Архарова Яна Леонидовна : другие произведения.

Перекличка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Перекличка
(Из смутного подтекста Неигровухи)
... Непрошеные песни разрывают кожу 
Поналезли в щели - не угомонить
Кто-то был под утро на тебя похожий
Подарил мне четки, да оставил жить.

Непрошеные чувства заплетаю в косы
Не могу отрезать, не могу хранить...
Рада
...Брось искать подтекст, задрыга:
Ты смотришь в книгу - видишь фигу!
Невыверенный А. Вознесенский
Предновогодняя колыбельная - непонятно, кому
Прогорело, легло, растаяло - в дожди
Не дотянутся руки за реку - не жди.
Черен год и черен ход,
Третьей стражей у ворот
Все пути надежно заперты -
Даже сон не проскользнет.
В срок чужих детей качай, времени вода,
Баю-бай, моя печаль - видно, навсегда.
Холодом в твоем дому, мороком, дождем
Колыбельная тому, кто меня не ждет.

Снег ложился белым заревом - бузиной,
Чтоб напомнить мне, беспамятной, земной,
Что мой суд и что мой труд
За оградою минут,
Те часы давно не били -
Проходи, тебя не ждут.
Где часы давно молчат - на закате дней,
Там, где спит моя печаль с радостью моей,
Долог век, темна вода, безнадежен труд - 
колыбельная туда, где меня не ждут - и давно не ждут.

Отгорело, легло и замерло - в цепи. 
Как оглядываются за небо? - Ты спишь? 
...Черной ночью, черный кот 
ищет черный дымоход - 
белой скатерти к такой-то матери, 
подожди меня - утром затемно 
около запертых ворот. 
Срокам - срок, путям - черед, времени - беду. 
Встанет лед и стает лед - жди. Я не приду. 
Там, где времени вода льется через край - 
баю-бай, моя печаль - баю-баю-бай...

Перекличка
- Взвешен, решен, исчислен путь - и вовек неведом. 
Станет ли слово - смыслом? Станет ли слово - снегом? 
Где заступало пути лютой чащей нам 
здешнее, грешное, нищее, зряшное, 
ждали до срока... Да к сроку - ответим ли? 
Где ты - не ведаю, Смерть моя, ветер мой!

- Взвешен путь и исчислен - вышел весом, как небо - 
жившим единым смыслом... Станет ли слово - хлебом? 
Ждали до срока, да звали по имени - 
в светлой надежде, что небо помилует - 
в горнее золото, в дальнее зарево... 
Не окликай же, куда мне - беспамятной...

- Ясен был путь и тяжек, светел был и незнаем... 
Смыслом твоим подскажет сроки пути до края... 
Здесь - смутой, подлостью, мелочной сдачею, 
к срокам, где подлинно - в там, где иначе нам 
ждали до срока - да ждали столетия. 
Мне не догнать тебя, Смерть моя, ветер мой!

- Темен был путь и горек, скользок был и предвиден. 
Снег прорастет - травою весен, что не увидим. 
К сроку ли - черному вылинять в белое? 
Небо не милует - ибо не ведает - 
в каменном небе "иначе" - которого? - 
полно же, боль моя - смысл ли, позор ли мой: 

Путаницей небесной - смыслов твоих основой, 
пусто здесь или тесно - слово всего лишь слово. 
...Выстелив небо тем дымом - победы ли? 
Ждали до срока - а времени не было: 
бой или пепел? Ответим. Ответим ли? 
Не было. Не-бы-ло!.. 
- Ветер мой, Смерть моя...

***
...Просто у неба руки длиннее?..
...Снег летит угрюмо с высоты Судьбы.
Он не просто умер - он тебя забыл?
Там, где ты меня забудешь - там, где я тебя забуду, 
в общем, там не так и страшно - если ничего не помнить... 
Там, где времени вода льется не пойми куда, 
где последнему не стать первым - 
воздаянье нашим снам тише смерти, глубже дна, 
всех давно пославши на - в небо. 
Так таким и воздают... 
Баю-баюшки-баю...

Там, где ты меня забудешь, там, где я тебя забуду, 
наше бегство не заметят, нашей правды не оплачут: 
в здешнем перечне примет ни имен, ни сроков нет:
 зазеваешься - в момент - в море: 
долог сон и сладок сон, время сыплется в песок, 
степь уйдет за горизонт - спорить 
с буйным ветром на краю... 
Баю-баюшки-баю...

У краев твоей надежды, 
там, где реки текут ниже, где растут дурные травы - 
там, где ты меня забудешь, там, где я тебя оставлю... 
Через север, через юг возвращайся, сделав круг, 
и когда из наших рук пеплом 
время выскользнет по льду, напредсказывав беду: 
когда я к тебе приду - ветром - 
открестись: не узнаю... Баю-баюшки-баю...

