Аннотация: Начинается детективная история Эдгара Аллана По, исправленная и дополненная. Недочёты, допущенные По, устранены. В первой главе констатируется занудливость Эдгара По. Комментируется изречение: увидеть Париж и умереть. Кроме того, обсуждаются проблемы, связанные с переносом квартиры на Бейкер-стрит, № 221-б, и не только квартиры, но и дома, и всей стрит, из Лондона в Париж: для русских миллиардеров есть ли что-нибудь невозможное?
ЗверскиеубийстванаулицеМорг
(поПо - быть может, почти)
Я пишу сейчас не научный труд - просто приступаю
к весьма необычному повествованию...
ЭдгарАлланПо
Глава первая. Мосье С.-Огюст Дюпен
Так называемые аналитические способности только вкупе с так называемыми синтетическими способностями составляют полный комплект джентльмена-мыслителя. Аналитические способности - это умение разобрать целое на части. Синтетические способности - это умение собрать из частей целое. Проявлять собственные способности очень приятно. Вот вы, положим, берёте сломавшийся будильник, из-за которого проспали, опоздали на работу и получили выговор от начальства, и разбираете замысловатый механизм на части. Эдак вы проявляете аналитические способности. Затем вы, положим, берёте все эти шестерёнки да пружины и собираете из них ваш будильник. Этак вы проявляете синтетические способности. В бешеном азарте вы проверяете работоспособность механизма: будильник по-прежнему не работает! Значит, толку и от ваших аналитических, и от ваших синтетических способностей - никакого, думаете вы, причём, как я через миг покажу, абсолютно неправильно. В сердцах вы вышвыриваете ваш будильник в мусорное ведро - и вот тут-то вы и испытываете чувство глубочайшего удовлетворения, и, я бы сказал, упоительного умиления, вызывающего в вас прилив бурного энтузиазма. Вот оно, вознаграждение за проявленное умение! Где бы ещё применить аналитические и синтетические способности, думаете вы. Сыграть с соседом в шахматы, шашки, в карты или домино? Нет, все эти игры требуют внимательности и расчёта, а не способности к анализу и синтезу. Следовательно, эти удовольствия - не для джентльмена-мыслителя. А вы, между прочим, читали, что способности к анализу и синтезу совершенно необходимы при раскрытии преступлений. Детектив - подлинный джентльмен и мыслитель, - оказавшись на месте преступления, проявляет свои аналитические способности: он из общей картины результатов преступления вычленяет отдельные элементы - улики. Затем он долго курит и сочленяет одну улику с другой, третьей, десятой, пока, наконец, не получится общая картина совершения преступления - и тогда преступник разгадан! Нет, с вашими исключительными способностями к анализу и синтезу вам следует не с соседом в картишки и доминишки соревноваться, а гениально раскрывать преступления! А до той поры, когда судьба призовёт вас на роль детектива, вы садитесь и читаете детективные книжки.
Дальнейшее повествование послужит читателю примером, что никогда не следует терять надежду встретиться, наконец, со своим счастьем: достойным вашего гения преступлением.
Слыхали ли вы загадочное выражение: увидеть Париж и умереть? Следовательно, именно в Париже многие загадочно умирают, и для того, чтобы расследовать их загадочные смерти, следует отправиться в Париж.
Три года я прожил в Париже, ожидая своего счастливого случая, когда совершенно случайно познакомился с мосье С.-Огюстом Дюпеном (псевдоним современного русскоязычного литератора; слово на букву С остаётся загадкой). Внешне мосье Дюпен - вылитый Питер Блад. Я же, чтоб вам сразу же было понятно, кто из ху, - вылитый Джереми Питт. Во всём восхищаясь Дюпеном, я и псевдоним себе выбрал похожий - Дюрок, но только с более вразумительным именем: Жерар Кристоф Мишель. А объединила нас общая страсть к Эдгару По.
Впервые мы с ним (с С.-Огюстом Дюпеном, а также с Эдгаром По) встретились в Русской общественной библиотеке им. И. С. Тургенева, где оба искали одного и того же автора - Эдгара По. Одновременно схватив книгу, мы, естественно, чуть не разодрали её пополам, чуть не подрались, но потом познакомились и подружились. Вскоре мы даже поселились вместе - из соображений экономии, а занимались целыми днями одним любимым делом: зачитывались детективами.
