Аннотация: Канада. Начало 00-х. Расцвет позднезастойного капитализма. Старые выпускники авиационного вуза эмигрируют за океан. Компания еще та: один - отличный парень и настоящий друг, другой... Да, впрочем, что я рассказываю, читайте сами продолжение.
Fake (Фейк) - подделка, фальшивка, выдумка
Глава 1.
Фейк
Юра Гусько запрыгал по комнате от радости. Он сорвал с лица очки, ничком упал на свой старый продавленный диван, но тут же вскочил и подбежал к окну. Потом зачем-то со всей силы стукнул кулаком по подоконнику и бросился назад к компьютеру. Пришедший емайл был на месте. Он никуда не испарился и не исчез. Юра, словно опасаясь, что видение вот-вот исчезнет, тут же отстучал ответ:
- See you tomorrow in Moscow, my friend!
Операция вступала в финальную стадию, и Гусько рванул на вокзал за билетами на ночной поезд Рига-Москва. Стоя на задней площадке троллейбуса, Юра нервно дергал шеей, постоянно поправлял очки, и время от времени тихо смеялся.
Постороннему наблюдателю могло показаться, что у человека явные проблемы с психикой, однако это только на первый взгляд. На самом деле, наш герой являл из себя вполне вменяемый и даже неглупый, просто излишне эмоциональный типаж. Было ему слегка за сорок. Однако, выглядел он по-юношески подтянутым, со спортивной фигурой. Сохранить такую форму Гусько позволяли вегетарианское питание, практически полный отказ от алкоголя и ежедневная езда на велосипеде. А странности.... Ну, у кого их нет? Да, еще в таком возрасте.
Еще в советские времена, еще со школьной скамьи, его идеей-фикс стало желание любым способом перебраться на Запад. Хоть куда-нибудь. Однако, воистину, страной Юриной мечты являлась Канада. Как он туда попадет, он не имел ни малейшего понятия, но даже ни секунды не сомневался, что однажды окажется в стране Кленового Листа.
После окончания школы в славном городе Бобруйске, Гусько поступил в Рижский институт инженеров Гражданской Авиации. Вряд ли кто-то мог догадаться, что главной причиной для поступления являлась не любовь к авиации, а просто желание перебраться поближе к госгранице СССР. Однако граница, которая теперь казалось такой близкой, оказалась на надежном замке. С наскока преодолеть ее не представлялось возможным. Нужно было, как следует пораскинуть мозгами.
Все время учебы Юра вынашивал планы один фантастичнее другого, но от них рано или поздно приходилось отказываться в силу их слабой осуществимости. Наконец, институт окончен. Дальше тянуть он уже не мог и перешел от прожектов к реальным действиям.
Чего только Гусько не предпринимал. Юра хотел устроиться моряком на суда, ходящие в загранку. Изучал возможность нелегального перехода границы. Во время службы в армии, даже попытался угнать самолет. Однако ему не везло. В последний момент все срывалось из-за какой-нибудь глупой случайности.
Потом развалился СССР. Латвия, в которой Гусько на тот момент проживал, стала независимой. В одно прекрасное утро, русскоговорящее население страны, проснулось оккупантами на чужой земле. Волей неволей им приходилось решать, как же жить дальше. Кто-то уехал в Россию. Но многие, особенно из числа тех, кто родился в Латвии, стали задумываться о переселении на Запад. Особенно популярна была Канада. Казалось, что крах железного занавеса сметет все границы, и, отныне, перемещение по миру станет свободным. Однако о крушении границ, почему-то забыли предупредить канадское посольство. Эта благополучная и сытая заокеанская страна напрочь отказывалась принимать бывших советских людей. Хотя, как говорили: есть варианты....
Рига полнилась слухами. Юра жадно, как губка, эти слухи впитывал. Был он человеком творческим, но, к сожалению, начисто лишенным каких-то навыков по критическому осмыслению и анализу информации. Этот недостаток приносил ему сплошные разочарования. Особенно если еще информация приходила из очень сомнительных источников. Таких, например, как Коля Неумывайкин.
Гусько познакомился с Колей случайно, и они моментально подружились. Во-первых, Неумывайкин тоже хотел эмигрировать в Канаду. Во-вторых, он, казалось, знал все, и обо всем.
- Юрка, скажи спасибо, что встретил меня. Считай, что ты уже в Канаде! - Коля покровительственно похлопал друга по плечу. - Сегодня получил весьма конфиденциальную информацию от одного посольского.
- Какую? - Гусько весь обратился во внимание.
- В Канаде срочно нужны лифтеры. Там несколько лет назад сдуру закрыли курсы подготовки по этой специальности, Теперь технику некому обслуживать. Людей, которые умеют ремонтировать лифты, канадцы отлавливают пачками. Потом, чуть ли не насильно к себе вывозят.
- Да, ну? Как-то все слишком просто, - недоверчиво почесал за ухом Юра. - Что, и виз никаких не надо?
- Какие визы? - Коля посмотрел на него как на идиота. - У того мужика в Питере уже двое друзей уехало. Их возле Балтийского вокзала поймали. 'Лифтер? - спрашивают. - Можешь с нами прямо сейчас ехать в аэропорт?' И все, увезли. Сейчас они живут в Торонто. Все в шоколаде!
- Так что мы сидим? Действуем! - решительно вскочил со стула Гусько.
Потом они вместе с Неумывайкиным потратили больше полугода, посещая какие-то курсы и бесплатно помогая в своем ЖЭКе эксплуатировать лифтовое хозяйство. Юра уже купил себе дорожную сумку, но однажды вечером пришел мрачный Коля и сообщил, что лифтеров уже набрали. Опоздали! Нужно было быстрее шевелиться.
После этого случая, друг на какое то время пропал из вида. Но однажды вновь появился на пороге Юриной квартиры с видом победителя.
- Бинго! - громогласно провозгласил он.
- Чего? - не понял Гусько.
- Родной, пора учить английский! Это самое важное у них там слово. Означает - выигрыш. Ты знаешь, что такое экзотические танцы?
- Ну, там, самба, мамба...., - напряг свои извилины Юра.
- Ответ неправильный! - провозгласил Неумывайкин. - Это наш с тобой лотерейный билетик. Потому что за океаном катастрофически не хватает исполнителей этих самых танцев. И, не суетись. Даже полет будет оплачен. Нужно только пройти кастинг.
Коля объяснил обалдевшему Гусько, что исполнитель экзотических танцев это, по сути, обыкновенный стриптизер. Просто зажратые канадцы не хотят крутить голым задом перед чужими людьми. Они, видите ли, гордые!
- Может, и тебя это смущает? - иронично поинтересовался Неумывайкин.
Юру это не смущало нисколько. Более того, вспомнив свою молодость, когда он подрабатывал в подтанцовках в рижском ресторане 'Щецин', Гусько воспрял духом. Похоже, в этот раз судьба дает ему реальный шанс. На радостях он даже пообещал, как следует понатаскать Колю, который если и танцевал когда-то, то только на дискотеках в школьном возрасте.
Друзья опять энергично взялись за дело. Они установил дома высокий шест, купили пару порнокассет, и стал репетировать. Наконец, день кастинга наступил. Стриптизкастинг проводился в помещении бывшего Октябрьского райкома партии. Естественно, уже без кумачовых лозунгов и портретов Ильича. За столом сидело трое мужиков, кавказской наружности, но говорящих по-английски. Напротив них располагалась импровизированная сцена с металлическим шестом. Претендентов и претенденток запускали по одному и включали музыку. Жюри, видимо, состояло из профессионалов высочайшей пробы. Они шептались пару минут и тут же сообщали: подходит им человек, или нет. И кто подходил, какого числа приезжать в аэропорт.
Гусько сильно волновался, появившись перед строгими судейскими взорами. Из одежды на нем были только блестящие расшитые серебром трусы. Их он позаимствовал у одного знакомого циркового акробата. Трусы были ему слегка велики.
