За полшага до бездны

1

Таринвитис гордо въезжала в ворота Ангбанда на плече у здоровенной каменной твари, а я медлил, пытаясь справиться с невольным разочарованием. Ушедшие майар так и не вернулись. Ни один. Правда, помощь прислали, что было вполне логично: Эндорэ нужно всем, значит, следует укрепить границы. Но примирения не получилось.

Хм, а ты рассчитывал на примирение, Властелин Ангбанда? Глупо. И не ко времени. Тебе привели новые войска, вот и распоряжайся. К тому же, самостоятельность явно пошла майар на пользу, судя по их новым творениям.

- Молодец, Тарис!

Я шел через двор крепости намного медленнее, чем хотелось: хромота усилилась в последнее время, да и прочие раны, как будто давно зажившие, ныли почти непрерывно.

Ожившие каменные глыбы сосредоточенно топали ко мне, скаля пасти. И не поймешь: улыбку изображают или ищут, кого бы сожрать. Нет уж, зубастики, хватать кого ни попадя я вам не дам.

- Ральтагис не сказала, чем их кормить? - я с некоторым сомнением оглядел новых бойцов и бережно снял Таринвитис с плеча вожака.

- Думаю, мясом, - она прижалась ко мне и обняла за шею. - По пути они иногда охотились.

- Выделю им Восьмую Северную долину, - решил я. - Там дичи хватает, а орки с волками не забредают.

Гораздо больше хлопот ожидалось с носатыми творениями Тевильдо. Бойцы из них должны были получиться первоклассные, но вот кормежка... Эти травоядные существа проводили за едой четыре стражи из шести. Причем ангбандская растительность им не очень-то годилась. Ирбину предстояло потрудиться, чтобы вырастить для них что-нибудь подходящее. Смуглые до черноты наездники, приведшие мумаков, к счастью, были менее привередливы в еде. Но сражаться толком не умели. Пока.

Оставалось разобраться, как обучить это разношерстное войско действовать слаженно.

- Замрите и ждите здесь, - велел я каменным тварям.

Осторожно поставил Таринвитис на землю и повел к дверям.

- Мелькор, - она внезапно остановилась и, повернувшись ко мне, озабоченно свела брови. - Ты тратишь слишком много сил. Настолько, что... На тебя уже смотреть страшно!

- Вот это кстати! - Я усмехнулся. - Когда гости из Амана наконец явятся, им достаточно будет взглянуть на меня, чтобы в панике обратиться в бегство.

2

Одна из звезд горела ярче других. И все ближе, словно следовала за кораблем, постепенно спускаясь. Эарендилу даже показалось, что у нее были белые крылья, словно у чайки. Знак?

Мореход замер, не сводя глаз со странной звезды... нет, все-таки птицы: теперь он смог различить очертания.

- Ты покажешь мне путь? - спросил он.

Не чайку - того, кто ее послал и наверняка теперь наблюдал за "Вингилотом". Что ж, если Владыка Ульмо говорил когда-то с отцом, почему бы ему не появиться теперь? Если Идриль и Туор у него...

Чайка упала вниз камнем, словно внезапно разучилась летать. И разбилась бы о доски палубы, если бы Эарендил не поймал ее. Он едва удержался на ногах: птица была огромной.

Мореход осторожно опустил спасенную чайку на палубу и вздрогнул, только теперь как следует разглядев ожерелье, висевшее на ее груди. Хорошо знакомое ожерелье.

Эльвинг! Она никогда не расставалась с Наугламиром! К тому же, обычная чайка не выдержала бы его вес, а таких крупных у берегов Эндорэ просто не водилось.

- Кто послал тебя?

Эарендил торопливо осмотрел птицу, но ничего похожего на письмо не нашел.

- Владыка Ульмо! - позвал Мореход.

Ответа не было.

За бортом лениво перекатывались волны. Молчаливые. Равнодушные.

- Эарендил!

Он рывком обернулся и замер, ошеломленно глядя на сидящую на палубе женщину. Эльвинг не могло здесь быть! Неужели правду рассказывают, что на дерзких моряков, которые осмеливаются заплывать слишком далеко, Валар насылают безумие?

- Помоги мне встать, - неуверенно попросила женщина. - Это правда я.

Эарендил протянул руку. Пальцы жены были теплыми и живыми. Настоящими.

Мореход оглянулся на спутников. Если он сошел с ума, надо передать командование кораблем. Наверное, Фалатару, он самый опытный.

- Я вижу то же самое, Эарендил, - негромко сказал кормчий. - Если это морок...

- Я не морок! - голос Эльвинг дрогнул. - Я искала вас. Сыновья Феанора сожгли Гавани! Все погибли. Наши... наши мальчики... - она разрыдалась.

Эарендил поднял ее и прижал к груди.

- Я бросилась в море... меня, должно быть, Владыка Ульмо спас... превратил в чайку, - с трудом выговорила женщина, - а дети... я не успела, не смогла!

- Элрос и Элронд ушли в Мандос, - глухо сказал Мореход. - В Аман. Значит, и мы отправимся следом.

- Через Море Теней? Мимо Страж-островов? Сквозь кольцо рифов?!

- Мы отправимся следом, - повторил Эарендил громче и тверже. - У нас получится. Нас... пропустят. Раз Владыка Ульмо сберег тебя, помог сохранить Сильмарилл и найти меня, значит, он хотел этого. Нас ждут, Эльвинг.

Ждали их или нет, а только море оставалось спокойным и ветер исправно надувал паруса, неся "Вингилот" на запад. А потом привычно серые волны начали наливаться густой лазурью, и вода стала такой прозрачной, что днем иногда можно было различить далеко внизу дно и тень корабля, скользящую по нему. И рисунок созвездий сделался иным, непривычным, а звезды - крупнее и ярче, чем в Эндорэ. Хотя их свету было не сравниться с ослепительным сиянием Сильмарилла: на Камень теперь стало трудно смотреть, не щурясь.

И прежде, чем впереди показался берег Валинора, Эарендил понял: они добрались до цели.

3

Я видел Аман. Не как когда-то с помощью Феанора, превозмогая боль и отвращение, пытаясь воспринять чуждую и враждебную Музыку. Теперь я смотрел без малейших усилий - как будто глазами одного из своих воронов. И слышал звуки, а не мелодии Хора.

Эарендил, сам того не подозревая, сделал мне бесценный подарок. Принес в Валинор Сильмарилл! Принес - и никто даже не попытался его остановить, хотя Валар, насколько я знал, окружили свои земли такими препятствиями, что Поющему не пробраться, не то что Воплощенному. Но "Вингилот" благополучно миновал все ловушки. Так, словно их не было.

Управлять Эарендилом я, конечно, не мог, но разведчик из него и так получился неплохой. Во всяком случае, Камень он не спрятал, держал при себе, а сам исправно вертелся во все стороны, обеспечивая мне полный обзор.

В Амане было пусто. В Тирионе, по крайней мере. Хотя заброшенным город не выглядел. Эарендил бродил по улицам, вымощенным белым камнем, поднимался по лестницам с ажурными перилами - и звал. На языке атани, на синдарине, на квенья. Даже на куздуле несколько слов выкрикнул - Ауле, что ли, обаять надеялся? Уж кого-кого, но гномов в Валиноре точно быть не могло. Вне Мандоса, во всяком случае.

И куда же все подевались? Опять что-нибудь празднуют? Или готовятся к походу на Эндорэ?

Э-э, Сын Песни, ты что?! Ты зачем назад к морю поворачиваешь? Севернее иди! Надо проверить Валимар!

- Привет тебе, Эарендил, храбрейший из мореходов! - Эонвэ появился как нельзя более кстати. - Привет тебе, вестник надежды! Идем же, Владыки хотят увидеть тебя.

А уж я-то как хочу увидеть этих Владык! И особенно войско, которое они собирают. Жаль только, что вряд ли они тренируют бойцов прямо на Маханаксар. А в чертоги Тулкаса и леса Оромэ гостя, думаю, не пригласят.

4

Эарендил стоял посреди Маханаксар и сиял. Не от радости, а буквально - от алмазной пыли, облепившей его одежду и отражавшей свет Сильмарилла.

"Он что, по земле валялся?" - безмолвно осведомилась Нэсса, удивленно глядя на вестника.

"В Тирионе алмазный мост строят, должно быть, он под него забрел", - предположил Ауле.

"Одежда влажная, вот пыль и налипла", - заступился за гостя Ульмо.

Молчал бы ты лучше, Владыка Вод! Тебе еще объяснять, как этот Воплощенный вообще сумел добраться сюда.

"Наши эльдар тоже не сухими из воды выходят, но я ни разу не встречала никого из них в таком виде", - возразила Вана.

"Дело не в воде, - вступила в разговор Варда. - В Сильмарилле. Похоже, он пыль притягивает".

"Хватит! - приструнил я их. - Давайте выслушаем его".

"Они боятся, Манвэ, - неслышно для остальных обратился ко мне Ирмо. - Потому и отвлекаются на пустяки. Никто не хочет войны".

Никто не хочет, но все знают, что она будет. Раньше ли, позже. Впрочем, Эарендил своим приходом определил ее срок. И развязал нам руки. Одно дело - вмешиваться в дела Воплощенных против их воли и совсем другое - откликнуться на мольбу о помощи.

Ничего неожиданного вестник, разумеется, не сообщил. Крепости нолдор и синдар пали, осталось лишь поселение на острове Балар и, вроде бы, кто-то уцелел в Оссирианде. Старший захватил все Эндорэ, и нет от него спасения ни одному из вольных народов. Воплощенные просят о прощении и защите.

- Приведи Эльвинг, - сказал я, когда Эарендил закончил. - Мы хотим услышать и ее.

- Человеку не место в Амане, - вслух заговорил Намо после того, как мы остались одни. - Мне придется забрать его в Мандос, если мы не хотим Диссонанса.

- Он полукровка, - поспешно возразил Ульмо. - Его мать - Идриль, дочь Тургона.

- Ушедшие нолдор тоже не могут сюда вернуться, - Намо не собирался отступать.

- Он еще и кое с кем из Поющих в родстве, - заметил Ирмо. - Обратили внимание?

- Мелькор! - Варда поморщилась. - Но, к счастью, от его Темы там совсем слабые отголоски. Хотя все равно...

- Как этот Воплощенный сумел доплыть? - сурово спросил я, в упор глядя на Ульмо.

- Не знаю, - смущенно признался тот. - Ни смертный, ни нолдо не смог бы преодолеть границу. По крайней мере, я бы заметил. А тут - ничего.

- Во-от! - я обвел взглядом собратьев. - Потому что Музыка необычная. Единственная такая в Арде. Из-за этого твои барьеры и не сработали.

- Сильмарилл изменил мелодию Эарендила? - предположила Варда.

- Выходит, что так.

- Но его носили и другие Воплощенные, - напомнил Намо.

- Никто из них не являлся сюда живым. А Мандос гасит чуждые мелодии, защищая Аман от Диссонанса.

- Так я и предлагаю забрать Эарендила, - снова взялся за свое Намо.

- Лишить жизни того, кто пришел за помощью? - нахмурился я. - На такое разве что Восставший способен. К тому же, мы не можем оставить Сильмарилл здесь. Слишком опасно. Старший что-то сделал с ним. Ауле?

- Камень стал иным, - подтвердил Кователь. - Но я не могу точно определить, что изменилось. Да только отправлять Сильмарилл обратно в Эндорэ - тоже не выход.

- Может быть, в море? - неуверенно предложил Ульмо.

- Нет, в небо! - Варда улыбнулась. - Что бы ни сделал Мелькор, Сильмарилл по-прежнему несет свет. Так пусть дарит его всем!

5

- И сказали Владыки Запада: вы явились в наши земли незваными, и за это мы вас во что-нибудь превратим. А во что - выбирайте сами. И Эльвинг попросила для себя облик морской птицы. А Эарендил сказал: хочу быть звездой. Ну, Владыки взяли его корабль да и забросили прямо на небо. Эарендил на носу уселся, в сверкающих алмазных одеждах, и Солнце-камень при нем. Видали утреннюю звезду? Вот это он и есть.

- Ну, ты загнул, приятель! Не похожа та звезда на корабль.

- Он это, верно говорю! Просто ты его издали различить не можешь - только Солнце-камень огоньком светится. Так и летает Эарендил с тех пор над землей, сверху-то ему все видно. А устанет - возвращается в Аман, и там встречает его жена-чайка.

- А что сделали с остальными, кто с ними на Запад приплыл?

- Ну, трое спутников Эарендила по Валинору не гуляли, на корабле отсиделись, их и не тронули. Посадили их Владыки Запада в лодку с парусом, да подняли ветер, такой могучий, что вмиг домчал мореходов обратно к берегу Эндорэ. А потом стали собирать войско.

- Зачем?

- Про то разное говорят. Древние - что Эарендил помощи попросил. Дескать, притесняет Северный Владыка их и людей, вовсе житья никому не стало. А я так думаю: испугались Западные, что слух об их богатствах дойдет до Хозяина Метелей. В тех-то землях даже пыль, сказывают, алмазная, а каменья драгоценные прямо на дорогах валяются. Ну, и женщины все красавицы - глаз не отвести. Узнает об этом Северный - быть войне. Так что собрали Владыки Запада всех, кто оружие держать может, посадили на корабли и поплыли в Эндорэ. Чтобы первыми ударить, не дожидаться.

6

Над морем кружили чайки. Крупные - в Эндорэ таких не бывает. Белые, серебристо-серые, розоватые. И не найти бы среди них единственную, не родившуюся птицей, если бы не мелодия.

"Эльвинг!"

Чайка с нежно-розовым опереньем описала круг, постепенно снижаясь, и опустилась рядом со мной.

- Ты похожа на отца, - сказала я, когда Эльвинг сменила облик.

- Ты тоже, - она внимательно посмотрела на меня. - Ты - майэ Мелиан?

- Да. Твои дети живы.

- Знаю. Владычица Вайрэ сказала мне. Но они не в безопасности, пока сыновья Феанора в Эндорэ, - Эльвинг сдвинула брови. - А я не могу вернуться.

Никто в Покинутых землях не в безопасности, девочка, а Маэдрос с братьями - не главная угроза. Ты все равно не сумела бы защитить своих детей. Даже если Валар не станут использовать силу Поющих, нет уверенности, что это не сделает Восставший. Пусть он считает Эндорэ своим, но если начнет проигрывать, вполне может им пожертвовать ради собственной свободы. Манвэ знает это. И все-таки начинает войну.

- Элронд и Элрос унаследовали твой дар? - осторожно спросила я.

- Какой дар?

- Оборачиваться. Птицей, зверем.

- Это не мой дар, майэ Мелиан. Меня спас Владыка Ульмо, когда я тонула в море.

- Вот как?

- Да, а потом Валар оставили мне эту способность. Крылья... - она мечтательно улыбнулась. - Не знаю, как бы я теперь жила без полета!

Разумеется, оставили! Такое изменение мелодии не убрать без риска разрушить феа. Только вот не от Западных Владык твой дар, милая. И не от меня. Потому и поселили тебя на самой окраине Амана.

- И все же ты не решилась отправиться с Эарендилом.

- Там слишком высоко, - Эльвинг поморщилась. - И холодно. Здесь гораздо уютнее. А он всегда норовил забраться подальше, где никто еще не бывал. Мужчины неисправимы!

Да, неисправимы. И не только Воплощенные. Что будет с Аратаназом? Он ведь не отступит, станет сражаться. Победят они с Восставшим или потерпят поражение, мы уже не увидимся.

7

К Эндорэ плыли корабли. Легкие, изящные корабли тэлери. Впрочем, сейчас они шли со скоростью, невозможной для творений Воплощенных. Почти летели. Манвэ и Ульмо погнали бы хрупкие суденышки и быстрее, но, видимо, боялись, что те развалятся.

Когда Эарендил, сам не зная того, показал мне сверху войско Амана, оно было уже на полпути к берегу Эндорэ. И направлялось к заливу Балар. Значит, Владыки Запада не рассчитывали застать меня врасплох: от устья Сириона до Ангбанда путь не близкий. Скорее, они хотели быстро проскочить море, чтобы я не поднял ветер и не потопил их блистательное воинство. Но они не успели.

"Саурон! Началось".

Я послал Первому Помощнику образ приближающихся кораблей.

"Властелин, нам с Нэртагом понадобится еще сорок лет, и то, если не отвлекаться. И без балрогов нам не обойтись. Ты продержишься?"

"Сорок лет?! Ты же говорил о пятнадцати!"

"Этого бы хватило при условии мира. Но война с Аманом вызовет Диссонанс, нам придется укреплять разрушающиеся земли..."

"Сирион".

"Властелин?"

"Дотяните до него нити ибригаса. На ту часть Эндорэ, что западнее, моих сил не хватит. Ничего, потом восстановим ее. В крайнем случае, будет цепь островов. А насчет гостей из Амана не тревожься: я не дам им скучать".

Как и они мне. Даже если передать под начало Таринвитис и мумаков, и каменных воинов Ральтагис, а Дарглуину поручить всех волков, орочьей частью войска, драконами и оставшимися в Ангбанде балрогами придется командовать мне. Одновременно отслеживая все передвижения врагов и удерживая распадающийся от Диссонанса Белерианд.

"Я справлюсь с ними, Саурон. Не отвлекайтесь".

