До Севграда оставалось совсем немного. Темные тучи сгущались, делая сумеречное небо черным раньше времени. Ледяной ветер неустанно выл и больно кусал лицо, то налетая из-за склона горы, то набрасываясь с вершины. Редкие пучки травы и крохотные кустарники, привыкшие к здешним холодам, как ни в чем ни бывало метались из стороны в сторону. Впереди вставала вьюга белой стеной, и дороги было не разобрать. Микела уже жалел, что не остался у подножия горы, в домике местного лесоруба, который любезно предложил ему ночлег. Как старожил он наверняка знал о буре, тогда когда на небе были ещё только белые облачка. Его лошадь остановилась, застряв в глубоком снегу. Он слез с неё и тут же сам по пояс увяз в сугробе. Ветер сорвал шляпу и стал безжалостно трепать его черные волосы. Тонкое пальто пронизывало насквозь, а холод уже давно окутал тело. Сапоги тоже подвели, хоть и были почти до колена, но из тонкой овечьей кожи. Микела оглянулся в надежде найти шляпу, которая могла бы зацепиться за ветки, но нет, не повезло. Отгребая от себя снег, он пошёл впереди, сжав уздечку так словно от этого зависела жизнь лошади.
Вскоре, сквозь снежную пелену, впереди он разглядел сильно запорошенную расщелину, облегченно вздохнул и пошел чуть быстрее. Лесоруб толком не описывал место перевала, ссылаясь на то, что дюжину указателей пропустить сложно. "Ясным тихим деньком может оно и так, - думал Микела, закрывая заледеневшей рукою лицо".
Расщелина оказалась весьма широкой, и он без труда пробрался внутрь вместе с лошадью. Внутри пещера была просторной, и на, удивление, светлой. Её полностью покрывал слой многолетнего голубоватого льда, излучавшего чудное мягкое сияние. Белоснежные заледеневшие стены отражали лучики света, с потолка свисали грозные громадные сосульки, а посредине чернело обугленными деревяшками кострище, и даже виднелись следы скромной лежанки из соломы.
Микела распряг уставшую лошадь и разжёг огонь. Маленькое пламя жадно пожирало немногочисленный хворост, который ему удалось насобирать до бурана. Треск эхом разносился по пещере, принося эти звуки во все дальние уголки. Промерзшие тонкие пальцы начали отогреваться. Тепло сотнями игл разносилось по рукам, но что ему было до этого, сон оказался куда сильнее. Голова медленно опустилась на грудь и веки нехотя сомкнулись.
Во сне он видел свою родную деревню, маму в старом залатанном сарафане и ветхий дом на окраине, с реденьким заборчиком и раскидистым дубом у ворот, видел себя, ещё будучи озорным мальчишкой, видел как мама обнимает и целует в макушку, чувствовал её руки, шершавые и высохшие от земли, видел как в небольшой речушке рядом с лесом брат учит его плавать; вода ледяная и сводит ноги.
Он резко проснулся и сел на солому. Перед глазами встала все та же пещера с мерцающим синим льдом. Одинокая тоненькая струйка дыма поднималась от костерка. Недалеко от него лошадь вздрогнула и нервно глянула в его сторону. Из глубины пещеры четко доносились голоса и шаги людей. Какого беса кому-то взбрело в голову шататься по ледяным пещерам? Разве что, мародерам да разбойникам в поисках дремлющих и замерзших путников. Микела приготовил клинки, которые звонко лязгнули, словно радуясь свободе, подскочил к чёрному проходу, уходящему вглубь, и стал вслушиваться. Мужские голоса глухо вибрировали, но слов было не разобрать.
Двое воинов, один чуть ниже другого, облачённые в железный потёртый панцирь, подпоясанные ремнём с блестящим имперским гербом на бляхе, резко появились из-за поворота. Лицо одного было полностью закрыто рогатым шлемом, так что нельзя было разглядеть его. Другой же был лишь в меховой шапке.
-Да не поедет она с тобой, дураком, - проворчал тот что в шлеме. -У нее тут родители.
-Если она станет моей женой, то у нее не будет выбора, так ведь? Нам прямая дорога в другой город, - с надеждой ответил второй воин.
Первый заметил тлеющий костер и лошадь, которая любопытно разглядывала их и вскинул руку в сторону, второй воин замер и начал шустро крутить головой по сторонам.
Микела успел разглядеть их с ног до головы. Имперская бляха, конечно, дала намек, что двое незнакомцев были по крайне мере законопослушные, но как можно быть уверенным в наши неспокойные дни, когда людей грабят средь бела дня и убивают в собственных кроватях. И все же вид у них был приличный и чистый, что не бывает у дорожных разбойников, что прыгают из-за кустов на всех, кто не способен на достойное сопротивление.
-Кто будете? - зычно сказал Микела, злобно сверкнув голубыми глазами.
Воины подпрыгнули на месте, нервно выдергивая оружие, и развернулись в противоположные стороны так быстро, что чуть не сшибли друг друга. Они уставились на него, не шевелились и не моргали, хотя из-под шлема первого воина, чьи седые волосы неряшливо торчали в разные стороны, вообще была трудно разобрать в какую сторону он смотрит.
-Сам-то кто? - недовольно спросил воин в шлеме.
На пару мгновений напряжение гудело в воздухе, пока наконец, Микела первым не опустил оружие.
