Гоголь

		1. Эпиграммы-анчутки

Хмарь-ветры петербургские,
погода настает лютая,
душу выдувает из тела
сквозь прорехи шинели.

		***
Умнее отряхнуться
и дальше погулять,
немецкое бессудство
с другою оправдать.

		***
А в какой бы благости
век ни проводить,
а найдутся малости,
чтоб нас погубить.

		***
Крапленая колода выдает
хозяина - обобранный до нитки,
человек собирает свои пожитки
и дальше честной жизнью век живет.

		***
И кто я, если в этих скитаниях
принимают за человека;
что руки нет, что ноги нет,
не замечают, что я калека?

		***
И так и этак пострадав за правду,
не по делам своим остался мал.
Уж сколько риска, подлости, ума,
а не стяжал...

		***
Вот и будь петербуржским поэтом -
полюби меня, так полюби,
чтобы мне не до смеху при этом
нежном деле, сорвись, нагруби!

		***
Сидишь, сам занятый собой,
привык в мечтах витать,
а хам - приятель давний твой -
уж начал воплощать.

		***
Закрутилось-завертелось,
но в окошко вон отсюда:
на свободу захотелось,
на потеху добрым людям.

		2
Птица-тройка встала,
на пути стоит,
и вожжа устала,
и кнут не свистит.

Птица-тройка топчет
место по краям,
никуда не хочет.
Стынет колея.

Было дело: версты
в зренье как слились,
трепетны и пестры, -
так-то мы неслись...

А теперь не надо,
и одёр один.
Воздух нам преграда
средь пустых равнин.

		***
Нет дельцу удачи - 
всякий оборот
мне в убыток; начат
правильный расчет,

живость моя только
усугубит долг:
столько - два по столько -
шасть костяшки, щелк.

Вот мое смиренье:
в мире и в гробу
никаким движеньем
не гневить судьбу.

		3
Пишу тебе, друг мой Тряпичкин,
отсюда, путая времена года,
не изменяя заветной привычке
к письменности и к свободе...

Пишу тебе, ты ведь умеешь
так и этак их всех пропесочить...
Ты ведь тоже не шьешь, не сеешь,
ты ведь тоже, подлец, пророчишь...

Ты ведь тоже, братец, фитюлька,
принятая за человека,
воздуха копчушка, в земле копулька,
толкователь снов, Мартын Задека!

		4
Начнем искать, соединять
заветные черты,
чтобы пристрастно изваять
весь идол красоты.

Из густоты, из рыжины,
из силы гвозди гнуть,
из корпулентной толщины -
ни охнуть ни вздохнуть...

У этого глаза востры,
у этого ал рот,
вот ноги длинны и быстры,
изящны руки вот.

Всё в дело, в дело - ничего
не лишнее - пошло:
высокий рост у одного,
высокое чело.

А что у нашего возьмем,
у скорбного умом?
Конечно, нос, унылый нос,
который сам принес.

		5
		Кузнец
Куда летим, черт, через вихрь пург?
		Черт
В город Санкт-Петербург!

		Хор
Там богато живут,
бедным грош подают.

Там громады дворцы,
там граниты-торцы.

И течет там Нева,
на Неве острова.

Там царица живет,
народ божий гнетет.

А сапожки на ней
каждый в триста рублей.

		Кузнец
Не ври, черт, быстрее неси!
		Черт
Ну, пощады себе не проси!

		***
		Кузнец
Куда летим, черт малой?
		Черт
Обратно домой.

		Хор
Тут привольно живут,
лихо пляшут и пьют.

Тут прямой страшен страх,
не томится в углах.

Тут смеются над злом,
его бьют поделом.

Тут венкам есть пора
плыть в теченьях Днепра.

Девки ходят тишком
к парубкам босиком.

		Кузнец
Ну, пошел, черт, вон!
На сколько ни есть сторон!

		6
И чудный божий дар оставляет меня
на середине пути,
как пловца умение плавать
на середине воды.

		***
А берега - вон они где...
А разучился ходить по воде...

		***
Тони, скорее тони
и, что есть твое, за собою на дно тяни!

		7
Пишу тебе, брат Александр, туда,
где не так страшно, тёмно, после как
вошел туда, а темень здесь оставил...

Ответь мне на последние вопросы:
куда мой бедный Чичиков поедет?
Увижу ли конец его скитаний?
И есть ли жизнь какая мертвым душам?