карманах халата, я обнаружила, что зажечь плиту нечем. Обыскала кухню на предмет спичек, но таковых там не наблюдалось.
   - Алиса, я не Фокус-Мокус и не могу зажечь плиту пальцем. Где взять спички?
   - Посмотри у меня в сумке. Я вчера украла в школе. Кто-то из курящих учителей забыл в ящике стола, вот я и прикарманила.
   - Ты чертов клептоман. Хватить таскать то, что нам не нужно - мел, спички, скрепки. Не превращай наш дом в склад хозтоваров.
   - Но спички ведь пригодятся еще, правда? - сказала Алиса и улыбнулась так, что с ней нельзя было не согласиться.
   Через десять минут мы уже сидели за столом, завтракая. Аромат мятного чая нагло залезал мне прямо в нос. Сестра уплетала уже четвертое по счету пирожное.
   - Обжора, сколько можно жрать! Ты ешь как мрачный слон, за пятерых, поэтому нам так часто приходится ходить в магазин - сказала я, но Алиса проигнорировала мои слова.
   - Я не хочу сегодня идти в школу, я лучше с хомяком еще поиграю - сказала она и помчалась в нашу комнату, даже не вытерев руки, которые от кончиков пальцев до запястья были перепачканы в клубничном варенье. Та же участь постигла ее рот и подбородок. Через полминуты она была уже снова здесь, держа в руках хомяка, цепкие лапки которого уже стали липкими.
   - Алиса, ты хотя бы руки помыла. Теперь он стал грязным, а потом завоняет. -поучительно сказала я.
   - Мы его искупаем. Смотри, он обнюхивает мои пальцы. Может, джем ему нравится?
   Грызун исследовал ладони Алисы, явно собираясь попробовать варенье на вкус.
   - Ай, больно! - вскрикнула сестра. - Он меня укусил! - она положила хомяка на стол, а сама подошла к раковине и сунула руку под струю холодной воды. Небольшое количество крови выступило на месте укуса.
   - Я же говорила, руки надо было мыть. Дай посмотреть, я думаю, до свадьбы доживет. - Я подошла к Алисе и взяла ее руку в свои - А зубы у него острые. Ладно, давай заклеим пластырем и скорей в школу, а то опаздываем уже.
   - Да, пора уже! - сказала сестра, на лету подобрала Хомку, кусочки еды от нашего завтрака и бережно опустила эту компанию в банку. Но через секунду вынула хомячка, поцеловала и закинула обратно, освещая меня своей лучезарной, наивной улыбкой.
   Эх, Алиска, Алиска! Когда ты улыбаешься, в душе у меня расцветают сады, а в сердце воспламеняется солнце...
   - Побежали, чертенок - сказала я, и мы отправились на уроки.
  
  
  