-Микела Алвин. Переведён в Севградскую тюрьму по приказу благодетельного Светлого Ордена. Бумага в моей сумке, если позволите, - рапортовал он слегка возмущенно.
В воздухе повисла тишина. Лицо второго воина, молодое и свежее, было напряжено, явно размышляя, что бы сказать.
-Он не похож на работорговца? - испуганно взвизгнул он, тараща серые глаза из-под шапки, нависшей над бровями.
-Идиот. Это новый надзиратель, - буркнул первый воин, убирая секиру за пояс. -Я Басир, а это Селий, - дал подзатыльник он молодому воину, так что шапка свалилась ему на нос. - Господин Кобиас прислал нас встретить тебя да буря началась.
- Да и хорошо, что прислал. А то капитан говорил: чужаков не баловать. Он бы замерз тут насмерть, - улыбнулся Селий, но встретив злобный взгляд Басира, умолк.
- Должно быть буря кончилась раз вы решили продолжить путь, - прервал Микела затянувшуюся паузу.
- Так и есть, - шмыгнул носом Басир. Уже далеко за полночь. Я думаю ты бы не отказался от теплой кровати и ужина. - В едкой ухмылке оголил он ряд желтых зубов.
- Не знаю того кто бы отказался, - усмехнулся Микела, потирая ледяные руки.
-Эй, малой, забери вещи, - не церемонился Басир, указывая большим пальцем на пожитки Микелы и, подойдя ближе, он протянул руку.
- Рад знакомству Микела, - прохрипел он вежливо. -Надеюсь ты не попросишь перевода через месяц. У нас тут сурово, знаешь ли.
- Ты говоришь как Керечехские монахи, - улыбнулся Микела, шагая через проход в глубины перевала.
- Это еще кто?
- У Баса с географией не лады, - хихикнул Селий, но напарник окатил его желчным взглядом. - Это на юге Империи.
- Да, в Керечехской пустыне. Я там жил с полгода. Жара жуткая.
- Ха, жара! - плюнул Басир и громко хрюкнул. - У нас зимой бывает носа не высунешь. Сейчас то теплее конечно, весна на носу все-таки.
Сразу после узкого прохода начался резкий высокий подъем. Сосульки теряли свою форму, превращаясь в размазанные холмики прилепленные к потолку, и в таком виде выглядели весьма неприметными. Эта часть пещеры также полностью была покрыта льдом вперемешку с черным камнями, грозно выступающими из стен. Света здесь было меньше, от чего голубоватое сияние льда стало более загадочным, даже волшебным. Лишь приглушенная чёрная синева вечной мерзлоты освещала им дорогу, пока наконец Басир, крепко выругавшись при этом, не заставил Селия найти факела в их походных сумках и разжечь.
- Сумки, лошадь, огонь, - ворчал Селий. - Хочешь все на меня спихнуть?!
Как только огонь радостно затанцевал, Микела смог разглядеть около стен пещеры обглоданные белые кости, припорошенные снегом.
-Дикие звери? - спросил Микела Басира.
-А, нет, -фыркнул Селий. - В том году были у нас работорговцы, стащили пару девок из города и собирались умотать по-тихому. -Ха, - крикнул он как обезумевшая сова. - Как будто Джасура позволили бы им.
- Трепло, - рыкнул Басир. - Капитан Джасура - хороший человек, немного резкий и суровый, но он честный и за своих - горой.
- Он убил их? - спросил Микела Селия.
- Прибил к скале, - в довольной злобной ухмылке расплылся Селий. - Знаешь что мы нашли через пару недель?
Микела помотал головой.
- Белые кости.
Брови Микелы поползли вверх от удивления, он никак не мог разделить ту дикую радость, которую испытывал Селий, рассказывая о таких кровавых событиях. Ему вдруг захотелось напомнить об отрядах карателей и их зверстве, но в последний момент он решил оставить эту тему.
- Разве это не самоуправство? - возразил он. - Их нужно было передать Имперскому суду.
Басир и Селий переглянулись и замолчали, сочтя Микелу умником. Он заметил это.
- Серьезно? Быть съеденным заживо, по-вашему это...
- Да это сброд Микела, - взорвался Басир. - Это такие же звери. Я не знаю какой чуши тебя учили монахи, но я тебе говорю, в реальной жизни все иначе.
Микела не стал перечить новоиспеченным знакомым и лишь поморщился, размышляя, что же за человек такой Джасура, его новый капитан.
Пещера снова внезапно начала сужаться, оставляя путникам немного места для прохода через обледенение на стенах. Басир, несмотря на свои тяжёлые доспехи, проскальзывал впереди.
Едва они показались из пещеры как их встретило темное сапфировое небо, которое с высоты горных вершин казалось ближе. Ветер стих. Микела глубоко вдохнул морозный горный воздух, и лёгкая дрожь пронеслась по его телу. Разглядывая неизмеримую красоту и величие горных массивов, вечный, тихий ход жизни, он не заметил, как Селий остановился у выхода из расщелины, заманивая лошадь, которой явно не нравилось выходить наружу. Он кричал, дёргал её за уздечку и тащил что было сил, но это не слишком помогло. После того как Микела посоветовал прикрыть лошади глаза, дело пошло веселее, и они спокойно начали спуск со склона.
В долине, у самого подножия горы, виднелось небольшое поселение. Крохотные домики-квадратики пестрили рядами по синему снегу словно узоры на полотне ткани. Чуть дальше (хотя на самом деле пару десятков километров, не меньше) возвышалась еще одна гора, круче и выше чем та, с которой они спускались. Ее острые пики были укрыты плотным одеялом снега, на который лился серебряный свет ночного светила.
