Непроглядную тьму разрывали сполохи осветительных ракет. Красноармейцы, пристроившись в воронке, пытались дремать, не обращая внимания на редкие щелчки выстрелов и колючий ветер, яростно бросавший щедрыми горстями ледяную крупу.
- Старшина, к ротному, - солдат вкатился в импровизированный окоп и шепотом повторил:
- Старшина, к ротному.
Пожилой боец неторопливо встал, отряхнулся и, поправив что-то под телогрейкой, тихо ответил:
- Иду.
В подвале полуразрушенного дома, освещённые скудным светом коптилки, молча курили несколько офицеров.
- Товарищ... - вытянулся было вошедший старшина.
- Вольно, Семеныч, садись, - ротный добродушно махнул рукой, - давай без церемоний. Как бойцы?
- Нормально, товарищ капитан, - старшина отряхнулся и присел у крохотного огонька, зябко потерев руки, - холод собачий, но держимся.
- Да как же ей не успокоиться, - хмыкнул Семёныч, с наслаждением затянувшись, - если мы вчера им так наваляли, что драпали быстрее пули.
Раздались приглушённые смешки.
- Что разведка? - ротный внимательно смотрел на разложенную карту.
- Подтвердила скопление сил, где мы и думали. Эх, нам бы туда "бога войны" да на часик... - старшина вздохнул.
- Посыльные так и не дошли? - капитан вновь закурил.
- Шестерых отправил, командир, ни один не вернулся, там и мышь не проскочит.
- А проскочить надо, старшина, кровь из носа, но надо, - капитан дернул ворот гимнастерки, - день, ну два мы тут ещё продержимся, а потом - сам знаешь, перебьют.
- Перебьют, товарищ капитан, патронов-то у нас маловато, гранат осталось - котёнок наплакал, а танки, сами знаете, рядом, если попрут на нас - раздавят, - Семёныч аккуратно затушил окурок.
- А они попрут, старшина, может, уже завтра.
- Так точно, товарищ капитан, мы им тут, как кость в горле, - согласно кивнул боец.
- Кого отправишь? - ротный внимательно посмотрел в освещаемое сполохами лицо подчинённого. - Ты пойми, я не приказываю, я прошу.
- Степу, - твердо ответил старшина.
- Степу? - удивленно переспросил офицер.
- Так точно, товарищ капитан, если он не пройдёт, то никто не сможет. Значит, судьба нам такая Богом дана - помереть тут.
- А он сможет? Тут разведчики погибли, - не выдержал молчавший до этого один из офицеров, - а ты Степу хочешь отправить.
- Товарищ лейтенант, - старшина повернулся к взводному, - а у нас есть варианты? Положим всех парней, а толку ноль будет. А Стёпка шустрый, глядишь, и проскочит.
- Он же твой воспитанник, любимец всего батальона, не жаль отправлять на смерть?
- Командир, - Семёныч вытянулся, - выбора нет, жаль мне его, душа болит, но иначе никак.
Офицеры тактично промолчали.
- Что так нам смерть, что так, - продолжил старшина, - а Стёпка везучий: помните, как под танком проскочил?
- Помню, ну что ж, удачи вам обоим, - ротный пожал крепкую руку старшины и тихо повторил, - удачи.
Когда Семёныч вышел, взводный задумчиво затянулся:
- Не знаю, может, он и прав, но мне кажется, что это ненормально.
- А что на войне нормального есть, лейтенант? - ответил ротный.
- Значит, наши жизни зависят от Стёпы?
- Значит, да, лейтенант, - ротный ещё раз посмотрел на карту и повторил, - значит, да.
- Семёныч, дай поспать, - недовольно пробурчал один из них, - шастает он где-то, как обычно, может, звездами любуется.
- Почему отпустил? Сколько раз вам, остолопам, говорить, присматривайте за мальцом. Стёпа, идрит твою в ненаглядную, ты где, чтоб тебя.
- Не шуми, - в воронку бесшумно скользнула тень, - дядь Вань, что ты бушуешь?
- Я тебе дам, бушуешь, - Семёныч легонько отвесил подзатыльника, - где пропадал? Снайперы кругом, да мало ли, пуля шальная и все.
- Что - всё? - Степа усмехнулся. - Меня так просто не подстрелишь.
- А ты не кичься, не кичься, ишь, моду взял хвалиться.
- Совсем рехнулся, - глядя на две фигурки, скрючившиеся в воронке, прошептал проснувшийся красноармеец, - ты ему ещё два наряда объяви вне очереди, - и, поплотнее закутавшись в шинель, боец снова задремал.