Юра тут же начал бешено вращаться вокруг столба как юла, имитируя необузданную страсть. Но уже через минуту его остановили. Мужики попросили претендента просто походить по сцене взад-вперед. Потом повернуться задом. Нагнуться. Встать на мостик. Наконец, их главный махнул рукой - подходишь. Юра вылетел на улицу, вне себя от счастья
Однако вечером ему пришлось пережить очень неприятный разговор. Колю не взяли и, теперь он негодующе обвинял Гусько во всех смертных грехах:
- Гад, ты Юрка! Специально учил меня танцевать плохо. Чтобы не взяли. Конкурента решил устранить. А я то думал, ты мне друг!
Наш герой как мог, оправдывался. Он клялся и божился, что в самое ближайшее время после приезда и обустройства, обязательно перетянет в Канаду товарища. Хотя, на самом деле, ему была глубоко безразлична Колина судьба. Солнце, оно ведь светит только избранным. Естественно, он всегда считал себя в их числе.
Но, если честно, где-то в глубине души, Гусько до самого конца не мог поверить в свою удачу. Он поднялся на борт чартер-рейса, зафрактованного одной частной компанией и, летящего по маршруту Рига-Прага-Монреаль. В небольшом самолетике почти все места занимали крупногабаритные блондинки. Мужиков, кроме него, была всего пара человек. Только тут Юра окончательно поверил, что ему на самом деле повезло. Выдержать такой конкурс среди мужской половины, это.... Как там говорил Неумывайкин? Бинго! Все, теперь можно, наконец, расслабиться.
Он плюхнулся в свое кресло и тут же уснул, очнувшись только от толчка при посадке. Юра выглянул в иллюминатор. Самолет медленно подруливал к терминалу. На сверкающем стеклом и сталью здании светилась надпись: 'Praha - Ruzyně'. Это была промежуточная остановка на пути к заветной цели. Гусько зевнул и расслабленно потянулся, ожидая услышать нежный голос стюардессы, извещающей о прибытии в столицу бывшей Чехословакии. Однако вместо этого раздался громкий стук, шум, какие-то крики и узкий проход наполнился здоровенными мужиками в масках, черной форме и с автоматами в руках.
Все пассажиры рейса под конвоем были препровождены в здание аэропорта. Здесь все выяснилось. Оказалось, что это - сотрудники чешского Интерпола. И рейс из Праги следовал не в Монреаль, а в Объединенные Эмираты. Зачем? Об этом им не стали рассказывать - тайна следствия. Но, умный, и так поймет. А, дураку, и объяснять ничего не надо.
Последней авантюрой Гусько стало обращение в компанию, набирающую лесорубов для канадского севера. Ее Юра нашел все через то же неутомимого Неумывайкина. Тот, в конце концов, смилостивился и простил предателя. Но потом еще долго острил на тему привольной Юриной жизни в султанском гареме.
Друзья отправились в офис представительства лесорубной компании. Их встретили любезно. Разговор происходил на русском языке.
- А визы будут нужны? - поинтересовался Юра, после того как просмотрел рекламный ролик, где красивые розовощекие мужики валили лес в белых перчатках, с помощью техники, сильно напоминающей космические корабли будущего.
- Конечно! - солидный мужчина в галстуке, казалось, даже удивился. - Мы не какая-нибудь там шарашкина контора. Мы работаем в точном соответствии с канадским законодательством. И, чтоб вы знали - нам не все подходят.
- А танцевать будет нужно? - все еще не доверял Гусько.
Коля, сидящий рядом, дернул его за рукав. Представитель удивленно вскинул брови:
- Если силы после смены останутся, то, что ж, танцуйте. Но, я вижу, вы довольно легкомысленно настроены. Поэтому, хочу сразу предупредить: у нас очень строгие правила. Вы должны подписать контракт минимум на три года. В течение этого срока вы не будете иметь права менять профессию и место жительства в Канаде. Правда, - тут мужик по свойски подмигнул собеседникам, - это все компенсирует более чем достойная зарплата.
Друзья переглянулись. Их никто не уговаривал, а напротив, предъявляли повышенные требования. Похоже, в этот раз они попали по правильному адресу. Но, уж больно им не хотелось работать лесорубами. Даже, на супертехнике.
- Я согласен, - после короткого размышления решительно заявил Юра, а про себя подумал: 'Мне бы только в Канаду попасть. А там, я уж найду способ, как вас кинуть!'.
Вслед за ним согласился и Неумывайкин.
Увы, кинуть компанию у них не получилось. Компания исчезла раньше, прихватив с собой их авансы за услуги. Точнее, там были только деньги Гусько. Чтобы хоть как-то загладить свою вину перед товарищем, он в первый раз в жизни изменил своим принципам и дал кому-то в долг. Поэтому, вслед за вербовщиками исчез и Коля. Исчез, и уже больше никогда не появлялся на Юрином горизонте.
Постепенно, к середине 90-х, ситуация потихоньку начала стабилизироваться. Правила игры в новой независимой республике и ее взаимоотношения с внешним миром становились все более прозрачными. Европа, опасаясь потока беженцев из стран бывшего СНГ, намекнула латвийской элите, что не гоже третировать свои национальные меньшинства слишком сильно. К людям надо как то помягче. А самое главное, мы не позволим вам перекладывать свои проблемы на чужие плечи. Местные власти заскрипели зубами, но слегка облегчили порядок натурализации. Русскоговорящие жители Латвии, кто еще не успел уехать в Россию или в Украину, стали постепенно легализоваться. Кто-то получал латвийское гражданство. Кто-то вид на жительство. И на этом успокаивались.
Количество желающих уехать из страны уменьшилось на порядок. Теперь, когда вся пена схлынула, некоторые западные страны, включая Канаду, поняли - пришла пора снимать сливки. Они открыли въезд на свою территорию для молодых, энергичных и хорошо образованных людей. Как пылесос, откачивая из нищей Латвии ее последнюю надежду на лучшее будущее. Бизнес мгновенно отреагировал. На рынке тут же появились вполне респектабельные эмиграционные фирмы, реально помогающие перебраться за рубеж. И народ потянулся....
Казалось бы, вот оно исполнение мечты. Через некоторое время двое его бывших однополчан Анютов и Крохоборцев, благополучно свалили за бугор. Юра, когда узнал об этом, едва не потерял дар речи. Какая черная несправедливость! Как же так? Ведь еще во время службы в армии они смеялись над его мечтами о Канаде. Продолжали смеяться и потом, когда он лез из кожи, изучая устройство лифтов и экзотические танцы. А потом взяли, и сами без лишних разговоров и саморекламы по-тихому отчалили.
А что же Юра? Его ждало новое разочарование. То, что годилось для его друзей, не подходило для него самого. Обнаружилось, что и по новым правилам Гусько играть не может. Чтобы пройти весь эмиграционный процесс от начала до конца требовалась куча справок и документов, подтверждающих образование и рабочий стаж. А также, приличный английский. У Юры же, который отродясь никогда постоянно не работал и жил случайными заработками, не было даже трудовой книжки. К тому же, официальный процесс шел необычайно долго. И услуги эмиграционных адвокатов стоили недешево. Однако самым главным являлось то, что Гусько никогда не поступался своими принципами. Даже во имя такой светлой мечты как Канада. А принципы у него были предельно просты: все - только на халяву!
Вскоре уехал еще один его знакомый. Уехал по туристической путевке, а потом в аэропорту попросил политического убежища. Так Юра открыл для себя новый способ достижения своей цели. Главное было каким-нибудь легальным способом попасть на территорию Канады. Затем, преспокойненько осесть там, в статусе беженца. Это избавляло от длинного и муторного эмиграционного процесса, а также экономило кучу денег. Такой вариант Юре вполне подходил. Он начал планомерно осаждать посольство столь любимой им страны с просьбой о предоставлении обыкновенной туристической визы.