   - А вот и близнецы! -хором произнесли Лаура, Марина и Давид, как только мы показались на пороге класса. Одноклассники всегда были рады нас видеть: мы были дружным, сплоченным коллективом, где все друг за друга горой.
   - Что у вас нового? - поинтересовалась Лейла. Усевшись на парту, она принялась болтать ногами.
   - Мне подарили хомяка! -радостно сообщила всем Алиса, - Кое-кто уже об этом знает, - она взглянула на Яна улыбаясь. Мальчик подмигнул ей в ответ.
   - Здорово, вот только что это у тебя с пальцем -спросила Анжела, указывая на пластырь.
   - Он ее уже успел укусить. Думал, что ее пальцы - варенье - сказала я ,и все засмеялись.
   Тут прозвенел звонок и в класс вошел учитель. Все в момент поспешили разбежаться по местам; кто-то в панике спрыгивал с парты, а кто-то лихорадочно из-под нее же и выползал. Немного погодя весь класс выстроился по стойке смирно, радостно приветствуя преподавателя и его предмет. Мои губы расплылись в неудержимой улыбке. Начался урок моей обожаемой геометрии, по которой я впоследствии получила четыре, а Алиса пять, за что я на нее немного обиделась, но уже через минуту поняла, что это бессмысленно, ведь этого обаятельного и милого бесенка любили все - за то, что была такой непростительно счастливой, простой и щедрой. Она бы отдала вам свою последнюю конфету.
   Вся неделя прошла в каком-то безмятежном духе, и вот, одним из таких беззаботных вечеров мы сидели с Алисой на пыльных ступеньках крыльца, созерцая широкомасштабной красоты небо. Кровь заката окрасила его в алый цвет, а облака - в ярко-розовый; кровоточащее солнце нерасторопно опускалось за горизонт. Алиса, всегда оживленная и веселая, выглядела сейчас как-то встревожено и нездорово. Ее лицо было напряжено, на нем отражалось страдание.
   - Что с тобой, сестра? Ты плохо выглядишь - встревожено спросила я.
   - Мне что-то не хорошо, кажется, у меня температура. Потрогай мои щеки - такие горячие. Наверное, я простудилась. Надо было шапку чаще надевать, тем более, в последнее время такая ветреная погода.
   Я прикоснулась тыльной стороной ладони к ее щекам и лбу: они были горячими как металл на солнце.
   - Пойдем в дом, дадим тебе парацетамол. Ложись в постель, я приготовлю тебе чай с лимоном и медом. Вот увидишь, завтра тебе будет лучше - сказала я.
   - Юля, я не пойду завтра в школу, ладно?
   - Завтра не пойдешь. Но уже через пару дней выздоровеешь. Твое ОРЗ получит от меня такой пинок под зад! Пойдем, уже поздно. Пора готовиться ко сну.
   Мы вошли во внутрь, и уже через несколько минут Алиса, укутавшись в одеяло, пила горячий, жестокий чай. Я легла рядом на кровать. Веки отяжелели, и вскоре я погрузилась в объятия морфея...
   Сладкий-сладкий сон уносит меня в неведомые дали. Кто-то проваливается в него, а я падаю мягко как снег. Падаю и растворяюсь в нем, перемешиваюсь вместе с ним, вдыхаю и выдыхаю его. Ночной сон ничуть не страшен, но утром он исчезнет, предоставив меня новому беспрецедентному дню.
  
  

СЛАБЕЙШЕЕ ТЕЛО, СИЛЬНЕЙШЕЕ СЕРДЦЕ.

  
   Ненавистный будильник разлучил нас со сном, катапультировал меня из него. Открыв руками глаза, я посмотрела на стрелки часов, которые показывали ровно восемь. Я встала с кровати и как в тумане побрела в сторону туалета.
   - Алиса, почему ты не вста... - слова застряли у меня в глотке.
   Алисе явно не здоровилось, ее трясло так, что это было заметно под толстым слоем пухового одеяла. Я бросилась к ней, сонливость исчезла в тот же миг.
   - Что такое, Алиса? Разве тебе не стало лучше?
   - А ты не видишь? Посмотри, в каком я состоянии, ни о какой школе не может быть и речи. Это даже не простуда, это тяжелая форма гриппа.
   - Откуда ты знаешь? Ты не врач. Оставайся в постели, я сделаю тебе чай и притащу еще одно одеяло. После школы я помчусь в аптеку купить тебе лекарства.
   - Хорошо, верю тебе на слово, - попыталась выдавить из себя улыбку сестра. - Возвращайся скорее.
   - Не сомневайся, Алиса. Я буду быстрее света, - сказала я и уж через двадцать минут ушла, оставив Алису наедине с тишиной.
  
   Метафорически, я сдержала обещание. Я вернулась домой как можно скорей и принесла сестренке кучу таблеток для облегчения симптомов простуды и гриппа, а также упаковку аспирина и витамина С.
   Мы измерили температуру, но она не спадала, а оставалась такой же высокой. И Алиса уже не знала, от чего ее так зверски колотит - то ли от холода, то ли от страха.
   - Что было в школе? - спросила она.
   - Ничего особого. Я сказала всем, что ты немного приболела. Ожидай делегации, твои одноклассники придут тебя навестить. Хотя это вовсе и не нужно, ведь скоро тебе станет намного лучше.
  