-Это значит и есть Севград? - разочарованно интересовался Микела. -Я думал он больше.
-Ха, -хрюкнул Басир. -После того как шахту закрыли, полгорода сбежало. Тюрьма единственное место, где можно найти работу, но и там как понимаешь строгий прием.
Микела замолчал, думая о том, что украл у кого-то возможность заработать хоть какие-то деньги.
- Есть еще городская стража, - возразил Селий, сияя серыми глазами.
Басир остановился и снял шлем. Копна седых спутанных волос вывалилась на его плечи. Лицо его было изрезано морщинами и старыми шрамами. Левый глаз был белый и мутный, пересеченный давно зажившей раной. Он зачерпнул одной рукой горсть снега и протёр ею лицо. Холод прокатился по его телу, он зарычал и вздрогнул как мохнатый пес.
Микела разглядывал местность, расстилающуюся меж двух гор. Севград был зажат между несколькими гигантами, которые цепочкой вставали один за другим. Из города был еще один выход - равнина, ведущая далеко на юго-запад и выходящая на плато, севернее Далурских гор. Этим проходом никто не пользовался, потому как там не было поселений или даже дорог - дикая нетронутая природа. Перевал хоть и был опасным, но единственным путем из или в город.
- На равнину смотришь? - спросил Басир, бесшумно подплывший откуда-то из-за спины. - Там красиво. Летом мы туда на охоту ходим. Может тебя даже возьмем?
Его желтые зубы встали кривым забором, формируя мерзкую кривую улыбку. Здоровый глаз впился в юное лицо Микелы, озаряя его каким-то странным кровожадным взглядом.
- Почту за честь, - холодно ответил Микела и продолжил спуск.
Серпантин по другую сторону горы оказался более пологим и менее извилистым, ноги утопали по колено в глубоком снегу, который намело во время вьюги. Некоторые свободные островки, где замёрзшая земля выглядывала черными дырами на белом холсте, путники радостно встречали. Идти по ним было чуть легче и приятней, потому как сразу возникала иллюзия что их темп ускорялся.
Микела продрог до костей: пальцы не гнулись, ноги неустанно ныли от холода , и странный сон начал затмевать его разум. Басир похоже видел его усталость, потому как начал через каждые полсотни метров напоминать о том, что конец уже близок.
Пребывая в какой-то дремоте, не соображая куда он идет, не разглядывая маленькие домики, вросшие почти по самые окна в землю, и не замечая, что заснеженные тропинки давно сменились гладкими и скользкими булыжниками, Микела брел, пока наконец, они не остановились около высокого деревянного здания. Серые каменные стены были заметены снегом, над деревянной лестницей, ведущей к главному входу, тихонько поскрипывала вывеска с шуточным изображением пузатого волка, который с высунутым языком довольно гладил свое брюхо. "Сытый бочок" гласила надпись.
- Пришли, - крикнул Басир, указывая на тяжелую дверь с черными петлями.
Микела огляделся. Из узких окошек первого этажа лился тусклый свет, резные ставни окон второго этажа еле постукивали при каждом порыве пронизывающего ветра. Селия с его лошадью нигде не было видно. Где вдалеке тинькнул колокольчик.
Внутри было потрясающе тепло. Большая комната с ямой для костра посередине, угли в которой еле-еле тлели, была пуста. Языки пламени в камине, что был напротив входа, весело резвились и потрескивали, подзывая присесть рядом и погреться. Приятный аромат чеснока и тмина наполнял комнату.
- Надеюсь у тебя есть деньги расплатиться с хозяйкой, - спросил Басир и недовольно глянул на стойку, за которой должна была быть хозяйка заведения. Микела не ответил. Голова отказывалась что-либо обдумывать, а веки упорно смыкались, пока он отчаянно старался не свалиться у порога. Все его тело молило о сне и тепле.
В комнату вошла худая женщина с накинутой на плечи обтрепанной шалью поверх белой сорочки с грязным подолом. Седые волосы были небрежно заплетены в косу. Она выглядела весьма рассерженной, так что косточки белели на ее дряблой руке, сжимающей свечку.
- Ты знаешь который сейчас час? - пртребовала она хриплым голосом.
- Не ворчите госпожа Нела, - фальшиво улыбнулся Басир, изображая что-то вроде реверанса. - Я привел нового надзирателя.
Хотя замерзшие руки больно кололись и плохо гнулись, Микела все же раскрыл ладонь и кивнул в знак приветствия.
Хозяйка таверны выглядела так словно ей тухлых яиц подсунули под нос.
- Я скажу Джасуре, что ты сидел тут до полуночи, что не пошел сразу как он тебе велел. Вот смотри что вышло, - кивнула она в сторону Микелы, который стоял с полузакрытыми глазами, согревая дыханием руки.
Она исчезла за деревянной стойкой и вскоре появилась, сжимая в руках некую пыльную бутылку, звонко брякнула грязным стаканом и налила туда темную тягучую жидкость. Басир подскочил к стойке и присел на стул, положив голову на руки.
-Нелочка, родная, зачем же говорить капитану? Я же привел молодого? Привел. Он жив? Жив.
- Чуть жив, - взревела женщина, яростно глянула на него, и скрылась за стойкой, пряча бутылку. - Айда сюда, - замахала ладонью Нела, подзывая Микелу.