Увы, Гусько опять опоздал. Его любовь осталась безответной. В канадском посольстве сидели не идиоты. Глядя, как прямо на их глазах растет поток беженцев из стран бывшего СССР, они значительно ужесточили правила въезда. Теперь, учитывая, что Гусько ни только не имел своего жилья или постоянной работы, но даже, жены и детей, получение визы для него стало практически невозможным. Ему отказывали раз за разом. Цель представлявшаяся такой близкой, оставалась по-прежнему недостижимой. Юра в полном отчаянии продолжал сидеть в ненавистной ему Риге. И без каких-либо надежд когда-нибудь оказаться за океаном.
Помог выбраться из затруднительного положения случай. На одном из форумов в интернете Гусько познакомился с настоящим канадцем. Однако канадец этот был непростым. Он происходил из семьи русских духоборов, еще в конце 19-го века переселившихся в Канаду, спасаясь от религиозных преследований властей. Со временем его предки растеряли религиозное рвение, и полностью ассимилировалась. Но где-то глубоко в глубине души Юджина Скотта (а именно так звали нового Юриного друга) звенела русская струнка. Он страстно интересовался Россией и даже начал учить язык своих предков. Со своей стороны Гусько хотел получать информацию о стране своей мечты из первых рук. А заодно и подтянуть свой, изрядно подзабытый после института, английский.
Они подружились и решили помогать друг другу. Юра писал емайлы по-английски. Юджин отвечал ему по-русски. Потом они исправляли ошибки друг другу, постепенно улучшая свои языковые навыки. Друзья даже обменялись фотографиями. Со снимка на Гусько смотрел поджарый молодой человек, чем-то неуловимо похожий на него самого. Только с усами и без очков. Его длинные волосы были собраны сзади в хвостик. Выяснилось, что канадец всего на пару лет моложе Гусько, так же одинок (он недавно развелся с женой), и так же любит кататься на велосипеде. Юджин был обыкновенным офисным планктоном в какой-то компании. Юра объявил себя свободным художником. Со временем они проникались все большей и большей симпатией друг к другу.
Во время переписки наш герой постоянно жаловался, что хотел бы посетить Канаду, хоть на один денек, но злое посольство не дает ему визу. Юджин сочувствовал, но ничем, естественно, помочь не мог. В свою очередь у него тоже была мечта: посетить Россию. Особенно, Ясную Поляну - усадьбу Льва Толстого. Тот в свое время активно помогал переселению духоборов и являлся для них чуть ли не святым. Но венцом желаний Юджина являлось: хоть какое-то время пожить в настоящей русской деревне. И не каким-то там туристом, а так, как жили его далекие предки - простой крестьянской жизнью.
Проблем с российской визой у него, в отличие от Юры, не было. Однако канадец очень боялся опеки и провокаций со стороны агентов КГБ. Судя по западной прессе и голливудским фильмам, они ходили следом за каждым въезжающим в страну иностранцем. Гусько напрасно убеждал его, что КГБ больше не существует. Это нисколько не уменьшало страхов Юджина. Так они переписывались около года и, возможно, продолжали бы дальше, но однажды....
В ту памятную ночь Юре приснился сон. Он пятилетний мальчишка в черных трусах стоит по пояс в воде, какой то речушки и кричит находившейся на берегу девчонке такого же возраста:
Гусько внезапно проснулся и подскочил на кровати. Теперь он точно знал, что делать. Юра вспомнил это место из сна. Называлось оно - Храповка. В этой деревне, он был всего лишь один раз в жизни, в далеком детстве. Там жила его двоюродная бабка по материнской линии - баба Клава и ее муж - дед Героним. Деревня находилась в Тульской области, неподалеку от толстовской Ясной Поляны.
Не теряя времени даром, Гусько позвонил своей матери и попытался узнать координаты своих российских родственников. Телефона у них не было, но почтовый адрес получить удалось. Юра тут же накатал им длинное письмо с воспоминаниями о детстве и желанием в ближайшее время навестить деда с бабкой.
Вскоре пришел ответ. Юрино словоблудие про ловлю карасиков с мостика, хруст во рту зеленой антоновки и сказочно вкусное малиновое варение, которое варила баба Клава, принесло свои плоды. Ответное письмо было закапано слезами старой сентиментальной женщины, и приглашением приехать при первой же возможности.
Гусько тут же связался с Юджином и предложил план, как сказку сделать былью. Причем для обоих одновременно. Звучало это, так. В Москву прилетает канадский турист. В аэропорту его встречает русский друг. Они вместе осматривают местные достопримечательности, и через пару дней турист улетает обратно. Словом, обычная история. Фишка заключалась в том, что назад в Канаду отправлялся не иностранец, а его русский товарищ. С канадским паспортом на руках. А гость, в это время, едет в деревню, под видом местного. Таким образом, полностью выпадая из поля зрения спецслужб. Через две недели, русский возвращается в Москву. Они опять меняются паспортами. Потом иностранец спокойно убывает назад за океан. Так, оба получали возможность исполнить свою мечту и хотя бы краткое время пожить чужой жизнью.
Скотт, вначале долго колебался, удобно ли беспокоить незнакомых людей. Однако Юре удалось убедить его, что бабушка будет только рада. Наконец, канадец решился. И, даже, из чувства благодарности пообещал оплатить бедному Гусько билеты до Торонто и обратно.
И вот сегодня, наш герой получил емайл от Юджина. В нем сообщалось, что тот взял на работе отпуск на две недели и завтра прилетает в Москву. Юрин план выходил на финишную прямую.
На следующий день Гусько, прибывший рано утром поездом из Риги, появился в Шереметьево. Пришел рейс из Торонто. Толпой повалили пассажиры. Юра терпеливо ждал, держа перед собой листок бумаги. На нем было написано - 'Юджин'. Меры предосторожности оказались напрасными. Как только Скотт появился в дверях зала ожидания, они тут же узнали друг друга. Иностранец был в синих джинсах, светлой майке и кроссовках. В руках он держал небольшой рюкзачок с канадским флажком и легкую летнюю куртку.
- Hi, Yuri! It is so nice to meet you! - широко улыбаясь, приезжий поприветствовал Гусько, как старого друга.
- Hi! - отозвался Юра, крепко пожимая протянутую ему руку. - Все, Юджин, - предупредил он, - теперь ты в России. Ни слова больше по-английски!
- Окей, - согласно кивнул тот. - Понял. Русский толко.
Канадец придирчиво оглядел Гусько. За время подготовки к операции тот успел отрастить такие же усы, как у Скотта и длинные волосы. Волосы были собраны сзади в хвостик. Чтобы еще более усилить впечатление, Гусько снял очки и сунул в карман.
- Похоже. Очень! - восхитился интурист. - Отличный фейк. Один лицо. Ты теперь - Юджин, я - Юри.
Наш герой вздохнул с облегчением - дело шло, как по маслу.
После этого они долго гуляли по городу, осматривая достопримечательности. Юра мало, что знал о Москве, но вдохновенно врал, показывая себя интересным собеседником. Ближе к вечеру друзья прибыли на конечную станцию метро 'Красногвардейская'. Потом вышли на автобусную остановку. Сюда должна была подъехать попутка. Один из односельчан бабы Клавы, согласился подбросить до деревни.
Ждать пришлось долго. Попутка здорово опаздывала. Наконец, рядом с ними затормозил порядком потрепанный и давно немытый самосвал 'КамАЗ'. Дверь грузовика открылась, и оттуда высунулся мужик неопределенного возраста с трехдневной щетиной на лице и всклокоченными волосами. Оглядев остановку, и не обнаружив на ней никого кроме наших друзей, он, не выходя из кабины, вопросительно поинтересовался:
- Юра?