Я мысленно потянулся к морским птицам, ловившим рыбу невдалеке от берега. Вовремя. Аманские корабли подходили к заливу Балар.

Ты всерьез думал, дорогой брат, что я позволю твоему войску высадиться? Не в этот раз! Вам придется строить новые корабли. И уж кому точно не удастся соскучиться в ближайшее время, так это Намо с подручными.

8

Шквал налетел внезапно. Небо потемнело, стремительно вспухая иссиня-черными тучами. Суда, только что с невероятной скоростью скользившие к берегу Эндорэ, беспомощно затанцевали на месте, словно в растерянности. Мореходы кинулись убирать паруса и не успели. Усилившийся ветер трепал и рвал светлые полотнища и с легкостью, будто сухие сучья, ломал мачты. Поднявшиеся волны перекатывались через палубы, смывали эльдар за борт, расшвыривали корабли, как детские игрушки.

А потом ударили ослепительно-белые стрелы молний - несколько сразу. И еще. Словно кто-то целился в корабли, и они вспыхивали огромными факелами.

- Кто это? - прошептал Эрейнион, ошеломленно глядя на беснующуюся внизу бурю.

Кирдан не ответил. Не услышал.

- Кто это? - крикнул юноша, перекрывая шум ветра и раскаты грома.

"Не знаю, - в мысленной речи приемного отца, обычно уверенной и спокойной, сейчас чувствовалось смятение. - Но надо помочь. Собирай всех, кого сможешь - квенди, атани. Бегите к тройному утесу: течение вынесет тонущих туда. Я зажгу маяк".

Кирдан взбежал по лестнице и уже потянулся к фонарю, когда острое чувство опасности заставило его отдернуть руку и отпрянуть. Молния ударила в верхушку башни, вдребезги разбив тонкое стекло. Осколки пролетели у самого лица вжавшегося в каменную стену Кирдана.

"Эрейнион, сигнальные костры! Зажгите костры!" - мысленно окликнул Корабел юного короля.

Фонарь можно заменить факелом, но маяк - слишком заметная мишень. Бурей явно управляет кто-то разумный. И ему неудобно будет одновременно тушить костры и гоняться за уцелевшими кораблями.

Кирдан высвободил один из факелов, горевших на стенах вдоль винтовой лестницы маяка. Вернулся наверх и закрепил древко на почерневшем постаменте, где прежде был фонарь.

Внизу уже вспыхивали костры. Хлынувший стеной ливень тушил их, но огни зажигались вновь. А разметанные бурей корабли, лишенные парусов и мачт, борясь с волнами, на веслах шли к спасительному острову.

9

"Властелин Мелхгур!"

Вообще-то докладывать мне было не о чем. Жизнь в Хифлуме текла своим чередом, сытная и благополучная. Поветрия обходили нас стороной, скот плодился, дичи в лесу и рыбы в озере хватало с лихвой, а земля не скупилась на урожаи. Даже разбойники, и те перевелись. Последнюю шайку перебил десять лет назад Урхат, старший сын и преемник Ульнира.

И не стал бы я погружаться в волшебный сон и звать Властелина, если бы не почувствовал: он ждет этого, я нужен ему. А что Мелхгур ни ворона не прислал, ни другого знака не подал, так на то я и колдун, сам должен все чуять.

Во сне я опять был юн. Как тогда, в Ангбанде. И снова не отказал себе в удовольствии увидеть Властелина в том виде, в каком ему, на мой вкус, следовало являться. Огромная светящаяся фигура с радужными крыльями, огненным мечом в руке и сверкающей короной на голове. Мелхгур не возражал, хотя такой облик ему явно не слишком нравился. А зря: и внушительно, и красиво.

"Уводи свой народ, Ульт", - приказал Властелин вместо приветствия.

"Так ведь... - я растерялся. - Опять Древние?! Но их же давно побили".

"Новые приплыли. С Запада, - мрачно ответил Мелхгур. - И не думаю, что дело ограничится только ими".

"Кто может быть хуже Древних?" - изумился я.

"Мои... братья".

"У них земля скудная, да? - смекнул я. - Нашу забрать хотят? Но мы ведь не отдадим, правда? Мы будем драться!"

"Непременно будем, - заверил меня Мелхгур. - Так что отправь женщин и детей к Синим горам. Пусть с ними идет треть ваших воинов, этого хватит. Скот угоняйте. С гномами вы давно дружите, они не станут препятствовать, если вы поселитесь неподалеку. А торговать с ними на таком расстоянии, как сейчас, во время войны все равно не сможете: пути скоро будут перекрыты".

"Треть воинов, так. А остальных - в Ангбанд?"

"Да. Реши, кто поведет их".

"Как кто? - почти обиделся я. - Конечно, я!"

"Ульт... - Мелхгур неожиданно замялся. - Лучше тебя нет никого, но ты уже немолод".

"Мы, рожденные в Ангбанде, крепче прочих, - напомнил я. - Ульнир дожил почти до восьмидесяти, а мог бы и дольше, если бы не погиб на охоте. Может, я годами и стар, но мои руки сильны по-прежнему и глаза не подводят, и никто ни разу не превзошел меня в колдовстве".

"Тебя убьют! - коротко и зло бросил Властелин. - Я не хочу этого".

"А ты верни мне молодость, - предложил я. - Ты же можешь. Урхат возглавит поход на восток, он уже достаточно опытен. А я..."

"Ты не понимаешь, о чем просишь! - с досадой перебил Мелхгур. - Одно дело - замедлить изменения твоей плоти, и совсем другое - повернуть их вспять. То, что ты можешь при этом погибнуть, считай, мелочи. А вот если разрушится мелодия, ты лишишься и посмертия. Совсем перестанешь быть, ясно?"

"Что ж..." - я опустил голову.

"Ты вернешься в Ангбанд, - Вала положил руку мне на плечо. - И останешься там".

"Нет, Властелин, - я невесело улыбнулся. - Медленно угасать от старости там, где провел лучшие годы юности? Жить одними воспоминаниями? Ждать, пока постепенно разрушится тело и угаснет разум? Ты другой, чем я, ты Поющий, и все-таки... Ты вот так - согласился бы? Захотел бы?"

"Нет, - его пальцы сжали мое плечо. - Не захотел бы".

"Прошу - дай мне войско. Позволь пасть в бою, пока я еще в силе!"

"Ладно, Ульт. Но при одном условии".

"Каком, Властелин?"

"Пасть в бою должны наши враги".

"Сделаем! - весело оскалился я. - Не в первый же раз!"

10

Мелькор нанес удар силой Поющего. Не опасаясь, что мы можем ответить тем же. Не заботясь о судьбе земли, которую объявил своей.

Посланное нами войско, сильное, хорошо обученное и вооруженное, было уничтожено почти полностью. В Эндорэ осталась десятая часть от него, не больше. Уцелевшие воины не могли рассчитывать на помощь, пока Намо не выпустит из Мандоса их товарищей. А это несколько лет: быстрее нельзя, иначе смерть оставит слишком заметный след на мелодиях погибших.

- Кораблей тэлери больше нет, - сказал я вслух.

Так было удобнее говорить в Круге Владык. Для мысленного обсуждения нам пришлось бы объединить сознания, став на время глухими к происходящему в мире. Делать это во время войны уж точно не стоило.

- Я могу создать остров, и мы с Ульмо пригоним его к берегам Эндорэ, - предложил Ауле.

Он был озабочен и расстроен: разгромленное Старшим войско на треть состояло из любимых им нолдор - тех, кто отказался когда-то уйти из Амана с Феанором.

- Нет, это слишком медленно, - возразил я. - Восставший снова успеет вмешаться. Мы споем корабли из воздуха и света. Он не сможет их ни потопить, ни поджечь.

- Их разрушит Диссонанс у берегов Эндорэ, - предостерег Намо.

- Нет, мы будем действовать быстро. Войско успеет высадиться прежде, чем корабли распадутся. Главное, чтобы нам было, кого отправить. Тут все зависит от тебя, брат.

- Манвэ, если я выпущу феар из Мандоса раньше времени, последствия для них будут необратимыми.

- Знаю. А если тебе помогут Ирмо и Ниэнна?

- Должно получиться, Намо, - сказал Владыка Снов.

Скорбящая склонила голову в знак согласия.

- Намо?

- Если действовать втроем, то уйдет года четыре по счету Эндорэ, - твердо сказал Владыка Судеб. - Меньше нельзя.

- Слишком долго. Те, кто остался в Эндорэ, вряд ли продержатся столько времени.

- Может быть, послать туда майар? - предложил Оромэ.

- Поющих нельзя, - вздохнул я. - Земля не выдержит такого Диссонанса. Иначе я никогда не отправил бы на войну Детей Песни.

- Неужели в Эндорэ у Восставшего не осталось других противников? - прищурился Тулкас.

- Нолдор разбиты, синдар ослаблены. Люди частью на стороне Старшего, частью... Они отважны, но их тела намного слабее, чем у эльдар. Уязвимее.

- Значит, надо усилить их! - воскликнул Доблестный.

- Нельзя вмешиваться в мелодии Детей! - гневно оборвал его Намо.

Все замолчали. Спорить с рассерженным Владыкой Судеб никому не хотелось.

- Только плоть, Намо, - примирительно сказал я. - Изменения не затронут феар.

- Восставший тоже начал с материи, - Мандос был непреклонен.

- Но в отличие от него мы умеем останавливаться, - я обвел братьев и сестер взглядом. - Не так ли?

- Можно продлить людям жизнь, добавить выносливости, устойчивости к болезням, - поддержала меня Йаванна. - Их силы будут быстрее восстанавливаться, а раны - легче заживать. Манвэ прав, Намо. Мы сумеем это сделать, не меняя сути Младших Детей.

- Люди - творения Единого, а не наши, - хмуро напомнил Владыка Судеб. - Мы не вправе касаться их Музыки, по крайней мере, без его позволения.

- Я спрашивал его, Намо. Пытался спросить. Он молчит, значит, решать нам.

- Никто, кроме Ульмо, их во плоти ни разу не видел, - упрямо возразил Намо. - Полукровка Эарендил не в счет, а в Эльвинг гораздо больше от Старших Детей, чем от Младших. К тому же, они оба носили Сильмарилл. Мы почти не знаем людей, Манвэ, и ты уверен, что мы ничего не повредим в их Музыке?

- Ты можешь предложить что-то лучшее? - устало спросил я. - Или хочешь оставить наших воинов в Эндорэ на растерзание Старшему? Это было бы предательством, Намо.

- Ты Король, тебе решать, - Владыка Судеб откинулся на спинку отделанного горным хрусталем кресла. - Я лишь предупредил.

- Манвэ, он прав в одном, - снова заговорил Оромэ. - Люди в Эндорэ. Мы не можем привести их сюда для изменения.

- Значит, отправим к ним Поющего. Одного. Это Покинутые земли выдержат.

- Только если кого-то из майар, - уточнил Ауле.

- В Эндорэ пойдет Эонвэ. Мы передадим ему часть силы Хора, достаточную, чтобы преобразить людей. И он возглавит войско.

11

"Откуда они, как думаешь?" - мысленно спросил Эрейнион, украдкой покосившись на спасенных.

Кирдан кивком показал на дверь. Ветер и дождь стихли, море постепенно успокаивалось. Вполне можно было прогуляться, чтобы не тревожить потерпевших кораблекрушение и дать им прийти в себя.

- Они эльдар, - задумчиво сказал Кирдан, направляясь по ясеневой аллее к берегу.

- Одежда у них странная, - сын Фингона поежился и запахнул плащ: после бури сильно похолодало. - И мелодии.

- Мелодии у них аманские, - Корабел заложил руки за спину. - У нолдор, пришедших когда-то с Запада, похожие. И корабли у этих мореходов необычные. Таких нет в Эндорэ.

- Но не из Амана же они!

- Почему нет? Это отсюда туда никак не попасть. А вот наоборот - вполне возможно.

- Изгнанники?! - ахнул юноша. - Так это Валар потопили их корабли?

- Молниями? Такое больше похоже на Моргота.

- Выходит, он знал об их прибытии. И боялся. Но, Кирдан, плохо, что наши дозорные смотрят только на север и восток! Корабли появились с юго-запада, и никто их не заметил, пока они не вошли в залив. Если бы это были враги, они застали бы нас врасплох!

- Ты прав, мы сделались слишком беспечны с тех пор, как сыновья Феанора остались без войска, - вздохнул Кирдан. - Хотя Врагу, похоже, до нас дела нет.

- Моргот любит нападать внезапно.

- Но у него нет кораблей, чтобы отправить на Балар орков.

- Зато он отлично умеет топить чужие, - хмуро сказал Эрейнион. - Если Враг решит захватить остров, у нас не достанет сил отбиться. И отступать дальше некуда.

- Подождем, пока спасшиеся придут в себя, - решил Кирдан. - На вид они сильные бойцы. Если захотят остаться, мы сможем не только укрепить Балар, но и заново отстроить Гавани.

- Их больше, чем нас, - юноша с сомнением посмотрел на наставника. - А что, если они вздумают завоевать остров?

- Эрейнион, на Баларе живут и нолдор, и синдар, и люди. Если бы мы подозревали друг друга, ты давно остался бы без подданных, юный король.

- Если безоглядно доверять чужакам, можно тем более остаться без подданных... Кирдан, я не знаю, как поступить! Если эти мореходы враги, нам не справиться с ними.

- Значит, постараемся стать друзьями. Для начала поговорим с ними, как придут в себя. А пока... Эрейнион, вон тот корабль почти уцелел. Я хочу рассмотреть его поближе.

12

Я уселся в кресло и внимательно оглядел приведенного дозорными чужака. Его можно было бы принять за необычно высокого эльда, если бы не мелодия и не ощущение сдерживаемой им огромной мощи. Очень похоже на то, что рассказывал когда-то отец о Поющих Амана.

- Ты майа? - напрямик спросил я. - Зачем ты здесь?

- Я Эонвэ, - голос у него был низкий и бархатистый.

Интересно, у всех Поющих такие?

- А! Ты из команды Манвэ, - блеснул я познаниями.

И тут же подумал: зря! Уж сколько раз говорил Кирдан: не болтай лишнего, лучше слушай. Но иногда невозможно удержаться!

Гость усмехнулся, в пронзительно-синих глазах замерцали серебристые искорки.

- Я пою с Владыкой Ветров.

"Эрейнион, у Поющих нет команд, - мысленно поправил меня Кирдан. - Они же не мореходы".

А, кстати...

- Ты надувал паруса кораблей, да? - предположил я. - А потом не смог остановить бурю?

- Нет. Я прилетел позже.

- На орле? - сообразил я.

- В облике орла. Я соберу уцелевших воинов и поведу их на Ангбанд.

Я едва не фыркнул от возмущения. Хорош предводитель! Отправил войско вперед, подставил под удар, а сам за спинами отсиделся?! Да так только Моргот и поступает!

- Присоединяйся к нам, Эрейнион, король нолдор Эндорэ, - предложил Поющий. - Собери войско. Всем изгнанникам, которые выступят со мной против Врага, Валар даруют прощение. Нолдор смогут вернуться и поселиться на острове Тол-Эрессеа вблизи берегов Амана.

- Вблизи берегов? - удивился я. - Не в самом Валиноре?

- Мелодии изгнанников стали чуждыми нашим землям, - с грустью сказал Эонвэ.

Изумительно! То есть гибнуть на войне против Моргота мы годимся, а жить в Амане недостойны!

"Эрейнион, не горячись!" - успокаивающе коснулся моего сознания Кирдан. Он, как всегда, уловил мое настроение едва ли не раньше меня самого.

- Нолдор не изгнали, - я вздернул подбородок. - Мы ушли сами, это было наше решение. Мы столетиями сражались с Морготом, и Аман не предложил нам помощь. А теперь вы просите подмоги у нас? Я не поведу свой народ на смерть ради Валинора.

- Не ради Валинора, - нахмурился майа. - Ради Эндорэ, король.

- Я видел бурю, которую устроил Враг, - холодно заметил я. - Много ли останется от Эндорэ, если вы схватитесь с ним?

- Вполне возможно, что война затронет и вас, - сдержанно ответил Эонвэ. - Моргот вполне способен уничтожить ваш остров, а что он делает с кораблями, ты видел. Король, вы можете пасть в битве, заслужить славу и получить прощение. Или бессмысленно погибнуть, прячась в укрытии.

- Если придется, именно в бою мы и умрем, - твердо сказал я. - Здесь. За наших женщин и детей. За наши корабли. За наш Балар. Но не за Аман, где нас считают теперь чужими. Уходи, Эонвэ. Мы поможем твоим воинам переправиться на берег Эндорэ, но дальше нам с вами не по пути.

13

Воевать за Балар... За остров, ставший последним прибежищем. И это - гордые нолдор, собиравшиеся сделать своим домом все Эндорэ! Смельчаки, когда-то готовые биться с сильнейшим из Валар. Эрейнион не унаследовал мужества ни своего отца, ни деда...

- Сколько воинов у тебя, Финарфин? - спросил Эонвэ, присаживаясь на землю напротив меня.

- Три тысячи. Все, кто сумел добраться до берега Эндорэ во время бури.

- Я привел с Балара еще две.

