Аретинский Сергей Валентинович. "Гладиатор" Глава 6 "Дорогой в Ночь"

Аретинский Сергей Валентинович
"Гладиатор" Глава 6 "Дорогой в Ночь"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Типография Новый формат: Издать свою книгу

Оставить комментарий © Copyright Аретинский Сергей Валентинович (Artzsm@mail.ru) Размещен: 09/12/2006, изменен: 17/02/2009. 56k. Статистика. Глава: Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: “Сны - вечный спутник жизни, Пророка важный магнетизм, Ума немые механизмы И судеб сложный мистицизм”. Каждый из нас, так, или иначе, видел вещие сны. К сожаленью далеко не всегда они бывают добрыми вестниками. Так случилось и с нашим героем. Оказавшись совершенно случайно в странном поезде, следующим в Ад, Ян встречает новых знакомых, которые впоследствии кардинально повлияют на его судьбу.... Так всё же что таит в себе “Дорога в Ночь”.

ГЛАДИАТОР

Глава 6

"Дорогой в Ночь"

Я захлебнулся от избытка чувств,

В безлюдном одиночестве когда-то.

Я был готов на таинство безумств,

За всё себя считая виноватым,

Отчасти где-то бесноватым,

Что мне всегда мешало жить,

Стать ангелом небес крылатым.

Но, что могу я изменить?

Я видел свет, несущийся сквозь тени,

Я чувствовал миллионы жадных глаз

В жестоких приступах мигрени,

Срывая с уст всю суматоху фраз.

Я вспоминал, но только лишь сейчас,

Как проклинал мой дух Божественное слово,

Как презирал гуманности под час,

И вёл с людьми всегда себя сурово.

Но что сказать мне тайным Божествам,

Трагедиям ушедшим в наше время,

Как мне придать всю чувственность словам,

Где конь войны ноге подставит стремя?

Там воины не нынешнее племя,

Их буйство душ в безумии огня.

Седок, загнав погоней, как оленя,

В замену старому вновь требует коня.

И чувствует, как он храпит и дышит,

В накал страстей вдыхает едкий бой,

"Война", - седок средь боли слышит

И рвёт удила нервною рукой.

Увлекшись смертною игрой

Триумф побед невидим пилигриму,

Его хранит в груди любой герой,

Ведь меж удач не всяк проходит мимо....

Герои сказочных баллад,

Служители для женщин неприступных,

И ими обладать - вот высшая наград

Под наслажденья звон и ласк, пусть и минутных.

Но может, в помыслах преступных

Мужи клинка в сердцах оставят трон,

Когда война в кровавых реках мутных

За легионом губит легион.

Не вы ль тогда прелестницы младые,

Хранительницы счастья очага,

Алкающие грёзы расписные

Сердцами закрывали от огня?

И может быть, поймёте вы меня

Средь этих строчек в чём-то неуместных,

Родившихся меж капелек дождя,

Средь строф пока что безызвестных....

Продолжим путь рассказа моего,

Он не торопится услужливой строкою,

Как будто и не видит ничего

И словно шепчется строфами сам с собою.

Я вдохновлял усталою рукою

Нечётких строк несущийся галоп,

Где замирал под твёрдою пятою

Исчёрканный рифмовками листок.

Так, где же ты, услужливый герой,

И встреченный им ангел нежный,

Быть может, наслаждаются собой

И путь их жизни будто безмятежный.

Исход их судеб в главах неизбежный,

Несущийся сквозь вечность долгих снов,

Но слог сейчас не столь уж и прилежный,

Он к строфам новым видно не готов.

Мне всё же в строках стоит здесь заметить,

Как Яна изменила вдруг любовь,

Мне перед вами уж пора ответить,

Как вдохновенно будоражит кровь

Её немыслимая новь

И мчит по сладостному кругу,

Ты, муза, рифмы подготовь,

Ну, не противься, сделай это другу.

Ян в таинствах любви не уставал

Он грешным слыл в утехах сладострастья

Блаженство нег он в деве обожал,

Плоды срывая на границах счастья,

И в светлый день и в хмурое ненастье

Он придавал в их чувства волшебство,

Пленительное всё же двоевластье -

Любовь - не блеф, а сердца Божество.