   Но лучше не стало. Состояние Алисы намного ухудшилось, и я сразу поняла, что без помощи врачей дело не обойдется. Набрав "03" и объяснив ситуацию, я стала дожидаться машины-улитки. Работники скорой помощи прибыли через полчаса.
   - На что жалуетесь, больная?- грубо спросила толстая усатая врачиха, доставая из чемоданчика стетоскоп.
   - Голова болит, в мышцах тоже боль, а еще хочу пить, сильно хочу пить. Юля, дай мне водички, пожалуйста, - еле слышно произнесла сестра.
   - А еще у нее высокая температура и озноб, - добавила я. - Вот уже третий день подряд.
   Резким движением руки толстуха убрала одеяло, худо-бедно защищавшее Алису от внешнего холода, и, расстегнув верхние пуговицы рубашки, уже собиралась приложить фонендоскоп, чтобы послушать сердце, как вдруг заметила, что в области ключиц, на груди и на шее "красовалась" мелкая сыпь. Врач расстегнула все пуговицы пижамы, и я увидела, что тело Алисы покрывали красные полосы, напоминающие удары хлыста. После осмотра девочки доктор сказала:
   - У нее брадикардия. Артериальное давление понижено. Возможно, признаки бронхита. Мы забираем ее в больницу, собирайте вещи и поедем.
   Мы не стали возражать, потому что с болезнью лучше не шутить. Я живо собрала вещи Алисы, и мы вместе уехали в больницу.
  
  

ЕЩЕ ТОЛЬКО ДЕВЯТЬ РАЗ.

  
   Перед тем, как положить Алису в палату, врачи провели диагностику и отправили в инфекционное отделение. Весь день я провела вместе с сестрой, не отходя от ее кровати. Диагноз, который поставили доктора, ни о чем мне не говорил, но звучал неутешительно: острый пиелонефрит и холецистит. Все, что мне было известно, так это то, что это было как-то связано с почками.
   На следующий день Алису пришли навестить одноклассники. Взглянув на нее, они едва узнали девочку: пораженное петихиальной сыпью лицо покраснело, и стало одутловатым.
   - Не бойтесь, - прохрипела Алиса. - Это не заразно.
   - Что случилось? Почему ты так резко заболела? - спросила Лаура.
   - Никто не знает, почему, даже врачи не уверенны. Предположительно, она застудила почки, в дополнение ко всему заболела гриппом, - пояснила вместо Алисы я.
   - Мы будем часто тебя навещать, чтобы та не скучала. Выздоравливай скорей, нам тебя не хватает, - сказал Ян.
   Ребята побыли с нами еще полчаса, после чего ретировались. Когда они ушли, Алиса сказала:
   - Послушай, Юля. Я больше не хочу, чтобы они сюда приходили. Посмотри на меня, я не человек. На кого я теперь похожа?! Я уродка, я даже в зеркало не могу смотреть. Эти высыпания на лице...Они как грибок, поразили кожные покровы.... А еще у меня нарушилось зрение - словно перед глазами сетка, гадкая паутина.
   - Не бойся, - поспешила я ее утешить. - Все будет хорошо.
   - Знаешь, когда мне было пять лет, я сильно отравилась, и меня повели к врачу, чтобы пройти постинтоксикационную терапию. Для этого мне предстояло перенести десять уколов глюкозы в вену. Я страшно боялась, коленки дрожали. Когда доктор ввел иглу пятикубового шприца мне в вену, я заплакала от боли, вырвалась и убежала. Позже мама нашла меня и успокоила. Помню ее слова как сейчас: "Не плачь, ведь осталось всего девять уколов, один уже сделали. Еще только девять раз..." - на ее глазах выступили слезы, послышались тихие всхлипывания.
   - Господи, Алиса, перестань! Это ерунда, не ты первая, не ты последняя, - я попыталась успокоить ее.
   - Помню, когда я была маленькой, если у меня что-то болело, оно всегда потом само проходило. А это не проходит, не проходит, не про... - она закашлялась, судорожно хватая ртом воздух, потом успокоилась и стала дышать ровно. Но снова этот мучительный кашель, который словно крюками рвал ее грудную клетку изнутри. Сестра прикрыла рот рукой, снова сильно прокашлялась, а когда убрала ладошку от губ, на ней были мелкие капельки крови.
   - Чт...о это? Что это такое? Алиса, милая, что с тобой?
   Но Алиса ничего не могла ответить, лишь смотрела на меня умоляющим взглядом, полным боли и страха. Не раздумывая, я бросилась звать на помощь, надеясь, что кто-нибудь из медперсонала поблизости. Через минуту в комнату зашли врач и медсестра, мне немного полегчало.
  