Гусько покосился на Юджина. У того было испуганное недоуменное лицо. Он явно ожидал увидеть легковую машину или, в крайнем случае, такси. Юра сделал успокаивающий жест рукой, означающий, что все в порядке.
- One minute! - по-английски попросил он своего друга подождать, а сам пошел по направлению к 'КамАЗу'.
- Ты что ли Юра будешь? Который к бабе Клаве в гости? - уточнил свой предыдущий вопрос водитель, едва Гусько поравнялся с порогом его машины.
- Нет, - отозвался тот, ткнув пальцем себе за спину. - Это он - Юра. Он с вами в деревню едет. А вы, значит, Михаил?
- Ну, Михаил, я. А ты тогда кто? - продолжал допрашивать мужик.
- Я - Юрин друг, - Гусько смотрел на собеседника ясными честными глазами.
- А ты тогда чего? - поинтересовался односельчанин.
- Я у него вроде переводчика, - начал вдохновенно заливать Юра. - Помогал, чтобы не заблудился в чужом городе. Он ведь из Прибалтики, а там националисты знаете, как людей русских гнобят.
Михаил сочувственно покачал головой и Гусько поняв, что находится на верном пути, на всякий случай предупредил:
- Он ведь по-русски уже почти не разговаривает - отучили. Вы там с ним полегче.
- Нормулек, - успокоил Юру водитель. - Он у нас в два дня снова по-русски заговорит. Поехали, туда-сюда. Поздно уже.
- Все, идет, - поспешно отозвался Гусько и пошел назад к Юджину.
Канадцу объяснили, что волноваться не надо. Все идет по плану и даже лучше. Это - специальная машина для любителей русской экзотики. И, развлечение, кстати, совсем не дешевое. Но не нужно благодарности, ведь русский человек ради друга всегда готов снять с себя последнюю рубашку.
Растроганный Юджин передал Гусько ключи от своей квартиры в Торонто. Они обменялись паспортами и договорились, что встречаются в Шереметьево ровно через две недели.
Прощаясь, Скотт на всякий случай уточнил:
- А русский баня, веник, будет? Я могу за все платить.
- Будет, будет, - успокоил его Юра. - Будет такая баня, которой ты еще в жизни никогда не видел.
* * *
Алик Бармин сидел в баре аэропорта Пирсон и ждал своих друзей: Серегу Крохоборцева и Сашку Анютова. Знакомы они были уже тысячу лет. В свое время вместе оканчивали Институт Инженеров Гражданской Авиации в Риге. Поступали, правда, в разное время, но на одинаковый факультет: инженерно-механический. Потом, попали в один и тот же полк офицерами-двухгодичниками. Служить пришлось в ВВС по своей прямой специальности - на должности техников самолетов. Все два года жили вместе бок обок. Часто приходилось выручать друг друга, делиться последним. Естественно, за это время они успели тесно сдружиться.
Теперь судьба пораскидала их по свету. Серега с Сашкой оказались в Канаде. Алик проживал в России. Сегодня не хватало только последнего из их четверки - Юры Гусько. Он, тоже давно пытался попасть в Канаду, но, несмотря на все усилия, никак не мог выбраться из Латвии.
Отхлебнув глоток пива, Бармин посмотрел на часы. В этот момент, словно бы почувствовав, что их заждались, друзья возникли в дверях бара. Алик увидел их первым, и, приподнявшись над креслом, приветственно помахал рукой. Сашка с Сергеем подошли к его столику. Они по-дружески обнялись, похлопывая друг друга по спине.
В баре было многолюдно, но публика долго не задерживалась. Рейсы вылетали и прилетали, лица людей кружились как в калейдоскопе. Пожилые индусы в замысловатых чалмах, моложавые китайцы в строгих деловых костюмах, африканцы в свободных веселых расцветок балахонах. Словом, настоящий человеческий Вавилон, которым, по сути, и является любой крупный международный аэропорт.
Анютов и Крохоборцев тоже заказали себе по кружке пива и большую тарелку соленых орешков.
- За встречу! - друзья с громким звоном стукнулись кружками.
- Спасибо, что смогли ко мне подъехать, - когда первая жажда была утолена, поблагодарил Алик, - А я позвонил чисто наудачу. Даже не рассчитывал, что удастся встретиться.
- Что раньше-то не звякнул? - поинтересовался Анютов. - Что здесь в порту сидеть? А так, собрались бы у меня, пообщались душевно.
- Саш, извини, никак, не получалось. Сам понимаешь, что я тут проездом. Точнее, пролетом. Я по идее уже улететь должен был. Если бы загрузку нашего самолета на три часа не задержали, то вряд ли мы сегодня вообще встретились.
Они были практически ровесниками, однако Бармин, казался намного старше своих товарищей. Скорее всего, из-за обильной седины в волосах и поврежденного левого глаза - памяти о службе в армии. Честно оттрубив положенный срок в доблестных ВВС, он уже начал паковать чемоданы, готовясь на гражданку. Однако перед самым дембелем, линия его судьбы совершила резкий поворот. В результате чистой случайности, Бармин получил заманчивое предложение: перейти на службу в одно из элитных снайперских спецподразделений Генштаба. Алик недолго думал. Работу обещали интересную, а зарплату намного выше, того что он смог бы заработать, просиживая штаны инженером на заводе. Но, главное, что основным местом службы была Рига. Просто, время от времени предстояли краткосрочные командировки. Супруга не возражала против подобных условий, и Бармин принял решение остаться в армии кадровым офицером.
Когда Латвия получила независимость, Алик уволился со службы. Однако это его не спасло. Местные власти отказали в предоставлении вида на жительство советскому офицеру запаса. Пару лет он оббивал пороги различных кабинетов, но дело так и не сдвигалось с мертвой точки. В конце концов, пришлось обращаться к бывшим сослуживцам, которые помогли ему переехать в Россию. Поселился он довольно удачно, в ближнем Подмосковье, но с работой было все равно туго. Несколько раз к нему подъезжали с предложениями разные серьезные ребята. Предложения касались в основном того, как можно неплохо использовать его бывшую армейскую специальность в гражданской жизни. Однако Алик, отлично понимая, что имеется в виду, вежливо, но твердо отказывался.
В конце концов, пришлось вспомнить свои авиатехнические навыки. Бармин, сумел в кратчайшее время сдать все необходимые экзамены и получил допуск на работу бортовым инженером. Теперь он летал на допотопном воздушном грузовике Ан-12. Авиакомпания, в которой Алик трудился, была небольшой и располагала всего четырьмя бортами. Мало того, что самолеты эти представляли собой полную рухлядь, так еще и приходилось возить грузы приходилось по всему миру, часто летая в такие места, куда даже не рисковали соваться другие.
- Каким ветром занесло к нам в Торонто? - поинтересовался Сергей.
- Какие-то турбогенераторы загружаем для одной самарской компании. Потом, назад полетим. Такая у меня теперь жизнь: сегодня здесь, завтра там. Иногда, и по нескольку рейсов в день. Тяжело!
- Да, ладно тебе жаловаться, Алик, - Сашка поднял свою кружку. - Стареешь, что ли? Помнишь, как в декабре 84-го на ученья летали в Лунинец? В Кировограде тогда было плюс пять, да с дождичком. Пока барахло и боезапас в транспортники загружали, промокли до нитки. Прилетаем в Лунинец, а там, мама дорогая! Минус двадцать и с ветерком! Мокрая техническая куртка, штаны, все моментально заледенело. Стало колом, чуть ли не ломается как стекло. И вот в таком виде весь день разгружались, и машины потом к вылету готовили. Только к вечеру до теплой казармы добрались. Во, были времена! И ведь даже не заболел тогда никто. Эх, молодость!
- Это, что! - прервал Сашку Сергей. - А, помните....
