Завершена печать в феврале 1985 г. на печатных машинах Imprimerie Bussière в Сен-Аманд (Шер).
- № указа. 10128. - Imp . 464. -
Обязательный депозит : 2 квартал 1975 г.
ГЛАВА I
Полицейский, дрожавший от ледяного ветра, с изумлением смотрел на молодую японку, которая только что пересекла крыльцо американского посольства. Несмотря на пронизывающий холод, она была одета только в холщовый костюм - брюки и пиджак - и белую футболку. Несмотря на ее легкую одежду, температура ее, похоже, нисколько не беспокоила. Озадаченный полицейский посмотрел на нее. Длинные черные волосы ниспадали с плеч на грудь, разделенные посередине. Лицо овальное, внизу немного широкое, нос очень неровный. Ноги были на удивление длинными для японки. Причем прямо, что было еще реже. Из-за японской привычки носить детей на спине, прижимая ноги к туловищу матери, 95% взрослых держали ноги выгнутыми ...
Незнакомец прошел мимо милиционера и вошел в холл. Она была бы очень хорошенькой, если бы не одна деталь : очень черные глаза, казалось, были готовы выскочить из орбит, с облегчением, как у жабы. Он отвернулся, смущенный уродством.
Незнакомка с выпученными глазами села в холле на одну из скамеек перед визовой службой и положила на землю холщовый мешок, который она несла на плече, как и многие студенты. Полицейский возобновил дежурство и снова стал охранять крыльцо. Снаружи посольство США защищали две цементные будки. Левые демонстранты регулярно выкрикивали антиамериканские лозунги перед входом и вниз по узкой, а затем и по мудрому крутой улице, ведущей вниз с огромной строительной площадки и северного здания гостиницы « Окур » .
Однако посольство США не заслужило стольких почестей : крохотное двухэтажное белое здание, окруженное автостоянкой, было затоплено огромным южным зданием отеля Okura, возвышавшимся над ним с двенадцати этажей через дорогу. улица. Он датируется прибытием американцев в 1945 году, и никто никогда не думал о постройке более красивого. К огорчению официальных лиц, американские службы были разбросаны по всему Токио и его огромным пригородам.
Полицейский в синей форме зевнул : сейчас не время для демонстраций. Как всегда, ноябрь в Токио выдался очень холодным.
*
* *
Два молодых человека, которые полчаса листали журналы на скамейке, подошли и сели рядом с девушкой с выпученными глазами. Они обменялись несколькими словами, наблюдая за несколькими посетителями, ожидающими в маленьком зале. В пятницу без четверти четыре уже не было суеты.
Посередине зала открывалась широкая лестница, которую охраняли двое морских пехотинцев в форме, сидевших на табуретах за двумя небольшими стойками с телефонами. Он вёл на второй этаж, закрытый для публики, где находились офисы посла и главных советников.
Только посетители, записанные на прием, могли подняться по лестнице после того, как их объявили по телефону.
В визовом отделе сотрудники начали паковать свои вещи. Девушка с выпученными глазами встала, взяла бумажник и подошла к морпеху, который находился слева от лестницы, улыбаясь, очень расслабленно. Американец улыбнулся ему в ответ и мягко сказал :
- Вы не можете подняться туда, мисс . [1]
Как будто она не поняла, она тихо начала подниматься по лестнице. Морской пехотинец встал со стула и бросился за ней. Думая, что она не поняла, он окликнул ее, на этот раз по-японски :
- Сумимассен ! Снигаи-насу ! [2]
Вместо того, чтобы остановиться, девушка полезла еще быстрее. Возмущенный, морской пехотинец вскочил позади нее и схватил ее за руку. Она отстранилась, даже не обернувшись. Он погрузился в ее ноги, обнимая ниже колен. Она упала вперед, приземлилась на руки и развернулась, как кошка, сунув правую руку в сумку. Морпех не успел даже увидеть «Беретту» 38 калибра, которая с близкого расстояния выплюнула ему в лоб пулю. Удар сорвал его белую кепку и отбросил назад. Он попытался встать, пошатнулся и в страхе упал.
Взрыв схватил второго морпеха со стула. Он вскочил, борясь с глянцевой белой кожаной кобурой своего обычного Кольта 45. Рисуя, он услышал крики в холле позади себя. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из двух спутников японки целился в него из автомата UZI. Взрыв сотряс окна, пули попали ему в грудь, отбросив его обратно по лестнице. Он упал, простыня его мундира уже была залита кровью, не успев нарисовать. Двое молодых японцев уже перепрыгивали через него, присоединяясь к поднявшейся девушке.