Пять тысяч нолдор и ваниар, пусть даже обученных самими Тулкасом и Оромэ, но никогда не знавших сражений. А сколько бойцов у Врага? Пятнадцать тысяч? Пятьдесят?

- Нас не ждали здесь, - я сцепил на коленях руки, глядя в костер. - Я успел разослать гонцов по ближайшим селениям. И получил ответы. Синдар, люди... Они ненавидят сыновей Феанора едва ли не больше, чем Восставшего и орков. Они не станут помогать нолдор, и им безразлично, что мы не имеем отношения к совершенным здесь злодеяниям. Они считают, что все мы одинаковы.

- Враг преуспел в этом, - Эонвэ взял ветку, поворошил дрова, вверх полетели искры.

- Враг? - с горечью переспросил я. - О, если бы он! Нолдор в Эндорэ сами запятнали себя! Запятнали так, что это перечеркнуло славу и об их доблести, и об их творениях. Все мои сыновья в Мандосе, и сейчас я... я рад этому, Эонвэ! Они не успели пасть так низко, как... другие.

- Восставший всегда умел сеять рознь среди своих противников, - спокойно ответил майа.

- Не зря ли мы явились сюда?

- Не зря, - твердо сказал Эонвэ. - Нас позвали на помощь, и судя по тому, что мы видим, обитателей Эндорэ действительно надо спасать. Пока они сами не истребили друг друга на радость Врагу.

- Коль скоро зло в их душах, наша война не имеет смысла. Если Ангбанд падет, разве это вразумит отчаявшихся и ожесточившихся?

- Если Ангбанд падет, Дети Песни исцелятся, Финарфин. Но пока он стоит, не время поддаваться чувствам. Новое войско придет из Амана не раньше, чем через четыре года. Мы с тобой должны продержаться до тех пор. И привлечь союзников.

- Кого, Эонвэ? Нас не поддержит никто в Эндорэ.

- Поддержат, - майа уверенно улыбнулся. - Люди. У меня есть чем убедить их.

14

Нежная музыка сливалась со звуком падающей воды, но тех, кто играл, нигде не было видно. Казалось, пел сам фонтан. И в такт мелодии упругие струи то торжествующе взмывали к прозрачному небу, разбрасывая искрящиеся брызги, то медленно опадали, чтобы потом снова подняться.

- Смотри, Хурин, они разноцветные, - восхищенно шепнула Морвен.

Счастливая, невероятно красивая, она казалась сейчас моложе их детей. Хотя о чем это он? Турин и Ниэнор еще маленькие. Опять носятся где-нибудь, сорванцы!

А вода и вправду слегка светилась, отливая то розовым, то весенней зеленью, то золотом, то лазурью. Это было частью ее танца.

Как Тургон сделал это? Надо будет спросить.

Что-то внезапно загрохотало, заглушая, грубо ломая мелодию. Струи фонтана ослабли, теряя высоту.

Враги? Здесь, в Гондолине?!

- Старик! Эй, старик! Ты дома?

Он встряхнул головой, оглядел скудно обставленную комнату. И на мгновение снова зажмурился, словно это позволило бы вернуть ускользнувший сон.

- Старик!

Он сжал кулаки, борясь с желанием распахнуть дверь и сбросить незваных гостей с крыльца. А еще лучше - просто свернуть им шеи за то, что явились не вовремя и разлучили его с близкими.

- Что вам? - грубо спросил он, отворяя пришедшим.

Сегодня их было четверо. Странно. Обычно за советом приходили поодиночке, иногда комкая в кулаке кончики узелка с подношением, чаще - с пустыми руками. И уж всяко не смели шуметь.

- В чем дело? - повторил старик, обводя гостей цепким взглядом серых, словно пасмурное осеннее небо, глаз.

Когда-то у него было имя. И дом - настоящий дом, не эта лачуга поодаль от селения. И народ, о котором можно было заботиться. И враги, с которыми он сражался. И семья...

С тех пор, как он потерял все, имя стало не нужно. Старик, и старик. Пусть.

- Войско пришло, - сказал один из явившихся парней. - С запада, из-за моря. Говорят - на подмогу нам.

- На подмогу, говоришь? - старик недобро прищурился. - Что ж, рассказывай.

15

Где же вы были раньше?! Когда Враг одерживал одну победу за другой? Когда полчища орков убивали и мучили нас, когда горели наши селенья? Почему вы не пришли, пока я был в плену, пока еще можно было спасти Морвен и детей? Почему позволили разрушить Гондолин? Почему явились только сейчас?!

Почему? А потому, что раньше - не захотели. Ждали, пока Моргот истребит почти всех нолдор и верных им людей. Чтобы потом прийти избавителями. Чтобы синдар сами отдали вам Эндорэ - в благодарность. А мои соплеменники... да вон как у них глаза горят! Посули им долгую жизнь, здоровье, красоту, как у Старшего народа, и они на балрогов с голыми руками бросятся.

Прежде я восхищался эльдар. Их благородством, мудростью, искусством. Я не видел опасности, а ведь Древние страшнее Моргота! Как бы жесток и коварен ни был Враг, он вызывает отвращение, и значит, ему можно противостоять. Так, ощутив жар, ты невольно отдергиваешь руку прежде, чем обожжешься.

А эти... они очаровывают. Их любишь, им веришь, на них хочется походить, но ты всегда помнишь: не выйдет. Они - иные, и ты никогда не достигнешь ни такого мастерства, ни такой гармонии. Потому что не чувствуешь мир так, как они. А главное - потому что короткой жизни твоей не хватит. У них есть тысячи лет, у тебя - в лучшем случае десятки.

И вот приходит посланец от создателей мира и говорит: мы сделаем вас такими же, как Древние. Ну... почти. Потому что в конце вас все равно будет ждать смерть, только отсроченная.

- Медленный яд, - тихо проговорил я.

- Что? - удивленно переспросил Хорни.

- То, что вам предлагает Эонвэ.

- Отчего же яд? Яд отнимает жизнь, а тут наоборот...

- Не всякая отрава убивает сразу. Есть такие паучьи ягоды, на северных зыбунах растут. Попробуешь, особенно в конце осени - и на вкус хороши, и сил придают. Один раз пожуешь, два - ничего не будет. Разве что голова поболит потом, если сразу много съесть. А вот кто станет их глотать постоянно, болеть начнет, слабеть, чахнуть, да остановиться уже не сможет. И все, назад пути нет, за несколько лет умрет человек.

- А не потому ли ты так говоришь, старик, что твоя жизнь закончена? - сузил глаза Тальд. - И ты завидуешь молодым, кого Эонвэ может сделать почти бессмертными!

Хорни тут же отвесил зарвавшемуся мальчишке хорошую затрещину.

- Прости, старик, - сказал он. - Но может быть, тебе все же стоит поговорить с Эонвэ? Что, если он вернет тебе юность?

Юность... А заодно семью, дом, моих погибших соратников, Дор-Ломин?

- Вижу, вы уже все решили, - я сдвинул брови, в упор глядя на юнцов. - Зачем же тогда ко мне пришли?

- Ну... - Хорни замялся. - На всякий случай.

- Кто ягод паучьих хочет - на то его выбор. Ступайте, берите... дар Амана.

- Но ведь хозяин Ангбанда - Враг! - выпалил Нораг. - Общий Враг - и наш, и Эонвэ.

- Враг, - холодно согласился я. - Но для того, чтобы биться с ним, не нужно ни посулов, ни просьб.

- Мы вернемся с победой! - глаза Норага блеснули. - У Эонвэ большое войско, и скоро оно еще умножится. И мы идем не ради даров, старик! Но чем сильнее и долговечнее мы будем, тем доблестнее сможем сражаться.

- Конечно, - кивнул я. - На подкованной лошади ездить удобнее.

Парни непонимающе переглянулись.

- Вы победите, - без тени сомнения предсказал я.

- Ты...

- Я знаю: вы победите, - устало повторил я. - Теперь ступайте, Эонвэ ждет.

Уж если Владыки Амана решились переделывать смертных, значит, драться будут всерьез. И рано или поздно Моргот падет. А я постараюсь дожить до этого. Сам.

16

Аманские захватчики оказались противниками куда покрепче разбойников. Во-первых, они не боялись. Да и с чего бы, если раны у них зарастали чуть ли не на следующий день. А смерть означала всего лишь возвращение на родину, в Аман.

Во-вторых, подкрасться к врагам незамеченными нам удавалось с очень большим трудом. И только людям: орков эти Древние чуяли загодя и встречали стрелами. А без меня и моих учеников подобраться вообще никто не сумел бы.

Но хуже всего было то, что врагов не становилось меньше, сколько их ни убивай. Они возвращались назад живехонькими - раз за разом, год за годом. Если они начинали слишком резво двигаться к Ангбанду, Мелхгур посылал войско навстречу и отбрасывал захватчиков. Только вот наши потери были невосполнимыми. Мы же не Древние, умираем единожды и за небо возносимся. Да и орков не оживишь. Хорошо, хоть плодятся они что твои мыши. Но пока вырастут, пока сражаться научатся...

В общем, задача у меня была - отвлекать, задерживать, тревожить захватчиков внезапными вылазками. То есть время для Властелина выигрывать. Вряд ли он, конечно, рассчитывал, что врагам надоест туда-сюда между Аманом и Эндорэ болтаться. Скорее силы копил, чтобы вышвырнуть чужаков с нашей земли и сразу самому на них войной пойти, их собственный дом порушить. Чтобы им впредь неповадно было к нам лезть.

17

Сирион в нижнем течении был широк - не меньше пяти полетов эльфийской стрелы. Эонвэ хмурился, глядя на тяжело перекатывающиеся холодные серые волны. Река выглядела такой же угрюмой и враждебной, как все в этом проклятом краю. Под стать характеру Восставшего. А уж в здешние мелодии майа тем более старался вслушиваться как можно реже: чуждая Музыка терзала слух, подавляла волю, мешала думать.

Приближаться к воде не хотелось, но если переправляться, то только здесь. Выше по течению в Сирион впадал Нарог, и пришлось бы перебираться через две реки вместо одной. А в Эндорэ и к ручейку-то крошечному без риска не подойдешь. Не на засаду наткнешься, так на очередную хищную тварь. Злоба Врага, словно яд, пропитала все вокруг, до последней травинки. Звезды Варды, и те казались тусклыми и далекими.

- Здесь все, по крайней мере, просматривается, - тихо сказал подошедший Финарфин. - И на том берегу зарослей нет.

- Через Эстолад пройти будет проще, - кивнул Эонвэ, продолжая разглядывать реку в поисках скрытой опасности. - Лесов и оврагов меньше, не подкрадешься.

- Смотри, - Финарфин тронул его за плечо.

Примерно в четверти полета стрелы от них на берегу расположился человек - смуглый кряжистый старик в потрепанной одежде. Он деловито насадил на крючок наживку и забросил нехитрую снасть в воду, не обращая никакого внимания на готовое к переправе валинорское войско.

Майа невольно поморщился. Сам он в еде, разумеется, не нуждался, а воины-эльдар питались взятыми с собой из Амана дорожными лепешками, благо тех надолго хватало. С питьем было хуже: даже родниковую воду приходилось разбавлять вином, чтобы меньше горчила. Удивительно, но несчастные обитатели Эндорэ как-то приспособились есть здешнюю дичь и рыбу. Да разве у них был выбор?

- Безоружен, - сказал Эонвэ, нехотя вслушавшись в Музыку. - И он один. Пусть ловит.

- У Врага везде соглядатаи, - напомнил Финарфин.

- Это так. Но местных гонять - значит, уподобиться в их глазах Восставшему. Они и так недоверчивы, что неудивительно при их полной опасностей и страданий жизни.

Первоначально намеченный план - пройти вдоль побережья в Хифлум, там закрепиться, накопить силы, а потом, перевалив Эред Вэтрин, двинуться через Анфауглиф к Ангбанду - оказался невыполнимым. Орки намертво засели в горах южнее Нэвраста, и выбить их оттуда не удавалось никак. Эонвэ потратил шестнадцать лет, пытаясь проделать брешь в этой стене, но хотя за каждого убитого воина Амана Ангбанд платил по меньшей мере десятком своих, силы Врага не убывали. Как будто на месте уничтоженных тварей немедленно возникали новые, и конца им не было.

Несколько раз войско Валинора отбрасывали, а дважды оттеснили к самому побережью залива Балар, едва не сбросив в море. А между боями освободителям Эндорэ почти не давали передышки разбойничьи шайки - мелкие, невероятно быстрые и совершенно неуловимые. Они ухитрялись подбираться совсем близко, несмотря на острое зрение и слух эльдар, словно были призраками, а не существами из плоти и крови. И даже легкая рана, оставленная их стрелами, как правило, оказывалась смертельной. Жертва погибала в мучениях и, что еще хуже, потом не могла отправиться в Мандос, словно переставала слышать Зов. Противоядия от этой жуткой отравы так и не удалось найти. Врагам даже не требовалось мазать чем-то наконечники стрел: ядовитым был сам металл.

- Будем переправляться, - решил наконец Эонвэ.

Причем используя силу Поющего, по-другому никак. Вплавь пускаться - самоубийство. У Врага наверняка припасен на этот случай какой-нибудь мерзкий сюрприз. И мост не построить: слишком широко.

- Я отведу воду в стороны, и вы перейдете по дну, - сказал майа. - Только быстро: надо успеть, пока враги не опомнились и не попытались нам помешать.

Финарфин коротко кивнул и направился к войску.

Эонвэ еще раз внимательно оглядел окрестности - и запел. Легкий ветерок вызвал рябь на поверхности Сириона. Усилился, закручиваясь воронкой смерча. Уплотнившийся воздух клином врезался в реку, останавливая ее, перегораживая, словно плотина. Обнажилось дно. Майа, не оглядываясь на войско, махнул рукой, давая сигнал к началу перехода.

Старик-рыболов, выпрямился, бросив удилище. И принялся с неожиданным для своего преклонного возраста проворством карабкаться на обрыв. А взобравшись, тихонько запел, подхватив мелодию майа и отбивая такт ногой в измазанном глиной сапоге. На него никто не смотрел.

Воины Амана торопливо двинулись через реку, легко ступая по вязкому илу.

18

И куда же это вы собрались, дорогие гости? В Эстоладе вам делать нечего: там мне с вами не сладить. Да и Властелину войска перебрасывать не с руки. Особенно, если вы надумаете разделиться.

А главное - вы ведь вряд ли решитесь сунуться в Дориат. Там леса, а лесов вы теперь боитесь. Значит, возьмете восточнее, вдоль Келона к его истоку. А оттуда слишком близко до северного Таргелиона. Наши только-только обжились, дома построили, поля засеяли - а тут вы! И что им теперь, снова бежать? Нет уж, Эонвэ! Я вас остановлю!

Вообще-то, конечно, следовало доложить Властелину. Но дозваться его во сне у меня в последнее время получалось редко. Мелхгур говорил - из-за какого-то... Диза-нанса. А ворона посылать, так пока долетит, захватчики уже перейдут реку. Если их перехватывать, то теперь.

Следит ли сейчас Властелин за аманским войском? Если да, значит, вмешается, и все будет проще. А вот коли не смотрит - дел-то у него по горло и без Эонвэ, - тогда уж я сам.

Пуститься вплавь враги не отважились. И правильно: течение здесь сильное, с водоворотами. Если реку не знаешь, потонуть проще простого, будь ты хоть трижды Древний. Плоты сколачивать они тоже не стали. Ну, еще бы! Деревьев тут мало, долго бы переправляться пришлось.

Эонвэ просто встал на берегу и запел. Я было решил, что он собрался заморозить Сирион, но вместо этого он остановил реку, будто коня на дыбы поднял. Ах, будь ты неладен! Наших же в овраге зальет! Предупредить бы, чтобы подальше от воды уходили, к холмам, да не до того. Пусть сами соображают, не маленькие! Зря, что ли, я их столько лет обучал!

Пение Эонвэ звучало странно, но мелодия все же угадывалась. Такой можно ветер вызвать. Хотя Музыкой, которой научил меня Властелин, сделать это гораздо легче.

Я попробовал подпеть аманскому вожаку, аккуратно выискивая, где можно слегка изменить ритм, пробить воздушную стену, которая перегородила реку. Хотя толку-то! Ну, пробьешь, ну, выплеснется немного воды врагам за шиворот. Неприятно, да. Но это их уж точно не остановит. Скорее наоборот, заставит шевелиться быстрее.

Вот если бы вода была ледяной... Или еще лучше - кипящей!

Кипящей... Я задумался, даже петь перестал. Когда-то Мелхгур здорово допек меня такими уроками: поставит котел с водой и велит вскипятить. Без огня - мелодией. Или заморозить - в теплой-то комнате!

Ох, и злился же я на него тогда! Иной раз безумно хотелось вылить этот самый котел ему на голову, чтобы прекратил издеваться. Ему-то что, он с начала мира такие штуки делать умеет. А мне - трудись, Ульт, пробуй! Не получится - пробуй снова.

Потом-то мне это умение ой как пригодилось! В походах, если огонь развести нельзя. Или в жару, когда холодного питья хочется. И теперь вот... Сирион, конечно, побольше котелка, но попробовать стоило. Тем более, что силу Эонвэ расходовал так щедро, что ее с лихвой хватило на обе мелодии: и на его, и на мою.