Тут уже потоком понеслись армейские воспоминания. Рассказывали друг другу взахлеб то, что и так каждый знал наизусть. И все равно переживали как в первый раз.
Полтора часа пронеслись, как одна минута, когда Бармин вдруг стал прощаться:
- Ну, все, хлопцы, пора мне. Наверное, груз уже привезли. Пора грузиться. Давайте уже вы как-то ко мне в Россию выбирайтесь. Там-то я всегда время смогу выбрать. Посидели бы как в былые годы с размахом.
- Подъедем как-нибудь, - пообещали Анютов и Крохоборцев, впрочем, без особой уверенности.
- Ловлю на слове, - Алик встал из-за стола. - Правда, очень рад был вас увидеть! Жалко только, что без Гусько. Как он? Слышали что-нибудь?
- О, кстати, о Юре! Хорошо, что напомнил, - неожиданно воскликнул Сашка. - Я же емайл от него вчера получил. Представляете, почти два года, он мне - ни строчки. А тут, на тебе!
- Что пишет? - хором поинтересовались друзья.
- Да, как обычно. Ничего не поймешь. Что-то вроде: думали, что вы все - соколы ясные, а я - козел очкастый? А вот, и хрен вы угадали! Просто: кто понял жизнь, тот не торопится!
- И что все это значит? - удивленно поднял бровь Бармин.
- Не, сдается мне почему-то, что скоро Юра будет здесь, - вздохнул Анютов.
* * *
- Катька, это ты сожрала мой йогурт?! - Сергей Крохоборцев был в не себя от злости.
- Не зови меня Катькой! I don't like that! I am Kate, - его одиннадцатилетняя дочка, словно бы не расслышав вопроса отца, продолжала скоблить ложкой по стенкам пластиковой баночки.
На девочке была черная короткая туго обтягивающая фигуру маечка и голубые джинсики. Разорванные в нескольких местах, эти джинсы болтались у нее на бедрах. Майка была совсем короткой, и едва доставала девочке до пупка. В левой брови у Кати красовалась серьга. Волосы выкрашены в ярко красный цвет.
- И я, сколько уже могу повторять: переоденься немедленно во что-нибудь приличное!
- Прекрати орать на дочь! - вмешалась в разговор его жена Жанна, ухоженная холеная блондинка с короткой стрижкой. - Что не можешь взять себе что-то другое?
Пользуясь тем, что папино внимание переключилось на маму, девочка быстро выскользнула с кухни.
- Что, например? - повернулся к супруге Сергей. - Ты же знаешь, я худею? Это был мой последний низкокалорийный йогурт. Ну, иди сама покажи, чем мне сейчас завтракать. Моя что ли обязанность следить за продуктами?
- Твоя обязанность зарабатывать деньги! А ты зарабатываешь? Ты когда мне их в последний раз давал?
- Всего неделю назад! И что, уже ничего не осталось? Опять все на тряпки потратила? Сколько раз можно тебе повторять - ситуация изменилась. Мы уже не можем жить, как раньше. Нам нужно разумно экономить, - продолжал возмущаться Крохоборцев.
- Вот, сам и экономь на себе, а у меня жизнь - одна! Я тратила, и буду тратить на себя столько, сколько надо! - отрезала супруга.
- Ну, тогда устройся на работу и трать свои собственные деньги, как хочешь!
- Да, пошел ты! - Жанна показала мужу поднятый средний палец правой руки.
Она схватила свою сумочку 'Louis Vuitton' и гордо прошествовала через весь их огромный дом в гараж.
В этот момент по лестнице со второго этажа спускалась ее мама, Мария Игнатьевна. Она вместе со своим мужем и Жанниным отцом временно гостила у Крохоборцевых.
- Куда же это ты, Жанночка? - поинтересовалась Мария Игнатьевна.
- А, - отмахнулась дочка, - поеду, прокачусь немного. Отдохну от всех. Папе скажи, чтобы телефонную трубку не брал.
Гараж был рассчитан на три машины, но сейчас там стояло только две: ее и мужа. Третью недавно продали. Крохоборцева села в свой маленький спортивный 'Мерседес', с откидывающимся верхом, открыла пультом ворота гаража и резко выехала на улицу, едва не поцарапав 'Порше Кайен' мужа.
'Блин, ну как же так? - раздраженно подумал Сергей. - Я ведь хотел с Жанкой об Алике поговорить. А что получилось? Как же она меня все-таки умеет завести в пол-оборота! Лучше нее только у тещи получается. Нет, надо тоже куда-нибудь из дома сваливать. Нервишки немного успокоить'.
Крохоборцев решил поехать на рыбалку. Вообще то время для этого было неподходящее. Солнце стояло уже высоко, денек выдался жарким. Рыба в таких условиях практически не клюет. Одним словом - пустая затея. Поэтому Сергей решил не тащиться далеко и направился к ближайшему от своего дома водоему. Это был узкий и длинный канал, текущий неторопливо через фермерские поля.
Сергей остановил свой джип возле одинокого, дающего хоть какую-нибудь тень, дерева и достал из багажника рыбацкие принадлежности. Закинув удочку и поставив легкий раскладной стульчик, он огляделся по сторонам. Как и ожидалось, рыбаков практически не было. Справа от него пролегала дорога, слева, метрах в ста, рыбачил одинокий китаец. Крохоборцев вздохнул и уставился на поплавок.
К сорока годам Сергей успел обзавестись солидным брюшком. Благородная седина на висках, длинные переходящие на подбородок усы. Неторопливые вальяжные движения, дорогие очки в тонкой металлической оправе. Тщательно отработанный имидж солидного небедного человека.
Жизнь его вряд ли можно было назвать скучной. После окончания школы он поступил в институт Инженеров Гражданской Авиации в Риге. Там же во время учебы познакомился с Жанной, а впоследствии и женился на ней. 'Совершенно случайно' ее папа оказался профессором того же института. Так был сделан первый ход на пути в ферзи.
Естественно, после свадьбы, Иосиф Абрамович (так звали папу) принял деятельное участие в судьбе зятя. Он помог Крохоборцеву остаться по распределению на своей кафедре и начал готовить его к написанию кандидатской диссертации.
Однако жизнь распорядилась иначе. В начале 80-х совершенно случайно появилась возможность засунуть Сергея в институтский комитет комсомола, а потом, и сделать его секретарем комсомольской организации. Тут он неожиданно оказался на своем месте. Крохоборцев умел гладко и красиво выступать на собраниях. Новоиспеченный комсомольский вожак любил чувствовать себя солидным большим человеком. Принадлежность к особой касте приятно согревала душу. Доступ к комсомольско-партийным привилегиям, пока еще очень небольшой, но уже вполне ощутимый, тоже играл не последнюю роль в выборе будущего жизненного пути. Короче, Сергей решил делать партийную карьеру.
До какого-то момента все шло строго по плану. Он уже мечтал о переходе на повышение в райком или горком, но тут его стремительный взлет внезапно прервался. В результате институтских интриг, Крохоборцева убрали с поста комсомольского вожака самым циничным способом - просто сплавили в армию офицером-двухгодичником.
Честно оттрубив два года техником самолета в авиационном полку, Сергей попытался снова вскочить на подножку старого поезда, однако тут началась 'перестройка'. А же чуть позже появились первые кооперативы. Крохоборцев сразу сообразил, что здесь открываются огромные перспективы. Тогда он окончательно забросил свои мечты о партии и начал заниматься бизнесом. Как оказалось впоследствии, выбор был совершенно правильным.
Пользуясь старыми комсомольскими связями и начальным капиталом, выделенным тестем, наш герой начал быстро и успешно раскручиваться. В результате этой коммерции уже в конце 80-х, Сергей сумел заработать достаточно неплохие деньги и даже начал строить дом в Юрмале.