Басир воспользовался моментом и схватил стакан, но хозяйка тут же треснула его по руке, выхватила стакан и пригрозила пальцем.
- Я тоже замерз, - возмутился он, взятый врасплох такой несправедливостью.
- Плати, - отрезала Нела, ткнув в него жилистый палец.
- А ему бесплатно?!
Микела медленно подплыл к стойке и бесшумно сел, вытаскивая откуда-то из-за пазухи семь золотых. Он отчаянно сжимал в руке деньги, пока все его тело судорожно дрожало, затем с тихим лязгом шмякнул их на стойку. Не то чтобы он знал сколько надо заплатить, просто сейчас он был готов отдать все деньги, что были за теплую кровать. Споры тут же прекратились и взгляд хозяйки и Басира приковали блестящие круглые монетки. Со прыткостью рыси Нела схватила деньги и покрутила их в руке перед носом одноглазого надзирателя.
- Не все дармоеды как ты, - триумфально заявила она, двигая стакан к Микеле. - Пей.
Бордовая жидкость мерно поблескивала в тусклом свете, пока Микела недоверчиво крутил его, разглядывая мутную жижу с запахом какого-то растения.
-Пей, а не смотри, - рявкнула Нела обиженным тоном. -Я не травлю посетителей, которые платят.
Резко выдохнув, он сделал глоток, и в ту же секунду рот разорвался от обилия вкусов. Мерзкий горький привкус вызывал рвоту, тогда как острый - жег язык и нёбо. Микела закашлялся, прикрывая рот рукой, чтобы не выплюнуть все наружу.
- Во имя Семи! Иш какой нежный, - протянула она и бесцеремонно похлопала его по спине. - Полынь с перцем, - пояснила она словно это решит вопрос.
Микела собрался с духом, громко выдохнул и залпом осилил несчастные полстакана. Ощущение возникло такое будто он проглотил живой огонь, который медленно выжигал все внутренности. Басир завистливо пробурчал что-то себе под нос и отвернулся, разглядывая тлеющие угли в камине.
- Другое дело, - довольно сказала она, вырывая стакан из рук.
Колокольчик радостно дзинькнул снова и Селий появился, алые щеки ярко горели как два спелых яблока.
- Твоя сумка, Микела, - крикнул он, подлетев к стойке и уселся на ближайший стул. - Я отвел лошадь на конюшню и покормил. Ты не против?
Басир закатил глаза, и глухо захихикал. Микела проигнорировал его, вытирая слезы с глаз от едкого напитка.
- Ну что добро пожаловать в Севград, - нетерпеливо произнес Селий и приветственно протянул руку.
- Услышь я такое, побежал бы в обратную сторону, - фыркнул Басир и полез в бочку с огурцами. Старушка недовольно зыркнула на него, но промолчала.
- Да ладно, тут не так уж и плохо, так ведь Нелла?
- Чего расселись как бабы базарные? - неожиданно вскрикнула она и воткнула руки в бока. Джасура припрется чуть свет. Новичку еще отдохнуть надо. Сейчас полынька возьмет его, он у меня тут как мертвяк валятся будет.
Селий и Басир вздрогнули от такой смены настроения, но Микела, немного заторможенный из-за сильной усталости, даже не моргнул. Видимо это было привычное дело, потому как они тут же сползли со стульев и побрели к выходу.
- Идем, - скомандовала она, дергая Микелу за рукав, и зашагала в темный угол, откуда начиналась узкая и крутая лестница наверх. Четыре обшарпанные двери показались из темноты как только Нела приблизилась к ним, освещая их пламенем свечи, и открыла крайнюю левую дверь. Крохотная комната предстала перед ним, длинная и узкая. Кровать, тумба и что-то вроде умывальника, высокий стул с маленькой чашей сверху, все что вмещалось в комнату. Хозяйка таверны подошла к тумбе и зажгла еще три свечки, которые немного скрасили угрюмую обстановку.
- Отдохни сынок, - заботливо проговорила она, освобождая комнату. - Я разбужу тебя завтра как твой капитан придет. Джасура не сильно жалует новеньких у нас в городе, но, в целом, он хороший человек.
Микела ничего не ответил старушке, наблюдая как ее силуэт исчезает в темноте, затем зашел внутрь и закрыл скрипучую дверь. Его взгляд поймал небольшой предмет, висящий прямо над изголовьем кровати. Кольцо с плетеным узором в виде паутины, снизу которого свисали длинные веревки, украшенные бусинками, крошечными колокольчиками, белыми перьями и веточками вербены.
- Ловец снов, - шепнул Микела дотрагиваясь до него. Колокольчики едва слышно тенькнули и замолкли.
Он никогда не верил в эти способы управления будущим. Отпугивать плохие сны? Что за вздор. Если сон плохой, то он будет предупреждением, знаком что нужно быть осторожнее, внимательнее. Неужели проще видеть только хорошее вокруг, а потом больно падать или получать нож в спину?
Солома тихо зашуршала под его весом, а мягкая шкура приятно щекотала ладони. Скинув пальто и сапоги, он вытянулся во весь рост и сон накрыл его моментально.
Глава 2. Чужак.
С приходом ночи все заснеженные улочки городка, похожие одна на другую, опустели. Фонари задуло порывами холодного ветра, и теперь они, поскрипывая, болтались из стороны в сторону без какой-либо пользы. Микела бежал. "Быстрее, быстрее, - крутилось в его голове. - Нужно найти его". Ничто его не останавливало и ничто его не смущало, и даже отсутствие теплой одежды лютой зимней ночью никак не влияло на ход мыслей.