Летели дни чарующим началом

Бои серьёзным Ян не признавал,

Он был велик теперь в большом и малом,

Узнав предел, восторженность начал.

Ты верно, друг, над этим размышлял,

Любви коснувшись лишь немного,

И силу чувств, их нежность обожал,

И ничего уже не ждал другого.

Но вот коснулась их крылом беда,

В отчаянье уже и жизнь жестока,

Я помнил с ранних лет всегда

О сетях злобного порока.

Вернёмся друг к его истокам,

Где вновь небрежностью пера,

Я волю дам словесным склокам,

Что ссорят наши вечера.

Я зачеркну волшебные мотивы,

В судьбе нередок злобный, трупный яд,

И ноты жизни не всегда в ней живы,

Где смерть превыше всех земных наград.

Сейчас я рифм неряшливый наряд

Поправить между строк стараюсь,

Нередко мыслью снисхожу на мат

И забежать вперёд опять пытаюсь....

Всё это началось в границах полнолунья,

Когда к земле объятья тянет ночь,

Когда прильнёт в сознании безумья

К устам холодный, липкий скотч,

Когда во тьме услужливая дочь

Ведёт о смерти разговоры,

Стараясь время превозмочь,

Убрав с под ног все крепкие опоры.

Я знал миллион волнующих минут,

Я воздавал им почести когда-то,

Но находил лишь бешенству приют,

Где с ним борьба уже пустая трата.

За всё в судьбе своя расплата,

Отсрочить сроки платежа

Стремим с позиции разврата,

Не зная цену грабежа.

Итак.................................

спустилась ночь на землю чёрным платьем,

Ян отдыхает в полудрёме сна,

Где уж грозит рифмованным заклятьем

Его настигнуть полнолуньем тьма.

Анастасия, дремлет ли она,

Вдыхая полной грудью лейтмотивы?

Устала от тревоги дня,

И восстанавливает ночью тела силы.

Ян в кресле, не тревожа сон любимой,

Усталость тела напоив,

Вдыхает негу полной силой

И слышит сладостный мотив,

Он столь восторжен, чуть игрив,

Сбивая в такт небрежно ноты,

И как-то нежно молчалив

В обрывках сна, или дремоты.

Вдруг Яну чудится вокзал,

Но как-то явственно и дивно,

Я раньше это испытал,

Судить могу тут объективно,

Но в строках может и не чинно

О предстоящим возвещал,

Мой всё ещё роман не длинный -

Для лир нечёткий пьедестал.

Итак, платформы, лики поездов

Питают ночь из шумных разговоров,

Стихи теснятся в суматохе слов

Среди острот, а может быть и споров.

Вот слева от меня какой-то боров

К вагону мчит багаж во весь опор,

Носильщику даёт понять свой норов,

Боится не успеть, ну, что за вздор.

Вот справа от меня скупая жила

Подходит с грубостью и требует огня,

А за спиной компания застыла,

Но поезд тронется и им не до меня.

Я позабавлю, может быть, тебя,

Читатель, вот другая сцена;

Что восхитительней себя

Считает подлая измена?

Она одета по последней моде,

Так горделива и смела,

Она бывает и в народе

Вот только будто не одна,

Её не мучает вина

За не поддельным интересом,

Она стройна и весела

И тоже едет этим рейсом

Вот чуть подвинулся состав,

Его отправку объявляют,

Вот Яна проводник, догнав,

Его сесть в поезд убеждает.

Ян, как-то и не возражает,

Что ждёт его? Ведь это только сон,

Воображенье поражает.

Что дальше приготовит он?

Вот поезд тронулся, внезапно

К вагонам двинулись толчки,

Вот рельсы словно безвозвратно

Считают стыками тычки.

В окошках мечутся значки,

И семафоров строгий взгляд

Меняет красные очки

На разрешающий наряд.

Под стук колёс все мысли скачут

Раздумья призрачно зовут,

Поездкой видимо удачу

Незримо рифмою влекут.