Однако будущее продолжало оставаться совершенно неопределенным. Сначала не было уверенности, что коммунисты не поступят с нарождающимся классом предпринимателей как с нэпманами в 20-х. Потом в августе 91-го произошел путч. Затем развалился Союз. В результате этих тектонических сдвигов, Латвия стала независимой и русскоязычная часть населения тут же почувствовала это на себе. На тот момент, чем все это закончится, было известно только Господу Богу.
Но Сергей не хотел рисковать с трудом заработанными деньгами и начал задумываться об эмиграции в какую-нибудь приличную западную страну. В то время ближе и привлекательнее всех казалась Германия. Но вот беда, эта страна принимала только этнических немцев или евреев. Проблема казалась неразрешимой. Крохоборцев первый раз в жизни пожалел, что он - русский. Выйти из этой тупиковой ситуации, ему помогли латыши. Как раз в это время, они начали компанию по смене национальности, призванную способствовать восстановлению исторической справедливости. Считалось, что теперь каждый человек пострадавший от политики русификации Латвии, проводимой коммунистами, имел шанс приникнуть к родным корням.
Конечно, новые власти рассчитывали, что, прежде всего, упрощенным порядком смены национальности воспользуются скрытые латыши, в свое время 'насильно' записанные русскими. Каково же было их удивление, когда народ массово захотел стать евреями. А ларчик открывался очень просто: большинство этих свежеиспеченных сынов израилевых после получения документов тут же эмигрировали из Латвии в Германию.
Сергей тоже решил воспользоваться этой возможностью. Для начала он сделал копию со свидетельства о рождении своей родной бабки - донской казачки. Потом внес небольшие исправления. Прилично заплатив нотариусу, наш герой заверил копию свидетельства без предъявления оригинала. Красный оттиск печати должностного лица в одну минуту превратил его прародительницу в еврейку. Дальше, все уже было делом техники. Крохоборцев спокойно поменял национальность в своем паспорте и стал готовиться к переезду.
Однако пока он прикидывал, как бы половчее свернуть свой бизнес и перевести деньги за границу, обстоятельства опять изменились. Из посольства Германии прилетела огромная плюха. Эта уважаемая европейская держава в ультимативной форме потребовала от властей Латвии немедленно отменить упрощенный порядок смены национальности. Местные власти тут же взяли под козырек. Более того, немцы стали требовать кучу справок, включая, рекомендацию местного раввина, подтверждающую, что данный человек много лет посещал синагогу. На интервью в посольстве для желающих выехать устраивали серьезные экзамены на проверку знаний иудаики, еврейских праздников, кухни, обычаев. С каждым днем процедура все более усложнялась и ужесточалась. Немцы не отказывались от искупления своей вины или восстановления исторической справедливости. Однако упорно не хотели кормить самозванцев. Когда начали ходить упорные слухи, что нужно будет предъявлять обрезание, Крохоборцев решил отказаться от этой идеи.
И не то чтобы он сильно опасался этой несложной медицинской операции или испытывал какие-то моральные неудобства, отказу способствовало одно очень важное событие. Как раз в это время его российские партнеры и старые друзья по комсомолу, плотно сидящие на российских природных ресурсах, предложили ему создать в Латвии коммерческий банк и возглавить его.
Поплавок резко ушел под воду и Сергей мгновенно подсек. На крючке болтался маленький, не больше ладошки, полосатый окунек. Крохоборцев мысленно поздравил себя с почином, поменял червяка и снова закинул удочку. Он посмотрел в сторону китайца. Похоже, что у того совсем не клевало. Сергей откинулся на спинку стульчика и снова уставился на поплавок. Постепенно в его голове так же неторопливо, как и течение канала, вновь потекли воспоминания.
Банк с мудреным названием - 'ЛатвНефтеМеталлБанк' официально был создан для финансирования импортно-экспортных операций между Россией и Европой. На самом же деле он служил для отмывки денег, получаемых от контрабандной торговли цветным металлом, хлопком, нефтью и лесом. Девизом банка являлось: 'Мы гораздо ближе, чем Западная Европа. И, гораздо, надежнее'. В этой короткой фразе было все. Действительно, зачем российскому бизнесмену тащиться в какую-нибудь Швейцарию? Вот, она Рига, под боком. Всего то ночь на поезде и ты уже возле своей ячейки с деньгами или секретным номерным счетом. Опять же все вокруг по-русски говорят, язык ломать не нужно. А самое главное, Латвия ни тебя, ни твои тайны России никогда не выдаст. Просто из вредности. Потому как отношения между двумя странами - хуже некуда.
Оборот через банк шел небольшой, но это по российским масштабам. То, что для России было копейками - для Латвии являлось очень серьезными деньгами. Нужно ли говорить, что Крохоборцев, как президент банка, очень скоро стал одним из самых богатых людей в Риге. Однако в отличие от большинства своих коллег он предпочитал держаться в тени и не привлекать к себе внимания общественности. Для этого были достаточно серьезные причины.
Сергей прекрасно понимал, что при таких полукриминальных операциях его банком рано или поздно заинтересуются компетентные органы. И то, что таких банков как у него в Латвии было больше половины, его мало успокаивало. Пока каких-либо серьезных неприятностей удавалось избегать, но, как знать, сколько это еще может продолжаться. В конце концов, мысль о заблаговременном создании убежища в какой-нибудь цивилизованной тихой стране снова вышла на повестку дня.
Теперь обладая совершенно иными материальными ресурсами, он подошел к делу основательно. После серьезных проработок и консультаций с адвокатами, Крохоборцев решил обосноваться в Канаде. План был такой: получить вид на жительство в этой стране, купить недвижимость, потом перевезти туда жену с дочкой. Сам он рассчитывал продолжать работать в Латвии, пока деньги капают. А в случае серьезной опасности прыгнуть в ближайший самолет до Торонто и, - концы в воду.
С помощью опытных специалистов дело шло без сучка и задоринки. Пусть и не так быстро, как бы хотелось, зато абсолютно законно. Теперь он был солидным бизнесменом, и ему уже не хотелось задействовать какие-либо нелегальные способы, как в случае с Германией.
Адвокаты посоветовали Сергею выбрать бизнес-эмиграцию. Это предполагало открытие своего бизнеса в Канаде с инвестицией двести штук зелеными и наем на работу не менее трех канадских граждан. Сергей все эти условия легко выполнил. Через риэлтерскую фирму, расположенную в Торонто и возглавляемую нашими бывшими соотечественниками, он купил готовый и, главное, как его уверяли, процветающий бизнес. Эта был небольшой цех со стоящими в нем резервуарами, через которые насосом прокачивали воду определенной температуры и засыпали корм. В этих резервуарах выращивались креветки на продажу. Как свидетельствовали документы, себестоимость килограмма такой продукции была неизмеримо ниже, чем в случае содержания флота собственных креветколовов.
Правда, в последствии выяснилось, что представленное экономические расчеты оказались липовыми. Фабричка практически не давал прибыли, но, честно говоря, Сергея тогда это мало волновало. Он резонно полагал, что заплатил эти деньги просто за канадское гражданство. Прошло некоторое время, и бизнес обанкротился вовсе. Нанятый владельцем менеджер решил нажиться на зарплате рабочих и не доплатил им. Те, в свою очередь, уволились, но перед уходом добавили в проточную воду немного керосина. Бедные креветки, отдали душу богу и, цех пришлось закрыть.
Однако к тому времени вид на жительство уже лежал в кармане. Вскоре Крохоборцевы купили в Торонто большой дом, и семья Сергея переехала туда на постоянное место жительства. Дети начали ходить в местную школу, Жанна потихоньку учить английский. Двести же тысяч для Сергея тогда были не деньги. Он едва не взвыл от досады - вот бы их ему сейчас.
Как же оно все началось? А, точнее, закончилось?
