Антипенко Олег Евгеньевич
Иные Пути. Неприкаянный (Ред. 2015 г.)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 1.00*2  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Свободы нет? Чем больше нам даёт судьба в начале, тем дальше мы от тех, кем стать могли по собственной воле. Обязательства и ожидания других определяют нас. И даже короли, казалось бы сыльнее всех, не властны над собой - их путь от колыбели к трону предрешён. А что если исправить всё, будто наследия нет? Переложить его на чужие плечи. И нет иного мнения, кроме своего: ни друзей, ни родных, никого. Вряд ли кто сумеет порвать эти связи, но жизнь и не спрашивает позволения на вмешательство.
  ИНЫЕ ПУТИ. НЕПРИКАЯННЫЙ
  
  ГЛАВА 1. КАК УХОДЯТ КОРОЛИ
  
  Адриан I Гросстаммен
  
  Повинуясь своей природе, человек изменяет под себя окружение. Вырубаются леса под корень и режутся горы в камни, реки перестают плыть лишь в свое удовольствие и начинают тереть зерно в муку, раздувать мехами огонь в кузне или же меняют свое русло в угоду чьей-то воле. И даже ветру приходиться крутить жернова мельницы, завывая от возмущения в ее лопастях.
  Нам назначено Сарес от рождения и до самой смерти находиться в чуждом окружении, некомфортном и опасном. Ведь не зря первым звуком ребенка является крик, плач о времени, когда его оберегало тело матери и чистые видения полного незнания.
  Все мы стремимся, порой неосознанно, выстраивать все вокруг себя в порядок, свойственный только нам, порядок который царил в забытых снах детства.
  Потому будет справедливо заметить, что место, где мы проводим больше всего времени и на которое имеем личное влияние, скажем, на собственный рабочий кабинет, будет зеркальным отражением нашего характера.
  А данный кабинет - воплощение практичности: массивный прямоугольный стол - со стороны входящей двери он казался монолитной глыбой из черного дерева. На нем размещены: чернильница, перочинный нож, перья, аккуратно сложенные у края, белая коробочка с тальком, стопка бумаг и салфетка в пятнах чернил. И больше ничего.
  А могли находиться там еще и цветы, или кулон с картинками дорогих людей, стакан с водой, да что угодно. Однако там всего этого не было. Цветы завяли бы без света Асора, ведь окон в кабинете нет. На шее хозяин кабинета носил совсем другие подвески, связанные больше с защитой тела, нежели душевного равновесия, а утолить жажду он мог в любой момент, стоило лишь нажать на один из ряда символов на поверхности стола. Кстати, поверхность та светилась изнутри мягким желтым, отчего придавала сидящему за ним человеку мистический вид.
  Позади стоял шкаф для документов с дверцами из стекла чистого, как слеза матери о ребенке и гладкого, как озеро Долины во льду. Стеклодувы из Астора удавились бы от зависти, а купцы Республики не пожалели и сундука златов за кусочек этого стекла. Хотя отколоть даже малую часть не получится, только самые лучшие клинки в стране способны оставить на нем царапину.
  Записанные секреты там надежно хранятся и всего три человека способны открыть его без риска навредить содержимому.
  Высотой этот предмет мебели с лишком перекрывает рост самых рослых обитателей Цитадели, а потому хранит еще один секрет, не связанный с тем, что можно записать, сложить и положить в него, - потайная дверь. Хотя дверью можно назвать и сам шкаф, ведь за ним сразу проход, о котором знали и того меньше - двое.
  Еще одна деталь, о наличии которой мало кто догадывался - под столом вне ножен стоял меч, прямой и гордый каким может быть лишь меч, служащий своей первоначальной цели - крушить врага. И он крушил. Заметив его, противник всегда отступал, а союзников боевой дух вынуждал идти на подвиги. Оттого еще более странно видеть меч, побывавший на полях сражения под Арвеном, Хамфеном и, наконец, Утаном, вдали от посторонних глаз, вдали от тех, кто мог узнать и вспомнить дни его славы или хотя бы его имя.
  И это было в чертах характера Адриана. Скрытность. Все самое важное спрятано от поверхностного внимания.
  Кроме двух стражников в полном облачении по бокам от двери, в помещении мебели больше не было. А таковыми Адриан и считал гвардейцев. Инструмент, выполняющий заведомо определенные функции. Он и себя нередко находил обычным механизмом.
  Пожалуй, единственное, что там еще находилось в данный момент - тишина. Напряженная, выжидательная. Она расходилась волнами, перерывами в движении воздуха: вдох-выдох. И центром ее был молодой человек, вошедший минуту назад и ставший по стойке смирно.
  От хозяина кабинета исходила тишина другого рода - отчужденная, и прерывалась она скрипом пера о поверхность бумаги. Гусиное перо... Оно могло быть лебяжьим, некоторые умудрялись писать павлиньим или вороньим. Нет, это именно гусиное, помятое, в синих пятнах, но исправно выполняющее свою роль.
  Скрип-скрип.
  Движение влево и вправо по строчкам и снова пометка на полях - скрип-скрип.
  Адриан отложил документ в сторону, вытер о салфетку перо, ножом срезал его под острым углом, разделил кончик надвое и словно только сейчас заметил посетителя.
  - Ты знаешь, зачем я тебя вызвал? - Спросил он, не поднимая взгляда от следующей страницы.
  - Нет, мой король. - Ответивший смотрел в место, где стол касался пола, прямо на хозяина кабинета взглянуть он не решался.
  Скрип-скрип.
  - Ровно полгода осталось до твоего совершеннолетия. И я обязан тебя предупредить, что с того момента все твои поступки будут оцениваться как поступки взрослого. - Адриан медленно забарабанил пальцами о стол, казалось его внимание полностью ушло в мир букв и слов. Конечно же, его никто не торопил.
  - А потому поступки твои и должны быть взрослыми. - Наконец, сказал он. - Раньше я закрывал глаза на присущее тебе легкомыслие. Впредь, я поступать так не собираюсь.
  - Да, мой король. - Покорно ответил юноша.
  - Это все, что я хотел сказать. Иди и займи себя делами.
  - Мой король?
  Адриан впервые отвлекся от записей и посмотрел на вошедшего.
  - Мой король, я закончил обучение. В конце недели мне присвоят звание мечника.
  - Мне это известно. - Он снова окунулся в чтение. - Что-то еще?
  - Я неплохо стреляю из длинного лука... Может быть, мне стоит взять уроки у мастера?
  - Нет необходимости. Владения клинком вполне достаточно. Что-то еще?
  - Нет, мой король. - От начала и до конца голос юноши ничуть не изменился, а выражение лица, будто высеченное в мраморе. Когда он покидал кабинет, все его движения были по-военному четкими. Не напряженными и не свободными, а совершенно чистыми от переживаний или любых других чувств. Так мог двигаться голем, преодолевая расстояние из одной точки в другую. Да, именно так могло показаться со стороны...
  Король Адриан Первый Гросстаммен. Его влияние не ограничивалось рабочим кабинетом. Оно стремилось за пределы тесных стен в коридоры и другие комнаты, касалось каждого предмета невидимой, но ощутимой дланью. Выходило из Цитадели во двор крепости, затем дальше в Соти - на восток до самого моря Затишья. В былые времена власть его достигала туч над головой, но времена те минули и не в силах Адриана вернуть утраченное.
  Скрип-скрип-скрип.
  Король просыпал тальк на первый лист, сдул на пол оставшиеся песчинки и положил сверху второй. Некоторое время, даже сам Адриан не смог бы предположить, как долго, он смотрел на документ, на слово в первой строчке, где прекратил чтение. Мысли утащили его далеко из строгой Цитадели, куда и когда он предпочитал не заглядывать лишний раз. На его лице отразилось раздражение, затем гнев и... выражение вдруг смягчилось, будто эмоциям не хватило сил удержать мускулы в напряжении. Ярость не исчезала, отнюдь, а продолжала жить скрытно, прячась в кожу под разглаживающиеся морщины, она будто погружалась на дно озера, где темные воды уберегут от чужих глаз. Порой Адриан считал ее пропавшей навсегда. Надеялся. Ведь ярость рано или поздно достигнет самого низа, где должна улечься окончательно в мягком иле, однако там, в темноте и холоде, находился другой хозяин - страх. И пламенная ярость, задыхаясь и погасая, отчаянно отталкивалась от мокрого липкого страха и опять неслась наверх.
  Адриан вытер салфеткой засохшее перо и мокнул его в чернильницу.
  Комната словно окутана мраком ночи у костра. Предметы скромной обстановки бездушными слугами стояли вокруг на границе видимости, готовые в любой момент исполнить свое назначение и не подвести. Король не обращал на них внимания. От него расходилась волнами отчужденная тишина, прерываемая лишь короткой пляской пера на бумаге.
  Скрип-Скрип.
  
  
  Натан Гросстаммен
  
  Один из его эскорта задержался у выхода из кабинета, второй следовал позади, не отставая.
  Чем дальше Натан отходил, тем непринужденнее становилась его походка, пока не превратилась в легкий шаг человека ничем не озабоченного.
  - Я так понимаю, идем на тренировку? - Голос из-под шлема звучал глухо.
  - С чего ты взял, будто я туда по доброй воле вернусь? - Преувеличенно бодро спросил Натан. - Чтобы ты снова надо мной поиздевался?
  - Я бы не посмел издеваться над вами, мой принц.