  

ВЕРЬ В СВОЙ РАЙ.

  
   Прошло две недели с того злосчастного дня, когда Алиса оказалась в больнице. Я и сама перестала посещать школу, фактически прописавшись в ее палате. Здоровье Алисы критически ухудшилось; антигистаминные средства и анальгетики, которыми ее пичкали, не помогали, аскорбиновая кислота и рутин не имели никакого эффекта. Появились сильные боли в пояснице, заставляющие девочку принимать вынужденное положение в постели. Головная боль нарастала, а постоянная рвота приводила к обезвоживанию. Алиса исхудала до безобразия, она походила на непонятное полуживое существо. Но страшней всего было то, что в местах подкожных инъекций появились крупные кровоизлияния. Я сидела возле ее кровати, стараясь не смотреть сестре в глаза, которые занимали теперь чуть ли не половину осунувшегося лица. В палату вошел лечащий врач Алисы, взял тонометр и принялся измерять давление.
   - У тебя брадикардия, но дыхание учащено, - сделал вывод доктор.
   - Пить.... Дайте мне пить, - безжизненным голосом умоляла Алиса.
   - Прости за нескромный вопрос, но скажи, девочка, когда ты в последний раз ходила в туалет по-маленькому? - поинтересовался врач.
   - Два дня назад, - Алиса покраснела и отвела взгляд в сторону.
   - А сухость во рту есть?
   - Конечно, есть, разве вы не видите?! - не выдержала я. - Вот, держи милая. Это вода.
   Врач посмотрел на меня недоумевающим взглядом и попросил выйти в коридор. Сам он последовал за мной, захлопнув за собой дверь.
   - Видишь ли, Юля, у твоей сестры значительно усилились проявления геморрагического синдрома: кровоизлияния в кожу, в склеры глаз. Впоследствии возможны носовые, желудочные кровотечения, которые могут быть причиной смертельного исхода.
   - К чему вы клоните? - от страха я еле смогла вымолвить эти слова.
   - Сегодня мы собрали консилиум и пришли к выводу, что ошиблись, поставив диагноз "холецистит", здесь все намного сложнее. Ответь мне, Юля, может, ты припоминаешь, контактировала ли твоя сестра последние дни до болезни с мышами, полевками? Все симптомы напоминают геморрагическую лихорадку с почечным синдромом, а источником инфекции, как правило, являются грызуны.
   - Грызуны... - я чуть не упала обморок. - Да, она... она играла с хомяком, которого мы ей подарили. Она играла с ним, поцеловала его. Постойте, он ее даже укусил.
   - А тебя он не кусал?
   - Меня? Меня он не кусал, нет. Я его почти не трогала: Алиса ревновала.
   - Вирус выделяется во внешнюю среду преимущественно с мочой, слюной и фекалиями грызунов, а человеку передаются алиментарным и контактным путями. Теперь все ясно, все становится на свои места. Эта болезнь очень резистентная к терапии, и потом, мы неверно провели дифференциальную диагностику, спутав геморрагическую лихорадку с рядом других заболеваний. Но мы сделаем все возможное, чтобы предотвратить дальнейшее развитие болезни. Будем верить в лучшее. А сейчас тебе надо поспать, ты сама выглядишь как больная. Отдохни, выброси дурные мысли из головы.
   - Легко сказать. Поставьте себя на мое место, я не смогу заснуть, я не смогу успокоиться! Если я не могу этого сделать, то Алиса тем более не сможет.
   - Она уже все знает.
   - Как, вы рассказали Алисе?
   - Да, зачем скрывать от нее правду? Завтра мы начнем новый курс терапии, она должна быть готова ко всему. Кстати, она довольно стойко перенесла это известие.
   - Какое известие?- мои глаза округлились и выпучились как у испуганного лемура.
   - Что ее запущенная стадия заболевания не всегда имеет благоприятный исход.
   - Как вы посмели? С ней такое впервые! Она еще как ребенок, а вы ее пугаете! Это подло, это... - я закрыла лицо руками и заплакала.
   - Я же сказал, Юля. Иди домой, уже поздно. Я все равно не пущу вас к Алисе. Прием пациентов давно закончен, вы и так злоупотребляете нашей добротой. Если хочешь, я дам тебе валерьянки.
  
