Препоясанный старец.

Препоясанный старец, по жизни бредущий.
Гейне друг и изящной словесности маг.
Знает он: путь осилит идущий.
С ним на "ты" мрачный витязь, седой Карадаг.

Он макает  перо не в чернила, а в слезы.
Светлой грустью пронизаны рифмы и строки.
И стихами искрится банальная проза.
Сквозь туман виден счастия берег далекий.

Там покорны индийскому принцу жестокие звери,
Тигров очи зеленые ласково смотрят вокруг
Там нет места вражде и слепому безверью
Там замкнулся галактик сверкающий круг.

 Мастер видел все это, узрел он Нирвану
И присев на родимого дома порог
Гладит камни фундамента Фата-морганы
И любуется лентой прозрачной вселенских дорог.

Пусть истерся вконец посох поиска истин
Век серебряный в даль временную умчал,
Но не блекнут его акварели, не высохли кисти.
Вечно будет он в самом начале начал.

Русь.
Русь свирепая, бесноватая!
Мать блаженных и бунтарей.
Ты во всех грехах виноватая
В голове твоей нет царей.

От Емели и Стеньки Разина,
От Крымов до сибирских руд.
Так податлива на безобразия
И на скорый, неправедный суд.

Вечно мыкаешься по распутьям
Вечно Божий не мил тебе свет
И спасают тебя Распутины
От надуманных, мнимых бед.

Сочиняешь гимны дурацкие,
Воспеваешь помоек вонь.
И орешь сонеты кабацкие
И рифмуешь с матрешкой гармонь

Русь великая, Русь знаменитая!
На кресте постоянно распятая.
Сапогами частенько битая.
И руками чужими измятая.

Революций лелеешь всходы, 
Тетиву выдаешь верным лучникам.
Алчешь истины и свободы, 
А получишь - стальные наручники

Обещают пророки, пророчицы
Муки адовы впереди.
Почему же припасть так хочется
К белокаменной, хладной груди?

Оставаться с тобой рискованно, 
Но всегда твои впору одежды.
Мы одной с тобой цепью скованы.
Цепью страха, любви и надежды.

***
Ученик мусью французских,
Мэтр ритма, гений слов.
Возвращен к просторам русским,
Блеску наших куполов.

Божья матерь, Царь небесный!
Ты его прости. Плутал...
По ущелий тропам тесным,
Голых киммерийских скал.

Из развалин Херсонеса
Город свой мечтал сложить.
Одержим гордыни бесом
Собирался жизнь прожить.

Слава Господа деснице,
Что дала увидеть свет
Чрез провинции, столицы.
К звездам, мимо терний лет.

Не беспечной, легкой птахой
В небе реять суждено.
Испытаний горьких плаху
Со страной делить дано.

Там где притча - преступленье,
Каторжанин всяк эстет.
Прям - еврейское везенье.
Что ж - терпи! На то поэт.

Может быть на тихом плато
Каменистом и пустом.
Ты найдешь свою награду,
Обретешь последний дом.

Может, поутихнут грозы,
Завершится третий акт
И качнется там береза
Ветерку ночному в такт.

Поэтам.
Крымская идиллия, тихий плеск прибоя,
Гор вершины острые, облаков клубы.
Но кому-то вечно не хватает боя,
Но кому-то вечно хочется борьбы

Саги революции, грохот канонады
И под стать знаменам заалел закат.
Может быть, не стоит, может быть не надо
На крови выращивать свой Эдемский сад?

Ведь поэту каждому тяжкою обузой
Строфы искрометные превращать в картечь
Мирным рифмоплетам запретила Муза
Перья и бумагу променять на меч.

О горах и море вы пишите повести
Много в этой жизни стоит воспевать.
Поищите истину и доверьтесь совести
Научитесь волю светлому давать.

А багряных стягов, рано или поздно
Отпылает пламя, обратится льдом.
Есть владыка высший, справедливый, грозный
И судить он будет не земным судом.