  - Да? Значит, мне казалось...
  Если и найдется человек, который не знает короля и его детей, то он заметит мало общего между Натаном и Адрианом и вряд ли догадается о кровном родстве. Король могучего телосложения - герой из легенд, а принц всегда отличался худобой и если бы не тренировки с ранних лет, то ходить ему по ветру. Сейчас он более жилистый и стройный, нежели хрупкий и тощий и, тем не менее, до отца ему ой как далеко. Даже со средним гвардейцем ему не сравниться. Потому его стиль владения клинками как нельзя лучше ему подходит.
  Темные волосы его сдувал с плеч встречный воздух, ничем не скрепленные они находились в постоянном движении. Тоже сильное различие с русыми и коротковолосым Адрианом, а вот глаза одинаковые - карие.
  Тонкие брови и прямой нос, выделяющиеся скулы - черты лица утонченные. Такими и представляют принцев дети, когда им рассказывают сказки на ночь.
  - Обучение следует продолжить. - Не сдавался Ронин. - Без постоянной практики достигнутый результат не закрепить.
  Натан свернул на лестницу, пробежал ее бегом, чтобы стражнику в броне пришлось его нагонять. Это не неженки Республики, которые делают броню подвижной за счет магии, гвардия никогда не позволит себе такой роскоши.
  - Отец предупреждал вас о легкомыслии, думаете, вы стали более ответственны в своем поведении?
  Вопрос прозвучал с упреком, и Натан не стал на него отвечать.
  - Я не буду больше выступать в качестве снаряда для битья, Ронин.
  - Это часть обучения. - Пояснил гвардеец. - Оно включает в себя не только координацию движений и выработку рефлексов, но и закалку тела. Вы и сами все прекрасно знаете.
  - Я не хочу больше этим заниматься, Рон. - Вспылил Натан, остановился и обернулся. - Я каждый день уже сколько лет надрываюсь как проклятый, а в итоге... - Он неопределенно махнул рукой и лицо его исказилось в гневе, слова будто не могли слететь с языка, хотя уже были заранее готовы. Казалось, это еще больше рассердило его. Натан развернулся и некоторое время шел по коридору молча.
  - Нет. Больше я заниматься этим не буду. - Сказал он упрямо.
  Пятна света на стенах от факелов провожали их перемигиванием от возбужденного воздуха после их прохода.
  - К тому же. - Весело продолжил он. - В последний раз я оставил метку на твоем доспехе. Если продолжу в том же духе, то стану лучше тебя и еще вопрос, кто выступит в роли снаряда, а?
  - Даже мастер может проиграть новичку, если позволит себе допустить ошибку. Моя ошибка лишь в том, что бился не в полную силу. Это часто происходит в тренировочных сражениях учителя и ученика. Ученик развивается и не всегда это развитие легко заметить и подстроиться.
  Натан хмыкнул в ответ на спрятанный в пояснении укор.
  - Потому я и пропустил удар. Это не закономерность, а случайность. Ведь именно постоянство признак мастерства. Достанете меня в трех схватках из пяти, и тогда я признаю, что в сражениях вы лучше. Можем сегодня и попробовать.
  - А если пять из пяти?
  - Тогда уже мне придется брать уроки у вас.
  Насмешка в голосе едва уловима, ее можно и не заметить, если не обращать на интонации особого внимания и даже в этом случае не все так легко. Стоит заметить, Натану приходиться общаться с гвардейцами большую часть своего времени, а они весьма суровые ребята. Мало того, что им положено вести обмен сообщениями четким и ровным голосом для ясного понимания, так еще и все их тело укрыто доспехом. И как распознать их настроения под слоем стали и уставной формы общения? Ситуация могла быть проще, говори они целые предложения, ведь большинство гвардейцев именно передают сообщения. Ты их спрашиваешь "Как жизнь?", а они в ответ "Без происшествий", ты их - "Чем вчера занимались?", они описывают все свои действия с утра и до ночи, хотя это будет неправильно сказано - с начала смены и до ее конца. Ты пытаешься завести беседу фразой о хорошей погоде, а они вообще молчат - им нужен или вопрос, чтобы они ответили, или приказ. А потому принц научился понимать малейшие изменения в голосе и правильно их толковать. Особенно это касалось его наставника.
  - Хорошая попытка, Рон. Очень соблазнительно покатать тебя в пыли пока ты снова не станешь вопить о пощаде.
  - Я никогда не вопил!
  Натан тихо, чтобы не слышал Ронин, хихикнул.
  - И, тем не менее, с меня хватит.
  - Если вас вызовут на дуэль, вы также ответите своему сопернику?
  - Своему сопернику я скажу, что он идиот, и все со мной согласятся.
  - Дело не в том, кто он, а как при сражении будете выглядеть вы. Вам нужна практика...
  - Семь лет недостаточно?
  - Всей жизни мало.
  - Тогда какой смысл? Закончим этот разговор.
  - Конечно. Я бы не посмел ослушаться приказа.
  Очевидно, Ронин сильно недоволен. Вот только и у Натана настроение паршивое тоже.
  У развилки Натан пошел прямо, мягко ступая по коврам коридора. Стены - голый серый камень и поскольку Цитадель являлась домом Адриана, то отличалась той же суровой скромностью, что и его кабинет. Никаких картин или украшений, ничего, что могло порадовать глаз. Минимум естественного освещения. Вот почему ее величество предпочитает летнюю резиденцию застенкам Цитадели.
  - Она уже спит, мой принц. - Сообщил Ронин.
  Тот ничего не сказал. Оставшийся путь они покрыли в молчании.
  По обе стороны входной двери стояло по стражнику, как и у короля.
  - Ее высочество уснули. - Подтвердил один из них слова Ронина. - Госпожа Розалина ушла полчаса назад.
  - Ага. Подождите меня тут. Нечего греметь железом в спальне.
  - Э-э-э...
  Сержант, а именно такое звание было у второго гвардейца, несущего стражу у комнаты его сестры, не смог быстро сориентироваться с ответом. Тем временем Натан тихо просочился и притворил за собой дверь.
  Дело в том, что доспехи гвардейцев действительно издавали много шума раньше. Даже смазанные они гремели катящимся с горы мешком с кастрюлями. Это изрядно раздражало, учитывая их наиглавнейшую обязанность ни на шаг не отступать от объекта защиты. По меньшей мере, половина Цитадели была в курсе всех перемещений гвардейцев, а их насчитывалось в крепости больше пятисот человек. Это просто сумасшедший оркестр из скрежета и скрипа металла. Потому Олаф сделал их бесшумными. Все воры Соти наверняка слюнками изошли от такой магии.
  Ребенок спал на огромной кровати, какая сгодиться для двух взрослых. Это Натан приказал ее поместить сюда. Миралиса часто оказывалась по утрам на полу, запутанная в одеяле как в пеленках. Казалось, ее жизненная энергия не могла вся потратиться за день и потому она ночью не давала находиться ей на одном месте. Даже теперь сестра могла просыпаться в противоположном углу постели, а не в том, где засыпала.
  Натан отодвинул балдахин и присел на краешек кровати. Миралиса еще не успела перекатиться и лежала на подушке.
  Маленькое живое существо.
  Принц поправил одеяло и положил по бокам пуховые валики - все равно не помогут. Поцеловал в лоб.
  Он съехал на пол и оперся спиной о высокую перину, наполовину утонув в ней.
  - Сегодня я стал мечником, Лиса. - Шепотом не громче океанского бриза сказал Натан. - Ты не поверишь, но я оставил отметину на доспехе Ронина. Ему, наверное, влетит, за то, что не подзарядил броню вовремя, но ему полезно.
  Если бы кто-то мог видеть его во мраке комнаты, то обязательно заметил, как улыбка его стала чуть шире.
  - И против мастеров я сражался как лев. Правда-правда. Меня оценили и сказали, что в пятницу состоится церемония наречения. Думаю, отец придет...
  Он немного помолчал, затем порылся в карманах своего камзола и достал маленький камушек.
  - Я принес подарок. Завтра расскажу его историю. Тебе понравится.
  Он встал и подошел к окну, на подоконнике которого лежала целая россыпь разноцветных камушков, засушенных цветов и трав, соломенная кукла, ленты и много чего еще. Окно открыто, слабый ветер ворошил занавески. Натан откинул их совсем, одернул балдахин с этой стороны кровати и на Миралису упали серебряные лучи Мавиры у горизонта - луна последний вечер видна и на ночь она уже не задержится. Заступница...
  Натан немного устыдился своей наивности, но зашторивать обратно не стал.
  В комнате посветлело. Проявились контуры мебели из вельветовой обивки, трюмо с зеркалом отражало шелк над постелью. На стенах гобелены и нет даже уголка из холодного гранита Цитадели, словно это совсем другой мир. Натан не без самодовольства подумал, что в этом его немалая заслуга. Причина еще крылась и в другом - Адриан, чья власть ничем не ограничивалась в стране уделял мало внимания этой комнате и детской, потому они выглядели чужеродно в Цитадели меж других помещений, которые больше напоминали казармы.
  Впрочем, не только Адриан избегал ее. Ни Торим, ни Сьюзен, ни даже Элизабет - ее мать, не давали Миралисе и десятой доли заботы, которую она заслуживала.
  Такое положение вещей вполне устраивало Натана. Миралиса принадлежала только ему и никому больше, только он знал ее и по-настоящему любил.
  Он покинул ее так же тихо, как и пришел.
