Жара. Соленое море парит. Вдоль дороги тополя, как струны. Мы сидим в автобусе рядом с водителем, глазеем на колючее поле. Автобус бубнит что-то.
- Устал, пить хочет,- говорит Надя.
- Нет, машины не устают. Это только люди устают, - Вера лучше знает. Ей уже десять лет. Она старше Нади на два года.
Надя с Верой приехали на сбор в первый раз, как и я. Они тоже никогда не видели Черного моря. Они родились в Ленинграде. А я живу в Москве, тренируюсь в Динамо. Меня взяли на сбор, потому что я заняла второе место на первенстве города.
Автобус плавно катит по холмистой дороге. Сквозь холодное стекло греет солнце. Надя с Верой скоро засыпают. А я смотрю в окно на колючие поля. Они похожи на гимнастический ковер. Я вспоминаю зал и Сергея Владимировича, которые подвел меня к ленинградскому тренеру и сказал: "Аня, С Николаем Петровичем и с его девочками ты поедешь на юг, в спортивный лагерь "Чабанку", хочешь?" "Конечно, хочу, - думаю я, - странные какие-то!"
В автобусе на солнечной стороне сидеть жарко. Я зашториваю окно, закрываю глаза, мечтаю о "Чабанке". Я представляю себе, как мы будем жить в большом городе на берегу моря в трехэтажной гостинице, в номере с телевизором и балконом, и как мы будем купаться каждое утро, а днем тренироваться в самом большом и красивом зале.
Через час автобус тормозит у железных ворот. Мы вылетаем и бежим к спортивному лагерю. На его территории растут каштаны и белые акации. На заборе сидят бежевые голуби и кудахчут. Тренер говорит, что это горлицы. В "Чабанке", правда, не оказалось белой гостиницы. Поселили нас в маленькие одноэтажные домики. И зала тоже не оказалось. Тренироваться можно было только на стадионе.
Море от "Чабанки" недалеко. Оно шумит внизу под обрывом. На обрыве не страшно, потому что стоит забор. Он крепкий, хотя и покосился. Мы ложимся на него и смотрим на волны сквозь решетки, как они бьются о камни. А купаться мы будем бегать вниз на пляж. Так сказал тренер.
Семь часов утра. Сквозь сон слышу стук в дверь.
- Девочки, подъем. Через десять минут на стадион, на контрольную пробежку.
Наташа, самая старшая среди нас, уже одевается.
- А что это такое, контрольная пробежка? - спрашиваю я.
Наташа хмурится, молчит, шнурует кроссовки. Отвечает Света.
- Нас пятеро. Кто выигрывает первый круг, выходит и получает шоколадку, - Света грустно усмехается. - Сюрприз от тренера. Кто первым пробегает второй круг, зарабатывает полшоколадки. Кто третий - тому треть. Все по правилам. - Света опять усмехается.
- Я если пять? - спрашиваю я робко.
- Лучше не бежать, - огрызается Наташа. - А то ужин не получишь. Пять только самые жирные бегают.
Все молчат. В комнате холодный утренний воздух. Вера встает и подходит к двери. Там висит календарь. Вера зачеркивает четвертый квадратик.
- Еще одиннадцать, - вздыхает она.
На улице широкие тени деревьев лежат на траве. Мы идем к стадиону. Николай Петрович нас уже ждет. Я боюсь думать о том, сколько придется бежать. А вдруг пять. Нет, я бегаю лучше Веры. И Наташу я почти обогнала на стометровке. Только вот Надю я не смогу обогнать. Она-то точно прибежит первая.
Мы встаем на старт. Напряженно замираем. Ждем. Тренер дает отмашку. Девочки бросаются вперед. Я за ними. Я бегу быстро. Как на стометровке. Света, Вера, Наташа отстают. Я догоняю Надю. Дышать пока легко. Я пытаюсь вырваться. Но Надя не пускает. Она ускоряет бег. Я тоже. Впереди еще полкруга.
Вдруг я начинаю задыхаться. Ноги деревенеют. Я пытаюсь работать через силу, машу отчаянно руками. Я не смотрю назад, но чувствую, что меня догоняет Наташа. Она дышит ровно, на повороте спокойно обгоняет меня и Надю, будто машина, которая никогда не устает. В горле я начинаю чувствовать холод и кровь. Но я еще пытаюсь бежать. Громко дышу, со свистом. Меня обгоняет Света.
Не добегая второго круга, я замираю, встаю у обочины и дышу, как рыба, пытаясь поймать воздух. Николай Петрович кричит: "Не стой, сердце посадишь". Я иду медленно, шатаюсь, кружится голова. Тренер спрашивает: "Ты бегала раньше?" "Нет, - отвечаю, - в Москве я никогда не бегала".
Отдышалась я быстро. Боль в ногах прошла. Я скоро забыла, что задыхалась. Николай Петрович вдруг говорит: "Надо было перетерпеть до второго дыхания, тогда бы стало легче".
Я виновато киваю, чувствуя, что, наверное, могла бы перетерпеть.
Последней прибегает Вера. К нам она не подходит. Стоит в стороне и тяжело дышит. Тренер усмехается. Последней прибегать нельзя. Значит, самая жирная.
Девчонки переглядываются. Смотрят на меня. Между собой говорят о чем-то. Я не слышу, но я уже все понимаю. Нельзя было останавливаться. Это хуже всего. Значит, халтурщица, слабачка...
После завтрака Николай Петрович освобождает нас от первой тренировки, разрешает нам идти на море купаться.
Медленно и упрямо поднимается солнце. Исчезают тени, высыхает трава. На ветке старого каштана прячутся две горлицы. В пруду спят рыбы. Блестит на кустах ежевика. Тишина... Соленое море парит... Вдоль дороги тополя, как струны.