Я же не Поющий, я не могу создавать Музыку. Только подхватить и... слегка усилить, где надо. Например, заставив крошечные частицы, из которых состоит вода, двигаться побыстрее. И еще быстрее, и еще...

Над запруженным Сирионом начал клубиться пар.

19

Ну, Ульт... вот шальной мальчишка! Я и раньше знал, что люди непредсказуемы, но чтобы Воплощенный использовал силу Поющего в своих целях, чтобы сумел исподволь вмешаться в мелодию! Не зря я столько возился с этим парнем!

Нет, мало возился! Надо продолжать, развить его дар в полной мере. Уйти за Грань никогда не поздно, а человеческий век Ульт прожил полностью. Слишком короткий век. Что же, сделать парня опять молодым я не могу, а вот дать ему новое тело - почему бы нет! Волчье, драконье - на время, пока не закончится война, пока мы не укрепим Эндорэ. А потом можно придумать что-то получше.

Правда, рискованно это. Тонкая работа, требующая полной сосредоточенности. Придется дождаться, пока мои майар закончат укрепление восточных земель. Пока Саурон вернется и сможет взять на себя командование войском. Главное, чтобы Ульт дотянул...

О! Эонвэ все-таки заметил неладное - когда его подопечные сбили строй, стараясь держаться подальше от быстро нагревающихся водяных стен. Поздновато этот майа спохватился, и ясно почему: старался не вслушиваться в мою Тему.

Уразумев, что творится, горе-воитель всполошился и, видимо, решил попытаться охладить воду. Доступным ему способом - подняв ветер. Но не рассчитал силы, не укрепил воздушную преграду, и вскипевший Сирион с ревом прорвался, обрушившись на войско Амана.

Ульт торжествующе улыбнулся, глядя на гибнущих врагов. И устало опустился на землю. Э, нет, парень, тебе не любоваться результатом надо, а уходить, и быстро! После отдохнешь, подальше отсюда. Потому что Эонвэ сейчас начнет сражаться всерьез...

Начал. Не с Ультом, понятное дело: ему бы и в голову не пришло, что противник - Воплощенный. Со мной. И это бы ничего: один майа сильно не навредит. Но перепуганный Эонвэ, пытаясь то ли удержать реку, то ли отвести поток в сторону от своих подопечных, ударил всей силой Хора. Связь с Аманом, которую он ухитрялся поддерживать, давала ему возможность менять мелодии людей. И теперь открыла доступ к мощи, которой майа толком не умел управлять.

"Властелин, что происходит? - я едва разобрал мысленную речь Саурона сквозь Диссонанс. - Это надо остановить, иначе никакой ибригас не поможет! У нас тут все распадается!"

"У меня тоже, - мрачно отозвался я. - Так, удержите хотя бы Синие горы, дальше на восток разрушение не пройдет: там только наша Тема, да и вы поработали. Я попробую сохранить на западе, что удастся".

Белерианд трясся, словно перегретый котел, готовый взорваться, если немедленно не дать выход пару, не сделать разлом - точно на границе между западной частью, разрываемой Диссонансом, и восточной, более или менее уцелевшей. Вдоль русла Сириона.

Уходи, Ульт! Скорее! Я не могу ни ждать, ни предупредить тебя, глухого к мысленной речи, но ты всегда был смекалист. Догадайся, сообрази, беги оттуда! Впрочем, нет, уже поздно. Дольше тянуть нельзя...

Кора Эндорэ лопнула, из трещины в дне Сириона выплеснулся жидкий огонь и смешался с водой. Взрыв разворотил русло, сметая и воинов Амана, и оказавшийся слишком близко отряд моих людей. Расплавленная порода вперемешку с паром и раскаленными камнями обрушилась на берег. На то место, где сидел Ульт.

Землю все еще трясло, но напряжение слабело, выливалось лавой через жерло только что созданного вулкана. Эндорэ уцелело.

20

- И бились заморские Владыки против Хозяина Метелей ровно сорок лет и два года, и в конце концов одолели.

- Странно. Обычно в сказках бывает три года, ну, или тридцать и три...

- Так то ж не сказка - быль. Мой дед мальцом сам это видел.

- Брехня! Не мог он все видеть, да и нет никакой земли к западу от Синих гор, только море одно.

- Раньше была земля: с горами, реками, лесами, городами. Все под воду ушло.

- Чего же дед твой не потонул?

- Так не сразу же. И не во время войны с Северным, после. Дед уже взрослым был, жениться успел, дядья мои старшие подросли - вот тут им и пришлось уходить.

- А чего ж после-то? Если сраженья закончились...

- Про то разное говорят. То ли поломали что-то Владыки, пока землю делили. А то ли все оттого порушилось, что Северного на войне убили.

- Разве его убьешь? Он же бессмертный!

- Так, да не так! Смерть Хозяина Льдов в Солнце-камнях заключена была, да в короне черной. А корону Северный пуще глаз берег, в ларце волшебном держал в самой высокой башне своего замка. Вот как башню разрушили, ларец разбили, корону сломали...

- ... камни раскололи.

- Не хихикай, дурило, нельзя расколоть Солнце-камни! Корону сломали, говорю, а камни из нее вынули. Тут Владыка Метелей замертво и упал.

- Да ты чо! Не так все было! В плен его забрали, живехоньким! От самых Железных гор до моря в цепях волокли, и такие те цепи тяжелые были, что вся земля у него под ногами напрочь разломалась и потом потонула.

- Да врете вы оба! Не забрали и не убили - обманул он всех, да и сбежал. Сказывают, человеком перекинулся, среди нас бродит теперь.

- А как отличить?

- А никак и не отличишь, ежели Северный сам того не захочет. Но колдун он сильный, да. Человека запросто в камень обратить может. Любую хворь вылечит. Всяким зверем и птицей оборачивается. И волки его любят и слушаются.

- Худо, если он и вправду сбежал.

- Это почему?

- А ну как вылезет да опять со своими сородичами свару затеет? Им-то что - покуражатся, натешатся, да и разойдутся раны зализывать. А нам потом - неурожай да наводнения, ни дичи в лесах, ни рыбы в реках! Нет уж, ну его, Северного этого, да и всю их братию!

21

Они не отступятся.

Я вновь и вновь отбрасывал захватчиков, но они собирались с силами и нападали опять. Я старался сделать их смерть как можно мучительней, чтобы разрушение тел оставляло след на феар, чтобы Намо подольше возился с восстановлением. И надеялся, что им надоест: Валар - посылать своих подопечных на страдания, Воплощенным - раз за разом гибнуть и являться обратно в Эндорэ, чтобы пасть снова. Не надоело.

Когда вскипел Сирион и на его месте образовался вулкан, войско Амана было уничтожено почти полностью, и мы получили передышку. Драгоценную. Долгую - почти на четыре года. Но враги вернулись. И сражаться стали еще упорнее, еще злее. А у Ангбанда оставалось все меньше сил...

- Властелин, Синие горы укреплены! - доложил Саурон, едва сменив облик. - Я готов принять командование войском.

- Не нужно. Возвращайся на восток. Отправь ко мне только балрогов, но не всех: пусть несколько охраняют нити ибригаса от Подгорного народа.

- Воплощенные не докопаются, - усмехнулся Саурон. - Мы все предусмотрели и заложили металл достаточно глубоко.

- Гномы куда угодно докопаются! Эти способны Арду насквозь проковырять, если добыча стоящая. Так что поставь охрану. И вот еще что: прежде, чем покинуть Ангбанд, отбери четверть волколаков и орков для отправки на восток. Самых смышленых, самых здоровых и крепких. Тех, кто даст лучшее потомство. Гвардию забирай всю.

- Ты выводишь из дела гвардию? - обеспокоенно нахмурился майа. - Что ты задумал?

- Закончить войну.

- Ты хочешь, чтобы я отвлек врагов и приковал их внимание к Эндорэ, пока ты высаживаешься с войском в Амане? Но тогда мне не стоит отходить слишком далеко к востоку. И гвардейцы будут нужней тебе.

Я невесело улыбнулся:

- Красивая идея, Саурон. Только у нас почти не осталось воинов. Захватить Валинор мы не сможем. А участвовать в последнем бою гвардии незачем: из него никто не выйдет живым.

- Властелин, даже если истребить всех захватчиков, они все равно вернутся. Ударить надо не по ним, а по их земле.

- Нечем ударить, - я медленно подошел к распахнутому окну, тронул створки. - Но они не вернутся, Саурон. Если получат наконец то, за чем явились сюда. А получат они это такой ценой, что будут рады убраться из Эндорэ как можно быстрее!

- Убраться-то уберутся. Но ты недооцениваешь Владык Запада, Мелькор, - помолчав, тихо сказал майа. - Во второй раз они тебя не отпустят. Заточение будет... вечным.

Я зажмурился и стиснул зубы. Только не вспоминать о Мандосе, не сейчас: слишком хочется передумать, поддаться малодушию... ну, хоть оттянуть неизбежное - на пять лет, на год, на полгода!

- Они могут сковать меня, запереть, но моя Тема, Саурон, наша Тема - она останется, - с усилием проговорил я. Повернулся и пристально посмотрел на майа. - Ее из Арды не вытравить. Это - главное.

- Все мы любим свои творения. Но жертвовать собой ради них... - Первый Помощник с сомнением покачал головой. - Цена слишком высока, Мелькор. Или думаешь, Единый захочет вмешаться и тебя вызволить?

- Я бы не полагался на него в столь важном вопросе, - я попытался улыбнуться. - Зато на тебя - вполне.

- Властелин, тебе стоит немного передохнуть - очень мягко и осторожно предложил майа. - Даже поспать, наверное. Я заменю тебя пока.

Несмотря на тяжесть положения, я едва не рассмеялся, глядя на его озабоченную физиономию.

- Конечно, мой план безумен, Саурон, - согласился я. - Настолько безумен, что никто из врагов не заподозрит подвоха. Им такое даже в голову не придет. Слушай...

- Опасно, - хмыкнул майа, когда я закончил. - Очень опасно. Хотя в принципе выполнимо. Но если у нас не получится...

- То мне придется сполна расплатиться за неудачу. Только... друг мой, когда нас останавливал риск?

22

- Посмотри, Эонвэ, - Финарфин с горечью показал на орочий труп, один из множества оставшихся на поле боя после очередной нашей победы. - Ребенок совсем. Кем надо быть, чтобы равнодушно посылать на смерть подростков?!

- Восставшим, - я пожал плечами. - Да у него и женщины сражаются, уже года три как. Но для нас это добрый знак. Если Враг отправляет в бой необученный молодняк, значит, некого больше. Плохи его дела, Финарфин.

- Интересно, он сам это сознает? - нолдо свел золотистые брови. - Его земля разрушается, народ гибнет, а он продолжает упорствовать!

- Разумеется, продолжает. Для Мелькора имеет значение только он сам, остальные живые существа для него не более, чем орудия, а мир - игрушка. Восставший всю Арду готов уничтожить, лишь бы избежать расплаты за свои злодеяния. К счастью, на это ему уже не хватит сил.

- Боюсь, что хватит, - вздохнул Финарфин. - Судя по тому, как он даже теперь уродует Эндорэ.

- Нет, Мелькор ослабел. Страшно, непоправимо. Поющий, который сделал своей мелодией разрушение, губит не только свои и чужие творения, но и себя. Думаю, Восставший понял свою ошибку, но никогда не признает ее. Да и поздно уже. Отсюда его непримиримая злоба, его необузданная жестокость... и его безумие.

- Разве Поющий может потерять разум? - изумился Финарфин.

- Да, если изменит своему предназначению. Если будет ломать вместо того, чтобы созидать. Восставший тому пример.

- Когда закончится эта невыносимая война?! - король нолдор с отвращением обвел взглядом исковерканную, пропитанную кровью землю. - Все измучены... и ладно бы гибли только воины! Сколько мирных жителей отправилось в Мандос!

- Высокая цена, - согласился я. - Непомерная. И это еще одна причина, по которой мы обязаны победить.

23

- Да когда же они уймутся! - Эрейнион с ненавистью посмотрел туда, где в ясную погоду можно было различить далекие очертания Эндорэ, а сейчас были видны только лениво катившиеся серые валы.

- Не уймутся, - Кирдан сочувственно провел ладонью по борту изувеченного корабля, выброшенного вчерашней бурей на берег. - Бедняга. Его еще можно спасти.

- Спасем, - кивнул юноша. - Да только надолго ли?

Среди эльдар и людей, живших на острове, сегодня жертв не было. Прежде обитатели Балара загодя чувствовали надвигающийся шторм, но сражения между Аманом и Ангбандом предсказать было невозможно. К счастью, на этот раз обошлось: и рыбаки успели вернуться, и женщины с детьми, собиравшие на берегу янтарь и ракушки, вовремя заметили быстро темнеющее небо. Но часть кораблей, стоявших в бухте на якоре, разметало.

- Владыки Запада не остановятся, пока не победят Врага: слишком долго идет война, слишком много павших, чтобы отступить. Ну, а Моргот, понятное дело, не хочет снова оказаться в плену, - Кирдан внимательно оглядел пробоину в нижней части борта.

- А нам-то как быть? - Эрейнион по-мальчишески мотнул головой. - Хорошо, на северо-западе достаточно высоко, чтобы укрыться от наводнения. Но в море же не выйдешь!

- Придется покинуть Балар, - с грустью ответил наставник. - На время. Пока война не закончится.

- Это если путь по суше на восток есть, - озабоченно нахмурился юный король. - Если там вообще хоть что-то осталось. На кораблях-то вдоль побережья не проберешься с этими бесконечными штормами.

"Если что-то осталось и если разведчики уцелеют и сумеют вернуться", - подумал Кирдан.

- Алканармо справится, - сказал он вслух, сам не зная, кого старается убедить: себя ли, воспитанника. - Мы можем на него положиться.

24

- Мы же собирались уйти вместе...

Я понимаю, что спорить глупо, не ко времени, бесполезно, но ничего не могу поделать с собой.

- Владыки Запада хотят, чтобы тебя не было в Арде - ну, мы и покинем ее. Мы же можем просто уйти, Мелькор!

Я говорю торопливо, пытаюсь быть убедительной, а сама отчаянно ищу выход, решение, о котором не подумали ни Вала, ни Саурон.

- Нет, Тарис, не можем, - он берет мои руки в свои. - Попытка открыть проход сейчас уничтожит Белерианд.

- Он все равно обречен, - не отступаю я.

- Да, обречен. Но пока он скроется под водой, пройдут годы. Воплощенные успеют переселиться.

Воплощенные! Да что мне до них! Кто хотел - давно уже убрался в безопасное место. Я не могу потерять тебя! Пойми, не могу!

- Так давай уведем их всех на восток! - и как я сразу не догадалась! - А потом утопим Белерианд вместе с врагами, а сами уйдем.

- Тарис, разрушение такого масштаба неизбежно затронет все Эндорэ. Если процесс растянется, укрепленные ибригасом земли к востоку уцелеют. Саурон с Нэртагом удержат их. Но быстрый распад остановить не удастся.

- Тогда... возьми меня с собой, - упавшим голосом попросила я.

- В плен? - он обнял меня, прижал к себе. - В Мандос? Ты не знаешь, что это, и лучше тебе не знать!

- Знаю, - меня передернуло. - Часть твоих воспоминаний я видела. Но лучше заточение с тобой, чем свобода без тебя.

- Нас все равно заперли бы поврозь.

- Пусть, - всхлипнула я. - Мне довольно было бы, что ты где-то рядом.

- Нет! - неожиданно резко оборвал он меня. - Даже думать не смей об этом!

- Но твой план, Мелькор...

- Он может сработать только со мной, - отрезал Вала.

Вот и все. Я уткнулась лицом ему в плечо, уже ни о чем не думая, только чувствуя, как растекается в груди опустошающий липкий холод.

- Я сделаю, как ты хочешь, - сказала я наконец, отстранившись. - Уведу на восток молодых драконов и самок. Передам племени Рейлин приказ уходить за Синие горы. Помогу Саурону вывести из Белерианда других Воплощенных. Только... позволь мне побыть с тобой до утренней стражи. В последний раз. От этого ведь ничего не изменится!

- Если ты вытрешь слезы, - он ласково коснулся моей щеки. - А то так Белерианд уйдет под воду раньше времени - ну, куда это годится! И еще, Таринвитис, - не в последний раз. Слышишь? Пусть через тысячелетия, пусть вне Арды, но мы встретимся с тобой, обещаю! Ну-ка, улыбнись!

- Этот плен - он ведь не навсегда? - я вытерла лицо ладонями и требовательно посмотрела на Валу. - Ты ведь не позволишь им, правда?

- Навсегда? - Мелькор усмехнулся. - Вот уж без этого Владыки Амана обойдутся!

25

- Не по себе мне в этом лесу, - Линхир настороженно оглянулся через плечо и дотронулся до рукояти меча.

- Не подавай виду, - вполголоса посоветовал я. - Давай я сзади пойду.

- Алканармо, по-моему, за нами кто-то наблюдает, - шепнул Вингар, поотстав от остальных, чтобы поравняться с нами.

Эти двое, хоть и были людьми, чувствовали мир немногим хуже эльдар. Потому я и взял их в разведку. А еще - памятуя поход в Дортонион, когда Хурин оказался единственным, на кого не подействовали злые чары.