  Собственная комната находилась в противоположном крыле здания. Когда Натан подошел к двери, то провел рукой снизу-вверх у правой ее части. Движение его сопровождалось тихим шорохом и щелчком в конце. Открыто.
  На невысоком столике уже сервирован ужин и, хотя Марисса уже ушла, блюда еще горячие.
  Он открыл настежь створки окон, и внутрь проник шум города. Ничего конкретного - мешанина звуков, неразличимых из-за расстояния. Огни домов, факелов на улицах и больших костров на площадях превращали Соти в арену для битвы света и тени.
  На театральной площади особо ярко - наверное, затеяли представление на открытом воздухе. А быть может какая заезжая труппа решила использовать ее в качестве сцены. Оттуда доносились веселые крики и возгласы. Гвардейцы на крепостной стене тоже часто туда поглядывали, наверняка сожалеют, что не могут снять форму и присоединиться к гуляниям. Им приходится нести службу в день и ночь, в дождь и зной. И самое странное, они видят в этом большой смысл - служить королю, отдать все свое время, всю свою жизнь. Будь у Натана выбор, он никогда бы не посвятил всего себя служению кому-то.
  А на окраине, которая не так уж и далеко, если смотреть в эту сторону Соти, находился всего один источник света посреди бескрайней тьмы, тьмы, которая словно поднялась со дна океана, оттуда, где мгла Нижних миров намного ближе и привычнее света Асора. И в этом первобытном мраке Закатного горела красным звезда, которая не исчезает и после рассвета. Океанская звезда - маяк оплота Закатного флота.
  На секунду Натану показалось, будто он слышит, как волны бессильно накатываются на волноломы. Нет, слишком далеко.
  Он усмехнулся своему романтическому настроению, быстро поел, смыл в ванне дневную пыль и уснул крепким сном.
  
  ***
  
  На другой день Натан с удивлением обнаружил себя в постели. Не то, чтобы событие, выходящее за рамки нормальности, ведь он всегда просыпался там, где и уснул, а привычки засыпать в не приспособленных для этого местах он не имел. Смущало другое - каждое утро его будили рано утром или он просыпался сам или, а бывало и такое, не ложился вовсе. И теперь Натан сидел с растерянным видом, вспоминая, когда в последний раз его не будили до самого обеда.
  И, несмотря на это, никто его не тыкал в бок, не шипел в ухо сквозь ведро на голове. Весьма странно. Обычно стоит ему залежаться чуточку дольше, и к нему вихрем холодной контролируемой ярости врывался Ронин и вежливо, но вместе тем очень настойчиво заставлял отправиться на тренировки.
  Стоп! Вчера ему удалось-таки произвести на мастеров должное впечатление, и теперь он полноправный мечник. Полное осознание данного факта пришло именно сейчас.
  У него внезапно появился выбор. Теперь никаких упражнений до изнеможения, нет необходимости весь день вариться в собственном соку на жаре. Все! Конец! Он мог сам решать, чем себя занять, куда пойти. Да он может вообще ничего не делать и за это никто ему не вышибет дух ударом деревянного меча в живот.
  Настроение поднялось на самый высокий за последний год уровень.
  Он быстро оделся и рывком открыл дверь, готовый вылететь наружу. На него испуганно смотрела Марисса, поднявшая кулачок в намерении постучать, другой рукой она удерживала поднос с едой. Натан удержал баланс и не сшиб девушку.
  - Ох, Мари, скорее заходи! - Он втащил ее внутрь. - Времени нет, а ведь уже обед.
  Марисса поприветствовала его поклоном головы, но не подняла ее, тем самым, спрятав свою улыбку за длинной челкой.
  - Я приходила к вам утром, мой принц, но достучаться не смогла.
  - Я полночи лазал по крышам домов, ловил злодеев и спасал благородных дам. - Доверительным шепотом сообщил Натан. - Разве ты не слышала легенд?
  - Говорят еще, будто принц пугает детей, которые слишком долго не возвращаются домой по вечерам. - С готовностью поддержала Марисса. - Он одет в черный плащ из крыла дракона, на голове его капюшон, и кто рассмотрит под ним его глаза - раствориться в тени и будет вечно блуждать по Соти.
  - Слухи. - Отмахнулся он и накинул на себя одеяло. - Плащ вовсе не из драконьей кожи. Что за глупости? Какой ребенок в это поверит? Он из шкуры волка. - Добавил Натан как бы, между прочим. - И по ночам я вою на полные луны. Так, что у нас тут? А то я голоден как стая оборотней.
  С поздним завтраком Натан расправился очень быстро. Надел спрятанные за зеркалом ножны к поясу. Немного поразмыслив, он с ухмылкой напялил на себя плащ и накинул капюшон на голову.
  - Ох, Мари! - Натан в театральном жесте протянул руку к служанке. - Я спасу вас от... Я спасу вас от этой... обязанности.
  Он выхватил поднос с посудой из ее рук, едва не опрокинув чашку. Закружил служанку в неловком танце кавалера, дамы и подноса, и, наклонив ее, уронил на кресло.
  - Не нужно благодарностей. - Он, кривляясь, пятился к выходу, а девушка улыбалась его выходке - ей не привыкать, но в этот раз даже у нее удивленно вспорхнули брови вверх.
  Натан, широким жестом снял с себя "плащ" и бросил его на Мариссу. Она укрылась им, и только смеющиеся глаза выглядывали сверху.
  Он вышел и вручил поднос одному из стражников.
  - Мой принц, что мне с этим делать?
  Его принц похлопывал себя по карманам, осмотрел пояс, покрутил ножны, будто под ними могло что-то затеряться.
  - Э-э, мой принц?
  Марисса протиснулась мимо. Пряча лицо, забрала у гвардейца поднос и ушла тихо хихикая.
  - Да где же он? - Не унимался Натан.
  Один стражник ушел, он находился здесь только до пробуждения принца, а обычная стража насчитывала только одного гвардейца.
  - Я не мог его потерять! Эй, ты Натис?
  - Стэн, мой принц. - Ответил оставшийся страж.
  - Ох, ну конечно, как я мог ошибиться? Слушай, я, кажется, потерял свой перстень - такой синий с красными прожилками. Помоги мне его найти.
  Стэн вошел в комнату за принцем и начал неуверенно шарить по креслу, кровати, заглянул за зеркало. Тем временем Натан вышел в коридор, прикрыл дверь и провел рукой сверху вниз.
  - Какой я рассеянный сегодня, право слово... Перстень-печать мне ведь выдадут только через полгода. Какая жалость...
  У Миралисы сейчас как раз обеденный сон, потому он спустился на первый этаж, прошел через кухню - его появление не стало сюрпризом, он часто тут прохаживал, только Марисса сделала вид, что занята важным делом и не замечает его. Стайка поварих и их прислужниц прыснули в разные стороны от нее. Наверняка рассказывала о его выходке. Ну и пусть.
  Он вышел из Цитадели, но не успел пройти и пару ярдов как его нагнал язвительный голос Стэна:
  - Простите, мой принц, мне не удалось найти перстень.
  Натан почесал репу, развернулся.
  - Хм. Там дверь захлопнулась.
  - Я заметил.
  - Какая нелепая случайность...
  - Ага.
  Принц глянул вверх, немного в сторону над ним на третьем этаже находился его балкон. Он смерил подозрительным взглядом гвардейца.
   - Не верю. Ты не мог...
  Стэн отделился от стены о которую опирался. Все его тело словно выражало крайнюю степень отчужденности. Несложно это провернуть, находясь с ног до головы закованным в латы.
  - Думаю, мне не стоит надеяться на ответ, верно?
  - Ответ на какой вопрос вас интересует, мой принц?
  - Как тебе удалось выйти из запертой комнаты?
  - Каждый солдат должен обладать умениями выходить из сложных ситуаций, это входит в его обязанности.
  - Хорошо. - Начал принц терпеливо и монотонно. - Я признаю, что оставил тебя в своей комнате намеренно. Я признаю, что это было нехорошо с моей стороны. Доволен? Но как, демоны тебя подери, ты оттуда выбрался.
  - Гвардеец должен постоянно быть около того, кого он защищает. А потому вы не могли меня отставить в принципе. Я всегда был рядом.
  - Слушай, я никому не скажу, тебя не накажут...
  - За что? Я находился постоянно рядом с вами, хотя видеть вы меня и не могли.
  Натан буквально представлял, как Стэн растягивает свои губы в наглой усмешке, прям от уха до уха.
  - Не важно.
  Пришло внезапное осознание - он шел по годами выверенному маршруту - в казарму Ордена. Ноги сами несли его, пока голова занималась размышлениями о выборе занятия на день. Стэн этим и воспользовался, выбрался как-то и подстерег.
  Чтобы не выглядеть глупо, он не стал возвращаться, а вошел в казармы через главный вход.
  Над алтарями вспыхивало яркое сияние, и каждый раз в нем, то исчезали, то появлялись новые фигуры, закованные в отражающую свет броню. За снарядами и в кругах для спарринга гвардейцы отрабатывали удары и маневры, не обращая особого внимания на принца. Лишь те, которые дожидались своей очереди, коротко кивали Натану в знак приветствия, кто находился в защите, прикладывали еще и кулак к груди.