Поплавок внезапно нырнул под воду. 'Да, именно, вот так! Именно так и утонул его банк', - успел подумать Сергей, дергая удочку вверх. На крючке трепыхался второй окунек, размером еще меньше первого. 'А потом, также задергался и я. Совсем, как эта вытащенная на воздух рыбка', - грустно усмехнулся Крохоборцев.
Рыбак снял добычу с крючка и бросил ее в канал. Его мысли вернулись в прежнее русло: 'Можно ли что-либо было тогда исправить?'
Был уже конец 90-х. Как каждый крупный латвийский бизнесмен он финансировал различные политические партии (какой же бизнес без политической поддержки). Причем, в данном случае его собственная национальность или политические взгляды, никакого значения не имели. Хотя он был евреем по паспорту, русским по духу и факту рождения и практически не говорил по-латышски, Крохоборцев финансировал исключительно латышские партии. Как человек, Сергей, конечно, возмущался давлением, оказываемым на русскоговорящую часть населения. Однако, как бизнесмен вкладывал свои деньги только в тех, кто имел возможность реально выиграть выборы. Партии, включающие в себя русских кандидатов, в этом списке, увы, не значились. Ничего личного - только бизнес!
На тех памятных выборах только две партии имели шансы прийти к власти. Одна - крайне националистическая, официальным девизом которой являлось: 'Латвия - для латышей!', а неофициальным: 'Оккупанты: чемодан - вокзал - Россия!'. Другая - центристская, с очень обтекаемыми лозунгами. Крохоборцев, на всякий случай, заплатил обеим, но, считая шансы радикалов более предпочтительными, дал им больше. Выборы, однако, выиграли центристы, и они не забыли обиды.
Через какое-то время банк 'Вакара Банка' обратился к Сергею с просьбой о выдаче солидного кредита. Этот банк был одним из крупнейших в стране и являлся самым жестким конкурентом Крохоборцева. Дело закручивалось серьезное, и он поручил собрать подробнейшую информацию о ситуации в стане врагов. В ответ через вызывающие доверие каналы ему была слита искусно состряпанная дезинформация о катастрофическом финансовом положении конкурента.
Сергей понял, что ему предоставляется отличный шанс скупить по дешевке конкурента, когда тот не сможет вовремя вернуть деньги. А, судя по полученной информации, сделать это 'Вакара Банка' явно не в состоянии. Крохоборцев тут же вышел на Банк Латвии и получил прием у одного из замов, являющегося правой рукой Управляющего Центробанка.
Зам совсем не походил на акулу финансовых рынков. Сергея встретил совсем молодой парень, одетый в серенький свитерок и джинсы. Над его креслом висел большой герб Латвии, сзади располагался государственный флаг. Хозяин кабинета поздоровался по-латышски, предложил сесть и затем сразу перешел на русский. Знакомы они были не первый день, и чиновник прекрасно знал, что у посетителя проблемы с государственным языком.
- Я изучил ваше предложение, - начал он. - Оно слишком общее по форме. Можно понимать и так, и этак. Но, я догадываюсь, в чем его главная суть. И в чем цель вашего визита. Мне, кажется, вы готовитесь прибрать к рукам 'Вакара Банка'.
- Приятно иметь дело с умным человеком, - грубо польстил Крохоборцев и продолжил уклончиво, не желая до конца открывать все карты. - У нас много далеко идущих планов. Но большинство из них вряд ли осуществимы без согласования с такой уважаемой организацией, как ваша.
Зам задумчиво забарабанил пальцами по дубовому столу, потом заговорил, как будто размышляя вслух:
- Если поглощение произойдет, то 'ЛатвНефтеМеталлБанк' может стать самым крупным банком в Латвии. Практически, монополистом. Будет ли это хорошо для нашей страны? Боюсь, сделкой может заинтересоваться Сейм.
- Конечно, будет хорошо! - с жаром заговорил Сергей. - Если мы станем таким банком, то, с нашей помощью, республика сможет привлечь гигантские ресурсы со всего бывшего СНГ. Это сразу же выведет Латвию в ряды важнейших финансовых центров мира! А, Сейм.... Там ведь у вашей партии большинство?
- Да, большинство, - согласился чиновник. - Но после выборов наши финансовые ресурсы оказались серьезно подорванными. Боюсь, конкуренты могут начать компанию в прессе. Это было бы крайне нежелательно.
- Я совсем забыл упомянуть, - Сергей слегка понизил голос, многозначительно глядя в глаза собеседника, - есть серьезные организации, готовые вложиться.
- Через какие банки могли бы быть переведены средства?
- Через западные, конечно. Только, через западные. Никаких российских денег! - успокоил его Крохоборцев.
- Какие сроки?
- Да, хоть завтра! - широко улыбнулся посетитель.
- Можете считать ваш вопрос решенным. Банк Латвии не имеет возражений против поглощения, - большой человек встал, показывая, что разговор окончен.
После этого визита, наш герой находился в такой эйфории, что абсолютно упустил из виду один очень простой факт. А факт заключался в следующем: 'Вакара Банка' активно финансировал избирательную компанию центристов. Тех самых, которые после выборов пришли к руководству латвийским банком.
Итак, межбанковский кредит сроком на три месяца был предоставлен. Сергей довольно потирал руки, готовясь к финальному аккорду. Так прошла неделя. В один из дней он проводил очередное дежурное совещание с сотрудниками банка, когда у него внезапно зазвонил телефон. Сергей поднял трубку. На связи был его информатор из Министерства Экономики.
- Срочно, включайте телевизор! - не здороваясь, торопливой скороговоркой начал он. - Сейчас должна пройти очень важная для вас информация. Я сам только что узнал.
Крохоборцев извинился перед участниками совещания и предложил продолжать без него. Он зашел в свой кабинет и нажал на пульте управления телевизором нужный канал. На экране появился тот самый молодой человек из Банка Латвии, на приеме у которого Сергей недавно побывал. Только теперь он был в строгом деловом костюме черного цвета и в элегантном галстуке в мелкую красную полоску. Напротив него за столом сидела приятная блондинка с длинными волосами - ведущая передачи и задавала ему очередной вопрос:
- Уважаемый господин Абелис, что бы могли сказать нашим телезрителям по поводу финансовой ситуации в Латвии?
Заместитель главы Банка Латвии долго рассказывал о достижениях его учреждения в деле экономической стабилизации страны и продолжении финансового сотрудничества с Европейским Союзом. Крохоборцеву уже порядком начал надоедать этот бред, и он решил, что информатор ошибся, но тут разговор перешел к краткому обзору состояния латвийских банков. И тут же, не мигнув глазом, чиновник высказал серьезные опасения по поводу дел в учреждении, возглавляемым Крохоборцевым.
- Не может быть! - выдохнул Сергей и тут же нажал кнопку селектора. - Яниса мне, срочно! Бегом, я сказал!
Услышав, наконец, голос одного из своих ближайших помощников, он, тщательно скрывая волнение, поинтересовался:
- Янчик, те деньги, которые я просил тебя прогнать через Европу, они прошли?
- Да, босс.
- И что, дошли до получателя?
- Обижаете! У меня все как в аптеке. Деньги упали куда надо.
- Спасибо, Янчик, - Сергей выключил селектор и до боли впился зубами в сжатый кулак. - Во, подстава! Бабки взяли, и все равно кинули! Суки, суки, суки! - непрерывно повторял он.
На следующий день газеты вышли с крупными заголовками на первой полосе: 'ЛатвНефтеМеталлБанк' на пороге банкротства!'. Во всех филиалах тут же выстроились очереди вкладчиков срочно забирающих свои вклады. То же кинулся делать частный бизнес, переводящий свои счета в другие финансовые учреждения.
Сергей выступил с несколькими заявлениями в прессе, успокаивая людей и уверяя, что все обязательства будут полностью и, безусловно, выполнены. Остро нуждаясь в наличных средствах, он обратился в Банк Латвии за помощью. Как лишнее подтверждение, что его топят, прозвучал мгновенный отказ. К такому же результату привели попытки занять деньги в других банках.