Там, где ты меня забудешь, там, где я тебя забуду...

Ересь
(неужели??? Ну да, как оказалось, Арнье)
Шагом, смутнее небыли, тенью забытых песен, 
легкой осенней горечью, листьями, снами, росами - 
сходишь, куда не ведая: темен наш мир и тесен... 
Так никогда не сбудется - будет темней и горестней... 
Ветра мгновенным выпадом, смутной тоской потери - 
к миру, где тебя не было - сбудется - былью, пеплом ли? 
Так я тебя и выдумал - так в тебя и не верил, 
горечь листа осеннего - и отпустил, не требуя... 

В смутное, злое, зряшное - в небыль и безнадежность, 
даром, не по речению, болью не по раскаянью - 
искрою Настоящего - разве ее удержишь? - 
радость моя ничейная, что тебе - в этом каменье? 
Сходишь - и жмутся улицы, и отступает площадь - 
тщетностью мира здешнего и всем моим скитаньям... 
Так никогда не сбудется - будет светлей и горше. 
Так я тебя придумывал, чтоб все равно растаяла

Осенью - той, невместною здесь - ни стыдом, ни сводом - 
так никогда не сбудется: больше, светлей, безумнее... 
Вечной надеждой, песнею мира, откуда родом - 
сходишь, чтоб небо вспомнило - мне ли тебя придумывать? 
Шагом - щедрей отчаянья: ярче, чем всякий праздник 
делится отречением, тем оправданьем пламени. 
Радость моя, печаль моя, - ты обернешься разве - 
в срок того возвращения? Как тебя звали, даль моя?

***
...Значит, кто-то там любит?
...Ну, это же твоя глючь, она всегда подождет
- Одиночество? Снег и ветер мой, что за бред? -
 где, вернее пса, бродил за тобой вслед 
через прах и пепел, развеянный ветром дым,
твой апрель - и звал, и делился хлебом своим, 
стенам "здесь-сейчас" неподвластная даль и высь, 
через все пути - беспощадно, как зов: вернись, 
след засыпав, шел - первый снег из закатных врат, 
окликая: вернись назад!
- Да? Куда - назад? 
Одиночество - это хлеб мой, и день, и кров, 
вечной клеткою неба, что держит прочней оков, 
выбивает стрелки, разводит мои мосты - 
где у каждой двери контроль, что твердит: "Не ты!" - 
по последнему волоску опознав - чужих. 
А я слушаю. Я молчу. Я пытаюсь жить. 
Легковесный лист - на пристрастных твоих весах, 
я пьянею смехом, швыряю святыни псам, 
я давлюсь их хлебом, врастаю в эту игру - 
и почти умудрился поверить, что я умру. 
Только - толку-то - за тоскою всех нор и гнезд - 
одиночество - верный, след по следу, черный пес - 
бывший с первым словом, рожденный в моем аду, 
чтоб скулить под дверью дома, куда войду - 
и проходят сквозь, и вино на губах горчит. 
Пес мой - след! Где - дом? Он прижмется к ноге, молчит... 
Легковесный лист в бесконечном твоем огне: 
о цене не спрашивай, спрашивай о вине, 
что - бродил по свету, выпрашивал у людей - 
где такой я нужен? Как выяснилось, нигде. 
Никогда, никак - на всех не хватает мест. 
Там, где и то небо считает тебя на вес - 
сколько дней, Дорог - мне до милости у судьбы: 
стать золой, травой, развеяться - позабыть...
- Позабыть тебя? Но, ветер мой, что за бред?..

Катардец!
А потом спросили - о чем ты, а потом спросили - зачем ты? 
Я ответила, что так, сбоку - 
за который-то вздох до сроку. 
- А в каком веке? - А, в каком-то... 
Явно - сей был, и просеянный - 
гладко выметен, чисто вычищен... 
Еще помнила - серым был. 
А уж тысяча там, две тысячи - 
встав на лезвие твоей радости, - много ль разницы? 
А и врешь же ты, свет невесть какой, 
ну куда там от огня - вверх по лесенке? - 
был ли добрым тот, кто впервой назвал хлеб небесный мой - 
этой песенкой? 

Да боюсь, что был, но в ту пору, где от добра до благости - 
вроде как от смерти до радости: 
час придет - и спаяются намертво. 
Хоть обрадуйся, что беспамятна. 
А бродило - за небом заревом, 
тлело пеплом в моей крови, 
беззаконным: благослови 
час, в который предам, награжу зимой и сумой, 
свору, что идет по следам: ты не собьешься с Дороги Домой!.. 

А я знала - останусь живой, прорастать травой - 
там, где вдоль строк удирали шальные ручьи - 
можно без хлеба, светлый, но лучше с печеньем - 
мне не вернуться в руки ничьи: 
некому звать ничейных с той стороны всех дорог. 
Ладно - разве там, где воскреснем, 
на осколках тоски предместий, 
вновь искать - а где там мне место? 
...Меж благой и дурною вестью 
хоть обрезаться - не пролезть мне 
между белым и между черным... 
И опять спросили - о чем я? 