Каждый новый порыв ветра скрадывал дыхание. Сердце яростно колотилось в груди, ноги ныли от усталости, но нет, останавливаться нельзя.
Неестественное предвкушение обуревало им, мрачное и загадочное, такое, которое дает почувствовать другие грани жизни. Темная фигура замаячила впереди и кровь начала неистово колотить по вискам в безудержном любопытстве. "Наконец-то".
Через тонкую пелену снежинок, мечущихся от земли к небу, он увидел очертания высокого человека, с длинными развевающимися волосами. Микела смотрел на него как на свою тень.
Сомнение градом хлынули на него, и он неосознанно попятился назад. Слишком поздно.
В мгновение ока незнакомец растворился как утренний туман под лучами восходящего солнца и оказался прямо перед ним; тут Микела все увидел. Это был не человек, и даже чего-нибудь схожего с человеком не имел, разве что очертания. Все его тело покрывал текучий дым, липкий как смола и иссиня-черный. Создание схватило Микелу за запястья, тот отпрянул назад, пытаясь освободиться, но руки существа, а затем и оно само, просто рассыпались словно истлевшее полено.
Микела ощутил едкий холод на ладонях, опустил глаза как ужас и паника сразу же охватили его, поскольку мрачный дым, подобный тому что была на странном существе, медленно полз по телу, становясь единым целым с новым хозяином. Микела отчаянно тряс руками, пытаясь смахнуть нечто мерзкое с себя, но все тщетно. Чернота поглощала его, уверенно подбираясь к шее. Грудь завыла нестерпимой болью, словно что-то вырывалось из нее, ломая кости и разрывая мягкие ткани. Он громко застонал, закашлял, затем упал на колени, сворачиваясь в клубок, и схватился за горло. Дышать становилось невозможным. Воздух словно не хотел заходить в его легкие, пока чернота поднималась по шее, к ушам, тонким зловещим дымком рассеиваясь в воздухе. В немой мольбе, широко раскрыв глаза, со свистящим хрипом, вдохнул он в последний раз.
Микела соскочил с кровати, вдыхая воздух так, словно только что тонул без шанса спастись. Несколько глубоких вдохов смогли убедить его разум, что опасности удушья больше нет. Он грузно рухнул обратно в кровать, облегченно выдыхая и закрывая глаза. "Это просто сон, - убеждал он сам себя". Такие сны снились ему и раньше, но этот - отпечатался в памяти так ярко и детально; он чувствовал холод кожей, задыхался словно в самом деле умирал. Взгляд соскользнул на ловец снов, что невинно и неподвижно висел прямо над головой.
- Ну спасибо! - проворчал он сквозь зубы.
Решив, что кружка ароматного меда поставит точку в этом деле, он скинул свое пальто, которым укрывался, и стал собираться. Над чашей висел ровненький круг бронзового зеркала, Микела поймал отражение своего мокрого лица. Большая копна черных нечесаных волос нависала над его лбом, в остальном же он выглядел не хуже и не лучше любого другого крестьянина, проводящего уйму времени на свежем воздухе.
Теплый чарующий запах свежего хлеба свободно просачивался сквозь толстые щели деревянной двери, перебивая запахи соломы и старых шкур. В комнатке было темновато: наглухо закрытые ставни лишь слегка пропускали узенькие лучики солнца, в которых поблескивали мельчайшие пылинки. Коридор второго этажа был такой же мрачный как и вчера вечером, зато несколько нижних ступенек освещались ярким светом с первого этажа. Оттуда же доносились звуки резво играющего музыкального инструмента.
С людьми, сидящими за старыми деревянными столиками, около камина и за стойкой, вся обстановка выглядела гораздо живей. В яме краснели угли, над которым в котелке приятно пах мясной бульон. В темном углу зала, в одиночестве сидел Селий и дул в тоненькую флейту, надо заметить довольно умело.
- Я как раз идти за тобой собиралась, - прохрипел знакомый голос за стойкой. - Этот голубчик мне тут все просвистел. - Указывала она пустой тарелкой на Селия. - В ушах звенит.
Очевидно единственной причиной почему Нелла не выговаривала ему всякие гадости являлось то, что он заплатил ей вчера ночью.
- Не будьте так строги, тетушка, - лениво протянул парень, сидящий прямо перед ней. - Не всем мечом махать, кто-то должен и музыке учиться.
Нелла поджала губы и глянула на него с искренней ненавистью.
- Ешь да иди, - буркнула хозяйка таверны, толкая тарелку Микеле в руки. - В котелке еда. Хлеб вот здесь. - Ткнула она в плетеную корзинку с ломаными булками. - И соловья этого забери.
Микела медленно огляделся, чувствуя что сон не отпустил его окончательно.
- Первый день у нас, - спросил парень, обращая внимание на Микелу, и улыбнулся. - Джасура говорил, что пришлют новичка. Стало быть это ты?
Микела какое-то время таращился на него, удивленный его необычной внешностью, а ведь и было чему удивляться: его белые как снег волосы в сочетании с зеленым болезненным оттенком кожи делали его похожим на призрака. Торопливо он отвел взгляд, потому как смотреть дольше было бы верхом наглости, и начал вспоминать что тот спросил.
- Э, что простите?