Тогда, в отчаянии, Крохоборцев попытался вернуть кредит, не так давно выданный конкурентам. Условия возврата были крайне выгодными: он отказывался не только от процентов, но и даже соглашался на потерю части кредита. Однако 'Вакара Банка' категорически отказался возвращать деньги ранее указанного в договоре срока. Сергей понял, что попал в хитро расставленную ловушку. Причем в ту самую, что он готовил своим конкурентам.
Используя последний шанс, Крохоборцев связался с российскими партнерами. Он знал законы своего круга - каждый разбирается со своими проблемами самостоятельно. Никто не будет рисковать своими деньгами, ради какой-то там мифической дружбы. Скрепя сердцем, Сергей все же позвонил, надеясь на чудо. Как и ожидалось, чудо не произошло. Россияне дали понять, что не хотят иметь ничего общего с тонущим банком. Более того, сами начали выводить деньги со счетов. Наличность в 'ЛатвНефтеМеталлБанке' быстро подходила к концу, и Сергей понял, это - конец!
В этих условиях банкир попытался спасти хотя бы собственные деньги. Он дал указание срочно перевести крупные суммы на счета липовых фирм в России и на оффшорах. По бумагам, все проходило, как предоплата по неким экспортным контрактам. Однако именно этого шага от него, похоже, и ждали. Счета финансового учреждения были тут же заблокированы, а прокуратура открыла уголовное дело об умышленном доведении банка до банкротства. Крохоборцев понял - пора сматывать удочки. Он сгреб, что оказалось под рукой. Потом бросил свое движимое и недвижимое имущество и, заметая следы через Москву-Питер-Хельсинки, рванул в Канаду.
Наличных средств удалось вывезти немного, но кое-что лежало на секретных счетах в западных банках. Не то, чтобы до конца жизни, но на много лет вполне бы могло хватить. Сгубило то, что Крохоборцев сильно мучался от потери своего социального статуса. Ведь в Латвии все завидовали его положению в обществе. Его дому, шикарным автомобилям. Возможности путешествовать по миру. А, здесь, в Канаде, никто не обращал на него ни малейшего внимания. Поэтому, какое-то время он сидел тихо, приходя в себя, но потом его деятельная натура взяла верх. Он был полон решимости раскрутиться, чтобы снова достичь прежних высот уже в новой стране.
После некоторых размышлений Сергею показалось, что он нашел свою нишу. Он решил, как использовать опыт своего европейского бизнеса и умения работать с 'русскими' клиентами. Причем, слово 'русский' в данном случае означало не конкретную национальность, а имело в Канаде гораздо более широкое значение. Под этим подразумевались все эмигранты с просторов бывшего необъятного Союза, родным языком которых по-прежнему являлся русский. Поэтому, правильнее было это слово упоминать в кавычках.
Короче, идея Крохоборцева состояла в том, чтобы открыть солидный ресторан в 'русском' районе с изысканной французской кухней и шикарным варьете. Ведь ничего подобного в Торонто не было. Сергей загорелся. Он не пожалел денег, и через полгода его новый ресторан распахнул свои двери перед посетителями, поражая своим блеском.
Увы, народ туда не пошел. Заведение прогорело из-за недопонимания бизнесменом местного менталитета. Канадцы не хотели идти туда, потому, что у них ресторан считался 'русским'. Да, и как оказалось, французская кухня здесь тоже не пользовалась повышенным спросом. 'Русские' же клиенты не шли, из-за чересчур формальной обстановки, отсутствия привычной для них обильной еды и песен родной эстрады.
Тогда Крохоборцев купил продуктовый магазин, торгующий специфическими 'русскими' продуктами. В этот раз дело казалось совершенно надежным. Магазин находился в хорошем месте и был всегда полон. Однако через пару месяцев его прежний владелец, у которого Сергей приобрел бизнес, открыл большой 'русский' супермаркет на соседней улице. Он торговал теми же самыми товарами, но выбор там был чуть больше, а цены чуть ниже, чем у Крохоборцева. Покупатели, естественно, пошли в новый магазин. Так Сергей обанкротился в очередной раз. После этого он предпринял еще несколько попыток раскрутиться, пока не остался совсем без денег.
Тысячу раз неудачливый коммерсант корил себя за то, что самоуверенно влез на торонтовский рынок, предварительно не изучив канадской специфики, законодательства и менталитета местных жителей. И потом, дело было не только в неверных расчетах. Просто бизнес в этой стране строился на совершенно других принципах. Государство старалось в его дела не вмешиваться, контролируя только выплату налогов. Чиновники, с которыми в свое время так хорошо наловчился договариваться Сергей, мало на что влияли. Поэтому взяток не брали и не давали. Канадские же бизнесмены вкалывали сутками напролет ради 10-15% прибыли. В то время как на бывшем постсоветском пространстве никто бы даже не встал со стула из-за 50%.
Теперь Сергей существовал только на средства от возврата старых долгов, которые продолжали поступать от нескольких честных российских друзей. Впрочем, и они платили небольшими частями и крайне нерегулярно. Этих денег Крохоборцеву хватало лишь на то, чтобы оплачивать счета за его шикарный, оставшийся от прежней жизни дом и машины. Львиную долю оставшегося забирала Жанна, продолжавшая тратить, как будто ничего не случилось. Стыдно сказать, но иногда у него не хватало денег даже на то, чтобы заправить свою машину. А в холодильнике было, как шаром покати. Вот так, как сегодня.
'Как же это случилось, - думал Крохоборцев, - что один из самых богатых людей Латвии превратился в нищего? И что теперь? Денег нет. Что делать дальше, он не знает. В глазах семьи его авторитет опустился ниже плинтуса. Приходится подбирать крошки. Теперь даже на рыбалке попадается одна мелочевка. Будет ли еще когда-нибудь на его улице праздник?'
Поплавок внезапно вздрогнул и медленно поплыл против течения. Сергей схватил удочку и приготовился. Через пару метров поплавок плавно ушел под воду. Крохоборцев подсек, и удилище тут же согнулось в дугу. Рыбак изо всех сил крутил рукоятку катушки, но леска с треском продолжала сходить со шпули. От усилий на лбу выступили капли пота, от волнения слегка дрожали ноги. Уровень адреналина в крови был запредельный. Еще несколько минут упорной борьбы, и рыба все-таки начала уставать. С огромным трудом Сергей стал медленно подтаскивать ее к берегу.
Вот уже леска рядом с ним, но в мутной воде не видно улова. Еще усилие и, наконец, добыча на мелководье. Крохоборцев пригляделся и не поверил своим глазам. На крючке сидела огромная черепаха с диаметром панциря никак не меньше полуметра.
Ошалевший рыбак с трудом вытащил рептилию на прибрежный песок и перевел дыхание. Черепаха лежала неподвижно словно мертвая. Сергей ткнул ее носком сапога в черный панцирь, та даже не пошевелилась. Какое-то время Крохоборцев ходил кругами, с интересом разглядывая добычу, однако пора было доставать у нее из пасти крючок. Он присел на корточки и взялся за леску. В этот момент черепаха неожиданно пришла в себя после болевого шока и страшно зашипела. Рыбак едва успел отдернуть руку, как огромный клюв монстра с неожиданной быстротой и ловкостью обрушился на его резиновый сапог.
Сергей заорал от боли, прыгая на одной ноге. Удар пробил обувь насквозь и задел пальцы. В ярости Крохоборцев схватил нож, полоснул по леске и сильным пинком сбросил черепаху обратно в воду. Вместе со своим крючком.
'Блин, какого хрена я сюда приперся? В этой стране не только в бизнесе, но и в природе все не как у людей!' - раздосадованный, он начал сматывать удочки, собираясь, домой.