   И все же он был прав: своим присутствием мне не вылечить сестру, да и потом, я понимаю, что действительно, если я не посплю немного, я просто умру, и тогда Алиса останется одна. С этими грустными мыслями я поплелась домой...
  
   Я проваливаюсь в нежный туман гипногогических галлюцинаций, который словно опускает меня на самое дно ароматного удушающего кальяна. "Когда вы не можете уснуть, пусть эта песня будет ваша..." - успокаивают меня эхом откуда-то издалека Раммштайн, и я на время покидаю безумную реальность.
  
   Утром, как только я проснулась, первая мысль, появившаяся в моей голове, была об Алисе. Наспех одевшись, умывшись и кое-как причесавшись, я помчалась в больницу, чтобы увидеть свою сестренку.
   Войдя в палату, я заметила, что Алиса лежит, повернувшись лицом к стене, а врач и санитарка стоят в противоположном углу комнаты и о чем-то перешептываются.
   - Что произошло? - спросила я голосом, не принадлежащим мне.
   - Ночью она пыталась покончить с собой. Разбила стакан, и осколком стекла порезала вены. Слава Богу, Рая проходила мимо и увидела... - врач указал на санитарку. Она сострадательно посмотрела на меня и сказала:
   - Оставляем вас одних. Поговорите с ней. Если будет нужна помощь, мы в соседней палате.
   Когда они вышли, я села на кровать рядом с Алисой и взяла ее перебинтованную выше запястья руку в свои, но Алиса даже не взглянула на меня, продолжая изучать трещины в стене.
   - Зачем? Зачем ты это сделала? Спросила я, еще находясь в состоянии шока.
   - Я просто хотела, чтобы боли больше не было, - еле слышно прошептала Алиса.
   - Но...
   - Посмотри на меня, - перебила она. - Посмотри же! Видишь, на кого я похожа.... Я даже убить себя не могу... - теперь она плакала, слезы душили ее; я с трудом разбирала ее слова.
   - Но Алиса, ты не должна сдаваться. Самоубийство не прощается, ведь это же грех! А обо мне ты подумала? Все еще наладится, ты поправишься. Вот увидишь!
   - Кого ты пытаешься в этом убедить? Ты сама хоть веришь в то, что говоришь? Каждый день я просыпаюсь с привкусом крови во рту. Я все знаю, они мне сказали! Врачи мне рассказали, слышишь?
   - Но это вовсе не значит, что ты умрешь! Ну где твой оптимизм? Ты сильная, давай, соберись. Не опускай руки! - теперь я сама уже была готова разрыдаться. Алиса отодвинула одеяло, и я увидела, что в местах, куда были сделаны уколы, зияли темно-лиловые гематомы, а простынь. На которой она лежала, была тоже в пятнах крови. Я потеряла дар речи.
   - Это называется геморрагий, - парадоксально спокойно сказала Алиса. - Я уже ... в туалет нормально не могу ходить.... Из меня вытекает кровь. Я ослабеваю. Я... умираю.
   - Нет, не говори так! Я разговаривала с врачом, они применят новый комплекс противошоковых мероприятий, назначат большие дозы глюкокортикойдов, антибиотиков широкого спектра.... Ты не умрешь!
   - Но болезнь распознали слишком поздно. Думаешь, я и вправду хочу умирать? Нет, Юля. Больше всего на свете я мечтаю о том, чтобы снова быть здоровой!
   - Но тогда зачем ты пыталась покончить с собой? Я не понимаю.
   - Я просто не хочу умирать такой поганой смертью. Я не хочу разлагаться на глазах, я устала от этой вони. Все вокруг такое болезненное, такое нездоровое... Я прекрасно знаю свою болезнь. Она беспощадна по отношению ко мне. Я даже больше не позволю делать мне пальпацию почек, иначе разорвется почечная капсула, и ты увидишь, как кровь бьет струей.
   - Но ты должна верить, верить в чудо, в свое спасение. Верь в свое спасение.
  