Минуты медленно текут,

И пассажиры в разговор

Своих соседей поведут

Нередко может быть и в спор.

Вот Ян, купе его не просит

Достать с кармана свой билет,

Вот проводник бельё приносит,

Но не проронит слова, нет.

Сосед бубнит какой-то бред

О том, что он за всех в ответе,

На протяженье долгих лет

Он с совестью не жил в совете.

Вот так и умер, перед ним

Открылась смертная дорога,

А отдых так необходим,

Но на душе одна тревога,

Он так хотел увидеть Бога.

А что теперь? В ад тянет грех,

И здесь с вагонного порога

Во тьме души блуждает смех.

А поезд набирает ход,

Всё тот же странный проводник

Маршрут здесь знает наперёд,

В купе теплеется ночник.

На верхней полке вдруг старик

Хлебнул вина из чёрной фляги, -

"Глотни", - сказал он Яну в хрип,

Прервав страдания бедняги.

"Я тоже был богат не в меру", -

Он Яну начал бормотать, -

"Любил свою супругу Леру.

Но ей ли деньги промотать

И вечно моду баловать?

Я на её потратил состоянье,

Устав её любить и ждать,

На миг ловить её вниманье.

Взгляни, теперь я стар и сед,

Но всё же, не дождавшись грёз,

Я умер не от горя, нет,

Меня спиртным убил цирроз.

В науке строгой в воспитанье рос....

О, женщины, вы горя совершенство,

За это предлагаю тост,

Спиртное - вот моё блаженство".

Всё это странно, поезд быстро

За километром километр

Минует. За столом маэстро

С футляра достаёт предмет....

Виолончель, пожалуй, нет,

Похож на женщину без ног,

Гриф рук несчастной силуэт,

А колки пальцев эпилог.

А эфы, странные мотивы,

Груди пугающий надрез,

У музыканта перспективы

Рождают сразу интерес.

На полку верхнюю он влез,

Сказав всем вслух: "Да, да, вы правы

Я заплатил за свой проезд,

Сгубив её для чёрной славы,

Я ждал талант, но Бог не одарил

Меня Божественным твореньем,

Я волей ночи погубил

Её греховным побужденьем,

Чтоб насладиться вдохновеньем

И ликованием толпы.

Как поздно гложет сожаленьем

Духовность слабые умы.

И вот я здесь, нет шанса на спасенье,

Я сожалею о прошедших днях,

Но заслужил мой дух такое изъявленье

И не достоин быть на небесах".

Я размышлял о сказанных словах,

Но так они во мне рождают строки,

Скорбим о недостойных временах,

Но слишком поздно извлекаем с них уроки....

Ну, что к четвёртому придвинем пассажиру

Ряд необычных даже в чём-то строк

Вдохнём в пугающую лиру

Последний, может быть, урок....

Приятна дама, стройность ног

Её подчёркивает формы

Лицо и грудь, ну и живот

Предвосхищают сытость нормы.

Не дремлет, но нема, молчит,

Неясно в думы погрузившись,

Я скверный видимо пиит,

Должно быть, резко отрезвившись,

Во плоти сразу, возбудившись,

Я вижу в ней все пять причин....

Читатель, ты ли, удивившись,

Не знаешь, что ей до мужчин?

Что ж поезд в ночь куда-то мчится,

Прервать, кошмарный силясь сон,

Разжать глаза Ян здесь стремится,

Но сознаёт, что будто он

Не спит, не дремлет и вагон,

Открыв в купе входные двери,

Ян слышит ото всех сторон

Суды и странность суеверий.

Да, ночь темна, куда же поезд мчится?

Проходит так за часом час

Вдруг проводник, иль проводница,

(чтоб в строках не встревожить вас)

Вдруг объявляет, что сейчас

В дороге будет остановка,

Но не снимает прищур с глаз,

Должно быть старая уловка.

Что проводница говорит?

Я в строках вдруг подслушал живо:

"Вам надлежит здесь выходить".