Парень рассмеялся. Белоснежные волосы прикрывали его лоб, но он не был стар; лицо его было свежим и юным.
Селий услышал шум около стойки и оторвал взгляд от старенькой бумаги с нотами.
- Микела! - крикнул он с другого конца зала и как восторженный щенок ринулся навстречу. - Наконец-то ты встал. Пол утра тебя жду. - Он замер, глядя на беловолосого парня.
- Здравствуй Селий, - сказал новый собеседник с ехидной улыбкой. - Ранее утро, а ты весь в заботах.
- Ну да, - робко ответил Селий. - Кельнан это Микела, новый надзиратель, - добавил он тихим голосом, краснота поползла по его шее к щекам.
- Капитан надзирателей Севградской тюрьмы, - помпезно произнес Кельнан, вставая со стула, и протянул руку. - Мы уж не верили, что ты приедешь.
- С юга страны добраться до сюда непросто, - ответил Микела сдержанно. Рукопожатие Кельнана было оценивающе крепким.
- Охотно верю. - Уголки губ чуть приподнялись.
- Да, да, - нетерпеливо сказал Селий и выхватил тарелку. - Давай ешь быстрее, да пошли.
Аромат лаврового листа щедро прокатился по комнате, как только Селий открыл крышку котелка.
- Ты из Ордена, верно?Нарочный? - любопытствовал Кельнан.
Микела неловко кивнул.
- То есть ты сирота? У тебя нет семьи? - запросто спросил Селий, хотя в его словах и не было жалости или отвращения.
- У меня был брат, - нехотя произнес Микела, забрал суп и занял свободное место, подальше от стойки.
Селий не унимался: схватил пару ломтиков хлеба и шустро подсел к Микеле.
- Тебя растили монахи, в той пустыни о которой ты говорил?
Микела покачал головой, не желая отвечать с набитым ртом.
- Сел ты как заноза в заду, - усмехнулся Кельнан, подсаживаясь к ним с кружкой медовухи. - Пожрать дай человеку.
Селий тут же сник. Кельнан выглядел веселым, но что-то желчное в нем все же было.
Многие люди бросали на них косые взгляды, но когда Микела поворачивался, чтобы посмотреть, те быстро опускали головы и продолжали есть или шептаться с собеседником.
Вскоре Нела принесла яблочный пирог вместе с огромной кружкой медовухи. Видимо ее щедрость напрямую была связана с семью золотыми, что он заплатил ей вчера за ночлег. Вредная старушка не кидала косых взглядов, а, наоборот, ворчала себе под нос всё, чем недовольна в данную минуту, презирая все вокруг. Она сказала им убираться из ее таверны поскольку они шумели и надоедали ей.
Так они и сделали, расправившись за пару минут с пирогом, сразу же ушли из таверны. Микеле же пришлось вернуться в комнату за своими вещами, поскольку Кельнан заявил, что все надзиратели спят в казарме.
Чарующее голубое небо смотрело на них сверху, поливая лучами солнца, так что даже ветер боялся нарушить эту идиллию. Снег искрился белым полотном и слепил глаза. Крохотные домишки пыхтели комковатым дымом, который не торопясь полз вверх. Над всей этой провинциальной красотой возвышалась громадная гора, скалистой стеной уходя к небесам.
Уже было за полдень когда они появились около ратуши, где жил и работал городничий.
- Господин Кобиас отличный человек. Иногда бывает суетлив, но в целом...- довольно протянул Селий, оглядываясь назад, затем остановился и помахал рукой. Молодая девушка с приятным овальным лицом и черными кудрявыми волосами, которые незатейливо торчали из-под сатинового платка, помахала энергично и поспешила навстречу. Кельнан поежился и отвернулся.
- Привет, - сказала она весело. - Какими судьбами?
- Привет. Мы шли в ратушу к Кобиасу, - ответил Селий, немного настороженно глядя на Кельнана, словно ожидая его вступления в разговор, но такого не последовало.
- Оу. - Девушка с любопытством глянула на Микелу, а затем снова на кислое лицо Кельнана.
- Жанеса, это новый надзиратель, Микела, - квакнул Селий, прервав неловкую паузу.
В воздухе витала какая-то невесомая сдержанность. Микела немного поклонился ей и она кокетливо улыбнулась.
- Еще один холостой красавчик в нашем городке, - пролепетала она поднимая черные ресницы на него. - Какая удача.
- Иди флиртуй в своей таверне, а моих смотрителей оставь в покое! - взорвался Кельнан, выступая на переднюю линию.
Селий и Микела вздрогнули и уставились на него, но Жанеса нисколько не обиделась такой грубости, а наоборот, ухмылка триумфа появилась на ее губах: задеть Кельнана у нее получилось.
- Да что ты Кель, - усмехнулась она. - Кто тебе хвоста накрутил?
Кельнан буркнул что-то вроде "не твое дело" и отошел от них.
Жанеса пожала плечами и хищно улыбнулась.
- Приятно познакомиться, Микела. Приходи сегодня в таверну, посидим, - промурлыкала она и недвусмысленно подмигнула.
Никто не разговаривал до ратуши. Кельнан с кислым лицом проводил их, сухо попрощался и ушел. Надо заметить, в том же направлении, куда пару минут назад отправилась девушка.