  Корпус гвардейцев насчитывает более пятисот человек, учитывая сменяющийся состав, более восьмисот. Однако целый дивизион растворился в коридорах Цитадели, выстроился на стенах крепости, выехал в Соти для проверки городской стражи или просто отсыпается после ночной смены. Потому во внутреннем дворе казармы насчитывалось не больше тридцати рыцарей. Поскольку в охране им приходится носить броню, тренировки также проходят с ее использованием. Но были гвардейцы и в легких льняных рубахах, в брюках и с рапирами в руках. По уставу им положен короткий меч в пешем порядке, и длинный - в конном, так что легкое вооружение - это их личные увлечения.
  Натан с внимательным видом осмотрел ход тренировок, кивнул сам себе, будто удовлетворился результатом наблюдений и развернулся, чтобы уйти.
  - Мой принц! - Этот голос звучал не из-под шлема, а потому Натан узнал его сразу. Сделал вид, что не услышал, только шаг ускорил.
  - Мой принц!
  Такой крик игнорировать смысла нет.
  - Да, Ронин?
  - Доброе утро, мой принц!
  Натан поморщился.
  - Добрый день, Ронин.
  Ноги наставника целиком покрывало защитное обмундирование, отчего двигался он на первый взгляд неуклюже и потешно. Верх его был открытый.
  До чего же разных людей может скрывать одинаковый до самых мелких деталей доспех. Когда в крепость приходит новый гвардеец о его внешности можно только догадываться. Он может перекинуться с тобой парой емких фраз сквозь стальную оболочку и в лучшем случае, что можно понять из них - кто находится внутри, мужчина или женщина. Это похоже на обмен письмами, где невозможно сквозь чернильные строчки увидеть лицо собеседника, а по парфюму в конверте определить телосложение.
  - Вы пришли как раз вовремя, мой принц, чтобы не пропустить тренировку.
  В казарме тренировки с рассвета до заката...
  - Да, я заметил. - Натан указал на человека в спарринге ближнего круга. - Гаррет повредил ногу? Он предпочитает держаться в стойке и не делать больше одной связки в атаке.
  Ронин подошел вплотную. Все же пока он еще мог взглянуть на принца сверху вниз, выражаясь категорией роста. Его серые глаза невероятно проницательны, они смотрели не на, а в, проникая в самые глубины твоих мыслей и мотивов. Потому с ним всегда трудно спорить. Конечно, как принцу Натану не смеют перечить, кроме случаев исполнения приказов короля или королевы, однако Натан никогда не упускал случая побездельничать, а приказы в его адрес от Адриана и Элизабет такая редкая вещь... Оттого еще хуже, когда тебе справедливо указывают на недостатки, когда тебе указывает на них друг.
  В остальном Ронин мало чем отличался от коренного хаманца, хотя и переселился в Роддон два поколения назад. Черные короткие волосы, какие могут быть только в краю столь суровом, где любые полутона не смогут существовать, где все возведено в крайность ради выживания. Единственное, что необходимо сказать - даже в безлунную ночь перед сумерками его волосы будут темнее воды в колодце.
  Тем не менее, своей статью он обязан своим крепким предкам с земли Владыки.
  - Может быть. - Согласился Ронин задумчиво. - Думаю, он закончит бой с минуты на минуту.
  Натан понял, к чему тот клонит.
  - Так и есть. Если заметил я, заметил и Арл. Гаррет долго не протянет...
  Принц направился к выходу. Всего-то ярдов десять, и он скроется от наставника за стеной казармы, а потом и за стенами Цитадели. Сегодня слишком хороший день для катания в пыли.
  Девять ярдов.
  - Сегодня вы при оружии, мой принц?
  Семь.
  - Да.
  Шесть.
  - Не хотите ли провести показательный бой?
  Четыре.
  - Неа.
  Три.
  - Я предлагаю сделку.
  Натан замедлил шаг, но не остановился.
  - Мой принц, вы соглашаетесь на поединок, а я гарантирую бой, в котором вам еще ни разу не приходилось участвовать. Справедливая сделка?
  Один.
  - Это какой такой бой?
  Натан оперся рукой о нагретый Асором камень стены, словно удерживая себя от дальнейшего движения.
  - Вам понравится.
  Принц хмыкнул и двинул дальше.
  - На этот раз никаких трюков и подвохов. - Добавил Ронин.
  Натан ушел.
  Когда он вернулся спустя минуту, Ронину уже помогли снять поножи. Один из гвардейцев бросил наставнику что-то маленькое, круглое и блеснувшее красным. Ронин запрятал это в карман и взял саблю из набора клинков в ящике, пошарил внутри кучи и достал вторую.
  - Ну, - сказал Натан раздраженно. - Говори уже, что задумал.
  - За меня будут говорить клинки и горе тому, кто решиться оспорить мой путь.
  - "Бартен-завоеватель". - Скучающим тоном сообщил Натан. - Неужели кто-то в здравом уме и по собственной воле способен досмотреть эту пьесу до конца?
  Наставник указал на круг, бой в нем тут же прекратился. Впрочем, в остальных рыцари продолжали бои только для виду. Их заинтересовала другая постановка - в исполнении принца. И хотя он каждый день и целый день в течении многих лет упражнялся на этом самом дворе, сейчас Ронин имел в виду нечто новое, необычное.
  - Неужели? - Принц не мог поверить в то, что его наставник собирался сделать. - Не боишься?
  Ронин улыбнулся своим хищным и таким знакомым оскалом. Затем глубоко вдохнул и при выдохе его словно покинули все чувства. Лицо потеряло всякое выражение. Ни страха, ни тревоги, ни предвкушения, будто его место занял кто-то совсем незнакомый.
  Натан оскалился в ответ и вытащил сабли из ножен.
  Теперь все гвардейцы прекратили упражнения и внимательно наблюдали за ними.
  - Помните, мой принц, я говорил вам вчера об ошибке мастера?
  Натан кивнул.
  - Я не планирую сейчас ее повторять. Бой в полную силу, настоящий бой. Не нужно опасаться задеть меня. В свою очередь я гарантирую вашу безопасность. - Ронин растянул рот в ухмылке. На неживом лице это выглядело особо пугающе. - Хотя, если у вас получится, я буду очень рад.
  Стен в стальной перчатке и Гаррет без защиты пожали друг другу руки. Ну вот, снова спор заключили. Интересно только на что. Сколько принц продержится? Вряд ли они рассматривали хоть малую вероятность его победы. Ну какой дурак рискнет поставить на принца в этом сражении хоть ту же мену, а?
  Натан встал в стойку. Левая сабля впереди, острие на уровне глаз, правая - на уровне пояса параллельно земле.
  - Начали. - Тихо скомандовал Томас. Он был без доспеха, но принц помнил его в звании сержанта.
  Бой продлился секунд пять. Фактически и не начался.
  - Момент. - Натан виновато улыбнулся наставнику и отцепил ножны от пояса, раньше он брал оружие в том же ящике и никогда не носил ножны во время схватки. Тем более, крепления для двух ножен необходимы особые и пояс широкий, а не узкий.
  - Начали. - Повторил Том.
  Вначале наставник и ученик кружились на максимальном удалении, затем, постепенно уменьшая радиус, как две хищные птицы, которые не поделили восходящий поток раскаленного воздуха, они сцепились друг в друга когтями.
  Быстрый обмен ударами раскидал их в стороны.
  Так повторилось еще два раза, на третий лезвие Ронина остановилось в паре дюймов от кожи на запястье. Натан поразился точности наставника - как тот повторял каждое его движение, чтобы принц сам не навредил себе, ведь полдела указать на условное ранение, противник должен успеть осознать его и прекратить свои попытки к сопротивлению.
  Ронин затеял опасную игру. Без волшебной защиты клинков они могут нанести реальный вред. Запросто можно лишиться пальца или уха, что уж говорить о более важных органах.
  Натан вдруг с восторгом понял, что ему по духу сражаться вот так, когда есть не вымышленная опасность. Все предыдущие тренировки, словно детские игры. Вот именно здесь и сейчас настоящее, здесь и сейчас ему нравится. Он удвоил усилия и больше не сдерживал себя, полностью доверившись своему учителю.
  Металлический лязг теперь прекращался разве что на пару мгновений, достаточных на вдох и выдох. Ронин, как и обещал, не допустил ни единой ошибки, его движения безупречны, как мазки Маэре на полотне. Это уже совсем новый уровень - уровень мастера.
  Последний раз сабля наставника замерла у щеки принца, который остановился в неудобной позе, не выполнив до конца движение. Можно было сказать, он рухнул на землю в изнеможении, полностью признав превосходство учителя. Но нет, он просто упал на задницу, хотя уважения к наставнику у него возросло. Совсем немного, а то Ронин начнет уж слишком высоко задирать свой нос.
  Внезапно на бесстрастном лице промелькнул испуг, так быстр и мимолетен, будто тень сокола в поле, ее может заметить только самая внимательная мышь. Не то, чтобы принц был мышью, но тень он заметил. Гаррэт, Томас и остальные (Натан не мог поручиться за тех, кто в шлемах), смотрели на него выжидательно и, будто затаив дыхание.
  Что-то поползло по его подбородку на шею. Он попытался смахнуть насекомое или что это могло быть, и уставился затем на свою руку с разводом крови на тыльной стороне. Кровоточил порез на щеке. Принц еще раз осмотрел присутствующих, их замешательство стало теперь понятным.
  - Можно ли это считать моей победой в споре, о чем бы он ни был? - Весело спросил Натан у Гаррэта.
  Всех разом покинуло напряжение.
