Antoin : другие произведения.

16 - Аристократ

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Март ещё только начинался, и в нём пока было достаточно холода, чтобы заставить жителей Парижа усердно топить очаги. Впрочем, тепла жаждали только те, кто сидел по домам, а улицы запрудили распалённые речами Марата и Демулена орды черни, горевшие злобой безо всякого огня.
  Март ещё только начинался, и в нём пока было достаточно холода, чтобы заставить жителей Парижа усердно топить очаги. Впрочем, тепла жаждали только те, кто сидел по домам, а улицы запрудили распалённые речами Марата и Демулена орды черни, горевшие злобой безо всякого огня.
  Граф де Местре прекрасно слышал их отвратительное пение - каждые полчаса на улице кто-то затягивал дурным голосом эту глупую "Марсельезу", и всегда находилось достаточно идиотов, которые тут же принимались рвать глотки, распевая о тёмной силе тирании и кровавых знамёнах, хотя больше прочих в крови были флаги Революции. Казалось, из всех сточных ям Парижа и других городов было собрано все самое грязное, мерзкое и смрадное.
  Впрочем, к чёрту санкюлотов. Не до них сейчас. На кровати у окна медленно угасала женщина, которую де Местре любил больше жизни, и остальное становилось неважным. Подушка, рассыпавшиеся по ней волосы, лицо - всё было одинаково белым. Она уже не могла говорить и лишь смотрела большими карими глазами на человека, который был рядом почти тридцать лет, смотрела так спокойно, внимательно и тепло, будто провожала куда-то. На самом деле - это Она уходила, а он оставался, хотя ещё была возможность выскользнуть из Парижа, который становился могилой для любого аристократа.
  Он знал, что за ними вскоре придут, но не это занимало его мысли - к чему разбирать то, что и так ясно. Когда придёт час, он поднимет пистолеты и отправит к праотцам парочку самых рьяных революционеров, а затем последний рыцарь Франции снимет со стены шпагу, обнажит кинжал и продаст свою жизнь подороже. Всё это давно решено на небесах. Смерти боятся только живые, умирающих она не страшит.
  Пока что он смотрел на Её лицо, сидя у изголовья, заботливо оправлял тяжёлое одеяло, - в маленькой комнатке было слишком холодно, - и постоянно что-то рассказывал или читал вслух Рюделя. Граф уже не знал, слышит ли Она его, но говорил и говорил, словно боялся остаться в тишине. Движения его были осторожны, будто в комнате был кто-то, кого легко спугнуть. На её губах реяла тихая улыбка, каждый миг становившаяся немного прозрачнее, а пушистые ресницы еле-еле удерживали крохотный лучик солнца, и от того глаза казались более живыми и немного весёлыми. Двадцать лет - это много. Это тысячи улыбок, тысячи дорог, пройденных бок о бок, тысячи вечеров рядом, тысячи вздохов радости, заполнявшей его, когда он видел, что любимая просыпается, возвращаясь к нему из чудесных странствий.
  Граф улыбнулся, внезапно вспомнив библиотеку в Её старом доме, где в книге о процессе над Жилем де Рец он как-то раз нашёл засушенный цветок - Она сохранила ту фиалку, что он подарил Ей в день знакомства. Он ласково провёл ладонью по Её щеке, погладил прядь длинных волос, затем открыл следующий сонет. Звуки стихов были ловушкой, в которую он заманивал Её душу, чтобы удержать возле себя хоть на минуту дольше, они были пеленой, которую он поднимал, что бы не видеть, как любимая медленно уходит, шагая маленькими ступнями по песчаному берегу Леты...
  За дверью послышался топот, громкие выкрики, а затем древесина вздрогнула под гулкими ударами прикладов. Де Местре посмотрел последний раз на любимую, задержал взгляд на бледности губ, в которой растворялась безмятежная улыбка - видно, Она уже ничего не слышала. Граф улыбнулся в ответ со всей нежностью, на которую был способен, отложил книгу, неспешно поправил одеяло. Затем он потянулся за пистолетами, взвёл сухо хрустнувшие курки, глянул на эфес верной шпаги на стене, и встал посреди комнаты, спокойный и стройный, аристократ до кончиков ногтей в строгом костюме из чёрного атласа. И чувствовал он, как дует в спину тёплый ветер молчаливой любви...
  
  
  
  О, пожелтевшие листы
  В стенах вечерних библиотек,
  Когда раздумья так чисты,
  А пыль пьянее, чем наркотик!
  
  Мне нынче труден мой урок.
  Куда от странной грезы деться?
  Я отыскал сейчас цветок
  В процессе древнем Жиль де Реца.
  
  Изрезан сетью бледных жил,
  Сухой, но тайно благовонный...
  Его, наверно, положил
  Сюда какой-нибудь влюбленный.
  
  Мои мечты... они чисты,
  А ты, убийца дальний, кто ты?!
  О, пожелтевшие листы,
  Шагреневые переплеты!
  
  -- Николай Гумилёв
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"