Все трое бросились на площадку на втором этаже, поскольку посетители и работники вестибюля либо падали на пол, либо сбегали через садовые ворота. Ошеломленный японский полицейский так и не отреагировал. Прошло не больше минуты с тех пор, как японка поднялась по лестнице.
Рой Хендерсон, посол США в Японии, вздрогнул от звука выстрелов. Он был в рубашке с рукавами и подписывал чеки на конец месяца. Он поспешно встал и бросился к двери своего кабинета, чтобы запереть ее.
Он внезапно открылся, когда он был еще в ярде от него, на японской женщине, вытаращенной глазами из его головы, которая размахивала автоматическим пистолетом. Прыгнув, она оказалась на нем и кричала :
- Ложись ! Ложись ! [3]
Поскольку он недостаточно быстро повиновался, она ударила его коленом в нижнюю часть живота и закончила швырять его на ковер ударом прикладом в висок. Когда он лежал ничком, она встала на колени рядом с ним и воткнула дуло своего пистолета ему в шею. В полубессознательном состоянии посол услышал новые выстрелы из коридора, крики, звонки, затем группа ворвалась в его кабинет : первый секретарь, бледный, застегивающий штаны, второй секретарь, человек, которого он не знал, коммерсант и военный. атташе, Альберт Борзой, начальник отделения ЦРУ. Наконец, секретарь последнего, Мичико, на пятом месяце беременности.
Двое молодых японцев, один с усами и прыщами, каждый из которых был вооружен автоматом Узи, отругали их. Прежде чем закрыть дверь в офис, усатый мужчина развернулся и выпустил его в направлении лестницы. Только тогда девушка позволила дипломату встать. Этот, у которого создалось впечатление, что его яички вернулись к нему в теле, попытался собрать то, что осталось от него достоинства. По-японски он спросил :
- Ты кто ? Что ты хочешь ?
Девушка ответила ему по-английски :
- Мы бойцы сэкигун ! Делайте то, что вам говорят.
Секигун - это « Объединенная Красная Армия », группа крайне левых террористов, распавшаяся на несколько фракций.
Усатый мужчина сметал все предметы из кабинета посла и высыпал содержимое своего кошелька : круглые и зеленые гранаты, зарядные устройства «узи», пластиковые буханки, детонаторы, несколько кинжалов коммандос… Девушка с глазами Жаба подошла к японскому секретарю. , девушка с круглым изящным лицом, вьющимися волосами, чей круглый живот растягивал синее платье. Она жестоко расспрашивала его по-японски. Секретарша запнулась и заплакала. Террорист ударил ее по лицу.
С таким жестоким выражением лица, что послу стало холодно в спину. На английском языке она приказала заложникам сесть в ряд лицом к стене, положив руки на головы. Взволнованная, она осмотрела офис с пистолетом в руке, в то время как двое ее сообщников молчали, нацеливая оружие на дверь. Наконец, она широко распахнула окно, в которое вошел поток ледяного воздуха, затем задернула шторы.
Вой полицейской сирены приближался. Потом второй и еще один. Посол, у которого все еще болел живот, закрыл глаза, думая о следующих часах. Это может быть не смешно.
*
* *
Десяток полицейских в форме ворвались в вестибюль южного здания Okura и бросились к лифтам, проталкивая клиентов. Снаружи один за другим прибывали бронированные полицейские фургоны, за которыми следовали большие бело-синие «дацун», мигая фарами на крыше и открывая путь громкими сиренами.
Полицейские выскочили из лифта на двенадцатый этаж роскошных пентхаусов и устремились на узкую террасу, с которой открывался вид на плоскую крышу, ощетинившуюся антеннами американского посольства. Но окна кабинета посла были задернуты. Разочарованные, снайперы заняли свои позиции на террасе, не обращая внимания на холод, и направили оружие на белое здание. Огромный отель « Окура » теперь кишел полицейскими в штатском и униформе. Это был первый захват заложников в Токио, и они не знали, как реагировать. Внизу, проволочные автобусы, полицейские в касках и бронежилетах окружили маленькое белое посольство. Движение было остановлено на перекрестке с наклонной улицей. Появилась скорая помощь, завыла сирена, плюнув на медиков, ворвавшихся в вестибюль посольства.
Около двадцати полицейских заняли позиции вокруг лестницы, наблюдая за первым этажом. Остальные пытались задавать вопросы сотрудникам и посетителям, но все равно были в шоке. Но показания разошлись ... Мы даже не знали, сколько террористов было. Все произошло так быстро.