  
   Возможно, спасение и пришло бы к Алисе. Явилось бы в виде светлого ангела, спустившегося с небес, а может быть и в виде новейшего лекарства-панацеи. А может, вообще просто явилось бы сюда и сейчас, чтобы болезнь сама по себе каким-то чудом отступила. Но этого не произошло. Врачи слишком поздно поставили верный диагноз, поэтому было бессмысленно продолжать лечение.
   - Мы сделали все, что смогли, -сказал мне в один "прекрасный" день врач Алисы. - Мы даже применили методы ультрафильтрации крови и гемодиализа, но у твоей сестры гемотрансфузии.
   - Что это?
   - Массивные кровотечения. Боюсь, кровоизлияния начались в поджелудочную железу, а в дальнейшем возможны в сердце и мозг. Я уже не говорю об уремии и отеке легких. Не буду тянуть, Юля. Девочка все равно скоро умрет, и если хочешь, ты можешь забрать ее домой. Мы больше не в силах ей помочь.
   Я стояла не верила своим ушам. Но еще больше я была поражена хладнокровию тона, с которым он мне это сообщил. Мне стало так страшно, что я чуть не упала в обморок. Нет, это слишком страшно, чтобы быть правдой. Этого не может быть, это бред, параноидальные иллюзии, это сумасшедший сон! Это не со мной, это я смотрю в кино...
  
   Не помню, как я добралась до Алисиной палаты, но до сих пор удивляюсь, откуда у меня взялась смелость сообщить ей о том, что я забираю ее домой. По глазам сестры было видно, что она сразу поняла, в чем дело: пришла пора умирать. Она медленно покачала головой и произнесла с сожалением в голосе:
   - Только не говори маме... Пусть пройдет какое-то время. Она сейчас так счастлива...
  
  

ТЫ УМИРАЕШЬ ПО-ДРУГОМУ.