И наш герой неторопливо

Вступает на перрон, и диво:

Сияет полная луна,

Но как-то страшно, похотливо

И как всегда, увы, бледна,

А полночь движется игриво,

Впиваясь в плоть безликих строк,

Вдыхает в медленное чтиво

Свой неудавшийся порок,

Он рвёт исчезнувший листок,

Сквозь дрожь измятого стола,

Где лес, как дьявольский чертог,

Ночь непредвиденным полна.

Состав вдруг тронулся, остался

Герой наш в полночи стоять,

Я вдруг за Яна испугался.

В лесу средь ночи, что уж ждать?

И полустанок остывать

Уже стремит нетерпеливо,

Прошло ещё минут так пять,

И рифмы стынут боязливо.

Ян огляделся и неспешно

К огням чуть блеклым зашагал,

Где может быть, уже конечно

Простой, засаленный вокзал.

Ян в окнах зданья узнавал

Небрежность грубых, пыльных касс,

Где он однажды наблюдал,

Как стонет в давке средний класс,

Как бьёт пульсирующей рукою

Соседа наглого, что в бок

Его, толкая пред собою,

Никак не даст пройти вперёд,

И тут ничто их не уймёт,

Проезжих у билетной кассы,

Ведь кто-то матом обзовёт

Пейзаж не столь уж и прекрасный.

Ян в зданье входит.... Никого,

Лишь дремлет у окна старушка

И чемодан.... Подле нег о

Кот чёрный лапой моет ушки.

Вокзал уснул, хоть ты из пушки

Дай залпов, ну, пожалуй, пять,

Никто не выйдет с комнатушки,

Чтобы билет тебе продать.

Герой наш, впрочем, огляделся,

Пошёл к окну билетных касс.

Я в строках всё же не согрелся,

Чтоб позабавить рифмой вас,

Но всё же здесь прервать рассказ

Совсем уж было неуместно,

Строкою новою сейчас

Продолжу повесть, если честно.

Кот, перестав вдруг умываться,

Стал с интересом наблюдать,

Как Ян не может достучаться

До тех, кто должен пребывать

Средь этих стен и мирно ждать

Пусть одного из пассажиров,

Чтобы билет ему продать,

Но видно всем здесь не до жиру.

Устав нелепо в ожиданье,

Ян было, уж хотел идти,

Но вдруг смертельное молчанье

Прервал здесь кот: "Нам по пути?", -

Он как-то быстро стал расти

До неизвестных мне пределов, -

"Ты должен был не здесь сойти....

Опять испортили всё дело.

Я знаю таинство вокзалов,

Движенья здешних поездов,

Маршруты дьявольских составов

И смысл всех высказанных слов.

Ты бледен, даже не здоров,

Не бойся, ты достигнешь цели,

Я, друг, умнейший их котов,

Что все мне кошки надоели", -

"Он мелет, что не знает сам.

Ему ли надоели кошки?

Прошу не верь его словам,

Он трётся всякий раз о ножки,

Что привлекают взгляд с обложки,

Здесь как блудливого самца,

Его ли не волнуют крошки,

Теперь с хозяйского стола?", -

Старушка медленно привстала,

Рукой опершись на клюку,

Она как будто узнавала

Здесь в Яне давнюю мечту.

Придам взволнованность стиху,

Читатель, видишь рифмы скупо

Рисуют здешнюю строку

И строят строфы как-то глупо.

Должно быть, выбился из сил

Мой слог, питающийся днями,

Что разум буднями затмил,

Но шёл рука об руку с нами.

А между этим кот кругами

По залу намечает путь,

Мурлыча, шевелит усами

Вот-вот здесь стащит что-нибудь.

Воздам лукавому похвал,

Он словно дичь в герое чует,

И будто вдруг пустой вокзал

Его ни капли не волнует,

Он мыслью Яну здесь диктует,

Чтоб он к старухе подошёл

И дал бы руку ей любую

Поскольку всё ж сюда зашёл.

Ян повинуется, учтиво

Подходит к старой, чуть дыша,

Она вдруг усмехнулась криво

Берёт за кисть, лишь не спеша

Стучится пульсом в нём душа,

В груди рождая тень тревоги,

Приняв условность падежа,

Уже не держат Яна ноги.