  Его благодарили короткими фразами за показательный бой и быстро расходились, кто продолжать тренировки, кто в трехэтажное здание казармы, где находились личные комнаты офицеров и общие рядового состава корпуса. Для отдыха.
  - Признаю, мне понравилось, Рон. - Сказал Натан шепотом. - Но, честно, в таком темпе я ведь не доживу до совершеннолетия.
  - Извини, Натан. - Ронин принял упрек.
  - Ерунда. Ты лучше скажи, когда успел мастером стать.
  - Нет, я еще не мастер.
  Натан хмыкнул.
  - Ты ведь в трансе был и не таком, что учил, а настоящем.
  - Это не объяснить так сразу. - Ронин задумался ненадолго, будто подсчитывая, сколько именно времени ему понадобиться для пояснений. - Приходи завтра, тогда и поговорим. Только постарайся не проспать на этот раз.
  - Нее-е, так просто ты меня не заманишь. Тебе придется проявить больше фантазии.
  К ним подошел Стэн.
  - В любом случае, я буду ожидать вас на этом же месте завтра утром, мой принц.
  Натан ничего не ответил.
  Когда он вернул себе ножны, утроил их на поясе и отряхнулся немного, Стэн сообщил:
  - Мой принц, король вызывает вас к себе.
  Его безмятежная улыбка исчезла, он выпрямился и быстро зашагал прочь от казармы в Цитадель в рабочий кабинет Адриана Первого, где уже давно все подчинено воле короля.
  - Кровь... - Напомнил Стэн.
  Натан, не останавливаясь, осторожно, чтобы как можно меньше тревожить рану отер носовым платком щеку и шею. Лучше бы заскочить к Олафу, он скроет порез в момент, однако это слишком долго подниматься на четвертый этаж и обратно. А вызов от короля, возможно, пришел еще во время схватки.
  Главное, чтобы не шла кровь, остальное ерунда. Быть может, он и не заметит вовсе.
  На этот раз он прошел главным входом, где находились исключительно гвардейцы, которые хоть и любят посплетничать в своем кругу, но и язык за зубами держать умеют в отличие от женской гвардии на кухне.
  Вдоль колонн по бокам большого зала стояло по четыре стражника, у каждого руки сложены на двуручном мече, острие которого упиралось в мраморный пол. Они были как статуи неподвижны и их легко можно спутать с декором. В центре стены противоположной входу размещался массивный трон из черного гранита Рубежа. Он не был обработан инструментами каменщиков, его не касалось ни зубило, ни напильник. По преданиям трон выплавили из цельного валуна, огнем придал форму сам Фаэн.
  Натан, глядя на гладкую поверхность твердого камня, на его плавные изгибы, верил каждому слову из легенды. Он прошел мимо трона в дверь за ним.
  Два стражника приветствовали его у кабинета Адриана. Один открыл дверь, пропустил Натана и вошел следом.
  Король перебирал документы в шкафу, оглянулся, смерил сына внимательным взглядом и продолжил свое занятие.
  - У тебя порез на щеке. - Констатировал Адриан.
  - Я неудачно повернулся и задел шиполист у Олафа...
  - В пыли ты по этой же причине?
  - Мой король...
  Адриан нашел, что искал, подошел к столу и поднял руку, останавливая принца.
  - Шиполист может причинить глубокую рану, но при малейшем боковом давлении шип ломается. Вот почему его часто приходится извлекать из кожи. Вот почему он не может оцарапать, не говоря уже о сильном рассечении. Более того, вещество, которое выделяет сам лист в конце Ясного сезона, не позволило бы твоей крови свернуться.
  Адриан холодно посмотрел на Натана.
  - Если ты пытаешься лгать мне, то прояви воображение и хоть немного старания.
  Натан шумно сглотнул и ничего не ответил.
  Король отодвинул на край стола лист и принялся изучать другие документы.
  - Это все. - Сообщил он.
  Принц забрал бумагу не глядя, и покинул кабинет.
  У лестницы он остановился и у фонаря прочел всего две буквы в самом верху: "О.Т."
  Натан поднялся на четвертый этаж, постучал в широкие двустворчатые двери и вошел, не дожидаясь ответа.
  - Здравствуй, Олаф. - Он передал записку адресату.
  Старый волшебник приветливо кивнул и опустил лист в миску с водой. Хотя с той же вероятность там могла оказаться любая другая жидкость.
  Зал, куда вошел Натан представлял собой самую дорогую свалку на всем Лиминасе. Книги, оборудование из стекла и металла для перегонки, коробки из различными веществами, не до конца ограненные драгоценные камни и металлы самых разных форм и размеров. В горшках стояли цветы, травы и даже деревья, подпирающие потолок. Все это, и еще целая гора хлама находится в грандиозном беспорядке. Если стать у одной стены, то противоположную различить невозможно за разноцветными джунглями.
  - Вот чего стоит задумчивость за завтраком. Как я себе еще глаз ножом не вырезал...
  Волшебник прищурился, словно только сейчас заметил порез. Зрение как у сокола, а манеры как у старика...
  - Рана совсем свежая. - О края его голоса можно порезаться, столь он чистый и четкий.
  - У меня сегодня утро в полдень. - Усмехнулся Натан. - Залечишь?
  Олаф тяжело сел в кресло, будь его фигура не такой щуплой, можно было сказать, что рухнул. Но нет, маг высокий и худой, казалось, его белая мантия весит больше, чем он сам и поднять ее снова ему окажется не по силам, она будто придавила его в кресле.
  - Ты опять работал всю ночь?
  Натану не нужен ответ, чтобы понять прав он или нет. Всегда чистые одежды Олафа в темных пятнах, смятые. Только занимаясь своими опытами, он мог позволить такое пренебрежение внешним видом. Да и из своей лаборатории он тогда выходит очень редко.
  Волшебник потер переносицу, рассеянно провел пальцами в длинных спутанных седых волосах.
  - Сон - это такой пустяк. - Сказал он и прикрыл веки. - Однажды я уделю себе недельку-другую и наверстаю все бессонные ночи.
  - Ты хотел сказать месяцок-другой? Я огорчу тебя - это не так работает.
  - А медведи Республики? - Спросил Олаф. - Все лето бродят, ягоды собирают, а потом зиму спят.
  - Им тоже приходится спать ночью, Олаф.
  - Совы ночью не спят.
  - Днем ты тоже работаешь.
  Волшебник приоткрыл один глаз.
  - Дельфины...
  - Вот тут я доказать ничего не смогу. - Засмеялся принц.
  - Одна половина мозга всегда отдыхает. И если я вполовину такой умный, - Олаф тоже улыбнулся. - Ты представь, как я заработаю в полную силу!
  - Может тогда ты и сможешь залечить мне рану?
  - Все, что необходимо для твоей раны у тебя уже имеется под рукой. - Олаф указал на растения в горшках и свои приборы.
  - Но это же долго. А тебе всего пары секунд хватит.
  - Долго... - Отозвался маг и Натан почуял приближение очередной поучительной беседы. - Ты молод, у тебя все время мира впереди, а я слишком стар. Время меняет свою ценность к своему исходу.
  - Но у меня церемония в пятницу, а за два дня рана не затянется.
  - Зато ты сможешь говорить своим бабочкам, что звание досталось тебе нелегким трудом, и ты едва не лишился глаза, сражаясь с суровыми учителями.
  Бабочками Олаф называл девушек из школы королевских манер. Лучших из них допускали на мероприятия в тронный зал Цитадели, через который Натан недавно проходил к Адриану. Принц не знал наверняка, почему именно это слово выбрал маг, но версии имелись. По одной из-за их недолговечности, мало кто появлялся чаще одного раза - мало кому из них улыбалась такая возможность повторно. Другая догадка связана с их желанием понравиться кому-нибудь из королевского рода, они так и порхают около Натана, Торима или Сьюзен, строят глазки, ведут светские беседы, пытаются шутить. Но третья версия была, по мнению принца, самой вероятной - маг любил наблюдать за воспитанницами школы, за их энергией, проворством и немного завидовал их красоте молодости и беззаботной наивности. "Они пока еще живут сегодняшним днем, - говорил он иногда Натану. - Взрослые живут днем завтрашним, настраивая своих дочерей, чтобы те добивались твоего расположения и вообще все планируют наперед. А такие старики как я живут прошлым. Груз воспоминаний о принятых и упущенных возможностях не дает идти вперед, более того - тянет нас назад".
  - Признайся, - сказал Олаф отвлеченно. - Ты просто забыл, как делать целебную мазь. Мы изучали ее... сколько, около года назад? Это было давно, и нет ничего постыдного...
  - Ничего я не забыл!
  Натан взял миску из обожженной глины и начал искать необходимые ингредиенты.
  - Я могу помочь. - Предложил Олаф насмешливо. - Нехорошо будет, если у тебя на церемонии возникнет сыпь по всему лицу.
  - Я сам! - Донеслось из зарослей.
  - Осторожней с шиполистом. В это время года на его шипах...
  - ...вещество, которое не позволит моей крови свернуться. Я все это прекрасно знаю, Олаф!
  Натан пришел обратно и принялся растирать листья в ступке. С его правой руки, из мягкого участка между большим и указательным пальцем вытекала, не прекращаясь, кровь, он постоянно ее протирал, отчего его левая ладонь уже вся в красном.
  - Ты все-таки не мог удержаться... - Олаф покачал головой о спинку кресла. - Шип хоть не занозил?