  
   Когда в последний раз я нормально спала? Когда на душе у меня было относительно спокойно? Я уже сама исхудала как Алиса и еле передвигала ноги. Я императивно приказала им плестись к окну. Нужно было открыть форточку, чтобы запустить в комнату немного свежего октябрьского воздуха. На улице было невообразимо тепло, но погода больше не отражалась на настроении Алисы. Она лежала на кровати, не вставая уже третий день, потому что еле двигалась. Она постоянно просила пить, а когда я тащила ее на себе в туалет, она старалась не смотреть на меня, отворачиваясь и краснея, чувствуя стыд и боль из-за собственной недееспособности и ущербности поневоле. После я помогала ей добраться обратно до постели, а сама вытирала ободок унитаза, который весь был в слизи и в крови.
   - Юля, подойди ко мне, - с трудом позвала меня Алиса. Я не могла смотреть на нее без слез, поэтому отвернулась, чтобы она не видела как я плачу.
   - Что, милая? Говори, я слушаю. Я буду убирать, а ты расска... зывай, рассказывай, - огромным усилием воли я подавила плач в собственной глотке.
   - Сестричка моя, Юлечка... Я не хочу умирать, не хочу. Помоги мне, спаси меня...Пожалуйста, помоги...Пожалуйста. Я так хочу жить! Ты была права, Юля, не надо сдаваться... Я все сделаю, все сделаю, что ни попросишь, только помоги мне. Не позволяй мне умереть, - Алиса плакала, закрыв одной рукой свои полуслепые глаза, а другой слабой рукой тянулась ко мне.
   Я бросилась к ее кровати, обняла ее, не в силах сдерживать плач.
   - Я все сделаю, все! Солнышко мое, все будет хорошо, я все сделаю. Хочешь, я найду новых врачей, лучших врачей? Если надо, я пойду к мэру города, потребую денег на твое лечение. Тебя повезут за границу, там возможностей намного больше, только не умирай, не умирай, пожалуйста...
   Я упала на пол, и запрокинув свою башку, ревела так, что распухли гланды, корчила гримасы боли, потому что было неизмеримо больно....Внезапно я замолчала.
   - Юля, Юля, вставай. Ты меня слышишь? - голос Алисы будто звучал издалека, словно из другого мира. Я снова подползла к ней, склонилась над ее неузнаваемым лицом.
   - Юля. Прости меня. Я люблю тебя... Прости, ты же понимаешь, сто все это глупости, что вовсе нет никакой надежды. Что-то не так, НЕ так...Словно по мне проехались гусеницы бульдозера, и я перепачкана в крови, я чувствую, что я...я...умираю. Когда я умру...
   - Нет, не произноси этих слов! - я закрыла уши руками, но Алиса продолжала говорить, вернее, хрипеть и шептать.
   - Я не хочу, чтобы меня хоронили, когда я умру. Не хочу, чтобы меня сожрали черви. Мое тело будет гнить там, под землей. Будут чернеть пустые глазницы, будут оголяться белые кости...Не хочу.... Лучше кремируйте меня, потому что огонь...огонь очищает. Потому что огонь очищает. Пускай я лучше превращусь в прах, который потом развеет ветер.
   - Хорошо, все будет так, как ты хочешь. Но я буду до конца надеяться на чудо. Посмотри, как тепло за окном. Ты еще увидишь тысячи таких чудесных дней. Посмотри на небо, посмотри на облака...
   - Это небо мое...Это солнце, звезды, луна... это все мое. Эта вселенная, космос - все, все тоже мое. Моя мегаломаническая частная собственность... Мне бог подарил. Он даже разрешил мне не оправдывать образ жизни...- сказала она, и уже почти слепые, красные от кровоизлияния в склеру, еще совсем недавно цвета синего неба глаза неподвижно смотрели в потолок.
  
   - Кукуруза...
   - Что? - мне показалось, что у меня начались слуховые галлюцинации.
   - Кукуруза... Там, в огороде, на закате дня надо прятаться за высокими стеблями кукурузы, где тебя никто никогда не найдет... - прошептала Алиса, глядя на меня безумными глазами с полопавшимися сосудами, и я поняла, что у бедняжки начался бред.
   - Алиса, котенок, я не понимаю, о чем ты? Что ты хочешь этим сказать? Посмотри на меня. Ты слышишь?
   Но глаза Алисы были уже закрыты, и губы больше ничего не говорили. Из носа и уха медленно струились темные струйки крови - признаки неизбежного кровотечения в мозг, о котором предупреждал врач.
   - Алиса, ты слышишь? Открой глаза, очнись!
   Я поднесла руку к ее рту, чтобы проверить, дышит ли она, потом прижалась ухом к груди, но сердце больше не билось...Все кончено. В этом теле больше нет жизни...
   В этот момент времени все вокруг меня почернело за одну секунду. В этот миг внутри будто что-то оборвалось, и волна всепоглощающего страха накрыла меня с головой, а земля уплыла из под ног, потому что я поняла, что Алисы больше нет и никогда не будет, понимаете? Она навсегда перестала существовать. Для меня такое состояние было чуждым, неестественным, и когда я это осознала, в ужасе я отпрыгнула от кровати и побежала прочь. Прочь, подальше от этого места, где отсутствует жизнь, ведь она бесследно угасла. Там осталось дуновение смерти, я не в силах этого вынести.
   Спотыкаясь, падая, захлебываясь слезами, задевая все, что попадалось на моем пути, я выкатилась из дома и побежала в огород. В полуобморочном состоянии я упала(а точнее, грохнулась) на землю, мечтая о том, чтобы сознание покинуло меня. Не ведая, что творю, я кувыркалась по земле, заливаясь слезами. Я не плакала и даже не рыдала. Я выла, словно раненный зверь, которого загнали в ловушку. Через какое-то время вой мой перешел в хрип. Из опухшего горла доносились нечленораздельные, непонятные звуки; слезы беспрестанно катились по щекам, очищая их от налипшей грязи. Перепачканными в земле руками я размазывала слезы по лицу; сердце бешено колотилось, протаранивая дыру в грудной клетке. Я задыхалась.
  