Два человека, четверо эльдар-мореходов, камнерез из Нарготронда. И я, нолдо Алканармо, бывший узник Моргота. Трижды беглец: из Амана, из Ангбанда, из Гондолина. Сложись все иначе, мы бы возможно никогда и не встретились. Но вот - идем вместе, объединенные общей бедой и общим делом. Разведчики. Последняя надежда жителей Балара.

На этом острове я впервые за долгие годы почувствовал себя дома. Хотя уже привыкнуть успел и к одиночеству, и к осторожным взглядам искоса, и к тому, что говорить со мной соплеменники отваживались только вслух, не открывая сознания.

На Баларе я впервые перестал чувствовать себя изгоем. На острове, ставшем последним приютом для всех, потерявших дом, было не принято ворошить прошлое. Теперь нам предстояло лишиться и этого пристанища.

- За нами действительно наблюдают, - тихо ответил я человеку. - Онодрим, хозяева Таур-им-Дуината. Древесные пастухи, если по-вашему. Они не враждебны, я говорил с ними.

- Как говорил?! - удивился Вингар. - Они же вроде деревьев, разве что ходить умудряются.

- Онодрим владеют мысленной речью. Они не станут мешать нам. Только вот огонь разводить здесь нельзя. И ветки ломать не стоит.

- Даже если они нас не тронут, - вступил в разговор Линхир, - как отнесутся, когда все наши через их лес на восток пойдут?

- Пропустят и даже удобные тропы покажут, - успокоил его я. - Мы с ними договорились. Война Валар с Морготом всех затронула. Онодрим жалуются, что землю стало часто трясти. То наводнение, то засуха. Они бы тоже ушли, но не могут бросить свои деревья. Они понимают нас и помогут.

Итак, путь через лес открыт. Главное - благополучно переплыть залив, не попав в очередную бурю, и миновать обглоданные войной прибрежные земли. Правда, за Таур-им-Дуинатом предстоит переправа через Гелион, но чем дальше на восток мы уходим, тем меньше заметны разрушения. Вполне возможно, что Оссирианд уцелел и перевалы через Синие горы не перекрыты. А если нет, я все равно найду дорогу. Не в первый раз.

26

Шабрук ловко перебежал по бревну яму с торчащими на дне острыми кольями, проворно взобрался на стену, цепляясь за едва заметные щели в кладке, увернулся от пары летевших в него булыжников и тут же спрыгнул на другую сторону, в ледяную воду. Проплыл понизу, почти задевая дно и петляя между торчащими бревнами, вынырнул у самого берега и мгновенно выпрямился, выхватывая оружие. Отвел удар, отпрыгнул, перекатился, вскочил на ноги, сам перешел в атаку. Чужой клинок отлетел в сторону - минус один противник. С оставшимися двумя справиться будет нетрудно: молодняк зеленый, хоть и способные. Возле самого уха свистнул камень... жаль до пращников пока не добраться.

- Сто-ой! - неожиданно гаркнул Бархуг-сотник.

Гвардейцы замерли.

- Заканчивай тренировку!

- Повезло тебе! - сверкнул глазами разгоряченный боем Кадырх. - Я бы тебя достал!

Как же, достал бы! В иное время нахального малолетку и в гвардию бы не допустили. Прежде стальную бляху давали лучшим из лучших, опытным воинам, доказавшим в боях и силу, и смекалку, и преданность. Но в последние годы в отборный отряд начали определять мальчишек - и возись с ними, обучай. В результате гвардия выросла раза в полтора и, по мнению Шабрука, стала слабее.

Гоняли их, конечно, нещадно. Но в сражения не пускали. Только и занятий, что тренироваться до упаду, да орчанок тискать. Причем второе, когда-то считавшееся наградой, теперь стало обязательным делом. Говорили, что Властелину нужны орчата, как можно больше. И вроде даже какие-то помещения отдельные для мелюзги отвели. Раньше-то в Арг-баде детей не водилось. Из вольных племен приводили уже подрощенный молодняк.

- Будешь вякать, р-руки переломаю, - оскалившись, пригрозил Шабрук.

Кадырх отступил, хватило соображения. А может, нарывался уже на старших. Вообще-то драки в гвардии были запрещены, но проучить зарвавшегося подростка - дело правильное, за такое не взыскивали.

- Возьмете на складе двойной паек и сменную форму. Выступаем после второго удара гонга, - скомандовал Бархуг. - Десятникам подойти ко мне.

- В бой? - весело спросил Пхартаг, когда они обступили сотника.

Остальные десятники промолчали, но глаза у них заблестели от азарта. Не годится волку сидеть в логове, а уруку в крепости. Клыки затупятся, сноровки не станет, сколько ни тренируйся.

- Не в бой, - хмуро ответил Бархуг. - В поход на восток. Если заначка есть у кого, можете с собой забрать: не вернемся. Только много не тащить: быстро пойдем.

- Не вернемся? - прищурился Шабрук. - Ты же сказал: не драться посылают.

- Новая крепость будет, - неохотно пояснил сотник. - Нас туда перебрасывают.

- Зачем крепость в тылу? - недоверчиво спросил Ныш.

- Не твое дело! - рявкнул Бархуг. - Властелину лучше знать, где тыл, а где что! И не трепите языком! Ясно?

- Служим Мелгыру! - смирились десятники.

До казармы Шабрук добрался с первым ударом гонга. Сунул в мешок почти новое одеяло, полученные на складе форму и жрачку. Огляделся подозрительно - больше по привычке: кому теперь нужен чужой тайник! Разгреб маскирующий заначку мусор, запустил руку в глубокую щель в стене у самого пола и достал главное свое достояние: два запасных метательных ножа гномской работы и заветную флягу. В передовом отряде или в тылу, в старой крепости или в новой, а косорыловка всегда пригодится.

27

- Балроги! - выдохнул Финарфин. - Придется отступить.

- Ни в коем случае! - остановил его я.

- Эонвэ, бой продолжается шесть суток без перерыва. Бойцы измотаны. Мы потеряли четверть воинов.

- Четверть эльдар, - поправил я. - Финарфин, вам надо продержаться только до ночи. На подходе войско людей - десять тысяч.

- Атани не сладят с огненными духами.

- Эти сладят. А если что, я помогу.

- Ты хочешь пустить в ход силу Поющего? Но что, если Враг снова ответит тем же?

- Едва ли. Он больше не пытается противостоять мне.

- Хитрит?

- Четыре раза подряд? Нет, Финарфин, он ослабел. И то, что он бросил в бой балрогов - залог нашей победы.

- Хм... - король нолдор Амана поправил завязки шлема. - Думаешь, это его последний резерв?

- Последний вряд ли. Но очень похоже, что Враг приберегал огненных духов на крайний случай. И этот случай наконец наступил. Если мы не сломим его оборону сейчас, он успеет собрать силы, и нам придется сражаться еще не один год. Поэтому я прошу: продержитесь до прихода людей.

- Атани смогут вступить в бой с марша? - усомнился Финарфин.

- Мои атани - смогут. И они будут не одни. Их поддержат псы Оромэ.

- Охотник идет сюда? - изумился нолдо.

- Нет, Поющим, кроме меня, в Эндорэ являться нельзя. Оромэ только послал свою свору нам в помощь.

- Мандос не сможет вернуть их к жизни, - младший сын Финвэ потер забрызганную кровью щеку. - А эти псы - любимые творения Охотника.

- Мы все жертвуем ради победы многим, - твердо сказал я. - И наша с тобой задача - сделать так, чтобы эти жертвы не были напрасными. Так вы продержитесь, Финарфин?

Король обвел взглядом Анфауглиф: черные полчища орков и людей Врага, кое-где рдяно-рыжие пятна - отряды балрогов. И наше войско - серебристая броня, светлые знамена. Отвага, верность и мастерство - против неистовой злобы, жестокости и страха перед расплатой, придающего ярости.

- Мы продержимся.

28

"Вперед, Алаг!"

Ну, наконец-то! Сотни лет растить новое тело, укреплять броню, увеличивать размах крыльев - и ни разу не получить разрешения вступить в бой! С другой стороны, для врагов мое появление стало неприятным сюрпризом. Наше появление! Вместе со мной в воздух взмыли мои потомки: полтысячи крылатых драконов, способных одним выдохом испепелить дюжину Воплощенных.

Что, Эонвэ, не ждал?! Если бы Властелин выпустил нас раньше, ты бы не то, что до Ангбанда не дошел, а дальше побережья бы не продвинулся. Ну, ничего, теперь наконец позабавимся!

"Пикируйте сверху! Бейте когтями! Жгите!" - приказал я своему воинству, и драконы откликнулись восторженным ревом.

Я поднялся выше, намечая цель: надо развоплотить этого дерзкого майа, а потом спалить обоих королей эльдар. Довершить разгром захватчиков, оставшихся без вожаков, будет уже нетрудно.

"Алаг, не трогай Эонвэ! Он мне нужен!"

Эх, Мелькор, Мелькор, ну, почему тебе вечно нужен кто-то не тот!

"Да, Властелин, - нехотя отозвался я. - А Ингвэ и Финарфин?"

"Этих бей", - разрешил он.

Я осмотрелся, выискивая предводителя ваниар, пока до него не добрался кто-нибудь из моих отпрысков. И тут даже сквозь Диссонанс различил знакомую мелодию. Долгожданную. Ненавистную.

Тилион! Жаль, Дэрт не увидит, как я выполню свое обещание: сброшу тебя на скалы Тангородрима! А потом и твою подружку Ариэн.

Я рванулся навстречу серебристой ладье: только бы успеть, пока Властелин не заметил, не помешал! Объяснить-то я Мелькору потом все объясню: падение Тилиона необходимо, чтобы сломить дух захватчиков. Конечно, лучше всего было бы уронить ладью на войско противника, но раз уж я решил скинуть ее на Тангородрим, значит, на Тангородрим.

- Тилион! - прорычал я, поднявшись выше облаков и устремляясь наперерез давнему недругу.

Получилось неразборчиво: драконья пасть плохо приспособлена для речи. Но не открывать же врагу сознание!

Ладья дернулась. Я немного притормозил, растягивая сладкие мгновения мести. Сначала обдать Тилиона огнем - легонько, чтобы помучить, а не развоплотить. Потом схватить обреченное суденышко за борт когтями, раскрутить и швырнуть вниз...

Удар застал меня врасплох. Что-то больно впилось в правое крыло, разворачивая меня в воздухе. Орел?! Двое... нет, пятеро! Огромные. Такие не водятся в Эндорэ. И уж в любом случае эти птицы не охотятся ночью.

Я ушел в сторону: раненое крыло болело, но более или менее слушалось. Осмотрелся, оценивая новых противников. И оторопел: звездное небо стало черным от птиц. Исполинские орлы, ястребы, соколы, коршуны приближались со всех сторон. И на фоне их стаи ослепительно-ярко сияла фигурка Воплощенного на палубе алмазного корабля, очертаниями похожего на эльфийский. Странный противник стоял, выпрямившись и подняв над головой звезду. Нет, не звезду - камень, который невозможно было не узнать. Сильмарилл!

Нырнуть вниз, за спасительную пелену облаков? Но враги спустятся следом - сначала к моей стае, а потом к нашим оркам, людям, волкам...

"Драконы, ко мне! Властелин, угроза с неба!"

И короткий мысленный образ нападающих. Мелькор сообразит, что делать, усилит натиск, успеет отбить атаку наземной армии.

А наше дело - не пускать птиц вниз, пока хоть один из нас способен сражаться. Нам не победить, их слишком много. Но задержать их мы сможем.

29

Птицы Манвэ сумели остановить крылатых драконов, но справиться с наземными тварями Эонвэ не удалось. Потомки Глора стремительным клином ползли вперед, рассекая войско Валинора надвое, давя и сжигая всех, кто не успевал убраться с дороги. Их броню можно было пробить, и несколько гигантов уже билось в предсмертных корчах. Только вот за каждого уничтоженного дракона Эонвэ приходилось платить десятками своих воинов. А еще оставались балроги, волки-переростки, приободрившиеся с наступлением темноты орки...

Только бы птицы справились! Им трудно сражаться ночью. Вся надежда на Эарендила и свет Сильмарилла. Ариэн бы сюда, но Валар запретили менять установленный порядок, опасаясь, что это повредит Эндорэ. Хотя куда уж больше вредить!

Эонвэ снова и снова прислушивался, пытаясь уловить мелодию спешащих на подмогу людей, но все заглушал Диссонанс. Мучительный для Поющего и эльдар и незаметный для орков.

Ваниар и нолдор не выдержали и начали медленно отступать, оставляя на истоптанной земле Анфауглиф обугленные, раздавленные, изувеченные трупы.

Эонвэ оценивающе оглядел низкие тучи. Вызвать ливень? Балрогов это вряд ли совсем остановит, но задержать задержит. Легконогим эльдар жидкая грязь не помеха, а вот орки с волками увязнут. Как и люди. Но если атани не подойдут сейчас, то превратившаяся в болото земля уже не будет иметь значения: добраться до Ангбанда не получится, в лучшем случае удастся сохранить остатки войска.

- Аута и ломэ! - прозвучавший вдалеке клич был еле слышен, но его тут же подхватили воспрявшие духом эльдар.

Подмога успела!

Эонвэ запел. Порывы ветра погнали тяжелые облака далеко на восток, к Синим горам. Над Ангбандом и Анфауглиф засияли звезды - напоминанием, что в мире есть не только ужас и ярость, ненависть и кровь. Обещанием близкой победы.

- Аута и ломэ!

Толстые копья с выкованными в Амане наконечниками, слишком тяжелые для эльдар, но подходящие для людей, пробивали драконью чешую. Стрелы, созданные Ауле и его майар, рвали огненную плоть балрогов. Гибкие и стремительные псы Оромэ ловко уворачивались от волков, чтобы через мгновение сомкнуть челюсти на вражеском горле.

И когда вожак крылатых драконов, беспомощно взмахивая одним крылом, рухнул на утесы Тангородрима и раздробил их своим исполинским телом, это ничего не решило. Исход сражения уже был ясен.

Последние защитники Ангбанда пали у ворот крепости, наглухо заваленных осколками скал. Враг ничего не предпринимал, чтобы спасти их.

Несколько израненных крылатых драконов устремились на север, надеясь скрыться в горах. Птицы догоняли их и добивали. Враг не сделал ни одной попытки помочь своим.

Звезды над обреченной крепостью выцвели, становясь невидимыми на светлом небе. Наступил день.

30

Я не позволю им забрать мои Камни!

"Моргот, ты собираешься что-нибудь делать или нет?!"

Не отвечает. Один Сильмарилл упустил, а теперь готов и два оставшихся отдать Валар?!

"Моргот, это мое творение!"

Молчит... Ну, ладно.

"Мелькор!"

"Феанор? - раздраженно откликается он. - Ты, как всегда, вовремя!"

"Я убью тебя!" - не выдерживаю я.

Хотя понимаю: сейчас я ничего не могу ему сделать. Столько времени ждать встречи, мечтать о мести - и оказаться бессильным! Именно теперь, когда у Врага не осталось войска, чтобы спрятаться за него, когда мы один на один!

"Трус! - в отчаянии бросаю я. - Ты ведь поэтому мешал мне обрести плоть - чтобы обезопасить себя!"

Он молчит, и это лучшее подтверждение моей догадки. Кого ты больше боишься, Моргот? Меня? Воинства Амана у ворот?

"Тебя это не спасет!" - ненависть захлестывает сознание, требует выхода, и я неожиданно чувствую, что жидкий огонь глубоко под Ангбандом отзывается на мои мысли.

Тангородрим разгневан. Один из трех его пиков обращен в груду обломков, скалы второго избороздили трещины, но вулкан готов пробудиться. Вулкан, которым я прежде мог управлять. Сумею и теперь. Должен!

Я разрушу твой Ангбанд, Враг! Это ведь для тебя больнее, чем раны, хуже развоплощения. Да и сохранишь ли ты, обессиленный, телесную оболочку, оказавшись в потоке лавы? Вряд ли. Кстати, и захватчикам придется убраться от стен, если не хотят сгореть.

А когда все закончится, сюда придут мои уцелевшие сыновья и заберут Сильмариллы.

31

Ну, кто так обращается с вулканами! Тангородрим, и без того уже поврежденный сначала Диссонансом, а потом падением Алага, взорвался: сил у Пламенного было немного, но на это хватило.

Я еле успел отвести поток жидкого огня от Эонвэ и части аманского воинства: еще немного, и брать меня в плен стало бы некому.

Ворота крепости разлетелись оплавленными осколками, половина коридоров обвалилась, но на этом Феанор, к счастью, выдохся. И скорее всего, надолго. А я выиграл восемь дней свободы, пока прекратилось землетрясение и Эонвэ остудил лаву.

Еще двенадцать дней понадобилось потрепанной рати Амана, чтобы исследовать захваченную цитадель: я разрешил Ангбанду как следует наиграться, а заодно укрепить захватчиков в желании поскорее выбраться отсюда. Дождавшись, когда от вошедшего в крепость войска осталась треть, я позволил врагам найти себя.

Дверь в Тронный зал победители выломали довольно быстро: она не была рассчитана на вторжение.

Ну, вот и все... Я стиснул зубы, глядя на вражеских воинов, врывающихся в сердце моей крепости. Сражаться с ними врукопашную я не намеревался: тело слишком сдало за последние годы, клинком не помашешь.

