Машенька была очень хорошенькой и пухлой малышкой. Бабушка ей шила разные красивые платьица -- перешивала из старых дедовых рубашек, добавляя оборочки и кружева. Выкройки бабушка тайком снимала с журнала BURDA Moden у заведующей продуктовым магазином, где подрабатывала домработницей. Родители Машеньки ездили в частые командировки, и потому дома бывали редко. Зато любимой дочке привозили из далеких стран красивые куклы, плюшевых зайцев и медведей, развивающие игры и книжки с большими цветными картинками. О чем было написано в книжках, Маша не понимала, оно и родную-то азбуку знала не очень хорошо. Да и кому нужна азбука, когда тебе три года, на тебе красивое с оборками платье, в руках яркая красивая кукла, а дома ожидают своего часа пирожные, испеченные заботливой бабушкой!
Райская жизнь Машеньки протекала примерно до шести лет, пока отца не посадили за слишком приметную деятельность фарцовщика, а маму после этого уволили с работы. Бабушка продолжала получать пенсию и разгребать завалы грязи у заведующей, но жить стало гораздо тяжелее. Маму никуда не брали на работу примерно с год, она постоянно плакала, не обращала никакого внимания на Машеньку и ругала на чем свет стоит папу. А потом бабушка договорилась с заведующей, и мама стала работать в том же магазине уборщицей. После этого настроение мамы стало гораздо лучше, с работы она приходила поздно, но всегда веселая и раскрасневшаяся. Все время обнимала Машеньку и вытаскивала из карманов старого пальто конфеты, украденные в магазине. Машенька очень радовалась, что мама снова стала веселая, и даже странный и непонятный запах, исходящий от мамы, не смущал девочку.
Зато бабушка стала ругаться на маму все чаще и чаще. Один раз, когда Машенька уже давно должна была спать в обнимку со своим любимым игрушечным зайцем, она услышала их ссору на кухне.
- Хватит пить! - кричала бабушка. - Ты какой пример ребенку подаешь!
- Какой-какой? Уж лучше вашего сына никто ей пример не подаст. - Голос мамы был заторможенным и вялым. - У меня уже крест на жизни стоит, так не мешайте хоть личную жизнь устроить. Сами-то уголовника воспитали!
- Уголовника?! - взвизгнула бабушка. - Как шмотки импортные носить, так не уголовник, а как посадили, так сразу и уголовник!
Бабушка с мамой еще долго ругались, а Машенька тихо плакала, уткнувшись в подушку.
После этого мама стала появляться дома все меньше и меньше, а когда приходила, то сразу же ложилась спать. Бабушка заболела, и ее положили в больницу. Машенька была взрослая девочка, и сама могла ходить в магазин за кефиром и хлебом, а еще она научилась варить макароны. Один раз придя в магазин, она увидела как в дальнем углу грузчик громко кричит на ее маму. Девочка подошла к служебному входу, где стояли мама с грузчиком и попыталась сказать дяде, что на маму кричать нельзя. Но вдруг грузчик неожиданно резко дернулся, и наотмашь ударил маму. Машенька смотрела на происходящее и ровным счетом ничего не понимала. Почему мама так стремительно отлетела к соседней стенке, а потом плашмя свалилась на пол? Машенька подбежала к маме и обняла ее, попыталась приподнять. Но ничего не вышло и, вытащив руки из-под маминой головы, она увидела темно-бардовую вязкую жидкость. В этот момент Машенька испуганно закричала на весь магазин.
Грузчика посадили. Оказалось, что он слишком сильно ударил маму, и как объяснили Машеньке, маме пришлось из-за этого далеко-далеко уехать за город, лечиться. Бабушку наконец-то выписали из больницы, и они стали жить как прежде, но только без мамы. Машенька часто просила бабушку отвезти ее к маме, но та только отмахивалась и говорила, что к маме нельзя. По телефону же бабушку сквозь слезы рассказывала своим подружкам про то, как не повезло бедному ребенку: отец в тюрьме, а мать в дурке. Машенька не понимала, что такое "дурка", но ей представлялось это место каким-то особенно-красивым, как на картинке в одной из тех непонятных книжек, что привозил когда-то папа...
Время шло, Машенька ходила уже в третий класс. Менялись времена, и обстановка вокруг тоже менялась. Теперь красивые китайские и турецкие платья были у каждой девочки, блестящие пеналы были битком забиты цветными фломастерами и вкусно пахнущими ручками, а в волосах красовались заколки с разноцветными камешками. Но у Маши ничего подобного не было, на бабушкину пенсию купить все это было невозможно, девочка это понимала, но все же тихо страдала. На обед школьники покупали себе чипсы и иностранные шоколадки, а Маша обедала в школьной столовке бесплатно. Она ненавидела водянистую кашу и жилистые котлеты, но ходить голодной весь день тоже не хотелось. Какое-то время Маша все еще ждала, что мама приедет из "дурки", но потом она узнала, что это такое место, откуда редко кто возвращается. И тогда девочка стала ждать папу, но и он тоже так и не вернулся. Только через несколько лет Маша узнала, что папа повесился на зоне. Учась в классе восьмом Маша поняла, что если ничего не изменить в своей жизни, то она так и будет ходить по улицам в дешевой китайской куртке, стоптанных ботинках, подаренный родственниками из жалости, а о модных джинсах и водолазках придется забыть. И Маша решилась на отчаянный шаг. Пересчитав наличность, имевшуюся дома, она с ужасом осознала, что свободных денег не хватит даже на шпильки модных туфель. Поэтому в голове ее созрел план. Она знала, что классная руководительница, выходя из класса, оставляет сумку на стуле. Дождавшись очередного момента, когда в классе никого не было, Маша схватила сумку, нашарила в ней кошелек и быстро вытянув его из недр сумки, выбежала в школьный коридор. Потом она узнала, что классная руководительница долго плакала в учительской -- у нее было двое маленьких детей, и не было мужа...но зато у Машеньки появились новые модные джинсы, пара заколок и красный лак для ногтей. Постепенно она научилась таскать деньги у своих одноклассников, вытаскивать кошельки у людей в метро, а один раз ей очень крупно повезло, когда в банкомате пьяный щеголь забыл свой кошелек.