Тела увезли. Медики погрузили трупы двух морских пехотинцев на носилки. Лестница была залита кровью. Шум не фильтруется с первого этажа.
Толстый черный «дацун» с визгом тормозов остановился перед посольством, и начальник полиции Токио вскочил, закутанный в шубу с меховым воротником. Немедленно к нему был доставлен японский полицейский, который видел нападавших. Сломанным голосом последний рассказал о двойном убийстве охранников, сообщил о девушке. Он не мог сказать ничего конкретного о двух других ... Один из полицейских, окружавших префекта, с пухлым лицом и черепаховыми очками, задумчиво кивнул.
Он был главой Кохана, секции против Красной Армии, транша К [4].
- Это Хироко Окада.
- Кто он ? спросил префект.
- Убийца, - сказал милиционер. Она два года возглавляла часть Красной Армии, небольшую группу из примерно двадцати чрезвычайно активных членов. Мы так и не добрались до него. Я узнаю ее по глазам. Она страдает заболеванием щитовидной железы, которое вызывает экзофтальмический зоб. Мы подозреваем его в многочисленных атаках и, в частности, в взрыве бомбы в Митшубиси ...
Семнадцать убитых и восемьдесят раненых… С некоторых пор бомбы взрываются по всему Токио. Около префекта в шоке слушали другие высокопоставленные полицейские. Глава CRO [5], непосредственно подчиняющийся приказу премьер-министра, руководителю K-транша Национального полицейского агентства, Следственной службы общественной безопасности. Все чувствовали себя совершенно беспомощными.
- А что ей нужно ? спросил префект.
Лидер Кохана Том Отаку признался :
- Не знаю, господин префект. Мы ждали, что вы начнете переговоры.
*
* *
Телексы из кодовой комнаты ЦРУ в Лэнгли, штат Мэриленд, потрескивали в течение часа. Сообщения поступали из Токио без остановки, не говоря уже о небольшой дополнительной информации ... В конференц-зале « супергероев », директор Оперативного отдела Дальневосточного отдела и заместитель директора ЦРУ, все получили Встав с постели в четыре часа утра из-за разницы во времени - четырнадцать часов между Вашингтоном и Токио - проглотил литры кофе, находясь в постоянном контакте с госдепартаментом. Было еще темно. Дэвид Уайз, главный операционный директор, объявил :
- Рой Хендерсон только что позвонил из своего офиса в Токио прямо в Госдепартамент. Он и шесть других заложников требуют выплаты в размере пятисот тысяч долларов и передачи их некоему Шуниси Фуруки, японец, который, как сообщается, был арестован в Лос-Анджелесе ФБР.
- Немедленно позвоните в ФБР, отдел внутренней безопасности.
- Что говорит японская полиция ? - спросил командир Дальневосточной дивизии.
- Ничего, ждут. Они не двинутся без нашего согласия. Если штурмовать, может быть поломка.
Прошел ангел. Это была вечная дилемма. Честь или безопасность.
- Управление ФБР не отвечает ... - объявил заместитель директора.
Дэвид Уайз ругал себя за то, что рос в Йельском университете.
« Вытащи Гувера из могилы, если нужно, - прорычал он, - но найди мне этого Фуруки ! Посадите его в самолет до Токио.
- С кем ? посмел спросить командира Дальневосточной дивизии. Обмен - деликатная и опасная операция.
Дэвид Уайз вздохнул.
- Хороший вопрос ! Но у меня есть идея.
Телефон зазвонил. Один из мужчин, сидящих за столом, взял трубку, послушал и повесил трубку. Он побледнел.
« Сэр , - сказал он, - террористы только что предупредили Госдепартамент, что, если Фуруки не будет в Токио в воскресенье вечером, они начнут казнить заложников.
*
* *
Полицейские прожекторы ярко освещали фасад посольства, но из-за задернутых занавесок свет только тускло попадал в кабинет посла. С другой стороны, температура в комнате не превышала 0 ® , окно всегда было открыто ... Кроме террориста, от холода страдали все.
Заложники по-прежнему сидели на земле лицом к стене, положив руки на голову, в том числе и посол. Наблюдал за ними один из японцев, сидевший за ними, скрестив ноги, с автоматом на коленях, рядом с ним лежало несколько гранат. Второй следил за дверью, закрепившись за столом посла. Не особо беспокоился. Они были уверены, что полиция не нападет без провокации из-за заложников.
- Мне холодно, - вдруг всхлипнула секретарша Мичико.
Ее живот лежал на бедрах, а зубы буквально стучали.