  Натан хмыкнул, будто такую глупость он уж точно не совершил бы.
  Некоторое время единственными звуками были шорох песта в ступе да листьев растений в помещении. Где-то открытое окно или даже два и Хулл смог проникнуть сквозняком, привнося свежую струю в наполненный испарениями вредных химикалий воздух.
  - Ты знаешь, почему король принял это решение именно сейчас?
  Волшебник указал на промокший лист бумаги, когда принц поднял на него глаза.
  - Я даже не знаю, что там написано, Олаф.
  - Адриан не говорил?
  - Нет. Он в последнее время стал еще более... - Натан не хотел говорить слово, которое лучше всего подходило его мысли, использовал другое. - Занятым. У него не было времени пояснять записку.
  - Хм.
  Олаф встал не без труда и ушел под занавес из зелени.
  - Подожди минутку.
  В дальнем углу послышался скрежет и шорох, хлопки и стоны волшебника. Удивительная особенность - у Олафа невероятно упорядоченный ум, равный которому еще поискать, но пространство вокруг в невероятном беспорядке. Хотя для него, быть может, всякая упорядоченность и не важна вовсе. Волшебнику необходима хорошая память, хорошему волшебнику - идеальная. Олаф величайший волшебник... Он в любой момент найдет искомое из тысячи предметов, сваленных им же горой.
  Раздраженное бормотание мага доказывало обратное.
  Натан промыл рану от шипа и намазал мазь собственного изготовления, но кровотечение не прекратилось. Пришлось сделать повязку, которая через минуту вся пропиталась кровью. С порезом все оказалось намного проще, мази принц использовал самую малость, чтобы как можно меньше она выделялась серо-зеленым.
  - И все-таки я не понимаю, почему не использовать заклинание.
  - Магия быстро справиться с любым повреждением, - отозвался Олаф. - Но это неестественное вмешательство. Я говорю на случай, если ты не помнишь мой урок.
  - Да помню я, помню. - Тихо, чтобы не слышал маг, огрызнулся Натан.
  Принц подошел к сердцу всей Цитадели. Неправильной формы камень отражал все оттенки зеленого.
  - Я давно тебя хотел спросить...
  - А? Громче! - Грохотало со стороны мага уже без остановки. Интересно, он собственными руками разбрасывает вещи или в дело уже включилась магия?
  - Почему изумруд? - Крикнул Натан. - Есть материалы намного тверже.
  - А, это... Во-первых, он очень мало понижает объем отдачи энергии при охлаждении в отличии от металлов или стекла. Во-вторых, это самый большой кристалл, который я смог найти. И, в-третьих, я сам поддерживаю его крепость. Даже если вся Цитадель рухнет на него, он останется цел.
  - Но как Цитадель может на него рухнуть, если именно он и поддерживает ее целостность.
  Грохот на мгновенье прекратился.
  - Ты знаешь, а я об этом и не подумал. - Засмеялся Олаф.
  - Очевидно, об этом подумала твоя вторая половина мозга, которая сейчас спит.
  - Да, точно! Так и есть.
  Натан воровато огляделся, не появился ли маг, достал саблю и провел ее острием по грани изумруда. Ему даже нагибаться не пришлось - камень целых полтора ярда в высоту - чтобы разглядеть идеально ровную грань. Никаких следов царапины.
  - Мне все же необходим отдых. - Сказал Олаф, выходя к Натану. В руках у него двое ножен с клинками в них.
  - Ты же говорил, они еще не готовы. - С подозрением проговорил принц.
  Олаф пожал плечами.
  - Скажи я тебе правду, ты бы мне проходу не давал.
  Натан принял оружие как реликвию. По черным, нет, по очень темным от синего ножнам вились темно-красные огненные узоры.
  - Тут написано что-то?
  - Там написано. - Мага словно отвлекло движение собственных мыслей. - А, впрочем, сам разгадаешь.
  Гарды сабель выполнены в виде льва-дракона, в лапах он держал лезвие, а крыльями защищал кулак. Натан взмахнул ими несколько раз, воздух рассекался с характерным звуком. Олаф отошел подальше.
  - Поосторожнее с ними. - Предупредил маг.
  - Я помню, они разрежут все, к чему прикоснутся, беречь ноги, руки и голову. - Скопировал голос Олафа Натан.
  - Я не это имел в виду. Эти двое потребовали от меня много сил, не поломай их, не потеряй и не вздумай проспорить гвардейцам как мой амулет.
  - Да ладно тебе, Олаф, это когда было-то...
  - В прошлом сезоне...
  - Целая вечность прошла с тех пор. Тебе как старику, у которого каждая секунда на вес золота должно быть понятно.
  Волшебник беззлобно фыркнул и указал на сабли.
  - Они готовились к твоему совершеннолетию. - Пояснил он. - А не к присвоению мечника. Странное все-таки решение... Ты уверен, что король тебе ничего не говорил по этому поводу? Не делал никаких намеков?
  - Да нет же.
  - Ну и хорошо. А теперь ступай. Дай старику, наконец, отдохнуть.
  Натан покинул его и спустился на этаж вниз, прошел столовую, коридор к своей комнате и свернул направо. У первой двери он остановился. Ее охранял гвардеец, который кивнул головой в приветствии.
  Из комнаты раздался радостный визг еще до того, как Натан коснулся ручки.
  - Батик! Батик!
  Она бросилась к нему, и он поднял ее вверх на вытянутые руки. Миралиса визжала от радости.
  - Я вижу по твоему весу, ты уже пообедала.
  Натан посмотрел на Розалину, отошедшую в сторону. Она кивнула утвердительно.
  - Вот и хорошо, а то кормить тебя сущее наказание. Гвардейцев нужно отправлять в детскую, а не в караул за нарушения.
  Детская, где они и находились сейчас, представляла собой большую комнату с тремя окнами во всю высоту восточной стены. В ней есть другая комната, огороженная только плотными шторами, там проходит обучение грамматике, математике, географии и многих других серьезных наук, для которых Миралиса еще слишком мала. Она же пока играла в общей зале детской с сотней игрушек на самый разный вкус. Здесь находились и солдатики, и куклы, мячи и маленькие прялки, кирпичи из дерева для постройки дома, удочки, короны, браслеты, целое море всего. Чем-то детская напоминала лабораторию Олафа, тот же хаос вокруг и есть человек, который этот хаос считает своим домом.
  - Ну-ка покажи мне, что ты сегодня успела сделать.
  - Батик! А! - Она указала на горку игрушек, уселась на пол, затем перетащила половину Натану, затем от своей кучки выбрала красный куб и подтолкнула к брату.
  Он выбрал у себя куклу и предложил обмен.
  - На.
  - Не хочешь? Тогда вот этот солдат подойдет.
  Миралиса посмотрела серьезно на Натана.
  - Воина, который пришел с Уходящих. Неужели ты думала, он всегда здесь и был? Не-ет, он пришел с высоких гор, где никогда не бывает тепло. - Он изобразил фигурку, шагающую по ковру. - Карабкался через скалы. - Натан положил перед солдатом кирпичик, преодолел его. - И все это время он шел к тебе, ЛИса.
  Прозвище девочку невероятно веселило, она рассмеялась, взяла солдата и предложила другую игрушку.
  - А у меня для тебя кое-что есть. - Сказал Натан и вытащил из кармана маленький камушек. - Этот камень думал, что сможет помешать твоему братику...
  - Батик!
  - Да, да. Мне помешать придти к тебе. Ха, какая наглость с его стороны! - На самом деле он влетел в сапог во время испытаний с мастерами. Эта маленькая сволочь могла стать реальной проблемой, если бы попала в начале сражения, а не в самом конце.
  - Я бы забросил его на самое дно Закатного, но чтобы напасть на меня ему понадобилось много мужества.
  Миралиса слушала и смотрела на него с таким вниманием, будто хотела охватить его всего за один раз, будто в этот момент Натан был для нее всем миром. Люди за такие взгляды прыгают с мостов в реки, отправляются за сокровищами на край света и начинают войны. Натану он достался задаром, однако никто не посмеет сказать, что он не ценит, что имеет.
  - Это камень, который смог преодолеть свой страх.
  Натан вложил его в ручку сестры, а она отнесла подарок на подоконник, где, как и в ее комнате, скопилось немало всякой всячины.
  - А еще у меня есть важная новость. Я сегодня получил свои сабли. - Он отцепил одну и показал Миралисе. - Видишь, как сплетаются цвета? Это наши цвета, которые никто не имеет права забрать. Темные красный и синий. Красный и синий, запомнила?
  Девочка смотрела на Натана широко раскрытыми глазами.
  - Если поняла, скажи "Батик".
  - Батик. - Тут же откликнулась она радостно. - Батик.
  - А скажи "Натан".
  - Батик!
  - Натан.
  - Батик. - Она залилась звонким смехом, как будто хрусталь звенит на ветру, как будто веселый ручеек в узких берегах. Миралиса обняла Натана, забрала у него оружие и потащила к подоконнику, прогибаясь от тяжести.
  - Э-э нет, тебе еще рано. - Он вернул себе клинок. - Когда подрастешь, попросишь Олафа, и он тебе сделает по особому заказу.
  Он ушел из детской ближе к вечеру, уснувшая Миралиса покоилась на его руках. Натан внес сестру в ее комнату, за ним по пятам вошла Розалина, расстелила кровать и помогла уложить девочку.