- Дядь Вань, ну не ругайся. Что случилось? - Степа внимательно посмотрел на своего командира.
- Задание для тебя есть, малец, важное задание, если ты не справишься - все здесь сгинем, как пить дать, - Семёныч непроизвольно погладил воспитанника по голове.
- Без нежностей, - Степан с достоинством отстранился, - что за задание?
- В батальон доставить записку с донесением: через квартал отсюда немцы технику собрали, никак, атаковать будут. Здесь, - старшина показал на листок, - координаты, если наши накроют артиллерией, то будем жить.
- А если нет... - Степа внимательно посмотрел в глаза командиру.
- А если нет, - Семёныч, оглянувшись, перекрестился, - не будет нас, никого.
И задумчиво повторил:
- Никого.
- Понятно, дядь Вань, готов к выполнению задания, - Степан шутливо вытянулся, - ай, щекотно!
- Потерпи, Степка, закреплю гильзу покрепче, ты же, голова еловая, ещё потеряешь.
- Старшина, да ты что... да я...
- Цыц, - громкий шепот Семёныча остановил начавшуюся было речь, - сказал, закреплю, значит, замри и не шевелись.
- Есть замереть!
- Вот и молодец, - старшина ещё раз посмотрел Степана, - штаб батальона найдёшь, не маленький, и сразу к комбату, ясно? От тебя, Стёпка, теперь все мы зависим, не подведи.
- Не подведу, дядь Вань, обещаю.
Старшина дернулся и крепко прижал к себе воспитанника:
- Береги себя, Степка, очень прошу - береги. Ну, с Богом.
- Только не крести меня, поймут неправильно, или вообще не поймут, - Степан хмыкнул. - Не волнуйся, дядь Вань, скоро увидимся. - И, подмигнув напоследок, посыльный растворился в декабрьской ночи.
***
"Так, пойдём короткой дорогой или в обход", - слившись с землёй, Степан внимательно осмотрелся, - "кажется, тихо".
"По прямой - могу нарваться на собак, эти твари меня учуют за километр. А в обход - минное поле. И те же собаки могут быть. Принесла ж их нелёгкая, а наши и не знали. Вот так и погибли, один за одним, все посыльные".
Степан вздохнул.
"Хорошие были мужики, светлая им память".
Вдалеке фыркнула осветительная ракета.
"Пора".
Аккуратно прокравшись под колючей проволокой, Степан резко вскочил и в два прыжка влетел в окно полуразрушенного здания.
"Кажется, получилось. Отлично, вот здесь мы и сократим".
Затаившийся на втором этаже немецкий снайпер, напряжённо вглядываясь в темноту, не заметил, как в паре метров от него, не дыша, прокралась юркая тень.
"Есть".
Ещё один бесшумный прыжок вниз и...
Злобное рычание, казалось, заставило вздрогнуть даже колючий ветер.
Степан повернул голову. Овчарка. Она его почуяла, и залилась торжествующи хриплым лаем.
Через минуту раздались команды, лязг оружия, вспыхнули лучи прожекторов, с шипением взлетели осветительные ракеты.
Степа слился с землёй и застыл.
"Если начнут прочесывать с собаками, мне хана".
Натасканные псы, натянув поводки, обнюхивали каждый метр земли.
Луч прожектора ударил по глазам.
Лай приближался.
"Всё, кранты".
***
Старшина напряжённо вслушивался, всё было тихо.
"Может, проскочил".
Неожиданно раздалась хлесткая очередь, со стороны немцев вспыхнули прожектора, взлетели осветительные ракеты.
"Неужели заметили?".
Бойцы проснулись и, высунувшись из воронки, смотрели вперёд.
- Старшина, не волнуйтесь, Степка же фартовый, он проскочит, - молодой красноармеец пытался успокоить командира, - его немчура ни в жизнь не поймает, правда, мужики?
- Всё, пропал наш Степка, - прошептал красноармеец.
Бойцы, стараясь не смотреть на старшину, склонили головы.
Семёныч снял шапку и заплакал.
***
От лая звенело в ушах.
Та самая, в этом Степан был абсолютно уверен, овчарка тащила хозяина к затаившемуся посыльному, который, уже мысленно попрощавшись с Семёнычем, готовился подороже продать свою молодую жизнь.
