Странностишья

Разношёрстные записи, которые никогда не сложатся в сборник

Три псевдояпонских мортальных минитекста

1. Камикадзен

Все мы - пилоты своих одиноких машин.

Аэродром за спиной. Не вернуть. Не вернуться.

Наша задача - до цели своей дотянуть. Дотянуться.

Перелететь - катастрофа, и не долететь без причин.

Горек полёт упустившего цель камикадзе.

2. Самурайское плюшевое

Мой друг, когда сядут мои батарейки,

и лапка замрёт, барабан не тревожа,

чуть-чуть не дойдя до удара... Ну что же,

всё, кончено. Есть идейки?

Нет-нет! Не спеши говорить о замене!

То буду не я - новый ток в новых пальцах -

другой барабанщик, увы. Постарайся

забыть о крольчонке своём. На колене

твоём приютился комок розоватый.

Ещё еле слышно жужжит сердце нежное.

Завтра - три новых ампера, три свежих.

Я был чем-то большим, чем провод и ватты.

3. Нехокку старого бонсая

Мне в калейдоскоп соцветий поздно заглянуть.

На висках муар столетий - серенькая муть.

И последних строк остатки тихо я сотру...

Плачет белыми слезами вишня на ветру.

___

Спасение

Верь, вольф! Сегодня время света,

и кающимся будет прощено.

Икающим - спокойствие. Всем - лето.

Хлеб и вино, мой друг, хлеб и вино.

О, демон солидарности! Труд. Ящик.

"Сябры". Портвейн. Субботниковый дым.

Тряпичный вал гвоздик ненастоящих.

Есенин. "Я не буду молодым..."

Маляр, на миг забывший о заборе,

нарисовал волнительный эскиз.

Моряк, загнав в чулан тоску о море,

сажал картошку, только быстро скис.

Подняв рутины беспросветный полог,

слезу роняя, словно крокодил,

Венеру в телескоп разглядывал астролог,

а венеролог астру посадил.

Нам велено мурлыкать - не чирикать!

Коль ты шаман, портняжить не моги.

От мала до велика в свете лика.

Спасение придёт. И... спрячь клыки.

___

В свете

ПарИл!

Дал лапу.

Пал.

Любил.

И баб.

И бал.

___

СлучАЙной знакомой

Не осталось усталости тайн.

Жизнь, она по любому развратна.

Ты распутная, как БиЛайн:

все входящие - бесплатно.

___

асsosциотивное.

В общем, им дадут команду, мол, пора бы и бабахнуть,

проломить плечом ограду... Не успеете и ахнуть.

И тогда начнётся шоу, о котором все мечтали,

даже те, кто слишком подло им фиаско предрекали.

Из застенчивых застенков будет бить фонтан надежды,

и, творящие нетленку, вдруг проведают невежды.

Из-за острова на остров повылазят расписные,

жить на нём легко и просто присно, во веках и ныне.

Обличающих личинок недоклёванные кладки

будут вытоптаны. Инок вдруг намылится на блядки.

Имя мячиком поскачет, мятой веять будет мятой,

пятка в пене будет, значит, Он раз пять будет распятым.

___

Новое о змеях

Ужасны, ужасны, ужасны-ужасны,

ужасныужасныужа... сны ужа.

___

Детское уговорное

Скушай, детка, плюшку, на...

За Санька, за Пушкина.

Кушай, детка, кашку -

формируй какашку.

___

Разрыв (1993)

Таня, Таня! Алло, алло!

Здесь, в Рязани, опять тепло.

Еже... Вика? И ей привет!

Где клуб?.. Никакой нет.

Знать заранее... Муму топлю?

Таня, Таня, я вас...

тюууу-тюууу...

___

Сон о давнишнем.

Когда б имел златые горы и леса

да скважины суровые в Сибири,

судьба б моя качалась на весах,

блестя на солнце эталонной гирей;

и веря в гармонический закон,

я б поднимался выше, падал ниже,

стараясь не смотреть на твой балкон,

а ты бы становилась дальше... ближе...

И в наивысшей точке бытия,

покинув беззастенчивую чашу,

я б, наконец, допрыгнул до тебя

или сорвался в пропасть двухэтажек.

И - ссадина, а может, перелом.

Смотрело б солнце из заборной щели,

смеялся бы похмельный управдом,

поскрипывали б старые качели.

Во сне смешались детство и сейчас.

Качели стали чашею Фемиды.

Тогда "я" с "ты" не превратились в "нас" -

нас, лёгких, перевесили обиды.

___

Втихарябрь.

Запись, оставленная после разговора с одним

почтенным человеком.

Человеческое счастье измеряется в мгновеньях,

но не в тех, что вжик - и нету, а в растянутых в года.

Тучи, тучи небо застят, пламя пляшет на поленьях

и ночному беспросвету отдаётся навсегда.

Капли, вопли, всплески, блески, неуёмный хриплый грохот.

Сон в палатке, хлеб в котомке, море утренней росы.

В безымянном перелеске долго будет ухать-охать,

благодарные потомки спрячут под брезент носы.

Им настанет март отчаян, и они, смеясь и плача,

побегут по первым лужам, простужаясь втихаря

и совсем не замечая старичья - нас солнце спрячет.

Наш февраль... кому он нужен? Хоть и врём себе - сентябрь.

___