  - До моего прихода все было хорошо?
  - Да, мой принц. - Ответила няня.
  Они втроем уходили от комнаты Миралисы. Стэн как тихая молчаливая тень за ними.
  - У нее косички... - Натан остановился у расхождения коридоров.
  - Мне кажется, ей начинает нравиться ухаживать за волосами. - Пояснила она.
  - Хорошо. - Раньше Миралиса в расческе видела кровного врага и шугалась от нее как рыбка от брошенного в пруд камня. - Она не плакала сегодня?
  - Упала один раз, но плакала не дольше минуты. Вы же знаете, трудно удержать ее внимание долго на чем-нибудь.
  Розалина могла рассказывать Натану все, что происходит с сестрой. Он был строг с ней в вопросе ухода за ребенком, однако и понимал также, что уследить во всем практически невозможно. Пришлось бы постоянно за ней ходить и контролировать каждый шаг, каждое движение. Ребенок есть ребенок, без проб и ошибок он не научится ничему.
  Натан кивнул.
  - Кто-нибудь навещал ее?
  - Утром заходил сэр Ронин. Я думаю, он искал вас.
  - Больше никого?
  - Нет.
  Не удивительно, остальные члены семьи редко гостюют у Миралисы.
  - Розалина, передай Мариссе, я жду ее.
  - Слушаюсь, мой принц.
  Он подошел к своей комнате и привычным движением открыл ее.
  - Как же ты все-таки выбрался?
  Стэн не ответил.
  Спустя десять минут вошла Марисса с ужином, который Натан прикончил очень быстро, запил молоком печенье и отпустил служанку. Он сложил свои вещи за зеркало, хотя зеркалом его можно назвать весьма условно. Да, оно отражало, но стоило коснуться его, и сразу открывался потайное место. Поверхность зеркала становилась полупрозрачной, пропуская внутрь себя все что угодно. Шутка Олафа, удобная и практичная.
  Он засыпал дольше обычного. В другие дни Натан приходил изнеможенный физически и с мягким "пуф" удара головы о подушку проваливался в сон. Теперь он как никогда раньше понимал Миралису, которая путешествовала по кровати сквозь длинную ночь. Натан ворочался до полуночи, затем его мечтания плавно перешли в сновидения.
  
  
  Олаф Третом
  
  Старый маг невидящим взглядом смотрел сквозь кристалл. Он отдавал все свободное от обязанностей время на правку плетений в драгоценном камне. На этот раз его мысли находились в другом месте и нити магии, струящиеся с кончиков тонких пальцев, замерли, послушные воли волшебника.
  Его мучил всего один вопрос, маленькая деталь, почти незаметная.
  Олаф шевельнул кистью и в его мысленном взгляде возник образ всей цитадели и крепости с прилегающими территориями.
  Дозорные несли службу на стене, в казарме готовилась их смена и как только колокол на океанской крепости возвестит о выходе кораблей в море, поменяются и они. Торим в своем кабинете на первом этаже, Сьюзен идет по коридору к своей комнате, Натан уже у себя. Адриан, как и всегда в это время за своим рабочим столом.
  Проверке подверглись все находящиеся в Цитадели: стража в тронном зале, в потайных комнатах, в коридорах при короле и наследниках. Затем наступила очередь церковников, особо его интересовали девятеро из них, вплоть до их текущих дел и разговоров.
  Ничего. Похожую картину он наблюдает вот уже четвертый десяток сезонов. Подобная монотонность его убивала, но в эти дни он сам ее желал.
  Так и есть. Ничто не нарушало привычный порядок вещей. Периметр не нарушен, чужие следящие плетения разве что в ближайшей таверне города. Все, не имеющие разрешения находиться после заката в крепости, выдворены за врата. Все под полным контролем, никаких неожиданностей.
  Только одна деталь, мелочь, на которую другой не обратил бы внимания. Мага же это разъедало изнутри, как вода точит маленькую дырочку в плотине. Он встал и зашагал по своей лаборатории туда-сюда, ожидая традиционного вызова от короля.
  Олаф взглянул на свой рабочий стол, где лежали камни с незавершенными заклинаниями в них. Затем вложил наспех созданное плетение в заготовку и переместился в башню барбакана.
  Стражник вздрогнул, как только заметил мага около себя, опомнился и поприветствовал. Шлем его лежал между зубьев, маг не стал указывать на нарушение.
  - Хорошая ночь для прогулки, а? - Бодрым тоном спросил Олаф.
  - Нда. Хотя жарковато.
  - А так? - Волшебник повел рукой и подул свежий ветер, солдат заулыбался. - Да, так-то лучше. Не подскажешь, где сержант?
  - Минут пять назад обход завершал, должен быть в южной барбакана или в следующей.
  - Вот и хорошо, далеко ходить сил уже нет. - Пожаловался маг и потопал вниз по лестнице. Заклинание, создающее движение воздуха, он поместил в каменную кладку строения, напитал энергией до утра и только тогда понял, что нет особого смысла в заботе о комфорте стража. Действие вызвано скорее привычкой, нежели теплыми чувствами или логикой, в том нет больше нужды.
  Гвардейцы сразу узнавали его и пропускали. Еще бы!
  Сержант обнаружился за столом наблюдения, на его поверхности светилась точная копия крепости, всего холма и примыкающих кварталов Соти, на месте Цитадели темное пятно - зона ответственности внутренней стражи. Что касается света, тут церковники мастера. Как все-таки жаль...
  Волшебник вошел в помещение, и рядовые гвардейцы встали по стойке смирно, хотя не обязаны это делать.
  - Проверка внешнего периметра, господин Третом. - Отчитался дежурный сержант. - Чисто, ожидаем прибытие курьера.
  - Прошу вас, не нужно. Я тут не как служебное лицо. - Рассмеялся Олаф. - Скорее, как усталый человек. Хех.
  Рядовые гвардейцы поспешили вон, попросив указания от сержанта. "Они думают, я ничего не понимаю... - Размышлял волшебник с мрачным удовлетворением. - Глупый отшельник, что живет только магией. Пфф". Они остались вдвоем, и наступила неловкая пауза.
  - У меня тут новая задумка. - Сообщил Олаф и протянул новосозданный артефакт сержанту. - Затем и пришел сюда... Идем наружу, там и скажешь, нужная вещь или так себе.
  Не дожидаясь ответа, волшебник вышел в приоткрытую дверь и уже снаружи облокотился о теплый камень крепостной стены.
  - Примерь и брось куда потемней. - Посоветовал Олаф, а сам отвлекся на звезды над головой.
  В сковывающем движения доспехе, гвардеец замахнулся и выбросил камень в направлении пальм. Траектория его резко пошла вниз, слишком быстро для обычного падения. Артефакт покрыл расстояние в тридцать ярдов с такой скоростью, что большинство с интересом наблюдающих солдат потеряли его из виду в неверном свете факелов крепости и фонтана. Внезапно полосу деревьев высветило желтое приятное глазу сияние.
  - Какой рукой бросал? - Спросил маг, хотя прекрасно видел нить управления. - Покрути кистью.
  Плетение в камне сразу отреагировало на сигнал: сначала снизило яркость, а затем, как только до сержанта, наконец, дошла зависимость одного от другого, озарило треть аллеи. Наверняка, половина Соти заметила вспышку. Ну не идиот ли?
  - Так энергия расходуется в разы быстрее. - Предупредил волшебник с намеком, и сержант заставил артефакт почти погаснуть. - Помани его, и он вернется.
  Взгляд гвардейца стал отрешенным. Камень, повинуясь зову сам прыгнул в его ладонь.
  - Проверка периметра, господин капитан. - Сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. - Да. Нет, маг его величества. Слушаюсь, господин капитан.
  Олаф скривился от упоминания о себе. От этого Торрема сложно что-то утаить. Маг еще некоторое время наблюдал перемигивание нити, ведущей от шлема к третьему этажу казарм, затем она внезапно померкла и пропала.
  - Начальство? - Понимающе кивнул Олаф, будто сам не более чем подчиненный.
  - Ага. - Сержант подбрасывал вернувшийся артефакт. - Тут ведь какое дело... Пока его не внесут в общий реестр, следящие заклинания будут срабатывать на тревогу.
  - Штука нужная?
  - Еще бы!
  - Тогда не стоит беспокоиться об этом. Завтра я скопирую плетение на бумагу и передам охране.
  Олаф немного помолчал, незаметно разглядывая ауру сержанта, и перешел к теме, послужившей причиной его прихода сюда:
  - Наверное, скучно столько времени проводить в охране, а?
  - Я горд службой в гвардии. - Незамедлительно ответил солдат. - Это то, к чему я стремился всю свою жизнь, хотя там, откуда я родом никто и рядом со столицей не был.
  - Потому я и восхищаюсь вами, сержант, - маг дружески улыбнулся. - Но ведь спрашивал я не об этом.
  Гвардеец выдохнул расслабленно, наверняка готовил еще одну отповедь в напыщенной форме.
  - Да бывает. Хех, и очень часто. - Он смотрел куда-то вдаль черной ночи. - Основная наша задача отличается от служения на юге. До гвардии я находился на Вэйлоте... Мм-м... Это Первая Южная. После Отхода от Бринуса асторцы начали укреплять там рубежи, и Вэйлот на десять лет превратился в самую неспокойную башню. Сейчас туда можно ездить на прогулки из Соти по выходным, а тогда каждый день велись бои отрядами дальнего патруля. Доходили и до самой башни.