   Наверное, человеку дано вынести все. Не знаю, как мне удалось пережить две последующие недели жизни без существования Алисы, но я продолжала ходить, дышать, говорить. Правда, все действия я выполняла в бреду, как робот: механически открывала глаза, спала и ходила в туалет...
   Сразу после смерти Алисы мы кремировали ее тело, как она и просила. Но разве от этого мне стало легче? Какая разница, как проводили человека в последний путь, если его уже никогда не вернешь? Теперь я осталась одна. Одна, без моей Алисы. Сестричка моя, что же я теперь буду делать без тебя? Как я смогу жить без твоей милой улыбки, без твоего звонкого смеха? Человечка, которого я любила больше всех на свете, не стало. Часть меня умерла в тот день, и я уже никогда не буду прежней...
  
  
  

В МИРЕ СНОВ.

  
   Я сидела в своей комнате на полу, бездумно (и безумно) вглядываясь в стену, бурча под нос бессмысленные фразы:
   - Я словно призрак, я Летучий Голландец, я привиде... - краем глаза я уловила слабое движение в углу комнаты. Я подошла к столу и увидела там Алисиного хомяка. Так как я совсем позабыла о нем, ни о каком уходе за животным и речи не могло быть. Хомка находился в куче объедков, опилок и собственных фекалиях. Все это перемешалось и прилипло к грызуну, не оставив на нем и живого места. Я стояла как вкопанная, и смотрела на него. И вдруг я осознала, что хомяк и есть причина моего бездонного горя, боли моей искалеченной души, измученного несчастьем мозга и сердца. Мерзкий грызун, я больше не позволю тебе существовать! А ведь мы тебя любили... Если бы не ты, Алиса была бы жива. Проклятая тварь, я отплачу тебе сполна!
   Не понимая, куда я иду (на самом деле, я прекрасно знала, что собираюсь сделать), я вышла из дома и смело направилась в сарай. Там, в углу стояла старая канистра с бензином, которая до сих пор была там, как и некоторые другие вещи отца. Не раздумывая, я схватила канистру и побежала обратно в дом. Потом подошла к банке с хомяком и плеснула туда бензина, так чтобы слегка покрывал шерстку хомяка. Спички, спички. Где же спички? Ах, да! Они же в Алисиной сумке. Те самые, которые она стащила тогда в школе.
   Я нашла коробок и чиркнула о него спичкой, потом забросила ее в банку с бедным хомячком. Все ее содержимое вместе с живым существом, что сидело там, воспламенилось. Прощай, Хомка.
   Перед глазами все поплыло, наверное, я сходила с ума. Ноги стали ватными или походили на варенные спагетти, по щекам заструились слезы. Нет, не от дыма, что разъедал мне глаза, застилая их черным туманом. И вовсе не от вида горящего хомяка. Их вызвала буравящая сердце боль, которая как отбойный молоток избороздила его вдоль и поперек. Запомни: огонь ведь очищает.
   Голова кружилась от этой вони - запаха паленой плоти, к горлу подступила тошнота и пальцы рук тотчас же познакомились с понятием "тремор",но я стояла и улыбалась во весь рот. Улыбалась, потому что знала, что впереди меня ждет сон. Туда я уйду по истечении времени, когда мои бесконечные слезы начнут испаряться, соприкасаясь напоследок со сновидением. А в мире снов я всегда счастлива.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"