Хироко бросилась к ней, ударила ее по голове, заставив ее опрокинуться. Лицо Мичико уже опухло от ударов террориста. Четыре часа Хироко травила ее. Обнаружив в ее сумке фотографию своего мужа, молодого американского дипломата из консульства. На этот раз Хироко бросился на нее, нанося удары руками и ногами :
Она злобно поставила ногу на выпирающий живот и надавила. Секретарша издала мучительный крик, запинаясь :
- Онега ишимасу ! [6]
В ответ Хироко сняла ногу, качнула ногой и ударила ее ногой в нижнюю часть живота, сорвав платье с ее бедер. Мичико закричала. Бледный, Рой Хендерсон повернулся и бросил на японском.
- Оставь эту девушку и закрой окно ! Здесь холодно !
Глаза Хироко, казалось, еще больше выстреливали из орбит.
- Тише, - завизжала она, или я вас всех убью ...
Она стала дико бить лежащую секретаршу, целясь в грудь, живот, лицо. Мичико кричала пронзительным голосом, взывая о помощи, умоляя пощадить ее ребенка. Стиснув зубы, Хироко продолжала стучать. Каждый раз, когда кончик ее ботинка ударялся о секретаршу, он издавал мягкий, отвратительный, ужасный звук.
Его жертва внезапно перестала кричать. Разорвалась брюшина, мучилась агония. Между ног сочилась кровь и фекалии. Хироко перестала бить, вся вспотела, несмотря на холод.
« Повернитесь», - крикнула она заложникам.
Они послушались. Зрелище было отвратительным. Мичико тяжело дышала. Террористка сказала на своем хриплом английском :
- Это предупреждение ! Со всеми, кто сопротивляется, будут относиться так же ... А теперь повернись.
Пятеро мужчин повиновались. С чувством стыда испытал облегчение, избежав зрелища мученического тела. Мичико тихо стонала. Хироко больше не волновало. Она села в кресло и поиграла своей береттой. Его сердце колотилось в груди. Волнение и его болезнь тоже.
Несмотря на открытое окно, в офис начал проникать чумной запах. Хироко не обратила на это внимания. Опьянен своим всемогуществом. Шум полиции вокруг посольства опьянил ее не меньше, чем банку сакэ. Она была уверена в двух своих сообщниках, Ко и Дзиндзо. И рассудительность его противников. Она уставилась на тело секретарши, немного успокоившись. Это был отличный способ доказать свою решимость, заслужить уважение… Внезапно она проголодалась :
- Открой дверь, - крикнула она Ко, и скажи им, что мы хотим поесть и выпить.
Молодой человек секунду колебался, прежде чем подчиниться. Это все еще было рискованно. Но были заложники ...
В коридоре было пусто. У входа на лестницу на мгновение показался черный шлем. Держит зеркало на конце шеста.
Автоматически он произвел очередь из «Узи». Зеркало разбилось, и шлем исчез. Но выстрела не последовало… Японец всеми силами своих легких передал просьбу Хироко. Голос ответил с лестницы.
- Я префект полиции Токио, что ...
Хироко в ярости перебила его :
- Заткнись, гнусный империалист ! Если наши условия не выполняются, мы убиваем всех заложников.
Затем она резко захлопнула дверь офиса.
*
* *
Судьи осторожно укрылись в углу зала. Многие американцы присоединились к высокопоставленным японским чиновникам. Поверенный в делах, консул, несколько торговых агентов ЦРУ. На улице сотрудник пресс-службы выступил против группы журналистов. Из-за опасности им была запрещена парковка.
Район был в осаде сотнями полицейских, телеканалов, снайперов. Мы даже думали остановить движение на шоссе Шуто, которое проходило пятьсот метров в высоту и находилось в зоне обстрела террористов. Специалисты, поднявшиеся на второй этаж снаружи, устанавливали сверхчувствительные микрофоны, чтобы прослушивать разговоры террористов. Наступила ночь, но снаружи мы могли видеть там, как при дневном свете. Камеры NHK на фасаде были готовы фиксировать любое движение.
Префект полиции побледнел и присоединился к группе официальных лиц. Все слышали ужасные крики замученной девушки и выстрелы. Они смущенно посмотрели друг на друга.
« Блин, тут нечего делать», - проворчал поверенный в делах.
Том Отаку подошел и сказал на своем шепелявом английском :
« Я не думаю, что мы можем штурмовать, не подвергая опасности жизни заложников, сэр.
Американец знал это очень хорошо. Он посмотрел на свою Seiko. 9:10. Ожидание, вероятно, будет долгим.
- Я нахожусь в постоянном контакте с моим правительством, - сказал он, - будет сделано невозможное, чтобы выполнить условия террористов.