Абстрактный реализм как узко оформленное направление оставил в искусстве не столь заметный след. Однако так или иначе к нему прибегали многие художники.
В каком-то смысле этот жанр наследовал символизму. Недаром Метерлинк определял Символ как "желание облечь в плоть и кровь мыслительную абстракцию". В символизме творчество слишком концентрировалось на форме, стремясь через её максимально полное раскрытие прийти к непостижимой и невыражаемой сути (Истине, Красоте, Богу). Абстрактный же реализм идёт ещё дальше. От давлеющего значения формы сразу к сути, что в большей степени способствует воплощению неясного и смутного идеала.
Подобно тому, как символисты усматривали зачатки символизма на всём протяжении существования литературы, так и абстрактный реализм, как метод творческого процесса, имеет свои исторические прообразы.
К нему можно смело отнести тех писателей, кто не подходит к общепринятым меркам. Не только тех, кто создавал романы-притчи, погружавшие читателей в странные, подобные сновидениям миры, но и тех, кто жертвовал излишней детальностью ради лиризма или чистоты стиля. К абстрактным реалистам можно причислить тех, кто умел и хотел работать в разных жанрах, с разными стилями, не теряя при этом своей неповторимой индивидуальности; тех, кого неумолимо тянуло к прекрасному, которым было тесно в рамках правил и установок и кто сам создавал для себя свои правила, при случае неоднократно их нарушая. В первую очередь, внимание следует обращать на всё необычное, выбивающееся из общей колеи. В качестве предтече абстрактного реализма, сразу приходит на ум абстрактнейший из писателей и при том всегда реалист в используемых методах - Кафка. Также могут быть названы мистик-мистификатор Майринк, апологет Абсурда Ионеско и ирреальный реалист Кокто, экзистенциалист Сартр и издевавшийся над ним Борис Виан. Нельзя обойти эстета, философа Кьеркегора, поэтичного философа и философского писателя Новалиса и родоначальника всех эзотерических изысканий Жерара де Нерваля. Безусловно абстрактен японский последователь Кафки Кобо Абэ. К сожалению, Артур Миллер, первый, кто выбросил лозунг абстрактного реализма, теоретически его так и не оформил, да и эстетически едва ли толком выразил. Если говорить о драматургии, то Метерлинк, Ведекинд, Гофмансталь, Сартр и Жироду оказались ближе к искомому направлению. Из отечественных писателей абстрактный реализм практиковали обэриуты и Кржижановский. Но и классики, строгие "реалисты" также не избегали этого подхода. У Гамсуна были сумрачные видения "Голода" и грёзы "Мистерий". Ибсен не миновал символических устремлений в "Пер Гюнте". Стриндберг сорвался на "Пути в Дамаск" и "Самуме". Разве не абстрактен Канцлерский Суд у Диккенса и разве уход леди Дедлок не является чистой воды символизмом?
Как художественный принцип, абстрактный реализм достоин самого пристального внимания и всяческого уважения. Уже из самого названия явствует, что "реалистичность" была условной, так же, как и "абстрактность". Эти категории находятся в более тесной взаимосвязи, чем может показаться. Спиритуалист Ле-Сенн указывал, что "абстрактному необходимо конкретное, чтобы реализоваться". В искусстве связь между двумя этими категориями становится ещё прочнее.
Абстрактный реализм подразумевает, что несмотря на расплывчатость и отстранённость, главным вектором творческих устремлений является всё-таки жизнь во всём её многообразии и сложности, в том числе то непостижимое, что лежит за гранью непосредственного существования. Этот стиль свободен от создания каких-либо конкретных исторически-географических и бытовых подробностей, дающих часто ненужные и неправильные ассоциации. Абстрактность описания и даже, может быть, самих образов позволяет выскользнуть за пределы необходимости и конкретности, плотной изгородью загораживающих сад человеческой души. Этот стиль позволяет соединять философию и авантюрный сюжет, поэзию и прозу, экспериментировать с формой, вносить серьёзный конфликт и драму в абсолютно фантастические образы. Абстрактный реализм может вместить в себя все возможные направления, любые эстетические опыты и "измы". Не избегая ни абсурда, ни логики, перепрыгивать от одного к другому. Не игнорируя низкого, замечать и высокое. Стиль, близкий к философскому размышлению, к притче, дающий простор для фантазии и работы мысли. Контекст не так уж важен для раскрытия внутреннего мира героев. Без зацикливания на описании их внешности и биографии. Не страшно, если при этом они напоминают порой маски, тени. Театр вышел из масок. И разве не тени очень часто напоминают люди, окружающие нас? Жан Кокто вопрошал: "Что они как не пустота - эти фигуры и лица, по которым взгляд наш шарит, не находя отклика?" Внешней безмятежности под силу любое выражение. Философ Пауль Йорк фон Вартенбург определял абстракцию как "преднамеренное воссоздание жизненной непосредственности". Новалис в абстракции видел, напротив, уход от хаоса, допуская, что она может давать более точный образ объекта. Абстрактный реализм подразумевает не бесплодный вымысел, но наиболее полно воплощённый замысел. Образ должен говорить сам за себя. Ему не требуется предистория, чтобы предстать в полном объёме. Не замыкаясь на форме, не задавая жёстких рамок ассоциациям, вовлекать самого читателя в процесс творчества.