"Мы же собирались уйти вместе..." Хотел бы я иметь такую возможность, Тарис, ох, как хотел бы! Но вот об этом лучше сейчас не думать.

Захватчики окружили меня, держа луки и мечи наготове.

- Где Мелькор? - требовательно спросил подошедший Эонвэ.

Так... Надо было ждать их не в Тронном зале, а в какой-нибудь из уцелевших башен, что ли. Похоже, для этого майа слишком громкое звучание моей Темы оказалось последней каплей.

- Где он? - нетерпеливо повторил не дождавшийся ответа Эонвэ.

- Я здесь.

Я еще понял бы, если бы меня не узнали Воплощенные. Но Поющий! Или этот майа полностью заслонился от Музыки?

- Ты не Мелькор, - сурово заявил Эонвэ, пристально глядя на меня. - Помоги найти его, и я тебя отпущу. Обещаю.

32

Самозванец и вправду внешне очень походил на Восставшего. Да только Музыку не подделать. На троне Властелина Ангбанда сидел майа, пусть и необычайно сильный. Перепутать его со Старшим было так же невозможно, как принять пустельгу за орла Манвэ.

- Так где Мелькор? - по знаку Эонвэ два воина приставили клинки к горлу обманщика. - Мы все равно найдем его. А вот с тобой можем поступить по-разному. Лишить облика или позволить уйти. Говорить будешь?!

Недоумение упрямец изображал мастерски: ни нотки фальши в мелодии.

- Другого Мелькора предложить не могу, - он усмехнулся одними губами. - Эонвэ, а ты давно перестал узнавать знакомые мелодии?

- Мы напрасно теряем время, - не выдержал Финарфин. - Он же нарочно задерживает нас!

- Ты прав, - хмыкнул посланец Валар. - Но уйти и оставить этого майа на свободе мы не можем, а разделяться слишком рискованно. Придется развоплотить.

- Подожди, - торопливо заговорил пленник. - Тебе нужно доказательство? Используй, - он едва заметно поморщился, - Ангайнор.

- Он так тебе дорог? - изумленно покачал головой Эонвэ.

- Ангайнор?!

- Нет, твой Властелин. Может, ты и в Мандос готов вместо него пойти?

- Дорог, - признался самозванец. - Очень. Но есть кое-что более ценное.

- Ладно, давайте цепь, - вздохнул Эонвэ. - Зря стараешься: Ангайнор на тебе не удержится. Его ковали исключительно для Мелькора.

Пленник вытянул вперед руки. Лицо его заметно напряглось. Похоже, он действительно верил, что стальные браслеты замкнутся...

И они замкнулись, на мгновение вспыхнув багрово-красным. Стыки на металле наручников исчезли, словно их никогда не было.

- Ангайнор ошибиться не может, - ошеломленно признал Эонвэ, с подозрением разглядывая пленника. - Но... почему ты сдался?!

- Вы победили, - Враг бессильно опустил скованные руки. - Войска у меня не осталось.

- Ты мог попытаться бежать, - посланец Валар кивнул воинам, чтобы довершили начатое.

- Я утратил способность сбрасывать облик, - устало объяснил Восставший. - Так что не мог.

Да уж, более сокрушительное поражение трудно было себе представить! Эонвэ невольно отвел взгляд от того, кто когда-то был самым могущественным среди Поющих, а теперь потерял все.

- Идем, - скомандовал посланец Валар, когда оковы надели полностью.

Мелькор сделал несколько шагов, сильно хромая и с явным трудом волоча цепь, потом оступился и тяжело грохнулся на пол.

- Помогите ему, - распорядился Эонвэ.

Происходящее тревожило его все больше. Очень уж легко покорился Враг, слишком слабым выглядел, значит, наверняка затевал какую-то подлость. Понять бы еще, какую, пока не поздно!

33

- Кончено, - тихо проговорил Нэртаг.

Сила, защищавшая Белерианд от полного разрушения, внезапно исчезла - словно разорвали незримую сеть. Распад еще не начался: ни извержений, ни подземных толчков. Но я чувствовал, как бегут по каменной оболочке Эндорэ крошечные трещины, пересекаются, расширяются, и жидкий огонь устремляется в них, пытаясь пробиться к поверхности. Мы знали заранее, что произойдет, и готовились к этому, но сейчас я невольно усомнился, что задача, за которую мы взялись, выполнима.

- Не кончено! - жестко сказал я. - И не будет кончено, пока мы здесь.

Нельзя терять уверенность, а главное - нельзя позволить это соратникам!

- Ибригас не выдерживает, - хмуро бросил Нэртаг.

Он был прав: один из самых крупных разломов прошел через Синие горы, и несколько нитей металла могли лопнуть в любой момент.

- Выдержит, если мы поможем, - отрезал я.

- А как помочь?! - взорвалась Дэрт. - Что ты предлагаешь, Саурон?! Соединить расходящиеся края щели ибригасом? Так разорвет все равно, слишком сильное напряжение.

- Здесь - разорвет, - согласился я, - а вот если укрепить землю восточнее Синих гор, трещина дальше не пройдет. Так что бери балрогов и действуй. Только очень быстро!

- Лучше я, - предложил Нэртаг.

- Нет, ты мне нужен здесь. Дэрт справится.

Рыжеволосая майэ пожала плечами, но спорить не стала.

- Синие горы укреплены достаточно хорошо, - продолжил я.

- Это мы так думали, - возразил Нэртаг. - Но одна брешь уже образовалась.

- Новых не будет, если мы приостановим распад Белерианда.

- Ага, пустяковое дело! - фыркнула Дэрт. - Давайте уж заодно всю Арду перепоем заново, зачем мелочиться!

Я пристально посмотрел на нее.

- Ладно, иду, - рыжая отвела глаза. - Надеюсь, твоя идея сработает, Саурон.

- Заодно мы дадим Воплощенным время убраться из Белерианда, - я обвел взглядом оставшихся майар.

- А это зачем? - удивился Талло. - Орки и выбравшие нашу Тему люди или погибли при штурме Ангбанда, или уже в безопасности. А смерть врагов нам только на руку.

- Измененные Эонвэ люди обязательно должны выжить, - объяснил я. - Это часть плана.

- Они создадут нам массу проблем, - мяукнул Тевильдо. - Явятся на восток: деваться им больше некуда. А здесь живут наши народы. И что - новая война?

- Забот у нас будет много, - кивнул я. - Но эти люди того стоят. Они - наше будущее оружие, Поющие. Против Амана.

- Они же выбрали Запад, - недоверчиво покачал головой Талло.

- Выбрали, - усмехнулся я. - И помогли Владыкам Валинора победить. Но сражения закончились. Теперь эльдар уплывут в свои земли, и так называемые Верные люди почувствуют себя обманутыми. Им дали необычно крепкое здоровье и долгую жизнь, и все-таки они будут умирать. И рано или поздно они зададутся вопросом: почему? И - кто виноват в том, что они смертны? Злой Вала Мелькор повержен, а тех, кто его одолел, все равно неумолимо настигнет старость, в то время, как их соратники-эльдар в своем цветущем краю будут наслаждаться вечной юностью. И тогда Верные поймут, что их просто использовали.

- И придут к нам? - подняла голову Тарис, до сих пор сидевшая с безучастным видом.

- К нам вряд ли, а вот к Владыкам Запада - вполне возможно. С очень неудобными вопросами. И совсем не с добрыми намерениями. Кстати, размножаются люди гораздо быстрее эльдар, так что их к тому времени станет существенно больше, чем сейчас.

- Но доберутся ли они до Валинора?

- Доберутся, - усмехнулся я. - Барьеры Ульмо рассчитаны на уже существовавшие народы, а хозяева Амана, увлекшись борьбой с нашим Валой, создали нечто новое. Вряд ли победители станут теперь укреплять преграду: они больше не видят угрозы в Эндорэ.

- Очень ненадежный план, - заметил Талло. - Слишком много случайностей, которые могут на него повлиять. Да, Мелькор мог отчасти управлять вероятностями, но Венец теперь в руках Валар.

- Только в руках Эонвэ, - поправил его я. - И причем ненадолго.

Перехватил умоляющий взгляд Тарис и едва заметно кивнул.

- Какое-то время я буду занят, Поющие. Вам придется справляться самим. Нэртаг?

Горный Мастер сумрачно улыбнулся:

- Это может потребовать всех наших сил, но... Мы удержим Белерианд, по крайней мере, до твоего возвращения. Иди, Саурон. Удачи тебе. И... ему.

34

- Прекрати это! - потребовал я, подойдя к пленнику.

Тот словно и не услышал. Полулежал, привалившись к обломку скалы и дыша тяжело, как раненый Воплощенный. Но я-то понимал, что это притворство. Мы все понимали.

- Прекрати! - потеряв терпение, я схватил Мелькора за плечи и сильно встряхнул.

Восставший скривился, словно от боли, и приоткрыл глаза.

- Это твои земли, Старший! - я сильнее сжал пальцы. - По крайней мере, ты их объявил своими! И ты же их разрушаешь?!

- Ты способен сам... остановить, - если бы я не знал, с кем имею дело, поверил бы, что пленнику трудно говорить.

Как ловко он научился подделывать Музыку! Такая беспомощность, такое непритворное страдание! А ведь никто его и пальцем не тронул.

- Уходите... из Эндорэ, Эонвэ, - он неуклюже заворочался, приподнимаясь. - Пока вы здесь, распад не... кончится.

Я выпустил его, резко повернулся и быстро зашагал прочь. Нестерпимо хотелось ударить это чудовище. Если бы он не был закован...

А закован ли? Я остановился, пораженный страшной догадкой. Что, если это жалкое существо, пойманное нами, все же не Мелькор? Майа с измененной мелодией и обликом. А сам Восставший на воле и продолжает вершить зло!

Но Ангайнор узнал его. Если только... можно ли обмануть творение Ауле?

- Здесь плохое место для лагеря, - я вздрогнул и рывком обернулся на голос.

Артано?!

- Стой, не дерись! - ближайший сподвижник Врага предупреждающе поднял руку. - Я пришел с миром.

- Как ты подкрался? - я напрягся, готовый в любой момент вступить в бой.

- Да я и не прятался, вообще-то, - Артано пожал широкими плечами. - Просто ты закрываешься от Музыки, вот и не услышал.

- Иногда закрываюсь, - сдержанно согласился я. - Но в лагерь ты бы все равно не пробрался.

- Значит, мне повезло, что ты сам вышел навстречу.

- И зачем ты здесь?

- Затем, что вы тут застряли, - заявил Артано. - Все разваливается, и твои силы уходят на попытки этому помешать. Иначе вы ни дня не остались бы у развалин Ангбанда. Но пока Мелькор здесь, Диссонанс будет только нарастать. А увести пленника ты не можешь, потому что занят. Ты в ловушке, Эонвэ. А я могу освободить тебя.

- Твой расчет очевиден, - я брезгливо поморщился. - Мы возвращаемся в Аман, забираем с собой Восставшего, а ты становишься новым Властелином Эндорэ. Так... Саурон?

- Не Саурон, - тихо возразил он. - Артано. Саурона больше нет. Мне надоела война, Эонвэ! Война, ложь, бессмысленная жестокость. Я мастер... был мастером и еще могу стать им снова! Я хочу вернуться в Хор. К Ауле. Как думаешь, он простит меня?

Этого я не ожидал. Взгляд отступника был прямым, голос искренним, а мелодия... Пусть странная, неприятная, но не лживая. Этот майа действительно был встревожен и очень устал.

- Не знаю, - сочувственно сказал я. - Но попробовать стоит. Кузнец добр, вполне возможно, что он не оттолкнет тебя.

- Я хочу искупить то зло, что творил, - голос Артано дрогнул. - Я был глупцом, Эонвэ! Петь с первым из Валар... когда-то это казалось счастьем. Поводом для гордости. А Мелькор просто растратил свою мощь - бездумно, впустую! И себя погубил, и всех, кто пошел за ним. Но Эндорэ я ему не дам уничтожить! Это я еще могу.

- Ты сумеешь сдержать Диссонанс? - недоверчиво спросил я.

- Ненадолго. И возможно, это потребует всех моих сил. Но вы успеете уйти с пленником. Из Амана он не сможет вредить: Хор не позволит.

- Восставший уже закован.

- Он придумал, как обойти силу Ангайнора, он говорил мне. Но есть кое-что, способное обуздать Старшего и сделать ваш путь безопасным. Вы ведь не вынули Сильмариллы из его венца?

- Пока нет. Там металл такой...

- Я знаю этот металл, - улыбнулся Артано. - Меня он послушается. Венец выковал я, Эонвэ. И я же сделаю из него ошейник, который окончательно лишит Мелькора возможности действовать. Только... когда я приду в Аман, ты замолви за меня слово.

35

- А как увидел Хозяин Метелей, что побеждает войско Запада, так сразу оземь ударился и огромным крылатым змеем перекинулся. Зубищи у того змея в локоть, а хвост такой длинный, что за три дня на коне не обскачешь. А Эонвэ тогда обернулся громадным белым орлом. И так бились они, что земля пуще прежнего трястись начала, а все реки из берегов вышли. Наконец одолевать стал Эонвэ. Так ударил клювом, что змей камнем полетел вниз, и Трехглавая гора рассыпалась в пыль от его падения.

- Да не Северный это был, а один из его драконов!

- Слыхал ты кукареканье, дружок, да не знаешь, где курятник! У Хозяина Льдов драконы бескрылые. А этот - летучий, один такой. Сам Владыка Метелей и есть. Так вот, упал он, только не убился, бессмертный же. Обернулся малой ящеркой, да сквозь щели между камнями в свою крепость и уполз. Не растерялся Эонвэ: призвал на помощь ветра могучие, снесли они башни Ангбанда, все крыши сорвали, солнце в подземелья впустили. От света все орки поразбежались, и войско Запада без помех до самого Тронного зала добралось.

Вот входит Эонвэ, глядь: стоят перед ним сто дюжих молодцев, на лицо одинаковых, и говорят: угадай, мол, кто из нас Хозяин Метелей. Сумеешь - твое счастье, празднуй победу. А ошибешься - убирайся ни с чем за море.

- И что, согласился он?

- Куда ж он денется? Ему Владыки Запада строго-настрого приказали без Северного не возвращаться. Велел Эонвэ принести Ангайнор-цепь и начал ее по очереди всем молодцам примерять. А как до настоящего Хозяина Льдов дело дошло, вспыхнуло зачарованное железо багрянцем, и замкнулись волшебные оковы. В тот же миг все другие молодцы исчезли, а Северный как летучей мышью обернется, как прянет к окну, да цепь не пустила. Тут его обратно в людской облик вернули и на пол повалили. Из черной короны ошейник сделали и притянули Северному голову к коленям.

- Это... Он же идти не сможет так, согнутый.

- Сможет, не сможет... Значит, разогнулся потом. Здесь же что важно: слово надо держать, а Владыка Метелей сбежать хотел, вот и поплатился. Так-то, парни!

36

Мне хватило одного взгляда на осунувшееся лицо Властелина, чтобы сообразить, что Мелькор, мягко говоря, не в лучшей форме. Даже в мелодию вслушиваться не потребовалось. Едва ли в таком состоянии Восставший сумел бы предпринять хоть что-то. Наш план был на грани провала.

- Вели принести Венец, - распорядился я, демонстративно оглядев пленника и повернувшись к Эонвэ.

Ну, то есть не то, чтобы распорядился... попросил.

- Саурон! Ты?! - Восставший открыл глаза и уставился на меня с таким ошеломленным видом, что я поверил бы, если б не знал. - Я же приказал уходить...

- Я здесь по доброй воле, - невозмутимо заявил я и тихо добавил, обращаясь к Эонвэ. - Ангайнор слабеет. Мы успели вовремя.

- По доброй?! - Вала рывком приподнялся, откуда только силы взялись. - Ты... предал!

- Я? Нет, это ты предал! - со злостью бросил я. - И меня, и собственную Музыку! Ты уничтожишь все Эндорэ, если только тебе позволить.

- И ты полагаешься на него? - Восставший криво улыбнулся Эонвэ. - Смотри, он и вам будет столь же верен.

Я только пожал плечами. И принял из рук подошедшего квендо ларец, очень знакомый. Надо же! Доблестные воины Амана не поленились как следует обыскать и разграбить Ангбанд, а башня этого нолдо была, значит, еще цела. Похоже, посланцу Валар не очень-то хотелось любоваться Сильмариллами. Или гвэтворном.

Я откинул крышку и осторожно, стараясь не коснуться Камней, достал Венец.

Властелин молчал, закусив губу и неотрывно глядя на свое творение. То ли и вправду прощался, то ли старался для Эонвэ.

Гвэтворн послушался меня легко и сразу: мы с Мелькором хорошо все подготовили. Освобожденные Сильмариллы со стуком скатились в ларец, я захлопнул крышку и вручил изделие нолдо посланцу Валар.

- Тебе нужны инструменты? - запоздало спохватился Эонвэ.

- Я же майа Ауле, - усмехнулся я. - А этот металл - моя мелодия.

Я запел, придавая бывшему Венцу новую форму. А закончив, подошел к Восставшему. Тот попытался отстраниться, но за спиной был камень, не подергаешься.

- Ты заплатишь за это, - с ненавистью выдохнул Мелькор.