"Ты к нам пришёл издалека", -

Старуха молвила устало,

С её срывалось языка

Всё то, что сердце ей шептало.

Она как видно понимала,

Что их в ночи сейчас роднит,

Что будит ветер в окнах зала

И что молчание хранит, -

"Ты, верно, ждёшь в ночи признанья,

Я знаю, тешишь ты себя,

Что вся взволнованность вниманья -

Обрывки сумрачного сна....

Тебя не мучает вина,

За всё в судьбе своя расплата,

Ты не сошёл ещё с ума,

Не знаешь, что таит утрата.

Что сеет в душах произвол,

Беснуясь, уличным разбоем,

Ты в жизни малость лишь прошёл

И здесь пока не стал героем.

Судьба не тлеющим покроем

Накроет твой тяжёлый труд,

Ты в жизни был всегда изгоем,

В дальнейшем это не забудь", -

Старушка дряхлою рукою

В его открытую ладонь,

Не видя цели пред собою,

Холодный ложит вдруг огонь,

Кот головою, словно конь,

Трясёт, и шерсть лоснится гривой,

Шипит, строкой его не тронь

Лишь только меткой перспективой.

"Тебе поможет эта сила", -

Кряхтя, старуха прошептала, -

"Вода ли душу остудила,

Войну сменяя карнавалом,

Змеиным ли впуская жалом

Во плоть стремительную смерть

В безумье духа чуть усталом

Среди пустот его лишь твердь".

Огонь, играя на руке,

Вдруг повинуясь заклинанью,

Собрал все пальцы в кулаке

В стальном, рифмованном касанье.

Старуха, сделав начитанье,

Рукой коснулась его лба,

Внеся в чело незримо знанье,

Хоть и была совсем слаба.

Огонь шагнул с ладони в тело,

Старуха молвила: "Ступай,

Верши назначенное дело", -

И вечный текст, - "мой друг, прощай"....

Пожалуй, стынет крепкий чай,

Пора б читатель мне прерваться,

Сейчас вернусь, ты, не скучай

С тобой нам рано расставаться.

Ещё не дремлет шумный город,

Ещё не спит компьютер мой,

Ещё колдует едкий холод

Над неудавшейся строфой.

Пока желтеющей листвой

В осенний плен шагают строки

Я стихотворною игрой

Здесь увлекусь. Как одиноко,

В терзанье друга ожидать

Подвоха ждать или обмана

И вдохновенье занимать

У неудачного романа.

Едва ли ждёт меня Светлана,

Молчит мой чёрствый телефон,

Чуть в мысли напустив тумана,

Меня испытывает он.

Пора бы звонко зазвонить,

Минуты мечутся устало,

Я стих не в силах оживить,

Ещё и раньше так бывало,

Исход работ я брал в начало,

Где долгожданный ждал звонок,

Когда вдруг сердце остывало,

Скомкав исписанный листок.

В раздумье нервном мой герой стоит,

Исчезло всё перрон и свет вокзала,

Старуха странная и чёрный кот-пиит.....

Лишь ночь пред ним взволновано играла

Средь звуков тьмы и тени карнавала

И не звала в заслуженный покой,

А тихо ветром что-то зашептала,

Вела сквозь мглу чуть видимой тропой.

Вот полночь движется, и время гонит вспять,

Оставлю новым главам я героя,

Чтоб ночи цель дальнейшую узнать,

Сорвав с судьбы тень злобного покроя.

Для счастья ли, для будущего боя

Отряды рифм несите дух вперёд

К главе седьмой взволнованной строкою,

Читатель нас уж там должно быть ждёт....

09:54 29 сентября 2003 г. С. Г. Аретинский

Оставить комментарий
Размещен: 09/12/2006, изменен: 17/02/2009. 56k. Статистика.
Глава: Поэзия

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"

Аретинский Сергей Валентинович "Гладиатор" Глава 6 "Дорогой в Ночь"

Аретинский Сергей Валентинович
"Гладиатор" Глава 6 "Дорогой в Ночь"