Перед ними предстало широкое низкое деревянное здание с резными ставнями и перилами. Две старые ели росли по обе стороны от ратуши, укутанные белыми пледами снега. Возле входа торчала огромная доска для объявлений, многие из которых были потрепаны ветром. Одно объявление все же выделялось новизной и сообщало о предстоящем празднике весны, Огневицы.
- Всего две недели до Огневицы, - промычал Селий, потирая замерзшие ладони.
Микела поднял воротник пальто, который худо бедно, но закрывал его шею от мороза.
- Зайдем внутрь, - предложил он и стал дышать на руки, чтобы хоть как-то согреть их, рукавиц у него не было.
Внутри была большая, просторная комната со столами для собраний в виде буквы "П" и ямой для костра посередине. Старые угли безжизненно чернели, с потолка свисала большая люстра, которую также давно не зажигали.
- Он обычно сидит здесь, - шепотом сказал Селий, указывая на дверь справа, откуда щедро лился свет и доносились какие-то звуки. Микела открыл ее и первым вошел, но вместо городничего увидел совсем юную светловолосую девушку.
Теплое длинное платье облегало ее точеную фигурку, а на спине пестрил меховой жилет. Она опустила тяжелую книгу, которую протирала от пыли, и растерянно похлопала ресницами.
- Привет Мири, - сказал Селий радостно откуда-то из-за спины Микелы.- Мы искали твоего отца. Это Микела - новый надзиратель, ему нужно записаться.
Комната, по крайней мере большая ее часть, напоминала кабинет. Середину занимала рабочая зона со столом и полками для бумаг. Однако кровать, стоящая около единственного узенького окошка в конце комнаты, немного нарушала общую идею.
- Привет Микела, - скромно улыбнулась она. - Я Мириан.
Микелу окутало странное чувство неловкости; он не был уверен как следует обращаться к дочери городничего, поэтому, как и в случае с Жанесой, просто поклонился.
На щеках Мириан заалели два пятнышка и она еще раз улыбнулась.
- Мой отец и капитан Джасура ушли довольно давно. Вы же знаете строительство новой лесопилки идет полным ходом и отец постоянно ездит туда с проверками.
- Да уж не повезло, - с поддельной досадой сказал Селий. - Что ж, мы можем остаться здесь с тобой и подождать.
Мириан озадачилась и пустыми глазами прошлась по камину. Ей явно неудобно было здесь находиться в компании молодых людей, но она стеснялась сказать это вслух.
- Если хотите, я могу записать Микелу в книги, а бумаги он может оставить. Я передам их отцу и объясню все.
Селий открыл свой рот, чтобы возразить, но Микела уже рыскал в сумке в поисках нужного пергамента.
- Отличная идея госпожа Кобиас, - ответил он, протягивая документы.
Мириан раскраснелась как после бани и оголила ровные белые зубы.
- Я совсем не госпожа, - тихо пролепетала она.
После этого им ничего не оставалось как уйти. Селий выглядел глубоко расстроенным.
- Зачем ты сказал ей это? Мы могли остаться и поболтать с ней.
- О чем? - искренне удивился Микела.
Морозный воздух снова наполнил легкие и Микела нервно вздрогнул, вспоминая тепло таверны Неллы.
- Может быть я бы хотел договориться с ней о встрече вечером? А ты все испортил, - настаивал Селий.
- Так вернись и спроси ее, - отпирался Микела, не признавая что допустил хоть какую-то ошибку в разговоре.
- Да ладно уже, - пробубнил Селий.
Они пошли дальше. Молодой обитатель Севграда больше не начинал беседу с ним, а с грустным видом блуждал в собственных переживаниях. Микела же разглядывал новый город, который должен будет стать ему домом как минимум на полгода.
Решения его Ордена всегда были неоднозначными.
- Это площадь Гритлевского, - важно поведал паренек, разводя руками и указывая на заснеженную площадь из мощеного булыжника с небольшим замерзшим фонтаном в центре. - Прямо за ней военный городок, где и живут смотрители.
- Кто такой Гритлевский? - интересовался Микела.
- Да какой-то там основатель, - отмахнулся Селий и поспешил вперед, стараясь поскорее избавиться от надоедливого попутчика.
Казарма стояла поодаль от домиков покрытых белыми шубками. Старое покосившееся здание темно-зеленого цвета.
- Пришли, - облегченно вздохнул Селий. Микела выглядел как серое небо одним осенним деньком.
- Какое-то уж все слишком ветхое, - сказал Микела, подбирая слова.
Селий ничего не ответил, шустро поднялся по крохотной лестнице, не касаясь кривых перил, и зашёл внутрь.
Внутри было холодно и уныло. Львиную долю комнаты занимал громоздкий грубый стол с лавками по обе стороны. Справа светлело окошко, с заставленным всякой кухонной утварью подоконником, а по левую сторону низенькая дверь.
Четверо мужчин играли в карты. Одного из них, седого с повязкой на один глаз, Микела знал, это был Басир. Ещё один, молодой, с короткими черными волосами и хитрым прищуром любопытно глядел на него. Два других не отрывались от карт, лишь когда Селий поздоровался, они обратили на них внимание.
- Привет пенёк, - желчно сказал молодой парень и растянул губы в ухмылке. - Что, на побегушках сегодня?
Селий ссутулился, опустил голову, словно ожидая удара, и предпочел не отвечать.
- Я Микела, переведен к вам распоряжением Ордена, - неуверенно произнес он, притягивая всеобщее внимание. - Мы искали капитана Джасуру в ратуше, но не нашли, и пришли сюда.