А если б я знала, куда бежала - 
Радость моя, сколько верст, 
сколько гроздий и гнезд, 
сколько рук, 
что в свой срок оттолкнут, 
ждать мне - до первого снега  - 
наискосок да по шпалам - 
до часа, где серое - алым: 
наградой земле моей выжженной - 
адскими вишнями, а то какими же - 
нам-то, лишним? 
А ты мой Светлый, не смейся: 
холодно так да солоно - 
оставаться на перекрестье 
меж дурной и благою вестью, 
подскажи лучше - скоро, скоро ли 
соберут в закрома по зернышку в целости 
хлеб твой небесный: некому есть. 
Тесно мне! - ой, тесно... 

Что ответишь там - чистым и праведным? - 
Соблазняли не светом, не истиной - 
каменьем: 
стенами века сего, что ныне и присно и впредь - 
и до края...

- Смерть моя, Радость моя - в чем же истина?
- А я-то откуда знаю? 



Деньрожденная
(м-да, бывает...)
Ну - если захотите...
Спасибо, мне тоже хватило - 
нетленного хлеба за запертой дверью. 
Когда я не выдержу срока, когда я окликну, 
скажи, что ты не был - 
не знал и не верил. 
Ведь я это сделал - я выжил, и понял - и прожил, 
своим бесполезным костром тех словес - безнадежных, 
где время сводило круги - и, похоже, словило. 
Словесность - посмертье: не выбраться из-под лавины - 
рванины небывшего... Чем вы тут дышите? - Краем! 
Я пил эту чашу? Не помню - 
не знаю, 
но щедро делилась похмельем. 
Я пил ее дольше, чем мог - чем могу, чем умею...

Над прахом и пеплом - над каменным небом - над кругом колодцев, 
когда ты окликнешь - и все-таки слово прорвется 
непрошеным пламенем - прочь, над навязанным адом... 
Когда ты окликнешь... И я, отвернувшись: не надо, 
мой светлый и злой, не придумавший милости ветер - 
над былью и пылью... 
Я правда не знаю, как можно ответить: 
за что ты любил их? - 
За руки, которые не возвращают обратно - 
за  радость, за горечь - за быль и за небыль, за первые капли - 
с навязчивым привкусом соли, 
над горечью первого моря - последнего моря, 
что бьется о берег у Края Краев - и не ведает края, 
докуда все реки текут, никуда не впадая... 
За тщетную цену всем нашим великим победам, 
за то, что никто - никогда не оглянется следом, 
и мне не просить о забвенье, за сроками взлета: 
за право свободы - за тайную горечь свободы, 
в которой - все наши свершенья и наши вершины - 
полынью, аиром - да, господи - хоть бы крушиной! - 
извечная горечь всех нас, не проведавших Истин: 
За что ты любил их? - за то, что осенние листья 
слетают с ладони - 
беспечно и слепо - безвинно, светло и безбольно, 
лоскутьями пепла - в том горьком предутреннем дыме, 
что звали любовью - тот миг растворения в небе, 
а небо не примет - 
ведь правда?

Очередные листья
На чудном твоем балу - на чумном твоем пиру,
Где жалеть и проклинать поздно
Легковесней, чем весна сыплет золотом в золу
Мороком своим пьяна осень.
И давно здесь все равно - что смешно и что грешно,
В тяжком перечне причин мнимых
Шов - не шов, и щит - не щит... Хлебай осени вино,
Ну и что, что то горчит - дымом -

Книгу вечности листал, вечность плакала: отстань! -
Правда, как всегда, проста. Мне бы -
В путь осеннего листа: обернешься - усвистал
В небо...

Право осени - простить, легче, чем весны - расти!
Отхлебнув на посошок света,
В час, где рвется всякий шов, лист с ладони отпусти
И заочно будь прощен - ветром...
Осень выстроит нас в ряд - от тоски до Ноября,
Где и верить в слово Смерть - скушно
Листьям - золото и медь: все равно они сгорят
О них незачем жалеть - слушай:

Путь по занятым местам: жизнь тесна, тропа пуста -
Что ли, камушком с моста падать
В путь осеннего листа - ни надежды, ни креста -
Радость...

В осень перечень грехов наших - сыплется песком,
Не гадай, что впереди - небыль. 
Как сорвался, так лети - так легко и далеко,
Упадешь - тебя простит небо
На негаданных кругах - где ни друга, ни врага,
Толку - плачем поминать вести?
Та же самая ясна правда тающим снегам...
А потом придет весна - смейся!