У моего друга была уютная квартира на Бейкер-стрит, N 221-б. И квартиру, и дом, и всю стрит Дюпен вывез недавно из Лондона в Париж и собирался заняться музейным бизнесом: в квартире располагался музей Шерлока Холмса, а Дюпен располагал необходимым первоначальным капиталом. Однако случился Брексит, и власти Великобритании конфисковали имущество и заморозили иные активы Дюпена. Пришлось погоревшему миллиардеру пересесть из ролс-ройса в седло детского трёхколёсного велосипеда и спешно, путём энергичного вращения педалей, уносить ноги и всё прочее оставшееся имущество из Лондона в Париж. Там у Дюпена, как я уже говорил, была квартира на Бейкер-стрит, N 221-б, где ему и пришлось поселиться, отказавшись от музейного бизнеса, а также от старенькой домоправительницы, миссис Хадсон, вынужденной возвратиться в Лондон после того, как парижская полиция конфисковала всю Бейкер-стрит в связи с неуплатой штрафа за несвоевременную постановку на учёт личного транспортного средства (детского трёхколёсного велосипеда, как я уже говорил). Представьте себе возмущение старушки по этому поводу! Полиция конфисковала бы и квартиру, но по какой-то причине тянула время. Однако шеф криминальной полиции регулярно наведывался к Дюпену, дабы получше присмотреться к объекту грядущей конфискации, причём опытнейший криминалист всегда недовольно хмурился.
Однако квартирка была что надо: на первом этаже вход и маленькая передняя, из которой крутая лестница вела на второй этаж. Там, на втором этаже - две спальни и уютненькая гостиная с двумя окнами и камином, перед которым поставлены три плюшевых кресла и журнальный столик. Там же, в гостиной, имелся обеденный стол со стульями.
Однажды мартовским... майским... июльским вечером 2019-го... 1917-го... 1789-го... - не помню точно, какого года - мы с Дюпеном уютно устроились в креслах с книжками в руках. На мне был белый медицинский халат доктора Ватсона, а на Дюпене - шёлковый синий халат Шерлока Холмса. В руках мы держали детективы, и в течение полутора-двух часов ни один из нас не промолвил ни словечка. Внезапно Дюпен заметил, пошевельнувшись в кресле:
- Нет, ну каков зануда!
- И я думаю так! - согласился я, так как замечание Дюпена тютелька в тютельку подходило к моим размышлениям.
И я углубился в дальнейшее чтение.
Еще через минуту Дюпен объявил, сладко потянувшись в кресле:
- Чтение им чужих мыслей - всё же неплохо!
- Да, конечно! - тотчас же согласился я и углубился в дальнейшее чтение.
Еще минут через пять Дюпен произнёс, ёрзая в кресле:
- Нет, он неисправимый зануда!
- И я думаю так же! - согласился я, так как замечание Дюпена опять тютелька в тютельку подошло к моим размышлениям.
И я углубился в дальнейшее чтение.
Еще минут через пять Дюпен заявил, нетерпеливо елозя в кресле:
- Куда ему, такому зануде!
Я так ушёл в себя, что согласно кивнул и продолжил чтение.
Еще минут через пять Дюпен возопил, подпрыгнув в кресле:
- Лучше бы он поучился у своего ученика!
Тут я изумился, вдруг осознав, что слова Дюпена в очередной раз удивительно совпадают с моими глубоко скрытыми размышлениями.
- Дюпен, - прохрипел я, выпучив глаза, - откуда вы знаете, что я подумал об этом... об этом... - и я замолчал в нерешительности.
- Об этом Эдгаре По! - безошибочно закончил мою мысль Дюпен.
- Боже правый, Дюпен! Ведь я действительно подумал, - признался я, - что лучше бы этот Эдгар По поучился у своего ученика... - и я замолчал: у меня перехватило горло.
- Конан Дойля! - безошибочно закончил мою мысль Дюпен.
- Боже правый! - вскричал я. - Дюпен! Вы читаете мои мысли!
- Вы этим удивлены?
- Ах, не то слово! Я просто потрясён! Как это у вас получается?
- Дорогой друг, - отвечал Дюпен, - позвольте мне вам не объяснять.
- Но почему?
- Иначе вы скажете, и не один раз, что это проще пареной репы!
- Клянусь, не скажу! Ведь я всегда готов оценить по достоинству ваши феноменальные аналитические и синтетические способности!
- В самом деле?
- Слово джентльмена! - с обидой произнёс я. - Вы же меня знаете! Я искренне считаю вас вторым по величине мировым знатоком Эдгара По!