И, едва ошейник коснулся его горла, мысленно потребовал:

"Докладывай!"

Получилось! То есть, не все получилось, часть, но это уже что-то! Ангайнор не только не позволял пленнику слышать мелодии или влиять на них, он блокировал и возможность осанвэ. Гвэтворн пробил брешь в этой глухой стене, хотя для мысленной речи нам с Мелькором нужно было одновременно касаться его.

Я быстро показал Восставшему образ: места наибольших разрушений, лопающиеся жилы ибригаса и те точки, в которых мы собирались остановить распад.

Властелин подумал несколько мгновений и дополнил картину еще парой участков на западе, которые следовало укрепить.

"Этого хватит".

И торопливо добавил:

"Позаботься о Тарис".

Эх, Вала! Ну, как можно в такой момент думать о женщинах!

"Сделаю", - коротко ответил я, замыкая ошейник.

И выпрямился.

- Все, Эонвэ. Теперь он не вырвется.

- Я вернусь, Саурон! - пообещал Восставший.

От его яростного взгляда только что скалы не плавились.

Я холодно усмехнулся:

- Мы позаботимся, чтобы этого не произошло.

37

Маглор играл на флейте. Мягко струящаяся мелодия казалась странной и неуместной в мире, где почти непрерывно тряслась и ломалась земля, вскипали реки, а небо было черным от дыма. Но мой брат всегда умел на время забывать о беде, уходя в свою музыку. И другим помогал отвлечься. Со мной это, правда, перестало получаться в последние годы.

Я плотнее закутался в плащ: ночи стояли холодные, а огонь мы старались разводить как можно реже. И никогда не находились возле него в одиночку, чтобы не слышать тихий, свистящий шепот пламени. Немногие оставшиеся у нас воины, впрочем, не разбирали слов, просто чувствовали неясную тревогу. Зато для нас с Маглором голос звучал вполне отчетливо. И знакомо.

"Отберите у них Сильмариллы! Нельзя, чтобы Камни унесли в Аман".

Можно было не отвечать, отвернуться, затоптать костер. Забыть - не получалось.

- Маглор, - позвал я, с трудом дождавшись, пока брат закончит играть.

Прежде любимая музыка сейчас тяготила и раздражала.

Он поднялся, спрятал флейту и подошел ко мне.

- Что-то случилось, - это был не вопрос, а утверждение.

Мы безошибочно улавливали настроение друг друга. Даже теперь, когда приходилось закрываться от мира и бушующего в нем Диссонанса.

- Давай прогуляемся, - предложил я.

- Он опять говорил с тобой? - озабоченно спросил Маглор, когда мы отошли достаточно далеко от спутников.

- Я пока не дал ему такой возможности, - невесело усмехнулся я. - Если не приближаться к огню и не спать...

- Не спать можно долго, - заметил брат. - Но рано или поздно не выдержишь.

- Дело не только в отце, - я взял левее, обходя сгоревшую рощицу.

Здесь хоть остовы деревьев уцелели. Пока.

- Клятва, Маглор. Мы должны исполнить ее. Сейчас, иначе Сильмариллы заберут в Аман.

- Думаешь, Эонвэ отдаст нам Камни? - покачал головой брат. - Нет, Маэдрос, нам придется биться за них. И даже если мы победим, это опять кровь. Я... устал.

- Я тоже, - вздохнул я. - Но другого выхода у нас нет.

- Валар могут освободить нас от Клятвы, - неуверенно предположил Маглор.

- Не могут.

Я остановился: впереди был разлом, от которого ощутимо тянуло жаром.

- Не могут, потому что отец тогда, в Амане, поклялся Единым, а мы имели глупость повторить его слова в точности.

- Ладно, - глухо проговорил Маглор. - Допустим, мы отобьем Камни. Но что потом? Отец... он ведь не отступится, Маэдрос. Похоже, для него даже Мандос не преграда.

- Не отступится, - согласился я, с ненавистью глядя на рыжие отблески по краям трещины. - Что ж, если ему так нужны Сильмариллы, мы добудем их. И нас наконец оставят в покое.

38

В лагере Эонвэ никто не обратил внимания на еще двоих беженцев в простой одежде. Спасенные пленники или чудом уцелевшие жители разрушенных войной и землетрясениями селений: таких сюда приходило много, и эльдар, и атани.

Шатров на всех не хватало, но место у костра и кусок лепешки обычно находились. Впрочем, двое новичков старались держаться подальше от огня. Да и от окружающих тоже. Сидели плечом к плечу, хмуро глядя перед собой, или слонялись по лагерю. Понятное дело: потеряли близких и дом, а один, рыжеволосый, еще и без правой руки остался. Расспрашивать несчастных победители не стали: война закончилась, Моргот в цепях, так и нечего мучить разговорами тех, кому и так тяжело.

Несколько дней было тихо: не трясло, и даже застилавшие небо облака пепла начали понемногу развеиваться. Обитатели лагеря приободрились, кое-где зазвучали песни, хотя праздновать победу было, конечно, рано. Не на руинах же пир устраивать. Вот в Амане, после возвращения - это да!

И когда земля в очередной раз содрогнулась, этого никто не ждал. Псы Оромэ, лошади - и те ничего заранее не почуяли. Толчки следовали один за другим, эльдар и люди с трудом удерживались на ногах. Кто-то поспешно затаптывал костры, другие пытались успокоить обезумевших коней.

Так и вышло, что воины, дежурившие возле шатра, где хранились Сильмариллы, даже не взглянули на рыжего калеку и его спутника, случайно оказавшихся поблизости: не до того было. Два кинжала поднялись и опустились одновременно. Часовые не успели поднять тревогу.

39

Волны накатывались на берег, время от времени обдавая нас по щиколотку, но бежать вдоль кромки прибоя было легче: здесь почти нормально дышалось. Влажный западный ветер разгонял гарь.

- Что дальше, Маэдрос? - Маглор остановился. - Вернуться к своим мы теперь не можем.

- Не можем, - хмуро согласился я.

Не хватало еще привести за собой погоню. Правда, пока Эонвэ нас не преследовал. То ли не успел хватиться Камней, то ли не считал нужным спешить. Но рисковать чужими жизнями я больше не собирался в любом случае.

- Отдай мне ларец, - попросил я. - И уходи. Клятва исполнена, ты теперь свободен.

- Сейчас, - хмыкнул брат. - Только плащ почищу, а то запылился что-то... Все-таки Диссонанс мешает тебе ясно мыслить, Маэдрос.

- Не только мне. И благодаря этому мы еще целы. Маглор, нам действительно лучше разделиться сейчас.

- Нет, - решительно возразил он. - У нас и вдвоем-то немного шансов, а в одиночку в Эндорэ сейчас сгинуть проще простого. Даже без Сильмариллов.

- Предпочитаешь погибнуть вместе?

- Лучше вместе остаться в живых. А для начала - давай отдохнем, что ли?

Мы устроились на обломках скал, куда волны не доплескивали.

- Ни коней, ни еды, ни серьезного оружия, - заметил брат. - Зато полное Эндорэ врагов и Камни, с которыми неизвестно, как поступить.

- Известно, - я устало провел ладонью по глазам. - Уничтожить.

- Творение отца, - Маглор сцепил на коленях руки. - Сильмариллы неповторимы, брат. Убить такую красоту... я не смогу, Маэдрос.

- Значит, придется мне, - я резко откинул крышку ларца. - Ты красоту видишь? А я - кровь, которая пролилась из-за них! И еще прольется, если их не разрушить.

Маглор достал один из Камней и замер, пристально глядя на него.

- Они прочнее алмаза. Как ты собираешься... собираешься... Наконец-то! - он внезапно улыбнулся.

Совсем не похоже на себя. Но очень знакомо. И торжествующе.

- Маглор?

- Моргот пытался их изменить, но не вышло, - Певец повернулся ко мне, и я невольно отшатнулся, встретившись с ним взглядом. - Я очищу их, я разрушу связь! - лицо брата на мгновение исказилось от ужаса. - Маэдрос, это не... Я не могу, не на...- он осекся, но тут же заговорил снова:

- Я создам новый Венец, неподвластный Врагу! Мне нужен третий Камень. Идем!

Брат быстро поднялся и протянул ко мне руку. Брат?!

- Ты не получишь ни одного! - я отскочил, увернувшись от его прикосновения. - Отпусти Маглора! Слышишь?!

- Он мало на что годится, - фыркнул мой собеседник. - Разве что песенки сочинять. Но у него две руки, и для начала этого хватит. Ты поможешь мне.

- Помогу, - хрипло пообещал я, и мир вокруг выцвел, затягиваясь дрожащим ослепительно-белым маревом. - А как же!

Направить Пламя на руку противника, в которой тот сжимал Сильмарилл, оказалось легко - гораздо легче, чем все время сдерживать рвущуюся наружу силу.

Прости, Маглор! Этот ожог не пройдет очень долго. Если вообще пройдет. Но нестерпимая боль может заставить того, кто пытается подчинить тебя, ослабить хватку. Хоть ненадолго, но у тебя появится шанс вырваться.

- Брось Камень в море! - крикнул я. - Брось!

Брат, шатаясь, сделал несколько шагов к воде.

- Я сожгу ему обе руки! - прорычал я. - Он будет для тебя бесполезен! Оставь его!

Маглор упал, корчась на мокрой гальке, неуклюже поднялся и, размахнувшись, изо всех сил швырнул Камень. Сильмарилл белой искрой прочертил дугу на фоне темно-серого неба и со слабым всплеском упал в волны.

- Есть еще один! - я метнулся к открытому ларцу, выхватил Камень и помчался прочь.

От спасительной воды. И от брата, искалеченного, но сохранившего себя... может быть.

- Попробуй взять его у меня!

И тут я понял, почувствовал, что вслух говорить больше не нужно: отец был рядом. Маглор освободился. Надолго ли?

А если даже не нас - кого еще великий Феанор выберет орудием? Любого, у кого есть руки?

Феар слабеют после гибели тела, если не уходят в Мандос. Не знаю, кто вернул отцу память и силу, но он оказал скверную услугу живущим. Если только... позволить Пламенному завладеть какой-нибудь оболочкой - и снова убить. Может быть, он потом восстановится, но по крайней мере, нескоро.

Убить... Да, предателя. Да, существо, готовое на что угодно ради достижения цели, и все же - отца, которого я когда-то очень любил. И величайшего в мире Мастера. "Сильмариллы неповторимы, брат". Как и их создатель.

Мы уйдем вместе, отец. Так будет лучше - не скажу, что для нас с тобой, но для Арды уж точно.

Кинжал... Нет, это ненадежно: боюсь, ты успеешь остановить мою руку. А вот свежий разлом, оставшийся после недавнего землетрясения, подойдет в самый раз.

Спасибо за твой дар, отец! Вот когда он по-настоящему пригодился! Я помчался вперед, почти не ощущая жара, который опалил бы любого другого задолго до приближения к краю провала.

Я остановился у кромки пропасти. Внизу был жидкий огонь, но я не смотрел туда. Куда угодно: на небо, на черные пики гор вдали, на парящую в вышине птицу...

А потом я разжал пальцы и взглянул на Камень. Открыл сознание. И шагнул вперед.

40

- Не трать время на поиски, Эонвэ. До Сильмариллов теперь не добраться. Ни тебе, ни кому-либо другому.

- Это сделал ты?! - изумился я.

Прежде, чем осознал абсурдность предположения. Хотя так ли уж оно абсурдно?

Мелькор приподнял руку, блеснул металл браслета. Ангайнор был цел - пока. Как я ни полагался на искусство Ауле, все-таки никак не мог избавиться от тревоги. И с каждым днем она нарастала. Потому я и приглядывал за пленником сам, хотя гораздо охотнее приставил бы к нему стражников, лишь бы не видеть и уж тем более не разговаривать с ним.

- Ладно, не ты. Твои сторонники? - я в упор посмотрел на Восставшего.

Странно, но с тех пор, как на него надели ошейник, Враг стал держаться гораздо бодрее и уже не казался измученным. Должно быть, ему придавали сил злость на Артано и уязвленная гордость. Или он просто перестал притворяться?

- Кто? - Мелькор горько усмехнулся. - Если бы у меня остались сторонники, в оковах сейчас был бы ты, а не я. Меня все предали, Эонвэ. Даже Саурон.

- Ты сам виноват! - не выдержал я, но тут же одернул себя.

Увещевать Врага, что-то объяснять ему бесполезно. Во всяком случае, мне. Этим смогут заняться Ирмо или Ниэнна, если сочтут нужным.

- Откуда ты знаешь про Сильмариллы? - жестко спросил я.

- Почувствовал, - Мелькор пожал плечами. - Я, в отличие от некоторых Поющих, не закрываюсь от чужих мелодий, даже если они неприятны. А в Эндорэ моя Тема повсюду.

- Ты слышишь Музыку, несмотря на Ангайнор? - насторожился я.

- Меньше, чем хотелось бы, - признался Враг. - Но с Камнями я связан и ощущаю, что происходит с ними.

- И где они?

- Один на морском дне, второй - в глубине земли, в огне.

- А сыновья Феанора?

- Так это их ты назвал моими сторонниками? - приподнял брови Старший.

- Нет. Но твои сподвижники могли их подтолкнуть.

- Жаль, что ты не пел со мной, Эонвэ! - вздохнул Мелькор. - С таким богатым воображением ты мог бы создать много интересного. Впрочем, принцев действительно заставили похитить Сильмариллы. Их Клятва.

- Чем ты докажешь, что говоришь правду? Насчет Камней.

- Ничем, - Враг поправил браслет наручника и слегка поморщился. - Показать могу - если рискнешь открыть сознание. Ну, или проверь. Попроси птиц Манвэ слетать на разведку.

- Если ты солгал, это все равно откроется, - предупредил я пленника. - И ухудшит твое положение. Ты понимаешь?

- Мое положение невозможно ухудшить, Эонвэ, - спокойно ответил Мелькор. - Равно как и улучшить. Это знаем мы оба. Так зачем мне обманывать тебя?

41

- И тут сыновья Феанора проникли в лагерь Эонвэ, перебили стражей и похитили Солнце-камни.

- Погоди, погоди, их же двое всего осталось к тому времени, как Владыку Льдов разгромили. А старший вообще увечный.

- Маэдрос-то? Да он и левой рукой драться наловчился: как взмахнет мечом - разом дюжине орков головы сносит.

- Врешь! Никто так не может!

- Не любо - не слушай, а спорить нечего! Или сам тогда и рассказывай.

- Ладно, ладно, молчу.

- Налей-ка мне лучше... Ну, так вот, утащили, значит, Маэдрос с Маглором Солнце-камни, да только им это впрок не пошло. Камни те заговоренные были, жгли они всякого, кто их брал.

- А Эонвэ?

- Так он их голыми руками не хватал, не дурак, небось.

- А Берен?

- У него жена колдунья была - забыл? Защитила, понятное дело. А сыновья Феанора - те, как цапнули, не подумавши, Солнце-камни, тут и опалило их жаром. Не вынесли они боли: Маэдрос в огненную пропасть кинулся и сгинул, а Маглор выбросил краденое сокровище в море. Говорят, живой остался, но не в себе и ладони напрочь сожженные.

- Его поймали?

- Нет. Эонвэ даже погоню снаряжать не стал: знал, что Солнце-камни сами с похитителями расправятся. А у него и других дел невпроворот было. Древних-то, которые с ним против Владыки Метелей воевали, он в Аман забрал. А людей тоже куда-то переселить следовало, пока Белерианд совсем не потонул.

- Так на восток же все уходили.

- Все, да не все. Плесни-ка еще... Для тех людей, что против Хозяина Метелей сражались, создали Западные Владыки особый остров. Ручьи на нем винные да молочные, земля родит круглый год, все ягоды и грибы съедобные, и ни тебе мора, ни засухи, ни наводнений... даже гнуса нет. Землю ту назвали Нуменором, а королем там сделался Элрос, сын Эарендила - ну, того парня отчаянного, что аж до самого Амана доплыть сумел.

- Элрос? Так он же Древний!

- Не, полукровка он. Когда война с Ангбандом закончилась, они с братом-близнецом уже взрослые были. Ну, Эонвэ и предложил им выбор: хотите людьми станете, хотите - эльфами.

- Так кто же по доброй воле смертным сделаться пожелает?

- Не скажи! Вот наши-то, когда помирают - они куда уходят? За небо. А там - богатства несметные, женщины красоты невиданной, еды и вина вдоволь. И работать не надо - пируй себе, да радуйся! А Древние?

- Так они вообще не помирают. Живут в своем Амане, и все там примерно так же, как ты сейчас описал.

- Ага, но только для тех, кто с тамошними Владыками в дружбе. А кто Валар подчиняться не хочет, те в Эндорэ сидят, и на Запад им ходу нет. А если погибнут, их в Мандос забирают, это темница такая, вроде погреба. Так что у нас-то, людей, свободы побольше, чем у Древних.

- Стало быть, Элрос выбрал судьбу человека. А брат его?

- Элронд в Аман отправляться не захотел. Но решил стать эльфом. И то правильно: зачем Нуменору два короля?