Таинства пытать устав... Правда всякая проста
Горизонт - не наверстать! - светел
Путь осеннего листа - тыще первая верста
В ветер...


***
(это что - тоже в Неигровуху??? А вот и съешь, упырь!) 
Двери отворились у моей темницы: 
молоту Христову не остановиться 
(вольный центон из 
Неумоевской песенки про малиновую девочку))
Верно, так ты меня и измыслил. 
Был мой путь легковесен и труден. 
Осторожно, осенние листья! 
Будем падать. Гореть - тоже будем. 

В безнадежном - вчерашнем - азарте 
рваться прочь за последним трамваем, 
остывать, умирать на асфальте, 
тщетно веря, что что-то - бывает, 

танцевать - от надежды до пепла, 
сыпать золотом в Добрых Прохожих - 
щедро, весело - нище и слепо... 
Не суди слишком строго: мы тоже... 

Шепотком - по корням и по крышам - 
а темницы ли многоэтажки? 
Говорят, чем больнее - тем выше. 
Врут, наверно. Никто ж не расскажет. 

Хмель и горечь осеннего ветра, 
дымным привкусом спора с юдолью. 
А в каком веке ближе до неба? - 
видно, там, где - от были до боли... 

Все равно это все повторится, 
растворяясь в предутреннем дыме. 
Мы к утру восстановим границы 
и себя вспоминаем живыми. 

Осторожно, осенние листья! - 
безнадежным паролем безумцев. 
Подбери, светлый, правильный выстрел: 
я боюсь, что успею проснуться... 

PS: хотя, блин, тебе же нельзя! 

***
Так падали камнем - кругами - 
по тихому омуту времени, были... 
Мы были? - не знаю: 
проспались, остались и встали, 
забыли - остыли... 
Здесь, где-то, на карте - среди их пространств и распятий, 
надежд, посылающих вон непутевых безумцев - 
хочу оглянуться, не знаю, куда оглянуться? 
Мы были? - 
но мира по мере, а мера несносна, - 
как шаг, оступившийся с крыши, как крылья, 
как вера - в Последнюю Осень - 
без шанса к спасенью, 
и - выходом - глупым, беспутным осенним - 
нелепым - листом, оборвавшимся с самого краю - 
за грань, ну да ладно, игра - если так вот играют. - 
Куда ты, мой ветер? 
- Домой.
 - Это где?
 - Я не знаю. 

Есть годы - и версты и версты, и звезды - 
разверстой беспечною бездной, 
есть норы и гнезда - поденщина нам легковесным, 
есть версты, и звезды, и весны - и зябкая зимняя стужа, 
и сроки, дороги и боги - и люди, и руки: надежды - которым не нужен: 
я там, за веками, где падаю камнем, 
где таю - беспамятной тайной, слепой легковесною тенью... 
А там, где не строим - ни стоном, ни словом, ни слезною солью - есть время...
И время приходит - и время сметает метлою, 
докуренным пеплом - с полов опостылевших комнат, 
знакомым: 
кто дома не строил - не станет землею, 
золою, бегущей водою, осенней листвою, играющей в утреннем свете. 
- Не строила дома! - 
 - О чем же ты плачешь, мой ветер?  
О небе - о падавшем камне, 
а время сходилось, стелило кругами, и целило в спину - 
о тайне, о доме - о выпавшем снеге, который растает, 
а так укрывал, так ложился надеждой на плечи - 
о том, что мне некуда, незачем - в общем, и нечем 
платить за надежду - 
увидеться в коем-то свете, 
разбиться... 
- О чем же ты плачешь, мой ветер?

***
Государь мой - который? - век принимай побег!
Запустив через три елды - оторви да брось!
...На девятом кругу любви, где все снег да снег
Я латаю твою весну - а выходит вкось.
Только оклик по берегам рвется невпопад.
Обернувшись на полпути - хорошо-то как!
Позови меня в час, когда твой догонит Март
Тьмой полдневною - белым солнышком.

Там, где мечутся огоньки в берегах реки
И подсказывают слова - и назад скользят.
Там, где подданным полыньи все слова легки:
Сколько раз не скажи огонь - а гореть нельзя.
А мне б там - поперек моста - взять да перестать,
Оступившись на полпути - вспять развеется
Смурным мороком не таких словес на иную стать
Моей горечью - лютой ересью.

В час, когда берегам моим не сносить травы,
Не оглядываться назад, не искать вины,
Расспроси у снегов во рву, да у своей вдовы,
Что там некогда снится нам в городах иных?
Рвется оклик по берегам позабытых рек,
В городах на иных холмах, в час без пристаней -
На девятом кругу любви, где столетья снег
Не догонит меня зима - и не выстрелит.

И, запутавшись в этих днях, не искать огня:
У лихого пути назад больно берег крут.
Утром, где за тобой придут - позови меня,
Если вспомню - который век и который круг


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"