Но зрение человека не такое зоркое, как у собаки, а обоняние - тем более, поэтому немецкий солдат, не видя ничего впереди, что-то громко крикнул и потянул упирающегося пса в другую сторону. Тот, бешено рыча, пытался сорваться с поводка и броситься на Степу. Но прозвучала ещё одна резкая команда и лай стал удаляться.
"Пронесло".
Посыльный осторожно поднял голову и осмотрелся: поднятая по тревоге группа немцев была уже метрах в двадцати правее.
"Вперёд".
Степан пополз. До позиций наших было около километра. Огибая заледеневшие трупы, куски колючей проволоки и горы гильз, посыльный внимательно прислушивался - но было тихо. Значит, повезло. Пока повезло.
Иногда казалось, что спину буравит собачий взгляд. Словно учуявший его пёс не мог простить того, что добыча ускользнула так легко.
Эти ненавидящие глаза подстегивали ползти ещё быстрее.
Степан понимал - вторая встреча с псом станет для него последней.
До наших оставалось метров четыреста, не больше.
От пронзительного взгляда заболел затылок.
Посыльный замер и прислушался. Тихо. Только свистит ветер и где-то вдалеке глухо зарычал танк.
Зарычал?
Степан медленно повернул голову и вздрогнул: на него с ненавистью смотрели уже знакомые глаза. Пес явно убежал, чтобы рассчитаться со своей ускользнувшей жертвой.
"Вперёд!"
Он вскочил и, не скрываясь, огромными прыжками, как заяц, рванул к позициям батальона.
Пес бросился вдогонку.
***
- Что там такое? - Командир батальона вышел из блиндажа. - Часовой!
- Я, товарищ майор, - вытянулся красноармеец.
- Откуда шум?
- Непонятно. Вроде, собака лает, гонится за кем-то!
- Ракету!
- Есть!
Раздался хлопок, и через несколько секунд командир батальона и вышедшие офицеры увидели, как в паре сотне метров, заливаясь яростным лаем, прямо на них несётся огромная овчарка. Она явно кого-то преследовала, но кого - видно не было.
- Что за... - пробормотал замполит и потянулся к кобуре, - немецкая, бешеная что ли? Может, пристрелить её, а, комбат?
- Кого же она гонит? - Майор пытался рассмотреть что-то впереди.
- Комбат!
- Стреляй, не спрашивай, только аккуратно, ракету!
Майор ещё раз посмотрел вперёд и, чертыхнувшись, вернулся в блиндаж.
***
Сердце вырывалось из груди, а в голове билась только одна мысль - "только бы успеть".
Степан петлял, как угорелый, между воронок, стараясь оторваться от мчащейся за ним смерти.
Он не видел, как вспыхнула ракета, он не видел выглядывающих из окопа офицеров, он чувствовал только полный животной ненависти взгляд, прожигающий затылок.
Ещё несколько метров, и резко вправо.
Степан скатился в воронку, не касаясь земли, оттолкнулся и выпрыгнул. Пес, вскочивший вслед за ним, на секунду замешкался.
"Быстрее!"
Сухой звук выстрела и надрывный собачий вой.
Не оглядываясь, посыльный прыгнул в окоп и, едва не сбив часового, влетел в блиндаж.
- Степка? - Комбат поднял голову. - ты как здесь оказался?
- Так вот кого овчаркой гнали, комбат, - замполит внимательно посмотрел на посыльного, - а это что у нас?
Тяжело дыша, Степан молча смотрел на офицеров, изучающих записку из гильзы, сил не осталось даже на обычный кивок.
- Радист!
- Я, товарищ, майор.
- Срочно передать на батарею координаты, огонь по готовности.
- Есть!
***
- Товарищ старшина, товарищ старшина!
- Чего тебе, - командир посмотрел на красноармейца.
- Это наши, артиллерия, слышите?
Семёныч вскочил и выглянул из воронки: там, где разведка обнаружила скопление техники, полыхало зарево разрывов.
- Значит...
- Я же говорил, что нашего Степку не поймать! - солдат рассмеялся. - Даже собаками не поймать.
***
- Ну, герой, - офицеры присели перед посыльным, - за такой подвиг тебе и ордена не жаль, только не дадут нам тебя наградить, сам понимать должен - не положено.
Степан тяжело вздохнул.
- Я, товарищ майор, тут берёг на всякий случай, - замполит протянул жестяную банку со свастикой на крышке. - Это, конечно, не орден, но...
"Сливки?"
- Пить ты не пьёшь, - усмехнулся комбат, - поэтому тебе деликатес трофейный, ну а нам с замполитом спирта по такому случаю наливай.