- Вот как! - нахмурился Дюпен. - Кого же вы считаете первым? Себя?
Дюпен снова прочёл мою мысль, но мне не понравился его тон.
- Ну скажите, скажите, Дюрок! И я докажу, что вы не менее пяти раз отречётесь от своего слова!
Я не задумываясь сказал:
- Нет!
- Нет? - удивился мой друг. - Не отречётесь?
- Нет! - возразил я. - Первым я считаю самого Эдгара По!
- А-а-а! - скептически улыбнулся мой друг. - Вы так полагаете?
- Но уж сам-то человек должен же знать себя и свои мысли лучше всех, не так ли?
- Человеку не дано по-настоящему познать себя, поскольку ему не дано видеть себя со стороны. Стороннему наблюдателю это удаётся лучше!
- Разве? - позволил себе чуть-чуть усомниться я.
- Несомненно! И я докажу это вам на вашем примере!
- Говорите, говорите, Дюпен! - горячо закивал я.
- Отлично! Вы спросили меня, как я прочёл ваши мысли. Да очень просто! Сейчас я вам объясню!
- Я весь внимание!
- Сначала вы дочитали "Собаку Баскервилей" Конан Дойля и положили прочитанную книжку на журнальный столик. Со столика вы взяли сборник рассказов Эдгара По. Я же читаю третью книгу - рассказы о патере Брауне Честертона. Все эти книги мы взяли с вами в Тургеневской библиотеке.
- Продолжайте! - кивнул я.
- Незадолго до этого я как раз прочитал Эдгара По и знаю, что первый рассказ в сборнике - "Убийства на улице Морг".
- Совершенно верно! - подтвердил я.
- Этот рассказ начинается с занудливейших рассуждений об аналитических способностях и их полезности при игре в шахматы, шашки и вист. Читать это очень скучно. Поэтому, когда вы после минутного чтения поморщились, я и произнёс оценку Эдгара По: мол, ну каков зануда. Вы тут же со мной согласились.
- Совершенно верно! - подтвердил я. - Ах, это, оказывается, проще пареной репы!
- Вот именно, проще пареной репы! Про это я вам и толковал! - и Дюпен загнул большой палец на левой руке, подняв её до уровня груди.
Я улыбнулся и спросил:
- Ну а дальше?
- Дальше там идёт неплохой эпизод насчёт чтения умным героем чужих мыслей. Тут вы улыбнулись, и я заметил: чтение им чужих мыслей - всё же неплохо, и вы со мной согласились.
- Ну, надо же, проще пареной репы! - снисходительно произнёс я и продолжил взволнованно: - Ну а дальше?
- Дальше, - торжественно произнёс мой друг, загибая указательный палец на левой руке, - дальше вам опять стало скучно, и вы вздохнули. Я и сказал про автора: мол, он неисправимый зануда! Вы со мной согласились.
- Совершенно верно! - сказал я и расхохотался. - Оказывается, всё проще пареной репы, Дюпен!
Дюпен загнул средний палец и продолжил:
- Дальше вам опять стало скучно, вы бросили взгляд на книгу Конан Дойля, лежащую на журнальном столике, и ехидно ухмыльнулись. А ведь мы с вами недавно обсуждали в разговоре о детективном жанре, что Конан Дойль учился у Эдгара По мастерству. Но куда там учителю, с его занудством, до ученика! Ведь верно?
- Верно!
- Именно это я и сказал, и вы со мной согласились.
- Ах, как просто! - хлопнул я себя по коленке. - Проще пареной репы!
Дюпен загнул безымянный палец, а я снисходительно спросил:
- Ну а потом?
- Потом вы с кислой физиономией захлопнули книжку и опять бросили взгляд на "Собаку Баскервилей". Я и сказал: мол, лучше бы он, этот Эдгар По, поучился у своего ученика. Естественно, вы подумали то же самое и тут же согласились со мной.
- Ах, как это невероятно просто! - расхохотался я. - Проще пареной репы, Дюпен!
Дюпен загнул мизинец на левой руке и поднял кулак. Я тоже выставил кулаки, точно боксёр.
- Ну вот вы и отреклись от своего слова - и ровно пять раз! - сказал Дюпен.
- Быть этого не может! - не поверил я.
- Может. Я считал, - сказал Дюпен. - Хотите - пересчитайте.
И он опустил левую руку до уровня груди.
- Непременно! - сказал я. - Отгибайте пальцы по одному!