42

Воздушный пузырь, созданный Эонвэ, растаял, и я полетел вниз - прямо на белые плиты Маханаксар. Спасибо, хоть с небольшой высоты. Впрочем, хватило и этого: Ангайнор не позволил мне смягчить удар. К счастью, творя себе когда-то облик, я уделил особое внимание прочности костей: на случай очередной встречи с Тулкасом. Вот и пригодилось.

- Встань, Мелькор, - раздался холодный голос Манвэ. - И приготовься держать ответ за свои злодеяния.

Судя по тому, что Король Амана произнес это вслух, да еще так торжественно, мои сородичи созвали в Круг Судеб едва ли не всех обитателей Валинора. Что же, с их стороны вполне разумно дать майар и Детям Песни убедиться, что Валар беспристрастны: и не сводят счеты, и не проявляют излишней снисходительности. Значит, разговор предстоит долгий, а я выигрываю еще немного времени. Хватило бы его только! Если не завершить начатое сейчас, потом шанса не будет.

Я кое-как приподнялся и сел, переводя дыхание и дожидаясь, пока сияющие колонны, троны с восседающими на них хозяевами Амана и разноцветная толпа позади них перестанут наконец кружиться.

- Он не может, Король, - вмешалась Эстэ.

- Отвечать?

- Нет, встать. Он ранен!

- Не ранен, - остановил я Целительницу, пока та не вздумала лечить меня. Меньше всего мне сейчас требовалось пристальное внимание кого-то из Валар к моей Музыке. - Это... старое. Но раз уж вы нацепили на меня свое любимое украшение, сидя мне, пожалуй, будет удобнее.

Манвэ недоверчиво посмотрел на меня и разрешил. А чего ты ожидал, брат? Что я встану в красивую позу посреди Круга Судеб и буду долго спорить с вами, обмениваясь обвинениями, как в прошлый раз? Но я не повторяюсь, как вы давно могли бы заметить. Да и цепь эта теперь стала для меня почти неподъемной. А главное - мне нужно наконец сосредоточиться. Так что придется вам общаться друг с другом.

Ангайнор нельзя разрушить - в этом я убедился еще во время первого плена. Ни разорвать, ни подчинить, во всяком случае, пока оковы на мне. А вот обмануть, заставить принять меня за другого, чтобы цепь разомкнулась сама собой... Оставалось лишь понять, как она узнает меня.

Возможно, при других обстоятельствах я справился бы с этой задачей быстрее. Но мне долго было не до нее: Ангайнор полностью лишил меня возможности управлять материей, и все старые раны разом напомнили о себе, да так, словно их нанесли только что. Это оказалось похуже, чем после злополучного боя с Воплощенным, только теперь я даже сознание потерять не мог.

Гвэтворн позволил мне частично вернуть контроль над Музыкой, так что я сумел пусть не убрать боль полностью, но хоть ослабить настолько, чтобы она не мешала думать. И все же не успел разобраться с проклятой цепью ни в Эндорэ, ни по пути в Аман. А теперь времени почти не осталось.

Я раз за разом вслушивался в созданную Ауле мелодию - и вынужден был признать, что Кузнец вложил в нее все свое искусство. Это превратилось в поединок двух мастеров... только в случае проигрыша меня ожидало вечное заточение.

43

- Что ты можешь сказать в свою защиту?

Старший не ответил. Словно и не слышал вопроса Намо.

- Мелькор!

- М? - Восставший поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.

- Что ты можешь сказать в свою защиту? - повторил Владыка Судеб.

- А... Ничего.

На смирение это не походило. На отчаяние тоже. Скорее уж на желание отмахнуться, чтобы не отвлекали. Чем ты так занят, Старший?

"Ирмо, о чем он думает?"

"Не могу определить, - отозвался Владыка Грез. - Ангайнор мешает, да и против воли в сознание не заглянешь. Восставший сосредоточен на чем-то".

"Это я и сам вижу, - я знаком велел Эонвэ продолжать рассказ о последней войне. - Понять бы, на чем".

"Отголоски чувств я могу уловить, - Ирмо помолчал. - Страх, надежда... азарт. Больше не понять. Манвэ, сильное потрясение могло бы заставить Старшего открыться, но я не хотел бы..."

"Не только ты, - хмуро заметил я. - Наша Тема с подобными действиями несовместима. Ауле, что с цепью? Она цела?"

"Ее мелодия не изменилась", - помолчав, ответил Кузнец.

Пока не изменилась. Надолго ли? Одного лишь Ангайнора не хватит, чтобы удерживать Восставшего вечно. Да и Мандоса мало. Но вот то и другое вместе, пожалуй, достаточно надежно. Главное - опередить Старшего, что бы он ни затевал!

"Манвэ, ты зря тревожишься, - вступила в разговор Эстэ. - Мелькор ослабел настолько, что потерял даже способность облик менять. Он не лжет: раны действительно старые. Да он же на ногах не держится! Чем он может навредить?"

"Этому Поющему нет нужды держаться на ногах, чтобы разрушить Аман, - возразил Ульмо. - Манвэ, пора заканчивать: мы слишком сильно рискуем".

- Довольно, Эонвэ, - заговорил я вслух. - Не будем омрачать свет Валинора дальнейшим рассказом о жестокости и коварстве Восставшего. Что скажете, Валар? Как мы поступим теперь с нашим братом?

- Заточение в Мандосе, - первой сказала Варда. - Навечно.

Остальные повторили то же самое, разве что Эстэ и Ниэнна промолчали. Впрочем, решение было известно заранее - и нам, и пленнику. А майар и Дети слышали более, чем достаточно, чтобы убедиться в необходимости такой меры.

- Намо, - я повернул голову к Владыке Судеб, тот медленно поднялся и направился к Мелькору.

Вот теперь Старший вышел из своей задумчивости, и по его отчаянному взгляду я понял, что мы победили. Опередили его!

Намо остановился рядом с пленником, вокруг них заклубилось серебристое облачко - и рассеялось.

"Манвэ, я не могу, - обеспокоенно сообщил хозяин Мандоса. - Что-то мешает".

"Ауле, что с Ангайнором?!"

"Да цел он! - удивленно отозвался Кузнец. - Похоже, дело в этой штуковине на шее у Старшего. Удивительное творение! Манвэ, оно как-то связано с Сильмариллами. И с Эндорэ! Точнее пока не могу сказать".

"Эонвэ, - я сжал подлокотники трона. - Что это за ошейник?"

"Его Артано сделал, - растерянно ответил майа. - Чтобы Восставший не вырвался на свободу".

"Артано?!"

"Он раскаялся, Владыка. Он собирается вернуться в Аман, чтобы просить милости и прощения. И он мне помог: удерживал Белерианд от разрушения, чтобы мы успели уйти... Что-то не так?"

Да уж, помог Артано, ничего не скажешь! Только не нам.

"Ауле, ты можешь снять с Мелькора ошейник?" - без особой надежды спросил я.

"Мелодия странная, Манвэ. Сложная... надо разобраться".

"Некогда разбираться! - остановил я Кузнеца. - Дверь Ночи, Валар!"

"Ее опасно открывать здесь!" - запротестовал Намо.

"Терять время еще опаснее. Силы Хора хватит, чтобы создать проход из мира и тут же закрыть его за Старшим, запечатать наглухо".

"Так нельзя! - ужаснулась Ниэнна. - Мелькор же не сможет сбросить телесный облик из-за Ангайнора. Что с ним станет за пределами материального мира? Манвэ, ты обрекаешь нашего брата на чудовищные страдания!"

"Мы не можем так поступить с живым существом!" - поддержала ее Эстэ.

"Нам придется", - твердо ответил я.

"Но надо хотя бы сначала снять с него цепь!"

"Чтобы он вырвался? - возмутился Оромэ. - Он только того и ждет!"

"Довольно споров! - приказал я. - Нет времени. И другого выхода нет. Мне жаль".

Я быстро оглядел майар и Воплощенных... увести бы их подальше, но уже не успеть. Придется делать все очень аккуратно, да еще потом успокаивать невольных зрителей. Главное, чтобы было кого успокаивать...

"Манвэ, этот ошейник - не творение Артано, - вмешался Ауле. - И даже не Старшего... не только Старшего. Если он окажется за Гранью, Белерианд, скорее всего, просто развалится".

"Белерианд и так обречен, - отрезал я. - А Валинор еще можно спасти. Начинаем, Поющие!"

44

"Подожди, Тарис!"

Огромная летучая мышь описала круг, постепенно снижаясь, и опустилась на землю рядом с сидящим на камне мужчиной.

- Бездельничаешь, Талло? - холодно поинтересовалась Таринвитис, сменив облик.

- Отдыхаю, - спокойно ответил Мастер Иллюзий. - И тебе тоже нужна передышка. Вряд ли от нас будет больше пользы, если мы оба надорвемся, как Нэртаг.

- Если бы не он, мы не продержались бы до возвращения Саурона, -сдвинула брови майэ. - И от Синих гор бы ничего не осталось, и дальше...

- Нэртаг спас положение, кто же спорит, - примирительно сказал Талло. - Но у него, в отличие от нас, не было выбора: ему пришлось частично заменить Саурона.

- Первый должен был... - резко начала Тарис и замолчала, глядя в пустоту.

- Помочь Восставшему? Разумеется. Мы не бросаем своих, какие бы разногласия у нас ни были в прошлом. Это не изменилось. Особенно с учетом того, что враги у нас общие. И земля тоже. Да сядь, наконец! От того, что ты немного задержишься, никакой катастрофы не произойдет, все уже случилось.

Женщина вздохнула и устроилась рядом.

- Тарис, я ведь когда-то пел с Ирмо. Ты мечешься над Эндорэ, предупреждаешь Воплощенных об опасности, указываешь им, где можно пройти, ты измотана так, что едва шевелишь крыльями - и все это ради чего? Для спасения самых медлительных и бестолковых, потому что те, кто посмышленее, уже давно ушли на восток? Кстати, даже древообразные создания Ирбина наконец снялись с места, да еще и энтов Йаванны с собой прихватили, а то те до сих пор обсуждали бы, достойны ли внимания происходящие с Белериандом изменения.

- Ты не понимаешь, - Тарис сцепила пальцы. - Я обещала Мелькору...

- Едва ли он потребовал от тебя подорвать силы так, чтобы пришлось потом восстанавливаться несколько сотен лет. Это уже ты сама так решила. И знаешь зачем? Чтобы не думать. Только ведь потом от вынужденного бездействия будет еще тяжелее.

- Подожди... - женщина внезапно схватила его за руку. - Смотри!

Небо над Синими горами и востоком Эндорэ было чистым: Алаг затягивал его тучами только днем, прикрывая орков от солнца. И сейчас на севере, поодаль от серебристых звезд Варды, вспыхнула новая, неожиданно алого цвета. За ней другая, и еще одна, и еще... Крупные, яркие, они постепенно складывались в рисунок.

- Три зубца, - ошеломленно пробормотала майэ. - Корона Севера! Это ведь...

- Знак для нас, - Талло склонил голову набок, разглядывая новое созвездие.

- Мелькору нужна помощь?!

- Ну, в таком случае он вряд ли стал бы выводить узоры. Или если бы ухитрился завоевать Аман. Нет, Тарис, он вырвался за пределы Арды. Он свободен. И ты, кстати, тоже.

- Я?

- Вы с ним уже не будете вместе, - Талло осторожно взял собеседницу за плечи, развернул к себе. - Он не вернется.

- Знаю. Но я сама найду его - рано или поздно. Пусть через тысячелетия.

- Упрямая...- вздохнул майа. - Что же, все это время ты намерена непременно провести в одиночестве?

- Необязательно, - Таринвитис улыбнулась - впервые с тех пор, как пал Ангбанд. - Но вот что я точно не собираюсь делать, так это тысячелетиями болтать, сидя здесь. Хочешь составить мне компанию - помогай!

45

- Мандос. Навечно.

Я не успел! Валар приняли решение слишком быстро - невероятно для них. Намо уже подходил ко мне, а я так и не разобрался до конца в созданной Ауле мелодии.

Ангайнор был сделан из сплава нескольких металлов. Ничего особенного: медь, серебро, олово, свинец, золото и железо. Их я распознал еще в первый раз, но вот седьмой компонент так и остался загадкой. Я никак не мог уловить его мелодию: вроде бы, незатейливая, она ускользала, распадаясь на отдельные ноты при любой попытке вслушаться.

Намо коснулся моего плеча. Краски померкли, звуки, казалось, доносились теперь сквозь стену, которая с каждым мгновением становилась толще. Все затянула мертвенно-серая пелена, и я невольно сжался, ощущая, как неумолимо смыкаются вокруг Чертоги Мандоса. Место, где ничего не меняется и не происходит, где равнодушная тишина обволакивает тебя, постепенно гася любые желания и чувства, лишая способности действовать, медленно высасывая жизнь, пока твоя Музыка не умолкнет совсем.

Когда-то я сопротивлялся Мандосу триста аманских лет, но под конец он почти одолел меня. А теперь... Что ж, постараюсь придумать способ выбраться: даже если не выйдет, хоть займу себя напоследок, все-таки немного полегче будет.

Но омерзительное серое марево внезапно рассеялось, а Намо вместо того, чтобы довершить начатое, повернулся к Манвэ. По лицу Владыки Судеб ничего невозможно было прочесть, Музыку я не слышал из-за Ангайнора, но по молчанию Валар понял: что-то пошло не так, как они задумали. И сейчас они неслышно для прочих обсуждали возникшую проблему и искали решение.

Гвэтворн оказался не по зубам моим противникам! Вернее, не он - вся система, бывшая прежде Венцом, скрепленная Пламенем и теперь неотделимая от меня. Можно было сломать или расплавить металл, вытащить и унести Сильмариллы - это совершенно не мешало ее работе.

Я не удержался от торжествующей улыбки: мое творение оказалось искуснее, мой расчет - точнее. Как и следовало ожидать!

А в следующее мгновение у меня перехватило дыхание от ощущения высвобождаемой чужой мощи - даже Ангайнор не помешал ее почувствовать. Я еще успел увидеть озабоченно озирающегося Манвэ - и мир исчез. Не растворился в свинцовой мгле Мандоса - просто перестал быть.

Сбросить оболочку! Я попытался сделать это инстинктивно, еще до того, как осознал, где нахожусь. И прежде, чем я вспомнил, что давно утратил такую способность, да и цепь не позволила бы - у меня... получилось. Неожиданно просто - словно и не было столетий бессилия.

Свободен! От изувеченного облика, от оков, от мира, превратившегося из любимого творения в ловушку.

Сила, которой мне так отчаянно не хватало в Арде, за Гранью была разлита везде - бери, сколько хочешь, и используй. Удивительно, что раньше я не ощущал ее. Может быть, потому что представлял иначе: как скопление Пламени, которое надо найти и добыть. Или отобрать в нелегкой борьбе, или похитить. А на то, что было вокруг, я просто не обращал внимания: разве есть ценность в том, что легко доступно?

Странно: именно теперь, когда мои возможности не были ничем ограничены, я медлил, не зная, с чего начать. Впрочем, творить новую Музыку не годилось, пока не завершена прежняя...

Я создал новое созвездие из гвэтворна и осколков Ангайнора. На самой границе Арды, примерно в районе севера Эндорэ. Достаточно близко к миру, чтобы сохранилась связь Венца и Сильмариллов. Но достаточно далеко, чтобы Валар не смогли добраться до моего творения, не открывая Дверь Ночи. Я знал, что Манвэ не станет так рисковать. Система была в безопасности.

Едва закончив, я почувствовал мысленное прикосновение. Похоже, меня звали уже давно.

"Властелин Мелхгур!"

Ульт?! Дождался меня... шальной мальчишка!

"Властелин Мелхгур, а победил-то кто? Мы?"

"А кто же еще?" - насмешливо осведомился я.

Разумеется, Король Амана со мной бы не согласился, но никто не собирался спрашивать мнения Манвэ, тем более здесь.

Зато на меня вопросы посыпались со всех сторон. Ульт, как оказалось, был не один. Мои люди ждали меня - не все, но многие. И большинство из них интересовало одно: где положенная награда? Дома из чистого золота, невиданной красоты женщины, обгоняющие ветер кони, несметные стада овец, реки из вина и меда и умение летать в придачу - у кого на что хватило фантазии. И объяснять, что я вообще-то ничего такого не говорил и не обещал, было бесполезно: люди всегда отличались богатым воображением и умением домысливать, что захочется, за тебя.

"Хорошо! - в конце концов рявкнул я, не выдержав нарастающего шквала пожеланий. - У вас будет все, что угодно. Но сотворите вы это для себя сами - я покажу, как. Дома строить я вас в свое время научил, теперь будем вместе создавать мир. Не так уж это и сложно, в сущности".

"Я же говорил! - торжествующе завопил кто-то из людей. - Я предупреждал, что ваш любимый Моргот явится сюда и заставит вас всех работать, а вы не верили!"

Это что же - и сторонник Амана сюда затесался?! Впрочем, от моих потомков еще и не того можно ожидать. Ладно, у меня дело для всех найдется. Правда, сколотить из этой разношерстной компании подобие Хора - та еще задачка! Недолго же я был свободным... Тут мне послышался ехидный смешок. Единый?! Впрочем, теперь мне было не до него.

Я мысленно наметил контуры огненного шара. Пока я сам толком не знал, что это будет. Центр нового мира, скорее всего... Или нет, лучше использовать его для освещения. И никаких больше майар на ладьях!