- Мы знаем кто ты. Басир уже все рассказал, - ответил черноволосый парень, поднялся и подошел. - Я Ааво. Добро пожаловать. - Он протянул руку и оскалился.
Басир чуть слышно хрюкнул в знак приветствия, крепко сжимая дымящуюся трубку в зубах.
-Титус, - недовольно кивнул густобровый усатый смотритель и вернулся к игре.
- Я Цайса, - оголил ряд крупных зубов четвертый из сидящих за столом.
- Выбирай любую койку, - лениво сказал Ааво, кивая в сторону двери. - Только не трогай крайнюю сверху. Там спит Кель, когда с бабой со своей разругается.
Вскоре Микела исчез за дверью, невольно подслушивая чужие разговоры, потому как дверь в покои надзирателей провисла и не закрывалась.
- Когда свататься-то пойдешь? - потребовал Ааво, переключая свое внимание на Селия.
Комната, длинная и узкая, вмещала в себя немного: четыре двухъярусных кровати и столько же тумбочек. Хоть мебель была, мягко говоря, потрёпанная, комната была чистой. Микела сбросил вещи на первую свободную кровать на нижнем ярусе и вышел.
- Отстань а? Когда надо тогда и пойду, - рыкнул Селий и направился в сторону выхода, но Ааво подскочил к двери и прижался спиной к ней, лишая его шанса на побег.
- Ты хоть знаешь что с девочкой делать? - не унимался он. Мужики разразились громким хохотом, видимо дразнить Селия была местная забава.
- Не твое дело, - рявкнул Селий, призывая на помощь всю свою решительность.
Все смотрители кроме Микелы снова загоготали.
- Ты зови если не справишься в первую брачную ночь. Мирка красивая, все надзиратели будут рады... - Он начал буквально жестами показывать, что именно заставляет надзирателей радоваться.
Селий не выдержал и ринулся на Ааво, хватая его за перед формы надзирателей, но тот ожидал подобного, и, резко толкнув Селия, освободился. Паренёк неуклюже повалился на бок, раскинув ноги в разные стороны.
Смотрители снова захохотали. Басир начал заходится кашлем, выплевывая дым. Цайса гоготал громко и судорожно, видимо драка не на шутку будоражила его. Титуc был самым сдержанным из них, однако Микела не находил эту сцену ни на толику смешной.
В это мгновение дверь открылась и люди начали заходить внутрь. Над надзирателями навис человек, нет, полтора человека, не меньше. На его широкой груди сиял панцирь с имперским гербом, из-под которого неряшливо торчал скомканный бардовый поддоспешник. Микеле не надо было представлять его, это был капитан Джасура. Лицо его было не старым, но седая щетина аккуратной плотной полосой покрывала подбородок и скулы. Их глаза встретились и тонкие губы капитана, перечеркнутые давнишним шрамом, скривились в недовольстве. Следом зашёл Кельнан и полный мужчина невысокого роста, которого Микела не знал.
Надзиратели соскочили; Басир торопливо спрятал трубку за спиной. Никто не решался посмотреть на капитана.
Джасура едва ли обратил внимание на Селия, который медленно поднялся на ноги.
- Ты, - гавкнул он хриплым тяжелым голосом и ткнул пальцем в направлении Микелы. - Иди сюда.
- Будет тебе, Джасура. Парень только вчера прибыл. Дай ему отдохнуть, - вежливо возразил полный мужчина.
- Я сам разберусь со своими смотрителями, Рогдай, - тихо ответил Джасура, ярость начала зарождаться в его зелёных глазах.
Микела, осторожно поглядывая на своего нового капитана, вылез из-за стола и предстал перед ним, ожидая вердикта.
Ничего хорошего можно было и не ждать в принципе, по лицу все читалось предельно ясно.
- Не надейся, что к тебе будет особое отношение. Каждый идиот из столицы думает, что он лучше всех моих ребят вместе взятых, что мы живем в дыре и знать не знаем, что такое реальный бой.
Тяжёлая тишина поприветствовала эту речь и Джасура, несомненно из-за недостатка оппозиции, решил продолжить.
- Ты знаешь сколько достойных ребят хотели на это место? - спросил он, надвигаясь на Микелу.
- Не могу знать, капитан, - нервно ответил Микела, уставившись на особенно кривую половицу.
- Много, - прошипел капитан. - Но я должен взять тебя, потому что какая-то мышь из Верховной Канцелярии, думает, что ты лучше.
Гнев разгорался в нем как лесной пожар засушливым летом. Теперь он был буквально в нескольких сантиметрах от Микелы, тело которого самопроизвольно сжималось в пружину, ощущая ненависть и презрение. Контролируя каждый мускул, он выдохнул и сказал холодным голосом:
- Я никак не связан с канцелярией и принадлежу благодетельному Светлому Ордену при Императоре, капитан.
- И что это меняет? - Челюсти капитана были плотно сомкнуты, так что даже речь выходила неразборчивой. - Ты Нарочный, изгой...
- ...отброс, которого швыряют из одного конца страны в другую, потому что для таких как ты нигде нет места - Последние слова он выделил, акцентируя свою злобу на каждом из них.
Микела поднял взгляд на него готовый к самому худшему. Зеленые глаза капитана искрились от ненависти. Джасура был готов ударить, реши он хоть немного дернуться. Ладони Микелы стали кулаками, скулы выступали от напряжения на молодом лице, и все же, он промолчал.