По окончанию школы Маша уже твердо знала, куда пойти учиться. Она скопила небольшую сумму денег, и отвалила ее за первый год обучения на факультете финансистов. Здесь наступила "красивая и райская дурка", как она называла про себя удачно спизженные деньги. Маше везло -- она ни разу не попалась, и каждый лов был удачным. Помимо этого оказалось, что у нее аналитический склад ума, учиться действительно нравилось и ей было интересно. Маша играла на бирже, проворачивала махинации с левыми фирмами, умело брала кредиты и растворялась как облако в небе. На третьем курсе она сменила вторую машину, а на пятом, удачно продав старую квартиру и доплатив приличную сумму денег, купила новую в элитном районе, перевезя туда же бабушку.
По окончанию института Маша устроилась работать в крупную компанию, где в ней сразу же распознали финансового гения, и через год она стала руководителем отдела, со всеми причитающимися бонусами, "тринадцатыми зарплатами", откатами, и прочими вещами. Теперь она смогла отправить маму в швейцарскую клинику для душевнобольных, и больше не вспоминать о ней. Все было у Маши хорошо, но она уже не могла остановиться. Ей хотелось все большего. Через своих многочисленных знакомых она устроилась работать "туда-куда-все-так-стремятся-но-не-всем-удается". Там в ней также распознали финансового гения, и все понеслось по новой, только в более крупных масштабах. Маша стала забывать забитую и испуганную маленькую девочку, которой когда-то была. Она смеялась над своими неудачными одноклассницами, которые только и стремились выйти замуж и нарожать кучу детей. Она смеялась над своими ботанами однокурсниками, которые теперь работали рядовыми клерками и ужасно гордились этим. Единственным святым в ее жизни были деньги.
Иногда Маше снились сны, в которых все пострадавшие от нее люди, начиная с учительницы и заканчивая оболваненными клиентами, укоряли ее в проступках. Все они приходили к ней ночью призраками, протягивали руки, корили, ругали, плакали. Она просыпалась в холодном поту, шла на кухню и садилась за большой дубовый стол. Обхватив руками голову нервно курила, и думала обо всех этих людях, она их презирала, но в тоже время жалела. Она постоянно искала оправдания для самой себя, выдумала длинные истории, почему ей приходится поступать именно так, а не иначе. Иногда Маша выходила на балкон и, смотря вниз с пятнадцатого этажа думала о своем отце, которого больше никогда не увидит, о маме, которую видеть она не хотела, о бабушке, которая была уже очень старенькой и наверное скоро умрет. Потом наступал рассвет, и Маша возвращалась в кровать, сворачивалась клубочком и тихо-тихо плакала, совсем как в детстве.
А потом появился ОН. ОН ходил за ней везде, преследовал на работе, встречах, на обеде в ресторанах, в магазинах и даже, порой, во сне. ОН говорил, что она очень красивая и умная девушка, но очень скоро в ее жизни произойдут перемены, хочет она этого или нет. Маша боялась его, но остановиться уже не могла, она будто специально, на подсознательном уровне, искала встречи с ним.
Однажды, придя на работу, она не смогла пройти охрану, ей сказали, что больше она здесь не работает. Через час начались звонки из банков, где Маша хранила свои сбережения, и холодным голосом сообщали новости о том, что она больше не является их клиентом. Позвонив в "тот-самый-банк" она узнала, что все ее счета заморожены. Затем позвонил ОН и сказал, что сегодня они встретятся, и что скрыться она уже не сможет.
Придя домой, Маша не могла отделаться от чувства дежа вю и картинки маленькой девочки, держащейся за разбитую голову своей мамы. Она только успела выйти на балкон, как на всю квартиру раздалась мелодичная трель звонка. Маша понимала, что пришел ОН, и все кончено. Она открыла большое стеклянное окно и как во сне выпорхнула из него. Пока Маша летела вниз, ей по-прежнему виделись все эти люди, которых она презирала, и которых жалела. Впрочем, к тому моменту, когда ее тело ударилось о землю, все видения прекратились.
А ОН все стоял внизу и звонил, звонил, звонил. В руках у него был огромный букет красных роз, а в кармане обручальное кольцо. Он еще не знал, что в своих мыслях Маша давно ассоциировала его не как будущего мужа, а как сотрудника "конторы". Не знал он и о том, что от Маши уже давно решили избавиться ее бывшие покровители, и что его звонок совпал с вычеркиванием Маши из привычного ритма ее жизни. А уж о том, что Маша, больше похожая теперь на кусок кровавого месива, лежит на земле, где люди старательно и методично обходят ее стороной, он не знал тем более.