  Олаф раздражался все сильнее, не за рассказами о жизни обычного солдата он покидал свою лабораторию. Да и король в любой момент может вызвать его. Тем не менее, виду не показывал, слушал внимательно, словно и правда погулять решил в свободную минуту и рад любой беседе. Ничего не поделать. Чтобы выведать те сведения, что даже командирам не поступают на доклад за незначительностью нужно расположить к себе солдатов. А для Олафа мелочей не может быть, ведь он лично ответственен за безопасность Адриана Первого. Нельзя допустить нарушение устоявшегося порядка в Цитадели новым покушением. Порядок - вот что волшебник стремился сохранить последние годы, последние месяцы, недели и дни. Особенно дни...
  Гвардеец меж тем продолжал, видя живое внимание к своей истории. Ведь любому человеку приятнее говорить о самом себе, чем маг не раз пользовался.
  - ...вот тогда время летело незаметно. Постоянные бои, вылазки, ротации - командиры умудрялись заполнить все наше свободное от сна время, мы, бывало, перекусывали верхом. Постоянно в напряжении. А вот тут... тут необходимо держать в напряжении себя самому. Постоянно быть бдительным и не забывать, что атак на Цитадель нет не потому, что крепость высока, а потому что ее стерегут люди, готовые в любой момент к защите. Вот что важно.
  Сержант посмотрел на мага и улыбнулся.
  - Однако занятий тут немного: стой да смотри. На Вэйлоте было веселей: что не выход, то заход. Ххах.
  Неподалеку из-под шлема послышалось веселое фырканье. Волшебник не понял, в чем шутка.
  Олаф мысленно потер руки в предвкушении окончания разговора.
  - Неужели ничего не происходит? Никто не забредает на холм? В Соти больше миллиона жителей, и никто не решится сорвать цветы в клумбе перед крепостью для дамы, никакой мальчишка не пробовал забрать стрелу принца со стрельбища хвастовства ради?
  Сержант встревожился. Это опасная тема для разговора, поскольку такие случаи наверняка не вносятся в рапорты смены, хотя за нарушение периметра предусматривается наказание.
  Волшебник не единожды наблюдал через следящие заклинания в кристалле, как решаются подобные ситуации. Обычно нарушителей просто отпускают после короткой беседы, в которой выясняется его степень опасности. Последний инцидент произошел с месяц назад с приехавшим из Утана переселенцем - он попросту не знал, что это запрещено. Случались и более экстравагантные истории, но всех их объединяло два вывода: первый - они не несли абсолютно никакой угрозы Цитадели и королю, второй - за нарушение периметра крепости им грозило заточение, по меньшей мере, на сезон. Наивному романтику - тюрьма, смелому мальчишке с геройскими историями в голове - детский дом без права общения с внешней средой - во избежание передачи, выведанных о защите крепости данных. Таков закон, и он в некой степени жесток как для сердца страны.
  Есть закон, а есть его исполнители, которые смотрят на мир не сквозь пыльные страницы толстых фолиантов, написанных в суровые времена, когда враги находились значительно ближе. Волшебник мысленно улыбнулся всей иронии последней мысли. "Как забавно получается...".
  - Да, иногда сюда забредают по ошибке или по глупости... - Сержант тщательно подбирал слова.
  Олаф, по-прежнему не снимая с себя улыбку, пояснил:
  - Сержант, я один раз наблюдал за решением возникающих у границ крепости конфликтов. И скажу честно, поддерживаю ваши принципы в этом вопросе.
  Солдат улыбнулся в ответ, вот только аура засветилась темными чувствами, скорее всего тревогой, затем она потускнела - он закрывается от Олафа, потерявшего его прежнее доверие. Волшебник выругал себя за неосторожные слова, он ведь хотел донести свою поддержку действиям солдат, а сержанта обеспокоило незримое наблюдение мага за ними всеми. Но они понимают, что волшебник обязан все контролировать, не зря ведь он королевский маг. Обязаны понимать. Где-то внутри Олафа шевельнулось старое чувство к гвардии - презрение. В основе своей выходцы из малых городов и деревень они воспитывались на предрассудках к магии, в суевериях. И даже сейчас то, чего они не в состоянии понять их пугает. С благородными все было бы проще...
  - Я иногда люблю подняться на самый верх Цитадели и понаблюдать за городом, знаете ли. - Попытался сгладить свою ошибку маг и, добавив в голос немного старческой дрожи, продолжил. - За звездами и океаном, послушать прибой, а с моим слухом только волшебство и помогает, вот и стал невольным свидетелем разбирательств. И часто такое бывает?
  - Нет. - Сержант замолчал, но и волшебник не спешил с продолжением. Пускай сержант заполнит неловкую паузу, иначе его потом уже не разговоришь. И он заполнил. - Некоторые просто не обучались грамоте и не понимают предупреждения. Для тех, кто приходит после заката хватает беседы, больше они не смеют подходить близко к крепости.
  - Я их в чем-то понимаю, сержант, даже завидую. У них кровь кипит в жилах, а в головах уверенность в том, что все возможно в этом мире.
  - Вам ли говорить об ограничениях, господин маг?
  - Вот о том я и толкую... Думаете, я могу все, стоит только мне пошевелить рукой?
  - Разве не так? - Искренне удивился сержант.
  Прежнее расположение к волшебнику начало возвращаться, стоило только небольшому намеку на ограниченность самого сильного мага в мире проскользнуть в разговоре. "А будь я вообще без магии, ходил бы в любимцах гвардии? Рабы! По отношению к сильному они могут чувствовать только страх, они не способны на дружеские чувства с человеком, в котором видят угрозу, который выше их. Это вбивалось в них все детство от таких же родителей-рабов". Вот почему все попытки Олафа наладить отношения с гвардией рушились - они натыкались на страх, причиной которому непросвещенность и глупость. Что же, сыграем и на этой струнке.
  - Ах, если бы! Создавая любое заклинание, я подвергаюсь огромному риску. Малейшая ошибка в сложном плетении грозит выходу его из-под контроля, грозит и моей гибели. - Олаф добавил горечи в голос. - Я уже не тот, что раньше: коридоры все длиннее, ступени все выше... Даже сюда я не пришел, а переместился с помощью волшебства. И если тут, - он постучал себе тонким пальцем по виску. - Я еще кое-чего могу, то тут, - указал на ноги. - Силы уже на исходе.
  - Но вы наверняка прожили интересную жизнь. За хорошими воспоминаниями далеко ходить не нужно...
  "Я не собираюсь умирать, идиот! И не собираюсь я рассказывать о себе какому-то солдату, которого я второй раз вижу".
  - Память у меня хорошая, но и прошлое наскучивает. Сейчас-то все тихо? Дай старику над чем поразмыслить.
  - Все согласно распорядку, никаких происшествий.
  - И купол ни разу не мигнул?
  - Птицы что поумней облетают в двух кварталах наш холм, а другие уже давно научены или... хм... зажарены.
  Олаф поморщился от брезгливости, но стер эмоцию с лица прежде, чем ее заметил сержант.
  - А конный патруль и стража Сьюзен? В столице тихо?
  - Как в пещере Саха.
  - А Летняя?
  - Нас бы отправили на усиление в случае чего.
  - Ну да, ну да. И даже гости не приходили? - Кивнул Олаф в сторону дороги меж пальмами.
  - И их не было - то редкий случай. Из гостей разве что курьер герцога Дитрима на днях приезжает.
  Олаф знал это лучше их. На днях... Он приедет с сопровождением завтра перед самым рассветом. Ровно через шесть часов, ни раньше, ни позже. И отсчет уже идет.
  - Да-а. У вас тут скучнее моего, я-то думал...
  - Я же говорил, - Повеселел сержант. Наверное, почуял близкий уход волшебника. - Обходы и наблюдение.
  - Уж лучше скучно, чем как в... Вэйлите?
  - Вэйлоте. - Поправил сержант. - Да, лучше.
  Олаф коротко попрощался. Он посмотрел на казармы, где находилось больше двухсот гвардейцев, чья смена наступит утром. Подумал отстраненно: "Возместить будет нелегко...". И переместился в Цитадель, оставив на стене еще на пару секунд иллюзорную копию себя, творящую с усердием заклинание.
  Спустя минут десять пришел вызов и от короля. Маг тотчас возник перед ним. Адриан сидел за столом, оперев подбородок о скрещенные пальцы.
  - Я здесь, мой король.
  - Олаф, вышли гарнизон к Нижним вратам.
  - Да, мой король. Усиленная охрана?
  Адриан думал с полминуты, размышления прорезались глубокими морщинами на его лбу.
  - Нет. Вышли отряд, но режим пока не меняй.
  Он протянул магу стопку бумаг, Олаф принял ее и отнес в шкаф.
  - Вас что-то беспокоит, мой король?
  - Ничего, стоящего упоминания... Ты свободен, Олаф.
  Волшебник поклонился и растворился. Он еще некоторое время ходил по лаборатории после раздачи распоряжений охране. Шагал легкой походкой, пробираясь порой через свисающие над головой заросли. Олаф осмысливал короткие указания, разговор с сержантом, итоги обследования крепости и всего, что находится внутри. Он успокоился немного и как только очередной раз мазнул взглядом по кристаллу посреди помещения, остановился рядом и принялся в который уже раз проверять записанные на него плетения и их слаженность.
Оценка: 1.00*2  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"