Абстрагирование - не бегство от реалий, порой удушающе воздействующих на сознание (в особенности на творческое сознание), но отдаление, являющееся необходимым условием в процессе творчества. Как писал философ Анри Мальдине: "Абстракция - жизненный акт искусства... Это просто другое слово для творчества". Писателю, даже в случае, если он намеревается глубоко вникнуть в описываемую тему и передать её во всей возможной полноте, сперва приходится взглянуть на объект своего внимания с расстояния, хотя бы для того, чтобы рассмотреть все детали. Абстрактный же реализм не ставит перед собой задачи намеренно расплывчатое изображение. Цель - само произведение, не творчество ради творчества, не "искусство ради искусства", что может завести в тупик даже гениального художника. Экзистенциалист Марсель настаивал, что произведение искусства настолько же необходимо нам, насколько и мы ему: "Оно открывается нам; оно принимает нас в расчёт: в конечном счёте мы существуем для него".
Для успешной реализации ирреального не устаревает вечно продуктивный рецепт "брать мрамор и отсекать лишнее". У настоящего писателя произведение уже написано в его голове. Ему остаётся лишь перенести это на бумагу, что, разумеется, не так просто. Будучи убеждённым материалистом, Сартр тем не менее приравнивал творчество к "магическому акту". На его взгляд этот процесс представлял собой "некое заклинание, долженствующее явить объект, о котором думают". Далее в дело вступает ремесло, нуждающееся в постоянном совершенствовании. Появившемуся в результате вдохновения надо придать гармоничности: убрать ненужное, исправить неудавшееся, добавить нехватающее. Художника ведёт наитие - память о том первозданном, незамутнённом образе, возникшем в воображении. Чувство вкуса и меры помогут отличить первый пришедший в голову вздор от того, что действительно достойно выражения. Конечная цель - воплощение Красоты и приближение к Идеалу. Пусть они недостижимы, плодотворно и благотворно уже просто следовать по этому пути. Цель - соединение и взаимопроникновение эстетических и этических начал. И здесь наличие или отсутствие уточняющих и конкретизирующих деталей не играет роли. Это не экономия средств, не лень в изысканиях, но наивысшая концентрация, не различающая мелких предметов и второстепенных лиц.
Абстрактный реализм служит воплощению образа максимально полно, насколько возможно без искажений, чему способствует детализирование. Гоген проявил себя не только в качестве художника, но и как писатель. Он твёрдо верил, что: "Зачастую уточнение только наносит ущерб мечте". Великие романисты населяли свои миры сотнями персонажей, но запоминались всё равно лишь несколько. Прочие же размывались, становясь на уровень объектов пейзажа или обстановки. Для передачи истории любви двух человек совсем не обязателен ввод ещё одного ряда персонажей, которые могут помочь в раскрытии личностей главных героев и их взаимных чувств, но могут только напрасно затуманить. Фон вместо оттенения и придания контрастности может поглотить центральный образ и тем самым помешать авторской задумке. Николай Гумилёв учил, что "беспритязательность фабулы освобождает слово, позволяет ему светиться своим светом".
Абстрактный реализм не чужд иронии, она заключена в самом его названии. Не чужд и философствованию. Создающий притчу, поневоле облачается в тогу мудреца. Ненависть и любовь, вера и отчаяние, страх и храбрость, красота и уродство - вот главные действующие лица. Наилучшим образом всех их можно воплотить - соединив в одном персонаже. А при таком обилии разнородных, противоречивых и противоположных качеств, много ли дела до сюжета, до прочих людей, до всего остального мира? Человек - это уже мир в себе. По Новалису: "Человек для самого себя - великая тайна". Раскрыть эту тайну можно с помощью другого человека, а можно обойтись и им одним. Рассказ, повесть, роман могут вообще обойтись без действия и диалогов, могут развиваться без сюжета и чёткого плана. "Как Бог на душу положит" - истинное и единственно возможное условие для искусства. Художник в силах лишь чуть подтолкнуть и направить собственное вдохновение, только над этим он властен. В поэзии мало имён, которые можно было бы поставить на один уровень с Бодлером. Он же, как признанный авторитет, признавался, что "роль сознательной человеческой воли в искусстве отнюдь не столь велика, как принято думать". Категорически неприемлемо вдохновляться по расписанию, в строго очерченном русле. Для художника это преступно и смертельно. Уместно будет процитировать одного из самых великих творцов ХХ века ван Гога: "Искусство есть нечто более великое и высокое, чем наша собственная искусность, талант, познания; есть нечто такое, что бьёт ключом из источника, скрытого у нас в душе". Этот живительный поток можно и нужно направлять, для чего существует множество способов. Только жанрирование по узким желобам литературных канонов придуманного или нашёптанного кем-то или чем-то (кому как более удобно) может стать плотиной, а не искусным акведуком. И родник превратится в болото. Теоретик эстетики Реми де Гурмон утверждал что "подражательность, подчинение канонам и теориям - вот что губит писательский талант".
Идею реализма давно пора признать непродуктивной, израсходовавшей саму себя. Необходимо вновь возвращать красоту и идеал в искусство. Абстрактный реализм позволяет соблюсти "золотую середину" в творчестве между формой и содержанием, не впадая ни в излишне отвлечённое фантазирование, ни в бездумное описательство.